Законные интересы в механизме правового регулирования

В.В. СУБОЧЕВ
ЗАКОННЫЕ ИНТЕРЕСЫ
В МЕХАНИЗМЕ
ПРАВОВОГО РЕГУЛИРОВАНИЯ
ПОД РЕДАКЦИЕЙ ДОКТОРА ЮРИДИЧЕСКИХ НАУК,
ПРОФЕССОРА А.В. МАЛЬКО
2
РОССИЙСКАЯ АКАДЕМИЯ НАУК
САРАТОВСКИЙ ФИЛИАЛ ИНСТИТУТА ГОСУДАРСТВА И ПРАВА
В.В. СУБОЧЕВ
ЗАКОННЫЕ ИНТЕРЕСЫ
В МЕХАНИЗМЕ ПРАВОВОГО РЕГУЛИРОВАНИЯ
ПОД РЕДАКЦИЕЙ ДОКТОРА ЮРИДИЧЕСКИХ НАУК,
ПРОФЕССОРА А.В. МАЛЬКО
МОСКВА
«ЮРИСТ»
2007
3
АВТОР:
В.В. Субочев – кандидат юридических наук, заведующий кафедрой
государственно-правовых
дисциплин
Пятигорского
государственного
технологического университета.
РЕЦЕНЗЕНТЫ:
А.И. Экимов – доктор юридических наук, профессор (г. Москва)
Д.Н. Горшунов – кандидат юридических наук, доцент (г. Казань)
Субочев В.В. Законные интересы в механизме правового регулирования
(монография) / Под ред. доктора юридических наук, профессора А.В. Малько.
М., 2007.
Исследование посвящено анализу роли и места законных интересов в
механизме правового регулирования. Подчеркивается значение законных
интересов как специфического элемента механизма правового регулирования,
изучается установление законных интересов в правовых предписаниях, их
взаимосвязь с правоотношениями. Рассматриваются акты реализации законных
интересов, актуальные аспекты их правового обеспечения. Особое внимание
уделено
законным
интересам
в
механизме
материально-правового
и
процессуально-правового регулирования.
Для
ученых-юристов,
практических
работников,
преподавателей,
аспирантов, студентов и всех, интересующихся актуальными проблемами
правового воздействия на общественные отношения.
4
СОДЕРЖАНИЕ
Предисловие………………………………………………………………..
Глава
1.
ЗАКОННЫЕ
ИНТЕРЕСЫ
КАК
УНИКАЛЬНОЕ
ЮРИДИЧЕСКОЕ СРЕДСТВО……………………………………………
Глава
2.
МЕСТО
И
РОЛЬ
ЗАКОННЫХ
5
ИНТЕРЕСОВ
9
В
МЕХАНИЗМЕ ПРАВОВОГО РЕГУЛИРОВАНИЯ
2.1. Законные интересы как неотъемлемый элемент механизма
правового регулирования…………………………………………………
36
2.2. Установление законных интересов в правовых предписаниях...
51
2.3. Законные интересы и правоотношения…………………...……...
73
2.4. Акты реализации законных интересов…………………………...
91
2.5. Специфика правового обеспечения законных интересов………
108
Глава
3.
ЗАКОННЫЕ
ИНТЕРЕСЫ
В
МЕХАНИЗМЕ
МАТЕРИАЛЬНО-ПРАВОВОГО РЕГУЛИРОВАНИЯ………………….
Глава
4.
ЗАКОННЫЕ
ИНТЕРЕСЫ
В
140
МЕХАНИЗМЕ
ПРОЦЕССУАЛЬНО-ПРАВОВОГО РЕГУЛИРОВАНИЯ………………
176
Глава 5. ЗАКОННЫЕ ИНТЕРЕСЫ КАК СЕГМЕНТ ПРАВОВОЙ
ЖИЗНИ РОССИЙСКОГО ОБЩЕСТВА…………………………………
212
Сведения об авторе………………………………………………………..
226
5
Предисловие
Правовая материя заключает в себе мощный ресурс согласования
разнородных
интересов,
сглаживания
деструктивных
общественных
конфликтов, который позволяет юридической норме многократно увеличивать
свой регулятивный потенциал. В качестве этого ресурса выступают законные
интересы, которые, наряду с субъективными правами, не только отражают
стремления и потребности участников правоотношений, но и являются
основными действующими элементами механизма правового регулирования.
Комплексные и системные исследования законных интересов – редкость,
но это вовсе не означает, что «законные интересы» находятся в тени, в стороне
от научных дискуссий и полемик. Законодатель, употребив в тексте
нормативно-правового акта словосочетание «права и законные интересы»
придал новый
толчок
противоречивым суждениям относительно
сути
изучаемого явления, подстегивая искать различия между двумя научными
понятиями, укоренившимися в законотворчестве. Ученые-правоведы принялись
данную грань проводить, указывая на безусловную нетождественность
популярных категорий, по-разному обосновывая свои позиции.
Однако путь к общему знаменателю до сих пор не найден. Причин этому,
как объективных, так и субъективных – достаточно. Часть из них имеет свои
корни
в
закономерностях
научного
познания,
часть
обусловлена
поверхностными суждениями о законных интересах в рамках «должного»,
исходя из контекста той или иной работы, часть – в слабой методологической
оснащенности исследований.
Последняя причина весьма распространена и вносит изначально
неверные переменные в алгоритм работы. Именно поэтому так важно выбрать
правильное направление поиска, которое и должно определить степень научной
значимости и достоверности полученных выводов.
Вполне очевидно, что категория «законный интерес» не может быть
представлена механической сумой данных, информативных элементов о
6
«законности», «законном», «соответствующем праву» и интересе. Это вполне
самостоятельное понятие, обладающее набором только ему присущих,
атрибутивных свойств.
Законные интересы являются выработанным цивилизацией весьма
важным дополнительным юридическим средством обеспечения потребностей и
запросов личности.
Мы имеем право на труд, только почему-то никто не обязан
предоставлять нам ту работу, о которой мы мечтали в ВУЗе; мы имеем право на
ежегодный оплачиваемый отпуск, однако требовать его предоставления в
удобное только для нас время мы не можем. Мы имеем право на бесплатное
медицинское обслуживание, однако далеко не в тех медицинских учреждениях,
где бы мы действительно хотели лечиться; наши дети имеют право ходить в
любые спортивные секции, однако у кого потребовать их наличие в конкретном
населенном пункте?
Актуальны ли задаваемые выше вопросы? – Безусловно. Вместе с тем, не
все они разрешаются только путем предоставления каждому из нас
определенных субъективных прав. В различных жизненных ситуациях мы
сталкиваемся с тем, что решать проблему надо, но потребовать что-либо для
этого у конкретных субъектов мы не имеем права.
Нам нужно определенное лекарство, но его нет в конкретной аптеке. Кто
обязан был подумать об этом? А обязан ли был?
В перечисленных случаях мы и сталкиваемся с категорией «законный
интерес».
Законный интерес, будучи отраженным в объективном праве либо
вытекающим из его общего смысла и в определенной степени гарантированным
государством простым юридическим дозволением, выраженным в стремлениях
субъекта пользоваться конкретным социальным благом и в некоторых случаях
обращаться за защитой к компетентным органам – является уникальным
юридическим феноменом. Он нужен государству, но не всегда им может быть
7
обеспечен, что является вполне объективным, он дорог каждому из нас, но мы
не хотим ничего слышать о законных интересах других.
За привычным нам словосочетанием «права и законные интересы»
скрываются два значимых правовых института, которые «легко объединяются»
лишь в предложениях, на самом деле обладают различной «правовой
сущностью».
Для того, чтобы действительно грамотно и всесторонне осознать, что же
хочет сказать законодатель, употребляя словосочетание «права и законные
интересы», что стоит за каждыми из этих, ставшими привычными для всех нас
фразами, почему защиту именно законных интересов так часто делают своим
лозунгом политики, - необходимо глубже вникнуть в содержание, сущность и
структуру законных интересов.
Этим можно решить сразу несколько задач.
Во-первых - взглянуть на механизм правового регулирования как систему
правовых средств с совершенно новых позиций, учитывая тот факт, что
эффективность юридического инструментария складывается не только из
удачно сконструированных шаблонов поведения в виде правовых норм, но
согласования интересов различных субъектов общественных отношений,
которые в правовой жизни социума предстают в виде интересов законных.
Во-вторых - развернуть правоприменителя лицом к людям, когда
компетентные
органы
будут
способствовать
реализации
не
только
субъективных прав, но и законных интересов обратившихся за помощью, что,
вне всякого сомнения, «сблизит» теорию и практику прав человека в РФ.
Нельзя говорить о соблюдении прав, когда сплошь и рядом попираются
законные интересы.
В третьих - повысить общий уровень правовой культуры как населения,
так и практических работников.
В четвертых - оптимизировать усилия субъектов правотворческого
процесса, что позволит избежать переоценки потенциала нормотворчества как
такового и стать реалистами тем, кто правовую реальность и конструирует,
8
позволяя субъективным правам, обязанностям и другим юридическим
средствам делать свою работу, а законным интересам – свою.
Обозначенным аспектам правовой жизни современного российского
общества и посвящено предлагаемое исследование. На страницах монографии
особое внимание уделяется природе, специфике и уникальности законных
интересов как правовой категории, ее потенциалу, способному скрыть, сгладить
огрехи правовой нормативности, которая, в свою очередь, обусловлена
диалектикой интересов личности, общества и государства. Подчеркивается
особая роль законных интересов в механизме правового регулирования,
анализируется
взаимосвязь
законных
интересов
и
правоотношений,
ответственность за их нарушение, акты реализации законных интересов.
На конкретных примерах изучается место законных интересов в
механизме
как
материально-правового,
так
и
процессуально-правового
регулирования, обобщаются материалы правоприменительной практики, что
позволяет не только адекватно оценить уже существующие правовые
механизмы
защиты
интересов,
но
и
спрогнозировать
возможные
оптимизационные мероприятия.
Автор выражает признательность за помощь и поддержку в подготовке
настоящего исследования научному редактору – доктору юридических наук,
профессору А.В. Малько, а также рецензентам – доктору юридических наук,
профессору А.И. Экимову и кандидату юридических наук, доценту Д.Н.
Горшунову.
9
Глава 1. ЗАКОННЫЕ ИНТЕРЕСЫ КАК УНИКАЛЬНОЕ
ЮРИДИЧЕСКОЕ СРЕДСТВО
Законный интерес – весьма специфическая правовая категория, которая,
несмотря на всю лаконичность исследований, посвященных анализу ее сути,
заключает в себе огромный потенциал, способный самым существенным
образом влиять на развитие общественных отношений.
Регулятивный
непосредственных
заряд
законных
мотивационных
интересов берет свое
установок
субъектов,
начало
из
определяющих
поступки последних, а также из правовых норм, в силу своей природы
обусловливающих
различную
их
оценку
участниками
общественных
отношений.
Следует более вдумчиво относиться к тому факту, что право как наиболее
комплексный и противоречивый феномен социальной действительности не
всегда может адекватно отразить, воспринять все то, что является актуальным,
насущным для каждого члена общества.
Причина
этому
–
диалектика
интересов
личности,
общества
и
государства, воплощенная в правовую нормативность, в «государственную
волю общества» - как наиболее значимую детерминанту самого права;
неоднозначность взаимодействия интересов и права в целом.
Несмотря
на
это,
право
является
универсальным
регулятором
общественных отношений, критерием справедливости и масштабом свободы.
Может возникнуть закономерный вопрос: а где же логика, как второе
утверждение может быть связано с первым?
Полагаем, что нормативность права, переходящая, с необходимостью
трансформируемая в субъективные права и обязанности каждого не воплощает
в себе исчерпывающим образом регулятивную мощь права и не в полной мере
способна объяснить свойства права как саморазвивающейся системы.
10
Всегда есть то, что лежит за рамками нормируемого правила поведения,
вне границ субъективных прав и обязанностей. Это и является тем, что можно
определить на данном этапе исследования как законные интересы.
То, как субъект реализует свои стремления, как это должно соотноситься
с действующим законодательством, как регламентировать то, что невозможно
спрогнозировать, но лежит в одной плоскости с «нормируемым» поведением,
как определить то, что не обладает необходимой значимостью для правового
опосредования, но вытекает из текста нормативного акта – наиболее
актуальные вопросы за всю историю развития общественных отношений и их
регулирования. Ответы на них следует искать в феномене «законных
интересов», который занимает и занимал не только простых участников
правоотношений, но и ученых-правоведов, и, естественно, законодателя.
Так, первое употребление термина «законный интерес»1 в текстах
нормативно-правовых актов можно отнести к 1906г. Глава 1 п. 23 «Свода
основных государственных законов» от 23 апреля 1906г., посвященная
сущности верховной самодержавной власти, гласит, что «Государю императору
принадлежит помилование осужденных, смягчение наказаний и общее
прощение совершивших преступные деяния, … а также дарование милостей в
случаях особых, не подходящих под действие общих законов, когда сим не
нарушаются ничьи огражденные законом интересы и гражданские права»2.
Очевидно,
что
охраняемые
законом
интересы
и
гражданские
права
(субъективные права) здесь осознанно разграничиваются.
В главе 5 Конституции РСФСР от 10 июля 1918г. говорится об интересах
рабочего класса и социалистической революции3, в статье 4 Положения ВЦИК
о народном суде РСФСР от 30 ноября 1918 года провозглашается защита
имущественных и личных прав и интересов4.
Законный интерес и охраняемый законом интерес предлагается рассматривать как синонимы.
Хрестоматия по истории государства и права России / Сост. Ю.П. Титов. М., 1997.
3
СУ РСФСР. 1918. № 51. Ст. 582.
4
СУ 1918г. № 85. Ст. 889. См. также: ст. 7 Постановления Народного комиссариата Государственного
Контроля о местных отделениях центрального Бюро Жалоб и Заявлений (СУ 1919. № 23. Ст. 272); Ст. 105 УК
РСФСР от 1 июня 1922 года (СУ 1922. № 15. Ст. 153); Ст. 349 УПК РСФСР от 15 февраля 1923 г. (СУ 1923, №7
ст. 106).
1
2
11
Постепенно интерес (употребляемый как с прилагательным «законный»,
так и без него) «укреплялся» в качестве объекта правовой охраны. Так, в
Кодексе законов об актах гражданского состояния, брачном, семейном и
опекунском праве от 16 сентября 1918г. идет речь о защите личных и
имущественных интересах детей (раздел 3 гл. 2 п. 155) 1, УК РСФСР 1922 года
в ст. 105 предусматривал ответственность за нарушение частных интересов
отдельных граждан2.
В различных контекстах категория «законный интерес» употреблялась в
постановлениях ЦИК и СНК СССР3, но наиболее активно законодатель
прибегает к исследуемой конструкции с середины 50-х годов. О законных
интересах в смысле, отличном от субъективных прав говорится в Положении о
прокурорском надзоре в СССР4, в Основах законодательства о судоустройстве
Союза ССР, союзных и автономных республик, в Основах гражданского
судопроизводства Союза ССР и союзных республик5, в многочисленных
приказах Генерального Прокурора СССР6.
С 1960-х гг. законодатель активно оперирует «интересами» общества,
государства, республик и т.д7., В 70-х годах «законный интерес» закрепляется,
в частности, в Законе о городском, районном в городе Совете народных
депутатов РСФСР от 29 июля 1971 года (ст. ст. 27, 36, 90); в Законе о статусе
народных депутатов в СССР от 20 сентября 1972 года (ст. 25); в Указе
Президиума Верховного Совета СССР от 8 июня 1973 года «Об основных
обязанностях и правах советской милиции по охране общественного порядка и
СУ РСФСР. 1918. № 76-77. Ст. 818.
СУ РСФСР. 1922. № 15. Ст. 153.
3
СЗ СССР 1926. № 35. Ст. 252; СУ 1930. № 38. Ст. 476; СЗ СССР. СЗ СССР. 1932. № 50. Ст. 298.
№ 50. Ст. 298.
4
Ведомости Верховного Совета СССР. 1955. № 9. Ст. 222.
5
Ведомости Верховного Совета СССР. 1959. №1. Ст. 12; 1961. № 50. Ст. 526.
6
См., например: Приказ Генерального прокурора СССР от 29 июля 1959 года № 46 «О мерах по усилению
прокурорского надзора за соблюдением советских законов»; от 30 июня 1962 года № 53 «О мерах по
дальнейшему совершенствованию деятельности органов прокуратуры в борьбе с преступностью и нарушением
законности»; от 4 июня 1964 года № 55 «О мерах улучшения работы органов прокураты по общему надзору» и
многие другие.
7
Подробнее об этом см.: Хрестоматия по истории государства и права России / Сост. Ю.П. Титов. М., 1997.
1
2
12
борьбе с преступностью» (ст. 1); в Законе о государственном нотариате,
принятом 19 июля 1973 года (ст. ст. 1, 8)1 и некоторых других.
Следует отметить, что дважды (в ч. 2 ст. 36 и в ч. 3 ст. 55) понятие
«законный интерес» фигурирует в Конституции РФ 1993г.
О правовой охране законных интересов, осуществляемой наряду с
правами и свободами, идет речь во многих нормативно-правовых актах
внутригосударственного, российского уровня: в ст. 1 и 13 ГК РФ; в ст. 1, 7, 56
СК РФ; в ст. 2 АПК РФ; в ст. 1 УИК РФ и т.д.
Признаны законные интересы и за рубежом. Они отражены в
конституциях: Итальянской Республики (ст. 24), Швейцарской Конфедерации
(ст. 34), Болгарии, Румынии, Кубы2. Употребляется термин и в конституциях
стран – членов СНГ (в ст. 8 Конституции Республики Армения; в ст. 8
Конституции Кыргызстана; в ст. 99 Конституции Туркменистана; в ст. 20
Конституции Узбекистана; в ст. 44, 53, 122 Конституции Беларуси).
Вместе с тем, анализ нормативно-правовых актов различного уровня
свидетельствует о том, что зачастую субъекты правотворчества употребляют
термин «законный интерес» достаточно произвольно, не вкладывая в него
определенный правовой смысл. Иногда в текстах нормативных актов законные
интересы не упоминаются вовсе, хотя очевидно, что речь идет именно о них.
В настоящее время отсутствует четкая доктрина о том, что же
представляют собой законные интересы, чем конкретно они отличаются от
субъективных прав. Обозначенный аспект является объектом исследования
различных специалистов в области права, но, вне всякого сомнения,
полученные и накопленные результаты теоретических изысканий должны быть
систематизированы, сведены воедино и представлены в виде концепции.
Ведомости Верховного Совета РСФСР. 1971. № 31. Ст. 654; 1979. №32. Ст. 786; Ведомости Верховного
Совета СССР. 1972. № 36. Ст. 347; 1979. № 17. Ст. 277; Ведомости Верховного Совета СССР. 1973. № 24. Ст.
309; Ведомости Верховного Совета СССР. 1973. № 30. Ст. 393; 1979. № 8. Ст. 121.
2
Подробнее об этом см.: Малько А.В., Субочев В.В. Законные интересы как правовая категория. СПб., 2004. С.
39-53; Малько А.В., Субочев В.В. Законные интересы: история установления в нормативных актах // Историкоправовой вестник. Выпуск 1: Сборник научных статей. Изд-во ТГУ им. Г.Р. Державина. Тамбов. 2005. С. 108120.
1
13
Подобные попытки, бесспорно, существуют. Так, еще Р. Иеринг, говоря
о «рефлективных действиях юридических событий», заметил, что «закон,
изданный для ограждения известной отрасли производства, приносит выгоду
фабриканту; он защищает его интересы, но не укрепляет за ним никаких прав»1.
«Права» и «интересы» разграничивал Н.М. Коркунов. «Различия прав и
интересов, - писал он, - составляет ключ к пониманию административной
компетенции… Сказать, что нарушение права имеется в тех случаях, когда
приказ «формально» не согласен с законом или указом, а нарушение интереса когда он не согласен только с их духом, не значит еще выяснить различия права
и интереса»2.
Непосредственно же термин «законные интересы» впервые употребил
Г.Ф. Шершеневич, подчеркивая, что «если правонарушение есть действие
противоправное, то правонарушения нет там, где действие человека остается в
пределах дозволенного объективным правом, хотя бы при этом были нарушены
законные интересы другого человека, обеспеченные предоставленным ему
субъективным правом»3.
О нетождественности законных интересов и субъективных прав
несколько позже заговорили многие ученые. Так, Ю.С. Гамбаров отмечал, что
«не все интересы пользуются защитой и ведут к праву, точно так же, как и не
все
интересы,
получающие
даже
защиту права,
представляют
собой
субъективные права»4. Полностью поддерживал ученого А.А. Рождественский,
справедливо утверждая, что «охрана интересов может быть налицо и, тем не
менее, субъективное право не возникает»5.
Признает наличие интересов, в законе не отраженных и не совпадающих
по своему объему с субъективными правами Ф.В. Тарановский6. В.М. Хвостов
же отмечает, что интересы могут существовать и удовлетворяться вне всякого
Иеринг Р. Интерес и право / Избранные труды. Самара, 2003. С. 430.
Коркунов Н. М. Очерк теории административной юстиции. СПб., 1898. С. 157.
3
Шершеневич Г.Ф. Общая теория права. М., 1912. С. 633.
4
Гамбаров Ю.С. Курс гражданского права. Часть общая. Т. 1. СПб., 1911. С. 377.
5
Рождественский А.А. Основы общей теории права. М., 1912. С. 128.
6
Тарановский Ф.В. Энциклопедия права. СПб., 2001. С. 156.
1
2
14
права, но «во многих случаях право может оказать свою помощь в
удовлетворении интересов»1.
В советское время разобраться в феномене законных интересов пытались
многие ученые, среди которых следует выделить И.А. Покровского2, Н.Н.
Полянского3, В.И. Каминскую4, В.И. Курляндского5, В.П. Озерова6 и др.
«Я подчеркиваю слова «право» и «интерес», - резюмировал П.И. Стучка, чтобы обратить внимание на их противопоставления, а не смешение»7. О
различиях двух категорий весьма обстоятельно писал и В.А. Рясенцев,
утверждая, что «вывод о возможной защите … не только прав, но и интересов
потерпевших граждан и социалистических организаций вытекает из анализа ст.
2 и 6 Основ гражданского судопроизводства, предусматривающих защиту
охраняемых законом интересов, наряду с правами»8.
Приведенные выше аспекты свидетельствуют о достаточно глубоких, но,
вместе с тем, разрозненных попытках ученых постичь сущность категории загадки9, в которых, тем не менее, просматриваются следующие приоритеты:
выявить отличия законных интересов от субъективных прав и, что гораздо
сложнее, обозначить их возможные формы и методы защиты.
Следует отметить, что несколько позднее ряд исследователей достигли в
этом значительных успехов. Так, в 1968г. Г.В. Мальцев подчеркивал, что
«Понятие индивидуального интереса как объекта правовой охраны шире
понятия интереса как объекта правового нормирования, так как при социализме
юридической защитой пользуются не только интересы, нашедшие выражение в
Хвостов В.М. Общая теория права / Хропанюк В.Н. Теория государства и права. Хрестоматия. М., 1998. С.
461.
2
См.: Покровский И. А. Основные проблемы гражданского права. Петроград, 1917. С. 96.
3
См.: Полянский Н. Н. Задачи уголовного правосудия по «Основам судопроизводства СССР» // Право и жизнь.
М., 1926. Кн. 8-10.С. 70, 72.
4
См.: Каминская В.И. В чем значение процессуальных гарантий в советском уголовном процессе // Советское
государство и право. 1950. № 5. С. 53.
5
См.: Курляндский В.И. Советский закон на страже интересов личности. М., 1954. С. 55.
6
См.: Озеров В.П. Правовое положение личности в СССР. М., 1958. С. 22, 26, 28, 30, 31.
7
Стучка П.И. Избранные произведения по марксистско-ленинской теории права. Рига, 1964. С. 66.
8
Рясенцев В. А. Условия и юридические последствия отказа в защите гражданского права // Советская
юстиция. 1962. № 9. С. 9.
9
В данной связи примечательно высказывание Н.И. Матузова, в котором, затрагивая сущность законных
интересов, ученый резюмирует: «Перед нами весьма специфический правовой феномен, представляющий
собой в известном смысле «загадку», - ни норма, ни принцип, ни правомочие, ни свойство субъекта
(праводееспособность)». См.: Матузов Н.И. Правовая система и личность. Саратов, 1987. С. 115.
1
15
нормативных актах, субъективных правах и обязанностях, но и другие
интересы, не обеспеченные особыми субъективными правами, которые в нашем
законодательстве и в юридической литературе охватываются термином
«законного интереса» или «охраняемого законом интереса»1.
Специфика исследуемой категории привлекала к себе внимание Д.М.
Чечота, Р.Е. Гукасяна, Я.О. Мотовиловкера. Не остаются «без внимания»
законные интересы и в настоящее время2. Тем не менее, следует признать, что
методологическим прорывом в становлении категории послужили работы А.В.
Малько, Н.И. Матузова, А.И. Экимова, Н.В. Витрука и Н.А. Шайкенова.
Итак, в чем же уникальность законных интересов как правовой
категории, специфика последних как особого юридического средства?
Как уже следует из контекста, многие специалисты сходятся во мнении,
что
«предоставление
любого
субъективного
права
преследует
цель
удовлетворения того или иного интереса. Однако далеко не всегда интерес
обеспечивается предоставлением субъективного права»3.
Сам
законодатель
дает
многочисленные
основания
к
подобным
заключениям, употребляя словосочетание «права и (или) законные интересы»,
«прав и охраняемых законом интересов»4. В этой связи А.В. Малько отмечает,
что «зачастую термин «законный интерес» стоит рядом с термином «право».
Союз «и», стоящий между ними, является соединительным союзом, а, будучи
соединительным, он, по авторитетному мнению лингвистов, объединяет в
предложении однородные понятия5. … Таким понятием для них будет являться
понятие «объект правовой охраны и защиты»… Однако во многих
нормативных актах между терминами «право» и «законный интерес» может
стоять и союз «или». Союз «или» выражает разделительные отношения6, но в
этом случае законодатель имеет в виду под охраняемым законом интересом не
Мальцев Г.В. Социалистическое право и свобода личности. М., 1968. С. 134.
Подробнее о генезисе исследования законных интересов в юриспруденции см.: Малько А.В., Субочев В.В.
Законные интересы как правовая категория. С. 39-53.
3
Нохрина М.Л. Гражданско-правовое регулирование личных неимущественных отношений, не связанных с
имущественными. СПб., 2004. С. 182.
4
См., например: ст. 3 ГПК РФ, ст. 4 АПК РФ и др.
5
См. : Гвоздев А.Н. Современный русский литературный язык. М., 1973. С. 136.
6
См.: Там же. С. 143.
1
2
16
что иное, как самостоятельный объект правовой охраны и защиты. Союз «или»
это еще больше подчеркивает, требуя во всех случаях разделять указанные
объекты»1.
Следовательно, одним из важнейших признаков законного интереса
является отнесение его к самостоятельным объектам правовой охраны и
защиты. Таким образом, законодатель (вольно или невольно2) признает, что
наряду с субъективными правами существуют и законные интересы, в случае
нарушения которых можно прибегнуть к помощи компетентных органов.
Законные
интересы
–
следствие,
«юридическая
производная»
воплощения интересов в нормы права. Право в субъективном смысле - это
система прав, свобод и обязанностей граждан, закрепленных в действующем
законодательстве
или
вытекающих
из
многочисленных
конкретных
правоотношений, а также присущих индивиду от рождения. Двигаясь далее,
отметим, что субъективное право – это гарантируемые законом вид и мера
возможного или дозволенного поведения лица.
Гарантировать закон вид и меру определенного поведения лица
(возможного или дозволенного – неважно) может в том случае, когда,
убедившись в целесообразности защиты и охраны сложившихся отношений и
используемых или наиболее приемлемых для использования в каждом
конкретном
случае
способов
удовлетворения
интересов
индивидов,
государство воплощает в закон сложившуюся практику. Сам по себе процесс
«воплощения» интересов в нормы права, процедура прохождения сложившихся
отношений,
способов
удовлетворения
разнообразных
интересов
через
определенные элементы механизма правового регулирования для «придания»
им
характера
общеобязательности,
императивности
или
той
же
«гарантированности» протекает не быстро. Для этого необходимо время. Время
для того, чтобы интерес, проявивший себя в определенных отношениях,
прошел конкретные стадии правотворческого процесса, правоприменительные
Малько А.В. Законные интересы советских граждан. Дис. … канд. юрид. наук. Саратов, 1985. С. 54-55.
Словосочетание используется в связи с отсутствием каких-либо пояснений со стороны законодателя
относительно сути употребляемых им «законных интересов».
1
2
17
и правореализационные процедуры. Также время необходимо и для осознания
компетентными
государственными
органами
необходимости
принятия
определенных норм, в той или иной степени отражающихся на балансе
общественных отношений. И только затем, конкретные отношения социальных
субъектов мы можем назвать правоотношениями.
«В качестве элемента конкретного правоотношения субъективное право
выступает как право, возникшее в связи с фактом, которому государство
придает юридическое значение»1. Однако существующая правовая система в
своем
концептуальном
виде
может
свидетельствовать
о
следующих
немаловажных аспектах.
Аспект 1. Количество интересов, которые нуждаются в законодательном
закреплении
и
непосредственной,
конкретизированной
охране
гораздо
обширнее норм, составляющих законодательную основу регулирования
общественных отношений. Право более статично, чем регулируемые им
отношения. Оно почти всегда «отстает от жизни» как при упорядочении
социальных связей, так и при опосредовании многообразных интересов. Также
вполне понятно, что «законодатель зачастую не успевает «признать»
(закрепить, оформить законом) появляющиеся новые социальные возможности
и интересы…»2. Поэтому и существуют интересы, которые «пробивают»
дорогу в «законодательную материю», «жаждут» своего признания в
объективном и субъективном праве, лоббируют право на существование в
«защищенном
государством»,
«гарантированном»
виде.
Рассмотренные
интересы, в случае их непротиворечия сущности и принципам права в целом
можно назвать законными.
Аспект 2. Ежемесячно в РФ принимается огромное количество
нормативно-правовых актов. Существующая законодательная база, по крайней
мере, в количественном своем отношении, представляет огромный пласт
нормативного материала, который регулирует разнородные социальные
1
2
Экимов А.И. Интересы и право в социалистическом обществе. Л., 1984. С. 75.
Малеин Н.С. Охраняемый законом интерес // Советское государство и право. 1980. № 1. С. 30-31.
18
процессы. Интересы же, которые непосредственно не получили конкретного
отражения, закрепления в нормах права, могут соответствовать «духу и
принципам» уже существующего и «отражаться по аналогии». Это - также
законные интересы.
Исходя из вышеприведенных положений, вполне можно прийти к
заключению, как это и делают многие авторы, что «законным является интерес,
охраняемый правом, но не обеспеченный конкретным субъективным правом
личности»1.
Существуют различные подходы к определению законных интересов. В
литературе они квалифицируются как «допускаемые законом стремления
субъекта
к
достижению
определенных
благ»2,
как
«юридически
предусматриваемое стремление к получению тех благ, обладание которыми
дозволено законодательством»3, как «отраженные в законе интересы»4,
«интересы, которые не нашли прямого выражения в юридических правах и
обязанностях, но подлежат правовой защите со стороны государства»5.
А.В. Малько справедливо замечает, что законный интерес, как и
субъективное право, обладает некоторыми качествами правовой возможности,
предоставленной
личности
и
в
определенной
мере
гарантированной
государством6.
Таким образом, «стремление» к определенным благам и «возможность»
обладания данными благами – два понятия, связываемые различными
специалистами с законными интересами.
Вместе с тем, Н.В. Витрук пишет, что «законный интерес, как и
юридическое право, есть возможность личности по пользованию различными
социальными благами. Эта возможность выражается в правомочиях носителя
законного
интереса
действовать
определенным
образом,
требовать
Шайкенов Н.А. Правовое обеспечение интересов личности. Свердловск, 1990. С. 165.
Кучинский В.А. Законные интересы личности: от Конституции к правореализующей деятельности //
Теоретические вопросы реализации Конституции СССР. М., 1982. С. 86.
3
Ерошенко А.А. Судебная защита охраняемого законом интереса // Советская юстиция. 1977. № 13. С. 19.
4
Малеин Н.С. Охраняемый законом интерес. С. 34; Тихомиров Ю.А. Теория закона. М., 1982. С. 139.
5
Витрук Н.В. Основы теории правового положения личности в социалистическом обществе. М., 1979. С. 26.
6
Малько А.В. Законные интересы советских граждан. С. 57.
1
2
19
определенного поведения от обязанных лиц, органов и учреждений, обращаться
за защитой к компетентным государственным органам и общественным
организациям»1.
«Зачисление интереса в группу охраняемых законом, - вторит Н.В.
Витруку З.В. Ромовская, - создает его носителю возможность действовать
определенным образом, претендовать на определенное поведение другого лица,
а в случае неудовлетворения этого интереса обращаться за его защитой»2.
Вполне можно согласиться с позициями, рассматривающими законный
интерес как определенное стремление, допускаемое или предусмотренное
законом, либо как возможность, в определенной степени гарантируемую
существующими нормами права.
Однако то, что данная возможность гарантируется лишь в определенной
степени и подчеркивает ее отличие от той возможности, которая «полностью»
гарантируется и обеспечивается государством в виде предоставляемых
участнику правоотношений субъективных прав. Законные интересы и
субъективные права – абсолютно разные правовые возможности: первые –
прямо предусматриваются законодателем, реализация вторых – всего лишь
допускается. Поэтому приведенные выше позиции Н.В. Витрука и З.В.
Ромовской
относительно
законных
интересов
кажутся
не
совсем
обоснованными, ставящие последние по степени гарантированности их
реализации на одну ступень с субъективными правами. Тем не менее,
возможности, заложенной в законных интересах «в большей мере присущ
абстрактно – правовой характер, ибо не всегда и не при всяких условиях она
может реально осуществляться, реализовываться, а значит и не всегда
происходит удовлетворение интереса»3.
Косвенно это признает и сам Н.В. Витрук, справедливо определяя
законные интересы как не нашедшие прямого отражения в юридических правах
и обязанностях.
Витрук Н.В. Система прав личности // Права личности в социалистическом обществе. М., 1981. С. 109.
Ромовская З.В. Судебная защита охраняемого законом интереса // Вестник Львовского университета. 1983.
Вып. 22. С. 77.
3
Малько А.В. Законные интересы советских граждан. С. 58.
1
2
20
На наш взгляд, законный интерес – это стремление субъекта
пользоваться определенным социальным благом и в некоторых случаях
обращаться за защитой к компетентным органам в целях удовлетворения не
противоречащих нормам права интересов, которое в определенной степени
гарантируется государством в виде юридической дозволенности, отраженной в
объективном праве либо вытекающей из его общего смысла.
Остается «незыблемой» истина о том, что любой интерес – это
стремление
субъекта
пользоваться
определенным
благом,
способным
удовлетворить его потребность. Не нарушается и формула, согласно которой
интерес является осознанной необходимостью в удовлетворении потребности.
Таким образом, законный интерес необходимо рассматривать и как
«интерес»,
производную
юридическое
средство,
интереса
имеющееся
социального,
в
и
как
распоряжении
определенное
у
государства,
обусловленное свойствами права и его диалектической природой. В этом
заключается двойственность природы законных интересов, их уникальность.
Следует подчеркнуть, что законные интересы - это не только
дозволенные, разрешенные, но и не запрещенные стремления граждан к
достижению определенных благ1, так как правовое регулирование пользования
гражданами благами осуществляется по формуле: «все, что не запрещено,
дозволено»2.
Остановимся подробнее на содержании законного интереса, вычленим
элементы, лежащие в его основе.
Во-первых, существование законных интересов немыслимо без того,
чтобы субъект любых правоотношений не стремился к обладанию благом,
способным удовлетворить его потребность.
См.: Малько А.В., Субочев В.В. Законные интересы как правовая категория. С. 73.
См.: Патюлин В.А. Государство и личность в СССР. М., 1974. С. 112.; Кудрявцев В.Н. , Малеин Н.С. Закон и
пределы правомерного поведения // Советское государство и право. 1980. № 10. С. 32; Братко А.Г. Запреты в
системе способов правового регулирования социалистических общественных отношений // Вопросы теории
государства и права. Саратов, 1980. С. 116; Кучинский В.А. Указ. соч. С. 87.
1
2
21
Во-вторых, стремление к обладанию этим благом, т.е., в определенном
смысле, - способ реализации интереса, должен соответствовать существующим
нормативным предписаниям, смыслу действующего законодательства.
Понятно, что, прописав и гарантировав способ реализации законного
интереса, мы получим субъективное право, но в данном случае речь идет не о
букве закона, не о нормативности права как таковой, а о соответствии
исследуемого стремления действующим шаблонам в виде норм права.
В-третьих, само благо, к которому стремится субъект, не должно быть
«противоправным», что лишит интерес «ранга» законного (в этом случае
можно будет говорить об интересе, имеющем юридический, правовой характер,
но противоправном по своей сути).
В-четвертых, несмотря на то, что лицо, обладающее законным
интересом, не может потребовать поведения, его не нарушающего, от других
лиц, что и отличает последний от субъективного права, законный интерес –
самостоятельный объект правовой охраны и защиты. Это значит, что любое
лицо может обратиться в компетентные органы за его защитой.
Реализация законных интересов лишь в общем виде гарантирована
государством, что не предполагает обязанности соответствующих структур
устранять препятствия, стоящие на пути удовлетворения субъектом своих
законных интересов. Многое будет зависеть от анализа сопутствующих
удовлетворению законного интереса факторов и обстоятельств, в числе
которых
имеет
не
последнее
значение
целесообразность
интереса,
субъективные права и обязанности корреспондирующих лиц, возможности
государства и т.д.
Таким образом, в самом общем виде, можно представить содержание
законных интересов, состоящее, как вытекает из сказанного, из четырех
элементов.
Сущность
же
феномена
«законный
интерес»
заключается
в
диалектическом характере взаимодействия разноуровневых интересов –
личности, общества и государства, которые не могут быть полностью
22
регламентированы, отражены и закреплены в принимаемых нормах права.
«Ядро» сущности законных интересов составляет юридическая дозволенность,
отраженная в объективном праве либо вытекающая из его общего смысла и в
определенной
степени
гарантированной
государством.
Дозволенность
позволяет вести речь о законном интересе как самостоятельном и своеобразном
правовом явлении, отличном от всех других категорий1.
Что касается структуры законного интереса, то осевым в ней является
такой элемент, как необходимость субъекта удовлетворять свою потребность
определенным социальным благом всеми имеющимися у него в распоряжении
законными способами.
Достигнуть желаемого, реализовать интерес, удовлетворить потребность
– основной структурный элемент законных интересов, воплощающий в себе
значительную часть его содержания.
Обращаться за защитой нарушенных или оспариваемых законных
интересов в компетентные органы – второй структурный элемент исследуемого
явления, производный от первого2.
Следует отметить, что интерес как таковой может иметь две формы
своего опосредования в признаваемых государством формах, гарантирующих в
разной степени его удовлетворение и способ реализации: субъективные права и
законные интересы. Причем законные интересы выступают не только
словосочетанием,
определенных
определяющим
интересов,
наличие
которые
не
у
субъекта
противоречат
правоотношений
действующему
законодательству, - иначе фраза о том, что законные интересы выступают
формой выражения интересов, выглядела бы неграмотно построенной и
банальной. Законные интересы здесь, прежде всего, представляют собой особое
правовое средство, выражающее не только сами интересы граждан, но и
степень их опосредования в определенной, гарантированной законом форме,
претендующую на определенную степень защиты.
Подробнее об этом см.: Малько А.В., Субочев В.В. Законные интересы как правовая категория. С. 75.
В этой связи верно отмечает В.П. Грибанов, что «обращение к государственным органам за защитой не всегда
представляет собой требование защиты права, а в ряде случаев связано с защитой интересов заявителя или
иных лиц». См.: Грибанов В. П. Пределы осуществления защиты гражданских прав. М., 1972. С. 278.
1
2
23
Объективности ради необходимо признать, что дозволений (базы
существования законных интересов) в законодательстве гораздо больше, чем
конкретных правовых возможностей (другими словами – субъективных прав).
Изложенное
с
необходимостью
порождает
то,
что
в
силу
своей
многочисленности и разнополярности законные интересы различных субъектов
правоотношений
могут
противоречить
друг
другу.
Обозначенная
диалектическая закономерность противоречия части законных интересов друг
другу и является одной из причин невозможности перехода многих из них «в
разряд
субъективных
прав»,
т.к.
права,
предусмотренные
законом
и
наделяющие конкретного субъекта определенными правомочиями, не могут
противоречить
правам
другого
совокупности
сопутствующих
лица
при
объективной
обстоятельств
и
равноценности
учитываемых
в
законодательстве юридических фактов. В этом – еще одна особенность
сосуществования законных интересов многообразных участников правовых
отношений.
«Степень закрепленности» в законодательстве законных интересов
формальная. Они вытекают из уже объективно существующих «правовых
установлений» и позволяют субъекту правоотношений действовать в рамках
соответствующих
законодательству
«шаблонов»,
предписаний
ради
достижения возможности пользования определенными благами. Вместе с тем,
мы предлагаем исходить из того, что наличие определенного количества
словосочетаний типа «общие возможности», «гарантированные в общем виде
дозволения», справедливо применяемые относительно характеристики сути
законных интересов, не должны и не могут подчеркивать второстепенной роли
законных интересов в механизме правового регулирования. Эта такая же
важная его «деталь», как субъективные права, правовой статус личности,
существующие в праве стимулы и ограничения и т.д. Без этой «детали»
невозможно существование гражданского общества, которое, опираясь на
субъективные, неотъемлемые конституционные права граждан, функционирует
именно ради удовлетворения той многочисленной совокупности законных
24
интересов, прописать в доктрине которые не представляется возможным в силу
их количества, во многом личностного характера и отсутствия объективной
необходимости государства вникать во все сферы жизни общества именно
императивными методами воздействия и регулирования.
Нельзя
создавать
проблему,
вытекающую
из
неравного
статуса
субъективных прав и законных интересов, который не означает ущербности
какой-либо из категорий.
Вместе с тем, на соотношении законного интереса и субъективного права
следует остановиться отдельно.
Начнем с того, что данные понятия имеют между собой много общего.
«Общность» проявляет себя в следующих концептуальных положениях:
1). Субъективное право и законный интерес субъекта, прежде всего,
предполагают удовлетворение его собственных интересов. Они выступают
своеобразными путями их реализации, имея при этом единые цели –
удовлетворять интересы и потребности, не противоречащие в своей сути
общегосударственным. Субъективное право и законный интерес - две формы
правового опосредования социальных интересов и их охраны. Они фокусируют
в себе определенное сочетание личных и общественных интересов.
2). Субъективное право и законный интерес имеют диспозитивный
характер и находятся в сфере дозволенного. Их осуществление является
правомерным поведением и связывается в основном с такой формой
реализации права, как использование1.
3). Субъективные права и законные интересы являются весьма
действенным способом управления и влияния на общественные процессы,
складывающиеся и уже сложившиеся правоотношения между самыми
разнообразными субъектами. Наделяя одних лиц правами (а, значит, других –
соответственно конкретными обязанностями), либо содействуя реализации
существующих законных интересов, механизм правового регулирования
достигает поставленных целей, влияя на всю совокупность социальных связей.
1
См.: Малько А.В. Политическая и правовая жизнь России: актуальные проблемы. М., 2000. С. 141.
25
Исследуемые категории несут значительную регулятивную нагрузку,
выступая своего рода подспособами правового воздействия.
4). Рассматриваемые категории опираются на закон, на объективно
существующее право и не могут содержать противоправных элементов,
желаний.
5). Субъективные права и законные интересы опосредуют практически
все сферы жизни общества. И если существуют какие-либо аспекты, которые не
нашли своего отражения в субъективных правах, то в эту сферу однозначно
проникают законные интересы. Точнее, они даже не проникают, они
формируются в самой среде, какой бы «удаленной» от нормативно-правового
регулирования она не была.
6). Законные интересы и субъективные права взаимодополняют и
взаимозависят друг от друга. Законные интересы во многом производны от уже
существующих прав, субъективные же права либо порождаются «типизацией»
законных интересов, либо способствуют их надлежащей и эффективной
реализации, будучи, по большому счету, методологической основой их
воплощения в жизнь.
7). И то и другое средство пользуется признанием и защитой со стороны
государства. Понятно, что степень защищенности прав и законных интересов
различна, однако изучаемые правовые феномены являются неотъемлемой
составляющей правового статуса личности.
8). Они сочетают в себе личные, групповые, общественные и
государственные интересы, опираются на диалектическое единство интересов
личности, общества и государства, интересов и права.
Как субъективные права, так и законные интересы определяют собой
своего рода меру поведения, специфический критерий законных деяний1.
Вместе с тем, рассматриваемые категории имеют немало отличий,
посредством которых уникальная природа законных интересов оформляется
четче и многограннее.
1
Подробнее об этом см.: Малько А.В., Субочев В.В. Законные интересы как правовая категория. С. 92.
26
Так, основное различие субъективных прав и законных интересов
заключается в том, что они представляют собой, как это было весьма точно
замечено А.В. Малько, различные правовые дозволенности.
«Первые представляют из себя сложную дозволенность, возведенную
законодателем в ранг правовой возможности. Субъективное право есть
дозволенность высшей категории и по сути дела ценится уже не столько своей
дозволенностью, сколько возможностью, причем обязательно юридической.
Благодаря этому субъективные права, как юридические возможности,
обеспечиваются конкретной юридической необходимостью (обязанностью)
других лиц.
Если же правовая дозволенность не имеет либо не нуждается в
юридически необходимом поведении других лиц как определенного правового
средства своего обеспечения, то данная дозволенность является простой и не
возводится законодателем в особую правовую возможность»1.
Н.И. Матузов считает, что «простая возможность (дозволенность)
совершения тех или иных действий еще не образует того, что в правовой науке
принято называть субъективным правом. Это значит, что в субъективном праве
заключена не любая, а особого рода возможность, возможность, обеспеченная
обязанностью других лиц и гарантируемая государством»2.
Объединяет позиции двух ученых и то, что реализацию субъективного
права они называют дозволенно-возможным поведением, ибо эта такая
юридическая дозволенность, которая имеет характер правовой возможности; а
реализацию законного интереса – дозволенно - устремленным поведением, ибо
это юридическая дозволенность, имеющая, в отличие от субъективного права,
характер правового стремления.
Итак, дозволенно-возможное поведение (реализация субъективного
права) и дозволенно-устремленное (реализация законного интереса) – два
понятия, подчеркивающие различия исследуемых категорий.
Малько А.В. Законные интересы советских граждан. С. 70, 71.
Матузов Н. И. Личность. Права. Демократия. Теоретические проблемы субъективного права. Саратов, 1972.
С. 101-102.
1
2
27
Как субъективное право, так и законный интерес представляют собой
именно возможность определенного поведения, реализующего тот или иной
интерес. Нельзя принудить человека пользоваться принадлежащим ему правом,
либо прилагать усилия к реализации законного интереса. Рассматриваемые два
понятия – это лишь возможность определенного поведения, которой наделен
субъект.
Однако если участник правоотношения изъявит желание реализовать
возможность, предоставленную ему субъективным правом, то он может
рассчитывать на следующие факторы: 1) на «поддержку» нормы права, где его
возможность соответствующего поведения закреплена; 2) на то, что гарантия
подобной возможности заключается в обязанностях третьих лиц по отношению
к лицу, реализующему свое право.
Законные же интересы - это также возможность, но гарантированная в
меньшей степени, чем дозволенное поведение в рамках субъективного права.
Законный
интерес
-
всего
лишь
разрешенность,
незапрещенность,
предоставленная государством и в определенной мере поддерживаемая им.
Законодатель, действительно, многие действия не запрещает, дозволяет,
разрешает. Но отсюда вовсе не следует, чтобы он вместе с тем устанавливал
для всех видов дозволений конкретные юридические обязанности, которые бы
полно и всесторонне обеспечивали эти действия1. Актуальна фраза Н.И.
Матузова о том, что «область дозволенного далеко не охватывается и не
исчерпывается субъективными правами; она гораздо шире»2.
Так, законодателем вовсе не запрещено держать дома собаку редкой и
дорогой породы. Однако данная незапрещенность еще не порождает у коголибо обязанности подобный товар предоставить на рынок или близлежащий
зоомагазин.
Никто не запрещает в зимний период кататься на горных лыжах, однако
это не влечет за собой обязанности работодателя отпустить своего работника в
1
2
Подробнее см.: Малько А.В., Субочев В.В. Законный интерес как правовая категория. С. 96.
Матузов Н. И. Личность. Права. Демократия. С. 102.
28
отпуск именно зимой, если его очередность еще не подошла. Он может это
сделать, но не обязан.
Заслужено получила широкое признание и распространение в научной
литературе фраза А.В. Малько о том, что законный интерес - своеобразное
«усеченное право», «усеченная правовая возможность» без противостоящей
конкретной юридической обязанности1. Справедливо также отмечается, что
законному
интересу
может
противостоять
лишь
общая
юридическая
обязанность – уважать его, считаться с ним, содействовать в определенных
случаях его осуществлению, поскольку и сам он представляет собой правовую
возможность общего характера2.
Субъективное право определяется как «создаваемая и гарантируемая
государством
через
нормы
возможность действовать,
объективного
позволяющая
права
особая
субъекту (как
юридическая
носителю
этой
возможности) вести себя определенным образом, требовать соответствующего
поведения от других лиц, пользоваться определенным социальным благом,
обращаться в случае необходимости к компетентным органам государства за
защитой - в целях удовлетворения личных интересов и потребностей, не
противоречащих общественным»3.
Очевидно, что содержание субъективного права состоит из четырех
вышеперечисленных возможностей (элементов). Структура же законного
интереса беднее. Реализация интереса незапрещенным законом поведением –
первый структурный элемент законного интереса, обращаться за защитой
нарушенных или оспариваемых законных интересов – второй.
Вышеупомянутые структурные отличия субъективных прав от законных
интересов, тем не менее, могут быть обобщены в основные, более общие
причины, говорящие о различном правовом характере исследуемых категорий.
Во-первых – «незакрепленность» конкретных законных интересов в
нормах права, что позволяет свидетельствовать лишь о незапрещенном,
Там же. С. 72.
Там же.
3
Там же. С. 145.
1
2
29
правомерном поведении, реализующем интерес участника правоотношений, но
не о поведении, модель которого признается субъектами правотворческого
процесса, гарантируя возможность и характер определенных действий на
государственном уровне.
Во-вторых – отсутствие обязанного лица по отношению к «носителю»
законного интереса, что влечет за собой вполне определенные правовые
последствия.
Помимо сказанного, законный интерес нормой права, в отличие от
субъективного права, конкретно не закрепляется. Он ей лишь соответствует.
Норма права может охранять и закреплять существование самих законных
интересов в целом, но не каждый законный интерес в отдельности.
Отсюда вытекает и разная степень гарантированности рассмотренных
институтов.
Если субъективное право носит индивидуально-определенный характер
(определены носитель права, контрагент, все основные атрибуты поведения –
его мера, вид, объем, пределы во времени и пространстве и т.п.), то законный
интерес, не будучи в основном отраженным в законодательстве, не
предусмотрен конкретными правовыми предписаниями.
«Особенности содержания законного интереса, в отличие от права, пишет Н.В. Витрук, - заключается в том, что пределы правомочий законного
интереса четко не сформулированы в конкретных правовых нормах, а вытекают
из совокупности правовых норм, действующих правовых принципов, правовых
дефиниций»1.
Так,
право
на
ежегодный
оплачиваемый
отпуск
закреплено
соответствующей нормой права (глава 19 Трудового кодекса РФ), где
регламентируется
его
продолжительность,
порядок
предоставления,
очередность. Получить же отпуск именно в августе месяце, к примеру, законный
интерес
работника,
который
может
быть
реализован
соответствующих условиях.
1
Витрук Н.В. Система прав личности // Права личности в социалистическом обществе. М., 1981. С. 109.
при
30
И субъективное право, и законный интерес – пути удовлетворения
интересов субъектов правоотношений. Однако эти способы обладания
желаемым благом находятся в качественно различных плоскостях. Если первый
– более гарантированный, то второй – более распространенный, если первому
корреспондирует юридически обеспеченная возможность, то на стороне
второго – лишь незапрещенность и совокупность определенных факторов и
обстоятельств, способствующих вероятной защите последних.
Кстати говоря, недостаточное знание законов и не особенно высокий
уровень правовой культуры зачастую не позволяют на практике отличить
законные интересы от субъективных прав. Субъекты правоотношений, в
зависимости от обстоятельств, склонны видеть вместо своих законных
интересов в конкретной ситуации субъективные права и необоснованно их
отстаивать, ссылаясь на «несоответствующий» случаю нормативный акт.
Ситуация может быть и обратной приведенной, когда субъективными правами
пользуются не в полной мере, думая, что существующий интерес не имеет
«поддержки», фиксации в законодательстве.
Логично продолжить, что отличаться законный интерес и субъективное
право будут и способами, формами своей реализации.
Реализация интересов, признанных государством существенными и
закрепленных в виде субъективных прав зависит, прежде всего, от желания и
намерений субъекта правоотношений, от его знания своих прав и обязанностей.
Здесь
происходит
как
бы
сотрудничество
государства
и
субъекта
правоотношения на почве беспрепятственного осуществления предоставленных
человеку прав.
Законные
же
интересы
обладают
«доказательственной»
формой
реализации, когда, для воплощения последних в действительность, субъекту
правоотношений необходимо:
а)
обосновать
правомерность
и
законность
выдвигаемых в соответствии с ними требований;
своих
интересов
и
31
б) суметь найти защиту и воспользоваться ею, которая способна исходить
от компетентных органов в случае признания ими значимости и правомерности
выдвигаемых субъектом притязаний.
Подобная доказательственная форма реализации законных интересов
весьма непроста и имеет на своем пути множество объективных и
субъективных препятствий. Кроме того, участник общественных отношений,
осознав, что его притязания конкретно не зафиксированы в норме права,
зачастую перестает их отстаивать, не надеясь воспользоваться желаемым
благом.
Многие из препятствий реализации законных интересов являются
издержками существующей правовой системы, правовой культуры каждого и
правового сознания населения в целом. Безнаказанность и бюрократизм,
обезличенность многих процедур и форм защиты даже очевидно нарушенных
прав также играют свою пагубную роль.
Подводя итог изложенному, резюмируя специфику законных интересов,
следует отметить следующее.
1). Законные интересы представляют собой не просто удачное
словосочетание, указывающее на то, что определенный интерес субъекта
соответствует закону. (Хотя, с одной стороны, это действительно так).
Законные интересы – правовая категория, означающая своего рода степень
опосредования
не
противоречащих
действующему
законодательству
стремлений граждан, подразумевающая определенное отношение к ним
(интересам) со стороны государства, различных его органов, и претендующая
на соответствующие меры защиты.
2). Законные интересы – это опосредованная юридическими средствами и
механизмами
возможность, которая дана в равной
степени каждому
правоспособному субъекту отношений для осуществления законных способов
удовлетворения своих потребностей, которая, однако, прямо не закреплена в
субъективных правах.
32
3) Существование законных интересов как таковых обусловлено
объективными
законами
общественного
развития
и
гарантируется
государством. Иначе и быть не может, ведь они вытекают из самой сущности и
природы как субъективных прав, так и самой диалектики интересов и права.
Однако уже реализация, воплощение в жизнь, удовлетворение законных
интересов гарантируется
лишь в определенной
степени. Степень же
гарантированности законных интересов, их официального «признания» со
стороны государства зависит от следующих факторов:
а)
от
умелого
использования
субъектом
правоотношений
уже
существующих и предоставленных ему субъективных прав и обязанностей;
б) от «неудаленности», если можно так выразиться, законных интересов
от субъективных прав;
в) от совокупности сопутствующих удовлетворению законных интересов
обстоятельств
и
факторов.
Два
равнозначных
стремления
субъектов
правоотношений могут иметь различную степень удовлетворения и защиты в
зависимости от того, на какие обстоятельства ссылается человек, при каких
жизненных ситуациях возник тот или иной интерес, какие последствия
связываются с реализацией конкретного способа удовлетворения потребности;
г) от решимости отстаивать свои законные интересы. Непримиримость к
ущемлению своих прав и законных интересов важна как для самого субъекта
правоотношений, так и для государства, которое обязано реагировать на все
подобные казусы. Любая законная реакция на попытки ущемления прав и
законных интересов лучше, чем пассивная позиция человека. В этом и
заключается основной элемент правовой культуры и правового воспитания в
современном обществе.
4) Законные интересы – ярчайший срез позитивных и многочисленных
стремлений граждан, куда субъективное право:
а) не может проникнуть по изложенным выше причинам;
б) не должно проникать в обязательном порядке, т.к. законные интересы
– это своеобразное «гражданское общество права».
33
5) Законные интересы всегда принадлежат определенному субъекту
правоотношений и не могут существовать «оторвано» от него, в абстрактном
выражении, как, например, это имеет место с субъективными правами, которые
гарантированы каждому и существуют в независимости от того, пользуется ими
человек или нет. Законный интерес – стремление пользоваться определенным
благом, достичь какого-либо результата. Стремление не может быть
абстрактным, оно всегда принадлежит заинтересованному лицу.
Законные интересы - не что иное, как общественно-правовой феномен:
интерес всех и каждого, будучи явлением социальным, трансформируется в
одно из самых распространенных правовых средств реализации стремлений
(т.е. в законный интерес), если он не противоречит смыслу объективного права.
В данном случае законный интерес, не теряя своей природы, заключающейся в
необходимости
удовлетворения
потребности
субъекта,
становится
юридическим инструментом как в его собственных руках, которым он, при
помощи
правовых
механизмов,
устраняет
препятствия,
мешающие
пользоваться определенным социальным благом, так и в руках государства,
призванного
регулировать
отношения
между
субъектами,
движимые
диалектикой противоречивых интересов.
Существование исследуемой категории обусловлено диалектическим
противоречием
разноуровневых
интересов,
воплощенных
в
праве
как
социальном институте, однако законным интересам, как и интересам личности,
общества и государства в целом, свойственна способность к самоорганизации.
Самоорганизация, предполагая соответствие праву того, что «облечено в
форму» законных интересов, но в праве конкретно не отражается, имеет место
в силу постоянных центробежных сил внутри самой системы законных
интересов,
обусловленных
различными
потребностями
субъектов
правоотношений.
Именно поэтому праву и необходим инструмент в виде дозволений
общего вида, позволяющих, с одной стороны, сохранять баланс в обществе, с
другой – косвенно регулировать социальные процессы вполне действенным
34
средством. Тот же факт, что законные интересы – средство действительно
эффективное, сомнений не вызывает, ибо нет более «удачного» правового
инструмента, который бы, с одной стороны, признавался государством и был
атрибутивен правовой материи, правовому нормированию, в частности, а, с
другой - отражал непосредственные интересы субъектов, которые ищут
попытки своей реализации в силу нормативно установленных дозволений.
Инструментальная концепция изучения правовой материи позволяет
обосновать тезис о том, что свою правовую «миссию» законные интересы
выполняют во многом благодаря тому, что представляют собой юридический
стимул особого рода. Законный интерес – не собственно социальный интерес в
полном смысле слова. Это стремление, стимул к действию, полностью
находящийся в плоскости воздействия права на общественные отношения. Не
было бы права – не было бы и законных интересов.
Важнейшим
отношения
средством
являются
нормы,
правового
воздействия
санкционирующие
на
общественные
определенные
правила
поведения. Вместе с тем, норма права обусловливает существующие за ее
границами, пределами, законные интересы.
Имеем, что законные интересы – средство правового воздействия,
концентрирующее в себе стремление к правомерному способу удовлетворения
сложившейся потребности.
Законный интерес побуждает, ибо это есть стремление к обладанию
конкретным благом, способным удовлетворить потребность. Законный интерес
– побуждение правовое, так как обусловливается соответствующим норме
права стремлением. Чем «ближе» оно к праву, тем больше шансов на его
реализацию. Законный интерес – производная интереса социального, но
проявляющая себя в инструментальной сфере действия права, будучи одним из
средств
юридического
воздействия.
Поэтому
закономерно,
что
«…
стимулирующим средством … может быть и законный интерес (охраняемый
законом интерес), являющийся определенной разновидностью дозволений.
Законный интерес, так же как и субъективное право, несет регулятивную
35
нагрузку, направлен на удовлетворение собственных интересов человека,
содействует развитию общественных отношений»1.
Резонно
заключить,
что
законный
интерес
–
это
и
интерес
определенного субъекта, и юридическое дозволение. Данное органическое
единство и определяет его роль в качестве сильнейшего юридического стимула.
В отмеченном дуализме природы законных интересов – их уникальность,
которая позволяет пользоваться анализируемым средством и как катализатором
эффективной реализации правовых предписаний, и как инструментом
удовлетворения личных потребностей каждого.
В этой связи правоприменительным органам следует порекомендовать в
процессе осуществления своих повседневных функций в каждом конкретном
случае выяснять, что перед ними: субъективное право или законный интерес.
Это позволит субъектам правотворчества и правоприменения работать в
унисон, задействовать в механизме правового регулирования, не упрощая, не
обедняя последний, весь необходимый юридический инструментарий, что
будет полностью отвечать его основной цели – реализации интересов субъектов
правовых отношений.
Вместе с тем, потенциал законных интересов как средства специальноюридического воздействия на общественные отношения и их роль в механизме
правового
регулирования
практически
не
исследование и призвано восполнить.
1
Малько А.В. Стимулы и ограничения в праве. М., 2005. С. 45.
изучены,
что
предлагаемое
36
Глава 2. МЕСТО И РОЛЬ ЗАКОННЫХ ИНТЕРЕСОВ
В МЕХАНИЗМЕ ПРАВОВОГО РЕГУЛИРОВАНИЯ
2.1. Законные интересы как неотъемлемый элемент
механизма правового регулирования
Механизм правового регулирования (МПР) – комплексная категория,
которая, согласно одной из позиций, представляет собой совокупность всех
правовых средств, «организованных последовательным образом, при помощи
которой обеспечивается результативное специально-юридическое воздействие
на общественные отношения»1.
Несколько иначе определяет МПР А.В. Малько, считая, что это –
«система правовых средств, организованных наиболее последовательным
образом в целях преодоления препятствий, стоящих на пути удовлетворения
интересов субъектов права»2.
Существенных различий в изложенных подходах нет. МПР обоснованно
представляется
как
совокупность
юридических
(правовых)
средств,
регулирующих общественные отношения на данном этапе развития общества.
Результативность
же
специально-юридического
воздействия
и
будет
заключаться в оптимизированной, сбалансированной реализации интересов
субъектов
права.
Между
результативностью
правового
воздействия
и
беспрепятственным движением интереса к благу, способному удовлетворить
потребность, интерес же и породившую, можно поставить знак равенства.
МПР, в силу сказанного, невозможно познать вне категории «законный
интерес», ибо насколько интерес движет поступками и социально-значимыми
действиями людей, настолько интерес законный объясняет диалектику личного,
общественного и государственного в правовой жизни общества.
МПР призван управлять поведением субъектов, что невозможно без
обращения к интересам последних.
1
2
Шундиков К.В. Механизм правового регулирования. Саратов, 2001. С. 54.
Теория государства и права. Курс лекций / Под ред. Н.И. Матузова, А.В. Малько. М., 2001. С. 725.
37
Изложенное заставляет нас исследовать МПР в единстве с законными
интересами, ибо только посредством этой аналитической призмы можно
объективно судить о самом МПР, его целях и средствах.
Закон сохранения энергии, гласящий, что «энергия не берется ниоткуда и
не исчезает в никуда - она может лишь переходить из одного вида в другой»,
действует, с известными, разумеется, оговорками, и в сфере правового
воздействия на общественные отношения. Это и определяет исходный
методологический
посыл,
которым
мы
в
дальнейшем
и
будем
руководствоваться: МПР не оказывает одностороннего воздействия на
общественные отношения специальным набором юридических средств.
Характер воздействия на систему социальных связей определяется характером
той информации, того влияния, которое само право аккумулирует из внешней
среды.
Этим
объясняется
справедливость
позиции
А.И.
Экимова,
заключающейся в том, что «главный фактор неадекватной реализации
правовых норм заключается в степени заинтересованности людей (выделено
нами – В.С.) в осуществлении тех или иных юридических предписаний»1.
Косвенно подобные выводы признаются различными учеными2.
Следует разделять точку зрения К.В. Шундикова относительно того, что
правовое регулирование – есть целенаправленное воздействие на социальные
отношения и поведение людей с помощью правовых (юридических) средств3.
Вместе с тем, правовое регулирование – лишь одна из сторон воздействия права
на
общественные
«первообразного»
отношения
механизма
и
один
из
социального
аспектов
комплексного,
регулирования,
которое
осуществляется в целом самим обществом в целях разумной упорядоченности
своих же отношений.
Экимов А.И. Интересы и право в социалистическом обществе. С. 93.
См., например: Малько А.В. Механизм правового регулирования / Теория государства и права. Курс лекций.
М., 2001. С. 722-734; Он же: Механизм правового регулирования // Правоведение. 1996. № 3. С. 57.; Малько
А.В., Шундиков К.В. Цели и средства в праве и правовой политике. Саратов, 2003. С. 95-96; Алексеев С.С.
Теория права. Харьков, 1994. С. 150.; Сапун В.А. Деятельность по использованию правовых средств в
реализации советского права / Проблемы реализации права. Межвузовский сборник научных трудов.
Свердловск, 1990. С. 9-20.
3
Шундиков К.В. Механизм правового регулирования. С. 6.
1
2
38
Достаточно легко ответить на вопрос, что является главным фактором,
который оказывает основное влияние на процесс движения механизма
социального
управления
к
порядку,
к
адекватности
существующим
разнородным тенденциям. Это диалектика интересов личности, общества и
государства.
От интересов субъектов общественных отношений и здесь «отойти»
нельзя.
Однако,
наряду
с
субъективными
правами,
юридическим
обязанностями, определенными дозволениями и запретами, переплетающимися
с интересами разнородных субъектов, само общество предопределяет наличие
и другого важнейшего элемента самоорганизации – законных интересов.
Именно законные интересы, которые становятся возможными в силу
нормативных, абстрактных начал регулирования, делают «государственную
волю общества» универсальным выразителем результата воздействия права на
социальные процессы и способствуют сглаживанию имманентных природе
любого регулирования диспропорций.
Законные интересы появляются как результат воздействия на систему
общественных отношений права, но ни одно «производное» от права средство
не находится так близко к потребностям субъектов социальных отношений, как
законный интерес.
Следовательно,
законные
интересы:
1)
возникают
с
момента
осуществления правового регулирования любой из сфер общественных
отношений. Они обусловлены наличием объективно существующего права; 2)
являются одной из наиболее распространенных форм выражения стремлений,
осознанных
потребностей
субъектов
отношений
в
сфере
правового
воздействия; 3) сами по себе выступают средством правового воздействия, ибо
определяют поведение субъектов ресурсом, который черпает свой потенциал из
правовых установок.
Законные
интересы
–
диалектически
необходимое
звено,
обусловленное границей перехода от социального управления к более
специфичной системе правового регулирования.
39
Правовое регулирование должно вписываться в действующую модель
социального
управления,
-
именно
это
и
способно
обеспечить
его
целенаправленность и результативность. Изложенное гарантируется различным
набором юридических средств, в котором далеко не последнее место занимают
законные интересы.
МПР, будучи системой организованных последовательным образом
юридических
средств,
обеспечивает
достижение
установленных
целей
правового регулирования. Каждое юридическое средство, используемое в
системе, приближает требуемый результат, является шагом к цели. Вместе с
тем, позволим себе не согласиться с позициями, определяющими правовое
регулирование через призму именно атрибутивной им результативности1.
Тем не менее, цель и средство – две важнейшие детерминанты МПР.
Правовое регулирование – это «процесс движения юридических средств
от поставленных в праве целей к конкретным результатам»2. Вместе с тем,
«цель МПР – обеспечить беспрепятственное движение интересов субъектов к
ценностям, т.е. гарантировать их справедливое удовлетворение. Это главный,
содержательный признак, объясняющий значимость данной категории и
показывающий, что роль МПР заключается в снятии возможных препятствий,
стоящих на пути осуществления интересов субъектов. МПР – специфический
юридический «канал», соединяющий интересы субъектов с ценностями и
доводящий процесс управления до логического результата»3.
В этой связи обращают на себя внимание достаточно парадоксальные
закономерности.
С одной стороны, МПР функционирует ради достижения особыми
юридическими
средствами
установленной
цели,
которая
определяется
законодателем (иными компетентными органами) с учетом прогнозируемых
тенденций социального развития и требуемого результата.
О результативности правового регулирования см.: Шундиков К.В. Механизм правового регулирования. С. 6.
Там же. С. 9.
3
Малько А.В. Механизм правового регулирования / Теория государства и права. Курс лекций. М., 2001. С. 727.
1
2
40
С другой стороны, оптимального решения социально-экономических
задач не получится, если МПР нарушит баланс, вызовет отторжение у
существующей в обществе диалектической системы интересов.
Таким образом, законные интересы, будучи элементом правового статуса
личности и правовой системы в целом, являются своеобразной реакцией
субъектов отношений на внедряемые модели правомерного поведения.
Подобная реакция определяется отношением ранее действовавших правовых
установок ко вновь вводимым. В этом и заключается непротивоправность
законных интересов, воплощенная в нормативной основе, на которую они и
опираются.
Не
учитывать
законные
интересы
–
нельзя,
это
противоречит
объективным логическим закономерностям: как не соглашаться с тем, что
вытекает из предписываемого, но им конкретно не детализируемого?
Вместе с тем, прогнозировать возникновение тех или иных законных
интересов, мотивирующих поведение субъектов, с достаточной вероятностью –
не всегда удается. Отсюда вытекает, что законные интересы являются тем, что
в определенных случаях можно назвать «погрешностью цели правового
регулирования».
Сказанное
в
своей
основе
имеет
следующее
диалектическое
противоречие:
а) законные интересы, в силу не всегда предсказуемой реакции на
правовые установки, отдаляют МПР от изначально запрограммированных
идеальных целей;
б) цель, стоящая перед МПР в своей основе с необходимостью заключает
обращение к интересам и потребностям субъекта, которые в правовом
пространстве, в случае правомерности стремлений и незапрещенности форм их
реализации, предстают в виде законных интересов. В этом – необходимая
социальная обусловленность целей правового регулирования.
41
Приходим к выводу, что законные интересы – сугубо «практическое
звено»
правового
регулирования,
«переводящее»
идеальные
цели
регулирования в реально достижимые.
Для того, чтобы анализировать погрешности целей МПР, необходимо
исследовать
законные
интересы,
наряду
с
другими
феноменами,
обусловленными:
а) воздействием права на общество;
б) несовершенством абстрактных эталонов общественного развития,
лежащих за пределами диалектической борьбы интересов.
Вместе с тем, следует иметь в виду, что законные интересы реализуются
в силу действия самого МПР. Вне прописанных эталонов общественных
отношений, вне действующих моделей поведения, обеспеченных государством,
законные интересы – фикция.
Гарантированность
осуществления
законных
интересов,
способы
удовлетворения заключенных в них стремлений зависят от определенного
набора средств, сочетаемых в МПР, от специфики той сферы, где и ощущается
воздействие права.
С необходимостью приходим к парадоксу: МПР продуцирует и
обусловливает факторы, которые в силу природы последних максимизируют
погрешности в достижении идеально установленных юридических целей.
Законные интересы – это также средство, но средство, необходимое для
того,
чтобы
верно
прогнозировать
действенность
других
способов
юридического воздействия и их не переоценивать. Другого и быть не может,
ведь МПР – не только односторонний вектор воздействия, но и категория,
зависящая от факторов, имманентных социальному регулированию в целом.
Необходимо согласиться с С.С. Алексеевым, что в МПР «раскрываются
исходные юридические начала и «пружины» правового регулирования, а
главное – юридический инструментарий непосредственно связывается через
42
регулятивные функции права с объективно обусловленными требованиями
социальной жизни»1.
Цель, бесспорно, предопределяет сущность используемых юридических
средств ее достижения. Однако не стоит забывать, как это справедливо
подчеркивает С.С. Алексеев, что в качестве непосредственного предмета
правового
регулирования
выступает
волевое
поведение
участников
общественных отношений, поведение (выделено нами – В.С.), через которое
только и можно осуществлять стимулирование или принуждение2.
«Правовой же ориентир в сознании отдельного субъекта несколько
меняет свое содержание и отличается от нормативно установленной цели
большей конкретизацией, можно сказать, «заземленностью». Реальная цель
индивида – это всегда его практическая задача, максимально детализированный
образ цели…»3.
Законные интересы, наряду с правами и обязанностями, вносят огромную
лепту в содержание «правового ориентира» каждого конкретного субъекта.
Более того, они могут как нейтрализовать изначально заложенный в
юридическую норму заряд, так и его усилить.
Именно в силу сказанного можно заключить, что законные интересы,
будучи «погрешностями» целей правового регулирования, адаптируют
последнюю (а, значит, и предполагаемый набор других юридических средств) к
реалиям практики, индивидуальным жизненным ситуациям. Тем не менее,
остается незыблемым постулат о том, что цель МПР, безусловно, - «обеспечить
беспрепятственное движение интересов от субъектов к ценностям»4. Данную
цель можно достигнуть, в том числе, посредством такого средства, как
законные интересы, грамотное использование которых и будет означать
удовлетворение справедливых запросов большинства.
Занимая специфическое место среди средств специально-юридического
воздействия на общественные отношения, представляющих МПР, законные
Алексеев С.С. Теория права. С. 150.
Там же. С. 147.
3
Шундиков К.В. Указ. соч. С. 48.
4
Малько А.В. Механизм правового регулирования / Теория государства и права. Курс лекций. М., 2001. С. 727.
1
2
43
интересы, вместе с тем, средство особое. Это – «всепроникающий» элемент в
структуре МПР. Сопоставим его с другими элементами механизма.
Юридические средства нормативного характера, будучи важнейшим
элементом МПР, абстрагируя в определенные модели различные жизненные
ситуации, с необходимостью порождают законные интересы. Законные
интересы, как уже неоднократно подчеркивалось, их атрибут.
Неперсонифицированность нормы не означает ее изолированности от
волевого поведения участников правоотношений, иначе право не обладало бы
присущей ему энергией регулятивного воздействия. Поэтому законные
интересы – плод нормативности, который скрепляет ее абстрактную сущность с
реальными социальными процессами, имеющими динамический, а, порой, и
стихийно протекающий характер.
Представленная роль законных интересов чрезвычайно важна в силу
следующей закономерности. Казуистичный характер правовых предписаний
чреват многочисленными пробелами в праве; высокая же степень абстракции
«отдаляет» норму от интересов конкретного участника правоотношений, от
«реальной жизни». Законный интерес – необходимое и требуемое средство,
позволяющее сложившейся правовой нормативности не терять изначально
закладываемого
в
нее
стимулирующего
и
ограничивающего
эффекта,
действенно воздействующего на правоотношения.
Юридические факты, входящие составным элементом в структуру МПР непосредственные
жизненные
обстоятельства
или
события,
в
случае
наступления которых срабатывает норма права, превращаясь из абстракции в
реальность. Совокупность факторов и обстоятельств, обусловливающих
наличие юридического факта, определяется волевым поведением субъекта,
которое движется его интересами. Наступление юридических фактов, за
исключением
событий,
координируется,
наряду
с
универсальной
детерминантой – интересом, в том числе и уже действующими нормами права,
отношением
к
данным
нормам
субъектов
социальных
связей
и,
с
44
однозначностью, их законными интересами, реализация которых и есть
«развертывание» потенциала интереса в правовой плоскости.
Правоотношения (третий элемент МПР) – это отношения, хотя и
урегулированные правом, но не идеально. Их развитие и предопределяет, и
диктуется, наряду с правами и обязанностями, законными интересами. Более
того, отношения по поводу охраняемых законом интересов – также
правоотношения.
Практическая же реализация субъективных прав и юридических
обязанностей с неизменностью катализируется законными интересами, на чем
внимание уже заострялось.
Подытожить сказанное можно следующим. Законные интересы –
категория, которая:
а) определяет поведение субъектов социальных отношений;
б) является правовой оболочкой стремлений и форм их реализации для
абсолютного большинства субъектов;
в) будучи имманентной правовой норме, сглаживает погрешности
абстрактного нормативного регулирования отношений;
г) корректирует правовое регулирование с «оглядкой» на реальные
жизненные ситуации, обстоятельства, на условия, детерминирующие наличие
тех или иных юридических фактов;
д) с необходимостью должна закладываться в алгоритм определения
целей правового регулирования и подбора необходимых юридических средств
воздействия.
Помимо этого, законные интересы, являясь неотъемлемым звеном в
структуре
МПР,
черпают
потенциал
из
системы
социального
саморегулирования, что предопределяет некоторые особенности самого МПР.
Следовательно, законные интересы – безусловное средство правового
воздействия на общественные отношения, в тоже время, предстающее в виде
формы реализации интересов субъектов в правовой сфере. Этим вновь
подтверждается двойственный характер природы законных интересов.
45
Если МПР – методологическая категория, позволяющая по-новому
взглянуть на «устоявшиеся» правовые институты, в том числе и законные
интересы, то последние – феномен парадоксальный, без осознания роли
которого в правовой жизни общества многие из практически значимых выводов
останутся «за бортом» анализа. Часть неординарного «исследовательского
потенциала» законных интересов уже была проиллюстрирована, на некоторых
же сторонах следует остановиться в настоящий момент.
Эффективность правового регулирования – основной параметр, который
свидетельствует
о
целесообразности,
оптимальности
и
адекватности
используемых средств правового воздействия на общественные отношения.
Вместе
с
тем
эффективность,
как
справедливо
отмечают
некоторые
специалисты (А.В. Малько, К.В. Шундиков) – это не только соотношение
между фактическим результатом действия правовых средств и поставленными
целями1.
Эффективность
–
более
сложная
категория,
которая,
в
рассматриваемом контексте, с необходимостью предполагает исследование
самого процесса достижения целей, «жертв», на которые приходилось идти,
погрешностей,
которые
допускались
ради
приближения
к
идеально
запрограммированному результату.
Возможно ли вести речь об эффективности правового регулирования без
учета законных интересов различных субъектов правоотношений? С учетом
всего сказанного, становится очевидным, что – вряд ли.
Во-первых, наличие законных интересов – фактор, сам по себе
свидетельствующий о существующем потенциале стремлений субъектов,
заложенном
преимущественно
в
благоприятствующем
интересам
индивидуумов правовом режиме; во-вторых, реализация законных интересов –
и «работа над погрешностями» законодательно установленных целей и средств
их достижения, и поиск в сложившихся правовых реалиях долгосрочного
компромисса в сосуществовании разнородных социальных процессов.
1
См.: Глазырин В.В., Никитинский В.И., Самощенко И.С. Эффективность правовых норм. М., 1980. С. 22.
46
Реализация
законных
интересов
–
искусство
маневрировать.
Анализировать их реализацию – задача политика, преследующего не только
тактические, но и стратегические цели. Законные интересы – определенная
«производная» интереса социального, и игнорировать данный феномен –
неразумно.
Вместе с тем, злоупотребление существующими субъективными правами,
желание реализовать сугубо эгоистические стремления – неотъемлемые
компоненты правовых реалий, и каналы реализации этого очевидны. Все те же
законные интересы.
Вышеприведенные аспекты позволяют заключить, что без учета
законных интересов субъектов и анализа практики их реализации говорить об
эффективности МПР беспочвенно, осуществляя же сказанное – сложно.
Сложность заключается в следующем.
1). Законные интересы – «трудноуловимый» сегмент правовой жизни для
систематизации констант их возникновения и реализации. 2) Невозможно
осуществлять воздействие на общественные отношения средствами специально
юридического характера без ущемления одних законных интересов «в угоду»
другим. 3) Правореализационная практика не может являться гарантом
удовлетворения лишь наиболее целесообразных и справедливых законных
интересов, ибо универсальный критерий, определяющий подобные их
качественные характеристики выработать невозможно.
В этом – еще одна диалектическая закономерность существования
адекватного правовым реалиям МПР.
МПР предполагает единство целей воздействия на общественные
отношения как в процессе конструирования правовых норм, так и их
реализации.
Однако данный баланс соблюсти достаточно сложно в силу различных
причин:
-
несовпадения
правоприменительных
субъективных
органов;
-
наличия
позиций
правотворческих
совокупности
и
определенных
факторов и обстоятельств, которые преломляют практические реалии в свете,
47
отличном от изначально предполагаемых моделей развития ситуаций и т.д.
Нельзя также сбрасывать со счетов и «фактор» законных интересов,
проявляющих в правореализационной практике истинную свою сущность,
которая в абстрактном программировании шаблонов правового воздействия не
может быть достоверна отражена.
Реализация права – «откровенная» картина действия нормативных
предписаний и реализации законных интересов. Это – проверка на прочность
не только целей правового воздействия, но и правовых средств их достижения.
Вместе с тем, нерезонно удивляться той границе, которая проходит между
моделированием и испытанием. Законные интересы ее лишь упрочат,
одновременно вынуждая, ради общего блага, субъектов правотворчества и
правореализации действовать согласно единообразным правилам игры.
Имеем, что законные интересы – категория, которая далеко не
способствует сближению нормативных и правореализационных целей. Но без
учета охраняемых законом стремлений, как уже отмечалось, цели в праве не
будут отвечать требованиям адекватности социальным реалиям.
Следует отметить, что большинством ученых МПР изучается через
методологически верно установленную призму – инструментального подхода,
сочетающегося
с
другими
методами
исследования.
Однако
система
используемых в МПР юридических средств заслоняет изучение самого МПР
как составной части более широкой системы – социального управления в
целом.
Необходимо
искать
скрытые
энергетические
каналы
обмена
информацией между МПР и воздействуемым объектом, который многограннее
самого «управляющего фактора». Элементом самоорганизации данной системы
и выступают законные интересы, которые, вступая в диалектическое
противоречие с нормой права, обеспечивают взаимодействие МПР с волевым
поведением конкретных субъектов.
«Оставаясь
в
границах
правомерного
поведения,
субъекты
правоотношений сохраняют значительную свободу действий, что, собственно,
48
и позволяет им удовлетворять свои многообразные потребности»1, - пишет
Ю.Ю. Ветютнев, рассуждая о «параметрах порядка» в рамках синергетической
парадигмы исследования общественных отношений. Автор не упоминает о
законных интересах, однако косвенно приходит к той абстракции, которая этой
категорией обобщается.
Интерпретируя сказанное в практическую плоскость исследования,
отметим, что явно недостаточное внимание уделяется связи эффективности
МПР с реализацией права. Реализация права зачастую трактуется с
гипертрофированным акцентом на правоприменении, вместе с тем, необходимо
концентрировать
внимание
также
и
на
соблюдении,
исполнении
и
использовании норм права.
Во-первых, это показательные моменты анализа потенциала МПР,
учитывая пассивность населения, низкий уровень его правовой культуры и то,
что обращение за помощью к правоприменительным органам происходит лишь
в случаях безысходности. Во-вторых, перечисленные формы реализации права
зависят от существующих законных интересов и их же порождают.
Следовательно, законные интересы (в безусловном взаимодействии с
другими
правовыми
средствами)
определяют
значительную
часть
правореализационных механизмов, что, в свою очередь, обусловливает и сам
МПР.
Роль законных интересов отмеченным не исчерпывается. С.С. Алексеев
обоснованно
выделяет
такие
понятия,
как
идеальная
и
фактическая
инфраструктура социального регулирования. «Первая – это такая модель
основных
организационно-нормативных
форм
социальных
регуляторов,
которая объективно обусловлена данным социальным строем и является
оптимальной для обеспечения функционирования общественной системы в
соответствии с ее объективными законами. Фактическая же инфраструктура
представляет собой реальное положение организационно-нормативных форм
социальных регуляторов, действующих в данном обществе и в данное время, их
1
Ветютнев Ю.Ю. Синергетика в праве // Государство и право. 2002. № 4. С. 66.
49
реально существующую расстановку, которая, выражая ее идеальную модель, в
то же время исторически находилась и находится под влиянием целого ряда
разнообразных условий, обстоятельств, причин, в том числе и таких, которые
относятся к субъективной стороне жизни общества»1.
Законные интересы и есть, наряду с другими «ненормативными»
факторами, то, что определяет действующую реальность, наличествующую
данность специфических форм действия нормативно-организационных средств.
Плюсом является то, что особенности фактической инфраструктуры поддаются
анализу, хотя и не с абсолютной точностью, для чего историческое развитие
конкретного государства, менталитет, присущий его населению, правовая
культура, законные интересы различных субъектов правоотношений и
являются пристальным объектом изучения. Исследуя право, нельзя не изучать
все используемые им правовые средства и те феномены, которые от него
производны.
Необходим новый «методологический взгляд» на законные интересы и
как на объект воздействия, и как на действенное правовое средство. Законные
интересы необходимо исследовать и с позиции их функционального
предназначения, особой роли в системе юридических средств МПР, и как
комплексный институт правовой действительности, который становится
правовым средством лишь под углом его исследования через особую
инструментальную призму.
«Правовые средства, - отмечает С.С. Алексеев, - являются не только
социальной необходимостью, своего рода объективной закономерностью, но и
оптимальным, адекватным условиям цивилизации способом решения задач»2.
Следует подчеркнуть, что законные интересы как правовое средство,
бесспорно, отвечают всем требованиям адекватности сложившимся социальноправовым реалиям, которые могут быть к ним предъявлены.
1
2
Алексеев С.С. Указ. соч. С. 32.
Там же. С. 155.
50
Однако вряд ли МПР как целенаправленное системное воздействие на
общественные отношения, сможет воплотить в себе всю адекватность.
Абсолютная тождественность МПР сложившимся социальным реалиям и
потребностям снизит КПД управляющего воздействия, роль права не только
как востребованного, но и целенаправленного регулятора.
Движение к цели не всегда означает работу в устоявшейся, не
развивающейся системе. Любое же развитие, как, впрочем, и управление,
предполагает
использование
средств,
находящихся
в
диалектическом
противоречии к адекватности. Сама по себе адекватность не явится толчком к
развитию и целенаправленному движению. Она – лишь степень приемлемости
выбираемого пути.
Именно в этом и заключается «ущербность» категории законный интерес.
Законные интересы – правовое средство, но средство, имеющее под собой
абсолютную
адекватность
сложившимся
реалиям.
Инфраструктура
социального регулирования не всегда способна ее учитывать в полном объеме.
Именно
поэтому
нет
возможности
изначально
определить
критерий
целесообразности в удовлетворении одних законных интересов в ущерб
другим.
Подводя итог сказанному, отметим, что:
1. изучение МПР и выработка адекватных средств правового воздействия
на социальные процессы невозможна без полноценного анализа законных
интересов в структуре данного механизма;
2. исследование эффективности МПР и путей оптимизации воздействия
юридических средств на общественные отношения невозможно без анализа
погрешностей целей и средств в праве, а также их обусловленности. Законные
интересы – ключ к этому;
3. исследование законных интересов в рамках МПР – еще одна
целесообразная призма изучения рассматриваемого феномена и его специфики.
51
2.2. Установление законных интересов в правовых предписаниях
Всесторонний анализ категории «законный интерес» - достаточно
«оригинальная» плоскость исследования и самого права в целом.
Опираясь на труды многочисленных ученых, можно смело примкнуть к
позиции, согласно которой интерес – ключевая категория права, и именно она
имеет множество вариантов закрепления, отражения в правовых нормах.
Установление законных интересов в нормах права – та призма
исследования, которая позволит выявить:
- отношение субъектов правотворчества к исследуемому правовому
средству;
- способы и формы его использования в правовом моделировании
развития разнородных отношений;
- действительную роль, отводимую охраняемым законом интересам в
«реально складывающемся», фактическом МПР;
- адекватность, грамотность употребления термина «законный интерес»
для обозначения соответствующего правового средства, либо предполагаемого
правомерного стремления участника правоотношения.
Оригинальность избранного аспекта исследования – налицо. Единая
концепция
того,
что
же
в
современной
правовой
действительности
представляют законные интересы – не разработана. Вместе с тем, законные
интересы – категория, которая занимает одно из значимых мест в текстах
самых
разнообразных
юридических
документов.
Именно
поэтому
ее
употребление не лишено парадоксов.
Обозначенные «парадоксы» рано или поздно должны стать предметом
изучения
в
рамках
парадигмы
непротиворечивости
теоретического
и
эмпирического познания. Теория должна ориентироваться на практику, но
именно теоретические концепции позволяют «практику» глубже исследовать и
оптимизировать используемые для этого средства.
52
Итак, попытаемся обогатить теорию законных интересов имеющимися
формами «практического» использования абстракций анализируемого понятия
и юридическую технику – рекомендациями к более единообразному
оперированию термином, имеющим постоянную структуру и сущность.
Оговорим и имманентную контексту исследования погрешность. Она
представляет собой невозможность единообразно отразить законные интересы
субъектов правоотношений в одном соответствующем словосочетании.
Тем не менее, нельзя говорить о МПР без формально-юридического
анализа одного из основных средств, лежащих в основе эффективной
реализации правовых норм. Требуется исследовать ту связь, которая скрепляет
потенциал законных интересов с их умелым отражением и использованием в
нормативно-правовых предписаниях.
В работе неоднократно делались ссылки на употребление термина
«законный интерес» законодателем. Использование этого словосочетания в
текстах нормативно-правовых актах
- далеко не редкость, но более чем
достаточно и поводов для соответствующего критического анализа.
Прежде
всего,
отметим,
что
нередки
случаи
«классического»
употребления категории «законный интерес»1.
К примеру, в ч. 2 п. 5.9 Постановления Правительства РФ от 30 июня
2004г. № 324 «Об утверждении положения о Федеральной службе по труду и
занятости» сказано, что «Федеральная служба по труду и занятости в числе
прочих полномочий представляет в особом порядке в судебных органах права и
законные интересы России по вопросам, отнесенным к компетенции службы» 2.
Здесь налицо «классическое» разделение прав и законных интересов как
самостоятельных объектов правовой защиты и охраны (указанием на
возможность судебного «представления» законных интересов), отсутствие
Изучаемое словосочетание «к месту» употребляется в текстах более чем 700 проанализированных
нормативно-правовых актов федерального уровня.
2
См.: Российская газета. 2004. 8 июля.
1
53
ложной тождественности в понимании двух различных категорий1. Другими
словами, законные интересы в анализируемом случае понимаются как
соответствующие праву, но прямо не зафиксированные в нормативных
предписаниях стремления участников правоотношений, направленные на
обладание конкретным социальным благом.
В Постановлении Правительства РФ от 8 апреля 2004г. № 200 «Вопросы
Федерального агентства по управлению федеральным имуществом» говорится
о такой функции органа, как «защите имущественных и иных прав и законных
интересов РФ при управлении федеральным имуществом»2.
Правотворческий орган и в этом случае обоснованно указывает на
существующие разновидности законных интересов (имущественные законные
интересы РФ), а также на возможность их защиты в судебном порядке.
Иногда понятие «законные интересы» фигурирует и в названиях
нормативно-правовых актов, что подчеркивает особое внимание, которое, в
отдельных ситуациях, законодатель уделяет обозначенной категории. Так, еще
в 1999г. был принят Федеральный закон «О защите прав и законных интересов
инвесторов на рынке ценных бумаг»3.
Употребление «законных интересов» в перечисленных и подобных
случаях соответствует не только тем теоретическим выводам, которые с
необходимостью диктует диалектика интересов личности, общества и
государства, но и которые адекватно отражают «развертывание» потенциала
интереса в правовом пространстве в соответствии и сопоставлении с уже
используемым набором средств специально-юридического воздействия.
Вместе с тем, существуют и менее однозначные варианты установления
законных интересов в правовых предписаниях.
Аналогичным образом данная категория упоминается, к примеру, и в Постановлении правительства от 15
июня 2004г. № 278 «Об утверждении положения о Федеральной службе финансово-бюджетного надзора» // СЗ
РФ. 21.06.04. № 25. Ст. 2561.
2
Российская газета. 2004. 13 апреля.
3
СЗ РФ. 1999. № 10. Ст. 1163.
1
54
В положении о Министерстве иностранных дел РФ, утвержденном
Указом Президента РФ от 11 июня 2004г. № 8651, в п. 7 раздела, посвященного
полномочиям МИД говорится, что МИД «осуществляет дипломатическими и
международно-правовыми
средствами
поддержку
участников
внешнеэкономической деятельности, защиту их законных интересов за
рубежом».
Толкование
положения
нормативно-правового
акта
не
позволяет
однозначно ответить на целый ряд вопросов: 1) относится ли защита законных
интересов участников внешнеэкономической деятельности к указанной их
«поддержке» со стороны МИД, либо дипломатические и международноправовые средства поддержки данных субъектов осуществляются параллельно
с защитой их законных интересов, не включая их охрану в качестве средства
поддержки?
2)
предполагают
ли
средства
поддержки
участников
международных отношений защиту их субъективных прав? 3) защищая
законные интересы участников внешнеэкономической деятельности, защищает
ли МИД их субъективные права?
Логично предположить, что достаточно емкое понятие «поддержка» и
предполагает
защиту
законных
интересов
участников
международных
отношений со стороны МИД, однако в рассматриваемом контексте следовало
бы указать на защиту законных интересов с увязкой с субъективными правами,
что само собой устранило бы ряд спорных вопросов.
Не отождествление законных интересов с субъективными правами, как
это имеет место в рассматриваемом примере, еще не означает корректной
постановки вопроса о формах защиты интересов участников тех или иных
правоотношений.
В ст. 4 ФЗ РФ «Об основах государственного регулирования
внешнеторговой деятельности»2 вполне обоснованно ставится вопрос о правах
и законных интересах участников внешнеторговой деятельности, правах и
1
2
См.: Указ Президента РФ «Вопросы Министерства иностранных дел» от 11.06.04. № 865.
Российская газета. 2003. 18 декабря.
55
законных интересах российских производителей и потребителей товаров и
услуг. Вместе с тем, ст. 18 закона гласит, что «участник внешнеторговой
деятельности
вправе
обжаловать
решение,
действие
(бездействие)
государственного органа или его должностного лица, если таким решением,
действием
(бездействием),
по
мнению
участника
внешнеторговой
деятельности, нарушены его права, свободы или законные интересы, ему
созданы препятствия к их реализации (выделено нами – В.С.) либо незаконно
возложена на него какая-либо обязанность».
Обжалование действий органов государственной власти, нарушающих
законные интересы участников правоотношений – вполне объяснимое
правомочие субъекта правоотношений, но оно не всегда может означать
удовлетворение конкретного законного интереса, ведь последний – правовая
дозволенность общего плана, гарантированная далеко не в той же степени, что
и субъективные права.
Таким образом, тезис о возможности обжалования действий, создающих
препятствия к реализации законных интересов, представляется не более, чем
«законодательным вымыслом».
Препятствия, создающие угрозу реализации субъективных прав – вполне
можно обоснованно сформулировать, однако препятствия к реализации того,
что само по себе гарантировано в общем виде и целесообразность реализации
чего стоит доказывать в каждом конкретном случае
– утопическое
моделирование правовых средств защиты.
Законные интересы играют не менее важную роль в правовой жизни
общества, чем субъективные права, тем не менее, на один уровень
опосредования интересов личности их ставить нельзя. Создание препятствий к
реализации субъективных прав1 - есть нарушение определенных законных
интересов; создание препятствий к реализации законных интересов –
теоретические домыслы, которым не должно быть места в юридической
технике.
1
Но не нарушение субъективных прав как таковых!
56
Анализируя формы выражения законных интересов в языке юридических
документов,
нельзя
бросаться
из
одной
крайности
(превозносить,
гипертрофировать значимость законных интересов более того, чем это реально
имеет место в механизме правового регулирования) в другую (игнорировать эту
категорию, заменяя опосредуемые ею отношения лишь субъективными
правами).
Создание препятствий реализации законным интересам можно по
другому трактовать как угрозу их существованию в конкретном случае.
«Угроза законным интересам» - также активно употребляемая законодателем
конструкция.
К примеру, ФЗ РФ от 11 ноября 2003г. № 152-ФЗ «Об ипотечных ценных
бумагах»1 говорит об угрозе законным интересам владельцев ипотечных
сертификатов, в п. 1.11 раздела I Инструкции ЦБ РФ от 25 августа 2003г. №
105-И «О порядке проведения проверок кредитных организаций (их филиалов)
уполномоченными представителями ЦБ РФ» идет речь об угрозе законным
интересам кредиторов и вкладчиков кредитной организации2.
Благие намерения законодателя защитить права и законные интересы
субъектов правоотношений - налицо. Однако это само по себе, к сожалению, не
влечет за собой корректного использования терминов.
Возможно, целесообразнее было бы вести речь о действиях, которые
могли бы создать угрозу реализации субъективных прав и нарушить ряд
охраняемых
законом
интересов
определенного
круга
субъектов
правоотношений.
В подобных случаях упоминание законных интересов тех или иных лиц с
необходимостью требует либо уточнения, либо контекстуального дополнения.
Стоит лишь предполагать, что, говоря об угрозе законным интересам, субъект
правотворчества прежде всего имеет в виду недопустимость нарушения
1
2
Парламентская газета. 2003. 19 ноября.
См.: Вестник Банка России. 2003. 9 декабря. № 67.
57
субъективных прав определенных лиц, и лишь затем – их соответствующих
законодательству непротивоправных стремлений.
Желание
создать
режим
наибольшего
благоприятствования
экономическим интересам участников отношений, регулируемых тем или иным
правовым актом, как это имеет место в вышеприведенном примере, не может
ограничиваться
не
совсем
корректной
экстраполяцией
юридических
конструкций лишь на упоминание законных интересов. Это излишне
гипертрофирует роль последних в постоянном диалектическом взаимодействии
с субъективными правами.
Реальность целей механизма правового регулирования и оптимальное
соответствие этим приоритетам используемых средств – вот та задача,
решению которой содействуют законные интересы. При другой постановке
вопроса
категория
может
превратиться
в
препятствие
эффективного
воздействия на общественные отношения.
В ст. 40 упомянутого выше ФЗ РФ «Об основах государственного
регулирования внешнеторговой деятельности» отмечается, что Правительство
РФ может вводить меры ограничения внешней торговли товарами, услугами и
интеллектуальной
собственностью
(ответные
меры),
если
иностранное
государство не предоставляет российским лицам адекватную и эффективную
защиту их законных интересов в этом государстве1.
Действительно, адекватность в защите законных интересов должна
присутствовать
общественных
как
отражение
отношений
и
палитры
имеющихся
реально
в
складывающихся
арсенале
используемых
юридических средств воздействия на поведение субъектов в соответствии с
установленными приоритетами. Вместе с тем, адекватность и эффективность
защиты законных интересов – достаточно сложное и, в зависимости от той или
иной совокупности обстоятельств, оценочное понятие. Поэтому введение
ответных негативных мер по отношению к иностранным государствам в случае
одной лишь неадекватной защиты со стороны последних законных интересов
1
Российская газета. 2003. 18 декабря.
58
российских граждан – достаточно «странное» понимание законных интересов
законодателем.
Нет и не может быть заранее подготовленного исчерпывающего ответа на
вопрос, в каких случаях защита законных интересов будет адекватной, а в
каких – нет. Адекватность – оценка действий в зависимости от их соотношения
с обстоятельствами, но и законный интерес – категория, которая полностью
обусловлена
стихийно
возникающими
факторами.
Именно
в
этом
и
заключается, на наш взгляд, «странность» предложенной выше позиции.
Вновь
мы
сталкиваемся
с
тем,
что
законодатель
приходит
к
необходимости отграничения субъективных прав от законных интересов для
акцентирования
внимания
на
важности
и
тех
отношений,
которые
непосредственно в норме права не прописаны. Сам по себе этот факт также
свидетельствует о не всесильности нормативно-правового регулирования как
такового.
Вместе с тем, под законными интересами нельзя понимать все то, что не
«поглощается» термином «субъективное право», что «нельзя описать словами»,
но относится к режиму наибольшего благоприятствования. Закон здесь
«скромно молчать»1 не должен, но призван конкретно закреплять те
обстоятельства, с которыми связывает наступление тех или иных последствий.
В рассматриваемом контексте необходима либо увязка законных
интересов с субъективными правами, либо указание на возможные случаи их
массового непосредственного нарушения.
Аналогичные «промахи» допускаются и в ряде других случаев.
В ст. 9 Кодекса профессиональной этики адвоката сказано, что «адвокат
не вправе действовать вопреки законным интересам лица, обратившегося за
юридической помощью»2. Однако он не вправе действовать и вопреки
субъективным правам упомянутых лиц. Либо приведенная цитата это
предполагает (что не вполне очевидно), либо упоминание об этом было бы
Употребляя данное словосочетание, С.С. Алексеев так и не называет его автора. См.: Алексеев С.С. Теория
права. Харьков, 1994. С. 149.
2
См.: Российская юстиция. 2003. № 10.
1
59
соответствующим контексту. Мысль вполне объективна, исходя из того
логического посыла, что авторы документа употребляют словосочетание
«законные интересы» не подменяя им значение термина «субъективное право».
Ст. 2 ФЗ РФ «О несостоятельности (банкротстве)»1 определяет некоторые
из
основных
понятий, используемых
в
законе,
следующим
образом.
Представитель собственника имущества должника – это лицо, уполномоченное
собственником имущества должника на представление его законных интересов
при проведении процедур банкротства; представитель работников должника –
это лицо, уполномоченное работниками должника представлять их законные
интересы.
Ни в первом, ни во втором случае ничего не говорится о субъективных
правах, хотя очевидно, что речь здесь должна идти (и идет) равно как о
субъективных правах, так и о законных интересах упомянутых субъектов
правоотношений. Вряд ли в законодательстве России можно найти категорию
лиц, которая уполномочена на представление чьих-либо законных интересов
без права представлять и отстаивать их субъективные права.
Ст. 17 закона ошибку продуцирует, и указывает, что комитет кредиторов
представляет (лишь) законные интересы конкурсных кредиторов. Еще раз
подчеркнем, что безосновательно «конструировать» из законных интересов
собирательное понятие для выражения либо различных по юридическому
значению терминов, либо для определения некоего режима «наибольшего
благоприятствования» субъектам правоотношения. К законным интересам
оправдан подход как к средству, заложенному в механизм правового
регулирования, которое одновременно воплощает в себе строго определенную
форму
опосредования
интересов
личности
в
правовом
пространстве
государства.
Необходимо подчеркнуть, что мы вовсе не относим себя к сторонникам
единообразного, унифицированного подхода к формам выражения законных
ФЗ РФ «О несостоятельности (банкротстве)» от 26 октября 2002г. № 127-ФЗ // Парламентская газета. 2002.
2 ноября.
1
60
интересов в языке юридических документов. Смысл соответствующих праву
стремлений участников правоотношений может передаваться посредством
различных конструкций, для чего и существует разнообразие средств
юридической техники, однако при этом не должна неверно трактоваться сама
природа и структура охраняемых законом интересов.
Понимание же того, что такое законные интересы – должно быть единым,
что и заставляет говорить о соответствующей универсальной концепции
понятия.
Не добавляют ясности в трактовке изучаемого феномена и следующие
факторы.
Словосочетание «права и законные интересы» не только свидетельствует
о различном смысловом содержании исследуемых категорий, что уже
подчеркивалось в исследовании, но и о различных, самостоятельных объектах
правовой охраны и защиты. Тем не менее, употребление в текстах различных
юридических документов фразеологических оборотов «права и законные
интересы», а также «права или законные интересы» также должно быть
грамотным и обосновываться как контекстом нормативного акта, так и теми
правовыми последствиями, которые связываются с данными конструкциями.
Вместе с тем, это очевидное требование не всегда учитывается.
Обратимся к упомянутому закону № 127-ФЗ «О несостоятельности
(банкротстве)». Ст. 103 документа гласит, что сделка, совершенная должником,
признается недействительной, если нарушает права и законные интересы
кредитора. Статья же 98 того же нормативно-правового акта указывает, что
внешний управляющий отстраняется арбитражным судом от исполнения своих
обязанностей, если такое неисполнение или ненадлежащее исполнение
нарушило права или законные интересы заявителя жалоб.
В последнем случае с очевидностью понятно, что внешний управляющий
может быть отстранен от исполнения своих обязанностей как за нарушение
субъективных
прав,
так
и
(в
равной
степени)
законных
интересов
определенного круга лиц. В первом же случае поле для дискуссий все-таки
61
есть. Будет ли признана сделка недействительной, если нарушает и права, и
законные интересы (одномоментно) кредитора, либо для ее недействительности
также достаточно нарушения одних лишь законных интересов кредитора?
Дополнительная конкретизация со стороны законодателя здесь была бы
нелишней.
Законных
интересов
у
кредитора
может
возникнуть
при
определенных обстоятельствах гораздо большее количество, нежели его
субъективных прав. Готов ли законодатель «отвечать» за свои слова и
признавать сделку, нарушающую любой из подобных законных интересов,
являющийся
в
конкретном
случае
целесообразным,
недействительной?
Поводов «горячиться» в рассматриваемом случае нет, ведь законным интересам
кредитора противопостоят «такие же» целесообразные интересы должника, а
нарушать
диалектический
баланс законных
интересов
одной
стороны
правоотношений в ущерб аналогичным законным интересам другой – в любом
случае неправомерно.
Анализируя
закон
далее,
в
ст.
145
находим,
что
конкурсный
управляющий может быть отстранен судом от исполнения своих обязанностей
в случае, если неисполнение или ненадлежащее исполнение им своих
обязанностей нарушило права или законные интересы заявителя жалобы,
который участвует в деле о банкротстве. Статья же 157 Закона гласит, что
«участие в мировом соглашении третьих лиц допускается, если их участие не
нарушает права и законные интересы кредиторов…».
Грамматическое толкование добавляет не много ясности в описанные
положения. Требуются усилия законодателя в унификации своей позиции.
В Приказе МВД РФ от 16 сентября 2002г. № 900 сказано, что
«участковый уполномоченный обязан содействовать в выявлении лиц,
нарушающих права и законные интересы несовершеннолетних»1.
Не повторяясь, следует отметить, что необходимо либо разработать
перечень законных интересов несовершеннолетних, за нарушение которых
правомерно разыскивать определенных лиц, либо конкретные размеры
1
Российская газета. 2002. 27 ноября.
62
наказаний за нарушение тех или иных видов законных интересов, чтобы
обоснованно «выявлять» лиц, их нарушивших. Но так как эти «мероприятия»
заведомо утопичны, невозможны и нецелесообразны, то остается одно:
выработать единый подход к пониманию законных интересов, единые
принципы их охраны и защиты, чтобы не ставить по очереди в неоправданно
ущемленное положение различных участников правоотношений. Приведенная
логика работает лишь при очевидном условии, что субъективные права не
поглощают своим содержанием законные интересы.
Анализ корректности, адекватности употребления термина «законный
интерес» не может в полной мере выступать венцом исследования форм и
способов выражения изучаемой категории в языке юридических документов.
«Маневрирование» использованием термина «законный интерес» – лишь один
из аспектов предлагаемого угла зрения на проблему.
Не менее любопытна и его другая сторона. Не всегда, отражая по сути
законный интерес субъектов различных правоотношений, полномочный
участник
правотворческого
процесса
именует
их
соответствующим
(надлежащим) образом. Это и есть то, что можно назвать не унифицированным
употреблением, использованием законных интересов в юридической технике.
Погрешности императивной формы закрепления в нормах права
интересов субъектов лишь в форме субъективных прав с необходимостью
продуцируют
объективно
обусловленный
«отход
от
нормативности»
признанием важности того, что самой нормой права непосредственно не
охватывается. Каким же образом субъекты правотворчества косвенно признают
наличие законных интересов (как объекта правового воздействия, и,
одновременно, его средства) и выражают это в соответствующих документах?
В Постановлении Конституционного Суда РФ от 30 ноября 2000г. № 15П говорится, что любой государственный контроль за деятельностью органов
местного
самоуправления
должен
осуществляться
с
соблюдением
63
соразмерности между степенью вмешательства контролирующего органа и
значимостью интересов, которые он намерен защищать1.
«Значимость интересов» - весьма любопытная конструкция, которая
свидетельствует не только о весомом государственном и общественном
резонансе проводимых мероприятий с позиции приоритетных направлений
соответствующего строительства, но о категории, выходящей за рамки
законодательно определенных полномочий, субъективных прав. Следуя
заданной логике вполне допустимо к «значимым» относить не только интересы,
«оформленные», опосредованные в правах, но и непротиворечащие праву
стремления, адекватно затрагивающие ценные для общества социальные блага.
О юридически значимых интересах примерно с аналогичных позиций
заявляется, к примеру, в многочисленных комментариях к ГК РФ2. Вполне
допустимо считать, что юридически значимые интересы – есть нечто отлично
понимаемое специалистами от субъективных прав, но, что безусловно должно
учитываться при осуществлении правового воздействия на соответствующие
отношения.
Не менее оригинальное словосочетание, употребляемое в юридических
документах – «заслуживающие внимания интересы». Так, в п. 17
Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 5 ноября 1998г. № 15 «О
применении судами законодательства при рассмотрении дел о расторжении
брака» сказано, что при разделе имущества, являющегося общей совместной
собственностью супругов, суд в соответствии с п. 2 ст. 39 СК РФ может в
отдельных случаях отступить от начала равенства долей супругов, учитывая
интересы (имеются в виду – законные интересы! Выделено нами – В.С.)
несовершеннолетних детей и (или) заслуживающие внимания интересы
(выделено нами – В.С.) одного из супругов3.
«Интересы» и «заслуживающие внимания интересы» - это и есть то, что в
субъективных правах отдельных категорий граждан не опосредовано, но при
См.: Вестник Конституционного Суда РФ. 2001. № 1.
См., например: Комментарий к части II ГК РФ / Под ред. О.Н. Садикова. М., 1997. С. 301.
3
Бюллетень Верховного Суда РФ. 1999. № 1.
1
2
64
определенной совокупности факторов и обстоятельств не может быть
проигнорировано при осуществлении правового регулирования. Другими
словами – это и есть один из способов выражения законных интересов в языке
юридических документов.
Аналогичные выводы можно сделать, обратив внимание на п. 12
Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 25 октября 1996г. № 9 «О
применении судами СК РФ при рассмотрении дел об установлении отцовства и
взыскании алиментов», где отмечено, что размер твердой денежной суммы
алиментов устанавливается судом исходя из материального и семейного
положения плательщика и получателя алиментов и других заслуживающих
внимания интересов сторон1.
Ссылки на Семейный кодекс РФ в перечисленных постановлениях не
случайны. «Заслуживающие внимания интересы» восемь раз употребляются в
СК РФ в ст.: 85, 86, 87, 88, 91, 98, 101, 119.
В разделе Бюллетеня Верховного Суда РФ, посвященном некоторым
вопросам судебной практики ВС РФ по гражданским делам, употребляется
словосочетание «заслуживающий уважения интерес»2. Со ссылкой на
Постановление Пленума ВС РФ от 29 сентября 1994г. № 7 «О практике
рассмотрения судами дел о защите прав потребителей» подтверждается тот
факт, что при применении положений ст. 333 ГК РФ судом должны быть
приняты
во
внимание
степень
выполнения
обязательства
должником,
имущественное положение истца, а также не только имущественный, но и
всякий иной, заслуживающий уважения интерес ответчика3.
Можно утверждать, что законные интересы находят свое воплощение не
только в «заслуживающем уважения» интересе ответчика, но и в его
имущественном интересе.
В п. 21 отмеченного постановления также говорится о «любом заслуживающем внимания интересе каждой из
сторон» // Бюллетень Верховного Суда РФ. 1997. № 1.
2
См.: Бюллетень Верховного Суда РФ. 2003. № 6. С. 19.
3
Отметим, что одним из первых нормативных актов, где прозвучал термин «заслуживающий уважения
интерес» в интересующем нас контексте, явился ГК РСФСР (ст. 190) // Закон РСФСР от 11 июня 1964г. «Об
утверждении ГК РСФСР».
1
65
Имущественный интерес (как и интерес духовный, культурный,
«юридически значимый») можно по-разному понимать. С одной стороны, эта
«принадлежность» интереса к определенной сфере общественных отношений
указывает на его предметность, классифицирующее основание, позволяющее
вести речь о многообразии социальных интересов. С другой, употребление
подобных словосочетаний может свидетельствовать и о большем. Так,
необходимость учитывать имущественный интерес ответчика – не только
теоретизирование классификационных оснований тех интересов, которые у
него могут возникнуть, но явный призыв обращать внимание на законные
интересы субъектов в сфере имущественных отношений.
С подобным «умыслом» в ст. 20 ФЗ РФ «О крестьянском (фермерском)
хозяйстве» отмечается, что «фермерские хозяйства в целях координации своей
предпринимательской
деятельности,
представления
и
защиты
общих
имущественных интересов могут по договору между собой создавать
объединения в форме ассоциаций или союзов фермерских хозяйств…»1.
В ст. 18 п. 3 ФЗ РФ «Об электроэнергетике» говорится о целях защиты
имущественных интересов субъектов электроэнергетики2. Законодатель с
очевидностью предполагает защищать не всякий интерес, который может
существовать у субъектов электроэнергетики в имущественной сфере, но лишь
целесообразный, в условиях адекватно сложившихся обстоятельств. Значит,
вновь мы с необходимостью имеем, что речь идет о законных интересах,
«завуалированных» под имущественными.
Достаточно емким и неоднозначным по содержанию может быть
упоминание в тексте юридических документов «уважительных причин».
Статья 75 ФКЗ РФ №5 «О референдуме РФ» посвящена вопросам
обеспечения участия в референдуме тех, кто не может по уважительным
причинам прибыть в помещение для голосования3.
ФЗ РФ от 11 июня 2003г. № 74-ФЗ «О крестьянском (фермерском) хозяйстве» // Российская газета. 2003. 17
июня.
2
ФЗ РФ от 26 марта 2003г. № 35-ФЗ «Об электроэнергетике» // Российская газета. 2003. 1 апреля.
3
Парламентская газета. 2004. 30 июня.
1
66
«Отсутствие на рабочем месте без уважительных причин»1, «неявка без
уважительных причин»2, «подтверждение уважительных причин»3, - это лишь
некоторые из способов употребления конструкции в языке юридических
документов.
«Уважительные причины» - понятие во многом оценочное. Лишь
стечение определенных обстоятельств может указать на значимость в причине
совершения тех или иных действий. Однако именно это и воплощают в себе
конкретные формы, способы реализации законных интересов. Так, отсутствие
на рабочем месте может трактоваться как «по уважительной причине», в
случае, если работник реализовывал какой-либо из своих законных интересов.
Рассмотренная конструкция может свидетельствовать не только о
реализации законных интересов или о необходимости их учета в зависимости
от совокупности сопутствующих обстоятельств, но и о том, что законодатель не
может отразить (или считает это нецелесообразным) все те факторы, которые
могут быть расценены как уважительные. «Уважительность» - есть наполнение,
содержание того законного интереса, который в каждом конкретном случае
может быть реализован. Если бы речь шла непосредственно только лишь о
субъективных правах участников правоотношений, то упоминание об
«уважительных причинах» вряд ли было бы целесообразным.
Объективным будет утверждение о том, что законные интересы имеются
в виду правотворческим органом, когда говорится о «жизненно важных»,
«других важных» интересах государства.
К примеру, в Положении о Совете Безопасности РФ сказано, что Совет
безопасности
является
конституционным
органом,
осуществляющим
подготовку решений Президента РФ по вопросам стратегии развития РФ,
обеспечения безопасности жизненно важных интересов личности, общества и
См, например: Постановление Правительства РФ от 28.05.04 № 256 «Об утверждении положения о порядке
прохождения альтернативной гражданской службы». Ст. 7 // СЗ РФ. 7 июня 2004. № 23. Ст. 2309.
2
См., например: «Порядок утверждения квалификационного экзамена для аттестации патентных поверенных»
(утв. Роспатентом 27.06.03.) // Патенты и лицензии. 2003. № 8.
3
См., например: Приказ Роспатента от 6 июня 2003г. № 82 «О правилах составления, подачи и рассмотрения
заявки на выдачу патента на изобретение» // Российская газета. 2003. 8 октября.
1
67
государства от внутренних и внешних угроз1. В ст. 3 нормативно-правового
акта данные интересы предлагается определить2. О «важных интересах
государства» идет речь в Концепции системы управления рисками в
таможенной службе РФ3.
В этой связи можно отметить, что все жизненно важные интересы
государства – это его законные интересы, но не все законные интересы –
жизненно важные. Права, которые есть у государства, у общества, у личности –
не «поглощаются» их законными интересами, но могут «приближать»
реализацию их соответствующих объективному праву стремлений. Именно
поэтому мы придерживаемся той позиции, что «важные интересы», какому бы
субъекту они не принадлежали, - это не одно и тоже, что и его субъективные
права, но средство, называемое законные интересы.
Зачастую в текстах различных юридических документов можно встретить
расхожее словосочетание «в своих интересах». Так, в ст. 23 п. 6 ФЗ РФ от 27
июля 2002г. № 111 «Об инвестировании средств для финансирования
накопительной части трудовой пенсии в РФ» говорится, что брокер не вправе
использовать в своих интересах учитываемые на специальном брокерском
счете
полученные
от
управляющей
компании
средства
пенсионных
накоплений4. Не менее редки фразы, говорящие о «чужих интересах», об
«интересах неопределенного круга лиц»5.
Во всех упомянутых случаях уполномоченный правотворческий орган
признает у участников правоотношений возможность наличия целого ряда
«неучтенных»
интересов,
ради
которых
субъект
готов
осуществлять
конкретные действия. Это – его законные интересы. Если бы они поглощались
только лишь субъективными правами, то, опять-таки, ссылки на действия в
чьем-либо интересе были бы излишними.
См.: Указ Президента РФ от 7 июня 2004г. № 726 // СЗ РФ. 14 июня 2004. № 24. Ст. 2392.
Стоит предположить, что данный перечень вряд ли сможет быть сконструирован как исчерпывающий.
3
См. Приказ Государственного Таможенного Комитета РФ от 26 сентября 2003г. № 1069.
4
Российская газета. 2002. 30 июля.
5
См., например: Ст.ст. 46, 131 ГПК РФ (от 14.11.2002. № 138-ФЗ); ст. 304 АПК РФ (от 24.07.2002 № 95-ФЗ).
1
2
68
О наличии законных интересов и об их действенной роли как средства
правового воздействия на общественные отношения говорят юридические
конструкции,
используемые
усмотрению
сторон»
особо
часто
(«усмотрение»
в
гражданском
необходимо
праве:
трактовать
«по
как
гарантированную в общем плане возможность реализовывать свой законный
интерес всеми адекватными в конкретной ситуации способами); «если иное не
предусмотрено
законом»
(что
подтверждает
возможность
участников
правоотношений искать наиболее действенные пути реализации своих
законных интересов, по разному закрепляя их в различных юридических
документах); «если иное не предусмотрено договором» (что само по себе
указывает на признание государством тех форм и методов реализации законных
интересов субъектов, которые они посчитали в данной ситуации наиболее
рациональными).
Признаваемая и закрепленная законодателем возможность субъектов
правоотношений «разумно требовать» чего-либо – также свидетельство
осознания наличия у них не конкретных правомочий, заключенных в
субъективных
правах,
но
государством.
Аналогичное
притязаний,
в
словосочетание
общей
форме
употребляется
защищаемых
в
«Кодексе
внутреннего водного транспорта РФ»1, в «Кодексе торгового мореплавания
РФ»2 и других документах.
Стоит отметить, что и международно-правовые акты не «игнорируют
законные интересы», также предлагая субъектам правоотношения достаточно
оригинальные конструкции. К примеру, Конвенция ООН 1989г. «О правах
ребенка» шесть раз употребляет фразу «наилучшие интересы ребенка»3.
Безусловно, и здесь речь идет не о субъективных правах названной группы
граждан.
Признавая значимость интересов как основную побудительную причину
волевого поведения абсолютного большинства участников правоотношений, в
См.: ФЗ РФ от 7 марта 2001г. № 24-ФЗ (в ред. от 29.06.2004) // Российская газета. 2001. 13 марта.
СЗ РФ. 3 мая 1999. № 18. Ст. 2207.
3
Долгов Ю.Г. Охраняемый законом интерес в семейном праве // Право и политика. 2003. № 4. С. 92.
1
2
69
2003г. при Президенте РФ была создана комиссия по разрешению конфликтов
интересов. Так, раздел 5 Указа Президента РФ от 24 ноября 2003г. «О совете
при Президенте РФ по борьбе с коррупцией» посвящен полномочиям и задачам
комиссии по разрешению конфликта интересов1. Комиссия по разрешению
конфликта интересов создается в целях рассмотрения вопросов, связанных с
урегулированием
ситуаций,
когда
личная
заинтересованность
лиц,
замещающих государственные должности Российской Федерации (кроме
военнослужащих), и государственных гражданских служащих, назначаемых на
должность
и
освобождаемых
от
должности
Президентом
Российской
Федерации и Правительством Российской Федерации, влияет или может
повлиять
на
объективное
исполнение
ими
должностных
(служебных)
обязанностей.
В качестве основной задачи комиссии рассматривается урегулирование
конфликта интересов, способного нанести вред законным интересам граждан,
организаций, общества, субъекта Российской Федерации или Российской
Федерации. Основанием же для рассмотрения Комиссией по разрешению
конфликта интересов поведения должностных лиц являются ситуации, когда
личная заинтересованность влияет или может повлиять на объективное
исполнение ими должностных (служебных) обязанностей.
Конфликт интересов – как движущая сила прогресса, конструктивного
воздействия на что-либо, так и вероятная причина возможного регресса,
сдерживающий фактор разворачивания накопленного потенциала в любой из
сфер общественной жизни.
В упомянутом нормативно-правовом акте интерес рассматривается в
широком смысле, скорее, как категория социальная. Подтверждением тому –
тезис о том, что в определенных случаях конфликт интересов способен нанести
вред законным интересам, которые же, исходя из контекста, непосредственно
берутся под защиту.
1
СЗ РФ. 1 декабря 2003. № 48. Ст. 4657.
70
Оригинально и злободневно видится проблема Президентом РФ. Вместе с
тем, остается открытым для широкой дискуссии вопрос о том, что именно
должно
объективно
пониматься
под
личной
заинтересованностью
государственных служащих и как ее отличить от вполне допустимых
ведомственных,
бюрократических
законных
интересов,
ведь
конфликт
законных интересов – при соответствующих обстоятельствах, так же может
быть деструктивным. Где же видится решение проблемы, как реализация одних
интересов в ущерб другим при оценочном, относительном характере
«оперирующих»
критериев
сбалансирует
противоречиво
развивающиеся
правоотношения? Тем не менее, безусловно позитивно можно оценить данный
нормативно-правовой акт как заслон откровенному чиновничьему произволу и
нежеланию двигаться к приемлемым компромиссам.
Продолжая исследование, отметим, что то или иное употребление в
контекстах «законных интересов» - тема для анализа, вытекающая не только из
рассмотрения
нормативно-правовых
актов
конкретного
уровня
власти.
Многочисленные иные юридические документы также умело «маскируют»
изучаемый нами феномен, если не оперируют им непосредственно.
Таким образом, МПР дает импульс к «официальной» реализации
законных интересов не только посредством их закрепления в нормативноправовых актах, но и признания наличия иных форм их бытия. В подобном
случае
законный
интерес
является
весьма
действенным
средством,
направляющим развитие правоотношений по определенному сценарию.
Так, заявления, жалобы и ходатайства – сами по себе являются
важнейшими способами реализации законных интересов различных граждан.
Вместе с тем, большинство правотворческих органов справедливо указывает на
то, что данные документы зачастую содержат в себе «разумные требования»,
«законные просьбы и предложения».
В приказе Государственного комитета РФ по контролю за оборотом
наркотических средств и психотропных веществ от 7 августа 2003г. № 49 «Об
утверждении инструкции о порядке рассмотрения предложений, жалоб,
71
заявлений граждан и организации личного приема в органах по контролю за
оборотом наркотических средств и психотропных веществ» говорится об
эффективности
необходимость
удовлетворения
акцентирования
законных
внимания
просьб
на
заявителей1,
законных
просьбах
на
и
предложениях, которые могут содержаться в жалобах и заявлениях указывает
приказ министерства юстиции РФ от 12 мая 2000г. № 148 «Об утверждении
правил
внутреннего
распорядка
следственных
изоляторов
уголовно-
исполнительной системы министерства юстиции РФ»2.
Законные просьбы и предложения – также очевидная конструкция,
говорящая о способах и возможности реализации законных интересов.
О законных интересах в той или иной форме упоминается в уставах
различных
предприятий
многочисленных
и
учреждений3,
государственных
в
органов.
разъяснительных
Во
многих
письмах
случаях
соответствующие органы достаточно грамотно отождествляют законные
интересы и интересы, охраняемые законом4.
Нигде нельзя встретить такого многообразия форм выражения законных
интересов и способов их самозащиты, как в договорных отношениях между
субъектами. Здесь каждая из сторон действует, сообразуясь лишь со своими
законными стремлениями, в качестве ориентира избирая те законодательные
установки, которые при этом нельзя нарушить.
Договор – сам по себе форма жизни законного интереса. Вместе с тем,
упоминания о последних нередки и для данных юридических документов.
К примеру, в приказе Министерства Образования РФ от 10 июля 2003г.
№ 2994 «Об утверждении примерной формы договора об оказании платных
образовательных услуг в сфере общего образования» указывается на то, что
если потребитель своим поведением систематически нарушает права и
Российская газета. 2003. 16 сентября.
Бюллетень нормативных актов федеральных органов исполнительной власти. 2000. 12 июня. № 24.
3
См, например, устав Федерального государственного учреждения «Государственная речная судоходная
инспекция РФ» (утвержденный приказом министерства транспорта РФ от 25.09.2003. № 193) // Российская
газета. 2003. 10 декабря.
4
См., например: Письмо Пенсионного Фонда РФ от 5 августа 2003г. № АК-09-25/8271.
1
2
72
законные интересы других обучающихся и исполнителя, исполнитель вправе
отказаться от исполнения договора1.
Отрадно констатировать тенденцию повышения значимости законных
интересов как инструмента, раскрывающего свой потенциал в механизме
правового регулирования. В свою очередь, это обусловливает необходимость
согласования последних как способа выработки средства сглаживания
деструктивных конфликтов, имеющих место при развитии правоотношений.
К примеру, утвержденная постановлением Минтруда РФ № 59 от 14
августа
2002г.
рассмотрению
форма
протокола
коллективного
заседания
трудового
спора
трудового
арбитража
по
между
работниками
и
работодателем, предусматривает перечень необходимых для разрешения
вопросов, с указанием по каждому из них позиций сторон2.
«Позиции сторон» - еще одна конструкция, говорящая о признании
значимости тех интересов, опосредовать которые в правовых нормах
невозможно.
Подводя итог изложенному, констатируем следующее.
Субъекты правотворчества, бесспорно, признают тот факт, что норма
права – универсальный регулятор, но не универсальная форма опосредования
различных интересов личности, общества и самого государства, которые, в
большинстве своем ей же и соответствуют. Это предполагает использование
различных
по
своей
форме
выражения
юридических
конструкций,
фразеологических оборотов, которые, так или иначе, говорят о законных
интересах. Грамотным же употреблением термином «законный интерес» в
языке юридических документов пока бравировать рано.
Многочисленные факты употребления исследуемой категории не говорят
о ее единообразном использовании и понимании.
При анализе массива юридических документов возникают трудности
следующего характера:
1
2
Бюллетень нормативных актов федеральных органов исполнительной власти. 2003. 22 декабря. № 51.
Бюллетень Минтруда РФ. 2002. № 8.
73
1. сложно более или менее точно осознать, что же хотел компетентный
орган выразить посредством словосочетания «законный интерес»;
2. некорректно используется категория «законный интерес» там, где речь
идет, по сути, о субъективных правах;
3. говоря о законных интересах, субъект правотворчества оперирует лишь
категорией «субъективное право»;
4. не вполне адекватно используются разделительные и соединительные
союзы в словосочетаниях «права или (и) законные интересы».
Формирование конструкций, отражающих законные интересы по своей
природе, но в «завуалированной» форме путем близких по значению
словосочетаний, не всегда позволяет сделать выводы, однозначные природе
самих законных интересов. Но все приведенные в данной части исследования
примеры свидетельствуют об одном: нормативная природа права диалектична.
Путь к ее познанию лежит через ее «погрешности», одной из которых и
являются законные интересы, вновь «подтвердившие» двойственность своей
природы как уникального средства специально-юридического воздействия и
как объекта правового регулирования.
2.3. Законные интересы и правоотношения
Правоотношения – важнейший элемент МПР, свидетельствующий о
«жизни» правовых предписаний, их воздействии на поведение людей.
Правоотношение
–
картина
воплощения
правовой
нормативности
в
действительность, палитра многочисленных способов реализации интереса его
участников.
Некоторые интересы государство трансформирует в субъективные права,
некоторые – так и остаются, по рассмотренным ранее причинам, интересами
законными. Но именно в правоотношении выявляется, «какая из сторон имеет
интерес и соответствующее субъективное право, призванное его удовлетворять,
а какая – обязана либо не препятствовать этому удовлетворению (запрет), либо
74
осуществить
известные
активные
действия
в
интересах
именно
управомоченного (обязанность)»1. В правоотношении «абстрактная программа
трансформируется в конкретное правило поведения для соответствующих
субъектов»2.
Вне правоотношения нет реализации субъективных прав и исполнения
юридических обязанностей, нет того объекта, на который направляют свой
потенциал средства специально-юридического воздействия, а, значит, нет и
МПР. Будучи ядром МПР, правоотношение воплощает в себе поведенческие,
волевые аспекты бытия личности в социуме, исследовать которые вне
категории «законный интерес» не представляется возможным.
Разберемся, почему.
В.И. Ленин справедливо отмечал, что «исследуя действительные
общественные отношения и их действительное развитие, я исследую именно
продукт деятельности живых людей»3.
Действительно, деятельность каждого отдельного индивида наполняет
общественные
отношения
конкретным
содержанием,
однако
характер
социальных связей и их динамика уже не в полной мере адекватны той толике
специфичного, которая этой личностью была заложена. Здесь многое
объясняется диалектикой интересов личности, общества и государства, которая
практически в полной мере характеризует саму суть установившихся
общественных связей.
С позиций синергетического подхода можно отметить, что целое уже не
является зеркальной тождественностью его частей; и общество в целом, будучи
нелинейно развивающейся диалектической системой, поглощает личное в той
степени, которая необходима самому обществу для его целесообразной в
конкретный момент времени самоорганизации.
Правоотношение связано с действием права в обществе. Это уже не суть
общественные отношения в «идеальном» их варианте. Данные отношения,
Малько А.В. Механизм правового регулирования / Теория государства и права. Курс лекций. М., 2001. С. 730.
Там же.
3
Ленин В.И. Полное собрание сочинений. Т. 1. С. 427.
1
2
75
характер
их
динамических
связей
подвергается
влиянию
другой
закономерности, другого волевого начала, воздействие которого можно
объяснить двояко.
С одной стороны, право «добавляет» общественным отношениям нечто
такое, что заставляет последние, взывая именно к волевому поведению каждого
и
всех,
протекать
моделируемом
в
определенном,
русле
требуемом,
(общественные
устанавливаемом
отношения
и
становятся
правоотношениями). В этом случае не суть важно, что именно «добавляется»:
императивность, нормативно установленные дозволения и запреты, единый
источник волевого начала и т.д.
С другой стороны, воздействие права приводит к образованию
качественно иных общественных отношений, которые живут своей природой,
развиваются под влиянием атрибутивным только им закономерностей, которые
также, в свою очередь, называются правоотношениями.
Сформулированный двойственный подход к результатам правового
воздействия
на
общественные
разнородных
определения
отношения,
правоотношения:
породил
а)
два
качественно
правоотношение
–
это
общественное отношение, которое урегулировано правом («попало» в сферу
его воздействия); б) «правоотношения» - это самостоятельное общественное
отношение, субъектов которого связывают или ставят в правовую зависимость
юридические права и обязанности и которое оказывает регулирующее
воздействие на поведение людей отдельно или во взаимодействии с иной
общественной структурой»1.
Автор
последнего
определения
достаточно
категорично
противопоставляет их гносеологические основы: сторонники первой позиции,
по его словам, процесс правового регулирования представляют таким образом,
что на «регулируемое общественное отношение как бы надевается правовая
1
Протасов В.Н. Правоотношение как система. М., 1991. С. 140.
76
«шапка», в результате чего оно становится уже правовым отношением и
начинает жить и функционировать по законам идеологической структуры»1.
Согласно же отстаиваемому В.Н. Протасовым второму подходу, который
заслуживает особого внимания, «право вообще не регулирует общественных
отношений: оно регулирует поведение. И делается это через внедрение
правовых отношений в определенную сферу человеческой деятельности, через
«наполнение» последней правовыми связями и зависимостями, где правовая
структура действует наряду с иной социальной структурой, имеющейся в
данной сфере, совместно влияя на поведение людей»2.
На наш взгляд, приведенные выше две достаточно самостоятельные
позиции противопоставлять нет никакой необходимости, если уж до конца
придерживаться отстаиваемого самим В.Н. Протасовым единства формы и
содержания исследуемого явления.
Регулировать поведение вне общественного отношения не представляется
возможным. Это утверждение достаточно аксиоматично. Вместе с тем,
бесспорно, что поведение и общественные отношения – не идентичны. Однако,
именно
человеческую
«наполнении»
(В.Н.
деятельность,
Протасов)
поведение
конкретными
субъектов,
связями
при
их
необходимо
рассматривать через призму отношений, где сохраняется упомянутая выше
диалектика интересов личности, общества и государства, а также выработанные
механизмы их согласования.
Наряду с нормативной «шапкой», которую право набрасывает на
общественные отношения, необходимо отметить, что первому присущ и
ненормативный момент, который также (как это не парадоксально), оказывает
воздействие на поведение субъектов в рамках сложившихся отношений. По
этому поводу С.С. Алексеев справедливо утверждает, что в состав правовой
материи, помимо норм, включается множество составляющих, «частиц»,
которые «представляют собой не только элемент юридических норм или
1
2
Там же. С. 141.
Там же. С. 141.
77
разновидность связанных с нормами юридических фактов (как это трактует
юридическая догматика), но и выступают в виде особых и весьма наглядных,
порой «резко ощутимых» реальностей, отличающихся особыми свойствами и
функциями»1.
Именно этот подход и должен лежать в основе отхода от ограниченного и
неквалифицированного использования потенциала права, «по-марксистски
трактуемого в основном в качестве «оформительского» инструментария2.
Таким образом, можно заключить, что: 1) правоотношения нельзя
рассматривать применительно лишь к «голому» регулированию поведения
отдельных субъектов; 2) правоотношения – качественно самостоятельный вид
общественных отношений.
В этой связи следует согласиться с Н.И. Матузовым в том, что
правоотношения – это разновидность, видоизмененный характер сложившихся
общественных отношений, которые, после их опосредования в правовом
пространстве, однако, не утрачивают своего фактического содержания3. Вполне
разделяется нами и позиция о том, что правоотношения – это урегулированные
правом и находящиеся под охраной государства общественные отношения,
участники
которых
выступают
в
качестве
носителей
взаимно
корреспондирующих друг другу юридических прав и обязанностей4.
Изложенное выше позволяет перейти к рассуждениям следующего плана.
Не требует дополнительных и каких-либо особых подтверждений тот
факт, что именно интерес является своеобразным двигателем общественных
отношений, определяющим фактором при выборе того или иного варианта
поведения. Определенные же общественные отношения, «попав» в сферу
действия правовых норм, становятся, как известно, правоотношениями.
Интерес, который являлся центральным звеном общественных отношений Алексеев С.С. Тайна права. Его понимание, назначение, социальная ценность. М., 2001. С. 26-27.
Там же. С. 97.
3
См., например: Матузов Н.И. Правовые отношения / Теория государства и права. Курс лекций. М., 2001. С.
509.
4
Там же. С. 515. Вместе с тем, в другой (более ранней) своей работе «Правовая система и личность» (Саратов,
1987) Н.И. Матузов вполне справедливо подчеркивал, что правоотношения – отношения, регулируемые правом.
«Именно регулируемые, а не урегулированные раз и навсегда». - С. 246. Приведенное в контексте исследования
определение разделяется с учетом данного замечания.
1
2
78
«превращается» в законный интерес, так как существует в правовом
пространстве, в плоскости, опосредуемой существованием взаимных прав и
обязанностей. Другими словами, можно образно говорить о том, что
законодательное закрепление сложившихся правил поведения, являющееся
производным правоотношений, переводит интерес как социальную категорию в
иную плоскость – плоскость законных интересов.
Интересы участников общественных отношений при воздействии права
на ту или иную их сферу «никуда не уходят», не исчезают, ибо представляют
собой нереализованную необходимость удовлетворения сложившейся
потребности. Данный интерес в правоотношении реализуется, сообразуя свое
существование
с
правами
и
обязанностями
других,
противостоящих
«заинтересованному» лицу субъектов. Интерес из категории социальной
«превращается» в юридическую, для реализации которой необходимо
соответствующее поведение других лиц и существование которого не
противоречит линейности того развития, которое для подобных отношений
закладывается в «модельной» правовой норме.
Обозначенные выше аспекты позволяют заключить, что законные
интересы – неотъемлемый элемент правоотношения. Существование и развитие
правоотношения – это форма бытия и самого законного интереса, который
ищет пути своей реализации. Более того, законные интересы атрибутивны
норме права, а это означает, что реализация субъективных прав и юридических
обязанностей участников правоотношения в любом случае порождает законные
интересы, с ними непосредственно связанные.
Таким образом, правоотношение либо порождает возникновение
законных интересов, координирующих их развитие, либо возникает по
поводу реализации конкретного законного интереса.
Прав В.Н. Протасов, утверждая, что «различие объекта правовой
деятельности и объекта интереса проявляется, во-первых, в том, что у
правоотношения может быть юридически значимый объект правового
поведения, который не является объектом интереса (благом) ни для одного из
79
участников правоотношения, во-вторых, в том, что объекты интереса не
сводятся только к объектам деятельности»1. Автор справедливо отмечает и то,
что «используя категорию «цель» в характеристике правоотношения, следует
учитывать возможность несовпадения целей поведения каждого из субъектов с
целью их совместной деятельности, организованной в правоотношении
(совокупным результатом деятельности), а последней – с целевым назначением
(результативностью) правоотношений»2.
Другими словами: а) интересы субъектов правоотношения (в том числе и
их законные интересы) не всегда совпадают с целью правового воздействия на
общественные отношения; б) результат деятельности одного лица может
привести к кардинально иному результату «обоюдного» или совместного
действия; в) то, что выгодно одному участнику правоотношения, может
противоречить интересам группе лиц, находящейся под воздействием
идентичных факторов и обстоятельств.
Приведенные аспекты свидетельствуют о том, что правоотношение не
только трансформирует ряд социальных интересов в интересы законные
(соответствующие праву как по сути, так и формам реализации), но и сами
порождают
совокупность
интересов,
которые
балансируют
поведение
субъектов в соответствии с осуществляемыми формами правового воздействия.
Таким образом, находит свое очередное подтверждение методологически
верный посыл о том, что законные интересы не только атрибутивно
присутствуют в правоотношении, являя собой преобразованный интерес,
изначально
порождаются
цементирующий
самим
систему
общественных
правоотношением
в
силу
отношений,
природы
но
и
специально-
юридического воздействия.
Воздействуя на интерес, нельзя его не трансформировать, либо не
получить, породить новый интерес. Одновременно с этим, ставя целью
регулирующего воздействия определенную парадигму развития интереса,
1
2
Протасов В.Н. Правоотношение как система. С. 92.
Там же. С. 93.
80
нельзя достичь этого, не «оперируя» самим интересом, что стимулирует
диалектическое
его
взаимодействие
с
интересами
других
субъектов,
функционирующих в обществе, да и с самим обществом в целом.
Изложенное вновь подчеркивает двойственную природу законных
интересов. Он зависим от правовой нормы, и в этом – он средство управления.
Меняются нормы, - меняются законные интересы и, как следствие, меняется
мотивация правомерных поступков. В тоже время, законные интересы – объект
воздействия, ибо изначальное моделирование правовой нормы закладывает в
себе алгоритм ее влияния на систему сложившихся интересов и способы их
реализации.
Учитывая сказанное, перейдем к рассмотрению роли законных интересов
в возникновении и развитии правоотношений, для чего остановимся на
следующем:
1. Если общественное отношение – специфический характер динамики
интереса социального, то правоотношение – интереса законного, вступающего
в качественно особую плоскость взаимодействия с правом.
2. Законный интерес субъекта правоотношения способен диктовать ему
необходимость:
а) вступления в правоотношение, либо его прекращения, сообразуясь при
этом с требованиями правовых норм. Что же касается общих, статусных
правоотношений, то считаем целесообразным подчеркнуть, что законные
интересы также являются неотъемлемым их элементом, дополняя последние
реальной картиной реализации прав и обязанностей, предпосылок их
возникновения и возможного потенциала реализации;
б) определенного вида правомерного поведения. Не только права и
обязанности, но и взаимодействие их между собой наполняет содержание
правоотношения. Законные интересы играют в этом не меньшую роль, т.к. они
– предпосылка соответствующего, адекватного в каждом конкретном случае
использования
обязанностей.
субъективных
прав
и
осуществления
юридических
81
Правоотношения – это форма сосуществования прав и обязанностей
субъекта, его законных интересов с социальными реалиями и государственной
волей общества, что находит общие парадигмы своего развития в диалектике
интересов личности, общества и государства.
Законные интересы не могут существовать вне правоотношений. Это
основополагающий аспект, которым необходимо руководствоваться в их
исследовании.
Тот факт, что реализация, осуществление соответствующего праву
стремления невозможна без соответствующего соблюдения, исполнения,
использования либо применения норм права – является вполне очевидным.
Вместе с тем, нельзя забывать о том, что законный интерес – не только
«трансформированный» социальный интерес субъекта, но и одновременно с
этим – средство правового воздействия на общественные отношения,
синтезирующее интерес субъекта и государственно-волевое, регулирующее
начало
в
наиболее
«близком»,
адекватном
именно
для
участников
правоотношения ключе.
Законный интерес возникает у субъекта в силу его соотносимости с
действующими
государственно-волевыми
установками.
Иначе
вряд
ли
возможным и целесообразным представится поиск его различий с интересом
социальным. Предлагаемая концепция законного интереса вполне сопоставима
с существующими общими (или статусными) правоотношениями, идея которых
справедливо
отстаивается
на
страницах
специально-юридических
исследований. Так, Н.И. Матузов отмечает, что «правовыми отношениями
могут быть названы не только строго индивидуализированные, конкретные,
договорно-обязательственные связи между отдельными субъектами…, но и
более общие, не столь детализированные … правоотношения, возникающие на
основе действия главным образом конституционных норм, регулирующих
соответственно и наиболее важные, основополагающие отношения»1.
1
Матузов Н.И. Правовая система и личность. Саратов, 1987. С. 247.
82
Таким образом, подобный вид правоотношений справедливо мыслится в
виде устойчивой правовой связи между гражданами и государством. Эта связь,
состояния, корреляция, правомочия, обязанности, взаимная зависимость и
ответственность, взятые на конституционном уровне, и образуют общие
правоотношения1.
Вне правоотношений не существует не только прав и обязанностей, но и
законных интересов, что, с другой стороны, указывает на теснейшую
взаимозависимость
государственно-волевого
регулирующего
начала
с
поведением самых разнообразных субъектов общественных отношений, с их
интересами. Государство, «нормируя» отношения, вместе с тем «нормирует» и
свое влияние на существующие социальные реалии, ибо в отмеченном
воздействии на социальные связи оно онтологически сводит к диалектическому
единству динамику личного, общественного и государственного, не учитывать
которую нельзя.
Вместе с тем, «нормирование», в силу которого возможно вести речь о
соотношении прав, обязанностей и законных интересов не объясняет в полной
мере «ненормативную материю права», также обладающую регулятивным
потенциалом, что с необходимостью приводит к «качественному изменению
самого видения права»2. Это видение, в основе которого лежат законные
интересы,
позволяет
существенно
дополнить
понимание
природы
«устоявшихся» правовых категорий, в том числе и правоотношений.
В.Н. Протасов, используя системный подход в анализе правоотношений,
исследует
их
функционирование
и
дисфункционирование.
«К
функционированию правоотношения, - отмечает автор, - относится только
поведение субъектов, причем только правомерное поведение. Но, как
представляется, не всякое… .
Например, если правовая норма моделирует
варианты поведения, не соответствующие закономерностям общественной
жизни, а содержание прав и обязанностей, в свою очередь, не отвечает общей
1
2
Там же. С. 264.
См.: Алексеев С.С. Тайна права. Его понимание, назначение, социальная ценность. С. 29.
83
цели правоотношения, то
вряд
ли обусловленное этими правами и
обязанностями поведение можно назвать функционированием»1.
Приведенными аспектами подчеркивается: 1) онтологическая связь
правоотношения с реалиями общественной жизни; 2) адекватность цели
правоотношения установленным правам и обязанностям. Следует с этим
согласиться.
Вместе с тем, законные интересы в функционировании правоотношения
выполняют многозначную роль: 1) сглаживая «погрешности» нормативного
регулирования, диалектически соотносят цели самого правоотношения с
целями их субъектов; 2) приближают, что уже отмечалось, регулятивный
потенциал прав и обязанностей к реалиям того правоотношения, которое
необходимо рассматривать как фактическую (в тоже время опосредованную
правом) связь между субъектами в рамках сложившихся определенным
образом факторов и обстоятельств. Законные интересы адаптируют права и
обязанности к «жизни», зачастую обозначая ту или иную форму их
использования, соблюдения, исполнения и т.д.
Помимо отмеченного, остановимся на том, что цель правоотношения
также во многом производна от законных интересов и способов их реализации.
Правоотношений – огромное множество и предугадать характер их развития –
просто невозможно. Поэтому механицизм в рассуждениях относительно целей
норм права и соответствующих им (заранее запланированных) целей
правоотношений – юридическая утопия. Цель правоотношения – это
адаптированное к реалиям «разворачивание» регулятивного потенциала
правовых
норм, содержащих
права и
обязанности,
направленные на
удовлетворение интересов субъекта. Поэтому законные интересы, наряду с
правами
и
обязанностями,
способны
не
только
видоизменить
цель
изначально возникшего правоотношения, но и характер отношения субъекта
к принадлежащим ему возможностям.
1
Протасов В.Н. Указ. соч. С. 62.
84
Законные интересы – элемент системы «правоотношение», который
может привести к ее дисфункционированию даже при правомерном поведении
субъектов, дисбалансируя коррелирующие связи между его целью и
приемлемыми для ее достижения средствами, объектами и теми благами,
которые способны удовлетворить существующую потребность.
Возникновение законных интересов – в каждом случае определенное
состояние бифуркации системы правовой связи между субъектами. Дальнейшее
ее развитие подвержено влиянию многочисленных флуктуационных факторов,
значимая часть из которых и принадлежит реализации законных интересов, что,
в какой-то мере, снижает потенциал императивного, нормативного правового
регулирования.
Обозначенные «способности» законных интересов весьма существенны,
и именно поэтому важно их использовать во благо, повышая адекватную
социальным реалиям эффективность правового воздействия.
Необходимо отдать должное и тому, что реализация, осуществление
законных интересов – также порождает правоотношения (если существованию
охраняемых
законом
правоотношения,
то
интересов
их
реализации
коррелируют
–
общие,
правоотношения
статусные
«конкретные»,
«специальные»). Осуществить соответствующее праву стремление и получить
обладание желаемым социальным благом вне правоотношения – невозможно.
Поэтому вполне обоснованно можно вести речь о законных интересах и как о
своеобразной предпосылке возникновения правоотношения.
Вместе с тем, правоотношение устанавливает достаточно императивные
границы правомерной реализации существующих интересов, которые тем
адекватнее сложившимся социальным реалиям, чем активнее проявляет себя
реализация
имеющихся
законных
интересов.
Получаем
обоснованное
представление о законных интересах как о связующем звене социальных связей
и адекватного правового воздействия, которое дополняет и корректирует
регулирующий потенциал самого права.
85
Известны со времен римских юристов формулы гражданского оборота,
«даю, чтобы ты дал», «даю, чтобы ты сделал», «делаю, чтобы ты дал», «делаю,
чтобы ты сделал»1. Здесь четко просматривается личный интерес в
существовании любых правоотношений, именно поэтому спрогнозировать
отражение на существовании законных интересов того или иного правового
акта, регулирующего конкретную сферу отношений порой бывает гораздо
важнее,
чем
«разработать»
список
прав
и
корреспондирующих
им
обязанностей. Вместе с тем и само существование законных интересов, как уже
отмечалось, также порождает не только большую часть правоотношений, но и
определяет их сущность.
Имеем, что флуктуационные факторы, стихийно складывающиеся
обстоятельства, которые в правовом пространстве зачастую аккумулированы в
законных интересах, играют весомую роль в динамике правового воздействия.
Учитывая особенности подобных флуктуаций, можно более продуктивно их
использовать ради максимально возможного удовлетворения существующих
интересов субъектов и своевременной корректировки курса специальноюридического воздействия.
В.В. Трофимов, говоря об общей модели социально-интерактивного
механизма правового нормообразования, справедливо отмечает, что «системы
действующих лиц, выполняющих роли (функции, действия) относительно друг
друга (интерактивные социальные системы) обусловлены самой природой
существования людей друг с другом: каждый обслуживает другого, чтобы
обслужить самого себя и каждый пользуется другим как своим средством»2.
Этим автор обосновывает объективность явления взаимодействия. С подобной
позицией трудно не согласиться, поэтому, когда законодателем насильно
насаждаются
определенные
правила
поведения
без
знания
реальной
практической ситуации, нарушаются объективные законы взаимодействия
См.: Цвайгерт К., Кетц Х. Введение в сравнительное правоведение в сфере частного права. М., 2000. Т. 2. С.
89-92.
2
Трофимов В.В. Взаимодействие индивидов как правообразовательный процесс: общетеоретический аспект /
Автореферат дис. … канд. юрид. наук. Волгоград. 2001. С. 14.
1
86
между индивидами, что, в конечном итоге, препятствует сбалансированному
развитию общественных отношений.
Однако, в тоже время, необходимо иметь в виду, что право, будучи
общей волей, выраженной в виде результата согласования различных
интересов, предполагает некоторое ограничение свободы, что может, в свою
очередь, вызвать недовольство субъектов правоотношений. Здесь существует
не менее интересный аспект соотношения законных интересов и правового
санкционирования. «Люди не всегда добросовестно и ответственно соблюдают
существующие в обществе нормы, часто под влиянием ряда причин они
уклоняются от их выполнения. Это послужило причиной к тому, что возникшее
государство, опираясь на всех своих членов, на деятельность своих
представителей, организаций и т.п., стало использовать меры побуждения к
соблюдению правил поведения, которые могут доходить до энергичного
убеждения и даже до более или менее организованного принуждения. В этом
заключается проблема санкционирования правовых норм»1, отмечает Э.А.
Сатина.
Необходимо отметить, что санкционирование как элемент механизма
правового регулирования также в значительной степени способствует
эффективной реализации законных интересов, выступает по отношению к
последним своего рода обеспечительной силой. Если на проблему посмотреть
широко, то можно смело отметить, что и правоотношение также является
определенным видом санкционирования – санкционирования определенного
правила поведения, способа достижения благ, а, значит, и реализации
законного интереса, позволяющего конкретным образом удовлетворить
назревшую потребность. Правоотношение – это своего рода преломление
государственного санкционирования в действительности и одновременно
использование его плодов – правовых норм. Необходимости же говорить о том,
Сатина Э.А. Основные аспекты правового санкционирования. Автореферат дис. … канд. юрид. наук. Саратов.
2001. С. 12.
1
87
что правоотношение – это форма «жизни» правовой нормы – никакой нет, - это
очевидно и обосновано.
Вместе с тем, санкционирование государством правовых норм выступает
эффективным рычагом, инструментом механизма правового регулирования,
призванным
содействовать
сохранению
баланса
законных
интересов
участников правоотношений. Если же правоотношение начнет развиваться,
заранее ущемляя законные интересы его субъектов, то никакими мерами
государственного принуждения до конца восстановить нарушенный баланс не
удастся. Восстановить справедливость и обеспечивать равновесие интересов в
правоотношении – несколько разные задачи и по своей сути и по уровню
сложности. Помимо этого, надо учитывать и то, что «если бы право
располагало только средствами государственного принуждения, то оно было бы
бессильно»1.
Необходимо отметить, что тот факт, что правоотношение способно
порождать возникновение самых разнообразных законных интересов различной
направленности сам по себе нисколько не объясняет и не означает наличие
законных интересов в правоотношении пробельностью правовой нормы, его
регулирующей2. Более того, законные интересы далеко не всегда означают
«белые пятна» в правовом регулировании различных процессов. Даже если
компетентные государственные органы зададутся целью регламентировать
«каждый шаг» участников правоотношения, то и в этом случае у субъектов
возникнет множество законных интересов, часть из которых будет направлена
против же отмеченной (предполагаемой) детальной регламентации всего и вся.
Наличие законных интересов, таким образом, обусловливается не только
способом правового регулирования того или иного общественного отношения,
регламентацией определенного явления, но всей совокупностью существующих
социальных
связей
между
людьми,
их
потребностями,
волевыми
Еллинек Г. Общее учение о государстве. Санкт – Петербург. 1908. С. 245.
Пробельность правовой нормы означает отсутствие регламентирующих начал в ситуациях, того объективно
требующих. Пробельность норы права и «погрешности» нормативно-правового регулирования – различные по
своей сути явления.
1
2
88
устремлениями добиться их удовлетворения и многими другими факторами.
Поэтому структура правоотношения должна быть построена таким образом,
чтобы, претворяя необходимые императивные предписания в жизнь, не вызвать
противоречия законных интересов субъектов в рамках одного правоотношения
изначально (в процессе его осуществления, тем не менее, может случиться
разное, вплоть до столкновения интересов) и не перекрыть «каналы» к их
защите и охране. Подробная регламентация и детализация отношений, исходя
из сказанного, необходима и должна иметь место не для того, чтобы якобы
уменьшить существование и возможное появление разнообразных законных
интересов, а для того, чтобы этим законным интересам обеспечить надлежащее
основание для эффективной реализации и защиты в случае нарушения. Именно
таким должен быть приоритет правового регулирования в очерченной сфере.
Обобщая сказанное, получаем, что:
1). Законные интересы, наряду с правами и обязанностями участников
правоотношений являются важнейшим его элементом, позволяющим получить
полную картину процесса регулирования общественных отношений и
своевременно исправлять допущенные законодателем недоработки.
2)
Во
многих
случаях
именно
законные интересы
порождают
правоотношения между субъектами, определяют характер взаимоотношений их
участников,
Охраняемые
своеобразный
законом
«микроправовой
интересы
также
режим»
между
способствуют
сторонами.
прекращению
правоотношений, стимулируют человека определенным образом, сообразуясь с
ситуацией,
использовать
принадлежащие
ему
субъективные
права
и
осуществлять возложенные на него обязанности.
3) Законные интересы способны видоизменять, трансформировать
правоотношения в зависимости от совокупности сопутствующих этому
факторов и обстоятельств, что, понятно, происходит в соответствии с
существующими правовыми нормами.
Вместе с тем, правоотношение также оказывает «обратное» воздействие
на законные интересы. Оно, в силу складывающихся факторов, приводит к
89
реализации одних законных интересов и ставит непреодолимые препятствия на
пути
осуществления
других. То или
иное развитие правоотношений
провоцирует возникновение соответствующих законных интересов, сталкивает
либо увязывает правомерные стремления участников правоотношения друг с
другом.
В первых «трех случаях» законные интересы выступают как средство,
инструмент МПР, во втором – как объект его воздействия.
За
подкреплением
и
иллюстрацией
полученных
результатов
исследования обратимся к примерам.
Так, житель г. Пятигорска Ф. обратился в суд с иском к администрации г.
Пятигорска о признании права собственности на садовый дом, который был им
самовольно построен на земельном участке, принадлежащем последнему на
праве пожизненного наследуемого владения, о чем и было выдано
свидетельство о регистрации права. В ходе судебного заседания выяснилось,
что, несмотря на то, что строительство жилого дома было произведено
самовольно, строение соответствует нормам СНиП и не угрожает жизни и
здоровью граждан. Выслушав мнение представителей администрации г.
Пятигорска, третьих лиц, суд вынес обоснованное решение о признании за Ф.
права собственности на самовольную постройку1.
Рассмотренный случай свидетельствует о том, что гражданин Ф. вступил
в
определенные
правоотношения
(подал
иск
в
суд),
руководствуясь
реализацией исключительно своих законных интересов, ибо «субъективного
права» на признание права собственности у Ф. быть не могло, т.к. ст. 222 ГК
РФ однозначно указывает на то, что право собственности на самовольную
постройку может быть (выделено нами – В.С.) признано судом за лицом, в
собственности, пожизненном наследуемом владении, постоянном (бессрочном)
пользовании которого находится земельный участок, где осуществлена
постройка. Словосочетание «может быть» и свидетельствует о том, что суд не
обязан во всех случаях удовлетворять подобные требования. Причины отказа в
1
Решение районного суда г. Пятигорска Ставропольского края от 02 сентября 2005г.
90
удовлетворении иска могут быть различными: возведение строения с
нарушением технических норм, жалобы соседей на нарушение каких-либо
законных интересов последних незаконной постройкой и т.д.
Таким образом, стремление реализовать свой законный интерес и
заставило Ф. вступить в правоотношения с правоприменительными органами.
Вместе с тем, возникшее правоотношение само по себе также порождает ряд
законных интересов, в числе которых могут быть желания по более
оперативному рассмотрению искового заявления, интерес в отсутствии в
судебном заседании кого-либо из третьих лиц и т.д.
Как
видим,
не
только
законный
интерес
может
инициировать
определенные правоотношения, но и само правоотношение, ход его реализации
определяет существование многочисленных охраняемых законом стремлений
граждан.
Дополнительные причины своей обоснованности последний аспект
находит в том, что реализация субъективного права и выполнение юридической
обязанности с необходимостью продуцируют законные интересы, и, т.к.
правоотношение – связь между лицами посредством прав и обязанностей, то
наполнение
любого
правоотношения
«всепроникающими»
законными
интересами – налицо. Более того, реализация субъективного права влечет за
собой удовлетворение целого ряда законных интересов, а осуществление
законных интересов упирается в признание за человеком определенных
субъективных прав.
Возьмем, к примеру, право на возмещение морального вреда. Реализация
предусмотренного ГК РФ правомочия человека с необходимостью провоцирует
возникновение законных интересов, таких, например, как: удовлетворение
морального
вреда
в
конкретной,
желаемой
сумме;
чтобы
судебное
разбирательство получило как можно меньшую (или большую) огласку, чтобы
на судебном заседании не присутствовали коллеги по работе и т.д.
Удовлетворение права на возмещение морального вреда реализует, тем самым,
некоторые
из
законных
интересов,
некоторые
же
просто
перестают
91
существовать в силу сложившихся факторов и обстоятельств. Вместе с тем,
удовлетворение законного интереса (получить, например, компенсацию именно
в сумме, на которой настаивается в исковых требованиях) упирается в
субъективное право, предусматривающего подобную возможность.
Для демонстрации роли и места законных интересов в МПР и
правоотношении, в частности, можно привести массу других, «житейских»
примеров. Разве не законный интерес заставляет человека обратиться в суд с
просьбой о признании кого-либо безвестно отсутствующим или умершим?
Разве тот или иной сценарий развития правоотношений (к примеру, отказ от
признания человека безвестно отсутствующим в силу появившейся новой
информации о его местонахождении) не способен породить массу новых
законных
интересов
и
устранить
ранее
существующие?
Разве
вновь
возникающие законные интересы (хорошо учиться, получать повышенную
стипендию, стать высококвалифицированным специалистом) не способны
изменить характер уже существующих правоотношений и вызвать новые?
Приведенные аспекты актуализируют высказывание Д.Н. Горшунова о
том, что «субъекты вступают в правоотношения не для того, чтобы реализовать
норму права, а для того, чтобы удовлетворить определенные интересы и
потребности (экономические, духовные, социальные), которые закреплены в
виде субъективных прав, выражены в качестве законных интересов»1.
Изложенное еще раз свидетельствует о том, что законные интересы –
деталь
МПР,
наиболее
активно
проявляющая
свои
свойства
и
правоотношениями,
их
демонстрирующая свой потенциал именно в правоотношениях.
2.4. Акты реализации законных интересов
Изучение
связи
законных
интересов
с
взаимообусловленного развития в МПР – лишь аналитический трамплин к
Горшунов Д.Н. Связь интереса и реализации права // Материалы юбилейной Всероссийской научной
конференции «Два века юридической науки и образования в Казанском университете». Казань, 2004. С. 491.
1
92
исследованию
более
специфической,
«реалистической»
проблемы
существования законных интересов – актов их реализации, ибо отмеченные
волевые правомерные действия имеют место только «внутри» правоотношений
– либо конкретных, либо общерегулятивных.
Реализация законных интересов – аспект, добавляющий многомерности
проблеме действия права в обществе. При всей рациональности позитивизма и
бесспорной целесообразности нормативной парадигмы анализа воздействия
права на общественные отношения1, все же некоторое отступление от
традиционных установок будет нелишним.
Во-первых,
предопределяет
само
существование,
нестандартность
природа
использования
законных
существующих
интересов
методов
исследования при разборе управленческих функций права; во-вторых,
набившее оскомину, по меткому выражению А.В. Малько, противостояние
между «нормативным» и «широким» пониманием права2, все же не должно
настораживать при выявлении гносеологических взаимозависимостей между
абстрагирующими реальность правовыми нормами и складывающимися
правоотношениями в зависимости от того, относится ли это непосредственно к
самой сути права или же его воздействию на общественные отношения в целом.
Реализация законных интересов – бесспорно, элемент правовой жизни
общества, онтологически связанный как с нормой права, так и основанным на
ней механизмом правового регулирования; однако «живое право» или «право в
действии» здесь также забывать нельзя.
Регулятивно-статистическая и регулятивно-динамическая функции права
свидетельствуют о том, что оно - не только отражение целесообразных
социальных обычаев, но и координатор общественных отношений. Сочетание
этих начал актуализирует призму исследования, поставленную во главу угла
социологией права. В настоящем же контексте анализа достаточно весомо
Нормативный подход, по справедливому замечанию М.И. Байтина, не следует отождествлять с
нормативизмом. Подробнее об этом см.: Байтин М.И. Сущность права (современное нормативное
правопонимание на грани двух веков). М., 2005. С. 135.
2
См.: Матузов Н.И., Малько А.В. Теория государства и права. Учебник. М., 2005.
1
93
проявляет себя точка зрения Ж.-Л. Бержеля, согласно которой необходимо
ставить перед собой задачу искать не то, что юрист может дать социологу, а то,
что социолог может дать юристу1.
Акты реализации законных интересов – тот ракурс, который позволит
еще раз по-иному взглянуть на право как на систему норм, уделяя
первостепенное
внимание
складывающимся
под
их
влиянием
в
ходе
познания
правоотношениям.
Вооружившись
выводами,
полученными
информационно-психологического аспекта действия права2, в частности, о том,
что «информация (заложенная, в том числе, и в нормативных предписаниях –
В.С.) способна выполнять регулятивную роль лишь тогда, когда она отразится в
психологических структурах субъекта и сможет повлиять на внутренний мир
человека»3, перейдем непосредственно к рассмотрению актов реализации
законных интересов.
Акты реализации законных интересов самым тесным образом связаны
как со способами реализации «повседневных» непротиворечащих праву
стремлений участников правоотношений (с «жизнью» интереса с социальноправовой точки зрения), так и со всеми формами реализации права. Причем
между отмеченными аспектами существует теснейшая взаимосвязь, на чем мы
и попытаемся остановиться, не отождествляя, тем не менее, реализацию
законных интересов с реализацией права.
Прежде всего, ответим на вопрос, с чем связаны, что представляют собой
акты реализации законных интересов?
Исходя из того, что любой интерес, в том числе и законный – это
стремление пользоваться определенным благом, способным удовлетворить
потребность, акт реализации законного интереса – любые правомерные
деяния субъекта, позволяющие ему реализовать юридически допускаемую
Бержель Ж.-Л. Общая теория права. М., 2000. С. 293.
См.: Малько А.В. Стимулы и ограничения в праве. М., 2005. С. 31 и далее.
3
Там же. С. 32.
1
2
94
возможность, не входящую в правомочия, облекаемые в форму субъективного
права.
Акт реализации законного интереса – показатель социальной (и, в
значительной степени, правовой) активности участника правоотношения. Вне
правоотношения, как уже отмечалось, законный интерес существовать не
может. Следовательно, правоотношение (куда необходимо отнести и
общерегулятивную его разновидность) является формой проявления актов
реализации законных интересов.
Оправдано ли относить любое правомерное деяние, в том числе и
бездействие, к актам реализации законных интересов? – Думается, что да.
Во-первых, помогает обосновать сказанное то, что крайне нелогичным
выглядело бы утверждение, согласно которому законный интерес может
заключаться в пассивной форме поведения лица (бездействии), однако акт
реализации подобного законного интереса должен быть выражен в действии.
Вряд ли действие может быть формой реализации бездействия.
Во-вторых, «акт» сам по себе, следуя логике контекста, это определенная
форма выражения поведения носителя конкретного интереса. Бездействие же –
это допускаемая законом (правомерная) форма поведения лица, которая вполне
может являться актом реализации его интереса.
Вместе с тем, подчеркнем, что законный интерес как таковой не
идентичен, не тождественен бездействию (как, впрочем, и действию). Он
направлен
на
обладание
определенным
социальным
благом
ради
необходимости удовлетворения осознанной потребности. И, в отмеченном
случае, бездействие – не само благо, а лишь поведенческая форма его
достижения.
Таким образом, реализация законного интереса и есть определенная
совокупность способов (форма) достижения конкретного блага, а бездействие –
это одна из возможных разновидностей актов реализации законных интересов.
Другими словами, бездействие, наряду с активным правомерным действием
субъекта, является формой развития той возможности (в общем виде
95
гарантированной законодателем), которая и направлена на удовлетворение
потребности субъекта в обладании неким благом.
Итак, акт реализации законного интереса, будь то действие или
бездействие, направлен на обладание, пользование тем благом, которое
способно удовлетворить осознанную потребность субъекта правоотношения.
Акт реализации законного интереса – это попытка его удовлетворения,
зависящая не только от волевых усилий самого субъекта, но и от совокупности
сопутствующих данным актам факторов и обстоятельств.
Существование законного интереса и его реализация – два разных
явления. Если первое связано лишь с наличием осознанной необходимости
удовлетворения потребности субъекта правоотношения, то второе – с деянием,
направленным на его удовлетворение. Причем возможность обозначенного
деяния далеко не всегда способна материализоваться в силу «ущемленной»
гарантированности законного интереса по сравнению с субъективными
правами.
Правовое предписание порождает не только то конкретное последствие,
которое
закладывалось
в
его
содержание
субъектом правотворчества.
Обосновывая сказанное, вновь обратимся к тому, что норма права направлена
на
регулирование
общественных
отношений,
что
предполагает:
а)
управленческий характер предписания; б) его воздействие на поведение
конкретных адресатов. Однако если «управление заключается в выдаче
решений на основании информации о состоянии управляемого процесса и
знания цели управления»1, то воздействие на поведение адресата будет
представлять собой «сложный и противоречивый процесс взаимодействия
информационного содержания социализирующих и регулирующих поведение
личности факторов с различными типами сознательно-психологических
процессов»2.
1
2
Малько А.В. Стимулы и ограничения в праве. С. 33.
Новик Ю.И. Психологические проблемы правового регулирования. М., 2000. С. 52.
96
Подобное взаимодействие обусловлено тем, что любая информация, в
том числе заложенная в каждом из правовых предписаний – двоична, и
«сигналы, поступающие к объекту, характеризуются в содержательном плане
именно, как стимулы и ограничения»1.
Стимулы и ограничения в самом общем виде являются теми факторами,
которые, исходя от правомочного субъекта управления, определяют поведение
участника правоотношения. При этом необходимо иметь в виду, что «правовой
стимул только тогда становится побудительной силой, когда «затронет»
интерес субъекта и превратится в мотив»2.
Психофизиологические особенности каждого из субъектов различны,
поэтому по-разному воспринимается ими и управленческая информация,
заложенная в правовых предписаниях. Это означает нетождественность
реакции различных участников управления на одни и те же требования
правовых
норм,
что
обусловливает
дуализм
правомерного
поведения
последних, находящий свое выражение в двух формах: - удовлетворении
интересов,
отраженных
в
субъективных
правах,
в
непосредственно
закрепленных правомочиях субъектов; - удовлетворении законных интересов,
напрямую
не
получивших
поддержки
в
управленческой
нормативной
информации, но в принципе, ей не противоречащих.
Таким образом, акты реализации законных интересов – это продолжение
«жизни» нормативных предписаний в правоотношениях субъектов, связанные с
обозначенной выше нелинейностью развития «программируемых» последствий
воздействия правовых норм на поведение субъектов.
Так как акт реализации законных интересов непосредственно связан с
нормой права, то целесообразно отметить, что он коррелирует как с
соблюдением, исполнением, использованием правовых предписаний, так и с их
применением.
1
2
Малько А.В. Указ. соч. С. 47.
Там же. С. 149.
97
Форма жизни норм права, заключающаяся в их реализации, определяет
(что вполне естественно) бытие и законных интересов, однако существование
исследуемых коррелятов обусловлено наличием многочисленных флуктуаций.
Тем не менее, сказанное не мешает нам утверждать, что акты реализации
законных интересов самым тесным образом связаны с характером действий
субъекта по реализации правовых предписаний.
Соблюдение норм права традиционно принято рассматривать с позиции
воздержания от совершения действий, ими запрещаемых. «Это пассивная
форма поведения субъектов в сфере правового регулирования. В большинстве
случаев соблюдение права происходит незаметно, обычно не фиксируется»1.
Зададимся вопросом, каким образом деяния субъекта по реализации норм
права в форме его соблюдения соотносятся с реализацией его законных
интересов.
Бесспорно, охраняемый законом интерес, находясь в рамках позитивного
нормообразования,
не
может
заключаться
в
совершении
действий,
государством запрещенных. Однако соблюдение правовых предписаний
может предполагать активные действия субъекта по реализации его
законных интересов.
Например, статья 290 УК РФ предусматривает ответственность за
получение должностным лицом взятки. Соблюдение приведенной правовой
нормы выразится в обычном правомерном (пассивном) поведении субъекта,
при котором чиновник взяток не получает.
При этом законный интерес лица, заключающийся в том, чтобы его не
пытались компрометировать по службе даже попытками дачи взятки, может
предполагать активную форму своей реализации. Так, должностное лицо в
рамках
осуществления
рассматриваемого
законного
интереса,
может
активными действиями создавать надлежащую атмосферу в коллективе,
уклоняться от «деловых встреч», чреватых «интересными предложениями»,
1
Теория государства и права. Курс лекций / Под ред. Н.И. Матузова и А.В. Малько. М., 2001. С. 454.
98
уходить от ненужных разговоров, ограничивать свое общение с определенными
лицами и т.д.
Действующим законодательством РФ не предусмотрено приобретение
лесного фонда в собственность. В п. 7 раздела 2 Постановления Правительства
РФ от 24 марта 1998г. № 345 «Об утверждении Положения об аренде участков
лесного фонда» (с изменениями от 20 мая 2005г.) сказано, что участки лесного
фонда предоставляются в аренду по результатам лесных конкурсов. Статья 34
Лесного кодекса РФ (с изменениями и дополнениями от 21 июля 2005г.)1
гласит, что участки лесного фонда, передаваемые в аренду, не подлежат
переходу в собственность арендатора по истечении срока аренды. Выкуп же
арендованных участков статьей прямо запрещается.
Имеем, что соблюдение ст. 34 ЛК РФ будет заключаться в отсутствии
попыток
как
со
стороны
арендатора
«оформить»
лесные
угодья
в
собственность, так и со стороны арендодателя их продать. Вместе с тем,
законный интерес арендатора участка лесного фонда может быть выражен в
изменении действующего законодательства. В этом случае актом реализации
интереса могут служить активные действия предпринимателя, направленные на
лоббирование нужного ему законопроекта всеми незапрещенными способами.
Иное развитие событий может предполагать активная жизненная позиция
арендодателя
либо
самого
арендатора,
заключающаяся
в
отстаивании
сложившегося правового режима пользования лесным фондом. Помимо
сказанного, сами участники соответствующих правоотношений могут следить
за соблюдением правовых норм со стороны третьих лиц (конкурентов,
например),
что
также
предполагает
активную
форму
осуществления
определенных законных интересов.
Вместе с тем, соблюдение норм права само по себе может являться актом
реализации законного интереса. Так, правомерное поведение гражданина,
выражающееся в соблюдении многочисленных запретов, вполне может
реализовать его законный интерес не попасть в места лишения свободы или
1
См.: Собрание законодательства РФ. 03.02.1997. № 5. Ст. 610.
99
быть обладателем безупречной репутации. Это - лишнее подтверждение тому,
что бездействие – вполне «действенное» средство реализации законного
интереса.
Не единичны примеры и того, что соблюдение правовых предписаний
третьим лицом также выступает формой осуществления законного интереса
субъекта. Соблюдение инструкций работниками бюрократического аппарата –
законный интерес многих россиян; ненарушение требований закона детьми –
законный интерес их родителей и т.д.
Вывод: акты реализации законных интересов, проявляющиеся в
правоотношениях, тесно связаны не только с существованием абстрактных
правил поведения, но и с различными видами правомерного поведения по
воплощению их предписаний в жизнь. Соблюдение правовых требований,
будучи пассивной формой правомерного поведения, тем не менее, предполагает
как бездействие, так и активные действия участников правоотношений по
реализации своих охраняемых законом интересов. Кроме того, определенный
вид правомерного поведения (действия или бездействия) может быть как
предметом законного интереса, так и продуцировать существование новых
охраняемых законом стремлений.
Исполнение нормы права происходит при осуществлении возложенных
на субъектов юридических обязанностей. Отмеченная форма реализации права
может соотноситься с законными интересами следующим образом:
1) исполнение нормы права совпадает с реализацией законного интереса
(обязанность служить в армии совпадает с законным интересом призывника
носить военную форму, иметь возможность получения определенного звания и
т.д.). Акт реализации законного интереса в этом случае «взаимодействует» с
исполнением нормы права, а исполнение нормы права является актом
реализации целого ряда законных интересов.
2) Исполнение нормы права не препятствует реализации законного
интереса (обязанность несения военной службы не препятствует реализации
100
законного интереса, заключающегося в повышении своего авторитета в глазах
друзей).
3)
Исполнение
нормы
права
препятствует
(либо
вовсе
делает
невозможной) реализацию законного интереса (служба в армии и законный
интерес провести лето на море).
Предметом законного интереса, как ранее уже подчеркивалось, может
выступать
определенный
вид
правомерного
поведения
третьего
лица.
Применительно к рассматриваемой ситуации, законный интерес может
выражаться в желании (стремлении) того, чтобы какое-либо лицо исполнило
норму права. Чужие действия – «распространенный» предмет законного
интереса.
Так, законный интерес отца может заключаться в том, чтобы его сын
выполнил требования закона (исполнил норму права) и пошел в армию;
законный интерес государства находит свое выражение в объяснимом
стремлении добиться стопроцентной уплаты налога всеми обязанными лицами.
Вновь приходим к выводу, что правомерное поведение, заключающееся,
в рассматриваемом случае, в исполнении нормы права – и форма, и способ
реализации законных интересов субъектов.
Использование норм права предполагает наибольший простор для
реализации законных интересов. Однако и здесь само существование
последних говорит о невозможности нормативных предписаний: а) предугадать
развитие общественных и индивидуальных потребностей; б) с абсолютной
точностью
скорректировать
воздействие
на
поведение
человека
стимулирующих и ограничивающих средств, ибо, как уже отмечалось, не
всякий
стимул,
содержащийся
в
правовых
предписаниях,
адекватно
воспринимается субъектом правоотношений.
Использование (или не использование) нормы права в зависимости от
усмотрения, желания субъекта зависит именно от его законных интересов,
существующих в момент действия определенной совокупности факторов и
обстоятельств.
101
Участвовать
в
выборах
или
воспользоваться
лишь
пассивным
избирательным правом, поступать в ВУЗ или идти работать, оказать донорскую
помощь нуждающемуся или нет – это те действия, совершение которых
диктуется интересами субъекта, в том числе и законными.
Вывод: законные интересы объясняют использование нормы права в
зависимости от усмотрения субъекта. Акт реализации законного интереса в
этом случае – желательное для субъекта правомерное поведение – как свое
собственное, так и другого лица.
Вместе с тем, осуществление законного интереса «заставляет» участника
правоотношения использовать ту норму права, которая может этому
способствовать.
Законный интерес получить налоговые послабления «заставляют»
работодателя
принимать
благотворительности,
тем
на
работу
самым
инвалидов
«толкая»
и
его
на
участвовать
в
использование
соответствующего предписания. Таким образом, использование нормы права и
есть форма «жизни» законных интересов.
Применение права также связано с актами реализации законных
интересов. Устранение препятствий на пути реализации субъектом своего
права, разрешение спора о праве, официальное установление наличия или
отсутствия
какого-либо
факта,
привлечение
к
ответственности
правонарушителя – не может не отразиться на существовании и способах
реализации законных интересов. В отдельных же случаях применение права
может быть направлено на реализацию самого законного интереса, и в этом
случае является актом его реализации.
Вместе с тем, применение нормы права нецелесообразно отождествлять с
нарушением самого законного интереса, ибо реализоваться последний может и
в результате устранения препятствий на пути осуществления конкретного
субъективного права. Тем не менее, защита законного интереса – одна из форм
его реализации.
102
Применение права диктуется, помимо установленных государством
случаев, именно желанием реализовать тот или иной интерес. Обращения в суд
и иные компетентные органы – способ устранить препятствия на пути
осуществления законного интереса, отстоять который, подчас, не менее важно,
чем субъективное право.
Так, многочисленные решения Пятигорского городского суда (как,
впрочем, и материалы правоприменителей многих других городов России)
касаются обращений граждан, вызванных желанием (другими словами –
законными интересами) ускорить процесс предоставления им жилых
помещений в связи с истечением длительных сроков нахождения на «очереди»
в отделе по учету и распределения жилья. Часть жалоб по объективным
причинам оставляется без удовлетворения, часть исковых требований –
удовлетворяется.
В
подобных
случаях
правоприменительный
процесс
«инициируется» не правом на получение жилья, но именно законными
интересами ускорить обозначенную процедуру. В рассматриваемом примере
обращение в суд и выступает способом (актом) реализации конкретных
законных интересов.
Лишение родительских прав, когда это отвечает интересам ребенка – акт
реализации законного интереса и ребенка, и лица, подобную процедуру
инициировавшего. Установление фактов, имеющих юридическое значение –
акт реализации законного интереса как ходатайствующего, так и лиц,
находящихся с ним в определенной правовой связи.
Способствует иллюстрации высказанной позиции и следующий пример.
К.Д. обратился в суд с иском к К.Т. об определении порядка общения с
ребенком,
поскольку
вопрос
в
добровольном
порядке
разрешить
не
представлялось возможным. В судебном заседании К.Д. уточнил заявленные
требования и показал суду, что состоял в зарегистрированном браке с К.Т., в
период с 28 августа 1999 года по 12 августа 2005 года. От брака имеют дочь –
К.В., 17 сентября 2000 года рождения. После расторжения брака ребенок
проживает постоянно с матерью. К.Д. любит свою дочь, однако ответчица
103
препятствует ему в общении с девочкой. К.Д. просит суд вынести решение,
обязывающее К.Т. предоставить ему возможность общения с дочерью четыре
дня в месяц в следующем порядке – в первое и третье воскресенье месяца с 1000 часов до 16-00 часов, во второй вторник месяца с 18-00 часов до 20-00
часов, четвертый четверг месяца с 18-00 до 20-00 часов.
Рассмотрев материалы дела и выслушав объяснения сторон, суд решил
заявленные требования по гражданскому делу по иску К.Д. к К.Т. об
определении порядка общения с К.В. удовлетворить1.
В настоящем случае суд устранил препятствия на пути реализации не
только целого спектра прав К.Д., но и способствовал реализации законного
интереса истца общаться с дочерью в удобное для него время. Обращение с
иском в суд и явилось актом реализации законного интереса К.Д.
Имеем, что правоприменение – распространенная форма реализации
многочисленных законных интересов сторон. Вместе с тем, именно законные
интересы «инициируют» работу компетентных органов по разрешению
коллизионных ситуаций.
Обобщая сказанное выше, отметим, что акт реализации законного
интереса, будь то действие или бездействие, связан с «бытием» нормы права и
со всеми формами ее реализации.
Отдельные формы реализации права могут при определенном стечении
обстоятельств являться актами реализации и законных интересов. Вместе с тем,
это – различные стороны, аспекты правовой жизни общества. Акт реализации
законного интереса связан с формой реализации правовых предписаний, однако
ею не определяется само содержание акта реализации законного интереса.
Можно прийти к выводу, что акты реализации законного интереса
связаны с потребностью обладать определенным социальным благом; способ
же поведения, направленный на достижение желаемого, определяется рамками
правовых предписаний.
1
Решение Пятигорского городского Суда Ставропольского края от 07.02.2006. Дело № 2- 290/06.
104
Вместе
с
тем,
правовые
нормы
устанавливают
лишь
границы
правомерных действий субъекта, не регламентируя многочисленные из
социально значимых способов его поведения. Правовая активность субъекта
(как и его правомерная социальная активность) определяется законными
интересами и выражается в форме актов их реализации.
Вновь актуально заключение о том, что норма права не исчерпывает
собой всех возможных вариантов поведения субъекта и неспособна охватить
все аспекты, сферы социальной жизни, нуждающиеся в регуляции. Здесь
должное
необходимо
отдать
законным
интересам,
которые
являются
индикатором адекватности восприятия участниками правоотношений стимулов
и ограничений, заложенных в любой правовой информации.
Акты
реализации законных
регулирование
общественных
интересов «дополняют» нормативное
отношений,
«продолжая»
основное
предназначение правовых норм, и, вместе с тем, свидетельствуют о
необходимом поведении лица, которое считает возможным удовлетворение
своих правомерных интересов способом, правовое закрепление не получившим.
Законные интересы – достаточно непредсказуемое, стихийное правовое
явление, которое зависит как от внутренних мотивационных установок
субъекта, так и от динамичной совокупности внешних обстоятельств,
влияющих на их удовлетворение. Изложенное необходимо экстраполировать и
на акты реализации законных интересов, которые предопределяются самыми
разными факторами.
К этим факторам можно отнести следующие.
1. Реально складывающиеся жизненные условия, определяемые внешним
воздействием среды на субъекта в период реализации законных интересов.
Сюда относятся место, время, способ удовлетворения законных интересов,
статус субъектов правоотношений, их положение в обществе и масса других
детерминант.
Так, например, в зависимости от настроения начальника, подчиненный
будет выбирать соответствующий способ реализации своего законного
105
интереса пойти в отпуск в желанное время; в зависимости от материальной
обеспеченности субъект правоотношения будет подбирать способ достижения
своих непротиворечащих праву стремлений таким образом, чтобы это не
«уронило» его престиж и т.д.
2.
Действующее
законодательство,
виды
правовых
режимов,
определяющих правомерность поведения субъектов в той или иной сфере.
3. Соотношение между усилиями, затрачиваемыми на реализацию
законного интереса и полученным результатом.
4. Изменение психологического отношения субъекта к определенным
мотивационным установкам.
5. Общий уровень правовой культуры и потребностей личности.
6. Степень правовой защищенности граждан и их вера в возможность
отстаивания своих прав и интересов и т.д.
Как видно из перечисленного, факторы, воздействующие на акты
реализации законных интересов – самые разнообразные. Это связано с
многоаспектным характером законных интересов, их проникновением в самые
отдаленные участки правовой жизни общества, способностью последних
выступать в качестве ведущего элемента самоорганизации правовой системы в
целом.
Будучи элементом самоорганизации правовой системы общества, акты
реализации
законных
развивающуюся
интересов
систему,
и
которая
сами
по
себе являют
продуцирует
факторы
нелинейно
собственной
самоупорядоченности.
Нелинейность развития системы актов реализации законных интересов
заключается в невозможности однозначного определения факторов, либо их
совокупности, в зависимости от которых находится динамика развития
исследуемого феномена.
Акты реализации законных интересов представляют собой конгломерат
внутренних
мотивационных
установок
субъектов
правоотношения,
опирающихся на его потребности и условий воздействия внешней среды, куда,
106
помимо информационно-психологического аспекта правовых предписаний,
необходимо
отнести
весь
комплекс
средств,
определяющих
правовое
воздействие в целом. Многоаспектность детерминант, координирующих акты
реализации законных интересов даже единичного субъекта правоотношения,
обусловливают непредсказуемость последних как особой формы реакции
человека на условия внешней среды.
Вместе с тем, акты реализации законных интересов – это форма
правомерного
поведения,
которая
приемлет
нормативное,
позитивное
управляющее начало. Спрогнозировать, тем не менее, последствия влияния
конкретной нормы, заложенных в ней стимулов и ограничений на поведение
субъекта, реализующего свой законный интерес – невозможно. В этом – и сила,
и слабость правовых предписаний.
Акты реализации законных интересов обогащают палитру средств
правового воздействия на общественные отношения, ибо соотносят свое
воплощение со всеми формами реализации права. Однако конкретный акт
реализации законного интереса не всегда адекватен норме права, в общем виде
обеспечивающей его существование.
Акт реализации законного интереса в известной мере «корректирует»
воплощение в действительность абстрактных правил поведения, позволяя
субъекту маневрировать в рамках незапрещенности. Помимо сказанного, акты
реализации законного интереса, не вступая в «конфликт» с законом (ибо это
выводит интерес за рамки «охраняемого законом»), находятся в противоречии с
актами реализации законных интересов контрсубъектов, что не только
свидетельствует о диалектике личного, общественного и государственного, но
и
о
самопродуцировании
взаимоисключающих
юридически
значимых
последствий для участника правоотношений в рамках действующих правовых
предписаний.
Свидетельством
изложенному
выше
являются
многочисленные
гражданско-правовые договоры, сделки, которые и выступают зачастую в
качестве аспектов реализации законных интересов. Непротиворечивость
107
договоров нормам права еще не означает их согласованности между собой,
бесконфликтности, унифицированности сосуществования. Может существовать
два взаимоисключающих договора при непротиворечивости последних их
обусловившей норме права.
Не безынтересным является и тот факт, что акт реализации законных
интересов может быть связан не только с «недостаточностью» субъективных
прав для удовлетворения потребности участника правоотношений, но и с
нарушением данных прав, и, в большей степени, самих законных интересов. В
этом
–
еще
одна
сторона
самопродуцирования
законных
интересов,
флуктуационности поводов, детерминирующих акты их реализации.
Проиллюстрировать мысль можно следующим примером. В период
выборной кампании губернатора Тульской области гр-н Матвеев, включив
телевизор, вместо запланированного кинофильма обнаружил трансляцию
концерта А. Пугачевой, которая агитировала за одного из кандидатов в
губернаторы.
Гр-н
Матвеев
посчитал,
что
пострадал
от
произвола
телечиновников как потребитель информации. «Они ущемили мои законные
интересы и причинили сильные нравственные страдания, о чем я и написал в
иске»1. Суд удовлетворил иск Матвеева и обязал телекомпанию выплатить ему
десять минимальных окладов за причиненный моральный ущерб2.
Таким образом, обращение в суд с исковым заявлением, будучи актом
реализации
законного
интереса
гр-на
Матвеева,
спровоцировано
невозможностью осуществить его же законный интерес.
Акт реализации законного интереса может приводить к юридически
значимым последствиям (судебные иски, договоры, сделки, реализация любых
правомочий в рамках конкретных правоотношений). Эти последствия, в свою
очередь, могут обусловить, спровоцировать ряд деяний, ставящих целью
удовлетворение вновь возникших потребностей.
1
2
Ждакаев С. Концерт Пугачевой признан незаконным // Известия. 2002. 10 апреля.
Там же.
108
Вместе с тем, акт реализации законного интереса может иметь место в
рамках общерегулятивных правоотношений и не затрагивать третьих лиц, не
порождать юридически значимых последствий, помимо удовлетворения
собственных, эгоистических интересов субъекта.
Отмеченная
специфика
актов
реализации
законных
интересов
подчеркивает, что субъективные права потенциально способны удовлетворить
не все интересы, как и не все интересы могут быть воплощены в субъективных
правах.
Подобный
«недостаток»,
обусловленный
динамикой
развития
общества, тем не менее, необходим для простора развития личности. Такая же
форма реализации прав, как их использование, предполагает нечто большее,
чем заключает в себе само субъективное право. Это есть возможность
претворять в жизнь свои правомерные интересы, которые воплощаются в актах
их реализации.
2.5. Специфика правового обеспечения законных интересов
Говоря о роли и месте законных интересов в механизме правового
регулирования, нельзя не затронуть проблемы правового обеспечения их
существования, куда следует отнести институт ответственности за нарушения
законных интересов, а также охрану и защиту последних.
Всегда
ли
ответственность
за
нарушение
законных
интересов
предполагает их охрану и защиту; тождественны ли понятия «защита» и
«охрана» законных интересов; если законные интересы охраняются и
защищаются – влечет ли это с неизбежностью ответственность за их нарушение
в каждом конкретном случае; можно ли охранять то, что не защищается и
налагать ответственность за то, что защищать не всегда целесообразно – это те
вопросы, в которых необходимо разобраться. Ответы помогут глубже осознать
значение законных интересов как особого правового средства и, в тоже время,
уникального объекта правовой охраны, продемонстрировать потенциал
анализируемой категории в различных «сценариях» развития правоотношений.
109
Следует отметить, что охрана и защита законных интересов – наиболее
действенные меры их правового обеспечения, которые можно рассматривать и
в качестве определенной гарантии существования последних. Вместе с тем,
охрана законных интересов и их защита – средства не равнозначные.
Охрана законных интересов – понятие более широкое, чем защита.
Охрана интересов заключается в регулятивном потенциале всей совокупности
существующих норм, обеспечивающих реализацию законных интересов,
которая не обязательно связана с их нарушением или оспариванием. О защите
же интересов мы можем говорить лишь в случае их ущемления, действия
препятствий на пути их реализации, при обращении «заинтересованного
субъекта» в компетентный орган. Таким образом, защита интересов в
некотором роде производна от охраны.
Охрана интересов существует с целью недопущения их нарушений и
эффективность ее будет заключаться в беспрепятственной возможности
реализации субъектом своих разумных потребностей. К защите законных
интересов участники правоотношений вынуждены прибегать в случае их
нарушения или ее угрозе. Эффективность защиты проявляется в способах и
формах устранения препятствий на пути реализации охраняемых законом
интересов и восстановлении нарушенных прав.
«Охрана прав и интересов предполагает позитивное закрепление в законе
субъективных прав и обязанностей, а также охраняемых законом интересов и
закрепление гарантированного законом поведения, которое обусловливает
возможность осуществления этих прав, обязанностей и интересов. Средства,
обеспечивающие
охрану
прав
и
интересов
лица,
-
это
меры
предупредительного, профилактического характера. Правовая охрана – понятие
объемное,
широкое.
Она
предполагает,
прежде
всего,
регулирование
нормального, обычного поведения участников правоотношений. Закрепляемые
законом
права
и
обязанности
в
своем
абсолютном
большинстве
110
осуществляются без использования принудительных мер»1. В.П. Воложанин
также справедливо отмечает, что к защите прав и интересов появляется
необходимость прибегнуть лишь при их нарушении или угрозе нарушения.
Обращение за защитой свидетельствует о наличии между сторонами спора о
праве2.
Вместе с тем существуют и иные позиции. Так, А.А. Левков, в
диссертационном исследовании, посвященном мерам защиты в российском
праве, отмечает, что А.С. Мордовец одним из первых не стал связывать меры
защиты с правонарушениями3. Сам же А.А. Левков пишет, что под охраной
права
целесообразно
считать
правоохранительные
отношения,
т.е.
правоотношения по реализации норм юридической ответственности. Автор
солидаризируется
с
учеными,
включающими
в
защиту
права
меры
ответственности, меры защиты, меры безопасности4.
Не ставя целью найти точки соприкосновения приведенных выше
позиций, признаем, что как меры охраны, так и защиты законных интересов
тесно связаны с юридической ответственностью.
Если охрана законных интересов лишь потенциально заключает в себе
юридическую ответственность, то их защита непосредственно оперирует
правоохранительным и правообеспечительным механизмом, возлагая на
виновную
в
нарушении
чьих-либо
законных
интересов
сторону
ответственность, которая имеет различные формы своего выражения в
зависимости
от
характера
реализуемых
интересов,
сопутствующих
обстоятельств и многих других условий.
Большинство отраслей российского права имеют своей непосредственной
задачей не только защиту нарушенных прав и интересов, но и охрану прав и
законных интересов, которые никем не нарушаются.
Феоктистова Т.В. Охрана и защита юридических интересов // Вестник Саратовской государственной академии
права. 1998. № 1. С. 104.
2
См.: Воложанин В.П. Несудебные формы разрешения гражданско-правовых споров. Свердловск. 1974. С. 28.
3
Левков А.А. Меры защиты в российском праве / Автореф. дисс. … канд. юрид. наук. Волгоград. 2002. С. 3.
4
Там же. С. 10.
1
111
Вместе с тем, дифференцированные выше меры правового обеспечения
законных интересов тесно взаимосвязаны, исходя из чего мы и будет строить
логику дальнейшего исследования.
Прежде всего, отметим, что законодательно прописанная охрана
законных интересов предопределяет возможность самозащиты последних, что
обусловливает так необходимую любому демократическому государству
правовую активность его граждан1.
Самозащита законных интересов – важнейший элемент правового
обеспечения рассматриваемого инструмента, ибо диалектика разнородных
правовых стремлений, существующих в обществе и охраняемых правом в
равной мере, обусловливает естественный правовой отбор того интереса,
который способен пробить себе дорогу в борьбе с аналогичными интересами
контрагентов.
Зачастую право дает равные шансы на существование многочисленным
интересам субъектов, что ставит во главу осуществления последних именно
правовую активность «их носителей», которая в системе социальных
отношений выливается в ограждение отмеченных правовых стремлений от
нарушений, посягательств, т.е. – в их самозащиту всеми имеющимися у
субъекта в арсенале правовыми (дозволенными) способами. Более того, можно
утверждать, что самозащита законных интересов – одна из форм их
существования в правовом пространстве, имманентно присущая природе
исследуемого феномена.
Будучи элементом самоорганизации правовой жизни государственноорганизованного
общества,
выходом конструктивной
энергии
граждан,
направленной на обладание желанными социальными благами, самозащита
законных интересов не исчерпывает правовых гарантий их существования. Это
вполне естественно, ибо соответствие норме права предполагает возможность
О самозащите прав и законных интересов см. также: Казакова Е.Б. Самозащита как юридическое средство:
проблемы теории и практики. Автореф. дис. … канд. юрид. наук. Тамбов, 2006.
1
112
не только самостоятельных действий в отстаивании интереса, законом
охраняемого, но и конкретную деятельность правоприменительных структур.
Подчеркнем, что правоприменительный механизм, направленный на
защиту охраняемого законом интереса, во многом производен от его
самозащиты, от правовой активности субъекта правоотношения, направленной
на реализацию последнего.
Безусловно, защита нарушенных или оспариваемых субъективных прав
атрибутивна защите и целого ряда законных интересов, в реализацию данных
прав «упирающихся». Сконцентрируем же внимание на защите именно
законных интересов, чему наша правоприменительная практика уделяет все
большее значение.
Статья 493 действовавшего до недавнего времени не «беспроблемного»
ЖК
РСФСР
устанавливала,
приватизированные
что
квартиры,
если
подлежит
дом,
в
сносу
котором
по
находятся
основаниям,
предусмотренным законодательством, выселяемым из них собственникам
квартир с их согласия предоставляется равноценное жилое помещение на праве
собственности либо иная компенсация субъектами, осуществляющими снос
дома.
Префектура административного округа г. Москвы обратилась в суд с
иском к Т. о выселении ее с членами семьи из трехкомнатной квартиры,
принадлежащей ей на праве собственности. В обосновании требований было
указано, что дом, где проживают ответчики, подлежит сносу, однако им
предоставляется
на
праве
собственности
равноценная
по
стоимости
благоустроенная двухкомнатная квартира.
Решением районного суда, оставленным без изменения определением
судебной коллегии по гражданским делам городского суда, иск удовлетворен.
По протесту заместителя Председателя Верховного Суда РФ судебные
постановления отменены ввиду неправильного применения норм права.
Суд первой инстанции указал в решении, что Т. предоставляется в
собственность равноценная квартира, т.е. предлагается квартира по более
113
высокой стоимости и на 13кв. м. больше общей площади, чем ранее занимаемая
квартира. Однако суд не учел то обстоятельство, что ответчики занимали
трехкомнатную квартиру, тогда как им предоставляется двухкомнатная
квартира жилой площадью меньше на 7,7 кв. м., что повлечет для них
изменение порядка пользования жилым помещением. Приведенные в судебном
решении данные о стоимости предоставляемой квартиры подлежали оценке в
совокупности со всеми другими доказательствами. Сама по себе стоимость
квартиры не является доказательством ее равноценности1.
Этот пример свидетельствует о том, что нарушению могло было
подвергнуться не столько право на получение равноценного жилья, сколько
законный интерес истцов пользоваться жилым помещением в том же режиме.
Действовавшая норма права отмеченный интерес охраняла, несмотря на
отсутствие подробных, «моделирующих» различные ситуации, предписаний,
способных
охватить
все
обстоятельства,
связанные
с
реализацией,
«преломлением» нормы в динамике многочисленных жизненных факторов и
обстоятельств.
Позиция правоприменителя в приведенном примере «пошла дальше»
защиты субъективного права – она защитила целесообразный и адекватный
обстоятельствам
законный
интерес
жильцов,
соответствующий
непосредственно действующим правовым предписаниям.
Зачастую законные интересы требуют своей защиты при неправильном
толковании законов или принятии на их основе подзаконных актов,
«искажающих»
профессионалом,
дух
последних.
должен
Здесь
объективно
правоприменитель,
разобраться,
где
будучи
требуется
расширительное толкование позиции субъектов правотворчества, где –
ограничительное.
К примеру, Федеральный закон «Об основных гарантиях избирательных
прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации» не
предусматривает
1
обязанность
избирателя,
См.: Бюллетень Верховного Суда РФ. 2002. № 5. С. 22-23.
участника
референдума,
114
представлять в избирательную комиссию документ, подтверждающий причину,
по которой ему требуется открепительное удостоверение. Тем не менее, нормой
закона одного из субъектов федерации1 было установлено, что открепительное
удостоверение
выдается
избирателю
избирательной
комиссией
при
подтверждении документами указанной заявителем причины, по которой ему
необходимо получить это удостоверение для голосования в месте временного
пребывания в день голосования. Областной суд отказал А. в удовлетворении
требования признать приведенное положение закона недействующим ввиду
противоречия федеральному законодательству. Однако судебная коллегия по
гражданским делам Верховного Суда РФ признала вывод областного суда
ошибочным, по причине, которая нами была обозначена выше2.
Таким
образом,
дополнительные
требования
для
получения
открепительного удостоверения, которые необоснованно могли применяться к
гражданам, желающим принять участие в выборах или референдуме, способны
были ущемить их законные интересы, касающиеся нежелания разглашать
причины, препятствующие явиться в день выборов на свой избирательный
участок
или
вообще
вступать
в
какие-либо
объяснения
с
членами
избирательной комиссии. В данном случае сработал «восстановительный»
метод защиты законного интереса, т.к. изначально в общем виде он
предусматривался законодателем, но встретил препятствия на пути своей
реализации.
Необходимо отметить, что, защищая какой-либо законный интерес
правильным толкованием или применением номы права (не говоря уже о
защите самого субъективного права), компетентный орган способствует
реализации целого ряда сопутствующих законных интересов, что также
чрезвычайно важно. Это справедливо еще и потому, что если субъект
правоотношений испытывает препятствия в реализации «одного» из своих
1
2
См.: Бюллетень Верховного Суда РФ. 2002. № 4. С. 19.
Там же.
115
законных интересов, это автоматически порождает цепочку неудовлетворенных
интересов, что только усугубляет ситуацию.
Не вдаваясь в полемику относительно того, какие именно факторы и
обстоятельства могут вызвать нарушение существующих законных интересов
субъектов, ибо их – множество, большая часть из которых не поддается
прогнозированию и сколь-нибудь эффективной координации, отметим, что
часть из них кроется в коллизиях действующего законодательства. Это – еще
один аспект, который требует вмешательства правоприменителя в целях
защиты охраняемых законом интересов.
Проиллюстрировать изложенное поможет следующий случай.
В-ны обратились в суд с заявлением об установлении удочерения, также
просили об изменении даты и места рождения ребенка. Решением Ишимского
городского суда Тюменской области было установлено удочерение Х.,
родившейся 25 июля 1997г., супругами В-ми. Девочки изменены фамилия и
отчество, место рождения, в изменении же даты рождения было отказано.
Президиум Тюменского областного суда протест заместителя Председателя
Верховного Суда РФ, в котором ставился вопрос об отмене решения в части
отказа изменить дату рождения девочки в связи с нарушением норм
материального права, удовлетворил, указав следующее.
Как
видно
из
материалов
дела,
супруги
В-ны
воспитывают
усыновленного Е., родившегося 8 сентября 1997г., и установили удочерение в
отношении Х., родившейся 25 июля 1997г. В целях сохранения тайны
удочерения они просили изменить дату ее рождения с 25 июля 1997г. на 8
сентября 1997г., чтобы дети могли считаться двойней. Согласно ст. 135 СК РФ
для обеспечения тайны усыновления по просьбе усыновителя могут быть
изменена дата рождения усыновленного ребенка, но не более чем на три
месяца, а также место его рождения. Однако в абз. 2 этого же пункта указано,
что изменение даты рождения усыновленного ребенка допускается только при
усыновлении ребенка в возрасте до одного года. В связи с тем, что на момент
116
вынесения решения Х. исполнилось три года, в изменении даты ее рождения
судом было отказано.
Норма абз. 2 п.1 ст. 135 СК РФ противоречит Конституции РФ (чч. 1 и 2
ст. 19, ч. 1 ст. 23, чч. 1 и 2 ст. 38 и ч. 3 ст. 55), Конвенции о правах ребенка и
ряду других документов.
Решение суда об отказе в изменении даты рождения ребенка не позволяет
сохранить семейную тайну супругов В-ных, так как разница в возрасте
усыновленных детей составляет 45 дней, и подлежит в этой части отмене как
противоречащее Конституции РФ, которая не была применена судом как акт
прямого действия1.
Очевидно, что суд защитил не только право супругов на тайну
усыновления, но и целый спектр их законных интересов. Возможно,
законодатель посчитал, что вложил в тайну усыновления все необходимые
элементы, ее обеспечивающие, которые и являются субъективными правами
усыновителей. Однако совокупность сопутствующих факторов и обстоятельств
свидетельствует о том, что в конкретном случае усыновители имеют ряд
законных интересов, вытекающих из права на тайну усыновления, которые,
исходя из действующего законодательства, не могут быть обеспечены. Именно
поэтому и была применена Конституция как нормативный акт прямого
действия, защищающий неприкосновенность и тайну личной жизни.
В
общей
сложности
защита
законных
интересов
потенциально
обеспечивается многочисленными правовыми актами практически всех
отраслей российского права. А это имеет далеко идущие последствия и
возможности, чем и надо пользоваться.
В настоящее время ссылки в правоприменительных актах на законные
интересы стали практически традиционными. Особо показательны в данном
отношении федеральные арбитражные суды.
1
См.: Бюллетень Верховного Суда РФ. 2004. № 4. С. 29.
117
Нередки случаи рассмотрения арбитражными судами дел о признании
ненормативных актов недействительными, если они нарушают законные
интересы заявителя1, имеют место постановления судов, обязывающие
соответствующие инстанции (в том числе и государственные органы) устранять
допущенные нарушения как прав, так и законных интересов истцов2. Это и
можно отнести к мерам по непосредственной защите законных интересов.
Зачастую судебные инстанции используют доступные им правовые
средства для «наилучшего обеспечения законных интересов»3, что также
свидетельствует о достаточно явно выраженном приоритете в их работе.
Вместе
с
тем
судами
справедливо
подчеркивается
нашедший
в
законодательстве прямое отражение постулат о том, что, защищая одни
законные интересы, нельзя ущемлять другие. Формально этот принцип
воплощается в том, что суды не вправе принимать отказ от иска, если это
нарушает чьи-либо законные интересы. Тоже самое касается и заключения
мирового соглашения4.
Существуют в судебной практике и решения, которые имеют своим
последствием отмену приговоров и передачу дел на новое рассмотрение в
случаях, когда участник судебного разбирательства был лишен возможности
защищать не только свои права, но и законные интересы5.
К накопленной практике защиты законных интересов можно отнести и
то, что непосредственным предметом рассмотрения судебных заседаний
зачастую является проверка нарушений как прав, так и законных интересов6.
Таким образом, подчеркнем, что защита охраняемых законом интересов
«укореняется» в правоприменительной практике в качестве неотъемлемого ее
элемента. Но необходимо отреагировать и на то, что в значительном количестве
См., например: Постановление ФАС Северо-Кавказского округа от 22.11.2004. № ФО8-5541/2004-2114А.
См.: Постановление ФАС Северо-Западного округа от 27.09.04. № А56-50486/03.
3
Постановление ФАС Северо-Кавказского округа от 09.09.2003. № ФО8-3428/2003.
4
В статье 139 АПК РФ сказано, что мировое соглашение не может нарушать права и законные интересы других
лиц и противоречить закону.
5
См., например: Постановление ФАС Восточно-Сибирского округа 20.01.2005. № А 69-540/04-12-ФО25794/04-С2.
6
См., например: Постановление ФАС Восточно-Сибирского округа от 25.11.2004. № А33-16685/03-С2-ФО24843/04-С1.
1
2
118
случаев защита законных интересов лишь «предполагается» формальным
употреблением данного словосочетания наряду с «субъективными правами». В
этом, опять же, нет ничего зазорного, однако правоприменителя не красит
«страхование» себя на случай, если его решение будет способствовать
действительной защите непротивоправных стремлений граждан, наряду с
закрепленными за ними правомочиями.
Охрана и защита законных интересов не только атрибут эффективного
механизма
правового
регулирования,
но
и
позиции
многочисленных
государственных структур. Так, в Постановлении Правительства РФ от
29.01.2002. № 70 «О Федеральной целевой программе «Старшее поколение» на
2002-2004 гг.» прямо указано на то, что государство желает активизировать
защиту прав и законных интересов своих граждан. Подобная мысль находит
свое подтверждение и во многих других нормативно-правовых источниках.
Отметим, что действующее законодательство предполагает возможность
защиты законных интересов и неопределенного круга лиц.
Так, в обзоре судебной практики Верховного Суда РФ за I квартал 2004г.
отмечается, что прокурор вправе обратиться в суд с заявлением в защиту прав
неопределенного
круга
лиц,
например,
потребителей,
своевременно
оплачивающих электроэнергию, о признании противоправными действий
энергоснабжающих
организаций,
ограничивающих
поставку
тепловой
энергии1.
Вместе с тем, следует подчеркнуть, что приведенное положение с
очевидностью предполагает и защиту законных интересов, ибо нарушение
права последних на бесперебойную подачу тепловой энергии влечет за собой
невозможность
реализации
многих
охраняемых
законом
стремлений
потребителей, обратиться за защитой которых им не всегда представляется
возможным и целесообразным, учитывая наши «правоприменительные будни».
1
См.: Бюллетень Верховного Суда РФ. 2004. № 11. С. 27.
119
Помимо сказанного, Генеральный прокурор РФ Ю.Чайка прямо заявляет,
что «сегодня прокуратура считает своей главной задачей защиту прав и
законных интересов российских граждан»1.
В настоящем исследовании подчеркивалось, что защита законных
интересов имманентна праву в силу природы последнего, характера
воплощения правовых предписаний в условиях действия реальных жизненных
факторов и обстоятельств. Вместе с тем, повторимся, что гарантии как
реализации, так и защиты каждого конкретного законного интереса – не те, что
присущи субъективному праву. Они зависят как от целесообразности законного
интереса, так и от соответствия последнего смыслу, заложенному в нормы
права субъектом правотворчества.
Так, в кассационной жалобе адвокат В. просила отменить постановление
судьи, считая ошибочным вывод суда о том, что размер оплаты труда адвоката
по назначению связывается не с числом подзащитных, а только с количеством
дней, затраченных на оказание юридической помощи2. Как полагала адвокат В.,
по смыслу нормативных актов, указанных в постановлении судьи, оплата труда
адвоката по назначению подразумевает оказание юридической помощи
конкретному лицу. Поскольку она защищала двух обвиняемых, выполнив вдвое
больший объем работы и затратив значительные физические и моральные силы,
то и оплата должна быть соответственно за двух лиц, а не за одно.
Налицо вполне очевидный законный интерес адвоката получить двойную
оплату за двойную работу, но ее кассационная жалоба осталась без
удовлетворения, так как согласно постановлению Правительства РФ от 4 июля
2003г. № 400 «О размере оплаты труда адвоката, участвующего в качестве
защитника в уголовном судопроизводстве по назначению органов дознания,
органов предварительного следствия, прокурора или суда», размер оплаты
труда адвоката устанавливается исходя из количества дней, затраченных на
оказание юридической помощи3.
Показания генпрокурора // Российская газета. 2006. 22 августа.
См.: Бюллетень Верховного Суда. 2005. № 2. С. 18-19.
3
Там же. С. 19.
1
2
120
В рассмотренном случае правоприменитель не узрел повода защитить
интерес адвоката, так как он не в полной мере соответствует действующей
норме права, несмотря на то, что и являлся вполне целесообразным.
Если же норма права допускает наличие законных интересов, которые
могут быть спродуцированы заложенными в ней предписаниями, то они
должны быть защищены по факту их возникновения.
Отсутствие гарантированности в реализации законного интереса (по
сравнению с субъективными правами участника правоотношения) не может
означать ущемления права субъектов на обращение в компетентные органы за
их
защитой.
Тезис
находит
прямое
отражение
как
в
действующем
законодательстве, так и в позиции правоприменителя1.
Не может существовать таких оснований, которые считались бы
законными препятствиями для обращения лица в суд для защиты как своего
права, так и, что не менее важно, законного интереса.
Так, Генеральный прокурор РФ обратился в Конституционный Суд РФ с
жалобой, в которой подчеркнул то, что пункт 3 статьи 26 ФЗ «Об органах
судейского сообщества», не позволяя обжаловать решения квалификационных
коллегий
судей
по
существу,
нарушает
права
и
свободы
граждан,
гарантированные Конституцией РФ2.
Как
указал
в
своем
определении
Конституционный
Суд
РФ,
усложненный по сравнению с обычным порядок возбуждения уголовного дела
в отношении судей не предполагает их ограждения от ответственности в случае
совершения преступления. Вместе с тем, решение квалификационной коллегии
судей существенным образом затрагивает права и интересы не только судьи, в
отношении которого оно принято, но и тех граждан, которые пострадали или
могли пострадать в результате его противоправных действий и которые
настаивают на возбуждении в отношении судьи уголовного дела.
См., например: Постановление президиума Владимирского областного суда от 19 апреля 2004г. // Бюллетень
Верховного Суда РФ. 2005. № 2. С. 24.
2
См. определение Конституционного Суда РФ от 16 декабря 2004г. № 394-О // Вестник Конституционного
Суда РФ. 2005. № 2. С. 113-120.
1
121
В силу этого, положение п. 3 ст. 26 ФЗ «Об органах судейского
сообщества в РФ», согласно которому решения квалификационных коллегий
судей могут быть обжалованы в суд лишь по мотивам нарушения процедуры их
вынесения, не может служить препятствием для судебного обжалования
гражданами, пострадавшими от противоправных действий судьи, решений
квалификационных коллегий судей об отказе в даче согласия на возбуждение
уголовного дела в отношении судьи или на привлечение его в качестве
обвиняемого по уголовному делу по мотивам, касающимся существа таких
решений1.
Имеем, что законные интересы, обладая двойственной природой, являясь
как особым правовым средством, так и самостоятельным объектом правовой
защиты и охраны, играют значительную роль в механизме правового
регулирования общественных отношений.
Будучи обусловленными флуктуационными факторами существования
разнородных правоотношений, законные интересы, тем не менее, далеко не
случайный способ удовлетворения потребностей субъекта. Их защита,
несмотря на усеченную гарантированность по сравнению с субъективными
правами,
тем
не
менее
–
неотъемлемый
элемент
действующего
законодательства.
Подобные тезисы подтверждаются не только вышеприведенными
примерами, но и самим фактом того, что как законодатель, так и
правоприменитель признают то, что преступления посягают не только на чьилибо права, но и законные интересы, а борьба с преступными деяниями
одновременно означает защиту законных интересов общества и государства2.
Вне зависимости от того, какой отраслью права осуществляется защита
каждого конкретного законного интереса, должно соблюдаться условие,
определяющее равные условия для защиты законных интересов граждан. Тем
не менее, отмеченное не означает равных шансов на удовлетворение
1
2
Там же. С. 119.
См.: Бюллетень Верховного Суда РФ. 2005. № 4. С. 19.
122
охраняемых законом стремлений участников правоотношений, ибо последние
обусловливаются различными обстоятельствами, что, в свою очередь, влияет на
их целесообразность.
Итак, само право, механизм правового регулирования предполагает
защиту законных интересов как соответствующих действующим в государстве
предписаниям стремлений. Для того, чтобы возможность реализации законного
интереса стала реальностью, а его защита – возможной, последний все же
должен соответствовать смыслу и характеру правовых норм и в общем виде
«подкрепляться» зафиксированными правомочиями субъектов в виде их прав.
Целесообразность законного интереса – достаточно спорный критерий в
плане идентификации эффективности его защиты, тем не менее, она является
фактором, теснейшим образом коррелирующим с диалектикой личного,
общественного и государственного.
Многое в вопросах защиты законных интересов связано с позицией
правоприменителя. Однако нельзя забывать то, что самозащита законных
интересов – важнейший компонент самого права на защиту последних. Далеко
не всегда деятельность правоприменителя является гарантом осуществления
законного интереса. Во многих случаях субъекты правоотношений сами
решают коллизионные вопросы реализации одних законных интересов в ущерб
другим.
Как свидетельствует современная российская правоприменительная
традиция,
зачастую
законные
интересы
участников
правоотношений
защищаются опосредованно, косвенно, путем защиты субъективных прав
граждан
и
юридических
лиц.
Бесспорно,
защищая
чье-либо
право,
компетентный орган защищает и массу законных интересов, с данным
правомочием субъекта тесно взаимодействующих. Вместе с тем, защита
именно законных интересов – показатель состояния уровня правовой культуры
в
обществе
регулирования.
и
эффективности
действующего
механизма
правового
123
Проблемы правового обеспечения законных интересов непосредственно
коррелируют еще с одним немаловажным аспектом – ответственностью за их
нарушение.
В ФКЗ «Об арбитражных судах в РФ»1, например, подчеркивается, что
задачами арбитражных судов является защита нарушенных или оспариваемых
прав и законных интересов предприятий, учреждений, организаций и граждан,
что непосредственно пересекается с подобными же установлениями ст. 2 АПК
РФ2.
В ст. 336.36 Налогового кодекса РФ говорится о льготах при защите
законных интересов детей3, статья 21 Трудового кодекса РФ гласит о том, что
работник имеет право на защиту своих прав и законных интересов 4. В статье
210 Трудового кодекса РФ «Государственная политика в области охраны
труда» сказано, что государство защищает интересы работников, пострадавших
от несчастных случаев на производстве, а часть 3 ст. 69 Земельного кодекса
РФ5,
наряду
со
многими
другими
нормативно-правовыми
актами,
предусматривая право на обжалование действий, ущемляющих законные
интересы, косвенно свидетельствует о предполагаемой ответственности за
поступки, последние нарушающие.
Логически заключить отмеченное выше можно следующим вопросом:
предполагает ли прописанная в законодательстве охрана и защита законных
интересов конкретные виды ответственности за их нарушение? Предполагает
ли вообще защита ответственность?
Единственно
рассуждений
верный,
должен
в
выглядеть
рассматриваемом
примерно
контексте,
следующим
алгоритм
образом:
если
государство гарантирует защиту законных интересов, то их нарушение, равно
предполагающее и нарушение соответствующих императивных предписаний,
касаемых соответствующих вариантов поведения, должно предполагать
См. ФКЗ от 28.04.95. № 1 – ФКЗ (с изм. от 25.03.04) «Об арбитражных судах РФ» // СЗ РФ. 01.05.1995. № 18.
Ст. 1589.
2
См.: АПК РФ от 24.07.2002. // Парламентская газета. 2002. 27 июля.
3
См.: Налоговый кодекс РФ от 05.08.2000 № 117-ФЗ // Парламентская газета. 2000. 10 августа.
4
См.: Российская газета. 2001. 31 декабря.
5
См.: СЗ РФ. 29.10.2001. № 44. Ст. 4147.
1
124
адекватную реакцию компетентных государственных органов в виде наложения
мер ответственности на виновное лицо. Таким образом, постулат о неизбежной
ответственности субъекта, нарушившего охраняемые законом интересы,
остается незыблемым.
Обозначенный тезис кажется вполне очевидным; в противном же случае
государственная защита окажется лишь фикцией, формальным безжизненным
субстратом, не имеющим шансов быть поставленным во главу угла в
механизме правового регулирования разнородных процессов. Ответственность
же – основной «действующий» элемент государственной защиты, наиболее
действенное негативное последствие для правонарушителя.
Приведенная замкнутая логическая цепочка, тем не менее, не всегда
адекватно экстраполируется на практические отношения. Вероятнее всего это
связано с тем, что провозгласить охрану и защиту законных интересов,
определяющих их законодательную гарантированность, - еще не означает
обеспечить реализацию каждого возникающего у субъекта правоотношения
законного интереса.
Исследование действующих правовых норм высказанные положения
подкрепляет. Если защита законных интересов провозглашается повсеместно
(сделать это не трудно), то об ответственности за нарушения законных
интересов в нормативно-правовых актах практически ничего не говорится.
«Ответственность в соответствии с действующим законодательством» формулировка,
в
лучшем
случае
свидетельствующая
о
негативных
последствиях нарушения объекта, правом гарантированного.
Тем не менее, аспекты, перечисленные выше, вменять в вину любому из
субъектов правотворчества – нерезонно. Сама природа законных интересов
способна объяснить сложившуюся дилемму.
Законный интерес защищается как правомерное стремление участника
правоотношения, адекватно отражающее воздействующую на его сознание
совокупность обстоятельств, сопутствующих удовлетворению той или иной
потребности. Этим право страхует свою универсальность.
125
Вместе с тем не всегда возможно обеспечить реализацию того или иного
законного интереса; не всякий законный интерес целесообразен, адекватен
действующим предписаниям; зачастую неясно, какому из «конфликтующих»
законных интересов компетентный государственный орган должен отдать
предпочтение.
Данная правовая характеристика изучаемого феномена не позволяет не
только прописать законный интерес в действующих нормах (что, как уже
отмечалось ранее, «переведет» последний в разряд субъективного права), но и
предугадать их появление и возможные способы осуществления субъектами,
что заставляет говорить не о видах ответственности за нарушение конкретных
законных интересов, но о банальной формуле, заключающейся в том, что
«ответственности за нарушения охраняемых законом интересов не может не
быть».
Ясно одно - привычное нам употребление словосочетания «юридическая
ответственность» не может быть применимо со всеми составляющими его
критериями к категории законный интерес, на что и будет сделан акцент.
Первое, на что необходимо обратить внимание, это то, что юридическая
ответственность связана с юридическими предписаниями, с возможностью
государственного принуждения в случае поведения, нарушающего указания
действующих правовых норм и правоотношениями, которые складываются на
основе последних в рамках установленных правил поведения. Государство,
издавая нормы права, определяет юридическую ответственность субъектов за
их нарушение независимо от воли и желания последних, она носит
государственно-принудительный характер.
Таким образом, юридическая ответственность связана с конкретными
лишениями,
которые
обязан
испытывать
субъект
за
поведение,
не
соответствующее нормам права, а определение юридической ответственности и
будет являться определением степени претерпевания
лишений
и
неблагоприятных
содержащихся в этих нормах.
последствий
за
соответствующих
нарушение
требований,
126
Ответственность за нарушение законных интересов носит несколько иной
характер, чем ответственность за нарушение субъективных прав. Дело в том,
что
в правоотношении
права)
не
законному интересу (в отличие от субъективного
противостоит
конкретная
юридическая
обязанность.
Ему
соответствует лишь обязанность общая, не персонифицированная. И хотя связь
их более отдаленная, неопределенная, чем у субъективного права с
юридической обязанностью, она все же имеет место, и именно благодаря ей за
нарушение законных интересов устанавливается юридическая ответственность.
Это позволяет сделать достаточно важный вывод.
В соответствии с сущностью, природой и структурой законных
интересов, требования правовых норм, за нарушение которых и может
наступить юридическая ответственность, распространяются на такое поведение
субъекта,
которое
не
должно
активными
действиями
препятствовать
реализации законного интереса третьим лицом, если это не ущемляет его
собственные субъективные права и не мешает выполнять возложенные законом
либо договором обязанности.
Таким образом, подтверждается сам факт правомерности существования
ответственности за нарушение законных интересов. Стремление к реализации
охраняемых законом интересов – это в любом случае правомерное поведение
заинтересованного в чем-либо лица, и препятствовать правомерному, т.е.
охраняемому законом поведению уже неправомерно. Сущность законных
интересов как правовой категории не предполагает обязанности кого-либо
содействовать их реализации своими действиями, способствовать устранению
препятствий в стремлении субъекта пользоваться определенными социальными
благами.
Однако природа правовых норм однозначно предполагает запрет на
совершение активных действий, прямо нарушающих охраняемые законом
интересы лица.
Бездействие субъекта, которое препятствует реализации законных
интересов третьим лицом (если это не нарушает его субъективные права, т.к.
127
существует и преступное бездействие) не может являться основанием для
ответственности за нарушение законных интересов. Лицо не обязано
содействовать реализации законных интересов кого бы то ни было, как уже
отмечалось, поэтому бездействие, в данном случае – допустимая форма
поведения. Более того, само бездействие и может быть законным интересом
лица в виде его реакции на стремление другого человека к обладанию
определенными социальными благами.
Таким
образом,
основанием
юридической
ответственности
за
нарушение законных интересов являются виновные активные действия лица,
прямо направленные на препятствование реализации соответствующих закону
стремлений
субъекта
правоотношений
по
обладанию
определенными
социальными благами.
В определении было намеренно подчеркнуто – виновные активные
действия, поскольку никто не обязан быть осведомлен о том, чего стремится
достичь третье лицо, каковы его стремления, направленные на удовлетворение
возникшей потребности, лишь в общих чертах соответствующие известным
субъективным правам. Поэтому и ответственность за нарушение законных
интересов должна наступать только в том случае, когда заинтересованное лицо
обратилось с просьбой или каким-либо другим образом очевидно дало понять
контрагенту об осуществлении своих законных стремлений, либо, по крайней
мере, об их наличии.
Вместе с тем, понятие «вина» по отношению к законным интересам –
также
достаточно
условное
выражение
отношения
противостоящих
заинтересованному лицу участников правоотношений к его стремлениям.
Относительность обозначенной правовой категории очевидна в ее применении
к законным интересам, и это вполне справедливо, тем более, если мы примем
во внимание то, что при нарушении законных интересов субъективное право
как таковое вообще не нарушается.
Виновные активно совершаемые действия, направленные на нарушение
каких-либо законных интересов можно расценивать как таковые только в том
128
случае, если эти действия не мотивированы собственными законными
интересами лица (а доказать обратное, по большому счету, оно всегда сможет).
Другими словами, если один законный интерес противоречит другому, то никто
не может запретить лицам, ими обладающими, действовать в соответствии со
своими стремлениями и добиваться поставленного результата (если, опятьтаки, это не нарушает субъективных прав кого-либо и не мешает выполнять
возложенные обязанности).
В подтверждение можно привести следующий пример.
В настоящее время внедряется практика платного использования
водоемов в целях рыбалки (да и любого другого активного отдыха). Понятно,
что в таких случаях лица, ответственные за содержание водоема должны
разводить там рыбу в достаточном количестве, для того, чтобы платная
рыбалка, по крайней мере, состоялась. В этом случае владельцы водоема, к
примеру, заинтересованы в том, чтобы рыбаков - посетителей было как можно
больше, а рыбаки – чтобы поймать как можно больше рыбы (осуществление
как первого, так и второго законного интереса, понятно, не гарантировано).
Если рыбаки не могут выловить удовлетворяющее их количество рыбы, либо
вообще
поймать
что-нибудь
(при
условии,
что
ответственные
лица
действительно разводят в водоеме рыбу и выполняют соответствующие
требования), то вряд ли в этом можно обвинять владельцев водоема. Возможно,
отдыхающие рыбачат не во время клева, либо используют не ту приманку.
Здесь ответственности за нарушение приведенных законных интересов рыбаков
никто не несет. Такую ответственность можно было бы наложить на хозяев
водоема, если бы последние препятствовали пропуску рыбаков на пруд во
время повышенного клева, либо запрещали ловить на определенный, заранее не
оговоренный вид приманки. В изначально же изложенной ситуации имеет
место вполне естественное столкновение законных интересов, при отсутствии
виновной в этом стороны.
Это еще раз подчеркивает как необходимость доказывания вины стороны,
нарушившей чей-либо законный интерес, так и, одновременно, сопутствующие
129
этому объективные трудности. Тот же фактор, что ответственность –
неотъемлемое
следствие
подтверждает
основной
виновного
принцип
противоправного
юридической
поведения
ответственности
лица,
–
ее
обоснованности. Обоснованность – процессуальная сторона юридической
ответственности, заключающаяся в установлении факта совершения лицом
конкретного правонарушения как объективной истины.
Правонарушение лица, нарушившего законные интересы другого, будет
заключаться в препятствовании правомерному поведению последнего, на
осуществление которого он имеет полное право. В этой связи термин
«правонарушение» по отношению к законным интересам также необходимо
трактовать «расширительно», с известными, отмеченными выше, оговорками.
Стоит отметить и то, что, как правило, законные интересы ущемляются
не сами по себе, не изолировано от принадлежащих субъекту прав. Именно
ущемление в определенных правах участника правоотношения и приводит, как
следствие, к ущемлению его законных интересов.
Другими словами, можно выразиться и так, что нарушение субъективных
прав лица практически однозначно приводит к ущемлению целого ряда его
законных интересов, однако имеют место случаи препятствования в
осуществлении лицом своих законных интересов без нарушения или
оспаривания его субъективных прав.
Ответственность за нарушение законных интересов применяется и может
применяться далеко не всегда. Причина этому достаточно банальна –
большинство
существующих
нарушаются
невиновно,
что
и
«реализуемых»
исключает
законных
применение
интересов
юридической
ответственности. Существенное отличие рассматриваемой правовой категории
от смежных с ней как раз и заключается в огромной вероятности невиновного
нарушения охраняемых законом интересов. Это, в тоже время, является вполне
обоснованным, т.к. участники разного рода правоотношений могут даже и не
предполагать наличия законных стремлений другого и все возможные способы
удовлетворения возникших у него потребностей.
130
Если
по
распространяется
отношению
к
«презумпция
существованию
знания»,
субъективных
заключающаяся
в
прав
том,
что
контрсубъекты обязаны знать и уважать права другого, зафиксированные в
законе, а их незнание не освобождает от ответственности за нарушения
последних, то по отношению к законным интересам справедливым будет
говорить о существовании «презумпции незнания», которая выражается в
невозможности учета и осознания всех тех соответствующих закону
стремлений субъекта, которые он предпринимает попытки реализовать. Это и
приводит к тому, что большинство законных интересов ущемляется невиновно.
Исходя из изложенного, можно прийти к достаточно простому и
очевидному выводу: для полноценной и эффективной реализации законных
интересов, «заинтересованному» субъекту необходимо самому ограждать их
осуществление
от
разнообразных
нарушений,
т.к.
законодатель
и
правоприменительные органы позаботились об этом лишь в самых общих
чертах,
своевременно
правоотношений
имеющиеся
о
осведомлять
своих
правовые
намерениях
средства
противостоящих
участников
самостоятельно
использовать
и
«самозащиты».
Подобные
нюансы
и
вкладываются в понятие «простая юридическая дозволенность», применяемое
для характеристики сущности законных интересов.
Для правонарушителя ответственность всегда выражается в возлагаемой
на него обязанности претерпевать неблагоприятные последствия своего деяния.
Однако, стоит еще раз подчеркнуть, что лицо, нарушившее законные интересы
кого-либо, не всегда является правонарушителем (ведь в рассматриваемом
случае нарушается все-таки интерес, соответствующий закону, но никак не
субъективное право участника правоотношения). Даже если данное деяние
совершено виновно, то степень ответственности за его совершение, понятно,
должна соответствовать характеру общественной опасности последнего.
Именно это и накладывает специфику на вид и меру ответственности,
применяемой за нарушение законных интересов.
131
Ответственность за нарушение законных интересов наступает только в
том случае, если в рассматриваемом деянии не обнаружены признаки состава
преступления или правонарушения, ответственность за которые предусмотрена
различными отраслями права в связи с его посягательством на субъективное
правомочие участника правоотношения.
Вместе с тем, ответственность за нарушения законных интересов
производна от существующих прав и обязанностей субъектов.
К примеру, статья 52 Воздушного кодекса РФ1 устанавливает положение,
согласно которому в целях защиты прав и законных интересов граждан,
обеспечения обороны страны и безопасности государства не допускаются
забастовки или иное прекращение работы (как средство разрешения
коллективных и индивидуальных трудовых споров и иных конфликтных
ситуаций) авиационным персоналом гражданской авиации, осуществляющим
обслуживание (управление) воздушного движения.
Правило свидетельствует о том, что неопределенно широкий круг
законных интересов как граждан, так и государства, защищается нормой,
запрещающей
забастовки
авиационного
персонала.
Соответственно
ответственность в этом случае предусматривается не столько за само
нарушение
законных
интересов,
сколько
за
их
нарушение
именно
соответствующим действием (забастовкой).
Это и есть то, что воплощает собой «классическую» косвенную,
производную защиту законных интересов. В рассматриваемом примере
бастующий персонал будет отвечать скорее не за ущемление законных
интересов потенциальных пассажиров, но за нарушение императивной нормы,
забастовки данных лиц запрещающие.
Косвенная защита законных интересов – один из критериев оценки
ответственности за их нарушение.
1
См.: Воздушный кодекс РФ от 19.03.97. № 60-ФЗ (в ред. от 29.12.04.) // СЗ РФ. 24.03.97. № 12. Ст. 1383.
132
Статья 29.7 КоАП РФ косвенно защищает законный интерес участников
административного процесса в использовании свидетельских показаний
отсутствующего субъекта. Как указывается в обзоре законодательства и
судебной практики Верховного Суда РФ, согласно положениям п.п. 4 и 6 ч. 2
ст. 29.7 КоАП РФ в случае невозможности явки свидетеля, предупрежденного
об административной ответственности за дачу заведомо ложных показаний, на
рассмотрение дела об административном правонарушении судья, орган,
должностное лицо, уполномоченное рассматривать дела об административных
правонарушениях, вправе (выделено нами – В.С.) по ходатайству лиц,
участвующих в деле и по собственной инициативе огласить показания этого
свидетеля при рассмотрении дела об административном правонарушении1.
Рассмотренная позиция законодателя защищает законный интерес
участников
административного
процесса
использовать
свидетельские
показания лиц, не имеющих возможности присутствовать на процессе. Это
именно законный интерес, но не субъективное право, ибо уполномоченное
лицо вправе огласить соответствующие показания, но не обязано это делать.
Нарушение законного интереса не повлечет ответственности соответствующего
должностного лица, ибо должностные обязанности по ведению процесса им не
нарушаются,
несмотря
на
наличие
ущемленного
законного
интереса,
изначально имеющего шансы на свою реализацию.
То, что ответственность за нарушение законных интересов наступает
далеко не с необходимостью, свидетельствует и следующий пример.
Законный
интерес
Б.И.
Науменко
стать
судьей
и
сдать
квалификационный экзамен был нарушен, что повлекло обращение последнего
в Верховный Суд РФ с жалобой на решение Высшей квалификационной
коллегии судей, не рекомендовавшей его на должность судьи2. Вместе с тем из
норм закона не вытекает обязанность квалификационной коллегии судей
См.: Обзор законодательства и судебной практики Верховного Суда РФ за II квартал 2004г. // Бюллетень
Верховного Суда РФ. 2005. № 1.
2
См.: Обзор деятельности Высшей квалификационной коллегии судей РФ и квалификационных коллегий судей
общих, военных и арбитражных судов, а также впервые сформированных квалификационных коллегий судей
субъектов РФ за 2003г. // Российская юстиция. 2004. № 5.
1
133
принимать только положительные заключения в отношении претендента на
должность судьи. Квалификационная коллегия оценивает совокупность всех
обстоятельств, характеризующих личность кандидата. Если же при этом
ущемляются законные интересы последнего, то ответственность за это
компетентный орган не несет.
Таким образом, имеем, что совокупность сопутствующих реализации
законного интереса факторов играет важнейшую роль не только при
осуществлении конкретного стремления субъекта, но и при рассмотрении
вопросов об ответственности за его нарушение.
Ответственность за нарушение законных интересов может коррелировать
не только с предписанными нормативно-правовыми актами правилами
поведения, но и с установленными договором обстоятельствами. Договор –
достаточно универсальная форма защиты законных интересов участников
правоотношения, предполагающая и определенные самими сторонами меры
ответственности за их нарушение.
Ответственность лица, виновно нарушившего законный интерес, может
выражаться в том, что оно будет обязано:
1. Прекратить действия, препятствующие реализации законного интереса
субъекта. Это выступает действенной мерой ответственности, поскольку
воздействие на поведение субъекта связано с влиянием и на его законные
интересы, что в каждом конкретном случае способно выступать весьма
эффективным ограничивающим фактором. Если же действие, которое
препятствует реализации законного интереса одного субъекта, является
способом и формой реализации охраняемых законом интересов другого – это
уже приводит к конфликту законных интересов, который должен разрешаться
субъектами либо самостоятельно, либо при помощи компетентных органов.
Подобные ситуации «конфликтов законных интересов» возникают
повсеместно. Здесь важным является именно ограничивающее воздействие на
поведение контрсубъектов как мера ответственности за нарушение чьих-либо
законных интересов.
134
Даже если отмеченная мера и ущемит законные интересы другого лица,
то это будет той степенью претерпевания неблагоприятных последствий,
которая и заложена в юридической ответственности как правовом институте.
2. Возместить прямой ущерб, который был нанесен лицу в результате
препятствования осуществлению его интересов. Несмотря на то, что доказать
вероятность такого ущерба – достаточно сложно, он вполне может быть
причинен субъекту в результате невозможности реализации определенных
соответствующих закону стремлений.
3. Возместить полученный моральный ущерб. Если материальные
потери, вызванные нарушением законного интереса, обосновать достаточно
сложно,
то
моральный
вред,
в
случае
ущемления
действительно
целесообразных и разумных законных интересов, как правило, очевиден.
Препятствование удовлетворению возникшей потребности всегда связано с
резким
недовольством
субъекта,
его
переживаниями.
Тем
более
это
справедливо, если речь идет о невозможности удовлетворить законные
потребности правомерным поведением по чьей-либо вине. Компенсация
морального вреда будет одновременно выступать и мерой наказания виновного
лица и наиболее действенным возмещением неполученного тому, чьи законные
интересы были ущемлены.
Ответственность за нарушение законных интересов может выражаться и
другими способами воздействия на участников отношений. Специфика
исследуемого вида ответственности заключается в том, что на нарушителя
законного интереса могут возлагаться дополнительные обязанности совершить
какое-либо действие, ему может быть вынесено предупреждение компетентных
органов
о
недопустимости
подобного
варианта
поведения,
могут
использоваться и другие рычаги ограничивающего воздействия.
Основным
принципом
ответственности
за
нарушение
законных
интересов является то, что она не должна ущемить в реализации законных
интересов или в каких-либо правах нарушителя в большей степени, чем был
причинен ущерб или неудобства потерпевшему лицу.
135
Основной чертой данного вида ответственности является то, что она
позволяет заинтересованному субъекту реализовать охраняемый законом
интерес (это является первоочередным приоритетом) и наказать нарушителя
законного интереса (это уже ретроспективный аспект ответственности,
имеющий второстепенный характер).
Более серьезные меры ответственности, чем те, которые описывались
ранее за нарушение или ущемление кого-либо в реализации его охраняемых
законом интересов не могут применяться в принципе, т.к. они уже
предусмотрены отраслевыми нормами права, действующим законодательством
за нарушения субъективных прав либо конкретных положений нормативных
актов, что, понятно, не идет в сравнение с нарушением законных интересов.
В контексте всего изложенного, выделим следующие основные цели
существования юридической ответственности за нарушение законных
интересов.
Цель
1.
Содействие
реализации
законных
интересов
субъекта,
устранение препятствий, возникающих по вине различных участников
правоотношений на пути осуществления соответствующих закону и им
незапрещенных
стремлений.
Отмеченная
цель
является
приоритетной,
играющей наиболее заметную и значимую роль в правообеспечительном
механизме реализации законных интересов.
Цель 2. Воздействие на нарушителя интересов на основе возможности
государственного
принуждения
и
властных
полномочий
органов,
компетентных участвовать в развитии определенных отношений. Данное
воздействие воплощается в жизнь в виде применения к нарушителю
обязанности претерпевать (испытывать) неблагоприятные последствия за
совершенные деяния. Это позволяет:
а)
восстановить
нарушенную
справедливость
существующим общественным связям и отношениям;
и
вернуть
баланс
136
б) осуществить карательный аспект ответственности по отношению к
виновному лицу, что присуще ответственности любого вида, в том числе и
ответственности за нарушение законных интересов.
Цель 3. Предупреждение более опасных правонарушений, которые могут
выразиться в ущемлении субъективных прав, нарушениях конкретных
предписаний и требований нормативно-правовых актов. Меры воздействия на
субъекта, нарушающего чей-либо законный интерес, являются своеобразным
сигналом к анализу своих действий и прекращению определенного поведения.
В этом также заключается и предупредительная, профилактическая функция
ответственности за нарушения законных интересов.
Цель 4. Обеспечение баланса в сосуществовании различных законных
интересов в обществе, в том числе и тех, которые взаимоисключают друг друга.
Понятно, что даже в самом простом правоотношении, где друг другу
корреспондируют не только права, но и обязанности, законные интересы его
участников будут практически наверняка находиться в противоборстве. Однако
существование юридической ответственности выступает в роли правового
средства, с одной стороны, обеспечивающего терпимость и понимание к
законным интересам контрсубъекта, с другой – сдерживающего «борьбу
интересов» с использованием незаконных методов и средств.
Таким образом, ответственность за нарушение законных интересов
позволяет говорить о рассматриваемой категории именно с позиций
полноценного института сложившейся правовой системы.
Считаем необходимым отметить и то, что ответственность за нарушения
законных интересов также реализуется посредством административного,
гражданского, уголовного законодательства, мер дисциплинарного воздействия
на нарушителя. Здесь вполне очевидно вырисовывается взаимосвязь сказанного
с самим существованием законных интересов в различных отраслях права, о
чем ранее уже говорилось.
Однако нельзя путать две вещи: 1) отражение и охрану законных
интересов данными отраслями права путем законодательного закрепления
137
определенной совокупности субъективных прав, которые и позволяют
существовать самой возможности реализации законных интересов; 2)
применение мер ответственности, предусмотренных в отраслях права не к
нарушителю субъективных прав, но законных интересов. Гражданское,
административное, уголовное право охраняют и защищают законные интересы,
многие нормы этих отраслей прямо помогают им реализовываться.
Вместе с тем ответственность, особенно ответственность уголовная,
предусмотрена исключительно за совершение преступлений, но не за
противоборство чьим-либо законным интересам. Отсюда с достаточной
степенью очевидности следует тот факт, что вышеперечисленные отрасли
права
способствуют
реализации
законных
интересов,
последние
ими
непосредственно охраняются, однако вся тяжесть атрибутивной отраслям
ответственности за нарушения законных интересов на виновного в этом
субъекта правоотношений не может быть наложена, так как он материальных и
процессуальных норм не нарушает, а нарушает лишь простые правовые
дозволенности, которые, тем не менее, законом охраняются, но несколько
иными методами.
Далее считаем целесообразным остановиться на проблемах применения
института ответственности за нарушения законных интересов и предложить
конкретные шаги по оптимизации данного механизма.
1. В настоящее время отсутствует законодательно обоснованная доктрина
ответственности за нарушения законных интересов, не обозначены ни ее
структура, ни виды, ни механизм применения в отдельных случаях. Понятно,
что законные интересы в отличие от субъективных прав, не могут
непосредственно вытекать из правовых актов, поэтому и ответственность за их
нарушения четко определить также практически невозможно, но должны быть
разработаны общие начала ее применения, принципы возложения и пределы
осуществления. Это чрезвычайно важно, и отсутствие подобных положений
существенно затрудняет работу правоприменительных структур по делам,
вытекающим из нарушений охраняемых законом интересов.
138
Законодателю необходимо не только правильно обозначить саму
категорию «законный интерес» (чего также пока не сделано), но и определить
основные виды ответственности, которые могут применяться за ее нарушение,
пределы возложения определенных обязанностей на виновного субъекта.
Помимо сказанного, Конституционному, Верховному и Высшему
Арбитражному
Судам
Российской
Федерации
важно
активизировать
разъяснительную работу по доведению до сведения всех инстанций практики
рассмотрения споров, связанных с нарушением законных интересов и
определения степени ответственности виновной стороны.
2. При рассмотрении случаев, связанных с проблемами в реализации
законных интересов и аспектами применения адекватных мер юридической
ответственности, необходимо обращать внимание на тот фактор, что зачастую
имеет место не виновное ущемление какой-либо стороны в своих законных
стремлениях, а жизненное, «правовое противоборство» различных участников
правоотношений, имеющих различные позиции.
Здесь
особенно
актуальной
задачей,
стоящей
перед
правоприменительными органами, является правильная и объективная оценка
ситуации с тем, чтобы не пойти на поводу ни у какой из сторон, и не
форсировать события, развивающиеся в нормальном русле. Понятно, что
бывают и тупиковые ситуации, когда стороны действительно обоюдно виновны
и необходимо вмешательство компетентных органов. Однако существует и
масса злоупотреблений, опирающихся на возможность защиты своих, якобы
нарушенных законных интересов. В таком случае очень важно грамотно и
объективно «пользоваться» институтом ответственности с тем, чтобы не
«перегнуть палку» и не ограничить кого-либо из субъектов в реализации своих
желаний.
3. Отмеченное во многом упирается в проблематичность установления
действительно виновной стороны в ущемлении чьих-либо охраняемых законом
интересов. Во-первых, чрезвычайно трудно установить саму вину в нарушении
интересов субъекта; во-вторых, в отдельных случаях, виновная сторона может
139
достаточно легко опровергнуть выдвигаемые против нее обвинения, ссылаясь
на свои интересы и обязанности.
4. В случае нарушения законных интересов достаточно трудно подобрать
ту меру ответственности, которая бы соответствовала характеру совершенного
деяния и его последствиям. Зачастую ущемляется «всего лишь» законный
интерес, а последствия этому выражаются в нанесении чрезвычайно серьезного
как морального, так и материального ущерба стороне. Меры ответственности,
которые вправе применить компетентный орган, вряд ли могут восстановить
нарушенный баланс и справедливость.
Исходя из этого, законодателю необходимо задуматься и над тем, как
сопоставить меры юридической ответственности за нарушение охраняемых
законом интересов с последствиями, вызванными деянием, более тщательно
анализировать причинно-следственные связи в рассматриваемом институте.
Таким образом, становится очевидным, насколько важен институт
юридической ответственности для полноценного обеспечения реализации
охраняемых законом интересов, при одновременном существовании ряда
достаточно сложных и комплексных проблем, связанных с его практическим
применением в реальных жизненных ситуациях.
140
Глава 4. ЗАКОННЫЕ ИНТЕРЕСЫ В МЕХАНИЗМЕ
МАТЕРИАЛЬНО-ПРАВОВОГО РЕГУЛИРОВАНИЯ
Законные интересы, будучи неотъемлемым элементом механизма
правового регулирования, обладают ярко выраженной спецификой, которая
требует более детального анализа в рамках как материального, так и
процессуального правового регулирования.
В силу того, что основной действующий элемент МПР – все же норма
права, следует избрать и соответствующую призму исследования: изучить
взаимосвязь законных интересов как с материально-правовыми, так и
процессуально-правовыми
нормами,
обобщенными
в
соответствующих
отраслях российского права.
Исследование феномена законного интереса в отдельных отраслях права
позволит с различных позиций выяснить возможности каждого гражданина,
связанные с реализацией его конкретных охраняемых законом интересов и то,
как
«срабатывают»
обеспечительные
механизмы
государства
при
возникновении конфликтных ситуаций, вытекающих из претворения в жизнь
законных интересов различных участников правоотношений.
Помимо сказанного, представляется достаточно значимым выяснить, как
влияют на сущность и механизмы реализации многообразных охраняемых
законом
интересов
методы
правового
воздействия
на
конкретные
общественные отношения, которые, бесспорно, наполняют специфическим
содержанием ту или иную отрасль права.
Целесообразно отметить, что Конституция РФ, будучи основным
источником материального и процессуального права, дважды устанавливает
категорию «законный интерес» (в ч.2 ст. 36 и в ч.3 ст. 55). Исходя из этого,
логичным будет считать, что конституционное право России использует в
арсенале присущих отрасли категорий термин «законный интерес». Однако
насколько актуален данный термин для конституционного права России?
141
Часть 2 ст. 36 Конституции гласит, что «Права и свободы человека и
гражданина могут быть ограничены федеральным законом только в той мере, в
какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя,
нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения
обороны страны и безопасности государства».
Достаточно парадоксален в этом отношении Основной Закон Российской
Федерации. Принявшее его на референдуме население согласно с тем, что
права человека могут быть ограничены федеральным законом в целях, в том
числе и защиты законных интересов отдельных лиц.
Если в рассматриваемом контексте словосочетание «права и законные
интересы» употребляется осознанно, но не как устойчивый фразеологический
оборот (что не делало бы чести разработчикам Конституции), то очевидно
достаточно странное доминирование законных интересов над субъективными
правами.
Ограничение субъективных прав ради реализации соответствующих
нормам права «незапрещенных стремлений», т.е. – законных интересов – вряд
ли до конца продуманный механизм с основательно просчитанными
последствиями. Тем более принимая во внимание то, что законодатель ни разу
не дает пояснений относительно сути законных интересов.
Остается комментировать приведенное положение Конституции РФ лишь
как подчеркивающее внимание государства не только к правам, но и законным
интересам участников правоотношений.
В ч. 3 ст. 55 Конституции РФ говорится, что «владение, пользование и
распоряжение землей и другими природными ресурсами осуществляются их
собственниками свободно, если это не наносит ущерба окружающей среде и не
нарушает прав и законных интересов иных лиц».
Здесь
уже
менее
двусмысленно
свидетельствуется
о
том,
что
государством признается наличие у различных участников правоотношений,
наряду с субъективными правами, законных интересов.
142
Соответствующие закону стремления граждан обладать определенными
социальными
благами
вытекают,
прежде
всего,
из
их
основных
конституционных прав. Конституция РФ гарантирует право на частную жизнь,
представляющую собой основу т.н. суверенитета личности. «Гражданское
общество понимает, что злоупотребление тайной частной жизни может носить
антиобщественный и противоправный характер»1. Тем не менее, практически у
каждого из граждан нашего государства возникали сомнения относительно
того, что он реализует свое право на частную жизнь в полной мере.
Полноценность реализации упомянутого права упирается в подобное право
другого человека, а многочисленные законные интересы в этой сфере
ограничиваются им подобными законными интересами других людей.
Каждый имеет право на охрану здоровья и медицинскую помощь (статья
41 Конституции РФ). Однако этому праву наверняка корреспондируют
законные интересы субъекта: а) чтобы он был в состоянии с финансовой точки
зрения позволить себе «охранять» здоровье и заботиться о нем надлежащим
образом, качественно питаться и своевременно и полноценно отдыхать; б)
чтобы этому не препятствовала ухудшающаяся экологическая обстановка,
связанная
например,
со
строящимися
в
городе
его
проживания
промышленными объектами; в) чтобы «полагающаяся» медицинская помощь
оказывалась квалифицированно, и в разных учреждениях здравоохранения
одному и тому же больному не ставились различные, взаимоисключающие
диагнозы при неизменном характере болезни и т.д.
Каждый имеет право на образование (статья 34 Конституции РФ). Однако
законные интересы многих могут заключаться в том, чтобы: а) родители смогли
дать достойное образование своим детям, и оно, в отличие от «бесплатного»,
было бы им по карману; б) устроить детей в престижный ВУЗ; в)
встречающиеся малограмотные преподаватели не отбивали у студентов любовь
к знаниям и т.д.
1
Баглай М.В. Конституционное право Российской Федерации. М., 2003. С. 186.
143
Каждому гарантируется судебная защита его прав и свобод (статья 46
Конституции РФ). Однако, помимо того, что каждый имеет субъективное право
(и даже не законный интерес) на действительно беспристрастное и независимое
рассмотрение судом его дела, субъект правоотношения может иметь законные
интересы, чтобы: а) судебное разбирательство проходило как можно в более
сжатые сроки; б) чтобы любое его обращение в суд было положительно
рассмотрено.
Каждому
гарантируется
право
на
получение
квалифицированной
юридической помощи. В случаях, предусмотренных законом1, подобная
помощь оказывается бесплатно (статья 48 Конституции РФ). Однако и здесь у
участников правоотношений могут возникнуть многообразные законные
интересы, заключающиеся в том, например, чтобы: а) эта помощь была
действительно квалифицированной, и отсутствие надлежащей оплаты за ее
предоставление не сказалось на качестве оказываемых услуг; б) чтобы
бесплатная
помощь
осуществлялась,
к
примеру,
наиболее
квалифицированными адвокатами. У адвокатов же интересы могут быть прямо
противоположны обозначенным выше. Например, они могут заключаться в
том, чтобы им приходилось участвовать как можно в меньшем количестве
«бесплатных» дел или чтобы подобные дела были как можно проще.
Подводя промежуточный итог изложенному, отметим, что даже если
напрямую в тексте Конституции о законных интересах как таковых не
говорится, они, будучи «всепроникающей» категорией, в любом случае
опосредуют
отношения,
регламентируемые
нормами
основного
закона
государства. Не может быть правоотношений, которые бы потенциально не
вызывали существование законных интересов и, в отдельных случаях, весьма
конкретные попытки их реализации.
О существовании различных законных интересов справедливо говорить
не только исходя их конституционных положений, освещающих основные
См., например: ФЗ от 31 мая 2002г. № 63-ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ»; ФЗ от 27 мая
1998г. № 76-ФЗ «О статусе военнослужащих»; Закон РФ от 18 октября 1991г. № 1761-1 «О реабилитации жертв
политических репрессий» и др.
1
144
права и свободы человека и гражданина. Аналогичные выводы можно сделать,
изучив отношения, которые опосредуются практически любой статьей
Основного Закона, будь то глава, посвященная федеративному устройству
Российской Федерации, местному самоуправлению либо высшим органам
государственной власти.
Не все законные интересы целесообразны, не все могут быть реализованы
в силу объективных причин. Но они – фактор действия нормы права в обществе
и ее отражения в сознании людей в результате сопоставления с их личными
интересами и потребностями.
Механизм реализации законных интересов производен от механизма
реализации субъективных прав, однако он «менее гарантирован» не только в
результате объективной необходимости соблюсти баланс отношений в угоду
целесообразности, а не прихоти каждого, но и в результате субъективных
упущений законодательных и правоприменительных технологий. Именно это и
влечет незащищенность участников правоотношений и декларативность
многих провозглашенных прав.
Следует отметить, что в систему российского конституционного права
входит в качестве неотъемлемого элемента избирательное право, под которым
можно понимать совокупность правовых норм, регулирующих порядок
предоставления избирательных прав, проведения выборов и определения
результатов голосования.
В настоящее время существует достаточное количество нормативноправовых актов, регулирующих порядок проведения избирательных кампаний
и непосредственно выборов в органы власти различных уровней1, которые вряд
ли делают обоснованными высказывания о том, что анализируемая сфера
правового пространства остается практически неурегулированной нормативноправовыми актами соответствующих уровней.
См., например: ФЗ «Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан
Российской Федерации»; ФЗ «О выборах Президента РФ»; ФЗ «О выборах депутатов Государственной Думы
Федерального Собрания Российской Федерации» и др.
1
145
Последний аспект далеко не означает того, что во время проведения
избирательных кампаний не возникает значительное количество правовых
коллизий, споров и нарушений различных охраняемых законом интересов
граждан. Это очерчивает своеобразные пределы реализации прав и законных
интересов в период избирательных кампаний посредством конституционного
судопроизводства, а также еще раз подчеркивает зависимость не только
существования, но и реализации законных интересов от складывающейся
правоприменительной практики, определенных, как субъективных, так и
объективных, факторов и обстоятельств.
Причины существования законных интересов в избирательном праве и
процессе вряд ли будут отличаться большой новизной в сравнении с причинами
возникновения законных интересов в целом. Это и невозможность на
законодательном
уровне
полностью
регламентировать
все
стороны
избирательных кампаний, предусмотреть ту массу вопросов, с которыми могут
столкнуться как организаторы проведения выборов, предвыборные штабы
кандидатов в депутаты, так и сами избиратели; и отсутствие объективной
необходимости в чрезмерной детализации каждого хода избираемых и
избирателей; и объективные коллизии правовых норм, устранить которые –
приоритетная задача органов власти всех уровней, механизма правового
регулирования в целом; и откровенная предвзятость избирательных комиссий
различного уровня; и некомпетентность, буквоедство их работников.
Прошедшие выборы депутатов ГД ФС РФ в 2003г. и выборы Президента
РФ в 2004г. показали, что избирательный процесс – это конгломерат
реализации как субъективных прав различных участников правоотношений, так
и попыток осуществления законных интересов. Однако если определенные
избирательные права реализовывать «приходится» в силу необходимости и для
устранения препятствий, стоящих на пути реализации - обращаться в
компетентные органы (иначе просто можно остаться «за бортом событий» в
силу чьей-то несправедливости), то на осуществление законных интересов во
время предвыборного ажиотажа просто нет времени.
146
Законных интересов в избирательных кампаниях возникает огромное
множество. Интерес в том, чтобы агитационный материал кандидата на
выборную должность полностью располагал избирателя голосовать именно за
него и ни за кого другого; чтобы население без раздражения воспринимало
агитаторов, которые обходят дома с целью повлиять на выбор избирателей;
чтобы на встречи с баллотирующимися приходило неограниченное количество
человек и на них не задавались провокационные вопросы; чтобы окружные
избирательные комиссии, к примеру, находились ближе к предвыборным
штабам кандидатов в депутаты и для регистрации определенных документов не
приходилось бы пересекать весь избирательный округ; чтобы работники
обозначенных комиссий не проявляли предвзятость и излишние политические
пристрастия к определенному кандидату или политической партии; чтобы
финансовым
уполномоченным
кандидатов
на
выборные
должности
приходилось заполнять меньшее количество бухгалтерских документов – это
лишь малая толика того, какими бывают соответствующие закону стремления
участника избирательной кампании.
Следует отметить, что практика реализации именно законных интересов
участников избирательных кампаний при помощи обращения к компетентным
органам достаточно скудная. Причиной этому является, как уже говорилось,
нехватка времени, которое ограничивается сроком проведения предвыборной
кампании, недостаточно высокий уровень правовой и политической культуры
тех, кто вовлечен в рассматриваемые процессы.
Нормативно-правовые акты, затрагивающие избирательный процесс в
России, словосочетанием «законные интересы» практически не оперируют,
однако это не означает того, что последние ими не опосредуются. Нормативная
база создает предпосылки для реализации любых не противоречащих закону
интересов и для того, чтобы субъект мог добиваться любого результата в ходе
выборов способами, которые тщательно регламентированы. А этого «вполне
достаточно» для института, который опосредуется понятием «простое
юридическое дозволение».
147
Однако
отсутствие
официальной
доктрины,
которая
бы
на
соответствующем уровне закрепляла то, что представляют собой законные
интересы, затрудняет механизм их реализации и уменьшает дарованную
субъектам правоотношений законом возможность пользоваться определенными
социальными благами, действуя в соответствии с его предписаниями.
В тоже время будет правильным считать, что эффективные механизмы
защиты субъективных прав участников избирательного процесса также могут
служить весомой гарантией охраны и защиты законных интересов, хотя в
определенной степени и опосредованной.
Если непосредственные субъективные права избирателей в достаточной
мере обеспечены и случаев прямого их нарушения практически нет, то права и
законные интересы лиц, баллотирующихся в определенные органы власти, а
также их финансовых уполномоченных, доверенных лиц и работников
предвыборных штабов нарушаются достаточно часто.
Причем целесообразность удовлетворения и актуальность осуществления
законных интересов упомянутых категорий граждан в определенных случаях
различна. Так, у рядового избирателя может существовать законный интерес в
том, чтобы не было очереди на избирательном участке либо чтобы он
находился в соседнем учреждении и ему не пришлось до него долго
добираться, а у работников предвыборных штабов могут существовать
охраняемые законом интересы в том, чтобы окружные избирательные комиссии
не работали до 17.00 часов, что зачастую не позволяет оперативно работать с
документами и регистрировать, к примеру, агитационный материал в сжатые
сроки в связи с удаленностью последних от предвыборных штабов, либо чтобы
местные
органы
власти
не
чинили
формальных
препятствий
работе
агитационных бригад кандидатов на выборные должности и не задействовали
правоохранительные
органы
в
срыве
и
уничтожении
предвыборных
агитационных материалов неугодных кандидатов.
Тем не менее, никто с уверенностью заранее не может ранжировать
законные интересы по степени их значимости, поэтому мы и подчеркиваем, во-
148
первых, важность соблюдения непосредственно субъективных прав всех
участников избирательного процесса, во-вторых, необходимость официального
определения того, что же такое законные интересы, для выработки адекватных
механизмов их реализации в зависимости от совокупности сопутствующих
факторов и обстоятельств.
В административном праве законные интересы представлены также
многообразно и широко. И это не случайно. Еще в 1925г. М.Д. Загряцков писал,
что «государственная власть без содействия личной инициативы и личной
заинтересованности
граждан
никогда
не
сумеет
уловить
мелкие,
но
каждодневные нарушения закона, которые составляют естественный придаток
административной деятельности… В этом смысле личная заинтересованность
служит могучим стимулом охраны государственного интереса и объективного
права. Но с другой стороны, и для гражданина возможность правомерной
защиты своих интересов представляет громадное значение»1.
Следует согласиться с А.В. Малько, утверждающим, что большой
простор
для
непосредственной
административном
праве
охраны
обусловливается
законных
спецификой
интересов
в
деятельности,
осуществляемой в административно-правовой сфере, которая не может
обойтись без личной заинтересованности. Эта личная заинтересованность
может быть направлена как на защиту интересов государства, общества, прав и
законных интересов других лиц, так и на защиту своих прав и интересов2.
Граждане, имеющие личную заинтересованность в определенных вопросах
административной деятельности, могут отстаивать те или иные законные
интересы, используя при этом различные административно-правовые средства.
Нельзя в полной мере согласиться с Г.В. Мальцевым, считающим, что в
административном праве все или почти все общие, типические интересы людей
нашли свое отражение в особых субъективных правах3. Это далеко не так.
Личная заинтересованность, а другими словами, - соответствующие праву
Загряцков М.Д. Административная юстиция и право жалобы. М., 1925. С. 15.
См.: Малько А.В. Законные интересы советских граждан. С. 145.
3
См.: Мальцев Г.В. Соотношение субъективных прав, обязанностей и интересов советских граждан //
Советское государство и право. 1965. № 10. С. 26.
1
2
149
стремления
определенных
субъектов
порождают
многочисленные
административные правоотношения, которые складываются, в том числе, и
ради реализации законных интересов. Данные интересы, стремления –
двигатель административной юстиции.
Кроме того, существующие права не могут воплотить в себе весь
конгломерат интересов по одной простой причине: они их (законные интересы)
с необходимостью продуцируют.
Поскольку предметом административного права являются общественные
отношения, возникающие, изменяющиеся и прекращающиеся в процессе
практической реализации исполнительной власти, то справедливо отмечается,
что «административное право, будучи по своей сути правом внутреннего, т.е.
внутригосударственного, управления, окружает нас со всех сторон, независимо
от того, ощущаем мы это или нет»1.
Функционирование
механизма
исполнительной
власти
и
административные нормы, регламентирующие этот процесс, а также формы и
способы взаимоотношения граждан с органами власти самой своей сущностью
свидетельствуют
о
том,
правоотношений
нашли
что
далеко
отражение
в
не
все
стремления
административных
участников
нормах,
что
существует огромное количество законных интересов, связанных как с
осуществлением исполнительной власти, так и с формами взаимодействия
физических и юридических лиц с «компетентными» органами.
На наш взгляд, в функционировании всей системы административного
права можно вычленить два основных, комплексных направления:
1) обеспечение должной упорядоченности и системности в организации
деятельности единой системы исполнительной власти в стране;
2) обеспечение эффективной реализации в сфере уже упомянутого
функционирования исполнительной власти не только прав, но и законных
интересов граждан.
1
Административное право. Учебник. / Под ред. Ю.М. Козлова и Л.Л. Попова. М., 2000. С. 9.
150
Этому,
в
принципе,
и
призвана
соответствовать
организация
исполнительной власти.
Существует
наделяющих
значительное
субъектов
количество
правоотношений
административных
определенными
норм,
правами
и
соответствующими обязанностями. Административное право «абсорбирует»,
использует в имеющемся методе правового регулирования нормы других
отраслей
права,
необходимые
для
создания
эффективного
механизма
специально юридического воздействия на систему правоотношений в сфере
«исполнительной
власти».
Описанный
механизм
действует
на
основе
юридических норм не столько ради соблюдения самих норм (что и так
очевидно), государственно – обеспечительные факторы гарантий последних
налицо и заложены в самих нормах, сколько ради реализации разумных и
целесообразных
законных
интересов
субъектов
правоотношений.
К
сожалению, это не всегда осознается, а если и становится очевидным, то
истинная сущность подобного справедливого заключения преднамеренно
умаляется.
Норма права гарантирует не только реализацию прописанных в ней прав,
но и соответствующих ей стремлений, направленных на пользование
конкретным социальным благом, что полностью соответствует природе
законных интересов. Нормы административного права определяют статус всей
совокупности органов, функционирующих в сфере исполнительной власти.
Однако если на основе правовых норм будут эффективно реализовываться и
защищаться законные интересы (которые, о чем уже неоднократно говорилось,
производны от этих норм, в любом случае им не противоречат и соответствуют
принципам права в целом), то это и будет свидетельствовать об объективности
и целесообразности как административного нормотворчества, так и тех
нормативно-правовых актов, которые определяют характер и статус субъектов
административных
правоотношений
исполнительной власти.
в
структуре
функционирования
151
Законные интересы – это, прежде всего, не противоречащие праву
стремления участников правоотношений, которые вытекают, в том числе, и из
дозволений, в определенной степени очерченными нормами права. Несмотря на
то, что административное право – право управленческое, «реализующее свой
регулятивный потенциал» в основном в публичной сфере, тем не менее, оно не
находится в абсолютной изоляции от частно-правовых интересов.
Аналогичной позиции придерживается и Е.Б. Лопарев, отмечая, что
«отсутствие во многих случаях диспозитивности у сторон административных
правоотношений отнюдь не означает, что государство и личность должны быть
поставлены в условия равного правового режима, поскольку это нереально.
Государство, как выразитель общественных интересов, в любом случае
представляет групповые интересы, которые не всегда совпадают с интересами
отдельной личности. Однако демократический политический режим …
предполагает учет воли не только демократического большинства, но и
меньшинства»1.
Описанные
аспекты
являются
еще
одним
подтверждением
невозможности осуществления сбалансированного управления общественными
отношениями административно-правовыми методами без учета не только
субъективных прав каждого, что является очевидным, но и законных интересов
различных сторон правоотношений.
Кроме того, уделяя значительное внимание законным интересам в
качестве одного из важнейших компонентов административно-правового спора,
Е.Б. Лопарев справедливо считает, что в современном обществе происходит
постепенное изменение приоритетов методов государственного воздействия на
общественные
отношения.
«Оставляя
за
юрисдикционным
органом
определенную долю перераспределительных прав, юридические доктрины
Европы (в том числе и России) в форме субъективных публичных прав
защищают
1
частные
интересы
от
возможного
Лопарев Е.Б. Общая теория административно-правового спора. Воронеж, 2003. С. 71.
государственного
152
вмешательства»1. Актуально и сегодня высказывание В.А. Лория о том, «что
назначение административно-правовых споров состоит не в восстановлении
нарушенных прав, а в предотвращении возможных нарушений прав и
интересов субъекта»2.
Устранять определенные препятствия на пути правомерного поведения
участника правоотношений исходя из приемлемых методов административно правового регулирования – та достойная задача, решить которую можно только
учитывая законные интересы субъектов.
Подытоживая изложенное, отметим следующее:
1) законные интересы являются безусловным объектом защиты со
стороны административного права; «административный ресурс» органов
исполнительной власти в принципе, изначально должен содействовать
реализации охраняемых законом интересов на равных условиях с реализацией
субъективных прав (понятно, что имеются в виду целесообразные законные
интересы, за которыми стоит не надуманная прихоть, а объективные
потребности и требования субъектов различных правоотношений);
2)
законные
регулятивного
интересы
характера,
являются достаточно
мощным
специально-юридического
средством
воздействия
на
общественные отношения.
Вплетаясь в саму структуру и сущность административного права,
законные
интересы
являются
тем
атрибутом,
который
говорит
о
действительной глубине правового регулирования и воздействия на социальные
процессы. Исследованные выше факторы подтверждают, насколько тесно
переплетены законные интересы, эффективность их реализации и способы
защиты с административным правом, его предметом и методом воздействия на
общественные отношения.
Там же. С. 75.
Лория В.А. Проблемы кодификации советского административно-процессуального права. Автореф. дис. …
доктора юрид. наук. Киев, 1976. С. 20.
1
2
153
В кодексе РФ об административных правонарушениях1, тем не менее,
термин «законные интересы» практически не употребляется. Лишь в статье 1.2
кодекса «Задачи законодательства об административных правонарушениях»
говорится,
что
задачами
законодательства
об
административных
правонарушениях являются, в числе прочих, защита законных экономических
интересов физических и юридических лиц. С другой стороны, сложившуюся
ситуацию можно «оправдать» следующим. Статью, которая была бы
направлена сугубо на обеспечение и защиту только законных интересов в
кодексе (как, впрочем, и любом другом нормативно-правовом акте) найти
невозможно по одной очевидной причине: если есть соответствующая статья,
то и есть соответствующее субъективное право. Поэтому недостаточно частое
упоминание законных интересов как таковых в кодексе об административных
правонарушениях и других нормативных актах, еще не говорит о том, что они
ими не охраняются, либо не имеют приоритетного значения для законодателя
наряду с субъективными правами. Норма права и является универсальным
средством правового регулирования еще и потому, что наряду с правами,
непосредственно в ней прописанными, позволяет являться эффективным
рычагом реализации законных интересов участников правоотношений.
Подчеркнем, что многие статьи КоАП РФ так или иначе затрагивают
непосредственные законные интересы различных субъектов. К примеру, статья
5.5
КоАП
РФ
устанавливает
ответственность
за
нарушение
порядка
опубликования документов, связанных с подготовкой и проведением выборов,
референдумов. Отмеченная статья стоит на страже не только права граждан на
информацию, но и защищает такой регламентированный порядок ее
опубликования, который бы не ущемлял многочисленные законные интересы
избирателей.
Примерно в таком же ключе можно рассматривать и статью 8.5 КоАП РФ
«Сокрытие или искажение экологической информации», где предусматривается
1
См.: Кодекс РФ об административных правонарушениях (КоАП РФ) от 30 декабря 2001г. № 195 – ФЗ.
154
ответственность за сокрытие, умышленное искажение или несвоевременное
сообщение полной и достоверной информации о состоянии окружающей
природной среды и природных ресурсов. Понятно, что в силу ряда
объективных причин экологическая ситуация не может во многих регионах
нашей страны удовлетворять требованиям санитарных норм и желаниям
жителей. Однако интерес каждого гражданина жить в экологически чистом
регионе, к примеру, или чтобы его регион был благополучен в экологическом
плане – абсолютно законен. Поэтому каждый вправе владеть, по крайней мере,
информацией о том, как обстоит дело с экологией в том месте, где он живет.
Таким образом, приведенная статья (как и многие другие) закрепляет и
расширяет не только право каждого на информацию, которая не носит
закрытый характер, но и позволяет реализовать целый ряд законных интересов.
Проанализируем,
к
примеру,
статью
13.18
КоАП
РФ
«Воспрепятствование уверенному приему радио – и телепрограмм». Исходя из
санкции нормы, которая практически полностью повторяет название статьи,
видим, что гражданину предоставляется не только право на информацию, но и
на ее качественное восприятие и прием. Возникает вопрос: насколько
качественными должны быть теле- и радио трансляции, всегда ли они
соответствуют предъявляемым к ним требованиям и запросам потребителей?
Понятно, что определенные требования к качеству вещания должны
соблюдаться, однако приведенная статья КоАП РФ может способствовать и
реализации целого ряда законных интересов: относительно желания человека
смотреть ту или иную программу без помех, противодействия соседям, к
примеру,
установившим
любительскую
антенну,
затрудняющую
прием
телепрограмм и т.д. Подобных примеров в КоАП РФ можно найти
значительное количество, что еще раз подтверждает «сопутствующий»
характер законных интересов по отношению к субъективным правам и то, что
охраняемые законом интересы действительно существенно расширяют и
дополняют
«сферу
действия»
субъективных
прав,
чему
и
является
155
подтверждением совокупность норм в «материальном» административном
праве.
Раздел 3 КоАП РФ посвящен судьям, органам, должностным лицам,
уполномоченным рассматривать дела об административных правонарушениях
(ст.ст. 22.1 – 23.61). Подробное описание компетенции того или иного органа, а
также само количество «субъектов исполнительной власти», призванных
рассматривать
дела
об
административных
правонарушениях
призвано
эффективно защищать не только права различных участников правоотношений,
но и их законные интересы. Этому является своеобразным подтверждением ст.
24.1 КоАП РФ «Задачи производства по делам об административных
правонарушениях», где говорится, что задачами производства по делам об
административных
правонарушениях
являются
всестороннее,
полное,
объективное и своевременное выяснение обстоятельств каждого дела…, а
также
выявление
причин
административных
подтвержденное
и
условий,
способствовавших
совершению
Отсутствие
формализма,
правонарушений».
приведенным
положением
статьи,
уже
косвенно
свидетельствует о том, что совокупность сопутствующих деянию факторов и
обстоятельств, которые непосредственно взаимосвязаны и со множеством
законных интересов, не может не учитываться, что весомо увеличивает шансы
на реализацию последних.
Необходимо отметить, что весьма распространенным и действенным
средством реализации законных интересов в административном праве являются
заявления, жалобы и ходатайства участников правоотношений.
«Заявление - это обращение с просьбой об удовлетворении тех или иных
прав и законных интересов граждан, не связанных с их нарушением…»1.
Приведенное положение свидетельствует о том, что законные интересы в
принципе
подлежат
удовлетворению,
что
уже
должно
«ориентировать» работу органов исполнительной власти.
1
См.: Административное право. Учебник. / Под ред. Ю.М. Козлова и Л.Л. Попова. С. 133.
правильно
156
Заявление является многоаспектной формой привлечения внимания
компетентных
структур
к
необходимости
реализации
определенных
субъективных прав или законных интересов участников правоотношений. Одни
заявления
могут
представлять
собой
форму
реакции
на
негативно
складывающиеся обстоятельства, которые угрожают или уже нарушают
законные интересы субъекта, другие
- выступать попыткой, формой
преодоления препятствий, стоящих на пути реализации как субъективных прав,
так и охраняемых законом интересов.
Жалоба - это устное или письменное, коллективное или индивидуальное
обращение граждан в соответствующие органы в связи с нарушением прав или
законных интересов как самого гражданина, так и других лиц. В последнее
время становятся многочисленными примеры тому, как при помощи данного
средства жители предотвращают вырубку деревьев, открытие увеселительных
заведений вблизи расположения детских площадок и другие нецелесообразные
действия административных органов, тем самым, отстаивая свои законные
интересы.
Тот факт, что жалоба может быть подана в связи с нарушением не только
прав, но и законных интересов признавался специалистами еще во время
действия КоАП РСФСР. Так, Е.А. Лунев отмечал, что «…жалоба подается в
связи с нарушением прав граждан или неудовлетворением их законных
интересов»1, В.И. Ремнев также считал, что «жалоба может быть подана не
только по поводу нарушенного права, но и по поводу нарушенного законного
интереса»2.
Кроме того, жалоба является тем «универсальным средством», которое
объединяет собой материальные и процессуальные стороны административного
права. Жалоба отстаивает «материальное» субъективное право или законный
интерес,
одновременно
являясь
весьма
эффективным
процессуальным
средством, на которое «нельзя не отреагировать», т.к. существует целый ряд
1
2
Лунев А.Е. Обеспечение законности в советском государственном управлении. М., 1963. С. 153.
Ремнев В.И. Право жалобы в СССР. М., 1964. С. 27.
157
статей, регламентирующих не только порядок подачи жалобы, но и ее
рассмотрение и принятие по ней решения.
Достаточно эффективным средством реализации и защиты не только
права, но и охраняемого законом интереса является ходатайство, которое, в
соответствие со ст. 24.4 КоАП РФ, подается лицом, участвующим в
производстве по делу об административном правонарушении и подлежит
немедленному рассмотрению.
Необходимо отметить, что ходатайство признавалось средством защиты
законных интересов еще в советское время. Так, Ц.А. Ямпольская пишет, что
ходатайство – «это такая просьба, при разрешении которой органу управления
(администрации) представлена возможность в пределах, очерченных нормами
права,
руководствоваться
вопросами
целесообразности
и
отказ
в
удовлетворении которой не влечет за собой нарушения принадлежащего комулибо субъективного права»1.
Подчеркнем, что рассмотренные способы, средства реализации как
субъективных прав, так и законных интересов, присущи не только
рассматриваемой отрасли права, но и многим другим.
Возьмем, для примера, трудовое право. Заявления о предоставлении
очередного оплачиваемого отпуска, отпуска без сохранения заработной платы,
отгулов – это наиболее очевидные примеры заявлений, представляющих собой
способ реализации заложенных в законе субъективных прав. Однако заявление
конкретизирует
определенный
способ
реализации
субъективного
права
приемлемым для человека в каждом конкретном случае способом, что и
составляет сущность его законных интересов.
Примером
может
служить
заявление
работника
предприятия
о
предоставлении ему отпуска в летнее время. Понятно, подобное заявление
может быть удовлетворено по усмотрению работодателя. То есть право на
отпуск в данном случае не оспаривается, но отпуск в летнее время, когда это
Ямпольская Ц.А. О субъективных правах советских граждан и их гарантиях // Вопросы советского
государственного права. М.,1959. С. 193.
1
158
может тем или иным образом сказаться на работе учреждения – законный
интерес работника, в котором ему может быть отказано. Отмеченное
подчеркивает «усеченный характер» охраняемого законом интереса, его
«ущербность» по сравнению с «обычным» правом.
Статья 128 Трудового кодекса РФ «Отпуск без сохранения заработной
платы» гласит, что «по семейным обстоятельствам и другим уважительным
причинам работнику, по
его
заявлению, с разрешения
руководителя
предприятия…, может быть предоставлен отпуск без сохранения заработной
платы…». Здесь «уважительные причины» и словосочетание «может быть
предоставлен» являются своего рода оценочными понятиями, которые могут
как способствовать предоставлению указанного отпуска, а могут быть
проигнорированы руководством.
Таким образом, вновь налицо ситуация, когда у каждого работника
существует право на отпуск без содержания, но его получение в конкретный
период – ни что иное, как законный интерес.
Заявления коллег по работе с просьбой изолировать их друг от друга
путем размещения в разных кабинетах, покупки не включенных в закупочный
перечень, но более удобных в использовании канцелярских принадлежностей –
также примеры конкретных попыток реализации законных интересов путем
заявлений.
Заявление
является
наиболее
распространенным,
многоаспектным
средством защиты и реализации как субъективных прав, так и охраняемых
законом интересов участников правоотношений.
Напрашивается вывод о том, что заявления – не только средство, с
помощью которого возможно осуществление законного интереса, но и
неотъемлемый
атрибут
существования
самого
права
на
возможность
отстаивания и реализации законных интересов.
Подобные и многие другие существующие средства защиты прав и
законных интересов подтверждают тот факт, что законные интересы и их
159
реализация
наряду
с
субъективными
правами
наполняют
содержание
механизма материально-правового регулирования.
Тем не менее, реализация законных интересов, будь то регулирование
материальное, либо процессуальное, не лишена парадоксов.
Возможное обращение за защитой законных интересов в компетентные
органы в «некоторых случаях», гарантированность последних «в определенной
степени» подчеркивает, как уже говорилось, их «усеченный» характер. Однако
допустима ситуация, когда реализация ряда охраняемых законом интересов
изначально невозможна.
Л. Мачковский резонно обращает внимание на то, что «в условиях
предоставления женщинам разнообразных льгот, связанных с рождением и
воспитанием детей, использование женского труда стало для работодателя
менее выгодным»1. Противодействие такой негативной тенденции призваны
оказать ст. 145 УК РФ – «Необоснованный отказ в приеме на работу или
необоснованное увольнение беременной женщины или женщины, имеющих
детей в возрасте до трех лет», а также ряд норм трудового права.
Трудовой кодекс РФ, - продолжает Л. Мачковский, - запрещает
отказывать в заключении трудового договора женщинам по мотивам,
связанным с беременностью или наличием детей (ст. 64). Беременных женщин
и женщин, имеющих малолетних детей запрещено направлять в служебные
командировки, привлекать к сверхурочной работе, к работе в ночное время, в
выходные и праздничные дни2.
Сказанное вполне справедливо, гуманно и оправдано, но представим себе
ситуацию, что у работодателя может существовать законный интерес работать
в выходные и праздничные дни для увеличения объема продаж в связи с ростом
количества потенциальных клиентов.
Бесспорно, подобное желание вполне законно, это – охраняемый законом
интерес. Вместе с тем, штат работников у данного предпринимателя может
Мачковский Л. Необоснованный отказ в приеме на работу и увольнение беременной женщины и женщины,
имеющей малолетних детей // Законность. 2004. № 6. С. 16.
2
Там же.
1
160
быть небольшим – состоять из нескольких человек, часть из которых может
оказаться женщинами, имеющих малолетних детей. Уволить их – значит
нарушить нормы действующего законодательства, заставить их работать в
выходные дни и ездить, в необходимых случаях, в командировки за товаром –
также нельзя. Принять на работу дополнительных сотрудников работодателю
может помешать ограниченность свободных денежных средств и небольшой
размер фонда оплаты труда.
Имеем, что реализация его «вполне» законного интереса приемлемыми
способами при определенных обстоятельствах – противоречит существующим
правовым позициям.
Вывод: существование законного интереса и его реализация – два
самостоятельных фактора, определяющих правомерное поведение субъекта.
Правомерная же реализация соответствующего закону стремления субъекта
зависит от совокупности имеющих юридическое значение факторов. Наличие
законного интереса не влечет с необходимостью правомерности попыток
его реализации в условиях сложившейся определенным образом ситуации.
Исследуя специфику законных интересов в
отдельных отраслях
материального права, позволим себе не в полной мере согласиться с мнениями,
согласно
которым
«административное,
уголовное
право,
например,
предоставляют большой простор для непосредственной охраны интересов, чем
гражданское право»1, где «все или почти все общие, типические интересы
людей нашли свое отражение в особых субъективных правах»2.
Бесспорно,
следует
различать
охрану
интереса,
непосредственно
опосредованного в субъективном праве и охрану законного интереса, праву
лишь соответствующего3. Тем не менее, обратим внимание на то, что:
1) наличие субъективных прав продуцирует существование законных
интересов;
Гукасян Р.Е. Проблема интереса в советском гражданском процессуальном праве. С. 19.
Мальцев Г.В. Соотношение субъективных прав, обязанностей и интересов советских граждан. С. 26.
3
Это признает и Р.Е. Гукасян. См.: Гукасян Р.Е. Указ. соч. С. 19.
1
2
161
2) отражение интересов в субъективных правах не способно само по себе
«свести на нет» наличие законных интересов в той или иной отрасли;
3) никто с уверенностью не может сказать, все или не все интересы людей
отразились в субъективных правах, которые гарантируются той или иной
отраслью права.
Огромное
количество
существующих
законных
интересов
самых
разнообразных участников правоотношений и интересов, которые возникают и
потенциально могут возникнуть, опосредованы гражданско-правовой сферой,
гражданским правом, а их защита и различные формы реализации –
гражданско-процессуальными
правоотношениями.
Даже
арбитражно-
процессуальное право «продолжает» защиту и охрану законных интересов
«заложенных» в гражданско-правовой сфере. Так, согласно ст. 2 АПК РФ,
задачами
судопроизводства
в
арбитражном
суде
являются:
-
защита
нарушенных или оспариваемых прав и законных интересов предприятий,
учреждений, организаций и граждан в сфере предпринимательской или иной
экономической
деятельности;
-
содействие
укреплению
законности
и
предупреждению правонарушений в сфере предпринимательской и иной
экономической деятельности.
Законодательная база, основа существованию многочисленных законных
интересов самых разных участников правоотношений заложена в ст. 2 ГК РФ,
где
сказано,
что
«гражданское
законодательство
определяет правовое
положение участников гражданского оборота, основания возникновения и
порядок осуществления права собственности и других вещных прав, …
регулирует договорные … обязательства, а также другие отношения,
основанные на равенстве, автономии воли и имущественной самостоятельности
их
участников».
Равенство,
автономия
воли
и
имущественная
самостоятельность участников правоотношений в сфере гражданского права и
порождает огромное количество законных интересов, которые не могут быть
опосредованы
даже
тем
предусмотрены в ГК РФ.
количеством
субъективных
прав,
которые
162
Важный аспект оговорен в ст. 3 ГК: «гражданское законодательство
состоит из настоящего Кодекса и принятых в соответствии с ним иных
федеральных законов», регулирующих отношения, часть из которых была нами
рассмотрена ранее. Это означает, что: а) часть законных интересов порождается
иным законодательством, регулирующим значительную сферу отношений,
относящихся к гражданскому праву; б) многие законные интересы могут себя
реализовать
не
только
посредством
гражданского
кодекса,
но
иных
нормативно-правовых актов.
В гражданско-правовой сфере законные интересы, как и во всех иных
случаях, существуют «параллельно» с субъективными правами, существенно
их дополняя и расширяя спектр воздействия последних на общественные
отношения. Частые «гражданско-правовые оговорки» типа: «по усмотрению
сторон», «если иное не предусмотрено законом», «если иное не предусмотрено
договором» - это и есть свидетельства признания и наличия многочисленных
законных интересов сторон.
Таким образом, гражданское право – это не только отрасль права, где
существуют законные интересы, но где они в наибольшей степени признаются
самим законодателем. Причем форм такого признания – также множество, на
что мы и попытаемся обратить внимание.
Так, статья 1166 ГК РФ посвящена охране интересов ребенка при разделе
наследства. В статье говорится, что при наличии зачатого, но еще не
родившегося наследника раздел наследства может быть осуществлен только
после рождения такого наследника. Здесь, и это является очевидным, говоря о
законных интересах не родившегося ребенка, законодатель защищает права
детей на получение причитающейся им доли при разделе наследственного
имущества. Помимо этого, защищаются и субъективные права матери такого
ребенка, которая в дальнейшем должна будет воспитывать и содержать его.
Статья 1167 ГК РФ «Охрана законных интересов несовершеннолетних,
недееспособных и ограниченно дееспособных граждан при разделе наследства»
также, по большому счету, наряду с законными интересами, защищает их
163
субъективные права, которые могут быть ущемлены в силу их простого
неосознания последними.
В перечисленных случаях имеется в виду охрана таких интересов,
которые опосредствованы в субъективных правах, то есть речь идет об охране
непосредственно субъективных прав.
Это достаточно значимый аспект, который свидетельствует о том, что
материальное право в отдельных случаях, говоря об охраняемых законом
интересах,
«перекрывает»
их
чрезмерной
детализацией
в
диспозиции
отдельных норм, что позволяет говорить уже о субъективных правах. Тем не
менее, настораживать данная ситуация не должна. Гораздо лучше, когда
законный интерес непосредственно в самом тексте нормативного акта
«превращается» в субъективное право, чем когда упоминание о нем является
чисто номинальным, формальным, лишенным каких-либо механизмов охраны и
защиты.
Обратим
внимание
на
следующие
особенности
существования
законных интересов в гражданском праве.
1. Законные интересы изначально признаются в отдельных институтах
гражданского права, которые самим своим существованием обязаны не только
предоставляемым субъективным правам и обязанностям, но и наличию
законных интересов.
В качестве одного из примеров можно взять представительство, которое
определяется статьей 182 ГК РФ как сделка, совершенная одним лицом от
имени другого лица в силу полномочия. Здесь изначально подразумевается то,
что представитель обязан соблюдать не только определенные формальности и
действовать, сообразуясь с его субъективными правами, но и координировать
свои поступки согласно законным интересам представляемого.
2. Наряду с признанием законных интересов как таковых изначально, их
наличие может быть оговорено непосредственно сторонами (тогда они
трансформируются в ранг обязательных для сторон условий и на них можно
ссылаться как и на предоставленные права), или же сторонами могут быть
164
заложены условия для их возможного возникновения и реализации в случае
наступления каких-либо обстоятельств.
Обозначенный аспект полностью подтверждается ст. 421 ГК, где сказано,
что «граждане и юридические лица свободны в заключении договора…
Условия договора определяются по усмотрению сторон, кроме случаев, когда
содержание соответствующего условия предписано законом или иными
правовыми актами». Это довольно значимо в том плане, что стороны могут
предусматривать столько различных обстоятельств, имеющих правовое
значение, и вытекающих из них последствий, сколько им покажется
необходимым.
3. В ГК признается наличие у субъектов правоотношений законных
интересов, которые возникают непосредственно при заключении какой-либо
сделки, и тех интересов, которые могут возникнуть спустя определенный
промежуток времени, т.е. охраняемых законом интересов, которые могут быть
кратковременными и длящимися.
Глава 33 ГК посвящена договору ренты и пожизненному содержанию с
иждивением.
Ст.583
главы
гласит,
что
плательщик
ренты
обязуется
периодически выплачивать получателю ренту в виде определенной денежной
суммы либо предоставления средств на его содержание в иной форме. По
договору ренты допускается установление обязанности выплачивать ренту на
срок жизни получателя ренты. Законные же интересы у получателя ренты (как,
впрочем, и у ее плательщика) могут возникнуть как при заключении договора,
так и спустя годы после его подписания. Эти законные интересы могут касаться
не только периодичности и суммы выплачиваемых денежных средств, но и
иметь отношение к условиям содержания получателя ренты, требованиям к
личности и определенным индивидуальным качествам плательщика ренты. У
последнего также может возникнуть ряд законных интересов, которые после
заключения договора могут найти свое воплощение в жизнь с большими
затруднениями. Имеем, что законные интересы существуют как в момент
заключения договора, так и спустя определенный период времени и могут
165
иметь отношение к факторам, находящимися далеко за рамками договорных
отношений.
4. ГК РФ предусматривает случаи возникновения законных интересов
при расторжении договоров, прекращении их действия, а также в случаях
нарушения какими – либо из сторон своих обязательств. Это имеет отношение
практически к любым договорам. Возьмем, для примера, договор аренды.
Невозможно даже представить всех законных интересов, которые могут
возникнуть при расторжении данного договора, связанных с сохранностью
имущества, условиями его пользования, произведенными отделимыми и
неотделимыми улучшениями и т.д. Так же с рассматриваемых позиций важным
является положение о преимущественном праве заключения договора, которое
затрагивает интересы арендодателя не меньше, чем арендатора.
Очевидно,
что
законные
интересы
регулируемые гражданским правом. Однако
пронизывают
и
все
сферы,
здесь существует ряд
специфических моментов.
Зачастую при совершении различных сделок сторонам намеренно
приходится игнорировать, жертвовать частью своих законных интересов ради
заключения самой сделки. Имеют место случаи, когда по договору поставки
поставщик берет на себя дополнительные обязательства по упаковке товара,
доставки товара не на оговоренный склад покупателя, а в его торговые точки,
выбирает способ поставки, выгодный клиенту, но наиболее затратный для
поставщика и т.д.
Нередки и ситуации, когда одна сторона сделки намеренно ограничивает
«развитие» законного интереса контрагента. Рассмотрим, к примеру, дилерские
соглашения. Зачастую в них существуют положения о том, что дилер не может
поднимать цену на реализуемый товар выше определенного уровня, либо
совершать другие оговоренные действия. В данных случаях одни законные
интересы (продавца, к примеру) «наслаиваются» на охраняемые законом
интересы других лиц (дилеров). Реализация законных интересов в подобных
166
ситуациях полностью зависит от развития правоотношения в каждом
конкретном случае.
Вновь возникает достаточно парадоксальная ситуация, когда вполне
допустимые с точки зрения природы объективно существующего права
интересы, - т.е. законные интересы, - не могут быть реализованы правомерным
поведением субъекта в силу определенного стечения обстоятельств, имеющих
правовое значение, которые, опять-таки, в объективном праве прямого
отражения либо закрепления не получают.
Не
менее
показательны
примеры,
связанные
с
доверительным
управлением имуществом, действием в чужом интересе без поручения (ст. 980
ГК), ситуации, связанные с возмещением вреда, когда никакая компенсация
потерь не может до конца восстановить нарушенные интересы потерпевшего
лица. Имеют место случаи, когда закон не стоит на страже законных интересов
субъектов, возникших при определенных обстоятельствах, но которые, тем, не
менее,
разумны
и
целесообразны
(законные
интересы,
связанные
с
организацией игр и пари и участием в них – ст. 1062 ГК РФ).
Исследование метода правового регулирования, присущего той или иной
отрасли права, позволяет сделать достаточно значимые выводы относительно
специфики законных интересов в отдельных сферах правового воздействия.
Весьма актуальным является исследование законных интересов в
уголовном праве, что, помимо всего прочего, позволит подчеркнуть
значимость метода правового регулирования.
Несколько десятилетий назад законные интересы в уголовном праве
рассматривались, в большинстве случаев, применительно к вопросу об объекте
преступления. Одни авторы, в частности, Б.С. Никифоров, Е.К. Каиржанов,
И.Н. Коржанский, А.Я. Тупица1
считали непосредственным объектом
преступления именно законные интересы, (правда, имеются в виду законные
интересы в широком смысле слова, то есть интересы как опосредствованные в
См.: Никифоров Б.С. Объект преступления по советскому уголовному праву. М., 1960. С.4; Каиржанов Е.К.
Интересы трудящихся и уголовный закон. Алма-Ата, 1973. С. 56-57; Коржанский Н.И. Понятие
непосредственного объекта преступления // Советское государство и право. 1978. №1. С. 86; Тупица А.Я.
Уголовно-правовая охрана интересов семьи. Автореф. дис. … канд. юрид. наук. Свердловск, 1982. С. 5.
1
167
субъективных правах и юридических обязанностях, так и опосредствованные в
«законных интересах»). Другие, в частности, В.К. Глистин, Б.В. Здравомыслов,
М.Д. Лысов, В.Я. Таций1 полагали, что объектом преступления не могут
выступать законные интересы, ибо им являются общественные отношения.
Не вдаваясь в полемику, следует заметить, что для нас важен сам факт
(признаваемый так или иначе всеми авторами), что наряду с посягательством на
те или иные общественные отношения одновременно могут нарушаться и
различные законные интересы (имеются в виду законные интересы в узком,
разделяемом нами, смысле слова). Это говорит о том, что законные интересы
являются «полноправным» компонентом уголовно-правовой сферы.
Однако именно здесь и кроются определенные парадоксы. Значительная
их часть обусловливается тем, что уголовное право обладает ярко выраженной
спецификой по сравнению с другими отраслями права, что выражается в его
методе и сфере регулируемых отношений.
«Привычные» характеристики законных интересов, заключающиеся в
том, что это лишь стремление пользоваться определенным благом, которое не
противоречит закону, что охраняемые законом интересы – это простая
юридическая дозволенность, которая влечет за собой право лишь в некоторых
случаях обращаться за защитой в компетентные органы – «преломляются» в
уголовном праве по особенному, существенно видоизменяя свойства, присущие
законным интересам в любых других отраслях права. Более того, можно с
полным правом говорить об исключительном характере проявлений
законных интересов в уголовном праве.
Уголовное право регулирует общественные отношения, направленные на
охрану личности, ее прав и свобод, общества и государства от преступных
посягательств2. То, на что может посягнуть человек общественно опасным
деянием (преступлением), определено в объекте преступления, который и
См.: Глистин В.К. Проблема уголовно-правовой охраны общественных отношений. Л., 1979. С. 68-69;
Здравомыслов Б.В. Должностные преступления. М., 1975. С. 7-13; Лысов М.Д. Ответственность должностных
лиц по советскому уголовному праву. Казань, 1972. С. 79-80; Таций В.Я. Объект и предмет преступлений по
советскому уголовному праву. Харьков, 1982. С. 82.
2
Российское уголовное право. Общая часть. Учебник. / Под ред. В.Н. Кудрявцева и А.В. Наумова. М., 2002. С.
5.
1
168
определяется как то, «на что посягает лицо, совершающее преступное деяние, и
чему причиняется или может быть причинен вред в результате преступления»1.
Другими словами, объектом преступления следует признать те блага, интересы,
на которые посягает преступное деяние и которые охраняются уголовным
законом.
Законодательно закрепленный перечень составов преступлений и
определяет весь тот спектр уголовно наказуемых деяний, которые и могут,
согласно УК РФ посягнуть на охраняемые законом ценности, блага и интересы.
Т.е. в УК РФ исчерпывающе определены как охраняемые уголовным законом
блага и отношения (объект преступления), так и приведен весь тот перечень
деяний, который может подлежать уголовной ответственности (составы
преступлений), посягая на перечисленные блага.
Метод уголовного права специфичен. Данная отрасль определяет систему
охраняемых государством отношений, преступность конкретных деяний, на
них посягающих, и меры ответственности за содеянное. Все остальное
находится вне сферы действия уголовного права.
Возникает вопрос: защищает ли уголовное право конкретные интересы
личности, общества и государства? – Безусловно, но лишь те, которые прямо
опосредованы предоставленным субъективным правом, нарушение которого и
влечет за собой уголовную ответственность. Законные интересы в этот
перечень не входят, ведь интерес, прямо закрепляемый нормой права путем
наделения лица субъективным правом и законный интерес – категории отнюдь
не идентичные. Поэтому Уголовным кодексом уже не будут защищаться
общественные
блага
или
какие-либо,
пусть
даже
весьма
значимые,
справедливые и целесообразные интересы, если они изначально полностью
не совпадают с установленными объектами преступлений и если
посягательство на них не совершено также установленным способом.
Т.е. «соответствие принципам права», «непротиворечие существующему
законодательству», «законное стремление, прямо не закрепленное нормами
1
Там же. С. 95.
169
права» - черты, присущие законным интересам, в рассматриваемом случае «не
срабатывают».
К
уголовному
праву
это
относиться
не
может.
Это
подтверждается и п.2 ст. 3 УК РФ, где сказано, что применение уголовного
закона по аналогии не допускается.
Уголовное право обладает своим методом охраны предусмотренных
общественных отношений. Если определенный интерес охраняется уголовным
правом, то он будет включен в объект преступления, т.е. в перечень тех
общественно важных отношений, на которое и может быть совершено
посягательство. Другого способа защиты интереса в уголовном праве нет и
быть не может, что полностью соответствует как принципам этой отрасли
права, так и установленным основаниям уголовной ответственности.
Изложенное позволяет прийти к обобщению, согласно которому для
настоящего исследования равноценны следующие два утверждения: как
принцип уголовного права, гласящий, что нет преступления без указания на то
в УК, так и производный – в уголовном праве нет тех интересов, которые прямо
в нем не зафиксированы, что вновь «выбивает» из поля зрения законные
интересы как особую правовую категорию.
Вместе с тем, в уголовном праве законные интересы не существовать не
могут хотя бы по той простой причине, что любая норма права в силу
объективной необходимости их продуцирует.
Для анализа соотношения метода уголовного права и существования в
обозначенной отрасли права законных интересов, лишь в общем виде
соответствующих нормам УК РФ, обратимся к некоторым примерам.
Часть 1 ст. 37 УК РФ гласит, что «не является преступлением причинение
вреда посягающему лицу в состоянии необходимой обороны, то есть при
защите личности и прав обороняющегося или других лиц, охраняемых законом
интересов общества или государства от общественно опасного посягательства,
если это посягательство было сопряжено с насилием, опасным для жизни
обороняющегося или другого лица, либо с непосредственной угрозой
применения такого насилия».
170
Отмеченная норма подтверждает тезис о том, что категория «охраняемые
законом интересы» не «чужда» уголовному законодательству России. Более
того, УК РФ стоит на страже, как это следует из вышеприведенной статьи,
охраняемых законом интересов общества и государства (о законных интересах
личности законодатель, почему-то, не упоминает1). Вместе с тем, государство
стремится защитить не столько конкретный законный интерес, сколько
оградить
его
носителя
(либо
защитника)
от
общественно
опасных
посягательств, сопряженных с насилием, опасным для жизни обороняющегося
или другого лица.
Изложенное – свидетельство тому, что законные интересы охраняются
уголовным законом лишь косвенно.
К аналогичным выводам можно прийти, анализируя ст. 39 УК РФ –
«Крайняя необходимость», в которой установлено, что «не является
преступлением причинение вреда охраняемым уголовным законом интересам в
состоянии крайней необходимости, то есть для устранения опасности,
непосредственно угрожающей личности и правам данного лица или иных лиц,
охраняемым законом интересам общества или государства, если эта опасность
не могла быть устранена иными средствами и при этом не было допущено
превышения пределов крайней необходимости». Как справедливо отмечается
специалистами, крайняя необходимость – «это причинение вреда охраняемым
уголовным законом интересам в целях устранения опасности, угрожающей
причинением
большего
вреда
другим
правоохраняемым
интересам.
Следовательно, при крайней необходимости происходит столкновение двух в
равной мере охраняемых уголовным законом интересов»2.
Тем не менее, вполне очевидно, что законодателя «заботит» не столько
конкретный законный интерес, сколько характер, степень и методы устранения
Обозначенная пробельность нормы получила свое отражение и в многочисленных комментариях УК РФ. Так,
в комментарии к УК РФ (под ред. В.Т. Томина и В.В. Сверчкова) подчеркивается, что «УК по-новому
определил приоритетность объектов защиты при необходимой обороне: личность и права обороняющегося и
других лиц, охраняемые законом интересы общества, охраняемые законом интересы государства». См.:
Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / Отв. ред. А.А. Чекалин; Под ред. В.Т. Томина,
В.В. Сверчкова. М., 2006. С. 119.
2
Там же. С. 126.
1
171
опасности, угрожающей лицу в определенной ситуации, адекватность и
разумность действий последнего.
У субъекта правоотношений может существовать целый ряд законных
интересов в сфере компьютерной информации. Они могут касаться качества
компьютерных программ, цен на услуги разного рода провайдеров и т.д.
Однако уголовным правом охраняются интересы человека, связанные только с
правомерным доступом к компьютерной информации (ст. 272 УК), созданием,
использованием и распространением вредоносных программ для ЭВМ (ст. 273
УК) и нарушением правил эксплуатации ЭВМ, системы ЭВМ или их сети (ст.
274 УК). Перечисленные интересы защищаются также не автоматически. Для
этого необходим ряд факторов. Во-первых, интерес должен быть нарушен
только определенным видом деяния и установленным, зафиксированным в УК
способом. Во-вторых, если уголовным законом предусмотрено наступление
общественно-опасных последствий в результате конкретного посягательства на
прямо защищаемые права, интересы и общественные отношения, то
отмеченные последствия и должны наступить, иначе не будет состава
преступления. В-третьих, интерес должен быть полностью «поглощен»
диспозицией нормы, то есть заключаться только в том, на что непосредственно
и посягает преступное деяние. В ином случае уголовным правом интерес
охраняться не будет.
Изложенный аспект не означает, что нарушенный интерес нельзя
защитить вовсе. Существует гражданско-правовая, административно-правовая
ответственность, иные отрасли права, которые не оставляют без внимания
целесообразные и соответствующие закону интересы. Уголовное же право,
повторимся, охраняет лишь наиболее значимые общественные отношения и
интересы, устанавливая за их нарушение определенным способом особый вид
ответственности – уголовно-правовой.
Налицо парадоксальная ситуация: существующая норма права (в
исследуемом случае уголовного) может породить ряд соответствующих праву
стремлений (законных интересов), тем не менее, реализоваться посредством
172
нормативных предписаний данной отрасли они не могут. Необходимо искать
другие методы их охраны и защиты, обращаться к другим отраслям права.
Существуют и другие специфические проявления свойств законных
интересов в уголовно-правовой сфере.
К
примеру,
человек
может
иметь
вполне
законный
интерес,
заключающийся в том, чтобы не существовало компьютерных вирусов. При
этом реализовать такой интерес весьма проблематично, несмотря на то, что в
этом заинтересованы и целые государственные структуры. Вместе с тем, если
гражданину станут известны обстоятельства, касающиеся создания или
распространения вредоносных компьютерных программ и он сообщит об этом
в
компетентные
органы,
то
их
изготовитель
понесет
уголовную
ответственность и законный интерес будет частично реализован. Кроме того,
подобный интерес может быть в какой-то степени осуществлен, если
правоохранительные органы самостоятельно будут бороться с преступниками в
отмеченной области.
Другими словами, для того, чтобы законный интерес в сфере уголовного
права мог реализоваться, необходим ряд предпосылок, в числе которых
наличие и обнаружение субъекта преступления, который может понести
уголовную ответственность за преступные деяния, посягающие на охраняемые
законом
общественные
отношения,
надлежащее
развитие
которых
и
представляет собой законный интерес субъекта.
Эта мысль справедлива именно в силу того, что в уголовно-правовой
сфере
воздействие
на
участников
правоотношения
возможно
только
установленными методами, что и предопределяет способ и характер реализации
законного интереса.
Следовательно, в уголовном праве законные интересы так и останутся
чисто
номинальной,
формальной
категорией,
если
не
сложится
правоотношение, их затрагивающее, и не «появится» субъект преступления –
противостоящее лицо в правоотношении, которое будет посягать на
охраняемые
уголовным
кодексом
отношения
и
интересы.
Защищая
173
обозначенные интересы, уголовное право воздействует на субъекта их
нарушившего, что позволяет осуществляться охраняемым законом интересам в
уголовно-правовой сфере.
Обобщив рассуждения, получим, что интерес субъекта, заключающийся в
том, чтобы не было убийств, краж, разбоев и т.д. вполне законен (охраняемый
законом интерес), однако его реализация осуществляется специфичным
способом в виде уголовного преследования тех, кто нарушает не этот законный
интерес,
но
право
человека
на
жизнь,
собственность,
личную
неприкосновенность и т.д. За нарушения законных интересов уголовный закон
не карает.
Законный интерес, порожденный нормой права, и, соответственно,
выходящий за ее рамки либо может быть реализован в силу косвенной защиты
уголовно-правовыми методами, либо посредством механизмов, относящимся к
другим отраслям права.
Как может быть реализован законный интерес в том, чтобы ужесточилась
ответственность
за
вымогательство
должностными
лицами?
–
Только
посредством изменения Уголовного кодекса.
Как может быть реализован законный интерес в том, чтобы
потерпевшему от преступления возместили ущерб в той сумме, на которой он
настаивает? – Посредством гражданского судопроизводства.
Может ли быть реализован законный интерес субъекта, заключающийся в
том, чтобы в месте его проживания не было угонов машин, посредством
уголовно-правовых методов воздействия на общественные отношения? – Лишь
косвенно, в случае действенности механизма неотвратимости ответственности,
останавливающего правонарушителя.
Вновь мы пришли к подтверждению того факта, что продуцирование
законных интересов не означает защиту последних, а их наличие далеко не
всегда означает объективную возможность самого процесса реализации.
ВЫВОДЫ:
174
1. Обладая определенной структурой, элементами и содержанием,
законные интересы по-разному проявляют свою сущность в зависимости от
метода специально-юридического воздействия, являющегося приоритетным
для той или иной отрасли материального права. Это говорит и о
многоаспектности такого правового феномена, как законный интерес, и о
необходимости
всестороннего
его
исследования
для
получения
той
возможности обобщения полученных данных, которая и позволит нам говорить
о создании целостной и объективной концепции законного интереса в
российском праве.
2.
Наличие
субъективного
права
продуцирует
существование
и
диалектическое взаимодействие законных интересов различных субъектов
правоотношений. Есть субъективное право – есть и законный интерес.
Защита субъективного права – не есть защита законного интереса. В
лучшем случае реализация некоего субъективного права лишь косвенно создаст
объективные предпосылки для возможной реализации законного интереса.
Реализация же и защита каждого конкретного законного интереса – всегда
соответствует установленным нормам права, обеспечивая себе правомерную
основу.
3. Невозможно объективно и всесторонне исследовать природу законного
интереса лишь с позиции их анализа как соответствующего праву стремления
определенного субъекта, направленного на обладание благом, способным
удовлетворить его потребность. Это – одна сторона вопроса. Другая
заключается в том, что охраняемый законом интерес – мощнейшее средство
специально-юридического воздействия на общественные отношения, детальнее
разобраться в чем и призвана инструментальная концепция права.
Таким образом, налицо дуализм природы и сущности законных
интересов.
4. Сущность законных интересов, как и их структура – неизменны. Тем не
менее,
возможность
реализовать
определенный
законный
интерес
и
особенности его взаимодействия с другими правовыми институтами во многом
175
зависят от метода правового воздействия на общественные отношения той
отрасли права, к которой относим тот или иной охраняемый законом интерес.
Целесообразность заключенного в законном интересе стремления,
совокупность сопутствующих его реализации факторов и обстоятельств – не
есть исчерпывающий перечень условий, влияющих на его удовлетворение. К
этому
списку
необходимо
добавить
метод
правового
регулирования,
доминирующий в определенной правовой сфере.
5. Несмотря на все перечисленные аспекты, критерий классификации,
ранжировки законных интересов по степени значимости не найден, ибо это –
объективно утопичная задача. Значимость каждого конкретного законного
интереса весьма относительна, как и вероятность его реализации.
6. Наличие ряда законных интересов в конкретной отрасли права еще не
означает возможность их реализации. Существование, наличие законных
интересов и механизм их реализации – два разных аспекта правового
воздействия на общественные отношения.
Возможно существование законного интереса, однако его реализация
изначально может быть исключена в рамках сложившихся определенным
образом обстоятельств.
Анализ законных интересов в отраслях материального права – лишь часть
задачи. Права Л.А. Грось, акцентирующая внимание на взаимовлиянии норм
материального и процессуального права, утверждая, что «разработка норм
процессуальных отраслей должна осуществляться с ориентацией на нормы
материального права, подлежащие применению в процессуальных формах»1.
Всесторонний
подход
к
изучению
законных
интересов
требует
обращения к процессуальным отраслям права.
Грось Л.А. Влияние норм материального права на гражданское процессуальное право (научно-практические
проблемы). Автореф. дис. … доктора юрид. наук. М., 1999. С. 3.
1
176
Глава 4. ЗАКОННЫЕ ИНТЕРЕСЫ В МЕХАНИЗМЕ
ПРОЦЕССУАЛЬНО-ПРАВОВОГО РЕГУЛИРОВАНИЯ
Исследование
категории
«законный
интерес»
в
механизме
процессуально-правового регулирования является не менее актуальным, научно
и практически значимым, чем в материальном. Именно два своеобразных
«среза» права – материальный и процессуальный – дают достаточно полную
картину того правового пространства, которое непосредственно затрагивает
интересы каждого и способности всех участников правоотношений к их охране
и защите.
«Любое» процессуально-правовое регулирование, куда следует отнести и
административную его разновидность, имеет своим назначением реализацию
норм материального права. Законные интересы же сопутствуют правовым
нормам, им соответствуют или из них вытекают.
Определенные
законные
интересы
могут
возникать
в
процессе
реализации как субъективных прав, так и самих законных интересов. Другими
словами, существуют законные интересы, вытекающие из реализации
законных интересов.
Можно отметить, что административный процесс имеет перед собой
двойственную задачу: 1) реализовать механизм процессуальных гарантий
законных интересов граждан как участников юрисдикционного производства и
2) способствовать реализации и претворению в жизнь изначально возникших и
существующих законных интересов с наибольшей эффективностью.
Необходимо выделять различные уровни опосредования законных
интересов граждан. «Так, можно говорить об общих законных интересах
граждан – участников административного процесса (достижение юридически
значимого результата…) и частных или персонифицированных законных
интересах
(интерес
доказывающих
его
гражданина
в
невиновность
установлении
в
совершении
конкретных
фактов,
административного
177
правонарушения..)»1. Н.М. Тищенко также справедливо подчеркивает, что
«административно-процессуальные интересы прямо зависят от процессуальной
роли гражданина в конкретном административном производстве... Следует
отметить, что в ряде случаев законные интересы связаны не только с
административно-процессуальными правами и обязанностями граждан, но и с
конкретными процессуальными обязанностями соответствующих органов, их
должностных лиц, с положениями, регламентирующими порядок совершения
определенных действий»2.
Отсюда следует, что не только нормы права обладают способностью
продуцировать законные интересы, но подобные интересы продуцируют сами
себя. Увеличивают число законных интересов и стихийно возникающие
факторы, связанные с теми условиями, которые диктуются конкретными
обстоятельствами. Это еще раз обращает внимание на определенную
«стихийность» появления и динамики самих законных интересов, на
необходимость ранжирования значимости обстоятельств, обусловливающих их
существование.
«Венцом» административной деятельности выступает административный
акт, при помощи которого решаются многие вопросы реализации гражданами и
другими участниками правоотношений своих прав и законных интересов3.
Административный акт, как это и вытекает из его сущности, должен не только
не ущемлять законные интересы граждан, но и активно их защищать и
отстаивать. Данный акт является своеобразным отражением механизма
функционирования чиновничьего аппарата. Однако в настоящее время
ситуация с принятием этих документов оставляет желать лучшего. В
ежегодном послании к Федеральному Собранию Президент России В.В. Путин
отмечал, что «… ведомственное нормотворчество является одним из главных
тормозов в развитии предпринимательства. Чиновник привык действовать
сообразно инструкции, которая после вступления в силу того или иного закона
Тищенко Н.М. Гражданин в административном процессе. Харьков, 1998. С. 60.
Там же. С. 61.
3
См.: Токарев О.В. Административные акты: материальные и процессуальные проблемы современной теории
Автореф. дис. … канд. юрид. наук. Воронеж, 2001. С. 3.
1
2
178
часто вступает в противоречие с самим законом, но при этом – годами не
отменяется. Это отмечалось уже сотни раз, но дело практически не движется»1.
И.М. Лазарев справедливо считает, что значительную роль в реализации
законных
интересов
играют
административные
процедуры
в
сфере
взаимоотношения граждан и их организаций с органами исполнительной
власти. «В органы государственной власти и прежде всего в органы
исполнительной власти ежегодно обращаются многие тысячи граждан с целью
реализации предоставленных им Конституцией РФ и законодательством РФ
прав, удовлетворения их законных интересов. Нередко граждане, равно как и
организации вместо оперативного разрешения поставленных ими вопросов,
удовлетворения их законных просьб получают бюрократические отписки либо
их обращения вообще игнорируются»2.
Это и есть та самая почва, которая продуцирует административнопроцессуальные законные интересы. Неудовлетворенность одних законных
интересов, равно как и неудачные попытки их реализации при помощи
субъектов
правоприменения,
порождают
существование,
наряду
с
первоначально возникшими, других.
Преградой
принятии
тех
ведомственному
или
иных
нормотворчеству
решений
органами
и
формализму
исполнительной
при
власти,
одновременно являясь приоритетом функционирования механизма правового
регулирования, и могут служить, как это не парадоксально, сами законные
интересы участников правоотношений, которые закрепили себя в качестве
авторитетного института права, но еще недостаточно признанного как
учеными, так и практическими работниками. Понятно, что речь идет о
разумных и целесообразных законных интересах и о надлежащих способах их
удовлетворения.
И.В. Панова объективно замечает, что «…процесс, являясь атрибутом
любой социальной регуляции, представляет собой систему, которая: а) связана
Российская юстиция. 2001. № 5. С. 2.
Лазарев И.М. Административные процедуры в сфере взаимоотношений граждан и их организаций с органами
исполнительной власти в РФ. Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2002. С. 5.
1
2
179
с
достижением
конкретного
социального
результата;
б)
состоит
из
последовательно сменяющих друг друга актов поведения и, как деятельность,
внутренне структурирована целесообразными общественными отношениями; в)
обладает моделью своего развития, предварительно установленной на
нормативном или индивидуальном уровне; г) иерархически построена; д)
постоянно находится в динамике развития; е) имеет служебный характер;
выступает
средством
реализации
основного,
главного
для
нее
общественного отношения» (выделено мною - В.С.)1.
Считаем необходимым подчеркнуть, что административный процесс
является средством реализации законного интереса как такового. Здесь имеется
в виду законный интерес, возникший как в результате определенных
правоотношений различных субъектов, который может быть реализован
посредством административного права и административно-процессуальных
норм соответственно, так и законный интерес, заключающийся в реализации
конкретной административно-процессуальной процедуры, за которой стоит
разрешение важных для определенного субъекта задач.
В этом заключается двойственный характер законных интересов в
процессуальном праве.
Процедура справедливо считается давним социальным регулятором.
Однако процедурность, с чем также необходимо согласиться, наиболее полное
свое выражение находит в правовом регулировании2.
Принципиально важно отметить, что в административном процессе
правовое воздействие затрагивает непосредственно как различные способы
реализации законного интереса, очерченного и определенного законодательно
закрепленными рамками, так и сам законный интерес служит одновременно
методом,
средством,
элементом
воздействия
на
характер
социальных
процессов. Отмеченное справедливо в силу того, что, воздействуя на способы
реализации законных интересов участников административного производства,
1
2
Панова И.В. Административно – процессуальная деятельность в РФ. Саратов, 2001. С. 8.
Там же. С. 11.
180
можно контролировать и держать сам ход процесса в нужном русле, а,
воздействуя на законные интересы участников «простых» правоотношений (не
регламентированных процессуальными нормами в каждом конкретном случае),
можно определить и, в какой-то степени, предугадать характер и механизм их
обращения в компетентные органы, минимизировать или активизировать эти
явления.
Изложенное вновь подтверждает двойственность законных интересов, их
комплексную сущность, что еще раз находит свое подтверждение в
исследовании рассматриваемого феномена через призму процессуальных норм.
Законный
административного
интерес
является
процессуального
полноправным
производства
элементом
(которое, в свою
очередь, является частью юридического процесса) по следующим причинам:
1.
его
реализация
возможна
через
определенную
совокупность
процессуальных правоотношений;
2. любой из способов реализации, охраны и защиты законных интересов
вызывает потребность установления, доказывания, а также обоснования всех
обстоятельств и фактических данных рассматриваемого юридического дела
(здесь очевидно просматривается теснейшая зависимость реализации законных
интересов от совокупности сопутствующих факторов и обстоятельств, на что
уже обращалось внимание в работе ранее);
3. реализация, а также охрана и защита законных интересов в
административном
официального
процессе
оформления
обусловлена
полученных
необходимостью
процессуальных
закрепления,
результатов
в
соответствующих актах – документах.
Виды административно-процессуальной деятельности даже при их
поверхностном анализе свидетельствуют о том, что именно административный
процесс затрагивает ту сферу правоотношений, которая не только призвана
способствовать реализации законных интересов, но и сама по себе их
порождает.
181
Если к видам административных производств относить производство по
рассмотрению
в
аппарате
управления
обращений
общественных
и
государственных организаций; производство по жалобам граждан на действия
должностных лиц органов управления; производство по разрешаемым в
административном и арбитражном порядке хозяйственным спорам между
предприятиями
и
организациями
(данный
список
этим
отнюдь
не
исчерпывается), то становится очевидным, насколько тесно административное
производство связано с существованием и реализацией законных интересов.
Несмотря на то, что любая норма материального права нуждается в
процессуальном
«продолжении»,
непосредственно
административному
процессу посвящен раздел 4 КоАП РФ «Производство по делам об
административных
правонарушениях»,
где
детально
рассматриваются
участники административного производства, регламентируются процедуры
возбуждения дела, его рассмотрения и многие другие вопросы.
Считаем целесообразным обратить внимание на то, что:
1)
ответственность,
установленная
за
административные
правонарушения, в свою очередь: а) защищает не только субъективные права,
но и законные интересы в данной сфере; б) способствует реализации последних
созданием прочной основы самого их существования (в силу уже упомянутого
тезиса о том, что нормы права порождают существование целого ряда законных
интересов);
2) законные интересы, переплетающиеся с нормами материального
административного права – и это нельзя забывать – для полноценной своей
реализации нуждаются в процессуальном продолжении.
Законные интересы в административном процессе могут обусловливаться
различными
обстоятельствами.
Они
могут
заключаться
в
желании
определенных лиц, чтобы их жалобы, поданные в органы власти, были
рассмотрены как можно быстрее, чтобы уменьшилось количество инстанций,
необходимых для разрешения того или иного вопроса, чтобы исполнительное
182
производство
было
действительно
эффективным,
а
не
являло
собой
формальный «аппендикс» недееспособной юстиции и т.д.
Должностные лица могут быть заинтересованы в увеличении штрафных
санкций для правонарушителей, в уменьшении потока жалоб в «компетентные»
органы, которые, все-равно, по существу не рассматриваются.
Достаточно актуальными являются законные интересы органов власти
определенного региона в расширении перечня составов административных
правонарушений для усиления контроля над определенными сферами
общественной жизни.
Примечателен один из примеров реализации подобного законного
интереса. Так, Постановлением Тульской областной Думы от 22 мая 2003г.
принят Закон Тульской области «Об административных правонарушениях в
Тульской области», где устанавливалась ответственность должностных лиц
организаций на территории Тульской области за нарушение установленного
порядка рассмотрения обращений граждан, за повреждение и самовольную
порубку деревьев и кустарников в населенных пунктах, за организацию
притонов
для
распития
браги,
самогона,
другой
алкогольной
и
спиртосодержащей продукции.
Прокурор Тульской области обратился в суд с заявлением о признании
данных положений закона, противоречащих федеральному законодательству,
недействующими и не подлежащими применению.
Между тем, как указала Судебная коллегия по гражданским делам
Верховного Суда РФ, ставя точку в многочисленных судебных тяжбах,
перечисленные отношения не регулируются КоАП РФ, и субъект РФ вправе
установить подобную административную ответственность, так как подобные
вопросы находятся в совместном ведении Российской Федерации и субъектов
РФ в силу ст. 72 Конституции РФ1.
В тоже время, субъект РФ не вправе устанавливать административную
ответственность
1
по
вопросу,
имеющему
См.: Бюллетень Верховного Суда РФ. 2004. № 10. С. 10-11.
федеральное
значение.
Так,
183
Ассоциация по защите прав предпринимателей Восточного Оренбуржья
обратилась в суд с заявлением о признании недействующей со дня принятия ст.
45 Закона Оренбургской области «Об административных правонарушениях в
Оренбургской области», устанавливающей, что продажа спиртосодержащей
продукции несовершеннолетним влечет наложение административного штрафа
на граждан в размере от пяти до десяти минимальных размеров оплаты труда.
Иск Ассоциации был удовлетворен, а Судебная коллегия по гражданским
делам Верховного Суда РФ указала на следующее.
Как
установлено
ст.
72
Конституции
РФ,
административное
законодательство находится в совместном ведении РФ и ее субъектов.
Согласно ст. 1.3 КоАП РФ установление административной ответственности по
вопросам, имеющим федеральное значение, в том числе административной
ответственности за нарушение правил и норм, предусмотренных федеральными
законами и иными нормативными правовыми актами РФ, относятся к ведению
РФ.
За
нарушение
правил
розничной
продажи
алкогольной
и
спиртосодержащей продукции в ч. 3 ст. 14.16 КоАП РФ административная
ответственность уже установлена, поэтому субъект РФ в нарушение ч.3 ст. 1.3
КоАП РФ включил в оспариваемый закон области статью, регламентирующую
наложение
административной
ответственности
по
вопросу,
имеющему
федеральное значение1.
Приведенный пример свидетельствует о том, что единый критерий
целесообразных и оптимальных путей удовлетворения благих стремлений
найти невозможно.
Объективно действуют обстоятельства, приводящие к тому, что:
1) законные интересы пытаются реализовать неправомерными способами;
2) реализация законных интересов вообще невозможна; 3) правомерные
способы реализации законных интересов неэффективны, что приводит, в свою
очередь, к деструктивным парадоксам.
Обратим внимание и еще на один аспект.
1
См.: Бюллетень Верховного Суда РФ. 2004. № 12. С. 7-8.
184
Как составы административных правонарушений, будучи материальными
нормами
административного
права,
так
и
многочисленные
вопросы
процедурного характера, несмотря на их регламентацию в КоАПе, опираются
на огромное количество нормативно-правовых актов.
Многочисленные
положения,
инструкции,
приказы
создают
как
определенную правовую подоплеку для реализации законных интересов, так и
«провоцируют» их развитие в силу создания препятствий и многочисленных
условий для использования принадлежащих субъекту прав.
Наличие некоторых процедур иногда «не стыкуется» с нормами
материального права, что не только нарушает существующие права и законные
интересы, но и самим этим фактом порождает огромное количество
потенциально нарушенных законных интересов теми средствами, которые, в
принципе, должны их охранять.
Так, АО «ОКАбанк» обратилось в Арбитражный суд Воронежской
области
с
иском
к
Центрально-Черноземному
региональному
центру
Федеральной службы России по валютному и экспортному контролю о
признании недействительным его решения от 18 июля 1995г. в части
применения штрафных санкций за нарушение валютного законодательства.
Решением от 26 декабря 1995 года в удовлетворении исковых требований
отказано. Федеральный арбитражный суд Центрального округа постановлением
от 26 марта 1996 года отменил указанное решение как принятое по
неисследованным доказательствам и направил дело на новое рассмотрение.
Решением от 05 июня 1996г. исковые требования удовлетворены. Истец не
отрицал факт правонарушения, установленный арбитражным судом в ходе
рассмотрения
дела.
Принимая
решение
об
удовлетворении
исковых
требований, арбитражный суд исходил из того, что согласно п. 2 ст. 14 ФЗ РФ
«О валютном регулировании и валютном контроле» порядок привлечения к
ответственности в случаях, предусмотренных этим пунктом, устанавливается
ЦБ РФ в соответствии с законами РФ. Поскольку такой порядок, по мнению
арбитражного суда, в настоящее время не установлен, судебный орган решил,
185
что ответчик не имел права применять к истцу штрафные санкции. На что
Президиум Высшего Арбитражного Суда РФ в своем постановлении от 20 мая
1997г. № 5898/96 указал, что хотя порядок привлечения к ответственности не
установлен, это не лишает органы валютного контроля права применять такую
ответственность.
Здесь следует полностью согласиться с И.В. Пановой в том, что подобные
утверждения не верны, т.к. производство по вопросам применения штрафных
санкций
за
нарушение
законодательства
субъектов,
налогового,
является
уполномоченных
финансового,
административным,
устанавливать
таможенного
следовательно,
процедуру
и
и
др.
круг
привлечения
к
административной ответственности, в соответствии с административнопроцессуальным законодательством должен состоять, как правило, из
государственных органов. Из этого следует, что Центральный банк никоем
образом не может быть субъектом, устанавливающим административнопроцессуальные нормы, поскольку он, с одной стороны, является органом
контроля, а с другой – хозяйствующим субъектом1.
Подводя
промежуточный
итог,
отметим,
что
административные
процедуры способствуют как реализации охраняемых законом интересов (т.к.
правоприменитель
способен
устранить
препятствия,
стоящие
на
пути
соответствующих праву стремлений участников правоотношений), так и
порождает новые, в силу возникновения заинтересованности участника
административного процесса в совершении тех или иных процессуальных
действий.
Вместе с тем, процедуры (в том числе и административные) могут
выступать в роли тормоза реализации целесообразных законных интересов, в
силу
злоупотребления
правоприменения,
неграмотности
властью
бюрократизма,
многих
волокиты,
государственных
откровенного вымогательства.
1
многочисленными
См.: Панова И.В. Указ. соч. С. 289 – 290.
и
субъектами
безответственности
муниципальных
и
служащих,
186
В данном контексте административные процедуры далеко не выполняют
свою роль по сдерживанию деструктивных противоречий коллизионных
законных
интересов,
целесообразности
их
не
способствуют
реализации
в
каждом
установлению
конкретном
критериев
случае,
но
ограничивают волю участников процесса деградированными методами,
вносящими хаос в механизм правового регулирования.
Справедливости ради надо отметить, что, вместе с тем, значительное
количество законных интересов реализуются «сами по себе», благодаря
самостоятельным
усилиям
лиц,
без
обращения
к
административным
процедурам. Однако подобные объективно обусловленные факторы отнюдь не
умаляют значимости юридических процессов как таковых.
Обращаясь
к
исследованию
категории
«законный
интерес»
в
гражданском процессе, следует отметить, что они, хотя и обладают известной
самостоятельностью и спецификой, во многом производны от интересов
«материальных», направлены на скорейшую реализацию и защиту возникшего
изначально интереса (или права).
Подтверждается приведенный аспект ст. 2 ГПК РФ, где установлено, что
задачами
гражданского
судопроизводства
являются
правильное
и
своевременное рассмотрение и разрешение гражданских дел в целях защиты
нарушенных или оспариваемых прав, свобод и законных интересов граждан,
организаций, прав и интересов Российской Федерации, субъектов РФ,
муниципальных образований…
В тоже время можно определенно говорить и о специфических законных
интересах, возникающих в ходе гражданского процесса, которые, хотя и
взаимосвязаны с изначально возникшими «материальными» интересами, но
имеют различную направленность и формы своей реализации.
Это и есть то, что вполне обоснованно можно называть гражданскопроцессуальными
законными
интересами.
Таким
образом,
данная
«разновидность» законных интересов обладает двойственной природой: с
одной стороны, в гражданском процессе фигурируют правомерные стремления
187
участников правоотношений по реализации принадлежащих им прав и
интересов, с другой, гражданский процесс можно рассматривать и через призму
сугубо процессуальных законных интересов, связанных с совершением
определенных процедурных действий. Описанный «дуализм» законных
интересов «перекликается» с упомянутыми ранее положениями об охраняемых
законом интересах в административном процессе, где также существуют
законные
интересы,
направленные
на
удовлетворение
законных
интересов, что обусловливается их возможностью к самопродуцированию.
В гражданском процессе возникают законные интересы самых разных
лиц, участвующих в деле, эти интересы существуют на различных стадиях
производства, при рассмотрении дела в различных инстанциях и т.д.
Еще при определении состава суда законные интересы «проявляют» себя
в институте отвода. Так, предусматриваются случаи, являющиеся основанием
для отвода судьи, которые определяются исходя из защиты прав и законных
интересов сторон. Одним из оснований для отвода судьи является его личная,
прямая или косвенная заинтересованность в исходе дела либо обстоятельства,
вызывающие сомнение в его объективности и беспристрастности. Это, вне
всякого сомнения, справедливо. Однако необходимо отметить и то, что судья,
каким бы объективным и беспристрастным он бы не был, все же имеет
законные интересы относительно рассматриваемого им дела. Подобные
законные интересы могут заключаться в скорейшем рассмотрении дела, в том,
чтобы решение суда не было опротестовано, чтобы стороны четко и внятно
изъясняли свои позиции и т.д.
Законные
интересы
нельзя
связывать
только
с
юридической
заинтересованностью в исходе конкретного дела, ибо они (и процессуальные в
том
числе)
-
прежде
всего
дополнительная
правовая
дозволенность,
позволяющая субъекту пользоваться определенным социальным благом (здесь
вновь особо актуальна предложенная выше концепция о двойственном
характере
процессуальных
интересов).
Сама
же
«юридическая
заинтересованность сторон, - как отмечает Р.Е. Гукасян, - характеризуется тем,
188
что стороны являются субъектами спорного материального правоотношения,
находящегося на рассмотрении суда. Решение суда может непосредственно
сказаться на их правах и обязанностях, хотя это бывает не всегда»1.
С подобной позицией солидарен и А.В. Малько, отмечающий, что
«некоторые процессуальные законные интересы тесно связаны с юридической
заинтересованностью, как бы вытекают из нее. Это, например, законный
интерес истца в том, чтобы его заявление было рассмотрено судом в более
короткий срок, чтобы суд вынес определение о розыске ответчика или
должника через правоохранительные органы, чтобы суд принял меры к
обеспечению иска; законный интерес одной из сторон в назначении судом
повторной экспертизы и т.п. Но существуют и другие процессуальные
законные
интересы,
которые
не
связываются
с
юридической
заинтересованностью в исходе конкретного дела. Это, например, законный
интерес больного свидетеля в том, чтобы он был допрошен судом в месте его
пребывания»2.
Таким образом, можно утверждать, что гражданско-процессуальные
законные интересы по-особому преломляют в судебном разбирательстве
интересы материальные, могут быть обусловлены чисто процедурными
формальностями, быть связанными и не связанными с юридической
заинтересованностью в исходе конкретного разбирательства.
Однако
всегда
осуществление
тех
или
иных
гражданско-
процессуальных интересов влияет на ход разбирательства по конкретному
делу.
Принципиально важным является то, что позиция лиц, участвующих в
судебном разбирательстве, равно как и статус сторон, зависит не только от
самого наличия законных интересов как таковых, но и от их содержания,
влекущее те или иные правовые последствия (как это имеет место «в случае» с
законными интересами судьи, к примеру).
1
2
Гукасян Р. Е. Проблема интереса в советском гражданском процессуальном праве. С. 52.
Малько А.В. Законные интересы советских граждан. С. 174-175.
189
Законные интересы, как уже говорилось, возникают на любой стадии
производства по делу, они пронизывают всю процессуальную форму защиты
прав и интересов участников правоотношений. Так, законные интересы могут
быть связаны с предъявлением иска и заключаться, к примеру, в использовании
возможности его предъявления по месту жительства. Также законными
интересами будут и стремления субъекта, направленные на скорейшее
рассмотрение дела, на решение спора именно в его пользу.
Законные интересы существуют у различных участников гражданского
процесса. У свидетеля может существовать, к примеру, законный интерес,
заключающийся в его желании быстрее отправиться домой, эксперт может быть
заинтересован в том, чтобы его заключение не вызвало у кого-либо сомнений,
либо в том, чтобы суд не назначил производство дополнительной экспертизы.
Примеров
существованию
подобных
законных
интересов
можно
привести множество. Необходимо отметить, что в гражданско-процессуальном
праве зачастую имеют место законные интересы, заключающиеся в защите и
представлении законных интересов других лиц. Это справедливо в отношении
представителей, законных представителей, участвующих в деле, третьих лиц.
И.Д. Алиева справедливо утверждает, что «особый интерес вызывает
действующий в российском гражданском процессуальном праве институт прав
и охраняемых законом интересов других лиц, поскольку именно в этом
правовом институте находят наиболее яркое проявление публичные начала
гражданского судопроизводства… Ограничение права на судебную защиту
прав и интересов других лиц не способствует учету всех значимых для
правопорядка интересов»1.
Вместе с тем не всегда законный интерес получить право на защиту
другого лица может быть реализован, что связано, прежде всего, с
действующими нормативными предписаниями. (Вновь мы сталкиваемся с тем,
что интерес, будучи соответствующим основным началам и принципам права,
Алиева И.Д. Гражданско-процессуальная защита прав и охраняемых законом интересов других лиц по
законодательству Российской Федерации. Автореф. дис. … канд. юрид. наук. М., 2000. С. 3, 8.
1
190
т.е. выступая в качестве законного интереса, не может быть реализован в силу
отсутствия его «поддержки» в необходимом нормативно-правовом акте).
Так, некоммерческая организация обратилась в областной суд с
заявлением в защиту интересов неопределенного круга юридических лиц о
признании противоречащими федеральному законодательству ряда норм
областного закона. «Судья определением отказал в принятии заявления. При
этом он правильно исходил из требований ст. 42 ГПК РСФСР (ст. 46 ГПК РФ),
согласно которой государственные органы, органы местного самоуправления,
организации или граждане вправе обратиться в суд с иском в защиту
нарушенных или оспариваемых прав, свобод и охраняемых законом интересов
других лиц по их просьбе или в защиту нарушенных или оспариваемых прав,
свобод и охраняемых законом интересов неопределенного круга лиц только в
случаях,
предусмотренных
некоммерческих
законом.
организациях»,
ни
Ни
Федеральный
другие
закон
федеральные
…
«О
законы
не
предоставляют право некоммерческим организациям обращаться в суд с
заявлением в защиту прав и интересов неопределенного круга лиц»1.
Итак, законный интерес, заключающийся в том, чтобы защитить права
определенных участников правоотношений должен быть реализован другим
способом.
Отсюда следует, что процессуальное право значительное внимание
уделяет не только сути «заслуживающего внимания интереса», но и формам,
способам
его
реализации,
от
которых
зависит
дальнейшая
судьба
соответствующего праву стремления. Тем не менее, это вполне объяснимо и
оправдано с позиции необходимости защиты законных интересов других лиц и
предоставления им всем равных шансов на реализацию своих стремлений.
Однако, законодатель, все же, должен уделить повышенное внимание
последствиям сдерживания реализации одних интересов ради недопустимости
ущемления других.
1
См.: Бюллетень Верховного Суда РФ. 2003. № 6. С. 22.
191
Вместе с тем, законные интересы не только существуют «параллельно»
судебному разбирательству, лишь оставаясь непротиворечащими закону
стремлениями субъектов правоотношений, но и успешно материализуются,
используя предоставленные для этого законом шансы и процессуальные
гарантии.
Грамотное отстаивание законных интересов в любом случае «вынудит»
судебные органы к ним прислушаться и, в крайнем случае, тем или иным
образом на них отреагировать (если не удовлетворить). С другой стороны, если
лицо не может убедительно отстоять, представить и мотивировать свои
законные интересы, то это, конечно, уменьшит их шансы на реализацию. Тем
не менее, суд должен учитывать различные способности разных людей
доказывать
законность
и
справедливость
своих
позиций.
Поэтому
компетентный орган, чем «слабее» заявляется справедливое требование или
определенный законный интерес, тем внимательнее и тщательнее должен к
нему прислушиваться, чтобы не допустить дисбаланса интересов и сделать
гарантии защиты законных интересов для всех участников разбирательства
действительно равными, каким и провозглашается их статус в ст. 6 ГПК РФ. В
этом также будет заключаться одно из проявлений принципа справедливости и
равенства в судебном разбирательстве.
Подчеркнем, что реализация законных интересов в процессуальном
праве тесно связана с тремя факторами: - имеющимися у участника процесса
субъективными правами; - соблюдением определенного способа их реализации
с увязкой к действующим правовым предписаниям; - обстоятельствами,
обусловившими существование самого законного интереса.
Обратим внимание на достаточно актуальный вопрос сосуществования и
реализации законных интересов в ходе различных гражданско-правовых
процедур. Сам факт того, что законные интересы различных участников
процесса с достаточной вероятностью могут противоречить друг другу –
очевиден, но оптимальные правовые средства их регулирования, эффективного
воздействия на участников судебных прений найти далеко не просто.
192
Проблема «столкновения» законных интересов в ходе судебного
разбирательства, осуществления одного законного интереса в ущерб другому,
их «сосуществования» активно рассматривается многими специалистами. Так,
Т.И. Евстифеева обосновывает самостоятельность существования в правовом
пространстве
права
на
удовлетворение
законного
интереса.
«При
исследовании проблемы субъективных гражданских процессуальных прав
автором обосновывается самостоятельность следующих видов субъективных
гражданских
прав:
права
на
удовлетворение
интереса
собственными
действиями управомоченного лица, права требовать определенного поведения
от обязанного лица и права прибегнуть в необходимых случаях к
принудительной силе государства»1. В принципе, ничего существенно нового в
приведенном высказывании нет, так как в работе уже неоднократно
доказывалось то, что законные интересы являются самостоятельным объектом
правовой охраны, а, значит, перечисленные Т.И. Евстифеевой правомочия им и
без того присущи. Вместе с тем, чрезвычайно важны и актуальны попытки
автора исследовать роль законных интересов в гражданском процессе и
взаимодействие усилий различных его участников в их стремлениях
реализовать собственные законные интересы.
Примером описываемого «столкновения» законных интересов может
служить следующая ситуация.
Суд надзорной инстанции, отменяя заочное решение суда первой
инстанции, пришел к выводу, что суд рассмотрел дело в отсутствие
представителя ответчика (футбольного клуба) неправомерно, поскольку в адрес
суда от него поступило сообщение об отложении разбирательства дела из-за
нахождения юрисконсульта на выездной игре и невозможности их явки в
судебное заседание. Однако Судебная коллегия по гражданским делам
Верховного Суда РФ установила, что подобный вывод не соответствует
требованиям п. 1 ст. 35 ГПК РФ и п. 1 ст. 167 ГПК РФ.
Евстифеева Т.И. Гражданские процессуальные правоотношения. Автореф. дис. … канд. юрид. наук. Саратов,
2001. С. 6.
1
193
На лиц, участвующих в деле, возложена обязанность добросовестно
пользоваться
всеми
принадлежащими
им
процессуальными
правами.
Представитель же ответчика не являлся в судебное заседание трижды: по
причине проведения календарных матчей, подготовки команды к играм,
нахождения юриста на выездной игре. В связи с этим суд первой инстанции
обоснованно признал причину неявки ответчика неуважительной и вынес
заочное решение в отсутствие представителя ответчика, что соответствует
положениям действующего законодательства.
В описываемом случае законный интерес истца воспользоваться
принадлежащими ему правами в сжатые сроки, «столкнулся» с законным
интересом
ответчика
использовать
законодательные
«лазейки»
для
намеренного необоснованного затягивания спора. Правоприменитель в этой
ситуации, исходя из совокупности сопутствующих удовлетворению данных
законных интересов факторов и обстоятельств, принял решение, направленное
на обеспечение интересов одной из сторон.
С очевидностью можно заключить, что столкновение позиций лиц,
обладающими одинаковым «набором» субъективных прав с необходимостью
противопоставляет и их законные интересы. Это вполне объяснимо, ведь
достижение
противоположных
целей
обусловливает
центробежную
направленность интересов участников соответствующих правоотношений.
Вместе с тем, при тождественности прав участников гражданского
процесса (считаем целесообразным экстраполировать данное утверждение и на
другие
отрасли
процессуального
права),
решающую
роль
играет
целесообразность законного интереса. Именно законный интерес и определяет,
в подобных случаях, исход конкретных процессуальных действий.
Взаимодействие
законных
интересов
–
неотъемлемая
часть
механизма их реализации, свидетельствующая о тех специфических чертах,
которые неспособны проявить себя при исследовании последних через призму
«обособленного» законного интереса как такового. Этот аспект методологии
194
изучения законных интересов способен не только подтвердить многие выводы,
сделанные ранее, но и существенно их углубить.
Можно обоснованно утверждать, что реализация одного законного
интереса зачастую является основанием, делающим невозможной реализацию
другого.
Поясним это примером. Б. и ее сыновья – Р., Д. и И. были
зарегистрированы в квартире по ул. К.Маркса г. Ставрополя. Вместе с тем, Б. и
ее сыновьям на праве долевой собственности принадлежала квартира в доме по
ул. Морозова в г. Ставрополе. В 1999г. между Б. и М. был заключен договор
купли-продажи квартиры, расположенной по ул. Морозова.
А. и Д. – сын Б., обратились в суд с иском к Б. и М. о признании
недействительным договора купли-продажи упомянутой квартиры, ссылаясь на
то, что при ее продаже ущемлены интересы проживающих в квартире
несовершеннолетних детей, которым спорная квартира принадлежала на праве
долевой собственности.
Решением районного суда г. Ставрополя иск был удовлетворен.
Президиум Ставропольского краевого суда подтвердил принятое решение.
Судебная же коллегия по гражданским делам Верховного Суда РФ 2 сентября
2003г. судебное решение отменила, а дело направила на новое рассмотрение,
указав следующее.
В силу ст. 10 ГК при осуществлении гражданских прав разумность
действий и добросовестность участников гражданских правоотношений
предполагаются. Поэтому довод истцов о том, что при продаже квартиры
ущемлены интересы проживающих в ней несовершеннолетних детей, сам по
себе не является достаточным основанием для признания договора куплипродажи недействительным. Признание недействительными договоров в таких
ситуациях создает условия для нарушения прав добросовестных участников
гражданских
правоотношений,
что
противоречит
основным
началам
гражданского законодательства. Следовательно, довод М. о том, что спорное
195
жилое помещение не может быть у нее истребовано, поскольку она является
добросовестным приобретателем, заслуживал внимания суда1.
Таким образом, способствуя реализации или защите законных
интересов одних лиц, правоприменитель не должен нарушать законные
интересы других.
Именно этот принцип взаимодействия законных интересов, берущий свои
истоки в праве материальном, должен являться основополагающим в процессе
их реализации посредством правоприменительной деятельности – т.е. в
юрисдикционном процессе.
Вместе с тем, необходимо иметь в виду, что предлагаемый принцип
диалектически сосуществует с другим – принципом диспозитивности, согласно
которому соучастники вправе использовать свои процессуальные права и
обязанности
регулирования
независимо
их
от
мнения
деятельности
других
таков,
что
соучастников2.
«Метод
позволяет
каждому
заинтересованному лицу … по собственному усмотрению приобретать и
реализовывать предоставленные ему законом процессуальные права, и, в
соответствии со своими целями влиять на ход процесса. (Следует учитывать,
что здесь действует общее ограничение, согласно которому соучастники вправе
реализовывать принадлежащие им процессуальные права только в таком
объеме, в каком это не нарушит права и охраняемые законом интересы других
субъектов судопроизводства)»3.
Помимо специфических форм реализации законных интересов в
гражданском
процессе,
направленных
на
признание
за
субъектом
определенных прав, законности предпринятых им попыток к достижению
определенного результата, к сугубо процессуальным законным интересам
можно отнести интересы, направленные на признание отсутствия каких-либо
фактов или правоотношений. Право на возможность реализации такого
Бюллетень Верховного Суда РФ. 2004. № 4. С. 2-3.
Отмеченное дает весомый толчок к самоорганизации и саморегулированию диалектически
взаимодействующей системы интересов не только различных участников правоотношений между собой, но и
общества и государства в целом.
3
Лучина С.В. Указ. соч. С. 15.
1
2
196
законного интереса – вполне соответствует букве и духу закона, а подобные
случаи являются весьма распространенными.
Другими словами, защита законных интересов зачастую «осуществляется
при предъявлении исков о признании с отрицательным характером требования,
то есть исков, в которых интерес истца состоит в признании факта отсутствия
правоотношений между ним и ответчиком (признание сделки или брака
недействительными; признание лица утратившим право на жилую площадь и
т.д.)»1. Например, признавая брак недействительным между лицами, из
которых хотя бы одно признано недееспособным вследствие душевной болезни
или слабоумия, закон не только сохраняет законные интересы самого
недееспособного, но и стоит на страже законных интересов других лиц,
предотвращает возникновение ущербной, нежизнеспособной семьи2.
Эти
и
другие
особенности
интересов
в
процессуальном
праве
подчеркивают лишь то, что они являются широким полем для маневра не
только в эффективном осуществлении своих стремлений, но и в построении
выгодной и целесообразной правовой позиции по делу.
Существенно
углубить
выводы
об
особенностях
процессуальных
законных интересах способно их исследование в уголовном процессе.
Научная острота проблемы осознания места и роли законных интересов в
данной сфере прослеживается еще с советского времени3. Однако не все
специалисты видят в законных интересах самостоятельное правовое явление,
самостоятельный предмет правовой охраны и защиты, существующей наряду с
субъективным правом. Например, Э.Ф. Куцова пишет, что «законными
интересами обвиняемого являются только те его существенные интересы,
которые выражены в нормах права; признаны ими»4. Как верно заметил в связи
Чечот Д.М. Субъективное право и формы его защиты. С. 40.
Малько А.В. Законные интересы советских граждан. С. 170.
3
См., например: Строгович М.С. О правах личности в советском уголовном судопроизводстве // Советское
государство и право. 1976. № 10. С. 74; Купцова Э.Ф. Гарантии прав личности в советском уголовном процессе.
М., 1973; Либус И.А. Охрана прав личности в уголовном процессе. Ташкент, 1975; Некрасова М.П. К проблеме
законного интереса обвиняемого // Вопросы организации суда и осуществления правосудия в СССР.
Калининград, 1977. С. 40 – 48; Винокурова Л. Понятие законного интереса подсудимого // Социалистическая
законность. 1980. № 8. С. 55 и многие другие.
4
Купцова Э.Ф. Указ. соч. С. 56.
1
2
197
с этим Л.Д. Кокорев, «такое суждение лишает понятие «законный интерес»
особого, специфического смысла, приводит к его полному отождествлению с
правами личности,
предусмотренными в законе. Анализируя сущность
законных интересов, нельзя не заметить, что правовой защитой пользуются и
некоторые интересы личности, не получившие прямого закрепления в
конкретном нормативном акте»1.
Причиной такого отождествления является особенность уголовного
судопроизводства, где большинство законных интересов реализуются с
помощью субъективных процессуальных прав. Тем не менее, не следует при
этом забывать, что защищаются не данные субъективные права, а именно
законные интересы2.
К сожалению, и в настоящее время специалисты в области уголовного
права и процесса, уделяя внимание правам и законным интересам участников
уголовного процесса, не всегда правильно понимают значение последней
категории.
Зачастую
законные
интересы
рассматриваются
в
качестве
самостоятельной категории, появляющейся лишь в результате выполнения
определенных гарантий со стороны законодателя в отношении тех или иных
правомочий субъекта3, либо как элемент субъективного права, что тем более
нельзя признать грамотным4.
Следует подчеркнуть, что законные интересы, применительно к какой
отрасли права они бы не рассматривались – категория самостоятельная с
неизменной природой и структурой.
Что касается законных интересов в уголовном процессе, то здесь они
обладают уже другой спецификой и свойствами, нежели в уголовном праве,
несмотря на то, что уголовный процесс – это осуществляемая в установленном
Кокорев Л.Д. Общественные и личные интересы в уголовном судопроизводстве // Правоведение. 1977. № 4. С.
78.
2
Подробнее об этом см.: Малько А.В., Субочев В.В. Законные интересы как правовая категория. С. 189.
3
См., например: Коленцова В.В. Реализация принципа обеспечения законных интересов личности в
досудебном производстве (потерпевший и обвиняемый) / Автореферат дис. … канд. юрид. наук. Челябинск,
2002; Булатов В.А. Обеспечение прав и законных интересов участников уголовного процесса на стадии
возбуждения дела // Юрист – Правовед. 2001. № 2. С. 62-63.
4
Багаутдинов Ф.Н. Обеспечение публичных и личных интересов при расследовании преступлений. М., 2004. С.
25-26.
1
198
законом порядке деятельность по расследованию, рассмотрению и разрешению
судом уголовных дел, имеющая своей задачей обеспечить охрану прав и
свобод человека и гражданина1.
Существование
именно
законных
интересов
в
«привычном
нам
значении» данного словосочетания заложено:
1) в самом назначении уголовного судопроизводства. Так, в ст. 6 УПК РФ
сказано, что уголовное судопроизводство имеет свои назначением защиту прав
и законных интересов лиц и организаций, потерпевших от преступлений и
защиту личности от незаконного и необоснованного обвинения, осуждения,
ограничения ее прав и свобод;
2) в статусе участников уголовного процесса и принадлежащих им правах
и интересах как по отношению к конечному результату уголовного
разбирательства, так и по отношению друг к другу.
Вновь мы сталкиваемся с тем, что законные интересы являются
неотъемлемым атрибутом материального и процессуального права, который
объективно продуцируется и нормативными предписаниями, и возникающей
заинтересованностью субъекта в определенном развитии того или иного
правоотношения.
Понятно, что уголовный процесс построен на строгом соблюдении
требований
закона,
однако
это
отнюдь
не
ограничивает
количество
существующих законных интересов у его участников, которые как должны
соответствовать нормам права, так ими и порождаются. К примеру, ч.1 ст. 11
УПК РФ гласит, что суд, прокурор, следователь, дознаватель обязаны
разъяснять подозреваемому, обвиняемому, потерпевшему… другим участникам
уголовного судопроизводства их права, обязанности и ответственность и
обеспечивать возможность осуществления этих прав. Так вот, значительное
количество законных интересов и «сконцентрировано» именно вокруг
возможности осуществления участниками уголовного производства своих прав.
1
Уголовно-процессуальное право РФ. Учебник. / Под ред. П.А. Лупинской. М., 1999. С. 13.
199
Законные интересы существуют на любой из стадий уголовного
производства, поскольку каждая из них имеет свои цели и задачи,
последовательное решение которых затрагивает прямым образом не только
статус участников разбирательства, но и саму суть рассматриваемого вопроса,
что способно видоизменять законные интересы по мере приближения
окончания либо предварительного следствия, либо судебного заседания.
Охраняемые законом интересы могут иметь отношение как к положению
самого «заинтересованного» лица, так и к любым другим участникам
производства.
Отметим, что в правовой литературе вопросы реализации, да и самого
существования законных интересов лиц, способствующих расследованию и
рассмотрению дела - свидетелей, понятых, экспертов и т.д., а также других
субъектов уголовно - процессуальных правоотношений - следователей,
прокуроров, суда исследуются достаточно редко. Между тем, тщательное
изучение
законных
интересов
данных
лиц
могло
было
бы
только
способствовать совершенствованию и более успешному развитию всей
уголовно - процессуальной деятельности1.
В силу многообразия законных интересов и принадлежности их к ничем
не ограниченному кругу участников уголовного процесса, вновь подчеркнем,
что охраняемые законом интересы в уголовном процессе нельзя связывать
только с заинтересованностью в конкретном уголовном деле.
Законные интересы - это, в первую очередь, «правовое средство
удовлетворения запросов и потребностей. Они могут быть присущи всем
гражданам в самых различных сферах, в том числе и в уголовном
судопроизводстве. К тому же, относительно уголовного процесса актуален не
только вопрос защиты того или иного законного интереса обвиняемого,
потерпевшего и т.д., но и вопрос «наличности» законного интереса у самых
различных субъектов уголовно - процессуальных правоотношений. Например,
законный интерес следователя может состоять в том, чтобы обвиняемый дал
1
Малько А.В., Субочев В.В. Указ. соч. С. 191.
200
показания по всем обстоятельствам совершенного им преступления и помог
следствию закончить уголовное дело; прокурора - чтобы следствие велось на
высоком квалифицированном уровне с опережающими сроками; судьи - чтобы
подсудимый признал содеянное им и искренне раскаялся в совершенном
преступлении, в том, чтобы рассмотренное им дело не было опротестовано
прокурором в вышестоящую инстанцию и т.д.»1.
Продолжая мысль можно утверждать, что у свидетелей, понятых,
экспертов может и не быть заинтересованности в каком-либо конкретном
результате судебного разбирательства, однако это не исключает наличия у них
законных
интересов
как
правовых
дозволенностей,
как
средств
удовлетворения интересов, возникающих по тому или иному поводу в
уголовном
судопроизводстве
(вновь
справедливым
будет
говорить
о
двойственном характере интересов, существующих в процессуальном праве, и
в уголовно-процессуальном праве, в частности).
Законными интересами свидетеля могут быть, например, интерес в
проведении определенного действия для подтверждения его показаний; интерес
в том, чтобы следователь, его допрашивающий, относился к показаниям с
искренностью и пониманием и т.д. Примером законного интереса эксперта
может выступать интерес в том, чтобы поступило как можно больше данных на
проводимое им экспертное исследование и т.д.
Понятно, что законные интересы следователя, прокурора, судьи по
закону не должны быть связаны с заинтересованностью в рассмотрении
данного дела. Поэтому законные интересы для них – это, прежде всего средство
удовлетворения своих правовых служебных интересов и потребностей, тех
интересов, которые должен иметь всякий, добросовестно относящийся к своему
делу служащий.
Вместе с тем, то, какими способами законные интересы реализуются,
также
способно
повлиять
на их
«квалификацию»
на
предмет
того,
свидетельствуют они или нет о заинтересованности в исходе дела (сказанное
1
Малько А.В. Законные интересы советских граждан. С. 164-165.
201
подчеркивает в очередной раз, что не всегда законный интерес означает
правомерность попыток его реализации при определенной совокупности
факторов и обстоятельств, несмотря на то, что реализация целесообразного
законного интереса косвенно обеспечивается принадлежащим участнику
производства комплексом субъективных прав).
Так, в судебном заседании подсудимый Зейналов заявил отвод судье Э.
по тем основаниям, что он своим постановлением арестовал его. Подсудимые
Х. и Г. и их адвокаты поддержали заявленный отвод. Народные заседатели
отклонили отвод как необоснованный, но
их решение противоречит
требованиям закона.
Как указал Президиум Верховного Суда Республики Дагестан «статьей
59 УПК РСФСР (ст. 61 УПК РФ) предусмотрено, что судья не может
участвовать в рассмотрении дела, если имеются обстоятельства, дающие
основания считать, что судья лично прямо или косвенно заинтересован в этом
деле. Как видно из материалов уголовного дела, судья Э. приходил в дом
потерпевшей А. и выяснял у нее обстоятельства совершения разбойного
нападения. По его предложению она написала заявление о том, что не согласна
с
решением
следователя
об
освобождении
Зейналова
от
уголовной
ответственности и просит осудить его за разбойное нападение на нее. Эти
данные исключали возможность участия указанного судьи в рассмотрении
уголовного дела. Заявленный отвод подлежал удовлетворению»1.
Вероятнее всего интерес судьи заключался в том, чтобы виновные в
совершении преступления были изобличены и им было назначено справедливое
наказание,
что
соответствует
задачам
уголовного
судопроизводства,
провозглашенным в ст. 6 УПК РФ. Однако метод реализации данного интереса
не соответствовал предусмотренным для этого формам (относительно
рассматриваемого должностного лица), что, по мнению вышестоящих
судебных инстанций, могло подвигнуть судью на создание обвинительного
уклона судебного заседания. Это и послужило причиной его отвода.
1
См.: Бюллетень Верховного Суда РФ. 2003. № 6. С. 17.
202
Возвращаясь к ранее начатой мысли, отметим, что законные интересы
обвиняемого, потерпевшего, гражданского истца, гражданского ответчика (как
участников уголовного процесса) практически всегда напрямую касаются
результата, исхода определенного процессуального действия или всего
разбирательства. Так, для обвиняемого законные интересы тесно связаны с
заинтересованностью в рассмотрении данного дела, выступают как своего рода
дополнительный шанс, дополнительное средство в справедливом вынесении
приговора относительно него. Поэтому для осуществления своих законных
интересов обвиняемый наделяется
большим комплексом субъективных
процессуальных прав»1.
В любом случае законные интересы определенного
участника
уголовно - процессуальных правоотношений отражают его место и роль в
уголовном судопроизводстве и поэтому для каждого из них имеют
различное материальное и процессуальное значение2.
Продолжая исследование далее, отметим, что вполне естественно, когда
законные интересы различных лиц, участвующих в уголовном процессе
противоречат друг другу, обладая равными шансами на реализацию или же не
имея подобных вовсе.
Так, следователь наверняка имеет законные интересы относительно того,
чтобы быстрее и как можно эффективнее провести допрос обвиняемого, к
примеру,
сформулировать
удачные
вопросы,
которые
бы
поставили
подозреваемого и его защитника впросак; обвиняемый может иметь интерес в
защите со стороны лучшего в городе адвоката, который был бы способен его
полностью оправдать. Законный интерес адвоката может заключаться в
получении хорошего гонорара, в том, чтобы ему не пришлось анализировать
какие-либо из сторон дела и т.д. Законные интересы гражданского истца
вообще могут не иметь ничего общего с рассматриваемым уголовным делом, а
касаться только возмещения причиненного ему ущерба.
1
2
Малько А.В. Законные интересы советских граждан. С. 166.
Подробнее об этом см.: Там же.
203
Всю совокупность существующих законных интересов можно условно
разделить на целесообразные, заслуживающие рассмотрения и прочие
интересы, существующие в силу определенных потребностей человека.
Поэтому часть законных интересов должна реализоваться, и это соответствует
интересам следствия, требованиям законности и справедливости, часть - так и
остается желаемым результатом определенного развития событий, о котором
даже не заявляется – настолько нереально их осуществление и нерациональны
заключающиеся в них притязания.
Что же касается средств реализации законных интересов в уголовном
процессе – то одним из наиболее значимых и действенных из них является
ходатайство. Ст. 119 УПК РФ прямо оговаривает, что лица, участвующие в
производстве вправе заявить ходатайство о производстве процессуальных
действий
или
принятии
процессуальных
решений
для
установления
обстоятельств, имеющих значение для уголовного дела, обеспечения прав и
законных интересов лица, заявившего ходатайство, или представляемого им
лица соответственно. Следовательно, признается защита как своих собственных
законных интересов, так и законных интересов третьих лиц.
Примерно
в
таком
же
ключе
можно
рассматривать
и
другое
процессуальное средство защиты и удовлетворения определенных интересов –
жалобу, порядок подачи и рассмотрение которой регламентируется главой 16
УПК.
Анализу проблем законных интересов и средств обеспечения их
реализации посвящено значительное количество научных исследований.
Так, В.В. Коленцова утверждает, что под принципом обеспечения
законных интересов лиц в уголовном процессе необходимо понимать
мировоззренческую
относительно
идею
сущего
и
максимально
высокой
должного
уголовном
в
степени
общности
судопроизводстве,
детерминирующую уголовно-процессуальную деятельность и возникающие в
ходе нее правоотношения, и свободно проявляющуюся в правовых нормах, а
также в философских воззрениях, религиозных постулатах и других
204
социальных нормах, с тем чтобы законные интересы лиц, вовлекаемых в
уголовное судопроизводство, не ущемлялись не на йоту больше, чем это
необходимо для достижения цели уголовного процесса1.
С
этим
трудно
спорить,
однако
такие
тяжелые
теоретические
конструкции вряд ли могут пролить свет на достаточно ясные и простые
основания обеспечения законных интересов, которые отражаются в УПК РФ.
Далее в своей работе В.В. Коленцова справедливо отмечает, что в современном
российском уголовном судопроизводстве обеспечение законных интересов
личности осуществляется двояким образом. С одной стороны, уголовнопроцессуальный закон предоставляет лицам, вовлекаемым в уголовнопроцессуальную деятельность процессуальные права, с другой, - возлагает на
компетентные государственные органы, ведущие процесс, процессуальные
обязанности. Поэтому в теоретическом плане и та, и другая сторона является
средством обеспечения законных интересов личности в сфере уголовного
судопроизводства2.
Многими специалистами справедливо отмечается, что необходимо
тщательно следить за тем, чтобы не произошло нарушения баланса интересов в
сторону защиты либо обвинения – центральных участников уголовного
процесса. Высказываются даже предположения о том (В.В. Коленцова), что в
некоторых случаях необходимо защищать сторону обвинения от особо
активных действий защиты, нарушающей законные интересы первой.
В
любом
случае,
реализация
законного
интереса
должна
осуществляться методами, которые также являются приемлемыми с точки
зрения существующих нормативных предписаний.
Можно утверждать, что законный интерес, для того, чтобы попытки его
реализации были также основаны на действующем праве, должен представлять
собой единство правового стремления и формы его реализации (т.е.
Коленцова В.В. Реализация принципа обеспечения законных интересов личности в досудебном производстве
(потерпевший и обвиняемый). С. 13.
2
Там же. С. 15.
1
205
материальных и процессуальных начал применительно уже к самому
законному интересу).
Часть 2 ст. 13 УПК РФ (в ред. Федерального закона от 29.05.2002 № 58ФЗ) гласит, что наложение ареста на почтовые и телеграфные отправления и их
выемка… могут производиться только на основании судебного решения, за
исключением случаев, предусмотренных ч.5 ст. 165 УПК РФ (когда
производство
данных
следственных
действий
требуется
произвести
безотлагательно).
Однако Федеральным законом от 4 июля 2003г. № 92-ФЗ из ч. 2 ст. 13
УПК РФ исключена ссылка на ч.5 ст. 165 УПК РФ, которая разрешала
производство данных следственных действий в случаях, не терпящих
отлагательства, без получения судебного решения. В настоящее время судебная
санкция требуется и для экстренных ситуаций осуществления таких
процессуальных действий.
Имеем,
что
ранее
существовавшее
право
провести
экстренные
следственные действия превратилось в законный интерес получить в нужный
момент санкцию суда таким образом, чтобы бюрократические формальности не
сорвали проведение специальной операции.
Законный интерес многочисленных должностных лиц оперативно
получить требуемую информацию с целью пресечения преступлений не может
быть реализован способом, который им кажется наиболее целесообразным,
исходя из совокупности сложившихся определенным образом обстоятельств,
но осуществим лишь в тех процессуальных формах, которые прямо для этого
предусмотрены. Законный же интерес повысить оперативность следственных
действий именно в данном контексте - просто неосуществим.
Ч. 11 ст. 182 УПК РФ (в ред. Федерального закона от 29.05.2002 № 58ФЗ) гласит, что при производстве обыска вправе присутствовать защитник, а
также адвокат того лица, в помещении которого производится обыск. А.П.
Коротков и А.В. Тимофеев резонно конструируют вопрос о том, как быть, если
лицо, в помещении которого производится обыск, настаивают на участии
206
конкретного адвоката, но тот не может присутствовать при производстве
данного следственного действия по уважительной причине? В этом случае,
отвечают специалисты Генеральной прокуратуры РФ на основе изучения
действующего законодательства, обеспечивается присутствие при обыске
другого адвоката1.
Вновь вполне резонный законный интерес, вступающий в коллизию с
конкретными обстоятельствами (основанными на внезапности проведения
обыска) не имеет шансов на свою реализации. В этом и заключается
ущербность
изучаемой
категории,
ведь
законный
интерес
без
его
удовлетворения сам по себе никаких благ субъекту не приносит.
Диалектическое взаимодействие законных интересов при допросе
обвиняемого (подозреваемого) при участии защитника, например, также являет
собой интересную картину. Е. Центров пишет, что «при участии в допросе
защитника
тактический
рисунок
следственного
действия
значительно
усложняется, поскольку допрос проводится уже не наедине, а в присутствии
защитника, у которого в большинстве случаев свои специфические интересы и
задачи. Присутствие защитника может серьезно помешать установлению
психологического контакта следователя с допрашиваемым»2.
Целый
ряд
законных
интересов следователя
(на благоприятную
психологическую обстановку, на попадание впросак допрашиваемого в
результате определенной последовательности вопросов и др.) может остаться
нереализованным
в
результате
умелой
защиты
подозреваемым
(либо
обвиняемым) своих законных интересов. Жаловаться, как говорится, некуда.
Другая норма (ч.7 ст. 246 УПК РФ) предусматривает, что полный или
частичный отказ государственного обвинителя от обвинения влечет за собой
прекращение уголовного дела или уголовного преследования полностью или в
соответствующей его части. Такой отказ означает, что обвинение от имени
государства
по
делу
публичного
либо
частно-публичного
обвинения
Коротков А.П., Тимофеев А.В. Прокурорско-следственная практика применения УПК РФ. М., 2005. С. 304 305.
2
Центров Е. Тактические особенности допроса при участии защитника // Законность. 2004. № 6. С. 24.
1
207
аннулируется и для суда является обязательным вне зависимости от позиции
потерпевшего. Этот принцип подтвержден Конституционным судом в
Постановлении от 8 декабря 2003 № 18-П.
Понятно, что отказ от обвинения полностью либо в сторону смягчения
наказания обвиняемому должен быть мотивирован и данные обстоятельства
также являются предметом дискуссий в ходе судебных прений, что и
зафиксировано в упомянутом Постановлении Конституционного Суда РФ.
Однако, безусловно, это «ставит крест» на законных интересах потерпевшей
стороны, заключающихся в том, чтобы обвиняемый был наказан как можно
более строже, чтобы обвинение «не сдавало своих позиций» и т.д.
Итак,
реализация
ряда процессуальных
действий
изначально
не
соответствует направленности законных интересов определенной стороны, что,
тем не менее, можно объективно обосновать с позиций законности,
целесообразности и состязательности.
На наш взгляд, чрезвычайно важным является то, чтобы в процессе
состязательности
взаимодействие
при
не
определенных
вступили
обстоятельствах
принадлежащие
в
коллизионное
участникам
процесса
субъективные права и обязанности, что приведет к серьезным правовым
диспропорциям. Что же касается противоречивости законных интересов – то
причиной этому являются сами нормативные предписания, рожденные в
результате диалектической совокупности интересов личности, общества и
государства. Удивительного в этом ничего нет, однако как законодателю, так и
ученым-юристам стоит серьезно задуматься о гарантиях реализации законных
интересов.
Обратим внимание на другие специфические особенности законных
интересов
проявляющих
себя
в
механизме
уголовно-процессуального
регулирования.
Так, Жарков и Поносов признаны виновными в том, что совершили
нападение на потерпевших Ильиных с целью завладения их имуществом. По
требованию
Поносова,
Жарков
убил
супругов
Ильиных,
нанеся
им
208
многочисленные удары ножом. Жарков и Поносов признаны виновными в
совершении и других преступлений.
В кассационной жалобе осужденный Поносов просил приговор отменить,
ссылаясь на то, что государственный обвинитель в присутствии присяжных
заседателей указывал на его прошлые судимости, в их же присутствии
допрошена его сестра по обстоятельствам его жизни, отрицательно его
характеризующим.
Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ 4 февраля
2004г. приговор суда присяжных отменила, указав, что в судебном заседании с
участием присяжных заседателей запрещается исследовать факты прежней
судимости,
признания
подсудимого
хроническим
алкоголиком
или
наркоманом, а также иные данные, способные вызвать предубеждение
присяжных заседателей в отношении подсудимого1.
Вышеприведенные аспекты позволяют прийти к различным выводам.
С одной стороны, у присяжных заседателей существует не только право
знать все подробности, связанные с совершением преступления для вынесения
справедливого вердикта, но и законный интерес получить другую информацию
о личности преступника, что позволит более адекватно оценить происходящее.
В рассматриваемом случае правоприменитель посчитал, что данная «иная
информация» не относится к делу, хотя эта его позиция не безупречна.
Законный интерес присяжных узнать подробности, способствующие их
правильной
оценке
личности
обвиняемого
помимо
представленных,
непосредственно указывающих на совершение правонарушения, реализоваться
не
смог.
Позиция
правоприменителя
заключалась
в
том,
что
если
дополнительная информация о личности правонарушителя не способна помочь
присяжным заключить вердикт, то она не относится к делу, ибо формирует
предвзятое впечатление последних о личности преступника. Однако «спорная»
информация в основе своей содержала проверенные факты. В связи с этим
1
См.: Бюллетень Верховного Суда РФ. 2004. № 10. С. 19-20.
209
достаточно актуален вопрос о том, какое же мнение должно быть
действительно беспристрастным?
Еще раз приходим к выводу, что законный интерес зависит не только от
сопутствующих его реализации факторов и обстоятельств, но и от умения его
отстаивать. Любой законный интерес имеет тесные связи с субъективными
правам. Однако каждый конкретный случай реализации охраняемых законом
интересов требует доказательств того, что именно в сложившейся ситуации эта
связь наиболее очевидна.
Говоря в целом о судебных разбирательствах с участием присяжных
заседателей, необходимо отметить, что они обоснованно вызывают массу
нареканий. «Анонимное анкетирование кандидатов в присяжные показывает,
что определенные убеждения имеют значение, когда тот или иной кандидат не
желает «брать грех на душу» и судить виновного. Некоторые люди считают,
что уж лучше не наказывать даже виновного, проще отпустить его с миром»1.
Аналогичные казусы возникают и в других странах. К примеру, по
данным опроса 500 судей США авторы установили, что доверять можно только
чуть более 66% вердиктов, вынесенных судом присяжных2.
Не «брать грех на душу» - вполне законное желание человека. Однако
при определенных обстоятельствах (участие в судебном разбирательстве в
качестве присяжного заседателя), когда вина подсудимого очевидна, его
реализация «духу права» уже не соответствует. Здесь приходится отвечать
утвердительно о вине подсудимого в совершении преступления.
Напрашивается
вывод,
что
единой
процессуальной
формы
удовлетворения законных интересов нет и быть не может. Каждый из них в
зависимости от многочисленных обстоятельств имеет определенный способ
правомерной
реализации,
который,
в
тоже
время,
еще
не
означает
гарантированности удовлетворения. Однако каждый законный интерес в том
или ином отношении способен обратить внимание на те меры, которые, при
1
2
Курченко В. Суд присяжных нуждается в корректировке // Законность. 2004. № 6. С. 5.
Гуценко К.Ф., Головко Л.В., Филимонов Б.А. Уголовный процесс западных государств. М., 2002. С. 267.
210
осуществлении со стороны компетентных структур, во многом упорядочат
регулируемую сферу правоотношений.
К примеру, для получения правдивой информации у следователя может
возникнуть желание допросить обвиняемого под гипнозом. С позиции
действующего законодательства это неправомерно. Однако существуют
пособия, где целые главы посвящены получению оперативной информации при
опросе под гипнозом1, а почетный работник прокуратуры, заслуженный юрист
РФ Н. Китаев рассказывает о примерах того, как гипноз способствовал
установлению истины по делу в проводимых им следственных мероприятиях2.
Процедура применения гипноза в РФ регулируется «Методическим
письмом по применению гипноза в лечебных
целях», составленным
Министерством здравоохранения СССР еще в 1957г.
Возможно, законодателю стоит задуматься более серьезно о законных
интересах и средствах их осуществления.
Итак, законные интересы в должной степени признаются законодателем и
занимают свою нишу как в материальном, так и процессуальном праве, но, в
любом случае, их необходимо обоснованно отстаивать, уметь доказать свою
правоту и законность притязаний. Большое значение должно придаваться
расширению
теоретической,
исследовательской
базы
существования
и
реализации законных интересов, что непосредственным образом скажется и на
«практике» их воплощения в жизнь, на возможностях умелой и действенной
защиты.
Особо следует подчеркнуть, что повышенное внимание к аспектам,
связанным с существованием категории «законный интерес» как таковой,
вопросам реализации и охраны законных интересов со стороны компетентных
органов, правоохранительных структур, позволит: а) эффективно и полно
защитить субъекта какого бы то ни было правоотношения на любой стадии
уголовного, гражданского и т.д. производства по делу; б) не допустить
1
2
См., например: Расследование многоэпизодных убийств, совершенных на сексуальной почве. М., 2003.
Китаев Н. Гипноз в криминалистике // Законность. 2004. № 6. С. 55-56.
211
реализации интересов одного субъекта в ущерб другому; в) нацелить
правоприменительные структуры на достижение действительных, а не мнимых,
«формализованных» целей механизма правового регулирования.
Понятно, что юридические средства для достижения определенного
позитивного результата необходимо умело использовать, не распыляя их
регулятивный потенциал и возможности. Однако для этого необходимо
определенная
база,
систематизированное
основным
и
элементом
структурированное
чего
и
может
знание
о
самих
служить
средствах
специально-правового воздействия и их объектах.
Законные интересы, как нам кажется, доказали свою атрибутивность как
средствам правового воздействия на общественные отношения, так и тем
объектам, которые должны пользоваться повышенным вниманием со стороны
законодателя
и
правоприменительных
структур.
Их
недооценка
или
игнорирование в процессе практической деятельности не только не будет
способствовать
достижению
истинных
регулирования, но и причинит вред.
целей
механизма
правового
212
Глава 4. ЗАКОННЫЕ ИНТЕРЕСЫ КАК СЕГМЕНТ ПРАВОВОЙ ЖИЗНИ
РОССИЙСКОГО ОБЩЕСТВА
Общество – это сложная, динамичная, нелинейно развивающаяся
система. Воздействуя на одни ее элементы, «отголоски» получаешь в других,
причем спрогнозировать данные последствия не всегда возможно. Право же –
продукт эволюции самого общества, поэтому его регулятивное воздействие
чрезвычайно
многогранно.
Это
влияние
не
всегда
может
быть
проанализировано посредством имеющихся привычных категорий, в том числе
и правовой системы общества, куда справедливо относят достаточно
разнородный перечень элементов. Поэтому и возникла потребность говорить о
правовой жизни – предельно широкой категории, которая характеризует все
формы юридического бытия общества, в том числе и противоправные. Весьма
последовательно отмеченный институт исследуется в работах А.В. Малько1.
Итак, правовая жизнь – именно та категория, которая, включая
позитивные и негативные проявления бытия права, позволяет под требуемым
углом зрения исследовать государственно-организованное общество.
Обозначим теперь роль и место законных интересов в правовой жизни
общества.
Прежде всего, в правовой жизни, как в комплексной категории,
прослеживается диалектика интересов личности, общества и государства. Без
упомянутой диалектики говорить о государственно-организованном обществе –
нелогично. Правовая жизнь, как одно из условий существования данного
общества, и призвана оформлять личную, государственную и общественную
жизнь.
Одним же из способов сосуществования личного, общественного и
государственного является наличие в приведенном взаимодействии законных
См., например: Малько А.В. Новые явления в политико-правовой жизни России: вопросы теории и практики.
Тольятти, 1999; он же. Политическая и правовая жизнь России: актуальные проблемы. М., 2000; он же.
Категория «правовая жизнь»: проблема становления // Государство и право. 2001. № 5; он же. Правовая жизнь:
основы теории // Правовая жизнь в современной России: теоретико-методологический аспект. Саратов, 2005. С.
39-74.
1
213
интересов как явления, сглаживающего погрешности нормативного правового
регулирования.
Противоречие
интересов
рассмотренных
трех
уровней
обусловливает наличие права как требуемого варианта целесообразности, и,
вместе с тем, им «подогревается», ибо ни одна норма, в силу наличия
специфических интересов в разных сферах бытия социума не способна
примирить субъектов с различными потребностями. Позитивное установление
в силу своей природы интересы сталкивает, продуцирует и лишь частично
удовлетворяет.
Законные интересы – способ организации той энергии, которая позволяет
избегать деструктивных конфликтов. Именно акты реализации законных
интересов – тот потенциал, который во благо использует все, правом не
запрещенное.
Таким образом, законные интересы, будучи неотъемлемым элементом
правовой жизни общества, являются «балансирующим грузом», который
опосредует формы правового воздействия на общественные отношения.
Все формы и способы правовой регуляции порождают законные
интересы как соответствующие праву стремления, вместе с тем подобные
стремления позволяют дополнить то, что право «наметило», закрепило, тем
самым,
находя
новые,
в
том
числе
и
непредсказуемые
способы
сосуществованию личного, общественного и государственного.
Правовая жизнь, как справедливо отмечает А.В. Малько, отражает
особенности и уровень существующей юридической действительности,
отношение субъектов к праву и степень удовлетворения их интересов1.
Отношение субъектов к праву, их оценка действующих правовых установлений
производится посредством сопоставления последних именно с интересами, с
тем, как предлагаемые варианты поведения соотносятся с мыслимыми
(моделируемыми) способами удовлетворения потребностей. Вместе с тем,
Малько А.В. Современная российская правовая политика и правовая жизнь // Правовая политика и правовая
жизнь. 2000. Ноябрь. С. 21.
1
214
правовая жизнь – одна из основных характеристик степени удовлетворения
интересов каждого из участников правоотношений.
Следуя заданной логике можно говорить и об удовлетворении интересов
противоправных, криминальных, однако если речь идет о правомерных
стремлениях, то правовое оформление жизни общества детерминируется
интересами законными. Юридическое бытие общества – угол зрения на то, как
правомерное стремление субъекта находит свое воплощение посредством
действия позитивных установок, т.е. свидетельствует непосредственно и о
жизни самих законных интересов.
Правовая
жизнь
–
явление
предельно
богатое,
насыщенное
и,
одновременно, стихийное, непредсказуемое в своем развитии. «Правовая жизнь
– совокупность всех форм юридического бытия общества, а не система, ибо она
включает в себя и неупорядоченные процессы, и случайные факторы и т.д.
Данное понятие позволяет охватить все нюансы и проявления права, его
структуру и динамику, ставшее и становящееся»1.
Безусловно, жизнь богаче, разнороднее и непредсказуемее любых систем.
Однако правовую жизнь необходимо также рассматривать в рамках нелинейно
развивающейся системы самого общества. Более того, правовая жизнь как
категория собирательная, и, вместе с тем, не лишенная самостоятельного
значения,
сама
(правоотношений,
являет
собой
совокупность
нормативно-правовых
актов,
многочисленных
правовых
систем
стимулов,
ограничений и т.д.). Это и объясняет феноменальный характер правовой жизни,
флуктуационность динамики составляющих ее частей, непредсказуемость
воздействия правовых установлений на интересы субъекта, возникновение
правоотношений и другие элементы. Здесь с необходимостью должна быть
проведена параллель между «стихийной» природой правовой жизни и
непредсказуемым характером самих законных интересов.
И та, и другая категории опосредованы воздействием права на общество
и борьбой участников правоотношений за реализацию своих интересов.
1
Там же.
215
Законные интересы продуцируются нормами права в силу необходимого
восприятия последних сознанием субъекта и соотнесением с рациональными
путями удовлетворения потребностей, и, как следствие, являются важнейшим
элементом правовой жизни общества.
Законные интересы – проводник, мостик между правом и индивидом как
элементом социума в регулятивном воздействии государственно-волевых
установок на его сознание. Без законных интересов немыслима сама
деятельность человека по выполнению правовых предписаний.
Законные интересы – неотъемлемый сегмент правовой жизни, который:
а) добавляет «непредсказуемости», «случайности» системе право – общество;
б) сам обусловлен многочисленными непрогнозируемыми факторами и
обстоятельствами, имеющими место в любой жизни, в том числе и «правовой».
Вместе с тем, анализируемый «случайный», «стихийный» элемент и
является фактором, упорядочивающим общественную систему, находящим
способы сосуществования разнородных интересов, тенденций.
Любая норма права вызывает далеко не тождественные на нее реакции со
стороны участников правоотношений, но они могут реализовать появившиеся в
данной связи законные интересы в рамках существующих правовых
дозволений.
С одной стороны, правовая норма не может учесть всех обстоятельств,
которые способны будут оказать влияние на субъекта в процессе ее
выполнения. С другой – разнообразные жизненные ситуации также «стихийно»
спровоцируют существование законных интересов, которые, в рамках
действующих установлений, позволят сбалансировать реализацию правовых
норм в их сопоставлении со вновь возникающими обстоятельствами.
Стихийность, непредсказуемость законных интересов – их самое
очевидное достоинство. Именно подчеркнутая непредсказуемость способна
ответить на динамику жизненных обстоятельств в их опосредовании правовым
пространством.
Непредсказуемость
законных
интересов
затрудняет
прогнозирование, правовую координацию многих процессов, однако в полной
216
мере о правовой жизни общества можно говорить лишь с учетом
многообразных актов реализации законных интересов, свидетельствующих о
взаимодействии права с мотивационными установками субъектов.
Объект правового воздействия далеко не однороден. В этом заключается
и многовариантность последнего и его неадекватность в определенных случаях.
Требуемое же правовой нормативностью сцепление правовых предписаний со
средой и обеспечивается «ненормативными» и «ненормируемыми» законными
интересами, которые: а) показывают то, к чему стремится субъект; б)
удерживают его действия в рамках установленных дозволенностей.
В общем виде правовую жизнь можно охарактеризовать как процесс
производства и воспроизводства правовых отношений, возникающих между
людьми по поводу удовлетворения тех или иных интересов1. Но не только
правовые
предписания
удовлетворяют
данные
интересы
и
являются
первоисточником правоотношений. Не меньшая заслуга здесь принадлежит
законным интересам, которые и выступают правомерной формой реализации
интересов при помощи разнородных юридических средств и процедур.
Законные интересы – источник правовой активности субъекта и,
одновременно, ее форма, подобно тому, как норма права есть и источник, и
форма действия права в обществе.
Правовая жизнь связана как с упорядочением, так и с дезорганизацией
социальных связей. Вместе с тем, вполне очевидно, что даже дезорганизация
последних коррелирует с интересами субъектов, которые находятся в
деструктивном противоречии. В этом – погрешности праворегулятивных
средств, которые, однако, имеют своим следствием юридически значимые
поступки
субъектов,
направленные
на
удовлетворение
существующих
потребностей.
Расслоение интересов, различный уровень правовой культуры в
обществе, низкий уровень жизни большинства населения
– причина
упомянутой дезорганизации, которая имеет место на фоне соответствующей
1
См.: Малько А.В. Политическая и правовая жизнь России: актуальные проблемы. С. 5.
217
правовой активности населения и корреспондирующего ей способа реализации
законных интересов.
Правовая активность – одна из важнейших характеристик правовой
жизни общества, ибо это и есть «световая» составляющая усилий субъектов
правоотношений, направленная на удовлетворение конкретных потребностей.
Правовую активность вполне резонно можно рассматривать в качестве
показателя правовой культуры населения, «доступности» права, оценки
степени «забюрократизированности» правоприменительных структур и т.д.
Вместе с тем, методологическое значение данной категории не следует
преувеличивать.
Так, В.А. Затонский, достаточно глубоко сопоставляя категории
«правовая жизнь» и «правовая активность», вместе с тем, делает поспешное
заявление относительно того, что «правовая активность является одним из
важнейших способов правовой жизни»1.
Правовая жизнь – это объемная категория, которая свидетельствует о
действии права в обществе, о способах удовлетворения интересов субъектов
права, где, бесспорно, правовая активность занимает присущую ей нишу.
Однако правовая активность, наряду с другими категориями, органичным
элементом поглощается «правовой жизнью», будучи, по справедливому
замечанию самого В.А. Затонского, характеристикой качественного состояния
правовой жизни, ее критерием2. Вряд ли характеристика качественного
состояния объекта может выступать в роли способа существования последнего.
Очевидно, что правовая активность свидетельствует о различных
сторонах правовой жизни общества. При более же пристальном анализе того,
что представляет собой правовая активность, мы убедимся, что в определенном
смысле она являет собой акты удовлетворения субъектами своих прав,
законных интересов и исполнения возложенных на них обязанностей. Вновь
законные
интересы
должны
быть
поставлены
у
основания
призмы
Затонский В.А. Правовая активность как способ правовой жизни и объект правовой политики: позитив и
негатив // Правовая политика и правовая жизнь. 2005. № 2. С. 31.
2
Там же. С. 32.
1
218
исследования причинности возникновения тех или иных правоотношений,
степени достижения правовыми средствами запланированного результата и т.д.
Законные интересы, таким образом, - важнейшая составляющая правовой
активности субъекта, которая детализирует картину действия правовых
предписаний, отношение людей к праву – т.е. характеризует и саму правовую
жизнь общества. Более того, данная активность основывается на единстве
общественных и личных интересов.
И.А. Ильин отмечал, что ядро правовой жизни – право, а правовая жизнь
основывается
на
объективном
значении
права
для
социальной
жизнедеятельности1. Вместе с тем, само право – это способ сосуществования
интересов. Вновь приходим к вполне очевидной истине о том, что без уделения
должного внимания непосредственным законным интересам субъектов,
способам их реализации, говорить о правовой жизни общества – беспредметно.
В
исследованиях
обоснованно
подчеркивается,
что
«всякую
общественную жизнь, и правовую в том числе, мы мыслим как совокупность
осознанных актов»2. Особое внимание акцентируется на относительной
самостоятельности правовой жизни и ее определенной независимости от
других форм бытия общества, а также на том, что она имеет принципиально
субъектный характер. «Это означает, что жизнь есть реальность, которой
живут, которую проживают. Она не может быть чем-то внешним по
отношению к субъекту правовой жизни»3.
Последнее замечание чрезвычайно актуально для нашего исследования,
ибо законные интересы, на что уже обращалось внимание, также субъектны.
Это далеко не абстрактная категория, которая может существовать вне
сознания, вне действий субъекта, детерминированных его потребностями.
Интерес движет человеком; в правовой сфере интерес «трансформируется» в
законный, свидетельствуя о непротиворечащих праву способах обладания
некими социальными благами.
Ильин И.А. О сущности правосознания. М., 1993. С. 37.
Малько А.В., Михайлов А.Е., Невважай И.Д. Методологические основы исследования правовой жизни
общества // Правовая политика и правовая жизнь. 2002. № 3. С. 7.
3
Там же.
1
2
219
Реализуя законный интерес, субъект и проживает правовую жизнь,
сообразуя свои поступки с действующими юридическими предписаниями1.
Индивидуальность каждого вновь возникающего законного интереса говорит
не только о флуктуационности правовой жизни, включающей в себя множество
детерминант, вектор действия которых однозначно трудно предсказать, но и о
всеобъемлющем
характере
понятия,
которое
охватывает
всю
картину
правомерных поисков социальных благ и определяющих их направленность
факторов и обстоятельств.
Жизнь богаче любых правил и сама генерирует ненормативные аспекты
действия права. Тем не менее, если за «правило» будет принята норма права, то
законные
интересы,
ненормативность
«генерирующие»,
все
же
не
представляют собой из данного правила исключения, но форму его бытия
применительно к самими условиям жизни общества. Будучи явлением
«стихийным», «трудноуловимым», порождаемым ответом сознания человека на
стимулы и ограничения, заложенные в праве, законные интересы являются
фактором, упорядочивающим систему общественных отношений, «доделывая»
за объективное право его работу в согласовании интересов личности, общества
и государства.
Действие права в обществе провоцирует массу последствий, большинство
из которых упирается в формы реализации субъектных интересов (как
правомерных – т.е. законных, так и противоправных), что приводит к
одномоментному существованию разнородного конгломерата динамичных
правоотношений.
Аксиоматично то, что одна и та же норма права порождает у разных
субъектов
различные
мотивационные
установки,
что
выражается
в
разнообразных юридически значимых последствиях их действий, и как
следствие, отражается на эффективности правовых средств, направленных на
достижение все же конкретного результата.
Вместе с тем изложенное не означает, что в рамках правовой жизни нельзя реализовать интерес преступный,
противоправный.
1
220
Приведенные положения не означают, что говорить о целеполагании в
правовой материи – беспредметно. Скорее наоборот – вопрос становится все
более актуальным в связи с нарастающим количеством используемых в
регуляции общественных отношений правовых средств, каждое из которых
оформляется в требуемый обществу инструмент лишь при наличии четко
обоснованной цели и продуманных механизмах ее достижения. Тем не менее,
абсолютно прав В.В. Момотов, утверждающий, что «в социальной теории стало
все трудней рассуждать о законах причинности вообще»1.
Действительно, причина и следствие в силу диалектических законов
постоянно меняются местами, однако непредсказуемые законные интересы
субъектов в правовой сфере, умноженные на непредсказуемые формы их
реализации
затрудняют
однофакторное
прогнозирование
развития
определенных отношений. Тем не менее, это законы самой жизни, которые
нашли
здравое
объяснение
при
помощи
идеалистической,
а
затем
материалистической диалектики, и которые позволяют находить способы
управления и самоуправления сложнейшими общественными системами.
Сложно искать, а тем более прогнозировать причины тех или иных явлений,
однако законы логики еще никто не отменял; ими надо пользоваться.
Большую ценность представляет собой высказывание А.Е. Михайлова о
том,
что
«исследуя
природу
правовой
жизни
общества,
необходимо
руководствоваться… принципом «философии жизни», который позволяет через
синтез порядка и стихии понять повседневную жизнь как органическую,
динамическую систему, способную к самоорганизации, к продуцированию
норм
рационального
поведения,
социальной
деятельности»2.
Мысль
подкрепляется позицией А.Б. Венгерова, суть которой в том, что «в правовой
жизни
общества
неопределенности,
в
кризисных
ситуациях
неустойчивости,
и
могут
тогда
возникать
субъективное,
состояния
случайное,
самоорганизующееся задает подчас самые неожиданные направления развития,
Момотов В.В. Правовая жизнь в эпоху средневековья: историко-правовое исследование // Правовая политика
и правовая жизнь. 2002. № 3. С. 27.
2
Михайлов А.Е. Методология исследования правовой жизни. Доклад на научно-методологическом семинаре
«Правовая жизнь: подходы к исследованию» // Правовая политика и правовая жизнь. 2003. № 1. С. 173.
1
221
перемен, формирует определяющие тенденции, переходы общества из одного
правового состояния в другое»1.
Действительно, повседневная жизнь непредсказуема. Вместе с тем,
общество, будучи динамичной системой, способно к самоорганизации, к
самоупорядочению. Одним из факторов порядка является право. Однако этот
фактор
сам
по
себе
способен
вызывать
состояния
нестабильности,
спроецировать «точки бифуркации» системы динамично развивающихся
общественных
отношений.
Поэтому
право,
воздействуя
на
общество,
«продуцирует» законные интересы, которые вносят свою лепту в процесс
самоорганизации.
Подчеркнем, что роль законных интересов в избранном ракурсе
исследования
также
нельзя
преувеличивать,
ибо
состояний
«неупорядоченности» гораздо больше, чем состояний порядка, стабильности, и
в каждом отдельном случае следует говорить о своем конкретном факторе
порядка. Законные интересы являются лишь наиболее универсальным
правовым средством, которое в силу стихийного характера и «адаптационных»
возможностей способно привести систему в равновесное состояние.
Правовая жизнь – сфера социальной жизни, представляющая собой
совокупность
нестабильных
опирающееся
на
систем.
ценностные
Динамично
установки
данной
и
изменчиво
среды,
право,
динамичны
правоотношения, правосознание, правовая культура, правовая система в целом
и т.д. В этой связи вполне объяснимой предстает логика Ж.-Л. Бержеля,
который поддерживает Ф. Жени в обосновании ложности тезиса о том, что
закон способен предусмотреть все2.
Динамика есть развитие, которое продолжает прогрессировать после
очередных попыток упорядочить определенные из его тенденций. Здесь и есть
почва для правовых погрешностей, умножаемая на неадекватность самих
субъектов правовой жизни, обладающих собственными интересами.
1
2
Венгеров А.Б. Теория государства и права. М., 1998. С. 308.
Бержель Ж.-Л. Общая теория права. М., 2000. С. 429.
222
Ж.-Л. Бержель подчеркивает, что «право нуждается в определенном
наборе гибких понятий с вариативным содержанием, как виновное действие,
бездействие, беспечность, общий интерес, справедливость, срочность, правила
приличия… В настоящее время понятия данного типа абсолютно необходимы
для того, чтобы понять «in concreto» приспособляемость форм человеческого
поведения к соответствующим нормам»1.
Кажется уместным закончить смысловой ряд Ж.-Л. Бержеля именно
«законными интересами», ибо эта категория как нельзя лучше свидетельствует
о приспособляемости форм человеческого поведения к соответствующим
нормам. В этом – важнейшая ниша законных интересов в правовой жизни
общества.
Вместе с тем, содержание законных интересов вряд ли можно
охарактеризовать как вариативное. Напротив, исследуемая категория обладает
постоянным, «фиксированным» смыслом, что, однако, не мешает ей выполнять
достаточно разнообразные функции (роли) в правовой жизни общества.
Исследование правовой жизни посредством осмысления роли и места
законных интересов – вне всякого сомнения, означает расширение рамок
прежних методологических подходов, связанных с пониманием сущности
права и его регулятивного потенциала, ибо в алгоритм рассуждений
добавляется категория, опосредующая и нормативную природу права, и
погрешности императивов правового регулирования, будучи индикатором
приспособляемости поведения индивидов ко всем факторам, обусловленных
действием права в обществе.
Категория «правовая жизнь» востребована не только в силу того, что
охватывает своим понятийным аппаратом как позитивные, так и негативные
проявления
жизни
общества,
правом
опосредованной.
Она
позволяет
рассмотреть правовые явления в единстве различных аспектов их бытия –
институциональном
(статическом)
и
фактически
поведенческом
(динамическом). Без анализа же актов реализации законных интересов, что
1
Там же. С. 514.
223
представляется вполне очевидным, ни статический, не тем более поведенческий
(динамический)
аспект
действия
правовых
предписаний
в
обществе
исследовать невозможно. Плюс ко всему не следует забывать, что законные
интересы сами по себе являются правовым средством и заключают в себе
немалый заряд регулятивного потенциала.
Н.И. Матузов отмечает, что «главное содержание правовой жизни
составляют… многочисленные и бесконечно разнообразные правовые связи и
отношения между субъектами права»1. Акты реализации законных интересов и
являются одним из проявлений бесконечно разнообразных связей, которые не
только свидетельствуют об определенной правовой активности субъектов
права, но и сами ее стимулируют, направляя участника правоотношения к
обладанию желанным социальным благом.
Справедливо утверждение, согласно которому в правовой жизни
значительную роль играют инициативные (свободные) действия субъектов, их
личные устремления, потребности, интересы2. Свободные же действия
субъектов, направленные на реализацию их интересов и есть «законные
интересы» - категория, заключающая в себе наиболее объемную часть личной
инициативы.
Обобщим изложенные выше положения.
Правовая жизнь является категорией, позволяющей исследователю
взглянуть на механизм действия права под нестандартным углом, т.е. сама по
себе обладает определенной методологической ролью. Вместе с тем, анализ
законных интересов – также отход от деструктивной догматики, приводящий к
постановке вопросов о погрешностях нормативных предписаний и о способах
«правового
приспособления»
поведения
субъектов
к
действующим
юридическим режимам в зависимости от собственных мотивационных
установок. При этом природу законных интересов необходимо постигать в
Матузов Н.И. Выступление на научно-методологическом семинаре «Правовая жизнь: подходы к
исследованию» // Правовая политика и правовая жизнь. 2003. № 1. С. 202.
2
Там же. С. 203.
1
224
рамках самой правовой жизни, ибо правовая жизнь, охватывает не только
институциональные, но и непредсказуемые производные правовой регуляции.
Законные интересы стихийны, ибо невозможно спрогнозировать ни
динамику факторов, способствующих их возникновению, ни формы реализации
последних. Вместе с тем, изучаемая правовая категория выступает элементом
самоорганизации
многочисленных
нелинейно
развивающихся
систем,
органично переплетенных с правовой жизнью общества.
Право само по себе генерирует законные интересы, которые адаптируют
правовые предписания к условиям реальной жизни, мгновенно отвечая на
стихийно возникающие факторы и обстоятельства, связанные с реализацией
субъектом своих интересов. Законные интересы продолжают миссию права –
регулировать общественные отношения, но уже на другом уровне – на уровне
слияния с мотивационными установками участников правоотношений в рамках
действующих
правовых
«предохранитель»
права
дозволенностей.
от
неэффективности
Законные
в
случае
интересы
–
неадекватного
восприятия стимулов и ограничений, заложенных в правовых предписаниях
сознанием субъекта. Они – почва для маневра в рамках уже действующих
позитивных установлений.
Законные интересы – часть правовой жизни общества, которая, наряду с
другими категориями, качественно характеризует последнюю. Вне правовой
активности субъектов правоотношений, значительная часть которой – это
форма реализации самих законных интересов, говорить о правовой жизни –
беспредметно.
Законные интересы, как и любая другая правовая категория, обладают
неизменным, конкретным содержанием. Вместе с тем, функциональная
нагрузка последних далеко не однозначна.
Законные интересы стихийны по своей природе, однако они играют роль
«фактора порядка» в жизни диалектической системы интересов личности,
общества и государства.
225
Законные интересы – правовое средство, однако это и форма бытия самих
интересов в правовом пространстве любого государства.
Законные интересы – это форма правовой активности, однако и ее
источник, ибо интерес не «перестает» двигать общественными отношениями.
Законные интересы – важнейшая составляющая правовой жизни
общества,
которая
идентифицирует
степень
развития
дифференциации в зависимости от требующих того условий.
права,
его
226
Сведения об авторе
Виталий Викторович Субочев
Кандидат юридических наук
Родился в 1979 году. В 2000 году окончил юридический факультет, а в
2001 году – финансово-экономический факультет (заочно) Пятигорского
государственного технологического университета.
После окончания вуза работал в администрации г. Пятигорска,
проректором Пятигорского государственного технологического университета.
В
настоящее
время
занимает
должность
заведующего
кафедрой
государственно-правовых дисциплин данного вуза.
В мае 2002 года под научным руководством доктора юридических наук,
профессора А.В. Малько защитил кандидатскую диссертацию на тему:
«Правовая политика современной России в сфере лоббизма: теоретические
проблемы».
Сферу научных интересов В.В. Субочева составляют проблемы общей
теории государства и права, конституционного права, политологии. Им
опубликован ряд монографий, в том числе «Законные интересы как правовая
категория» (в соавторстве с А.В. Малько).