ЖАК БРЕЛЬ 1 … да слышу я, слышу.. трансляция уже началась
реклама
ЖАК БРЕЛЬ 1 … да слышу я, слышу.. трансляция уже началась.. сейчас она закончит.. и мы начнем! дайте допеть! вы что, не понимаете, как это важно? .. наплевать на трансляцию! это её первый концерт здесь! съехались выдающиеся персоны всех времен! зал никогда не был так забит! и не воздать должное этой грандиозной судьбе я просто не могу! все, наберитесь терпения! и знайте, у кого-кого, а у неё здесь всё хорошо! график гастролей расписан на тысячу лет вперед! ааааааа! Браво, браво, браво спасибо милая! спасибо, что приняла мое приглашение – открыть сегодняшнее шоу! ты великолепна! садись на лучшее место.. вот сюда.. к Дженис Джоплин, Фрэдди Меркьюри, Майклу Джексону.. достойные друг друга величины должны быть вместе, верно? Итак, дамы и господа, лейдис энд джентельмен.. какой бы яркой и сногсшибательной не была бы жизнь.. рано или поздно ей приходит конец, верно? и вот вам ещё один персонаж из моей необозримой коллекции.. за которым смерть придет, не так рано как за тобой, моя несравненная Эмми, но спустя ровно 48 лет после рождения! кто-то скажет: «Ах, это же слишком рано!» – Кто-то подумает: «Неееет! достаточно, чтобы всё о ней (о жизни) понять..» – Кто-то промолчит.. Кто-то загадочно затаит улыбку.. А у кого-то, я уверен, скатится по щеке она самая.. но главное – что прожил я эти 48 лет (как собственно и все, кому Бог отмерил в два раза меньше времени, чем остальным) – словно 48 часов! оставив мир одновременно с тревожной и лестной мыслью, что в каждом человеке дремлет вулканический, атомно-взрывоопасный потенциал! И мне так приятно, что прямо сейчас этот человек в этом зале! и давайте начнем с того, что с самого начала воздадим должное этой жизни! … спасибо, спасибо, дорогие мои! И вот она – эта чудесная страна, о которой мы знаем не понаслышке.. а еще с детских путешествий, когда мама или папа читали нам на ночь: «Не ходите дети в Африку гулять.. в Африке акулы, в Африке гориллы, в Африке большие, злые крокодилы..» и вот он – мой отец, что бывает здесь слишком часто.. Бельгия в эти времена владеет значительными колониями в Африке..и отцу-фабриканту есть о чем рассказать сыну на ночь! он, в моем восприятии, скорее похож на дедушку! к моменту моего рождения (а это апрель 1929 года) ему исполнится 50! и вся его размеренная жизнь заполнена работой на т.н. картонной фабрике! другое дело – мама! именно ей я обязан щедростью, добротой и неистощимым чувством юмора! взрывы хохота, вызванные нашими совместными шутками, то и дело оглашают комнаты респектабельного, но несколько угрюмого (печать папиного склада ума) дома! её первая беременность была отмечена ужасной драмой! тиф унес жизнь первенцевблизнецов уже через несколько недель после их рождения! потом, за шесть лет до меня, на свет появится мой старший брат Пьер, которого отец, забегу чуть вперед, в отличие от меня, сломает и заставит следовать «картонной» семейной традиции, и наконец, приходит и моя очередь! и вот она, вот – моя самая первая песня, слышите? … просто замечательный голос, верно? через несколько лет меня примут в скауты, и из-за моей чудовищной смешливости друзья дают мне прозвище «хохочущий тюлень»! – просто потому, что смеюсь я примерно вот так.. … ну как тюлень, в общем! в 41-м году родители определят меня в коллеж святого Луи, что на 1 улице Марэ, рядом с брюссельским Ботаническим садом, ну вы, несомненно, гуляли там, дорогой мой Дюма.. а вы Мериме.. хотя о вас отдельный разговор! в колледже у меня быстро появляются нелюбимые предметы: правописание и голландский язык! тем не менее преподаватели довольно быстро замечают и оценивают мой недюжинный талант к сочинению рифмованных очерков, исполненных взрывных, сокрушительных эмоций! в эти годы меня больше всего занимают т.н. импровизации на пианино.. и в один прекрасный день.. я спонтанно и, даже не отдавая себе в этом отчета, произношу под музыку несколько стихотворных строк.. «Они давно не говорят.. совсем или порой.. лишь уголками глаз // У них иллюзий нет.. по сердцу на двоих.. рояль давно закрыт.. // Не движутся они, морщины в жестах их, и мир их начинает исчезать..» и вот услышав эту мою импровизацию, мама медленно оседает в кресло.. и когда я заканчиваю, спрашивает: «Это про кого?» – Я говорю: «Про старость, мама!» – «Про старость? Неужели ты так хорошо знаешь старость?» – говорит она, улыбаясь. – «Да, она наступает, когда проходит детство!» – отвечаю я! а в Европе в это время, как вы чувствуете, уже приходит в движение самый чудовищный «спектакль», сочиненный людьми! ага.. вот они – эти черные ангелы.. появляются, согласно ремарке в сценарии.. сделаем паузу.. нужно спуститься в бомбоубежище.. шоу-тайм! 2 Итак, дамы и господа, вот мне уже 12 лет.. и я хочу пригласить на сцену вас.. вас, дорогой мой.. ведь именно вы – главное действующее лицо моего сегодняшнего шоу.. будьте добры – главную тему.. //////////////// прекрасно.. ведь между мной и вами нет и никогда не было никакой разницы, верно.. и я, по сути, могу сейчас просто сесть в зал.. но шоу будет продолжаться.. и кто говорит на самом деле, в общем-то, не так важно, верно? Итак, дорогие мои, вот по окончании колледжа отец всерьез рассчитывает, что я пойду по его стопам! и я, как и мой брат, действительно прихожу работать на его фабрику, но делать картонную карьеру мне так не хочется! одновременно, охваченный жаждой игры и увлеченный красотой одной девушки, по имени Тереза (или Миш, как я её называю).. я оказываюсь во вдохновленной религиозными идеями любительской театральной труппе, что дает представления для больных и престарелых людей! тут я и начинаю петь свои песни-декламации, аккомпанируя себе на гитаре и фортепиано! большей частью это были песни на религиозные темы.. но исполненные с таким темпераментом, что явно противоречили благостным и умиротворяющим текстам.. В общем, к этому времени я на полном серьезе думаю оставить бизнес отца! я готов разводить кур, доить коров, делать что угодно.. только бы избавиться от ненавистной конторской службы! И вот на одном из выступлений меня уже слышит ветеран эстрадного бизнеса, директор знаменитого клуба «Три осла».. и со словами «я оплачу тебе поездку в Париж сынок, но ты должен испытать судьбу..» и убеждает показаться в столице! И вот, 12 июля 1953 года, я уже иду по Парижу, как вы видите.. из телефонного разговора с матерью узнаю, что отец в бешенстве лишил меня содержания и всяческой поддержки! – «Главное, что моя Миш меня поняла!» – огрызаюсь я в трубку! Вычурная и сытая публика Парижа принимает меня более чем прохладно! а мои провинциальные ухватки и ужимки вызывают колкие 2 насмешки! вечер за вечером в дешевых кабаках на окраинах столицы я сражаюсь за внимание публики! как человек думающий, я живо интересуюсь социальнополитической тематикой, но как художник, стараюсь не говорить открытым текстом, прибегаю к метафорам и обобщениям! меня интересуют внутренние инстинкты, толкающие человека к убийству и наслаждению жестокостью! а за стаканчиком божоле так хочется услышать песенку не о том, как просто перестать быть человеком, а что-нибудь попроще, верно? – о белокурой красотке с улицы Пигаль, например, которая только и ждет твоего звоночка.. чтобы обласкать и утешить! И вот она – эта легендарная встреча с одним стариком, что после моего очередного концерта подзывает к себе за столик, заказывает две кружки пива.. и, не представившись, начинает говорить: «Я расскажу тебе сказочку, сынок, – однажды одного маленького мальчика (ну лет пяти) не пустили в храм.. он сел на ступеньки и пригорюнился! и вдруг видит, что рядом с ним сел сам Господь! мальчик взволнованно, заикаясь и путая слова залепетал: «Господи, это ты? – и тыкая пальцем в двери храма, стал жаловаться, – Ты знаешь, они..они не хотят меня к тебе пускать, внутрь!» – «Видишь ли, малыш, – грустно ответил Господь, – меня они тоже не хотят туда пускать..» я грустно улыбнулся, а старик, выдержав паузу, засмеялся так, что сердце моё взорвалось какой-то неведомой мне ранее силой! и вот он уже протягивает мне руку – «Жорж Брассенс!» .. я вскакиваю со стула! и заикаясь начинаю что-то лепетать! – я не могу поверить, что вот так просто, я сижу за кружкой пива со знаменитым поэтом-песенником, автором тягучих песен для взрослых, грустных и циничных, как собственно и сам их создатель! с помощью протекции этого старика, я дам большой концерт на радио! а живые выступления по радио в эти годы абсолютная норма, надо заметить! во время поездки в Гренобль происходит еще одна судьбоносная встреча – с пианистом Франсуа Робе – в поезде, он на пальцах объясняет мне, что писать песни для фортепиано, на котором я аккомпанирую себе в нескольких аккордах – значит просто ограничивать своё вдохновение! мы начинаем работать вместе! чуть позже к нам присоединится ещё один замечательный музыкант – пианист Жерар Жуанне! и вся моя дальнейшая жизнь будет связана с ними! с этими замечательными музыкантами.. но сделаем паузу.. распахнем окно в купе.. в те годы, как вы помните, это еще было возможно.. и подышим ночным воздухом этой удивительной страны.. шоу-тайм! 3 Итак, дамы и господа, вот они – эти знаменитые окна Парижа.. из большинства несется мой виниловый голос.. ну вы слышите.. зависая над прекрасным, и, несомненно, мистическим городом.. залетая в распахнутые окна и сердца.. а вот и она – эта девушка, лет 16-ти.. её зовут Клэр.. она регулярно пишет мне письма, своему кумиру..своему богу.. текст их не очень разнится: «Я люблю тебя! Мой Бог, Мой герой! когда у меня будет сын, я воспитаю его во всем похожим на тебя! назову твоим именем! и он будет любить тебя и твои песни, также страстно, как и я!».. она собирает вырезки из газет и все фотографии.. мои, моей жены, моей семьи, наклеивает их в тетрадь..здесь же мы видим её собственные тщательно выведенные фразы: «Ты самый великий, самый красивый, ты самый, самый, самый и всегда останешься первым».. хе-хе.. спустя пару лет, таких как Клер будет уже 3 сотни тысяч.. ну вы понимаете.. моя слава и популярность перехлестнут все возможные границы! и лидирующее место во французской песне как автора, и на французской эстраде как исполнителя, будет определено раз и навсегда! а все мы уже прекрасно знаем, что эта энергия, энергия любви, пробужденная в тысячах сердец, не просто сокрушительная сила – она обладает такой мощью, что устоять под её давлением, и не подвергнуться невольным изменениям, как психическим, так и физическим, не дано никому! и нет более страшного оружия уничтожения! и Бог мой, сколько прекрасных мастеров слова и голоса, мастеров жеста, кисти, мысли.. сгорали, как факел, в этом кислородном избытке! И вот за окном уже 1958 год! на французской эстраде появляется песня Эдит Пиаф Milord! моя новая пластинка «Вальс в тысячу четвертей» имеет не менее грандиозный успех! но одну из них хочется услышать снова и снова, верно? и хотя великая Пиаф скажет про неё: «Нет, мужчина не должен петь так».. и я даже поддержу её словами: «Да, наверное.. в этой песне изображена трусливая любовь..» хотя вы, как собственно и миллионы людей во всем мире, так не считаете, верно? – это гимн мужскому коленопреклонению перед женщиной! признание её несомненного превосходства над мужчиной! нетнет, давайте, давайте прямо сейчас услышим эти слова.. .. мммм, просто невероятно, верно? «..я подарю тебе жемчужины дождя, // пришедшие из страны, где не бывает дождей // я буду рыть землю // чтобы осыпать твое тело золотом и светом // я построю владенье, где любовь будет законом // я придумаю для тебя слова // которые ты обязательно поймешь // расскажу историю короля, что умер от невозможности отблагодарить тебя // нет, я не буду плакать // я не буду болтать лишнего // я просто уйду в тень, и оттуда буду тихо смотреть, как ты танцуешь и смеешься.. // слушать, как ты поешь, а потом опять улыбаешся.. // только не покидай меня.. // не покидай меня.. // не покидай меня..»… Итак, дорогие мои, вот поездки одна за другой уже следуют в безумном ритме! я прошу своего импресарио, Шарля Маруани, не отклонять никаких предложений, даю больше трехсот представлений в год! вы можете себе это представить… темп более чем адский, я почти не сплю, шатаюсь по барам и кабакам до поздней ночи, пью пиво за обсуждением мировых проблем и дымлю, как паровоз, сигарету за сигаретой! любопытно, что именно сейчас, когда я становлюсь, наконец, звездой, новая и неожиданная волна уже готова хлынуть на Францию, отправив в небытие ту песню, какой занимаюсь я! и вот в октябре 61-го Джонни Холлидей вечер за вечером доводит публику до истерического возбуждения, вплоть до разноса кресел половины зала! более чем грандиозный успех! и 100% коронование нового идола! Марлен Дитрих, которая должна выступать на этой сцене вслед за Холидеем, внезапно заболевает или делает вид, что заболевает! Бруно Кокатрикс листает свой объемистый журнал адресов, и никто не хочет брать на себя риск – сравнение с Холидеем… дата премьеры приближается, положение критическое! и, в конце концов, соглашаюсь только я! И вот он – этот день и час! я выхожу на сцену.. раздается знаменитый затакт.. … и публика взрывается невиданными аплодисментами! бросается к сцене.. Эдит Пиаф, специально приехавшая посмотреть на эту мою дерзость, скажет после концерта: «Даже я не знаю, как он это делает! доходит до предела своих сил! каждой строчкой 4 бьет вас под дых так, что вы потом долго не можете опомниться! он вас греет своей песней изнутри! это дорогого стоит!» Тише, тише… Смотрите и слушайте… 4 Итак, дамы и господа, вот в 67-м, во время поездки в Нью-Йорк, по приглашению Карнеги-Холл я посещаю мюзикл «Человек из Ламанчи» по Сервантесу! в процессе работы над французской версией, о которой скажут потом, что она лучше оригинальной, я заново собираю имеющиеся в ней арии, добавляю несколько своих, в том числе, ставшую визитной карточкой спектакля! через год премьера проходит сначала в Брюсселе, затем в Париже! и не трудно догадаться, какую роль я отвожу в этом спектакле себе, верно? – конечно же – роль одинокосумасшедшего рыцаря! наивного маленького борца с громадными мельницами! я на вершине всенародной славы! и именно здесь.. и уж извините, так прописано в сценарии, я заявляю, что собираюсь оставить сцену! все в шоке: юные и взрослые поклонники и поклонницы, журналисты, критики!: – «Вы не посмеете этого сделать, вы ответственны за тех, кого приручили!» – «Не вы первый, не вы последний! все уходят, но потом возвращаются» – цинично полагают другие! словно для того, чтобы отрезать себе пути к отступлению, я раздаю направо и налево интервью, называя различные причины своего ухода: «..Я не хочу больше обманывать публику! мне стало слишком легко писать хорошие песни! я знаю, как это делать, я не хочу становиться ремесленником!» или вот из другого места: «..однажды меня возненавидят за то, что слишком любили! я должен уйти на пике славы! никто не скажет тогда, что он уже не тот, что прежде!» или вот ещё: «..в конце концов, я просто хочу осуществить то, о чем мечтал всю свою жизнь – я хочу уйти в море! хочу просто пожить!» И вот прощальный цикл концертов начинается в парижской «Олимпии»! потом концерт в Брюсселе и прощание с земляками во Дворце искусств! далее Марокко, там тоже сквозь завывания муэдзинов звучит французская речь! март 67-го я целиком отдаю франкоязычному населению канадской провинции Квебек! 16-го мая проходит последний публичный концерт! после ухода я серьезно начинаю готовиться к кругосветному путешествию! мной уже куплена 19-метровая яхта, водоизмещением 42 тонны! с присущей мне быстротой, я одолеваю науку навигации и получаю необходимый аттестат! яхта Askoy-II на борту которой находятся я, моя дочь Франс и любимая Мэдли (мы познакомились с этой девушкой на съёмках одной из картин) отплывает из Антверпена! И, казалось бы, какая завидная судьба, верно.. как уверенно раздвигаю я горизонты своей свободы!– необычный, похожий на большого лемура, человек! и вот тут-то в мои планы и вмешивается она! медицинское обследование обнаруживает у меня запущенную опухоль на левом лёгком! и врач, а они умеют это делать, согласитесь, уже говорит, что жить мне осталось всего ничего! и вот она эта пауза! и давайте представим, чем она может быть наполнена? а представить это не став на мгновение мной, конечно же, невозможно, верно? и я понимаю, что звучит это слишком уж жестоко.. но, ну пожалуйста, представьте.. что этот приговор обращен не ко мне.. но лично к вам.. … Представили? и вот он этот внутренний монолог.. что наполняет изнутри ваши глаза.. и, как говорится, где вы учились актерскому мастерству, дорогие мои, зрители? они, ваши глаза, полны сейчас такой бездонной глубины.. … и вот я уже 5 решаю про себя, что лучше подохну на каком-нибудь из островов Тихого океана.. возвращаюсь на яхту и отправляюсь в путешествие через Атлантику! и вот в 75-м яхту эту видят в Вест-Индии, на Панамском канале! в ноябре она бросает якорь у Маркизских островов! на пересечение Тихого океана потрачено 59 дней! После очередного медицинского обследования я продаю свою красавицу-яхту! и, написав завещание в пользу верной Миш и девочек, вместе с милой Мадли перебираюсь на эти острова, где о смерти говорят как о фрукте.. что достигает своего пика, и потом, естественно, увядает, если его вовремя на этом самом пике не съесть.. И вот, летом 76-го я уже поселяюсь в простой хижине в посёлке Аутона на острове Хива-Оа! у меня осталась еще одна нереализованная мечта – я хочу научиться летать, ни много, ни мало.. и вот три месяца уходят на изучение искусства воздухоплавателя! я покупаю двухмоторный самолёт, даю ему имя Жожо! И становлюсь как бы воздушным таксистом, бесплатно перевозя жителей острова Хива-Оана на большую землю и обратно! раз в неделю пеку роскошные оладьи с джемом и угощаю ими соседских детей! – и со временем это превращается в прекрасный деревенский ритуал! – на мои оладушные вечеринки собирается вся деревня, мы поем тягучие застольные песни и расходимся влюбленными друг в друга! в 76-м я снова прохожу медицинский осмотр в Брюсселе, и, не смотря на запрет (местный климат, по мнению врачей, негативно сказывается на моём здоровье), снова возвращаюсь в Полинезию.. и вот он, этот момент, когда я по-настоящему осознаю, что смерть совсем рядом! на расстоянии чуть ли не вытянутой руки… взбираясь на вулкан на Канарских островах, я вдруг чувствую резкую боль в боку.. мне кажется, что я умру прямо сейчас, на месте!.. давайте остановимся на мгновение.. нужно сделать паузу.. отдышаться.. 5 Итак, дамы и господа! Те, кто когда-либо видел меня на сцене, до сих пор находятся под впечатлением от эмоционального шока! Ну, согласитесь! Чувственный импульс такой мощи, я уверен, вы не получали на выступлениях ни одного артиста! Я всегда стоял на сцене в луче прожектора, словно на капитанском мостике, готовый к любой неожиданности! Отдавал себя полностью, проводя свои концерты так, как проводят сражения! И каждый раз любовь побеждала смерть, надежда торжествовала над неизбежностью!.. Итак, дорогие мои! Мой прощальный концерт в «Олимпии» был небывалым триумфом! Зрительный зал ломился от знаменитостей, овация длилась более 20 минут! Зал молил капитана корабля спеть на бис, а тот непреклонно стоял, словно прикованный наручниками к штурвалу своего тонущего прямо на глазах зрителей судна, - я никогда не пел на бис! И всем было понятно – обратного пути не будет! Все, что происходит в данное мгновение, не повторится больше никогда! После каждой песни я говорю: «И эту тоже мы споем сегодня в последний раз…» Итак, дамы и господа! Я сегодня один из немногих артистов, кто сдержал своё слово! Тот, кто не вернулся обратно! «На званом обеде гости не менее важны, чем повар! - скажу я Полю-Роберу Тома, своему врачу и другу, уже под конец жизни. – Зрители по-своему обтесывают клоуна, который выступает перед ними! Он для них паяц, шут, фигляр! Они вправе властвовать над ним! И ты даже не замечаешь, как перестаешь писать для себя и 6 начинаешь писать для них! И в один прекрасный день тебе надоедает пичкать их всякой всячиной, закармливать, толкать жратву в бочку, что только и ждет, чтобы её набили до отказа! А ты ведь наполняешь их собой - никем иным! И тебе просто становится скучно, понимаешь?» Итак, дамы и господа! Сегодня я тот, кого всегда интересовал надчеловеческий смысл происходящего! Я никогда не был попсовым, хотя и выступал на эстраде! На протяжении жизни я постоянно вёл со смертью, с этой иногда прекрасной, юной девушкой, иногда зрелой, опытной дамой, а иногда и морщинистой бабулечкой, разговоры лицом к лицу, и от этих брызжущих драматизмом диалогов под бурные звуки фортепиано у кого-то из зрителей, как я знаю, гулял мороз по коже! Кто-то из критиков заметит как-то, что в моих стихах есть одно слово, которое определяет меня всего! Слово это «ля тондрэс» – нежность! «И как же нам его не хватает, верно?» – говорю я в одном интервью (его, кстати, можно найти на ютубе). Мы боимся принимать эту самую нежность, боимся сентиментальности, называем её сопливостью, а моя песня «NemeQuittepas» всетаки лучшая из всех моих песен, и она, конечно же, посвящена жизни, понимаете меня? Ну, жизни в форме женщины - иногда прекрасной, иногда уродливой и бесконечно старой - но какой бы она ни была, я до последней минуты молюсь на этот образ и прошу не покидать меня - я ведь так много не успел ей сказать, так за многое не успел ее отблагодарить… NemeQuittepas… NemeQuittepas… NemeQuittepas… И вот 7 октября после очередного приступа меня срочно доставляют в больницу Бобиньи под Парижем! И 9 октября врачи вынуждены констатировать остановку сердца от закупорки сосудов легких! Близкие готовы услышать это, но все равно не могут удержаться от слез. Они исполняют мою последнюю волю, и свой последний приют я обретаю на том самом острове Хива-Оа во французской Полинезии - рядом с Полем Гогеном, кстати! На похороны приходит вся деревня. И самое забавное, что каждый из жителей приносит с собой – что бы вы думали? – оладьи! И вот они – прямо здесь, так что угощайтесь! Угощайтесь, дорогие мои! Еще тепленькие! Хе-хе… Передавайте джем, смелее, смелее, тут всем хватит! Кусайте, ешьте! Итак, дорогие мои! Сегодня я тот, о ком говорят: «Это был настоящий ураган - ураган чувств и эмоций, сокрушающий на своём пути любые интеллектуальные построения, сметающий табу и правила, царящие в современном, насквозь обесцвеченном мире, тот, кто пел каждый раз, как в последний, словно сдирая с себя кожу, всегда излишне бурно жестикулируя…» Итак, дорогие мои! Вот он – этот мальчик, что по-прежнему сидит в гостиной дома своего слишком пожилого отца за фортепиано, и вот эта спонтанная декламация, после которой мама спросит, что я знаю о смерти. «Не покидай меня! // Я подарю тебе жемчужины дождя, // Пришедшие из страны, где не бывает дождей. // Я буду рыть землю, // Чтобы осыпать твое тело золотом и светом. // Я построю владенье, где любовь будет законом, // Я придумаю для тебя слова, // Которые ты обязательно поймешь, // Расскажу историю короля, // Что умер от невозможности отблагодарить тебя. // Нет, я не буду плакать, // Я не буду болтать лишнего - // Я просто уйду в тень, // И оттуда буду тихо смотреть, // Как ты танцуешь и смеешься… // Слушать, как ты поешь, // А потом опять улыбаешься... // Только не покидай меня… // Не 7 покидай меня… // Не покидай меня... //» Шоу-тайм, дорогие мои! Шо-о-о-у-у-ута-а-а-йм… 8
