ФЕДЕРАЛЬНОЕ ГОСУДАРСТВЕННОЕ АВТОНОМНОЕ ОБРАЗОВАТЕЛЬНОЕ УЧРЕЖДЕНИЕ ВЫСШЕГО ПРОФЕССИОНАЛЬНОГО ОБРАЗОВАНИЯ

ФЕДЕРАЛЬНОЕ ГОСУДАРСТВЕННОЕ АВТОНОМНОЕ
ОБРАЗОВАТЕЛЬНОЕ УЧРЕЖДЕНИЕ
ВЫСШЕГО ПРОФЕССИОНАЛЬНОГО ОБРАЗОВАНИЯ
«ЮЖНЫЙ ФЕДЕРАЛЬНЫЙ УНИВЕРСИТЕТ»
На правах рукописи
Юдин Александр Игоревич
ЮРИДИЧЕСКИЕ КОЛЛИЗИИ И МЕХАНИЗМ ИХ РАЗРЕШЕНИЯ:
ТЕОРЕТИКО-ПРАВОВОЙ АСПЕКТ
12.00.01 – теория и история права и государства;
история учений о праве и государстве
ДИССЕРТАЦИЯ
на соискание ученой степени
кандидата юридических наук
Научный руководитель:
доктор юридических наук,
профессор
В.К. Цечоев
Ростов-на-Дону – 2013
ОГЛАВЛЕНИЕ
ВВЕДЕНИЕ ....................................................................................................... 3
Глава I. ЮРИДИЧЕСКИЕ КОЛЛИЗИИ:
ТЕОРЕТИКО-МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЙ АНАЛИЗ .............................. 10
§ 1. Понятие и сущностная характеристика юридических коллизий .......... 10
§ 2. Классификация юридических коллизий в теории права ........................ 31
§ 3. Причины и условия возникновения юридических коллизий. ............... 48
Глава II. ЮРИДИЧЕСКИЕ КОЛЛИЗИИ, ПУТИ ИХ
РАЗРЕШЕНИЯ ............................................................................................... 75
§ 1. Механизм разрешения юридических коллизий в правовом
регулировании общественных отношений ..................................................... 75
§ 2. Разрешение юридических коллизий в процессе правотворчества
и правоприменения ........................................................................................... 97
§ 3. Выявление и разрешение юридических коллизий способом
толкования ......................................................................................................... 121
ЗАКЛЮЧЕНИЕ ................................................................................................. 139
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ................................................................................. 146
2
ВВЕДЕНИЕ
Актуальность темы диссертационного исследования. Общество
Российской Федерации сейчас живет в условиях непростого развития, этапа, в ходе которого произошли значительные реформы во многих отраслях. Взятый курс на формирование правового демократического государства призвал к существенному реформированию всех областей общественной жизни российского общества: экономической, политической, социальной, культурной, двойственные тенденции которых нашли применение в
праве, обнаруживающемся системой, которая призвана регулировать социальные процессы. В структуре законодательства в данное время отчетливо
отмечаются несомненно губительные тенденции – уменьшение количества
точек соприкосновения различных отраслей законодательства, абсолютно
ненужная избыточность законодательных актов, регулирующих одни и те
же социальные отношения. Потребность в короткие сроки выработать законодательство, соответствующее уровню экономически цивилизованных
стран, повергло к возникновению не только экономических затруднений,
но и исключительно проблем юридического характера, особое место в
числе которых выделяется проблеме юридических коллизий. Происходящие в нынешнее время модификации в законодательстве спровоцировали
значительное увеличение, а также появление и распространение неизвестных ранее юридических коллизий.
В связи с этим актуализируется теоретическое осмысление вопросов,
сцементированных с ликвидацией и одолением данных коллизий, и показывается значительным анализ проблематики своевременного показывания и
вырабатывания результативного механизма санкции присутствующих в правовой системе юридических коллизий в нынешних обстоятельства вырабатывания государственности и движения к праву. Причина указанного механизма – тяжелая и разносторонняя проблема.
Вопреки тому, что сегодня вопрос коллизий в российском праве привлекает внимание большого числа авторов, все же максимум аспектов этой
3
проблемы по-прежнему требует основательного анализа. К их числу относится и проблема юридических коллизий.
Степень научной разработанности проблемы. Продолжительное время вопрос юридических коллизий традиционно анализировался лишь «попутно» в некоторых исследованиях, принадлежащих к отрасли международного
частного права. Но начиная с середины прошлого века они разбираются и как
компонент национального правопорядка. Пионером в этом вопросе был советский автор, который сразу заявил о неминуемой необходимости существования правовых коллизий в обстоятельствах советской федерации и надобности
юридического разбора данной проблемы был А.А. Тилле, отдавший свою работу «Время. Пространство. Закон» вопросу юридического регулирования
данного вопроса, подошел к заключению, в «системе отечественного права
коллизии не только вероятны, но даже неминуемы». Попытку углубленного
анализа противоречий в выковывании, развитии и функционировании социалистического общества осуществил в своей работе М.Т. Баймаханов.
Затрагивалась обнаруженная проблематика также в трудах Н.Г. Александрова, В.К. Бабаева, П.Е. Недбайло, А.Ф. Черданцева, В.Н. Кудрявцева, М.Д. Шаргородского и др. Ряд серьезных исследований данной проблемы
выпускает Н.А. Власенко, который, например, в своей работе «Коллизионные нормы в советском праве» исследовал в качестве одного из важнейших
свойств юриспруденции системность.
Существенный вклад в исследование проблем, соединенных с основополагающими вопросами содержания коллизионного права, внес исследователь Ю.А. Тихомиров, доказавший нужду определения коллизионного права
в качестве правовой отрасли. Автор сконцентрировался на несоответствиях в
устройстве власти, на несоответствии норм отечественного и иностранного
права. В наши дни некоторые аспекты проблемы противоречий, формирующихся в обществе, а именно юридических коллизий, изучались в работах
Д.В. Агашева, М.В. Баглая, А.Ю. Буякова, А.Д. Бойкова, A.Б. Венгерова,
Н.А. Власенко, Н.Н. Вопленко, Р.А. Гончарова, В.В. Денисенко, А.В. Дёмина, М.Л. Давыдовой, В.С. Жеребина, В.Н. Карташова, В.Н. Кудрявцева,
4
О.Е. Кутафина, А.Я. Курбатова, А.Р. Лаврентьева, В.В. Лазарева,
Н.И. Матузова, А.В. Малько, Л.А. Морозовой, М.Н. Марченко, А.В. Мицкевича, В.С. Нерсесянца, Ж.И. Овсепян, А.С. Пиголкина, В.Д. Перевалова,
Г.С. Працко, Л.П. Рассказова, И.А. Стародубцевой, С.В. Сибелевой, И.Н. Сенякина, М.С. Студеникиной, Э.В. Сухова, В.А. Толстика, Ю.А. Тихомирова, Т.Я. Хабриевой, В.Н. Хропанюк, Г.Т. Чернобель, В.В. Чиркина,
К.В. Шундикова и других.
Научная и практическая существенность работ указанных авторов не
рождает сомнений, несмотря на большое число опубликованных в последнее
время работ разработка теории юридических коллизий и механизма их разрешения еще не соответствует в полной мере структуре потребностей современной юридической практики.
Объектом исследования обнаруживаются юридические коллизии в современной теории права, а предметом исследования стало системное исследование методов ликвидации и одоления юридических коллизий в рамках
механизма их разрешения.
Цель работы заключается в комплексном исследовании теоретических
вопросов юридических коллизий и механизма их разрешения, который, в
свою очередь, рассматривается в качестве части механизма правового регулирования. Достижение определенной цели будет возможно посредством
решения таких задач:
– подвергать содержательному анализу понятие юридических коллизий, обнаружить их сущностную характеристику;
– предоставить возможно наиболее полную характеристику главных
видов юридических коллизий;– установить генезис зарождения коллизий и
причины, содействующие их распространению;
– рассмотреть, игнорируя коллизионность российского законодательства, тенденции упрочения механизма разрешения юридических коллизий в
отечественной правовой системе;
– комплексно изучить содержание и использование разнообразных методов разрешения юридических коллизий (речь здесь идет о правотворчестве
и правоприменительной практике);
5
– выделить и изучить такой правовой способ разрешения юридических
коллизий, как толкование. Или – назначить роль толкования в механизме
разрешения юридической коллизии.
Научная новизна диссертационного исследования:
– исследованы технико-юридические и некоторые методологические
характерные черты юридических коллизий;
– исследованы важнейшие виды юридических коллизий, излагаются
свежие подходы к их классификации;
– показана причинно-следственная связь и обстоятельства возникновения юридических коллизий, появляющихся в настоящее время;
– обусловлены такие способы, как правотворчество и правоприменительная практика, механизм устранения юридических коллизий в контексте
теперешних веяний в отечественном праве;
– намечены проблемные вопросы истолкования как способа, употребляемого в процессе ликвидации и преодоления юридических коллизий.
Основные положения, выносимые на защиту:
1. Сложившиеся в российском правоведении узкий и широкий подходы к теоретической интерпретации юридических коллизий не позволяют
корректно определить их функциональное значение в правовой системе.
Преодоление односторонности данных подходов предполагает рассмотрение
юридических коллизий в качестве фактора динамики правовой системы, состоящего в противоречии со структурными элементами правовых норм, нормативно-правовыми актами и другими источниками права, а также актами
толкования права, правореализации и правоприменения, правовыми системами и являющихся внутренним источником ее развития.
2. Классификация юридических коллизий представляет собой юридико-техническую процедуру, направленную на изучение их содержания,
форм проявления, оснований, особенностей действия и возникновения,
конкретизируемую в соответствии с задачами правоприменения и правореализации, правообразования и правотворчества. Поэтому критерии и
принципы классификации юридических коллизий, выражая их юридиче6
скую природу, имеют операциональный характер и не являются общезначимыми в контексте фундаментальной правовой теории. Этим объясняется
отсутствие общепринятого подхода в данной сфере, многообразие классификаций юридических коллизий, направленных на формирование системного видения исследуемого материала, неполнота отражения их видов и
форм в культивируемых подходах.
3. Поскольку противоречия, возникающие в правовой системе, могут вызывать причины субъективного и объективного порядка, многообразие причин возникновения юридических коллизий следует дифференцировать на объективные и субъективные. Коллизии, вызванные объективными
причинами, в меньшей степени зависят или совсем не зависят от воли и сознания нормодателя. Коллизии, вызванные субъективными причинами,
связаны с уровнем профессионализма и компетентности субъектов правотворчества, уровнем организации и осуществления правотворческой деятельности.
4. Механизм разрешения и преодоления юридических коллизий представляет собой часть механизма правового регулирования, есть юридический
инструментарий и регламентированная правовыми нормами совокупность
иных элементов, дающих возможность правовыми средствами разрешать
юридические коллизии путем их преодоления с целью упорядочения регулирования общественных отношений и устранения противоречивости правовой
системы.
5. Важную роль в механизме разрешения и преодоления юридических коллизий, возникающих в системе российского права, играет правотворчество, в рамках которого либо осуществляется отмена коллидирующих, введение новых источников права, вносятся изменения в источник
права, либо издаются коллизионные нормы. В последнем случае преодоление коллизий норм права выражается в выборе нормы, подлежащей применению в конкретном деле, из коллидирующих правовых предписаний,
которое представляет собой их разрешение применительно к конкретному
случаю. Так, результатом преодоления коллизий норм права является при7
менение правоприменительным органом коллизионных норм или правоположений.
6. Разрешение юридических коллизий способом толкования представляет собой процесс выяснения смысла правовой нормы, нормативноправового акта, других коллидирующих источников права в контексте соответствующего правопонимания, правовой доктрины, стереотипов правосознания, ценностей правовой культуры, в ходе и посредством которого осуществляется их нейтрализация. Особенностью данного способа разрешения
юридических коллизий является активная роль, которую играют субъективные факторы толкователя, его правосознание и правовая культура, уровень
юридического образования и мировоззрения, стиль юридического мышления.
Поэтому данный способ включен в механизм разрешения юридических коллизий не в качестве юридического средства механизма правового регулирования, а в качестве формы правотворчества, не имеющей строгой юридической регламентации. Учитывая, что роль данного способа разрешения юридических коллизий повышается в процессе модернизации правовой системы,
следует сделать вывод о возрастании значения качества толкователей права в
современной России.
Теоретико-методологическую основу работы представляют общенаучные методы (переход от абстрактного к конкретному, аналогия, дедукция,
анализ и синтез, индукция, обобщение), методы теоретического анализа (взаимодействие логического и исторического, системный подход), методы эмпирического изучения (сравнение, группирование) и другие. Повсеместно
применяются
и
частно-научные
методы,
в
частности:
формально-
юридический (изучение правовых норм, включающих коллизии и др.), историко-правовой (анализ концепций трактовки дефиниции коллизий норм права на разных периодах эволюции российской юриспруденции) и др.
Эмпирической базой работы являются функционирующее материалы
правоприменительной практики и российское законодательство.
Теоретический фундамент диссертации представили работы юристов
по общей теории права: С.С. Алексеева, М.Т. Баймаханова, Н.А. Власенко,
8
А.Б. Венгерова, О.А. Гаврилова, В.Н. Кудрявцева, В.В. Лазарева, Н.И. Матузова, И.Н. Сенякина, Ю.А. Тихомирова, А.Ф. Черданцева и других; отраслевых юридических наук: М.В. Баглая, O.Е. Кутафина, М.С. Студеникиной и
других представителей науки международного права.
Практическая и научно-теоретическая важность диссертационной
работы. Научно-теоретические рекомендации и положения, находящиеся в
исследовании, способствуют размыванию утвердившегося в теоретикоправовой науке традиционного взгляда на явление правовой коллизии.
Выводы настоящего исследования возможно применять для подготовки
лекций, научных статей, монографий по учебной дисциплине «Теория
государства и права».
Апробация диссертационного исследования. Основные положения и
результаты исследовательской работы послужили предметом обсуждения на
заседаниях кафедры права факультета экономики, управления и права в образовании ФГАОУ ВПО «Южный федеральный университет». Частичные
теоретико-правовые выводы использовались при выступлениях на научных и
научно-практических вузовских, межвузовских и кафедральных конференциях и «круглых столах». По проблемам диссертационной работы автором
опубликовано 24 научные статьи и тезисы.
Рекомендации и выводы диссертации могут использоваться в учебном
процессе юридических факультетов высших учебных заведений нашей
страны при чтении лекций по отдельным темам по курсу «Теория государства и права», а также специального курса «Актуальные проблемы теории
государства и права», проведении семинарских занятий и т. д., при подготовке учебных и учебно-методических пособий и материалов по указанным
курсам.
Структура диссертационного исследования определена задачами,
целью и предметом исследования, а также внутренней композицией текста.
Диссертация выполнена в объеме, соответствующем требованиям ВАК, состоит из введения, двух глав, объединяющих шесть параграфов, заключения
и списка нормативной и специальной литературы.
9
I. ЮРИДИЧЕСКИЕ КОЛЛИЗИИ:
ТЕОРЕТИКО-МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЙ АНАЛИЗ
§ 1. Понятие и сущностная характеристика юридических коллизий
Следует заметить, что в наши дни мы можем наблюдать коренную перестройку абсолютно всех областей жизни отечественного социума, среди которых и культура, и экономика, и политика, и социальная сфера. Данные перемены диктуют необходимость всестороннего и подробного изучения разнообразных противоречий, в том числе социально-экономических, которые с
неизбежностью рождаются в обществе. По аналогии с остальными правовыми системами российская правовая система с неизбежностью тяготеет к
единству и неделимости, что аргументирует необходимое существование некоего неизменного во времени порядка, безусловной стабильности, а также
эффективно налаженных и действующих связей между составными частями
правовой системы. Но правовая система не была бы таковой, если бы не порождала ряд правовых коллизий, которые, безусловно, порождают отрицательные последствия для единства системы.
Известный ученый Р. Дарендорф высказал свою точку зрения о характерных чертах общества: «У общества два различных, но реальных облика:
один из них – облик устойчивости, а другой – облик напряженности, конфликтов и неизбежных перемен»1. Особенности, описанные Р. Дарендорфом,
в равной степени присущи и правовой системе. Любая из правовых систем,
по мнению Н.В. Миронова, не может игнорировать вероятность некоторых
противоречий, конфликтов норм внутри существующей системы2.
1
Darendorf R. Out of Utopia: Toward a Reorientation of Sociological Anal-
ysis // Amer. J. Sociology.1958. № 64. P. 127.
2
См.: Миронов Н.В. Международное право: нормы и их юридическая
сила. М., 1980. С. 9.
10
В чем же состоит существо ситуации коллизионности в системе права?
Эта ситуация обретается в одновременном, синхронном пребывании двух
или даже более двух юридических предписаний, диаметрально противоположно решающих один и тот же конфликт. Здесь мы можем наблюдать появление коллизионного вопроса – вопроса выбора из двух или даже более альтернатив судом или же иным лицом, правомочным разрешать проблему о
применении права или же какого-либо нормативного акта, который подлежит
применению в конкретном случае судебной практики.
Вопрос о коллизионности норм впервые в истории был осмыслен в
речах Цицерона как проблема о вероятности сообщения обратной силы закону. В 393 году н.э. в честь римского императора Феодосия I была сформирована важнейшая так называемая феодосийская норма, устанавливавшая необратимость закона. Такая норма содержится в кодексе Юстиниана.
В XVIII–XIX вв. принцип необратимости закона принялся аксиоматичным
и нашел свою законодательную фиксацию в нормативных актах самых
разных государств.
Так, к примеру, в «Декларации прав человека и граждан», родиной которой стала Франция (1879 г.), создание закона отождествлялось с преступлением. Принцип необратимости закона был описан и в ст. 60 Основных законов Российской Империи, ратифицированных императрицей Екатериной
II. Длительное время, к сожалению, вопрос ликвидации коллизий индивидуальных и нормативных правовых актов не подвергался подробному анализу.
Существенным фактором, как нам кажется, здесь выступило препятствие
идеологического характера, потому что исконно отвергалось, что в советском
обществе могут возникать противоречия, и они тесно переплетены, сопряжены с противоречиями (коллизиями) юридических предписаний. В связи с
вышеизложенным коллизии норм анализировались долгое время лишь как
преходящее явление, сплоченное с изъянами юридической техники.
Следствием отвержения неотвратимости противоречий в социуме выступила и двойная терминология: противоречия использовались лишь по по11
воду проблем в философии права термин «коллизия» описывал различия в
праве (необходимым будет подчеркнуть, что, так как под правом в течение
десятилетий осмысливалась и система, и различия в праве, имелись в виду
различия правовых актов. Данный метод не давал полной отдачи по исправлению противоречий юридических норм.
Изыскания взаимосвязей и противоречий правовых норм ранее находили воспроизведение в отечественной и зарубежной юридической литературе,
но имели всего лишь эпизодический характер.
В наши дни все более четко отмечается намерение всесторонне исследовать коллизионно-правовую проблематику. Отсюда и тяготение к типологизации коллизий и иных объектов правовой действительности, постижению
ее особенностей3.
Российская правовая система в наши дни изобилует противоречиями,
которые проникли во все ее уровни, в результате чего расстраивается слаженность работы правовой системы, воспроизводящейся в действенности
правового регулирования, правосознания и правовой культуре социума, состоянии законности и правопорядка.
Противоречия вырабатывают вопросы в правоприменительной практике, порой нарушают права граждан и способствуют неверному употреблению
законодательства, поощряют правовой нигилизм.
Правовые противоречия открываются посредством категорий старое и
новое, регрессивное и прогрессивное, торможение и движение, имеют установленные фазы, насыщенность этапов эволюции, наличие индивидуального
фактора во влиянии беспристрастных несовместимостей.
Относительно права, одновременно с термином «противоречие» также
имеет употребление категория «коллизия». Латинский термин collisio трактуется как противоречия сторон, интересов или стремлений4.
3
См.: Тихомиров Ю.А. Юридическая коллизия. М., 1994. С. 17.
4
См.: Философский энциклопедический словарь. М., 2008. С. 215.
12
У Д.В. Агашева о коллизии изречено, что она обозначает столкновение
противоположных сил, стремлений, интересов, взглядов, их противостояние
и противоречие5.
В юридических источниках коллизиями именуют не только отношения
между нормами, которые характеризуются отсутствием соответствия, но и
несоответствия между многообразными правовыми явлениями. Определение
«коллизия» в отечественной правовой науке использовался главным образом
в сфере международного частного права. Вырабатывание его объединено,
прежде всего, с основанием международной торговли и международных связей. Коллизии завязывались при этом среди двух и более правопорядков. В
условиях, когда зарубежные гости, являющиеся гражданами других государств, приезжали на территории иного государства, действие норм их личного права делалось экстерриториальным. И.С. Перетерский и С.Б. Крылов,
очерчивая ситуацию экстерриториального действия закона, приходили к выводу, что с теоретического взгляда иностранного гражданина в различных
ситуациях покоряется одновременно регулированию двумя законами: личным, то есть государства, гражданином которого он является, и территориальным, т.е. того государства, на территории которого он пребывает. В итоге
завязываются коллизии, или противоречие законов. То есть, под ним (международным частным правом) осмысливалась ситуация, появляющаяся «перед органами государства, которые обязаны санкционировать вопрос, объединенный с вероятным употреблением одного или даже нескольких законодательств».
По существующему материалу можем указать два исторических метода
образования международного частного права. К примеру, на территории Западной Европы оно сформировалось в итоге работы комментаторов римского
5
См.: Агашев Д.В. Правовая коллизия как системное нарушение зако-
нодательства о социальном обеспечении // Вестник Томского государственного университета. 2004. № 283. С. 30.
13
права – глоссаторов и постглоссаторов, которые с XIII в., надеялись задействовать это право к обстоятельствам складывающихся городов и межгородской торговли. Здесь и завязывались коллизионные вопросы о границах действия городских статутов6. По сути, комментаторы в процессе интерпретации
римского права создавали совершенно новые нормы, которые с различными
видоизменениями исходили затем на коллизии внутреннего права, а также на
остальные отрасли права.
В прочих случаях международное частное право определяется первоначально в области федеративного государства в процессе разрешения споров между законодательством его субъектов, а затем сложившиеся нормы и
принципы принимаются к международным коллизиям. В общности, подобным путем вырабатывалось международное частное право США, Швейцарии
и других государств. В ходе настоящего процесса происходит как бы обоюдный «переход» сформулированных приемов и принципов разрешения споров
во внутригосударственную из международной сферы, а также и в обратном
порядке7.
Во всем мире в наше время под международным частным правом,
как правило, постигается совокупность норм, регулирующих гражданские, семейные, трудовые и другие отношения, «включающие иностранный элемент»8.
Надлежит зарегистрировать дискуссионность многих коллизионных
вопросов отечественной доктрины международного частного права.
Например, Н.М. Коркунов представляет, что разногласия могут возникать как между принятыми в разное время, так и среди разноместных зако-
6
См.: Перетерский И.С., Крылов С.Б. Международное частное право.
М., 1940. С. 34.
7
Там же. 1959. С. 43.
8
Лунс Л.А. Курс международного частного права. М., 1973. Т. 1. С. 19.
14
нов всевозможных государств9. Коллизии могут возникнуть между законами,
если факт, осуществившийся в области влияния одного закона, случается
дискутировать под предводительством совсем иного закона. В аналогичном
случае конкретный прием попадает под регулирование двух разных законов
один характеризуется по месту и времени совершения, а второй определяется
по месту или времени обсуждения. Это и определяет так именуемое столкновение законов, разновременных или разноместных10.
Примерно в то же время авторы «Энциклопедического словаря» (Брокгауз Ф.А. и Эфрон И.А.) устанавливали коллизию в праве как «столкновение
юридических норм (статутов или законов), приключающихся в то время, когда судье необходимо выносить решение по делу, имеющее отношение к: лицам, не обладающим конкретным местом жительства по предписаниям местного права, имущества, пребывающего в пределах распространения и заключения актов или сделок, принятых на иной территории под воздействием
отличных от локальных законов». По соображению авторов «Словаря», аналогичные столкновения нередко отмечаются в странах, где помимо общего
законодательства существует еще и местное. Необходимо добавить, что
«рядовое обстоятельство при ликвидации дискуссионных юридических отношений, в каковых сторонами являются иностранцы, обнаруживается проблемным»11.
Если правовая коллизия обнаруживается в противоречиях между правовыми актами национального и международного права, то столкновение
предоставленных правовых актов приключается в результате контакта правовых систем и их элементов в разборке общих или пересекающихся взаимоотношений и в обеспечении совместных интересов. К примеру, юридические
9
См.: Коркунов Н.М. Лекции по общей теории права. СПб., 1898.
С. 336.
10
См.: Коркунов Н.М. Лекции по общей теории права. СПб., 1898. С. 336.
11
Энциклопедический словарь. СПб., 1895. Т. 15. С. 704.
15
разногласия впоследствии начинаются в результате несоблюдения общепринятых норм международного права (скажем, положений главы 7 Устава
ООН, как рядовыми государствами, так и целыми международными структурами), в связи с разладом в приведении национального законодательства в
корреспонденции с принятыми межнациональными актами. Данными авторами различно изображается проблема столкновения ном права. У профессора Н.М. Коркунова, к примеру, затрагивается проблема расхождения норм во
временных пределах, модифицирующими одна другую в конкретном государстве, и коллизиях территориальных – «между законами конкретных государств». В противовес этому в «Энциклопедическом словаре» сообщается
только о столкновении территориальных правовых актов. И исследователь
Н.М. Коркунов, и ученые «Энциклопедического словаря» совпадают в том,
что коллизии права способны завязываться как в конкретном государстве,
так и среди законов разных государств. В то же время, если для исследователя Н.М. Коркунова коллизии «внутренние» – это исключительно темпоральные (временные) коллизии, а с точки зрения ученых «Энциклопедического
словаря» они, совсем как коллизии законов разнообразных государств, территориальны.
В дореволюционной отечественной доктрине и законодательстве вопрос коллизий в праве, как правило, анализировалась в области международного частного права, и проблема формирования внутри государства отдельной отрасли коллизионного права в то время не поднималась.
Когда мы рассматриваем внутригосударственное право в советском
государстве, а точнее, его коллизии, нам следует обратить внимание на два
разных подхода.
1. Один из них отправлялся из понимания несовместимости коллизии с
общей архитектурой права, то есть, что внутренние скоординированные нормы в праве исключают коллизии. В качестве доказательства выдвигалось
суждение, согласно которому в структуре советского права отсутствовало
частное право, что должно было показывать более значительный уровень его
16
системности в сопоставлении с правом буржуазным, это был доминирующий
подход вплоть до середины 60-х гг. Он проводил совершенно бессмысленные
изучения коллизий отечественного внутригосударственного права. И на самом деле, в советских юридических публикациях рассматриваемого периода
подобные работы почти не наличествовали. Проблемы «внутренних» коллизий советского права разбирались лишь «попутно» в некоторых работах при
постижении более пространных тем12.
2. Иной метод применялся в признании не исключительно вероятности,
но и неизбежности правовых коллизий между законами субъектов советского
государства.
Политика советской элиты в сфере государственного коллизионного
права была чрезвычайно двойственной. С одной стороны, в условиях национального характера советской федерации признавалась нужда принятия семейных, гражданских, земельных и других кодексов субъектами федерации
(союзными республиками). В том числе была принята как норма вероятность
отражения в этих кодексах особенностей некоторых республик. Логика подобного подхода рассчитывала, что многообразное регулирование многообразными республиками однотипных взаимоотношений определит в качестве
актуального вопрос о юридических коллизиях и о коллизионном праве как
технике (инструменте) ликвидации правовых коллизий. И все-таки советская
власть полностью стопорилась здесь, так и не пройдя весь путь до конца, а в
научной литературе проблема создания общесоюзного коллизионного права
до 60-х годов в принципе не поднимался. Изрекалась только критика в области общегосударственной политики в данной области, довлеющая над самостоятельностью союзных республик воссозданием в перечисленных кодексах
их национальной оригинальности и самобытности.
12
См., например: Александров Н.Г. Законность и правоотношения в
советском обществе. М., 1955; Недбайло П.Е. Применение советских правовых норм. М., 1960.
17
Настоящим пионером среди советских авторов, кто в середине прошлого века не укрываясь изрек о беспристрастной неминуемости правовых коллизий в обстоятельствах советской федерации и нужды правового регулирования данной проблемы, можно назвать ученого А.А. Тилле, отдавший вопросу коллизий целое монографическое исследование, в котором автор приблизился к заключению, что «коллизии правовых актов во внутреннем отечественном праве не исключительно вероятны, но на данном промежутке времени и неотвратимы»13. По его суждению, «коллизии республиканского законодательства есть неизбежный на нынешней стадии вырабатывания Союза
ССР факт»14.
Более детальное и подробное исследование коллизий начинается в 70–
80-е годы. В отечественной юридической литературе того времени возможно
было вычленить три подхода к данной проблеме. Один из них отправлялся из
принципиальной невыполнимости коллизий в советском праве. Представители близкого подхода исходили из старого взгляда, что так как советское право – явление системное, то для коллизий в нем объективно не существует места. Так, в частности, А.Ф. Черданцев в начале 80-х гг. писал, что «право как
система осуществляет его функциональное предопределение лишь в том случае, если она «непротиворечива». Для достоверности он приводит в пример
польских авторов К. Опалека и Е. Врублевского, находивших, что разноречивое право не результативно ни в социологическом, ни в мотивационном
плане. Разногласия внутри системы права исследователь А.Ф. Черданцев
классифицировал на реальные (политические) и мнимые (технические). Первые, с точки зрения автора, социалистическому праву не присущи.
Ученые, представляющие другой подход, рассматривали правовые
коллизии, коллизионные нормы и коллизионное право исключительно в рамках международного частного права (М.И. Брагинский, Л.А. Лунц и др.).
13
14
Тилле А.А. Время, пространство, закон. М., 1966. С. 146.
Там же. С. 143–144.
18
Наконец, в данные годы в первый раз в отечественной истории формировался подход, рассматривающий коллизии в качестве обстоятельства, внутренне свойственного советскому праву. В работах его апологетов нередко заявлялось: их разыскания не обладают ровным счетом никаким отношением к международному частному праву. При данной методологии постижения норм существенно разнилась15. В одних случаях в ядре вывода о возможности и
непредубежденной неизбежности противоречий в праве лежал философский
подход к проблеме. Соответственно, В.К. Бабаев аргументировал замечание, согласно которому право – система двоякая, на основе диалектических законов,
например, закона единства и борьбы противоположностей. Так как любое явление производится через противоречия, – писал он, – то, следственно, и система
права обнаруживается единой и в то же время разноречивой16.
В это время учеными постигаются вопросы по установлению юридических коллизий. Одним из первых определил коллизию Н.Г. Александров, отмечая ее как «ряд норм, неодинаковых по содержанию» 17. Таким же образом
в данный период времени, как несоответствие правовых норм между собой
по содержанию обусловливают коллизию В.Н. Кудрявцев – «несогласованность между нормами по их содержанию»18 и М.Д. Шаргородский – «две не
скоординированные между собой нормы права»19. Импульс на дисгармонии
15
См.: Черданцев А.Ф. Логическая характеристика права как системы //
Правоведение. 1983. № 3. С. 20.
16
См.: Бабаев В.К. Советское право как логическая система. М., 1973.
С. 21, 43–60.
17
Основы теории государства и права / Под ред. Н.Г. Александрова. М.,
1960. С. 336.
18
Кудрявцев В.Н. Общая теория квалификации преступлений. М., 1972.
С. 245.
19
Общая теория государства и права / Под ред. Д.А. Керимова. Л.,
1961. С. 113–114.
19
(столкновении) среди норм, некоторых институтов производит С.С. Алексеев –
«противоречие (столкновение) между нормами, нормативными актами; несовместимости среди правовой системы и запросов общества, писаного права и
остальных правовых реалий»20, а также М.Т. Баймаханов, который в личном
стержневом изучении о несоответствиях в правовой надстройке в социалистическом обществе выделял два типа диссонансов в действии и вырабатывании права. Это, как он обозначал, «противоречия в самом праве, между отдельными нормами или целыми институтами». Речь в подобном случае идет
о несоответствии между некими потребностями и их осуществлением в праве, между субъективным и объективным. Их автор именует материальными.
Во-вторых, это неприязнь между нормами и институтами, в структуре, в
строении правовой системы как таковой. Эти противоречия имеют и внутриотраслевой, и межотраслевой характер и раскрываются производными от
несовместимостей первой группы. В работе они зовутся формальными и играют, с точки зрения М.Т. Баймаханова, роль коллизий в праве между некоторыми нормами, институтами и т.д. Они безусловны и открываются «уже
при одном знакомстве» с природой права. Противоречия материальные подметить тяжелее, потому что мало лишь анализа и исследования положительного содержания: ведь сберегается формальная непротиворечивость21.
Как обнаруживал С.С. Алексеев, между отдельными нормативными
актами могут предстать противоречия, которые и именуются коллизиями.
А.С. Пиголкин дает следующую дефиницию коллизии законов: «Разногласие
двух или более формально функционирующих нормативных актов, опубликованных по одному вопросу» 22. Под коллизией норм права И.А. Стародубцева разумеет несогласованность (противоречие или различие) правовых
20
Алексеев С.С. Проблемы теории права. Свердловск, 1973. Т. 2. С. 265.
21
См.: Там же. С. 216–218.
22
Пиголкин А.С. Коллизии законов // Юридический энциклопедиче-
ский словарь. М., 1987. С. 438.
20
предписаний, устремленных на регулирование одних и тех же, либо аналогичных общественных отношений23.
Совместное в работах данных авторов – это то, что вопрос коллизий
выводится к восстановлению объективных фактов и признанию за правовыми нормами вероятности, потенциала выискиваться во взаимосвязи друг с
другом, иными словами, сотрудничать. В итоге, данная связь рассчитывает,
что оно затеивается и складывается объективно, т.е. автономно от сознания
людей.
Надлежит устремить интерес на взгляд Н.А. Власенко, который наблюдает, что объясняя коллизии, говорит о том, что невозможно устанавливать в
качестве ограничения свидетельство либо о противоречии, либо только о
различии, ибо коллизия представляет себя с двух сторон24. Поэтому автор, а с
мнением его мы в целом солидарны, учреждает коллизию как связь между
структурными элементами права, выдающееся в категории разности или противоречия при регулировании одного фактического отношения. Ведь если
воспользоваться таким «ограничительным» подходом, то надлежит зарегистрировать, что он излишне сужает поле научного исследования. Смысловое
поле представления «несоответствия» немного больше термина «противоречия». Противоречие концентрируется на том, в чем именно содержится то
или другое несоответствие. Скорее всего, юридические коллизии могут раскрываться как в конфигурации противоречия, так и в конфигурации разницы
(расхождения) между правовыми нормами.
Должно зарегистрировать, что в своей работе, опубликованной накануне крушения СССР, Н.А. Власенко прибывает к проблеме с более обшир23
См.: Стародубцева И.А. Коллизии конституционного законодатель-
ства на уровне субъектов Российской Федерации: Дис. ... канд. юрид. наук.
Саратов, 2003. С. 45.
24
См.: Власенко Н.А. Коллизионные нормы в советском праве. Ир-
кутск, 1984. С. 23.
21
ных взглядов, изучая логико-структурные недостатки системы советского
права. «Изъяны, несовершенства структуры права антагонистичны функциям
права, рассогласовывают ее и в последнем счете образуют противоречия при
управлении правовыми отношениями»25. Но вместе с тем они «разрешают
видеть сложности и несовместимости в правотворческом процессе, осуществляя тем самым роль сигналов о качестве нормотворческой работы».
Под изъянами системы права он разумеет срывы, несовершенства,
дефекты и искажение главного свойства и вырабатывания системы права
и ее различных составных частей, в том числе, нормативных актов. В статье вычленяются следующие виды подобного рода изъянов: а) разнообразные противоречия права; б) избыточная многозначность; в) «белые
пятна»; г) нелогичная диспозиция норм; д) неточные правовые формулировки и т.д.
Двойственность норм «посягает на самое главное, принципиальное, основное свойство права состоит в том, чтобы пребывать стройным, системным
социальным регулятором отношений, складывающихся в обществе». Из разноречивых правил зарождаются коллизии, оказывающие содействие запутыванию правоприменения, существенному уменьшению юридической эффективности.
Разделяя приведенные подходы к дефиниции коллизий, зафиксируем,
что длительное время в российской юриспруденции, в связи с догматическим
взглядом на право, под коллизиями разумелись исключительно противоречия
или расхождения между нормами права, то есть несоответствие норм правовых актов26. Как объяснялось в правовых изданиях прошлых лет,
«…представление о коллизии характеризуется тем, что коллизионные отно-
25
Власенко Н.А. Логико-структурные дефекты системы советского
права // Правоведение. 1991. № 3.
26
См.: Там же. С. 22.
22
шения начинаются между законодательными актами. Противоречие норм будут отсутствовать лишь в одном примере в ходе противоречия между законами и отдельными статьями, хранящимися в Постановлениях пленумов
Верховных судов, потому что они, вполне верно, многими авторами не относятся к правовой норме».
С 90-х годов и по настоящее время наблюдается отстранение от догматического подхода к праву, распространение социологической ориентации в
постижении действия права, в науке часто появляются и многочисленные
другие подходы к дефиниции юридической коллизии. Так, С.С. Алексеев использует термин «коллизия» в отношении противоречий в структуре и потребностями жизни общества, зафиксированным правом и остальными правовыми реалиями. В.В. Жеребин, разбивая термины «правовая коллизия» и
«законодательная коллизия» в первом случае разумеет «…целостность юридического спора и законодательной коллизии. …Оригинальность же правовой коллизии переводится к тому, что она показывается лакмусовой бумажкой усугубления юридического противоречия на уровне государственноправового нормосознания».
Н.И. Матузов под правовыми коллизиями разумеет несогласия или
несоответствия в законодательстве, подрывающими конкретные или сопредельные общественные отношения, а также противоречия, завязывающиеся в ходе применения правовых норм и реализации уполномоченными
на то субъектами (должностными лицами и органами) 27. Подобный подход
к изучению исследуемого явления справедливо, на наш взгляд, производит
акцент на том, что субъекты встречаются с ними, как правило, в ходе правоотношений, а также и, более того, в примерах употребления права ана-
27
См.: Матузов Н.И. Юридические коллизии и способы их разрешения //
Теория государства и права: Курс лекций / Под ред. П.И. Матузова, А.В. Малько. Саратов, 2005. С. 353.
23
логично встречаются коллизии28. В связи с данным В.В. Денисенко объединяет особый вид юридических коллизий – коллизии правовых актов,
именуя их в качестве несогласованности между отдельными законами,
между законами и актами толкования, а также между индивидуальноправовыми законами, которые призваны регулировать определенные общественные отношения.
Так, отдельные законы субъектов Российской Федерации о подготовке
публичных мероприятий регламентируют вместо зафиксированного Федеральным законом от 19 июня 2004 года № 54-ФЗ «О собраниях, митингах,
демонстрациях, шествиях и пикетированиях» позволительный, при котором
структурные органы власти по своему усмотрению разрешают или не разрешают инициатору публичного мероприятия организовать, подготовить и
провести его в такой форме, которая запланирована устроителем. В таком
виде конфликт очевиден.
Д.В. Агашев устанавливает коллизию в праве как явление системного
характера, воспроизводящее следствие обнаружения правоприменителем более двух формально действующих правовых норм с соединяющимися отношениями, отличие которых вырабатывает проблему выбора одной из данных
альтернатив, подлежащей исполнению29. Предоставленное определение, на
его взгляд, и мы с ним согласны, представляет собой результат обобщения и
приведения в систему важнейших характерных особенностей явления и разрешает установить разницу правовой коллизии и смежных правовых категорий, таких как дублирование, конкуренция норм.
Следовательно, можно вычленить широкое и узкое осмысление правовых коллизий. В узком смысле слова правовые противоречия анализируется
28
См.: Денисенко В.В. Коллизии правовых актов и механизм их разре-
шения: Автореф. дис. … канд. юрид. наук. СПб., 2004. С. 17.
29
См.: Агашев Д.В. Коллизии в праве социального обеспечения России:
Дис. … канд. юрид. наук. Томск, 2003. С. 7–47.
24
как всевозможного рода противоречия между двумя или даже более правовыми нормами, в широком – юридическая коллизия представляет собой отношения между нормами, завязывающиеся в области регулирования фактической ситуации30.
Своеобычное истолкование юридических коллизий предоставляет
исследователь права Ю.А. Тихомиров. Необходимо особо отметить, что от
всех предшествующих точек зрения на данную проблему его позицию выгодно выделяет разнообразные взгляды на правовые противоречия. Таким
образом, правовое противоречие основной термин важнейшего правового
различия в отношении законов. Правовой конфликт им рассматривается,
анализируется «как особая категория правовой разности и с явными действиями защиты31.
Тем не менее, далее показывается более развернутая формула: «Юридические противоречия обнаруживаются в разнообразном понимании права.
Итак, в представление противоречащих норм права Ю.А. Тихомиров подсоединяет, с одной стороны, столкновение правовых актов, как рекомендующих многообразные правопорядки, так и «внутри» правопорядков. Подобное
понимание в существенном соединяется с предметом регулирования коллизий в границах международного частного права. С другой стороны, в границы данного же понятия подсоединяются столкновения правопониманий, неправомерные действия должностных лиц, дискуссионные правоотношения,
претензии и акты по изменению существующего правопорядка и т.д., т.е.
настоящие конфликты и противоречия, которые непременно умещаются в
предмет регулирования разнообразных сфер права, в основном, познаются
30
См.: Матузов Н.И. Юридические коллизии и способы их разрешения //
Теория государства и права: Курс лекций / Под ред. П.И. Матузова, А.В. Малько. Саратов, 1995. С. 353.
31
Тихомиров Ю.А. Коллизионное право. М., 2001. С. 36.
25
при помощи методов конфликтологии и не анализировались, по крайней мере, прежде в качестве юридических коллизий32.
Таким образом, Ю.А. Тихомиров так устанавливает юридическую коллизию: «Юридическая коллизия представляет собой противоречие между
наличествующим правовым порядком и целью и действиями по его изменению». Совершается своего рода сопоставление этого притязания или с действующим правопорядком, или с принципами права. На взгляд автора, предлагаемая дефиниция юридической коллизии подключает обширное и системное понимание предоставленного события. Обычная трактовка противоречащих норм как столкновения предписаний не пропадает, но из однозначной и
универсальной делается одним из пунктов понятия. Юридическая коллизия
обнаруживается:
а) в контрастных отличиях правовых воззрений и позиций, в правопонимании;
б) в коллизии норм и актов в конфигурации самой правовой системы,
как в отраслевом, так и в федеративных аспектах;
в) в незаконных действиях внутри системы официальной власти, среди
государственных и иных органов и институтов;
г) в разногласиях среди юридических норм зарубежных стран;
д) в разногласиях между государствами и разночтениях между правовыми нормами национального и международного правоотношения.
Мы вполне можем согласиться с таким определением, потому что понятие юридической коллизии – это основное понятие, необходимое для постижения системных противоречий, накапливающихся в праве. В данном понятии фокусируются противоречия между правопорядком и притязаниями и
воздействиями по их конверсии, разногласие между нынешними правовыми
актами и институтами.
32
Тихомиров Ю.А. Коллизионное право. М., 2001. С. 34–43.
26
Когда мы говорим о содержании юридической коллизии и даем ей
определение, мы должны уделить внимание разнообразным ее характерным
чертам33. Заметим, что в предметном плане юридическая коллизия обнаруживается двояким образом. Юридическая коллизия практически постоянно
«присутствует» в других столкновениях и конфликтах (межнациональные
столкновения, разногласия в экономической, трудовой, экологической, социальной, международной, политической, семейной и других сферах общественной жизни).
Делая сказанное более конкретным, отметим, что в ходе правового регулирования могут завязываться разногласия нескольких видов:
1. Между отношениями в обществе и устремленными на их разрешение
посредством норм права. Подобного рода противоречия возможно наименовать материальными. Они имеют реальный характер. Их регулирование на
установленном периоде развития общества не элиминирует возможность их
повторного возникновения. Однако правотворческие органы должны совершать все возможное для их оперативного обнаружения и последующего
наискорейшего решения.
2. Между нормами права и институтами. Природа предоставленного
блока противоречий зависит от несогласий первого типа. Они в обязательном порядке ведут к срыву согласованности системы права и обнаруживаются следствием срыва законодателем логики ее личного внутреннего познания34. Примерами конфронтации этого вида бывают:
– принятие законов отдельными частями федеративного значения;
– неправомерное упреждающее подзаконное регулирование тех отношений в обществе, которые обязаны быть урегулированы нормативными актами;
33
Коллизионное право: Учебное и научно-практическое пособие / Под
ред. Ю.А. Тихомирова. М., 2007. С. 43.
34
См.: Тихомиров Ю.А. О необходимости обновления общеправового
классификатора // Право и экономика. 1996. № 19/20. С. 10.
27
– в принятии законов по единичным вопросам, которые вполне возможно устраивать подзаконными актами;
– необдуманное заимствование (неоправданная имплементация) зарубежных правовых институтов, норм, стандартов без учета правовой системы
государства, национальной культуры и менталитета;
– интенсивность и стихийность правотворческого процесса;
– конъюнктура, политическая борьба, лоббирование региональных или
групповых интересов.
Юридическая коллизия может стать настоящим импульсом для возникновения других конфликтов. Нередко она обнаруживается всего лишь
побочным продуктом, нежелательным эффектом, следствием иного конфликта, когда, допустим, разногласия экономического характера между федерацией и элементами этой федерации сопутствуются обсуждениями границ сфер
ведения, объеме бюджетных, налоговых полномочий определенных органов.
И, наконец, юридическая коллизия порой выступает в роли одного из элементов иного противоречия. Допустим, в международных разногласиях в
приграничных спорах всегда есть следы конституционного, международного,
административного права.
Выраженные в законах и иных нормативно-правовых актах нормы делаются только тогда активными, настоящими, когда они олицетворяются,
проявляются в действительности, реализовываются по акту волеизъявления
или государственных органов. При правовом управлении общественных отношений противоречия бывает начинаются на разных стадиях правового регулирования, и в произвольном его элементе.
Чаще всего споры завязываются на периоде юридической регламентации социальных отношений, между нормативно-правовыми актами, входящими в противоположность регулирования конкретного социального отношения35.
35
См.: Тихомиров Ю.А. Коллизионное право. М., 2001. С. 44.
28
На период возникновения прав и юридических обязанностей противоречия могут завязываться как производные от споров, завязавшихся в период правовой регламентации, так и автономно, в случаях, когда в правоприменительных актах ложно обособляются и уточняются права и обязанности
субъектов правоотношений, порождая противоречия между принесенными
актами.
Споры в период осуществления субъективных прав и обязанностей могут наблюдаться также от возникших ранее коллизий, при неверном разъяснении нормативно-правовых актов. Либо могут начинаться позднее, когда
при осуществлении субъективных прав и обязанностей или использовании
права, компетентные органы публикуют акты правоприменения, вмещающие
противоречия между собой или с главным нормативно-правовым актом, регулирующим данное правоотношение.
Появление противоречий между нормами права и регулируемыми ими
социальными отношениями установлено устойчивым развитием и улучшением последних. Это противоречия между формой (право) и содержанием,
между субъективным и объективным в праве. Однако невыносимо не брать в
расчет участь субъективного момента в появлении разногласий такого рода,
потому что от качества работы по производству правовых актов зависит степень корреспонденции правовых норм и регулируемых ими социальных отношений.
Самоочевидно, что законодатель стремится к быстрому устранению
юридических коллизий, потому что они важнейшим образом уменьшают результативность регулирования права. Итак, можно утверждать, что коллизии
имеют лучше сказать негативный характер.
Юридические коллизии обнаруживаются в ходе стандартного движения социальных отношений и отвечающих им институтов государственного
права. К примеру, много исследователей источников многочисленных опровержений между законами и указами Президента РФ склонны лицезреть в
волюнтаристических действиях первого лица государства, в его склонности к
29
тоталитарным способам руководства. Тем не менее, у данной проблемы есть
и оборотная сторона. Новые социально-экономические, политические условия социума ожидают от законодателя гибкого и высокоэффективного, результативного правового регулирования быстро развивающихся общественных отношений. В силу проанализированных выше причин у законодателя не
всегда получается это обеспечить в противовес запросам практики.
Позитивное значение коллизий для системы права содержится в том,
что они предназначаются своего рода путеводителем, сигналящим о существовании в правовой системе обусловленных деструктивных, разрушительных обстоятельств и насущности принятия мер по их обязательному устранению. Как считает Ю.А. Тихомиров, юридические коллизии могут высказывать «справедливую претензию на новый юридический порядок или охрану
конституционного строя, и правомерное сопротивление произволу, неправомерным актам и действиям» и «…способны нести позитивный смысл, так как
в процессе их разрешения возрастает уровень результативности правоприменительной и правотворческой деятельности, право переживает потребности
общества, отвечает им и обновляется».
Таким образом, обобщая все вышесказанное, закрепим, что исследование юридических коллизий разрешает говорить об их многоаспектном
характере. В обширном смысле юридические коллизии препровождают собой несоответствия, образующиеся между нормативными правовыми актами, правовыми нормами, юридическими взглядами, полномочиями органов власти, законами, правовыми системами. В узком смысле юридические
противоречия рассматриваются как коллизии между юридическими нормами или между правовыми актами. Юридические коллизии удостоверяют
не только о несовершенстве российского законодательства, но и заверяют
о его развитии36.
36
См.: Мухина Ю.В. Проблемы юридических коллизий // Сибирский
юридический вестник. 2003. № 2.
30
В заключение нужно зафиксировать, что постижение тематики юридических коллизий и юридических конфликтов имеет безусловное и злободневное значение не только для режима правопорядка и законности, но и для
порядка правового государства в нашей стране в целом.
§ 2. Классификация юридических коллизий в теории права
Правовые коллизии не только многообразны, но и очень многоцветны
по своему характеру, содержанию, структуре, иерархии, остроте, социальной
направленности, отраслевой принадлежности, политизированности, методам
разрешения и формам выражения. То есть, представляя, по сути своей, проблемное явление, они пребывают в прямой зависимости от большого числа
условий и имеют комплексный, объективно-субъективный характер, что
определяется, в том числе, характерными чертами форм, правовой системы и
источников права в предоставленной стране, социальными, экономическими
и политическими обстоятельствами и др. Наличествует и масса других
условий, которые показывают существенное воздействие на дифференциацию правовых коллизий. Имея это множество, кажется важным приведение его в установленную систему, реализовав тем самым их классификацию.
При этом дефиниция видов столкновений в праве, с одной стороны,
даст более совершенное и глубокое37.
Данной целью изобразим более часто применяемые в юридической литературе подходы к разделению правовых коллизий, обладающие общетеоретическим значением. Это санкционирует впоследствии более точно определить
место и свойства разных видов юридических коллизий. В частности, может
быть используем системный подход, который открывается наиболее обширным
37
См.: Агашев Д.В. Коллизии в праве социального обеспечения России:
Дис. … канд. юрид. наук. Томск, 2003. С. 70.
31
для разделения юридических коллизий. Юридическая система устойчиво ощущает и испытывает некоторые внутренние коллизии. Более часто разногласия
начинаются в следующих ее составляющих компонентах, как в системе правотворчества и законодательства, в правопонимании, в правоприменении. В зависимости от того, которые компоненты правовой системы подсоединяют противоречия, можно выделить некоторые виды коллизий, завязывающиеся в юридической системе. К ним можно отнести: коллизии коллизии интересов, нормативных правовых актов, правовых взглядов, противоречия компетенции, несоответствия между федеральными законами и международными договорами
нашего государства и другие. В первую очередь, всякий из элементов может
выполнять роль базы для выявления коллизий обусловленного типа.
Разберем виды правовых коллизий, которые постигаются в юриспруденции.
Так, профессор Н.И. Матузов решает правовые коллизии подразделить
на несколько родовых групп:
1) коллизии, затрагивающие некоторые правовые нормы или нормативные акты;
2) коллизии в области правотворчества (дублирование, бессистемность,
опубликование противоречащих друг другу актов);
3) коллизии в правоприменении (разночтение в процедуре осуществления одних и тех же предписаний, несогласованность управленческих воздействий);
4) коллизии статусов и полномочий различных должностных лиц, государственных органов, других властных структур;
5) коллизии целей (когда в нормативных актах особых уровней или
различных органов описываются вступающие друг с другом в противоречие,
а порой и взаимоисключающие целевые установки);
6) коллизии между
международным и национальным правом.
Нужно отметить, что данная классификация правовых коллизий не размежевывает коллизии норм права и коллизии нормативных правовых актов, но
32
играет роль комплекса разнообразных видов коллизий, завязывающихся в
правовой системе. Данная классификация объединяет наиболее распространенные в праве коллизии38.
Однако в литературе по юриспруденции изучаются в основном коллизии норм права и коллизии между нормативными правовыми актами. Присутствуют такие виды коллизий:
1. Коллизии между подзаконными актами и законами. Разрешаются в
сторону законов, потому что они располагают главенством и более высокой
юридической силой (ч. 2 ст. 4; ч. 3 ст. 90; ч. 1 и 2 ст. 115; ч. 2 ст. 120 Конституции РФ). В статье 120 Конституции РФ говорится: «Суд, установив при
рассмотрении дела несоответствие акта государственного или иного органа
закону, принимает решение в соответствии с законом». В Гражданском кодексе РФ внесено: «В случае противоречия указа Президента Российской
Федерации или постановления Правительства Российской Федерации настоящему Кодексу или иному закону применяется настоящий Кодекс или соответствующий закон» (п. 5 ст. 3). Яркая черта данных противоречий состоит в
том, что они носят наиболее распространены, а значит, и наносят интересам
страны и граждан существенный ущерб.
2. Коллизии между Конституцией и всеми иными актами, например,
законами. Разрешаются в пользу Конституции. В ст. 15 говорится, что Конституция Российской Федерации имеет высшую юридическую силу, прямое
действие и применяется на всей территории РФ. В ч. 3 ст. 76 определено:
«Федеральные законы не могут возражать федеральным конституционным
законам». Конституция – главный закон всякого государства, поэтому обладает несомненным приоритетом. Это закон законов.
3. Коллизии между актами субъектов Федерации и общефедеральными
38
См.: Матузов Н.И., Малько А.В. Теория государства и права: Учеб-
ник. 2-е изд., перераб. и доп. М., 2005. С. 373.
33
актами, в частности между конституциями и уставами. Приоритет имеют
общефедеральные. В ст. 76 Конституции РФ заявляется, что федеральные
конституционные и другие законы, опубликованные в пределах ее ведения,
имеют прямое действие на всей территории Федерации (ч. 1). По предметам
общего ведения публикуются федеральные законы и принимаемые в соответствии с ними законы и другие нормативные акты субъектов РФ (ч. 2).
Далее, в статье 76 Конституции Российской Федерации также закреплено: «Законы и иные нормативные акты субъектов Российской Федерации
не могут перечить федеральным законам, разработанным в соответствии с
частями 1 и 2 настоящей статьи. В случае противоречия между федеральным
законом и прочим актом, опубликованным в Российской Федерации, действует федеральный закон». «В моменте разночтения между федеральным
законом и нормативным правовым актом субъекта Российской Федерации,
изданным в соответствии с частью четвертой настоящей статьи, действует
акт субъекта Федерации».
5. Коллизии между Конституцией РФ и Федеративным договором, а
также двусторонними договорами между федеральным центром и некоторыми территориями (подобных соглашений на сегодня уже более 40), равно как
и разногласия между договорами самих субъектов. Решаются на базе положений общефедеральной Конституции (раздел 2, ст. 1, п. 4 Конституции РФ).
6. Коллизии между международным правом и национальным (внутригосударственным). Здесь верховенство имеют международные нормы. В ч. 4
ст. 15 Конституции РФ заявляется: «Общепризнанные нормы и принципы
международного права и международные договоры Российской Федерации
обнаруживаются неотъемлемым элементом ее правовой системы. В том
случае, когда международным договором Российской Федерации определены другие правила, чем оговоренные в законе, то решающую роль будет
играть международный договор». В особенности это относится к гуманитарной сфере.
Таковы существенные и наиболее общие виды юридических коллизий,
34
завязывающихся или могущих завязаться на широком правовом пространстве России. Но важнейшие, а вовсе не все.
Кроме того, следует закрепить успешную, на наш взгляд, попытку
А.Я. Курбатова дать исчерпывающую, полную и всестороннюю классификацию коллизий норм и нормативных правовых актов в отечественном праве.
Он обозначил следующие противоречия норм права:
1. Среди норм российского права и положений вошедшего в силу для
Российской Федерации международного договора. В частности, между заключающимися в международных договорах в области налогообложения и в
отечественном налоговом праве.
2. Между нормами актов субъектов Российской Федерации и федеральных законов. Очевидно, между нормами, закрепленными в федеральном
законе и законе субъекта нашей страны.
3. Между нормами, заключающимися в актах неодинаковой юридической силы. В том числе, в федеральном законе и указе Президента Российской Федерации.
4. Между нормами актов, по поводу которых назначено превосходство
их норм. Например, Гражданского кодекса Российской Федерации и Трудового кодекса Российской Федерации.
5. Между специальными и общими нормами. В частности, между нормами Федерального закона «О банках и банковской деятельности» и нормами Гражданского кодекса Российской Федерации.
6. Между ранее функционирующей правовой нормой и нормой, принятой более поздно, которые заключаются в нормах одного уровня. Например,
когда вступает в силу новый закон без отмены действующего закона, контролирующего этот вопрос.
7. Между нормами публичного и частного права. В том числе, между
нормами различных отраслей российского права и нормами Бюджетного кодекса Российской Федерации.
35
8. Среди норм разновидных отраслей права. В частности, гражданского
и конституционного.
9. Между нормами подзаконных актов организаций, не пребывающих
под контролем друг у друга. Например, Федеральной налоговой службы и
Банка России.
10. Между юридическими нормами и принципами права, фиксирующими другие юридические принципы, или обязательными нормами, то есть
нормами, фиксирующими права и обязанности.
11. Между нормами права, фиксирующими другие функции права, то
есть не касающиеся числа общеправовых, и представительно-обязывающими
актами.
12. Между положениями одного акта. В частности, находящимися в
разных главах Гражданского Кодекса Российской Федерации.
Опять-таки зафиксируем, что это далеко не все виды юридических коллизий. Более конкретных, частных, текущих, отраслевых коллизий – несчетное множество.
В исследованиях разнообразных авторов39, в связи с этим, рассмотрено
значительное количество основ для систематизации противоречий. Среди
них – деление коллизий исходя из характера факторов, оказывающих влияние на право (коллизии формальные и материальные, коллизии, возбужденные объективными и субъективными основаниями), в подчиненности от
типа объектов коллизии (между охранительными и регулятивными, нематериальными и материальными нормами, актами толкования и правовыми
нормами и др.), со стороны системных закономерностей права, в подчиненности от функциональных особенностей и свойств объектов коллизий,
39
См.: Ершов В.В. Коллизии трудовых норм // Советская юстиция.
1993. № 19. С. 19–21; Власенко Н.А. Коллизионные нормы в советском праве. Иркутск, 1984. С. 26–29; Тихомиров Ю.А. Коллизионное право. М., 2000.
С. 238–272; и др.
36
в зависимости от присутствия умысла нормотворческого органа (коллизии
намеренные и неумышленные), по степени несомненности выявления коллизии открытые (явные) и мнимые), по степени тяжести (коллизии существенные и несущественные (незначительные), по степени сложности
(коллизии простые и сложные), деление коллизий на полные и частичные,
по степени познания и устранения (коллизии установленные и неустановленные, спорные и бесспорные) и другие.
Например, Н.А. Власенко распределяет коллизии по таким причинам:
а) от особенностей и свойств (пространственные, темпоральные, субординарные (иерархические), между специальными и общими нормами (содержательные); б) со стороны
юридической силы противоборствующих норм
(нормы равной (по горизонтали) и различной, т.е. разной юридической силы); в) зависящие от объема контролируемых коллидирующих правовых
предписаний (коллизии между общими и специальными нормами, а также
исключительными, специальными и общими); г) со стороны системы права
и системы законодательства (межотраслевые и внутриотраслевые либо коллизии внутри института); д) если учитывать степени разногласия юридических норм40.
В ограничениях первого основания систематизации, предложенной
Н.А. Власенко распределяет правовые коллизии на пространственные, темпоральные, субординационные (иерархические), а еще на коллизии между
общими и специальными нормами.
В силу противоборствующих норм он отмечает коллизии между нормами разной, т. е. большей или меньшей юридической силы (по вертикали),
и равной (по горизонтали).
Коллизии, которые зависят от объема регулирования коллидирующих
правовых норм, могут завязаться, в один момент и на одной «территории»
вследствие одинаковых объемов регулирования. В конкретной ситуации
40
См.: Власенко Н.А. Указ. соч. С. 28.
37
происходят противоречия, конфликт между общими и особыми юридическими нормами, и между общими, специальными и исключительными нормами. Опираясь на работы прочих авторов41, Н.А. Власенко отталкивается от
того, что генеральные нормы обязаны контролировать общественное отношение целиком, а специальные – только элемент этого отношения. Подругому, объем регулирования специальной нормы производит «выдворение
некоторых обстоятельств» из общей нормы. При соприкосновении специальных и общих правовых норм случается совпадение объемов контролирования. Объемы же общей и специальной нормы в случае коллизии корреспондируют как полное и частичное42.
Со стороны системы права и системы законодательства коллизии юридических норм делятся в работе на межотраслевые и внутриотраслевые. В
условиях последних образуются конфликты «в границах одного или различных институтов отрасли права»43.
Наконец, коллизии, вычленяемые по степени разногласия юридических
норм, вероятны в том случае, когда, по мнению автора, один факт ситуацию
призваны регулировать нормы, абсолютно различные по внутреннему содержанию (например, управомочивающая и запрещающая). Подобная коллизия обусловливается как разногласия. Истоки, с точки зрения автора, скрываются в том факте, что коллидирующие нормы организованы на различных
способах правового регулирования. Подобные коллизии наблюдаются нечасто. Часто, с точки зрения Н.А. Власенко, коллидируют нормы, сходные по
части предписания, но разнообразные по степени юридических последствий.
41
См.: Недбайло П.Е. Применение советских правовых норм. М.,
1960. С. 60; Алексеев С.С. Проблемы теории права. Т. 1. С. 248; Черданцев А.Ф. Толкование советского права. С. 70.
42
См.: Власенко Н.А. Указ. соч. С. 28.
43
Там же.
38
В конкретных случаях начинаются коллизии в форме противоречий44.
При всем вышесказанном все же случается зарегистрировать отсутствие в литературе подробной классификации коллизий норм права, в связи с
чем и нет единства сравнительно оснований данного деления и их названия.
Однако общепринятыми признаются такие основы разделения, как особенности и свойства коллизий норм права, правовая сила коллидирующих норм.
В последние несколько десятилетий в отечественной системе права и
законодательства случились коренные изменения, разрешающие помимо
данных общепринятых оснований классификации можно выделить и такие,
как строение системы права, правопримнительная сила актов, включающих
коллидирующие директивы, характер основного предназначения коллидирующих директив, предопределение коллидирующих предписаний в системе
правового регулирования, отраслевая принадлежность коллидирующих
предписаний.
Исходя из свойств и особенностей коллидирующих норм, противоречия распределяют на темпоральные, пространственные и иерархические
(субординационные). Многие авторы определяют также такой вид коллизии,
как содержательные коллизии или конкуренцию норм.
Данный конфликт юридических правил, совершающийся в итоге издания, опубликования не одновременно по одному и тому же вопросу многообразия норм права, может проистекать по причине того, что происходило воспроизведение норм во времени. Например, принимается более одного нормативно-правового акта, контролирующих один и тот же комплекс общественных отношений, подпадающих под правовое регулирование. Подобная коллизия может начаться, когда нормативный правовой акт отменен другим, когда непонятно, в каком разделе одного преграждают определенные нормы
другого, и вмешиваются ли вообще. При столкновении с настоящим видом
противоречий приноравливается известное еще древнеримскому праву пра44
См.: Власенко Н.А. Указ. соч. С. 29.
39
воположение «последующий закон упраздняет действие предыдущего». Так,
например, ч. 1 ст. 10 УК РФ предполагает, что уголовное законодательство,
улучшающее положение лица, содеявшего неправомерное деяние, обладает
обратной силой и, наоборот, уголовный закон, находящий преступность деяния, определяющий наказание или другим образом отягчающий статус лица,
обратной силы не имеет. При этом, разрешая вопрос о применении представленного правоположения, надлежит учитывать, что норма, ухудшающая правовое положение граждан, имеет по отношению к этим гражданам лишь перспективное значение; норма, ослабляющая или упраздняющая ответственность за неправомерные деяния или иным образом улучшающая положение
граждан, имеет обратную силу, исключения из этих постулатов принимаются
только при существовании конкретной коллизионной нормы, изданной тем
же самым органом, который определил основную норму, в том случае, если
ему подобное право предоставлено.
Крупный вклад в исследование вопроса соотношения разновременных
законов внес Н.М. Коркунов, который подмечал, что «позитивное право неустойчиво во времени... и поэтому нужно… при его использовании иметь
установленные условия для нейтрализации вероятных столкновений разнообразных законов. Такие столкновения возможны… между разновременными, переменяющими по отношению друг к другу в одном государстве, законами». Под законами в предоставленном случае автор разумеет всевозможные юридические нормы, определенные не только нормативно-правовыми
актами, а также обычаем или судебной практикой45.
Другой ученый, Г.Ф. Шершеневич, не ставит вопрос о темпоральных
коллизиях юридических норм, но удостоверяет, что в границах разнообразия
содержания двух разных правовых норм более ранняя по времени обязана
уступить позднейшей.
Если юридический факт, на основе которого Г.Ф. Шершеневич предла45
Тихомиров Ю.А. Действие закона. М., 1992. С. 56.
40
гает разрешать коллизию между старым и новым законом, произошел до
начала действия нового закона, он предлагает употреблять старый закон, в
другом случае – новый, а «если возникли колебания, обязано всегда применять новый закон».
Так, коллизия, сложившаяся, определившаяся между многообразными
нормативными актами, равными по юридической силе и предмету воздействия, но утвержденными в разное время, решается в сторону последних.
Пространственные коллизии анализируют как «конфликт норм, чаще
всего начинающийся впоследствии чего одни факты могут быть улажены
нормами права, действующими на разной территории», то есть коллизии
«между нормами, распространяющими свое действие разнообразных пространственных пределах. Из числа данной коллизии нужно отметить «протяженность» фактического обстоятельства, когда отдельное правоотношение
завязывается в одном государстве, находит продолжение во втором и, к примеру, завершается в третьем. По этому типу коллизий наличествует множественность коллизионных норм, касающихся различных отраслей права, различных отношений и так далее (в частности, закон гражданства лица, принцип места заключения сделки, закон места заключения брака, закон места
нахождения вещи и т.п.). Некоторые правила их решения заключаются в
Конституции РФ (ст. 76), общих частях кодексов и т.д. В качестве примера, ч.
3 ст. 12 УК РФ фиксирует, что лица без гражданства и пребывающие из других стран, не живущие постоянно в Российской Федерации, совершившие
неправомерное деяние вне пределов нашего государства, несут наказание по
УК РФ в случаях, предполагаемых международным договором Российской
Федерации при обстоятельствах, если они не отбывающие наказание в иностранном государстве и подпадают под уголовную ответственность на территории Российского государства.
Безусловно, границы конкретного государства модифицируются достаточно нечасто; пространственные коллизионные нормы обнаруживают влияние в международном законодательстве. Субординационные (иерархиче41
ские) коллизии есть противоборства между юридическими нормами разной
юридической силы, в то же время регулирующими одну и ту же сферу общественных отношений.
Иерархические коллизии могут выражаться в разногласии между нижестоящими нормами с вышестоящими по форме, содержанию, смыслу, порядку принятия акта, издания, введения в действие и др.46
Для решения разногласий этого вида используется правило: «вышестоящий закон отменяет действие нижестоящего». Поэтому, к примеру, подзаконный нормативно-правовой акт не в состоянии возражать закону, располагающему в отношении к подзаконному акту большей юридической силы.
Сущностные коллизии или конкуренция норм представляет собой противоборство между специальными и общими нормами, а также между специальными, общими и особенными юридическими нормами. Такое деление
норм на общие и специальные воспроизводит тот факт, что и те и иные, будучи требованиями всеобщего характера, отмечаются между собой по степени обобщении и сфере применения. Следовательно, под общепринятыми
нормами следует разуметь такие предпосылки, которые, как правило, принадлежат общей части той или другой отрасли права (уголовного, гражданского, государственного, административного, трудового и др.) и исходят либо на все либо на более высокую часть институтов надлежащей правовой отрасли. Общие нормы имеют не только отраслевое, но и многоотраслевое значение (в частности, нормы, отмеченные в ст. 46, 47, 48, 51, 53, 54, 123 Конституции РФ – для подлежащих регулированию институтов гражданскопроцессуального и уголовно-процессуального права). Специальные нормы
имеют отношение к различным в тех или иных отраслях.
Общие, специальные и исключительные юридические нормы – это
нормы многообразной правовой силы, степени, источающиеся от неравно46
См., например: Власенко Н.А. Указ. соч. С. 77; Ершов В.В. Статус
суда в правовом государстве. М., 1992. С. 145.
42
сильных органов, создающих правовые акты. Таким образом, нормы реально
как бы соперничают между собой и в принципе это нормально. Иными словами, противоречия правовых норм не являет собой спорного нормативного
отношения, так как общие и специальные нормы регулируют разнообразные
стороны одного и того же общественного отношения. Негативным же и,
непреложно, наименее желательными являются как раз те коллизии, когда
встречаются не просто не коррелирующие, а зачастую взаимоисключающие
предписания. Конкуренция не располагает признаком автономности, начинается лишь в одной отрасли права, начинается только между общей и специальной нормами, имеет место только по поводу конкретного правоотношения
и сосредоточена внутри.
Кроме того, должно отметить такое часто случающееся событие, как
совпадение коллизий, т.е. «коллизия коллизионных норм» 47, которое, конечно, должно отыскивать свое разрешение. Например, может происходить
смесь темпоральной и иерархической коллизионных норм. Это отмечается в
тех случаях, когда первоначально опубликованный акт имеет наивысшую
сравнительно второго юридическую силу, и таким образом, должен применяться, но имеется такая норма, как «последующий отменяет предыдущий»,
согласно ей обязан воздействовать последний закон.
Коллизии норм права равной юридической силы (коллизии «по горизонтали») начинаются между нормами права, принятыми одним и тем же законотворческим органом (в частности, между двумя решениями Конституционного суда Российской Федерации по толкованию одного положения
Конституции Российской Федерации) и могут располагаться:
– в одной главе или разделе нормативного правового акта;
– в разнообразных постулатах, разделах, главах нормативного правового акта.
47
Ершов В.В. Коллизии трудовых норм // Советская юстиция. 1993.
№ 19. С. 21.
43
К таким коллизиям причисляются:
– коллизии между нормами, находящимися в разнопорядковых правовых актах;
– коллизии между нормами, зафиксированными в одной статье нормативного правового акта (в частности, в Конституции Российской Федерации
в части 1 статьи 5 рассматривается вопрос о равноправии субъектов Российской Федерации, а часть 2 данной же статьи гласит, что республики (государства) имеют свои конституции в отличие от других субъектов Российской
Федерации)48;
– коллизии между нормами, зафиксированными в разнообразных статьях одного нормативного правового акта (к примеру, пункт «з» статьи 71
Конституции Российской Федерации причисляет введение федеральных
налогов сборов к области исключительной компетенции , а пункт «и» статьи
72 Конституции Российской Федерации апеллирует к тому, что определение всеобщих принципов налогообложения и сборов в России разыскивает
в совместном ведении Российской Федерации и субъектов Российской Федерации).
Коллизии правовых норм одинаковой правовой силы завязываются
между федеральными конституционными законами, федеральными законами, законами субъектов федерации, нормативными правовыми актами исполнительных органов государственной власти субъектов федерации, нормативными правовыми актами министерств и ведомств, органов местного самоуправления, а также между нормативными правовыми актами и актами их
законного гласного трактования.
Коллизии правовых норм одинаковой юридической силы также определены
существенным увеличением пределов правового регулирования,
дифференциацией объединением законодательства в рамках отраслевого (го48
См.: Сибелева С.В. Коллизии в публичном праве: Дис. … канд. юрид.
наук. М., 2009. С. 44.
44
ризонтального) разделения системы права и начинаются среди норм, функционирующих в пределах:
– отрасли законодательства (одноотраслевые коллизии);
– различных отраслей законодательства (межотраслевые коллизии).
Одноотраслевые коллизии – разногласия между правовыми нормами в
действии законодательной отрасли (в частности, коллизии норм общей и
особенной частей кодифицированного акта). Межотраслевые коллизии –
коллизии в документах различных отраслей законодательства (в частности,
коллизии норм Закона «Об акционерных обществах) и ранее действующего
КЗоТ относительно деятельности.
Из правовой системы и законодательства, коллизии правовых норм
надлежит разграничивать на внутриотраслевые, завязывающиеся среди норм
в актах одной законодательной отрасли, межотраслевые, образующиеся между нормами в актах разнообразных законодательных отраслей, и межсистемные, наличествующие среди различных норм правовых систем.
Анализируя межсистемные коллизии, мы должны включить такую
важную часть отечественной правовой системы, как нормы права международного. Множество специалистов в сфере международного права мотивированно распознает, что коллизии международных норм права и норм российского права, основываясь на характере взаимосвязи между таковыми, выявляются межсистемными, а не межотраслевыми, потому что за международным правом опознается статус системы, а не отрасли права.
Однако, по мнению отдельных ученых, обладающих другими взглядами на сферу международного права, например О.Е. Кутафина, международное право выдвигается отраслью права. Едва ли можно условиться с такой точкой зрения, так как международное право препровождает собой более детальное нормативное образование, чем отрасль права. Это система
права, строящаяся из отраслей, сходных отраслям внутри государственного права.
Вместе с тем каждый изучение коллизий норм права должно трансли45
роваться как с позиции норм международного права, так и отраслей коллидирующих норм49. Значит, вне зависимости от признания международного
права системой или отраслью права процедура устранения коллизий располагает неизбежным участием норм международного права, что отражается в
конечном счете в их классификации.
Исходя из проделанного анализа видов юридических коллизий, подведем итог и конкретизируем вышесказанное.
В юридической литературе постигаются очень часто коллизии между
нормативными правовыми актами и коллизии норм права. Наличествуют такие виды коллизий.
1. Среди норм права. Допустимо вычленять 4 вида таких коллизий:
– темпоральные (коллизии допускают размежевание норм во временных рамках, начинающееся выходом в свет нескольких норм, охватывающих
разные правовые предписания по одному и тому же существу в разные периоды. Обычно подобные коллизии завязываются из-за несоблюдения или
ошибок процедур юридической техники, когда с принятием новой нормы в
соответствующем порядке не упразднено действие старой);
– пространственные (допускаются в пределах, когда социальные отношения, на которые накладывают свое действие нормы права, имеют разнообразные пределы с этими нормами – пределы отношений и пределы господства норм не совмещаются);
– иерархические (рассогласованность норм разной юридической силы);
– содержательные (возникают между специальными и общими нормами права, т.е. между нормами, регулирующими вид и род общественных отношений).
49
См.: Карабельников Б.Р. Трудовые отношения в акционерных об-
ществах. Материал подготовлен с использованием правовых актов по состоянию на 10 апреля 2001 года // СПС «Консультант Плюс».
46
2. Между нормативно-правовыми актами, одновременно внутри системы законодательства; между подзаконными актами и законами; между актами субъектов РФ и федеральными актами. Коллизии между подзаконными
актами и законами имеют особо распространенный, массовый характер и
наносят интересам государства и граждан наибольший ущерб. Коллизии
между подзаконными актами и законами разрешаются в пользу законов, поскольку им принадлежит верховенство и высшая юридическая сила.
3. Дискуссия о пределах или некоторых полномочиях государственных
органов и должностных лиц.
Отличительная черта конкретного вида коллизий хранится в отмеченном: в первую очередь, они могут вызываться не двумя взаимоисключающими друг другу нормами, а действием единого комплекса не увязанных между
собой правовых норм; во-вторых, эти коллизии могут стать причиной коллизий между определенными правовыми нормами.
Коллизии компетенции могут формулироваться в том, что обусловленные государственные органы, должностные лица, иные субъекты, располагающие властными полномочиями, осуществляют их в недостаточной мере
или, наоборот, выходят за границы своей компетенции, пренебрегая компетенцией остальных субъектов.
4. Разногласия, начинающиеся при осуществлении одних и тех же правовых предписаний, например, между актами правоприменения.
5. Расхождения между актами толкования.
Таким образом, предоставленная классификация, безусловно, не исчерпывает всех вероятных видов юридических коллизий, но позитивно способствует их особому всестороннему изучению и пониманию отличительных
черт. Как и любая иная, она характеризуется самостоятельностью, отдельные
из рассмотренных случаев носят исключительно операционалистский характер и устремлены на лучшее усвоение исследуемого материала, облегчение
47
его системного видения, некоторые проблемы необходимо исследовать более
глубоко50.
Как было показано, дифференциация коллизий определена действием
разнообразных обстоятельств. При этом классификация разрешает четко
размежевать коллизии по возникновению и их характерным чертам, тем самым содействуя дефиниции специализированного процесса решения устранения существующих коллизионных проблем, действенного в конкретной
ситуации, то есть для любого вида правовых коллизий необходимо употреблять особые способы их преодоления51.
§ 3. Причины и условия возникновения юридических коллизий
При изучении проблем юридических коллизий нужда изучения причин
их появления делается важным и необходимым обстоятельством в разрешении и одолении коллизий, а также в произведении эффективного режима их
предотвращения. «Ни одна коллизия в праве не может начаться из ничего –
любая имеет свои причины»52.
Под причинами коллизий надлежит трактовать юридические явления, прямо порождающие коллизии, устанавливающие их характер и область среди дефектов в нормативности права, в частности, законотворческие погрешности. Это так обозначаемые внутренние, или конкретные
причины коллизий.
Однако надлежит уточнить, что от причин нужно отгораживать факторы или условия коллизий. Под факторами коллизий принято анализировать
50
См.: Сибелева С.В. Коллизии в публичном праве: Дис. … канд. юрид.
наук. М., 2009. С. 43.
51
См.: Кутафин О.Е. Предмет конституционного права. М., 2001. С. 51.
52
Матузов Н.И. Коллизии в праве // Актуальные проблемы теории пра-
ва. Саратов, 2004. С. 201.
48
обстоятельства, опосредованно связанные с коллизиями, способствующие их
возникновению, например, отсутствие доктринальной проработки способов
предотвращения коллизий норм адекватной юридической силы. И механизмы выступают таким образом объективными причинами коллизий.
Между причинами и условиями коллизий норм права диалектически
наличествует взаимосвязь: определенная внутренняя причина может быть
связана с различными факторами и, наоборот, любое условие, содействующее становлению коллизий норм права, может обнаруживаться в некоторых
определенных причинах в зависимости от характера коллизии53.
Важнейшие причины коллизий норм права содержат в себе: а) недостаточность юридических знаний законотворца, о чем следует сообщать с принципиальностью. Работа законотворца призывает глубоких и широких юридических знаний, но в то же время даже самый квалифицированный и всесторонне подготовленный специалист, а тем более авторитетный профессионал в любой отрасли права не может застраховаться от погрешностей; б) некорректные факторы: давление (противодействие) заинтересованных лиц
(групп) в целях принятия определенного решения и т.д.; в) отсутствие показательной юридической практики54.
Коллизии находятся не только в правовой жизни, а транслируются и в
российской экономике, определяются влиянием процессов, случающихся в
политической и иных сферах жизни общества, но подобное воздействие следует анализировать лишь как косвенное.
В доказательство этого Ю.А. Тихомиров устанавливает, что принципы
произрастают из функционирования общественного строя, экономических,
политических, юридических гарантий законности. Например, коллизии вы-
53
См.: Вопленко Н.Н. Причины ошибок в правоприменении // Совет-
ское государство и право. 1982. № 4. С. 103–108.
54
См.: Вопленко Н.Н. Там же. С. 103–108; Сырых В.М. Логические осно-
вания общей теории права: В 2-х т. Т. 1. Элементный состав. М., 2000. С. 361.
49
зываются несовпадением публичных и частных заинтересованностей разнообразных субъектов экономики, власти, политики, права, противоборством
их компетенции55.
В основании деформаций внутри системы права располагаются (как
и в основании большинства социальных и правовых явлений) причины
(факторы) объективного и субъективного порядка 56. Существующее многообразие причин возникновения коллизий в праве также условно возможно дифференцировать на две основные группы: объективные и субъективные57. Первые – это те, которые в меньшей степени зависят или совсем не зависят от воли и сознания нормодателя. Вторые – те, которые в
той или иной степени объединены с величиной профессионализма и компетентности субъектов правотворчества, появление коллизий в праве
прямо зависит от того, как организована и реализовывается сама правотворческая деятельность.
О жизни данных условий рождения правовых коллизий говорили, в том
числе, Н.А. Власенко, А.А. Тилле, В.В. Ершов, М.Т. Баймаханов и др. К объективным, в частности, Н.И. Матузов причисляет: динамизм, противоречивость и изменчивость самих общественных отношений, их хаотичное развитие. Значительную роль выполняет и отставание («консерватизм», «старение») права, которое из-за этого не успевает за направлением настоящей
жизни. Здесь то и дело начинаются «нештатные» ситуации, вызывающие
55
56
См.: Тихомиров Ю.А. Коллизионное право. М., 2001.
См.: Поленина С.В. Правотворческие ошибки в свете факторного
анализа законодательства // Правотворческие ошибки: понятие, виды, практика и техника устранения в постсоветских государствах: Материалы Международного научно-практического «круглого стола» (29–30 мая 2008 года) /
Под ред. В.М. Баранова, И.М. Мацкевича. М., 2009. С. 67–74.
57
См.: Теория государства и права: Курс лекций / Под ред. Н.И. Матуз-
ова, А.В. Малько. М., 2002. С. 364.
50
государственное реагирование. Право, поэтому, неизменно изменяется, приводится в соответствие с новейшими реалиями. В итоге некоторые нормы отскакивают, одни проявляются, но, будучи снова изданными, не всегда аннулируют старые, а функционируют как бы наравне с ними. Ко всему прочему,
общественные отношения неодинаковы, и различные их виды обязывают избирательно регулировать с употреблением разнообразных методик58. Свое
влияние обнаруживают различие и подвижность пределов между неправовой
и правовой реальностями, их сужение или расширение. Резюмируя, отметим,
что всякое национальное право обязано отвечать международным постулатам, нравственно-гуманистическим критериям, принципам демократии.
В.В. Трофимов к объективным причинам причисляет следующие:
1. Динамичный характер современных общественных отношений.
2. Федеративное устройство государства. Такой тип государственного
устройства определяет наличие разных нормотворческих уровней (федерального и регионального) и соответственно неодинаковые правотворческие постановления определенных вопросов. Будучи по своему характеру территориально обширным и федеральным, нынешнее отечественное законодательство уже в силу этого хранит в себе возможность разнообразных подходов к
решению одних и тех же вопросов. В нем отыскивают отражение национальные и региональные особенности, не всегда совпадающие интересы центра и
мест.
3. Множественность правотворческих субъектов.
4. Противоречивый характер обновления и развития современной системы юридических норм.
58
См.: Власенко Н.А. Коллизионные нормы в советском праве. Ир-
кутск, 1984. С. 23–26; Тилле А.А. Время, пространство, закон. М., 1965. С. 31
и далее; Ершов В.В. Коллизии трудовых норм // Советская юстиция. 1993. № 19;
Баймаханов М.Т. Противоречия в правовой надстройке при социализме. АлмаАта, 1972. С. 47–51, 192–198.
51
5. Отсутствие в праве твердых, постоянных и последовательно гуманитарных и демократических оснований для своего бытия и функционирования в виде прирожденных прав человека, главных демократических принципов59.
Выразим согласие с суждением В.В. Денисенко, что объективные причины следует разграничить на 3 группы:
1. Объединенные с развитием правоотношения с течением времени
(коллизии во времени). Бытование общественных отношений неминуемо связано с их развитием, модифицированием во времени, которое с нуждой подразумевает и модифицирование норм, их опосредующих. Такая трансформация не всегда идет «безукоризненна», так как давние правовые нормы могут
входить в конфронтацию с появившимися, когда древние нормы права официально не изменены или не упразднены. Это противоборство норм, как видно, определен изменением либо формированием отношений во временных
границах.
Однажды А.А. Тилле правильно отметил, что первопричина коллизий
законов во времени содержится в том, что вовсе не любые отношения следует переделать незамедлительно, этому способны отрицательно влиять экономические, политические, юридические и иные условия60.
2. Объединенные с протяженностью отношения в пространстве (пространственные коллизии). Протяженными правовые нормы могут быть не
лишь только во времени, но и в пространстве. В определенных ситуациях,
59
См.: Трофимов В.В. Юридические коллизии: основные причины и
роль юридической техники как средства правовой политики в вопросе их
предупреждения // Юридическая техника как важнейшее средство правовой политики: Сборник научных трудов по материалам международного
«круглого стола» / Под общ. ред. А.В. Малько, М.А. Костенко. Таганрог,
2010. С. 152–154.
60
См.: Тилле А.А. Время, пространство, закон. М., 1965. С. 39.
52
определяемые правовыми нормами отношения заслуживают как бы «вытянутую форму», в частности, вследствие пребывания лиц на территории субъектов Федерации или совершения разнообразных юридических действий, сцементированных с одним правоотношением в границах разнообразных территориальных единиц.
3. Нужда дифференцированного регулирования отношений (содержательные коллизии). Непредубежденными причинами способны транслироваться не только динамика отношений в пространстве и во времени, но и сама природа этих отношений, их особенность и необходимость дифференцированного регулирования. Другими фразами, непосредственно эти отношения, их характер в некоторых ситуациях полагают регламентирование данных отношений синхронно с разнообразными правовыми нормами. То есть,
нормами с различным уровнем регулирования.
Таким образом, можно сделать вывод, что объективный характер носят
противоречия, начинающиеся в сфере правового регулирования в связи с постоянным формированием общественных отношений. Такого рода противоречия можно условно наречь материальными, разрешение которых не изымает вероятности их возникновения вновь. Однако задача правотворческих органов состояние в том, чтобы вовремя изобличать такие противоречия и оперативно их разрешать. Правоприменительные органы в этом плане должны
иметь определенную гибкость, чтобы суметь эффективно преодолевать возникающие противоречия, не преступая при этом прав и интересов других
субъектов права.
К субъективным факторам коллизий причисляют такие, которые зависят от воли и сознания субъектов – политиков, законотворцев, представителей элиты. Это, зачастую, низкое качество законов, пробелы в праве, некомпетентность или низкая координация нормотворческого процесса, нерасклассифицированность правового материала, отсутствие
должной правовой
культуры, социальная напряженность, юридический нигилизм, политическая
борьба и др. При этом некоторые из них завязываются и наличествуют внут53
ри самой правовой системы – внутрисистемные, другие вносят извне – внесистемные.
Надлежит придерживаться идеи, что «было бы неправильно аппелировать на объективные условия ту неразбериху в законодательстве, которая обнаруживается результатом ошибок и просчетов в государственной политике,
косвенного или прямого игнорирования закономерностей правового регулирования»61.
В науке среди субъективных причин становления коллизий норм права
отличаются такие причины:
– плохо выраженное разграничение законодательных полномочий законотворческих органов;
– игнорирование правовыми нормами проблем делегирования прав в
сфере правотворческих полномочий;
– незначительность сведений о правовой регламентации вопроса;
– отличительность вступления нормативных актов в силу;
– неимение структурированности нормативно-правовых актов и планирования их опубликования;
– низкий уровень организационной деятельности правотворческих органов в ходе подготовки и принятия нормативно-правовых актов;
– характерная слабость основных юридических знаний у представителей законотворческих органов и членов депутатского корпуса.
К частным причинам проявления коллизий следует также причислить
проблему «модернизации» законов, весьма сегодня животрепещущую. Такая
модернизация до последнего времени осуществлялась бессистемно, без изучения того, как бесконфликтно и точно проведено модифицирование или сокращение, отпечаталось ли внесение изменений на применение прочих
структурных компонентов нормативно-правового акта.
61
Топорный Б.И. Правовая реформа и развитие высшего юридического
образования в России // Государство и право. 1996. № 7. С. 37.
54
Небольшой уровень правовой культуры и должностных лиц правоприменительных органов, и населения, и конечно же депутатов законодательных
органов также негативно воздействует не только на внутреннее неприятие
гражданами положений вновь принимаемых законов. Это воздействует и на
законотворческий процесс прямо, а также задолго до этого при голосовании
за определенного субъекта законодательного органа власти. Высокое число
практических работников органов дознания и следствия расположено анализировать свою профессиональную деятельность как деятельность, устремленную, в первую очередь, на защиту интересов пострадавшего от преступления, анализируя свою важную задачу – охрану интересов любого субъекта
– как цель второстепенную.
Следовательно, субъективные причины коллизий, по мнению автора,
можно классифицировать на коллизии, завязывающиеся осознанно, по непосредственному волеизъявлению сторон (умышленные коллизии), и коллизии
завязывающиеся, в силу недостаточной правовой подготовки, способствующей принятию противоречащих друг другу нормативных актов (неумышленные коллизии).
Главными факторами становления умышленных коллизий обнаруживаются в первую очередь борьба за политическую и борьба за экономическую власть в стране.
Во всех общественных группах наличествовало, наличествует и, чаще
всего, будет наличествовать и дальше, разделение на две касты людей – каста
правящих и каста управляемых. Неминуемость разделения государства на
правящую элиту и народные массы выводится из неравенства индивидуальных навыков различных людей. Изначальная (политическая элита), постоянно особо малочисленна, осуществляет все политические функции, сосредоточивает ресурсы и распоряжается другой группой в форме, которая, в зависимости от сложившейся политической ситуации, более или менее законна,
демократична и гарантирует политической элите все нужные для ее нормального существования обстоятельства.
55
Политическая элита сама по себе также обнаруживается разноликой, и
в ней также начинаются всевозможные нестыковки, и эти антагонизмы приобретают свое закрепление в принятии правовых актов, исконно и абсолютно
противоречащих друг другу. В нашей стране, в частности, такие ситуации
начинались в 90-х годах, когда субъекты Федерации всячески показывали
свою автономность и самостоятельность от федерального центра.
Конкретным основанием появления умышленных правовых коллизий
между правовыми актами субъектов федерации и самой федерации обнаруживается, прежде всего, вожделение политической элиты субъекта федерации или федерального центра зафиксировать свою экономическую и политическую власть. Такая борьба наличествует в любом государстве, но
наибольше она усиливается в федеративных государствах, между субъектами
которых наличествует экономическое и правовое неравенство субъектов федерации (асимметричность).
К причинам появления неумышленных коллизий правовых актов
надлежит причислить пробелы в праве, юридические ошибки (недостаток
процесса подготовки законопроекта и низкая профессиональная подготовка
законодателя и т.д.).
Проблема пробелов в праве в юридической науке начинается главным
образом в связи с применением и толкованием правовых норм, а также при
уяснении общеметодологических задач правоприменительного и правотворческого процесса. Соображение понятия «пробел» в законе или праве довольно сложное. Взаимообусловленность реальных социальных отношений с
правоотношениями и, в первую очередь, их допущение в понятие права, способствует понимание вопроса о пробелах.
Пробел в законодательстве – это изобилие конкретной нормы, нужной
для регламентации отношения, входящего в сферу правового регулирования.
В предоставленном определении автор свидетельствует об основной черте
пробела в праве: отсутствие нормы права, нужной для регулирования определенных общественных отношений.
56
А.Ф. Черданцев под пробелом в праве советует мыслить «отсутствие
нормы права, которая должна быть в системе права с точки зрения принципов и оценок самого права». Пробел в праве данный автор определяет и описывает в качестве ситуации, «когда наличествует факт, по своей природе
пребывающий в области правового регулирования, ожидающий правового
разрешения, однако норма права, его предполагающая, отсутствует».
Отсутствие правового акта и норм, используемых для регулирования
установленных отношений и действий, и конкретных ситуаций подталкивает
органы и организации организовывать исследование и подробный анализ
проблемы. Возникли ли они специально, предумышленно, когда законодатель не считал необходимым вводить регулирование, ошибочно, когда при
принятии актов не целиком был оценен предмет регулирования, не предвидимо, когда пробел появился в силу новых процессов и явлений. Во всех случаях сходная диагностика нужна.
Выходом из положения могут быть либо интерпретация и истолкование, либо корректировки функционирующих правовых актов, либо принятие
новых актов. Обычно применяется принцип аналогии права и принцип аналогии закона, когда общие правовые начала санкционируют инициативно
находить правильное решение. В юридической литературе данные способы
скрупулезно разработаны, что освобождает нас от нужды их детальной характеристики.
Юридической наукой пробелы в праве обусловливаются как отсутствие
конкретного нормативного предписания в касательстве фактических обстоятельств, лежащих в области правового регулирования, отсутствие нормы
права для сбалансирования какого-то вида социальных отношений.
Пробелом в праве будет подобная ограниченность законотворчества,
когда содержание норм права не дает причины для разрешения конкретного
установленного момента, когда ни самим текстом, ни его смыслом эта ситуация не описывается. Исключительно совершенно непонятные и противоречивые нормы способны подтверждать пробел.
57
Тем не менее нужно учитывать, что к пробелам не причисляются:
– например, налогово-правовые нормы со сравнительно установленным
содержанием, конкретизация которых реализовывается участниками правоотношений;
– противоречия между нормами права, во всяком случае, до тех пор,
пока правовая система имеет юридические механизмы разрешения подобных
коллизий. Присутствие противоречия отмечает, что дискуссионная ситуация
синхронно регулируется, как минимум, двумя нормами, при пробелах же такие нормы отсутствуют вовсе;
– так называемые «квалифицированное молчание», при котором «устанавливается нежелание законодателя регулировать установленные отношения при помощи правовой нормы».
Распознаются первоначальная и последующая пробельность в праве
Первоначальные пробелы зарождаются в пору создания нормативного акта.
В отечественной правовой системе пробелы начинаются из-за того, что законотворец или совсем не знал о присутствии факторов, которые требуют нормативного урегулирования, или не понимал необходимости урегулирования
социальных отношений, или, наконец, зная о них и сознавая нужду их фиксации в праве, пропустил их регулирование при публикации акта.
Приобретенные пробелы возникают после принятия нормативного акта. Их появление определено, во-первых, возникновением абсолютно новых,
не наличествовавших ранее, общественных отношений, новых обстоятельств,
желающих правового опосредования, в ином случае, становлением потребности нормативного регулирования таких факторов, к которым изначально
право было равнодушно.
Пробелы могут завязываться вследствие таких факторов, как «непродуманность концепции и общественное невключение в акт норм, которые все
же очутились нужными, и недосмотр, неоправданность нормы при ее решении на практике»62.
62
См., например: Общая теория государства и права: Академический
курс: В 3-х т. 3-е изд. М., 2007. Т. 2. С. 731–747.
58
Таким образом, первоначальная пробельность в праве определяется
тем, что законодатель не смог овладеть определениями всеми жизненными
ситуациями, требующими правового регулирования, дальнейшая пробельность возбуждается становлением новых общественных отношений, которые
не предусматривались законодателем.
Различные авторы именуют многообразные причины пробелов. Так, в
частности, причиной пробелов В.С. Нерсесянц полагает: неминуемое отставание законодательства от более постоянно формирующихся социальных отношений; ошибки и упущения самого законотворца, крайний уровень его
правовой культуры.
Другой автор также анализирует пробел в праве как отсутствие законодательного регулирования установленной области отношений в социуме.
Этот ученый называет две причины наличия пробелов: возникновение новых
социальных процессов, которые на период издания закона не наличествовали
и не могли быть зафиксированы законотворцем; недосмотры при разработке
закона.
В.В. Лазарев к перечисленным прибавляет такие причины пробелов:
нескладное нахождение правовых норм в законодательном акте, в частности,
норма, касающаяся регулирования некоторых сходных отношений, помещена не в общей, а в особенной части; игнорирование законодательной техники; недостаток конструкции правовой нормы.
Федеральное законодательство нередко не поспевает за быстро модифицирующимися реалиями государственной и социальной жизни. Начинающиеся в этой связи пробелы в законодательстве вызывают видимо-невидимо
неразрешенных задач и споров по отношению реализации государственной
власти, пользования, владения63 и распоряжения природными ресурсами,
взимания налогов.
63
См.: Демин А.В. Проблемы в налоговом праве и методы их преодоле-
ния // Государство и право. 2011. № 3. С. 48–57.
59
Совокупность законодательных актов об органах исполнительной власти, о Государственной службе, о целевых и функционально-юридических
режимах (пограничный, военный, таможенный, режим отдельных территорий, режим использования энергоресурсов и т.п.) страдает незаконченностью.
Присутствие пробелов в федеральном законодательстве и низкая оперативность изания документов федерального законодательства направляет
регионы к практике незаслуженного «опережающего правотворчества».
Знчение федерального законотворца состоит в том, чтобы до минимального
показателя сжать наблюдающиеся пробелы.
Кроме всего прочего, надлежит зафиксировать, что в обусловленной
мере пробел может сообразоваться недостатком, изъяном правового регулирования. Термин «дефект» не юридический. Синонимами ему обнаруживаются слова: недостаток, изъян, несовершенство, порок. И все-таки, понятие
дефекта обширнее и овладевает также выбор концепций и качества регулирования. Так, в частности, в конституционном праве С.А. Авакьян выделяет
такие виды дефектов: 1) дефекты конституционно-правовых идей (например,
идеи местного самоуправления как относительно автономной от государства
формы управления местными делами); 2) дефекты, объединенные с моделью
и содержанием нормативного акта (дефекты разработки); 3) дефект осознанного отказа от конституционно-правового регулирования какой-то материи
(так, в круг актов, которые могут быть оспорены в Конституционном Суде
РФ, не включены руководящие разъяснения Пленума Верховного Суда РФ);
4) дефект абстрактного пзиционирования идеи или нормы, когда законотворец не знает, чего оно хочет (например, при разделении властей); 5) дефект
выбора нормы нормативного акта для регулирования социальных отношений («феномен» так называемого «указного права»); 6) дефекты юридической техники; 7) дефекты логики (конституционно-правовое регулирование); 8) дефект правоприменения, которое ликвидируется как посредством
корректировки практики, так и при помощи изменения законодательства.
60
Дефекты конституционного права обнаруживают влияние на применение
других отраслевых норм. Так, неотчетливость организационно-правовой
формы органов власти субъектов Российской Федерации как юридических
лиц обнаруживает отрицательное влияние на регулирование участи этих органов в гражданско-правовых отношениях.
Показанные недочеты в эволюции законодательства расшатывают единую правовую реальность нашей страны и повергают к ослаблению правовой
системы и неритмичному ее действию в пределах государства, противодействию федеральной власти региональных структур органов государственной
власти.
Давно принятые законы не выделяются совместимостью между собой и с уже принятыми законодательными актами, усиливая поэтому количество мешающих друг другу законодательных актов64. Знание юридических ошибок, которые нередко появляются на практике, разрешает заранее предупреждать их на стадии подготовки, принятия и применения
конкретного законодательного акта. Понятие «ошибка» многозначно.
Можно выделить вытекающие признаки (свойства) правотворческих
ошибок. Во-первых, непреднамеренные ошибки. Субъект правотворческой деятельности допускает ошибку, исходя из предположения правильности своих действий, т.е. ошибка появляется в результате добросовестного заблуждения.
Во-вторых, потому что отсутствует вина при совершении правотворческой ошибки, то субъект, бросивший ее, не может нести юридической ответственности.
В-третьих, правотворческие ошибки неизменно вызывают отрицательный результат.
64
См.: Сухов Э.В. Правовые коллизии и способы их разрешения: Дис. ...
канд. юрид. наук. Н. Новгород, 2004. С. 109.
61
В-четвертых, субъектом правотворческой ошибки может быть лишь
орган или должностное лицо, за которым государством зафиксировано право
на правотворчество или которому делегируют это право (органы местного
самоуправления, субъекты локального правотворчества).
В-пятых, правотворческая ошибка должна быть официально признана,
и для ее устранения учреждается установленная процедура (или проще принудительная форма разрешения).
Многие исследователи подразделяют правотворческие ошибки на
два вида: 1) ошибки, которые могут быть ликвидированы самим правотворческим органом в процессе своего занятия; 2) ошибки, которые раскрываются после вступления нормативного правового акта в юридическую силу; эти ошибки мешают правильному применению данного акта
на практике, возбуждают конфликтную ситуацию, так как, несмотря на
непроизвольный характер их появления, встает проблема их исправности,
и именно это качество юридической ошибки санкционирует требовать
пересмотра нормативного правового акта, его обжалования, отмены или
исправления.
Значит, юридическая ошибка – итог неправомерной властноорганизующей деятельности, прекословящей нормам права, допустимый из-за
невыполнения нужного конгломерата процедур для постижения истинной
цели, в результате искреннего заблуждения или неосторожности. К общим юридическим ошибкам, по заявлению диссертанта, следует причислить:
противоборство целесообразности и законности; ошибочный выбор предмета
законодательного урегулирования; неправомерный выбор формы правового
акта; несоблюдение процедуры, подготовки и обсуждения проекта закона
или иного акта; неверное формулирование и последующее использование
нормативных понятий и терминов, необоснованная юридическая квалификация фактов и явлений; неверный выбор акта и норм, относящих к субъекту и
объему его прав; разное толкование статуса юридических лиц и граждан,
ошибочное конструирование правовых норм; неверные толкования норм; не62
верное обращение за правовой защитой; неправильное суждение о своих неправомерных действиях, будто бы не относящихся к числу правонарушений;
ошибочное использование средств реализации права; неиспользование мер
ответственности65.
Устранить правовые коллизии, появляющиеся в итоге юридических
ошибок, следует с помощью анализа практики реализации законов и оценки
использования актов в едином либо их отдельных норм.
С первых действий в законодательном процессе мы можем увидеть, как
зачастую в текстах проектов законов (и иных правовых актов) «зарождаются» ошибки, которые в дальнейшем приводят к юридическим коллизиям. Подобные ошибки возможно разделить на три группы, хотя они нередко сосуществуют и даже переключаются одна в другую.
Рассмотрим первую группу, которая заключает юридические ошибки
познавательного характера, потому что право и закон потребованы адекватно
парировать модифицирующуюся действительность. К ним причисляются
ошибки в выборе предмета законодательного регулирования, когда он обнаруживается неверно. Нередко необходим не закон, а иной вид правового акта, не разработка нового закона, а более полное использование или исправление действующих законов. Одновременно размыто устраиваются объем и
методы, средства правового регулирования.
Во второй группе текстовых ошибок и противоречий имеется содержательный характер. К ним причисляются: а) неправильный набор правовых
знаков, актов разнообразного характера (статутных, охранительных, тематических и т.п.); б) возможность несогласованности статей закона, различия
между нормативными терминами и определенными нормами, нарушение
структуры построения текста; в) недостаточная аргументированность правовых актов, их неполнота, побуждающие к быстрому внесению дополнений и
65
См.: Теория государства и права: Учебник для вузов / Под ред. проф.
В.М. Корельского и В.Д. Перевалова. М., 2002. С. 406.
63
изменений; г) неудачное определение объема и срока действия нормы, вынуждающее к ее поспешному изменению; д) низкий учет действующих нормативных актов в отрасли, а также законов смежных отраслей. Зачем было
необходимо через 4 года принимать новый федеральный закон о почтовой
связи, через 6 лет – новый федеральный закон о физкультуре и спорте, если
существенных изменений в этих реалиях не отмечено; е) поздняя отмена либо даже сохранение устаревших и норм, что препятствует объективному выбору и применению правовых актов66.
В третьей группе текстовых ошибок объединены случаи с явными технико-юридическими ошибками. К ним причисляются: а) неправильное или
разноречивое, двойственное употребление нормативных терминов, понятий в
одном законе или в однопорядковых законах (например, термина «орган государства»); б) нескладное разделение нормативного текста на части, в результате чего начинаются несоразмерности и несоответствия между методами регулирования однородных отношений; в) игнорирование юридического
языка, который не позволяет описательных, выражений, имеющих переносный смысл, и узко специальных определений и слов; г) неправильное выделение частей закона и вводимых в них трансформаций и дополнений, а также
нечеткое определение способа действия или прекращения их действия; д) неточные ссылки на другую литературу, обрыв связи норм внутри акта и между
разными актами.
Заметно, что сходные ошибки при разработке и принятии законов и
иных правовых актов рождают начало юридических коллизий. Их стало уже
тяжело предупреждать на большом расстоянии юридического забега, и стадия осуществления закона делается сложной для трактовки и использования
его норм. Было бы весьма полезным принять Общие правила юридической
техники по части Правительства РФ.
66
См.: Лазарев В.В. Пробелы в праве. М., 1974. С. 21–25.
64
Таким образом, общим обстоятельством уменьшения
совокупности
правотворческих ошибок обнаруживается более качественная работа над
текстом законов законотворцев и разнообразных экспертов.
Каковы же главные причины возникновения юридических ошибок?
Это, в первую очередь, субъективные факторы, автономные только от правоприменителя. Наиболее распространенным основанием ошибок является отсутствие у правоприменителя необходимых профессиональных знаний.
Юридическая неинформированность правоприменителя в существенном обнаруживается в незнании, неясности нагрузки тех или иных норм, неосведомленности в специальных терминах, в особенности заключающих
оценочные понятия, а также в неправильном изображении о применяемой
норме, о нормах, регламентирующих вообще правоприменение, и ту ее область, в которой лицо прямо осуществляет свою деятельность. Во многом
появление правоприменительных ошибок предназначается отсутствием у
правоприменителя нужных для такого рода деятельности качеств.
К подобным причисляются принципиальность, умение логично рассуждать и др. К причинам правоприменительных ошибок можно отнести и
неимение
навыка
правоиспользования,
плохое
качество
нормативно-
правовой базы, которая выражается в обилии двусмысленных, непонятных
определений, понятий, терминов, формирование тех же самых явлений взаимоисключающими дефинициями или, напротив, одним понятием – различных явлений и т.п.
Таким образом, основания различия юридических норм объединены
соискателем в несколько блоков.
Первый блок причин связан с нарушениями принципов юридической
техники, с одновременным отнесением полномочий к компетенции всевозможных органов власти и содержит в себе логическое несовершенство (непоследовательность) правовых конструкций, неясность и неопределенность законодательных предписаний, несовершенства в систематизации законодательства, специальная перемена позиции нормотворческим органом и другие
65
«…причины, находящиеся в сфере воли законодателя, могут быть унифицированы в рамках одного явления – несовершенство практики реализации
правил юридической техники», а также малоэффективное применение потенциала соответствующих технических средств. Как обозначал Рудольф Иеринг: «Техническое несовершенство препровождает собою несовершенство
всего права, недостаток, сдерживающий право и вредящий ему во всех его
целях и задачах».
Второй уровень причин объединен со слабым учетом законотворцем
общественной реальности и завладевает такими явлениями, как неактуальность обретаемого нормативного акта, объединенная с отсутствием в реальности вопросов, требующих издания правотворческих решений, отсутствие
определенности в задачах, завоевываемых принятием нормативного правового акта и др.
Другой блок проблем определен конструкцией системы права и законодательства. Коллизии совокупных норм прямо взаимосвязаны с неясным
размежеванием предметов отраслей права, укреплением норм конкретной отрасли права в разнообразных отраслях законодательства, изданием совокупности нормативных актов, комплексностью, а часто и невозможностью соотнесения новой нормы с ранее принятыми из-за существенного объема законодательного пласта, многочисленностью субъектов правотворчества и др.
Рассмотрим более детально содержание каждой группы. Первый блок
вопросов содержит в себе:
а) логическое несовершенство (непоследованность) правовых конструкций. Оно обнаруживается в том, что общая норма не подлежит развитию, конкретизации в особых правилах как равновеликой, так и меньшей
юридической силы или ни одна из норм не может приобрести статус общей;
б) неясность и нечеткость нормативных предписаний. В качестве иллюстрации можно изобразить такой пример.
В соответствии со ст. 57 Конституции РФ в системной связи с ее со ст.
1 (ч. 1), 15 (ч. 2 и 3) и 19 (ч. 1 и 2) в Российской Федерации как социальном
66
обществе законы о налогах обязаны иметь понятные и четкие нормы. По этой
причине Налоговый кодекс РФ говорит, что существенные компоненты налогообложения (налоговых обязательств) должны быть обозначены так, чтобы
любой гражданин конкретно понимал, какие налоги, когда и в какой последовательности он должен заплатить (п. 6 ст. 3), а все неустранимые неясности, сомнения, противоречия законодательных актов о налогах трактуется в
пользу налогоплательщика (п. 7 ст. 3).
Формальная фиксация налоговых норм рассчитывает на их абсолютную точность, чем снабжается их правовое понимание и применение. «Расплывчатость» налоговой нормы способна привести к не совпадающему с
принципом правового государства, зафиксированном в Конституции, дискриминационному и произвольному ее использованию должностными лицами и государственными органами в их взаимоотношениях с налогоплательщиками и тем самым – к деструкции конституционного принципа юридического равенства и следующего из него требования равенства налогооблажения, заложенного в п. 1 ст. 3 Налогового кодекса РФ, а следовательно, налог
не способен интерпретироваться как законно установленный.
Неясность и неопределенность может обнаруживаться в неоднозначности терминологии, отсутствии единообразия в применении юридических дефиниций в системе законодательства.
Например, в соответствии с ч. 3 ст.44 УПК РФ подготовка гражданского иска может делаться прокурором с целью защиты законных интересов
личности и государства, а в соответствии с ч. 6 ст. 246 УПК РФ прокурор
предъявляет гражданский иск, если это необходимо для охраны прав граждан, государственных или общественных заинтересованностей. В то же время охрана предусматривает действия, устремленные на предотвращение
нарушений прав, а защита – принудительный способ осуществления права,
используемый в определенном порядке компетентными органами для восстановления ущемленного права;
в) упущения в области систематизации законодательства.
67
Необходимо отметить, что систематизация законодательства рассчитывает на всесторонний анализ законодательных актов с позиции их взаимосвязей и противоречий, обнаружение существенных недостатков функционирующих нормативных актов, как в содержательном, так и в формальном пределах.
При осуществлении систематизации подлежат непременной конкретизации состав отрасли законодательства, которой необходима систематизация, формы
систематизации, ее принципы, обоснование. Неаккуратность в ее проведении
возбуждает серьезные коллизии между предписаниями разных актов;
г) преднамеренное изменение позиции законодателем;
д) слабое понимание функционирующих нормативных правовых актов
по теме проекта. Допустим, из-за халатности законодателя основания и порядок применения мер административной ответственности за совершение одного и того же правонарушения регулировались противоречащими нормами
права;
е) принятие исключений из правила без внесения конкретных изменений в закон, заключающий в себе данное правило. Статья 23 Федерального
закона «Об исполнительном производстве» в числе оснований прекращения
исполнительного производства не указывает зачет встречного однопорядкового требования (ст. 410 ГК РФ) и не содержит других моментов прекращения обязательств, например, совпадение кредитора и должника (ст. 413
ГК РФ), отступное (ст. 409 ГК РФ), что вступает в противоречие с нормами
ГК РФ об основаниях прекращения обязательств;
ж) факты реальной жизни без ратификации списка действующих законов, прекословящих вновь принятому и подлежащих отнесению к утратившим силу частично или полностью; неприведение или приведение в соответствие несвоевременно ранее принятых нормативных правовых актов с принятыми позже67.
67
См.: Ралдугин Н.В. Правовая экспертиза проектов федеральных за-
конов. М., 1998. С. 3–10.
68
Например, запоздалое приведение в соответствие с вновь принятым законом или иным нормативным правовым актом федерального уровня может
повлечь за собой ряд противоречий.
Следующая группа причин объединена со слабым учетом законотворцем правовой жизни, юридических и социальных закономерностей, воздействующих в любых пределах социальных отношений.
Если предыдущая группа причин носит несомненный характер, так как
объединена с технико-юридическими неточностями, следует из нарушений
четкой и строгой системы требований и оценок, то предоставленная группа
причин носит скрытую природу и имеет связь с несоответствием закона объективным закономерностям. Недостатки нормативного акта в данном случае
часто определяются факторами, покоящимися за сферами проекцирования
нормативных актов (пробелами в научных изысканиях законотворцев, довольно-таки низким познанием сути нормативного регулирования, слабой
подготовкой концепции проекта и др.). Из этого следует, что критерии этих
двух групп причин отличаются и не способны синхронно переваливаться одна на другую.
Факторы расхождения норм права реальности, потребностям коллектива разнообразны. Среди них:
а) неадекватность принимаемого нормативного акта потребностям правоприменительной практики и т.д. Например, закрепление беспристрастно
нереальных, нереализуемых прав и обязанностей, отставание норм права от
конкретных запросов правовой жизни или их предвидение;
б) отсутствие вывода предложений ученых, итогов социологических
опросов, статистических материалов;
в) финансовая, материальная необеспеченность реализации нормативных
правовых актов. В частности, из-за отсутствия нужных экономических условий
законотворец зачастую заставлен откладывать издание нормативных актов,
снабжающих реализацию отмеченных в Конституции РФ прав и свобод, и беречь порядок, установленный актами, принятыми до претворения в жизнь.
69
Например, до принятия 25 июля 2002 г. Федерального закона «Об
альтернативной гражданской службе» граждане РФ не имели возможности употребить право на замену военной службы по призыву альтернативной гражданской службой.
Третий блок проблем определен строением системы права и законодательства (законодательство России – нормативная система, подключающая в
себя более миллиона нормативных актов), ее эволюционированием во взаимосвязи отраслевой (горизонтальной), иерархической (вертикальной) и федеративной структур. Среди них:
а) нарушение законотворцем принципа иерархичности.
Иерархичность выражается в том, что:
1) акты нижестоящих органов обязаны отыскиваться, пребывать в четком соответствии с актами вышестоящих органов, а все они обязаны формировать и обосновывать положения Конституции РФ и общепринятые нормы
и принципы международного права. Так, в частности, правовой акт субъекта
Федерации будет возражать федеральному закону, если в нем хранится
принципиально другое толкование по той или иной проблеме, чем в подобающем федеральном законе.
Разногласия могут быть обусловлены:
– вмешательство органов государственной власти субъекта Российской
Федерации в границы области законотворчества субъектов Российской Федерации. Правотворческая жизнь наличествует примерами вторжения субъектов Федерации в предмет ведения Российской Федерации при помощи
принятия законов, в частности, имеющих нормы гражданского права. Всетаки гражданское законодательство отыскивается в сфере ведения Российской Федерации, и субъекты Российской Федерации реализовывать правовое
регулирование в данной сфере не вправе;
– принятием субъектом РФ правовых актов, в которых иначе разрешаются проблемы, разрешаемы подзаконными нормативными актами и федеральным законодательством. Например, перед субъектами РФ актуально
70
встает вопрос осуществления права на повышение гарантий прав, свобод и
волеизъявления граждан. Важная роль отводится решению вопросов о том,
вероятно ли повышение уровня прав, свобод и гарантий, определенных федеральными законами и другими нормативными правовыми актами в сферах
полномочий федеральных органов государственной власти. Судебная практика в принципе базируется на факте того, что субъекты РФ могут увеличивать уровень прав, свобод и гарантий лишь путем установления дополнительных прав, которые не предусмотрены федеральным законодательством;
– несоответствием принятых ранее нормативных правовых актов субъектов принятым позднее федеральными законам или другим нормативным
правовым актам;
б) значительные особые социальные отношения, подлежащие упорядочению в законодательном порядке, должны быть регулированы исключительно законом;
в) акты нижестоящих органов подлежат модифицированию или отмене
исключительно органами, которые их издали, или вышестоящими органами.
2) нерациональная расположенность правовых норм, содержащаяся в
нарушении структурных согласований (связей) в построении юридических
правил. Примеры нерационального расположения норм в структуре права
неоднозначны и имеют, безусловно, спорный характер. Нерезультативное
расположение норм (групп норм) может исходить на институт (подотрасль),
отрасль и систему права в целом.
В ней должно выделить нарушение принципов разделения отраслей
законотворчества и права; расплывчатое размежевание функций и предметов
между различными отраслями права68.
Объединение норм разных отраслей права в единой отрасли законодательства и фиксация норм одной отрасли права в различных отраслях законодательства рождает много проблем в правовом регулировании. Подобное
68
См.: Конституция и закон: стабильность и динамизм. М., 1998. С. 85.
71
сочетание как правило часто вызывает вопросы в приведении в соответствие
объединенных в ней норм с нормами других отраслей права, с актами других отраслей законодательства. Разновекторность и разногласия рождаются между нормами: а) относящимися к единой отрасли права и сосредотачивающими в актах одной отрасли законодательства (к примеру, ФЗ «Об акционерных обществах» и ФЗ «О государственной регистрации юридических
лиц»); б) принадлежащими к одной и той же отрасли права и содержащимися
в актах разных отраслей законодательства (например, НК РФ и Закон РФ «Об
образовании», узаконивающий право образовательных организаций на налоговые льготы); в) относящимся к различным отраслям права и содержащимися в акте одной отрасли законодательства (в частности, уголовнопроцессуальными нормами и уголовно-правовыми нормами в УПК РФ); г)
относящимися к различным отраслям права и зафиксированными в актах
различных отраслей законодательства (гражданско-правовые и уголовноправовые нормы).
Делая резюме описанному, следовало бы зафиксировать такие выводы.
Юридические коллизии, обнаруживаясь следствием правовых противоречий,
носят закономерный характер. Природу юридических коллизий следует разграничивать в зависимости от нахождения в них волевого фактора – на субъективные и объективные; в зависимости от предела их действия – на политические, социально-экономические, правовые, идеологические.
К социально-экономическим (объективным) причинам надлежит причислить непрерывное развитие и различные темпы преобразования регулируемых правом социальных отношений.
Политические причины – столкновение интересов законотворческой и
исполнительной ветвей власти, власти федеральной и региональной; необдуманный национальный вопрос, лоббирование интересов конкретных социальных групп в ущерб потребностям остальных.
Идеологические причины – битва разновекторных правовых концепций
и идей. Влияние и роль предоставленной разновидности причин юридиче72
ских коллизий усиливается в пределах государственного кризиса, когда на
смену определенной официальной идеологии вливается иная, или на обусловленный период организуется «идеологический вакуум». Ратификация в
массовом сознании новой идеологии неминуемо порождает модификации в
основании устанавливаемых правовых норм (это возможно наглядно рассмотреть в случае норм права конституционного) и, как правило, противоречие нормам, установленным под влиянием ушедшей идеологии.
К правовым причинам юридических коллизий следует причислить
«вечную» нестыковку поиска лучшего совпадения подзаконного и законодательного регулирования, необдуманное включение в национальную систему
законодательства правовых институтов и актов из правовых систем зарубежных стран, неотработанность механизма введения (имплементации) норм
международного права в национальную систему права, а также законотворческие ошибки и бессистемность законотворческой деятельности.
Поэтому не существует и не будет существовать правовых систем,
полностью лишенных коллизий правовых норм. Ведь вероятность порождения противоречий в праве извечно заложена в том, что правовая жизнь
непрестанно трансформируется, в то же самое время право остается постоянным и является таковым до того времени, пока законодатель не включит в
него нужные изменения. На самом деле отмечаются два вектора: динамический – следование за трансформирующимися общественными отношениями
и статический – влечение к сохранению внутреннего единства и согласованности. Вследствие этого неизменно должны приниматься меры по совершенствованию правового регулирования, не пропускать разногласий среди правовых норм, которые рассчитаны на одни условия и завязывающимися социальными отношениями. Необходимо четко упразднять несоответствия между
новым содержанием общественных отношений и отживает правовой формой.
На самом деле, принимая во внимание недостижимость совершенной полноты правового регулирования, работа правотворческих органов должна быть
направлена на уменьшение допустимых белых пятен в законодательстве,
73
возможно наиболее оперативное принятие новых правотворческих идей, на
изменение действующих норм для обеспечения стабильности законодательства.
Однако заявка фундаментальности законодательства не имеет ничего
общего с консерватизмом, нежеланием законотворца в силу разнообразного
рода факторов принимать новые правовые нормы, модифицировать или отменять действующие, ибо «мысль о стабильности закона не должна вступать
в противоречие с более общим требованием – четкого усовершенствования
законодательства, определенного объективным процессом функционирования общественных отношений» 69.
Таким образом, анализ причин возникновения коллизий основывает
ядро для наиболее действенного раскрытия путей их устранения, снабжения
совершенствования системы права и практики его применения.
69
Чхиквадзе В.М. Государство, демократия, законность. М., 1967. С. 373.
74
ГЛАВА II. ЮРИДИЧЕСКИЕ КОЛЛИЗИИ, ПУТИ ИХ РАЗРЕШЕНИЯ
§ 1. Механизм разрешения юридических коллизий
в правовом регулировании общественных отношений
На нынешнем периоде формирования Российского государства, организованном на безусловной демократизации всех сфер социальной жизни,
гарантировании принципов общечеловеческой морали и гуманизма, реформах хозяйственных отношений, пришло время неподдельного принятия ценности законодательства как беспристрастно нужного механизма общественного регулирования. Знаменитый ученый Н.И. Матузов пишет: «В нынешних
условиях в нашей стране очень важно всемерно повышать значимость законов, других нормативных правовых актов в обеспечении юридических гарантий прав человека, свободы личности, ее защищенности, потому что именно
это остается пока одной из особых актуальных и нерешенных проблем общества»70.
Российское законодательство служит ядром для нормального и результативного эволюционирования хозяйственного механизма в пределах
рыночных отношений. На данном этапе на первый план помещается общественная составляющая правового регулирования, делается необходимым снабжение с помощью права социальной защищенности наших
граждан. Реализовывать эти цели без довольно обоснованной, научно аргументированной и результативной нормативно-правовой базы не доставляется вероятным.
Как зафиксировано в докладе Д.В. Зорькина, в России система нового законодательства в существенном сложилась, созданы отраслевые и
межотраслевые кодексы. Прежде всего, это Гражданский кодекс РФ, ко70
Матузов Н.И., Малько А.В. Теория государства и права: Учебник.
3-е изд. М., 2009. С. 159.
75
торый принят с учетом достижений отечественной и зарубежной юриспруденции. Обнаруживаясь главным законом в сфере регулирования
гражданских отношений, отношений в сфере предпринимательской и
иной экономической деятельности, организованных на свободе собственности и договоре, данный Кодекс имеет основополагающее значение для
упорядочения всей системы правового регулирования. Значительный
смысл имело также принятие кодексов, регулирующих отношения в области гражданского судопроизводства, уголовного права и процесса, налоговых отношений, и др.
Вместе с тем в переходный период выковывания нашей страны законодательство по определению не могло быть таким же стабильным, как
в условиях его развитого состояния. Это обнаружилось и в довольно частых изменениях, вносившихся в кодексы. Так, за довольно небольшой
период после введения нового Уголовно-процессуального кодекса РФ в
него было привнесено около 70 изменений и дополнений. Многочисленным изменениям были подвержены Налоговый кодекс и другие кодексы.
Очевидно, во многом это обусловлено бурным динамизмом самого переходного периода и неустойчивой практикой. Вместе с тем в высокой степени это связано с несовершенством самого законодательного процесса,
разработки и принятия кодексов. Во всяком случае, частые и неоправданные изменения (синдром «суетного изменения») хранят в себе риск для
стабильности правопорядка, взрывают неизменность и результативность
правовой системы, дезориентируя всех участников правоотношений – и
граждан, и правоприменителей.
Несмотря на то, что трудный путь становления правового пространства завершился, разновекторность (коллизионность) законодательства обнаруживается характерной чертой нынешнего состояния правовой системы
страны.
Основа юридических коллизий тесно переплетена с эффективностью
российского законодательства, так как непротиворечивость, взаимозависи76
мость нормативных актов обнаруживается основным фактором их действенности. Сама структура права как внутренне согласованной и непротиворечивой системы обнаруживается объективно обоснованным фактором его функционирования и благополучного существования. Противоречие между правовыми нормами приводят к нарушению системы правового регулирования и
тем самым уменьшают его действенность.
В последние годы законодательство России значительно освежилось, усилилось количественно, сориентировалось на рыночные рельсы,
но в общем все же отстает от быстротечных социальных процессов и
трактуется пока очень не идеальным. Законодательство носит главным
образом переходный этап и поэтому оно мучается такими «недугами»,
как хаотичность, спонтанность, сумбурность. Большую и непостоянную
совокупность правовых норм доводится неизменно корректировать, повергать в соответствие с насущными обстоятельствами, приурочивать под
международные нормы. Будучи по своей природе территориально обширным и федеральным, оно уже в силу этих обстоятельств заключает в
своей основе потенциал разнообразных подходов к решению однородных
вопросов.
В общем законодательном потоке синхронно функционируют акты
различного уровня и значения, разного юридического уровня, ранга, социальной направленности, в том числе, функционируют отжившие, советские, и новые, российские; имеют место также и процессы унификации и
дифференциации, объединения и обособления; перевиваются вертикальные и горизонтальные узлы и тенденции. Это напружиненная и во многом
изначально противоречивая и асимметричная система. С иной стороны, в
ежедневной реальности систематически формируются такие обстоятельства, которые синхронно относятся к регулированию рядом норм. Появляются нежизнеспособные юридические дилеммы и альтернативы. Различные нормы как бы вступают друг с другом в противоречие, скрещиваясь в
77
одной точке правового пространства и «претендуя» на использование одного и того же отношения 71.
Отечественное законотворчество, в первую очередь, пробельно, а с
другой – пропускает нормативные «излишества» в регламентации отдельных
сторон правовой реальности. В частности, по налогам (до момента принятия
Налогового кодекса) в России действовало 30 законов и более 1000 всевозможных подзаконных актов. Показательна правовая «зарегулированность», а,
соответственно, неизбежные коллизии, несогласованность. Правовая реальность переполнена подчас различными предписаниями и недосказанностью
законов. В конечном итоге это ведет к снижению эффективности правового
регулирования, неспособности осуществить использование права в нужных
ситуациях оперативно и качественно.
Существующая противоречивость российского законодательства, отмеченная между различными отраслями права, а также в тексте одного закона, все более затрудняет реализацию изданных законов. Она является
также почвой для коррупции и злоупотреблений в системе государственного порядка.
В Российской Федерации действуют (вернее, должны действовать)
около 2000 федеральных законов, более 13000 президентских указов и распоряжений, около 30000 постановлений и распоряжений правительства.
Плюс к этому 14000 региональных нормативных актов и свыше 10000 постановлений палат Федерального Собрания. Большинство нормативных актов
зачастую не функционируют, а другие то и дело противоречивы друг другу.
При этом, когда на один случай приходится два, три и более мешающих друг
другу документов, то законодатель как бы приобретает возможность не ис71
См.: Зорькин Д.В. Концептуальные основы кодификации россий-
ского законодательства: Тезисы доклада на Международных правовых
чтениях им. М.М. Сперанского «Кодификация российского законодательства» (Санкт-Петербург, 1 октября 2010 г.).
78
полнять вообще ни одного. Вся их взаимосвязь отдалена от согласованности
и гармонии и вряд ли представляет собой систему.
Еще Гегель наблюдал, что «появление коллизий при использовании законов... абсолютно обусловлено, ибо иначе ведение дела имело бы механический характер. Если отдельные юристы подошли к мысли, что разделаться
с коллизиями можно, отдав многое на усмотрение судей, то подобный вывод
существенно хуже, потому что решение, принятое только судом, стало бы
произволом».
Невозможно не отметить федеративный аспект действенности системы российского законодательства. В России, как и во всех федеративных государствах, живут два уровня и две схемы законотворчества, вмещающиеся в однообразную правовую жизнь государства. Это законодательство самой Федерации и законодательство ее регионов. Их взаимосвязь и слаженность – залог постоянства правовой ситуации в стране,
неизменности всей Федерации.
Законодательство субъектов Федерации располагает смешанным, двойственным характер, следствием чего обнаруживается широкая вариативность
нормотворческих решений, обрывочность или избыточность правового регулирования.
И.Н. Барциц систематизирует наиболее типичные и важные противоречия требованиям Конституции Российской Федерации и федеральному законодательству, хранящиеся в текстах конституций (уставов) субъектов Российской Федерации, в подневольности от вида конституционных правоотношений. Таковыми противоречиями являются несогласованности положений
конституций (уставов) субъектов Федерации федеральной Конституции и законодательству: при дефиниции конституционно-правового статуса субъектов Федерации; при закреплении иерархии нормативно-правовых актов Российской Федерации; при реализации зафиксированного размежевания предметов ведения между Федерацией и субъектами; при осуществлении субъектами Федерации внешних связей; при обеспечении безопасности и стабиль79
ности на территориях субъектов Федерации; при снабжении единства прав и
свобод граждан на территории Российской Федерации; при снабжении единства системы органов власти.
Присутствие несогласий и несовместностей в федеральном законодательстве повергает к появлению большого количества коллизий в законах субъектов Российской Федерации 72. В отдельных нормативноправовых актах субъектов Российской Федерации имеется ошибочная
фиксация подобного полномочия органов власти субъекта Российской
Федерации, как «реализация федеральной политики в сфере образования»
(закон Ставропольского края). В определенных эпизодах нормативноправовых актов субъекта Российской Федерации имитирует текст федерального закона, определяющего компетенцию Российской Федерации в
области образования (в том числе, законы об образовании Республики Коми и Удмуртской Республики).
В законодательстве субъектов РФ функционируют и законы, которые
не имеют сходных законов на уровне федеральном в результате беспристрастных причин или в результате пробелов в правовом регулировании. В
частности, законы субъектов Российской Федерации фиксируют положения о сельских образовательных учреждениях. Субъекты Российской Федерации идут из своих правовых актов, определяющих данную проблему.
В наше время в эпоху осуществления национальных проектов в приоритетных областях правовой реальности чувствуется необходимость в фиксации аналогичных проблем на федеральном уровне, допустим, в подзаконных актах.
Начинается немало коллизий и в пределах размежевания предметов ведения между Российской Федерацией и ее субъектами, и как результат – коллизий нормативных правовых актов, даваемых федеральными органами гос72
См.: Пыхтин С. Сколько законов нужно России? // РФ сегодня.
2006. № 16. С. 12.
80
ударственной власти и органами государственной власти субъектов Российской Федерации.
Данный вопрос деятельно дискутируется в юриспруденции. В частности в области федеральных отношений ученые могут предложить многообразные вариации по модификации механизма осуществления разграничения
предметов полномочий и ведения между Российской Федерации и ее субъектами. М.С. Студеникина, В.В. Чиркин и иные юристы сообщают точку зрения о восстановлении процедуры принятия на федеральном уровне Основ законодательства. В.А. Черепанов полагает нужным реализовывать четкое регулирование всех предметов совместного ведения. Иной случай предлагает
Р.Б. Мамаев, составной частью которой является разделение распорядительных полномочий в сторону преимущества органов исполнительной
власти субъектов Федерации. В свою очередь, это сократит численность
территориальных органов федеральных органов исполнительной власти 73.
Юристы отмечают возможности по применению процедур заключения
договоров о разграничении полномочий и гарантий участия субъектов Российской Федерации в принятии решений на уровне федеральном. Одновременно могут быть использованы и формы баланса интересов Российской Федерации и ее субъектов.
Т.Я. Хабриева держится точки зрения, что федеральный законотворец
должен руководиться принципом «разумной сдержанности», в соответствии
с которым он не соответствен регулировать те взаимоотношения, которые, не
нанося ущерба для показательного исполнения целей публичной власти, способен улаживать субъект Российской Федерации.
В то же время, А.В. Безруков концентрирует внимание на том, что
73
См.: Егорова Н.Е., Иванюк О.А., Потапенко В.С. Проблемы противо-
речий в законодательстве и пути их решения // Журнал российского права.
2006. № 11.
81
нужно законодательно обусловить содержание не региональных, а федеральных полномочий в совместной области, передав все имеющиеся полномочия
региональной власти. При этом зафиксировать за федеральным законодателем границы определения общих принципов, опустив детальное правовое регулирование в совместной сфере, которое должны осуществлять регионы в
формирование рамочного федерального законодательства, в нужных случаях
обгоняя его.
В юридической литературе и на практике наблюдаются злоупотребление властью своих полномочий, а также срывы прав субъектов Российской
Федерации в области конституционного размежевания предметов ведения
Российской Федерацией и ее субъектами. Поэтому, остро чувствуется нужда
тех мер, которые бы снабжали права субъектов Российской Федерации по независимому регулированию остаточных пределов ведения. Это мыслимо как
путем внесения изменений в Конституцию Российской Федерации, так и без
этого. И.А. Стародубцева для одоления правовых противоречий допускает
возможность изменения пути воплощения осуществления конституционного
разделения объектов ведения между Российской Федерацией и ее субъектами, без изменения Конституции Российской Федерации.
Все показанные механизмы осуществления размежевания пределов
полномочий и ведения между Российской Федерацией и ее субъектами верны, ибо в последнее время вырабатывание федеративных отношений в государстве сопутствуется глобальным осуществлением Российской Федерацией
полномочий и вмешательством в пределы ведения субъектов Федерации. В
этой связи нужно констатировать, что еще нет таких мер, которые поручились бы за способность субъектов Российской Федерацией реализовывать
всю широту федеральной власти вне границ ведения Российской Федерации
и полномочий Российской Федерации по предметам общего ведения согласно статье 73 Конституции Российской Федерации 1993 года.
Поэтому злободневно чувствуется нужда создания действенного способа ликвидации внутрифедеральных правовых коллизий, а именно коллизий
82
федеральных законов и законов субъектов Российской Федерации в части
ведения Российской Федерации и общего ведения Российской Федерации и
ее субъектов.
Видоизменение в механизме взаимоотношений Федерации и ее субъектов привело к тому, что в отечественной правовой системе явился качественно новый уровень – законодательный массив субъектов Российской Федерации. Анализируя этот массив, возможно с твердостью изречь, что региональное законотворчество сделалось абсолютно другим. Этому содействовали
определенные факторы. В частности, существенно расширены права субъектов Российской Федерации (особенно территориальных), надлежащим образом усилился и объем их правотворческой компетенции. В ином случае, Конституция РФ определила главенство нормативного правового акта субъекта
РФ над федеральным законом в области ведения республики, области, края и
т.д. В итоге, синхронно с этим сберегаются и фиксируются единые конституционные основы правовой системы в пределах стоаны. Таким образом, субъекты РФ74 обязаны формировать свои нормативно-правовые массивы как
подсистемы в общей правовой системе России. Именно этим будет завоевана
ее сбалансированность.
Таким образом,
субъект России должен нести ответственность не
только за социальное, политическое, экономическое формирование принадлежащей ему территории, но и принимать участие в формировании совокупной правовой системы России.
Дефект и коллизионность законодательства негативно отражаются на
работе должностных лиц и государственных органов по проблеме встающих
перед ними проблем, смягчают режим законности, уменьшают уровень правопорядка в стране. Все это говорит о нерезультативности правового регулирования.
Непрочность и разноречивость общественных связей и явлений, замеченная в настоящее время, с бесспорностью и нуждой вызывает противоре74
См.: Тихомиров Ю.А. Коллизионное право… С. 299.
83
чивость в их правовом регулировании и, как следствие, вызывает юридические коллизии. Таким образом, коллизии в праве есть специфическое проявление противоречий в области правового регулирования, которое реализовывается с установленными и довольно-таки определенными социальными и
юридическими задачами. Всесторонние юридические задачи правового регулирования сближаются к произведению в государстве функционального правового порядка, а также учреждений, институтов и органов, правомочных
снабдить охрану от попраний тех прав и законных интересов граждан и
иных лиц, которые зафиксированы господствующими нормами права. Генеральные общественные цели правового регулирования допускают достижение общественно благоприятных результатов и изначально организацию требуемых причин для эволюционного формирования и благоденствия общества.
В докладе Д.В. Зорькина, в связи с этим, зарегистрировано, что исторический опыт свидетельствует, что шаткость и плохая координация правовой
системы, бесчисленные противоречия и коллизии в нормативных правовых
актах, – все это подрывает один из кардинальных принципов права – его
формальную определенность, открывает широкий простор для неоднозначного истолкования и, следовательно, произвольного применения правовых
норм. В результате завязывается настоящая угроза деформации правовой системы в целом и тем самым – тяжесть социального хаоса.
Поэтому решение задач по реформированию многообразных сфер жизни российского общества определяют увеличенный интерес представителей
российской правовой науки к исследованию противоречий, свойственных
процессам функционирования и зарождения правовой системы Российской
Федерации и, разумеется, вопросы обнаружения и санкции юридических
коллизий делаются все более злободневными. Работа по поиску, устранению
и профилактике юридических коллизий – это непростая по числу разрешаемых задач и объему реализовываемых функций профессиональная юридическая деятельность. Это занятие проводится как на любом юридическом
84
уровне, так и на более масштабном уровне правовой политики государства в
целом. Правовая политика именно как особая форма государственной тактики и стратегии в правовой сфере для того и предуготовлена, чтобы на высоком научном уровне содействовать выработке правильных и непротиворечивых (не вступающих в юридические коллизии) правовых решений.
При всем том решение задач по обнаружению и санкции юридических
коллизий неосуществимо не только без теоретического осмысления причин и
природы коллизионности в праве, но и без системного комплексного анализа
механизма санкции юридических коллизий. Для этого проанализируем более
подробно вопросы разрешения юридических коллизий75. Зафиксируем, что
до сих пор предоставленные вопросы остаются малоисследованными. В
частности, нет единства по вопросам, объединенным с классификацией правовых средств разрешения коллизий в праве.
В системе юридических средств и способов, которые употребляются
для решения задач по ликвидации юридических коллизий, отличаются следующие их разновидности:
– планомерное, системно-упорядоченное развитие законодательства
(отмена старого акта, принятие нового, внесение изменений и уточнений в
действующие акты);
– гармонизация юридических норм (в рамках правотворческого и правоприменительного процессов);
– последовательный курс на осуществление закона;
– консенсусный процесс, создание согласительных комиссий (в том
числе в случае необходимости – различные международные процедуры);
– применение коллизионных норм и выработанных юридической практикой методик;
75
См.: Зелепукин А.А. Проблемы эффективности российского законо-
дательства: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Саратов, 2000. С. 14.
85
– изучение юридических споров (арбитражное, административное, судебное и третейское разбирательство);
– рассмотрение прежнего или зарождение нового юридического состояния;
– толкование права (аутентическое, доктринальное, правоприменительное и пр.).
По мнению Н.И. Матузова76, процедурами нейтрализации коллизий
могут быть: 1) толкование; 2) принятие нового акта; 3) замена отжившего;
4) внесение изменений или уточнений в действующие акты; 5) судебное,
административное, арбитражное рассмотрение; 6) систематизация законодательства, приведение в соответствие юридических норм; 7) переговорный
процесс, создание согласительных комиссий; 8) конституционное правосудие; 9) оптимизация правопонимания, взаимосвязь теории и практики; 10)
международные процедуры.
А.Ю. Буяков, слаживаясь с классификацией Н.И. Матузова, пополняет список процедур санкции коллизий способами координирования отечественного законодательства с традициями международного права.
По-другому о способах нейтрализации коллизий говорит Ю.А. Тихомиров. Он называет следующие способы, годные для решения этой задачи:
1) последовательное, системно-упорядоченное прогрессирование законодательства; 2) курс на осуществление нормы закона; 3) переговорный процесс; 4)реализация коллизионных норм; 5) изучение юридических конфликтов; 6) реформирование прежнего или формирование нового юридического состояния.
Н.А. Власенко размежевывает все правовые меры борьбы с противоречиями на способы ликвидации и одоления, что, по нашему мнению, тракту-
76
См.: Буяков А.Ю. Юридические коллизии и способы их устранения:
Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Саратов, 1999. С. 24–25.
86
ется обоснованным, кроме того – нужным77. Под ликвидацией противоречий,
по мнению Н.А. Власенко, необходимо понимать исчезновение коллизий в
принципе, что может быть итогом законодательного процесса. Ликвидация
правовых конфликтов осуществляется двумя способами:
1. Нормотворческий процесс, при котором столкновение норм упраздняется окончательно. Это совершается следующим образом. Правотворческий орган, определив противоречие, чаще всего принимает такое решение:
а) аннулирует одну из сталкивающихся правовых норм; если коллизирует
более двух норм, то устраняет все, кроме одной; б) дает толкование предмету
регулирования
претендующего на осуществление официальных предписа-
ний; в) упраздняет все конфликтующие правовые нормы и издает; новое
нормативно-правовое предписание;
2. Публикация противоречивых норм права. Предоставленная разновидность правовых норм – особо подходящий вариант устранения» противоречий (расхождений) юридических указаний. Он проявляется, в первую очередь, в том, что последние санкционируют освободить законотворческие органы от многообразного объяснения модификации коллизирующих правовых
норм. Во-вторых, они потребованы сделать легче правоприменителю практику, т.е. в некоторых случаях конфликтов правовых предписаний правоприменитель, следуя этим нормам, принимает решение, как поступать, каким предписанием воспользоваться.
В случае нехватки в системе права совершенного механизма
(коллизионных норм) вопрос может вестись не об устранении коллизий, а об
их одолении в каждом случае. В качестве процедур устранения коллизий, по
заверению Н.А. Власенко, способно быть толкование правовых норм и правоположения.
Распределяя правовые средства разрешения коллизий на способы
77
См.: Власенко Н.А. Коллизионные нормы в советском праве. Ир-
кутск, 1984. С. 29.
87
преодоления и самоустранения коллизий нужно, первоочередно, заметить, что в наше время набор этих средств существенно трансформировался. Следовательно, все правовые средства разрешения коллизий, зафиксированные в отечественной правовой системе, нужно группировать
следующим образом 78:
– правовые средства ликвидации коллизий в сфере правоприменения;
– правовые средства разрешения коллизий в правотворчестве;
– нормативное толкование как правовое средство разрешения коллизий.
Существенное значение в современном праве имеют также средства
одоления несоответствий (переговорный процесс, создание согласительных
комиссий и др.), в связи с тем, что в череде случаев только при их употреблении вероятно разрешение коллизии. В то же время эти процедуры по своей
природе не санкционируют коллизию в праве, их адекватное использование
допускает ликвидации коллизии в правотворчестве, либо к разрешению коллизии в правоприменении. Поэтому вряд ли можно достичь договоренности с
точкой зрения ученых, выделяющих переговорный процесс, а также другие
правовые средства одоления разногласий в качестве автономного способа
разрешения коллизий в праве.
Подобает отметить, что для результативного действия правовых
средств разрешения коллизий обнаруживается явно недостаточным исследование лишь вопроса, относящегося к их классификации. Нужен комплексный
подход к вопросам разрешения коллизий в российской правовой системе и
употребление в связи с этим оригинальной правовой дефиниции «механизм
разрешения юридических коллизий».
В российской юридической литературе вопросы механизма санкции
правовых коллизий приобрели пока лишь фрагментарное освещение, хотя их
78
Зелепукин А.А. Проблемы эффективности российского законода-
тельства: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Саратов, 2000. С. 14.
88
актуальность вызывает необходимость нахождения новых подходов. При
этом исследование легального механизма ликвидации юридических коллизий
нужно как для осуществления происходящей государственно-правовой перестройки, так и в целях результативного существования полного механизма
правового регулирования. Многие авторы работ по анализируемой проблеме
роста результативности системы российского законодательства видят, кроме
многих прочих мероприятий, и в «устранении коллизий и пробелов в законодательном регулировании».
«Механизм правового регулирования» как суждение в теории права
обычно причисляют к глобальным чертам права, т.е. оно обнаруживает особые определенные характеристики, свойственные праву вообще. И поэтому
следует зафиксировать, что «…понятие механизма правового регулирования
дает возможность собрать и систематизировать юридические средства правового воздействия на общественные отношения, определить место и роль того
или иного юридического средства в правовой реальности государства».
На первых порах мысль механизма воздействия права на общественные
отношения сформулировал Н.Г. Александров. Некоторые теоретические
обобщения по данному вопросу были сделаны Л.С. Явичем, а затем позже
В.М. Горшеневым. Вклад в разработку вопросов механизма правового регулирования внесли А.С. Пиголкин, П.Е. Недбайло, М.П. Лебедев, Н.И. Матузов и некоторые другие ученых-юристов.
Большой интерес для изучения этого вопроса имели работы С.С. Алексеева, в том числе его труд «Механизм правового регулирования в социалистическом государстве» и «Теория права», где наблюдалось, что дефиниция
«механизм правового регулирования» установлена в теории права и государства для показа сути функционирования правовой формы. Однако с течением
времени категория «механизм правового регулирования» стала применяться
и в другом смысле, как «механизм правотворчества», «юридический механизм управления» и т.д. С.С. Алексеев разумеет под «механизмом правового
регулирования» рассматриваемую во взаимосвязи систему правовых средств,
89
с помощью которой гарантируется эффективное правовое влияние на социальные отношения с целью их упорядочения, охраны и последующего развития в соответствии с социальными потребностями. Мы видим, что С.С. Алексеев устанавливает правовое регулирование через правовое воздействие.
С.А. Комаров помещает в механизм правового воздействия синхронно
с механизмом правового регулирования правовую культуру, правовое сознание, правотворческий процесс, правовые принципы.
А.В. Малько свидетельствует, что цель механизма правового регулирования состоит в обеспечении свободного движения интересов субъектов к
ценностям, т.е. гарантированность их верного исполнения. Резюмируя, он
устанавливает механизм правового регулирования как систему правовых
средств, созданных особо рациональным образом в целях одоления препятствий, которые лежат на пути удовлетворения интересов субъектов права.
В.Н. Хропанюк наиболее лаконично описывает дефиницию механизма
правового регулирования – это система правовых средств, посредством которых реализуется упорядоченность социальных отношений в соответствии с
целями и задачами правового государства.
По заверению И.П. Слободянюк и Е.В. Макагон, понятие «механизм
правового регулирования» трактуется как способность существования и система средств влияния, как юридическая надстройка в системном виде.
А.Ф. Черданцев формулирует такое понятие: «Взятые в единстве и взаимодействии все правовые средства (компоненты механизма), при помоши
которых реализовывается правовое регулирование».
Соответственно, рассматривая произнесенное, под механизмом правового регулирования разумеем взаимосвязь правовых средств, рассматриваемых в единстве, с поддержкой которых государство реализовывает правовое
влияние на социальные отношения в допустимом для него виде. И изучение
механизма правового регулирования со всеми его компонентами разрешает
грамотно реализовывать правореализационную юридическую деятельность.
Исходя из нашего краткого анализа, можно представить, что дефини90
ции «механизм правового регулирования» и «механизм разрешения юридических коллизий» корреспондируют между собой как общее и целое, так как
механизм правового регулирования формулирует деятельную сторону хода
перевода нормативности права в упорядоченность общественных отношений.
Одновременно правовое регулирование подразумевает под собой долгосрочный процесс, который разделяется на ступени, на каждой из которых действуют определенные юридические средства, в целостности собирающие механизм правового регулирования.
Как свидетельствует В.А. Сапун, в механизме правового регулирования
организуются сравнительно оригинальные сферы, блоки правовых средств,
снабжающие процесс правового регулирования на его некоторых стадиях.
Причиной отмежевания таких подсистем в механизме правового регулирования могут предназначаться особые функции, которые осуществляет система юридических средств в обусловленных пределах правового регулирования. Отличительные задачи и свойства юридических средств, устремленных на устранение коллизий в процессе правового регулирования, допускают утверждать о присутствии оригинального комплекса в пределах
механизма правового регулирования – это механизм разрешения юридических коллизий.
Таким образом, одной из частей механизма правового воздействия, по
нашему мнению, обнаруживается механизм разрешения юридических коллизий, играющий роль части механизма правового регулирования.
Употребление такой категории, как «механизм разрешения юридических коллизий» санкционирует комплексно исследовать вопросы разрешения
коллизий, а также обнаружить проблемы при анализе направлений взаимодействия разнообразных правовых инструментов, отметить, какое место захватывает то или иное правовое средство в совокупности других способов
разрешения коллизий. Отличительный фактор доставляет значимую роль, так
как понимание той важности, которую следует играть данному правовому
средству, наряду с другими в разрешении юридических коллизий, во многом
91
содействует пониманию его правовой сути, без чего неосуществима его эффективная реализация.
В связи с тем, что процедуру нейтрализации юридических коллизий
невозможно представить как нечто статичное и застывшее, то дефиниция
«механизм» приобретает черты системообразующего элемента для понимания его как целостного явления, санкционирует связывать его компоненты в
структурно-функциональный «облик» и придавать им динамический и целостный смысл. В.С. Нерсесянц и В.А. Четвернин, в том числе, наблюдают,
что «механизм» – это всегда некая функциональная черта объекта, и отмеченное понятие нужно применить не для конструктивного понимания системы, а для понимания функциональной оригинальности ее некоторых элементов.
Поэтому употребление этой дефиниции в юриспруденции обнаруживается довольно-таки объемным и находит свое отражение, в том числе, в таких феноменах, как государственный механизм или механизм государства, механизм осуществления государственной власти, механизм
правового воздействия, механизм и формы реализации функций государства, механизм правотворчества, механизм правового регулирования, механизм юридической ответственности, механизм разрешения правовых
коллизий и др.
Эта категория, по заверению диссертанта, позволительно употребить
к изучению явления разрешения юридических коллизий, где она завоёвывает
фундаментальный смысл и предназначение. Представляя, что любой механизм разумеет динамичную систему элементов, можем предположить, что
сегментами механизма нейтрализации юридических коллизий выдаются таковые:
1) субъекты нейтрализации юридических коллизий (в том числе, субъект, который интерпретирует норму права, суд; правотворческий орган);
2) коллизионные нормы и коллизионные принципы, на базе которых
92
предусматривается устранение юридических коллизий;
3) коллизионно-правовое отношение, которое рождается среди субъектов по процедуре нейтрализации юридических коллизий. В пределах коллизионных правоотношений сквозь действия субъектов претворяются в жизнь
коллизионные нормы и применяются принципы;
4) способы и процедуры устранения юридических коллизий;
5) конечный факт устранения юридических коллизий, допускаемый в
виде нормативного акта, акта толкования либо акта применения права, что
находится в зависимости от избранного субъектом приема ликвидации коллизионности.
Данные компоненты размещаются во взаимосвязи79. Механизм разрешения юридических коллизий характеризуется совокупностью следующих
отличительных свойств:
– это категория, связывающая средства, зафиксированные в отечественном праве;
– это система, в которой содержатся лишь правовые, т.е. зафиксированные в законодательстве, средства. Средства, не показанные в законе, как и
действия, не вмещающиеся в поле зрения этого органа, высаживающиеся за
сферы его полномочий, не могут считаться законными, правовыми, таким
образом, не могут вмещаться в механизм разрешения юридических коллизий;
– разрешение коллизий в рамках механизма разрешения юридических
коллизий случается:
а) в процессе правотворчества;
б) в правоприменении;
в) в процессе нормативного толкования.
Анализируя разнообразные способы устранения юридических коллизий в пределах единой системы (механизма), нужно их изучать как ряд взаимообусловленных компонентов. Механизм блокирования юридических кол79
См.: Комаров С.А. Общая теория государства и права в схемах и
определениях. М., 2002. С. 60.
93
лизий состоит из таковых элементов:
– правовые средства одоления коллизий в правоприменении;
– правовые средства ликвидации коллизий при помощи правотворчества;
– нормативное толкование права как средство разрешения юридических коллизий;
Правовые средства преодоления разногласий.
Рассмотрим данные элементы.
1. Правовые средства ликвидации коллизий, входящие в действие в
процессе реализации норм права (нормативных актов) в социальных отношениях. На этом этапе случается рождение коллизии: между индивидуальноправовыми актами или норами права в ходе применения одного и того же
правового предписания. Коллизионная ситуация в конкретном правоотношении может разрешиться уполномоченным на то субъектом в правоприменении. При этом коллизия не ликвидируется вообще, она одолевается лишь
определенном правоотношении. В качестве правовых процедур устранения
коллизий следует показать судебные процедуры, приговоры административных органов.
2. Правовые средства, ликвидирующие коллизии в процедуре нормотворчества. Нормотворчество есть законодательный метод устранения коллизии. Эта процедура ликвидации коллизий подключает определенные правовые средства: 1) отмена одной (или нескольких) коллизирующей нормы
(нормативных актов); 2) издание другого нормативного акта (нормы права);
3) внесение изменений в функционирующий нормативный акт (норму); 4)
создание коллизионных норм; 5) приведение законодательства в единую систему.
3. Нормативное толкование права обнаруживается главнейшим механизмом ликвидации коллизий в праве. Разрешение коллизий в праве случается путем интерпретации. Трактовка имеет важное значение также в предотвращении коллизий. Особенная важность в процедуре устранения коллизий
94
соответствует конституционному толкованию. Под конституционным толкованием мы разумеем всю функциональность Конституционного Суда РФ, а
не обязательно специальную процедуру толкования Конституционным Судом РФ Конституции РФ, поскольку во всех случаях реализации конституционного правосудия происходит интерпретация Основного закона. Специфика
Конституционного судопроизводства как средства ликвидации коллизий содержится в том, что, ликвидируя коллидирующую с Конституцией РФ норму, он не создает независимую норму права. При этом толкование Конституции РФ не обнаруживается, по заверению автора, процессом возникновения
самостоятельных норм права, а лишь дополняет сообщаемый акт, и положения, организовываемые в процессе толкования, мыслятся в нераздельном
единстве с нормами Конституции, обнаруживаются их закономерным пролонгированием. Разрешение коллизии случается способом лишения нормы,
опознанной в качестве неконституционной, юридической силы. Реализуя
правомочия, зафиксированные в Конституции РФ и Федеральном конституционном законе «О Конституционном Суде РФ», Конституционный Суд РФ
ликвидирует коллизию между Конституцией РФ и всеми другими нормативными актами.
4. Правовые средства преодоления разногласий. Как уже было отмечено, сами по себе данные процедуры не разрешают юридическую коллизию, но иногда лишь с применением указанных средств возможно ее
эффективное разрешение. В наше время в связи с трансформациями в
правовой системе, в том числе: с усложнением области саморегуляции,
переходом от ограничительно-запретительных методов воздействия на
частную жизнь к общедозволительным, а в области публично-правовых
отношений – к разрешительному порядку работы должностных лиц и государственных органов, – сфера и роль применения правовых процедур
преодоления разногласий особо возросла. Сюда следует причислить переговоры и другие согласительные процедуры, а также такие правовые
средства, которые сами по себе не ликвидируют коллизии, но употребля95
ются как при ликвидации, так и при одолении коллизий.
Таким образом, все юридические инструменты, зафиксированные в
российском законодательстве, должны осуществлять свои функции, взаимодействуя с другими. Наглядно это взаимодействие следует отметить в
ходе устранения коллизии между Конституцией России и другим актом.
При выявлении в ходе судопроизводства отмеченной коллизии суд разрешит ее, но в дальнейшем должен адресоваться за интерпретацией в
Конституционный Суд Российской Федерации. Субъекты, опубликовавшие прекословящий Конституции РФ акт, должны в оговоренное время
привести его в соответствие. Следовательно, переплетены приемы:
1) преодоления коллизий в правоприменении, 2) нормативное толкование,
а также 3) нормотворчество. В то же время, процедура устранения коллизий в пределах публичного и частного права подразумевает определенные
характерные черты. Например, в частом праве при устранении коллизии
правовых актов обширно применяются правовые способы ликвидации
разногласий, что предопределено иными принципами регулирования отношений.
Рассуждая о процессе нейтрализации юридических коллизий, нельзя
обойти вниманием и воздействие «внешних факторов», т.е. сферы действия
права. Осуществление правовых механизмов близко взаимодействует с политическими и экономическими процессами, религиозными и культурными
традициями и другими мотивами, воздействие которых в высокой степени
предуготовляет результаты реализации правовых инструментов. Поэтому для
повышения результативности процесса разрешения юридических коллизий
необходимо не только совершенствование правовых инструментов, но и вырабатывание особо благоприятной реальности, условий для осуществления
юридического инструментария80.
80
См.: Гойман В.И. Механизм обеспечения реализации закона в совре-
менных условиях // Советское государство и право. 1991. № 12. C. 12–20.
96
В итоге механизм разрешения юридических коллизий возможно обусловить, согласно нашему мнению, как долю механизма правового регулирования, препровождающий собой регламентированный правовыми нормами конгломерат обусловленных элементов и юридического инструментария, разрешающих правовыми средствами решать юридические коллизии путем их ликвидации либо одоления с мотивом упорядоченности регулирования общественных отношений и устранения несогласованности
правовой системы.
Таким образом, в следствии устранения юридических коллизий способом употребления соответственного механизма, общая характеристика которого была предоставлена в настоящем параграфе, снабжается эволюционное
функционирование общества, обнаружение и улаживание возникающих социальных потребностей и заинтересованностей, всеобщее направление к праву, в чем диссертант видит его положительное значение.
§ 2. Разрешение юридических коллизий
в процессе правотворчества и правоприменения
Юридические коллизии по своей натуре чрезвычайно разнообразны,
неоднозначны и изменчивы. Поэтому-то и не может быть единой формы ликвидации коллизии или какого-то всеобъемлющего механизма их разрешения.
В предыдущем параграфе были установлены многообразные способы
разрешения юридических коллизий и зарегистрировано, что в зависимости от
вида коллизии употребляется конкретный метод, используется наиболее
предпочтительный способ ликвидации или преодоления противоречия (несоответствия).
В теории права различествуют два важнейших вида разрешения юридических коллизий:
– ликвидация коллизий норм права, производимое собственно правотворческим органом, т.е. можем сказать, что правотворчество трактуется од97
ним из механизмов ликвидации юридических коллизий;
– преодоление коллизии норм права, осуществляемое правоприменителем.
Рассмотрим первый из них, это способ разрешения юридических коллизий, которым является правотворчество.
Надлежит подчеркнуть, что процесс создания права в широком его понимании многопланов. Он распадается на процессы происхождения права и
процессы развития права. В первом случае речь идет о самоорганизующем
начале и в появлении права (правообразовании). Во втором случае имеется в
виду процесс формирования уже существующего права, активная сознательная деятельность в правовой сфере общества – творчество в правовой сфере.
Именно этот процесс и предназначается как правотворчество.
Общеизвестно, в его трактовке в наше время наметились два аспекта: в
узкой трактовке под правотворчеством разумеется прямо сам ход создания
правовых норм осведомленными органами, в широком смысле этот процесс
мыслится от правотворческого замысла и до прикладной претворения в действительность юридической нормы
81
. Другими словами, правотворчество
(или иными словами – правотворческий процесс, правотворческая деятельность) – это деятельность по созданию (т.е. по разработке, принятию, официальному опубликованию и введению в действие) нормативных правовых актов.
Правотворчество, обнаруживаясь одной из процедур способа правового
регулирования общественных отношений, напоминает собой противоречивый процесс, подключающий в себя организационную функцию по становлению нормативно-правового акта, так и занятие, направленное на прямое
создание правовой нормы. Эти направления объединены между собой и
напоминают единую процедуру по предварительной подготовке, обсужде81
См.: Сенякин И.Н. Правотворчество и законодательство // Теория
государства и права: Курс лекций. М., 2001. С. 412.
98
нию, принятию и опубликованию оригинального правового акта.
То, что в содержание процесса правотворчества вмещается кроме организационных аспектов и процедурно-процессуальные действия, рассмотрение
и обрабатывание предшествующего опыта правового регулирования соответственной области общественных отношений, доставляется особенно важным в
том вопросе, в котором мы анализируем правотворчество, т.е. в системе элементов механизма позволения юридических коллизий82.
В общем позволение юридических коллизий подключает в себя
процесс по изучению, исследованию и пребыванию правильного заключения. Как только заключение обнаружено, настает процесс ликвидации
коллизии.
Ликвидация коллизий норм права препровождает собой устранение
коллидирующей нормы из системы права при помощи издания нового акта,
отмены старого, внесения корректировок или уточнений в функционирующие акты, классификации законодательства, в том числе, отраслевой кодификации, принятия законов по глобальным тематическим основаниям. Ликвидация коллизии как окончание противоречия свидетельствует о том, что
этой коллизии уже нет83. Ликвидация – это устранение несоответствия
между нормативными правовыми актами вообще. Это устранение коллизии из правовой системы и законодательства в конечном итоге.
В процессе правотворчества коллизионная ситуация ликвидируется
путем:
–
отмены
одной
(или
нескольких)
коллидирующей
нормы
(нормативных актов);
– опубликования новой нормы права (нормативного акта) и признания
82
См.: Гончаров Р.А. Механизм разрешения юридических коллизий:
Дис. … канд. юрид. наук. Тамбов, 2006. С. 101.
83
См.: Систематизация законодательства в Российской Федерации /
Под ред. А.С. Пиголкина. СПб., 2003. С. 47.
99
коллидирующих потерявшими юридическую силу;
– издание изменения в действующую правовую норму (нормативный
акт);
– внесение коллизионных норм.
Следует отметить, что употребление правовых средств ликвидации
юридической коллизии в пределах процедуры устранения юридических коллизий при помощи правотворчества возможно только в отношении выявленной правовой коллизии. Выявление юридической коллизии – совершение
обусловленных значимых действий, устремленных на их ликвидацию:
– предварительная работа по проведению исследования характерных черт
правового регулирования и действующего законодательства, регулирующего
отвечающие социальные отношения;
– признание основания правовой коллизии среди нормативно-правовых
актов либо внутри самого текста нормативно-правового акта;
– исследование оснований и причин появления юридической коллизии
(слабый уровень юридической техники коллидирующих норм и нормативноправовых актов в целом, коллизия из-за специфических черт регионального
законодательства по причине региональной специфики и т.п.);
– исследование общественного мнения, главных черт существования
тех или других социальных отношений, способов, методов правового регулирования похожих социальных отношений в других государствах и
т.п.;
– анализ допустимости устранения конфликтной области с помощью
применения коллизионных норм.
В юридической литературе обнаруживается безусловно спорным разговор о субъектах ликвидации коллизий норм права. Так, некоторые юристы,
размышляя с точки зрения нормативизма, подходят к выводу о том, что ликвидация коллизий выходит за границы использования права и разрешается
100
только законодателем в сфере правотворческого процесса, т.е. откладывается
к области законотворческой деятельности. Иные, пользуясь социологическим
подходом к праву, думают, что судья, осуществляя роль судебного контроля
над легитимностью нормативных актов, работает над ликвидацией коллизий
норм права, т.е. располагает субсидиарным правотворческим полномочием.
По нашему мнению, ликвидация несоответствий реализуется с помощью правотворческой деятельности (издание нового акта, отмена старого, внесение изменений или дополнений в действующие акты), а устранение коллизий норм права происходит в ходе изучения судом определенных судебных разногласий, т.е. решения вопросов факта, и в виде
дальнейшего нормоконтроля – оспаривания заинтересованными субъектами конституционности и законности нормативных правовых актов.
На результативность устранения юридических коллизий в ходе правотворчества воздействуют обусловленные принципы, держась которых вероятно реально опережать и ликвидировать разнообразные обнаруживающиеся
юридические коллизии. Принципы правотворчества – это главные идеи, инструктивные начала, отправные положения деятельности, объединенной с
принятием, отменой или с заменой юридических норм, это ориентир для органов, творящих право. На базе принципов вырисовывается конструкция
правового регулирования. Конкретные нормативные правила правотворческого процесса и делают обозначенный процесс наиболее результативным
при разрешении юридических коллизий.
В юридической отечественной литературе отличаются различные принципы правотворчества. Происходит процедура их понимания как в особо общей
постановке, когда определяют четыре или пять принципов, так и в желании обнаружить весь их конгломерат, что чрезвычайно важно теперь в процессе осуществления демократизации всей нашей реальности. У А.Б. Венгерова всего четыре принципа правотворчества: демократизм, законность, научность, испол101
нимость (учет финансовых, кадровых, организационных, юридических условий
для реализации принимаемых нормативных правовых актов). У В.К. Бабаева и
В.В. Лазарева тоже: принципы народности, демократизма, научности, законности правотворчества84.
В курсе лекций по общей теории государства и права под редакцией
А.Ф. Вишневского их шесть: законность, демократизм, научная обоснованность, всесторонний учет и обеспечение прав и свобод личности, учет интересов всех общественных групп и слоев, взаимозависимость региональных и общегосударственных интересов. Такое же количество можем наблюдать и у Н.И.
Матузова и А.В. Малько85: принципы демократизма и гласности, профессионализма, законности, научности и связи с правоприменительной практикой.
Правотворческая деятельность нынешних цивилизованных государств,
ратифицируют создатели учебника «Общая теория права» под редакцией
А.С. Пиголкина, реализовывается на основе семи главных оснований: законности, демократизма, гуманизма, профессионализма,
научного характера,
тщательности подготовки проектов, техническом совершенстве принимаемых актов.
А.И. Байков к принципам правотворчества причисляет: научность и
системность, демократизм и учет общепринятых принципов и норм международного права, законность и учет интересов личности, общества, государства86.
В учебном пособии по общей теории права под редакцией С.Г. Дробяз84
См.: Теория государства и права / Под ред. В.К. Бабаева. М., 1999.
С. 321–323; Общая теория права и государства / Под ред. В.В. Лазарева. М.,
1994. С. 122.
85
См.: Теория государства и права: Курс лекций / Под ред. Н.И. Матуз-
ова, А.В. Малько. М., 2001. С. 413–414.
86
См.: Бойков А.Д. Третья власть в России: Книга вторая.
Продолжение реформ. М., 2002.
102
ко и B.C. Козлова принципы правотворчества представлены в следующем
виде:1) юридическая систематизация субъектов правотворчества; 2) демократическое участие субъектов правотворчества в выработке проектов источников права; 3) обеспечение в подготавливаемых проектах соответствия их содержания принципам права; 4) непрерывность эволюционирования субъектов правотворчества; 5) научно-практическая значимость нужности подготовки определенных проектов источников права; 6) многополярность в принятии особо допустимых предложений; 7) профессионализм в основательной
выработке проектов правовых источников; 8) персонифицированность инициаторов-разработчиков
проектов
источников
права;
9)
научно-
профессиональная экспертиза подготовленных проектов; 10) законность в
правотворчестве.
Анализ различных точек зрения показывает, что выделение отдельных
принципов доставляется достаточно дискуссионным. Так, совершенно справедливо использование требований высокого профессионализма к правотворчеству. Материализация данного принципа демонстрирует привлечение
к правотворческому процессу только грамотных законотворцев, которые обладают особыми профессиональными познаниями. На самом деле реализация
данного принципа достаточно сомнительна, так как в законодательстве не
присутствуют конкретные требования к законодателям и иным субъектам,
принимающим участие в выработке проектов нормативно-правовых документов. Следовательно, способность компенсировать отсутствие специальных навыков при помощи приглашения ученых к выработке проекта нормативно-правового акта, то есть осуществление принципа научности.
Таким образом, можем закрепить, что тема принципов правотворчества
поднималась в работах многих авторов87. Это объединено с тем, что соблюдение принципов, несомненно, открывается залогом действенности право87
См.: Дробязко С.Г., Козлов В.С. Общая теория права: Учебное посо-
бие для вузов. Минск, 2010.
103
творчества, достижения его целей. При условии, что в многообразных работах отражается неодинаковый перечень принципов, в целом в систему базовых начал правотворчества, по нашему суждению, должны быть охвачены
следующие принципы:
1. Законности и легитимности процедуры. Соответственно данному
принципу сознается законность исключительно тех законодательных решений, которые были ратифицированы с соблюдением всех нормативно установленных процедур. Законность правотворчества сосредоточена в том, что
оно способно реализовываться в границах законов88. В первую очередь, нормативные акты следует принимать в границах компетенции (полномочий)
надлежащего органа; во вторую очередь, требуется соблюдение порядка подготовки, процедура обсуждения, принятия, опубликования, предусмотренная
законом; в конечном итоге, должна не нарушаться соподчиненность нормативных актов: каждый вновь принятый акт должен увязываться с ранее принятыми либо вносить в них прямые изменения; акт нижестоящего правотворческого органа не должен противоречить акту вышестоящего правотворческого органа. В условиях «войны законов», неоправданной и незаконной
правотворческой деятельности некоторых субъектов Российской Федерации
последнее требование блюдется далеко не всегда.
Действительными способами законность обязана снабжать корреспонденцию актуального законодательства Конституции страны. «Конституционными» должны быть прежде всего законы в качестве актов высшей юридической силы. Издание законов, прекословящих положениям Конституции,
неминуемо приводит к нарушению норм правового государства, начал гуманизма, демократизма, а заявка о следовании таким законам обращается в
формальность. Защищая принцип соответствия законов Конституции, следует, сказать, что он обладает значением лишь тогда, когда сам Основной Закон
88
См.: Краснова О.И. К вопросу о некоторых принципах федерально-
го законодательного процесса России // Государство и право. 2005. № 12.
С. 97–100.
104
легитимен.
Законность правотворчества одновременно рассчитывает на абсолютное выполнение принципов юридической техники. В то же время, сущность
правовых актов не должно быть «антиправовым», а затребовано соответствовать принципам социального государства, идеям гуманизма и демократизма,
общепризнанным нормам международного права.
Фактор легитимности процедуры имеет более обширное содержание.
Он приспосабливается и к тем общественным отношениям, которые начинаются в ходе всей правотворческой деятельности, издания не только законов,
но и подобных нормативно-правовых актов. Описанный принцип регламентирует строгого соблюдения порядка создания (в том числе следование
принципам юридической техники), принятия и официального издания нормативно-правовых актов.
Следовательно, законность правотворчества обозначает абсолютное
исполнение,
соблюдение,
использование
и
применение
нормативно-
правовых актов в правотворческой сфере, учет действующей нормативноправовой базы, реализация правотворческой деятельности в пределах своей
компетенции.
2. Демократизм правотворчества. Суть этого принципа содержится в
определении и гарантировании свободного демократического правила разработки, обсуждения и принятия нормативно-правовых актов различного
уровня и в частности законов. Разговор идет, во всяком случае, о произведении таких законодательных процедур, которые на самом деле снабжали
бы отражение в законах истинных, а не мнимых (искаженных) интересов
граждан. Законы обязаны приниматься законным высшим представительным органом, выступающим от имени всего населения страны, а не только
его части.
Сущность демократизма не предусматривает принятие законов единолично всяким должностным субъектом государства и вероятность наделения
его правом абсолютного запрета на законопроекты частично или полностью.
105
Ине предусматривается вероятность наделения законодательными функциями исполнительной власти. Этот принцип рассчитывает на всеобщее участие
населения в обсуждении проектовособо значимых актов с введением порядка
государственного учета (регистрации), приобретающих внимание предложений народа по вынесенным на обсуждение законопроектам. На всеобщие
обсуждения следует выносить проекты документов, сущность коих в полном объеме может быть доступной для уяснения каждого участника процедуры голосования и по которым возможно выразить конкретный ответ.
В случае присутствия альтернативных предложений должна быть снабжена
одинаковая возможность широкого изучения и сравнения данных документов. Существенным аспектом принципа демократизма в законотворчестве
обнаруживается также недопустимость присуждения закону обратной силы,
если он может ужесточить ответственность. Законодатель должен чрезвычайно чутко относиться к этой процедуре и в тех моментах, когда сообщение
нормативному решению обратной силы способно подорвать правовое положение субъектов. Механизмы принятия законов должны быть публичными, а
тексты принятых актов в полном объеме доступны для разумения общества.
Во-первых, это причисляется к актам, затрагивающим права, свободы и обязанности граждан.
Следует заметить, что в нынешних условиях настоящий принцип имеет
вернее декларативный характер, потому что механизм его реализации прописан отрывочно, в системе правовых актов не наличествует единого нормативного акта, предусматривающего процедуры реализации принципа демократизма, гласности правотворчества.
Нормативное закрепление способов учета общественного мнения относительно проектов нормативно-правовых актов сыграло бы, по моему мнению, положительную роль в улучшении законодательного регулирования
правотворческого процесса и в том контексте, что позволило бы выяснить
нужду его принятия, учесть особенные характеристики субъектов Российской Федерации, в которых конкретный правовой акт будет приспосабли106
ваться, и тем самым предупредить возникающие юридические коллизии, отмеченные локальным, учитывающим местные особенности, нормотворчеством;
3. Гуманизм. Гуманистическое начало обязано пронимать все ступени
правотворчества, так как цель правотворчества – права и свободы человека и
гражданина. Принцип гуманизма обнаруживается общеправовым принципом, но его важное вычленение в как главенствующего принципа правотворчества отмечено тем, что работа правотворческих органов по становлению
правовых предписаний, к какой бы сфере общественной жизни они ни относились, должно отвечать главным принципам, признающим основной ценностью человека, его жизнь, здоровье, свободу, его неотъемлемые права. Принимаемая юридическая норма в одинаковой степени должна откликаться на
интересы каждого человека, которого данный институт распознает как субъекта права и не предусмотреть любых дискриминационных процедур в отношении какой бы то ни было группы населения, возбуждающих бесправие
личности;
4. Научность. Научный статус правотворческой деятельности обнаруживается в требовании, которое сдвигается главным образом к тому, чтобы
проект нормативного акта делался на основе существующих и наличествующих достижений юриспруденции. Принцип научности обязывает законодателя манкировать научные выводы, предлагать юристам на базе крепкого
изучения и анализа вопроса, требующего законодательного разрешения. Этот
принцип рассчитывает основательную фундаментальную проработку корреспонденции принимаемого акта назревшим потребностям эволюции государства, т.е. целесообразность урегулированности правом обусловленных социальных связей. В этих моментах должно осуществлять научные разработки с
приглашением авторитетных юристов и специалистов-практиков, действующих в конкретной нужде постигать наличествующий отечественный и зарубежный опыт, правоприменительную практику и т.д.
Без крепкой правовой экспертизы, всенародного истолкования не дол107
жен издаваться ни один правовой акт89. Правовая экспертиза заключает в себе как оценку юридических свойств законопроекта (научная экспертиза), так
и профессионально-специализированную экспертизу по профилю законопроекта (финансовую, экономическую, экологическую, техническую, социальную и др.). При проведении правовой экспертизы законопроектов, которые
необходимо подготавливать с учетом итогов их всенародного обсуждения, в
долг эксперта включается дача вывода о том, насколько полно и справедливо
отмечены в законопроекте общезначимые моменты его всенародного обсуждения. Как обнаруживает практика законодательной работы, существенный
процент предварительных работ по конкретному акту связан с тем, чтобы законопроект мог вписываться в правовую систему, был по всем пунктам увязан с ней не только внешне (по реквизитам, отсылкам, техникоюридическому оформлению и т.д.), но главным образом – по содержанию,
фактическому и правовому.
Более того, настоящий процесс содержит двуединый характер, взаимность обусловленность и автономию научных разработок и правотворческого
процесса. «Одна из задач разработок правоведов, – подчеркивают В.Н. Кудрявцев и О.А. Гаврилов, – заключается в выявлении закономерностей законотворчества как трудного общественного процесса, рассчитывающего реальное отражение в правовых нормах актуальных и перспективных потребностей общества».
Процедура правотворчества в условиях выявленной коллизионности –
важная необходимая работа, призывающая тщательной предварительной
правовой экспертизы проекта нормативно-правового акта и подготовительного разбора коллидирующих нормативных констант.
По нашему мнению, несоблюдение принципа научной обоснованности
обнаруживается наиболее значительной причиной появления коллизий меж89
См.: Краснова О.И. К вопросу о некоторых принципах федерального
законодательного процесса России // Государство и право. 2005. № 12. С. 99.
108
ду нормативно-правовыми актами. В сфере предотвращения коллизий нужно,
изначально, законодательно зафиксировать нужду обязательной предварительной правовой экспертизы и процедуру ее осуществления. Согласимся с
мнением О.И. Красновой, предлагающей при осуществлении правовой экспертизы законопроектов руководиться типовой структурой экспертного заключения и типовыми (общими) экспертными проблемами.
Кроме того, значимые нормативные акты (в первую очередь, законы)
не должны укореняться в запарке, без построения механизма их реализации.
Только в случае реализации указанных мероприятий вероятно значимое сокращение количества коллизий между нормативно-правовыми актами,
увеличение качества нормативно-правовых актов, устремленных на регулирование сходных общественных отношений, их согласованности;
5. Связь с правоприменительной реальностью. Связь с практикой как
принцип правотворчества формулирует задачу законодателя неизменно отслеживать общественные процессы, сориентироваться на практику употребления уже действующих законов, своевременно ликвидировать пробелы в
праве, воспринять все лучшее, что предлагается правоприменительными органами.
Основные характеристики этого принципа объединяются к тому, что
законопроект осуществляется не просто сам по себе, а при скрупулезном
изучении социально-экономической ситуации в государстве, политической
обстановки, нужд правового регулирования разнообразных сторон общественной жизни, целесообразности аналогичного регламентирования и т.д.
Правоприменительная практика обнаруживается особенно эффективной в
процессе обнаружения пробелов и несовершенств законодательства, коллизий между нормативно-правовыми актами. Однако без взаимодействия с
правоприменителем законодательный орган не будет видеть плода своей работы, не способен определять эффективность принятых правовых решений,
исправлять свою деятельность. Правотворческая практика обнаруживает все
просчеты законодателя, обнаруживает правотворческие надобности. Так,
109
право законодательной инициативы судов, дача заключений по важнейшим
законам, употребление консультаций правоприменителя при написании законов делаются важными для развития правотворчества. Изрекаются предложения по внесению правоприменителями проектов законов с целью разборки отношений, по поводу которых встречаются пробелы в законодательстве.
Правотворческая деятельность обязана учитывать выводы, приобретенные в процессе правоприменения, рассматривать судебную практику в
отношении обнаруженных юридических коллизий;
6. Надлежит согласиться с суждением тех юристов, которые рассматривают стратегию планирования. Существо этого постулата состоит в том,
что перспективное планирование правотворческой работы правотворческими
органами в идеале обязательно соответствует стратегии социального и экономического формирования государства. Только привязка к государственному планированию, государственной политики в многообразных областях общественной жизни санкционирует своевременное создание нормативной базы, согласно социально-экономическим нуждам социума, поэтому дает возможность увеличить результативность правового регулирования;
7. Оперативности. Объективные надобности социального вырабатывания требуют скорейшего обеспечения социальных отношений надлежащей
нормативно-правовой базой, что, в свою очередь, снабжает стабильность и
последовательность в их развитии.
Приведенная нами классификация принципов правотворчества не притязает на исчерпывающую полноту, однако воспроизводит, по мнению диссертанта, особые важнейшие, существенные начала правотворческого процесса, обязательное следование которым способствует тому, чтобы если не
полностью исключить, то значительно снизить потенциал зарождения коллизий нормативно-правовых актов либо ликвидировать изначально осознанные.
Одновременно мы дружны с высказыванием В.Н. Карташова, согласно
которому наличествуют и другие принципы (общепризнанные, общеотрасле110
вые, отраслевые, межотраслевые и т.п.), которым обязан отвечать каждый
тип, вид и подвид правотворчества.
Как и для всякой юридической работы, разрешению юридической коллизии посредством правотворчества присущ обусловленный порядок, обнаруживающийся наиболее универсальным и оптимальным. Этот порядок должен хранить программу юридической работы и иметь формально закрепленный процедурный характер, снабжающий результативность, правомерность и
действенность самой юридической деятельности, заключающийся в определенных этапах90.
В границах механизма устранения юридических коллизий отметим
определенные вехи правотворчества и их отличительные черты:
1. Принятие решения компетентным органом о нужде разрешения
юридической коллизии при помощи изучения функционирующего нормативно-правового акта, подготовки коллизионных норм и закрепление итога в
подобающем нормативно-правовом акте. Сущность названной стадии, по моему мнению, составляет следующая работа:
– вынесение решения о нужде модификации или отмены функционирующего нормативно-правового акта, издания нового нормативно-правового
акта;
– осмысление изначального текста нормативно-правового акта в согласии с процедурами юридической техники, изменений, дополнений функционирующего нормативно-правового акта, принятие вывода о нужде отмены
действующего нормативно-правового акта;
– исследование и изучение проекта нормативно-правового акта, изменений, внесенных в функционирующий нормативно-правовой акт, научная
экспертиза самого правового акта;
90
См.: Сенякин И.Н. Правотворчество и законодательство // Теория
государства и права: Курс лекций / Под ред. Н.И. Матузова, А.В. Малько. М.,
2001. С. 414.
111
2. Правотворческая инициатива. Сущность данной стадии заключается
во внесении в правотворческий орган проекта нормативно-правового акта,
проекта изменений и дополнений в нормативно-правовой акт;
3. Изучение нормативно-правового акта, в том числе с участием представителей разных уровней, принятие заключения по проекту;
4. Официальное опубликование текста нормативно-правового акта.
Следовательно, с учетом всего вышесказанного можно заключить, что
законодатель обязан стабильно обретать меры по выбору наилучшего варианта правового регулирования, предотвращать противоречия между правовыми нормами, которые рассчитаны на определенные ситуации и новейшими
социальными отношениями. Он должен вовремя ликвидировать несогласованность между новым содержанием социальных отношений и старой правовой формой. Принимая во внимание неосуществимость всеохватной полноты правового регулирования, функциональность правотворческих органов
обязана быть направлена на уменьшение допустимых пробелов в законодательстве, предельно скорое принятие различных правотворческих решений,
на соответствующее изменение функционирующих норм.
Упрочение правовой основы в равной мере зависит как от исследования проблем правотворчества, так и от правореализации и правоприменения.
Правоприменение – второй по смыслу после правотворчества фактор, столь
значительно воздействующий на правовое регулирование. Д.А. Медведев,
обозначая нужду вырабатывания результативного правоприменения, среди
главных курсов внутренней политики государства именует решительную модификацию ситуации в правоприменении: совершенствование деятельности
судебной системы, снабжение ее подлинной самостоятельности от исполнительной и законодательной ветвей власти, снабжение справедливой и равной
доступности правосудия для всех. Важным, как обнаруживает Д.А. Медведев, обнаруживаются также полная ликвидация и упразднение практики решений «по звонку» или «за деньги», разработка системы мер, устремленных
на возмещение гражданам и организациям потерь от «неправосудных» реше112
ний, дальнейшая гуманизация правосудия, формирование процедур досудебного и внесудебного порядка разрешения споров.
Так же о значительности правоприменения в системе правового регулирования говорит в своих работах С.С. Алексеев 91. В то же время, как
обозначает Ю.С. Решетов, отношения, требующие правоприменения, являют собой лишь долю системы социальных отношений, объединенных с
правореализующей деятельностью. Автор замечает, что употребление
норм права имеет узкий по объему характер. Обращает свое внимание на
обеспечительную функцию правоприменения и А.Б. Венгеров. По соображению автора, употребление права можно обусловить как властную правовую деятельность органов государства, а также их должностных лиц, одаренных специальными полномочиями по объединению или обеспечению
упорядоченности в обществе, постоянства в жизни общества, по пресечению нарушений в этой сфере.
Правоприменение как метод одоления юридических коллизий имеет
особое место в механизме их разрешения.
Одоление коллизий норм права обнаруживается в выборе нормы, которая подлежит применению в данном деле, из противоречивых правовых
предписаний. Оно являет собой их устранение по отношению к определенному случаю. Итогом устранения коллизий норм права обнаруживается использование правоприменительным органом коллизионных норм или правоположений.
Нужда в преодолении противоречий начинается с момента нахождения нормы, которая подлежит применению, обнаруживается, что фактические обстоятельства могут регулироваться несколькими правовыми
нормами. В подобной ситуации правоприменитель принужден предпочитать одну из двух или более коллидирующих норм и аргументировать ее
применение.
91
См.: Алексеев С.С. Теория права. М., 1995. С. 254.
113
Одоление коллизий правовых норм правомерно обусловить как нетипичную обстановку в правоприменении. Данный метод разрешения коллизий
обнаруживается не правом, а долгом правоприменительного органа. То есть,
определение в процессуальном порядке коллизии норм права заставляет суд
осилить ее при помощи реализации зафиксированных за ним законом полномочий. Оно препровождается наиболее результативным решением вопроса
коллизионности законодательства, потому что по уподоблению с законодателем правоприменитель при раскрытии противоречий норм права отвечает на
них почти безотложно.
Характеризуя правовые средства одоления коллизий в правоприменении, нужно сказать, что всех их возможно подразделять на внесудебные и
судебные процедуры (судопроизводство, переговорный процесс, согласительные процедуры), а также зарегистрировать, что для них приспосабливаются характерные принципы.
Так как сейчас судебная власть обнаруживается самостоятельной и независимой отраслью государственной власти, как в нашей стране, так и в
других демократических странах планеты, судебные органы, например, Конституционные Суды, имеют существенные полномочия по устранению юридических противоречий между законами различного статуса, в первую очередь конституционного, а также рождающиеся в ходе правоприменительной
практики. В том числе, устранение юридической коллизии допустимо в ходе
конкретной процедуры конституционного контроля, устанавливающей несоответствие нормативно-правовых актов, указанных в ч. 2 ст. 125 Конституции РФ (федеральных законов, нормативных актов Президента Российской
Федерации, Государственной Думы, Совета Федерации, Правительства Российской Федерации; конституций республик, уставов, а также законов и
иных нормативных актов субъектов Российской Федерации, принятых по
проблемам, причисляющимся к ведению органов государственной власти
Российской Федерации и совместному ведению органов государственной
власти Российской Федерации и органов государственной власти субъектов
114
Российской Федерации. Признание нормативно-правового акта неконституционным машинально влечет его недействительность.
Иные суды РФ (арбитражные суды и суды общей юрисдикции) также в соответствии с их подведомственностью обнаруживают и ликвидируют юридические коллизии в законодательстве. Они могут распознавать
нормативный акт несоответствующим полностью или частично со дня его
принятия или другого заявленного судом времени в ситуации несоответствия его положений федеральному закону или иному нормативноправовому акту, обладающему большей юридической силой. Эта область
судебного контроля дополняет проблему с точки зрения роли суда в процессе ликвидации юридических коллизий. Под судебным контролем
осмысливается специальная реализовываемая в определенных процессуальных пределах и в установленной процессуальной форме вид функционирования уполномоченных судебных органов для проверки на предмет
непротиворечивости нормативных актов другим нормативным актам, обладающим большей юридической силой.
Упоминаемые полномочия «превращают суд в реальную примирительную силу, которая может оправдать права и свободы граждан, беречь
общество от дестабилизирующих конфликтов».
Одоление коллизий норм права содержится в применении коллизионных правил, т.е. правил разрешения темпоральных, пространственных коллизий. Оно может вырабатываться в пределах изучения судом определенного
случая. Например, прямое применение судами РФ норм международного
права обнаруживается реализацией иерархического коллизионного правила
«вышестоящий закон упраздняет действие нижестоящего» и выдается одним
из возможных путей разрешения обнаруженной коллизии норм права.
В процессе прикладного правоприменения надлежащие органы и
должностные лица при раскрытии коллизий обычно руководятся следующими общеправовыми принципами разрешения коллизий между правовыми
нормами:
115
Первенство нормы, содержащей наиболее важную юридическую компетентность. Данный принцип сформулирован в целой системе коллизионных
норм, смысл которых объединяется к установлению, что акт обусловленного
вида не может возражать акту более высокой юридической силы;
Приоритет специальной нормы перед общей. В данном случае под специальной осмысливается правовая норма, закрепляющая особенности, свойственные для какого-либо субъекта или объекта. Указанное понятие в связи с
отсутствием его специального юридического значения организовано на общем филологическом смысле слова «специальный»;
Приоритет нормы, принятой позднее. Если прекословят друг другу акты одного и того же органа, опубликованные по одному и тому же обстоятельству, то применяется последний по правилу, предложенному еще римскими юристами: позже принятый закон упраздняет предыдущий во всем
том, в чем он с ним расходится92.
Существует строго установленная последовательность использования
отмеченных процедур, т.е. любой последующий из них применяется только
при неосуществимости применения предыдущего.
Изначально используется принцип приоритета нормы, владеющий особо важной юридической силой. Юридическая сила акта устраивается в зависимости от органа, сотворившего акт, а в некоторых случаях – исходя из вида
акта.
Во вторую степень приспосабливается принцип приоритета специальной нормы перед общей. Особый характер нормы обусловливается либо через присутствие устремления на способ определения возможностей правового регулирования в остальных актах, или через сопоставление сферы действия норм по объекту или по субъекту. Среда функционирования общей и
специальной норм должны либо совмещаться по объектам правового регули92
См.: Яценко В.Н. Судебный контроль нормативных актов // Государ-
ство и право. 2005. №11. С. 22.
116
рования, но корреспондировать как общее и частное по субъектам регулируемых отношений, либо совмещаться по субъектам регулируемых отношений,
но корреспондирует как общее и частное, либо по объектам.
В конечном итоге, употребляется принцип приоритета нормы, принятой позднее 93. Выбор одной из коллидирующих норм права обусловливается
не только внешним применением соответственного коллизионного правила,
но и плодом ее изучения со стороны корреспонденции или некорреспонденции Конституции РФ и принципам права, особливо в тех случаях, когда имеется тождественность коллизионных правил, устранение противоречий. Это
отмечает, что ни одна правовая ситуация не может быть разрешена, ни одна
отраслевая норма не может быть употреблена без изучения их на область
конституционности. Предпочтение между коллидирующими нормами должно вырабатывать с соответствием норм конституционного права и правовых
идеалов Конституционного Суда РФ. По-другому сообщая, выбор одной из
коллидирующих норм обязан обусловливаться выводами ее изучения и со
стороны конституционного права, и с позиции отрасли права.
Действенность коллизионных принципов существенно возвысится, если такие нормы-приоритеты (правоположения) приобретут статус норм права
в отраслевом законодательстве, подобно ст. 2,3 ГК РФ, ст. 6,11 НК РФ и др.
Но практическое употребление данных норм не полностью результативно. Часты случаи пренебрежения или отходов от юридических главенств,
как на стадии подготовки и принятия, так и при осуществлении законов отклоняется их упрощение или неправильное разъяснение. Юридические приоритеты содействуют совершенствованию правовой системы и постоянным
связям норм и актов между собой.
Для вящей конкретизации вышесказанного должно четко наметить пути одоления судом коллизий правовых актов, это:
93
См.: Курбатов А.Я. Порядок разрешения коллизий в российском
праве // Корпоративный юрист. 2005. № 11. С. 10.
117
1. Признание незаконным акта органа местного самоуправления или
государственного органа
94
. В ст. 13 Гражданского кодекса РФ закреплено
правомочие распознавать недействующим ненормативные акты государственных органов и органов местного самоуправления. В ст. 22 Арбитражного процессуального кодекса допускается вероятность изучения арбитражным
судом споров о признании недействительными актов не только государственных, но «и иных органов». Эта норма не прекословит ГК, так как ст. 12
ГК РФ пускает установление, а следовательно, и АПК РФ всяких других,
кроме отмеченных в ней, методов защиты интересов субъектов права;
2. Неприменение судом акта государственного органа или органа местного самоуправления, прекословящего закону. Важность судебных процедур
в ликвидации противоречий особо изменилась со становлением Конституции
РФ 1993 г., которая, обладая прямым действием, наделила суды общей юрисдикции правом незамедлительно использовать конституционные нормы. 31
октября 1995 г. было принято постановление Пленума Верховного суда РФ
№ 8 «О некоторых вопросах применения судами Конституции Российской
Федерации при осуществлении правосудия». В нем детально изложены такие
положения: 1. Ориентирование судов на правильное осуществление положений Конституции, повиновение их Конституции и созданным на ее основе
законам. 2. Обязанность судов при анализе дел использовать Конституцию
РФ как акт прямого действия в любых случаях, когда не наличествуют федеральные законы, потребованные конкретизировать положения соответствующих статей Конституции, а также когда нормы функционирующего материального и процессуального законодательства возражают конституционным
положениям.
Суд, изучая дело, употребляет Конституцию РФ, в контексте: а) когда
зафиксированные нормой Конституции постулаты, исходя из ее смысла, не
вызывают второстепенной регламентации и не заключают указания на веро94
См.: Собрание законодательства РФ. 1994. № 32. Ст. 3301.
118
ятность ее употребления при условии принятия федерального закона, касающегося прав, свобод, обязанностей человека и гражданина; б) если суд подойдет к выводу о том, что федеральный закон, функционировавший на территории нашей страны до вступления в силу Конституции РФ, вступает в
противоречие с ней;
в) если суд подойдет к резюме, что федеральный закон, принятый после вступления в силу Конституции РФ, отыскивается в несоответствии с некоторыми константами Конституции;
г) когда закон или другой нормативный правовой акт, принятый субъектом РФ по вопросам совместного ведения Российской Федерации и ее
субъектов, прекословит Конституции РФ, а федеральный закон обязан скоординировать изучаемые судом правоотношение, не существует;
3. Положение ч. 4 ст. 15 Конституции РФ о том, что общепризнанные
принципы и нормы международного права и международные договоры Российской Федерации обнаруживаются составной частью ее правовой системы
и суд при рассмотрении не должен употреблять нормы закона Российской
Федерации, подчиняющего существующие правоотношения, если международным договором оговорены другие, чем в указанном законе, правила. При
этом нужно иметь ввиду, что подлежащий употреблению либо используемый
судом международный договор, в соответствии с ч. 1 ст. 15 Конституции РФ,
не может противоречить Конституции, имеющий наибольшую юридическую
силу.
Указанное Постановление призвано сориентировать суды на связь с
Конституционным Судом РФ. «В случае неотчетливости в вопросе о том, отвечает ли Конституции РФ примененный или подлежащий использованию по
определенному делу закон, суд, в соответствии с положениями ч. 4 ст. 125
Конституции РФ, адресуется в Конституционный Суд РФ с вопросом о конституционности подобного закона» (п. 3 Постановления).
Одоление судами коллизий норм права совершается следующим образом:
119
– избирают одну из противоречащих норм, руководясь коллизионными
правилами отраслевого главенства, «следующий закон упраздняет действие
предыдущего», «специальный закон упраздняет действие общего».
Верный выбор на основе определения и изучения объективных условий
дела и объяснение норм, применимых в конкретном деле, причисляется к ведению арбитражных судов и судов общей юрисдикции. Арбитражные суды и
суды общей юрисдикции обязаны индивидуально решать, которые нормы
следует использовать в рассматриваемом деле при наличии пробелов в правовом регулировании, а также в случаях обнаружения не отмененных в установленном порядке, но на самом деле утративших силу норм либо противоречий между нормами;
– употребляют Конституцию РФ, всеобщие принципы и нормы международного права.
Предоставленные методы разрешения коллизий норм права организуют
обусловленную систему взаимосвязанных мер, выстроенную по принципу
владения законодателем и судом обширными полномочиями по результативному разрешению всевозможных противоречий. Коллизия норм права, не
отмеченная законодателем, обязана быть одолена судом.
Также важно отметить, что объем коллизий почти в каждый момент
вырабатывания правовой системы общества довольно обширный. Данная ситуация в чем-то обнаруживается нормальной, так как может успешно продемонстрировать процесс изменения самой системы, в том числе ее прогресс.
Тем не менее, количество юридических противоречий не может быть излишним, поскольку в случае их неотчетливого множества могут начаться практически необратимые процессы дезорганизации в долговечных началах системы, система лишится постоянства и устойчивости. Поэтому государством
осуществляется масштабная и систематическая работа по предупреждению и
разрешению юридических коллизий, которая санкционирует обеспечение постоянства конституционного строя и правопорядка.
120
§ 3. Выявление и разрешение юридических коллизий
способом толкования
Для каждого правового государства стержневым принципом обнаруживается первостепенное значение закона во всех областях жизни государства. Потому что процесс реализации законов не сводится к механическому
принятию «во исполнение» тех или иных правовых актов или совершенствованию разнообразных юридических действий, в нем явственно обнаруживаются правосознание и правовые установки граждан, должностных лиц, служащих, их правовая культура. Правопонимание отыскивает формулирование
в осведомленности и знании закона и определенных этим действий или бездействия. Значение, содержание закона в целом и его некоторых положений
воспринимается, разумеется, разными людьми по-всякому. Субъективизм –
налицо. Поэтому столь значителен вопрос толкования законов в целях ликвидации коллизий, а также в целях их справедливого применения.
Чем порождена нужда использования толкования и ее обусловленность?
Во-первых, норма права обладает общим характером, а употреблять ее
нужно к жизненным ситуациям; во-вторых, юридические нормы хранят много особых правовых терминов, оценочных категорий, понятий естественных
наук; в-третьих, интерпретация возбуждается недостатком и неверным употреблением законодательной техники, отсутствием точного, ясного, понятного языка нормативно-правового акта, поэтому отдельные формулировки
выходят расплывчатыми, а временами двусмысленными; в-четвертых, интерпретация порождается противоречивостью смысла, который законодатель
внес в норму права, и тем смыслом, который следует из текстуального выражения нормы права.
В целом проблема интерпретации свойственна правовым системам,
в которых норма права осмысливается как всеобщее правило поведения.
121
В этом случае суть интерпретации правовой нормы представляется в том,
чтобы подвести конкретный случай под всеобщий закон. Потребность в
истолковании положений юридических текстов определяется потенциалом различного понимания их норм и неадекватной их осуществления в
процессе правотворчества или правоприменения. Задача истолкования
документа сосредоточена в извлечении из последнего интегрального положения. Нужно заметить на всякий случай, что полностью и окончательно, эта задача относительно какого-то определенного текста, решена
быть не может, потому что даже самый проницательный и эрудированный юрист – не универсальная энциклопедия, а всего лишь конкретный
субъект, ограниченный пределами своего времени, своей культуры, своим
уровнем эрудированности, своим жизненным и литературным багажом,
своим сознанием, своей интуицией.
В рамках исследования интерпретации, как способа в приспособлении
разрешения юридических коллизий, надлежит проанализировать главные его
характеристики, начиная с определения, ведь «дать хорошее определение –
значит обнаружить сущность определяемого объекта»95.
Во-первых, подметим многозначность термина «толкование», употребляемого в юридической науке. Одни исследователи под толкованием разумеют умственную деятельность, устремленную на осмысление содержания
правовой нормы, другие разъяснения нарекают толкование норм права. Третьи под толкованием уясняют постижение и объяснение правовых норм.
Кажется, что мнение, в соответствии с которым толкование есть не
только уяснение, но и разъяснение нормы права, обнаруживается наиболее
правильным. Бесспорно, «понимание как конструкция процедуры толкования
может и не измениться в разъяснение», как допустим, при отдельных видах
95
См.: Ивин А.А. Логика: Учебник для гуманитарных факультетов.
М., 1999. С. 44; Кириллов В.И., Старченко А.А. Логика: Учебник. М., 1982.
С. 48–49; Свинцов В.И. Логика: Учебник для вузов. М., 1987. С. 35–36.
122
неофициального толкования, когда нет необходимости истолкования правовой
нормы иному лицу или же и вовсе нужда во внешнем выражении мнений о значении нормы. Одновременно очень часто, даже при неофициальном толковании, непредвзято зарождается нужда в материализации плода толкования.
Мысль о том, что толкование позиционирует собой только разъяснение, вряд ли можно распознать верным, ибо без предварительного познания
смысла правовой нормы, растолковать ее содержание невыполнимо. И, как
обозначает А.Ф. Черданцев, несмотря на то, что истолкование права полагает
знание интерпретатором смысла норм права, т.е. их понимание, конкретные
мыслительные процедуры могут целиком не совмещаться по причине их
многообразных целей96.
Соответственно следует выработать вывод, что главные точки зрения
по этому поводу можно классифицировать так: а) толкование есть понимание смысла права; б) толкование есть разъяснение смысла права; в) толкование представляет собой как уяснение так и разъяснение смысла права.
Предполагается, что наиболее правильным будет мнение о толковании как
о деятельности, обусловленной необходимостью уяснения и разъяснения
конкретного содержания нормативно-правовых предписаний в процессе
как правотворческой, так и правоприменительной деятельности. В случае
недостатков и неверного употребления законодательной техники, полного
отсутствия понятного, однозначного языка нормативного акта, отдельные
понятия и положения выражаются не конкретно, а иногда и двусмысленно,
в итоге возникают коллизии.
В доказательство вышесказанного и обнаружения дефиниции толкования осуществим краткий разбор процесса толкования.
В ходе постигает содержание правовой нормы для себя, а затем в целях
определения одинакового понимания и употребления истолковывает смысл и
содержание правового предписания небезразличным лицам.
96
Черданцев А.Ф. Толкование советского права. М., 1979. С. 29.
123
Основную сферу этой работы собирает уяснение. Это внутренний мыслительный процесс, совершающийся в сознании лица, употребляющего норму права. Это понимание для себя и внутри себя, поэтому оно не содерит
внешних форм формулирования и в этом смысле не имеет юридического
значения. Понимание совершается с помощью всевозможных приемов и способов толкования, таких как грамматический (филологический), логический,
историко-политический, систематический и другие.
Последующей вехой цельного процесса толкования обнаруживается
разъяснение. Оно продолжает мыслительную деятельность и направлено уже
не на себя, как при уяснении, а остальным субъектам отношений. Выраженное вовне истолкование содержания правовой нормы объективируется либо в
письменной форме в форме официального акта, документа, либо в устной – в
форме совета или рекомендации. Следовательно, объяснение норм права –
это передача смысла государственной воли, сформулированной в нормативных актах, которое стало вероятным в итоге функционирования по ее пониманию. Акт интерпретации, обнаруживаясь третьим элементом, увенчивает
собой процесс толкования. Соотношение акта толкования с пониманием и
разъяснением анализируется в юридической литературе на основе взаимозависимости философских дефиниций формы и содержания. При этом понимание и истолкование выглядывают в форме специального содержания термина толкования, а акт интерпретации является формой. Акт толкования играет
собой характерный способ выражения познавательной деятельности, устремленной на понимание и объяснение существа правовых норм. Толкование
права, используемое в единстве своего внутреннего содержания – понимания
и истолкования обнаруживаются в этом акте, который служит внешней формой процедуры постижения и истолкования смысла правовых норм. Акт толкования показывает свое внутреннее содержание и обнаруживается механизмом его функционирования.
Следовательно, толкование норм права выступает собой процесс, формирующийся из взаимосвязи трех главных компонентов: уяснение, разъяснение и аккумулирующий их акт интерпретации.
124
Не углубляясь детально в суть вопроса установления юридического
толкования, подчеркнем лишь, что мы держимся принципа тех юристов,
которые под юридической интерпретацией разумеют особенную разновидность юридической деятельности, которая устремлена на обнаружение
сущности нормативно-правовых предписаний и истолкование сформулированной в них воли субъектов правотворчества. Также мы согласованы с
установкой, что толкование представляет собой социально-преобразующее
занятие, связанное с насыщением жизненных потребностей и кругозоров
субъектов общества, объективно-реальном влиянии на многообразные
сферы социальной реальности. «Если бы толкование не давало нам очередные знания, – отмечает А.Ф. Черданцев, – то оно было бы не надобно
ни теоретически, ни практически».
Как нами зафиксировано, проявление важности толкования в контексте намеченной проблемы обнаруживается как в процессе правотворческой деятельности, так и при осуществлении права. Так, у В.Н. Карташова зарегистрировано, что выражение текста правового нормативного
акта намеревается меткое уразумение значения и содержания нормативно-правовых предписаний, принятых прежде и подрывающих ту или другую область социальных отношений, с целью опускания вероятных противоречий (коллизий) между ними и действенности правового регулирования в конечном итоге. Нужда ясного и четкого выступления о содержании функционирующих юридических норм начинается в сфере применения права, а также при остальных формах реализации права, споспешествует недопущению появления юридических коллизий. Так, представление сущности изучаемой нормы интерпретационного акта позволяет коллизию в правопонимании, говоря о единственно верном варианте ее понимания и применения 97.
97
Собрание законодательства Российской Федерации. 1994. № 13.
Ст. 1447.
125
Основы толкования, истекая из предоставленного изображения, размежевывают на две категории. К первой категории запечатлеваются факторы,
отмечаемые компетенцией субъекта толкования, в чьи полномочия помещается трансформирование юридического толкования. Например, в п. 4 ст. 3
Федерального Конституционного закона «О Конституционном Суде РФ»
определено, что в процессе защиты ценности конституционного строя, важнейших прав и свобод человека и гражданина, снабжения верховенства и
прямого действия Конституции РФ на всей территории Российской Федерации Конституционный Суд РФ «дает толкование Конституции Российской
Федерации».
Второй блок оснований юридического толкования собирают реальные
основы, детерминированные недостатком законодательства (употребление
законодателем отвлеченных слов и выражений в нормативно-правовом акте;
изобилием четкой терминологической определенности значений, употребляемых в нормативно-правовом акте; недостаточное знание законотворцем
проекта нормативно-правового акта функционирующего законодательства
либо присутствие множественности актов, определяющих одну область общественных отношений непротиворечивым с показанным в проекте нормативно-правового акта способом (присутствие юридической коллизии) и т.д. и
т.п.). Согласно ч. 2 ст. 36 Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде РФ» «основаниями к рассмотрению дела является обнаружившаяся неопределенность в вопросе о том, соответствует ли Конституции РФ закон, иной нормативно-правовой акт, договор между органами государственной власти, не вступивший в силу международный договор, или
обнаружившееся противоречие в позициях сторон о принадлежности полномочия в спорах о компетенции, или обнаружившаяся неопределенность в понимании положений Конституции РФ, или выставление Государственной
Думой обвинения Президента РФ в государственной измене или совершении
другого тяжкого преступления».
126
Согласно, можно произвести вывод, что причинами употребления интерпретации как способа разрешения юридической коллизии обнаруживается
присутствие коллизии положений всевозможных нормативно-правовых актов
либо в тексте одного нормативно-правового акта, а также присутствие двусмысленности правоположений, намеревающихся их неоднозначное соображение в правоприменительной практике и в процессе реализации права.
Поэтому цель интерпретации норм права – это справедливое применение
содержащихся в них предписаний к конкретным случаям жизни, устранение неясностей в соображении положений норм права, перевод смысла
толкуемой нормы на язык конкретных высказываний и предупреждение
появления иного истолкования юридических норм. В связи с этим можно
утверждать, что цель юридического толкования – это преодоление и
устранение юридической коллизии, а задача толкования, согласно воззрениям Е.В. Васьковского, обнаруживается в такой формулировке: «Толкование должно воссоздать те понятия и представления, которые цементировал с конкретной нормой ее творец. Так как эти изображения и понятия
собирают содержание и смысл нормы и одновременно обнаруживают волю
и мысль автора, то задачу толкования можно еще выразить, как «раскрытие содержания нормы», или «вырабатывание ее смысла», или «выяснение
воли и мысли законодателя».
Соответственно, можем зарегистрировать, что коллизия может быть ликвидирована, во первых, если будут учреждены начала ее возникновения и, во
вторых, только в результате приватного толкования, сформулированного в интерпретационном
акте,
фиксирующим
праворазъяснительное
решение.
В каких случаях в результате толкования возможна ликвидация юридической
коллизии?
В первую очередь, ликвидация юридической коллизии возможно при
признании нормативно-правового акта не подлежащим употреблению, и одним из действенных способов ликвидации коллизий нормативно-правовых
актов в настоящее время обнаруживается признание Конституционным су127
дом Российской Федерации нормативного акта, противоречащего Конституции России. На базе ст. 79 ФКЗ «О Конституционном суде Российской Федерации» акты или их некоторые положения, опознанные неконституционными, лишаются силы. Данное действие случается с начала провозглашения
решения, которое решительно не подлежит обжалованию, сказывается
непринужденно и не спрашивает доказательства прочими органами и должностными лицами. Решения судов и иных органов, созданные на актах, распознанных неконституционными, не подлежат исполнению и должны быть
видоизменены в определенных федеральным законом случаях. В случае, если
постановлением Конституционного Суда нормативный акт признан не подобающим Конституции России полностью или частично, либо из решения выливается нужда отстранения пробела в правовом регулировании, Конституционный суд Российской Федерации может адресоваться в правотворческий
орган с законодательной инициативой.
В другом эпизоде ликвидация юридической коллизии вероятно при таком официальном истолковании текста нормативно-правового акта, идущего
от компетентного лица, в плоде которого ликвидируется неясность и двусмысленность нормы права.
В прочих случаях вероятно только одоление юридической коллизии
относительно определенной процедуре. В этом контексте заметны узкие потенциалы толкования в механизме ликвидации юридической коллизии, не
разрешающие коллизию ликвидировать во всех случаях ее наличия.
В научной литературе выделяют разнообразные виды толкования: неофициальное и официальное, делегированное (легальное) и аутентичное, казуальное и нормативное, обыденное, компетентное и доктринальное, буквальное (адекватное), распространительное и ограничительное.
Проведем краткий анализ данных видов для обнаружения тех, которые
мыслимо употребить в рамках механизма разрешения юридических коллизий, разрешающих дать конкретное последствие в виде самоустранения либо
одоления коллизии.
128
Официальную интерпретацию в теории права принято назначать как истолкование содержания норм права, данное компетентными органами публичной власти. Описательность официальному толкованию дают отдельные значимые характеристики. Первую очередь, взаимосвязь с функционированием
намеренно уполномоченных на это государственных органов и должностных
лиц. С возможностью снабжения типовой реализации своих указаний и правил,
планомерного подчинения социальной системой, государство должно не только
давать гарантию соблюдения норм права при помощи личных принудительных
механизмов, но и награждать общеобязательностью производные, сопровождающие управленческой процедуры процессы – толкование, конкретизацию,
кодификацию и т.д. В итоге они вливаются в тот конгломерат способов, с помощью которого завоевывается организующее, реформирующее и, в конечном
счете, подрывающее влияние на социальную жизнь. Играющие от имени государства должностные лица и конкретные органы, которым доверяется испускать акты официального толкования, организованы на причине воздействующего в стране права и располагают изначально определенной компетенцией для
материализации той или иной функции государства.
Во вторую очередь, это требовательная регламентация процедуры его реализации. Это метит подчинение процессов интерпретации права конечным и
ближайшим целям, наличествующим перед конкретным лицом (органом) в
процессе его работы, и, таким образом, неминуемое влияние основных процедурно-процессуальных правил на те ее ступени, которые воспроизводят познавательную и разъяснительную инициативность государственного служащего.
Она объединена с пониманием и истолкованием смыслового содержания и тех
норм, которые определяют его компетенцию, и норм, которые снабжают соблюдение прав граждан. В научной литературе это отыскало свое выражение в
дефиниции «право-разъяснительный процесс» 98. Он является интеллектуально98
См.: Васьковский Е.В. Руководство к толкованию и применению за-
конов (практическое пособие). М., 1997. С. 83.
129
волевой работой по объяснению испытанной в процессе понимания государственной воли, заключающейся в нормах права. Нелогичность рассуждения,
одиозность и должностной произвол лица, потребованного от лица государства
высказывать правовые нормы, могут обернуться в нежелательные или неодолимые преграды на фоне исполнения должностных задач. Определение конгломераты однотипных процессуальных требований, предъявляемых к действиям органов (должностных лиц) и устремленных на достижение обусловленного
материально-правового результата, обнаруживается нужным условием законности и результативности принимаемых ими решений.
В-третьих, обязательность юридических последствий, выливающихся
из последствий официального истолкования. Под обязательностью осмысливается беспрекословное, непременное, абсолютное осуществление чего-либо.
Государственная обязательность представляет собой значительный признак
права в неразделимом, духовно свойственное ему нечто. Вторичным, производным модусом обязательности самой нормы права обнаруживается обязательность ее истолкования, предоставленного собственно компетентным органом или должностным лицом государства.
Обязательность официального истолкования базируется на настоящих
предписаниях нормативных актов или предписаниях сплошного характера,
устанавливающих компетенцию соответствующих органов.
Официальное толкование располагает «сплачивающим» фундаментом,
с одной стороны, направляя с помощью своих результатов неофициальное
толкование, и, с иной стороны, употребляя материал последнего в качестве
источника своего формирования99.
Таким образом, зафиксируем, что в юридических публикациях отмечают два существенных фактора официальной интерпретации: принадлежность его уполномоченным органам; юридические результаты, выделяемые
99
См.: Сырых В.М. Теория государства и права. М., 1998. С. 231; Ко-
маров С.А. Общая теория права. М., 1997. С. 321.
130
из государственно-властных приказов, заключающихся в разъяснении. Помимо показанных признаков официальное толкование описывается особым
порядком и формой реализации. Способами официального толкования, как
обычно, обнаруживаются письменные документы со всеми нужными реквизитами.
Обобщая произнесенное, можно обусловить официальное истолкование как реализовываемую в рамках определенной юридической процедуры
работу сознательно уполномоченных на это должностных лиц и государственных органов по уяснению и разъяснению смысла норм права, последствия которой имеют обязывающее значение для всех субъектов, подчиняющихся их действию.
Официальное истолкование правовых норм по признаку юридических
последствий можно подразделить на нормативное и казуальное. При нормативном толковании итог толкования содержит официальный характер и
предопределен для расплывчатой группы лиц, предполагает обычные правовые обстоятельства. При казуальном толковании истолкование предоставляется по конкретному юридическому делу и предназначено только для сторон.
Разновидностями нормативного толкования обнаруживаются аутентическое (аутентичное) и делегированное (легальное) толкования100. Аутентическое толкование играет собой истолкование смысла нормы права, распространяющееся от имени самого органа, изначально сформировавшего эту
норму. Так, документом от 31 марта 2006 года № 45-Т Центральный банк РФ
направил для использования в работе разъяснения своего же положения от 14
мая 2003 года № 227-П «О порядке ведения учета и представления информации об аффилированных лицах кредитных организаций».
Делегированное толкование носит подзаконный и зависимый от аутентического толкования характер. Существо делегирования содержится в предо100
См.: Вопленко Н.Н. Акты толкования норм советского социалисти-
ческого права: Автореф. дис. … канд. юрид. наук. Саратов, 1972. С. 8.
131
ставлении полномочий на реализацию строго намеченных действий другому
лицу и контроле над правомерностью его праворазъяснения. Истолкование
нормы от имени тех органов, которые ранее определили эту норму, другими
государственными органами (общественными объединениями) как правило,
осуществляется центральными силами аппарата управления и власти в касательстве нижестоящих структур по проблемам, отыскивающимся в их компетенции, и через деятельность нижестоящих структур добирается до реальных
адресатов права. Другими словами, в ситуации, если правовой акт одаряет полномочиями конкретный орган говорить о нормативно-правовых актах, рожденные другим органом, то ситуация трактуется как делегированное (легальное)
толкование.
На повседневное, компетентное и доктринальное разделяют неофициальное толкование. Под повседневным понимается толкование, реализуемое
людьми в их будничной жизни, не организованное на каких-либо специально-юридических знаниях. Компетентным обнаруживается толкование, которое дают лица, обладающие специально-юридическими знаниями. Доктринальное толкование анализируется в качестве компетентного толкования либо как автономный вид неофициального толкования.
Дословным итог интерпретации будет в тех случаях, когда значение
нормы права совмещается с формой текстуального выражения этого предписания. Ограничительным итог обнаруживается в том случае, если содержание правового предписания меньше его внешнего выражения. Распространительным итог интерпретации сообразуется, когда сущность юридического
предписания объемнее его текстуального формулирования
Итог толкования есть результат интерпретации, изображенный в виде
устного или письменного объяснения. Понятно, что плодом официальной интерпретации может быть письменное пояснение, существующее в механизме
интерпретационного акта.
Наметив виды толкования, проанализируем, какие именно из них мыслимо употребить для устранения или преодоления коллизий в рамках меха132
низма их разрешения.
Устранение юридической коллизии допустимо в результате видоизменения или упразднения противоречивых положений, однако модификация нормативно-правовых актов вмещается в компетенцию только органа,
его опубликовавшего в процессе правотворческой работы, значит, в ходе
толкования допустима исключительно констатация наличия противоречивого положения, либо признание нормативно-правового акта в основных
своих положениях прекословящим другому нормативно-правовому акту,
по сопоставлению с толкуемым, стоящему на особо высокой ступени системы нормативно-правовых актов, имеющему более высокую юридическую силу.
Достижение показанного результата может быть при помощи реализации надлежащих процедур, вырабатываемых компетентными органами, какими обнаруживаются структура, принявшая нормативно-правовой акт, орган, имеющий полномочия толковать нормативно-правовой акт, суд, самостоятельно от механизма толкования. Решения, сформулированные в форме
интерпретационных актов, обнаруживаются праворазъяснительными, их
принятие имеет многообразные правовые результаты, они имеют либо общий
характер, либо имеют персональное, субъективное значение и воздействуют
только в отношении сторон по делу.
Под интерпретационными актами разумеются правовые акты, которые хранят истолкование юридических норм. Решения, сформулированные в форме интерпретационных актов, по своей сути обнаруживаются
праворазъяснительными, их принятие имеет многообразные правовые последствия, они имеют или общий характер, или имеют персональное,
субъективное значение и воздействуют только в отношении сторон по
существу. Мы принципиально согласны с идеями тех юристов, которые
под интерпретационными актами разумеют акты-документы, фиксирующие праворазъяснительные решения, «документы, которые заключают
133
конкретизирующие нормативные директивы, формулирующие истолкование юридических норм»101.
Таким образом, по мере исследования интерпретационной практики,
можем зафиксировать, что одним из способов достижения единообразных,
скоординированных и отвечающих действующему праву решений аналогичных дел – издание надлежащим органом законодательной или исполнительной власти или высшим судебным органом компетентного уровня.
Как наблюдает В.В. Тарасова, «акты толкования, как юридически существенные документы, обнаруживаются итогом исключительно официального толкования, т.е. занятия преднамеренно уполномоченных на то специальных органов. На самом деле, когда говорится об акте толкования, наличествует в виду акт официально зафиксированного толкования права».
Данные акты, существуя в правовой форме, имеют форму выражения и публикуются в официальных источниках. В частности, интерпретационные акты Верховного Суда Российской Федерации публикуются в
форме постановлений Пленума Верховного Суда и публикуются в «Бюллетене Верховного Суда Российской Федерации». Конституционный Суд
публикует свои акты в конфигурации постановлений, которые издаются в
«Собрании законодательства Российской Федерации» и в «Вестнике Конституционного Суда Российской Федерации». Центризбирком свои интерпретационные акты публикует в форме разъяснений, которые издаются в «Вестнике Центральной избирательной комиссии» и в «Российской
газете» и т.д.
Чем порождена нужда актов толкования? Она содержится в общих
условиях нужды толкования норм права и определенными процедурами, требующими появления актов толкования. К общим основаниям причисляются:
101
См.: Лазарев В.В. Применение советского права. Казань, 1972. С. 85;
Аверин А.В. Судебная достоверность (постановка проблемы). Владимир,
2004. С. 312–313.
134
1. Сравнительная независимость права, что может обнаруживать воздействие на базис социума. Независимость обнаруживается в определенной форме. Относительность содержится в том, что право способно отставать от эволюции социальных отношений, или обгонять процесс функционирования. В общественной жизни разноречия между фактическим и юридическим небольшие либо кажущиеся. Они могут быть ликвидированы средствами официальной интерпретации компетентными органами;
2. Присутствие общественных противоречий, организовывающих
трудности реализации права. Они могут быть ликвидированы с помощью актов интерпретации. В частности, затрудненное применение норм ТК РФ без
знания актов официального толкования;
3. Общие условия аргументируются надобностями юридической практики. Юридическая практика – это занятие по введению права в общественную жизнь. Содержанием юридической практики обнаруживается создание и
осуществление правовых норм, исходя из требования единообразного понимания и использования законодательства.
Частные случаи нужды актов толкования многочисленны:
– недостаточная ясность выражения мысли законодателя;
– изъяны правовых норм из-за недостатков законодательной техники;
– специфика юридической терминологии.
Рассмотрев деятельность Президиума Верховного Совета, А.В. Мицкевич выделил следующие случаи появления нужды актов толкования:
– стыковка межведомственной практики применения одних правовых
норм (в частности, при разборе трудовых споров);
– неотчетливость значения закона;
– появление конкуренции сопоставляемых законов.
Н.Н. Вопленко выделяет еще немного случаев появления нужды в публикации актов толкования.
1. Неправильный путь практики реализации некоторых правовых норм
(устранение ошибок юридической практики). Здесь можно выделить:
135
– неприменение закона, подлежащего использованию в предоставленных обстоятельствах;
– использование закона, который не обязан быть употреблен к отмеченным общественным отношениям;
– ошибочное объяснение смысла закона;
– антитеза законности и целесообразности при осуществлении права;
– нарушение определенных процессуальным законом порядка реализации правовых норм.
2. Запросы доказательного становления юридических дел. Субъекты
правоприменительной работы, реализовывая применение правовых норм к
конкретным фактам, совершают и толкование норм права (объективизация в
правоприменительном акте). Это обнаруживается в деятельности судебных
органов. Особую важность акты толкования норм права представляют в деятельности кассационных и надзорных инстанций (своей деятельностью они
демонстрируют нижестоящим судам, как справедливо применять правовые
нормы).
Нужда издания актов официального толкования определена совокупностью объективных и субъективных факторов. В юридической практике это
содействует реализации руководства процессами реализации права в жизни.
Специальная веха в процедуре устранения коллизий приписывается такому виду официальной интерпретации, как конституционное толкование.
Разрешение коллизии совершается способом устранения нормы, распознанной в качестве неконституционной, юридической силы. Отмеченное правомочие, зафиксированное в Конституции Российской Федерации и в Федеральном конституционном законе «О Конституционном Суде Российской
Федерации», ликвидирует коллизию между Конституцией Российской Федерации и всеми другими правовыми актами.
Использование в механизме разрешения юридической коллизии лишь
официального толкования, обладающего нормативным либо казуальным характером, определено и тем, что интерпретационные акты, принимаемые в
136
итоге официального толкования, обладают обусловленной внешней формой
выражения и неизбежным характером, снабжая индивидуально-конкретное и
нормативное регулирование социальных отношений. Их необходимо снабдить при помощи государства многообразными правовыми средствами. Так,
неисполнение, ненадлежащее исполнение либо воспрепятствование исполнению решений (актов) Конституционного Суда Российской Федерации влечет
ответственность, определенную федеральным законом (ст. 81 ФКЗ «О Конституционном Суде РФ»).
Результат истолкования излагается в установленном стиле, обыкновенно называемом официально-деловым. Этот стиль обязан отвечать стилю толкуемого акта и соответствовать установленным требованиям, к коим ученые
относят
простоту и ясность, однозначность; официальный характер;
наибольшую точность формулирования юридических велений, компактность
и лаконичность, экспрессивную нейтральность и непредубежденность текста,
стереотипность и формализм, унифицированность стиля и др.
Из отмеченного следует выработать вывод, что в границах механизма
разрешения юридических коллизий могут быть употреблены следующие виды интерпретации: официальная, аутентичная, делегированная нормативная,
казуальная, ограничительная, распространительная.
Анализируя интерпретацию как способ устранения коллизий и представляя его беспристрастно нужным и здоровым, все же доводится констатировать факт, что оно часто вызывает новые, еще более злободневные коллизии, потому что часто одни и те же события толкуются многообразными как
официальными, так и неофициальными структурами, социальными элитами,
лидерами и гражданами неодинаково, что, безусловно, обнаруживается выражением их противостояния, а в конечном итоге – рисками для общества.
Общим выводом будет следующее. Необходимо беспристрастно оценивать многообразные правовые взгляды и неодинаковое правопонимание. В
них хранится не только сущность перспективных законов и других правовых
актов, но и отношение к ним правоисполнителей и их вероятные разногласия
137
и споры. Выявление правовых позиций разрешает употребить те способы интерпретации и пояснений дискуссионных правовых постулатов, которые бывают главной препоной на пути движения права в реальности. Ликвидация
его законными методами споспешествует также увеличению уровня правовой культуры политической элиты, служащих и должностных лиц, всех
граждан, а следовательно, упрочению правового порядка в Российской Федерации.
138
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
В данной работе была предпринята попытка комплексного исследования коллизионно-правовой проблематики, в частности, юридических коллизий, а также механизма их разрешения. Заинтересованность в вопросе коллизий в юридической науке довольно глубока. В общем разумении это явление
представляет собой разногласие или противостояние между некоторыми актами, нормами, регулирующими одинаковые или смежные социальные отношения, а также несогласованности, начинающиеся в процессе правоприменения и реализации государственными органами и должностными лицами своих полномочий. Изучение юридических коллизий санкционирует
рассуждать об их разнохарактерном аспекте. В итоговом аспекте юридические коллизии транслируют противоречия между нормативными правовыми актами, правовыми нормами, компетенцией органов публичной власти,
актами применения права, правовыми системами. В ином контексте юридические коллизии анализируются как противостояние между правовыми
нормами или между правовыми актами.
Своим наличием в правовом поле они значительным образом уменьшают результативность правового регулирования. Таким образом, можно говорить, что коллизии имеют лучше сказать отрицательный характер. Хотя
они могут сыграть и положительную роль – просигналить нормотворческому
органу о присутствии проблемы неодинакового регулирования одного общественного отношения, то есть оперативно предоставить сведения о нужде
принятия адекватных мер (ликвидация коллизии или вырабатывание специальных коллизионных правил ее преодоления) для того, чтобы привести
систему в обычное состояние. Позитивный аспект такого типа влияния, которое называется сигнально-информативным, содержится в придании стимула для научной и правотворческой процедуры и, как следствие, совершенствования системы законодательства и ликвидации существующих системных нарушений.
139
Юридические коллизии обнаруживаются свидетельством естественного процесса вырабатывания общественных отношений и отвечающих им государственно-правовых институтов.
Юридические коллизии не только велики численно, но и весьма многообразны по своему характеру, содержанию, остроте, социальной направленности, иерархии, отраслевой принадлежности, политизированности, формам
выражения и способам разрешения. То есть, препровождая, в сущности, проблемное явление, они располагаются в зависимости от большого числа условий и содержат трудный объективно-субъективный характер, что может быть
объяснено, в первую очередь, федеративным государственным устройством,
срывом компетенции при публикации нормативно-правовых актов законодательными органами, спецификой правовой системы, форм и источников права в определенной стране, экономическими, политическими и социальными
условиями, упущение из вида субъектами правотворчества законов логической композиции системы права и др. Имеется и масса других условий, которые обнаруживают обусловленное влияние на дифференциацию правовых
коллизий. Имея эту массу, кажется существенным приведение ее в установленную систему, реализовав тем самым их систематизацию. Ведь установление видов коллизий в праве, с одной стороны, дает более глубокое суждение
о глубине описанного правового феномена, а с иной точки зрения (и это
главное), споспешествует выбору наиболее действенного механизма устранения правовых коллизий в любом определенном случае, поскольку, ясно,
что любой вид помимо общих признаков обязательно располагает необычными, специфическими свойствами.
В первую очередь, коллизии можно подразделять на две большие группы: коллизии между правовыми системами конкретных государств и внутригосударственные правовые коллизии.
Для систематизации правовых коллизий наиболее всеобщим обнаруживается системный подход. Правовая система неизменно переживает внут140
ренние коллизии. Наиболее часто противоречия начинаются в таких ее компонентах, как система права и законодательства, правопонимание, правотворчество, правоприменение. В зависимости от того, какие компоненты
правовой системы заключают разногласия, следует отметить такие виды коллизий, начинающиеся в правовой системе. К ним причисляются: коллизии
интересов, коллизии нормативных правовых актов, правовых взглядов, коллизии между федеральными законами и международными договорами Российской Федерации, коллизии компетенции и прочие. Одновременно, каждый из компонентов может служить базой для выделения коллизий обусловленного типа.
Нужным условием разрешения и одоления юридических коллизий, а
также произведения результативного режима их предотвращения обнаруживается юридическое понимание факторов, возбуждающих показанные явления в правовой области. Среди многообразных причин возникновения коллизий, изображенных учеными, наиболее гармоничной обнаруживается классификация деления их на объективные и субъективные.
Первые – это те, которые в меньшей степени зависят или совершенно не
зависят от воли и сознания нормодателя. Вторые – те, которые в той или
иной степени объединены с уровнем профессионализма и компетентности
субъектов правотворчества, обнаружение коллизий в праве прямо зависит
от того, как создана и реализовывается сама правотворческая деятельность.
Вместе с тем, осуществляя деление причин возникновения коллизий на
объективные и субъективные, следует помнить и о том, что часто в основании коллизий может лежать не одна причина, а целый комплекс причин,
принадлежащих как к субъективным, так и объективным.
В работе истоки противоречий юридических норм соединены в три
группы. Основная группа причин соединена с нарушениями правил юридической техники, с синхронным причислением полномочий к компетен141
ции разнообразных органов власти и подключает в себя логические изъяны
правовых конструкций, неотчетливость и неясность нормативных
предписаний, дефекты в области систематизации законодательства, намеренное трансформирование позиции толкования нормотворческим органом и др.
Иная группа факторов объединена с недостаточным учетом законодателем общественной действительности и овладевает такими явлениями, как
неактуальность принимаемого нормативного акта, объединенная с отсутствием в действительной реальности проблемы, отвечающей принятию
правотворческих решений, отсутствие прозрачности в целях, завоевываемых
изданием нормативного правового акта и др.
Третья категория причин определена структурой системы права и законодательства. Коллизии равнозначных норм прямо объединены с неотчетливым расчленением предметов ведения отраслей права, фиксацией
норм одной отрасли права в различных отраслях законодательства, опубликованием комплексных нормативных актов, схематичностью, а часто и
неосуществимостью соотнесения новой нормы с ранее опубликованными
из-за высокого объема законодательного массива, множественностью
субъектов правотворчества и др.
Анализ причин появления коллизий основывает ядро для наиболее результативного раскрытия путей их устранения, снабжения совершенствования системы права и практики его применения.
Разделяя правовые средства разрешения коллизий на способы одоления
и ликвидации коллизий, надо, прежде всего, заметить, что в последние годы
комплект этих средств существенно модифицировался. Поэтому все правовые средства разрешения коллизий, закрепленные в российской правовой системе, нужно систематизировать следующим образом:
– правовые средства одоления коллизий в правоприменении;
– правовые средства разрешения коллизий в правотворчестве;
142
– нормативное истолкование как правовое средство разрешения коллизий.
Большую роль в современном праве играют также средства устранения
разногласий (создание согласительных комиссий, переговорный процесс и
др.), потому что в целом ряде случаев только в процессе их применения вероятно разрешение коллизии. Однако данные процедуры автономно не
устраняют коллизию в праве, их удачное применение приводит либо к устранению коллизии в правотворчестве, либо к одолению коллизии в правоприменении.
Так, в теории права распознаются два основных вида разрешения юридических коллизий: ликвидация коллизий норм права, вырабатываемая самим правотворческим органом, т.е. можно сказать, что правотворчество обнаруживается одним из способов разрешения юридических коллизий; преодоление коллизии норм права, реализовываемое правоприменителем.
В процессе правотворчества коллизионная ситуация ликвидируется путем: отмены одной (или нескольких) коллидирующей нормы (нормативных
актов); произведения новой нормы права (нормативного акта) и признания
коллидирующих потерявшими юридическую силу; внесения изменения в
функционирующий нормативный акт (правовую норму); публикации коллизионных норм.
Устранение коллизий норм права обнаруживается в выборе нормы,
подлежащей использованию в определенном случае, из противоречащих друг
другу правовых предписаний. Оно является их устранением применительно к
определенной ситуации. Итогом устранения коллизий норм права обнаруживается применение правоприменительным органом противоречащих норм.
Коллизия норм права, не увиденная законодателем, обязана быть одолена судом.
Пути одоления юридических коллизий в процессе осуществления
правотворческой и правоприменительной процедуры будут способство143
вать обеспечению и защите прав и законных интересов граждан, улучшению системы отечественного законодательства и правовой системы в целом.
Одним из способов разрешения юридических коллизий обнаруживается и толкование законодательства, значением которого является раскрытие
настоящего содержания правовых норм, в том числе и путем ликвидации
правовых коллизий, для обеспечения единообразного и правильного применения нормативных актов.
Нужно беспристрастно оценивать разнообразные правовые идеи и
различное правопонимание. В них сосредоточено не только содержание
законов и других правовых актов, которые будут приняты впоследствии, а
также касательство к ним правоисполнителей и их вероятные разногласия
и споры. Выявление правовых позиций разрешает применить те способы
интерпретации и разъяснений спорных правовых положений, которые
предназначаются первой препоной на пути права в жизни. Ликвидация его
законными путями содействует также увеличению уровня правовой культуры депутатов, служащих и должностных лиц, в целом всего населения, а
соответственно, упрочению правового порядка в государстве.
Таким образом, потенциал появления противоречий в праве извечно
находится в том, что социальная жизнь постоянно модифицируется, в то же
самое время право остается постоянной и остается таковой до времени, когда
законодатель не откорректирует его должным образом. Очевидны две тенденции: динамическая – следование за претерпевающими изменение социальными отношениями и статическая – направленность на оставление внутренней цельности и слаженности. Поэтому неизменно должны укореняться
меры по гармонизации и совершенствованию правового регулирования, не
впускать коллизий среди правовых норм, рассчитанных на одни условия и
новейшими социальными отношениями. Нужно вовремя ликвидировать противоречия между новым содержанием социальных отношений и старой пра144
вовой формой. Даже учитывая неосуществимость совершенной полноты правового регулирования, работа правотворческих органов должна быть направлена на сжатие пробелов в законодательстве, предельно быстрое принятие
новых правотворческих решений, на корректировку действующих норм для
снабжения стабильности законодательства.
Подрывая начала последовательности и устойчивости в обществе,
юридические коллизии деформируют правосознание людей, формируют
критические условия, общественную напряженность. Аналогичные катаклизмы – признак низкой правовой культуры, находящего благодатную почву на всех уровнях юридического нигилизма. Поэтому катаклизмы нужно
стараться не допускать, а если они все-таки завязываются – вовремя снимать
с помощью сформированных для этого механизмов и процедур.
145
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
Нормативно-правовые акты
Конституция (Основной закон) Российской Федерации от 12.12.93.
1.
М., 1993.
Федеральный конституционный закон «О судебной системе Рос-
2.
сийской Федерации» от 31 декабря 1996 г. (с изм. на 27 декабря
года, внесенными Федеральным конституционным законом от
2009
27 декабря 2009 года № 9-ФКЗ) // Российская газета. 2009. 29 декабря и
вступ. в силу с 12.03.2010) // Собрание законодательства РФ. 1997. № 1. Ст. 1.
3.
Федеральный конституционный закон «О Конституционном Суде
Российской Федерации» от 21.07.1994 № 1-ФКЗ (с изм. на 28 декабря
2010 года, внесенными Федеральным конституционным законом от
28 декабря 2010 года № 8-ФКЗ // Российская газета. 2010. 30 декабря и вступ.
в силу с 15 января 2011 г. // Собрание законодательства РФ. 1994. № 13.
Ст. 1447.
4.
Федеральный конституционный закон «Об арбитражных судах в
Российской Федерации» от 28.04.1998 № 1-ФКЗ (с изм. на 30 апреля
2010 года, внесенными Федеральным конституционным законом от
30 апреля 2010 года № 3-ФКЗ // Российская газета. 2010. 4 мая и вступ. в силу
с 4 мая 2010 года) // Собрание законодательства РФ. 1995. № 18. Ст. 1589.
5.
Постановление Правительства Российской Федерации от 30.09.2004
№ 506 «Об утверждении Положения о Федеральной налоговой службе» //
Собрание законодательства РФ. 2004. № 40. Ст. 3961.
6.
Федеральный закон от 19 июня 2004 года № 54-ФЗ «О собраниях,
митингах, демонстрациях, шествиях и пикетированиях» // Российская газета.
2004. 23 июня.
7.
Федеральный закон Российской Федерации от 8 июня 2012 г. № 65-
ФЗ «О внесении изменений в Кодекс Российской Федерации об администра146
тивных правонарушениях и Федеральный закон «О собраниях, митингах, демонстрациях, шествиях и пикетированиях» // Российская газета. 2012.
9 июня.
8.
Федеральный закон от 25 июля 2002 г. «Об альтернативной граж-
данской службе» // Собрание законодательства РФ. 2002. № 30. Ст. 3030.
9.
Федеральный закон от 26 декабря 1995 г. № 208-ФЗ «Об акционер-
ных обществах» (с изм. на 28 июля 2012 года, внесенными Федеральным законом от 28 июля 2012 года № 145-ФЗ) // Российская газета. 2012. 30 июля.
10. Федеральный
конституционный
закон
«О
Правительстве
Российской Федерации» от 17 декабря 1997 г. (ред. от 19.06.2004) № 2-ФКЗ //
Собрание законодательства РФ. 1998. № 2. Ст. 3.
11. Федеральный закон от 08.08.2001 № 129-ФЗ (ред. от 28.07.2012)
«О государственной регистрации юридических лиц и индивидуальных предпринимателей» (с изм. на 28 июля 2012 года, внесенными Федеральным законом от 28.07.2012 № 133-ФЗ) // Российская газета. 2012. 30 июля.
12. Закон РФ от 10.07.1992 № 3266-1 (ред. от 10.07.2012) «Об
образовании» (с изм. на 10 июля 2012 года, внесенными Федеральным
законом от 10.07.2012 № 111-ФЗ) // URL: Официальный интернет-портал
правовой информации http://www.pravo.gov.ru.
13. Федеральный закон Российской Федерации от 2 октября 2007 г.
№ 229-ФЗ «Об исполнительном производстве» // Российская газета. 2007. 6
октября.
14. Постановление Конституционного Суда РФ от 11 декабря 1998 г.
№ 28-П по делу о толковании положений ч. 4 ст. 111 Конституции РФ, в котором дано конъюнктурное, расширительное толкование положения Конституции о том, что Президент РФ вправе трижды выдвигать на одобрение Государственной Думой РФ одну и ту же кандидатуру Председателя Правительства РФ.
15. Постановление Пленума Верховного суда РФ от 31 октября 1995 г.
№ 8 «О некоторых вопросах применения судами Конституции Российской
147
Федерации при осуществлении правосудия» // Российская газета. 1995.
28 декабря.
16. Трудовой кодекс Российской Федерации от 30 декабря 2001 г.
№ 197-ФЗ (с изм. 28 июля 2012 года) // Собрание законодательства РФ. 2002.
№ 1(ч. 1). Ст. 3.
17. Налоговый кодекс Российской Федерации от 31 июля 1998 года
№ 146-ФЗ (с изм. 29 июня 2012 г.) // Российская газета. 1998. 6 августа.
18. Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации от 18 декабря 2001 г. № 174-ФЗ // Собрание законодательства РФ. 2001. № 52 (1 ч.).
Ст. 4921.
19. Гражданский процессуальный кодекс Российской Федерации от
14 ноября 2002 г. № 138-ФЗ // Собрание законодательства РФ. 2002. № 46.
Ст. 4532.
20. Арбитражный процессуальный кодекс Российской Федерации от 24
июля 2002 г. № 95-ФЗ // Собрание законодательства РФ. 2002. № 30.
Ст. 3012.
21. Гражданский
кодекс
Российской
Федерации
от
26.11.2001
№ 146-ФЗ (ред. от 02.12.2004) // Собрание законодательства РФ. 2001. № 49.
Ст. 4552.
Книги, монографии, научные публикации
22. Агурбашев Н.К. Правовая коллизия как системное нарушение законодательства о социальном обеспечении // Вестник Томского государственного университета. 2004. № 283.
23. Александров Н.Г. Законность и правоотношения в советском государстве. М., 1955.
24. Алексеев С.С. Проблемы теории права. Свердловск, 1973. Т. 2.
25. Алексеев С.С. Проблемы теории права. М., 1982. Т. 2.
26. Алексеев С.С. Теория права. М., 1994.
148
27. Алексеев С.С. Теория права. М., 1995.
28. Авакьянц С.А. Проблемы и изъяны в конституционном праве и пути их преодоления // Конституционное и муниципальное право. 2007. № 8.
29. Ануфриева Л.П. Соотношение международного публичного и международного частного права: правовые категории. М., 2002.
30. Александров Н.Г. Законность и правоотношения в советском государстве. М., 1955.
31. Алексеев С.С. Право: азбука-теория-философия: Опыт комплексного исследования. М., 1999.
32. Алексеев С.С. Правовые средства: постановка вопроса, понятия,
классификация // Советское государство и право. 1987. № 6.
33. Александров Н.Г. Применение норм советского социалистического
права. М., 1958.
34. Аверин А.В. Судебная достоверность (постановка проблемы).
Владимир, 2004.
35. Богуславский М.М. Международное частное право. Современные
проблемы. М., 1992. Кн. 2.
36. Бабаев В.К. Советское право как логическая система. М., 1973.
37. Баймаханов М.Т. Несоответствия в развитии правовой надстройки
при социализме. Алма-Ата, 1972.
38. Бахрах Д.Н. Конституционные основы действия правовой нормы во
времени // Журнал российского права. 2003. № 5.
39. Безруков А.В. Разграничение предметов ведения и полномочий Федерации и ее субъектов в условиях федеральных преобразований в России //
Государственная власть и местное самоуправление. 2005. № 9.
40. Бойков А.Д. Третья власть в России. Кн. 2. Продолжение реформ.
М., 2002.
41. Бошно С.В. Правотворчество: путь от источника к форме права:
Лекции. М., 2002.
149
42. Бошно С.В. Прецедент, закон и доктрина (опыт социологоюридического изучения) // Государство и право. 2007. № 4.
43. Власенко Н.А. Коллизионные нормы в советском праве. Иркутск,
1984.
44. Власенко Н.А. Логико-структурные изъяны системы советского
права // Правоведение. 1991. № 3.
45. Власенко Н.А. Язык права. Иркутск, 1997.
46. Вопленко Н.Н. Причины ошибок в правоприменении // Советское
государство и право. 1982. № 4.
47. Вопленко Н.Н. Социалистическая законность и правоприменение.
Саратов, 1983.
48. Власенко Н. А. Законодательная техника. М., 2000.
49. Васильева С.В., Мазаев В.Д. Пути совершенствования правового
регулирования отношений Российской Федерации и субъектов Российской
Федерации по предметам совместного ведения // Право и власть.2002. № 2.
50. Власов В.И., Власова Г.Б. Теория государства и права. Ростов н/Д,
2011.
51. Венгеров А. В. Теория государства и права. М., 1999.
52. Венгеров А.Б. Теория государства и права. М., 2008.
53. Вильнянский С.И. Интерпретация и применение гражданскоправовых норм // Методические материалы ВЮЗИ. 1948. Вып. 2.
54. Вопленко Н.Н. Официальное толкование норм права. М., 1976.
55. Васьковский Е.В. Руководство к толкованию и применению законов
(практическое пособие). М., 1997.
56. Гегель. Философия права. М., 1990.
57. Горшенев В.М. Участие общественных организаций в правовом регулировании. М., 1963.
58. Гойман В.И. Механизм обеспечения реализации закона в современных условиях // Советское государство и право. 1991. № 12.
150
59. Голунский С.А., Строгович М.С. Теория государства и права. М.,
1940.
60. Демин А.В. Проблемы в налоговом праве и методы их преодоления //
Государство и право. 2011. № 3.
61. Давыдова М.Л. Юридическая техника: проблемы теории и методологии. Волгоград, 2009.
62. Долинин К.А. Интерпретация текста: (Фр. яз.): Учебное пособие
для студентов по спец. № 2103 «Иностр. яз.». М., 1985.
63. Денисов А.И. Социалистическое право. М., 1955.
64. Ершов В.В. Коллизии трудовых норм // Советская юстиция. 1993.
№ 19.
65. Ершов В.В. Статус суда в правовом государстве. М., 1992.
66. Егорова Н.Е., Иванюк О.А., Потапенко В.С. Проблемы противоречий в законодательстве и пути их решения // Журнал российского права.
2006. № 11.
67. Жеребин В.С. Правовая конфликтология: Курс лекций. Владимир,
1998. Ч. 1.
68. Жигачев Г.А. Конфликт и юридические коллизии / Вестник ЮУрГУ.
2009. № 40 (173).
69. Зорькин Д.В. Концептуальные основы кодификации российского
законодательства: Тезисы доклада на Международных правовых чтениях им.
М.М. Сперанского «Кодификация российского законодательства» (СанктПетербург, 1 октября 2010 г.).
70. Зенков В.Н., Сырых В.М. Учет социально-правовых факторов как
необходимое условие эффективного действия законодательства субъектов
РФ // Законы области как субъекта РФ. Воронеж, 1996.
71. Исаков В.Б. Законодательство субъектов РФ: объем, структура,
тенденции развития // Ежегодник российского права. М., 2000.
72. Исаков В.Б. Федеральное законодательство: некоторые тенденции
развития // Журнал российского права. 2000. № 3.
151
73. Иеринг Р. Юридическая техника. М., 2008.
74. Ивин А.А. Логика: Учебник для гуманитарных факультетов. М.,
1999.
75. Иванников И.А. Общая теория государства и права. М., 2006.
76. Коркунов Н.М. Лекции по общей теории права. СПб., 1898.
77. Кудрявцев В.Н. Общая теория квалификации преступлений. М.,
1972.
78. Коллизионное право: Учебное и научно-практическое пособие /
Под ред. Ю.А. Тихомирова. М., 2007.
79. Курбатов А.Я. Порядок разрешения коллизий в российском праве //
Корпоративный юрист. 2005. № 11.
80. Конституция и закон: стабильность и динамизм. М., 1998.
81. Курбатов А.Я. Порядок разрешения коллизий в российском праве //
СПС «Консультант Плюс». 2008.
82. Курбатов А.Я. Порядок разрешения коллизий в российском праве //
Корпоративный юрист. 2005. № 11.
83. Карабельников Б.Р. Трудовые отношения в акционерных обществах. Материал подготовлен с использованием правовых актов по
состоянию на 10 апреля 2001 года // СПС «Консультант Плюс».
84. Кутафин О.Е. Предмет конституционного права. М., 2001.
85. Козлов С.С. О некоторых возможностях разрешения коллизии в
условиях правовой системы современной России // Вестник МГТУ. 2006. Т.
9. № 1.
86. Комаров С.А. Общая теория государства и права в схемах и определениях. М., 2002.
87. Теория государства и права: Курс лекций / Под ред. Н.И. Матузова
и А.В. Малько. М., 2003.
88. Краснова О.И. К вопросу о некоторых принципах федерального законодательного процесса России // Государство и право. 2005. № 12.
89. Кудрявцев В.Н., Гаврилов О.А. Социальные деформации. М., 1992.
152
90. Карташов В.Н. Теория правовой системы общества. Ярославль,
2005. Т. 1.
91. Кириллов В.И., Старченко А.А. Логика: Учебник. М., 1982.
92. Карташов В.Н. Введение в общую теорию правовой системы общества. Ярославль, 2004. Ч. 4.
93. Комаров С.А. Общая теория права. М., 1997.
94. Лунс Л.А. Курс международного частного права. М., 1973. Т. 1.
95. Лазарев А.Е. Пробелы в праве. М., 1974.
96. Лазарев В.В. Пробелы в праве и пути их устранения. М., 1994.
97. Лазарев В.В. Применение советского права. Казань, 1972.
98. Лебедев В. От идеи судебного нормоконтроля к административному судопроизводству // Российская юстиция. 2000. № 9.
99. Миронов Н.В. Международное право: нормы и их юридическая сила. М., 1980.
100. Мицкевич А.В. Акты высших органов Советского государства. М.,
1967.
101. Матузов Н.И. Актуальные проблемы теории права / Н.И. Матузов.
Саратов, 2003.
102. Матузов Н.И. Юридические коллизии и способы их разрешения //
Теория государства и права: Курс лекций / Под ред. П.И. Матузова, А.В.
Малько. Саратов, 2005.
103. Матузов Н.И. Юридические коллизии и способы их разрешения //
Теория государства и права: Курс лекций / Под ред. П.И. Матузова, А.В.
Малько. Саратов, 1995.
104. Мухина Ю.В. Проблемы юридических коллизий // Сибирский юридический вестник. 2003. № 2.
105. Матузов Н.И. Коллизии в праве // Актуальные проблемы теории
права. Саратов, 2004.
106. Морозова Л.А. Правотворческие ошибки и процессуальные средства их устранения // Государство и право. 2010. № 1.
153
107. Михеева И.В. Действие закона: «аффект» противоречий // СПС
«Консультант Плюс».
108. Марченко М.Н. Источники права. М., 2005.
109. Матузов Н.И., Малько А.В. Теория государства и права: Учебник.
2-е изд., перераб. и доп. М., 2005.
110. Марченко М.Н. Теория государства и права. М., 2004.
111. Матузов Н.И., Малько А.В. Теория государства и права: Учебник.
3-е изд. М., 2009.
112. Матузов Н.И. Коллизии в праве: причина, виды и способы разрешения // Правоведение. 2000. № 5.
113. Мамаев Р.Б. Состояние и перспективы законодательного обеспечения института разграничения государственной власти между Российской Федерации и ее субъектами // Право и политика. 2004. № 9.
114. Малько А.В., Шундиков К.В. Цели и средства в праве и правовой
политике. Саратов, 2003.
115. Матузов
Н.И.
Личность.
Права.
Демократия.
теоретические
проблемы субъективного права. Саратов, 1972.
116. Матузов Н.И. Правовая система и личность. Саратов, 1987.
117. Нерсесянц В.С. Общая теория права и государства. М., 1999.
118. Нерсесянц В.С. Общая теория права и государства: Учебник для вузов и факультетов. М., 2001.
119. Нуртдинова А.Ф. Трудовое законодательство: проблемы разграничения полномочий между федеральными и региональными органами государственной власти // СПС «Консультант Плюс».
120. Недбайло П.Е. Применение советских правовых норм. М., 1970.
121. Недбайло П.Е. Применение советских правовых норм. М., 1960.
122. Основы теории государства и права / Под ред. Н.Г. Александрова.
М., 1960.
123. Общая теория государства и права / Под ред. Д.А. Керимова. Л.,
1961.
154
124. Общая теория государства и права: Академический курс: В 3-х т.
Т. 2. 3-е изд. М., 2007.
125. Общая теория государства и права. Академический курс: В 2-х т.
Под ред. М.Н. Марченко. М., 1998. Т. 2.
126. Общая теория права и государства / Под ред. В.В. Лазарева. М.,
1994.
127. Общая теория государства и права / Под ред. А.Ф. Вишневского.
Мн., 1998.
128. Общая теория права / Под ред. А.С. Пиголкина. М., 1995.
129. Общая теория права: Учебное пособие для вузов / С.Г. Дробязко,
B.C. Козлов. Минск, 2010.
130. Овсепян Ж.И. Пробелы и дефекты как категория конституционного
права // Конституционное и муниципальное право. 2007.
131. Перетерский И.С., Крылов С.Б. Международное частное право. М.,
1940.
132. Петерецкий И.С., Крылов С.Б. Международное частное право. М.,
1959.
133. Пиголкин А.С. Коллизии законов // Юридический энциклопедический словарь. М., 1987.
134. Поленина С.В. Правотворческие ошибки в свете факторного анализа законодательства // Правотворческие ошибки: понятие, виды, практика и
техника устранения в постсоветских государствах: Материалы Международного научно-практического «круглого стола» (29–30 мая 2008 г.) / Под ред.
В.М. Баранова, И.М. Мацкевича. М., 2009.
135. Перевалов В.Д. Теория государства и права. М., 2008.
136. Пыхтин С. Сколько законов нужно России? // РФ сегодня. 2006.
№ 16.
137. Пиголкин А.С. Толкование нормативных актов в СССР. М., 1962.
138. Проблемы общей теории права и государства / Под ред. В.С.
Нерсесянца. М., 2002.
155
139. Ралдугин Н.В. Правовая экспертиза проектов федеральных законов.
М., 1998.
140. Российская газета. 1995. 28 декабря.
141. Российская газета. 1998. 29 декабря.
142. Российская газета. 2008. 16 февраля. № 34 (4591).
143. Решетов Ю.С. Реализация норм советского права: системный анализ. Казань, 1989.
144. Ржевский В.А., Чепурова Н.М. Судебная власть в Российской Федерации: конституционные основы организации и деятельности. М., 2002.
145. Сенякин И.Н. Специальные нормы советского права. Саратов, 1987.
146. Сырых В.М. Теория государства и права. М., 1998.
147. Сырых В.М. Логические основания общей теории права: В 2-х т.
142. Элементный состав. М., 2000. Т. 1.
148. Студеникина М.С. Виды и формы федеративных и региональных
законов // Соотношение законодательства Российской Федерации и законодательства субъектов Российской Федерации. М., 2003.
149. Стародубцева И.А. Коллизии в регулировании организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной
власти субъектов Российской Федерации // Конституционное и муниципальное право. 2007. № 12.
150. Сапун В.А. Охранительные правовые средства в обеспечении реализации советского права // Охранительный механизм в правовой системе
социализма. Красноярск, 1989.
151. Сенякин И.Н. Правотворчество и законодательство // Теория государства и права: Курс лекций. М., 2001.
152. Систематизация законодательства в Российской Федерации / Под
ред. А.С. Пиголкина. СПб., 2003.
153. Свинцов В.И. Логика: Учебник для вузов. М., 1987.
154. Спасов Б. Закон и его толкование. М., 1986.
156
155. Тарасова В.В. Акты судебного толкования правовых норм: юридическая природа и классификация / Под ред. М.И. Байтина. Саратов, 2002.
156. Тихомиров Ю.А. Юридическая коллизия. М., 1994.
157. Тихомиров Ю.А. Коллизионное право: Учебное и научнопрактическое пособие. М., 2000.
158. Тилле А.А. Время пространство, закон. М., 1966.
159. Тихомиров Ю.А. Коллизионное право. М., 2001.
160. Тихомиров Ю.А. О необходимости обновления общеправового
классификатора // Право и экономика. 1996. № 19/20.
161. Тихомиров Ю.А. Действие закона. М., 1992.
162. Тихомиров Ю.А. Коллизионное право. М., 2005.
163. Теория государства и права: Курс лекций / Под ред. Н.И. Матузова,
А.В. Малько. М., 2002.
164. Тункин Г.И. Теория международного права. М., 2000.
165. Теория государства и права / Под ред. В.К. Бабаева. М., 1999.
166. Тихомиров Ю. А. Юридическая коллизия, власть и правопорядок //
Государство и право. 1994. № 1.
167. Теория государства и права: Курс лекций / Под ред. Н.И. Матузова
и А.В. Малько. М., 2003.
168. Теория
государства
и
права.
М.,
1949.
(автор
главы
–
М.С. Строгович).
169. Трофимов В.В. Юридические коллизии: основные причины и роль
юридической техники как средства правовой политики в вопросе их предупреждения // Юридическая техника как важнейшее средство правовой политики: Сборник научных трудов по материалам международного «круглого
стола» / Под общей ред. А.В. Малько, М.А. Костенко. Таганрог, 2010.
170. Урумова Е.С. Разночтения в официальных текстах Налогового кодекса // Законодательство. 1999. № 3.
171. Философский энциклопедический словарь. М., 2008.
172. Францифоров Ю.В. Противоречия уголовного процесса. М., 2006.
157
173. Хабриева Т.Я. Разграничение законодательной компетенции Российской Федерации и ее субъектов // Соотношение законодательства Российской Федерации и законодательства субъектов Российской Федерации. М.,
2003.
174. Хабриева Т.Я. Толкование Конституции Российской Федерации:
теория и практика. М., 1998.
175. Черданцев А.Ф. Толкование советского права. М., 1979.
176. Щетинин Б.В. Проблемы теории советского государственного права. М., 1969.
177. Эбзеев Б.С. Толкование Конституции Конституционным Судом
Российской Федерации: теоретические и практические проблемы // Государство и право. 1998. № 5.
178. Энциклопедический словарь. Изд. Брокгауз Ф.А. и Ефрон И.А.
СПб., 1895. Т. 15.
179. Darendorf R. Out of Utopia: Toward a Reorientation of Sociological
Analysis // Amer. J. Sociology.1958. № 64.
180. Darendorf R. Out of Utopia: Toward a Reorientation of Sociological
Analysis // Amer. J. Sociology.1958. № 64. P. 127.
158