Романтический мир Блока ст

Разработка урока литературы для учащихся 11 класса:
Романтический мир раннего Блока
Цели:
1.
2.
3.
Даме”);
4.
5.
текст.
6.
Вспомнить особенности символизма.
Знакомство с ранним творчеством А. Блока.
Показать особенности поэтики первой книги А.Блока (“Стихи о Прекрасной
Научить чувствовать стихи и видеть созданные в них картины – образы.
Совершенствовать выразительное чтение и умение анализировать поэтический
Воспитание в учащихся чувства прекрасного.
Ход урока
Оргмомент
Приветствие.
I.
Создание эмоционального настроя
Прослушивание аудиозаписи.
«Девушка пела в церковном хоре»
II.
III.
Актуализация ранее полученных знаний
Повторение пройденного материала, проверка домашнего задания.
Опрос
Что такое символизм?
(Направление в искусстве конца XIX - начала XX века, сосредоточенное на выражении
вещей посредством символа и идей, находящихся за пределами чувственного восприятия)
Кем был Владимир Соловьев? Что вы о нем знаете?
(Он был философом-идеалистом, поэтом, публицистом, литературным критиком.
Общепризнано его огромное влияние на русскую религиозно-философскую мысль и эстетику
символизма. Оно было столь обширно, что дало основание говорить о «соловьевстве» как
явлении)
Учение Соловьева произвело огромное впечатление на молодого Блока. Идея Мировой
Души захватила поэта и надолго подчинила его себе.
Давайте вспомним, в чём же заключался смысл учения Владимира Соловьёва?
Основными принципами его учения считаются следующие:
 отрицание существования объективной реальности;
 проповедь идеи мира внутреннего, который отражается во внешнем мире; Всеединство
такое соединении элементов мира, где нет взаимного отчуждения, нет разъединенности во
времени, пространстве, вещественности.
 идеал всеединства — мудрое женское начало, воплощенное в «Софии, мудрости Божией»,
это Вечная Женственность, «действительно вместившая полноту добра и истины, а через них
нетленное сияние красоты».
 в индивидуальной любви проявляется любовь мировая, любовь к миру открыта через
любовь к женщине.
В своих дневниках Блок писал: “В связи с острыми мистическими и романтическими
переживаниями всем существом моим овладела поэзия Владимира Соловьева. До сих пор
мистика, которой был насыщен воздух последних лет старого и первых лет нового века, была мне
не понятна; меня тревожили знаки, которые я видел в природе, но всё это я считал субъективным
и бережно оберегал от всех…”
Эти строки демонстрируют, что уже тогда Блока терзали глубокие вопросы, связанные
скорее с метафизикой, нежели с реальным восприятием жизни. С самого начала он был обречен на
поклонение и преклонение перед искусством, которое вошло в мир людей, приняв обличие
Прекрасной Дамы. Культ Прекрасной Дамы проходит через все творчество поэта. Но этот образ не
остался неизменным, он обретал все новые воплощения — от носительницы божественного
начала, Вечной Женственности, Вечной Жены до его конкретного, очеловеченного облика,
опоэтизированного в чертах Любимой, или просто Ее, или молодой жизни, погибшей под
колесами.
Слово учителя
Цикл “Стихи о Прекрасной Даме” был вдохновлен Любовью Дмитриевной Менделеевой,
дочерью знаменитого русского ученого Дмитрия Ивановича Менделеева. Стихи, составившие
ядро первой книги лирики А.Блока, написаны в пору самой горячей и нежной влюбленности
поэта. В дневнике 1919 года Блок написал: “…когда я носил в себе великое пламя любви”. Эта
книга – истинное начало, исток всего творчества А.Блока.
В марте 1908 года поэт писал: “Стихи о Прекрасной Даме” – ранняя утренняя заря, те сны и
туманы, с которыми борется душа, чтобы получить право на жизнь. Одиночество, мгла, тишина –
закрытая книга бытия, которая пленяет недоступностью…. Там все будущее – за семью печатями.
В утренней мгле сквозит уже чародейный, Единый Лик, который посещал в видениях над полями
и городами….”.
IV.
Книга написана в одиночестве. В ней деревенское преобладает над городским. Это повесть о
том, как молодой человек из своей возлюбленной создал образ Лучезарной Девы, а весь
окружающий ее деревенский пейзаж преобразил в неземные селения.
Тема всей книги – “Вечно женственное”.
Таинственность была главным свойством лирической героини Блока. Мы не знаем, кто она,
какая она. Знаем только, что она таинственна. Ее образ вечно зыблется, клубится, двоится: не то
она звезда, не то женщина, не то икона.
Только уклончивая, сбивчивая, невнятная, дремотная речь Блока могла передать
Таинственность образа. Если бы поэт не смог говорить таким языком, то эта тема иссякла бы на
первой же странице. Всякое отчетливое слово убило бы Прекрасную Даму.
Но он всегда говорил о ней так, будто он уже за чертой человеческой речи, будто он
собирается рассказать несказанное, будто все его слова – только намеки на какую-то
неизреченную тайну.
Слушаем стихотворение «Вхожу я в темные храмы»
V.
Особенности поэзии Блока
Поэзия конца XIX – начала XX века избрала основанием поэтику ассоциаций –
непроизвольно, т. е. часто нелогично, не на основе логики возникающих связей и сопоставлений,
параллелей, из которых возникает новое видение знакомых предметов, а за ними чудится что-то
не выразимое словами.
И Блок – мастер намека, который читатель должен понять, расшифровать самостоятельно и
в согласии с ними дорисовать картину реальности, или фантазии. Читатель сам должен уловить
переживания или мироощущения поэта.
Сочетание ассоциаций и намеков подкреплено искусством точной, изящной, поэтической
детали, привязывающей мистически неясный и зыбкий смысл картины к какой-то реальности.
Читаем стихотворение «Вхожу я в темные храмы…»
Вхожу я в темные храмы,
Совершаю бедный обряд.
Там жду я Прекрасной Дамы
В мерцаньи красных лампад.
В тени у высокой колонны
Дрожу от скрипа дверей.
А в лицо мне глядит, озаренный,
Только образ, лишь сон о Ней.
О, я привык к этим ризам
Величавой Вечной Жены!
Высоко бегут по карнизам
Улыбки, сказки и сны.
О, Святая, как ласковы свечи,
Как отрадны Твои черты!
Мне не слышны ни вздохи, ни речи,
Но я верю: Милая - Ты.
Слушаю анализы детей.
«Вхожу я в темные храмы» первая строчка, и тут жевозникает вопрос - почему «в храмы»?
Значит, это происходит многократно. «Совершаю бедный обряд» —какой обряд? Возможно,
ставит свечу. С совершением обряда появляется молитвенно-торжественное настроение и в
воображении все более отчетливо рисуется образ Вечной Жены, Вечной Женственности как
животворящего начала.
В стихотворении «Вхожу я в темные храмы…» такая деталь — «В мерцанье красных
лампад». Так и видится: полуосвещенный храм, горящие свечи, слабо освещенные образа. И тени
от колебания огня, бегущие в высоте по карнизам, — «Высоко бегут по карнизам Улыбки, сказки
и сны». Ассоциативно-метафорический образ, богатый, многослойный смысл которого
невозможно исчерпать.
А теперь вернемся к символам. В поэзии А. Блока создана целостная система символов. «В
ее основе лежит простой мотив: рыцарь (инок, юноша, поэт) стремится к Прекрасной Даме. За
этим стремлением стоит многое: мистическое постижение Бога, поиски жизненного пути, порыв к
идеалу и бесконечное количество оттенков толкований. Заря, звезда, солнце, белый цвет — все это
синонимы Прекрасной Дамы… Белый — значит посвятивший себя Вечной Женственности.
Размыкание кругов — порыв к ней. Ветер — знак ее приближения. Утро, весна — время, когда
надежда на встречу наиболее крепка. Зима, ночь — разлука и торжество злого начала. Синие,
лиловые миры, одежды символизируют крушение идеала, веры в самую возможность встречи с
Прекрасной Дамой.
Еще раз читаем стихотворение.
? Какая интонации характеризует данное стихотворение? Что вы можете сказать о ритме
стихотворения?
В стихотворении «Вхожу я в темные храмы…» (из первого сборника А. Блока «Стихи о
Прекрасной Даме», 1904) слышится благоговейная, торжественно-молитвенная интонация,
ожидание чуда — появления Прекрасной Дамы «в мерцанье красных лампад». Ученики обратят
внимание на несвойственную русскому языку форму — «жду я Прекрасной Дамы», а не
Прекрасную Даму. В употреблении такой формы есть свой глубокий смысл. Вариант
винительного падежа сообщал бы строке предметное значение, снижал бы ее до бытового уровня.
А здесь — молитвенно-возвышенное состояние души, ждущей откровения, как бы преображения с
ее появлением.
Ожидание так напряженно, что
В тени у высокой колонны
Дрожу от скрипа дверей.
И дальше в стихотворении «образ — лишь сон о Ней», Ее он называет «Величавой
Вечной Женой», «Святой», благоговейно восхищается: «Как отрадны Твои черты!» Это и
символический образ Прекрасной Дамы, и Богоматерь («образ», «ризы»), это и воплощенная
гармония мира, и все, что человек носит в душе, — «улыбки, сказки и сны». Душа лирического
героя вся в этом ожидании, вере: «Но я верю: Милая — Ты».
Сейчас мы послушаем еще одно стихотворение. Обратите внимание на то, что это белое
стихотворение.
***
Когда вы стоите на моем пути,
Такая живая, такая красивая,
Но такая измученная,
Говорите все о печальном,
Думаете о смерти,
Никого не любите
И презираете свою красоту Что же? Разве я обижу вас?
О, нет! Ведь я не насильник,
Не обманщик и не гордец,
Хотя много знаю,
Слишком много думаю с детства
И слишком занят собой.
Ведь я - сочинитель,
Человек, называющий все по имени,
Отнимающий аромат у живого цветка.
Сколько не говорите о печальном,
Сколько ни размышляйте о концах и началах,
Все же я смею думать,
Что вам только пятнадцать лет.
И потому я хотел бы,
Чтобы вы влюбились в простого человека,
Который любит землю и небо
Больше, чем рифмованные и нерифмованные
Речи о земле и о небе.
Право, я буду рад за вас,
Так как - только влюбленный
Имеет право на звание человека.
Следующее стихотворение, которое мы будем рассматривать – «Незнакомка». Оно было
написано в Озёрках 24 апреля 1906 года и принадлежит к циклу «Город».
В 1903 году Блок женился на Л.Д. Менделеевой, и ему пришлось совмещать идеальные
черты придуманного им образа возлюбленной с реальной женщиной. Произошёл конфликт между
возвышенными мечтами и реальной действительностью. Поэт не знал, как сочетать мечту о
возлюбленной, которая казалась дотоле мистической и недостижимой, с повседневной жизнью.
Как следствие, произошло снижение образа возлюбленной: он изменился, приобрёл реальные
черты. Об этом свидетельствует стихотворение «Незнакомка». В этом стихотворении герой
встречает свою возлюбленную в ресторане (общественное место), она является ему только в
пьяных мечтах (а раньше он был опьянён любовью), она приобрела реальные черты (кольца,
вуаль). Если раньше она была его Прекрасной Дамой, то теперь она просто незнакомка
(неизвестная женщина). В дальнейшем образ Прекрасной Дамы потеряет волшебную ауру и она
станет реальной.
Тема стихотворения – вечер в ресторане, где завсегдатай встречает незнакомую девушку.
Идея – встреча со своей возлюбленной, которая предстаёт перед ним в новом обличье. С
помощью вина лирический герой пытается примириться с действительностью. Мир не устраивает
его, он разочаровался в своих мечтах и потерял смысл жизни.
Стихотворение построено на контрасте картин и образов, контрастно соотнесенных и
отраженных друг в друге. Первая половина стихотворения рисует картину самодовольной и
разнузданной пошлости, знаками которой выступают художественные детали, дающие опору и
направленность работе воображения.
В начале стихотворения передана общая атмосфера и ее оценка лирическим героем:
По вечерам над ресторанами
Горячий воздух дик и глух,
И правит окриками пьяными
Весенний и тлетворный дух.
Конкретизация картины разворачивается как ряд цветовых и звуковых деталей,
воплощающих пошлость (2—4-я строфы). Самые конкретные и в то же время обобщенные, с
убийственно-иронической подсветкой, детали даны в 3-й и 4-й строфах:
Среди канав гуляют с дамами
Испытанные остряки.
Над озером скрипят уключины,
И раздается женский визг…
Прозвучавшая вначале оценка этого стиля жизни, ее отвратительного лица
подтверждается поэтической формулой ассоциативно-метафорического характера, в которой
угадывается намек на то, что лирический герой согласен с такой оценкой:
А в небе, ко всему приученный,
Бессмысленно кривится диск.
Ведь это глазами лирического героя увидены картинки, от которых даже лунный диск
кривится, пораженный их нестерпимой пошлостью.
Следующие две строфы — переход к другой картине, прямо противопоставленной
окружающей пошлости. Мотив этих двух строф — отчаяние от одиночества лирического героя.
Оно звучит в смиренном и горьком признании:
И каждый вечер друг единственный
В моем стакане отражен
И влагой терпкой и таинственной,
Как я, смирен и оглушен.
Во второй части стихотворения возникает контрастный образ Незнакомки. «Мостик» к нему
переброшен почти полным созвучием слов и полным совпадением ритмического рисунка:
И каждый вечер, в час назначенный
(Иль это только снится мне?),
Девичий стан, шелками схваченный,
В туманном движется окне.
Этот контрастный образ, исполненный такой пленительной поэзии, очищенный
возвышенным поэтическим восприятием лирического героя, вобрал в себя приметы
цивилизованного человеческого мира, и обаяние природы, и таинственную прелесть народной
фантазии.
Дыша духами и туманами,
Она садится у окна.
И веют древними поверьями
Ее упругие шелка,
И шляпа с траурными перьями,
И в кольцах узкая рука.
Грязь окружающей пошлой обстановки не прикасается к ней, она как бы парит над нею,
отделенная молчаливым одиночеством, своими «траурными перьями». Она как посланница иного
мира, чуждая всем и всему, как воплощенная Поэзия, Женственность. А может, это не реальная
Незнакомка, а только греза поэта, образ, созданный его воображением? («Иль это только снится
мне?») Но эта Незнакомка-мечта близка поэту — «И странной близостью закованный, // Смотрю
за темную вуаль…».
За этим реальным или воображаемым обликом (что, в конце концов, неважно)
лирическому герою видится «берег очарованный и очарованная даль». Эта ассоциация
приобретает значение символа как реально существующей возможности приплыть (помните
пушкинское «Куда ж нам плыть?») к другому берегу жизни, уйти в «очарованную даль» от
пошлости, которая минуту назад казалась непобедимой.
Поэтическая интуиция, художническая проницательность помогают ему угадать, дорисовать
в воображении ее душевное состояние, ее прошлое и настоящее — то, что тайна для всех. И он
гордится этой своей посвященностью в чужие тайны, воспринимая их как «чье-то солнце», как
дар, который нужно бережно хранить.
Глухие тайны мне поручены,
Мне чье-то солнце вручено…
Солнце — символ Женственности, символ счастья, любви. И откровение, чувствование,
понимание этой своей посвященности рождает у лирического героя такое сильное ощущение, как
будто «все души моей излучины Пронзило терпкое вино». Но это вино поэзии, в которой
забрезжила возможность выплыть туда, где «очи синие, бездонные // Цветут на дальнем берегу».
Берег тоже символ у Блока, значение которого — новая жизнь, новые открытия, новое понимание
жизни и поэзии.
Последняя строфа стихотворения вся построена на осмыслении происшедшего в душе
переворота и переосмыслении устоявшегося, привычного. Намек, ассоциация здесь живут в
единстве, подкрепляя и раскрывая друг друга.
Угаданная тайна, открывшаяся возможность другой жизни «на дальнем берегу», вдали от
реальной пошлости, принимаемой всеми, на берегу поэтического видения, воспринимается как
вновь обретенное «сокровище», «И ключ поручен только мне!». Вино открытия, откровения,
ударившее в голову как вновь обретенная вера и надежда, позволяет воскликнуть:
Ты право, пьяное чудовище!
Я знаю: истина в вине.
Итак, мы коротко рассмотрели раннюю лирику Блока и получили представление об
основных чертах его творчества данного периода.
А сейчас мы послушаем еще одно знаменитое стихотворение Александра Блока «Ночь,
улица, фонарь, аптека». Совсем не большое по объему, оно, тем не менее, весьма значительно. В
нем мы видим столкновение автора с реальностью и можем понять те чувства, которые
испытывает Блок.
«Ночь, улица, фонарь, аптека…»
Первые две строки – бессоюзное сложное предложение, состоящее из пяти назывных.
Первые четыре состоят только из существительных, лишённых определений, дана только
констатация предметов вещного мира. Так возникает неподвижная картина. Это зарисовка города.
Города, в котором нет надежды.
«Живи еще хоть четверть века»
Четверть века- 25 лет. Значительный срок. За это время формируется человек. Но ничего не
изменитсяя
Безжизненные удары, точно колокола, усилены в четвёртой строке повтором звуков [д, т, д,
т] (“Всё буДеТ Так. ИсхоДа неТ”). Нет спасения, даже смерть не освободит от страданий не
отпускающей душу безысходности.
Вторая строфа зеркально отражает первую, появляются глаголы, но мрачный мир не
оживляется действием, так как эти глаголы делают безнадёжность полной: “умрёшь”, “начнёшь”,
“повторится”.
Синтаксически вторая строфа отличается от первой. Это одно предложение, каждое слово,
проникая, прорастая в другое, создаёт впечатление какого-то нерасторжимого единства,
нарастающего напряжения.
То, что в первой строфе (“Ночь, улица, фонарь, аптека”) было назывными предложениями,
стало однородными подлежащими, каждое из которых объединено с другими обобщающим
словом “всё” и сказуемым.
Кроме синтаксических средств, Блок использует такой поэтический троп, как
семантический параллелизм: “Бессмысленный и тусклый свет...”; “Ночь, ледяная рябь канала...”
Впечатление безнадёжности перерастает в чувство тупика, это выражено образами,
навевающими холод, леденящий душу: “ледяная рябь канала”, холод, пробирающий до костей.
Слово “фонарь” становится в последней строке заключительным: замкнутое пространство
улицы по-прежнему ограничено пятном тусклого света, падающего от фонаря. Бессмысленное
кружение по замкнутому миру безысходности, выхода из которого нет и не будет.
В этом стихотворении, тревожном и прекрасном, Блок предстает перед нами в особом свете.
Мы видим уставшего человека, с горечью взирающего на окружающую его реальность.
И теперь мы перейдем к следующей теме, волновавшей Блока, и тема эта – Россия.
«Тема о России… Этой теме я сознательно и бесповоротно посвящаю жизнь, — писал А.
Блок. — Все ярче сознаю, что это — первейший вопрос, самый жизненный, самый реальный. К
нему-то я подхожу давно, с начала своей сознательной жизни, и знаю, что путь мой в основном
своем устремлении — как стрела, прямой…»
Начнем мы с чтения стихотворения «Русь»
Русь - неразгаданная и не поддающаяся разгадыванию.
Стремясь постигнуть дух Руси (именно Руси, а не России), поэт в воображении охватывает
единым взором старую Русь с ее древними поверьями, сказками, ведунами и ворожеями
(волшебники, колдуны и гадалки, знахарки), с ее метелями и нечистой силой «в снеговых
столбах», с богомольцами и странниками, которые ходили с посохом – клюкой. («Где все пути и
все распутья// Живой клюкой измождены». Живая клюка — в живой руке.)
Когда перед мысленным взором поэта прошли эти картины и герои, когда открылась ему и
была пережита им эта поэзия древнего мироощущения, еще живого в России XX века, поэт вправе
воскликнуть:
Так — я узнал в моей дремоте
Страны родимой нищету,
И в лоскутах ее лохмотий
Души скрываю наготу.
Следующие строфы — как исповедь и как попытка переосмыслить весь свой предыдущий
жизненный путь и всю систему личных и всех духовных отношений — с ориентацией на
благоговейное восприятие Руси и ее духа. Именно Русь спасла поэта от потери духовной чистоты:
Живую душу укачала,
Русь, на своих просторах ты,
И вот – она не запятнала
Первоначальной чистоты.
Домашнее задание
Прочитать цикл – «На поле Куликовом»
VI.