7 сентября 1812 г ... Здравствуй, дорогая моя жена Евдокия Никитична! Письмо с поля Бородинского

реклама
7 сентября 1812 г
с. Бородино
Письмо с поля Бородинского
Здравствуй, дорогая моя жена Евдокия Никитична!
Спешу уведомить тебя, что я, твой муж, Максим Старынчук, новобранец 1812 года, жив
– здоров, чего и тебе желаю.
Сегодня 7 сентября 1812 года. 8 часов вечера. Только что закончилась великая битва,
которая называется Бородинским сражением. Сражение продолжалось с 5 часов 30 минут
утра до 6 часов вечера, т е 11 часов.
Знаешь, Дуня, я не думал, что останусь живой и в этот раз. Враг вторгся на нашу родную
землю; разорил её, грозил поработить русский народ. Надо, не щадя своей жизни,
победить врага и изгнать его из родной земли. Наши солдаты и офицеры перед
Бородинским боем были преисполнены глубочайшим патриотическим порывом. Каждый
готов был принять смерть в бою, но не посрамить звания русского воина. Накануне
сражения земляки из разных полков посещали друг друга, писали письма, завещали, что
передать родным в случае гибели в бою. Солдаты понимали значение предстоящего боя.
Все были в торжественно-приподнятом настроении. Перед боем чистили и чинили
обмундирование, обувь, снаряжение, точили оружие, надевали чистое бельё. Я тоже
написал тебе письмо – завещание, в котором указал, что моя изба будет твоей
собственностью, если я погибну в этом бою. Но, слава Богу, все обошлось.
А наши офицеры попросили разрешения у Кутузова сражаться на Бородинском поле в
парадных мундирах, при всех орденах. Кутузов разрешил. Так мы готовились к
решающему сражению за независимость России.
Я всегда был горячим патриотом. Вместе со всеми другими солдатами я был недоволен
отступлением и был твёрдо уверен, что отступление объясняется «изменой» генерала
Барклая-де-Толли. В то время, как другие лишь глухо роптали, я громко, при всех, из строя
бросил подозреваемому генералу в лицо слово «изменник». Это было тяжёлым
нарушением дисциплины, и военный суд приговорил меня к расстрелу. Благодаря
хлопотам генерала Багратиона я был спасён от расстрела.
В Бородинском сражении я, отличавшийся огромной силой, жестоко дрался с
французами штыком и прикладом. Много врагов пало под моими мощными ударами. Но
вот случайная пуля ударила меня в лоб и глубоко засела в кости. Я упал и потерял
сознание. Через несколько мгновений вновь очнулся и встал на ноги. Рукопашная схватка
ещё продолжалась, и на меня бросились два француза с ружьями наперевес. У меня не
было оружия, но я все же пошел навстречу нападающим, схватил руками за штыки и
сдёрнул их с ружей. Вооружившись таким образом, твой муж снова бросился в самую
гущу боя, нанося удары штыками направо и налево. Однако, рана в голову, в конце
концов, обессилила меня, и я снова потерял сознание, свалившись на груду поражённых
на смерть врагов.
Когда меня принесли на перевязочный пункт, я снова пришел в себя. Доктор начал
доставать пулю из кости, но никак не мог её вынуть. Наши врачи ещё не знали
усыпляющих средств, да и хирургические инструменты были примитивные. Доктор долго
ковырял в моем лбу шилом, измучился сам и измучил меня. Наконец, я сказал доктору:
«Заморился, отдохни, — а я, чай, и со свинчаткой проживу!».
Дуня, помнишь нашего соседа Кирасира Адрианова? В Бородинском сражении он
был связным при генерале Багратионе. Кирасир возил за генералом подзорную трубу
(тогда биноклей ещё не было), оказывал ему мелкие услуги и не мог принять личного
участия в рукопашном бою с французами. Когда Багратион был ранен и его уносили на
перевязочный пункт, Адрианов подбежал к носилкам и сказал: «Ваше сиятельство, вас
везут лечить, во мне уже нет вам надобности!» Вслед за этим Адрианов вскочил в седло и,
обнажив саблю, понесся в самую гущу боя. Как бы стремясь вознаградить себя за
потерянное время, Адрианов один врубился в толпу расстроенных боем французских
всадников. Поразив много врагов, он погиб смертью героя. Вот какой был наш сосед!
А мой друг фельдфебель егерского полка Иван Золотов увидел, что французский генерал
Бонами пытается собрать солдат для новой схватки, как кошка, прыгнул на спину
генералу, свалил его и потащил с курганной высоты. Солдаты Бонами, оставшись без
командира, растерялись и побежали в разные стороны. Золотов доставил пленного на
командный пункт. Кутузов тут же произвел фельдфебеля в офицеры.
Так что, Дунюшка, не горюй и не унывай. Защитим мы русскую землю и изгоним
французов с нашей земли!
Не знаю, что будет завтра, но точно знаю, что буду бить врага, пока жив.
Низкий поклон мамане и бате.
С уважением к вам ваш муж и сын Максим Старынчук.
Выполнил: Москвитин Федор, 8в кл., 15 лет
СОШ №85 г Красноярска
Руководитель: Непомнящих Анна Мироновна,
Учитель русского языка и литературы
СОШ № 85 г Красноярска
( ул. Быковского, 4).
Скачать