7 сентября 1812 г ... Здравствуй, дорогая моя жена Евдокия Никитична! Письмо с поля Бородинского
реклама
7 сентября 1812 г с. Бородино Письмо с поля Бородинского Здравствуй, дорогая моя жена Евдокия Никитична! Спешу уведомить тебя, что я, твой муж, Максим Старынчук, новобранец 1812 года, жив – здоров, чего и тебе желаю. Сегодня 7 сентября 1812 года. 8 часов вечера. Только что закончилась великая битва, которая называется Бородинским сражением. Сражение продолжалось с 5 часов 30 минут утра до 6 часов вечера, т е 11 часов. Знаешь, Дуня, я не думал, что останусь живой и в этот раз. Враг вторгся на нашу родную землю; разорил её, грозил поработить русский народ. Надо, не щадя своей жизни, победить врага и изгнать его из родной земли. Наши солдаты и офицеры перед Бородинским боем были преисполнены глубочайшим патриотическим порывом. Каждый готов был принять смерть в бою, но не посрамить звания русского воина. Накануне сражения земляки из разных полков посещали друг друга, писали письма, завещали, что передать родным в случае гибели в бою. Солдаты понимали значение предстоящего боя. Все были в торжественно-приподнятом настроении. Перед боем чистили и чинили обмундирование, обувь, снаряжение, точили оружие, надевали чистое бельё. Я тоже написал тебе письмо – завещание, в котором указал, что моя изба будет твоей собственностью, если я погибну в этом бою. Но, слава Богу, все обошлось. А наши офицеры попросили разрешения у Кутузова сражаться на Бородинском поле в парадных мундирах, при всех орденах. Кутузов разрешил. Так мы готовились к решающему сражению за независимость России. Я всегда был горячим патриотом. Вместе со всеми другими солдатами я был недоволен отступлением и был твёрдо уверен, что отступление объясняется «изменой» генерала Барклая-де-Толли. В то время, как другие лишь глухо роптали, я громко, при всех, из строя бросил подозреваемому генералу в лицо слово «изменник». Это было тяжёлым нарушением дисциплины, и военный суд приговорил меня к расстрелу. Благодаря хлопотам генерала Багратиона я был спасён от расстрела. В Бородинском сражении я, отличавшийся огромной силой, жестоко дрался с французами штыком и прикладом. Много врагов пало под моими мощными ударами. Но вот случайная пуля ударила меня в лоб и глубоко засела в кости. Я упал и потерял сознание. Через несколько мгновений вновь очнулся и встал на ноги. Рукопашная схватка ещё продолжалась, и на меня бросились два француза с ружьями наперевес. У меня не было оружия, но я все же пошел навстречу нападающим, схватил руками за штыки и сдёрнул их с ружей. Вооружившись таким образом, твой муж снова бросился в самую гущу боя, нанося удары штыками направо и налево. Однако, рана в голову, в конце концов, обессилила меня, и я снова потерял сознание, свалившись на груду поражённых на смерть врагов. Когда меня принесли на перевязочный пункт, я снова пришел в себя. Доктор начал доставать пулю из кости, но никак не мог её вынуть. Наши врачи ещё не знали усыпляющих средств, да и хирургические инструменты были примитивные. Доктор долго ковырял в моем лбу шилом, измучился сам и измучил меня. Наконец, я сказал доктору: «Заморился, отдохни, — а я, чай, и со свинчаткой проживу!». Дуня, помнишь нашего соседа Кирасира Адрианова? В Бородинском сражении он был связным при генерале Багратионе. Кирасир возил за генералом подзорную трубу (тогда биноклей ещё не было), оказывал ему мелкие услуги и не мог принять личного участия в рукопашном бою с французами. Когда Багратион был ранен и его уносили на перевязочный пункт, Адрианов подбежал к носилкам и сказал: «Ваше сиятельство, вас везут лечить, во мне уже нет вам надобности!» Вслед за этим Адрианов вскочил в седло и, обнажив саблю, понесся в самую гущу боя. Как бы стремясь вознаградить себя за потерянное время, Адрианов один врубился в толпу расстроенных боем французских всадников. Поразив много врагов, он погиб смертью героя. Вот какой был наш сосед! А мой друг фельдфебель егерского полка Иван Золотов увидел, что французский генерал Бонами пытается собрать солдат для новой схватки, как кошка, прыгнул на спину генералу, свалил его и потащил с курганной высоты. Солдаты Бонами, оставшись без командира, растерялись и побежали в разные стороны. Золотов доставил пленного на командный пункт. Кутузов тут же произвел фельдфебеля в офицеры. Так что, Дунюшка, не горюй и не унывай. Защитим мы русскую землю и изгоним французов с нашей земли! Не знаю, что будет завтра, но точно знаю, что буду бить врага, пока жив. Низкий поклон мамане и бате. С уважением к вам ваш муж и сын Максим Старынчук. Выполнил: Москвитин Федор, 8в кл., 15 лет СОШ №85 г Красноярска Руководитель: Непомнящих Анна Мироновна, Учитель русского языка и литературы СОШ № 85 г Красноярска ( ул. Быковского, 4).
