ОТПУСК Отец Павел Железнов давно мечтал съездить в Иерусалим, но всё как-то не получалось. То спонсор затеял замену системы отопления в храме, то пришлось ремонтировать крышу, а затем, когда для поездки уже выбрали самое подходящее время – зиму, заболела матушка, и поездку пришлось отменить. На другой год в это же время, когда приходская деревенская жизнь несколько замедляется и свободного времени у священника больше, заболел сам батюшка. Уж и дети его в Святую Землю съездили, и многие знакомые священники (некоторые по два раза), и кое-кто из прихожан, а у отца Павла всё не получалось. Дети говорили: «Папа поезжай. О деньгах не беспокойся, всё оплатим». «Да разве дело только в деньгах» - возражал отец Павел, - «мне в принципе в отпуск отпроситься не просто». И это было правдой. С отпусками на одноштатных приходах всегда сложно: требовалась замена, а где её взять? Скажет отец благочинный: «Нет у меня свободных священников» и делай, что хочешь! Летом вообще уехать нереально, так как много праздников и народ (отпускники, дачники) всё время в храм идёт, вот почему отец Павел всегда отпрашивался зимой после святок и всего на две недели, а то и вообще дней на десять, в последние два года не брал отпуск вовсе. Ещё ему сильно не нравилось, что кто-то из собратьев – батюшек хоть и на время занимал его место. « Вечно они критику наводят!» - возмущался отец Павел, - «у каждого свои привычки. Я вот хочу, чтобы евангелие и крест у меня лежали слева и рядом, а он хочет справа и подальше, он привык, чтобы пюпитр был развёрнут не параллельно престолу, а под углом и так далее». «Но это же пустяки!» - возражали ему. «Согласен. Может это у меня старческое – не люблю перемен, но вот в прошлый раз эта дурёха Варвара (уборщица) для мытья пола использовала старое облачение. И где она его только нашла, неужели тряпок нет! Да ещё вывесила просушивать после на штакетнике возле туалета! Отец Геннадий, заменявший меня на тот момент, заметил и устроил скандал, да ещё благочинному пожаловался, а тот мне устроил «разбор полётов», как будто моя вина, что у Варвары вместо головы качан капусты! И вообще, мне многое в нашей молодёжи тоже не нравится! Похоже, у меня это действительно возрастное, ведь ещё в древнеегипетских папирусах находят сетования на молодое поколение, но, как говорится, в чужой монастырь со своим уставом не лезь! Сейчас они все умные и храбрые, а какие бы они при коммунистах были, когда я начинал? Вот вызывают тебя к уполномоченному по делам религий (эти молодые про такого и не слыхивали), а ты ни в чём не виноват и вроде за тобой ничего такого нет… А всё равно, на душе кошки скребут: а вдруг кто донёс? Многие тогда на священников доносы строчили. Сам однажды наблюдал такую сцену: служит в храме батюшка, уже в возрасте. Голос у него слабый, еле слышный, видно приболел. И тут входит одна бабка, постояла, послушала и возмущается: «Чего он так тихо служит! Ничего не слышно! Давайте пишите на него, а если вы не напишете, я сама письмо властям отправлю, он за это деньги получает!» Вот так то! Другой случай. Подходит ко мне недавно рукоположенный молодой батя, я его почти не знаю, так, здороваемся только, и начинает: «Я вашу кандидатскую работу прочёл ( это ,когда я заочно академию кончал, написал) и нахожу, что в ней «воды» многовато». А я ему отвечаю: «Мой юный друг, так легко и бездумно раздающий характеристики чужим творениям. Нас – выпускников заочного курса академии было 90 человек. И только шестерым из них позволили писать кандидатские работы. Одним из этих шестерых был я, что как будто свидетельствует, что я не совсем тупой. Далее: руководитель дважды возвращал мою работу на переработку, так как по его мнению там имелись слишком резкие выпады против католиков, а это на тот момент сочли неполитичным. Я же от этих нападок не отказался, а лишь несколько смягчил выражения. Ничего лишнего, никакого словоблудия в моей работе нет. Там всё по существу, так что критику вашу не принимаю. Сомневаюсь также, что вы работу мою прочли до конца, а чтобы иметь моральное право делать мне замечания, создадите что-нибудь самостоятельно! Где ваши то труды? Чтото я ни одной вашей работы не знаю!» Выискивать недостатки у другого всегда не только легко, но и выигрышно: дескать, какой я ревнитель – всё вижу! Меня ведь тоже (и не раз) присылали на замену. Так вот, если я замечал чужие промахи, всегда помалкивал, особенно у стариков, потому что, во-первых, каждый сам за себя отвечает, во-вторых «разве я сторож брату моему» ( Быт. 4, 9), в третьих «обличай премудрого, и он возлюбит тебя» (Притч. 9,8), а премудрость в истинном понимании товар чрезвычайно редкий, так что за обличения вряд ли кто-то тебя возлюбит». Тем не менее, отдых необходим всем и отец Павел не был исключением, поэтому, скрепя сердце, он вынужден был мириться с заменой. На этот раз у отца благочинного снова не оказалось свободного священника : «Отец Павел, ищи подмену сам, у меня все при деле». Батюшка приуныл было, но тут ему подсказали: есть один заштатный старенький протоиерей, если он будет себя нормально чувствовать, не хворать – поможет. На ту минуту старичок оказался здоров – повезло. Он охотно согласился послужить. Настоятель подробно его проинструктировал, рассказал, где что лежит, а алтарникам велел оказывать всяческое содействие, после чего спокойно отбыл на отдых. Когда довольный и приободрившийся отец Павел через две недели вернулся из отпуска, в храме его ждала записка: «Дорогой батюшка! Спасибо, что дали послужить в Вашем чудесном храме. Я получил громадное удовольствие и духовное удовлетворение. Ваш храм совсем особенный, быть может потому, что никогда не закрывался и не осквернялся богоборцами. Дай Вам Бог здоровья и всяческого благополучия, прошу святых молитв. Протоиерей Х». «Вот» - сказал отец Павел, - «со стариками всегда легче: переживший гонения за всё лишь Бога благодарит». Прот. Савва Михалевич Март 2009