по вопросу законодательного совершенствования отношений

Предложение члена первичной организации Союза юристов в
Палате представителей Национального собрания Республики
Беларусь МИНЕВИЧ ТАТЬЯНЫ ПЕТРОВНЫ
на конкурс «Лучшая юридическая идея» –– 2014
(номинация «Предложение о совершенствовании правовых
отношений, регулируемых актами законодательства»),
номинированное решением специального жюри первичной
организации Союза юристов в Палате представителей
Национального собрания Республики Беларусь
Вносится конкурсное предложение по вопросу законодательного
совершенствования отношений, связанных с разделом имущества,
являющегося общей совместной собственностью бывших супругов.
В соответствии с частью пятой статьи 24 Кодекса Республики
Беларусь о браке и семье (далее –– КоБС) для требований о разделе
имущества, являющегося общей совместной собственностью
супругов, брак которых расторгнут, устанавливается трехлетний срок
исковой давности. Поскольку момент начала течения срока исковой
давности не определен, то применяется статья 201 Гражданского
кодекса Республики Беларусь, т.е. течение срока исковой давности
начинается со дня, когда лицо узнало или должно было узнать о
нарушении своего права.
Такой подход является достаточно неопределенным, так как не
ясно, что понимать под нарушением права бывшего супруга
(супруги) и как долго может не начинаться течение срока исковой
давности (один год, двадцать, пятьдесят лет и т.д.).
Не ясно, означает ли отсутствие «нарушений права» супруга
(супруги) сохранение на протяжении неопределенного времени права
совместной собственности лиц, брак которых расторгнут, и
возможности соответствующих взаимных имущественных притязаний.
Так, в настоящее время правоприменительная практика в
подавляющем большинстве случаев исходит из того, что течение
срока исковой давности начинается с момента совершения действий,
препятствующих бывшему супругу (супруге) осуществлять свои
права в отношении имущества (отчуждение квартиры, препятствие в
пользовании и т.д.). Такое мнение основано на том, что право
собственности
вечно,
незыблемо
и
должно
защищаться
законодательством.
Однако необходимо иметь в виду, что такой подход влечет
нарушение права собственности титульного собственника имущества
2
(лица, на которое оно оформлено и которое добросовестно несет
бремя его содержания), который постоянно находится в правовой
неопределенности и не может полноценно распоряжаться этим
имуществом.
Нельзя не сказать и о том, что такое толкование норм права,
допускающее не ограниченную сроком возможность судебного
опровержения зарегистрированного права собственности на
недвижимость путем предъявления заинтересованным лицом иска о
разделе совместно нажитого имущества, способно дестабилизировать
вещно-правовые отношения и в целом подорвать оборот
недвижимого имущества.
Так, при разрешении споров по требованиям надлежащих
собственников о признании сделок, совершенных с их имуществом,
недействительными и возврате отчужденного не уполномоченными
собственниками лицами имущества в качестве последствий
недействительности соответствующих сделок зачастую признаются
недействительными целые цепочки сделок (по признаку порока
первой сделки, состоящего в отчуждении чужого имущества
неуправомоченным лицом). Приобретая жилье на вторичном рынке
недвижимости, новый собственник всегда рискует оказаться в
ситуации, когда сделка относительно данного жилого помещения
может быть признана недействительной по причине того, что один из
«бывших» сособственников, никогда до этого не интересовавшийся
судьбой этого жилого помещения и не знавший о его отчуждении,
реализует свое право на раздел, спустя, например, тридцать лет после
расторжения брака. При этом следует обратить внимание, что с
учетом инфляционных процессов возврат средств, полученных по
такой сделке в результате признания ее недействительной, может не
только нанести существенный материальный, а также моральный
ущерб добросовестному приобретателю, но и в целом повлечь
нарушение его конституционного права на жилище, так как
приобрести новое жилье за возвращенные средства будет попросту
невозможно.
Это представляется неправильным, так как на момент
расторжения брака оба супруга знают о юридическом
(документальном) и фактическом распределении совместно нажитого
имущества и имеют возможности инициировать его раздел по
установленной процедуре.
3
При отсутствии каких-либо нарушений со стороны титульного
владельца прав сособственника применение исковой давности
вообще не представляется возможным. Вместе с тем значение
исковой давности заключается, во-первых, в том, что она
дисциплинирует участников правоотношений, призывает их
своевременно заботиться о защите своих прав. Во-вторых, институт
исковой
давности
призван
содействовать
устранению
неопределенности в гражданских правоотношениях.
Кроме того, вызывает также сомнение двоякий подход при
применении части пятой статьи 24 КоБС к недвижимому и
движимому имуществу (при равных условиях). Так, на практике при
разделе движимого имущества супругов начало течения срока
исковой давности, как правило, определяется днем вступления в силу
решения суда о расторжении брака.
Особо следует отметить, что правоприменительная практика
относительно раздела недвижимого имущества также неоднозначна,
и многие соответствующие решения принимаются как раз исходя из
того, что начало течения срока исковой давности совпадает с днем
расторжения брака. Именно поэтому необходимо однозначно и
недвусмысленно разрешить этот вопрос.
Следует полагать, что если при расторжении брака раздел
совместно нажитого имущества не был произведен, то бывшему
супругу (супруге), заинтересованному в юридическом закреплении
свои имущественных прав, будет достаточно трех лет с даты
расторжения брака для предпринятия необходимых действий. При
этом бездействие такого лица не должно становится препятствием
для реализации прав титульного владельца по распоряжению
имуществом, а также основанием для возникновения имущественных
споров, в том числе с участием третьих лиц (добросовестных
приобретателей этого имущества, кредиторов, наследников).
В связи с вышеизложенным для усовершенствования части
пятой статьи 24 КоБС и исключения разночтений в ее применении
представляется целесообразным дополнить указанную норму вторым
предложением следующего содержания: «Течение срока исковой
давности начинается со дня расторжения брака.».
Такой подход также полностью согласуется со статьей 9 КоБС,
допускающей указание в конкретных нормах КоБС времени, с
которого начинается течение срока исковой давности.
4
Исчисление исковой давности с момента расторжения брака
создаст большую правовую определенность, что соответствует
правовой природе и самой цели института исковой давности. Супруг,
требующий раздела, будет знать, что непредъявление иска в течение
трех лет после расторжения брака лишает его права на
удовлетворение иска о разделе имущества, если другой супруг
сошлется на истечение срока давности. Это будет стимулировать его
к предъявлению иска в течение установленного срока.
Одним из вариантов решения сложившейся ситуации может
быть также внесение изменений в КоБС, обязывающих супругов
определять судьбу совместно нажитого имущества при расторжения
брака, по аналогии со статьей 39 КоБС, обязывающей суды при
вынесении решения о расторжении брака разрешать вопрос о
дальнейшей судьбе детей.
В этих целях в части первой статьи 41 КоБС слова «По
заявлению супругов или одного из них суд» предлагаем заменить
словом «Суд».
Это также будет отвечать норме части второй статьи 36 КоБС,
согласно которой при приеме искового заявления о расторжении
брака суд предоставляет супругам трехмесячный срок для принятия
мер к примирению, а также для достижения соглашения об общих
несовершеннолетних детях и разделе имущества.
Следует также отметить, что корректировка положений КоБС в
указанной части позволит разрешить еще одну проблему в
гражданском законодательстве и законодательстве о браке и семье.
После расторжения брака, несмотря на утрату сособственниками
статуса супругов, собственность сама по себе не утрачивает статус
совместной и не трансформируется в долевую. Дальнейшее владение,
пользование и распоряжение такой собственностью вызывает
множество вопросов правового характера, так как противоречит
самой сути общей совместной собственности «супругов» и
вытекающих из нее правомочий сособственников.
Реализация положений предлагаемого законопроекта не
потребует дополнительного выделения бюджетных средств.