Даже хорошо подготовленным людям бывает нелегко говорить
реклама
Перевод и обработка - проект «К новой семье». © www.innewfamily.ru Даже хорошо подготовленным людям бывает нелегко говорить, что они приемные родители (Even well adjusted parents can be uneasy disclosing adoption) Лоис Р. Мелина (Lois R. Melina) – “Adopted child”, Vol.10, #1, January 1991. USA Вы катите тележку с сидящим в ней ребенком между прилавками супермаркета в поисках любимых чипсов, когда незнакомая женщина останавливает вас замечанием об удивительной красоте вашей дочери. «И откуда у нее такие прелестные светлые кудряшки?» – спрашивает она, глядя на ваши невыразительные слабые волосы. Разумная приемная мать ответит: a) Мы надеялись, что у нее будут такие же седые волосы, как и у меня, но, к сожалению, этого не получилось. b) Вы не видели волосы ее отца, когда он был в ее возрасте! c) Она – наша приемная дочь. Ее родная мать страдала алкоголизмом, она родила девочку в 16 лет. У нее были светлые волосы и коэффициент интеллекта – 135. Она ушла из школы, но потом вернулась и получила аттестат. Теперь она учится в колледже, надеется стать бизнесс-администратором. Она прошла курс лечения от алкоголизма, и из нашего последнего разговора (это было на Рождество), я узнала, что уже полгода она не берет в рот спиртного… d) Ничего из вышеперечисленного. Часто кажется, что не существует «правильного» ответа на вопрос, как и когда родители должны раскрыть свой статус усыновителей людям, не принадлежащим к числу родственников и близких друзей. Многие с готовностью говорят об усыновлении, чтобы продемонстрировать, что они не стыдятся его. Но все-таки родители иногда чувствуют себя неуютно, делясь подробностями своей личной жизни с людьми, которых они едва знают. Другие усыновители считают, что способ, которым создавалась их семья, - это их частная жизнь. И когда они объясняют посторонним людям, что их дети усыновлены, они чувствуют, что отделяют себя от ребенка, говорит Шарлин Майол, доктор философии, социолог и приемная мать. Но порой родители беспокоятся, что их нежелание быть до конца честными является показателем их неумения приспособиться к ситуации и говорит детям, что усыновление нужно держать в секрете. Они также волнуются о том, что когда-нибудь их «разоблачат» и будут думать, что они хотят притвориться обычной, «неприемной» семьей. Майол, профессор университета в Гамильтоне, штат Онтарио, считает, что приемные родители неохотно афишируют свой статус потому, что общество воспринимает приемные семьи не так, как они воспринимают себя сами. Парадокс для родителей Специалисты, занимающиеся усыновлениями, утверждают, что хорошо подготовленные, компетентные родители не боятся быть честными и открытыми, говоря о своем статусе усыновителей. «Признание своего статуса делает человека аутентичным – он признает собственную реальность, не пытаясь отрицать ее», - объясняет Майол. Однако, добавляет она, общество свято верит в то, что «настоящие» родители детей – это их биологические отцы и матери, и поэтому, когда люди говорят, что их дети приемные, некоторым кажется, что они отмечают это, потому что не хотят, чтобы их приняли за подлинных родителей этих детей. Реакция типа: «Я бы никогда не смогла полюбить чужого ребенка», - демонстрирует подобный тип мышления. Из-за расхождения между тем, что родители имеют в виду, говоря о своем статусе, и конечным результатом, усыновители, которые с теоретической точки зрения все делают правильно, часто оказываются в неловком положении, говорит Майол. И тем не менее, она предполагает, что приемные родители предпочитают открыть свой статус и страдать оттого, что их будут считать людьми второго сорта, чем скрывать его и быть заподозренными в том, что они стыдятся своих детей. Некоторые пытаются защитить себя от негативного отношения к приемным семьям, сопровождая слова об усыновленных детях информацией о том, что, несмотря на это, у них нормальная, здоровая и счастливая семья. Поступая так, они, как правило, рассказывают о своей семье много лишнего, или отрицают существование различий между приемными и биологическими семьями. Лечебное и профилактическое раскрытие статуса Исследовав более 70 приемных матерей, страдающих бесплодием, Майол обнаружила, что они раскрывали свой статус усыновительниц как в лечебных, так и в профилактических целях. Сообщая о принятом решении усыновить ребенка родственникам и близким друзьям, приемные родители преследуют лечебные цели, поскольку это позволяет им впоследствии быть до конца честными с близкими людьми и открыто обсуждать мифы и спорные вопросы, связанные с усыновлением. Родители также стремятся говорить об усыновлении с людьми, настроенными враждебно по отношению к этой идее, желая защитить себя от «разоблачения» в дальнейшем или просто просветить собеседника. Но поскольку близость между собеседниками, необходимая для того, чтобы возникло желание поделиться личной информацией, в данной ситуации отсутствует, родители, раскрывающие свой статус усыновителей перед посторонними в «профилактических» целях, иногда чувствуют себя чересчур открытыми. Отсутствие ограничений Приемные родители, как правило, еще и потому чувствуют себя неловко, скрывая от окружающих сведения о своих семьях, что, пройдя через лечение от бесплодия и процесс усыновления, они привыкли делиться личной информацией с незнакомыми людьми. Лечение бесплодия требует от супружеской пары рассказать самые интимные детали их отношений доктору. Будущие приемные родители должны поделиться сведениями о частной жизни с социальными работниками, адвокатами или потенциальными биологическими родителями. Те, кто прибегает к независимому усыновлению, пытаясь найти потенциальную биологическую мать, знакомят с частной информацией случайных знакомых, сослуживцев и иногда даже читателей газет. В результате, усыновители приходят к выводу, что принятые в обществе ограничения, призванные защитить личную жизнь от посторонних людей, на них практически не распространяются. Когда же к этому заключению добавляются слова специалиста о том, что хороший усыновитель не скрывает свой статус несмотря на возможную негативную ответную реакцию, приемные родители учатся не доверять инстинкту подсказывающему им, чем можно, а чем нельзя делиться с посторонними людьми. Хотя неразборчивое разглашение личной информации, так же, как и ее полное сокрытие, может быть знаком того, что люди не совсем уютно чувствуют себя в роли усыновителей, Майол предполагает, что у родителей, не желающих всем и каждому рассказывать о своих приемных детях, могут быть на то свои причины, не имеющие ничего общего с неумением приспособиться к своему положению. Возможно, эти люди просто восстанавливают разрушенные ограничения, чтобы защитить собственное достоинство. Родителям нужно осознать, почему эти ограничения утратили первоначальную четкость, восстановить их и постоянно напоминать себе о том, что они сами вправе решать, в какие детали можно посвящать случайных собеседников, а какие лучше оставить в секрете. Природа взаимоотношений Усыновители не несут ни моральных ни общественных обязательств, принуждающих их раскрывать личную информацию, которая, к тому же, может отразиться на их репутации, случайным знакомым или вовсе посторонним людям. Однако, если они собираются продолжать отношения с человеком, им лучше рассказать ему о своем статусе усыновителя. В своей работе Майол говорит, что люди, которым пришлось рассказать о своей приемной семье, начинают настороженно относиться даже к самым обычным событиям, предполагая, что они произошли в результате их рассказа. Эта повышенная настороженность иногда заставляет приемных родителей интерпретировать любой вопрос или замечание, как, вероятно, имеющий отношение к усыновлению. Женщину, которая спрашивает: «И откуда у нее такие светлые кудряшки?» – возможно, нисколько не интересует родословная ребенка, она просто обратила внимание на красивые волосы девочки. Родители поэтому должны ответить на замечание соответственно, сказав, например: «Да, у нее чудесные волосы!» Сомнительно, что незнакомка впоследствии станет близким другом семьи, и однажды обидится на то, что давным-давно, в супермаркете, вы ее обманули. Когда любопытство заставляет людей задавать вопросы о семье, которая чуть-чуть отличается от остальных, родителям лучше отвечать так, чтобы, с одной стороны, избежать раскрытия всей правды, а с другой стороны, не опускаться до умышленного обмана. Например, если вас спрашивают, не близнецы ли ваши дети, вы можете просто ответить: «Нет, у них просто маленькая разница в возрасте». Если случайно завязавшийся разговор перерастает в дружбу, родители могут впоследствии объяснить их нежелание говорить о своем статусе усыновителей. Например, они могут сказать, не извиняясь: «Да, мы не сказали тебе, что Сара – наша приемная дочь. Многие не понимают приемных семей и без всякого повода часто говорят неприятные вещи, когда узнают, что мы усыновили девочку. Поэтому мы решили не говорить об этом, пока мы не узнаем людей получше, а они не узнают нас». Майол обнаружила, что раскрытие статуса усыновителя позитивно настроенным родственникам, оказывает на родителей лечебное воздействие. В результате, они получают возможность говорить об усыновлении с некоторым кругом близких людей, а также с другими приемными родителями, даже если они с ними только-только познакомились. Цель вопроса Родители могут оценить, сочувствуют ли их новые знакомые приемным семьям, если спросят, в чем причина их любопытства. Например, если женщина говорит: «О! У вас малыш… А кто принимал у вас роды?», вы можете ответить: «А почему вы спрашиваете?» Тогда собеседница, возможно, ответит: «Я ищу акушера для себя». В таком случае вы можете сказать: «Я никогда не пользовалась услугами акушера, но я знаю, что доктор Смит – прекрасный специалист». Однако, если женщина объяснит, что она ищет врача, который помог бы ей вылечиться от бесплодия, усыновительница, которой поставили тот же диагноз, может рассказать ей, что ее ребенок – приемный. Спрашивая людей о цели их зачастую бестактных вопросов, вы заставляете их самих задуматься об этом и оказать сопротивление собственным стереотипам. Что услышат дети Усыновителям бывает еще более трудно решить, стоит ли раскрывать свой статус приемного родителя или нет, если разговор слышат дети. Взрослые не хотят, чтобы дети слышали, как они лгут; но они не хотят также, чтобы их сыновья и дочери подумали, будто усыновление нужно скрывать. В то же время их не прельщает перспектива сообщать незнакомому человеку сведения, которые касаются только их семьи. Вряд ли дети подумают, что усыновление нужно держать в секрете на основе одной или двух случайных встреч в супермаркете. В течение многих лет они будут наблюдать, как их родители открыто говорят об усыновлении в одних ситуациях, и как они стараются избежать этой темы в других, и постепенно ребята сделают для себя вывод, когда уместно делиться информацией о своей семье, а когда лучше держать ее в секрете. А поскольку родители, как правило, стараются давать уклончивые ответы на вопросы, а не намеренно обманывать людей, то дети, скорее всего, не услышат лжи. Однако, пытаясь избежать прямого ответа на вопрос, усыновителям нужно позаботиться о том, чтобы не запутать собственных детей. Например, если незнакомый человек предположит, что у темнокожего ребенка белой матери, наверное, темнокожий отец, а мать ответит утвердительно, не объясняя, что темнокожим является биологический отец ребенка, а приемный отец – белый. Такой ответ приемлем, если ребенок еще мал, а более взрослого малыша подобная реплика приведет в замешательство, поскольку человек, которого он считает своим отцом – белый. В этой ситуации приемная мать может сказать: «Нет, его отец не темнокожий», и напомнить себе, что она отнюдь не обязана удовлетворять любопытство посторонних людей. Или она может попытаться определить цель вопроса: «А почему вы спрашиваете?» Если женщина не собирается продолжать отношения с этим человеком, она может заметить: «Я не обсуждаю расовую принадлежность моих детей с малознакомыми людьми». Когда дети уже достаточно большие, чтобы понимать смысл разговора, родители могут впоследствии, с глазу на глаз, обсудить с ними происшедший инцидент. Можно объяснить, почему не всегда уместно сообщать личную информацию незнакомым людям. Усыновители могут также спросить у детей, как бы они повели себя в подобной ситуации или какой ответ им бы хотелось услышать от родителей. Однако дети научатся быстрее, глядя на поведение в таких ситуациях взрослых, нежели из обсуждения каждого случая. Усыновители, пытающиеся научить детей осторожному общению с незнакомыми людьми, добьются лучшего результата, если поймут, что дети учатся на примере своих родителей. Если слова людей ранят Несмотря на усилия родителей может случиться, что их статус усыновителей станет известен людям, недоброжелательно относящимся к идее усыновления. В таком случае родители могут напомнить себе, что этот человек предвзято относится к приемным семьям. Это, скорее всего, не уменьшит боль, причиненную его словами, зато они не повлияют на чувство собственного достоинства усыновителя. Иногда родители в подобной ситуации вступают в дискуссию, пытаясь защитить свою самооценку и заставить собеседника изменить свое мнение, и в пылу разговора сообщают ему слишком много сведений о происхождении своего ребенка. Иногда они рассказывают какие-нибудь положительные детали из жизни ребенка в его биологической семье, пытаясь разрушить существующий стереотип, что усыновление детей – рискованное дело именно из-за их темного прошлого. Или заостряют внимание на негативных поступках своего сына или дочери, чтобы показать собеседнику, что, несмотря на эти отрицательные моменты, у них счастливая семья. Информация о биологической семье ребенка и периоде его жизни до усыновления никогда не должна проникать за пределы семьи, если для этого нет жизненно важных причин. Родители, сообщающие эту информацию незнакомым людям, вторгаются в частную жизнь детей, независимо от того, положительная это информация или отрицательная. Родители, вступающие в дискуссию с людьми, нанесшими им оскорбление, иногда отрицают существование любых различий между биологическими семьями и приемными, забывая, что разницы нет лишь в том, что и те и другие являются подлинными семьями, в других же отношениях разница есть, и это надо понимать. В зависимости от природы взаимоотношений с человеком, чье отношение к усыновлению ранило приемных родителей, они порой начинают просвещать его, пытаясь объяснить, что его слова причиняют боль. Но стараясь изменить отношение другого человека к предмету разговора, усыновители должны помнить, что они могут давать посторонним только выборочную информацию, которую собеседник может принимать или не принимать; родители не должны допустить, чтобы их собственная самооценка зависела от того, как собеседник отнесется к полученным сведениям. Родителям полезно иногда напоминать себе, что другой человек должен сам просвещать себя в вопросах усыновления, и что если он этого не делает – это его проблемы. Им не нужно ждать, когда этот человек изменит свое отношение, чтобы снова ощущать себя настоящими родителями. Подлинность их родительства не зависит от мнения других людей. Когда статус усыновителей перестал быть тайной Когда статус усыновителей уже известен, они замечают, что множество людей начинает задавать им очень личные вопросы. Одни ведут себя бестактно, потому что не знают о существующих в обществе ограничениях, защищающих частную жизнь людей. Однако другие, возможно, чувствуют, что иногда эти ограничения на приемных родителей практически не распространяются, поскольку они привыкли отвечать незнакомым людям на личные вопросы в течение курса лечения от бесплодия и в процессе усыновления. Люди задают откровенные вопросы, вероятно, еще и потому, что усыновление – публичный способ создания семьи, требующий одобрения общества в лице юридической системы. В результате этого может показаться, что приемные родители стали «публичными фигурами» и имеют меньше прав на личную жизнь, чем остальные. Родителям не нужно извиняться за нежелание отвечать на вопросы, которые не следовало бы задавать. Если вопрос имеет отношение к биологическим родителям ребенка или его жизни до усыновления, усыновители могут ответить так: «Об этом вы спросите самого Фреда, когда он подрастет». В других ситуациях можно попытаться избежать ответа на вопросы, спросив собеседника, почему он хочет знать эту информацию, или просто сказать: «Эту тему мы обсудим позднее, когда я познакомлюсь с вами ближе». Ответить на вопрос о происхождении ребенка гораздо сложнее, если его задает близкий друг. Поскольку степень близости в отношениях тесно связана с желанием каждого человека делиться с другим личной информацией, некоторые родители, чувствуют, что держа в секрете от друга сведения о ребенке, они наносят вред дружбе. Однако в данном случае усыновители могут объяснить, что они бы с готовностью поделились подобными сведениями о себе, но, по их мнению, ребенок должен сам решать, кому он будет сообщать такие подробности своей жизни. ——————————————————————————————————————
