Dzhon_Eldridzh_-_Svyashchennyy_roman

реклама
Брент Кертис, Джон Элдридж - Священный роман
5-94861-029-2
2004 . — 288 стр.
120 x 170 мм (тв. переплет)
© Brent Curtis and John Eldredge, 1997
© Издательство «Шандал», 2004
Глава 1 - Потерянная жизнь сердца
Если сердце томится жаждой —
эту жажду пробудило в нем прикосновение Божье.
Э. Тозер
После нескольких лет духовного путешествия, после того как волны предчувствий
чего-то чудесного, с которых начинается любое странствие, начали убывать в
середине жизни, посвященной служению и бизнесу, мы стали слышать голос,
сопровождающий любое наше занятие. «За всем этим что-то теряется, — говорит
он. — Есть нечто большее».
Голос часто раздается в середине ночи или ранним утром, когда наши сердца
наиболее уязвимы и бесконтрольны. Поначалу мы ошибаемся относительно
источника этого голоса и делаем вывод, что это всего лишь наше воображение. Мы
взбиваем подушку, переворачиваемся на другой бок и снова засыпаем. Дни,
недели, даже месяцы проходят, и голос снова обращается к нам: «Разве тебя не
мучит жажда? Прислушайся к своему сердцу. Ты что-то теряешь».
Мы прислушиваемся и отчетливо слышим… вздох. И за этим вздохом скрывается
что-то опасное, что-то, что кажется фальшью и предательством по отношению к
той религии, которой мы служим. Глубоко внутри мы чувствуем страсть, которая
грозит нарушить наш привычный образ жизни; она кажется безрассудной и дикой.
Озадаченные, мы разворачиваемся и быстро уходим прочь, как женщина,
испытывающая более сильные чувства, чем ей хотелось бы, когда ее глаза
встречаются с глазами мужчины, который ей не муж.
Мы говорим себе, что этот тихий, страстный голос здесь лишний, он и появился-то
потому, что мы не были достаточно прилежными в служении Богу. Наш пастор,
кажется, согласен с этой оценкой и убеждает нас с кафедры быть более
праведными. Мы пытаемся заглушить голос внешней активностью, удваивая наши
усилия в христианском служении. Мы присоединяемся к какой-нибудь группе и
начинаем читать книгу о том, как сделать нашу молитвенную жизнь более
эффективной. Или готовимся войти в церковную группу, занимающуюся
евангелизацией. Мы говорим сами себе, что болезнь духа, от которой мы страдаем,
даже когда занимаемся религиозной деятельностью, — это признак нашей
духовной незрелости, и мы браним свое сердце за недостаток пыла.
Немного спустя голос отваживается говорить в нашем сердце снова, на этот раз
более настойчиво. «Послушай, ты что-то теряешь за всем этим. Ты страстно
желаешь какой-то истории любви, какого-то приключения. Ты был создан для
чего-то большего. И знаешь об этом».
Когда молодой пророк Самуил услышал голос Божий, взывающий к нему в ночи,
он получил совет от своего наставника, Илии, как ответить на этот призыв. Но
даже и в этом случае только с третьего раза он понял, что это был голос Бога. И
Материал скачан с сайта - http://horoshoe.info
вместо того чтобы игнорировать или упрекать этот голос, Самуил наконец
выслушал его.
В нашем современном прагматичном мире мы часто не имеем таких наставников,
поэтому не понимаем, что это Господь говорит с нами в нашем сердце. Из-за того
что мы долго не имели понятия о наших внутренних устремлениях, нам не удается
узнать голос Того, Кто взывает к нам через них. Смущенные продолжающимся
противодействием своего сердца праведной христианской жизни, некоторые из нас
заглушают голос, запирая свое сердце на чердаке, питая его лишь хлебом и водой
обязанностей и обязательств, пока оно совсем не умрет, а голос не станет тихим и
слабым. Но иногда по ночам, когда наша защита не так сильна, мы по-прежнему
слышим, как он взывает к нам, но настолько слабо, что это похоже на еле слышный
шепот. Однако наступает утро, и заботы нового дня требуют нашего внимания,
звуки плача затихают, и мы поздравляем себя с окончательной победой над
плотью.
Остальные же соглашаются дать своему сердцу жизнь на стороне, лишь бы только
оно оставило нас в покое и перестало смущать своими жалобами. Мы пытаемся
уйти с головой в работу или придумываем себе хобби (и то и другое вскоре
становится чем-то вроде наркотика); мы заводим интрижку, или превращаем нашу
жизнь в полноцветную фантазию, заполняя ее дешевыми романами или
порнографией. Мы научаемся получать удовольствие от грязных интриг и сплетен.
И пытаемся удостовериться, что держим достаточную дистанцию с остальными, и
даже со своим собственным сердцем, чтобы скрывать от самого себя практический
агностицизм, в котором живем, отчего наша внутренняя жизнь находится в
постоянном разладе с жизнью внешней. Усмирив этим свое сердце, мы тем не
менее вынуждены прекратить наше духовное путешествие, потому что сердце
больше не с нами. Оно связано небольшими поблажками, которые мы даем ему,
чтобы всегда держать под контролем.
Утраченное сердце
Сердечные дела — большая загадка. Даже несмотря на то, что у нас достаточно
выражений, которые помогают нам выразить этот жар человеческой души. Мы
называем бесстрастного человека «бессердечным» и убеждаем его «найти свое
сердце». Самые глубокие страдания мы называем «болью сердца». У обманутых
влюбленных «разбитое сердце». У смелых солдат «отважное сердце». Настоящие
злодеи имеют «злое сердце», а святые «золотое». Если нам нужно переговорить о
чем-то сокровенном, то мы заводим «сердечный разговор». «С легким сердцем» мы
отправляемся на каникулы. А если любим кого-то очень искренне, то любим «всем
сердцем». Но если у нас пропадает интерес к чему-то или мы не можем никак себя
заставить что-то сделать, то мы сознаемся, что к этому «не лежит сердце».
В конечном счете, независимо от того, чего мы достигли или добились, жизнь без
сердца не стоит ничего. Из этого родника нашей души вытекают все настоящие
чувства и вся настоящая работа, все настоящее служение и вся жертвенность. Наша
вера, надежда и любовь тоже берут там свое начало. Потому что именно сердцем
мы впервые слышим голос Божий и именно сердцем узнаем Его и учимся жить в
Его любви.
Итак, вы, наверное, поняли, что потерять сердце — значит потерять все. И «утрата
сердца» постигла большинство современных мужчин и женщин. Это не только
пагубные привычки, любовные интрижки, депрессии, сердечные переживания,
хотя Господь знает, как много даже самых лучших из нас потеряли сердце из-за
этого. Но и бизнес, вечная спешка, ведь не секрет, что большинство из нас живет
на выживание. От этого мы чувствуем тревогу, усталость и уязвимость.
Материал скачан с сайта - http://horoshoe.info
В действительности те силы, которые управляют современной жизнью, не только
агрессивно ведут себя по отношению к жизни сердца, они уничтожают то, что там
обитает, — тайну и трансцендентность, которую мы так хорошо знали детьми.
Я (Брент) помню, как, сидя в школьном кабинете зоологии, слушал своего учителя,
который разъяснял, воздевая руки и гордо демонстрируя при этом пятна пота под
мышками, что суть главной человеческой проблемы в том, что человек хочет
пахнуть и выглядеть как цветок, а не как млекопитающее. А учителю физики
доставляло удовольствие растолковывать нам, что красота солнечных закатов и
яркие краски радуги объясняются всего лишь преломлением солнечных лучей в
воде и частицах пыли в воздухе. Казалось, что чудо, которым мы любуемся
благодаря солнечному свету, испарялось от этих объяснений. Я вспоминаю, что
выходил с этих уроков с чувством какой-то потери, думая: «Так вот в чем дело, а ято размечтался». Идея, которую пытались донести мои учителя, была простой: как
только мы избавимся от ненужного мистицизма и предрассудков, прогресс
человечества уже ничто не будет сдерживать.
Все мы так или иначе переживали это, уходя от своих учителей, родителей, с
церковной службы или после интимной близости; чувствуя, что нечто важное,
возможно самое важное, потускнело и утратило свою значимость после того, как
кто-то попытался нам все «объяснить». Иногда мало-помалу, иногда сразу и резко
реальность захватывает те сферы, назначение которых питать и стимулировать
активную жизнь сердца, вынуждая его отступать как вымирающий вид на
меньшую и отдаленную территорию и часто в темные места обитания, чтобы
выжить. Как только это происходит, мы что-то теряем, что-то важное.
Что же делать, если, проснувшись однажды утром, мы обнаружили, что потеряли
связь со своим сердцем, а вместе с этим и надежное убежище, где обитает Бог?
С самого раннего возраста жизнь учит всех нас игнорировать сильные устремления
нашего сердца и не доверять им. Чаще всего она побуждает подавлять внутренние
стремления и жить только во внешнем мире, где самое главное — действие и
результат. Мы узнаем от родителей и сверстников, в школе, на работе и даже от
духовных наставников, что от нас требуется нечто большее, чем сердце, иными
словами, нечто большее, чем наше глубинное «я». Очень редко нам предлагают
поделиться своими сердечными переживаниями. Если от нас чего-то хотят, то,
скорее всего, это как-то связано с тем, что мы можем предложить этому миру. Если
мы богаты, то нас ценят за богатство; если красивы — за наш внешний вид; если
умны — за наши мозги. Поэтому мы учимся предлагать только ту часть себя,
которую одобряют, и живем по составленному сценарию, чтобы завоевать
признание тех, кто олицетворяет для нас жизнь. Мы отдаляемся от своего сердца и
начинаем вести двойную жизнь. Фредерик Бучнер описал этот феномен в
биографическом труде «Раскрывая секреты»:
[Наше] подлинное «я» запрятано так глубоко, что мы очень редко вообще
выпускаем его наружу… намного охотнее мы учимся жить, натягивая на себя
разные личины, которые постоянно надеваем и снимаем, как пальто и шляпы в
зависимости от погоды.
У всех нас есть внешняя история жизни. Это жизнь, которая видна всем, — работа,
развлечения, церковь, семья, друзья, оплата счетов, взросление и старение. Именно
над историей внешней жизни мы скрупулезно трудимся, оттачивая
индивидуальные качества, которые известны большинству. Там мы учимся
навешивать друг на друга ярлыки, которые означают, что мы достигли конечной
цели. Боб — бухгалтер; Мэри работает на правительство; Тед — адвокат. У семьи
Смитов всегда ухоженная лужайка и воспитанные дети; а вот у детей Джонсов
вечные проблемы. Там бизнес становится смыслом жизни, продуктивность
заменяет творчество, функциональные взаимоотношения — любовь. Во внешней
Материал скачан с сайта - http://horoshoe.info
жизни нами скорее движет чувство долга (я должен это сделать), а не желание (я
хочу это сделать); умение же справляться с делами заменяет тайну. Три шага к
счастливому браку, пять способов преуспеть в своем деле и семь навыков, которые
приведут к успеху.
Наше желание делать добро — это действительно внешнее проявление духовности,
но в нем общение с Богом подменяется деятельностью для Бога. Во внешнем мире
остается мало времени для серьезных вопросов. Имея хорошо составленный план,
можно преуспеть во всех областях жизни… но не в делах сердечных.
Внутренняя жизнь, история нашего сердца — это жизнь глубинных пластов нашего
«я», это наши страсти и мечты, страхи и душевные раны. Это невидимая жизнь,
внутренняя тайна — то, что Бучнер назвал подлинным «я». Им нельзя управлять
как корпорацией. Сердечные дела не подчиняются принципам и программам; они
стремятся не к эффективности, а к страсти. Искусство, поэзия, красота, тайна,
экстаз — вот что пробуждает сердце. В действительности все перечисленное — это
язык, на котором надо говорить, если хочешь общаться с сердцем. Именно поэтому
Иисус так часто учил и наставлял людей, говоря притчами и задавая вопросы. Он
хотел не только занять их ум, но и завоевать сердца.
На самом деле, если мы прислушаемся к сердцу, Священный роман взывает к нам
каждую секунду нашей жизни. Он шепчет нам в шелесте ветра, призывает смехом
лучших друзей, настигает нас в прикосновении того, кого мы любим. Мы слышим
его в любимой музыке, чувствуем в рождении первенца, ощущаем, наблюдая за
отражением заката на поверхности океана. Роман присутствует даже во времена
больших личных трагедий: в болезни ребенка, крушении брака, смерти друга. Чтото взывает к нам через подобные события и вызывает неуемную жажду сердца,
пробуждает острую тоску по близости, красоте и приключениям.
Это страстное желание — самая могущественная часть любой человеческой
личности. Она дает толчок к поиску смысла, единства, чувства полноты жизни. Как
бы мы ни описали это глубокое стремление — это самая важная часть нас самих,
самая суть нашего сердца, страсть нашей жизни. И голос, который взывает к нам
оттуда, — это не что иное, как голос Божий.
Мы не услышим его, если потеряли связь с сердцем.
Истинная история каждого человека в этом мире — не та, которую мы видим, это
лишь внешняя сторона. Истинная история личности — это путь его или ее сердца.
Иисус знал, что если люди живут только своей внешней историей, то в конечном
счете они потеряют связь с жизнью внутренней, жизнью сердца, которую Он так
хотел спасти. Действительно, самые серьезные предупреждения о возможности
потерять сердце Иисус обратил к наиболее религиозным людям своего времени.
Для любого человека потеря связи с жизнью сердца — настоящая трагедия, но
особенно для тех, кто однажды уже услышал призыв и узнал в нем голос Иисуса из
Назарета. Мы можем вспомнить, как Он предлагал нам красивую, чистую,
наполненную приключениями жизнь, которая, как мы думали, была утрачена.
Другие же, когда Он позвал их, впервые почувствовали, что их сердце обрело свой
дом. Мы ответили с верой, надеждой и любовью и стали на путь, который
называется христианской жизнью. Каждый день кажется новым приключением, по
мере того как мы заново открываем мир с Богом.
Но для многих из нас волны, вызванные первой любовью, сходят на нет в
водовороте христианских богослужений и суеты, и мы начинаем терять Роман.
Наша вера начинает осознаваться как бесконечные проблемы, требующие
разрешения, или как принципы, которые надо усовершенствовать, чтобы мы
смогли начать жизнь с избытком, которую обещал Иисус Христос. Мы перемещаем
нашу духовную жизнь в суету внешнего мира и в конце концов сбиваемся с курса.
Мы чувствуем — что-то не так и, возможно, пытаемся это исправить, работая
Материал скачан с сайта - http://horoshoe.info
впустую над нашей внешней жизнью. Мы пробуем какое-то новшество в духовной
сфере, или меняем церковь, или просто берем на себя еще большие обязательства
совершенствоваться в вере. Но мы по-прежнему чувствуем себя изнуренными,
пресытившимися да и просто скучающими. Некоторые из нас бросаются с головой
в бизнес, даже не задаваясь вопросом, зачем они развили такую бурную
деятельность. На каком-то этапе моего собственного духовного пути я остановился
и спросил себя: «Что мне следует делать, чтобы всегда жить духовной жизнью,
которая была бы по-настоящему праведной и в то же время наполненной
страстью?»
На этих страницах мы хотим вам сказать: наши сердца говорят нам правду — мы
действительно что-то теряем!
Средоточие сердца
В первую очередь, христианская жизнь — это любовная история сердца. Ее нельзя
прожить, полагаясь лишь на набор принципов или моральных норм. Ею нельзя
управлять по правилам и программам; ее нельзя представить исключительно как
моральный кодекс, ведущий к праведности. Отвечая законнику, который спросил,
как достичь жизни вечной, Иисус задал встречный вопрос:
…в законе что написано? как читаешь? Он сказал в ответ: возлюби Господа Бога
твоего всем сердцем твоим, и всею душою твоею, и всею крепостию твоею, и всем
разумением твоим, и ближнего твоего, как самого себя. Иисус сказал ему:
правильно ты отвечал; так поступай, и будешь жить.
Лк. 10:26–28. — Курсив автора
Истина Благой вести предназначена для того, чтобы сделать нас свободными,
чтобы мы любили Господа и других людей всем сердцем. Если мы игнорируем
этот сердечный аспект нашей веры и видим религиозную жизнь лишь как
следование правильной доктрине или моральным нормам, то страсти наносится
ущерб или она извращается, и расхождение души и сердца закрывает путь Господа
к нам.
Фарисеи в дни Иисуса противопоставляли Его учению то, что, как они верили,
было стандартами жизни, угодной Богу. Внешняя жизнь, доказывали они, это
жизнь долга, обязанностей и службы — единственное, что имеет значение. «Горе
вам, книжники и фарисеи, лицемеры, что уподобляетесь окрашенным гробам,
которые снаружи кажутся красивыми, а внутри полны костей мертвых и всякой
нечистоты», — сказал Иисус (Мф. 23:27). Как в Ветхом, так и в Новом Завете
жизнь сердца — главная забота Бога. Когда народ Израиля полностью отдался
внешней жизни ритуалов и церемоний, Господь горько сетовал: «…этот народ…
языком своим чтит Меня, сердце же его далеко отстоит от Меня» (Ис. 29:13).
Наше сердце — ключ к христианской жизни.
Апостол Павел сообщает нам, что жестокосердие и несмыслие сердца — причина
всех пагубных привычек и зла человеческого (Рим. 1:21–25). Освальд Чемберс
писал: «Мы постигаем Бога лишь сердцем, не разумом… именно этим и является
вера — постижением Бога сердцем». Поэтому Господь сказал нам в Притчах (4:23):
«Больше всего хранимого храни сердце твое; потому что из него источники
жизни». Он знал, что потерять сердце — значит потерять все. К сожалению,
большинство из нас больше следят за тем, сколько осталось бензина в машине, чем
за жизнью сердца.
Материал скачан с сайта - http://horoshoe.info
Одно из самых великих предложений Иисус сделал, встав и возгласив людям в
Иерусалиме: «Кто жаждет, иди ко Мне и пей; кто верует в Меня, у того, как
сказано в Писании, из чрева потекут реки воды живой» (Ин. 7:37,38). Если мы не
осознаем, что наши души сильно страждут, Его предложение ничего не значит. Но,
как известно, большинство из нас впервые отвечает на призыв Иисуса, следуя за
страстным желанием своего сердца. Затем каким-то образом, с годами, мы
приходим к заключению, что Он больше не призывает нас утолить жажду сердца.
Как галаты, которых Павел упрекнул в том, что они забыли, как обратились ко
Христу, мы приходим к заключению, что кто-то или что-то убедило нас вновь
искать путь ко спасению во внешней жизни. Эта внешняя религиозность, которую
мы стараемся поддерживать, не узнает голоса Божьего, обращенного к нам и
настойчиво призывающего вернуться к Роману, который Он дал нам.
Утраченную жизнь сердца можно вернуть, а вместе с ней чистоту, красоту и
полноту жизни с Богом. Чтобы сделать это, мы должны отказаться от всего, что так
привычно и знакомо — возможно, даже от той части религиозной жизни, к которой
мы привыкли, — и отправиться в путешествие. Это путешествие приведет нас
сначала к поиску утраченной жизни сердца и того голоса, который уже звал нас в
эти заповедные места; туда, где наше сердце еще было с нами. Паломничество
сердца позволит нам дойти до воспоминаний о том, что впервые глубоко поразило
нас еще детьми: «…кто не примет Царствия Божия, как дитя, тот не войдет в него»,
— сказал Иисус (Мр. 10:15).
Наше путешествие подведет нас к тому, чтобы проанализировать тайные вопросы
нашего сердца, рожденные событиями нашей жизни. Только оставив дом и
отправившись в паломничество, мы начнем понимать, как наша собственная
история вплетается в великий Роман, который рассказывает Господь с начала
времен. Именно в этом паломничестве мы увидим, что каждый из нас — это часть
космической любовной истории, которая была задумана специально для нас. И в
конце концов это паломничество приведет нас к цели путешествия, лежащей в
нашем сердце, которую мы каким-то образом знали, стремились к ней и мечтали о
ней еще детьми.
Эта книга родилась из путешествия, в котором Джон и я были вместе несколько
лет. Я был христианским консультантом по вопросам семьи и брака столько же,
сколько Джон вел семинары для крупной христианской миссии. Мы оба в одно и
то же время работали в местной церкви. Наши судьбы дали нам уникальный шанс
— посмотреть на внутреннюю жизнь современного христианства, и то, что мы
узнали на нашем собственном опыте, подтверждалось снова и снова благодаря
многим случайным встречам с другими верующими: большинство христиан
утратило жизнь сердца, а вместе с этим свой роман с Богом. Прилагая усилия к
тому, чтобы Господь воскресил сердце, мы надеемся помочь вам обнаружить
истинные желания души и воспринять их как самую важную часть жизни.
Наша цель — помочь вам «хранить сердце» и разглядеть как следует врагов вашего
сердца и сердец ваших любимых; дать возможность лучше подготовиться к
сражению за сердце, к которому наш Владыка призывает нас.
Мы начнем путешествие, задавая вопросы, пытаясь расшевелить сердце словами.
«Что значит это беспокойство и пустота, которую я чувствую иногда на
протяжении нескольких лет моего христианского пути? Какое отношение имеет
моя духовная жизнь к остальной ее части? Что там засело в глубине моего сердца,
дающее о себе знать стремлением к полноте жизни и Романтике и не оставляющее
меня в покое? Связано ли это как-то с Богом? Чего Он хочет от меня? Он ли
разговаривал со мной все эти годы? Когда я перестал слушать? Когда Его голос
впервые позвал меня?»
Материал скачан с сайта - http://horoshoe.info
Глава 2 - Загадочная Романтика
Мы пробуждаемся, если это вообще происходит, лишь от тайны.
Энни Диллард
Кто или что впервые взывает к нам из самых глубин сердца? Наша внешняя жизнь,
которая видна всему миру, состоящая из деловых встреч и суеты, не даст нам
ответа на этот вопрос. Мы должны обратиться к нашей внутренней жизни,
разворачивающейся в сердце. Если мы собираемся отправиться в путешествие на
поиски утраченного сердца, то должны последовать совету Фредерика Бучнера и
«прислушаться к собственной жизни».
Если Господь говорит с нами прилюдно через такие открытые каналы, как Библия
и церковь, то, я думаю, еще громче Он говорит с нами через то, что происходит в
нашей жизни… если наши сердца и мысли так же открыты, как и наши уши, если
мы слушаем с терпением и надеждой, если запоминаем все глубоко и верно, тогда,
я думаю, рано или поздно мы признаем, вне всяких сомнений, что как бы плохо мы
Его ни слышали, Он все равно говорит с нами; и как бы мало ни понимали из
сказанного, Его слово к каждому из нас — это и исцеляющий бальзам, и
невыразимая драгоценность.
Прошлое и настоящее
Наиболее внятно звучит этот голос сердца ранним утром или иногда посреди ночи,
когда внутренний цензор, который диктует нам, как «следует» реагировать на мир,
складывает свои полномочия. Именно тогда сердце рассказывает нам нашу
истинную историю. В ней сочетаются тайна и волшебство, но в то же время
предчувствие дурного и тревога — то, что философы называют «страхом». Когда
мы внимательно вслушаемся в эту историю, которую рассказывает сердце,
большинство из нас придет к выводу, что сюжет закручивается вокруг двух
совершенно разных посланий, или открытий, которые притягивают наше внимание
еще с детских пор. Одно очаровывает нас, в то время как другое вызывает
приступы страха и апатии. Первое приходит к нам в форме романтики, которая
наполняет меня (Брент) даже в мои шестьдесят радостным предчувствием. Что-то
прекрасное очаровывает нас. Другое окружает самыми темными картинами и
приносит с собой ожидание дурного, которое изводит и нервирует так, что может
испортить даже самое солнечное утро. Что-то ужасное подкрадывается к нам.
И все же очарование жизни сильнее, чем предчувствие дурного — история любви
касается нашего сердца до того, как темное откровение сделает свое черное дело. С
этого момента мы и начнем «прислушиваться к нашей жизни». Если мы позволим
себе вернуться к той истории, которую большинство из нас знало еще детьми, то
будет нетрудно вернуть ранние впечатления, картинки, звуки и ароматы первых
лет жизни — те, которые относятся к великому Роману.
Каждый из нас может вспомнить то место, где Роман впервые заговорил с нами.
Обычно это место, которое мы страстно желаем увидеть вновь и вместе с тем
боимся это сделать в страхе, что наши воспоминания исчезнут. Мои собственные
ранние воспоминания о Романе связаны со 120 акрами земли в Нью-Джерси,
окаймленными рекой на юго-востоке и низкими, широкими холмами на северозападе. Как и большинство фермерских семей в 50-е гг., мои родители — как мать,
так и отец — работали не покладая рук в поле и на ферме от рассвета до заката, а
моя сестра и я оставались дома, окунаясь в тайны лугов и сеновалов.
Первые мои воспоминания о Романе связаны с одним летним вечером, мне было
тогда лет шесть- семь. Внезапно что-то теплое, живое и пронзительно явственное
Материал скачан с сайта - http://horoshoe.info
позвало меня с таинственных границ фермы, которая была моим миром. Я пошел
на зов, минуя загоны, где отдыхали коровы, вниз между рядами темно-зеленой
кукурузы, которая возвышалась над моей головой и казалась мне каким-то
заколдованным лесом. Каждый лист, который отводила с пути моя протянутая
рука, предлагал возможную тайну. Земля была темно-коричневой, источала
приятные запахи и, кажется, так и приглашала пройтись босиком.
Наконец я вышел на окраину луга, где высокая трава качалась, серебрясь в лунном
свете. Над этими волнами, в тонкой полосе кленов и дубов, вытянувшихся как
часовые, тонули голоса, взывавшие ко мне так страстно из торопливой реки, где
она окаймляла границу нашей фермы. Густой лес, стоящий на страже реки, вывел
меня на песчаную отмель под старым деревянным мостом, по которому проходила
дорога, ведущая к богатым фермерским землям Нью-Джерси. Там я присел на
корточки прямо у кромки воды, утопая ступнями в прохладном песке. Вокруг
отпечатков моих ног песок кровоточил темно-красными пятнами ржавой железной
руды.
В этом месте я оказался в центре хора.
Голоса сверчков и цикад оглушали меня, перекрывая звуки реки и смешиваясь с
резким запахом тины. Десятки тысяч речных музыкантов пели мне волшебную
историю о фермах и лесах. Казалось, будто поток воды нес песню от самого начала
реки, из тех таинственных источников, которые расположены где-то во мхах не
менее таинственным образом, как если бы их вызвали к жизни феи лунного света.
Воды реки замирали ненадолго во тьме под мостом, прежде чем продолжить свой
путь. Здесь образовывалась маленькая тихая заводь, дававшая приют ярко-зеленым
лордам молодой реки — низкоголосым лягушкам. Они добавляли свои басы в
общий хор — призыв к порядку в полной музыкальной разноголосице.
Я помню, что оставался там до тех пор, пока музыка жизни не наполнила меня
знанием, что Роман есть, он существует; уверенностью, что есть причины, чтобы
сражаться с драконами деревянным мечом; есть причины, чтобы носить с собой не
один, а целых два пистолета с перламутровой рукояткой, как в ковбойских
романах, эпизоды из которых я разыгрывал каждый день; есть причины, чтобы
появилась красавица, которую надо спасти, несмотря на то что я был слишком
занят борьбой с плохими ребятами, чтобы тратить драгоценное время на любовные
истории. Волшебная сила убедила меня в том, что существует любовь, влюбленные
и приключения, которые могут случиться и с нами, и тайна, которую надо
разгадать.
Романтика этого места продолжала окружать меня, когда я поднялся и направился
на зов матери. Я был наполнен чувством сопричастности, которое, казалось,
связывало меня с тем, что было вечным, но постоянно обновляющимся. Лежа в
постели, в удаленной от родителей спальне, еще не зная своего сердца, я
зачарованно думал о некой невиданной любви, о которой рассказал мне тот хор
лунной летней ночью.
С тех пор Романтика не раз очаровывала меня, как, наверное, и вас: золотом осени
в горах, мерным покачиванием тростника, белыми барашками океана; тихими
моментами, когда солнечные лучи сплетались в теплую шаль на моих плечах, пока
я читал хорошую книгу; глазами некоторых женщин и силой некоторых мужчин;
радостью моего пятилетнего сынишки, закружившегося в объятиях его футбольной
команды, празднующей победу; случаями редкостной доброты, смелости и
жертвенности людей, которых я знал, и рассказами о других, незнакомых.
Во взрослой жизни это происходит все реже и чаще всего накатывает внезапно.
Одно такое происшествие случилось примерно четыре года назад, летним вечером.
Одна пара с восточного побережья, с которой мы давно поддерживали дружеские
отношения, приехала навестить нас перед своим переездом в Колорадо. У них в то
Материал скачан с сайта - http://horoshoe.info
время было не все гладко — у каждого в отдельности и в семье в целом. Тем
памятным вечером мы отправились вчетвером посмотреть фильм «Когда Гарри
встретил Салли» — серьезную мелодраму о том, могут ли мужчина и женщина
быть просто друзьями. Картина вызвала бурю эмоций у наших гостей, и они пошли
к озеру — поговорить о том, что их тревожит, мучит, выводит из себя, о своем
будущем. Наш дом находится на вершине холма в южной части города; мы с
женой сели за стол в гостиной, погружающейся в сумерки, и стали смотреть на
огни соседних домов.
На душе было тяжело и грустно из-за переживаний о наших друзьях. Тяжело от
того, что будущее их брака и нашей дружбы казалось таким неопределенным.
Грустно от появившейся разобщенности в нашем собственном союзе. Когда я
выразил свои чувства Джинни, она придвинулась ко мне и взяла за руку. Не
помню, о чем конкретно мы говорили, но помню, как она сидела рядом со мной в
летнем платье и синева ее глаз была видна даже в сгущавшихся сумерках. В
общем, наш разговор был о том, что значит быть мужчиной и что значит быть
женщиной, что чувствуешь, когда любишь и любят тебя. Я ощутил, что преграда,
так часто встававшая между нами, на некоторое время была разрушена, и мы
говорили как друзья. Друзья, у которых была возможность сделать свои отношения
более глубокими.
Помню, что той ночью я пошел спать переполненный такими же чувствами,
которые я переживал теми давними летними ночами, взбудораженный и
очарованный ощущением красоты и искренности, так внезапно нахлынувшим на
меня. Слезы, которые я пролил той ночью, прежде чем заснуть, были и
печальными, и радостными, но одно не противоречило другому. Проснувшись
следующим утром, я еще был во власти романтических чувств, хотя знал, что они
оставят меня прежде, чем я дойду до кухни — выпить кофе. Преграда снова была
на своем месте, и предстоящий день, казалось, обещал лишь груз повседневной
ответственности, накладываемой работой и семьей, и шел своим чередом.
Вспоминая эти сцены из моей собственной истории, я понял, что нашел то место в
своем сердце, где я сбился с пути. Когда я был маленьким мальчиком, мое сердце
покорила тайна: тайна, которая располагала открыть сердце и впустить радость;
тайна, которая давала понять, что есть история, существующая сама по себе, вне
моих причудливых мечтаний; история, которая, как бы то ни было, предлагала мне
стать ее частью, когда я конструировал мои детские приключения; история,
предлагавшая мне злодеев и героев и сюжетную линию, которая складывалась из
их противоборства; история, которая, несмотря на неизбежную опасность, также
обещала, что все кончится хорошо; история, в которой чувствовалось, что она
начнется радостно и приведет всех участников домой в веселом единстве.
Грустно, что многие из нас никогда не идут навстречу этому призыву, где бы он ни
застигал их, думая, что это не имеет никакого отношения к глубинным желаниям
сердца, к духовной и душевной жизни. Что отчасти правда, потому что эту
историю очень трудно понять теоретически. Мы приучаем себя думать, что наивно
принимать ее всерьез, когда становишься взрослым, как будто мы переросли ее и
перешли к более разумному или «научному» типу мышления. Мы приучаем себя
думать о ней как о чем-то странном, сентиментальном или по-детски глупом.
Современное христианство учит нас остерегаться подобной мистики, чтобы это не
привело нас к очередной ереси типа «Новой эры», и, само того не зная, изживает
нечто важное, что и принадлежит христианской вере. В самом деле, мы редко
можем услышать совет прислушаться к этой истории, искать ее проявления в
нашей жизни или следовать за ней к ее истокам.
Но, к счастью, наше сердце не так легко расстается с Романтикой. Несмотря на
нашу «зрелость» и предостережения наставников избегать «пут этого мира», мы
Материал скачан с сайта - http://horoshoe.info
чувствуем, как комок подкатывает к горлу, когда во время просмотра фильма двое
влюбленных, которые просто созданы друг для друга, наконец встречаются — или
нет. Другой фильм рассказывает о человеке с благородным сердцем. Он
отказывается от комфорта и тихой жизни во имя чего-то более высокого, чем
простая целесообразность. Возможно, он даже терпит поражение, но его
героический дух потрясает нас. Мы покидаем кинозал с сердечным волнением, с
желанием быть частью всего этого.
Всем своим сердцем мы стремимся к Священному роману.
Это стремление никуда не денется, несмотря на наши усилия на протяжении
многих лет не слышать или игнорировать его призывы или привязать его к одному
человеку или к одной цели. Романтика основана на таинстве и заложена глубоко в
нас. Ее нельзя разложить на прописные истины, это будет похоже на изучение
анатомического строения тела человека в попытке узнать душу, которая когда-то
жила в нем.
Философы называют Романтику, тоску нашего сердца, стремлением к
трансцендентному; желанием быть частью чего-то большего, чем мы сами, быть
частью чего-то хорошего, что выходит за пределы обычного. Трансцендентность
— это отчасти те захватывающие чувства, которые мы испытываем, когда
футбольная команда нашего города одерживает победу в сложном матче с сильным
противником. В самой глубине нашего сердца мы страстно желаем быть
сопричастными тем героическим поступкам, которые совершают люди, сходные с
нами по образу мыслей и духу.
В действительности, если мы проанализируем прошлые сердечные истории,
романтические чувства приходят к нам в форме двух сильных желаний:
стремления к приключению, которое чего-то потребует от нас, и стремления к
близости с людьми, которые знают нас такими, какие мы есть на самом деле, и в то
же время приглашают нас познать их тем откровенным и открытым способом,
которым познают друг друга супруги на брачном ложе. Для мужчин акцент,
возможно, немного больше смещен на приключение, а для женщин — на близость.
И все же оба желания сильны как в мужчинах, так и в женщинах. По правде говоря,
эти два желания приходят к нам одновременно, вместе со стремлением быть
причастным к чему-то героическому.
Когда я был маленьким, я любил прыгать со стога сена прямо на спины молодых
бычков, пасущихся внизу. Следовавшие за этим скачки без седла были всегда
самым настоящим приключением. Кроме того, я любил смотреть по телевизору
передачу «Клуб Микки-Мауса» только ради эфемерной близости с Аннет
(Фуничелло). Я по-прежнему верю, что наши глаза встречались раз или два и она
улыбалась мне. Эти две мальчишеские страсти к приключению и близости часто
сливались в одну, когда я воображал себе историю, в которой спасал Аннет от
злодеев и убегал с ней в горы, где мы жили счастливо до конца наших дней. Я был
ее героем, а она моей принцессой, и мы всегда были готовы сразиться со злодеями,
плечо к плечу, если потребуется прийти кому-нибудь на помощь.
Какую бы форму ни принимало каждое приключение в наших фантазиях или «в
реальности», этот Священный роман есть в каждом сердце, и он не исчезнет. Это
самая суть нашей духовной жизни. Любая религия, которая игнорирует его,
выживает только за счет навязывания чувства вины, набора правил, которые надо
заучить, и законов, которым надо следовать.
Кто-то или что-то завораживает нас с самого начала звуками лесной жизни на
берегу ручья или закатом в пастельных тонах, строгой величественностью горных
вершин или пламенеющими красками осенней листвы, рассказывает нам о чем-то
или о ком-то, вселяет надежду на то, что эти чувства придут к нам снова. Они
могут внезапно заставить нас упасть на колени в смертельной тоске о чем-то или
Материал скачан с сайта - http://horoshoe.info
ком-то потерянном; о ком-то или о чем-то, что может распознать лишь наше
сердце. Льюис хорошо знал эту страстную тоску. Он писал:
Даже в вашем хобби, разве нет там какого-то таинственного притяжения для вас,
которое, как ни странно, других оставляет равнодушными, — чего-то, что
невозможно определить, но оно всегда готово прорваться наружу от запаха
деревянной стружки в мастерской или плеска воды у берега моря? Не начинается
ли любая дружба на всю жизнь в тот момент, когда вы встречаете другое живое
существо, которое немного догадывается (хотя лишь немного, да и не всегда
бывает уверено в своих догадках) об этом чем-то, к чему вы стремитесь с рождения
и что в постоянном потоке других желаний и в минуты тишины между приступами
более сильных страстей день и ночь, год за годом, от первого до последнего дня вы
выискиваете, высматриваете и вынюхиваете? У вас никогда не было этого. Все, что
когда-либо сильно захватывало вашу душу, было лишь намеком на это —
мучительными проблесками, обещаниями, которые никогда не были до конца
исполнены, эхом, которое стихало, как только достигало вашего уха. Но если оно
по-настоящему проявляло себя — если до вас когда-либо долетало эхо, которое не
затихало, а становилось настоящим звуком, — вы узнавали его. Отметая все
возможные сомнения, вы говорили: «Вот наконец то, для чего я был рожден». Мы
не можем рассказать об этом друг другу. Это тайный росчерк каждой души,
непередаваемое и неутолимое желание, то, о чем мы мечтали до того, как
встретили наших жен, или завели дружбу, или выбрали профессию, и о чем мы
будем мечтать до смертного одра, на котором уже перестанем узнавать жену, или
друга, или думать о нашей работе. Пока мы существуем, существует и оно. А если
потеряем его, то потеряем все.
В сущности, искусство, литература, музыка — все описывало и изучало Романтику
или ее отсутствие в мириадах образов, сцен, звуков, характеров, которые никогда
не повторяются. Причина, по которой пьесы Шекспира, несмотря на то что они
написаны на основе сюжетов, характерных для Англии XVI в., по-прежнему
актуальны и красноречивы и их по-прежнему играют на театральных подмостках
от Токио до Нью-Йорка, — причина эта в их универсальном характере.
Как будто кто-то дал нам романтические переживания, чтобы они часто тревожили
наш внутренний мир, оставаясь непонятыми, не позволяющими себя объяснить,
разложить по полочкам, никогда не исчезающими. Романтические переживания
приходят и уходят по своей воле. И таким образом мы у них в плену.
Какое отношение имеет эта Романтика к Богу? Может ли то буквальное,
определенное послание христианства, которое мы передаем друг другу в
Апостольском символе веры, быть тем же секретным посланием, которым ночной
хор делился друг с другом и со мной той далекой летней ночью моего детства?
Неужели это Господь обрек нас на вечное стремление разгадывать сюжет
Священного романа, чтобы мы тем самым приближались к Нему?
Если бы эта острая тоска была единственным глубоким опытом нашей души, мы не
потеряли бы сердца. Даже если бы мы ни разу не утолили эту тоску, мы бы
стремились утолить ее всю жизнь. Есть множество намеков, подсказок и
«мучительных проблесков», чтобы мы продолжали искать и наше сердце было
всегда открыто и готово к поиску. Но есть и другое послание, которое доходит до
всех нас в разных формах и по-разному влияет на нашу жизнь даже в ранние годы.
Часто кажется, что оно приходит ни с того ни с сего, без особых причин, которые
были бы доступны пониманию. Оно темное, мощное и полное ужаса. Мне оно
представляется в виде Жалящей Стрелы.
Материал скачан с сайта - http://horoshoe.info
Глава 3 - Жалящие Стрелы
Мое появление на свет сопровождалось криком,
и каждый новый день объясняет его причину.
Джордж Герберт
Как писала Симона Вейл, лишь две вещи трогают человеческое сердце — красота и
несчастье. Но несмотря на то, что мы хотим, чтобы на земле осталась только
красота, каждый из нас испытал достаточно боли, чтобы у него зародились
серьезные сомнения в справедливом устройстве мира, в котором мы живем. С
ранних лет мы получаем еще одно послание, предупреждающее, что у Романтики
есть враг.
Псалмопевец сообщает нам об этом враге, но в то же время говорит, что нам не
надо бояться его:
Он [Господь] избавит тебя от сети ловца, от гибельной язвы, перьями Своими
осенит тебя, и под крыльями Его будешь безопасен; щит и ограждение — истина
Его. Не убоишься ужасов в ночи, стрелы, летящей днем…
Пс. 90:3–5
И все же мы не можем отрицать, что всех нас настигали Стрелы, иногда в виде
шквального огня, от которого становилось не видно света, а иногда поражая нас
настолько незаметно, что лишь годы спустя мы понимали, что ранены, когда рана
загнивала и нарыв прорывался наружу.
Одну из первых Стрел я (Брент) получил осенним утром, когда уже не было
зеленого летнего хора, так радовавшего меня. Это было связано с моей мамой. Я
собирался уходить в школу, а она стояла на кухне у плиты, помешивая овсянку.
Было видно, что она плакала, и слезы все еще стояли в ее глазах. Но они не были
похожи на слезы обиды или боли, вызванные минутной размолвкой с отцом. Не
были они и следствием какого-то недавнего сообщения о смерти или болезни когото из близких.
Это были слезы испуганной девочки, несмотря на то что ей уже было к тридцати,
которая не могла привести в соответствие свои обязанности матери и жены с
потребностями собственного раненого сердца, никогда не ощущавшего
взаимопонимания и любви между матерью и отцом, таких необходимых, чтобы
чувствовать себя уверенно и защищенно. Я не смог тогда выразить все это
словами, но понял, что главный враг сейчас — это страх, который нужно срочно
уничтожить. Если у сердца был такой противник, что с ним не могли справиться
даже взрослые, то мой мир был еще более уязвим, чем я думал. Я бросился на
помощь маме, чтобы уничтожить врага самым лучшим способом, который я знал.
По-моему, я накрыл ее руку своей и сказал что-то типа: «Все будет хорошо».
Помню, что даже тогда я испытал чувство разобщенности, которое удержало меня
от обращения «мамочка» или «мамуля». Я не понял, что Стрела уже сидела в нас
обоих. Мать посмотрела на меня сердито, оттого что кто-то может верить в такие
глупости, и ответила примерно так: «Ничего подобного. Ты еще ребенок и даже не
представляешь, о чем говоришь».
Моего отчима не было там, чтобы показать мне, как отражать Стрелы, подобные
этой, поэтому они пронзили меня и, как я понял позже, застряли достаточно
глубоко. А потом я убедился, что он тоже не знал, как защитить от этого врага себя
или меня.
Материал скачан с сайта - http://horoshoe.info
То послание, которое несли Жалящие Стрелы в ту осень и зиму, повлияло на меня
так же сильно, и даже еще сильнее, чем послание летних певцов на берегу реки.
Помню, как сидел в школьном кафетерии один, пытаясь вытащить Стрелы или
хотя бы как-то спрятать их, чтобы так же добродушно подшучивать надо всем, как
это с легкостью делали мои друзья.
Помню, как стоял утром в пижаме на кухне нашего старого фермерского дома, мне
было тогда лет пять - шесть, когда двое мужчин в фетровых шляпах и длинных
плащах пришли узнать, где мои родители. Они задавали какие-то вопросы, на
которые я отвечал неизменным «не знаю». Наконец они с отвращением
отвернулись и сказали на прощание: «А ты не очень-то много знаешь, приятель».
Были и другие Стрелы за эти годы, которые ранили так же глубоко. Стрелы,
которые сообщали, что у меня слишком большие уши и что покинувший нас отец
ни разу не позвонил и не написал. Мой отчим, который был ковбоем, говорил моей
маме, что я городской ребенок; а еще один отчим как-то исчез и никогда больше не
появлялся. Была девочка, в которую я влюбился, а любить не смог (для близких
отношений нужно открытое сердце, а мое было сковано неосознанным страхом и
горем) и поэтому позволил ей уйти; а также полная неразбериха в том, какую
профессию я хочу получить или к чему имею способности. Стрелы летели, и
казалось, что все бьют в одно и то же место, давая понять, что я один в этом
холодном, безразличном мире. И даже если были те, которые попадали не туда, я
оставался уверен в своем безысходном одиночестве. Мне хотелось, чтобы послания
были хотя бы последовательны и несли с собой весть о том, что этот мир —
совершенно ужасное место.
Помню, как однажды зимним днем, мне было в то время чуть за двадцать, я
пришел постоять на том мосту через речку, которая казалась мне такой волшебной,
когда я был ребенком. Это было спустя два года, как я вернулся домой из
колледжа. Я проучился больше пяти лет и все эти годы пытался уловить Романтику
в вечеринках, алкоголе, наркотиках и уверял себя, что вокруг меня происходит чтото стоящее. Я боялся, что если упущу какую-то возможность, то мимо меня
пройдет волшебство и я разминусь с ним навсегда. И на какое-то время Стрелы,
казалось, оставили меня в покое, так как я находился в постоянном ожидании —
«что-то вот-вот произойдет». Так много разочарований скрывалось за иллюзией,
что настоящая жизнь еще не началась. Стрелы не тревожили меня до тех пор, пока
безразличный административный работник не вложил в мои руки диплом, даже не
подняв на меня глаз, и я, стоя за воротами колледжа, не пришел к выводу, что меня
здесь больше ничто не держит.
Что же несут с собой Стрелы?
Я закончил колледж, так и не встретив свою любовь, так и не получив профессию.
Взрослые, которых я знал (которые так часто пытались найти для духовных
проблем практические решения), говорили мне, что пришло время успокоиться,
остепениться и подойти к жизни со всей ответственностью. Я же чувствовал, что
только начал терять покой. Чувствовал, что меня ни к чему по-настоящему не
тянет, что как бы ни складывалась жизнь у моих друзей или членов семьи, моя
собственная жизненная повесть состоит из бесцельных глав, единственное
содержание которых сводится к пустому времяпрепровождению. Я страстно
тосковал по ландшафту тех летних, давно прошедших вечеров, и эта тоска снова
привела меня на мост в тот день. Я надеялся, что наконец обрету ясность мыслей в
тех местах, которые так любил ребенком.
Я стоял там ноябрьским днем, глядя вниз на маленький темный поток,
окаймленный безжизненной серой растительностью и бесцветной опавшей
Материал скачан с сайта - http://horoshoe.info
листвой. Вода равнодушно текла, минуя преграды из листьев и прокладывая свой
путь, будто утомленная необходимостью постоянного движения. Во многих местах
ее поток, несмотря на небольшое сопротивление, успокаивали зимние завалы. В
нескольких сотнях ярдов справа от меня стоял наш старый фермерский дом,
пустующий, с большой дырой в крыше. Амбары, сараи и загоны для скота, которые
давали ему возможность существовать, исчезли. Сорная трава беспорядочно
разрослась на месте когда-то радовавшей глаз пшеницы. Усталость от всего этого
навалилась на меня в тишине, сменившей августовских певцов тех далеких лет.
Помню чувство острой боли в груди, которое я заглушил холодной злостью. Я
подумал, что был полным дураком все эти годы, когда верил в то летнее послание.
Прямо передо мной в свете дня предстала реальность, какой она, очевидно, была
всегда. В этот момент я перестал верить в обман. Загадочная Любовь и Любимая
моего детства были ложью.
Теперь я знаю, что тем днем впустил последнюю Стрелу в свое сердце и позволил
ей пройти его насквозь. Я сделал это, чтобы уничтожить слезы горя, которые
доказывали бы, что я что-то потерял. И все же Вечный Зов по-прежнему звучал во
мне. Лишь спустя годы я понял, что сам убил его или попытался сделать это. Если
бы я позволил чувству утраты, которое я испытывал, вылиться вместе с моими
слезами, то ищущий зов того далекого лета вернулся бы. От боли, которую я
ощущал внутри, я отгородился стеной бесчувственности, отказываясь слушать
Вечный Зов и даже извратив осеннее послание: что-то потеряно, но снова вернется.
На каком-то этапе нам всем необходимо принять решение — что делать с теми
Стрелами, которые в нас попали? Возможно, это лучше выразить так: к каким
действиям они подтолкнут нас? Что бы ни принесли нам Стрелы: какую-то потерю
и связанное с ним чувство брошенности или боль, которую мы ощущаем как
оскорбление, их послание будет всегда одним и тем же — убей свое сердце.
Отъединись от него, пренебреги им, убеги от него или успокой его каким-нибудь
обезболивающим средством (или наркотиком). Вспомните, как вы справлялись с
несчастьем? Как вас поражали Стрелы? Куда они попали? Там ли они еще? К чему
это привело?
Говорить, что все мы принимаем какие-то решения, когда нас настигают Стрелы,
— значит вводить вас в заблуждение. Ведь в результате все кажется таким
рациональным, как будто у нас есть возможность хладнокровно оценивать
ситуацию и выбирать логический ответ. Жизнь совсем не такая — сердцем нельзя
управлять на расстоянии (особенно когда мы молоды и когда Стрелы наносят
самые серьезные раны). Это скорее похоже на занозу, и мы реагируем на нее на
физиологическом уровне. Возможно, словами это так и не удастся выразить. Самые
прочные наши установки формируются без участия сознания, но в результате в
нашей душе происходят глубокие изменения. Из этого вытекают решения никогда
больше не попадать в подобные ситуации, чтобы не испытывать еще раз такую же
мучительную боль. Как следствие это затрагивает то, что принято называть
личностью. Если вы внимательно посмотрите на свою жизнь, то, вероятно, сможете
проследить, как личность приобрела свои типичные черты под воздействием
Стрел, о которых вы знаете, и под воздействием тех убеждений, которые вы
приобрели в результате. Стрелы к тому же поражают и нашу духовную жизнь и
отчасти управляют ею.
Мой собственный духовный путь со Христом «начался» (позже я узнал, что начало
было положено задолго до моего рождения), когда одним будничным утром я
произнес от всего сердца свою первую со времен детства молитву к Богу. Это было
утро после еще одной ночи поисков чего-то или кого-то; поисков в барах, ночных
клубах, просто за рулем машины под музыку, чаще всего не без помощи алкоголя
или наркотиков, которые поддерживали надежду что-то найти. Моя работа
Материал скачан с сайта - http://horoshoe.info
заключалась в установке труб в канализационных колодцах. Мужчины, с которыми
я работал, держались лишь благодаря цинизму, заменявшему для них в дневные
часы алкоголь и наркотики. По утрам, в четыре часа, мы отпускали плоские шутки
в адрес друг друга, погрузившись в канализационный люк по самую грудь;
опускаться ниже уже было некуда, путь мог быть только наверх.
Однажды утром, практически без моего позволения, сердце взмолилось из самой
своей глубины: «Господь, помоги мне, пожалуйста, потому что я заблудилось». И
Господь ответил со всей щедростью в те годы «первой любви». Я начал читать
Библию, и она ожила в моих руках и в моем сердце. Ко мне в гости как-то зашел
приятель, с которым я познакомился еще в старших классах, и рассказал, что он
«стал христианином». Он пригласил меня вместе с ним посещать библейские
занятия в Филадельфийском колледже, где я с радостью и нетерпением впитывал
как губка все, чему меня учили. Вечерами мы с Ральфом ходили слушать
проповеди или просто выбирались вместе пообедать и поговорить о Боге, жизни,
девушках и будущей жизни, которая, как мы были уверены, будет богата
событиями. Той осенью я отправился отдыхать в горы Пенсильвании и встретил
длинноволосую девушку, чье сердце принадлежало Господу. Мы часами сидели и
говорили о наших личных стремлениях и страхах. Мы даже молились вместе
вслух, что было для меня чем-то совершенно новым.
Однако «стать христианином» не означало решить все проблемы, связанные с
выпущенными Стрелами, как я вскоре понял. Мои по-прежнему сидели глубоко и
не позволяли зажить саднящим ранам. В результате мои мысли, поступки и
взаимоотношения в те годы были крайне противоречивыми. Однажды по просьбе
моей тогдашней невесты я просидел пять часов на берегу озера, пытаясь разрешить
сомнения, которые были у меня по поводу свадьбы. К концу дня я не продвинулся
ни на йоту. В то время в моей жизни не было никого, кто мог бы помочь мне
разобраться в противоречиях, причиной которых были посланные Стрелы. Никого,
кто смог бы эти противоречия (ведь послания такие разные — Романтика и
Стрелы) примирить и найти какое-то решение, позволяющее сердцу открыться
навстречу близости, которую несла с собой Романтика. Поэтому я самостоятельно
вершил свою судьбу и уничтожил одно, чтобы взять под контроль другое. Я
разорвал помолвку и отказался от тайны Романтики, выбрав то, что было более или
менее предсказуемо — одиночество.
Я позволил себе еще один роман с другой девушкой — Джинни, которая в конце
концов стала моей женой, когда мне было двадцать восемь, но боль от Стрел не
утихала, и я прожил еще несколько лет в прежнем неведении относительно
противоречивого характера посланий, которые боролись за мою душу. Старые,
знакомые чувства начали давать о себе знать из отдаленных уголков моего сердца;
одиночество, пустота, какая-то боль и тоска по чему-то или кому-то
неопределенному. Переменчивые чувства захлестывали меня, но я заглушал их и с
еще большей страстью отдавался христианскому служению. Я начал вести занятия
по профориентации при церкви, работал с детьми старших классов. Джинни тоже
была учительницей, и наши летние каникулы мы проводили в миссиях Мексики и
Доминиканской Республики, занимаясь с подростками. Я даже принимал участие в
странном христианском мероприятии, называемом «обед с сюрпризом», когда
каждый приносил что-то из дома — от салатов до компотов — и получал (в свою
тарелку) то, что ему достанется.
В этом не было ничего плохого, но какая-то часть меня отказывалась исцеляться,
или освобождаться, как бы это ни называть — мое сердце постоянно било тревогу.
И так как я никогда особо не задавался большим количеством вопросов (по
крайней мере правильных вопросов) о том, что я чувствую или думаю, то прожил
те годы в паутине фантазий, оторванных от реальности, вызванных к жизни
Материал скачан с сайта - http://horoshoe.info
агностицизмом и смирением. Я плыл по течению, источником которого был ряд
событий и обстоятельств, казавшихся мне абсолютно непостижимыми. Я пришел к
той же мысли, что и Форест Гамп, когда он стоял перед могилой Дженни — любви
всей его жизни. «Я не знаю, есть ли у каждого своя судьба или мы лишь плывем по
течению, носимые легким ветром».
Многие из тех, кто читает мою историю, могут соотнести ее со своей собственной,
вызывающей чувства чем-то похожие на мои, даже если внешне она развивалась и
по-другому. Ощущение, что мы лишь часть какой-то более великой истории,
путешествия, которое имеет своей целью христианскую жизнь, начинает снова
появляться после тех лет «первой любви» к Богу, несмотря на все наши попытки
заглушить его. Вместо большого любовного романа с Богом, ваша жизнь начинает
все больше напоминать серию повторяющихся событий, как будто вы читаете одну
и ту же главу или переписываете роман снова и снова. Приверженность
традиционному христианству, которому мы стараемся следовать, выраженная
словами «верить и вести себя соответственно», недостаточна, чтобы справиться со
всеми сердечными треволнениями и переживаниями. Каким-то образом пути
разума и сердца расходятся, и жизнь становится невыносимой.
В конечном счете это отделение разума от сердца приводит к одному пути из двух
возможных. Мы либо умерщвляем собственное сердце, либо делим жизнь на две
части, из которых внешняя становится спектаклем долга, а внутренняя —
спектаклем потребностей, местом, где мы утоляем жажду нашего сердца той
влагой, которая доступна. Я выбрал второй путь, живя, как я полагал, религиозной
жизнью, со все усиливающимся холодом и цинизмом, в то время как «воду»
находил где только мог: в сексуальных фантазиях, алкоголе, очередном выходе в
свет, поздних просмотрах боевиков, в получении все новых знаний на религиозных
семинарах — во всем, что могло утолить духовную жажду и заполнить внутренний
вакуум. Какой бы путь мы ни выбрали, Стрелы побеждают и мы теряем сердце.
Эта история происходит со всеми так или иначе. Вечный зов Романтики и
Послания Жалящих Стрел — такие диаметрально противоположные и
взаимоисключающие, что кажется, они раскалывают сердце на две части.
Насколько Романтика полна красоты и чудес, настолько Стрелы — уродства и
опустошения. Романтика, кажется, обещает жизнь с избытком благодаря тесной
связи с великим Сердцем всей вселенной. Стрелы отрицают это, говоря нам: «Ты
— сам по себе. Романтики не существует, нет никого сильного и доброго, кто звал
бы тебя в необычайное приключение». Романтика говорит: «Этот мир
благосклонен к тебе». Стрелы высмеивают такую наивность, предупреждая:
«Подожди немного, и ты увидишь, что катастрофа вот-вот произойдет». Романтика
убеждает нас доверять. Стрелы запугивают до того, что мы начинаем верить лишь
себе.
Потеря сердца как будто переворачивает все в нас. Мне вспоминаются две пары,
которые решились пройти у меня курс семейной терапии не из-за того, что их
взаимоотношения были ужасными, а потому, что они захотели жить перед Богом и
людьми еще более свободной и полной любви жизнью. Ханне и Майку (имена
изменены) было чуть за двадцать, и они были женаты всего лишь несколько
месяцев. До замужества жизнь Ханны была полным кошмаром из-за постоянных
переездов с места на место, кроме того, она не поддерживала отношений со своим
отцом. Майк до встречи с Ханной был одинок и пытался залечить раны,
нанесенные ему Стрелами одиночества. Они оба любили природу и по мере того,
как их чувства друг к другу становились все сильнее, все больше мечтали о долгой
совместной жизни где-нибудь в горах вместе с будущими детьми. Через год после
свадьбы я произносил прощальную речь на поминальной службе по Ханне. Рак
унес ее жизнь прежде, чем она попыталась бороться с ним.
Материал скачан с сайта - http://horoshoe.info
Сэм и Лесли (имена изменены) пришли на консультацию после долгих лет
плодотворного служения Господу на миссионерской ниве. Они все еще были
молоды душой, несмотря на то что им было за пятьдесят. Они знали, что между
ними не все гладко, и это мешало им стать еще ближе друг к другу, к чему они так
стремились. Эта пара смотрела на свой брак с надеждой на перемены к лучшему,
тогда как намного легче было бы просто сохранять status quo. Они с нетерпением
ждали того момента, когда смогут проводить больше времени со своими детьми и
внуками и наслаждаться искренностью их взаимоотношений. Не так давно я стоял
над могилой Лесли, когда Сэм и дети прощались с ней — жизнь Лесли тоже
оборвал рак.
Что же оставалось думать Майку и Сэму? Едва открыв свое сердце, Майк все
потерял, произошло то, чего он больше всего боялся. Сэм надеялся прожить еще
много лет с Лесли, наслаждаясь общением со своей семьей и плодами долгих лет
служения, а теперь ему предстояли годы одиночества. Стрелы попадают в самые
уязвимые уголки нашего сердца, уничтожают то, что дороже всего на свете. Самые
серьезные вопросы, которыми мы когда-либо задавались, прямо связаны с
насущными потребностями нашего сердца, и ответы, которые дает нам жизнь,
формируют наше отношение к самим себе, к жизни и Богу. Кто я? Романтика
шепчет, что мы особенные, что наше сердце — доброе, потому что оно создано для
кого-то доброго; Стрелы убеждают нас, что мы песчинки, пустое место, иногда
темное, извращенное и грязное. Как я должен строить свою жизнь? Романтика
говорит, что жизнь станет благоухающей, когда мы будем отдавать ее другим из
любви и героического самопожертвования. Стрелы же уверяют, что нам нужно
создать свой маленький мирок, управлять им и всегда быть начеку. «Господь благ,
— утверждает Романтика. — Вы можете принести все лучшее, что есть в вашем
сердце, Ему». Стрелы твердят свое: «Никогда не выпускай жизнь из-под
контроля». Их доводы так убедительны, авторитетны, совсем не похожи на мягкие
увещевания Романтики, что в конце концов мы принимаем их. И находим
единственный способ уничтожить наше стремление к Романтике — он похож на
ожесточение против кого-то, кто причинил нам боль. Если я не буду хотеть
многого, — думаем мы, — то не буду таким уязвимым. Вместо того чтобы
разобраться со Стрелами, мы заглушаем желания. Это кажется единственным
выходом. Вот так мы и теряем свое сердце.
Какое же послание истинное? Если мы попытаемся довериться Романтике, то что
нам делать с ранами и ужасными трагедиями жизни? Как сохранить сердце от
смертельно ранящих Стрел? Сможет ли Майк рискнуть еще раз и снова открыть
свое сердце для любви? Будет ли Сэм в состоянии полностью довериться Богу,
Которому он так долго служил? Сколько потерь сможет вынести сердце? Если мы
постараемся забыть о ранах или уменьшить их значение, то откажемся от частички
своего сердца и придем к поверхностному оптимизму, который часто требует,
чтобы мир был лучше, чем он есть на самом деле. С другой стороны, если мы
отдадимся на волю Стрел, мы впадаем в отчаяние, которое тоже означает потерю
сердца. Утрата надежды означает для нашего сердца то же, что остановка дыхания.
Если бы только нашелся некто, кто примирил бы наши сокровенные желания с
нашими самыми сильными страхами.
Когда мне было тридцать, я не знал, что Тот, Кто ответил на благоговейную
молитву двадцатилетнего молодого человека («Господь, помоги мне, ибо я
заблудился»), был Тем же, Кто завораживал меня волшебным пением далекой
летней ночью и пронзительным холодом ноябрьского дня. Если бы я знал это, то
годы моей религиозной жизни были бы наполнены большей радостью и смятением,
скорбью и надеждой, терпением и спонтанностью, убежденностью и безоглядной
любовью, чем это было в действительности. Я бы жил с уверенностью, что Стрелы
Материал скачан с сайта - http://horoshoe.info
— это еще не все в этой жизни. Но я потерял нить моей истории еще маленьким
мальчиком, лишившись семьи, а вместе с этим утратил и чувство, что есть великая
история, которая примирит два послания, полученные моим сердцем.
Глава 4 - История, которую стоит прожить
Романтика — самое таинственное,
что есть в жизни, она даже таинственнее реальности.
Г. К. Честертон
Существует ли реальность, в которой исполняются самые заветные желания
нашего сердца? За кем остается последнее слово — за Романтикой или за
Стрелами? Нам следует это знать, потому что постоянно, каждую минуту нашей
жизни мы стараемся извлекать уроки из нашего опыта. Мы ищем согласованности,
последовательности в ходе событий, хотим быть уверенными, что все сходится
воедино. Мы хотим, мы нуждаемся в примирении двух откровений, которые
описал Брент. Наша проблема заключается в том, что в большинстве своем мы
проживаем жизнь как кино, к началу которого опоздали на двадцать минут. Мы
плохо подготовлены к событиям и не понимаем, что происходит. Кто эти люди?
Кто из них хороший, а кто плохой? Почему они так поступают? Что вообще
творится? Мы чувствуем, что совершается нечто действительное значимое, даже
великое, но все же все это кажется таким случайным. Красота очаровывает нас
внезапно и заставляет желать большего, но затем нас настигают и ранят Стрелы.
Честертон писал:
Все мы чувствуем тайну земли, нам не надо говорить об этом. Тайна жизни —
самая очевидная ее составляющая… Каждый камень или цветок — это иероглиф,
ключ к которому потерян; на каждом шагу мы попадаем в центр какой-то истории,
которую мы заведомо поймем неправильно.
Неудивительно, что так трудно жить сердцем! Мы оказываемся в центре истории,
которая иногда прекрасна, иногда ужасна, но чаще всего — это запутанное
сочетание того и другого, и у нас нет даже слабой подсказки, которая помогала бы
понять все это. Самое худшее — мы пытаемся объяснить жизнь, отталкиваясь от
отдельных эпизодов, вырванных из контекста событий, чувств и образов, не
соотнося их с историей, частью которой они являются. Это невозможно, потому
что, как заметила Джулия Гатта, «событие — не важно, насколько правильно оно
понято, — никогда нельзя объяснить самостоятельно». Поэтому мы ищем кого-то,
чтобы он истолковал для нас жизнь. Толкователями обычно становятся те люди,
которые окружают нас с детства, — родители, бабушки и дедушки или другие
ключевые фигуры. Они формируют наше отношение к событиям, которые с нами
происходят, и объясняют, что делать с Романтикой, Стрелами и нашим сердцем.
Брент часто оставался без такого толкователя, так как отцы приходили и уходили.
Мне (Джон) повезло больше; у меня был дедушка, который помогал мне всякий
раз, когда Стрелы готовы были впиться в меня, в то время как отец был поглощен
зловещей схваткой с зеленым змием. Выучившись на инженера, мой отец попал на
рынок труда, который в тот момент, после второй мировой войны, был переполнен
армией инженеров. Артур Миллер очень тонко передал стиль его жизни в пьесе
«Смерть коммивояжера»: «...для таких, как он, в жизни нет основы. …Он висит
между небом и землей. Его орудия — заискивающая улыбка и до блеска
Материал скачан с сайта - http://horoshoe.info
начищенные ботинки. А когда ему перестают улыбаться в ответ, вот тут наступает
катастрофа. Потом на шляпе появляется парочка сальных пятен, и человеку
приходит конец. Никто не смеет винить этого человека!» (Перевод с англ. Е.
Голышевой и Б. Изакова.) Моя мама вернулась в колледж, а затем к работе, чтобы
сводить концы с концами; я был предоставлен сам себе и пытался самостоятельно
понять историю жизни и свою роль в ней.
Мой дедушка, «дедуля», заполнил пустоту моей души в решающий момент. Он
был моим героем, ковбоем и джентльменом. О том, чтобы провести лето на его
ранчо, я мечтал весь учебный год — там я мог скакать верхом на лошади, ловить
лягушек, дразнить больших старых коров, когда никто этого не видел. Помню, как
дедуля ездил на своем стареньком «Форде» в ковбойской шляпе и кожаных
рабочих перчатках и приветствовал почти всех, кого встречал по дороге. Казалось,
люди кивали в ответ с почтением. Это вселяло в меня уверенность, что я был под
защитой кого-то сильного и любящего.
Дедуля любил меня как мальчика, но требовал быть мужчиной. Он научил меня
сидеть в седле и ездить верхом — не просто для забавы, а чтобы я смог работать на
ранчо. Вместе мы исследовали открытые пространства, поросшие кустарником
шалфея, чинили заборы, ухаживали за больными животными, рыбачили. По утрам
мы отправлялись выпить чашку кофе с молоком и пончиками в закусочную, где все
знали нас по имени. Воскресными вечерами наносили «визиты» родственникам из
близлежащих деревень и ферм. Собравшись вместе, все болтали о том о сем,
рассказывая семейные предания, и это наполняло меня чувством, что я принадлежу
к какой-то большой истории. Несмотря на то что мой собственный мир был в
эпицентре землетрясения, причиной которого был алкоголизм моего отца, я знал,
что есть другой мир, где все было хорошо, и я мог бы занять в нем место.
Когда я стал подростком, визиты на ранчо сделались более редкими, с большими
перерывами. Мой отец, поглощенный своими проблемами, был не в состоянии
научить меня справляться с моими. Чтобы привлечь к себе внимание, в отчаянии, я
перепробовал все способы, доступные американским подросткам,
предоставленным самим себе. В пятнадцать лет меня арестовали за хулиганство. Я
даже не могу вспомнить, что сказали или сделали мои родители; возможно, я
разбил им сердце, как это делают беспутные сыновья. Но какое-то время спустя я
пришел к выводу, что снова могу взяться за старое. Внешне все было
благополучно, я избегал наказания; но если заглянуть глубже, в те уголки сердца,
где история оставляет свой след, то можно было разглядеть неудовлетворенность
происходящим, которую я больше не мог выносить. Почему они ничего не делали?
Я знал, что поступаю неправильно; почему же никто не показал мне правильного
пути? Это была решающая Стрела. Послание, которое она несла с собой, было
ужасно — не было никого достаточно сильного, чтобы позаботиться о моей душе,
чтобы поставить меня на ноги и держать ровно. Я был одинок.
Мне исполнилось семнадцать, когда я в последний раз видел дедушку. Рак мозга,
который в конце концов убил его, уже начал свое черное дело. Человек, всегда
живший полной жизнью, был сломлен и зачах. Его ранчо, смысл его жизни,
пришло в запустение. Я ничем не мог помочь, поэтому отдалился от деда, получив
последнее доказательство своего абсолютного одиночества в этом мире. После
смерти дедушки я даже не смог заставить себя пойти на похороны.
Спустя годы, летом 1993, я впервые побывал на его могиле. Через шестнадцать лет
я совершил паломничество, чтобы встретиться лицом к лицу с реальностью, от
которой я так долго убегал. Она лежала там, тихо торжествуя: Стрела, достигшая
цели.
Большинство из нас, чувствуя ли безысходность, как Брент или как я сам, или
испытывая тайный страх, ощущают, что одиноки в этом мире. Ведь с нами рядом
Материал скачан с сайта - http://horoshoe.info
нет никого, чтобы поддержать, приласкать нас, чего мы так страстно желаем. Даже
лучшие люди разочаровывают нас. Наша личная драма оставляет нам слабую
надежду на автора, который приведет историю к благополучному концу. Честертон
сказал, что мы никогда не поймем своей истории, и он был прав. Более того, те, кто
нам ближе всего, часто способствуют этому непониманию.
Но все же мы должны попытаться извлечь урок из происходящего. Жизнь
продолжается, и мы должны жить дальше. Участвуя в ней или просто выживая, мы
найдем свою историю, которую стоит прожить.
Почему именно история?
Наше сердце живет не идеями, а образами и эмоциями, которые оно находит в
историях. Маленьким мальчиком, примерно тогда, когда мое сердце заподозрило,
что мир — это страшное место и я должен один прокладывать в нем свой путь, я
прочитал рассказ о шотландском метателе дисков, жившем в XIX столетии. Он жил
еще до появления профессиональных тренеров и развивал свои навыки
самостоятельно, на высокогорье своей родной деревушки. Он даже сделал себе
железный диск по описанию, которое нашел в книге. Единственное, чего он не
знал, — это то, что диски, используемые для соревнований, были деревянные с
металлическим ободком. Его же снаряд был целиком из металла и весил в три, а то
и в четыре раза больше, чем те, которые употребляли его будущие противники. Это
привело к тому, что шотландец сделал на своем поле разметку последних рекордов
и тренировался днем и ночью, лишь бы только достичь их. Почти год он трудился
над тем, чтобы выполнить возложенное самим на себя обязательство. Но он
добился очень хороших результатов. Он достиг уровня, когда смог докинуть свой
железный диск до отметки последнего рекорда, может быть, даже дальше. Он был
готов.
Мой шотландец (я начал идентифицировать себя с ним) отправился на юг Англии,
чтобы принять участие в своем первом соревновании. Когда он прибыл туда, ему
вручили обыкновенный деревянный диск, который он метнул так, как будто это
было блюдце. Он установил новый рекорд; никто из его соперников даже не
приблизился к его результату. Таким образом, он оставался непревзойденным
чемпионом многие годы.
Эта история необычайно пришлась мне по душе. Так вот, значит, как это делается:
надо тренироваться, стараясь достичь максимальных результатов, и будешь далеко
впереди всех остальных в этом мире, будешь недосягаем. Этот образ стал
центральным в моей жизни. Он был сформирован историей о метателе дисков, и на
этот образ я ориентировался в дальнейшем.
Наша жизнь — это не нагромождение случайных событий, а последовательность
драматических сцен. Как сказал Юджин Петерсон, «мы живем в истории, которую
можно рассказать. Существование имеет историю, которая придает ему форму. У
нее есть начало и конец, сюжет и главные действующие лица». История — это
язык сердца. Наши души говорят не голыми математическими фактами или
абстрактными утверждениями систематической теологии; они говорят образами и
эмоциями истории. Чему вы больше обрадуетесь: предстоящей зубрежке
очередной главы из учебника или возможности пойти в кино, прочитать роман,
послушать историю чьей-нибудь жизни? Эли Вейсл предположил, что «Господь
создал человека, потому что Он любит истории». Поэтому, если мы ищем ответ на
загадку мира — и нашего собственного существования, — мы найдем его в
истории.
Когда-то давно у западного мира была история. Представьте себе, что живете в
период расцвета средневековья. Ваш мир насыщен христианскими образами. Вы
Материал скачан с сайта - http://horoshoe.info
начинаете свой день под звон церковных колоколов, а дни и недели расписаны по
церковному календарю. Вы живете в anno domini, в год, отсчитанный от Рождества
Христова. И не в разгар футбольного сезона, а в Адвент. Ваш образец для
подражания — святые, дни памяти которых регулярно напоминают вам о драме
более великой, чем драма вашей жизни. Архитектура соборов, музыка, литература,
скульптура — все дает вам образ трансцендентного, напоминая о центральных
фигурах этой великой истории. Даже повседневный язык отражает христианское
понимание истории жизни, например, в таких выражениях, как «Господь с тобой»,
«кровью Христа». Рождение и смерть, любовь и утрата — весь личный опыт вашей
жизни был бы осмыслен и понят в соответствии с этой великой историей.
Но вы живете не во времена средневековья, а в эпоху постмодерна. На протяжении
сотен лет наша культура теряла свою историю. Просвещение отбросило идею
существования Автора и попыталось опереться на идею, что мы по-прежнему
остаемся частью великой истории без Него, в которой жизнь по-прежнему имеет
смысл и все само по себе развивается в правильном направлении. Западная
культура отказалась от тайны и трансцендентности средних веков и возложила
надежду на прагматизм и прогресс, опору современной эпохи, века разума. Но как
только мы избавились от Автора, осталось недолго ждать того момента, когда мы
лишимся великого повествования. В эпоху постмодерна все, что у нас осталось, —
это наши мелкие истории. Раньше была неделя св. Пятидесятницы, теперь это
время начала нового спортивного сезона. Наши образцы для подражания — звезды
экрана, и больше всего мы чувствуем сопричастность чему-то великому во время
открытия лыжного сезона. Наши лучшие пожелания не выходят за рамки «Всего
хорошего». Единственное напоминание об истории, которая больше нашей, мы
получаем в вечерней программе новостей — пристрастном наборе сцен и образов,
не отсылающих нас к чему-то более великому, частью которого они являются. В
наше время господствует идея, что истории нет вообще, ничто не стыкуется, все,
что у нас есть, — это куски и осколки, случайность дней нашей жизни.
Трагические события по-прежнему заставляют нас плакать, а примеры героизма
по-прежнему воодушевляют, но ни то ни другое больше не имеет контекста. Жизнь
— это лишь сменяющие друг друга образы и эмоции без ритма и цели.
Итак, что же нам остается делать? Творить собственную линию жизни, чтобы
придать хоть какой-то смысл своему существованию. Наше сердце было создано
для великой истории, но мы утратили связь с ней и не находим ничего лучше, чем
совершенствовать свою собственную маленькую драму.
Посмотрите, что занимает людей: спорт, политика, мыльные оперы, музыкальные
группы. Отчаявшись найти что-то большее, какой-то контекст для нашей жизни,
мы пытаемся затеряться в самых незначительных историях. Некоторые выбирают
драму под названием «Почему со мной все время происходит что-то плохое?».
Сценарий ее трагичен, и мы играем роль жертв жестоких обстоятельств.
Полученные нами Стрелы становятся нашей второй натурой. Эта история
невероятно популярна, потому что она избавляет от какой-либо серьезной
ответственности за свою жизнь. Жертвы требуют сочувствия, но даже не пытайтесь
потребовать чего-то от них.
Есть еще и «выживающие», чей жизненный сценарий — осада. Мир видится им
опасным и плохо предсказуемым, поэтому они залегают на дно и «выживают», ни
во что особенно не ввязываясь, делая все, что в их силах, чтобы защитить себя,
даже если цена за это — полная изоляция от других людей и от своих желаний. Эти
истории сконцентрированы на Стрелах в ущерб Романтике.
С другой стороны, некоторые из нас пытаются жить жизнью, в которой каким-то
образом сохраняется Романтика. Несмотря на большие затраты энергии,
необходимые для того, чтобы удалить хаос из своей жизни и поддерживать
Материал скачан с сайта - http://horoshoe.info
уверенность в том, что тайна и волшебство победят, мы не оставляем своих
попыток. Самый распространенный сценарий — это романтическая любовь,
движимая мыслью о том, что где-то там есть некто особенный, при встрече с
которым у нас подкосятся ноги, перехватит дыхание, с кем наша жизнь будет
сплошным идиллическим приключением и непрекращающимся сексуальным
экстазом. Это ведущая тема популярной музыки, ложная трансцендентность наших
дней. Этот сценарий обычно привлекает женщин, что можно подтвердить
необычайным успехом любовных романов Даниел Стил и ее подражателей.
Количество разводов должно было бы убедительно показать несостоятельность
подобного сюжета. Ведь влюбленные не столько не могут существовать друг без
друга, сколько не могут жить без Зова Романтики, который они ошибочно
принимают за романтическую любовь. Поэтому они начинают менять партнеров,
пытаясь вновь обрести это чувство.
Мужчины чаще всего подменяют трансцендентность спортом. Они стараются
удовлетворить свое стремление к приключениям с помощью активного отдыха или
теряют себя в любимых игроках или командах, заменяющих для них многое, или в
своих детских спортивных увлечениях. Бизнес тоже хорошо подходит к этому типу
сценария как «игра с высокими ставками». Безусловно, ход событий предсказать
нельзя, но, кажется, некоторые люди умеют выигрывать, и я приложу все усилия,
чтобы стать одним из них. Я буду оставаться в авангарде, идти по жизни легко и
уверенно. Мы отождествляем себя со спортивной командой или ведущей
компанией, потому что это позволяет нам чувствовать, что мы причастны к чемуто более грандиозному, чем наш маленький мир. Конечно, нашими героями
становятся только победители, неудачники же быстро уходят из объективов
кинокамер, а значит, и из нашей жизни.
Христиане могут склониться к чему-нибудь из вышеназванного или выбрать более
«духовный» вариант. Религиозный мужчина (или женщина) — наиболее
популярный образ, в котором мы стараемся избавиться от жизненной суеты,
выстраивая систему обязательств и поощрений, составляя контракт, по которому
Бог будет обязан гарантировать нам защиту от Стрел. В действительности же не
имеет значения, какие обязательства мы на себя берем: быть строгим
приверженцем доктрины, морали или некой особой духовной практики — везде
присутствует одно и то же желание: оказать влияние на Бога, чтобы оказывать
влияние на свою жизнь. Мы не обращаем внимания на то, что дух томится; что все
сильнее мучит сознание того, что Бог не идет нам навстречу. Причину наших
неудач мы видим в том, что делаем что-то не так. И убеждаем себя, что нужно
трудиться усерднее, если хочешь иметь жизнь с избытком, что осталось лишь
приложить чуть больше усилий. Огромное количество церквей и церковных
лидеров готовы «показать» вам, как добиться в этом успехов.
Все эти истории можно охватить одним термином, предложенным Джеймсом
Макклендоном. Он назвал это «турниром повествований» в нашей культуре,
соперничеством множества маленьких драм за наше сердце. В бейсболе и
политике, музыке и сексе, даже в церкви мы безнадежно ищем великой истории, в
которой мы хотели бы жить и играть свою роль. Все эти небольшие истории
предлагают нам ощущение значительности, приключения или единства. Но ни одна
из них не предлагает ничего настоящего; они недостаточно великие. Из-за того что
мы потеряли доверие к великой истории, мы требуем немедленного
удовлетворения наших желаний. Мы хотим чувствовать себя живыми прямо
сейчас, потому что настоящее — это все, что у нас есть. Не прошлым, которое
было спланировано за нас, не будущим, которое нас ждет, — мы пойманы
настоящим. А в настоящем нашей душе не хватает места.
Материал скачан с сайта - http://horoshoe.info
Наши попытки сконструировать историю и найти в ней свое место в конце концов
ни к чему не приводят. Как сказал Роберт Дженсон, «человеческое сознание —
слишком темная тайна, чтобы нам удалось написать сценарий собственной жизни».
Существенная часть нашей души неизбежно остается за рамками придуманной
нами истории. Если в нашей собственной версии мы не учли оба послания и не
отнеслись к ним достаточно серьезно, то она уничтожит нас. Отрицая присутствие
трагедии в жизни, мы тратим столько усилий, что это разрывает нам душу. А веря в
то, что существует только трагедия, мы убиваем самые нежные и «живые» струны
нашей души. Пойманные бесконечным настоящим, мы испытываем сердечную
боль, как шекспировский Макбет, шотландский дворянин, который продал свою
душу, чтобы сыграть роль короля в своей собственной маленькой истории. В конце
жизни он сокрушался:
Мы дни за днями шепчем: «Завтра, завтра».
Так тихими шагами жизнь ползет
К последней недописанной странице.
Оказывается, что все «вчера»
Нам сзади освещали путь к могиле.
Конец, конец, огарок догорел!
Жизнь — только тень, она — актер на сцене.
Сыграл свой час, побегал, пошумел —
И был таков. Жизнь — сказка в пересказе
Глупца. Она полна трескучих слов
И ничего не значит.
Перевод Б. Пастернака.
Священный роман
Есть еще один путь, когда мы понимаем, что виной трагедий нашей жизни
являются Жалящие Стрелы, но и Вечный зов Романтики не считаем иллюзией.
Чтобы избавиться от цинизма взрослых, лучше всего посмотреть на детей, и нас не
должно удивлять, что большинство из них находит способ примирить оба
послания. Прежде чем впасть в скептицизм (который часто путают со зрелостью),
дети интуитивно воспринимают настоящую Историю как сказку. Если вы
вспомните, лучшие сказки не романтичны в обычном значении этого слова. Они
реалистичны. В них обязательно есть ведьмы, злые колдуны и противные мачехи.
Но история не ограничивается этими персонажами, и они не являются в ней
центральными. Там есть настоящие герои и героини, там есть во имя чего жить и за
что отдать жизнь. Там есть поиски или путешествие, изобилующее опасными
ситуациями, где ставка больше, чем жизнь.
Мои сыновья сейчас в таком возрасте, когда самыми большими героями для них
являются ковбои. В наши дни перепалки и рискованные приключения — не
редкость. Не так давно, когда я укладывал моего семилетнего Самюэла в постель,
мы завели разговор о будущем. Я спросил его, чем он хочет заняться, когда
вырастет. Его взгляд сделался серьезным и строгим, он посмотрел на меня и сказал:
«Я собираюсь возродить Запад». Сердцем своим он знал, что создан для чего-то
великого. Наши сердца тоже знают об этом, если мы позволим им заговорить с
нами.
Самое удивительное, что метафора, которую мы нашли для названия нашей книги,
ближе всего к тому, как Писание представляет Евангелие — а именно как
Священный роман. Если вы удивлены, это хорошо, так как любое объяснение,
Материал скачан с сайта - http://horoshoe.info
достаточно смелое, чтобы подойти к определению смысла жизни, должно отвечать
по меньшей мере двум требованиям: оно должно быть достаточно емким, чтобы
вместить оба послания, и должно немного удивлять. Мы так долго подходили к
христианству «теоретически», что почти перестали понимать его истинный смысл.
Как сказала Мэри Стюарт Ван Льюэн,
...очень многое зависит от вашего отношения к Писанию. Играете ли вы в покер
«докажи текстом» с Бытием, Евангелиями, отчасти с посланиями Павла, с чемнибудь еще таким же таинственным — за исключением разве что Псалмов и
Притч, отрывки из которых вы используете в своих молитвах? Или вы понимаете
Писание как космическую драму — создание, падение, искупление, надежда на
будущее, — как драматическое повествование, которое вы можете применить к
любой области своей жизни?
Из интервью в газете «Призма»
На протяжении веков, предшествующих современной эре, церковь рассматривала
Евангелие как Роман, космическую драму, ведущие темы которой присутствуют в
наших собственных историях и сводят случайные сцены в единое искупительное
целое. Но наш рационалистичный подход к жизни, который преобладает в
западной культуре вот уже несколько столетий, лишил нас этого взгляда,
превратив веру в набор сухих истин. Современные доктрины евангельских церквей
воспринимаются как свод ответов на все вопросы: в них все правильно, но от этого
у вас не перехватит дыхания. Как предупреждает британский теолог Алистер
Макграф, первоначальное назначение Библии не сводится к тому, чтобы быть
набором доктрин:
Свести откровение к принципам или понятиям — это значит удалить элемент
таинственности, святости и чуда из Божественного самораскрытия. «Основные
законы» могут просвещать и информировать, но они не побудят нас броситься на
колени в благоговении и страхе, как Моисей перед горящим кустом или ученики
при виде воскресшего Христа.
Страсть к истине
Может ли наша жизнь в действительности иметь смысл, каждая ее часть — плохая
или хорошая? Эта глубокая тоска, которая внезапно охватывает нас, когда мы
слышим определенную песню по радио или смотрим на наших детей, когда они
уверены, что их никто не видит, говорит нам что-то более правдивое о жизни, чем
послание, принесенное Жалящими Стрелами. То, о чем говорит нам тоска, кажется
слишком хорошим, чтобы быть правдой. Но раз она все же говорит, то остается
надежда, что это может быть правдой. Как написал Честертон в «Ортодоксии», он
«всегда верил, что жизнь подразумевает волшебство: теперь я думаю, что она
подразумевает и волшебника. …Я всегда чувствовал, что жизнь в первую очередь
— история; а раз есть история, то есть и рассказчик».
Следуя истории, которую Бог позволил нам увидеть, Вечный зов, который мы
слышим, — это Его призыв к нам отправиться в путешествие. Воскресение нашего
сердца требует, чтобы Священный роман был настоящим, и именно об этом
говорит нам Писание. Как напоминает нам Фредерик Бучнер в своей прекрасной
книге «Раскрывая истину: Евангелие как трагедия, комедия и волшебная сказка»,
мир Евангелия — это мир волшебной сказки, но с одним существенным отличием:
Материал скачан с сайта - http://horoshoe.info
Это мир волшебства и тайны, беспросветной тьмы и мерцания звездного света. Это
мир, где случаются как ужасные, так и прекрасные события. Это мир, где
добродетель противостоит злу, любовь — ненависти, порядок — хаосу, и все это
находится в вечной борьбе, в которой часто нелегко бывает понять, кто на чьей
стороне, потому что внешность обманчива. И все же, несмотря на сумятицу и
дикость, это мир, в котором добро в итоге торжествует и после битвы начинается
счастливая жизнь и где в конце концов и добро, и зло обнаруживают свое истинное
лицо. …Это и есть сказка Евангелия, которая, безусловно, решительным образом
отличается от всех других сказок тем, что она происходит не «однажды», а вечно.
Давайте вместе исследуем драму, полотно которой Господь ткал еще до начала
времен и которая нашла место и в нашем сердце. Кто основные участники этой
великой истории? Каков ее сюжет? Какое отношение имеем к ней мы? По мере
того как мы будем заново открывать самую древнюю историю на свете, историю,
которая не стареет, мы будем приближаться к Божьему сердцу и к тому, чтобы
снова обрести свое. Возможно, если мы узнаем, что Господь сохранит нас и не даст
погибнуть, мы сумеем довериться Ему и оставить свое сердце отрытым для
Романа. Хотя этого мы страшно боимся, чувствуя свою беспомощность.
Глава 5 - Неистовый Бог
[Нашей жизнью управляет] неистовый,
опасный, несдержанный и своевольный живой Бог.
Вальтер Бруггеман
Загадочная Романтика или Жалящие Стрелы — что отражает сущность жизни?
Следует ли нам открыть свои сердца Роману или сосредоточить усилия на защите
от Стрел? Следует ли нам жить безмятежно, надеясь и уповая на великую историю
с хорошим концом или нам лучше жить в своих маленьких историях, пытаясь
получить все, что можно, от Романтики и избегая Стрел?
Возможно, Господь, Автор той истории, в которой мы живем, будет к нам
благосклонен, если мы сможем довериться Ему. Но в этом-то мы как раз и не
уверены. Кажется, что нет прямого соответствия между образом жизни, который
мы ведем, и той судьбой, которую нам уготовил Господь, по крайней мере, на
земле. Внук Авраама Иаков в своей жизни часто использовал людей в своих целях,
но был благословлен. Иисус отдал свою жизнь для спасения других и был распят.
И мы никогда не сможем знать заранее время нашего выхода на сцену, чтобы
сыграть роль, которую Господь написал для нас в своей пьесе; достаточно ли
значительна эта роль, чтобы мы произнесли в ней слова или хотя бы дотянули до
следующего вечера.
Я (Брент) начал задаваться вопросами о том, как Господь относится ко мне, еще в
детстве, когда учился в средней школе Дейвида Крокета в Брайне (Техас). Как
северянин, недавно переехавший из Нью-Джерси, я быстро узнал, что когда-то
была гражданская война между севером и югом и что она не решила всех проблем.
Той осенью, которая пролетела как несколько недель, четверо таких же, как я,
северян были отправлены на дальний край игровой площадки, где нам следовало
ждать атаки «сил конфедерации». И так как численный перевес был далеко не на
нашей стороне, в отличие от группы войск 1860 г., мы вскоре были «взяты в плен»
и брошены в тюремный лагерь. Лагерем служила огромная гора опавших листьев,
окруженная колючей проволокой, и заправлял этим кошмаром шестиклассник по
Материал скачан с сайта - http://horoshoe.info
имени Джимми. Любимое наказание Джимми заключалось в том, чтобы затащить
несчастную, до ужаса напуганную жертву, пойманную последней, в самую
середину кучи и придавливать ее своей внушительной 150-фунтовой тушей до тех
пор, пока пленник не исчезнет из виду. Не могу описать всю ту жуть, которую я
испытал, когда меня волокли к Джимми. Так как бегал я быстро, то схватили меня
в тот день последним, и единственное, о чем я мечтал, — чтобы школьный звонок
прозвенел до моего «погребения».
Помню, как одного моего друга, парня из Огайо по имени Терри, Джимми так
долго придавливал своей массой, что я начал серьезно опасаться за его жизнь.
Оглянувшись вокруг в поисках учителей, или родителей, или на худой конец
какого-нибудь симпатичного шестиклассника, я никого не увидел. Наконец в
отчаянии я закричал, чтобы Джимми отпустил моего друга, пока не убил его. С
гадкой улыбочкой всех отпетых мошенников, как их обычно изображают в кино,
он величаво поднялся и приказал моим охранникам положить меня на место Терри.
Помню, как меня бросили на эту кучу, а я думал только об одном: я задохнусь или
еще хуже — расплачусь на глазах у всех. Прежде чем Джимми успел опуститься на
меня своей мощной тушей, мне удалось выскользнуть, перепрыгнуть колючую
проволоку и убежать со всех ног на дальний конец площадки, где я и дождался
спасительного звонка. Почему-то я не смог рассказать об этом ужасном
происшествии моим родителям и остался со своими переживаниями один на один.
Затаенный вопрос
Конечно, все мы испытывали нечто подобное, а некоторые и гораздо хуже, и если
переживания касались семейной жизни, школы или работы, то они не давали нам
покоя, возможно, в течение многих лет. Ужас, через который мы прошли, и
кажущееся отсутствие всякой надежды на спасение рождает в нас серьезный
вопрос об отношении Бога к нам. Иногда мы прячем этот вопрос так глубоко в
сердце, что годами не позволяем ему выйти на свет Божий, даже если мы уже
прошли большой духовный путь. Мы скрываем его, находя всякие рациональные
объяснения, которые позволяют ему снова уйти вглубь нашего сердца, и наша вера
все еще жива, но покоится на ненадежном фундаменте. Ведь так легко было
убедить себя, что Джимми и те шестиклассники были просто-напросто
хулиганами; выросли, знаете ли, в неблагополучных семьях и все такое.
Безусловно, такие доводы искажают истину и удерживают нас от ответа на вопрос,
запрятанный глубоко в сердце и не доходящий до сознания: «Господи, а есть ли
Тебе до меня дело?»
Что скрывается за этим вопросом?
Блез Паскаль пишет в философском трактате «Мысли»: «У сердца свои доводы, о
которых разуму ничего не известно». За этим вопросом стоит наша личная
история, часто несущая на себе печать послания Стрел: родители, которые не
дарили любви; одинокие ночи, не скрашенные ни теплым словом, ни объятием;
слишком большие уши или слишком маленький нос; вечное одиночество на
школьном дворе, в то время как одноклассники рядом весело проводят время в
играх; молитвы обо всем этом, на которые, на наш взгляд, мы так и не получили
ответа. А за всеми этими историями, глубоко-глубоко в сердце, в потаенном,
хорошо охраняемом месте, куда практически никогда не проникает дневной свет,
прячутся горькие и часто злые вопросы: «Господь, почему Ты допустил, чтобы это
произошло со мной? Почему Ты поступил так со мной? Чего еще можно ждать от
Тебя?» В глубине души мы думаем, что Господь не защитил нас от всего этого или
даже сделал все это нарочно. Такие вопросы о Нем приводят к тому, что у нас
Материал скачан с сайта - http://horoshoe.info
зарождается сомнение, которое не дает покоя нашему сердцу… «Господи, а есть ли
Тебе вообще до меня дело?»
Это вопрос, из-за которого много сердец потерпело крушение, оставшись на мели
горечи и разочарований и потеряв свободу, необходимую для духовного
паломничества. Возможно, нам удастся заглушить этот вопрос разными
отговорками, что надо быть более осторожными или что иногда нам просто
попадаются плохие люди. Мы можем даже позволить себе вздох облегчения,
осознав, что неприятность произошла из-за того, что мы согрешили. Но даже
сдержанный, правильный и осторожный образ жизни, основанный на убеждении,
что мы можем избежать неприятностей, если возьмем жизнь под контроль, терпит
крах, когда Стрелы все равно настигают нас в самом, казалось бы, неожиданном
месте. Как же нам строить отношения с неистовым Богом, допускающим такое?
Слишком значительная роль
Действительно, то, что с нами происходит, заставляет нас предполагать, что на
самом деле сценарий пьесы, по которому мы живем, доказывает, что скорее «Бог
есть безразличие», чем «Бог есть любовь». Глубоко в сердце — там, где берут
начало все истории, закрадывается подозрение, что Богу нет до нас дела, и это
приводит нас к написанию собственного сценария, который Джон показал в 4
главе. По-видимому, Иов жил с таким же тревожным сомнением относительно
Божьего характера еще до того, как с ним произошли описанные в Библии
несчастья. Это ясно из его причитаний над тем, что осталось от его дома и жизни:
«Ужасное, чего я ужасался, то и постигло меня; и чего я боялся, то и пришло ко
мне» (Иов 3:25. — Курсив авторов).
Иов был богобоязненным человеком, и все же у него были какие-то сомнения в
том, что вера в Бога обязательно обеспечит мир и безопасность. Конечно, Иов не
имел никакого представления о споре, произошедшем на небесах между Богом и
сатаной. Это был спор о том, на чем покоится основание Царства Божьего — на
любви или на силе. И к удивлению, по воле Божьей победа в этом споре оказалась
в прямой зависимости от верности сердца Иова. Давайте вместе станем
свидетелями одного из самых потрясающих диалогов Писания:
И был день, когда пришли сыны Божии предстать пред Господа; между ними
пришел и сатана. И сказал Господь сатане: откуда ты пришел?
И отвечал сатана Господу, и сказал: я ходил по земле, и обошел ее.
И сказал Господь сатане: обратил ли ты внимание твое на раба Моего Иова? ибо
нет такого, как он, на земле: человек непорочный, справедливый, богобоязненный
и удаляющийся от зла.
И отвечал сатана Господу, и сказал: разве даром богобоязнен Иов? Не Ты ли
кругом оградил его, и дом его, и все, что у него? Дело рук его Ты благословил, и
стада его распространяются по земле. Но простри руку Твою, и коснись всего, что
у него, — благословит ли он Тебя?
И сказал Господь сатане: вот, все, что у него, в руке твоей; только на него не
простирай руки твоей. И отошел сатана от лица Господня.…
Был день, когда пришли сыны Божии предстать пред Господа; между ними пришел
и сатана предстать пред Господа. И сказал Господь сатане: откуда ты пришел?
Материал скачан с сайта - http://horoshoe.info
И отвечал сатана Господу, и сказал: я ходил по земле, и обошел ее.
И сказал Господь сатане: обратил ли ты внимание твое на раба Моего Иова? ибо
нет такого, как он, на земле: человек непорочный, справедливый, богобоязненный
и удаляющийся от зла, и доселе тверд в своей непорочности; а ты возбуждал Меня
против него, чтобы погубить его безвинно.
И отвечал сатана Господу, и сказал: кожу за кожу, а за жизнь свою отдаст человек
все, что есть у него; но простри руку Твою, и коснись кости его и плоти его, —
благословит ли он Тебя?
И сказал Господь сатане: вот, он в руке твоей, только душу его сбереги.
И отошел сатана от лица Господня, и поразил Иова проказою лютою от подошвы
ноги его по самое темя его. И взял он себе черепицу, чтобы скоблить себя ею, и сел
в пепел.
И сказала ему жена его: ты все еще тверд в непорочности твоей! похули Бога, и
умри.
Но он сказал ей: ты говоришь как одна из безумных; неужели доброе мы будем
принимать от Бога, а злого не будем принимать?
Во всем этом не согрешил Иов устами своими.
Иов 1:6–12; 2:1–10
Когда трое друзей Иова зашли к нему и стали свидетелями его жизненной
катастрофы, они разодрали на себе одежды, бросали пыль над головами своими к
небу и, проникнувшись его горем и страданием, сидели с ним на земле семь дней и
семь ночей в тишине. История не говорит нам о том, какие чувства они
испытывали все эти семь дней, но их совет прекрасно показывает ход их мыслей.
Елифаз Феманитянин сказал в ответ на непрекращающиеся стенания Иова по сути
вот что: «Иов, ты был нашим человеком, и мы внимательно следили за тем, как ты
принимал благословения Божьи, и пытались поступать так же, как ты. Ты знаешь,
как устроена жизнь. Если ты невинен, то с тобой все будет в порядке. Если ты
согрешил — тогда другой разговор. Так как твои дела плохи, то очевидно, что ты
сам виноват. Другого объяснения тому, что здесь происходит, и быть не может».
Господь резко осудил друзей Иова, обнажив тем самым то, во что верило их
сердце. Они, как и все мы время от времени, относились к Богу как к одному из
домашних божков Месопотамии, верования в которых были очень распространены
на Среднем Востоке.
На заре цивилизации существовал целый пантеон божков, которые находились
между собой в строгой иерархии. Были боги войны, плодородия и урожая, которые
признавались всеми; но помимо этого существовал целый сонм домашних божков
в виде статуй, сделанных из дерева, глины и драгоценных металлов, которых
ставили рядом с домашним очагом. Люди считали, что общаются с этими божками
посредством исполнения особых ритуалов и церемоний, обеспечивая себе таким
образом их охрану и благосклонность. Каждая семья в буквальном смысле слова
«владела» своим собственным богом.
В нашей культуре таким домашним божком мог бы быть домовой, поселившийся в
нашем жилище. Для всех остальных домовой может казаться страшным и
ужасным. Но так как вы входите в его окружение и относитесь к нему с почтением
Материал скачан с сайта - http://horoshoe.info
и уважением, он может помочь вам провернуть неплохую сделку по продаже
алюминия или приобрести новую машину. Он может припасти мешок дохлых
кошек, чтобы подложить его на порог дома вашему соседу, о котором вы
упомянули, когда рассказывали, что он позволил своей собаке порыться в вашей
любимой клумбе.
Когда живой Бог Ветхого Завета являлся, Он, казалось, соответствовал такому
представлению, показывая себя как Бог Авраама, Исаака и Иакова. Он дал Моисею
свод законов, ритуалов и церемоний, которым надо было следовать, если
израильтяне хотели заслужить Его благосклонность. Все нужно было делать по
правилам. Распространенный культ домашних божков был очень прост и доступен
для понимания всем: надо выполнять предписанные правила, установления и
ритуалы, которые богу кажутся важными по каким-то причинам, и он смилуется и
даст свое благословение. Израильтяне никогда не осмеливались читать между
строк. Они были совершенно неподготовлены и неохотно принимали идею о том,
что они, как и Иов, вовлечены в куда большую драму, чем думали.
На самом деле, если мы рассмотрим, насколько важной была роль, данная Богом
Иову в драме, которой Он руководил, то столкнемся с реальностью, что и мы, в
свою очередь, можем оказаться в таком положении. Кажется, что роль, которую
написал для нас Господь, слишком ответственная и уж точно слишком опасная.
Павел подтверждает это в Послании к Ефесянам, когда говорит нам: «И все
покорил под ноги Его, и поставил Его выше всего, главою Церкви, которая есть
тело Его, полнота Наполняющего все во всем» (Еф. 1:22,23). Все люди важны для
Бога, но тем, кого Господь привел к вере, принадлежит центральное место в драме
космического масштаба.
Когда мы посмотрим на главные события в этой драме во времена Иова, то
обнаружим, что Господь не только позволил князю тьмы приходить к Cвоему
трону, Он отдал Иова в руки сатаны и в результате предоставил ему полную власть
над беззащитным человеком. Это похоже на поведение полицейского, который
заметил банду головорезов, направляющихся к молодому человеку, мирно
идущему по улице с женой и детьми, и который дает гангстерам разрешение
проверить, насколько этот мужчина уважает закон, напав на него, ограбив и убив
его детей. Я задаю себе вопрос: «Действительно ли было необходимо испытывать
сердце Иова? Что за всем этим стоит?» Я хочу спросить: «Если Бог — автор,
продюсер и режиссер этой пьесы, то какую историю Он рассказывает?»
Меня переполняет не только чувство несправедливости, но и тревоги, которое
заставляет просить роль, намного менее значимую, чем у Иова; или, возможно,
роль в какой-то пьесе, которой я мог бы управлять. Знаете, что-то типа «Господь
помогает Бренту стать богатым, здоровым и знаменитым и вести при этом жизнь
тихую и безмятежную». Есть что-то пугающее в участии в пьесе, режиссер которой
может позволить несчастьям обрушиться на моего персонажа с самой неожиданной
стороны, причиняя не только душевную, но и физическую боль. Это отчасти
похоже на обвал осветительных приборов на мою голову без предупреждения, и
притом без какого бы то ни было шанса избежать этого удара.
Часто кажется, что Божье мастерство в написании сценариев к пьесам, в которых
мы оказываемся, сводится к тому, чтобы использовать персонажей как стоянки для
трейлеров в сезон торнадо. Как вы помните, на эти стоянки обрушивается масса
всевозможных предметов, иногда взрывоопасных. Он уверяет нас, особенно в
Псалмах, что видит нашу боль и переживает за нас, что наших мучителей будут
судить, но по-прежнему призывает нас придерживаться роли невзирая на болезни,
несчастья, возраст, пол и силы.
Он явился Иову, когда тот был в тоске от потерь, страдал и был даже близок к
смерти, и сказал, отвечая на продолжающийся спор между Иовом и его друзьями:
Материал скачан с сайта - http://horoshoe.info
Кто сей, омрачающий Провидение словами без смысла?
Препояшь ныне чресла твои, как муж: Я буду спрашивать тебя, и ты объясняй Мне.
Иов. 38:2,3
За этим последовал долгий опрос — понимает ли Иов хотя бы живых тварей, а не
то что более тонкие материи. Я должен признать, что есть во мне нечто
человеческое, что удивительным образом уважает такой поворот событий, в то
время как другая моя часть думает: «Как же это жестоко и бесчувственно».
Когда Господь явился Иеремии, чтобы призвать его быть Божьим пророком и
донести до Иуды тяжелые слова, Иеремия стал протестовать, говоря: «О, Господи
Боже! я не умею говорить, ибо я еще молод. Но Господь сказал мне: не говори: „я
молод“; ибо ко всем, к кому пошлю Я тебя, пойдешь, и все, что повелю тебе,
скажешь. Не бойся их; ибо Я с тобою, чтоб избавлять тебя, сказал Господь» (Иер.
1:6–8).
Господь говорит, что все будет совершаться Иеремией с Его помощью и под Его
защитой и что Он спасет его. И все же спасение от Господа приходит с некоторым
запозданием, быстрее было бы набрать 911. Он ждал, пока Авраам не поднимет
нож и не будет готов вонзить его в сердце Исаака и пока Исаак не испытает весь
ужас от занесенного над ним ножа; Он оставил Иосифа на долгие годы томиться в
тюрьме египетской; Он позволил израильтянам страдать сотни лет в египетском
рабстве и дойти до самого Красного моря, спасаясь от колесниц фараона; Он
бросил Иисуса на кресте, не приложив никаких усилий для Его избавления. Кроме
того, среди нас есть так много тех, кто вместе со святыми приходит к небесному
алтарю, стеная под грузом несчастий и несправедливости, ожидая, чтобы тот же
Иисус вернулся и утешил их во всей Своей силе и славе. «Доколе, Господи?» —
шепчем мы в изнеможении от боли.
А в действительности Господь призывает нас на битву, где все победы достаются
Его и нашим врагам, только для того, чтобы усилить драматизм пьесы. И создается
впечатление, да и Сам Господь говорит об этом, что Он делает это, чтобы Его слава
росла еще больше.
В романе К. С. Льюиса «Лев, Колдунья и платяной шкаф», в хрониках Нарнии,
четверо детей: Питер, Сьюзен, Эдмунд и Люси проходят сквозь платяной шкаф и
оказываются в королевстве Нарнии, заколдованном заклинанием Белой Колдуньи.
Льва Аслана, короля Нарнии, нигде невозможно найти. Несмотря на слух о том,
что «Он в пути», кажется, что Он отказался от своего королевства в пользу Белой
Колдуньи, которая проводит свободное время, обращая своих подданных в камни.
Четверо детей отправляются исследовать эту странную и какую-то пугающую
страну, околдованную злыми чарами. Они встречают мистера и миссис Бобров,
супружескую пару, сохраняющую верность Аслану. Бобры уверяют детей, что
Аслан вот-вот вернется, чтобы навести здесь порядок, и что в предсказании
говорится, будто им отведена очень важная и решающая роль в драматических
событиях, которые вскоре начнутся. И действительно, они узнают, что должны понастоящему править вместе с Асланом в самом Кэр-Паравале, столице
королевства.
Узнав об этой пугающей, но вместе с тем восхитительной новости, Люси и Сьюзен
решают выяснить, каков же Аслан на самом деле. Если он царь не опасный,
решили они, тогда действительно будет совсем не страшно присутствовать при
битве.
— А он… он — человек? — спросила Люси.
Материал скачан с сайта - http://horoshoe.info
— Аслан — человек?! — сердито вскричал мистер Бобр. — Конечно, нет. Я же
говорю вам: он — Лесной Царь. Разве вы не знаете, кто царь зверей? Аслан —
Лев… Лев с большой буквы, Великий Лев.
— О-о-о, — протянула Сьюзен. — Я думала, он — человек. А он… не опасен?
Мне… мне страшно встретиться со львом.
— Конечно, страшно, милочка, как же иначе, — сказала миссис Бобриха, — тот, у
кого при виде Аслана не дрожат поджилки, или храбрее всех на свете, или просто
глуп.
— Значит, он опасен? — сказала Люси.
— Опасен? — повторил мистер Бобр. — Разве ты не слышала, что сказала миссис
Бобриха? Кто говорит о безопасности? Конечно же, он опасен. Но он добрый, он —
царь зверей, я же тебе сказал.
Перевод с англ. Н. Трауберг.
Когда мы молоды, то большинство из нас любит приключения. В неизвестном есть
что-то привлекательное для нас, именно поэтому мы так любим истории. Но мне
нравится уходить из театра, зная, что зло было повержено героями на сцене или на
экране. Однако в том, чтобы, как Питер, Сьюзен, Люси и Эдмунд, узнать, что ты не
просто зритель, но и главное действующее лицо в этой самой пьесе, есть что-то
устрашающее. Ставка непомерно высока, иногда в буквальном смысле слова —
жизнь или смерть, и Бог очень редко, если вообще это случается, кричит:
«Берегись!», когда что-то опасное или причиняющее страдания обрушивается на
нас. Никакие дублеры не появляются, чтобы подменить нас. Многие чувствуют,
что играют в этой пьесе с самого рождения. И нам хотелось бы знать, есть ли
герой, который наконец-то появится и спасет нас.
Нам бы хотелось, чтобы синонимом к слову «праведность» было слово
«безопасность». Когда мы думаем о милости Господней, то, возможно,
представляем себе кого-то типа Эла — популярного телеведущего программы
«Совершенствуем свой дом». Ведь он заранее так тщательно планирует каждое
задание и готовит соответствующие инструменты и безопасное оборудование в
нужном месте; он тот, кто продумал все возможные ситуации и сделал все, что в
его силах, чтобы наше пребывание на его рабочем пространстве было безопасным;
он тот, кто рано ложится спать, много отдыхает и носит фланелевую пижаму как
символ того, что на него можно положиться.
Тем не менее, войти в партнерские отношения с Богом частенько означает
испытать то, что пережил напарник Мела Гибсона в фильме «Смертельное
оружие». Стремясь разобраться с негодяями, он прыгает с балкона седьмого этажа
в бассейн, удивляясь, что у нас могут возникнуть какие-то сомнения, бросаться
вслед за ним или нет. Как возлюбленные Индианы Джонса в знаменитых фильмах,
мы выясняем, что оказались в центре героических приключений вместе с Богом,
Который, с одной стороны, привлекает нас смелостью и отвагой, а с другой —
пугает решимостью подвергнуть смертельной опасности, подвесив над ямой со
змеями.
Последователи одного из современных модернистских направлений в искусстве
прославились оригинальным способом создания «шедевров»: стоя на расстоянии
двадцати футов от холста, они швыряют на него краски. В ответ на критику в свой
адрес за такой безответственный подход к живописи, они отвечают, что дают
таким образом шанс настоящему художнику проявить себя и не вмешиваются в
Материал скачан с сайта - http://horoshoe.info
творческий процесс. Наше состояние, в котором мы воспринимаем то, что делает
Бог, иногда напоминает положение молекул летящей краски. Мы обрушиваемся на
холст непонятно где, перемешиваясь со всем, что судьба несет нам вслед.
И действительно, одно из самых убедительных нашептываний сатаны — это то,
что мы — разменная монета. Он может признать, что мы — часть плана Божьего
для Его собственной славы, но только в той мере, в какой Наполеон использовал
своих солдат, чтобы устанавливать власть империи. Когда продвижение его войска
натолкнулось на трудности во время русской зимней кампании, Наполеон вместе
со своими приближенными вернулся в Париж, оставив маршала Нея с тем, что
осталось от некогда великой армии, отступать самостоятельно, рассчитывая только
на себя.
В какой-то момент, стараясь донести до Иуды горестные известия о предстоящем
суде и осознав тщетность призывов к раскаянию, Иеремия не смог сдержать
чувств, которые, по-видимому, долго зрели в нем в связи с размышлениями о том,
как Господь использует его:
Ты влек меня, Господи, — и я увлечен; Ты сильнее меня — и превозмог, и я
каждый день в посмеянии, всякий издевается надо мною. Ибо только начну
говорить я, — кричу о насилии, вопию о разорении, потому что слово Господне
обратилось в поношение мне и в повседневное посмеяние. И подумал я: «не буду я
напоминать о Нем и не буду более говорить во имя Его»; но было в сердце моем,
как бы горящий огонь, заключенный в костях моих, и я истомился, удерживая его,
и — не мог.
Иер. 20:7–9
Иеремия жалуется, что Господь не только написал пьесу, в которой ему досталась
разрушительная роль, но что Он кроме того послал огонь в его сердце, который не
позволяет ему оставить эту пьесу при всем желании. И такой огонь есть в каждом
из нас, он подогревает в нас желание искренних взаимоотношений и стремление
найти смысл жизни, которое мы должны в буквальном смысле убить в себе, если
хотим выйти из игры.
И на все эти обвинения Господь никогда не отвечает, даже в таких случаях, как с
Иовом. Его ответ на подобные жалобы можно выразить в нескольких фразах: «Я
такой, какой есть. Делаю то, что делаю. Я благ. Чего ты хочешь от меня?»
Удивительно, но в конце допроса, который Господь учинил Иову, тот отрекся от
своих прежних слов и раскаялся. После этого у него осталось чувство, которое
можно выразить словами: «Ага, теперь я все понял. Я был глуп и совсем
запутался». Господь же обратился к друзьям Иова, которые перед этим разъясняли
обычные установления веры в домашних божков типа: «Если ты не будешь
грешить, то жизнь твоя будет беззаботной (т. е. ты будешь держать свою судьбу
под контролем)», и сказал им достаточно просто, что они ничего не знают о Нем.
Он сказал им, что Его друг Иов помолится за них.
Столкнувшись с посланием Стрел и слишком значительной ролью, которую
Господь настоятельно отводит нам в пьесе космических масштабов, слабо понимая
смысл и место нашей сцены и нашего персонажа в великой истории, нам кажется
более чем разумным отказаться от участия в игре и сойти со сцены. Даже если
маленькие пьески, которые мы пишем сами, часто всего лишь обрывки историй, то,
что мы сами их пишем и сами их ставим, по крайней мере обещает хоть какой-то
контроль над происходящим. Мы надеемся, что сможем удалить из них как
большинство неизвестных персонажей, так и злодеев и проживем наши маленькие
истории в относительной тишине и спокойствии.
Материал скачан с сайта - http://horoshoe.info
В середину какой драмы поместил нас Господь? В каком акте пьесы мы окажемся и
какое отношение наша сцена будет иметь к основному повествованию? Входит ли
наше благополучие хотя бы отчасти в планы Автора?
Есть волнующая сцена в пьесе Шекспира «Генрих V», которая, возможно, прольет
какой-то свет на то, что задумал Бог как в Своей великой истории, так и в
отношении наших жизней, когда Он вводит нас в нее. Генрих, христианский
король Англии, вторгся во Францию. После нескольких сражений от его армии
осталось лишь шесть или семь тысяч измотанных, голодных и больных солдат,
преследуемых дождями, холодом и мыслью, что, возможно, они никогда больше не
увидят свой дом. Французы, чье 30-тысячное войско бодрее и сильнее, отправляют
курьера к Генриху, предлагая возможность избежать позорного поражения,
оказавшись в окружении. Солдаты Генриха разделились во мнениях по поводу
этого сражения. Король знает, что разделиться — значит проиграть, и произносит
пламенную речь в день святого Криспиана, увлекая и объединяя сердца своих
солдат:
Я не хотел бы смерти рядом с тем,
Кто умереть боится вместе с нами.
Сегодня день святого Криспиана;
Кто невредим домой вернется, тот
Воспрянет духом, станет выше ростом
При имени святого Криспиана.
Кто, битву пережив, увидит старость,
Тот каждый год в канун, собрав друзей,
Им скажет: «Завтра праздник Криспиана»,
Рукав засучит и покажет шрамы:
«Я получил их в Криспианов день».
Хоть старики забывчивы, но этот
Не позабудет подвиги свои
В тот день; и будут наши имена
На языке его средь слов привычных:
Король наш Гарри, Бедфорд, Эксетер,
Граф Уорик, Толбот, Солсбери и Глостер —
Под звон стаканов будут поминаться.
Старик о них расскажет повесть сыну,
И Криспианов день забыт не будет
Отныне до скончания веков;
С ним сохранится память и о нас —
О нас, о горсточке счастливцев, братьев.
Перевод с англ. Е. Бируковой.
Вдохновленные силой его слов, люди Генриха самоотверженно бросились в атаку
и разбили наголову французскую армию. Король Генрих воззвал к чему-то более
высокому, чем безопасность и здравый смысл. Он призвал своих солдат сражаться
и принять страдание, благодаря которому они останутся навеки в ореоле славы в
памяти людей. Его слова воспламенили что-то, что уже горело в их сердцах, что-то,
что отвечало целям короля.
Сражения, на которые призывает нас Бог, ранения и увечья души и тела, которые
мы получаем, не могут объясняться просто нашими грехами или глупостью, даже
грехами и глупостью других людей. Когда Иисус и Его ученики шли однажды по
дороге, они встретили слепого от рождения. «Равви! кто согрешил, он или
Материал скачан с сайта - http://horoshoe.info
родители его, что родился слепым?» — спросили они Его. «Не согрешил ни он, ни
родители его, — ответил Иисус, — но это для того, чтобы на нем явились дела
Божии». И после этого Иисус плюнул на землю, сделал брение, помазал им глаза
слепого и исцелил его (Ин. 9:1–7).
Многие из нас, кто читает эти слова, еще не получили исцеления от Бога. Дела
Божии еще не явились на нас, на наших ранах. И поэтому мы стенаем и ждем
ответа.
Странное искупление
И все же есть что-то, что Господь знает о нас, что позволяет Ему, как Генриху V,
убедить нас вступить в сражение, иногда даже против самих себя. У большинства
из нас где-то в глубине души есть уверенность, что самая большая наша проблема
— это непостоянство жизни. Если бы нам удалось когда-нибудь справиться с тем
злом, которое наносят нам грехи других, добиться всеобщей любви и, возможно,
любить себя немного больше, то, заключаем мы, у нас была бы счастливая,
спокойная жизнь. В большинстве своем мы не думаем о том, что, как все люди, с
неизменностью приближаемся к смерти. Образ жизни, который мы хотим вести,
кажется таким прекрасным — таким же прекрасным, как сама жизнь. И
единственная проблема, которая, как нам представляется, существует, — это то,
как другие люди обходятся с нами, и безразличие, с которым Бог относится к
нашим мольбам о помощи. В глубине сердца все мы убеждены, что жизнь текла бы
гораздо более гладко, если бы Господь стал хоть немного похож на тех
месопотамских домашних божков. Правда в том, что все мы приходим в этот мир
со склонностью прожить жизнь по правилам, которые сами устанавливаем, и в
соответствии с нашим пониманием происходящего.
Мы говорим себе, что не были такими до тех пор, пока не получили послания
Стрел, а Стрелы несомненно углубили и утвердили нашу склонность отталкивать
Бога. Не даром Иисус сказал устами Павла в третьей главе Послания к Римлянам:
«Нет праведного ни одного; нет разумевающего; никто не ищет Бога; все
совратились с пути, до одного негодны: нет делающего добро, нет ни одного» (ст.
10–12). «Есть пути, которые кажутся человеку прямыми, — сказано в Притчах
(14:12), — но конец их — путь к смерти».
В книге Бытие нам дается подробный отчет о том, как Бог, используя увечья и
благословения, на протяжении всей жизни патриарха Иакова показывал ему, что
его спасение и надежда принадлежат более великой истории искупления, чем его
ум и способности могли создать; той, которой управляет Господь. И все же
зачастую нам она представляется по-другому. По собственному опыту мы
заключаем, что Бог допускает, чтобы несчастья происходили с нами от безразличия
или злого умысла. В популярном фильме «Форест Гамп» дан чудесный образ
современного Иакова, человека, пытающегося найти искупление в своей
маленькой пьеске, в то время как Бог решительно заставляет его отказаться от
этого и вернуться в большую драму. Форест — приятный молодой человек с
ограниченными умственными способностями, который рос в постоянной борьбе с
последствиями полиомиелита и со всеми теми насмешками, от которых так часто
страдают люди, отличающиеся от других. Он был помещен в кажущуюся на
первый взгляд случайной сцену американской истории, совсем как белое перышко,
которое плывет в воздухе на протяжении всего фильма. Он очутился во Вьетнаме
под командованием лейтенанта Дана, грубого, но одаренного человека, чья семья
дала стране много героев, погибших на поле брани. Лейтенант Дан был уверен, что
отважная смерть в бою и есть его искупление. Форест спас его от пуль, но в
госпитале из-за ранения ему пришлось ампутировать обе ноги. Он и Форест, также
Материал скачан с сайта - http://horoshoe.info
раненый, были помещены в одну и ту же больничную палату, и однажды ночью
разъяренный лейтенант Дан стащил Фореста с постели. Он стал душить его и
обвинять в том, что тот разрушил его жизнь, когда спас его.
«Я должен был умереть на поле боя, Гамп! — орал вне себя лейтенант Дан. —
Раньше я был лейтенантом Даном. А теперь посмотри на меня. Я простоѕ калека».
В ответ Форест заметил с трогательной простотой: «Вы по-прежнему лейтенант
Дан», — заставив его отступить в горе и отчаянии.
Лейтенант Дан, как и все мы в той или иной мере, был убежден в том, что может
сам искупить себя и лишь это принесет ему славу, признание, самоуважение — и
даже спасение. Когда лейтенанта лишили этой возможности, стыд, злоба и
отчаяние захлестнули его. Он отправился в Нью-Йорк и начал творить новую
искупительную историю, убивающую само желание искупления. Он живет на
пособие ветерана, одурманивая себя алкоголем, наркотиками и сексом с
проститутками. Когда Форест приехал повидаться с ним, лейтенант Дан поведал
ему, что несколько ветеранов из военного госпиталя уверяли его, что надо
довериться Иисусу. «Можешь себе представить, Гамп? — заметил он ехидно. —
Они сказали мне, что я буду ходить с Иисусом на небесах». Но лейтенант Дан не
мог видеть дальше той истории, которую у него отняли. Он продолжал разрушать
свою душу с тем же рвением, с которым старался добиться славы на поле
сражения.
В канун Нового года неистовый Бог снова пытался остановить его. Лейтенант Дан
завлек Фореста в свою квартиру, куда привел двух проституток, чтобы встретить
Новый год с гедонистическим презрением. Проститутки изображали, что они без
ума от лейтенанта и Фореста. Когда Форест почувствовал себя неловко со своей
«девушкой», он начал неуклюже сопротивляться. Она же, поняв, что ее роль
разрушена, фыркнула: «Да что это с этим недоумком?» и стала издеваться над
Форестом.
И тут лейтенант обнаружил, что ему не удалось до конца убить свое сердце. Он
был вне себя от такого обращения с Форестом и приказал обеим женщинам
удалиться, они же, уходя, обрушили на них целый поток оскорблений. Когда его
сердце снова напомнило о себе, лейтенант понял, что ему еще есть до чего-то дело.
А осознав это, он вышел из тупика отчаяния.
Но Бог еще не закончил Своей работы с лейтенантом Даном.
Форест отправляется на побережье Мексиканского залива, чтобы попробовать себя
в качестве капитана судна по добыче креветок, осуществляя мечту своего
фронтового приятеля Бенджамина Блу, убитого в том же сражении, в котором
лейтенант получил роковое ранение. Однажды вечером Форест привел свое судно
к причалу после еще одного безрезультатного дня поисков креветок. На причале, с
сигаретой в зубах, в инвалидном кресле, украшенном надписью «Америка — это
мое место», сидел лейтенант Дан, готовый испытать себя в качестве помощника
Фореста.
Неистребимая надежда еще раз заставила его попытаться спасти себя от ада,
который он сам себе же и устроил. Но, как и в прошлый раз, Божественный
Разрушитель помешал его плану. Лейтенант Дан уверенно направляет Фореста
туда, где, по его мнению, обязательно должны быть креветки, но все, что приносят
им сети, — это рванье, старая посуда, ботинки и пара моллюсков. К этому моменту
лейтенант Дан окончательно убедился, что Бог каким-то образом действует против
него. Без особого энтузиазма он соглашается присутствовать на церковной службе,
во время которой Форест обращается к Всемогущему и просит Его благословения.
В то время как Форест склоняется с другими членами церковного хора и возносит
свою молитву, лейтенант Дан сидит в самом конце церкви, бесчеловечно
Материал скачан с сайта - http://horoshoe.info
накачиваясь виски, и ждет, пока Форест ублажит этого несговорчивого домашнего
божка, который привязался к его жизни.
На следующий день сети принесли не больше, чем в прошлые разы. Видя
штормовые тучи, которые собрались на горизонте, вконец разъяренный и
отчаявшийся, лейтенант Дан разбушевался: «Где же Онѕ твой Бог, Гамп? Я бы
хотел, чтобы твой Иисус был здесь прямо сейчас!» И Форест комментирует это
своим слушателям с редкой иронией: «Забавно, но лейтенант Дан сказал, чтобы
Господь явился прямо тогда». Господь послал шторм, который чуть было не
погубил их судно. Несломленный, лейтенант Дан ринулся на мачту,
переполненный радостью, что наконец-то разберется со своим мучителем. Он
богохульствует и, пренебрегая опасностью, подзадоривает Бога, чтобы Он потопил
корабль. Но у Бога другие планы относительно лейтенанта Дана. Он позволил
шторму бушевать, пока гнев лейтенанта не унялся, но не убил его. Позже мы
узнаем, что судно Фореста и лейтенанта Дана оказалось единственным, вышедшим
тогда в море и уцелевшим; другие же, оставшись в порту и надеясь, что они в
безопасности, были уничтожены бурей. Когда же Форест и лейтенант снова
забросили сеть, то их улов был поистине небывалым, они вытаскивали на палубу
сеть за сетью, полную креветок.
Когда Форест рассказывает о том, как они стали миллионерами, доверчивой
доброй женщине на автобусной остановке, то спрашивает, желает ли она узнать,
чем закончилась история с лейтенантом Даном. По мере того, как он описывает ей
сцену, мы видим лейтенанта Дана, сидящего на перилах судна. Гнев и ужас, так
долго не отпускавшие его, исчезли, и на их место пришло задумчивое удивление,
как у человека, который был спасен самым необычным образом. «Форест, —
говорит лейтенант тихим, даже застенчивым голосом, — я ведь так и не
поблагодарил тебя за то, что ты спас мне жизнь». И после этого он
переворачивается и падает за борт. Когда Форест бросается к нему, имея
подозрения относительно его намерений, мы видим, что лейтенант рассекает воду с
блаженной улыбкой. Камера удаляется, и мы оставляем лейтенанта Дана плыть в
золотом отражении заката и слышим замечание Фореста: «Думаю, лейтенант Дан
все же помирился с Богом».
И снова нас мучает вопрос. Что же понял лейтенант? Какое исцеление он получил,
несмотря на то что так и остался безногим?
Как и лейтенант Дан до своего исцеления, мы так часто чувствуем, что Бог не
только глух к наши мольбам, но и настроен против нас. И иногда оказываемся
правы. История лейтенанта Дана — яркое и наглядное изображение Божьего
яростного стремления использовать как страдания, так и благословения, чтобы
спасти нас от самоискупительных и самоочистительных историй. Действительно, в
17 главе Деяний Павел рассказывает афинянам удивительные новости о том, что
любое событие в жизни как народов, так и индивидов совершается с одной целью
— чтобы они могли искать Бога (Деян. 17:26–28). Это откровение требует
некоторого размышления. Мы привыкли думать о великих событиях истории, и
даже о происшествиях, касающихся наших непосредственных взаимоотношений,
как о лишенных смысла, если не случайных. Но с Богом, Который знает о
рождении каждого воробышка, перипетии нашей жизни становятся осмысленными
и целенаправленными, чтобы привести нас к покаянию. Дни нашей жизни были
сочтены и назначены, когда ни одного из них еще не было, написано в псалме (Пс.
138:16). И все же путь Его искупления часто заставляет нас трепетать от страха.
Фредерик Бучнер в своем романе «Сын смеха» вложил в уста Иакова призыв
установить взаимоотношения с неистовым Богом. Путешествие Иакова завершило
полный круг, маленькая история, которую он пытался прожить, используя хитрость
и обман, была переписана заново, согласуясь с намерениями неистового
Материал скачан с сайта - http://horoshoe.info
Сочинителя — Бога. Иакову снова необходимо было искупление; его сыновья,
Симеон и Левий, только что убили Еммора и Сихема и их людей за изнасилование
своей сестры Дины. Иаков готов дать Симеону и Левию умереть, чтобы очистить
(избавить) свою семью от проклятия тех домашних идолов, которые Рахиль (его
жена) выкрала из дома своего отца, чтобы взять их с собой в путешествие в землю
Ханаанскую.
Вместо этого Страх (единственное имя, под которым Иаков знал Бога) приказал
ему принести в жертву рыжую телицу и использовать пепел, чтобы очистить
сыновей и самого себя. Заметив, что они очистились только снаружи, Иаков
жалуется, что идолы все еще имеют над ними власть благодаря своим обещаниям
земных благословений. Он убеждает свою семью довериться Страху, даже если Он
закопает всех домашних божков под тем самым дубом, где Авраам давным-давно
построил алтарь в память о трех ангелах, явившихся, чтобы передать Божий завет.
Вот слова Иакова, как представил их Бучнер:
Нечистой крови нет больше на наших руках, но божки все еще в нашем сердце.
Они цепляются за нас серебряными пальцами, беспалыми ветвями деревьев и
обожженной глиной. Как крысы, божки невнятно бормочут в наших сердцах о
богатых дарах, которые они припасли для нас. Они дают дождь. Вымя, полное
молока, и сладкий инжир, золотое зерно и истечение масла. Они дают сыновей.
Лавану они дали хитрость. Они сказали мне свои имена у Иавока, тогда как Страх
отказался назвать свое, когда я попросил. Божок приходит, когда ты позовешь его
по имени, Страх же приходит, когда ему вздумается. И он призывает. Божки
воздают за сделанные им подарки: за придушенного голубя, сожженную телицу
или первые фрукты. Есть и такие, кто отдает им своих первенцев, младенцев,
связанных и принесенных на алтарь для жертвоприношения, как Авраам связал
Исаака, пока Страх из милости не приказал напуганному до смерти старику
развязать сына. Страх воздает пришедшему с пустыми руками и с пустым сердцем,
как мне с каменных ступеней он дал обещание и благословение, и дал их также
Исааку передо мной, Аврааму перед Исааком, всем нам, простым скитальцам,
пастухам и земледельцам, гонимым сменой времен года, как пыльная буря гонится
ветром. В обмен на это Страх просит нас лишь довериться ему. Довериться ему
несмотря на то, что мы не можем его видеть и не можем прикоснуться к его
серебряным рукам. Довериться ему несмотря на то, что мы не знаем, каким именем
призвать его, несмотря на то, что он набрасывается на нас из ночной тьмы, как
незнакомец, чтобы покалечить и благословить.
Сын смеха
«Есть ли Тебе до меня дело, Господь?»
Можем ли мы довериться этому незнакомцу, который набрасывается на нас?
Может ли сосуществовать Его слава и наше благополучие в одном и том же
сценарии?
Если бы мы могли лучше понять Его сердце…
Глава 6 - Бог — Вечный Рассказчик
Воображая себе, что это мы ищем Бога,
мы зачастую падаем духом.
Ведь все наоборот — это Он ищет нас.
Материал скачан с сайта - http://horoshoe.info
Саймон Тагуэлл
Можно ли сомневаться в чем-то больше, чем в этом? Мы так хотим, чтобы жизнь
была лучше, чем она есть. Мы хотим, чтобы красота, любовь и приключения были
всегда и чтобы кто-то сильный и добрый показал нам, как избавиться от Стрел. Мы
надеемся, что Бог будет нашим героем. Как никто из людей на земле, Он смог бы
остановить Стрелы и послать чуть больше благословений для нас. Он может
вращать землю, изменять погоду, свергать правительства, уничтожать армии,
воскрешать из мертвых. Неужели, когда мы просим вмешаться в нашу историю, мы
просим слишком много? Но Он кажется далеким, почти безразличным к нашим
стонам, совершенно не поддающийся нашему влиянию. Разве нам станет хуже,
если Бога не будет? Если бы Он не существовал, мы бы по крайней мере не
обманывались в своих надеждах. Мы бы поняли раз и навсегда, что одиноки во
вселенной и начали бы борьбу за выживание, рассчитывая лишь на свои силы.
Именно так на самом деле заканчивают свою жизнь многие богословы —
становясь практическими агностиками. Возможно, Господь и существует, а
возможно — нет, поэтому я буду обманут, если стану жить, веря, что Он есть.
Лучше я уклонюсь от прямого ответа, и если Он проявится, что ж, очень хорошо.
Попросту говоря, это безбожие. Как влюбленный, с которым обошлись плохо, мы
бережем свое сердце от возможных будущих разочарований.
На втором курсе института я (Джон) влюбился в красивую первокурсницу по
имени Джой. Наши первые свидания были романтическими, волнующими и
полными неожиданных открытий. Я отдал ей свое сердце. Однажды, спустя
несколько месяцев, в течение которых наши отношения развивались, я
безрезультатно пытался поймать машину, чтобы доехать до дома, как вдруг
заметил ее приближающуюся машину. Мое сердце радостно забилось в
предвкушении встречи, но Джой со свистом промчалась мимо в своей шикарной
машине, за рулем которой сидел другой парень. Чтобы поиздеваться надо мной,
итак уже убитым горем, она весело помахала мне рукой. Я почувствовал себя
полным дураком, как это часто происходит с нами, когда нас предают. Я никогда
не смог ей этого простить.
Все когда-нибудь так или иначе сталкивались с предательством. Это жестокий
удар, который мы ощущаем самым нутром; довериться другому и стать тем самым
уязвимым только затем, чтобы он причинил нам боль, — это одно из самых
горьких человеческих страданий.
Иногда то, как обходится с нами Бог, кажется нам предательством. Мы попадаем в
опасный мир, в котором не способны утолить жажду наших страждущих душ.
Веревка, которую нам дают, не достаточно длинная, чтобы наше ведро коснулось
дна колодца. Мы знаем, что Господь может достать для нас воду, но зачастую Он
этого не делает. Мы чувствуем себя несправедливо обиженными. Ведь разве не в
Писании сказано, что если рука твоя в силе сделать благодеяние нуждающемуся, то
ему нельзя отказывать (Прит. 3:27)? Так почему же Господь этого не делает?
Когда я говорил со своей знакомой о ее полной страданий жизни, о том, каким
безразличным и непредсказуемым кажется Бог, она повернулась и с мольбой в
глазах задала вопрос, который все мы задаем про себя: «Как я могу довериться
другу, если он такой необузданный?» А ведь верно, как мы можем не только
довериться ему, но и полюбить его в ответ? Есть только один способ: мы сможем
полюбить его, если будем уверены, что его сердце доброе. В фильме «Последний
из Могикан» храбрый Натаниел покорил сердце прекрасной Коры. С необычайной
смелостью и отвагой он спасает ее от преследований злобного Магуа,
предводителя враждебного племени. Натаниел ведет Кору, ее сестру и остальных
Материал скачан с сайта - http://horoshoe.info
выживших в тайную пещеру за водопадом. Как только они доходят до нее и почти
оказываются в безопасности, мечтая провести остаток жизни счастливо и
безмятежно, Магуа и его дикари обнаруживают их убежище. Если их поймают, то
женщин пощадят, а мужчин убьют. Не имея пороха для ружей, Натаниел мог
спастись, лишь прыгнув с водопада; если бы он спасся, то остался бы в живых и
однажды смог бы спасти Кору. Один из тех, кто был с ним, назвал его трусом и
обвинил в том, что он руководствовался грязными и эгоистичными мотивами. Что
чувствовала Кора? Ведь то, что выглядело как трусливое бегство, могло и не быть
таковым. Ее единственная надежда после такого поступка возлагалась лишь на
великодушие сердца Натаниела. В тот момент это все, что у нее было, чтобы не
сдаться. Зачастую это все, что есть и у нас, чтобы не сдаваться.
Доброе ли сердце у Бога? В последней главе Брент говорит о Нем как об Авторе
истории, именно так большинство людей и представляют Его, если представляют
вообще. И как сказал Гамлет, вот в чем вопрос. Когда мы думаем о Боге как об
Авторе, Великом Шахматисте, Разуме, Который над всем, мы не уверены в Его
сердце. Как сказал Мелвилл, «причина, по которой люди в массе своей боятся Бога
и в глубине души не любят Его, в том, что они часто не доверяют Его сердцу и
воображают, что вся Его суть заключена в уме, точном, как часовой механизм».
Сопоставляете ли вы себя с автором, когда читаете роман или смотрите фильм?
Захваченные действием, думаете ли вы когда-нибудь об авторе? Если быть точным,
то мы соотносим себя с персонажами истории, потому что они в ней. Они
сталкиваются с проблемами так же, как и мы, на земле, и мы симпатизируем их
борьбе, потому что это и наша борьба тоже. Нам нравится герой, потому что он —
один из нас, и тем не менее каким-то образом ему удается стать лучше, мудрее и
любить еще сильнее, и это дает нам надежду, что однажды мы тоже сможем стать
такими.
Автор остается за кадром, за строками. Его всезнанием и всемогуществом была
создана драма, но это же и отделяет нас от него. Сила и знание ничего не могут
сказать о сердце. Действительно, самые злобные герои вынашивают свои планы с
холодным и точным расчетом. Они беспристрастны, у них нет сердца. Если мы
рисуем себе Бога как выдающегося мыслителя, остающегося за кадром —
призывающего на бой, а мы, как Иов, продолжаем терпеть бедствия, — мы ничего
не можем изменить и временами чувствуем то, что К. С. Льюис выразил
достаточно смело: «Мы крысы в космической лаборатории». Возможно, наше
благополучие подразумевается, но Он по-прежнему остается «вивисекционистом»
— экспериментатором.
Мы болеем за героев и героинь, иногда даже начинаем их любить, потому что они
живут в драме. Они переживают сердечные потрясения, страдают от потерь,
проявляют чудеса смелости и проливают кровь в борьбе со злом. А что если?.. Что
если мы посмотрим на Бога не как на Автора, космического творца всех
испытаний, выпадающих на долю человека, а как на главного персонажа всей
великой истории? Что мы можем узнать о его сердце?
Я проработал несколько лет на сцене в Лос-Анджелесе. Когда репетируешь роль в
театре, то пытаешься «влезть в шкуру» своего персонажа, чтобы понять мотивы его
поступков. Что заставляет его двигаться? Почему он совершает те или иные
действия? Каждый человеческий шаг движим каким-то мотивом. Натаниел
прыгнул с водопада, бросив Кору. Почему? Потому что ему надо было выжить для
будущих битв. Почему ему надо было выжить? За простыми мотивами скрываются
более глубокие цели. Что движет этим героем, когда он принимает то или иное
решение? Его любовь к Коре. Возможно, это и есть ключ ко всей нашей проблеме:
Библия написана с учетом того, что Бог — герой истории. Давайте еще раз
Материал скачан с сайта - http://horoshoe.info
посмотрим на драму с той точки зрения, что Бог — ведущий актер. Что Им
движет? Как влияет на Него жизнь?
Великая история
Акт I: Его неизменное сердце
Все хорошие сказки начинаются словами «Жил да был…» Так же и с самой что ни
на есть правдивой сказкой на свете. «В начале», которое означает то же, что и «жил
да был…», используется в Писании дважды. Во-первых, конечно, в первом стихе
книги Бытие, но мы не можем начать наше повествование с этого момента, потому
что когда занавес поднимается в 1 главе Бытия, то уже идут события более
поздние, касающиеся человеческой истории. Мы попадаем в более поздний период
и видим драму с Его точки зрения, поэтому нам лучше начать с Евангелия от
Иоанна, которое переносит нас во времена еще до того, как «жил да был…»,
времена до сотворения времен: «В начале было Слово, и Слово было у Бога, и
Слово было Бог».
История, с которой открывается Священный роман, начинается не с Бога как
Автора, сидящего за своим письменным столом, но с Бога, находящегося с нами в
близких отношениях, и это такая предельная близость, которая недоступна нашему
воображению. В центре мироздания — Троица; а суть всего происходящего —
совершенные взаимоотношения. Вспомните лучшие моменты вашей истории
любви, дружбы или творческого партнерства, лучшие минуты, которые вы провели
с семьей или друзьями за обеденным столом, ваши задушевные беседы, простые
добрые дела, из-за которых жизнь наполняется смыслом. Как отражение солнечных
лучей в озере, все это — отражение любви между Святой Троицей. Мы страстно
желаем близости, потому что мы сотворены по образу совершенной близости. И
все же то, чего у нас нет, и, возможно, то, о чем мы никогда не узнаем, часто
сильнее напоминает нам о том, каким это должно быть.
Наша история началась с героя, который полюбил. Как Бучнер напоминает нам,
«Богу не нужно было Творение для того, чтобы появился объект приложения его
чувств, потому что любовь и так была в нем самом».
И все же, что это за любовь? Есть эгоистичные формы любви, взаимоотношения,
которые приводят к появлению закрытой системы, непроницаемой для других.
Настоящая любовь ведет к возникновению щедрой открытости. Разве не случалось
вам встречать на своем пути что-то такое, чем вам просто необходимо было
поделиться с другими? Например, вы гуляете в одиночестве по лесу, и вдруг что-то
заставляет вас затаить дыхание от восхищения: закат, водопад, простая песня
птицы — и вы думаете: «Если бы здесь была моя любимая». Самые прекрасные
мгновения в этой жизни всегда хочется разделить с кем-то дорогим. Именно
поэтому после свадьбы влюбленные мечтают сделать свое счастье более полным и
родить ребенка. Так же и с Богом. «Отче! которых Ты дал Мне, — говорит Иисус,
— хочу, чтобы там, где Я, и они были со Мною … И Я открыл им имя Твое и
открою, да любовь, которою Ты возлюбил Меня, в них будет, и Я в них» (Ин. 17:
24, 26). Переполненный щедростью, которая приходит от избытка настоящей
любви, Он создал нас, чтобы разделить радость этой предельной близости. Один
ранний мистик сказал, что мы произошли из смеха Троицы.
Воскресные вечера были моими самыми любимыми вечерами летом на
дедушкином ранчо. Ведь именно тогда мы навещали моих троюродных братьев и
сестер, двоюродных бабушек, близких друзей, других родственников и членов
семьи. Помню, как меня переполняли теплые, приятные чувства, когда я сидел на
крыльце и слушал воспоминания зрелых людей о своей жизни. Мое чувство
Материал скачан с сайта - http://horoshoe.info
защищенности росло с осознанием того, что история моей семьи началась задолго
до моего появления на свет, и поэтому я — часть этой истории и не несу за нее
ответственности. Она не зависела от меня. Вы, наверное, слышали, что для детей
очень важно, чтобы их родители прежде всего любили друг друга, и вот почему это
так. Важна уверенность в том, что существует нечто большее, что благополучно
развивается и не ложится грузом на ваши плечи, что-то, что не замыкается на вас, а
скорее приглашает вас стать частью этого нечто.
И именно так обстоит дело с историей Бога. Прежде чем начались все наши
маленькие истории, уже происходило нечто прекрасное: жили-были Отец, Сын и
Дух Святой — образуя тот самый дом, к которому мы стремимся всю свою жизнь.
С самого начала мы знаем, что в сердце Божьем есть вечная и неизменная любовь.
Акт II: Его сердцу изменили
До нашего появления была еще одна сцена. Во II акте появляются ангелы. Нам не
дано знать много о жизни ангелов, но нам известно, что Бог открыл Свое сердце и
до нас дал приют божественному сонму ангелов. И чаще всего они кажутся
радостными оттого, что стали частью этой истории. Писание ни разу не показывает
нам унылого ангела. Совсем наоборот. Нам также известно, что был космический
развод, предательство в самом сердце мироздания. Сатана, которому позже было
дано имя «Люцифер», восстал против своего Создателя. Он бросил вызов своему
суверенному Господину и настроил свой легион против легиона ангелов.
Произошла небесная война. В поэме «Потерянный рай» Джон Мильтон попытался
взять поэтические вершины, чтобы передать драматизм этой сцены:
Как я передам
Уму людскому о незримых битвах
Бесплотных Духов? Как я, не скорбя,
Поведать о погибели могу
Столь многих, прежде славных и благих,
До их паденья?
(Здесь и далее поэма Мильтона цитируется в переводе А. Штейнберга.)
Он рассказывает историю о королевском пире на небесах, устроенном Отцом в
честь Сына. Первый член Троицы от полноты сердца безвозмездно уступает сцену
второму ее члену. Сатана не может смириться с тем, что вся слава достается
Иисусу. Он завидует, желая, чтобы все принадлежало ему, а это всегда приводит к
убийству. Уверенный, что именно ему отведена главная роль, сатана собирает
бесчисленное количество ангелов на битву с Богом:
Ударяя о броню,
Оружье издавало звон и лязг,
Нестройный, оглушающий раскат;
Скрипели оси медных колесниц
Неистово, и в трепет приводил
Побоища невыносимый гул.
Пронзительно свистя над головой,
Летели тучи раскаленных стрел,
Над полем битвы свод образовав
Горящий, и под куполом огня,
С напором разрушительным, войска
Материал скачан с сайта - http://horoshoe.info
Сражались, друг на друга устремясь,
Неистощимой злобою кипя.
От грома содрогались Небеса;
Была б Земля уже сотворена,
Она б до центра сотряслась!..
Битва долгий срок
Без перевеса длилась, до тех пор,
Пока, невиданное оказав
Геройство и подобного по силам
Соперника не встретив, Сатана
Пробился сквозь побоище, как вихрь,
Меж Серафимов, что свои ряды
Смешали в лютой сече, и узрел,
Как Михаил разит мечом огромным,
Единым взмахом целые полки,
И смертоносный, обоюдоострый,
Двумя руками поднятый клинок
Обрушивается и все вокруг
Опустошает.
При приближении сатаны великий архангел Михаил прерывает свой ратный труд и
бросает все силы на то, чтобы победить предателя небес:
– Виновник Зла…
Как ты возмог
Нарушить благодатный мир Небес,
Злосчастие в Природу привнести,
Не бытовавшее до мятежа
Преступного! Как заразить дерзнул
Своею злобой тысячи других,
Когда-то верных, чистых, а теперь
Запятнанных изменой!
Тебя изгонят Небеса.
Сатане удалось поднять восстание благодаря одной могущественной идее: у Бога
не доброе сердце. Несмотря на то что подобное развитие событий кажется почти
невероятным, он ввел в заблуждение бесчисленный сонм небожителей, посеяв в их
умах семена сомнения в том, что Господь, может быть, каким-то образом скрывал
от них Свою «злую» сущность. После того как мятеж был подавлен, этот вопрос не
исчез из мироздания, а остался в нем, как в одежде — запах дыма от костра.
Конечно, Господь победил, но для этого потребовались силы. Ведь сила — это не
то же, что благость. Как главное действующее лицо истории, Господь кажется
щедрым и дарующим, но, возможно, Он просто хвастается. Возможно, Им движет
лишь желание командовать. И в конце II акта сердцу нашего героя выражается
недоверие.
Акт III: Испытание Его сердца
Когда поднимается занавес над историей человечества, мы застаем Бога за
потрясающим, захватывающим занятием, которое мы достаточно сдержанно
называем «творением». Помните, мы ищем мотивы, которые движут Его сердцем.
Зачем Ему все это понадобилось? Мы знаем, что у Него уже были совершенные
взаимоотношения и что Он пережил предательство в самом сердце небес,
Материал скачан с сайта - http://horoshoe.info
причиной которого стала зависть сатаны. И вот мы видим, как Он готовится
покорить наше сердце миром, который прекрасен, забавен и полон приключений.
Давайте не будем торопить дальнейшие события, приведшие к грехопадению.
Остановимся на мгновение и прочувствуем, как радовался Бог от всего этого:
Йосемитский парк и Йеллоустоун, Мауи и Альпы; манго, черника и виноградники
каберне; лошади, колибри, радужная форель. «При общем ликовании утренних
звезд, когда все сыны Божии восклицали от радости» (Иов. 38:7).
Бог создал мужчину и женщину и поселил их в раю. Как долго Он планировал все
это? Стали ли мы просто заменой падшим ангелам? Первая глава Послания к
Ефесянам дает нам некоторое представление о том, чем руководствовался при этом
Господь:
…Он избрал нас в Нем [во Христе] прежде создания мира, чтобы мы были святы и
непорочны пред Ним в любви, предопределив усыновить нас Себе чрез Иисуса
Христа [какое, должно быть, наслаждение Он испытывал, задумывая все это!], по
благоволению воли Своей, в похвалу славы благодати Своей, которою Он
облагодатствовал нас в Возлюбленном…
Еф. 1:4–6
Бог начал эту историю любви с сюрприза. Убрав повязку с глаз, Он позволил нам
оглянуться и посмотреть на Его рукотворный свадебный подарок. «Вот, – сказал
Он, — это ваше. Наслаждайтесь. Вам нравится? Попробуйте». Это был
действительно щедрый подарок. Что в нем? Цветы, шоколад, экзотические
каникулы, обеды в лучших ресторанах — любого бы очаровало такое. Но каковы
были Его намерения? К удивлению, мы с первого взгляда, брошенного на
безрассудство Божье, видим доброту Его сердца — Он дал нам свободу. Чтобы это
был настоящий роман, нам надо было быть свободными, чтобы оставалась
возможность выбора: согласиться на отношения или отвергнуть их. В книге
«Разочарованные Богом» Филип Янси напоминает, что власти Автора
недостаточно, чтобы завоевать наши сердца:
Силе покоряется все, кроме самого важного — любви… В концентрационном
лагере стража обладает почти неограниченной властью. Применив силу, они могут
заставить вас отказаться от Бога, донести на свою семью, работать без оплаты, есть
человеческие испражнения, убить и закопать вашего лучшего друга или даже
собственную мать. Все это им по силам. Кроме одного: они не могут заставить вас
полюбить их. Этот факт может помочь нам понять, почему Бог кажется
осторожным в применении силы. Он создал нас, чтобы мы любили Его, но самое
удивительное чудо состоит в том, что Он ничего не делает, чтобы навязать нам эту
любовь. Как выразил это Дуглас Джон Холл, «трудность Бога не в том, что Он не в
состоянии сделать некоторых вещей, а в том, что Он любит. Любовь усложняет
жизнь Бога так же, как она усложняет жизнь любого».
Безрассудство, с которым Господь предоставляет нам свободу, кажется еще более
ошеломляющим, если мы вспомним, что Бог уже горько поплатился однажды за то,
что дал свободу ангелам. Но по доброте сердца Он снова делает это и идет на риск,
невероятный, колоссальный риск. Причина, по которой Он не сотворил нас
марионетками, в том, что Ему нужны были возлюбленные и любящие. Помните,
Он предлагает нам Роман. Свобода отчасти объясняет природу зла. Бог иногда сам
создает бури, но Он создает и саму возможность всех бурь, даруя нам свободу. И
мы открыли ящик Пандоры.
Материал скачан с сайта - http://horoshoe.info
Можете ли вы себе представить, что в медовый месяц один из новобрачных
ускользает тайком на свидание с прекрасным незнакомцем? Медовый месяц Адама
и Евы был прерван из-за того, что они переспали с врагом. А потом доходит
очередь до самого горького стиха в Писании: «Что ты это сделала?» (Быт. 3:13). Вы
почти ощущаете боль от предательства в голосе Божьем. Грехопадение Адама и
Евы надо описывать не как преступление типа кражи, а как предательство любви.
Господь создал нас из любви и для любви, а мы Его предали. Почему? Сатана
привлек нас на свою сторону, посеяв сомнение в умах наших прародителей: «Бог
не так хорош, как вы думаете. Ему нет до вас дела. Вам надо все взять в свои
руки». И рай был потерян.
И все же в Божьем сердце было что-то такое, чего ни ангелы, ни наши прародители
еще не видели. В тот момент, когда наши взаимоотношения казались навек
испорченными, Господь объявляет о Своем намерении никогда не оставлять нас,
но попытаться завоевать снова. «Я приду за вами». Милостью зовется новое
свойство Божьего сердца. До сего момента мы знали, что Он богат, знаменит,
влиятелен и даже щедр. Но за всем этим по-прежнему может скрываться не совсем
доброе сердце. Милость же рассеивает последние сомнения.
И после этого начинается длинная история о том, как Бог завоевывает сердца
человеческие. Сатана претендует на ведущую роль, он хочет быть в центре всего
происходящего. В его планы входит теперь уничтожить Священный роман,
заставить всех нас жить в своих маленьких социальных драмах, убедив нас, что мы
главные действующие лица. Вы знаете, как человечество следует по этому пути.
Каин убивает Авеля; Давид отправляет Урию на верную смерть; Ирод организует
массовое убийство младенцев. Человечество становится все хуже и хуже, пока
наконец Господь не говорит с горечью: «Я сожалею, что вообще сотворил их». Но
Он не сдается. Сначала в случае с Ноем, затем с Авраамом, затем с Израилем мы
видим, как Бог не оставляет людей, чье сердце принадлежит Ему, с которыми Он
готов поделиться радостью великой истории. Но их верность так же недолговечна,
как утренняя роса.
Что чувствует Господь в этот момент как персонаж, находящийся в этой истории?
Что происходит в Его сердце? Когда мы знакомимся с книгами пророков, мы
начинаем немного понимать, каково приходится Богу. Читая пророков, пишет
Янси, мы как будто слышим, как ссорятся влюбленные в соседней квартире.
Давайте послушаем этот спор и попробуем понять, что творилось в Его сердце:
Я очень хочу быть милостивым к тебе. Ты многоценен и дорог в очах Моих,
потому что Я люблю тебя. Но ты — подойди-ка ближе, ты… ты… потомок
прелюбодеев. Ты сделал себе ложе на высоком и величественном холме, отвергнув
Меня, ты раскрыл свою постель, забрался туда и сделал ее доступной всем. Ты был
неверен Мне. И все же… Я благоволю к тебе, как радуется жених о невесте, так и Я
буду радоваться о тебе. (См.: Книга Пророка Исаии.)
Я помню, как ты был предан Мне в молодости, как невеста, ты любил Меня…
Какой же недостаток нашел ты во Мне, что так отдалился от Меня? Ты как
быстроногая верблюдица рыщешь здесь и там, жадно, страстно вдыхая воздух, — в
этом запале кто может удержать ее? Разве не должен был Я наказать тебя за это?
Разве не должен был Я отомстить за Себя? Я возлюбил тебя вечной любовью; Я
простер к тебе благоволение. Что же Я сделал такого, что ты так ненавидишь
Меня? (См.: Книга Пророка Иеремии.)
Я отвечу вам так, как ответили бы ваши идолы [прелюбодеи] для того, чтобы снова
завоевать ваше сердце. (См.: Книга Пророка Иезекииля.)
Материал скачан с сайта - http://horoshoe.info
Вернитесь ко Мне, и Я вернусь к вам. Даже несмотря на ваши резкие и грубые
слова, которые вы сказали Мне: «Эти взаимоотношения ничего не дают нам, и
любить Бога не стоит». (См.: Книга Пророка Малахии.)
После этого наступила четырехсотлетняя тишина. Господь не звал нас, а когда
звали мы, Он не отвечал на наши призывы. Вы можете живо представить Его,
залечивающего Свои раны, обдумывающего, с какого же момента все пошло
неправильно. И у Него возникает одна идея. Вот версия этой истории, данная
Сёреном Кьеркегором:
Представьте, что один король полюбил застенчивую девушку. Этот король был
непохож на других. Все государственные мужи трепетали перед ним. Никто не
смел противоречить ему, потому что его силы хватило бы на то, чтобы сокрушить
всех противников. И вот сердце короля растаяло от любви к скромной девушке.
Как ему показать свою любовь к ней? Так или иначе, его царственное положение
связывало ему руки. Если бы он привел ее во дворец и украсил ее голову короной с
бриллиантами и облачил ее в царственные одежды, она бы, безусловно, не стала
противиться — никто бы не осмелился противиться ему. Но любила бы она его?
Она могла бы, конечно, сказать, что любит его, но были бы эти слова правдивыми?
Или она стала бы жить с ним из страха, горестно сожалея о тех днях, которых уже
не вернуть? Была бы она счастлива с ним? Как бы он смог это узнать? Если бы он
приехал в ее лесное жилище в царском свадебном экипаже, с вооруженной охраной
и развевающимися знаменами, это тоже ошеломило бы ее. Ему не нужна была
раболепная подданная. Ему нужна была возлюбленная, равная ему. Он хотел,
чтобы она забыла, что он король, а она всего лишь бедная девушка, и стремился,
чтобы любовь преодолела все различия между ними. Ибо только в любви неравные
становятся равными.
Цит. по книге Ф. Янси «Разочарованные Богом»
Царь переодевается в нищенские одежды и отрекается от трона, чтобы получить ее
руку. Воплощение, жизнь и смерть Иисуса — это то, что отвечает разом на все
вопросы типа «Как относится ко мне Господь?». Именно поэтому Павел сказал в 5
главе Послания к Римлянам, что надо посмотреть туда, на крест. Там мы увидим,
каково сердце Божие. В тот момент, когда мы совершили самое горькое
предательство, когда так далеко убежали от Него и заблудились в чащобе, откуда
нам самим не найти дорогу домой, Господь пришел и умер, чтобы спасти нас. Нам
не надо было ждать воплощения, чтобы увидеть Бога как одного из персонажей
этой истории и что-то узнать о Его намерениях. Но после воплощения сомнений
быть не должно.
Есть еще так много, о чем нужно сказать. Иисус ушел, чтобы приготовить нам
место на небесах; Дух снизошел, чтобы дать нам силы продолжать завоевывать
царство, что прежде всего нужно для того, чтобы освободить сердца других для
жизни в любви с Богом. Да и в нашем сердце есть еще так много всего, что следует
выпустить на свободу. Наш враг еще не сдался, и он тоже претендует на наше
сердце. А о чем же IV акт, грядущие события на небесах? Все это в будущих
главах. Давайте остановимся здесь и попытаемся выяснить суть того, что мы
узнали.
Каков же Бог? Доброе ли у Него сердце? Мы знаем, что Он придумал все это от
начала до конца. Как напоминает Саймон Тагуэлл, Бог всегда стучится в нашу
дверь:
Материал скачан с сайта - http://horoshoe.info
Воображая себе, что это мы ищем Бога, мы зачастую падаем духом. Ведь все
наоборот — это Он ищет нас. Поэтому нам следует найти в себе силы, чтобы
признать, что слишком часто мы как раз не ищем Бога; более того, мы убегаем от
Него, сопротивляемся Ему. Он знает это и принимает во внимание. Он спускается
за нами в самую тьму; и там, где, как нам кажется, мы наконец-то скрылись от
Него, мы попадаем прямо в Его руки. Поэтому не стоит тешить себя ложным
благочестием, которое дает нам надежду на спасение. Наша надежда в Его
намерении спасти нас, и Он не отступит.
Молитва
Когда мы чувствуем, что жизнь зависит лишь от нас, то становится нечем дышать.
Когда мы — главные действующие лица, мир так мал, что у нас практически не
остается возможности двигаться. Поэтому надо освободить душу, чтобы вместить
то, что было до нас и что включает нас в себя, подразумевает нас и все же не
зависит от нас, не замыкается на нас, но предлагает нам поучаствовать в чем-то
великом. А как же с Романтикой и Стрелами? Так не должно было быть. Когда-то
мы жили в саду; мы жили в том месте, для которого были предназначены. Стрел не
было, была только красота. Наши взаимоотношения не были испорчены страхом,
осторожностью, интригами, отношениями «ты — мне, я — тебе». Наш труд
вознаграждался, и мы получали больше, чем отдавали. Но красота осталась, и мы
стремимся к ней до сих пор; мы были созданы для сада. Хотя теперь есть и горе,
потому что мы живем вне Эдема. Стрелы кажутся единственной реальностью в
нашей жизни, но это не так. Сердце мироздания — это по-прежнему совершенная
любовь.
И наконец, если мы попытаемся относиться к Богу только как к Автору, то сойдем
с ума или отчаемся вконец — что в принципе одно и то же. Я просто не могу
представить себе персонажей романа, которые бы волновали автора так же, как и
его окружение. Он может любить их, ненавидеть, быть заинтригованным ходом
событий, которые он сам же и придумал, но они не оказывают на него такого
влияния, как окружающие его и равные ему люди. Он не живет с ними как с
возлюбленными из плоти и крови. Но если мы увидим Бога как Героя истории и
поймем, чего Он хочет для нас, то одно мы будем знать наверняка: мы
воздействуем на Него. Мы влияем на членов Троицы так же, как и Они друг на
друга.
Только после того, как мы увидим Бога Героем великой истории, мы поймем, что
Его сердце доброе.
Когда же мы утратили это? Какова наша роль в этой космической драме? Может
быть, мы лишь реквизит, добавленный, чтобы скрасить и заполнить космический
рельеф? Нейл Андерсон написал об этом так: «Самое главное в нашей вере — это
правильное представление о том, кто есть Бог… Второе по значимости —
представление о том, кто есть мы как дети Божьи». В следующей главе мы
рассмотрим нашу роль в этой истории.
Глава 7 - Возлюбленные
Я принадлежу другу моему,
и ко мне обращено желание его.
Песн. П. 7:11
Материал скачан с сайта - http://horoshoe.info
Елена троянская, должно быть, была выдающейся женщиной. Два царства
вступили в войну из-за нее; тысячи мужчин отдали свои жизни за то, чтобы она
могла принадлежать одному из них. Красота ее лица заставила спуститься на воду
тысячу кораблей. Елена была женой Менелая, греческого царя, жившего в IX в. до
н. э. Их домом было мирное средиземноморское царство, до тех пор пока там не
появился Парис, троянский принц. Парис влюбился в Елену, и по одной из версий
этой истории, она ответила ему взаимностью. Под покровом ночи Парис похитил
Елену и увез ее в Трою. Это привело к началу Троянской войны. Менелай и его
брат Агамемнон собирают мощную греческую армию и спускают на воду тысячу
кораблей, чтобы осадить Трою, и все это было сделано, чтобы вернуть Елену.
Немногих на свете так добиваются. Иногда мы спрашиваем себя, а замечают ли нас
вообще. Отец обычно слишком занят, чтобы прийти поболеть за игру нашей
команды. Мама целые дни пропадает за нескончаемой стиркой или, что еще чаще,
занимается своей карьерой. Мы приходим в мир, страстно желая быть особенными
для кого-то, и с самого начала горько разочаровываемся. В самом деле, редкие
души бывают приняты такими, какие они есть; не потому, что они что-то могут
сделать, или из-за того, что они в состоянии что-то дать другим, а просто потому,
что они существуют. Можете ли вы вспомнить, как кто-то важный в вашей жизни
усадил вас перед собой с единственной целью — узнать лучше ваше сердце,
будучи абсолютно уверенным, что ему понравится то, что он там найдет? Тех, кто
покорил Эверест, больше, чем тех, кто пережил настоящее покорение своего
сердца. Какой вывод нам остается сделать? В наших сердцах нет ничего
интересного и заслуживающего внимания. Какой бы ни была эта тайна, которую
мы называем «я», ее недостаточно.
«И в самом деле, — можно продолжить эту мысль, — если меня не добиваются,
это, должно быть, потому, что со мной что-то не в порядке, во мне есть что-то
темное и извращенное». Мы хотим, чтобы нас узнали, и вместе с тем боимся этого
больше всего на свете. Большинство людей живет с неосознанным страхом, что
однажды все поймут, кто они есть на самом деле, и мир содрогнется.
Жена моего близкого друга ходила на консультации к специалисту по вопросам
семьи и брака, чтобы разобраться с некоторыми проблемами в своей личной жизни.
После нескольких частных сеансов она попросила своего мужа, пастора, пойти в
следующий раз вместе с ней. По мере того как приближался назначенный для
консультации день, его тайный страх перерос в настоящую панику. В ночь перед
их совместным сеансом пастору приснился сон, в котором консультант раскрывает
его истинное лицо и, выскочив из офиса, бежит по улице, выкрикивая: «Боже мой,
да ведь он же пастор!»
Мы приходим в этот мир со страстным желанием, чтобы нас узнали и приняли, и
глубоко засевшим страхом, что мы не такие, какими должны быть. Мы переживаем
кризис индивидуальности. А затем, как пишет Фредерик Бучнер, за дело берется
окружающий мир:
Начиная с весьма привлекательной молодой особы и очаровательного, но довольно
неуверенного молодого человека, которые оба знают о том, что значит быть
родителями, не больше, чем об обратной стороне Луны, мир приступает к нашей
обработке и пытается создать из нас то, что ему нравится, и так как нам надо
каким-то образом выжить, мы стараемся сделать из себя нечто, что, как мы
надеемся, понравится миру больше, чем то, что было до тех пор, пока мы
оставались самими собой. Такова история всех живущих, излишне было бы и
напоминать об этом, и в процессе проживания этой истории подлинное «я»
запрятывается так глубоко, что большинство из нас так больше и не видит его.
Вместо этого мы живем под разными личинами, которые постоянно надеваем и
снимаем, как пальто и шляпы в зависимости от погоды.
Материал скачан с сайта - http://horoshoe.info
Раскрывая секреты
Подумайте о роли, которую вы играете, о личине, которую надеваете как костюм.
Кто назначил вам эту роль? Большинство живет по сценарию, написанному для
них кем-то другим. Нам не предлагают жить нашим сердцем, быть тем, кем мы
действительно являемся, поэтому мы надеваем маски в надежде предложить что-то
более приемлемое для мира, что-то функциональное. Мы заучиваем наши роли еще
в раннем детстве и помним их хорошо: Джоуи — умный ребенок, и его роль —
быть умником. Он помогает вам делать домашние задания и готовится стать
программистом. Карен — жертва насилия, борется с бесконечными проблемами.
Ее роль — быть женщиной, которой пользуются. Симпатичные девушки призваны
быть украшением общества, все остальные отправляются в библиотеку. Мальчиков
атлетического телосложения принимают в состав спортивной команды, других же
берут просто на замену. Нас либо выбирают, руководствуясь неправильными
установками, либо не выбирают вовсе.
Какое отношение все это имеет к нашему сердцу? Господь создал каждого из нас
уникальной индивидуальностью со своей ролью в великой истории, но с раннего
детства другие актеры перекраивают нашу жизнь на свой манер.
«Что же, — скажет реалист, — не позволяй другим людям чрезмерно влиять на
тебя. Будь собой. Верь в себя». Те, кто предпринял такие попытки, понимают, что
этого совета недостаточно для исцеления души и возвращения собственной
индивидуальности. Самые болезненные Стрелы, которые мы знаем, застревают в
нашей самоидентификации, и никакие глубокие размышления или
самоутверждение не помогут удалить их. Было сказано много слов, их повторяли
тысячи раз, и они звучат внутри нас как пластинка, которую заело: «глупый»,
«некомпетентный», «некрасивый», «неприятный» — этот список бесконечен.
Но кроме этого есть образы, сцены из нашей жизни, которые действуют еще
сильнее, чем слова. Когда я (Брент) был во втором классе, то однажды намочил
штаны. Мы смотрели фильм, и мне было слишком неловко отвлекать класс, чтобы
попросить разрешения выйти. Я терпел, сколько мог, но фильм был такой
длинный. Под моей партой образовалась лужа. Униженный, опасающийся Стрел
насмешек на школьном дворе, я попытался выдумать оправдание и заявил, что у
меня разбился термос. Учитель отослал меня в комнату для малышей, чтобы я
позвонил родителям и они привезли мне сухие штаны. Дома никого не оказалось. В
момент настоящей нужды, когда я так отчаянно хотел, чтобы мне кто-то помог, я
остался один. Что-то щелкнуло у меня внутри; в моей памяти остался образ,
который хранил сообщение, что мне никогда больше нельзя попадать в беду,
потому что никого не будет рядом, чтобы поднять меня, если я упаду. Когда я стал
взрослым, то в основном мое стремление к совершенству шло от этого образа:
никогда не попадай в ситуацию, где тебе будет что-то нужно.
Глубоко засевшие Стрелы искажают наше самовосприятие, пока не придет кто-то
достаточно сильный, чтобы вытащить их и освободить нас от личин, которые мы
надеваем в зависимости от окружающей обстановки, и не восстановит нашу
подлинную индивидуальность. Без такой личности мы теряемся в наших
маленьких историях, тревожно оглядываемся по сторонам, надеясь получить ключ
к разгадке того, кем мы являемся на самом деле. Мы читаем отзывы других о нас
как отчет о том, как идут наши дела. Родители часто предупреждают подростков,
чтобы они не попадали под влияние большинства, но кто из нас сам не оказывался
в той или иной степени жертвой стадного инстинкта? Мода служит наглядным
доказательством того, что мы живем, прекрасно отдавая себе отчет в том, что наша
жизнь проходит на глазах у других людей. Для этого мы и были созданы. Мы были
сотворены, чтобы жить в обществе, а не в зале с зеркалами. Философ и писатель
Материал скачан с сайта - http://horoshoe.info
Габриель Марсель использует пример из повседневной жизни, чтобы показать,
каким образом мы утверждаем свою самость:
Возьмем, например, ребенка, который принес своей маме букет цветов, только что
сорванных на лугу. «Смотри, — кричит он, — вот что я собрал». В голосе Марка, и
в первую очередь в его жесте — триумф… сопровождающийся возвещением о
себе. Ребенок заявляет о себе, чтобы получить признание и благодарность: «Это я,
я, который с тобой здесь, принес тебе эти прекрасные цветы, не думай, что это
была Нанни или моя сестра; это я и никто иной».
Человек путешествующий
Люк, мой двухлетний сынишка, нашел меня субботним утром возящимся в гараже.
«Эй», — сказал он тоном не терпящим возражений. Он повернулся, и я пошел за
ним в гостиную. «Сядь». Я сел, и мне стало очень любопытно, что же он будет
делать дальше. «Смотри!» Он забрался на свою лошадку и начал скакать на ней с
такой страстью, как ковбой, выполняющий какое-то опасное задание, которое
сделает его героем. Что-то за окном привлекло мое внимание, и я выглянул во
двор, это была большая ошибка. «Смотри на меня!» — потребовал он. Люк хотел
того, чего хотим мы все, — сыграть свою роль, прожить свою жизнь на глазах у
кого-то. В действительности он желал не просто быть замеченным. Он ждал, чтобы
его похвалили, чтобы им восхищались, чтобы ему аплодировали — короче говоря,
он жаждал славы.
Как может быть иначе? Мы созданы по образу Божьему. Или точнее, как
отражение Троицы. Если мы действительно поймем эту прекрасную истину своим
сердцем, то, возможно, это возродит нашу жизнь. Рассмотрим лишь два очевидных
вывода, которые вытекают из этого факта. Во-первых, как мы разобрали в
предыдущей главе, Троица — это общность, а значит, мы, по сути, сотворены для
общения. «Мы созданы любовью, в любви и для любви», — написал психолог
Джералд Мэй. Но это не все. Троица — это общность, чьи члены обретают свою
индивидуальность друг в друге. Отец не был бы отцом, если бы Его не связывали
особые отношения с Сыном и с нами. Он мог бы быть «Богом», «Иеговой», даже
«Всемогущим», но никогда не был бы «Аввой, Отцом». Конечно, Сын не был бы
сыном, если бы не существовал Отец. Благодаря Своим взаимоотношениям с
другими членами Троицы, Иисус был и всегда будет Сыном Божьим. И как мой
сын Люк, да и все дети, Он жаждет больше всего одобрения Отца. «Отче! которых
Ты дал Мне, хочу, чтобы там, где Я, и они были со Мною, да видят славу Мою,
которую Ты дал Мне, потому что возлюбил Меня прежде основания мира» (Ин.
17:24).
Индивидуальность не падает на нас с неба. К счастью или к несчастью,
индивидуальность мы обретаем. Мы становимся самими собой, вступая в
отношения с другими. Но что еще более важно, мы обретаем нашу
индивидуальность благодаря нашему влиянию на этих других — благодаря тому,
влияем ли мы на них и если да, то каким образом. Мы страстно хотим знать,
меняем ли мы что-то в жизни других, нам необходимо знать, что мы важны, что
наше присутствие нельзя заменить домашним животным, благосостоянием или
даже другим человеком. Ужасное бремя принятого образа в том, что его надо
постоянно поддерживать. Что случилось с Еленой троянской, когда ее бедра стали
полнеть, а лицо покрываться морщинами? Вскакивала ли она каждое утро с
постели, чтобы посмотреть на себя в зеркало, опасаясь, что уходящие годы оставят
свой неизгладимый след и она станет менее привлекательной? Ее проблема — это
и наша проблема: мы думаем, что должны делать что-нибудь, чтобы быть
желанными. Если однажды мы обнаруживаем нечто, что привлекает к нам
Материал скачан с сайта - http://horoshoe.info
внимание, то вынуждены продолжать делать это или рискуем лишиться интереса
окружающих к себе.
Так мы и живем со страхом, что нас не выберут, с бременем, что нужно играть те
роли, в которых нас замечают, пообещав себе, что люди никогда не увидят нас
такими, какие мы есть на самом деле. У нас постепенно вырабатывается образ
самих себя, иногда отрицательный. Малыш перекрасил свой красный вагончик в
серый той краской, которую отец оставил в банке после того, как покрасил забор.
«Посмотри, что я сделал!» — говорит он в надежде получить одобрение за свой
великолепный вклад в усовершенствование этого мира. Разгневанный отец стыдит
его: «И что, по-твоему, ты натворил? Да ты просто все испортил». У ребенка
формируется отношение к себе: все, что я делаю, — плохо; я порчу хорошие вещи,
я скверный мальчик. И он берет на себя обязательство никогда не попадать в
ситуации, в которых он мог бы испортить что-то. Спустя годы его коллеги
удивляются, почему он отклонил привлекательное предложение сделать карьеру.
Ответ заключен в его самовосприятии, которое он выработал, основываясь на
впечатлении, произведенном им на самого важного человека в мире, и страхе
оказаться когда-нибудь снова в подобной ситуации.
Маленькая девочка привлекала внимание своего отца лишь тогда, когда он хотел
использовать ее для сексуальных извращений. «Я сексуально опасна, — заключает
она. — Я грязная маленькая тварь». Она живет с чудовищным разладом в душе,
причиной которого стала двойственность сексуальных домогательств. С одной
стороны, ей нравится то внимание, которое ей оказывают. Она понимает, что была
создана для близких отношений. Но с другой стороны, единственная близость,
которую она когда-либо знала, — это насилие. Позже она становится влиятельным
и компетентным лидером женского служения в церкви. Ее знают как неутомимую
труженицу и преданную служительницу — но ни один мужчина не стал ей близок.
Она осторожно избегает любых знаков внимания и поддерживает отношения лишь
на официальном уровне. Она не может пойти на риск и стать сексуально
привлекательной. Давным-давно она уяснила, что близость приводит к насилию,
что ее сексуальность грязная, и поэтому она скрывает ее под маской христианского
служения.
В последние тридцать лет я зарабатывал на жизнь сначала в качестве актера, а
затем — публичного оратора. Эта роль возникла во втором классе, когда я
влюбился в свою учительницу, миссис Макграт. Она была молодой, красивой и
обращала на меня внимание, она заметила, что я могу хорошо говорить, стоя перед
классом, поэтому она выбрала меня рассказчиком для школьной пьесы. Что-то во
мне пришло в движение, в волнение. Я прекрасно справился с заданием, и все
мамы плакали. «Ага! — заключило мое глупенькое сердечко. — Вот моя роль, вот
так я получу признание!» И все тридцать лет я играл эту роль, редко показывая
свое истинное лицо и поэтому так редко чувствуя себя по-настоящему живым и
нужным кому-то. Вы не можете сблизиться с кем-то, нося маску.
Но от самого себя не скрыться. Вы живете в соответствии со своим представлением
о жизни и о себе; иначе быть не может. Если вы играете роль неудачника, то
неудач вам не миновать. Актеры будут играть, соблазнительницы — соблазнять,
жертвы — подвергаться насилию, пустышки поблекнут, а выдающиеся люди будут
делать все, что даст им почувствовать себя выдающимися, надевая пальто и шляпу
в зависимости от погоды. И опять же то, что мы делаем на этом костюмированном
балу жизни, выглядит так, как будто мы избегаем разоблачения и в то же время
пытаемся предложить миру что-то, что принесет нам славу.
Еще маленькой девочкой моя подруга Сьюзан потерялась среди своих братьев и
сестер, и озабоченные родители редко замечали ее. Однажды она сделала ожерелье
из тыквенных семечек, просто стараясь как-то развлечься. По какой-то причине
Материал скачан с сайта - http://horoshoe.info
ожерелье привлекло внимание ее отца. «Эй, посмотрите-ка на это, ну и ну! Только
взгляните, что сделала Сьюзан!» Годы спустя, когда она возвращалась в памяти к
этому на первый взгляд обычному происшествию, она вспоминала ощущение
своей значительности, которую, как ей тогда казалось, она приобрела: «Люди
заметили, что я что-то сделала!» Разве удивительно, что она стала дизайнером?
Дело не в том, что внимание и похвала отца были незаслуженными; дело в том, что
они были редкими, скорее исключением, а не правилом. Когда в жизни нам
достается так мало любви, то мы хватаемся за те крохи, которые получаем, и это
становится определяющим в нашей жизни. Эти моменты, возможно, не
раскрывают нашей настоящей индивидуальности и призвания, но это все, что у нас
есть.
Мы смотрим на себя глазами других; вопрос только в том, кто эти другие. Скорее
всего, это будут те люди, на которых мы оказываем большее влияние. Давайте
снова подумаем о Елене троянской. Почему «троянской»? Разве не была она
Еленой греческой, женой Менелая? Называя ее Еленой троянской, мы всегда
напоминаем о том влиянии, которое она оказала на средиземноморский мир в IX в.
до н. э. Мы не зовем ее «Еленой прекрасной» или «Еленой, самой выдающейся из
всех женщин». Ведь эти характеристики тоже принадлежат ей. Но нет, она —
Елена троянская, что подразумевает «Елена, за которую сражались», «Елена,
которую похитили и спасли», «Елена, которой добивались». Ее индивидуальность
неотделима от ее отношений с другими людьми; она была дана ей. Возможно, ей
нравилось внимание, возможно — нет. Возможно, на самом деле она играла
простую роль редкого экспоната, украденного из дворца Менелая, чтобы быть
помещенным в Трое. Я надеюсь, что кто-то из всех тех тысяч добивался ее сердца.
Но что бы она ни чувствовала, оказавшись виновницей международного скандала,
Елена должна была знать, несмотря на тень сомнения, что она чего-то стоит.
Евангелие говорит, что мы, кого возлюбил Бог, стали причиной кризиса
космических масштабов. Оно говорит, что мы тоже были похищены у нашей
истинной Любви и что Он начал самую великую кампанию в мировой истории,
чтобы получить нас обратно. Господь создал нас для близости с Собой. Когда мы
повернулись к Нему спиной, Он пообещал прийти за нами. Он посылал личных
посланников; Он использовал силу красоты и горя, чтобы снова завоевать наше
сердце. Под покровом ночи Он проник инкогнито во вражеский лагерь —
Предвечный явился новорожденным. Как напоминает нам Филип Янси,
воплощение было отважной вылазкой в стан врага. Под властью зла был целый
мир, и нас держали в темном подземелье. Бог рискнул всем, чтобы спасти нас.
Почему? Что Он нашел в нас, что заставило Его войти в роль ревнивого
влюбленного, чтобы вступить в битву не только с царством тьмы, но и с нашим
неверием в доброту Его сердца, однако не для того, чтобы уничтожить нас, а чтобы
вернуть Себе? Это яростное стремление, безрассудное намерение, которое сметает
с пути все условности, желание в буквальном смысле привести в движение небо и
землю — для чего это, что Ему от нас нужно?
Нам предлагали много объяснений. Одни говорят нам, что Бог хочет послушания,
жертвы, приверженности правильной доктрине или соблюдения определенных
норм поведения. Это ответы, которые дают консервативные церкви. Более
«прогрессивные» полагают, что Господь хочет, чтобы мы были довольны,
счастливы, самореализовались или что-то еще в этом роде. Конечно, Он печется и
об этом тоже, но не это Его главная забота. То, о чем Он заботится, — это мы, наш
смех, наши слезы, наши мечты и страхи, само наше сердце. Помните, как Он
сокрушается в Книге Пророка Исаии, что, несмотря на то что народ исполняет свой
долг, «сердце же его далеко отстоит от Меня» (Ис. 29:13. — Курсив автора).
Слишком немногие из нас действительно верят в это. Никто никогда не
Материал скачан с сайта - http://horoshoe.info
интересовался нашим сердцем, нашим истинным «я», а если это и случалось, то
внимание было недолгим и поверхностным. И то, что Богу нужно наше сердце,
кажется слишком прекрасным, чтобы быть правдой.
Крейг, мой самый близкий друг, которого я знаю вот уже двадцать лет, завоевал
мое глубочайшее уважение. Он обладает всеми теми качествами, которые я хотел
бы иметь и сам: проницательностью, способностью любить, смелостью,
прекрасным чувством юмора, хотя этот человек может быть чрезвычайно
серьезным, если этого требуют обстоятельства. Мы живем в разных штатах и
видимся крайне редко, поэтому очень дорожим нашими встречами. Как-то раз мы
шли по полю рядом с моим домом, и он говорил о будущем так, словно
подразумевалось, что наша дружба никогда не кончится. Что-то всколыхнулось во
мне, и я услышал вопрос в своем сердце: «Почему он хочет дружить со мной? Что
такого особенного он нашел во мне?» Я был удивлен прямолинейностью своего
сердца в ответ на то, что моего расположения так добиваются, что ему так рады.
Часто мы не думаем, что в нас есть что-то стоящее. И все же мы хотим быть
желанными. Мы были созданы для славы, для внимания, которое члены Троицы
оказывают друг другу, и мы не можем жить без этого.
Все не так, как кажется
Причина, по которой нам так нравятся сказки, заключается в том, что мы
отождествляем себя с их персонажами где-то в глубине своей души, потому что все
волшебные истории основаны на двух великих истинах: у героя действительно
золотое сердце, а его возлюбленная действительно обладает сокрытой до поры
красотой. В последней главе, я надеюсь, вы увидите отсвет доброты Божьего
сердца. А как же насчет второй истины — обладаем ли мы скрытым величием? Это
было бы слишком хорошо, чтобы быть правдой.
Помните, тема завуалированной индивидуальности проходит через все великие
истории. Как напоминает нам Бучнер, «не только зло приходит переодетым в
сказочный мир, но и добро зачастую тоже». Героини и герои очаровывают наши
сердца, потому что еще до того, как они совершат что-то, мы видим их скрытую
красоту, смелость и величие. Золушка, Спящая красавица, Белоснежка — не
простые девушки. Чудовище и лягушка на самом деле королевских кровей.
Аладдин — «неограненный бриллиант». Если ход событий и действующие лица
Писания учат нас чему-то, от змея в саду до плотника из Назарета, то учат тому,
что вещи и люди редко бывают такими, какими они кажутся, и поэтому мы не
должны обманываться внешностью.
Самооценка вашей души, которая формируется в мире, полном людей, попрежнему сильно заблуждающихся относительно природы своих душ, возможно,
неправильная. К. С. Льюис писал в своей книге «Вес славы»:
Не шутка – жить в обществе потенциальных богов и богинь: необходимо помнить,
что даже самый скушный и неинтересный человек, с которым вы говорите, может
однажды стать существом, при виде которого вас будет одолевать соблазн
поклониться ему, либо чудовищем и мерзостью, каких можно встретить лишь в
кошмаре. Нет обычных людей. Вы никогда не говорили с простым смертным.
Представьте, что история Золушки закончилась вот так: «И принц женился на
Гримхельде — одной из глупых и злых сводных сестер Золушки, она была вечно
всем недовольна и ковырялась в носу во время свадьбы». Это недалеко ушло от
нашего понимания Евангелия. Знакомые слова звучат примерно так: «Ты грешник,
предатель, развращенный негодник, одним словом — куча мусора. Но Бог, чтобы
показать миру, какой Он классный парень, все же примет тебя». Мы не можем
начать с грехопадения, стараясь понять, кто мы и какова наша роль в истории. Это
Материал скачан с сайта - http://horoshoe.info
все равно, что прийти в кино на двадцать минут позже. Но большинство христиан,
пытаясь объяснить историю, начинают именно с этого. Сама идея падения
предполагает стартовую площадку, откуда стремительно падают вниз, и те, кто
считает, что грехопадение — центральное место в Библии, должно быть, летели с
большой высоты. «Мальчик споткнулся и ушиб палец на ноге» — материал с таким
заголовком не попадет в вечерние новости. «Парашютист прыгнул, но парашют не
раскрылся» — вот это уже кое-что. Чем выше начальная точка, тем значительней
история. Никто не удивится, если услышит, что соседский мальчишка сбежал из
дома, поиграл с дворняжкой, посадил несколько овсяных семечек и прекрасно
провел вечер, копаясь в песочнице. Но что вы скажете на то, что королеву Англии
видели катающейся на роликах по аллеям парка?
Да, мы не такие, какими должны были быть, и мы знаем это. Если, проходя по
улице, мы вдруг встречаемся взглядом с прохожим, то быстро отворачиваемся.
Очутившись с кем-нибудь в неловком соседстве в лифте, мы ищем что угодно, на
чем можно остановить свой взгляд, вместо того чтобы смотреть друг на друга. Мы
чувствуем, что наша истинная индивидуальность потеряна, и боимся, что нас
разоблачат. Но подумайте на минуту о тех миллионах туристов, которые посещают
такие древние достопримечательности, как Парфенон, Колизей или пирамиды.
Несмотря на губительное время, разрушительные события, вандализм на
протяжении многих веков, отблеск их прошлого величия, их руины по-прежнему
внушают благоговение и трепет. Несмотря на то что их слава померкла, она не
угасла совсем. В них есть что-то одновременно грустное и величественное. Так же
и с нами. Жестоко попираемые, пренебрегаемые, сокрушенные, павшие — мы попрежнему прекрасны и достойны почитания. Мы, как сказал один богослов,
«великолепные руины». Но в отличие от тех великих памятников, мы, которые
были искуплены Христом и обновлены, как сказал Павел, «день за днем»,
«восстановлены» Божьей любовью.
Как так случилось, что тысячи лет спустя история Елены по-прежнему не дает нам
покоя? Не оттого ли, что нам страстно хочется верить, что красота действительно
великая сила — действительно может существовать некто, из-за кого спускают на
воду тысячи кораблей, только чтобы вернуть его, и некто, способный из-за
страстной любви привести в движение эти корабли? Господь спустил на воду Свои
корабли ради нас. Разве может так быть, что мы — все мы, возвращающиеся домой
королевы и защитники, прошедшие испытания и избранные, — действительно
обладаем скрытым величием? Действительно ли в нас есть что-то, за что стоит
бороться? Тот факт, что мы не видим собственной славы, — часть трагедии под
названием грехопадение; вид духовной амнезии, которая поразила всех нас. Наши
души были созданы, чтобы жить в великой истории, но, как обнаружил Честертон,
мы забыли свою роль:
Всем нам знакома по научным книгам и по художественной литературе история
человека, который забыл свое имя. Этот человек бредет по улице, он может все
видеть и все оценивать; единственное, чего он не может вспомнить, — это кто он
такой. Знаете, каждый человек — это тот человек из истории. Все люди забыли, кто
они такие. …Нас постигла одна и та же беда — мы забыли, как нас зовут. Все мы
забыли, кто мы есть на самом деле.
Ортодоксия
Каждая женщина стремится быть красивой или хочет, чтобы ее красоту не
замечали, и каждый мужчина стремится быть сильным или не хочет проявлять
свою силу. Почему? Где-то глубоко в душе мы помним, для чего были созданы, мы
несем в себе воспоминание о созданиях Божьих, которые прогуливались в саду.
Материал скачан с сайта - http://horoshoe.info
Почему же мы бежим от своей сути? Если нам бывает трудно увидеть свои грехи,
то еще намного труднее вспомнить свою славу. Боль воспоминаний о нашей былой
славе так мучительна, что мы скорее останемся в хлеву, чем вернемся в наш
родной дом. Как Гомерь, жена пророка Осии, которая предпочла жить в
прелюбодеянии, чем вернуться к свеому настоящему возлюбленному. Как Елена,
мы — соучастники нашего похищения, несмотря на то что стали жертвой обмана.
И как за Еленой, наш Царь пришел за нами, несмотря на нашу неверность. Мы
обретаем свою индивидуальность, когда смотрим на себя глазами других, а это
значит, что нашу истинную, глубинную индивидуальность мы обретем, посмотрев
на себя глазами самого значимого для нас Другого. Вслушайтесь в имена, которые
Он дал нам: «Не будут уже называть тебя „оставленным“ … И назовут их народом
святым, искупленным от Господа, а тебя назовут взысканным, городом
неоставленным» (Ис. 62:4, 12).
Другими словами, мы — те, за которых сражались, которых похитили и спасли,
которых взыскали. Это кажется восхитительным, невероятным, слишком
прекрасным, чтобы быть правдой. В нас действительно есть что-то желанное, чтото, ради чего Царь всего сущего привел в движение небо и землю, лишь бы
получить это. Джордж Герберт так выразил свое удивление этим:
Мой Бог, неужто сердце
Так важно для Тебя,
Что Ты, со всем усердьем
Пути его храня,
Над ним обресть стремишься
Божественную власть,
Как будто больше нечем
Тебе Себя занять?
Царь Давид пишет о том же:
Когда взираю я на небеса Твои, — дело Твоих перстов, на луну и звезды, которые
Ты поставил, то что есть человек, что Ты помнишь его, и сын человеческий, что Ты
посещаешь его?
Пс. 8:4,5
В Писании есть в запасе широкая палитра метафор, чтобы передать множество
граней наших взаимоотношений с Богом. Если вы рассмотрите их в восходящем
порядке, то увидите значительную и захватывающую дух прогрессию. Вначале мы
— глина, а Он — Гончар. Поднявшись на одну ступень, мы — овцы, а Он —
Пастух, и это уже более выгодное положение, но вряд ли лестное: овцы не
пользуются репутацией умных и грациозных животных. Поднимаясь выше, мы —
слуги, а Он — Владыка, Который по крайней мере пускает нас в дом, даже если мы
должны перед этим как следует вытереть ноги, следить за своими манерами и не
быть слишком болтливыми. Большинство христиан никогда не поднимаются выше
этого уровня, но метафорическая лестница предлагает нам еще одну ступень.
Господь также назвал нас Своими детьми, а Себя нашим Отцом небесным, а это
выводит нас на уровень настоящей близости: любовь — это не то, чем делятся друг
с другом сосуд и его создатель, да и овцы вряд ли по-настоящему знают сердце
пастуха, хотя и могут наслаждаться плодами его доброты. Даже в лучших
отношениях родителя и ребенка чего-то не хватает. Таким отношениям никогда не
подняться на уровень дружбы, по крайней мере, пока дети не вырастут и не
Материал скачан с сайта - http://horoshoe.info
покинут дома. Дружба выходит на такую высоту, о которой пятилетний малыш и
не знает, общаясь со своими мамой и папой. А Он зовет нас «друзьями».
Но есть еще один уровень близости — самый высокий и самый глубокий, и на
вершине этого метафорического подъема нас ждет партнерство. Мы любим.
Ухаживание, которое началось во время медового месяца в саду, достигает своей
кульминации в свадебном пиршестве Агнца. «ѕКак жених радуется о невесте, так
будет радоваться о тебе Бог твой» (Ис. 62:5), — сказал Он нам, чтобы мы смогли
сказать в ответ: «Я принадлежу другу моему, и ко мне обращено желание его»
(Песн. П. 7:11).
Леди Джулиане из Нориджа была дана серия откровений о страданиях Христа и
славе Евангелия. Она была вознесена к Божьему сердцу и по возвращении сделала
простое заключение: «Мы Его возлюбленные». Свадебным образам часто не
удается закрепиться в сердцах людей, но учтите: Бог не мужеского пола и не
женского. Оба пола отражают Его образ, и Он превосходит их обоих. Вопрос,
который задает каждая женщина, звучит примерно так: «Красива ли я? Хочешь ли
ты меня?» Вопрос, который задает каждый мужчина, приблизительно таков: «Есть
ли у меня то, что нужно? Соответствую ли я требованиям?» Все мы, мужчины и
женщины, хотим, чтобы нас выбрали по разным причинам, но каждый из нас
стремится быть избранным, чтобы его приняли всей душой, предложили
участвовать в драме, начало которой находится в нашем сердце. Все мы желаем
любви, близости, и именно это мы обретем, когда позволим Богу найти нас.
О, Живое Пламя Любви,
Как же нежно, с какой любовью
Ты проснулось в моей груди,
В сердце место заняв потайное.
И дыханьем святым Твоим,
Полным милости и прощения
Ты меня исполняешь любви,
О, Великий Господь Творения!
Эти слова, которые написал св. Иоанн Креста в своей книге «Живое пламя любви»,
смогли выразить сердечный крик каждой души, стремящейся к близости с Богом. В
Послании к Ефесянам Павел раскрывает нам один маленький секрет: нас не просто
заметили. Господь избрал нас прежде создания мира. Наш роман куда более
древний, чем история Елены троянской. Господь думал о нас еще до сотворения
мира. Он любил нас еще до начала времен, пришел к нам и теперь зовет нас
отправиться Ему навстречу, чтобы свершился наш брак.
Кто же я такой? Ответ на этот вопрос содержится в ответе на другой: как же
расположено Божье сердце ко мне, или какое влияние я оказываю на Него? Если
Господь — «Поклонник», Который стремится завоевать нас, Вечный Романтик,
Любящий, то должен быть и возлюбленный, тот, за кем ухаживают. Именно эта
роль отведена нам в истории.
И в заключение скажем: все, чего мы действительно когда-нибудь хотели, — это
быть любимыми. Св. Иоанн написал, что любовь исходит от Бога. Чтобы Бог
полюбил нас, нам не надо делать что-либо — даже любить Его. «…Так возлюбил
Бог мир, что отдал Сына Своего единородного…» Кто-то заметил, кто-то проявил
инициативу. Нам ничего не надо делать, чтобы удержать это, потому что Его
любовь к нам основана не на том, что мы делаем, а на том, кто мы есть на самом
деле: Его возлюбленные. «Я принадлежу другу моему, и ко мне обращено желание
его» (Песн. П. 7:11).
Материал скачан с сайта - http://horoshoe.info
Глава 8 - Враг: легенды о падении
Великий змий лежал почти без движения
на самом дне ущелья,
пока его не разбудил голод.
Т. С. Элиот
Мы сыновья и дочери Божьи, даже больше — возлюбленные, которых добивается
Сам Бог. От образов, которые дал нам Иоанн в двух последних главах,
действительно захватывает дух. Возможно, мы думаем, что, если будем ободрять
наше сердце и разум этими образами красоты и истины, мы проживем жизнь со
смелостью и отвагой, которая возникнет из нашей неистощимой надежды на
будущее. Но есть еще один голос, который шепчет нам на ухо совсем другие слова
— печальные и обвинительные, которые искажают или даже заглушают те истины,
которые поведал нам Иоанн. Что-то из этой печальной музыки мы можем
приписать тому, что живем в эпоху, наступившую после падения. Вместе со всем
творением мы будем страдать до тех пор, пока не вернется Христос и не отрет
каждую слезу и не установит Свое царство радости.
Но где же источник постоянных обвинений в нашем уме и сердце? Этот голос
говорит с нами очень знакомым тоном и привычными словами, проникающими
почти незаметно в наше сознание. Это слова, которые мы слышали и раньше,
иногда от родителей, наставников или недоброжелателей в молодости. Голос
(иногда голоса), который обвиняет нас, так нам знаком, что мы привыкли думать,
будто он наш собственный. Многие из нас научились использовать его, чтобы
помочь себе контролировать то, что нам неизвестно в жизни, — или по крайней
мере мы так думаем. Это голос, который все время подвергает сомнению мудрость
надежды и возможность жизни в вере и любви.
Это голос нашего врага.
Иезекииль дает нам изображение этого смертельного врага до того, как он восстал,
в своем пророчестве о царе Тирском, которое также дает нам представление об
ангеле, пробудившем сердце этого царя:
...ты печать совершенства, полнота мудрости и венец красоты. Ты находился в
Едеме, в саду Божием; твои одежды были украшены всякими драгоценными
каменьями; рубин, топаз и алмаз, хризолит, оникс, яспис, сапфир, карбункул и
изумруд и золото, все искусно усаженное у тебя в гнездышках и нанизанное на
тебе, приготовлено было в день сотворения твоего. Ты был помазанным
херувимом, чтоб осенять, и Я поставил тебя на то; ты был на святой горе Божией,
ходил среди огнистых камней. Ты совершен был в путях твоих со дня сотворения
твоего, доколе не нашлось в тебе беззакония. От обширности торговли твоей
внутреннее твое исполнилось неправды, и ты согрешил; и Я низвергнул тебя, как
нечистого, с горы Божией, изгнал тебя, херувим осеняющий, из среды огнистых
камней. От красоты твоей возгордилось сердце твое, от тщеславия твоего ты
погубил мудрость твою; за то Я повергну тебя на землю, пред царями отдам тебя
на позор.
Иез. 28:12–17
Святой Иоанн Богослов показывает нам более детально, к чему привела
самонадеянность Люцифера:
Материал скачан с сайта - http://horoshoe.info
И произошла на небе война: Михаил и Ангелы его воевали против дракона, и
дракон и ангелы его воевали против них, но не устояли, и не нашлось уже для них
места на небе. И низвержен был великий дракон, древний змий, называемый
диаволом и сатаною, обольщающий всю вселенную, низвержен на землю, и ангелы
его низвержены с ним.
Отк. 12:7–9
Наш враг — ангел Люцифер, сын зари, один из первых и самых великих ангелов,
которых создал Господь. Он непримиримый противник Бога в Священном романе
— великий злодей. Все остальные злодеи лишь тень его. Он тот, кому Бог оказал
почет и доверие «среди огнистых камней» при дворе небесном и кто видит Господа
лицом к лицу и по сей день. Именно он отверг любовь Бога и утратил благость,
согрешив грехом самонадеянности. Его желанием было (и по-прежнему является)
захватить все, что принадлежит Богу, включая сердца тех, кого Он любит. И
Господь, как Автор великой истории, непостижимым для нас образом дал ему
определенную свободу беспокоить и притеснять других персонажей пьесы, иногда
достаточно жестоким образом.
В некотором смысле, благодаря своему почтенному возрасту и темной мудрости,
сатана знает нас лучше, чем мы сами. Единственная его цель — уничтожить все,
что Господь любит, особенно Его возлюбленных. Он подстерегает нас днем и
ночью, и как Господь сказал нам устами Петра: «…противник ваш диавол ходит,
как рыкающий лев, ища кого поглотить» (1 Пет. 5:8). Петр ясно дал понять в 9
стихе, что его слова обращены в особенности к верующим: «Противостойте ему
твердою верою, зная, что такие же страдания случаются и с братьями вашими в
мире» (Курсив автора).
Когда я (Брент) читаю эти строки, то на ум сразу приходит несколько вопросов, и
среди них такие: «Минуточку, Господь. Каким образом я очутился в самом центре
сражения? Почему Ты дал Своему врагу право атаковать меня? И откуда мне
ожидать его нападения? Рыкающего льва должно быть достаточно легко опознать.
Где этот враг Твой, который отныне стал и моим? Каков его план, с помощью
которого он хочет отделить меня от Тебя, и как он реализует его?»
Мстительное сердце
Совершенно ясно, что сатана проиграл сражение. Дважды. В первый раз он был с
позором сброшен с небес Иисусом и Его ангелами. Во второй раз он не смог
удержать распятого Христа за воротами ада и был вынужден отдать ему ключи от
царства мертвых. Но до времени он посажен на цепь, достаточно длинную, однако,
чтобы он мог сделать с нами все, что в его силах.
Как мы помним, в конце II акта сатана потерпел поражение на небесах, которое
Джон Мильтон описал в 6 главе «Потерянного рая». Сатана очутился лежащим в
огненном озере, после того как был сброшен с небес на третий день великого
сражения с Богом и Его ангелами. Потрясенный тем, что такая великая сила, как у
него, могла встретить достойный отпор, он дополз до близлежащего острова.
Подняв голову, он увидел, что его армия лежит поверженной в огненном озере, как
«опавшие листья», но свет небесный по-прежнему был на них. Веельзевул, правая
рука сатаны, убеждает его произнести речь, чтобы звук его голоса мог ободрить
воинов и зажечь надежду в их сердцах.
Потеряв все и не надеясь на искупление, Люцифер, ставший сатаной, пытается
унять боль собственного сердца и убедить свой легион, что это место никогда не
сможет удержать таких необыкновенных духов, как они. Он использует отчаяние,
Материал скачан с сайта - http://horoshoe.info
бессильную злобу и ненависть к Богу, чтобы все они пришли в возбуждение, чтобы
решили, что «зрелый совет» снова даст им надежду и укажет путь. Люцифер и его
главнокомандующие утратили свои божественные имена, но Мильтон награждает
их именами, которые они снискали себе дурной славой на земле. Молох
подстрекает к стремительному штурму небес, и если они погибнут, то так тому и
быть. По крайней мере, пути небесные будут залиты кровью. Велиал, искушенный
политик, советует затаиться, чтобы Господь в конце концов забыл о них, и тогда
они смогут делать все, что им заблагорассудится. Мамона по сути сказал: «Ребята,
мы можем расположиться в этом притоне, и Бог не будет больше нам надоедать.
Мы тут такое устроим, чего небеса еще не видели». Именно в этот момент
Веельзевул гневно вступил в разговор:
О мире и войне — к чему наш спор?
Однажды мы, решившись на войну,
Все потеряли. Мира не просил
Никто, да и никто не предлагал.
Какого мира вправе ждать рабы
Плененные? Оковы, да тюрьма,
Да кары произвольные…
Найдем
Возможностей немало для борьбы
Помимо новой, гибельной войны
И штурма неприятельских валов,
Которым ни осада не страшна,
Ни приступы, ни адовы набеги.
Нельзя ли что полегче предпринять?
Показав, как безрассудно было возлагать надежду на то, что они захватят небеса
или каким-то образом ускользнут от Бога и построят собственное царство,
Веельзевул предлагает другой способ отомстить Богу — уничтожить или
соблазнить новое и любимое творение Божье — человека.
Есть место некое (когда молва,
Издревле сущая на Небесах,
Неложно прорицает), мир другой,
Счастливое жилище существа,
Прозваньем — Человек; он должен быть
Примерно в это время сотворен
И сходен с нами, хоть не столь могущ
И совершенен; и превыше всех
Созданий Тем, кто правит в Эмпирее,
Возлюблен. Так Господь провозгласил
В кругу богов, обетом подтвердив
И клятвою, потрясшей Небеса.
Туда направим помыслы; узнаем,
Что это за творенья, из какой
Субстанции и чем одарены,
В чем сила их и слабость, как верней
Их совратить, употребив обман
Иль принужденье. Путь на Небеса
Нам прегражден; Властитель там царит,
Уверенный в могуществе своем
Незыблемом. Быть может, новый мир
Материал скачан с сайта - http://horoshoe.info
Находится на крайнем рубеже
Владений царских и его охрана
Поручена насельникам самим.
Здесь, может быть, удастся учинить
Нам кое-что: огнем пекельным сжечь
Мир новозданный или завладеть
Им нераздельно, жителей изгнав
Бессильных, как с Небес изгнали нас.
А если не изгоним,— привлечем
На нашу сторону; тогда их Бог
Врагом их станет; гневною рукой,
В раскаянье, свои же истребит
Созданья. Мы простое превзойдем
Отмщение, блаженство умалив,
Которое испытывает Он
От бедствий ваших и к тому еще
Возрадуемся от Его смущенья,
Когда увидит Он любимых чад,
Стремглав летящих в Ад, чтоб разделить
Мученья наши, и клянущих день
Рожденья своего, в слезах, в тоске
О кратком счастье, сгинувшем навек.
Курсив авторов
Сатанинский легион не в состоянии победить Бога в открытой схватке и поэтому
решает уязвить Создателя как можно больнее, украв любовь Его возлюбленных,
соблазнив их. И, убедив их перейти на свою сторону, похитить их душу и тело, а
после похищения надругаться над ними; даже если они попадут в самую глубину
ада, Бог не сможет спасти их, потому что они отвергнут Его. Этот план движет
сатаной в отношении любого мужчины, любой женщины или ребенка, в которых
Господь вдохнул жизнь. Как рыкающий лев, он жаждет поглотить нас.
Господь давно мог бы отступиться от человечества в этой истории любви. Он мог
бы давно прибегнуть к силе и потребовать нашего повиновения или сделать нам
что-то вроде духовной лоботомии, удалив саму возможность выбора — любить Его
или нет. Даже сейчас Он может с легкостью уничтожить нашего врага и требовать
верности от наших сердец, но любовная история, которая началась смехом Троицы,
подошла бы к концу, по крайней мере для нас. И сатанинское обвинение, что
царство Божие держится только на силе и власти, было бы подтверждено.
Как только мы поймем желание Божье покорить наше сердце не силой, а любовью,
то постигнем и страдания Бога, когда Он через пророков просит Израиль одуматься
и вернуться к Его любви. Мы также сможем понять ту неистовость, с которой Он
печется о сердцах и духовном благополучии Своих избранных, когда Он
поднимает народы и армии, чтобы стереть с лица земли целые государства,
которые стали благодатной почвой для вражеского обольщения избранных. «Я
делаю это, чтобы вы знали, что это Я — Бог ваш, — вот суть послания, которое Он
передал Израилю через Иезекииля и Иеремию. — А когда вы были беспомощны и
подвергались поруганию, то ваши сердца снова обратились ко Мне, чтобы Я спас
вас, и Я приду и уничтожу ваших врагов».
Все мы когда-нибудь переживали неповторимый сердечный восторг от любовной
истории, который потом сменяла непереносимая боль и потрясение, когда мы
узнавали, что наш избранник все же оставляет нас ради кого-то другого. А
Материал скачан с сайта - http://horoshoe.info
случалось ли вам встретить кого-то и с первой же минуты понять, что это именно
тот человек, с которым вы готовы провести всю свою жизнь? Когда вы радуетесь и
восхищаетесь чем-то вместе и чувствуете, что ваша любовь становится все сильнее
и вы никогда не захотите освободиться от нее. Случалось ли вам потом испытать
шок от того, что тот единственный, которого вы так горячо полюбили и который,
как вы думали, полюбил вас так же страстно, ходил на свидание с другим, и более
того, проводит все больше и больше времени с вашим злейшим врагом?
Случалось ли вам в буквальном смысле поставить свою возлюбленную лицом к
лицу со своим смертельным врагом и раскрыть перед ней его истинные намерения?
Приходилось ли вам лежать в постели, зная, что она поверила его лжи и спит с ним
каждую ночь? Случалось ли вам безнадежно сидеть на автостоянке, в то время как
ваш враг со своими дружками по очереди насиловали вашу возлюбленную,
несмотря на то что вы были неподалеку, но не смогли завоевать ее сердце
настолько, чтобы она позволила вам спасти ее? Доводилось ли вам звать ту,
которую вы так давно любили, даже в тот день, когда ее изнасиловали, и
спрашивать ее, готова ли она вернуться к вам, чтобы услышать в ответ, что ее
сердце по-прежнему принадлежит вашему врагу? Наблюдали ли вы, как красота
вашей возлюбленной медленно угасает и блекнет в алкогольном угаре,
наркотическом опьянении, оккультных практиках и абортах, пока ее душа и тело
не изменятся до неузнаваемости? Любили ли вы кого-нибудь так сильно, что даже
послали собственного сына, чтобы поговорить с ней о вашей любви к ней, зная, что
она убьет его? (И несмотря на то что и он знал об этом, он желал этого, потому что
тоже любил ее и верил, что вы созданы друг для друга.)
Все это и сверх того пережил Господь, потому что не перестал нас любить. Ведь на
самом деле именно глубина и неизменность Его чувств к нам, подкрепленная
желанием, чтобы мы добровольно отдали Ему свои сердца, позволяет сатане
беспрепятственно наносить Ему такие страшные раны и превращать нас во врагов
Божьих.
Каждое отдельно взятое сердце, так же как и целые нации, действительно проходит
испытание этой духовной войной. Это основной сюжет III акта Священного
романа, действие которого происходит во время земной жизни. На самом деле, все
сюжетные линии наших жизней выходят из него. Сатана на протяжении веков
маскирует эту очевидную истину с помощью других религий, психологических и
философских систем, отраслей знания, мистики, но тлеющие угольки этой истории
любви, подогреваемые Божьей верностью, отказываются затухать и остывать
навсегда.
Грандиозный план сатаны
И у Бога, и у сатаны есть свой стратегический план для захвата наших сердец.
Стремление к интимности, красоте и поискам Священного романа заложено в наше
сердце Самим Богом. Великий Божий план, получивший свое начало по милости
Его к нам во Христе и поддерживаемый с помощью послушания Ему, состоит в
том, чтобы освободить нас, искупив наши сердца. Он знает, что это приведет нас
обратно к Нему, так же как Полярная звезда выводит корабли, затерявшиеся в
безбрежных просторах океана.
Если бы мы осознали, что живем в полной свободе, как сообщил нам Иисус,
подводя итог закону (Лк. 10:26–28), то мы бы поняли, что любим Бога всем
сердцем и ближних своих, как самих себя. Дальше Иисус продолжил: «Так
поступай, и будешь жить».
Враг тоже знает об этом, и его план совершенно противоположен: лишить нас
нашего сердца и оторвать от сердца Божьего любыми путями. Именно это сделал
Материал скачан с сайта - http://horoshoe.info
он со своим собственным сердцем, чтобы перенести свое падение. Мильтон так
передал эту ужасную картину в начальных строках «Потерянного рая», когда
Люцифер пытается обратиться к своему павшему легиону: «Начав трикраты, он
трикраты, вопреки гордыне гневной, слезы проливал, не в силах молвить. Ангелы
одни так слезы льют…»
Перед тем как Люцифер стал настоящим гражданином ада, ему пришлось убить все
желания своего сердца. Он сделал это с презрением и еще большего презрения
потребовал от своих воинов. И это стало его целью: уничтожить в нас стремление,
которое неминуемо привело бы нас обратно к Тому, Кто любит нас, и использовать
для этого все формы стыда, презрения, апатии, одурманивания и извращения,
которые имеются в его распоряжении.
Суть плана сатаны в отношении каждого из нас состоит не в том, чтобы соблазнить
нас очевидными грехами, такими, как кража или извращенный секс. Все это он
использует лишь как вспомогательные средства. Его основная тактика направлена
на то, чтобы разлучить нас с собственным сердцем, чтобы вкрасться к нам в душу
на правах Рассказчика через наши страхи и раны, полученные нами от Жалящих
Стрел. Он плетет историю, которая становится нашим особым «посланием,
принесенным Стрелами». Рассчитывая на наше тщеславие и слепоту, он
соблазняет, убеждая, что мы можем контролировать жизнь, начав свою
собственную маленькую историю, которую все мы выстраиваем в той или иной
степени. Он обвиняет нас перед Богом и Бога перед нами. Он обвиняет нас словами
родителей, друзей и Самого Бога. Он называет добро злом, а зло — добром и
заставляет нас усомниться, действительно ли в планы Бога входит что-то хорошее
для нас. Он похищает нашу детскую невинность и заменяет ее слепой наивностью
или цинизмом.
В то же время сатана занят тем, что истолковывает нашу историю, искажая ее,
чтобы сделать Бога нашим врагом, а кроме того, дробит Священный роман —
великую историю, которую рассказывает Бог, — так, чтобы не осталось ничего
понятного. Он отделяет красоту от истины и таким образом — нашу жажду Бога от
религиозной жизни и послушания в вере. Он меняет местами события, из которых
состоит история о великой любви — о потерянном рае, — и как раз тогда, когда мы
начинаем верить, что надежды никакой нет, — мы снова обретаем рай. Он
подменяет историю любви религиозной системой запретов и норм, которая
иссушает наше сердце и подменяет служение и общение развлечениями. Наша
жизнь деградирует, опускаясь с высот любовной страсти до бесконечной череды
рутинных забот и дел, бизнеса, который отделяет нас от Бога, друг от друга и даже
от нашего собственного сердца.
«А можешь ли ты доверять своему сердцу? — шепчет враг на ухо. — Разве не
предупреждал Иеремия, Божий пророк, что сердце твое злое?» А ответ на это
такой: «Да. Когда-то мое сердце отдалилось от Священного романа,
предложенного мне искупительной жертвой Иисуса, и бросилось на поиски жизни
по ее собственным правилам, в этом нет ничего порочного, оно не погибнет».
Часть основного плана сатаны по разлучению нас с собственным сердцем, после
того как Иисус открыл нам глаза на то, что мы — Его сыновья и дочери,
заключается в том, чтобы убедить нас, что желания нашего сердца по сути
незаконны. Он проникает к нам в душу как Рассказчик и шепчет: «Неужели ты
действительно думаешь, что ты — особенный? Сможешь ли ты когда-нибудь
исполнить заповеди Божьи, не убив своего сердца и заслужив себе право на жизнь?
Неужели ты думаешь, что Бог действительно любит тебя и Ему не все равно?
Можешь ли ты быть Ему полезен? Разве твой жизненный опыт ничему тебя не
научил?»
Материал скачан с сайта - http://horoshoe.info
Сказка про Золушку, которую так любят наши дети, прекрасно передает тактику
сатаны как Рассказчика. Как вы помните, Золушка жила со своими сводными
сестрами, сварливой парочкой, которая заставляла ее спать на угольной куче рядом
с печкой и убеждала ее, что она никогда не станет никем, кроме служанки. Помню,
как я думал, когда смотрел на картинку с Золушкой в детской книжке: «Неужели
она не знает, насколько прекрасна? Разве она не видит, как отличается от своих
сводных сестер и внешне, и внутренне? Почему она не посмотрит на себя в
зеркало?»
Но голоса сводных сестер были такими громкими и уверенными, что Золушка
видела в зеркале лишь смутные контуры. Она продолжала сносить их издевки и
выполнять их прихоти до тех пор, пока не пришло приглашение на бал во дворец.
Когда Золушка застенчиво спросила, может ли пойти и она, то ее сестры стали
унижать и оскорблять ее за то, что она осмелилась мечтать стать вровень с такими
красивыми и благородными дамами, как они. И когда она стала помогать им
наряжаться и делала все, что в ее силах, чтобы скрыть их уродство, насмешки
продолжали сыпаться градом. Они высмеивали ее глупость, ведь она решила, что
принц захочет иметь с ней дело. Когда милость Божья снизошла на Золушку в виде
ее сказочной крестной, которая одела ее в прекрасное платье, Золушка наконец
посмотрелась в зеркало и ясно увидела свою красоту, но подумала, что все дело в
волшебстве.
Конечно же, принц разглядел в ней ту, которую искал всю жизнь. Он всю ночь
протанцевал с ней в полном восхищении. Когда часы пробили двенадцать, Золушка
испугалась, что превратится опять в служанку, станет такой, какой она себя
представляла, и она выбежала из дворца, потеряв хрустальную туфельку. Несмотря
на то что у нее осталась другая, Золушка не вышла вперед, когда услышала голос
принца, искавшего в городе ту, которой придется по ноге хрустальный башмачок,
подобранный им.
Снова голоса сводных сестер убедили ее, что ее презренная натура годится только
на то, чтобы вести домашнее хозяйство. К счастью для Золушки, принц был
романтиком, который не отказался от своего желания найти свою избранницу, и
они жили долго и счастливо. Так будет и с нами, возлюбленными Великого
Принца, имя которого Иисус. Именно это развитие событий так злит нашего врага
и заставляет его прилагать все усилия, чтобы разрушить историю любви, частью
которой ему никогда не стать.
Замаскированное рычание
Чуть ранее в этой главе я цитировал предупреждение Петра, что сатана подобен
рыкающему льву, который ищет кого поглотить, и задал вопрос, где нам следует
опасаться его рычания. Сатана потерял свое положение на небе, потому что Бог и
Его ангелы превзошли его по силе. Как объяснил ранее Джон, на вопрос о том,
действительно ли благ Господь, до сих пор еще нет ответа, и споры об этом
продолжаются, по крайней мере среди нас. Как сказал Веельзевул, «…огнем
пекельным сжечь мир новозданный или завладеть им нераздельно, жителей изгнав
бессильных, как с Небес изгнали нас. А если не изгоним, — привлечем на нашу
сторону; тогда их Бог врагом их станет».
Проигравший сражение, изгнанный с небес и не сумевший удержать Иисуса среди
мертвых в аду, сатана сменил свою тактику, пытаясь разлучить нас с нашим
сердцем. Он ожидает того момента, когда наберет достаточно сил, чтобы
воплотиться в антихриста и привлечь нас на свою сторону, убедив нас, что Бог —
наш враг. Именно под видом Рассказчика он вступает в III акт пьесы (сотворение и
падение) в Эдемском саду, прибегая к обману до тех пор, пока не соблазнит тех
Материал скачан с сайта - http://horoshoe.info
неопытных, которых он хотел бы использовать в своих целях. Он является
мужчине и женщине в саду, искусно маскируя свой рык. Он выдает его за свою
озабоченность тем, действительно ли намерения Господа благие. Он начинает
выяснять, насколько мужчина и женщина хорошо знают историю, которую поведал
им Бог, и задает вопрос: «Подлинно ли сказал Бог: не ешьте ни от какого дерева в
раю?» Женщина ответила змею: «Плоды с дерев мы можем есть, только плодов
дерева, которое среди рая, сказал Бог, не ешьте их и не прикасайтесь к ним, чтобы
вам не умереть» (Быт. 3:1–3).
Популярная идея о том, что Адам отсутствовал в этот момент, которая, возможно,
высказана самим Мильтоном в «Потерянном рае», ошибочна. Адам был там на
протяжении всего разговора, что становится понятным из 6 стиха. На самом деле
Господь сказал Адаму так: «От всякого дерева в саду ты будешь есть; а от дерева
познания добра и зла, не ешь от него, ибо в день, в который ты вкусишь от него,
смертию умрешь» (Быт. 2:16,17). Ева добавила строку «не прикасайтесь к ним,
чтобы вам не умереть». Она не совсем ясно представляла себе, о чем шла речь,
возможно, потому, что Адам не очень хорошо объяснил, или потому, что
невнимательно слушала. Несмотря на то что это кажется невероятным, так как это
происходило еще до падения, но грех и зло должны вызреть, прежде чем они
принесут свои плоды.
Сатана услышал неуверенность в ответе Евы и смело пошел дальше, совершенно
опровергнув то, что Господь сообщил Адаму. «Нет, не умрете, — сказал змей
женщине. — Но знает Бог, что в день, в который вы вкусите их, откроются глаза
ваши, и вы будете, как боги, знающие добро и зло» (Быт. 3:4,5). Сатана всегда
соблазняет наше сердце какой-нибудь историей, которая якобы поможет нам
приобрести контроль над жизнью путем познания добра и зла.
Спор космических масштабов
Так и повелось с тех пор, как Адам передал свой титул князя мира злодею. Бог
красотой Своего творения, устами пророков, словами Писания и Духом Святым,
Который пребывает в мире и в тех, кто верит во Христа, продолжает рассказывать
историю Своей любви к нам. Он говорит о том, что мы прекрасны в Его глазах и
что много значим для Него, а также о Своем намерении развивать с нами
искренние и близкие взаимоотношения. Он убеждает нас поверить в добро, в то
время как к нам вплотную подступает зло. Дейвид Уилкокс передал мучительное
противоречие двух посланий, которые мы получаем, в словах песни «Покажи мне
путь»:
Иногда жизнь выглядит так,
Словно чью-то мы пьесу играем,
Словно будет прославлен мрак,
Словно ненависть всем заправляет.
И нам кажется, будто враг
Непременно одержит победу.
Словно автор не мог никак
Переделать всю пьесу эту,
Где герой слишком поздно пришёл,
И почти потерпел пораженье,
И где действие с первых слов
Держит зрителя в напряжении.
Материал скачан с сайта - http://horoshoe.info
Но Любовь театр создала,
И Любовь раствор замесила,
И, чтоб сцена крепкой была,
Камни тоже Любовь уложила.
И, хоть кажется нам порой,
Что средь зла мы одни играем,
И на каменной сцене той
Словно ночью, во мраке, стенаем,
Автор этой пьесы — Любовь.
После наших бесплодных попыток
Она зло одолеет вновь
И во тьме нам укажет выход.
Сатана продолжает использовать зло, которое сам же и создал, чтобы рассказать
нам совсем другую историю. Он убеждает нас, что праведной жизни можно
добиться самостоятельно, не вступая во взаимоотношения с Богом. Оставаться в
безопасности можно лишь присваивая то, что видишь, и контролируя все Стрелы,
которые в нас могут вонзиться, вместо того чтобы жить в великой истории,
которую рассказывает Бог. Иисус предлагает нам утолить жажду, а сатана — взять
все происходящее под контроль.
Безусловно, его основная цель — заставить нас поверить, что мы никогда не
встретимся с Принцем — Иисусом из Назарета и никогда не попадем на Великий
бал. И как только мы в это поверим, сатана примется за осуществление следующей
задачи. На протяжении всей нашей жизни он будет стараться, чтобы мы никогда не
узнали свое истинное предназначение, более того, чтобы мы оставались прислугой,
место которой на грязной кухне. И даже несмотря на то, что, как верующие, мы
уже побывали на Балу и ощутили, что Принц любит нас, сводные сестры
продолжают обращаться к нам, то пронзительно крича, то переходя на шепот;
кроме того, каждый из нас, как Золушка, провел некоторое время на кухне, играя
роль служанки, и этим обстоятельством сатана активно пользуется, заставляя нас
задаться вопросом, а не является ли эта роль единственной, для которой мы
годимся.
Наша основная проблема заключается в том, что мы не можем воспринимать свою
жизнь беспристрастно и рационально.
В детстве я прочитал книжку «Дьявол и дон Камилло», где рассказывалась история
о католическом священнике, который старался быть верным Господу. На одном его
плече сидел дьяволенок, а на другом ангел, и они повсюду сопровождали
несчастного. Как только в его жизни происходило какое-то событие, каждый
настойчиво предлагал свою интерпретацию происходящего и то, как надо
реагировать. Возможно, это лучшая иллюстрация того, что случается и с нами.
Слуги сатаны постоянно нашептывают нам свою интерпретацию наших историй,
используя события нашей жизни, обрывки фраз и реплики, брошенные нашими
родителями, священниками, любимыми, супругами и прекрасными незнакомцами.
Они сплетают эти обрывки в историю, в послание, которое несут Жалящие Стрелы.
Суть его в том, что Священного романа не существует, что нет никакой великой
истории с хорошим концом, рассказываемой Богом. Они соблазняют нас
маленькими историями, которые мы якобы можем контролировать и которыми мы
якобы сами себя искупим. Многие и живут этими историями, боясь идти дальше по
христианскому пути. Сатана постоянно трудится над искажением Священного
романа в нашем сердце, чтобы ему было легче соблазнить нас маленькими
историями, которые он рассказывает.
Материал скачан с сайта - http://horoshoe.info
Учитывая все это, очень важно, чтобы мы стали рассказчиками, которые снова
осознали бы славу и радость Священного романа и, рассказывая друг другу свои
собственные истории, с помощью Духа Святого помогли бы друг другу увидеть,
как в нашей жизни осуществляется Его спасительный план. В христианских кругах
мы часто пытаемся давать людям универсальные рецепты, совершенно не
учитывая, какой период своей истории они сейчас переживают. Например, в
духовном пути каждого есть моменты, когда необходимо уделить особое внимание
исследованию собственных эмоций, чтобы понять их причины и выяснить, почему
их надо остерегаться. В другой раз нужно просто признать, что у нас есть какие-то
негативные чувства, и продолжать жить верой. «Вы не можете изучить людей, —
сказал К. С. Льюис, — вы можете лишь попытаться их понять». Мы начнем
понимать Бога, лишь начав понимать Священный роман, который Он рассказывает.
Мы начнем понимать себя, рассказывая друг другу свои истории в свете
Священного романа.
Позвольте мне на примере моей собственной жизни показать, что я подразумеваю
под «рассказом своей истории». Самую глубокую душевную рану я получил, когда
мой отец, а за ним и два моих отчима исчезли из моей жизни. Они не прилагали
особых усилий, чтобы поддерживать со мной отношения, и дали мне понять, что я
для них мало что значу. Я пишу об этом не для того, чтобы вы мне
посочувствовали. У каждого, читающего эти строки, есть свои душевные раны, и у
некоторых они еще более глубокие, чем у меня. Раны других, возможно, не такие
явные, но они подспудно отравляют нам жизнь. Например, есть дети, чьи родители
удовлетворяют все их запросы и все материальные нужды, абсолютно игнорируя
требования их сердца. Я говорил об этом с моим отцом так же, как и с моими
отчимами; нам удалось отчасти понять друг друга, и это позволило моему
небесному Отцу исцелить мое сердце. Для некоторых из нас это исцеление
наступает без примирения с теми, кто причинил нам боль. Для Бога нет ничего
невозможного.
Сделав это отступление, я бы хотел коротко рассказать о том, как сатана, используя
своих слуг, вплел эти Стрелы в сценарий моей жизни с целью, которая ясна мне так
же, как и вам. Вовремя вмешиваясь в ход событий, он продолжал трудиться над
тем, чтобы увеличивался разрыв между моей внешней и внутренней жизнью и я
отдалялся от моих друзей, семьи и моего Отца небесного. По подобному сценарию
развивалась жизнь моего отца, который провел ее в погоне за удовольствиями.
Отчасти такие же проблемы были и у моих отчимов. Их истории были
недостаточно великими, чтобы дать им ощущение полноты жизни.
Жизнь моих отчимов не была совсем уж бесславной. Они были ковбоями, а ковбои
переживают одиночество с определенным геройством. Именно их жизненный
сценарий я частично и усвоил. Другие мужчины выбирают страсть к порядку или
накопление денег (у женщин сценарий строится вокруг стремления стать красивой
или отторжения своей красоты) — лишь бы этого было достаточно, чтобы утолить
на время жажду сердца и забыть о Боге.
Отцы бросали меня, давая тем самым врагу прекрасный материал, над которым
можно было поработать; его слуги многие годы нашептывали мне отвратительные
слова: «Ты предоставлен сам себе. Тебе не к кому обратиться за помощью. И
лучше будет, если ты сам разберешься, как справиться со своими проблемами. С
тобой не все в порядке, ведь от других отцы не уходят. Все кончится плохо, ты
умрешь никому ненужным и одиноким. Почему бы тебе не понять, что Богу нет до
тебя дела, и наконец-то не насладиться жизнью так, как тебе хочется».
Многие из этих мыслей посещали меня еще в детстве. Они давали мне энергию для
претворения в жизнь моего сценария, корректируя его при необходимости. Они
сформировали мое отношение к себе и повлияли на выбор профессии. Так я
Материал скачан с сайта - http://horoshoe.info
получил докторскую степень. Отчасти из-за этих мыслей я пишу эту книгу; теперь
мне легче признаться в том, какое влияние они оказали на мою судьбу. Эти слова,
которые нашептывал мне враг в детстве, во многом определили мой жизненный
путь. Но, к счастью, я услышал и другие, произнесенные Господом, и они все
отчетливей звучат во мне.
Некоторые обвинения врага знакомы нам с детства; другие появляются позже,
когда сатана находит возможность вселить в нас страх и заразить цинизмом,
«интерпретируя» те события нашей жизни, которые могут подтвердить послание,
принесенное Жалящей Стрелой. Его цель — убедить нас в необходимости создания
собственной истории жизни, которая будет не такой опасной, как Священный
роман. И до тех пор пока мы не признаем, что в нашем сердце есть глубоко
запрятанные боль, стыд, уныние, гнев и ярость, мы не освободимся от них, давая
врагу возможность использовать их против нас.
Когда я говорю, что враг нас обвиняет, это не просто метафора или поэзия. Каждый
из нас, включая христиан, притесняется врагом прямо и целенаправленно, так, как
я описываю. Эта атака происходит на духовном уровне, сатана использует фразы и
голоса, которые нам уже были известны в прошлом. Нам кажется, что мы просто
разговариваем сами с собой. И это первая уловка врага: «Меня здесь нет. Это ты
сам борешься со всем этим». Сводные сестры Золушки убедили ее, что только
своим уродством она заслужила свою горькую судьбу. Многие из нас всю жизнь
живут под грузом этого обвинения. В действительности же тревога, стыд и
презрение к себе, которые мы ощущаем в глубине сердца, — это замаскированное
рычание льва, хотя мы и научились скрывать его за внешним спокойствием. Мы
прячем рычание льва, потому что он убедил нас, что этот рык исходит от нас самих
и нас станут презирать, если мы признаемся в этом.
Когда враг берется за дело, то напряженность наших чувств от ежедневной суеты
можно сравнить с огнем, в который подливают бензин. Огонь обжигает (и нам
будет больно) и сам по себе, но дополнительное топливо готово обратить жар
нашего сердца в адское пламя. Мы чувствуем стыд и презрение к себе, а также к
людям, которые «причинили» нам такую боль. Они в буквальном смысле
становятся нашими врагами, которых надо усмирить или победить. А в это время
настоящий враг, который устроил это столкновение, сидит в тени и злорадствует.
Это все равно, как если бы вас хлопнули по затылку, когда вы шли по коридору —
вы поворачиваетесь, чтобы ударить в ответ парня, стоящего рядом, в то время как
истинного виновника уже и след простыл и он втайне наслаждается той ссорой,
которую ему удалось затеять.
К. С. Льюис в своем романе «Великий развод» описал печальную участь души,
которую сатана готовит для всех нас. Во вводной части мы оказываемся на
автобусной остановке в аду, откуда видим крошечные точки света, каждая из
которых — это дом. Автобусная остановка существует для тех, кто хотел бы
отправиться на окраину небес и еще раз подумать, хочет ли он жить здесь. Каждое
жилище, видимое для нас, скрыто друг от друга тьмой и большим расстоянием. С
разных сторон к остановке бредут несколько человек, переполненных чувством
страха и раздираемых противоречиями, размышляющих, оставить ли им их
привычную обитель.
Льюис подводит нас к одному из этих одиноких домов и предлагает заглянуть
внутрь. Мы видим Наполеона Бонапарта, шагающего взад и вперед, бормочущего
про себя что-то несвязное. Если мы прислушаемся, то услышим, как он, волнуясь,
вспоминает о своей утраченной империи: «Это была ошибка Нея. А это — просчет
Жозефины. А тут оплошали русские». С ужасом мы понимаем, что он навеки
пленен неудачей своей маленькой истории о победоносном и всеми любимом
Материал скачан с сайта - http://horoshoe.info
императоре. Любой из нас, кто тратил время, обдумывая, какое впечатление он
произвел на вечеринке, может испытать подобное мучение.
Сатана использует Стрелы, которые поражают всех нас, живущих после падения, и
сплетает их в одно целое, чтобы убедить нас, что мы не можем жить, не натягивая
на себя маски, не играя роль в истории, которую я и Джон назвали «маленькой
историей». Эти сценарии конструируются с ведущей сюжетной линией «контроль
— вознаграждение». Как только мы начинаем жить, натянув на себя личину, сатана
и его приспешники принимаются создавать нам различные препятствия, чтобы
убедиться, что мы беззащитны. Они издеваются над нашей глупостью, лицемерием
и попытками скрыться. А иногда они просто оставляют нас умирать в маске.
Сам я узнал о том, что враг придумал сценарий и для меня, лет пять назад, и только
в последние два года мне стало понятно, каким образом он действовал. Следы его
работы видны также и на других членах моей семьи, эти семена были засеяны
много лет назад, чтобы взойти и принести свои горькие плоды в нужное время.
Кроме того, у каждого человека есть история, которую враг неутомимо
переиначивает в соответствии с конкретным посланием Стрел его семье. (В наши
дни мы пришли к пониманию этого благодаря открытиям в области генетики.
Например, Джонсоны всегда страдали психическими расстройствами, связанными
с раздвоением личности.) Одной из проблем, преследующих мою семью, к
примеру, является эмоциональная незащищенность или подавляемая
индивидуальность, что приводит членов нашей семьи к женитьбе ради
безопасности, а не эмоциональной близости.
Вопрос не в том, будем ли мы подвергаться атаке Жалящих Стрел, а в том, сможем
ли увидеть, как наш личный сценарий нами прочитан. Мы все отчасти живем по
плану, который предлагает нам враг. Эта мысль может показаться слишком
мрачной. Возможно, большинство из нас живет вовсе не в злодейском притоне.
Просто наша жизнь отдана бизнесу, или мы пребываем в апатии, или боремся с
обстоятельствами, которых нельзя изменить, и это забирает большую часть нашей
энергии. Враг же безумно счастлив, поместив нас в такую ситуацию. Сосредоточив
свои усилия на одном из этих сценариев, мы уже повержены. Лев, скорее всего,
будет рычать изнутри о том, что кое-что нам надо взять под контроль или скрыть,
если мы хотим преуспеть в своих маленьких историях, которые, как мы
рассчитываем, позволят нам жить.
Духовная битва и близость к Богу
С другой стороны, как только мы начнем размышлять обо всех уловках, которые
враг вот-вот начнет использовать в нашей жизни, мы рискуем оказаться в плену
вечного страха и ожидания того, что он выдумает в следующий раз. Как только мы
начинаем воспринимать его всерьез, он меняет свою тактику «меня здесь нет» на
противоположную, заставляя нас думать о себе день и ночь, что уже становится
похоже на служение ему. Бог милостиво показал мне это несколько лет назад, в
самый разгар моей трехлетней напряженной борьбы за человека, который долгое
время поклонялся сатане.
Однажды ночью Дэвид (имя вымышленное) позвонил мне около трех часов и
сказал, что не в состоянии выдержать изощренную духовную пытку. Мы
разговаривали, молились и стали читать стихи из Псалмов. Наконец по его
глубокому дыханию я понял, что он заснул. Я лежал на полу в своей гостиной,
размышляя о том, что делать: не вешать трубку и получить огромный счет или всетаки повесить, рискуя разбудить Дейвида телефонными гудками. И тут произошло
нечто удивительное и необычное.
Материал скачан с сайта - http://horoshoe.info
В моем сердце раздался голос, который сказал: «Брент, забудь о борьбе. Ты здесь
со Мной. Отдохни». Я поднял взор, ожидая увидеть Бога или по меньшей мере
ангела. Но я заметил только, что свет в комнате изменился. Хочется сказать, что он
стал более ярким, близким, что ли. Единственное, что я знаю, — это то, что я
вскинул руку в благоговении, хотя и не думал делать этого. Я ни в коей мере не
склонен к таким порывам. Просто было такое чувство, что другой реакции и быть
не может. Несколько минут я наслаждался тем, что могу описать лишь как Божье
тепло и любовь ко мне. После этого я прочел 22 псалом и еще некоторые и мне
показалось, что Господь решил уверить меня, что я не одинок в своей борьбе.
С той ночи у меня появилось совсем другое понимание того, что пытаются сделать
Господь и враг нашей души, каждый со своей стороны, пока мы живем в
заблуждении, что сатаны нет с нами, и вступаем в духовную борьбу, которая
является неотъемлемой частью III акта Священного романа. Сатана страстно
желает отдалить нас от Бога как можно дальше, и ему все равно, каким способом
это сделать. Со своей стороны, Господь хочет использовать духовную борьбу,
чтобы приблизить нас к Себе. Сатана стремится изолировать и сломить нас,
заставить думать лишь о том, что он уже сделал и что будет делать дальше. Ему это
очень хорошо удается, когда он манипулирует посланием, которое Стрелы донесли
конкретно нам. Господь же стремится использовать атаки врага, чтобы снять
преграды, отделяющие нас от Него, убедить нас в том, что мы, как Его сыновья и
дочери, зависим от Него. И когда мы это осознаем, то наше понимание борьбы
полностью изменится. Суть ее не в противостоянии сатане, а в приближении к Богу
и верности Иисусу, источнику жизни. Тогда все происходящее начинаешь
воспринимать как духовный опыт.
На моем собственном опыте я начал более отчетливо понимать, что Бог настолько
уверен в добре, что дает нашему противнику некоторую свободу в осуществлении
его злых намерений.
Я не хочу сказать, что это легко. Иногда надо заплатить большую цену, чтобы
царство Божие установилось в нашем сердце. Иисус прошел через страдания и
смерть, прежде чем воскрес. Он сказал нам устами Павла, что Его последователи
будут страдать за Него. Но речь идет скорее о нашей решимости довериться
благости Господа в этой духовной войне, а не о том, чтобы раскрыть все уловки
врага. Единственная причина, по которой следует заострять внимание на том, что
делает противник, заключается в том, что нам нужно знать, откуда несутся
обвинения в наш адрес и отвергать их, понимая, кем мы являемся в той великой
истории, которую рассказывает Бог. Если мы будем так поступать, то прославим
Бога, поверив, что Его история истинная.
Ведь победа, которую одержит Господь над врагом наших душ и в которой нам
будет предложено принять участие, станет открытым осмеянием сатаны и его сил
на виду у всех жителей земли и ангельского воинства. Представление о поражении
врага, которое станет кульминацией III акта, дано нам в Книге Пророка Исаии:
Видящие тебя всматриваются в тебя, размышляют о тебе: «тот ли это человек,
который колебал землю, потрясал царства, вселенную сделал пустынею, и
разрушал города ее, пленников своих не отпускал домой?»
Ис. 14:16,17
«Ты ли тот, кого мы боялись все это время? Ты ли тот, о ком мы думали?» —
спросим мы недоверчиво. И отвернемся, и поспешим навстречу объятиям Принца,
и никогда больше не вспомним о сатане. А пока наш противник продолжает
использовать послания, которые приносят нам Стрелы, и наши сомнения в добрых
Материал скачан с сайта - http://horoshoe.info
намерениях Принца, соблазняя провести жизнь с менее пылким возлюбленным,
чем Господь.
Глава 9 - Вероломные любовники
Природа желания — неудовлетворенность,
и большинство людей живет,
испытывая лишь это чувство.
Аристотель
Когда мы были невинны, то верили в добро лишь потому, что не знали зла.
Пережив падение на собственном опыте, какими бы ни были Стрелы и какое бы
послание ни сплел из них враг, оказывается, что мы должны самостоятельно
обрести веру в добро, находясь лицом к лицу со злом.
Большинство из нас помнит время своей невинности как Вечный зов Романтики. Я
(Брент) подразумеваю под невинностью не безгрешность, но тот период, когда нас
еще не поразили Жалящие Стрелы и у нас еще не сформировался наш ложный
образ, та маска, которую мы надеваем на себя.
Вечный зов настигает нас неожиданно в мелодии или словах какой-то песни. Нам
напоминает о нем улыбка друга; смех наших детей (или их слезы); запах духов;
стихотворение, прочитанное вслух; или услышанная история. Когда бы ни
настигал нас Вечный зов, он часто приносит с собой сладостно-мучительную боль,
чувство, что мы снова стоим где-то на перепутье прошлого и вынуждены идти
вперед, оставляя позади какую-то часть нашей души, возможно, лучшую.
Когда бы я ни слышал старую песню Френки Авалона «Венера», я вижу голубые
глаза темноволосой Кэтлин, первой любви моей юности. И я слышу, как знакомый
Зов напоминает о себе сильным желанием и сожалением, и что-то теснит мою
грудь. Мы стояли вдвоем под омелой, и я боялся ее поцеловать. Вскоре моя семья
переехала в другой штат, но я долгое время думал, что именно тот несостоявшийся
поцелуй привел к тому, что я выпал из Священного романа; Романа, который в
шестнадцать лет так неразрывно связан с первой любовью. Мне казалось, что было
что-то, с помощью чего я мог бы удержаться в Священном романе, если бы
удержал Кэтлин.
Так и у каждого из нас есть заветные воспоминания, которые всплывают из
темноты забвения в ответ на зов Романтики, обжигая наше сердце ароматом
возлюбленных, знакомой местности и времени. Эти воспоминания приходят к нам,
чтобы настигнуть нас чувством утраты, когда бы мы ни обратились к ним. В конце
одного американского фильма главный герой уже стариком стоит у реки Монтана,
определившей жизнь его семьи, членов которой уже нет в живых, и рассказывает
нам:
Теперь почти все, кого я любил и не понимал в годы моей юности, мертвы, даже
Джесс [его жена]. Но я по-прежнему могу говорить с ними… когда я один стою в
полумраке ущелья, все окружающее, кажется, блекнет перед воспоминаниями моей
души, звуками большой темной реки и надеждой, что покажется форель… Воды
реки преследуют меня.
Мой лучший друг слышит Вечный зов всегда, когда читает стихотворение Роберта
Фроста «И золото не устоит».
Вот золотом снова листья горят,
Но не вечно золото их.
Материал скачан с сайта - http://horoshoe.info
Природа наденет другой наряд,
И то на короткий миг.
Потом листопад — листок к листку, —
Рассвет за рассветом летит,
Если даже Эдем погрузился в тоску,
То и золото не устоит.
Это стихотворение висит на стене его офиса как напоминание о чем-то
утраченном.
И все же люди, время и место, которыми Роман обжигает нас, обманут наши
ожидания, если мы решим, что он в них. К. С. Льюис сказал нам:
…он не в них, он лишь приходит через них, и то, что приходит через них, — это
страстное желание. …Сами по себе они ничего не представляют; это лишь аромат
цветка, который мы не можем найти, отзвук мелодии, которой мы не слышали,
новости из страны, в которой мы никогда не были.
Так Льюис пытается донести до нас, что Романтика одновременно и внутри нас, и
по-прежнему ждет нас где-то впереди — это Вечный зов, который призывает нас
отправиться в паломничество.
Однако на каком-то этапе многие перестают слышать Вечный зов или пытаются
это сделать, потому что он часто несет с собой угрозу травмировать нас, оставить
сломленными и неспособными справляться с повседневными делами. Все мы так
или иначе откликаемся на Вечный зов и воспринимаем его как какое-то
волшебство в детстве, а позже как кружение в водовороте сексуальной страсти и
нашего желания сердечной близости — мы запоминаем его и проносим сквозь
одиночество, боль, сумятицу жизни — и в конце концов приходим к чему-то вроде
смирения. Нечто внутри нас говорит: «Так все и происходит. Надо учиться лучше
справляться с трудностями». Думая, что 2 сцена III акта (падение) будет длиться
вечно, мы теряем сердце.
В фантастическом романе К. С. Льюиса «Переландра» главного героя — Рэнсома
— отправляют на планету Венера, чтобы помешать планам сатаны соблазнить
первую женщину планеты. Он находит ее все еще невинной на плавучих островах,
которые, как описал Льюис, покрывают всю поверхность этого небесного тела.
Прекрасная, юная, обнаженная и не знающая стыда, она была языческой богиней
— но лицо дышало таким покоем, что показалось бы скучным, если бы не
сосредоточенная, почти вызывающая кротость. … Рэнсому не доводилось видеть
такое спокойное, такое неземное лицо, хотя все черты его были вполне
человеческими. Потом он понял, почему оно показалось ему странным — в нем
совершенно не было той покорности, которая здесь, у нас, как-то хоть немного
соединяется с полным и глубоким покоем. Вот затишье — но перед ним не
бушевала буря.
Перевод Л. Сумм под ред. Н. Трауберг.
Смирение — это не просто ощущение временной утраты, заявляющее о себе
вздохом, который дает понять, что что-то не в порядке. Такой вздох может стать
сигналом бедствия в том случае, если он не заглушает Вечный зов. Смирение —
это отношение к потере как к чему-то невосполнимому, похожее на то, что я
пережил в тот далекий ноябрьский день на мосту. Это состояние, при котором мы
смотрим на добро не как на что-то изумительное по своей красоте и смелости, а
просто как на нечто «приятное». И зло больше не удивляет, а воспринимается как
норма.
Материал скачан с сайта - http://horoshoe.info
Именно в таком сердечном смирении многие из нас, возможно, все, страдая от
безжалостных Стрел, и отвергают Священный роман. Но наше сердце не может
совершенно отказаться от близости и приключений, для которых мы были созданы,
и поэтому мы идем на компромисс. Мы превращаемся в любовников, страсть
которых не опасна для жизни, а значит, не так сильна будет и боль, которую это
чувство может принести, — короче говоря, мы становимся не слишком пылкими
любовниками.
Те из нас, кто пришел к пониманию, что Бог — наш Отец небесный, обратившись
ко Христу, снова обретут Священный роман — на некоторое время. Нас снова
будут терзать муки первой любви. Роман, который, как мы думали, остался далеко
позади, вновь возникнет перед нами как возможная цель нашего пути. Господь
правит с небес, и все кажется правильным в этом мире.
Но здесь, в нашей земной жизни, даже отношения с Богом ведут нас к
необходимости более глубокой работы в своем сердце, без которой мы не сможем
продолжать наш духовный путь. В этих пустынных сердечных областях, где мы
снимаем с себя маску тех персонажей, которых играем в своих маленьких
историях, послание, принесенное Стрелами, снова заявляет о себе. Нам
потребуются исцеление, покаяние и вера в самый неожиданный для нас момент. В
такой момент нашего пути мы окажемся перед широким и глубоким ущельем,
которое не преодолеть, рассчитывая только на свои силы. Господь стремится
использовать эти моменты, чтобы сломать последние сердечные преграды и
разрушить препятствия, отделяющие нас от Него.
Я пойду пред тобою, и горы уравняю, медные двери сокрушу, и запоры железные
сломаю; и отдам тебе хранимые во тьме сокровища и сокрытые богатства, дабы ты
познал, что Я — Господь, называющий тебя по имени, Бог Израилев.
Ис. 45:2,3
Дорога, которую редко выбирают
Образ Божий, предстающий перед нами, дает нам понять, что Он хочет, чтобы мы
отправились в путешествие. Это не должно пугать. Большинство из нас осознает,
что христианская жизнь требует какого-то рода паломничества. Мы знаем, что мы
— странники в этом мире. Но чаще всего редко задумываемся, какой путь нам надо
пройти.
«Граница, которая разделяет добро и зло, пролегает не между государствами, не
между политическими партиями, а в человеческом сердце», — сказал Александр
Солженицын в «Архипелаге ГУЛАГе». Не понимая, что путь, который нужно
пройти, требуется проделать в своем сердце, мы совершаем решающую ошибку.
Мы доходим до той точки в нашем путешествии, где слышим призыв Божий. Мы
знаем, что Он зовет нас, чтобы мы оставили вероломных возлюбленных, приняли
свою наготу и поверили в Его благость.
Когда мы стоим на распутье, слыша Божий призыв, мы смотрим на две дороги,
лежащие перед нами и ведущие в двух разных направлениях. Первая дорога резко
поворачивает и исчезает из поля зрения. Мы не видим отчетливо, куда она ведет,
но уже недалеко от нас над ней сгустились зловещие тучи. Трудно сказать, несут
ли они с собой дождь, снег или град или еще идет процесс формирования того
душевного климата, который ждет нас впереди. Если постоять еще немного,
наблюдая за дорогой, то чувства тревоги нам не избежать, эта тревога грозит
перерасти в неизлечимую боль и постоянную неудовлетворенность. Мы открываем
свой чемодан и достаем не современную карту местности, а изорванный и грязный
пергамент, на котором записаны истории и предостережения нескольких
Материал скачан с сайта - http://horoshoe.info
путешественников, которые прошли этот путь сердца до нас. Они подбадривают и
убеждают нас следовать за ними, но их записки не дают настоящих ответов на
наши вопросы о том, как идти по этой дороге.
«На пути каждого сердца есть свои виражи и непредвиденные обстоятельства, —
говорят они. — Лишь Господь знает, куда ведет ваш путь. Ступайте смелее вперед.
Это дорога очищения, и цель ее благая». Столкнувшись с такой таинственностью и
раздражающей неопределенностью, мы обращаем свой взор в другом направлении.
Вторая дорога идет прямо так далеко, насколько мы можем видеть, кроме того,
ближайший ночлег обещает быть достаточно близко, мы даже можем его
разглядеть. Каждая миля заботливо отмечена знаками, обещающими быстрый
успех тем путникам, которые внимательно следят за разметкой и выполняют
предписания. Новенькая карта, которую мы достаем из чемодана, еще сохранившая
запах типографской краски, вселяет в нас уверенность, что сердечный багаж не
требуется в этом путешествии и будет приобретен по пути.
Взглянув еще раз на старый пергамент, мы натыкаемся на запись, оставленную
предыдущим путешественником: «Не бойся чувства разочарования, которое у тебя
возникнет, знакомое оно или новое. Также не пугайся необъяснимой радости. Они
— знаки на пути, который ведет домой. Продолжай идти дальше. Твой навеки…»
Мы презрительно фыркаем от этой старомодной сентиментальности, и наш выбор
сделан: мы засовываем подальше древний пергамент и выходим на прямую дорогу
дисциплины и обязанностей. Какое-то время все идет прекрасно, иногда годами, до
того момента, пока мы не начнем отдавать себе отчет, что больше практически
ничего не чувствуем. Мы с трудом можем плакать и радоваться вместе со всеми.
По большей части мы не беспокоим людей, заглядывая им в глаза. Ведь они могут
связать нас обязательствами, а мы не ощущаем в себе стремления к этому. Наша
страсть начинает проявляться в неподходящих фантазиях и желаниях,
перемежающихся депрессиями, тревогой и злостью, которые, как нам казалось, мы
оставили позади. Мы понимаем, что наше сердце незаметно покинуло нас в самом
начале пути, оставшись в багажном отделении. Оно путешествует с нами, но
против воли.
Мы начинаем уделять еще больше внимания дисциплине, чтобы заставить его
подчиниться, но оно отказывается. Некоторые из нас в конце концов убивают его,
чтобы оно больше не надоедало, когда мы заняты чем-то важным. И
лжеспасительная деятельность продолжается. Мы оглядываемся назад, пытаясь
понять, верим ли мы по-прежнему. Другие решают, что смерть — слишком
высокая цена, и соглашаются оставить сердцу тайную жизнь на стороне. Мы даже
пытаемся внести страсть в нашу веру, но тлеющие угли, которые когда-то питали
ее, превратились в холодный серый пепел, свидетельствующий о том, что когда-то
здесь была жизнь.
Я стою на распутье…
Уходят вдаль два незнакомых пути.
Как жаль, не дано нам заранее знать,
Что странников ждет впереди.
Роберт Фрост. На распутье
По иронии судьбы, оставив без внимания один из путей, который «уходит вдаль»,
и выбрав более проходимую дорогу дисциплины и обязанностей, мы оказываемся в
том же самом состоянии сердечного смирения, которое так давно покинуло нас,
еще до того, как мы стали христианами. Мы приходим на ярмарку тщеславия,
описанную в «Путешествии пилигрима» Дж. Беньяна. Это знакомый город,
Материал скачан с сайта - http://horoshoe.info
населенный многими нашими попутчиками, которые, как мы надеялись, должны
были остаться позади: омертвевший дух, отсутствие доброты и любви, похоть,
гордость, злость и кое-что еще. И так как мы находимся в пути вот уже несколько
лет, мы приходим к выводу, что приблизились к Божественному Граду так близко,
как могли. Мы начинаем заниматься домашним хозяйством или вовсю
развлекаться в балаганах ярмарки, которая может предложить большое
разнообразие занимательных для души товаров, игр и одурманивающих продуктов.
Любопытные товары выставлены на ярмарке в огромном количестве, многие из
них действительно хороши сами по себе: изучение Библии, служение, религиозные
семинары, наши увлечения, весьма достойные, как мы сами себя убеждаем,
выходы в свет. Но мы приходим к осознанию того, что за всем этим пытаемся
заглушить голос сердца, настоятельно напоминающий нам, что мы отказались от
самого важного.
Жизнь на ярмарке тщеславия
Человеку свойственно видеть все в черно-белом цвете. Мы воспользуемся этим,
чтобы описать, как проходит жизнь на ярмарке тщеславия. Условно все варианты
совместной жизни с вероломными любовниками, обещающими избавить нас от
Вечного зова Священного романа, который Господь поместил в наше сердце,
можно отнести к одной из двух групп. Те, кто оказался в первой группе, выбирают
одурманивание сердца жаждой порядка и желанием быть компетентными в чем бы
то ни было. Проявлениям этого нет числа: чистый рабочий стол; безупречный дом;
заучивание отрывков из Писания и изучение Библии; прилизанный газон; идеально
чистый гараж; приготовление обеда и сервировка стола; лучший спортивный
лагерь для детей, чтобы они (мы) никогда не испытывали разочарования, ведь это
может вызвать духовную жажду; религиозная жизнь, построенная по шаблону, —
список бесконечен.
Те, кто выбирает этот вариант, не останавливаются ни на минуту, чтобы
вспомнить, что изгнание, о котором Господь объявил Адаму и Еве, означает, что
мы никогда не будем контролировать ситуацию (нам не удастся избежать шипов и
колючек жизни), даже в наших взаимоотношениях (Ева хотела бы контролировать
Адама, но это никогда не получится). Это кажется нам странным, если не
жестоким, до тех пор, пока мы не вспомним, что произошло, когда сатана
предложил Еве самой искупить себя, научившись разбираться в том, что есть
добро, а что зло.
Если бы мы попытались изобразить ту, что одурманивает свое сердце, чтобы поженски контролировать Стрелы жизни, то увидели бы душу, стремящуюся, как и
Ева, искупить себя, погруженную в ведение хозяйства и домашние хлопоты, что
вполне почетно и заслуживает одобрения. Когда ее муж приходит домой с работы,
она довольствуется небрежным поцелуем в щеку и парой приятных слов о
прошедшем дне. Она не будет возражать против занятий любовью, если только это
не будет предложено слишком спонтанно, но сама редко проявит инициативу.
Вечер у телевизора или с хорошей книгой — это в самый раз. Как Золушка, она
скорее смирится с небольшой ролью служанки или домохозяйки, чем рискнет
потерять все в поисках Романтики. Ее муж будет чувствовать себя виноватым, если
захочет от нее чего-то большего. Если он выразит озабоченность тем, что в их
любовной истории что-то пропало, она обвинит его в дурном расположении духа.
Грусть от того, что все так происходит, грусть о том, что они утратили то, что
когда-то у них было, вот что так часто испытывал Бог и говорил об этом Израилю
(и нам) через пророков. Он постоянно пытался вовлечь Свою Невесту в выяснение
отношений, а Она продолжала слышать в Его словах лишь недовольство тем, как
Материал скачан с сайта - http://horoshoe.info
Она выполняет Свои обязанности. Тот, кто одурманивает свое сердце, слышит Бога
ушами Израиля.
Та, что прибегает к особому виду анестезии, чтобы усмирить свое сердце, а также
сердце любого, кто хочет вступить с ней в романтические отношения, говорила бы
так: «Мое сердце закрыто для любого романтического приключения, требующего
каких-то обязательств. В своей жизни я стараюсь избегать сюрпризов, которые
может принести неистовство твоего или моего желания. И если бы ты был
поумней, ты бы делал то же самое».
За этими резкими словами скрывается личная драма.
Некоторые из нас, кто выбрал анестезию, чтобы усмирить свое сердце и сердца тех,
кто нас любит, пережили шквал разящих и легко распознаваемых Стрел, урон от
которых мы пытаемся скрыть, просто закрывая дверь в поврежденные уголки
сердца. Другие же, возможно, жили в нездоровой атмосфере ложных приличий,
которая подавляла неистовые порывы их души. Они выросли в обстановке
сдержанной вежливости, под которой понималось тайное соглашение, что все
должно быть хорошо. Они уяснили, что все, попадающее под определение
«непристойно», не имеет права на существование в их жизни, иначе мир будет в
опасности. Окружающие давали им понять, что лучше быть менее пылкими
любовниками.
Иногда такое требование накладывается культурными традициями. Розмари
Даниелл в книге «Роковые цветы» показывает, как культура Юга, где она выросла,
требовала, чтобы она в буквальном смысле слова разделила свою душу надвое,
чтобы быть принятой в обществе: с одной стороны, беспомощная красавицаюжанка, не угрожающая мужчинам и обществу Юга, а с другой — компетентная,
независимая деловая женщина, которая может справиться с любой проблемой,
возникшей в семье.
А зачастую враг навязывает нам эмоции, свойственные вероломным любовникам,
особенно такие, как стыд, страх, похоть, злость и ложное чувство вины. Эти
эмоции «защищают» нас от более опасных переживаний: печали, чувства
одиночества и покинутости, разочарования и даже радости и страстного желания,
которые угрожают свободным плаваньем по необъятным просторам сердца. Эти
чувства пугают нас, иногда в течение долгих лет нашего христианского пути.
Когда я (Брент) пишу эту главу, мы с Джинни переживаем сложный период в
нашем браке. Мы пытаемся позволить печали, которую ощущаем оба и которая
связана с определенной разобщенностью и отчужденностью в отношениях, выйти
наружу. Несколько лет мы скрывали свои чувства, добродушно подтрунивая друг
над другом в страхе, что они могут далеко завести нас (развод?), если мы их
признаем. Позволяя себе эту печаль, мы оба ощущаем, что у нас появляется шанс
наладить более глубокие взаимоотношения с годами.
Итак, те, кто попал в первую группу, живут с вероломными любовниками и
пытаются контролировать свои чувства с помощью разного рода анестезии типа
«останься дома». Есть и вторая группа; в нее попадают те, кто зависает в ночных
клубах ярмарки тщеславия и выбирает другой вид контроля: потворство своим
слабостям. Они возлагают надежду на встречу с любовником, который даст им
нечто вроде немедленного удовольствия, какое-то чувство трансцендентности,
которое будет подобно глотку воды для пересохшего горла. Это чувство приходит
из мутного источника — неважно, будет ли это любовная интрижка, наркотики,
увлечение спортом или порнографией, — и поэтому оказывает на душу такой же
эффект, как кокаин. Так как удовольствие задевает те струны души, которые были
созданы для трансцендентного единства с Богом, а само удовольствие
трансцендентным не является, то оно заковывает наше желание в цепи, которые
держат его в плену наших слабостей.
Материал скачан с сайта - http://horoshoe.info
Несколько лет назад я консультировал одного христианина, который недавно
покончил с любовной интрижкой, длившейся целый год. Он был женат на
очаровательной, энергичной женщине, которая тоже была верующей, и он знал, что
действительно любит ее. Он также начал понимать, что причина его измены была
не в привлекательности любовницы, а в том, что она для него представляла. Когда
мы говорили о необходимости окончательного разрыва с ней, он признался с
горечью в своем страхе, что какая-то яркая, более невинная часть его души
останется вместе с любовницей — останется и, возможно, будет утрачена навсегда.
И в этом власть зависимости. Каким бы ни был объект, от которого мы зависим, он
соединен с нашим сильным желанием вечной и неразрывной связи с Богом и друг с
другом в раю — с тем желанием, которое Сам Иисус вложил в нас еще до начала
времен. И ничто меньшее, чем это нерасторжимое единство, никогда не
удовлетворит нас. Как только мы позволим нашему сердцу пить воду из колодцев,
менее глубоких, чем вечность, с целью обрести жизнь, для которой мы были
созданы, мы попадем в зависимость, которая подчинит нашу волю и станет, как
сказал Джонатан Эдвардс, «как гадюка, шипящая и свистящая на Бога» и нас, если
мы попытаемся освободиться от нее.
«Менее всего сердце покоряется силе, и принуждением его не подчинить», —
сказал Жан-Жак Руссо. Наше сердце приведет нас или к Богу, или к зависимости.
«Зависимость — самый сильный психологический враг человеческого стремления
к Богу», — сказал Джералд Мэй в книге «Зависимость и благодать», а значит, это
без сомнения излюбленный способ сатаны лишить нас свободы. Как только мы
пойманы, попытки освободиться, рассчитывая на свою силу воли, становятся
бесполезными. Только Дух Божий может освободить нас или привести в чувство.
Если в первом случае, который я описал в параграфе, посвященном
одурманиванию сердца, «брак», заключенный Господом с нами, Его
возлюбленными, похож на связь с законником, контролирующим свои чувства, то
во втором случае это скорее напоминает женитьбу на шлюхе, которая отдает свое
сердце каждому встречному. В наш век развития психологии, мы стали называть
наши любовные похождения «зависимостью», но Господь называет их
«прелюбодеянием». Послушайте еще раз Его слова, обращенные к Израилю через
Иеремию:
Как можешь ты сказать: «я не осквернил себя, я не ходил во след Ваала?» посмотри
на поведение твое в долине, познай, что делала ты, резвая верблюдица, рыщущая
по путям твоим? Привыкшую к пустыне дикую ослицу, в страсти души своей
глотающую воздух, кто может удержать? Все, ищущие ее, не утомятся: в ее месяце
они найдут ее. Не давай ногам твоим истаптывать обувь, и гортани твоей —
томиться жаждою.
Иер. 2:23–25
Господь говорит: «Я люблю тебя, а ты предаешь Меня без колебания. Мне так
больно. Разве ты не видишь, что мы созданы друг для друга? Я хочу, чтобы ты
вернулся ко Мне». А Израиль отвечает, как любой прелюбодей или зависимый:
«Не надейся, нет! Ибо люблю чужих и буду ходить вслед их» (Иер. 2:25).
Возможно, нам удастся передать то, что чувствовал Бог как «супруг» Израиля
более рельефно. Вырастив Израиль прекрасной и грациозной женщиной, Он, к
удивлению, никак не может добиться ее сердца, которое она постоянно отдает
прелюбодеям. Живой Бог вселенной не может завоевать ту единственную, которую
Он возлюбил, но не потому, что у Него есть какой-то изъян, а потому, что ее
сердце занято другими, ее незаконными любовниками.
Материал скачан с сайта - http://horoshoe.info
Многие из нас наталкивались на непреодолимые преграды, разделяющие нас с
другими, были ли это родители, друзья или любимые. Чем бы это отчуждение ни
было вызвано — незалеченными ранами или сознательным грехом в сердце наших
возлюбленных или в нашем собственном, — мы переживаем их отказ от близости с
нами как следствие своей «несостоятельности», неспособности покорить их. В
отличие от Бога, мы начинаем думать, что у нас какие-то проблемы с самооценкой.
В то время как Господь становится еще более неистовым в Своей любви к нам и
посылает Своего Сына умереть за нашу свободу, большинство из нас выбирают
вероломных любовников и сами становятся такими же. Мы отказываемся от
стремления к взаимоотношениям, развивающимся в великой истории, где мы
рискуем быть отвергнутыми, и становимся героями и героинями маленьких
историй, где можем привлечь людей своей полезностью, умом или красотой (или,
по крайней мере, одурманить себя минутным чувством трансцендентного).
Список прелюбодеяний бесконечен: там есть и экзотическая танцовщица, и
религиозный фанатик, алкоголик, наркоман, проститутка, мужчина, пользующийся
ее услугами, красноречивый пастор, прельщающий словами, и женщина,
прельщающая телом. Есть прелюбодеи, которые никогда не изменяли физически,
но провели жизнь, мечтая о том, чего уже не вернуть, как Эшли в романе
«Унесенные ветром». То, что роднит всех этих прелюбодеев, — это стремление с
помощью удовольствий, которые были бы в их власти, достичь чувства
нерасторжимого единства с вечностью.
В культе богини плодородия доступ к божеству (трансцендентному) получали
через половые сношения со жрицами храма. Возможно, потакая своей зависимости,
мы в сущности занимаемся проституцией и втягиваем в это других похожим
образом. «Каждый мужчина, стучащийся в дверь борделя, ищет Бога», — сказал Г.
К. Честертон.
На первый взгляд те, кто живет в прелюбодеянии — незаконными сердечными
интрижками, — кажутся более страстными, чем те, кто живет в дурмане. Но эта
страсть требует служения себе или использования других, а значит, она не
оставляет места для любви. Прелюбодеяние иссушает нас и побуждает утолять
жажду снова и снова, и так без конца в «суете сует», как сказал Соломон. Джими
Хендрикс, современный поэт, перед смертью от передозировки наркотиков
выразил это так: «Ни в чем не осталось жизни».
Выбрав путь одурманивания сердца, который обещает, что мы получим жизнь,
если только будем должным образом выполнять определенные требования, путь,
казавшийся таким прямым и безопасным, когда мы только ступили на него, не
приведет нас к пониманию того, что же делать с сильным желанием, которое
Господь дал нам. Ведь это желание может привести нас только к близости с Ним.
Если мы попытаемся заглушить его, то станем недоступными для тех, кому мы
нужны; как отец, который отрывается от газеты, чтобы посмотреть на хаос,
царящий в его семье, но не делает ни одного движения, чтобы что-то изменить.
Если же мы выберем путь потворства своим слабостям, стремясь достичь
трансцендентности в прелюбодеянии, то быстро разочаруемся в очередном
удовольствии и отправимся искать тайну где-то в другом месте. Как мужчина,
который не может остановиться на одной женщине, или алкоголик, который
должен пить все больше и больше, чтобы чувствовать себя сносно. «Есть только
одна Личность, Которая может унять жестокую боль человеческого сердца, — это
Господь наш Иисус Христос», — сказал Освальд Чемберс.
У края бездны
Материал скачан с сайта - http://horoshoe.info
Что же тогда представляет собой другая дорога, на которой так мало путников, —
дорога нашего сердца?
Обычно мы представляем себе середину жизни христианина как время, когда уже
приобретены хорошие привычки и сопутствующие им добродетели. Но, приглашая
Иисуса в «саднящую бездну» своего сердца, мы, возможно, должны будем
освободить для Него место и позволить желанию вспыхнуть вновь. «Дисциплина,
навязанная извне, обречена на поражение, если не согласуется с желанием, идущим
изнутри», — сказал Досон Тротман. Наш духовный путь подходит к тому месту,
где требуется вовсе не религиозная деятельность. Там Господь раскрывает объятия
и просит нас отказаться от наших любовников и начать жизнь с Ним, открыв наше
сердце и став к Нему ближе. Это место непосредственной близости, откуда сатана
выманил Адама и Еву. Нас влечет к нему, но мы и боимся его. Некоторые из нас
охотнее вернулись бы к заучиванию стихов из Писания, или в группы по изучению
Библии, или к служению — куда угодно, лишь бы это избавило нас от той
неизвестности, к которой ведет путешествие с Богом. Мы отчасти убеждены, что
сможем найти жизнь и без этого путешествия. Но это не так.
«Мы — созданья с половинчатым сердцем, — говорит Льюис в книге «Значение
славы», — которые сходят с ума от выпивки, секса и своих амбиций [и
религиозной деятельности], в то время как нескончаемая радость ожидает нас
впереди. Мы похожи на невежественного ребенка, который хочет продолжать
лепить куличики из грязи в трущобах, потому что не может представить себе, что
означает предложение провести каникулы на море. Нам слишком легко угодить».
Желание, которое Бог дал нам, неистово в страстном стремлении найти Того, Кого
мы не знаем. Его мощь и напор настолько велики, что мы можем ненадолго
удовлетворить его лишь мгновениями истинной духовной близости или в
сексуальном экстазе. И когда эти минуты проходят, нам остается от них лишь боль,
желание обрести то неуловимое, что мелькает воспоминаниями о невинности,
познанной и утерянной. Но если мы все-таки решили стать возлюбленными
Господа, то у нас есть надежда на восторг, который ждет нас впереди.
Все христиане рано или поздно снова подходят к краю той бездны, где наши
сердца довольствовались вероломными любовниками, было ли это стремление к
компетентности и порядку или поиски удовольствий. Если мы прислушаемся к
своему сердцу, возможно, впервые за все время, то оно скажет нам, как изнурено
оно всем этим.
Мы вновь окажемся на перекрестке путей сердца. Оглянемся вокруг и увидим, что
эта бездна отделяет тех вероломных любовников, которых мы познали, от Христа,
и поймем, что Его призыв доносится с противоположной стороны. Иисус не только
будет звать нас, но и раскроет объятия нам навстречу. Он скажет, что проложит
мост через пропасть, если мы останемся с Ним. Мы слышим Его слова, но язык
этот слишком странный для нас, он похож на наречие, на котором говорили те, кто
использовал нас, а затем оставлял в одиночестве на дороге, беззащитных и никому
не нужных. Мы пятимся назад. Многие возвращаются на ярмарку тщеславия и
вновь закладывают свое сердце под проценты, чтобы купить как можно больше
того, что так привычно и знакомо.
Немногие из нас приободряются и делают шаг навстречу пропасти. Мы роемся в
чемодане и достаем старый, рваный пергамент с картой и записями тех, кто прошел
по этому пути перед нами; тех, к кому мы отнеслись с презрением. На этот раз их
слова кажутся интригующими. Мы понимаем, что они говорят нам что-то истинное
о нашем сердце. Один из них написал:
Как трудно духом нам подняться
Средь вечных мук толпы людской,
Материал скачан с сайта - http://horoshoe.info
Чтоб Богу верными остаться
И не увлечься суетой.
Мы предпочтём скорей погибнуть,
Чем по тернистому пути,
Собрав всю нашу волю к жизни,
За светом Истины идти.
Дж. Макдоналд. Дневник ветхого человека
И все же этот язык нам мало понятен. Наши любовники настолько «срослись» с
нами, что разрыв воспринимается как собственная кончина. А на самом деле они
закрывают нам глаза на то, что в нашем сердце пустота. Нам интересно, можно ли
продолжить жизнь без них. Мы еще раз заглядываем в записки в поисках чего-то
более ободряющего. Дальше путешественник пишет:
Хоть рождены мы духом свыше,
Но бодрствовать всегда должны,
Чтоб голос Божий ясно слышать
И не пойти дорогой тьмы.
Его слова нас не только поражают, но и тревожат. Мы-то думали, что дождемся от
него наставлений в вере. А вместо этого он приказывает нам не заглушать желания
своего сердца, а распахнуть его навстречу Богу. «И на что это похоже?» —
спрашиваем мы.
«Ответ тебя удивит, — говорит одна из тех, кто стоит вместе с нами у края бездны.
— Он удивит тебя, так как твой путь неразрывно связан с повседневными
взаимоотношениями и твоей работой». И она начинает рассказывать нам историю
о том, как один из «демонов дороги» стал препятствием на ее духовном пути. Она
— психолог-консультант. Не так давно двое из ее клиентов выразили ей свою
признательность за помощь, сказав, что она за два сеанса сделала для них больше,
чем предыдущий консультант за несколько месяцев. К своему удивлению, она
разозлилась на них, напомнив, чтобы они не ждали от нее того, что должны
сделать сами. Задумавшись о своем внезапном приступе гнева, она поняла, что еще
не совсем поверила в то, что в состоянии жить свободно, как женщина, которая
может дарить радость. Когда клиенты хвалили ее, то этот «демон» убедил ее, что
признавать свое умение помогать другим и принимать за это благодарность —
неприлично и клиенты перестанут ценить ее как специалиста. До этого момента
соблюдение приличий помогало ей выживать, и она забыла о том, что Господь
вложил в нее что-то действительно дарящее радость, независимое от ее
компетентности и умения держаться в рамках приличий.
Когда путница закончила свой рассказ, мы пришли к выводу, что свобода ее сердца
непосредственно зависит от ее веры в свою способность дарить радость; от
надежды на то, что прекрасно само по себе. Именно эту веру и хочет отнять враг.
Мы вспомнили, что последняя строчка послания на воротах ада в «Божественной
комедии» Данте звучит так: «Оставь надежду всяк сюда входящий». В старых
записках мы нашли также предостережение апостола Петра о том, что наш враг
трудится непрестанно (как лев, ищущий кого поглотить), чтобы убедить нас, что
нет ничего хорошего самого по себе — ни в нас, ни в Боге, ни в Его планах на
будущее относительно нашего любовного романа. «Такой вещи, как истинная
добродетель, не существует, — рычит наш противник, — а если и есть, то она
смертельно скучна».
Материал скачан с сайта - http://horoshoe.info
Вместе мы еще раз убедились, что это наш враг внушил нам, что «добро» —
синоним слова «приличие»: ведь именно это так просили соблюдать в гостиной
тетушки Сюзи теплым летним днем, когда нам так хотелось покачаться на качелях.
Мы заключаем, что, для того чтобы верить в добро, которое освободит наше
сердце, мы должны быть готовы позволить Вечному зову звучать в наших
желаниях. После того как произошло грехопадение, он настигает нас внезапно, как
говорят нам старые записи, очаровывая на мгновенье небесной красотой. Они
предупреждают нас, что удержать ее нельзя. Что-то в глубине нашей души знает,
что записи говорят правду, и если мы попытаемся удержать ускользающую
красоту, то станем поклоняться ей и Священный роман превратится в блуд с
вероломными любовниками. Мы понимаем, что должны позволить нашему
желанию томить нас, как бабье лето, когда последнее тепло умирающей природы
пробуждает в нас и радость, и грусть, несмотря на обещание, что все вернется с
приходом весны.
Заинтригованные всем этим, чувствуя, как ветер обдувает наши лица — почти
забытое ощущение, — мы всерьез решаем ступить на путь, которого так долго
страшились и избегали. И тут наши старые любовники наваливаются на нас со всей
жаждой мести. Они обещают снова наполнить наше сердце любовью, если мы
дадим им еще один шанс. Они даже обязуются стать более религиозными, если это
поможет.
Привлеченные знакомыми голосами и по-прежнему немного напуганные тем
неизвестным, что ждет нас на пути, мы еще раз заглядываем в наш чемодан в
попытке найти какое-то разрешение своих сомнений. Мы отыскиваем слова,
написанные другим путешественником, который тоже стоял перед бездной,
приведшей нас в такое замешательство. Он уверяет, что даже такая сильная
неуверенность и колебания — часть пути, который нужно пройти сердцу, и лишь
Бог в силах освободить нас. Он советует нам молиться так:
Сокруши моё сердце, Господь Триединый,
Обнови, исцели и очисти меня,
Чтобы мог пред Тобой я предстать неповинным,
И погибла б в борьбе этой гордость моя.
Пусть Тобою я буду истерзан, изранен,
Как зерно, измельчён, перелит, как вино,
Чтоб, прошедший сквозь муки и пламя страданий,
Я в смиреньи прославил Тебя Одного.
Я живу, как насильно захваченный город,
Твой наместник, мой разум, помочь мог бы мне,
Но в плену он у лжи и сомненьями полон,
Оттого я с трудом поклоняюсь Тебе.
Любишь Ты — я любовь принимаю охотно,
Но грехом обручен я врагу Твоему,
Разруби этот узел и брак мой расторгни,
И навеки в Свою заточи Ты тюрьму.
Когда буду пленён и Тобою похищен,
Лишь тогда я свободу свою обрету.
Когда стану рабом Твоим, жаждущим, нищим,
То в Тебе и покой, и свободу найду.
Материал скачан с сайта - http://horoshoe.info
Дж. Донн. Стук сердца
Немного опасаясь молиться за такое смелое действие неистового Бога, Который
нас любит, мы присаживаемся, чтобы обдумать наше положение. Но на этот раз мы
честны с собой. Мы признаем, что на ярмарке тщеславия мы никогда не
чувствовали себя как дома. Мы признаем, что действительно находимся в плену у
вероломных любовников, которым доверились в надежде, что они защитят нас от
Стрел и утолят нашу жажду. И мы не можем отрицать, нравится нам это или нет,
что наша жизнь всегда была переплетена с жизнями персонажей Священного
романа. Мы жили под градом Стрел, некоторые из которых были драконоподобны
в своей ярости, другие — как насекомые-паразиты — маленькие, но беспрестанно
причиняющие беспокойство. Священный роман коснулся нас на мгновенье — и
исчез. Он поразил нас открытием, что нам нечего терять. Мы поднимаемся, берем
чемодан и отправляемся в неизвестное путешествие. Что-то заставляет нас искать
маленький клочок бумаги. Слова, написанные там, постоянно не давали нам покоя,
когда мы снова возвращались на ярмарку тщеславия. Теперь мы читаем их, чтобы
отбросить последние сомнения:
Из двух дорог на перепутье в лесу я выберу ту, по которой ходят меньше всего, и
это все изменит.
Мы пускаемся в путь по этой дороге и чувствуем, что начинаем ощущать полноту
жизни, как никогда до сих пор. Мы не имеем представления, как преодолеем
бездну, но нам кажется, что путешествие будет радостным. Однако нас беспокоит
множество вопросов. Как мы должны понимать этот путь, по которому так мало
людей отважилось пройти? Как мы сведем всех персонажей и все сюжеты
Священного романа в нашем сердце и разуме воедино так, чтобы это позволило
нам измениться под воздействием истории, которую рассказывает Бог? Есть ли у
нас все, что нужно для путешествия? Внимательно ли мы собирались в этот
неизвестный путь, в который ведет нас сердце? Возможно, нам следует вернуться
домой и взять с собой еще кое-что, да и отдохнуть как следует перед предстоящим
паломничеством? Все это переполняет наше сердце, когда мы отправляемся в путь.
Глава 10 - В пути
Но мы, которые действительно хотели бы родиться свыше,
должны будить свою душу бесчисленное количество раз в день.
Джордж Макдоналд
Ни одна великая история не обходится без поисков. В романе Дж. Р. Р. Толкина
«Хоббит» Билбо Бэггинс выбегает из дома без четверти одиннадцать, не имея при
себе даже такой малости, как носовой платок, и отправляется в приключение,
которое изменяет его жизнь навсегда. Алиса проходит сквозь зеркало и попадает в
Зазеркалье; Люси, Эдмунд, Сьюзан и Питер натыкаются на платяной шкаф и
оказываются в Нарнии. Авраам оставляет «землю свою, родство свое и дом отца
своего», чтобы последовать за весьма странным обетованием Бога, Которого он
только что встретил, и никогда не возвращается обратно. Иаков и его сыновья
отправляются в Египет за хлебом, и лишь четыреста лет спустя народ Израиля
пускается в путь, чтобы вернуться домой. Петр, Андрей, Иаков и Иоанн бросают
однажды все, что у них было, чтобы последовать за Учителем, а их сети остаются
лежать на берегу. Священный роман приготовил для каждой души путь
Материал скачан с сайта - http://horoshoe.info
героических масштабов. И даже если он может потребовать от кого-то расстаться
со своим домом, для каждой души — это путь сердца.
В «Путешествии пилигрима» Дж. Беньяна, аллегорическом представлении
Священного романа в XVII в., главный герой увидел свою историю в новом свете,
и то, что он увидел, испугало его. Он стремится к жизни, настоящей жизни, проще
говоря, вечной, и он понимает, что если останется там, где находится сейчас, то
погибнет. Он потерял всякое представление о том, куда идти, и знает лишь, что
должен идти и найти путь в Божественный Град, настоящее пристанище его
сердца. Несмотря на протесты членов семьи и друзей, он отвергает весь комфорт,
который обещает ему его маленькая история, и отправляется в замечательное
путешествие: «И вот вижу я, как человек опрометью пустился бежать», — пишет
Беньян. Неплохо для начала. Но, как продолжает дальше автор, «не успел он еще
очень удалиться от своего дома», как персонажи его маленькой истории подняли
громкий вопль, чтобы вернуть его. «Но он заткнул уши пальцами и побежал еще
скорей, восклицая: „Жизнь, жизнь, вечная жизнь!“»
Этот человек стал паломником, и история его путешествия — наша история. Чтобы
войти в Священный роман, надо принять решение стать паломником сердца. Как
напоминает нам Габриель Марсель, наша душа — путешественница: «Высшая
правда о душе и только о душе заключается в том, что существовать для нее —
значит быть в пути». Как он сказал, мы «homo viator», что означает «человек
странствующий», т. е. мужчина или женщина, совершающие паломничество. И
перед нами лежит выбор: отправиться в путь или осесть, прожить жизнь как
Авраам или как Робинзон Крузо, потерянная душа, пытающаяся собрать воедино
осколки того, что осталось после крушения мира. Крузо не был паломником; он
был выжившим, стремящимся продлить свое существование. Он жил в крошечном
мире, где был главным персонажем и все остальное сосредоточивалось вокруг
него. Конечно, надо признать, что Крузо оказался на острове с ничтожной
надеждой на спасение. Нас же спасли, но тем не менее у нас есть выбор — остаться
в своих маленьких историях, цепляясь за домашних божков и прелюбодеев, или
бежать на поиски жизни.
Глаза, обращенные к Роману
С побережья Нью-Джерси мы попали в космическую драму, которая началась еще
до основания мира. Мы познакомились с главными героями Священного романа и
кое-что узнали об их истинной сущности, мотивах их поведения и роли в истории.
Давайте теперь вернемся к повседневности нашей жизни, чтобы ответить на
вопрос: «Как же все это выглядит в реальности?» Как Бог обходится с нами, когда
прокололась шина, или нас обсчитали в магазине, или пикник был испорчен
дождем? Куда же Он смотрит, когда мы сталкиваемся с такой болезнью, как рак, с
сексуальными домогательствами или одиночеством? Разве от того, что мы
осознаем себя возлюбленными, что-то изменится? Разве от того, что мы поймем,
как сатана и вероломные любовники искушают нас, мы станем жить более
свободно? Как изменится наша жизнь в конце концов?
Если попытаться ответить на эти вопросы кратко — у нас должен быть особый
взгляд на жизнь как на романтическое путешествие, которым она и является.
Для того чтобы войти в Священный роман, нужны широко открытые глаза и
чуткие уши. Где бы мы были сегодня, если бы Ева посмотрела на змея другими
глазами, если бы она сразу увидела, что красивое созданье с чарующим голосом и
разумными речами было на самом деле падшим ангелом, поставившим себе целью
уничтожить человеческий род? Неудачная попытка увидеть вещи такими, какими
они являются, привела к неописуемой трагедии. С этого момента тема слепоты
Материал скачан с сайта - http://horoshoe.info
проходит через все Писание. Если нам не удается узнать искушение при встрече с
ним, это не просто падение; как и слуга Елисея, мы также часто не в состоянии
увидеть возможность спасения. Как пророк Израиля, Елисей оказался серьезной
военной угрозой для сирийцев. Каждый раз, когда враги Израиля планировали
засаду, человек Божий нарушал все их планы, указывая, где они прячутся, ничего
не подозревающему народу Божьему. Разгневанный царь сирийский приказывает
уничтожить «радар» Израиля, убив Елисея. Он узнает, что пророк в Дофаиме, и
посылает туда войска, чтобы окружить город. Эти драматические события
развиваются на глазах у слуги Елисея:
Поутру служитель человека Божия встал и вышел; и вот, войско вокруг города, и
кони, и колесницы. И сказал ему слуга его: увы! господин мой, что нам делать? И
сказал он: не бойся, потому что тех, которые с нами, больше, нежели тех, которые с
ними. И молился Елисей, и говорил: Господи! открой ему глаза, чтоб он увидел. И
открыл Господь глаза слуге, и он увидел, и вот, вся гора наполнена конями и
колесницами огненными кругом Елисея.
4 Цар. 6:15–17
Само собой разумеется, что слуга Елисея внезапно увидел все совсем в другом
свете. Я (Джон) думаю, что можно даже сказать, что он испытал чувство
облегчения — страх отступил. Все происходящее, которое он воспринимал как
мучительное испытание, стало потрясающим приключением.
Апостол Павел пережил еще большее потрясение по дороге в Дамаск. Думая, что
совершает богоугодное дело, он как одержимый пытался уничтожить еще совсем
небольшое религиозное движение, которое называлось «Этот путь». Но в его
собственном сценарии все было перепутано и истинное лицо персонажей было
скрыто от него. Павел, известный в то время под именем Савл, полагал, что играет
роль защитника веры, в то время как в действительности был гонителем Христа.
Потребовалось снять пелену с его глаз, чтобы он увидел вещи такими, какими они
были на самом деле, и когда это произошло, мир предстал перед ним по-другому.
Позже Павел объяснил римлянам, что человеческие грехи и страдания происходят
от безрассудства и слепоты сердца, берущих свое начало в отказе увидеть
Священный роман. Неудивительно, что самая пылкая его молитва за святых была о
том, чтобы Господь просветил очи сердца их, чтобы они не проглядели Священный
роман (Еф. 1:18,19).
Несколько лет назад мне пришлось пережить одно из самых болезненных
испытаний в моей профессиональной жизни. История связана с моим коллегой,
которого я назову Дейв; этого человека я взял на работу, и в течение нескольких
лет мы трудились вместе. Мы провели много часов в пути, рассказывая в церквях о
христианской жизни. Все началось, когда мне пришлось раскрыть Дейву глаза на
некоторые проблемы в его жизни, которые мешали служению и продвижению
нашей команды вперед. Надо признать, что это получилось у меня не очень
хорошо, но я оказался совершенно не готов к тому, что произошло дальше. Дейв
набросился на меня с яростью раненого зверя. Он выдумал ложную историю и
начал распространять нелепые слухи обо мне, пытаясь разрушить мою карьеру. Его
поведение настолько выходило за всякие рамки, что трудно было поверить, что мы
реагируем на одно и то же событие. Он дошел до нашего руководства, пытаясь
добиться моей отставки. Попытка не удалась, но нашей дружбе был положен
конец, кроме того, несколько других людей пострадали от этой истории.
Материал скачан с сайта - http://horoshoe.info
В самый разгар событий, однажды вечером, я беседовал с Брентом о том, как все
обернулось, и о том, как горько чувствовать, что тебя предали. И он сказал мне:
«Зачем все это понадобилось Богу?»
«Богу? — удивился я. — Разве может что-то из этого Ему понадобиться?» Сказав
это, я увидел весь свой практический агностицизм. Я попался в социодраму, в
маленькую историю, совершенно потеряв из виду истинную историю в этот период
своей жизни. Вопрос Брента привлек мое внимание и заставил меня задуматься. На
самом деле, процесс нашего очищения и само путешествие целиком зависит от
нашей способности смотреть на жизнь сквозь призму этого вопроса. Как поэт
Уильям Блейк предупреждал давным-давно, «тусклое окно души искажает небеса
от края и до края, заставляет вас верить всякой лжи, если вы видите только то, что
лежит на поверхности».
Итак, позвольте мне сделать обзор того, к чему мы пришли. Во-первых, наша
жизнь не просто череда событий; все, что происходит, рассказывает нам историю,
у которой есть смысл. Мы не на сеансе в кино с опозданием на двадцать минут; мы
в Священном романе. И в нем есть действительно что-то прекрасное, что
привлекает наши сердца, — за нами ухаживают. Но есть и нечто пугающее. Мы
сталкиваемся с врагом, намерения которого самые злодейские. Есть ли кому-то до
всего этого дело? Кому-то большому и доброму, кто наблюдает за нами? В какойто момент нам так и хочется ответить на этот вопрос отрицательно и начать
сочинять нашу собственную маленькую историю. Но на самом деле ответ на этот
вопрос положительный: кто-то сильный и добрый действительно следит за нами.
Наша история пишется Богом, Который не просто автор, а романтический герой
наших личных драм. Он создал нас для Себя и теперь приводит в движение небо и
землю, чтобы вернуть нас на Свою сторону. Его ухаживания кажутся неистовыми,
потому что Он стремится освободить наше сердце от зависимости и
привязанности, которую мы когда-то выбрали из-за полученных Стрел.
А кто же мы на самом деле? Мы не куча отбросов, но и не главные персонажи
истории. Мы — возлюбленные; наши сердца — самое главное, что есть в нас, и
наше желание неистово, потому что оно направлено к неистовому Богу. Мы
возлюбленные, мы зависимые. Мы либо отдаем свои сердца другим любовникам и
не можем выпутаться из хитросплетений взаимоотношений, либо пытаемся изо
всех сил убить свое желание (иногда при помощи других) и построить жизнь
безопасную, подконтрольную. В любом случае мы попадаем в руки того, кто нас
ненавидит. Сатана, смертельный враг Бога, а значит, и наш, предлагает нам
вероломных любовников, надеясь обольстить нас, а затем разрушить наше сердце,
чтобы помешать спасению или препятствовать нашему рождению свыше. Вот
какова сцена, персонажи и сюжет в самом общем виде. Куда же мы отправимся
дальше?
Перед тем как отправиться в путь
Мы вынуждены принять решение, важность и безотлагательность которого
возрастает с каждым днем: оставим ли мы наши маленькие истории и рискнем ли
последовать за нашим Возлюбленным в Священный роман? Решение стать
паломником сердца может прийти в любой день, и мы можем отправиться с
любого места. Мы здесь, в настоящем, и Роман всегда открыт перед нами. Не наш
выбор приводит к его началу. Как сказал Честертон, «по природе своей
приключения приходят к нам сами. Они выбирают нас, а не мы их». Люси не
искала Нарнию, когда наткнулась на нее за стеной платяного шкафа; каким-то
образом Нарния нашла ее. Авраам не был особо озабочен поисками единственного
истинного Бога; Он Сам появился с необычайным предложением. Но,
Материал скачан с сайта - http://horoshoe.info
столкнувшись с непредвиденным, они оба могли выбирать. Люси могла закрыть
дверь шкафа и никогда не рассказывать, что с ней произошло. Авраам мог остаться
в Харане. Выбор, который нам надо сделать, состоит в том, чтобы войти или нет.
В предстоящем путешествии многое будет зависеть от того, впустим ли мы в свою
жизнь то, что она преподносит. Ведь тогда надо отказаться от привычных нашему
сердцу мест, от личин, которые мы на себя надевали, от усилий, которые
прилагали, чтобы отвоевать себе место под солнцем, от прелюбодеев и отважиться
направить все наши силы на то, чтобы идти по следам Того, Кто сказал: «Идите за
Мною». В каком-то смысле это означает, что надо перестать притворяться:
перестать притворяться, что жизнь лучше, чем она есть на самом деле, что мы
счастливее, чем чувствуем себя в действительности, что личины, с которыми мы
предстаем перед миром, — это и есть наша сущность. Надо ответить на Вечный
зов, на ухаживание, на стремление к иной жизни. И тогда паломник начнет свой
путь к спасению, совершив два поворота: он отвернется от привязанностей и
повернется навстречу желанию. Он устремится к жизни и поэтому заткнет уши и
побежит как безумец, пытаясь ее отыскать. Для путешествия нам понадобится
сердечная свобода, которая приходит в форме отчужденности. Джералд Мэй сказал
в книге «Зависимость и благодать»:
Отчужденность — это слово, которое используется в духовной традиции, чтобы
описать свободу желания. Не свободу от желания, но свободу желания.
…Адекватное понимание отчужденности не обесценивает ни желание, ни объект
желания. Вместо этого оно «имеет целью откорректировать наше стремление к
обладанию, чтобы освободить себя и довериться Богу». Согласно Мейстеру
Экхарту, отчужденность «воспламеняет сердце, пробуждает дух, подстегивает
наши стремления и показывает нам путь к Богу».
Когда наше сердце пробудится, мы повернемся навстречу предстоящему пути,
понимая, что никто не пройдет его за нас и никто не сможет его спланировать.
Когда пилигрим Беньяна отправлялся в путь, у него не было карты, не было
путеводителя, не было выверенного маршрута с тщательно спланированным
распорядком на каждый день. Все, что у него было, — это желание и общая идея,
что путь к жизни лежит где-то впереди. Как написал поэт Уоллас Стивенс, «путь,
который проведет по жизни, отыскать труднее, чем тот, который идет мимо».
Существует так много программ современного христианства, расписанных с
точностью до каждого шага: три в одну сторону и семь в другую, с готовым
рецептом на любой случай, но на самом деле они не имеют никакого отношения к
путешествию. Чаще всего они продиктованы желанием занять удобную позицию и
заставить жизнь работать на себя здесь и сейчас. Священным романом нельзя
управлять, его надо прожить. Мы не можем удалить элемент таинственности из
пути, лежащего перед нами, как не можем избежать опасности. Но из историй
пилигримов, прошедших по этой дороге до нас, мы можем кое-что узнать о тех
условиях, которые нас ждут впереди, о погоде, о возможном риске и местах, где
можно отдохнуть и освежиться.
В пути: драконы и паразиты
В жизни, как сказал Вуди Аллен, приходится выбирать между плохим и ужасным.
Возможно, это замечание — циничное преувеличение, но если быть честным, то
приходится признать, что наш путь не устлан розами. Притворяясь, что жизнь
легче и в ней больше благословений, чем есть на самом деле, мы не даем себе
возможности жить в общении с Богом и рассказывать о Нем другим. Отрицать
плохое — это не значит верить. Благословения действительно бывают, в этом нет
сомнений. Но они происходят не так часто, скорее непредсказуемо и скоротечно.
Материал скачан с сайта - http://horoshoe.info
Дни сменяются днями, и мы чаще сталкиваемся с драконами и паразитами — с
несчастьями, которые потрясают нас до основания, и с бесконечными мелкими
неприятностями, которые грозят уморить нас до смерти. Драконы и паразиты:
просто ли это трагические события и случайные неурядицы или это — часть
сценария, по которому Бог спасает лично нас?
Мэри, моя хорошая знакомая, потеряла два передних зуба еще в ранней молодости
в результате несчастного случая. Несколько лет спустя она наконец решила
проблему, вставив протезы. То, что должно было быть простой процедурой, заняло
несколько недель, а то и месяцев. Сеанс за сеансом протезы или оказывались не
того цвета, или не той формы, или не того размера. Когда она наконец получила
пару зубов, с которыми можно было жить, подвел крепеж. Где же тут Священный
роман, в этой мирской изматывающей борьбе? Почему бы Богу не проявить себя
щедрым героем, снабдив Мэри парой чудесных протезов? Разве не стало бы это
доказательством любви? Так как эта пытка никак не кончалась, затаенные вопросы
в ее сердце всплыли на поверхность. Для Мэри проблема с зубами давно стала
символом неразрешимого вопроса о ее внутренней красоте. Зубы сделались для нее
источником болезненного стыда, вызванного Стрелой, засевшей глубоко в сердце.
Паразиты, которые, казалось, на первый взгляд не имели решающего значения и
которых Господь отказывался удалить из ее жизни, привели к возникновению
вопроса, который задает каждая женщина: «Красива ли я?» Без таких паразитов
скрытая проблема ее сердца никогда не вышла бы наружу. И как только это
произошло, настало время настоящей битвы.
Обвинитель вышел вперед с коварным, смертельно опасным рассуждением:
«Послушай, смирись с парой некрасивых протезов и продолжай жить. Твое
стремление к красоте — всего лишь тщеславие. Ничего уже не изменить. Богу нет
дела до твоего сердца, иначе Он позаботился бы о твоих зубах». И наконец:
«Посмотри на себя: ты ведь страшная уродина, тебя никто не полюбит».
Каждый раз, когда Мэри смотрелась в зеркало, эти обвинения подталкивали ее
расстаться со своим сердцем. В какие-то дни кризис заходил так далеко, что
казалось, он сокрушит ее дух; в другие дни она чувствовала себя просто глупо. В
это самое время прелюбодеи принялись за нее, предлагая помочь справиться с
болью. Обжорство бралось заглушить ее сердечную боль; занятость соблазняла
уйти с головой в христианское служение. Даже вера, воспитанная в
харизматической церкви, которую Мэри посещала, предлагала увести ее от борьбы
и тем самым принести облегчение, если только она сконцентрируется на Боге и
станет бывать на собраниях чаще.
Но, благодаря тому что ее Истинная Любовь настойчиво добивалась ее сердца, она
не пошла легким путем. Проблема ее внутренней красоты все же однажды вышла
на поверхность, и, к счастью, друг, чьи глаза были раскрыты для Романа, помог ей
увидеть то, что было поставлено на карту. Когда Мэри наконец повернулась и
прямо посмотрела на свою главную проблему, Господь смог сказать ей слова
поддержки, в которых была любовь: «Ты прекрасна, Мэри, и Я хочу, чтобы ты
подарила свою внутреннюю красоту, свое нежное сердце миру». Благодаря такой
на первый взгляд незначительной и далекой от духовности проблеме, как протезы,
Бог исцелил сердце Мэри и пригласил ее в Священный роман.
Если мы найдем время и обдумаем все это, то увидим, что паразиты, которые
пробираются в нашу жизнь, типичны именно для нас и их связывает одна общая
тема, раскрывающая нечто важное о проблемах нашего сердца. Именно над
разрешением этих проблем и работает Бог. Темой жизни Мэри стало подавление
своей красоты «более духовными вещами». Сатана совращает нас на путь цинизма,
уныния и предлагает более безопасную, даже более интересную жизнь, если мы
просто отвернемся от Истинной Любви и последуем за ним.
Материал скачан с сайта - http://horoshoe.info
Драконы же намного опасней. Доктор сообщает, что нашел у вас опухоль; ваша
супруга объявляет, что больше не любит вас. Это уже драконы, потому что они
направляют свой удар в самые больные наши места. Душа попадает во мрак, когда
мы сталкиваемся с вариациями вопросов Иова: Бог мог бы остановить это, так
почему же Он этого не делает? Сатана набрасывается на нас все с тем же
искушением: «На самом деле Бог не добрый защитник». Перед нами встает выбор:
отступить назад, пытаясь все контролировать, или еще больше раскрыться
навстречу жизни, вере и Божьей любви.
Приговоры, с которыми мы живем
«Меня никогда не любили так, как я хотел», — этот приговор всплыл из самых
глубин моей души, когда, лежа в постели однажды утром, я искал предлога, чтобы
не вставать. Моя жена Стейси и я переживали один из самых тяжелых периодов в
нашем браке. Часто мы оба спрашивали себя, переживем ли мы это; иногда вопрос
ставился так: а надо ли нам это вообще? Раны были слишком глубокие, преграды
слишком мощные; казалось, что и пытаться не стоит. Развод представлялся
единственным выходом из сложившейся ситуации.
За злобой и разочарованием скрывались еще более серьезные проблемы моего
сердца. Много лет назад, когда мой отец предпочел бутылку жене и детям, одна
Стрела залегла глубоко в моем сердце: «Ты никому не нужен». Для того чтобы
усмирить боль, которую причиняла эта Стрела, я принял решение: «Мне никто
никогда не будет нужен, по крайней мере, не нужен очень сильно. Я обойдусь и без
любви». Но годы шли, и мое сердце отказывалось жить в такой вынужденной
самоизоляции. Я стал искать кого-то, кто заполнил бы пустоту в моем сердце,
оставшуюся после отца. И я выбрал эту счастливицу — ею оказалась Стейси. В
привычные слова, которые произносят, когда заключается брак, я вкладывал
особый смысл: «Стейси, я даю тебе шанс. Никто никогда по-настоящему не любил
меня так, как я того хотел. Но я предоставляю тебе такую возможность. В твоих
силах исцелить мою душу».
Такое давление не вынес бы ни один человек. Даже если бы Стейси была
совершенной женщиной, ей все равно это не удалось бы. Но, как и все мы, она
вступила в брак со своим набором демонов. Несмотря на то что она не столкнулась
с такой страшной бедой, как алкоголизм, ее борьба казалась мне ужасным
повторением борьбы моего отца, потому что в результате я ощущал то же, что и он,
— одиночество. Как акула, чувствующая запах крови, сатана приблизился ко мне с
предложениями типа: «Знаешь, тебе не следует с этим мириться. Есть ведь и
другие женщины. А кроме того, со Стейси у тебя никогда ничего не получится». И
я повернулся навстречу обманчивым любовникам, уйдя с головой в работу, а
свободное время посвящая рыбалке. Я молился, чтобы Господь просто избавил нас
от тех испытаний, которые надо было перенести в нашем браке, но Он этого не
сделал. Я пытался жить не замечая своего стремления быть любимым, но не мог.
Ставка была слишком высока: потеря сердца, нашего брака и семейное проклятие,
которое досталось бы по наследству нашим мальчикам.
Тогда, в тот ранний утренний час, когда у сердца есть шанс быть услышанным,
этот приговор вырос из глубин моей души: «Меня никогда не любили так, как я
хотел». Растревоженная рана прошлых лет снова дала о себе знать. И тогда Бог
смог положить начало моему пробуждению для Романа. Листая страницы Писания,
я наткнулся на стих из Первого послания Иоанна (4:7) — простое предложение,
которое я, возможно, читал уже тысячи раз до этого: «Любовь от Бога». Эти слова
дали мне больше надежды, чем все, что было до этого. Они взволновали меня,
потому что моя рана была растревожена и я был готов слушать. Прошли недели, и
Материал скачан с сайта - http://horoshoe.info
я принял свое стремление быть любимым, поручив исцеление своей души Отцу
Небесному. Позднее, во время деловой поездки на Западное побережье, я
задумался над сущностью любви и теми словами из 1 Послания Иоанна, и мое
сердце вынесло другое решение: «Меня любили так, как я мечтал всю свою
жизнь».
И драконы, и паразиты обращают нас к глубинам нашей души, обнажая приговоры,
с которыми мы живем долгие годы. Ведь именно в отчаянии от своей личной
трагедии произнес Иов страшный приговор своего сердца: «Ибо ужасное, чего я
ужасался, то и постигло меня» (Иов. 3:25). Другими словами: «Так я и знал! Я знал,
что на самом деле не могу доверять Богу — по крайней мере в жизненно важных
вопросах». Идолом Иова был контроль, и Бог решил избавить его от этого. Когда
приходят драконы и паразиты, мы просим Бога спасти нас от них, а если Он этого
не делает, мы берем на себя заботу о своем благополучии, так как нам кажется, что
никто больше об этом не беспокоится. Драконы и паразиты показывают нам (и
нашим близким), откуда происходит наша зависимость и привязанность. Другими
словами, они показывают, почему наше сердце не может открыться для Божьей
любви.
И это еще не все. Жизнь в пути приведет нас в наше сердце только тогда, когда мы
признаем, что, лишь обнажив приговоры, с которыми мы живем, Бог может помочь
нам избавиться от них. Именно поэтому история — это путешествие; ее надо
прожить, о ней нельзя просто рассказать. Когда мы сталкиваемся с испытаниями,
то обычно обращаемся к Богу с вопросом: «Почему ты не освободишь меня?» А
когда Он этого не делает, мы смиренно спрашиваем: «Что Ты хочешь, чтобы я
сделал?» Теперь у нас появился новый вопрос: «Куда ведет Роман?»
В нашей жизни странников есть еще одно великое «откровение». Мы проходим
наш путь, говоря словами Послания к Евреям, «имея вокруг себяѕ облако
свидетелей» (Евр. 12:1). Когда мы останавливаемся перед выбором: отступить или
двигаться вперед, то вся вселенная замирает — ангелы, демоны, друзья и враги и
Сама Троица, — и так, затаив дыхание, все ждут, что же мы сделаем. Мы попрежнему в III акте все той же драмы, и Божье сердце все еще подвергается
испытанию. Вопрос, который остается актуальным со времен падения сатаны и
падения человека, звучит так: поверим ли мы в величие Божьего сердца или
отпрянем назад в страхе безверия?
По мере того как мы возрастаем в любви к Богу и освобождаем свое сердце, наша
способность доверять Ему все увеличивается. Наши поступки, руководимые
любовью и жертвенностью, наши нетвердые решения оставить прелюбодеев и
непрестанная борьба нашего сердца являют миру наше истинное лицо: мы
действительно сыновья и дочери Божьи.
Что взять с собой
В своем эссе «Экспедиция к полюсу» Энни Диллард описывает, как собирались в
экспедицию к Северному полюсу исследователи XIX в.:
Каждое судно было оснащено вспомогательным паровым двигателем, но имело
всего лишь двенадцатидневный запас угля на все два или три запланированных
года путешествия. Вместо дополнительного запаса угляѕ каждый корабль был
оборудован библиотекой из тысячи двухсот томов, «органом, способным играть
пятьдесят мелодий», сервизом китайского фарфора для офицеров и прислуги,
хрустальными бокалами для вина и столовыми приборами из полновесного
серебра. В экспедицию не брали специальной теплой одежды, только форму
морского флота Ее Королевского величества.
Материал скачан с сайта - http://horoshoe.info
Несколько лет спустя эскимосы наткнулись на замерзшие останки несчастной
экспедиции, людей в парадной форме и украшениях, которые везли сани,
груженные приборами из полновесного серебра и шоколадными плитками. Их
наивность граничит с безумием, но, возможно, это побудит нас лучше
подготовиться к нашему путешествию. Что же нужно взять в экспедицию сердца?
К чему надо быть готовым?
Наше путешествие начинается «не развлеченья ради», как сказал поэт Дейвид
Уайт, «а ради новой жизни». Желание подтолкнуло нас к движению, что же
поможет сохранить его? На всем протяжении пути притаились враги желания:
страх, самодовольство, разочарование — этих и сотни других «демонов дороги»
более чем достаточно, чтобы остудить жар сердца. Гамлет, знаменитый принц
датский, произносит поэтический монолог, размышляя над тем вопросом, с
которым мы все сталкиваемся: зачем прилагать усилия, когда то, к чему ты
стремишься, так незначительно?
Кто бы согласился,
Кряхтя, под ношей жизненной плестись,
Когда бы неизвестность после смерти,
Боязнь страны, откуда ни один
Не возвращался, не склоняла воли
Мириться лучше со знакомым злом,
Чем бегством к незнакомому стремиться!
Перевод Б. Пастернака.
Другими словами, многие предпочитают оставаться в безопасном лагере, чем
уповать на силу своего желания и молитву. Кто знает, какая опасность поджидает
нас впереди? Именно такой совет дали десять соглядатаев, которые были посланы,
чтобы посмотреть на землю обетованную, когда евреи вышли из Египта. Только
двое из двенадцати, Иисус и Халев, увидели все иначе, чем остальные. Их сердца
были увлечены видением того, как все могло бы быть, и они убеждали народ пойти
и завладеть этой землей. Но их голоса заглушил страх остальных десяти
соглядатаев, и Израиль скитался еще сорок лет. Если мы не будем надеяться на
предстоящие перемены к лучшему, то никогда не рискнем отправиться в
путешествие.
Самые ядовитые слова сатаны, которые он нам нашептывает, очень просты:
«Ничего никогда не изменится». Эта ложь убивает надежду, удерживает наше
сердце в настоящем. Чтобы поддержать желание и дать ему расцвести, нужно с
надеждой смотреть в будущее. Ничего не будет по-прежнему. Иисус обещал
сотворить все новое. Глаза не видели и уши не слышали всего, что Бог припас для
Своих любимых, но это не значит, что нужно остерегаться представлять себе то,
что ждет впереди, скорее это значит, что у вас все равно не получится
«перемечтать» Бога. Желание поддерживается воображением — противоядием
смирению. Нам совершенно необходимо воображение, иначе говоря, нам
необходима надежда. Я расскажу об этом более подробно в 12 главе.
Чем дальше продвигался пилигрим по пути к Небесному Граду, тем нетерпеливей
он становился. Он сошел с узкой тропинки, чтобы, как он думал, срезать путь, но
попал в плен к Великану Отчаяние и очутился в подвале Замка Сомнение. Из-за
того что Отчаяние обходится с ним слишком сурово, Христианин теряет сердце,
что приводит его почти что к смерти.
Джулия Гатта называет нетерпение, потерю отваги и отчаяние «полуденными
демонами», самыми опасными для усталых путников. Чем дальше мы идем, тем
Материал скачан с сайта - http://horoshoe.info
все больше и больше устаем; нетерпение и отчаяние соблазняют нас свернуть на
более легкую дорогу. Такие попытки срезать путь никогда не приводят к успеху, а
чувство вины, которое приходит к нам оттого, что мы сделали такой выбор, лишь
увеличивает наше отчаяние. Что же делать паломнику? Послушайте, о чем
переговариваются Христианин и его спутник Уповающий в подземелье:
Христианин: Брат, что же нам делать? Мы в таких условиях долго не выдержим.
Не лучше ли умереть, чем так жить? Даже могила кажется мне теплее этой
темницы!..
Уповающий: Брат мой милый, каким ты был прежде отважным! Сам Аполлион не
смог победить тебя, ты не устрашился того, что видел и слышал в долине
Смертной Тени. Через какие только страдания и ужасы ты не прошел, и вот теперьѕ
Вспомни, каким бесстрашным ты был на ярмарке Суеты — не испугали тебя ни
оковы, ни клетка, ни даже кровавая смерть друга твоего…
Вдруг, когда еще не совсем рассвело, Христианин радостно воскликнул: «Что я за
безумец! Я лежу в вонючей темнице, хотя мог гулять на свободе! Ведь у меня за
пазухой ключ по имени Обетование, который непременно отопрет все ворота Замка
Сомнения.
Цит. по изданию: Буньян Дж. Путешествие пилигрима. СПб., 1991.
Пилигрим впал в отчаяние, потому что он забыл. Упование убеждает его
вспомнить то, через что они оба прошли, а кроме того, что его позвал в путь Тот,
единственный. Жизнь в пути требует от нас помнить о том, что уже сделала наша
Любовь для нас, и Его обещание оставаться нам верным. Нам потребуются отвага и
терпение, подкрепленные воспоминаниями. Нам понадобится память, иначе
говоря, нам понадобится вера.
Вера, оглянувшись назад, даст нам смелость; надежда посмотрит вперед и сохранит
желание. И что же дальше? А дальше нам понадобится еще кое-что в нашем
путешествии. Чтобы понять, что же именно, нам нужно вернуться в начало пути и
задать себе вопрос: а зачем все это вообще? Воскресение сердца, поиск нашей роли
в великой истории, новая жизнь в Священном романе — зачем нам понадобилось
все это? Если мы скажем, что ищем то, что перечислили, чтобы спастись, то
вернемся туда, откуда начали: заблудимся в собственной истории. Иисус сказал,
что тот, кто стремится сохранить жизнь, в конце концов потеряет ее. Лучше, сказал
Он, отдайте свою жизнь и найдите ее такой, какой она должна была быть (Мф.
16:25). Иными словами, Он сказал, что помочь себе, думая лишь о себе,
невозможно. Он же предложил другой путь — самопожертвование. Этим путем
прошел и Он Сам, чтобы найти Себя, Себя настоящего. Самосохранение же — это
ведущая тема любой маленькой истории, это ложная цель для христианина, потому
что это оскверняет Троицу, члены Которой живут, чтобы принести славу другим.
Дорога, по которой мы идем, приведет нас к сражению за возвращение красоты
всех вещей, но самое главное, за возвращение красоты сердец тех, кого мы знаем.
Мы возрастаем в славе, чтобы помочь другим сделать то же; мы отдаем нашу
славу, чтобы увеличить их славу. Для того чтобы достичь цели нашего
путешествия, нам понадобится страсть к тому, чтобы увеличивать славу; нам
понадобится любовь.
Память, воображение и страсть к славе — всем этим мы должны обладать, если
хотим увидеть окончание путешествия. Драконы, паразиты и полуденные демоны
лежат в засаде. Но путь не всегда такой тернистый. На нем есть и оазисы. Было бы
ужасной ошибкой думать, что наш Возлюбленный ждет нас лишь в конце нашего
странствия. На самом деле общение с Ним поддерживает нас на протяжении всего
пути.
Материал скачан с сайта - http://horoshoe.info
Глава 11 - Учимся жить на небесных берегах
Наша натура заставляет нас мечтать об отдыхе,
иными словами, о восстановлении жизненных сил.
Св. Августин
C тех пор как я (Брент) впервые задал вопрос в первой главе: «Что же мне, как
христианину, следует делать всю оставшуюся жизнь?», мы прослеживали
сюжетную линию Священного романа на протяжении десяти глав. Надо думать,
что этот вопрос постепенно терялся у вас из виду по мере того, как сюжетная
линия Священного романа захватывала ваше внимание. Но теперь нам надо
вернуться к нему, учитывая роль, отведенную нам Богом в Священном романе.
Есть что-то пугающее в мысли, что мы действительно возлюбленные Божьи,
Невеста, которую Он готовится принять во всей ее красоте перед небесным
двором. Есть что-то радостное в мысли, что Он в Своей необычной благости
использует даже драконов и паразитов, чтобы высвободить нашу истинную
сущность как сыновей и дочерей Божьих, как Невесты Христовой. Ведь мы Его
Суженная и уже получили первое семя Его любви в Его Духе, Который пребывает
в нас.
Любое ухаживание, по крайней мере здоровое, приводит к более глубокой
сердечной близости, которая становится основой для духовных, эмоциональных и
физических взаимоотношений. Первый вопрос ортодоксальных конфессий
проверяет, насколько хорошо мы понимаем эту чудесную истину, и звучит так:
«Какая главная и конечная цель человека?» А ответ такой: «Познавать Бога и
наслаждаться этим познанием вечно».
Если бы мы жили в эпоху Просвещения, то этот ответ не поразил бы наше
воображение. Слово «познавать» стало обслуживать интеллектуальную сферу,
поэтому, когда мы думаем, что Бога надо «познавать», у нас возникает
представление, что мы должны узнать о Нем как можно больше. Со вздохом мы
обдумываем, какую книгу нам купить или в какую группу по изучению Библии
записаться, чтобы как можно лучше понять, каковы свойства Бога. А что если мы
присядем за столик в кафе и подслушаем один разговор между невестой и
женихом?
О н а. Я так жду дня нашей свадьбы. Я так люблю тебя. Как же мне хочется чаще
видеть тебя. Я так много хочу о тебе узнать.
О н. Да, дорогая, я понимаю. Я как раз собирался послать тебе книгу, которая
расскажет тебе о моей жизни. Уверен, ты много почерпнешь из нее.
О н а. Я буду рада прочитать ее. Но я просто хочу держать тебя за руку. (С
озорством продолжает говорить ему еще что-то.) Я просто хочу поцеловать тебя.
О н. Конечно, конечно, любимая. Позволь мне послать тебе кассету, где
раскрывается значение физического влечения на разных стадиях ухаживания.
Уверен, она окажется полезной тебе.
О н а (немного разочарованно). Это очень любезно с твоей стороны, дорогой. Но я
жду не дождусь дня нашей свадьбы. Я так сильно хочу быть с тобой. Я мечтаю,
чтобы мы были «вместе», понимаешь, день и ночь.
О н. Да, интимность — это важно. Я бы хотел отправить тебя в выходные на
семинар, который действительно будет тебе полезен.
К этому времени большинство из нас скажет: «Что это за труп? Этот парень не
имеет ни малейшего представления о том, как любить женщину. Почему бы ей не
Материал скачан с сайта - http://horoshoe.info
бросить его ради кого-то, в чьих жилах течет кровь?» И тем не менее именно так
мы часто развиваем наши отношения с Богом. Мы представляем Его почти как того
мужчину в кафе, поэтому мы вздыхаем, пытаясь отогнать чувство разочарования, и
продолжаем вести жизнь праведного христианина. Но послушайте-ка вместе со
мной фрагмент другого диалога между влюбленными:
Л ю б и м ы й. О, ты прекрасна, возлюбленная моя, ты прекрасна! Глаза твои
голубиные.
В о з л ю б л е н н а я. О, ты прекрасен, возлюбленный мой, и любезен! И ложе у
нас — зелень.
Л ю б и м ы й. Как ты прекрасна, как привлекательна, возлюбленная, твоей
миловидностию! …Уста твои, как отличное вино.
В о з л ю б л е н н а я. Пусть придет возлюбленный мой в сад свой и вкушает
сладкие плоды его. Я принадлежу другу моему, и ко мне обращено желание его.
Приди, возлюбленный мой, выйдем в поле, побудем в селах…
Разве этот диалог не захватывает наше воображение? Разве нам не хочется
последовать за этими влюбленными в поле, просто чтобы побыть рядом с этой
страстью? Этот диалог не из последнего дешевого любовного романа, а из Песни
Песней Соломона. Бог дал нам ее не для того, чтобы подглядывать через окно
спальни за любовными утехами Соломона и царицы Савской. Как только мы
отвернемся от этого окна и заглянем Ему в глаза, мы увидим, что именно такую
страсть Он испытывает к нам и ждет от нас взамен. Эта близость еще более
чувственная и необычная, чем секс сам по себе.
Многие из нас побежали бы навстречу Богу в этом случае, если бы только знали,
где Его найти. Но гдеѕ как найти Его для такой близости? И к тому же мы не
можем за минуту превратиться из путешественников в любимых. Сначала нужно
начать диалог между отцом и сыном (или дочерью), затем установить
платонические отношения близости между хорошими друзьями. И только потом
раскрываться навстречу любви. Между тем сердца некоторых из нас были
иссушены извращенным желанием тех, кому следовало бы любить нас
платонически, а вместо этого они использовали нашу жажду любви, чтобы
насиловать нас эмоционально и сексуально. Поэтому многие страшатся утолить эту
жажду. Наше сердце ожесточается и не смягчится до тех пор, пока не получит
исцеления. И все же в отношениях с Богом нужно отважиться на близость,
подобную любви в браке, — это то, чего Бог хочет от всех нас, и поэтому нам так
важно знать, как будут развиваться наши отношения с Ним.
Когда мы впервые думаем о том, чтобы установить отношения с Богом, то,
возможно, представляем, что Он каким-то образом ошеломит нас, поразит чем-то
ярким и удивительным, так, как пытаются поступать многие из нас (ну, уж мы-то,
парни, точно) в период ухаживания. Он показал Иакову, как ангелы нисходят и
восходят на небеса; он сделал так, что Чермное море расступилось перед Моисеем,
и задержал солнце на сутки, чтобы израильтяне смогли выиграть сражение. Он
определенно производил неизгладимое впечатление. Вы же хотите узнать, каким
Он будет, когда вы окажетесь с Ним наедине. А может, Он так никогда и не
снизойдет до вас?
Два образа из Писания показывают Бога с совершенно разных сторон. В книге
Откровение (2:17) Иоанн рассказывает, что, когда мы попадем на небеса, Бог даст
нам белый камень, где будет написано имя, которое знает лишь Он; имя, которым
один любящий зовет другого, когда они наедине, а значит, о нем известно только
им двоим. Второй образ мы находим в Третьей книге Царств (гл.19), когда пророк
Илия убегает от гнева Иезавели, испуганный и усталый. Она пыталась убить его с
того момента, как он уничтожил ее пророков. Бог милостиво обошелся с Илией,
дважды послав ему хлеб и воду. Илия, подкрепившись, шел сорок дней и сорок
Материал скачан с сайта - http://horoshoe.info
ночей, пока не достиг Божьей горы Хорив, где вошел в пещеру, чтобы
переночевать. Бог разбудил его и выслушал жалобы о том, как нелегко быть
пророком Божьим. Илия был очень утомлен и нуждался в ободрении. Сначала
сильный ветер раздирал горы и сокрушал скалы, затем последовало землетрясение
и огонь. Но не в этом был Господь. Наконец Илия услышал «веяние тихого ветра».
И в этом тихом ветре он нашел Бога.
Так и с нами. Бог не «где-то там», Он не собирается проявлять Себя каким-то
драматическим образом, общаться с нами через землетрясения, огонь или небесные
знамения. Он хочет спокойно говорить с нами в нашем сердце Духом,
находящимся в нас. Именно Он шептал нам о Священном романе. Что вы слышите,
когда вслушиваетесь в тихий, спокойный голос? Узнаете ли вы вообще этот голос,
когда прислушиваетесь к своему сердцу?
Когда я впервые стал прислушиваться к своему сердцу, то чаще всего слышал или
чувствовал беспокойство, смятение, когда, казалось, десятки, если не сотни
бессвязных и разрозненных мыслей сражались за мое внимание. Кусочки и
частички моей маленькой истории мелькали передо мной: то, что другие люди
думали обо мне, или то, что мне надо было сделать, чтобы покорить их. Злость,
самолюбие, похоть по очереди заполняли мое сердце.
В действительности, когда я впервые стал прислушиваться к своему сердцу, то
часто слышал болтовню и сплетни моих старых вероломных «возлюбленных» и
ничего больше. Казалось, я никогда не найду ни покоя, ни отдыха. Если я старался
успокоиться, то моя душа была как перышко на ветру, перелетая с места на место
без какой-либо цели или направления. Я практически терялся в шуме и мраке.
Теологи определяют это состояние как «онтологическую легковесность», то, что
происходит, когда мы перестаем что-либо «делать» и просто слушаем свое сердце.
Постепенно я начал понимать, что до этого момента моя индивидуальность
проявлялась лишь в какой-либо деятельности.
Многие согласятся со мной, если обратят внимание на то, как мы судим о людях по
их склонностям, по тому, как они выбирают церковь или как отдыхают. Когда мы
пытаемся понять, что за человек перед нами, то обычно спрашиваем, чем он
занимается. Я — консультант. Ты — бизнесмен. Так мы привыкли думать друг о
друге. В религиозной сфере вопрос может принять иную форму: во что мы верим?
Энн Джонс верит в консубстанцию, поэтому она лютеранка. Ты веришь в пять
принципов кальвинизма, значит, ты пресвитерианин. Джон Смит посещает
богослужения, не отличающиеся особой строгостью формы, значит, он
придерживается веры евангельской.
Вся наша американская культура заражена онтологической легковесностью,
которая проявляется в чопорности и помешательстве на здоровом образе жизни и
карьере. Когда это становится смыслом существования, мы подавляем свою душу,
разрушаем свою личность и делаем невозможными любые серьезные
взаимоотношения. Такое существование держится только на действии, и в нем
проявляется наша индивидуальность. Как только люди, зараженные
онтологической легковесностью, прекращают свою деятельность — их
индивидуальность исчезает.
Будучи людьми, мы не можем прекратить свою деятельность и жить, слушаясь
лишь своего сердца. Мы пытаемся утвердиться, став компетентными в каком-то
виде деятельности. Общая идея Дейвида Леттермана, которую он высказал в
последнем интервью, в основном сводилась к тому, что он чувствует себя самим
собой лишь в те двадцать четыре часа, которые не заняты шоу. Если его последнее
шоу было удачным, он чувствует себя хорошо. Если публика принимала его плохо
— то ужасно. Женщины нашей культуры, несмотря на растущий феминизм, часто
пытаются утвердиться, получив признание своей внешней красоты. Мерилин
Материал скачан с сайта - http://horoshoe.info
Монро, уже давно став знаменитой, ходила по ночным клубам, надев черный
парик, чтобы проверить, может ли она по-прежнему привлекать мужчин как Норма
Джин. Как только с ней переставали флиртовать, она начинала чувствовать
душевную пустоту, даже после того, как за ней закрепилась слава самой красивой
женщины в мире. Эта пустота в конце концов поглотила ее.
Как христиане, мы часто чувствуем неосознанное беспокойство из-за своей
онтологической легковесности, даже когда молимся. Мы замечаем, что просим
Бога «сделать» что-то или помочь нам «делать» это. Наши молитвы, кажется,
исходят откуда-то с поверхности кожи, а не из глубины души. Мы уходим,
чувствуя, что общения не получилось, что наша ноша не стала легче, и это на
самом деле так.
Когда мы грешим, то тоже самоутверждаемся в маленьких романах, которые дают
нам мгновенное удовлетворение без потери контроля над Стрелами. Часто, когда
речь идет о грешнике, мы говорим, что он стал «пустым», с сожалением отмечая,
что он утратил что-то самое существенное в себе. К. С. Льюис в своем романе
«Великий развод» еще раз показывает состояние тех, кто никогда не находил себя.
Когда жители ада попадают на небесные окраины и выходят из автобуса, то
небесная трава кажется им такой реальной, что причиняет боль их ступням во
время ходьбы. Они стали призрачными духами, которым надо приложить
огромные усилия для того, чтобы просто ступить на небесные луга. Большинство
из них вернулось в автобус, предпочитая адский «комфорт».
Мы тоже ощущаем духовную жизнь не как любовный роман, а как нечто
обременительное, тяжелое, изматывающее и чуждое в нашем состоянии
онтологической легковесности. Иисус позвал нас как Своих возлюбленных и
сказал: «Приидите ко Мне, все труждающиеся и обремененные, и Я успокою вас;
возьмите иго Мое на себя и научитесь от Меня, ибо Я кроток и смирен сердцем, и
найдете покой душам вашим; ибо иго Мое благо, и бремя Мое легко» (Мф. 11:28–
30).
И тогда я ответил: «Я не знаю, как найти покой в Тебе, Иисус. Когда я пытаюсь
обратиться к Тебе, то все, что я вижу, — это протянутые руки моих старых
любовников, которые призывно машут, просят и соблазняют меня вернуться к ним.
Все, что я могу слышать, — это гул их голосов. Где же Ты в этой абсолютной
сумятице?»
Два года назад, утомленный трехгодичной духовной битвой, я пришел к тому, что
задал вопрос так: «Иисус, если Твой Дух живет во мне как Дух Святой, Который
мой Утешитель, почему я так часто чувствую себя одиноко, а Ты кажешься таким
далеким?» И ответ Иисуса я нашел в Евангелии от Иоанна (15:5): «Я есмь Лоза, а
вы ветви; кто пребывает во Мне, и Я в нем, тот приносит много плода; ибо без
Меня не можете делать ничего». Иисус сказал: «Духовная жизнь требует большего,
чем просто не грешить и творить добро. Для того чтобы жить в Царстве небесном,
вы должны жить во Мне. Ваша личность во Мне».
«Если я не пребываю в Иисусе, то где же я пребываю?» — спросил я себя.
Я начал замечать, что когда я устал или чем-то обеспокоен, то в моей голове
всплывают определенные фразы, которые ведут меня в какое-то знакомое место.
Путешествие в это место часто начиналось для меня с чувства беспокойства,
которое заставляло меня двигаться, как будто внутри было что-то такое, что надо
было выразить словами, но я не мог ухватить суть. Я переживал это «что-то» как
тревогу, одиночество и необходимость общения с кем-то. Если контакта не
получалось, то я начинал говорить что-то типа: «Жизнь — мерзкая штука. Почему
она всегда такая нелегкая? Ничего никогда не изменится». Если никто не замечал
моей борьбы и не интересовался, что со мной, то эти фразы всплывали снова и
снова все с большим цинизмом: «Разве кому-то есть до этого дело? Жизнь —
Материал скачан с сайта - http://horoshoe.info
просто шутка». Удивительно, но когда я произносил этот последний приговор, мне
становилось легче. Тревога заметно уменьшалась.
Моим «утешителем», моим местом пребывания был цинизм и бунт. Тут я
чувствовал себя свободным, чтобы принять немного кокаина для души —
посмотреть фильм о насилии с какими-то приятно возбуждающими сексуальными
сценками, выпить чуть больше алкоголя за обедом, чем обычно, — все то, что
позволяло ненадолго почувствовать себя лучше. Я привык думать об этом просто
как о плохих привычках. Но постепенно стал понимать, что за этим скрывается
нечто большее: это места, где пребывает мой дух, это мои утешители и друзья в
духовном плане; иначе говоря, вероломные любовники.
Окончательно все прояснилось однажды вечером, когда я прочитал 15 главу
Евангелия от Иоанна. Петерсон перевел слова Иисуса о пребывании так: «Если ты
поселишься во Мне, а Мои слова — в тебе, то можешь быть уверен, что Я
выслушаю тебя и исполню любую твою просьбу». Иисус сказал в ответ на мой
вопрос: «Я поселился в тебе, Брент. Но ты по-прежнему находишь других
утешителей и ходишь к ним. Ты должен научиться жить во Мне». Я понял, что
моей личности нужно потрудиться над тем, чтобы просто «оставаться дома».
Кроме того, мне стало ясно, что святость, к удивлению, приходит не от активных
действий, а от способности оставаться дома, такими, какими мы являемся, и там,
где Бог вместе с нами. А в действительности нам лишь хватает смелости покинуть
дом и жить как паломники. Если же мы осознаем, что наш истинный дом
пребывает в нас, в Духе Иисуса Христа, то поймем, что надо лишь оставаться с
Ним. А в это время Иисус будет изменять нас. Наша личность начинает сливаться с
Его личностью не из-за того, что мы что-то делаем, а из-за того, что мы живем с
добрым Другом вот уже несколько лет и просто приходим к выводу, что
становимся похожими на Него.
Я начал понимать, что мне нужно предпринять другое паломничество сердца,
чтобы научиться пребывать во Христе. О таком путешествии рассказал в своем
стихотворении Джордж Макдоналд; я уже цитировал его в 9 главе:
Как трудно духом нам подняться
Средь вечных мук толпы людской,
Чтоб Богу верными остаться
И не увлечься суетой.
Мы предпочтем скорей погибнуть,
Чем по тернистому пути,
Собрав всю нашу волю к жизни,
За светом Истины идти.
Хоть рождены мы духом свыше,
Но бодрствовать всегда должны,
Чтоб голос Божий ясно слышать
И не пойти дорогой тьмы.
Уходя в места своего обитания — цинизм и бунт, я наполнял свое сердце тем, что
заставляло одиночество отступать на время. Я предпочитал «скорей погибнуть»,
чем выбираться на незнакомую узкую тропу, которая ведет к пребыванию в Иисусе
— Утешителе. Я стал отвергать циничные мысли, когда они приходили
успокаивать меня, и заменять их словами веры: «Иисус, я не знаю, как мне
излечиться от этой тревоги. Я даже не вполне понимаю ее. Но я не стану заглушать
ее с помощью вероломных любовников. Я крепко держусь за Тебя и верю, что Ты
исцелишь меня».
Материал скачан с сайта - http://horoshoe.info
Временами я ощущал странное спокойствие. А иногда Иисус приводил мне на ум
такие слова: «…только Я знаю намерения, какие имею о вас… намерения во благо,
а не на зло, чтобы дать вам будущность и надежду» (Иер. 29:11). Вместо того
чтобы потакать своим вероломным любовникам, я начал сильнее натягивать вожжи
и просто стоять в вере. Духовная борьба становилась все более напряженной,
поскольку противник видел, что я не согласен с ним в том, что жизнь безнадежна, а
значит, был готов сокрушить его главную цитадель (иногда хорошо укрепленную)
в своем сердце.
Кроме этих ложных утешителей, в которых мы обитаем, есть еще вероломные
любовники, о которых я говорил в 9 главе и которые пробираются в наше сердце,
потому что они дают нам нашу индивидуальность. Стало ли это накоплением
богатства, приобретением значимости благодаря глубине знаний или красноречию,
физической привлекательностью или любой из сотни других маленьких историй, в
которых мы привыкли существовать, мы живем в страхе, что рано или поздно нас
разоблачат и стянут с нас маску. Мы удваиваем усилия с целью предотвратить
катастрофу и вновь из-за онтологической легковесности пытаемся заглушить
сердечную тоску, утверждаясь в чем-то реальном, но ощущаем духовную жизнь
как нечто обременительное и изнуряющее. Мы не в состоянии гулять по лугам
духовной жизни.
Мы все хотим быть чьими-то героями или прекрасными дамами, чтобы в наших
взаимоотношениях был героический размах. И хотя принятые в обществе
стандарты могут побудить нас к отрицанию этого, нам необходимо чувствовать
себя свободными и признать это желание без стеснения. Это суть того сильного
стремления, которое Сам Бог вложил в наше сердце, и глубинная составляющая
каждого мужчины и каждой женщины. Вопрос в том, каким образом мы стремимся
стать героями и героинями. Для каждого из нас, как убедил враг, необходимы
вероломные любовники и маленькие истории, чтобы обрести свою
индивидуальность, да и просто чтобы выжить. И как только мы начинаем
рассчитывать на них в своей жизни, враг принимается разрушать маленькие
истории, чтобы мы оказались беззащитными в своей онтологической
легковесности. Потом он издевается над нашей глупостью. Он буквально валит нас
с ног завистью, тревогой, стыдом, унынием и отчаянием. Многие из нас духовно и
эмоционально больны от того развития событий, который я только что показал. То,
что теологи называют «онтологической легковесностью», Фрейд представил нам
как «истерию». Нам более знакомо название «невроз». Иисус просто назвал это
признаком прелюбодеяния.
«Приидите ко Мне, все труждающиеся и обремененные, и Я успокою вас», —
сказал Иисус. Большинство из нас думает, что духовный рост потребует от нас
большей деятельной активности, даже если наши сердца кричат, что эта ноша нам
не по силам. Мы начинаем с еще большим рвением изучать Библию, заучивать
отрывки из Писания или отдаваться христианскому служению, в страхе, что наша
слабость станет очевидной для всех. Мы стараемся использовать любую
небольшую историю, в которой мы живем, — компетентность, ораторское
искусство, служение другим и так далее, — чтобы преодолеть пропасть между
жизнью плоти и жизнью духа, в то время как лишь Христос может дать нам покой.
Любое «делание», которое мы знаем, недостаточно весомо, чтобы позволить нам
гулять по духовным полям Царства Божия.
Господь обратился к Израилю через пророка Исаию в тот момент, когда Израиль
был окружен врагами и предпринимал все возможные усилия, чтобы умиротворить
их, используя дипломатию, дары, переговоры и подкуп. Он сказал Своему народу:
Материал скачан с сайта - http://horoshoe.info
Ты ходила также к царю с благовонною мастию, и умножала масти твои, и далеко
посылала послов твоих, и унижалась до преисподней. От долгого пути твоего
утомлялась, но не говорила: «надежда потеряна!»; все еще находила живость в
руке твоей, и потому не чувствовала ослабления.
Ис. 57:9,10
Бог призвал Свой народ покаяться, признав слабость и беспомощность. Но вместо
этого Израиль стал искать пути, чтобы использовать собственные возможности для
освобождения. Иисус говорил с народом об отдыхе и жажде. Фарисеи требовали,
чтобы люди придерживались постоянно увеличивающихся в количестве
религиозных законов и традиций, и наказывали их, если они начинали роптать от
слишком тяжелой ноши. Они вели людей в направлении прямо противоположном
тому, где находилось их спасение — а именно в признании своей слабости. И пока
человек не перестанет надеяться на самодостаточность, он не позовет Бога и не
примет прощения, исцеления и возвращения утраченного.
Так много современных церквей действуют по той же схеме наказания. Когда люди
умоляют об общении и отдыхе, мы просим их провести еще одно воскресное
собрание для детей. Когда они спотыкаются под непосильным грузом, мы
увещеваем их обратиться к Писанию или посвятить себя служению другим. Кто-то
поинтересовался однажды, что произойдет, если вся деятельность, мотивированная
чувством вины, в один прекрасный день прервется на шесть месяцев. Большая
часть организованного христианства придет в упадок, как произошло с фарисеями,
когда они увидели крах своей религиозной системы. Когда Иисус говорил о жажде
и отдыхе, он отсылал людей к реальности их сердец.
Невозможно жить духовной жизнью в состоянии онтологической легковесности,
проявляющейся в деятельности, потому что в этом случае сердце и разум
становятся нашими врагами, а не союзниками. Кроме того, в этом состоянии мы не
свободны, чтобы любить или служить. Проблема не в том, что люди играют
недостаточно значительную роль в нашей жизни. Наоборот, они играют слишком
важную роль — нам слишком нужно их одобрение в той невыносимой легкости
бытия, с которой мы проживаем наши истории.
Бог стремится использовать даже драконов и паразитов, чтобы раскрыть наше
истинное лицо во всей нашей онтологической легковесности. Бог явился
израильтянам (Исх. 23:29,30) и сказал, что не выгонит врагов с их земли, потому
что они не в состоянии удержать землю и она может сделаться пустой и
перенаселенной зверями полевыми. Он сказал им, что отведет врагов от них, когда
они будут способны взять эти земли во владение. Они должны научиться отдыхать
в Нем. Лишь пребывая в Нем, они смогут удержать то, что принадлежит им. Иаков
говорит нам во вступлении к своему посланию, что нам надо с великой радостью
принимать все испытания, когда мы впадаем в различные искушения, потому что
Бог использует их для того, чтобы мы были совершенны во всей полноте. Он
говорит, что это произойдет, если мы научимся абсолютно доверять Богу, вместо
того чтобы отчасти надеяться на свои собственные проекты, в которых Бог нужен
лишь для подстраховки.
Когда мы слышим фразу «целиком положитесь на Бога», большинство из нас,
возможно, вздыхает, выслушивая это как еще одно напоминание о том, что мы
никогда не будем в состоянии жить согласно этому принципу. Но что если мы
прислушаемся к своему сердцу и отнесемся к этому как к необходимости признать
свою слабость, необходимости отложить наше «делание» и просто поведаем о
своих нуждах Христу и отдохнем в Нем?
Материал скачан с сайта - http://horoshoe.info
Традиция пустынничества
Как же в действительности мы отдыхаем?
Когда Иисус готовился к Своему служению, а также и к сражению с сатаной, Он
отправился в пустыню — подальше от синагог, людей, семьи и друзей. Матфей
говорит нам, что Дух Божий возвел Иисуса в пустыню для искушения от дьявола.
Он готовился к духовному сражению, отбросив зависимость от условий этого
мира, и начал с самого основного — с пищи. Он постился сорок дней, пребывая в
молитве, в общении с Отцом небесным. Когда сатана пришел искушать Его
благами этого мира, Он отвечал ему, приводя не аргументы, продиктованные
разумом, а доводы, основанные на истине Писания. И когда Он противостал
дьяволу, пребывая в Духе, ангелы приступили и служили Ему.
В каждом духовном паломничестве наступает момент, когда Дух тоже хочет
повести нас в пустыню. Мы слышим, как Он зовет нас в беспокойстве и
утомленности нашего сердца. Когда Дух впервые обращается к нам, мы не знаем,
что это Он. Мы делаем вывод, что просто недостаточно усердно трудимся, чтобы
быть духовными, и поэтому мы начинаем возобновлять наши духовные усилия,
вместо того чтобы затихнуть. Иногда, как Самуил, когда Бог говорил с ним ночью,
мы проходим через это два или три раза, не понимая, что это Бог говорит в нашем
сердце, и только потом отправляемся в пустыню.
Традиция пустынничества, начатая Иисусом, была продолжена в III и IV вв.
группой мужчин и женщин, известных как «отцы-пустынники». Они жили в
пещерах и простых жилищах в пустынях на юге Израиля и посвящали свою жизнь
молитве, одиночеству и тишине, стараясь освободиться от зависимости от этого
мира. «Общество, — сказал Томас Мертон в книге «Мудрость пустыни», —
рассматривалось [отцами-пустынниками] как водоворот, вызванный
кораблекрушением, из которого каждый должен был выплыть, чтобы жить. ѕБыли
люди, которые думали, что если они будут дрейфовать по течению, пассивно
принимая принципы и ценности того, что, как они думают, есть общество, то их
ждет неминуемая катастрофа». Сюда же следует отнести и высказывание Генри
Ноуэна из книги «Путь сердца»: «Без одиночества мы останемся прислужниками
общества и по-прежнему будем путаться в иллюзиях, которые дает нам наша
маска».
Чтобы понять, кем же в действительности мы являемся, надо делать в жизни
передышку, удаляясь от материального мира, развлечений, приятного
времяпрепровождения и бизнеса — всего того, куда ярмарка тщеславия нашего
общества и культуры погружает нас с головой. То, что предлагают нам балаганы
ярмарки, — транквилизаторы, которые отделяют и защищают нас от пустоты и
нужд нашего сердца. Если мы оставляем этих вероломных любовников и вступаем
в одиночество и тишину нашей собственной пустыни, то первое, что к нам
приходит, — это не возможность отдохновения, а страх и побуждение вернуться к
деятельности. В книге «Восхождение к истине» Томас Мертон сказал:
Мы ищем покоя, а когда находим его, он становится невыносимым. Неспособный к
божественной деятельности, которая одна может удовлетворить [дать отдых]…
падший человек стремительно бросается на внешние вещи, не для того, чтобы
помочь себе, а чтобы возобновить деятельность, которая держит дух в приятном
оцепенении… [Развлечения] уводят нас от единственного, что может помочь нам
начать восхождение к истине… от чувства опустошенности.
«Земную жизнь пройдя до половины, — сказал Данте, — я очутился в сумрачном
лесу». Пустота — часто то первое, что мы находим, когда честно смотрим на
историю, которая происходит в нашем сердце. Для нас — это подарок пустыни.
Джордж Макдоналд побуждает принять ее как друга, «оставив сердце пустой
Материал скачан с сайта - http://horoshoe.info
чашей», и практиковать это. Но что делать с этой опустошенностью? Если мы
попытаемся молиться, наши мысли наполнятся суетливыми, бессвязными
просьбами, которые начинаются словами: «Господи, помоги мне сделать то или это
лучше, иметь больше веры, больше читать Библию». Эти суетливые просьбы,
кажется, оставляют внутри что-то невысказанное, что-то, что пытается рассказать
нам о том, как на самом деле обстоят дела.
«Наши мысли заняты моральными обязательствами, — сказал Ноуэн в книге «Путь
сердца», — в то время как сердце сообщает нам, что происходит. Обновление
мыслей происходит через сердце». Он цитирует Феофана-затворника, который
сказал: «Молиться — значит спускаться мыслями в сердце и стоять там пред лицом
Бога, всегда пребывающего в нас и все видящего». Если мы позволим нашему
разуму просто слушать, то, возможно, услышим, как говорит наше сердце —
бессознательно и чуть слышно из-за шума. Оно говорит: «Я такое уставшее и
потерянное. У меня нет сил освободиться. Как я хочу отдохнуть!»
Наш разум слышит эти слова и понимает, что бесполезно просить Бога дать нам
сил, чтобы вернуться назад на скалу, с которой мы упали. Нам нужен Пастырь
добрый, который бы пришел и взял нас. Если мы позволим нашему сердцу дать
разуму слова для молитвы, мы скажем: «Иисус, помоги мне. Все мои любовники
предали меня. Прости. Я не могу утолить своей жажды. Дай мне воды живой».
Не так давно я готовил выступление в серии лекций о Священном романе, которую
мы с Джоном представляли в Колорадо Спрингс. Речь Джона за неделю до этого
тронула людей глубоким пониманием милости и любви Божьей. Я сидел за
столиком в булочной по соседству, когда подошла моя знакомая и мягко заметила:
«Мой муж сказал, что его жизнь сильно изменилась со времени последней лекции,
поэтому вам лучше подготовить что-то приятное».
Часть моей маленькой истории подвигала меня использовать свой дар учителя и
мыслителя, чтобы завоевать признание людей, чтобы стать чьим-то героем. При
мысли о том, что, возможно, я могу стать не лучшим оратором в серии этих
лекций, меня захлестнула волна стыда, чувство, что я беззащитен. Враг тут же
оказался рядом, с напоминанием о прошлых неудачах и последовавшей за этим
боли. С минуту я размышлял, что надо удвоить усилия, чтобы подготовить
отличное выступление — отыскать новые цитаты, найти действительно
подходящий фрагмент из фильма для иллюстрации своей идеи.
Но именно в этот момент я прислушался к тому, что говорило мне сердце. Я
услышал, что оно чувствует себя утомленным и напуганным возможностью
оказаться несостоятельным, не имеющим ничего, что могло бы сделать меня чьимто героем. Выйдя из булочной, я отправился на пустырь неподалеку. Там я
прогуливался, ощущая себя глубоко взволнованным и подавленным из-за того, что
попал в такое глупое положение. Любой, кто сталкивался когда-нибудь с
ситуацией, от которой зависела его жизнь, знает, о чем я рассказываю. У меня не
было сил, чтобы помолиться, и даже чувства, рождающего молитву. Я начал
повторять про себя простое предложение: «Иисус, лишь Ты можешь очистить меня
от моих грехов». Я не пытался осмыслить эти слова или заставить себя поверить в
них. Я просто позволил им замереть где-то между головой и сердцем, чтобы Иисус
решил, что с ними делать. Через некоторое время я почувствовал, что что-то
начало прорываться глубоко изнутри, признание чувства одиночества и сильной
жажды чего-то. Последовало освобождение, а за ним — слезы. Я ощутил, что
Иисус нежно и трепетно заботится обо мне, снимая проблемы многолетней
давности, которые затрагивали глубины моей души, а не просто чувства,
вызванные событиями того конкретного утра. Ощущение свободы и благополучия
исходило из тех самых глубин, которые еще несколько минут назад так бушевали.
Материал скачан с сайта - http://horoshoe.info
Обдумав то, что со мной произошло, я могу только сообщить, что это было так, как
будто Иисус сказал мне: «Я понимаю твою боль, Брент. Я знаю, как ты хотел быть
чьим-то героем. Все в порядке. Отдохни в Моей любви». Он не наставлял меня и не
увещевал прилагать больше усилий. В каком-то смысле в первый раз я понял, что
мой грех действительно был очищен Иисусом и не является больше проблемой,
которая стоит между нами. Я осознал сердцем так, как никогда раньше, всю
глубину любви ко мне Иисуса на кресте. У меня было чувство, что я пришел
домой.
Оставаться в Иисусе — это не значит применять к себе духовную формулу типа
«это делается так». В этом самая суть раскаяния. Ведь мы позволяем сердцу
рассказать, в какой части нашей истории мы очутились, чтобы Иисус смог помочь
нам из истории Его любви к нам. Предприняв усилия, мы снимаем с себя личину и
отстраняемся от маленькой истории, поддерживавшей нас, как бы она ни
проявлялась; когда мы отказываемся от всего, кроме Него, мы чувствуем свободу,
зная, что Он просто любит нас там, где мы есть. Мы начинаем просто
существовать, обретая нашу индивидуальность в Нем. Мы начинаем переживать
нашу духовную жизнь как «легкое бремя», ведь, как сказал нам Иисус, Его бремя
легко. Мы становимся онтологически укорененными.
В Евангелии от Матфея, в 24 главе, Иисус говорит, что в последние дни люди
утратят Священный роман. Не имея корней, их вера охладеет, и они будут
сломлены. Только те из нас, кто надежно укоренен во Христе сердцем своим,
выстоят, чтобы нести Священный роман тем, кто заблудился.
Мы вместе пришли на небесные берега, к той границе, где все свои усилия
христианин должен сосредоточить не на «действии», а на единении со Христом,
нашим Возлюбленным и Владыкой. Духовная практика молчания, одиночества,
созерцания (молитвы сердцем), поста и простоты, которую практиковал Христос и
которую донесла до нас традиция отцов-пустынников, выведет нас из
опустошенности и жажды в присутствие Божье.
Когда мы начинаем пребывать в Божьем сердце, то листва и трава небесных
предместий больше не колет нам ноги. Тут и там свежие и экзотические ароматы
доносятся до нас из самых отдаленных уголков небес. На основе моих личных
ощущений я могу сравнить это с поездкой, которую моя семья совершила пять лет
назад к Большому каньону. Наконец, после бесконечных часов езды по иссохшим,
бескрайним пустыням Аризоны, мы начали пробираться через сосновый лес, держа
курс на Большой каньон. Чем выше мы поднимались, тем чище становился воздух
и все слаще аромат сосны. Мы удивлялись, что испытывали какие-то неприятные
ощущения всего несколько часов назад. Сам каньон встретил нас бледно-лиловым,
розовато-желтым безбрежным пространством, от которого у меня перехватило
дыхание. Даже несмотря на то, что я ожидал увидеть нечто подобное, я оказался
неподготовленным к такой экзотической одухотворенной красоте. Меня
переполняло чувство необъяснимой радости. И я знал, что впереди меня ждет
множество прекрасных дней и удивительных открытий.
Таким и будет грядущее Царство Божие.
Глава 12 - Путь домой
Дверь, в которую мы стучали всю жизнь, наконец откроется.
К. С. Льюис
Материал скачан с сайта - http://horoshoe.info
Моя жена Стейси все романы начинает читать с конца. Я (Джон) до последнего
никак не мог понять почему. «Я хочу знать, чем закончится история, чтобы узнать,
стоит ли ее читать, — объясняла она. — История хороша настолько, насколько
хорош ее конец. Даже самые лучшие произведения оставляют тебя опустошенным,
если последняя глава разочаровывает».
«Хотя и наоборот тоже правда, — добавила она. — Даже самое трагическое
повествование может спасти счастливый конец».
«Но разве, когда знаешь, как все закончится, не исчезает элемент неожиданности?»
— спросил я.
«Исчезает лишь страх, и ты свободно можешь наслаждаться драмой. Кроме того,
есть вещи, которые слишком важны, чтобы оставлять их на волю случая», —
сказала она и вернулась к книге.
История хороша настолько, насколько хорош ее конец. Без счастливого
завершения, которое наполняет нас нетерпеливым ожиданием, наше путешествие
становится кошмаром бесконечной борьбы. И это всегда так? Ничего не
изменится? Нам нечего терять? Когда я последний раз летел самолетом, то
беседовал с одной из стюардесс о том, во что она верит. Как последовательница
движения «Новая эра», она сказала со всей серьезностью: «Я не верю в небеса. Я
верю, что жизнь — это непрерывный цикл перерождений». «Какой ужас, —
подумал я про себя. — Лучше бы у этой истории был счастливый конец». Св.
апостол Павел чувствовал то же самое. Если нам нечего терять, то можно
остановиться в баре по дороге домой и выпить в одиночку бутылку виски, или
пойти в самый шикарный магазин и спустить все свои деньги, или испечь торт и
съесть его целиком. «Станем есть и пить, ибо завтра умрем!» (1 Кор. 15:32).
Сердце не может жить без надежды. Габриель Марсель сказал, что «надежда для
души — то же, что дыхание для живого организма». Из трех христианских даров
— веры, надежды, любви — любовь, возможно, самая великая, но надежда играет
определяющую роль. Апостол Павел сказал, что вера и любовь зависят от надежды
— от предвкушения того, что ждет нас впереди: «услышавши о вере вашей во
Христа Иисуса и о любви ко всем святым в надежде на уготованное вам на
небесах» (Кол. 1:4,5). Смелость, так необходимая в путешествии, часто сменяется
нерешительностью, потому что мы теряем надежду на небеса — кульминацию
Священной истории. Неудивительно, что мы живем как Робинзон Крузо, пытаясь
на скорую руку состряпать лучшую жизнь, которую можем приобрести после
крушения мира; мы думаем, что застряли здесь навсегда. Конечно, наши
вероломные любовники кажутся неодолимыми — мы смотрим на них как на
единственную возможность короткой передышки. Причина, по которой
большинство людей цитируют слова Торо: «проживай жизнь в тихом отчаянии», в
том, что они живут без надежды.
Несколько лет назад я с друзьями отправился порыбачить на реку Снейк в
Вайоминге. Шла последняя неделя осени перед долгой зимой, которая обещала
быть тяжелой: дома и на работе меня ждала куча дел. Я с нетерпением ждал этого
приключения несколько месяцев, но долгожданные выходные не оправдали моих
надежд. Погода была отвратительная, клева не было. Когда уик-энд подошел к
концу, я почувствовал раздражение из-за обманутых ожиданий. «И это все? —
думал я про себя. — Надеяться больше не на что?» Когда мы с пустыми руками
стояли все вместе у реки субботним вечером, мой друг неожиданно объявил, что он
организовал для нас путешествие в нетронутый цивилизацией уголок реки с
известным проводником. Это было запланировано на завтра. Погода обещала быть
ясной, и рыбалка обязательно должна была оказаться удачной.
Все тут же переменилось. Вечерний свет вспыхнул золотом, краски осени заиграли,
впервые за это время я услышал мелодичное журчание воды, и мои рыболовные
Материал скачан с сайта - http://horoshoe.info
снасти показались мне самыми замечательными на свете. Тяжелое чувство, под
давлением которого я находился на отдыхе, улетучилось, когда мое сердце
получило надежду. Мне стало легче от обещания, что все изменится к лучшему.
Эта история может показаться глупой (особенно тем, кто не увлекается рыбалкой),
но она подтверждает одну из важнейших истин: если исходя из нашего
практического опыта мы думаем, что настоящая жизнь и есть наше самое большое
счастье, что лучше уже не будет, то мы будем жить в отчаянии и безнадежности.
Мы возложим на этот мир все надежды, но они не исполнятся, потому что этот мир
не предназначен для счастья. Мы попытаемся отыскать дорогу в утерянный рай, а
когда из этого, как всегда, ничего не выйдет, наше сердце будет разбито. Если
говорить искренне, то большинство из нас живет так, будто жизнь — наша
единственная надежда, а потом мы чувствуем себя виноватыми от того, что хотели
сделать в точности то, что предлагал сделать Павел («Станем есть и пить, ибо
завтра умрем!»), если «мертвые не воскресают».
В своей чудесной книге «Затмение небес» Э. Дж. Конейрс высказался просто: «Мы
живем в мире, над которым больше нет небес». Отсюда все проблемы
человеческой души. Все наши привязанности и депрессии, гнев, который мы едва
скрываем за своим христианским фасадом, и омертвелость души, свойственная
столь многим, имеют общий корень: мы думаем, что лучшего не будет. Отнимите
надежду на то, что мы прибудем к месту назначения, и наше путешествие станет
маршем смерти. Даже самая лучшая человеческая жизнь невыразимо печальна.
Если даже нам удастся избежать каких-то серьезных жизненных трагедий
(некоторым из нас это действительно удается), то жизнь все равно вряд ли
оправдает наши ожидания. Когда мы получаем то, к чему действительно
стремились, оно тут же ускользает от нас. Любой отпуск рано или поздно подходит
к концу. Друзья переезжают. Карьера зачастую не ладится. Опечаленные, мы
чувствуем себя виноватыми из-за своего разочарования, как будто нам следовало
быть более благодарными.
Конечно, мы разочарованы — ведь мы были созданы для чего-то большего. «Все
соделал Он прекрасным в свое время, и вложил мир в сердце их…» (Еккл. 3:11).
Наша страстная тоска по раю взывает к нам в боли разочарования и криках агонии.
«Если я обнаружил в себе желание, которое ничто не может удовлетворить в этом
мире, — писал К. С. Льюис, — то единственное логическое объяснение этому в
том, что я был создан для другого мира».
Если вера и любовь держатся на надежде, если мы живем без надежды, а значит,
как сказал Павел, «несчастнее всех человеков» (1 Кор. 15:19), тогда разве не стоит
нам рассмотреть как следует, каким будет конец нашей истории, описав его
самыми живыми красками, на какие способно наше воображение?
Я знал человека, который с детства ненавидел идею небес. Он озадачивал и ставил
в неудобное положение любого учителя воскресной школы, заявляя достаточно
смело, когда бы ни затрагивалась тема небес, что он не хочет отправляться туда.
Наконец одному из них хватило ума спросить почему. Что же ответил мальчик? «Я
не люблю горох». Он услышал однажды известный рождественский гимн «Тихая
ночь», в котором поется: «Глас с небес возвестил: радуйтесь, ныне родился
Христос, мир и спасение всем Он принес…», и подумал, что речь идет об овощах (
В англ. яз. cлова peas «горох» и peace «мир» звучат почти одинаково. — Прим.
пер.). Как любой смышленый малыш, он уяснил, что в нашем мире есть вещи
получше.
Наше представление мало чем отличается от этого. Мы так редко говорим о
небесах, а когда делаем это, то используем какие-то болезненные образы: толстые
младенцы, летающие вокруг на крошечных крылышках, скучающие святые,
Материал скачан с сайта - http://horoshoe.info
возлегающие на бесформенных облаках, бренчащие на арфах и наблюдающие за
тем, что происходит на земле, где разворачиваются все настоящие события.
Кризис надежды, который захлестнул современную церковь, — это кризис
воображения. Католический философ Питер Крифт пишет:
Средневековое представление (которое можно назвать совершенно библейским)
света, драгоценностей, звезд, свечей, труб и ангелов больше не удовлетворяет наш
мир супермаркетов. Жалостливые современные суррогаты в виде пушистых
облачков, бесполых херувимов, арф и металлических нимбов (а не нимбов из
света), над которыми возвышается унылый божественный управляющий всеми
скучающими — насмешка, а не слава. Даже более современные, новейшие
заменители — небеса как удобное ощущение спокойствия и доброты, сладости и
света и Бог как рассеянная дедушкина доброжелательность, дряхлый филантроп —
еще более блеклые. Наша картина небес попросту не вызывает в нас никакого
энтузиазма; эта картина вялая. За такими образами небес и Бога стоит скорее
эстетический, нежели интеллектуальный или моральный упадок, и в этом видится
самая большая потенциальная угроза вере. Наш образ небес скучный, пошлый и
сладкий как сироп; а значит, такова и наша вера, надежда и любовь к небесам. …И
уже неважно, скучная ли это ложь или скучная истина. Скука, без сомнения, —
самый главный враг веры, так же как безразличие, а не ненависть — самый
главный враг любви.
Все, что вы хотели знать о небесах
Если бы образ небес вдохновлял нас, это был бы живой образ. Поэтому давайте
немного помечтаем. Включите свое воображение. Представьте самое прекрасное
завершение вашей истории, какое только возможно. Если небеса и не такие, значит,
они лучше. Когда Павел сказал: «Не видел того глаз, не слышало ухо, и не
приходило то на сердце человеку, что приготовил Бог любящим Его» (1 Кор. 2:9),
он имел в виду, что мы не можем «перемечтать» Бога. Что нас ждет в конце
путешествия? Что-то превосходящее самые смелые наши фантазии. Но если мы
исследуем потаенные уголки нашего сердца в свете обетований, данных в Писании,
мы сможем найти нечто, приоткрывающее эту тайну. Как мы уже много раз
повторяли с самой первой главы, в сердце каждого мужчины, каждой женщины и
каждого ребенка есть неуемное стремление к близости, красоте и приключениям.
Что же готовят небеса для нашего сердца?
Близость
Стремление к близости дает нам самое значительное представление о тех
восторгах, что ждут нас впереди. Когда тобой пренебрегают, испытываемые при
этом ощущения — самые болезненные. Я помню ежедневную пытку, которую я
переживал в четвертом классе, когда мы стояли по линейке, ожидая, пока капитаны
наберут себе команду для игры в мяч. Капитаны по очереди выбирали игроков,
начиная с лучших и заканчивая худшими, иерархия в четвертом классе была
достаточно жесткой. Несмотря на то что с другими обходились намного хуже, чем
со мной, — «Не заставляйте нас играть со Смитом, он был у нас в тот раз», — меня
никогда не выбирали первым. Никто никогда не сказал: «Послушайте, давайте
возьмем сегодня Элдриджа!» Я не чувствовал себя желанным; в лучшем случае
меня терпели. А кроме того, существовало еще такое место, как молодежное кафе.
Купив обед, вы шли с подносом в зал, выискивая, куда бы сесть. Существовало
неписаное правило, определяющее, кто и где может сидеть согласно «табели о
рангах». Однажды я решил испытать эту систему. Не слишком отважно я
Материал скачан с сайта - http://horoshoe.info
направился к столу, за которым сидели «крутые» парни, но, прежде чем я успел
присесть, один из них, презрительно улыбнувшись, сказал: «Только не здесь,
Элдридж, это место занято для кое-кого получше».
Именно благодаря этим эпизодам моей жизни я и уяснил, что принадлежу к
аутсайдерам. На протяжении всей жизни каждый из нас испытывает постоянное
недовольство оттого, что никуда не вписывается на все сто, никогда не
принадлежит к чему-то по-настоящему. У всех есть достаточный опыт, который
научил нас, что нам никогда не позволят войти в «круг посвященных», туда, где
все близки между собой. Даже те, которых выбирали из толпы в этот круг, никогда
не бывали избраны на роль тех, кем они действительно являются. Поэтому мы
скрываем некоторые свои черты, чтобы попытаться войти в число «избранных»,
или убиваем наше желание попасть туда, вместо того чтобы позволить этому
стремлению повести нас навстречу настоящей близости, для которой мы и были
созданы.
С другой стороны, так приятно, если кто-то занимает для нас место. Мы заходим в
переполненное здание церкви или оказываемся на званом обеде, и кто-то прямо
напротив нас призывно машет рукой, указывая на стул рядом с собой, который он
занял специально для нас. На минуту мы чувствуем облегчение, ощущая, что стали
частью команды. А теперь вспомните слова Иисуса: «Я иду приготовить место
вам» (Ин. 14:2). Он обещал, что приготовит место на небесах специально для
каждого из нас. Когда мы придем на оживленное, волнующее празднование
свадебного торжества Агнца, под гомон тысячи голосов, смех, музыку и звон
бокалов, то наше сердце еще раз учащенно забьется в надежде, что нам могут
позволить войти в круг избранных, и мы не будем разочарованы. Нас пригласит к
столу Сам Любимый. Никто не будет вынужден протискиваться с трудом, чтобы
найти стул в дальнем углу, или искать место, чтобы присесть. Там будет место, на
котором напишут наше имя, которое занял для нас и ни для кого другого Сам
Иисус.
Небеса — это начало путешествия, в котором чувство близости — самое главное,
это «мир любви, — как написал Джонатан Эдвардс, — где источником ее служит
Бог». Святой Дух через тех людей, которые записали Писание, выбрал образ
свадебного пира не случайно. Это не просто пир, а пир свадебный. И то, что делает
его выдающимся среди всех других, — это неповторимая близость брачной ночи.
Дух Святой использовал самый нежный и таинственный образ на земле —
единение мужа и жены, — чтобы передать глубину близости, которая уготована
нам с Господом на небесах. Он — жених, а Церковь — Его невеста. Для того чтобы
брачные отношения осуществились, мы познаем Его, а Он — нас. Там мы получим
новое имя, которое будет знать лишь наш Любимый, которое Он отдаст нам
написанным на белом камне (Отк. 2:17).
Джордж Макдоналд, теолог с сердцем поэта, пожалуй, выразил словами
обетование небес намного ярче, чем кто-либо. Он объяснил назначение камня:
Это личный символ человека — образ его души в слове, — знак, который
принадлежит ему и никому другому. Кто может дать это имя, единственное во
вселенной? Только Бог. Потому что лишь Бог видит, каков есть человек. Лишь
тогда, когда человек становится достоин своего имени, Бог дает ему камень с этим
именем, чтобы человек понял, что оно означает. …Такое имя не может быть дано,
пока человек не станет его достоинѕ это имя Он держал в мыслях, когда начал
творить Свое дитя, на всем протяжении долгого процесса творения, дошедшего до
воплощения идеи. Назвать имя — значит торжественно узаконить успех, значит
сказать: «И вот, хорошо весьма».
Непроизнесенные проповеди
Материал скачан с сайта - http://horoshoe.info
Камень освободит нас для безграничного наслаждения небом, так как для того,
чтобы наслаждаться небесной близостью, нам необходимо получить свободу
сердца, которой наслаждались Адам и Ева до грехопадения, которые были наги, но
не чувствовали стыда. Это свобода от греха или, как сказал Крифт, «от того, что
делает нас не такими, какие мы есть на самом деле. Мы будем свободны стать
такими, какими Бог замыслил нас». Стыд убивает близость. Душа, которой есть
еще что скрывать, не может наслаждаться полнотой познания, характеризующей
любовь между Богом и Его святыми на небесах. Но для этого мы должны быть
совершенными; наши возлюбленные тоже будут совершенны. Все, что когда-то
стояло между нами, исчезнет, и наше сердце будет свободно для истинной любви.
Близость, которая началась между Богом и Его людьми, обогатится и отразится
эхом в нашем общении друг с другом. Самое страстное желание сердца — стать
частью священного круга, быть внутри — указывает нам на величайшее
сокровище, которое ждет нас на небе, частью которого мы были созданы для
самого священного круга из всех. Льюис сказал:
Чувство, что этот мир обращается с нами как с чужими, стремление быть
признанным, найти какой-то ответ, навести мост над пропастью, которая пролегает
между нами и реальностью, — все это часть нашей горькой тайны. И, конечно, с
этой точки зрения, обещание славы в том смысле, как оно было описано,
становится очень важным для нашего глубинного желания. Так как слава означает
быть на хорошем счету у Бога, означает, что Он нас принимает, признает, что Он
нам отвечает и приглашает познать самую суть вещей. Дверь, в которую мы
стучали всю жизнь, наконец откроется.
Значение славы
Красота
«И жили они долго и счастливо». Где жили? И что при этом делали? Как бы ни
было прекрасно то, что наше стремление к тесным взаимоотношениям наконец
будет удовлетворено, этого недостаточно. В нашем сердце есть и другие
стремления, которые сильно привлекают небеса. В человеческой душе так много
сокровищ, и так много даров приготовил Господь для тех, кто любит Его. Точно
так же, как жизнь обостряет наше желание быть принятыми в священный круг
близости, она пробуждает и другую жажду нашего сердца — стремление к красоте.
Отель «Ритц Карлтон Лагуна Бич» — самый роскошный в южной Калифорнии.
Удачно расположенный на отвесной скале, над бухтой с белым песчаным пляжем,
отель источает романтику. Средиземноморская архитектура возвышает «Ритц» над
временем и пространством, создавая сказочную обстановку. Арки и аллеи ведут к
внутренним дворам с фонтанами и террасами, с которых открывается
потрясающий вид на Тихий океан. Тропический климат создает прекрасные
условия для бурного роста бугенвиллий, причудливых цветочных садов, сочных
зеленых лужаек и пальмовых деревьев. Остановившись в «Ритце», любой может на
некоторое время забыть, что грехопадение вообще когда-то было. Мы со Стейси
наслаждались там двухдневной свободой благодаря тому, что меня попросили
присутствовать на одной деловой конференции.
Однажды поздно вечером я ускользнул с какой-то встречи, чтобы побродить в
одиночестве по окрестностям. Мне было очень тревожно, и я подумал, что
прогулка успокоит меня. Что-то повлекло меня через террасы к океану. Когда я
бродил по ухоженным лужайкам, более роскошным, чем самый лучший ковер,
звуки музыки и смеха смешивались с ароматом цветов, который разносился
теплым океанским бризом. Мое беспокойство росло. Стоя на краю скалы под ярко
сияющими звездами, глядя, как разбиваются волны внизу, я почувствовал, как
Материал скачан с сайта - http://horoshoe.info
беспокойство превратилось в боль. Как сказал Саймон Вейл, лишь две вещи
трогают человеческое сердце: красота и грусть. И мое сердце пронзила красота
всего окружающего, это чувство переросло в боль разлуки с домом, которого я
никогда не знал.
Я испытывал это много раз, прогуливаясь ли вдоль побережья Напали на Гаваях,
пролетая ли над ледяными просторами Аляски или просто заметив, как солнечный
луч упал на обеденный стол. И это всегда настигало меня неожиданно. Мы так
привыкли жить в мире, извращенном грехопадением, что стремление к красоте
дремлет глубоко внутри, ожидая чего-то, что разбудит его. Во время визита в
Вестминстерский собор в Англии мой друг заблудился и подошел к этому
знаменитому храму со стороны, где была на удивление обычная входная дверь.
Когда он зашел за угол, то был совершено поражен величественностью, которая
захлестнула его: возвышенная архитектура, неземная красота в камне, стекле,
закручивающихся спиралях. В этот самый момент хор начал петь и ангельская
гармония наполнила громаду собора. «Не знаю, что произошло, — говорил он мне
позже, — но я не совладал с собой и разрыдался».
«Каждая частица красоты, — писал Марк Хелприн, — это обетование и пример
жизни, которая может закончиться в гармонии, соразмерности, цельности и
красоте, данный в миниатюре». Мы стремимся к красоте и обещанию, которое она
несет с собой. Наше отвращение к уродству — двойник жажды красоты. Когда-то я
ненавидел ту часть моего ежедневного пути, который проходил по самым
отвратительным районам Вашингтона: заброшенные здания, обгоревшие машины,
пустынные кварталы. Это был триумф зла, хаоса и смерти. Мое сердце сжималось
при виде такого запустения, и я испускал вздох облегчения, когда проезжал этот
район и оказывался на просторах фермерских угодий Мэриленда. Но в этом
вопросе следует быть осторожным; как сказал Льюис, одна из ошибок, которую мы
так часто совершаем, наслаждаясь чем-то красивым, — будь это какое-то место,
или человек, или произведение искусства, — состоит в том, что мы приходим к
выводу, что нечто, к чему стремилось наше сердце, перед нами. «Ритц»,
Вестминстер и фермерские угодья — всего лишь тени той реальности, которая
впереди. Красота скинии, которую Израиль пронес через пустыню, — это образец
реальности, ожидающей нас на небесах. И так происходит со всеми вещами на
земле: красота, которая так захватила наше сердце и которая так скоротечна, ведет
нас к подлинной реальности.
Мы стремимся к красоте, и когда библейские авторы говорят о небесах, они
используют самые прекрасные образы, какие могут найти. Вы почти ощущаете
страдания автора, пытающегося уловить суть и понимающего, что он по-прежнему
неизмеримо далек от того, что видит. В книге Откровение Иоанн Богослов
использует слово «подобен» снова и снова. «И Сей Сидящий видом был подобен
камню яспису и сардису; и радуга вокруг престола, видом подобная смарагду. … И
пред престолом море стеклянное, подобное кристаллу…» (Отк. 4:3, 6). Красоту
невозможно выразить словами, ее можно только передать с помощью сравнений с
прекраснейшими вещами на земле.
Думаю, что именно от красоты небесной мы будем «радоваться». Не оттого, что
там не будет страданий, а просто потому, что там будет необычайная радость сама
по себе; каждая Стрела, которая вонзилась в нас, будет вытащена, и каждая рана
будет прикрыта листом с древа жизни (Отк. 22:2). Но и это еще не все. У нас будут
совершенные тела, в которых воплотится вся красота небес. Как написал Эдвардс,
«каждая способность получит свое наилучшее развитие». Мы свободно будем
вкушать плоды с древа жизни и пить вдоволь из реки жизни, которая протекает
через город. И это насытит не только наше тело, но и душу. Как сказал Льюис,
Материал скачан с сайта - http://horoshoe.info
Мы не просто хотим видеть красоту, хотя Господь знает, что это достаточно
щедрый подарок. Мы хотим нечто большее, что трудно выразить словами — мы
хотим слиться с красотой, которую видим, войти в нее, принять ее в себя, купаться
в ней, стать ее частью.
Значение славы
Так и будет.
Приключение
Что мы будем делать на небесах? Красочные картинки комиксов рисуют нам
святых, возлежащих на облаках, бренчащих на арфах. Этот образ вряд ли поразит
ваше воображение. Тот факт, что большинство христиан инстинктивно чувствуют,
что земная жизнь более захватывающая, чем небесная, подтверждает лишь
потрясающую способность врага вводить нас в заблуждение и несостоятельность
нашего собственного воображения. Как нам относиться к идее «вечного покоя»?
Это сочетание звучит как лозунг кладбища среднего класса. Мы знаем, что небеса
начинаются с пира, а что дальше? Бесконечная сиеста после праздника? Типичный
евангельский ответ — «Мы будем служить Богу» — тоже не спасает положения.
Ответ безусловно библейский, и, возможно, моя реакция только мне в укор, но это
звучит так пространно. Что-то в моем сердце говорит: «И это все? Сколько гимнов
и хоралов нам можно будет спеть?»
Служить Богу на небесах означает, что вся жизнь будет в конечном счете
служением, а не бесконечным пением. Притча о минах в 19 главе Евангелия от
Луки и притча о талантах в 25 главе Евангелия от Матфея предсказывают день,
когда мы займем наше истинное место в Божьем хозяйстве, получим ту роль, к
которой готовились на земле. Тот, кто был верен даже в самом малом, найдет еще
больше приключений на небесах. Мы стремимся к приключениям, в них мы
становимся частью чего-то большего, чем мы сами, частью драмы героических
масштабов. Это не просто необходимость в постоянных острых ощущениях, это
часть нас самих. Немногие из нас когда-то ощущали, что их таланты реализуются в
полной мере; наши творческие способности редко обретают крылья на земле.
Когда мы читаем в книге Откровение (3:12): «Побеждающего сделаю столпом в
храме Бога Моего», нам нужно понимать, что речь идет не об архитектуре. Скорее
Иисус обещает, что мы будем наиболее полно выражать себя, используя нашу
совершенную конструкцию в приключениях нового царства.
IV акт — небеса — продолжение той истории, которая была прервана
грехопадением. Бог сотворил землю и доверил ее нам, чтобы мы поддерживали
порядок и увеличивали красоту. Мы должны были быть Его наместниками,
управляющими с Его благословения и разрешения. Это установление было
нарушено грехопадением, и поэтому земля больше не находится в нашем владении,
как это было когда-то. Когда Иисус искупил нас, Он сделал это не для того, чтобы
поместить нас навсегда на скамью запасных. Он возродил нас, чтобы мы снова
вернулись в игру. Он даже подверг землю временному тлению до того дня, когда
она «освобождена будет от рабства тлению в свободу славы детей Божиих» (Рим.
8:21). Мы будем править вместе с Иисусом Христом. «Св. Петр несколько секунд
все же держался на воде, — напоминает нам Льюис, — и наступит день, когда
обновится вселенная и станет безгранично послушна воле облеченных славой и
послушных людей, когда мы сможем делать любые вещи, когда мы станем
совершенны, каковыми и были, как сказано в Писании».
Частью приключения станет возможность исследовать чудеса обновленных небес и
обновленной земли, самым захватывающим из которых будет Сам Бог. У нас
впереди будет вечность, чтобы постигать чудеса Божьи, и не просто постигать, но
Материал скачан с сайта - http://horoshoe.info
радоваться им и делиться этой радостью друг с другом. Вот нечто удивительное
для размышления: Бог создал вашу душу уникальной. Мы все уникальные
создания, каждый из нас. Следовательно, как сказал Макдоналд,
Каждый из нас отличается от другого, и поэтому мы можем знать то, чего другой
знать не может: и… дело каждого, кто принадлежит царству света и наследует его,
поделиться его частью с остальными.
Непроизнесенные проповеди
Возможно, поэтому Исаия видел летающих вокруг Господа серафимов, которые
взывали друг к другу и «говорили: свят, свят, свят Господь Саваоф!» не Богу, а
друг другу (Ис. 6:3). Они призывали друг друга посмотреть на царственность и
славу Божью, для того чтобы радость их возросла, когда они славят Его вместе.
Ощущение радости усиливается, когда мы делимся им с кем-то. Поэтому так часто
мы думаем в момент особого ликования: «Как бы я хотел, чтоб моя возлюбленная
была со мной!»
Исследование небес должно также включать наше исследование друг друга. Как
это может быть иначе? Как может любовь быть полной без свободы быть
обнаженными и не стыдиться? Мы не просто не будем стыдиться, мы будем
прославлены. Ведь одна из печалей нашей настоящей жизни заключается в том, что
мы чувствуем разобщенность даже с самыми близкими людьми. Женатые могут
быть одними из самых одиноких на земле не из-за того, что в их браке не все
гладко, а потому, что они изведали самое лучшее, что может быть в человеческих
взаимоотношениях, и поняли, что это далеко не все, что могло бы быть. В
«Повести о двух городах» Чарлз Диккенс передал ощущение того, что чужая душа
— потемки для другого человека:
Странно, как подумаешь, что каждое человеческое существо представляет собой
непостижимую загадку и тайну для всякого другого. Когда въезжаешь ночью в
большой город, невольно задумываешься над тем, что в каждом из этих мрачно
сгрудившихся домов скрыта своя тайна, и в каждой комнате каждого дома
хранится своя тайна, и каждое сердце из сотен тысяч сердец, бьющихся здесь,
исполнено своих тайных чаяний, и так они и останутся тайной даже для самого
близкого сердца.
Перевод с англ. С. П. Боброва и М. П. Богословской.
Но на небесах и эта завеса спадет, и не к нашему стыду и чувству неловкости, а к
нашей славе. Помните, мы будем совершенны, мы будем теми душами, которыми
Бог и задумал нас до начала времен. А затем, как сказал Макдоналд,
В нашем распоряжении будет целая вселенная, а мы будем послушными,
радостными детьми в великом доме нашего Отца. Думаю, что тогда душа каждого
будет открыта для нас и мы сможем познавать мысли и жизнь друг друга, как и
наши собственные, и в этом смысле мы будем подобны Богу. Когда мы все станем
такими же любящими и неэгоистичными, как Иисус; когда, как у Него, наше
представление об удовольствии будет совпадать с представлением о том, что Бог
есть, и о том, каков Он есть; когда сознания того, что любой человек — это просто
непохожая на нас личность, будет достаточно, чтобы он стал для нас ценным.
Сердце Джорджа Макдоналда
Ну и конечно, нас ждет исследование собственной жизни. Придет время, когда мы
с нашим Господом оглянемся на историю своей жизни. Любая тайная вещь станет
явной, каждое слово, сказанное с глазу на глаз, будет услышано. И тут моя душа
Материал скачан с сайта - http://horoshoe.info
снова отступает назад: разве это не полный кошмар? Вся идея суда была извращена
нашим врагом. Одна евангелическая брошюра выражает распространенное
представление о том, что сразу по прибытии на небеса свет станет приглушенным
и Бог даст сигнал, чтобы запустили видеокассету, на которой записана вся наша
жизнь, чтобы показать ее всей вселенной: каждый позорный поступок, каждую
нечистую мысль. Разве так может быть? Если «нет ныне никакого осуждения тем,
которые во Христе Иисусе» (Рим. 8:1. — Курсив автора), как же может случиться
так, что нам будет стыдно? Господь сам облек нас в белые одежды (Отк. 3:5). Разве
будет Он после этого обнажать Своих возлюбленных, чтобы вся вселенная
таращила на них глаза? Никогда.
Тем не менее Бог может захотеть оценить нашу жизнь; какое бы воспоминание о
прошлом у нас ни осталось на небесах, мы знаем следующее: это будет только
содействовать нашему благу. Мы прочтем нашу историю в искупительном свете и
увидим, как Бог использовал добро и зло, печаль и радость к нашему благу и Своей
славе. Уверенные в полном прощении, мы будем свободны познать себя целиком,
пройтись снова по периодам своей жизни, замереть перед заветными моментами и
преклониться с благоговением перед милостью Божьей, прощающей то, что мы так
усердно старались забыть. Наша благодарность и благоговение перерастут в
поклонение Богу, такому сильному и доброму, примающему нас целиком.
Прибытие
Мы с Брентом постарались найти слова, чтобы ответить на вопросы, которые, как
мы думаем, есть в сердце каждого. Что касается христианского пути, то нас начали
преследовать еще два вопроса: «Дойду ли я до конца?» и «Будет ли там хорошо,
когда я туда приду?»
Несколько лет назад кризис в нашем браке со Стейси достиг своей критической
точки. Однажды во время завтрака возник вопрос о разводе, но так странно, будто
речь шла о малиновом варенье. Мы сильно отдалились друг от друга, и я прекрасно
отдавал себе в этом отчет, но до этого момента не представлял, насколько далеко.
На протяжении следующих дней у меня родился экстренный план по спасению
ситуации. Мы должны были отправиться на каникулы в горы в надежде вернуть
хотя бы часть того, что мы потеряли. Наш медовый месяц прошел в Йосемитском
парке, и я подумал, что, может быть, этот уголок поможет нам вернуть утраченную
романтику.
Мы отправились на следующий день после Рождества, теплым ранним утром. Но
время шло, и через несколько часов мы увидели, что впереди в горах собирается
снежная буря. Наступил вечер, который принес с собой снегопад, поначалу
слабенький, но постепенно становящийся все сильнее и сильнее. Наша машина
начала скользить, и ее стало заносить на дороге, покрытой льдом. Когда мы
добрались до въезда в парк, было уже совершенно темно. Прямо перед нами я
разглядел машину, которая развернулась и устремилась обратно в горы. «Боже, —
молился я, — пожалуйста, только не сейчас, только не в этот решающий момент».
Смотритель парка сказал нам, что дорога стала очень опасной и в горах бушует
снежная буря. Несколько машин уже соскользнуло со скоростной трассы. Он
посоветовал нам повернуть назад, но оставил выбор за нами.
«Мы поедем дальше», — сказал я. Часы тянулись бесконечно, снег завалил дорогу,
и по сторонам темнел лес. Мы были одни. «Доберемся ли мы? — спрашивал я себя.
— Будет ли там хорошо, если мы туда доберемся?» Я так вцепился в руль, что
суставы моих пальцев побелели от напряжения. Обстановка в машине накалилась
до предела.
Материал скачан с сайта - http://horoshoe.info
Как раз когда я уже почти потерял надежду, мерцающие огоньки показались
впереди за деревьями. Когда мы проехали поворот, нашему взору предстала
«Вейвона» — великолепная, из белого камня гостиница в викторианском стиле;
через балкон были перекинуты гирлянды, а в окне виднелась огромная
рождественская елка. Снегопад стал не таким сильным, и снежинки теперь падали
неспешно и плавно. Нам было видно, как огонь лизал поленья в большом каменном
камине, создавая романтическую обстановку для парочек, которые задержались за
обеденным столом. Более прекрасную сцену трудно было себе представить. Когда
я ставил машину на стоянку, олень выскочил из леса и пересек заснеженную
поляну прямо перед нами. Сцена прибытия была такой необычной, что у нас
перехватило дыхание. У нас получилось! Красота всего окружающего, казалось,
обещала обновление жизни. Когда мы вошли в комнату, то обнаружили там
бутылку шампанского во льду — подарок, который заранее прислали наши друзья.
Эти выходные стали поворотным пунктом в наших отношениях и положили начало
исцелению, которым мы сейчас наслаждаемся.
Даже сейчас наша жизнь — это путешествие, где многое поставлено на карту и
часто бывают опасные ситуации. Но мы прошли поворотную точку; долгие годы
заточенья остались позади, и теперь мы приближаемся к дому. Больше не стоит
вопрос о том, получится у нас дойти или нет, а если дойдем, хорошо ли нам будет
там. «Я иду приготовить место вам, — обещал Иисус. — И когда пойду и
приготовлю вам место, приду опять и возьму вас к Себе, чтоб и вы были, где Я»
(Ин. 14:2,3).
Однажды, достаточно скоро, мы повернем за угол и наши мечты станут
реальностью. Мы действительно будем жить счастливо с этого момента. От долгих
лет заточенья не останется и следа, его смоют слезы радости по прибытии домой.
Каждый день, просыпаясь, мы можем говорить себе: «Мое путешествие сегодня
приведет меня ближе к дому; возможно, он просто за углом». Все, к чему мы
стремились, будет у нас; все, что мы хотели сделать, осуществится. То, что так
сильно ранило нас, — драконы и паразиты, Стрелы и любовники, которые нас
обманывали, и сам сатана — все это навсегда останется в прошлом.
И тогда начнется настоящая жизнь.
Эпилог
Бежит дорога все вперед,
Куда она зовет?
Какой готовит поворот?
Какой узор совьет?
Сольются тысячи дорог
В один великий путь
Начало знаю, а конец —
Узнаю как-нибудь
Дж. Р. Р. Толкин
Священный роман взывает к нам каждую секунду нашей жизни. Он шепчет нам в
шелесте ветра, призывает смехом лучших друзей, настигает нас в прикосновении
того, кого мы любим. Мы слышим его в любимой музыке, чувствуем в рождении
первенца, ощущаем, наблюдая за отражением заката на поверхности океана. Роман
присутствует даже во времена больших личных трагедий: в болезни ребенка,
крушении брака, смерти друга. Что-то взывает к нам через подобные события и
Материал скачан с сайта - http://horoshoe.info
вызывает неуемную жажду сердца, пробуждает острую тоску по близости, красоте
и приключениям.
Это страстное желание — самая могущественная часть любой человеческой
личности. Она дает толчок к поиску смысла, единства, чувства полноты жизни. Как
бы мы ни описали это глубокое стремление — это самая важная часть нас самих,
самая суть нашего сердца, страсть нашей жизни. И голос, который взывает к нам
оттуда, — это не что иное, как голос Божий.
Мы отправились в путь, чтобы выяснить, есть ли в необъятном мире за пределами
нашего собственного какая-то реальность, которая соответствовала бы миру
внутри нашего сердца. Надеемся, что мы помогли вам прочесть по-новому слова
Честертона: «Романтика — самое таинственное, что есть в жизни, она даже
таинственнее реальности». Наше сердце было создано для великой драмы, потому
что оно — отражение Автора этой истории, Великого Сердца, которое является
причиной всех вещей. Мы наблюдали за тем, как мы потеряли вечный Роман,
который напоминает о том, что Бог все время звал нас войти в Его священный
круг, и, несмотря на наш отказ Ему, Он все еще добивается нас. Стрелы и Вечный
зов — это составные части III акта драмы, в которой мы сейчас живем. Но этот акт
близится к концу. Наш Любимый пришел спасти нас через личность Иисуса
Христа; мы освободили наши сердца, чтобы следовать за Ним и дойти до пира,
которым начинаются приключения IV акта.
Куда мы отправимся из этой точки? «Эту жизнь, — писал Джонатан Эдвардс, —
нам следует прожить лишь как путешествие навстречу небесам». Это единственная
история, которую стоит прожить. Дорога расстилается перед нами, и цель наша
поджидает нас. Говоря образами Послания к Евреям, нам предлежит поприще, и
мы должны пройти его, приложив все наши усилия. Молитвы будут услышаны,
если нам удастся свергнуть с себя всякое бремя и запинающий нас грех, чтобы
сердце смогло откликнуться на зов, услышать его более отчетливо и «поспешить к
совершенству». Наши заключительные мысли — лишь эхо того совета, который
мы находим в Послании к Евреям (12:2,3):
Взирая на начальника и совершителя веры, Иисуса, Который, вместо
предлежавшей Ему радости, претерпел крест, пренебрегши посрамление, и воссел
одесную престола Божия. Помыслите о Претерпевшем такое над Собою поругание
от грешников, чтобы вам не изнемочь и не ослабеть душами вашими.
Этот замечательный отрывок знаком многим из вас, поэтому менее всего мы
хотели бы, чтобы его известность как-то уменьшила силу его воздействия. В связи
с этим приводим понимание этого отрывка Юджином Петерсоном из его
«Послания»:
Взирайте на Иисуса, который начал и закончил путь на предлежавшем поприще,
который надо пройти и нам. Обратите внимание, как Он прошел его. Так как Он
никогда не терял из виду то, к чему шел — к радостному завершению и
воссоединению с Отцом, — Он смог справиться со всем, что было на пути:
вынести крест, позор и все остальное. И теперь Он там — в месте славы, прямо
рядом с Отцом. Когда вы обнаружите, что вера ваша ослабла, перечитайте эту
историю, пункт за пунктом, этот длинный перечень страданий, которые Ему
пришлось претерпеть. Это впрыснет адреналин в ваши души!
Иисус помнил, к чему шел, и всем сердцем хотел добраться туда. Эти две темы —
память и желание — совершенно изменят предстоящее путешествие. Без них мы не
справимся как следует, если вообще справимся. В предыдущих главах книги мы
постарались отдать должное бесценным сокровищам: памяти и желанию.
Позвольте мне (Джону) исследовать теперь их более глубоко, как человеку,
который решил последний раз разобраться в своих стремлениях, прежде чем
тронуться в путь.
Материал скачан с сайта - http://horoshoe.info
Жить желанием
Иисус справился, потому что Он хотел этого, а не просто потому, что Он был
вынужден это сделать, или потому, что Отец велел Ему. Он шел ради
«предлежавшей Ему радости», что означает, что Он делал это с желанием.
Используя распространенное выражение, можно сказать, что Он желал этого всем
сердцем. Мы называем последнюю неделю земной жизни нашего Спасителя
Страстной неделей. Посмотрите на глубину Его желания, на огонь Его души.
Охваченный страстью, Он выгнал из храма всех шарлатанов, которые превратили
дом Его Отца в вертеп (Мф. 21:12). Позже Он стоял и смотрел на город, который
раньше был Его Невестой, а теперь находился под гнетом прелюбодеев и под
давлением надсмотрщиков. «Иерусалим, Иерусалим, — кричал Он, — …сколько
раз хотел Я собрать детей твоих, как птица собирает птенцов своих под крылья, и
вы не захотели!» (Мф. 23:37. — Курсив авторов). Когда приближался решающий
час Его величайшей битвы, страсть Его становилась все нетерпеливей. Он собрал
Своих самых близких друзей, как приговоренный преступник, сидя за Своей
последней трапезой. Он один знал, через что Ему предстоит пройти. «Очень желал
Я есть с вами сию пасху, — сказал Он, — прежде Моего страдания» (Лк. 22:15. —
Курсив авторов). Затем Он выдержал напряжение Гефсиманского сада и муки
креста. Разве можно пройти через такое бесстрастно?
Когда путь становится тяжелым, мы идем в никуда, утратив всякое желание. И
путь становится еще труднее. Мир, приспешники тьмы, ваша собственная
двойственность — все будет против вас. Просто постарайтесь остаться живыми,
постарайтесь жить своим сердцем, стремясь к Священному роману, и посмотрите,
как мир отреагирует. Вас возненавидят за это и сделают все, что возможно, чтобы
отбросить назад, заставить вас обратиться снова за их утешением, как это было
раньше. Ваша страсть взорвет их, потому что она обращается к их собственному
сердцу, которое они так принуждали молчать. Если им не удастся убедить вас жить
в более безопасном месте, которое они избрали, они постараются запугать вас.
Если и это не получится, они постараются убить вас — если не физически, то
духовно.
Иеремия пережил борьбу с желанием. Он знал о глубокой двойственности жизни в
Священном романе. Его решение поверить любви Божьей и присоединиться к
борьбе за сердца Его людей сделало его отверженным, изгоем общества. Как и
Учителя, Которому он служил, его презирали и отвергали. После нескольких лет
противостояния, после того как его посадили в колоду, строили заговоры против
его жизни, после того как он перенес позор ложного обвинения и одиночество,
Иеремия пал духом. Он позволил страсти своей души излиться прямо на Бога:
Ты влек меня, Господи, — и я увлечен; Ты сильнее меня — и превозмог, и я
каждый день в посмеянии, всякий издевается надо мною. Ибо лишь только начну
говорить я, — кричу о насилии, вопию о разорении, потому что слово Господне
обратилось в поношение мне и повседневное посмеяние. И подумал я: не буду я
напоминать о Нем и не буду более говорить во имя Его; но было в сердце моем, как
бы горящий огонь, заключенный в костях моих, и я истомился, удерживая его, и —
не мог.
Иер. 20:7–9
Этот страдающий пророк нашел слова, чтобы выразить проблему желания. То, что
он сказал, можно передать и так: «Ты вложил Роман в мое сердце, ты увлек меня в
это опасное путешествие — как перестать мне следовать по этому пути? А теперь,
Материал скачан с сайта - http://horoshoe.info
когда я перестал, то почувствовал лишь ярость. И что еще хуже, я не смог уйти. Я
пойман моим стремлением к Тебе». Иеремия мог стать пророком номинально, из
чувства долга, но теперь он захвачен Священным романом, потому что не может
без него жить. Павел выразил ту же проблему так: «Горе мне, если не
благовествую!» (1 Кор. 9:16). Когда путь становится тяжелым, чувства долга
недостаточно, чтобы вы смогли продолжать свой путь.
Возможно, вы помните фильм «Огненные колесницы», в котором рассказывается
история двух олимпийских бегунов: Эрика Лидделла и Чарлза Абрамса. Оба были
страстными бегунами, но относились к бегу по-разному. Абрамс бежал, потому что
он хотел что-то доказать. Жизнь этого мрачного человека была подчинена долгу,
обязанности и закону. Лидделл бежал, потому что он не мог жить без этого. «Когда
я бегу, — говорил он, — я ощущаю, что Богу это нравится». Ему была знакома
свобода сердца, которую Абрамс мог наблюдать лишь на расстоянии. Абрамс
использовал дисциплину, чтобы подчинить и убить свое сердце. Лидделл был так
раскрепощен, когда бежал, что Абрамс сказал: «Он бежит как дикое животное —
он меня нервирует». «Откуда исходит сила, чтобы довести гонку до конца? —
спросил Лидделл. — Она исходит изнутри». Она исходит от желания.
«Вся жизнь праведного христианина, — сказал св. Августин, — это святое
стремление». К сожалению, многие из нас пришли каким-то образом к ощущению,
что нам следует просить меньше, а не больше. У нас есть некое чувство, что нам
необходимо искупить наше стремление, извиниться за то, что мы чувствуем такое
сильное желание. Разве не следует нам довольствоваться малым? Возможно, но
удовлетворенность никогда не достигается меньшим; это самый легкий выход.
Никто не может быть святым, если убьет свое сердце; настоящее испытание в том,
чтобы позволить своему сердцу гореть и иметь терпение наслаждаться тем, чем
можно, ожидая приближения брачного пира. Говоря словами Павла, «и мы в себе
стенаем, ожидая усыновления» (Рим. 8:23). Удовлетворение может прийти, только
если наше желание возрастет, если мы позволим ему двигаться вперед навстречу
своему исполнению и нам двигаться вместе с ним. И как молился Джордж Герберт,
Господь, пусть Твой огонь неугасимый
К Тебе сердца людские привлечёт,
Их пламя малое Твою получит силу,
И мир не сможет превозмочь её.
В сердцах зажги Ты к Истине стремленье,
Плотские наши страсти поглоти,
И мы, оставив страхи и сомненья,
Возжаждем за Тобой, Господь, идти.
Любовь
Возможно, настанет время, когда нам всем придется идти из чувства долга. Но в
конечном счете, если это все, что у нас есть, мы никогда не пройдем этот путь.
Примером в этом нам послужит наш Герой. Он шел впереди нас, и у Него
получилось, Он достиг цели. Его жизнь служит примером того, что путь можно
пройти до конца, но только благодаря страстному желанию достичь радости,
которая предлежит нам. Или, как сказал Петерсон, «радостного воссоединения с
Отцом». Предстоящий путь приведет нас к тому, что желание станет интенсивнее и
сосредоточеннее. Джеймс Хьюстон выразил это так:
Желание, которое действительно дает жизнь, — это желание познать Бога. Это
желание нельзя удовлетворить, потому что оно возрастает по мере того, как мы
Материал скачан с сайта - http://horoshoe.info
утоляем его; и взаимоотношения с Богом меняются и ведут к усилению
интенсивности желания.
Желание сердца
По мере того как душа возрастает в любви к Богу и наш путь приближается к Нему,
возможности сердца тоже увеличиваются и расширяются: «Потеку путем
заповедей Твоих, когда Ты расширишь сердце мое» (Пс. 118:32). Один мой друг,
миссионер в Сенегале, рассказывал, что после беседы с ним мусульмане впервые
начинают замечать красоту цветов. Сосредоточившись на идее спасения,
мусульмане в этой засушливой стране ведут очень утилитарный образ жизни.
Вещи ценятся только по их практической применимости. Их дома скучные и
мрачные; из всех деревьев в цене лишь те, которые дают фрукты; значение имеет
лишь польза. Такое впечатление, что мусульмане прожили без красоты всю жизнь,
а теперь, когда с их души сняли оковы, они смогли свободно наслаждаться
красотой Божьего творения. Это поразительно напоминает современный
фундаментализм. Их ненависть к удовольствию вовсе не признак благочестия;
совсем наоборот. Если сердце искуплено, то оно жаждет красоты.
Но это палка о двух концах. Если сердце становится более восприимчивым к
удовольствию, то и к боли тоже. Боль и удовольствие идут рука об руку. Что же в
этом случае делать с разочарованием? От того, как мы переживаем сердечные
невзгоды, которые приходят вместе с желанием, зависит, станем ли мы врагами
самим себе или нет. Хотеть — значит страдать; слово «страсть» означает
«страдание». Именно поэтому многие христиане несклонны прислушиваться к
голосу сердца: они знают, что сдержанность удерживает их от разочарований и
страданий, которые приносит жизнь. Многие из нас стремятся просто не желать
слишком многого; так безопасней. Но в этом нет Бога. Это стоицизм, а не
христианство. Рождение свыше — значит пробуждение души от мертвого сна греха
к полноте жизни.
Мы часто относимся к желанию как к врагу, потому что оно пробуждает
стремление, которое не удовлетворить в один момент. Говоря словами Т. С.
Элиота,
Апрель, беспощадный месяц, выводит
Сирень из мертвой земли, мешает
Воспоминание и страсть, тревожит
Сонные корни весенним дождем.
Бесплодная земля (Перевод с англ. А. Сергеева.)
Весна пробуждает мечты о лете, которого еще нет. Разбуженная душа — часто
душа разочарованная, но разочарование может увести нас вперед, увеличивая
желание и возвышая его до истинной страсти.
Я счастливый человек. Меня любят в моей семье, любят друзья. Но они также и
разочаровывают меня. Когда мне становится больно от их промахов, у меня есть
несколько возможностей дальнейшего поведения. Я могу уйти в цинизм («Разве
может в этой жизни быть по-другому?») и умерить боль, убив желание. Или я могу
стать более требовательным («Никогда больше так не делай»), манипулируя
своими близкими и в какой-то степени увеличивая свою склонность к такого рода
взаимоотношениям. Или отнестись к этому как к напоминанию, что близится день,
когда все мы будем любить совершенно. Я могу позволить боли увести меня
глубже в сердце и выше к небесам. И тут в дело вступают воспоминания. Желание
Материал скачан с сайта - http://horoshoe.info
заставляет нас двигаться вперед; память ставит перед необходимостью идти в
нужном направлении.
Повторение истории
Если мы выберем путь желания, наш главный враг в предстоящем путешествии —
не Стрелы, не сатана, не любовники, которые обманывают. Самая травмирующая
вещь, которая мучает паломника сердца, — это простая забывчивость, точнее,
невозможность вспомнить. Вы забудете; ведь это не первая книга, которую вы
прочитали в поисках Бога. Что вы запомнили из других? Если Бог был так
милостив, что коснулся вас словами этой книги, то ведь это не в первый раз, когда
Он коснулся вас. Что вынесли вы из них? У меня их было достаточно, чтобы моя
вера окрепла раз и навсегда, — почему же я не жил более праведно? Потому что я
забывал.
Я был морально раздавлен историей с золотым тельцом. Эти люди, евреи, которых
Господь вывел из Египта, видели все своими глазами. Сначала была моровая язва,
затем Пасха, затем спасение от армии фараона и чудесное бегство среди воды по
суше, когда расступилось Чермное море. Потом была манна: завтрак в постель,
можно сказать, каждое утро на протяжении нескольких месяцев. Они пили воду из
скалы. Они слышали и видели громы и молнии у горы Синай и вострепетали в
присутствии Божьем. Думаю, вполне можно сказать, что у этой группы
освобожденных рабов были все основания, чтобы верить. Их предводитель,
Моисей, исчез на сорок дней в облаке огня поядающего, который покрывал
вершину горы, и все это они видели собственными глазами. Пока он был там, они
сделали литого тельца и сели пить и есть, а после встали играть, воздавая честь
идолу, которого они изготовили из золотых серег. Моей первой реакцией было
высокомерие: как они могли быть настолько глупыми? Как они могли забыть обо
всем, что получили прямо из рук Божьих? Моя вторая реакция была более честной:
это же я; я тоже могу так поступать; я постоянно забываю.
Духовная амнезия — такое распространенное явление от Бытия до Откровения, что
Писание полно призывов помнить. «Только берегись, и тщательно храни душу
твою, — говорит наш Любимый, — чтобы тебе не забыть тех дел, которые видели
глаза твои, и чтобы они не выходили из сердца твоего во все дни жизни твоей»
(Втор. 4:9). Как же нам удержать что-то в сердце? Как суметь нам, говоря словами
Дена Аллендера, «отвоевать сокровища памяти для жизненного пути»? Автор
Послания к Евреям отвечает: «Повтори еще раз всю историю. Пункт за пунктом —
особенно центральную сцену».
Распятие Христа, как сказал Т. С. Элиот, «неподвижная точка во вращающемся
мире». Все, что было прежде, ведет к нему, все, что было после, — вытекает из
него. Это кульминация истории, наивысшая точка всей драмы. Как сказал Павел,
«ибо я первоначально преподал вам, что и сам принял, то есть, что Христос умер за
грехи наши, по Писанию, и что Он погребен был и что воскрес в третий день, по
Писанию, и что явился Кифе, потом двенадцати» (1 Кор. 15:3–5).
К этому надо относиться осторожно, или это останется всего лишь религиозными
словами. Мы объясняем их, они несут определенный смысл и вызывают
ассоциации. Но истинный смысл будет потерян, если мы либо забудем историю, в
которой эта сцена — наивысшая точка развития, либо забудем ее значение для
нашей истории. Каким образом запомнить так же важно, как и что запомнить.
Кажется невероятным, что истина о смерти и воскресении Христа может быть
забыта или заучена механически, без проникновения в суть этого события, но это
происходит постоянно. Только вспомните о количестве мертвых, безжизненных
церквей в вашем городе. Когда мы забываем или когда запоминаем лишь логику
Материал скачан с сайта - http://horoshoe.info
развития событий в Писании, этого не избежать. Мы можем прочитать несколько
томов, содержащих ценные теоретические богословские изыскания, которые
вполне могут быть истинными, но, если эти знания отделены от реальности —
особенно от жизни сердца, — они не окажут никакого влияния на нашу жизнь.
Роберт Дженсон приводит следующий пример:
В нескольких отрывках Нового Завета смерть Иисуса называется «жертвой», чтобы
прояснить до конца ее значение. В древнем мире жертвы предлагались на каждом
углу и каждый младенец понимал, для чего они нужны. Когда христианский
проповедник говорит: «Смерть Иисуса сделала то, чего пытались достичь
жертвами», — то все становится ясно и слушатели могут ответить: «Так вот что,
должно быть, так возвышает Его…» Проповедники по-прежнему говорят об
Иисусе, как о «великой жертве», а затем должны тратить двадцать минут,
объясняя, что это значит. Таким образом, если в Евангелии вообще имелось в виду
то, о чем говорят проповедники, что маловероятно, то это касается последствий,
которые это событие имело, а не самой проблемы «жертвы».
История и обещание
Именно поэтому мы должны помнить о смерти и воскресении Иисуса из Назарета в
более широком контексте Священного романа. Эта история дает смысл отдельным
событиям.
С другой стороны, истина Евангелия теряет смысл, если все, что у нас есть, — это
«история». Был ли Иисус божественным или просто великим человеком? Этот
вопрос вызвал основное противостояние внутри церкви в IV в. Лидеры той и
другой противостоящей стороны отталкивались от одного и того же повествования
(Евангелия), но пришли к разным заключениям. Был созван Никейский собор, на
котором был принят Cимвол веры, один из основных догматов христианства,
который утвердил божественность Христа. Мы с Брентом сильно рискуем,
употребляя слово «история», потому что либеральные теологи XX в. используют
«повествование» как способ разоблачения любой объективной интерпретации
Писания. И все же мы не можем игнорировать тот факт, что Писание было дано
нам в форме истории.
Таким образом, процесс запоминания должен включать как основные истины, так и
драматическое повествование. Я уверен, что нам надо в одной руке держать
основные принципы, а в другой — наши любимые виды искусства. Есть фильмы,
книги, стихотворения, песни и живописные полотна, к которым я возвращаюсь
снова и снова, руководствуясь глубинными побуждениями своего сердца.
Присмотревшись поближе, я всегда нахожу, что они рассказывают мне о какой-то
части Священного романа. Они помогают мне запоминать основательней. Как
сказал Дон Хадсон, «окончательный анализ показал, что искусство — это окно в
небеса».
Теперь, когда мы отправились в путь, сатана сделает все, что в его силах, чтобы
похитить Романтику. Один из способов, которым он действует, заключается в том,
что он оставляет нам голые идеи или, еще хуже — принципы, что-то типа «Иисус:
техника менеджмента» или «Иисус: методы маркетинга». Сердце не может жить
одними принципами и фактами; оно говорит языком истории, и мы должны еще
раз повторить истину нашей веры так, чтобы она захватила наше сердце, а не
только разум.
Давайте еще раз вернемся к центральной сцене и посмотрим, к чему именно
привлекал наше внимание автор Послания к Евреям, чтобы мы могли пройти за
нашим Героем предлежащее нам поприще. Как Иисус поддерживал свое страстное
сердце, сталкиваясь с жестоким противостоянием? Он никогда не терял из виду
Материал скачан с сайта - http://horoshoe.info
цель своего пути. У него был образ будущего, корни которого в прошлом. В
истории Тайной вечери нам сказано, что Иисус знал, что «Он от Бога исшел и к
Богу отходит», и прожил жизнь, полную самоотверженной любви. Он помнил,
откуда пришел и куда держит путь (Ин. 13:3). Это должны помнить и мы.
Откуда мы пришли
Мы еще раз перечитали Священный роман, потому что он объясняет весь наш
жизненный опыт. Как сказал Дженсон, «история об Иисусе — Благая весть, потому
что в ней ключ к нашим историям». Часть нашего пути вперед — это путь назад в
нашу историю, чтобы увидеть все события жизни — Стрелы, которые нас жалили,
и Вечный зов, который нас очаровывал, — в свете Священного романа и придать
им их истинный смысл. Ответы ничего не значат без стоящих вопросов. Мы
потеряли сердце в самом начале, потому что не было никого, кто рассказал бы нам,
как примирить два разных послания — Вечный зов и Стрелы, а если и был, то
часто толковал историю неверно. Жизненный сценарий проясняется тогда, когда
мы при помощи спасительного воспоминания истолковываем прошлое, принимая
во внимание Стрелы и Вечный зов, получая, таким образом, силы для настоящего и
направление для будущего.
Если мы откажемся вытащить их, Стрелы так и останутся в нас, отравляя жизнь
нашего сердца, окрашивая в мрачные тона наши убеждения и расходуя жизненную
энергию, которая понадобится в пути. Несколько лет назад мой приятель по работе
отвел меня в сторону, чтобы сказать: «Не знаю, понимаешь ты или нет, но ты
наводишь страх на своих коллег». Мне захотелось рассмеяться, потому что я уж
никак не чувствовал себя устрашающим, скорее маленьким и напуганным. Но эти
слова заставили меня задуматься, и это впервые привело меня к мысли, что на
самом деле я очень вспыльчивый человек (по этой причине мои коллеги ощущали
во мне угрозу). Когда я стал размышлять почему, я вернулся назад к тому дню,
когда еще подростком меня арестовали и я был поражен Стрелой, послание
которой гласило: «Ты сам по себе». Несмотря на то что я был христианином много
лет и знал обетование, что Господь всегда будет со мной, оно не оказывало
никакого воздействия на меня. Стрела засела во мне глубоко, и моя жизнь
протекала под ее влиянием.
Когда я дошел до того места, куда попала эта Стрела, рана оказалась
чувствительной и незажившей. С помощью Брента мне удалось вытащить ее на
свет Священного романа, чтобы Бог коснулся ее, исцелил и истолковал по-новому.
Стоя снова на том же месте, я вслушивался опять в то, что Иисус говорил мне, что
я не один, что Он никогда не бросит меня и не откажется от меня. Процесс
исцеления еще не закончен, и иногда я, как и раньше, выхожу из себя, но это
случается намного реже, чем прежде. Эта Стрела потеряла свою силу. Но она все
еще была бы на прежнем месте, если бы я просто говорил себе: «Будь более
благожелательным с коллегами по работе».
Куда мы держим путь
Спасительные воспоминания также затрагивают и Вечный зов, который мы
слышали. Я хочу стать владельцем ранчо, эта мечта — одна из самых заветных.
Это и не удивительно. Самые романтические моменты моей жизни связаны с тем
временем, когда я ребенком гостил у дедушки на ранчо, и какая-то часть меня
очень хочет вернуться в те золотые летние денечки. Тяга становится особенно
сильной, когда жизнь наваливается на меня всей тяжестью и действительно
требуется вести себя как мужчина. Где-то в душе я снова хочу стать маленьким
Материал скачан с сайта - http://horoshoe.info
мальчиком, сидящим в дедушкином автомобиле. Это стремление хорошее, но оно
может навсегда остаться застывшим во времени, привязанным к какому-то
конкретному месту. Недавно я получил от бабушки письмо, в котором она
сообщала, что продала ранчо. Что мне делать с этой частью моего сердца? Она
была продана вместе с ранчо; а умерла ли она вместе с тем, чего уже не вернуть?
Иногда необходимо потерять что-то конкретное, что привило нам вкус к
Романтике, чтобы наше сердце пошло навстречу чему-то реальному. В противном
случае мы привяжемся к конкретной вещи и станем зависимы от нее. Самый
далекий от спасительного тип воспоминания тот, который люди называют
«ностальгией». Как печально бывает навещать старых друзей и родственников и
заставать их в бездействии, тоскующих по «старым добрым временам». Их
настоящее безжизненно, а будущее туманно, потому что они заперли себя в
прошлом. Поэтому даже наши лучшие воспоминания могут стать препятствием на
предстоящем пути, если мы не посмотрим на них в свете настоящей Романтики. Во
время моей последней поездки на ранчо я как раз пережил такой момент. Когда я
прошел через задний вход, то звук открывающейся двери принес с собой целый
поток воспоминаний. В тот миг я снова почувствовал себя «призванным», как в те
дни, благодаря моему дедушке. А потом я понял, что это Бог звал меня через
дедушку, и Он по-прежнему зовет меня. Священный роман отдает должное этим
воспоминаниям, раскрывая их истинный смысл: это намек на подлинную
реальность. Я тоскую по тому времени, когда буду вечно молодым, свободным,
чтобы скакать по небесным просторам с дедушкой, отцом и моими сыновьями.
Наконец, подразумевается, что мы будем делиться воспоминаниями с кем-то. Нам
необходимо рассказать кому-то наши истории и услышать их истории в ответ. Нам
нужно помогать друг другу толковать великую историю и нашу собственную.
Когда мы регулярно приходим на богослужение, подразумевается, что мы должны
вместе предаваться воспоминаниям. «Это Бог уже сделал, — говорим мы, — а это
Он еще сделает». Как бы изменились утренние воскресные часы, если бы они были
отмечены насыщенным пересказом Священного романа в контексте реальных
жизней. Это так далеко от свидетельств, повторения догматов и прочих
мероприятий, характерных для современного богослужения.
Одна из причин, по которой проповедь Евангелия в наши дни кажется такой вялой,
в том, что она совершенно современна; в ней нет связи с историей святых,
насчитывающей несколько сотен лет. Наша коллективная память должна включать
не только святых наших дней, но и дней давно минувших. Давайте слушать не
только истории Иоанна и Терезы, которые произошли неделю назад, но и истории
св. Иоанна Креста и Терезы Авильской, это всего лишь два имени из бесконечного
списка. Давайте обратимся к великому «сонму свидетелей» и извлечем что-то
полезное из их пути, чтобы наша память могла охватить историю
взаимоотношений Бога с Его людьми.
Воспоминание — это не просто ностальгия; это путь к спасению, это способ
«пристально всмотреться в сердце». Герой Достоевского Алеша из романа «Братья
Карамазовы» говорит: «И даже если и одно только хорошее воспоминание при нас
останется в нашем сердце, то и то может послужить когда-нибудь нам во
спасение». Иисус, на наш взгляд, коснулся этой идеи в притче о блудном сыне. Это
классическая история о том, как человек пытается найти Романтику через ложную
трансцендентность — вино, женщин, песни. Его маленькая история не сложилась,
и ему показалось, что все пропало. Там, в хлеву, он был на грани катастрофы. Разве
не легче было бы ему убить свое сердце приговором типа: «Так все и
заканчивается. Именно такова и есть жизнь на самом деле. Чего бы ни искало мое
сердце, все это ложь. Нет никакой настоящей Романтики, и я просто глупец».
Драма, о которой повествует эта притча, очень жизненна. Эта Стрела застыла
Материал скачан с сайта - http://horoshoe.info
прямо над его сердцем, готовая пройти его насквозь, когда внезапно он вспомнил.
И нашел дорогу домой.
Когда я думаю, что поставлено на карту в том путешествии, в которое я
отправился, насколько ранимо мое сердце и сердца тех, кого я люблю, как быстро я
обо всем забываю, я готов пасть ниц и молить Бога о милости, чтобы он дал мне
способность помнить все. Джордж Макдоналд выразил это в стихах намного
лучше:
Господь! Иногда, как в пустыне,
Я плачу, смотря на себя:
Душа без движенья, в унынии.
Лишь память прошедшего дня,
Когда был наполнен любовью,
Был жизнью наполнен Твоей,
Даст силы идти за Тобою.
Напомни восторг этих дней.
Господь! Груз сними с меня тяжкий
И душу опять растревожь,
Пусть снова в ней вспыхнут желанья,
Надежда, и страх, и любовь.
Из дневника ветхого человека
Решающий груз запоминания не останется лежать на нас; если бы это было так, мы
бы совсем отчаялись. Возвращаясь к отрывку из Послания к Евреям, который я
цитировал ранее, повторю, что Иисус там назван «начальником и совершителем
веры» (12:2). Он Тот, Кто вложил стремление к Романтике в наше сердце, и Тот,
Кто первым открыл нам глаза, чтобы мы увидели, что самые заветные желания
исполняются в Нем. Он отправил нас в путь и связал с нами Себя, чтобы видеть нас
насквозь. Несмотря на то что мы можем надолго забыть о Нем, Он не забывает нас:
Но я всегда с Тобою; Ты держишь меня за правую руку. Ты руководишь меня
советом Твоим, и потом примешь меня в славу. … Изнемогает плоть моя и сердце
мое: Бог твердыня сердца моего и часть моя вовек.
Пс. 72:23,24,26
Не оставит Он нас и без воспоминаний на нашем пути. «Мир полон подарков,
которых не развернули, и сюрпризов, которые никого не удивили, — пишет Энни
Диллард, — их разбрасывает во все стороны щедрая рука». Наше сердце может
быть возвращено к жизни, и самые незначительные вещи станут значительнее
благодаря трансцендентности, когда мы зададим простой вопрос: что они
рассказывают нам о Священном романе?
Этим летом я узнал его в стрекотании сверчков. После того как я уложил
мальчиков в кровать, после ритуала с несколькими стаканами воды, путешествия
на горшки и молитв дом наконец затих. Я стоял у окна на верхнем этаже и смотрел
на наш двор и на стремительно надвигающуюся темноту, теплый ветерок ласкал
мое лицо, я прислушался. Возможно, из-за долгой зимы, которая только что
закончилась, а возможно, из-за долгой стужи в сердце, которая ей сопутствовала,
но в стрекоте кузнечиков было что-то, что освободило мое сердце. Воспоминания о
прошлых теплых летних днях нахлынули и смешались с ожиданием лета, которое
было впереди. За всем этим давало о себе знать что-то более глубокое, что-то
Материал скачан с сайта - http://horoshoe.info
пронзительно молодое, но в то же время вечное. Оно нашептывало обещание
наступающего лета, которое никогда не перейдет в осень.
Об авторах
Брент Кертис — христианский консультант по вопросам семьи и брака. В 1992 г.
вышла в свет его книга «Вина». Он и его соавтор Джон Элдридж читают курс
лекций, посвященных теме «Священный роман», который они иллюстрируют
фрагментами фильмов и музыкальных произведений. Брент проживает в Колорадо
Спрингс со своей женой Джинни и сыновьями Дрю и Беном.
Джон Элдридж, руководитель Программы семинаров и исследований по вопросам
семьи, регулярно выступает на конференциях, проводящихся по всей стране. Джон
имеет степень по библейскому консультированию и пять лет прослужил
помощником пастора конгрегационалистской церкви Сьерра-Мадре в южной
Калифорнии. Джон и его жена Стейси также проживают в Колорадо Спрингс
вместе с тремя сыновьями: Самюэлом, Блейном и Люком.
Благодарность
Спасибо тебе, папа, за то, что научил меня рыбачить, познакомил меня с Западом,
за то время, которое мы провели вместе на воде и в лесу. И тебе, мама, за то, что
познакомила меня с театром, литературой, Шекспиром; и вам обоим за вашу
любовь ко мне.
Спасибо тебе, Брент, за идею этой книги и за огромную смелость и
доброжелательность, которые потребовались для нашего сотрудничества.
Спасибо моей жене Стейси, чье великодушие, вдохновлявшее меня, не выразить
словами и чья любовь слишком глубока, чтобы о ней говорить. Я посвящаю эту
книгу тебе.
Джон Элдридж
Любая творческая работа в каком-то смысле несет на себе отпечаток того влияния,
хорошего или плохого, которое оказали люди на человека, ее выполнившего. И в
связи с этим я бы хотел поблагодарить тех, кто своей жизнью и теплотой сердец
внес вклад в то, о чем здесь написано.
Хочу выразить благодарность Яну, моему коллеге, и Шерон, моему секретарю, за
их горячее участие и поддержку; моей коллеге Лауре за то, что разделила со мной
одиночество в духовном сражении; Рэнди Рейсбруку за то, что поделился со мной
плодами своих собственных изысканий о месте сердца в духовной жизни; Брюсу
Нигрену за то, что поверил в нас с Джоном и издал наш труд.
Ральфу и Исааку, которые были со мной во все времена и на всех путях как
духовные братья, — вы оказали огромное влияние на мою жизнь; и Джону, чье
сердце и отвага в следовании за Господом по страницам этой книги так
поддержали меня, — я благодарю Бога за каждого из вас.
Моим сестрам Кэнди, Анджелите и Бренде и моему брату Донни. Годы взросления
перемешали ваши радости, печали и борения с моими собственными, и я всегда
буду помнить о них. Тебе, мама, за то, что всегда хотела лучшего для нас; Полу,
Дону и моему отцу Фредерику — все вы понемногу научили меня тому, как быть
мужчиной.
Вам, Дрю и Бен, за все те минуты, что мы провели вместе, играя, сражаясь и смеясь
над глупостями. Я люблю вас обоих всем сердцем и молюсь, чтобы эта книга
открыла вам глубочайшую истину, которая ведет меня по жизни. Пусть она станет
Материал скачан с сайта - http://horoshoe.info
светом и компасом, указывающим вам путь к Иисусу Христу, Который из своей
любви дал вас маме и мне.
И, наконец, тебе, Джинни, за то, что твое сердце и глаза послужили мне, когда
читали рукопись, и за твое терпеливое отношение к моему нелегкому нраву на
протяжении стольких лет. Помнишь пляж с черным песком в Новой Англии и
обручальное кольцо, которое мы случайно зацепили граблями? С надеждой на
благосклонность я посвящаю эту книгу тебе.
Брент Кертис
От нас двоих — благодарность и искренняя любовь Иисусу из Назарета, Автору и
Редактору Священного романа.
Библиография
Буньян Дж. Путешествие пилигрима. СПб, 1991.
Диккенс Ч. Собрание сочинений в 30 т. М., 1960. Т. 22.
Достоевский Ф. М. Братья Карамазовы. М., 1991.
Льюис К. С. Собрание сочинений в 8 т. М., СПб, 1999. Т. 3, 5.
Миллер А. Пьесы. М., 1960.
Мильтон Дж. Потерянный рай. М., 1982.
Толкин Дж. Р. Р. Властелин колец. СПб, 1993.
Шекспир У. «Гамлет» в русских переводах XIX — XX вв. М., 1994.
Шекспир У. Полное собрание сочинений в 8 т. М., 1957. Т. 4.
Шекспир У. Собрание избранных произведений. СПб, 1993. Т. 10.
Элиот Т. С. Бесплодная земля. М., 1971.
Buechner, Frederick. Son of Laughter. San Francisco: Harper San Francisco, 1993;
Telling Secrets. San Francisco: Harper San Francisco, 1991; Telling the Truth: The
Gospel as Tragedy, Comedy and Fairy Tale. San Francisco: Harper and Row, 1977.
Dickens, Charles. A Tale of Two Cities. New York: Portland, 1988.
Dillard, Annie. Teaching a Stone to Talk. New York: Harper and Row, 1982.
Donne, John. Donne. New York: Knopf, 1995.
Doodly, David, ed. The Collected Works of G. K. Chesterton. Vol.1. San Francisco:
Ignatius, 1986.
Frost, Robert. Robert Frost’s Poems. New York: Washington Square Press, 1946.
Groom, Winston. Forrest Gump. Paramount Pictures, 1994.
Hein, Rolland, ed. The Heart of George MacDonald. Wheaton: Harold Shaw, 1994.
Hutchinson, F. E., ed. The Works of George Herbert. Oxford: Oxford University Press,
1972.
Houston, James. The Heart’s Desire. Oxford: Lion, 1992.
Jenson, Robert. Story and Promise. Ramsey: Siglar, 1989.
Kierkegaard, Sooren. Philosophical Fragments, trans. David Swenson. Princeton
University Press, 1962. As quoted in Yancey, Philip. Disappointment with God. New
York: Harper Paperbacks, 1988.
Kreeft, Peter. Everything You Ever Wanted to Know About Heaven But Never Dreamed
of Asking. San Francisco: Ignatius, 1990.
Lewis, C. S. The Great Divorce. New York: Simon and Schuster, 1946; Touchstone,
1996; The Lion, The Witch, and the Wardrobe. New York: Macmillan, 1950; Collier
Books, 1970; Perelandra. New York: Macmillan, 1944; The Weight of Glory. Grand
Rapids: Eerdmans, 1949.
Материал скачан с сайта - http://horoshoe.info
MacDonald, George. Diary of an Old Soul. Minneapolis: Augsburg, 1994; Unspoken
Sermons. As Quoted in Lewis, C. S., ed. George MacDonald: 365 Readings. New York:
Macmillan, 1947.
Maclean, Norman. A River Runs Through It. Chicago: Univ. of Chicago Press, 1976.
May, Gerald. Addiction and Grace. San Francisco: Harper San Francisco, 1988.
McGrath, Alister. A Passion for Truth. Downers Grove, IL: Inter Varsity, 1996.
Merton, Thomas. The Ascent to Truth. San Diego: Harcourt and Brace, 1951; The
Wisdom of the Desert. New York: New Directions, 1960, 1963. Quoted in Henri J. M.
Nouwen, The Way of the Heart. New York: Ballantine Books, 1981.
Nouwen, Henri J. M. The Way of the Heart. New York: Ballantine Books, 1981.
Ricks, Christopher, ed. Milton: Paradise Lost and Paradise Regained. New York: Signet,
1968.
St. John of the Cross. The Living Flame of Love., trans. David Lewis. London: Thomas
Baker, 1934.
Tugwell, Simon. Prayer. Ireland: Veritas.
Van Leeuwen, Mary Stewart. Prism, February 1995.
Wiersbe, Warren, ed. The Annotated Pilgrim’s Progress. Chicago: Moody, 1980.
Wilcox, David. «Show the way». © 1994 Irving Music, Inc., and Midnight Ocean
Bonfire Music (BMI). Used by permission of Warner Brothers Publications U. S., Inc.,
Miami, FL 33014.
Wright, William Aldis. The Complete Works of William Shakespeare. Garden City,
1936.
Yancey, Philip. Disappointment with God. New York: Harper Paperbacks, 1988.
Содержание
1. Потерянная жизнь сердца
2. Загадочная романтика
3. Жалящие Стрелы
4. История, которую стоит прожить
5. Неистовый Бог
6. Бог — Вечный Рассказчик
7. Возлюбленные
8. Враг: легенды о падении
9. Вероломные любовники
10. В пути
11. Учимся жить на небесных берегах
12. Путь домой
Эпилог. Памятка паломника, Об авторах. Благодарность, Библиография
Материал скачан с сайта - http://horoshoe.info
Скачать