Конкурс методических разработок уроков в рамках рубрики

МОУ « Лицей № 1»
г.Киселевск
Кемеровская область
Конкурс методических разработок уроков в рамках рубрики "Один урокразные учебники", посвященный Великой Отечественной войне
«Женщины Кузбасса – фронту»
Подготовила:
учитель географии
Ширинская
Любовь Анатольевна
2010 год
Конкурс методических разработок уроков в рамках рубрики "Один урок-разные
учебники", посвященный Великой Отечественной войне
«Женщины Кузбасса – фронту»
Урок памяти в 9 классе
Учитель географии Ширинская Любовь Анатольевна
ЦЕЛЬ: воспитание патриотизма, уважения подвига русского народа, проявленного в годы
Великой Отечественной войны.
ЗАДАЧИ:
- продолжить знакомство с героическим трудовым прошлым женщин Кузбасса
- воспитывать у обучающихся чувство долга, ответственности и уважения.
ОФОРМЛЕНИЕ:
- выставка книг, посвященная нелегкому труде женщин в годы войны
- фотографии женщин горняков
"…Да разве об этом расскажешь
В какие ты годы жила!
Какая безмерная тяжесть
На женские плечи легла!"
М. Исаковский
Фраза «женщина-шахтёр» режет слух... Но парадокс: сами женщины находили в своей
работе радость! Спускаясь в темноту и неизвестность, они не проклинали судьбу, что
обрекла их на труд по истине непосильный,
по-настоящему мужской, а
трудились со всем энтузиастом и верой в лучшее. И каждый день, как в бой, шли
добывать для страны уголь. И не считали, что совершают ежедневный подвиг. В конце
1942 года на шахтах Кузбасса трудились 700 подростков моложе 16 лет, в их числе было
160 девушек. Молодежь в возрасте до 18 лет составляла 10,2% всех рабочих угольной
промышленности бассейна.
С первых дней войны города и рабочие поселки захлестнуло патриотическое
движение под лозунгом: «Жена становится на место мужа, сын – на место отца, брат – на
место старшего брата». И шахтерские матери, жены, сестры стали спускаться в шахты,
заменив, ушедших на фронт, горняков – мужчин. В первые же дни войны, партийные
бюро начали проводить работу среди жен рабочих – домохозяек. В результате многие
из них пошли работать на предприятия. Только с июля по декабрь 1941 года число
работающих женщин на шахтах Кузбасса возросло с 11,6 тысяч человек до 15,9 тысяч(с
25% до 36,2%.), причем 2619 из них трудились непосредственно в забоях. К концу 1942
года на шахты пришло свыше
14 тысяч женщин.
Удельный вес женщин в Кузбассе к середине 1942 года достиг более одной трети.
К 1945 году удельный вес женщин среди шахтеров Кузбасса
с 26,2% вырос до
29,2 %.2 К концу войны, когда в забоях увеличилось количество мужчин, и тогда 29,3%
всех рабочих, занятых на добыче угля, составляли женщины.
В конце 1942 года на шахтах Кузбасса трудились 700 подростков моложе 16 лет, в
их числе было 160 девушек. Молодежь в возрасте до 18 лет составляла 10,2% всех
рабочих угольной промышленности бассейна.
Уход в действующую армию большого количества рабочих, инженеров, служащих
создал трудности для угольных предприятий Кузбасса. Горняки шахты «Северная» на
митинге 23 июня 1941 года обратились
к правительству с просьбой
разрешить им ежедневно работать сверхурочно.
Политбюро ЦК ВКП (б) одобрило начинания трудящихся. Шахтам увеличили
планы угледобычи, введен строжайший режим экономики.
Комбинат «Кузбассуголь» получил задания достичь в 3 квартале среднесуточной
добычи 69978 тонн угля. Но шахтеры уже в июле добились перевыполнения
этого
задания.
Сначала
сверхурочная
работа
носила
добровольный
характер,
но 26 июня 1941 года Президиум Верховного Совета СССР издал
Указ
«О режиме рабочего времени рабочих и служащих в военное время».
Указом
вводились обязательные сверхурочные работы от одного
до трех часов
в день с оплатой за эти часы в полуторном размере, отменялись очередные и
дополнительные отпуска, которые на период военного времени заменялись денежной
компенсацией. В Указе предусматривались исключения, касающиеся подростков,
больных, беременных женщин
и кормящих матерей.
4 октября 1943 года разослана по шахтам не подлежащая оглашению Директива
Наркома угольной промышленности СССР В.В. Вахрушева
о внедрении
женского труда в угольной промышленности.
В ней
указывалось, что «перевести всех мужчин, подлежащих замене женщинами на работы в
забой и на прохождение … выработок.
На освободившиеся места
направить женщин».
( О женщинах работающих на рудников расскажут уч-ся)
КЕМЕРОВСКИЙ РУДНИК
На Кемеровском руднике первые женщины – шахтеры появились еще накануне
войны в 1939 году: Жданова Валентина – навалоотбойщица шахты «Северная», Пименова
Антонина – мотористка шахты «Центральная».
На
протяжении всех военных лет на Кемеровском руднике гремела слава женских бригад
забойщиков Марии Давыдковой и Али Альковой
с шахты «Бутовская»,
взрывников той же шахты Маруси Дьяковой, Галины Покатиловой, а также их подруги
Ани Токаревой, которая работала горным мастером; за троих работали девчата и
женщины из бригад Кати Разумовой и Раи Молошихиной; весь Кузбасс следил за работой
бригады навалоотбойщиц Савиной Фроси и бригады проходчиц Маши Семеновой.
Главной их задачей был уголь. Шахтёрки боролись за каждую лишнюю тонну.
На шахте «Северная » Кемеровского рудника в передовых все военные годы
ходила бригада Егора Афанасьевича Бурлова. На две трети состоявшая из женщин,
бригада показывала образцы самоотверженного труда.
Сам Бурлов
вспоминает то время так: «Время было военное, на фронте погибали наши товарищи
шахтёры. Один за другим проходчики нашей бригады уходили на фронт. Из 45
проходчиков в бригаде осталось только 11. В первые дни войны вместо призванных на
фронт мужчин работали женщины, осваивая технологию работы в шахтах. Сколько в
бригаде появилось женских молодых приветливых лих! Весёлая, красивая, высокая Тая
Кащеева, худенькая, приветливая Раиса Марченко, жизнерадостная Таня Примакова,
спортсменка Дуся Ковальчук, исполнительная звеньевая Валя Спирова, Эмоциональная,
приветливая Мария Давыдова, и многие, многие другие.
В трудных, экстремальных условиях девушки работали добросовестно, все свои
силы, энергию отдавали. В военный период работали по 12 часов - ухожу из дома в забой
– дети ещё спят, прихожу домой с работы – дети уже спят. При скудном питании
изматывались до изнеможения. «Держитесь, девчата, не падайте духом, - подбадривал я,
- каждая ваша лопата, выданная на – гора – это выстрел по врагу».
Ольга Александровна Клейн (Краснова-Черниязова) в 1943 году,
по
мобилизации в трудармию оказалась на шахте «Северная», когда ей
не было
17 лет. Одели молоденькую немку в спецодежду, дали большую лопату и привели в
шахту. О технике безопасности никто не рассказывал, ей учились в процессе работы. Как
и все работала по десять и более часов, редкие выходные посвящала письмам домой. В
письмах писала обо всем:
о природе нового края, о подругах, которые у нее
появились, но никогда
не писала, как работалось.
А было тяжело и очень страшно. Тяжело – это, наверно, не то слово,
чтобы понять всю тяжесть и неопределенность тех лет. Но Ольга Александровна была
молода, очень молода, и всеобщее горе не покорило её волю и страшную жажду жизни.
Нет, не было такой силы, несмотря на все пережитые ужасы и беды. И никто не
дознавался до истины – сколько тебе лет – 16 или 18.
За работу платили 350-400 рублей, что едва хватало на столовую.
Если
не успевала в столовую, уходила на работу голодной, так как брать
с собой
было нечего. Одна надежда была на хлебные карточки, но и хлеба было не вволю - булка
хлеба на базаре стоила 300 рублей. Все время хотелось есть. Это чувство голода осталось
на всю жизнь.
«Тогда возникла поговорка-шутка: «Не было бы шкуры, кости бы рассыпались».
Но люди не жаловались: все были из деревни и лучшего
не видели. Работали за
троих, хорошо и честно, воровства и вредительства
не было. Мужчины говорили, что
когда женщины в шахте – порядок и план обеспечен».
Во время войны жизнь женщин и девушек представлялась сплошной работой.
Каждый день на шахтах Кемеровского рудника объявляли повышенную добычу. Люди
работали до изнеможения, а в ответ почти
не получали слов благодарности.
Больше ругали. Говорили: «Мало! Мало!»
Ленинск - Кузнецкий рудник
Одной из первых женщин, что пришли работать на шахты Ленинск – Кузнецкого,
была Надежда Карягина. Она взяла в руки инструмент навалоотбойщика как раз в тот
момент, когда шахта имени С.М.Кирова наиболее в этом нуждалась. Освоив одну из
наиболее трудных шахтерских профессий, она вскоре стала выполнять сменные задания,
стала инициатором создания на ленинском руднике первой бригады навалоотбойщиц,
которая работала в забое почти весь военный период. Мелькали шахтерские лампочки,
грохот рештаков, по которым катилась лента угля, заглушал голоса. Первой в нижнем
конце лавы работала
Надя Карягина. Она взяла боёк в 12 пролётов.
Огромные черные глыбы отпалённого угля громоздились вокруг девушки. Надя легко, но
с силой вонзала кайло в блестящие кусты. С хрустом рассыпался уголь. За час работы она
разобрала около трёх пролётов.
Женщины города Ленинск – Кузнецкий пришли на шахты рудника, чтобы
работать
мотористками,
коногонами,
лесодоставщиками,
забойщиками,
навалоотбойщицами, то есть непосредственно в забое.
К середине 1942
года на шахтах Ленинск – Кузнецкого рудника работало более 4000 женщин.
Газета «Ленинский шахтер» постоянно освещала работу женщин Ленинского
рудника в годы военного лихолетья: «На шахте «А» начали выдвигать женщин на более
сложные работы. Мотористки, закончив обучение, стали электрослесарями, а их места
заняли домохозяйки. Использованием на работе женщин, взамен горняков, ушедших на
фронт, здесь занялись с первых дней войны. Товарищи Трофимова, Мартынович, Бокова,
Лебедева, Синькина, Пастухова, Головина, Широбокова начали работать в забое, и в
первые же дни на разборке угля перевыполнили задание. Много женщин трудятся
коногонами, лесодоставщиками,
на настилке и очистке путей,
освобождая мужчин для непосредственной добычи угля».
22 июня 1941 года на шахте имени Димитрова треста «Ленинуголь» состоялся
стихийный митинг, на котором присутствовало более
1500 рабочих и
домохозяек. Домохозяйки заверили собравшихся, что они окажут всяческую помощь и
встанут на места рабочих, ушедших на фронт.
Руководство шахты обратило внимание на то, что первоочередной задачей в
сложившейся ситуации становится обеспечение шахты рабочей силой за счет домохозяек
и жен красноармейцев. По этому вопросу среди домохозяек было проведено много бесед
и собраний, в результате чего более 50 женщин вновь поступило работать на шахту, из
них многие встали
на мужские профессии.
Более того, при КРО шахты была создана группа из женщин – запальщиц, которые
успешно закончили программу, освоили эту профессию и работали запальщицами, как –
то Гальцева, Лучшева, Куликова и ряд других, а мужчины – запальщики были
переведены в забойщики
и крепильщики.
Немало женщин за это время освоили профессии электрослесарей
и машинистов электровозов, например, Долматова, Нисс, Бледнова и другие.
Проводимые мероприятия позволили решить вопрос с недостатком рабочей силы.
Большую помощь шахте в разгрузке леса, в погрузке угля
ив
подготовке к зиме оказали домохозяйки.
«Порожняк на шахту поступал неравномерно, большое количество грузчиков держать
было нельзя, на отвалах скоплялось огромное количество угля, но когда подавались
вагоны, ни одного раза не простаивали.
В этом деле неоценимую помощь
нам оказывали домохозяйки.
Под
руководством
тт.
Лакеевой,
Ионовой,
Калугиной
домохозяйки
по 30 – 40 человек работали на отвалах по погрузке угля».
О том, что постоянно не хватало порожняка, хорошо помнит Рыбина Анастасия
Ивановна. В июне 1941 года она получила свидетельство
об окончании 9 классов. Вскоре началась война и, понимая, что куда-то ехать учиться не
придется, а в городе учебных заведений не было, решила поступить в открывшийся в
1941 году Ленинск-Кузнейкий горный техникум на эксплутационное отделение
«разработка угольного месторождения».
«В 1944 году, - вспоминает Анастасия Ивановна, - меня направили
на
преддипломную практику, на шахту имени С.М.Кирова. Я работала горным мастером.
Работать по 14 часов в сутки было тяжело, спецодежду давали «что есть»: большие чуни,
в которых портянки всегда спадывали,
а ноги были стерты в кровь.
Вечно не хватало порожняка, приходилось часто ходить
в
диспетчерскую, иначе были простои и забойщики ругались,
что
простаивают. Больше всего переживала я за простой. Придешь со смены,
уснешь, и снится, что нет вагонов, проснешься и радуешься, что это сон,
и так
каждую ночь, проснусь и говорю: «Слава Богу, что это сон»
В 1946 году Анастасия Ивановна награждена медалью «За доблестный труд в Великой
отечественной войне 1941-1945 гг.»
Прокопьевский рудник
На Прокопьевском руднике первой женщиной, спустившейся в забой, стала продавец
Александра Леонова. Начала она свой путь с откатчицы.
Первые недели у
новоиспеченной откатчицы Саши Леоновой с шахты «Коксовая-1» к концу рабочего дня
тяжестью наливались ноги и руки, нестерпимо ныла спина. Даже во сне постоянно
грезились пустые и груженные топливом вагонетки, которые она без конца подавала под
погрузку и так же быстро откатывала из-под люка. Со временем пообвыкла, появилась
сноровка,
и теперь не во сне, а наяву она работала быстро.
Через день с начала войны десятки домохозяек Прокопьевска пришли на шахту
имени Калинина, чтобы помочь мужьям и братьям добывать больше угля. Первыми из
них были тт. Климова, Подшивалова, Залимова, Куланина, Прядухина. В первые три
месяца войны на шахтах Прокопьевска традиционно мужские профессии забойщиков,
крепильщиков, навалоотбойщиков освоили 219 женщин. Сотни домохозяек приняли
участие в общественной жизни рудника. Так, например, жены шахтёров Масленникова,
Суханова, Нагаева.
До войны женщин на подземных работах почти не было. За первые шесть месяцев
войны, количество женщин на шахтах Кузбасса резко увеличилось, в том числе в
Прокопьевске работало уже 4738 женщин.
В первые три месяца войны на шахтах Прокопьевска традиционно мужские
профессии забойщиков, крепильщиков, навалоотбойщиков освоили 219 женщин.
Откатчицы шахты «Маганак» треста «Прокопьевскуголь» Алексеенцева и Величко
в период войны освоили специальности забойщиков и работали забойщиками, выполняя
технические нормы на 110-115%.
На этой же шахте бывший статистик
Таскаева изучила горный комбайн
и работала на этом агрегате помощником
машиниста, хорошо
справляясь с работой.
После окончания Прокопьевского горнопромышленного училища
в
1934 году Зоя Семёновна Дудкина стала работать на шахте «Чёрная гора» мотористкой.
Получив производственную травму, шахту не оставила и стала работать раздатчицей в
динамитном складе. Приходилось работать
и откатчицей, и коногоном
– ни от какой работы не отказывалась, а перед самой войной грузила уголь из люка в
вагонетки.
Её муж Владимир Михайлович Дудкин тоже работал на шахте «Чёрная гора», но в
числе первых ушел на фронт. Уходя, дал жене наказ: «Смотри Зоя, работай так, чтобы я
чувствовал твою помощь на фронте».
Через день на стадионе «Шахтер» состоялся митинг трудящихся. «Никогда и нигде
я до этого не выступала, но тут насмелилась и обратилась ко всем женщинам с призывом
идти работать в забой, заменить,
ушедших на фронт шахтёров. Мой
призыв быстро разнёсся по Кузбассу, даже из фронтовых дивизий сообщали, что он
поднимает бойцам настроение. Вскоре я стала работать бригадиром женской бригады, вспоминала
Зоя Семёновна,- Многие женщины робели спускаться в
шахту, я их ободряла, учила всему тому, что сама знала. Так сколотилась моя бригада.
Работали
в ней Мужбатулина Лидия, Звягина Анфиса, Мандраева Анастасия и
другие женщины. Ежедневно мы перевыполняли нормы выработки, приходилось
по двенадцать часов не выходить из шахты. Работали без праздников
и
выходных, - одна мысль была у всех – лучше показать своим трудом фронту, всей
стране».
В двадцатых числах мая 1942 года Зоя Дудкина прочитала в газете,
что на штольне «Южной» забойщицей работает Татьяна Григорьева.
«А
нельзя ли и мне стать забойщицей?» - подумала женщина. Работая откатчицей, она
приглядывалась к забойщикам, знала, как располагают шпуры в забое, как управлять
электросверлом, как заделывать лес
для крепления и прочее. Всё это мне
пригодилось. В первый же день работы
забойщицей выполнила норму на 120 %; на третий или четвёртый день выполнила
норму на 250%. За смену прошла более семи метров горных выработок. Весть об этом
сразу же разнеслась по шахте. «Иду из шахты, смотрю, около комбината стоит группа
мужчин. Среди них забойщики, секретарь Прокопьевского горкома партии и другие
товарищи. Один из них, не помню кто, отмерил шагами семь метров и говорит: «Такое
расстояние
в горных выработках не каждый сумеет пройти за смену». Я
поздоровалась
и пошла дальше. А про себя думала: я ещё докажу, на что
способна женщина.
В июне я выполнила план на 169 % и заработала 1300 рублей».
«На шахту, узнав о достижении З.С.Дудкиной, приехал секретарь горкома
А.С.Трегубов. Крепко пожав руку мужественной женщине,
он отмерил
семь шагов. Торжественно сказал: «Такое расстояние далеко
не каждый
мужчина в горных выработках одолеет. А вот она сумела».
Фотографии членов бригады Зои Дудкиной не сходили с доски Почёта. До конца
жизни Зоя Семёновна тепло вспоминала запальщицу своей смены Шуру Ключерову,
Дусю Окишеву, Таню Филкову, молоденькую забойщицу Курскую.
Когда на шахте назрела необходимость, Зоя Семёновна встала
на место
горного мастера. Она была в то время первой женщиной, руководившей целой сменой
проходчиков капитальных горных выработок. После войны окончила курсы и получила
аттестат младшего горного техника. 25 лет проработала она на шахте «Чёрная гора». Была
помощником начальника
участка
вентиляции,
диспетчером
подземного
транспорта, начальником хозяйственного участка шахты. Несколько раз Почётный шахтёр
Зоя Семёновна Дудкина (Третьяченко) избиралась депутатом
Прокопьевского городского Совета.
Две медали «За трудовую доблесть», медаль «За доблестный труд
в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг. » и другие награды, множество Почётных
грамот достойно отличают трудовой подвиг этой женщины в годы Великой
Отечественной войны.
На шахте имени Ворошилова появился первый комсомольско - молодежный
участок по монтажу щитов. Вот имена этих ребят: Саша Герасимова, Таня Кузнецова,
Ксеня Уцканова.
За первые шесть месяцев войны, количество женщин на шахтах Кузбасса резко
увеличилось, в том числе в Прокопьевске работало уже 4738 женщин. На шахтах
Прокопьевского рудника развертывалось патриотическое движение под девизом: «Жена
становится на место мужа, сын на место отца, младший на место старшего». В первые
дни войны на шахты пришли женщины, чтобы помочь мужьям в погрузке угля, в уборке
территории,
на породоотборке. «Советская Сибирь» 23 декабря 1942года
писала,
что «вместе с шахтерами работали в забоях и их жены. Забойщик
т. Лукьянов пришел на шахту со своей женой Татьяной и ее сестрой.
Семья
Лукьяновых выдала сверх плана 24 тонны угля».
На
шахте
«Зиминка»
510
женщин
работали
забойщиками,
откатчиками, машинистами электровозов и горными мастерами. Уходили на фронт
шахтеры, а на их места встали женщины: коногонами работали Елькина Е., Балобан М.Г.,
забойщиком – Максимова К., горным мастером – Злобина А., взрывниками – Кайгародова
Е.С., сестры Бураткины Анна и Татьяна, Ясакова А.С., Бородина Р.А., Старченко А.И. и
многие другие.
Пастухова Людмила Дмитриевна попала в город Прокопьевск
в
декабре 1942 года из Новосибирской области. Вместе с ней по путевкам комсомола из
Новосибирской, Томской и других областей страны приехали еще 170 человек, в
основном девчонок. Трудиться начала мотористкой конвейера на 2-ом участке шахты
«Зиминка», но эта работа ей, как и её подругам, не нравилась. Обратились девушки в
комитет комсомола
с просьбой послать их на курсы взрывников в КРО
шахты без отрыва
от производства. Трудно совмещать 12-ти часовой рабочий
день и учебу,
но все 20 человек окончили курсы и получили удостоверения.
Работой по 12 часов в шахте не ограничивались: после работы молодежь шла чистить от
снежных заносов железнодорожные пути, чтобы утром был доставлен хлеб в столовую,
магазин, в детские ясли, сады; территорию лесного склада, шоссейной дороги,
трамвайные пути.
«Не было отказов, одно было слово «надо» и мы шли. Не выполнишь норму, из
шахты не выходили. Вся шахта из месяца в месяц перевыполняла государственный план.
В дни повышенной добычи работали с утроенной энергией. Люди были одержимы
работой, они знали, чем больше угля,
тем ближе победа».На проходной шахты
висел плакат «Что ты сделал
для фронта?» Он напоминал: больше угля –
ближе победа.
Осинниковский рудник
27 июня 1941 года к секретарю парткома Осинниковского рудника пришли
двенадцать женщин-домохозяек из поселка Кандалеп и попросили дать им работу. Это
были Пепеляева, Гринцева, Бедарева, Маслова, Телегина, Денисова, Вяткина,
Денисенкина, Шамотина, Сальникова, Воронина. По их почину сотни домохозяек,
заменив мужей, пошли трудиться на шахты рудника. Только на «Капитальной»
непосредственно в забоях уже
в первый год войны работало 935 женщин.
На 1 июля 1941 года на шахтах треста «Осинникиуголь» работали
1500 женщин, а уже к 1 декабря прирост составил 209 человек.
20 декабря 1941 года Совинформбюро сообщило: «Рабочие
г.
Осинники после работы в шахтах организуют воскресники по погрузке угля. Погрузочный
цех шахты «Пионер», где работают много женщин, заменивших своих мужей, ушедших
на фронт, выполняют план погрузки
на 120-130 %».
Жены шахтеров, служащих Осинниковского рудника встали на места ушедших
мужей. Продавцы А. Скварик, П. Скрылева, Е. Супанева вышли
на
штабелевку леса. В первый же день работы на шахте «Капитальная»
они
уложили 102 кубометра древесины, выполнив дневную норму на 282%.
К заведующему лесоскладом Шалимову пришли 35 домохозяек и потребовали
работу. За один день тт. Жданова, Шестакова, Волынчикова, Гребенкина уложили 350
кубов леса, перевыполнив норму, установленную для мужчин. «У меня муж ушел на
фронт, - сказала инженер Терехова.Я обещала ему работать столько, сколько
потребует партия. Помимо своих дел, я выполняю часть того, что было возложено на
мужа».
В марте 1942 года орган Осинниковского ГК ВКП (б) газета «За уголь» сообщала,
что «сейчас нет ни одного предприятия, советского учреждения, где бы ни работали
женщины. Только на шахтах работает 1532 женщины,
из них 8 инженеров, 12
техников, 935 женщин работают непосредственно
в забоях, 24 – машинистами
электровозов, двое – машинистами подъема и одна женщина – на врубовой машине».
Из воспоминаний Анны Ефремовны Андреевой: «Жили трудно,
а
работать было еще труднее. В шахте работали почти одни женщины. Правда сильно не
голодали, паек был. Сало давали
30 – 50 грамм, хлеба
на день – килограмм 200
граммов.
Мы работали по 18 часов. Нужен был уголек. Так и наказывали нам: «работайте,
работайте. Касками, вениками гребите, но уголь дайте.
План надо
перевыполнять».
Обучение женщин
Женщины, пришедшие работать в забоях,
не имели
необходимых знаний и навыков труда. Пришлось обучать их. Вернулись работать
пенсионеры, заняли места в забоях. Одновременно обучали женщин и молодежь
горняцкому
делу,
передавали
им
свое
мастерство.
С первых дней войны подготовка и переподготовка рабочих проходила непосредственно
на производстве и в учебных заведениях государственных трудовых резервов. Открылись
школы по обучению женщин горняцким профессиям.
В условиях военного времени женщины овладели такими профессиями, которые
прежде были под силу только мужчинам. Большинство девушек и женщин приобретали
рабочую квалификацию на кратковременных курсах.
В октябре 1941 года
горняцким профессиям на шахтах Кузбасса обучались уже 2578 женщин. В конце 1942
года, более половины обучающихся шахтерским профессиям в учебно-курсовых
комбинатах, составляли женщины. В том же году на рудниках Кузнецкого бассейна
начали
создаваться
первые
женские
молодежные
бригады
для
работы
в подготовительных и очистных забоях.
Освоив трудные шахтёрские профессии,
540 женщин стали работать
машинистами электровозов, 664 – электрослесарями, 10 – машинистами врубовых машин.
Имена многих женщин, работавших в угольной промышленности Кузбасса в годы войны,
стали известны далеко
за пределами бассейна.
На шахте «Центральная» Кемеровского рудника была создана особая школа по обучению
женщин горняцким специальностям.
78 женщин освоили
профессии взрывников в такой школе, среди них Ротова,
Комарова, Масловская, Никифорова. К концу 1942 года на шахтах рудника работали 1314
женщин, из них 321 – непосредственно в забоях.
В Ленинске-Кузнецком в первый год войны успешно овладели шахтёрскими
профессиями 53 девушки. Хорошо работали запальщицами Маша Семёнова, Валя
Морозова, Саша Быкова, электрослесарем –
Уля Болотова. На
железнодорожном транспорте треста «Ленинуголь» женщины, заменившие мужчин,
успешно справляются с работой. Кочегары паровоза Синицына, Чащина, Петрова
выполняют нормы на 240-250%.
Самоотверженно трудились женщины, овладевшие другими шахтёрскими
профессиями - навальщица шахты «Пионер» П.Кулебакина, проходчица шахты
«Байдаевская» А.Голубева и другие.
«На шахтах организованы курсы машинистов электровозов, компрессоров,
мотористов и других специальностей. Сейчас по трестам комбината
«Кузбассуголь»
обучается 2578 женщин. Началось и
развертывается широкое применение новых форм подготовки кадров массовых профессий
непосредственно на рабочем месте путем шефства квалифицированных рабочих –
стахановцев производства над новичками, выделения специальных инструкторов для
обучения молодых рабочих
в самом процессе производства…»
Женщины – директора кузбасских шахт
Мария Косогорова стала первой женщиной – руководителем шахты. Все военные
годы она руководила коллективом шахты, где треть рабочих составляли женщины. Летом
1942 года шахта завоевала известность, получив переходящее знамя Государственного
Комитета Обороны, а начальник шахты Мария Косогорова была награждена орденом
Трудового Красного Знамени, а затем и орденом Ленина. Она была первой женщиной в
стране, ставшей кавалером знака «Шахтёрская слава» всех трёх степеней.
Родилась Мария Прохоровна в феврале 1901 года в семье железнодорожного
рабочего. Отец был кондуктором, а мать рабочей
по ремонту пути. Она была
одиннадцатым ребенком, правда, выжить удалось лишь троим. Мария Прохоровна
вспоминала, что «…папа любил нас,
и по-своему выражал свои
чувства. Мы понимали, что он был воспитан
в строгости, был
принципиальным и не шел на компромиссы».
Тех денег, что зарабатывали родители, на жизнь не хватало, и Мария Прохоровна с
детства
стирала на людей,
зарабатывала на жизнь перепиской,
работая
делопроизводителем в мехконторе. В 1920 году отец умер от тифа, мать заболела и стала
инвалидом, и Мария в 15 лет взвалила на себя ношу главы семьи. Приходя поздно
вечером, уставшая и измученная, она старалась устраивать своим родным небольшие
праздники, отвлекая их от серых будней жизни, которые окружали их на протяжении
всего дня.
В 1932 году трест «Кузбассуголь» открыл подготовительные курсы Томского
политехнического института. Марию, которая всегда отличалась своей природной
смекалкой и живостью ума, зачислили на курсы одной
из первых.
Друзья и знакомые удивлялись, как этой хрупкой, на вид совсем девочке в
подшитых валенках, удавалось так много сделать за день?
Она и агитатор,
и член окружной комиссии по выборам в Верховный Совет СССР, и отличница. Мария
Прохоровна работала, а по вечерам до глубокой темноты разбирала задачи по физике и
математике.
Осенью 1932 года в числе 17 человек, Мария поступила в Томский горный
институт на отделение эксплуатации месторождений.
Суматоха студенческих лет пролетела быстро. Дипломный проект Мария
Прохоровна, посвященный разработке пластов на шахте №3-3бис был оценен на
«отлично».
В институте Мария Прохоровна встретила свою будущую половинку, но ее
недолгое женское счастье оборвалось в самом начале войны.
Муж
Косогоровой, Владимир Иванович Плешкевич, младший лейтенант, командир взвода 877го стрелкового полка, 282 стрелковой дивизии очень
любил свою избранницу, восхищался ее мужеством, щедростью и умением беззаветно и
щедро любить весь мир.
Уже замужней женщиной и матерью девочки Галины
Мария Косогорова
возвращается в Прокопьевск.
В 1938 году её назначают помощником начальника вентиляции
на
шахту имени Ворошилова и №5-6. На шахте часто возникали подземные пожары соединяясь с кислородом в горных выработках, возгорался метан. Для изоляции горящих
участков использовались перемычки из песка
и глины. Состоянии
перемычек и было постоянной заботой начальника вентиляции, поскольку при слабых
перемычках проникающий через них воздух мог привести к новым возгоранием угля.
С первых дней расторопного и грамотного инженера сумели оценить по
достоинству. Помог случай. Песок для перемычек добывали в карьере близ станции
Усята, грузили на «вертушку» (небольшие платформы)
и с помощью
маневрового паровоза развозили его по шахтам. Однако песка катастрофически не
хватало. Мария Прохоровна договорилась
с начальником станции
о выделении дополнительных платформ специально для шахты имени Ворошилова. Но
песок приходилось грузить шахтерам
в свободное от работы время. Прошло
некоторое время,
и на шахте имени Ворошилова
образовалась целая гора песка.
Она сразу попала в поле зрения
строителей, работавших неподалеку.
Они обратились с просьбой к
управляющему трестом «Прокопьевскуголь» Г.П.Бондаренко выделить им песок для
«срочных» работ. Управляющий распорядился продать песок строителям. «Мария
Прохоровна отправила телеграмму первому секретарю Новосибирского обкома партии с
просьбой разобраться в этом деле. К вечеру пришла телеграмма в адрес управляющего
трестом с требованием немедленно вернуть песок. «Ладно уж, иди, получай свой песок
обратно, – вызвал Косогорову по телефону начальник шахты, – На всю область
прогремели!»
На очередном совещании Новосибирского обкома партии
(до 1943
года Кемеровская область входила в состав Новосибирской области) первый секретарь
подошел к депутатам от Прокопьевска и поинтересовался: «Что это за Косогорова у вас
работает?»
В январе 1940 года
руководство одной из крупнейших шахт
«Зиминка - Капитальная» треста «Прокопьевскуголь» было доверено инженеру Марии
Прохоровне Косогоровой.
В первые годы добыча угля на шахте была небольшой, добывалось
не
более 100-150 тонн угля в сутки. В 1932 году среднесуточная добыча
составляла 265 тонн, 1937 году – 993 тонны. В последующие годы добыча угля
возрастала; с приходом Косогоровой шахта еще около года находилась в тяжелейшем
прорыве, потому что старое руководство шахты не поняло,
что камеры и лавы не лучший способ добычи угля на шахте с мощными пластами крутого
падения.
К началу войны М. П. Косогорова вывела шахту из прорыва и шахта вошла в
тройку лучших шахт Кузнецкого бассейна. Добыча угля возросла
в 45 раз.
Новому начальнику «Зиминки» не пришлось даже подписывать акта
о
приемке шахты, как полагалось в таких случаях. Управляющий трестом
«Прокопьевскуголь» В.Т.Шибаев, открыв дверь пустого кабинета, сказал ей: «Давай,
Мария, работай!»
Работником она была хорошим. В отличие от многих директоров – мужчин часто
спускалась в забой. Жизненным девизом Марии Прохоровны были слова: «Работа – это
смысл моей жизни и без нее мне жизнь
не в жизнь».
Характерен один случай. Весной 1942 года в Прокопьевск приехал заместитель
наркома угольной промышленности Егор Тимофеевич Абакумов. Приехал, спросил
начальника шахты. «В шахте Косогорова» - ответила секретарь. Позвонил вечером:
«Еще в шахте начальник». Позвонил утром: «В шахте». Позвонил позже: «А вот теперь
спит она, а я скорее умру, чем ее разбужу» - ответила девушка.
Война не обошла ни один дом, в каждый постучалась, принося скорбные вести. В
1943 году получила Мария Косогорова похоронку
на мужа, да не одну, а
сразу две: в одной говорилось, что он погиб
под Старой Руссой 5 мая
1942 года, а в другой 10 июня. Но от такого уточнения было еще тяжелей. Заглушая
душевную боль, она самоотверженно работала. Когда комом к горлу подступали слезы,
брала в руки отбойный молоток и вместе с рабочими шла в забой.
Все думали, что не встанет Мария, сломала ее эта весть. Некоторым стало
казаться, что после гибели мужа, начальник шахты стала жёстче,
но время
было такое. Каждое утро начальники участков и бригадиры докладывали ей о ходе
добычи угля, дотошно вникая в дела каждого участка. Мария Прохоровна, если была
необходимость, оказывала помощь.
Те нормы, что в мирное время казались высокими, в годы войны
не
могли удовлетворить голод промышленности, подчиненной военным нуждам. Угля
требовалось все больше и больше. «Зиминка» встала
на трудовую вахту.
«…начальники и механики участков вместе
с Косогоровой прошли
нелегкий путь в четыре военных года».
На передовой, не щадя жизни своей, сражались солдаты, а в тылу, падая от усталости, не
покидали забоя, не выполнив нормы, шахтеры
и шахтерки. На всю жизнь
Мария Прохоровна запомнила верхний горизонт.
Он пролег прямо под
болотом, и с кровли постоянно капала вода.
Шум от стекающей воды
стоял такой, что не слышно было даже голоса
соседа. Брезентовая роба быстро промокла и мешала работать.
От
брезентовых чуней отлетали пришитые брезентовые голяшки.
На
совещании начальник участка и другие итээровцы поставили вопрос
о
необходимости бросить горизонт и уйти в другие направления.
«Нет, это не
выход – подчиниться природе и отступить», - сказала начальник шахты. Ею было дано
задание инженерам технического отдела
в недельный срок найти выход.
Инженеры долго думали, как быть, но сообща придумали: сварили огромный
металлический зонт и так преодолели препятствие.
«Этот горизонт, - вспоминает забойщик Корней Филиппович Соломасов, –
проходила наша бригада. Много нам помогала Мария Прохоровна. Удивительный она
была человек – строгая, ее и боялись,
и уважали, ну как хорошую жену и
хозяйку. Умела она к человеку подход найти. Помню я такой эпизод. Случилась у нас в
забое авария, я тогда уже был бригадиром. Говорит мне Прохоровна: «Пока не
восстановишь забой, Корней Филиппович, из шахты уходить нельзя – сам понимаешь война».
И я, считай неделю, не уходил из шахты, а Косогорова
распорядилась,
чтобы нам горячие обеды из столовой в забой спускали. Ну,
восстановили забой, а мне по распоряжению Косогоровой выдали дополнительные талоны
на питание – принес домой хлеба, сала, сахар - вот семья рада была!»
Неимоверными усилиями Марии Прохоровне удалось мобилизовать рабочих на
выполнение повышенных заданий по добыче коксующихся углей так необходимых
металлургам. Но не хватало рабочих рук, чтобы этот уголь загрузить и отправить
металлургам. Заведующая шахтой М.П.Косогорова собрала в клубе шахты жен горняков
и сказала: «Заводам нужен уголь.
Он лежит у нас в отвалах, его некому
отгружать. Помогите нам».
На утро женщины поселка пришли на
шахту и работали без устали.
Шахта «Зиминка» для Марии Косогоровой стала вторым домом, а люди, работающие
на ней, ее детьми. Проходя по улицам поселка, М.П.Косогорова думала о том, что
эвакуированные люди и шахтеры живут хоть и тесно,
но места всем хватало,
вот только с питанием туговато было.
Несмотря на увеличенный паек, шахтеры голодали.
Еще в первые дни войны
правительство вынуждено было прибегнуть
к такой непопулярной мере как переход от развернутой торговли
к
нормированному распределению…
Было установлено 4 группы населения:
1)Рабочие и приравненные к ним
2)Служащие и приравненные к ним
3)Иждивенцы и приравненные к ним
4)Дети (в возрасте до 12 лет)
Внутри этих групп также шла градация: карточки первой категории
на
хлеб и сахар получали лишь те, кто непосредственно работал
на
фабриках, заводах, шахтах, рудниках, приисках, стройках. Работники подсобных и
обслуживающих предприятий этих же отраслей промышленности получали карточки
второй категории.
Нормы снабжения хлебом, сахаром, кондитерскими изделиями были вначале
установлены следующие:
Хлеб
Сахар и кондитерские изделия
в гр. на человека в день
в гр. на человека в месяц
Рабочим
Служащим
Иждивенцам
Детям до 12 лет
1 –я
категория
800
500
400
400
2 –я
категория
600
400
400
400
1 –я
категория
800
600
400
600
2 –я
категория
600
600
400
400
Неоднократно в ходе войны в эти нормы приходилось вносить поправки. Так,
например, осенью 1941 года и весной 1943 года в связи
с временной потерей
основных свекловодческих районов возникла необходимость снизить нормы снабжения
сахаром и кондитерскими изделиями; осенью 1943 года были временно снижены нормы
снабжения хлебом. Это было связано с тем, что освобождались разоренные врагом
районы, и их население нуждалось в продовольственной помощи. Но это
не
сказалось на рабочих Кузбасса.
Мария Прохоровна, долго обдумывала, как помочь людям. Спасительная мысль
пришла как всегда неожиданно во сне. На большом холмистом пустыре за речкой
Тайбинкой, что раскинулся рядом
с комбинатом, она предложила
устроить подсобное хозяйство. Каждому рабочему были выделены три сотки земли. В
свободное от работы время рабочие их обрабатывали и уже осенью в столовой были
введены дополнительные обеды. А многодетные матери стали получать дополнительный
паек.
Весной 1943 года на шахтовом поле зарокотал трактор. Управляющий трестом,
находившийся в это время на шахте, удивленно спросил Марию Прохоровну: «Откуда
трактор?»
Мария Прохоровна, не скрывая, рассказала, что приехали на шахту из
соседнего колхоза и попросили прислать механика для ремонта сельхозтехники, а взамен
Косогорова попросила трактор. Временно, конечно.
Шахта испытывала острый дефицит в взрывниках. А где их взять? Профессия
взрывника всегда считалась исключительно мужской.
Это тяжелая и
опасная работа, особенно на крупных пластах. Попробуй-ка, поднимись по висящему
трапу углеспускной печи или ходку на 50-60 метров с объемистой сумкой, заполненной
динамитом, взрывным устройством, запальным шнуром, да к тому же в промокшей
спецовке.
И все же в 1943 году же Мария Косогорова
рискнула обучить девушек этой профессии, осознавая всю ответственность такого шага. И
девушки ни разу не подвели своего директора.
В 1944 году Марию Прохоровну Косогорову, как опытного руководителя,
переводят на партийную работу, чуть позже она едет восстанавливать разрушенные
шахты Донбасса, а на «Зиминке», бывшей «Зиминке - Капитальной» её имя до сих пор
произносят с уважением
и любовью.
Незадолго до начала Великой Отечественной войны вступила в строй шахта
«Полысаевская» треста «Ленинуголь». Это одна из тех немногих
шахт, что в
грозовые сороковые не знала спада добычи угля.
Наоборот, к 1945 году,
объем добытого угля на шахте по сравнению
с 1941 годом вырос вдвое.
Многие из тех, кто работал на «Полысаевской»
в годы войны связывают этот
феномен с руководителем шахты.
В самые трудные военные годы шахтой руководила Елизавета Григорьевна
Макарова - еще одна женщина - руководитель шахты.
О себе Е.Г.Макарова
рассказывала неохотно. Все знали, что она дочь шахтера из г. Анжеро-Судженска,
окончила Московский горный институт
в 1935 году. По распределению попала
в Ленинск – Кузнецкий, где начала свой трудовой путь с участка вентиляции на шахте
имени Кирова. Сначала работала десятником вентиляции, затем возглавила
подготовительный участок № 9. Ровно через год на этой, казалось бы, мужской работе она
достигла хороших показателей по проходке горных выработок. Елизавета Григорьевна за
умелое руководство коллектива подготовительного участка Указом Президиума
Верховного совета РСФСР была награждена Орденов Трудового Красного знамени.
К сожалению, ее личное дело не сохранилось. Ее подруга, Таисия Васильевна
Бессонова, работавшая в то время на этом участке, тепло вспоминает о ней: «Легко было с
ней работать. Со временем она
не считалась, никогда не кричала на
рабочих. А когда было трудно, скажет нам «давайте поработаем» и ее все слушались».
Очень быстро молодого талантливого инженера заметили и после ввода в строй
действующих «Полысаевской» Елизавета Григорьевна получила назначение
на
должность начальника шахты. «На шахте «Полысаевская», - писала в те дни газета
«Советская Сибирь»,- не слышно
ни крика, ни шума. А работа здесь идет. Да
еще какая! Из бункеров эстакады в пасти хопперов непрерывным потоком идет уголь, так
нужный стране.
Заведовала этой шахтой в те дни молодая женщина-инженер Е.Г.Макарова. Деловито
принимала она важнейшие решения».
Первые два тяжелых года Великой Отечественной войны
под
ее руководством шахта выполняла государственный план по добыче угля, рос ее
авторитет и уважение шахтеров всего города Ленинска-Кузнецкого.
Тяжелая, неизлечимая болезнь взяла своё. Елизавета Григорьевна умерла 10
августа 1943 года в возрасте 34 лет. Короткая, но яркая жизнь этой женщины не прошла
бесследно.
«В нелегких, а точнее говоря, в неимоверно тяжелых условиях приходилось
добывать
уголь. И
дело
не только в
том,
что не хватало опытных
квалифицированных кадров. Изнашивалась техника, не было запасных частей.
Сокращались подготовленные к отработке угольные поля. Надо было не просто нарезать
лавы, а вести капитальные выработки к новым пластам»,- вспоминала Е.Г.Макарова.
ОНИ НЕ С НАМИ, НО МЫ ИХ ПОМНИМ
Труд шахтёра тяжёл и опасен. В условиях войны появились отдельные трудности,
связанные не только с износом техники, но и с отсутствием
у значительной
части вновь поступивших предварительной подготовки или профессиональных навыков.
Именно этим объясняется то, что в годы войны на шахтах бассейна погибло около 2000
шахтёров, среди них 343 женщины.
За годы войны на шахтах Кемеровского рудника погибли 194 шахтера, среди них 31
женщина. Каждый миллион угля добытый на кемеровских шахтах оплачен жизнью 22
шахтеров. В числе женщин погибших на шахтах Кемерово были шахтерки разных
специальностей: отгребщицы, мотористки, рукоятчицы, помощники машинистов
врубовых машин, машинисты электровозов, люковая, подносчицы глины, динамита,
чернорабочие и представители других профессий. Многие из них были ещё совсем юны:
18- 20 с небольшим лет.
Наиболее
трудным
для
шахт
города
оказался
1942
год.
Большинству новичков приходилось осваивать азы шахтёрской профессии. Значительное
обновление кадров в сочетании с недостаточным вниманием
со стороны инженернотехнических работников к вопросам организации труда и соблюдению технологии
производства приводили к многочисленным авариям, что тоже отражалось на объёмах
добычи. В 1942 году на шахтах бассейна произошло 63 аварии, погибло более 30 человек,
потеряно почти
10 тысяч тонн угля.
Прибывавшие на шахты мобилизованные женщины не только не имели
производственных навыков, но порою не владели русским языком, что очень затрудняло
их обучение, даже при первичном производственном инструктаже и разъяснении
элементарных правил безопасности. Очень часто мобилизованных женщин ставили под
землёй на самостоятельную работу, совершенно не ознакомив с условиями работ в
данной обстановке.
Все вышеназванные причины в
совокупности вели к росту
производственного травматизма женщин,
в том числе и с летальным
исходом.
Это произошло в ночь с 15 на 16 февраля 1944 года на шахте «Байдаевская» в
Новокузнецке. 15 февраля в третью смену спустились
в шахту 215 горняков,
следом за ними технический надзор. Затем на свой участок направились 33
шахтостроителя. Вслед за ними были спущены
под землю 80 заключенных
вместе с конвоем и направлены на специально для них отведенные участки. Это была
обычная смена.
Почему - то в 11 часов утра была прекращена подача электроэнергии
на горизонт 110. Остановились вентиляторы. К началу второй смены
15
февраля все забои участка оказались загазованными метаном. Рабочие третьей смены
были отведены от забоев примерно на середину штрека,
где они ожидали
подачи электроэнергии и проветривания забоя.
После подачи электроэнергии заработали вентиляторы, и газомерщик отправился в
забой, чтобы лампой Вольфа проверить наличие метана.
Через несколько минут
произошел взрыв. Причиной взрыва, как установила комиссия по расследованию аварии,
явилась неисправная бензиновая лампа газомерщика.
Утром в 4 часа 45 минут эхо взрыва прокатилось по горным выработкам. От
раскаленных газов возникли пожары, тем более что по обоим стволам поступала свежая
струя воздуха! На людях горела спецодежда,
с треском пылали крепления. Но
только в 5 часов 20 минут было дано распоряжение вызвать пожарную команду, а в 5
часов 30 минут спасательную станцию. Много времени ушло на поиски плана действия.
Имевшийся на шахте план ликвидации аварий предусматривал отдельно возможность
взрыва и отдельно возможность пожара.
Люди, находившиеся под землей в момент взрыва, были предоставлены сами себе.
Горные мастера и бригадиры, не имея полной информации
о случившимся, не
решались вывести людей с участка, ждали указаний.
Еще бы, ведь в «условиях
военного времени» это решение рассматривалось бы как трусость и паникерство.
«Обезумевшие, обожженные, задыхающиеся люди стремились
к
штольням и стволам шурфов. Многие уже находились совсем рядом
со свежей
струей воздуха и были близки к спасению. Но в это время был включен вентилятор на
шурфе №13. В результате продукты взрыва потянулись еще эффективнее, что означало
гибель людей».
Около 120 человек погибло в тот роковой день на шахте «Байдаевская». Среди них
21 женщина. Это была одна из самых крупных катастроф в истории Кузбасса.
Из воспоминаний Анны Ефремовны Андреевой: «Я работала на шахте взрывником
10 лет, до 1948 года. На «Байдаевку» попала с «Димитровки» вместе со своей бригадой в
1943 году. Помню как сегодня тот день…
Каких – то 20 метров не дошла до свежей струи воздуха 22-летняя откатчица
Ольга Пересунько. Клава и Катя (фамилий их не помню) погибли,
им ноги перебило. Егорова Шура, Сандалова Вера, Плохих Маша и Пана, Беспалова Тася,
Хлыпалко Шура погибли.
Женя Ерохина погибла, у нее остались двое детей, один совсем маленький больной,
он в Воронеже бомбежки испугался. Другому сыну - Юре – двенадцать лет. У Жени до
этого муж погиб, она похоронку получила. Ее детей мы потом к себе взяли, продуктами
делились, пока Юру в военное училище не определили, а младшего – в детдом».
Среди погибших на шахте «Байдаевская» были и женщины – немки.
«В тот день, воспоминала Гертруда Эдуардовна Вайль, - вышла моя очередь отдыхать. В шахте
погибли все лесодоставщики, в основном девушки. Умерла моя подруга - Фрида Вагнер.
КИСЕЛЕВСКИЙ РУДНИК
Считается, что до Великой Отечественной войны на шахтах Киселевска, а тем
более в забое женщин почти не было. Работая, в горархиве с личными карточками
рабочим удалось выяснить, что на шахте №1 – 2 на день начало войны работало 43
женщин, многие из которых успели отработать ни один год. Например:
- Батищева Александра Филипповна 1921 г. рождения, устроилась
на шахту №1
– 2 коногоном в 1935 году и работала до сентября 1942 года;
Басалыгина Анна Васильевна 1912 г. рождения пришла на работу в 1934 г. откатчицей и
работала до 1941 года.
В 1934 году в строй действующих вступила шахта «Дальние горы».
В
списке рабочих основных и вспомогательных профессий значилось
178
женщин, из 448 человек. Основная масса женщин поступила на работу путем оргнабора и
с малым промежутком времени. К моменту окончания войны с шахты уволились 31
женщина, из которых 18 были уволены в связи с переводом на другую работу, например:
- Лаптева Татьяна Ивановна 1902 г. рождения; поступила 7.07.1943 г.; уволена
переводом в ОРС;
- Лепина Клавдия Ильинична 1923 г. рождения; поступила 7.07.1943 г.; уволена
переводом в ОРС;
- Вторушина Матрена Ивановна 1909 г. рождения; поступила 9.02.1943 г; уволена
переводом в шахтострой;
- Сиютина Лидия Назаровна 1928 г. рождения; поступила 30.09.1945 г.; уволена
24.09.1945 г. переводом в школу.
женщины в военные годы составляли около
30% от общей численности
работающих. Они работали на разных участках: на поверхности и под землей,
газомерщицами, горными мастерами, откатчицами, путевыми рабочими, взрывниками. Но
до сих пор особо
на шахте вспоминают тех женщин, кто добывали уголь
в основных штреках. Это Валентина Клышко, Анна Маслова, Анна Зырянова, Варвара
Ноприенко, Анна Альшевская, Надежда Дышеневич, Галина Устименко, Мария Сапова,
Лидия Шабловская, Нина Михайловна Мухарева, Ольга Афанасьевна Зубарева, Евдокия
Никитична Сафина. Они брались за любую работу, «хорошо осознавая, что уголь –
великая помощь фронту».
Буркова Валентина Андреевна родилась в 1923 году в селе Сафроново Баевского
района Алтайского края. В 1939 году окончила 7 классов,
а в 1940 году
приехала в город Киселёвск, устроилась на шахту № 5 машинистом электровоза.
Большую роль в успехе угледобычи играли женщины шахты №1-2.
В 1943 году после окончания курсов машинистов подъема пришла
на
строящуюся шахту «Зиминка» Валентина Горобец. Когда строительство подошло к
концу, ее перевели на киселевскую шахту №1-2. За все дни войны она не допустила ни
одного простоя. Поэтому шахтовое руководство неоднократно награждало её Почетными
грамотами.
Евдокия Александровна Шевченко долго думала о том, что негоже
ей
молодой девчонке греться у котлов в столовой, перед подругами стыдно. Решительно
вошла в кабинет заведующего столовой. Тот в крик : «Не пущу! Лучшего повара
потерять!?» Но вышла из кабинета довольная, сияющая, держа в руке подписанное
заявление от 23 ноября 1941 года. Поступила
на работу на шахту №1-2.
Сначала была приемщицей по качеству угля
и одновременно без отрыва от
производства училась на курсах машинистов угольного опрокида. Получив права
ответственности, начала работать самостоятельно. После войны с пуском в строй шахты
«Тайбинская» перешла работать туда. Ее не пугало, а, наоборот, привлекало
то обстоятельство, что шахта еще хорошо не освоена, будет много трудностей.
Вспоминает Васильева Екатерина Степановна: «В юности 17-летний девушкой
работала взрывником в шахтовом забое. Работали по 12 часов,
но если план
смены не выполняли, то задерживались и делали норму
до конца. Тяжело
было, но знали, что наша работа нужна, старались. Помнится, когда в шахту пришла,
страшно боялась по канатной лестнице подниматься вверх. Несколько раз в день
приходилось с основного участка до четвертой, самой верхней параллельки подниматься.
Я нагружена, со мной машинка взрывательная, самоспасатель, прибор
для
замера газа, лампа Вольфа (с помощью ее концентрацию метана определяли – как огонек
в лампе загорится ярко-ярко, знать тут много газа, берегись). Работала и в лаве, взрывала
слои, нарезки. Техники в шахте тогда было мало, уголь тачках по настеленным под уклон
досками выгружали
в специальные печи, откуда его доставляли к
вагонеткам, а уже вагонетки
к тепловозу подвозили на лошадях.
Четвероногие работали под землей наравне с людьми. Смену отработают, их из шахты
поднимают на свет божий, а они слепнут на солнышке, идти не могут».
Вспоминает Шишкина Анастасия Ивановна (в военные годы учитель школы №4, ныне
«Заслуженный учитель Российской Федерации»):
«Я с мальчиками –
десятиклассниками помогала забойщикам. Забойщик молоточком отбойным работает, а
мы от него уголь отгребали, перевозили его к транспортерам. В забое вода бежит по
стенкам, шумит под ногами, падает за ворот, и уже через час одежда промокала до нитки.
Уголь мокрый, тяжелый.
Работали мы и под щитом Чинакала, работали в лаве, ходили
по перемычкам, переползая из одной в другую, по печам выползали
на
поверхность, чтобы не ходить по главному штреку.
Страшные картины остались в памяти. Погибла девочка 15 лет, молодая работница.
Между вагонами раздавило ее».
В 1943 году Валентина Федоровна Горобец окончила курсы машинистов
клетьевого подъема и стала трудиться на строительстве прокопьевской шахты «»Зиминка
3-4». Когда строительство было окончено, ее перевели на киселевскую шахту №1-2. Здесь
она и осталась.
Во время войны и в послевоенное время работала
Валентина Федоровна безупречно, уверенно управляя клетью. Горняки считают так: если
клеть движется по стволу равномерно, плавно набирает скорость, останавливается без
резкого толчка, значит машинист хороший. По ее вине ни разу
не было ни
простоев, ни задержек.
«Комсомолка Утина с шахты №5 совмещала две профессии – машиниста опрокида
и подкатчика, запальщик участка №3 этой же шахты
т. Савинцева и откатчик
этой же шахты т.Пунич давали по полторы нормы».
На шахте «Капитальная» работало 900 женщин, которые заменили ушедших на
фронт. Особенно отличались в труде: Федина,
Пташкина, сестры
Пучины паша и Валя, Кузнецова, Татаренко, Юдина, Шаншина, Худякова, Васендина,
Свахина. 24 марта 1944 года
за высокопроизводительную работу в
феврале коллективу шахты было присуждено преходящее Красное Знамя
Государственного Комитета Обороны.
Александра Семеновна Кузнецова опрокинула на шахте «Капитальная» первый
скип. Произошло это событие 7 января 1941 года,
в день рождения
шахты. Когда началась Великая Отечественная война,
она овладела
профессией машиниста подъема. «Работали по 12 часов, - вспоминает она,- и усталости
никакой не было. Опрокинешь в смену скипов 300 и радуешься: все ближе победа над
фашистами». За годы войны Александра Семеновна сумела изучить в совершенстве
несколько шахтерских профессий: моторист, машинист компрессора, машинист
электровоза.
Мария Никифоровна Сальцевич в годы войны работала на шахте №3
и
трудилась там, куда посылали: откатчица, навальщица, прачка.
После войны
осталась верна шахте и трудилась до пенсии. К 50 – летию Международного женского дня
получила давно заслуженную награду Родины – ее наградили медалью «За трудовую
доблесть». За годы работы
в шахтовой прачечной через ее руки прошли
тонны роб, которые возвращались к ней вновь и вновь.
Екатерина Тимофеевна Котенко еще до войны работала откатчицей
на
шахте №3. За высокие показатели была сфотографирована у Знамени Трудовой Славы
шахты.
22 июня работала она под щитом в первую смену. К середине смены затупился бур,
и забойщик отправил девушку на – гора. «Выхожу, - вспоминает Екатерина Тимофеевна,а там только и слышно: «Война! Война!» На второй день приходим – многих молодых
парней не увидели
на наряде. Вот тогда нас девушек, и направили в забои,
приставили
к лошадям (специально конный двор был под землей). Уголь
возили
в маленьких вагонетках, опрокидывали вручную.
Девушки работали и в проходке. На два забоя основных штреков посылали
одного мужчину и трех девчат. Бывало, приямок возьмешь,
а чтобы огниво
положить на стойку, чурки под ноги подставляешь.
Но надо было.
Тогда всем трудно жилось. Война».
Война наложила свой отпечаток на судьбы многих людей, предприятий, городов. В те
годы добыча угля на шахте №3 возросла до 1840 тонн.
Уголь, добываемый за
счет огромного энтузиазма рабочих, не выходивших из шахты по 12 часов, работающих и
одним выходным днем в месяц.
«Новогодний номер газеты «В бой за уголь» вышел не с обычными
по мирному времени пожеланиями радости, счастья, успехов. Он открывался призывом к
шахтерам «Бейте врага углем, не давайте немцу передышки!» Шахтеры по боевому
несли новогоднюю трудовую вахту.
«На «Третьей» лучшие показатели дали
женщины. Машинист Кош 1 января своему электровозу не давала ни минуты передышки.
Задание выполнила на 380%. Постарались и забойщик Степан Жупник и откатчица Лида
Толстова.
130 и 115 процентов нормы – их показатели.
На митинге киселевчан, посвященном разгрому фашистов
под
Сталинградом рабочие шахты №3решили давать ежедневно по полторы нормы».
3 марта 1943 года забойщик Муковозов, взяв в помощники электрослесаря Руснак
и откатчицу Белову, прошел 34,5 метров печей
и 7 метров сбоек. Это было
1008 % нормы.
Работая в паре со Степаном Жупником, откатчица Тоня Горчинец перевыполнила
свою норму в 3 раза, а сам Степан дал 1033 %.
18 марта того же 1943 года Степан Жупник решил доказать,
что он не
«халиф на час». Взяв помощниками уже двух запальщиц – Марусю Носову и опытную
Кондрашову, в 17 печах Жупник прошел 58,4м
и выработал 1368 %
нормы.
Сейчас трудно представить себе, что женщина может управлять электровозом в
шахте, а вот Александра Алексеевна Голова
12 лет отработала
подземным машинистом электровоза на участке шахтного транспорта. А всего она отдала
шахте «Киселёвская» (в годы войны
шахта №3) 33 года своей жизни. По-
женски аккуратно, с высокой степенью ответственности выполняла она свои обязанности,
за что и была в марте
1960 года награждена Орденом Ленина.
Александр Алексеевна Голова из шахтерского рода. Ее родители Анастасия
Поликарповна и Алексей Иванович Каширины работали
на «Третьей».
Начинал Алексей Иванович давно, шахта только начинала строиться: лопата, кирка да
тачка – вот и вся механизация.
После пуска шахты в
эксплуатацию остался работать забойщиком.
Мать тоже работала в шахте,
но не долго: дома забот много, но после смерти отца вновь пошла работать откатчицей. На
слабые женские плечи легла вся тяжесть семьи. Дети редко видели ее дома, много
работала, а уставала еще больше.
Рано поняли в этой семье, что такое хлеб насущный, как достается он, чего стоит. Рано
начали трудиться дети, зарабатывать на хлеб насущный.
Шура решила тоже
идти по горняцкому пути родителей – работать
только в шахте.
В 1942 году окончила ФЗО и поступила работать мотористом.
«Не
очень нравилась мне эта работа», - признается Александра Алексеевна, - «Сидишь в будке
и, кажется, ничего полезного не делаешь.
Нет лучше в шахту.
Добилась перевода на участок транспорта кондуктором, в тоже время, мечтая о работе
машиниста электровоза – чтобы самой водить составы, хотелось быть полноправной
хозяйкой своего поезда. Приглядывалась, а когда окончила курсы, доверили электровоз,
повела его
по шахтным выработкам. Были неудачи, работа шла не всегда
гладко,
но постепенно пришло мастерство, научилась водить тяжелые
поезда
без аварий, срывов в работе».
Во время войны на шахту №3 пришло много женщин, они работали коногонами,
взрывниками, выполняя далеко не женскую работу. Трудно перечислить имена всех
славных тружениц, но особо хочется отметить Наталью Милякову, Валентину Дубовскую,
Надежду Белову, Ефросинью Селищеву, Полину Моднову.
В то трудное время по всему городу шла слава о комсомольско-молодежной смене
участка № 7, в которой 2/3 составляли женщины.
О ней рассказывали
по радио, писали в газетах. Смена не раз завоевывала первенство среди молодежных
коллективов города и была удостоена высокой чести, получив право носить имя героямолодогвардейца Сергея Тюленина.
В своей работе особо отличались коногоны Наталья Милякова, Валентина
Дубовская, которые быстро отвозили добытый уголь от места погрузки до электровозной
откатки. В совершенстве овладели профессией взрывников, стали надежными
помощниками забойщиков Надежда Белова и Наталья Шевцова. Так самоотверженным
трудом маленький коллектив смены вносил свой вклад в победу, приближая разгром
врага.
Четверть века на одном предприятии шахте №3 проработала Елизавета
Григорьевна Боровикова. До сих пор помнятся военные годы. Шахтерам было нелегко, но
они понимали, что на фронте труднее, поэтому брали повышенные обязательства,
работали по 12 и более часов. «Больше угля Родине» - эти слова стали девизом, они
говорили горнякам, убеждали
их в том, что воинам нужны танки и самолеты,
нужно оружие, а без угля не сделать всего этого. И люди молчаливо соглашались, в
невероятно тяжелых условиях ставили рекорды. Глядя на них, тогда еще молодая Лиза
Боровикова, в нерабочее время шла на участок, разгружала уголь, чистила откаточные
выработки. Думала хоть чем-то помочь мужу-фронтовику, который с первых дней там, в
пекле.
Память о женщинах, в трудные военные годы спустившихся
в
забой, не умирает.
Может, это судьба – жизнь в России прожить.
Из ее родников воду пить – не напиться.
И ведет меня вдаль путеводная нить
По ее городам, деревням и страницам…
Может, это любовь, что одна на всю жизнь.
Согревает меня в лихолетье любое.
Пусть распяв на кресте, скажут мне: «Отрекись!»
И тогда, моя Русь, я останусь с тобою.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Прошло почти 65 лет с той весны, когда советский народ,
отпраздновал
победу
над фашизмом.
Большим испытанием явилась война для женщин нашей страны, которые
не
только перенесли горечь утраты родных и близких, перетерпели
не
только величайшие лишения и трудности военного времени, но и прошли все тяготы и
невзгоды фронтовой жизни. А женщины, работавшие в тылу страны, вынесли на своих
плечах основную тяжесть труда на производстве
и в сельском
хозяйстве. Свой вклад в победу над фашизмом внесли и они.
В статье "О моральном облике нашего народа" М. И. Калинин писал: "...все
предыдущее бледнеет перед великой эпопеей нынешней войны, перед героизмом и
жертвенностью советских женщин, проявляющих гражданскую доблесть, выдержку при
потере любимых и энтузиазм в борьбе с такой силой и, я бы сказал, величественностью,
каких никогда не наблюдалось
в прошлом"; советские женщины
совершили бессмертный подвиг во имя Родины в тылу страны. Преодолевая величайшие
трудности военных лет,
не щадя сил, они делали все, чтобы обеспечить фронт
тем, что требовалось для победы над врагом.
Вклад шахтёрок Кузбасса в обеспечении победы в Великой Отечественной войне
нельзя измерить только объёмом угля во всесоюзной добыче. «На угле и металле Кузбасса
и Урала,- писала в июле 1945 года газета «Правда», - жила вся оборонная
промышленность. Кузбасс сыграл громадную роль в Отечественной войне, и его заслуги
перед социалистическим Отечеством не забудет история».
Великая Отечественная война породила не только массовый трудовой энтузиазм
среди кузбасских шахтеров, назвала имена многих героев угольного фронта, она
значительно изменила источники и особенно формы комплектования угольщиков
бассейна, их возрастную структуру и квалификационный уровень, повысила удельный вес
женского труда. Последствия Великой Отечественной войны еще долгие годы оказывали
влияние на состояние шахтерских кадров Кузбасса.
ЛИТЕРАТУРА И ИСТОЧНИКИ
1. Агеев Н.К.» Цвет гвардии». «В бой за уголь». Киселевск. 13 июня 1982г.
2. Васильева Е.С. Воспоминания. Записаны членами поисковой группы средней
школы №31 по адресу: г. Киселевск, ул. Б. Дачная, 146, 22 ноября 2006г.
3. «В бой за уголь». Киселевск. 8.03.1957.
4. «Вестник Киселевский». Еженедельное приложение к городской газете
«Киселевские вести» // 6 ноября 1997г.
5. Воспоминания труженика тыла Измагиловой Аси Абрагимовны, проживающей по
адресу: г. Киселевск, ул. Багратиона 38 – 41. Интервью взято 14 ноября 2007 года.
6. Вольтер Герхард Андреевич. Зона полного покоя: Российские немцы
в
годы войны и после нее / под ред. В.Ф. Дизендорфа – М.,1998.
7. Вклад угольной промышленности Кузбасса в обеспечение победы
в
Великой Отечественной войне. К. // 2005.
8. Галенкин В., Ковалев А. Честное имя / Труд. 1990. 7 июня.
9. ГАКО. Ф. Р. – 194. Оп. 1. Д. 22. ЛЛ. 21 – 22.
10. ГАКО. Ф. Р. – 415. Оп. 1. Д. 42. ЛЛ. 67; Ф. Р. – 194. Оп. 1. Д. 22. ЛЛ. 21 – 23.
11. ГАКО. Ф. Р. – 248. Оп. 2. Д. 5. Л. 302. Из книги «Рубила уголь женщина в забое».
ООО «РИФ», Весть, Кемерово // 2005.
12. Давыдов В. «Шахта «Центральная» (3 – 3 бис)». Прокопьевск, 1998.
13. Женщины осваивают смежные специальности / «В бой за уголь» // 2 августа 1941 г.
14. «Жемчужина России» // под ред. Смокотина М.М., «Недра» // 2006.
15. Засадная Н. «Жизненный подвиг – в служении людям // газета «Шахтерская
правда», 23 декабря 2003г.
16. «Знамя шахтера». Ш. «Краснокаменская», Киселевск, 12.08.1994.
17. «Из информации парторга ЦК ВКП (б) шахты имени Димитрова о работе
парторганизации шахты в военное время». НОПА, ф. 4. оп. 25, д. 331, лл. 27, 28.
Подлинник. Из книги «Партийные организации Кузбасса в годы Великой
Отечественной войны 1941 – 1945 гг.», Кемеровское кн. изд – во.
18. Книга памяти шахтеров Кузбасса, «Летопись» // 2004.
19. Лавлинский П. «Командиры угольного фронта». Кем. Кн. изд – во // 1972
20. Лакисов А.И. Ленинск – Кузнецкий. Кем. Кн. изд – во, 1977.
21. «Ленинский шахтер» 8.03.1942 г. Из книги Кузбасс – фронту. Кемеровское кн. изд
– во., 1975.
22. Личные карточки работников шахт. 1941 – 1945.
23. Меркушева В. «И стала штольна шахтой – гигантом. / «Слово шахтера», орган
издания шахта «Киселевская» // 31 декабря 1975г.
24. Могилев И. «Советская Сибирь». 12.06.1942 г.
25. «Молодость Сибири». Новосибирск., №37. 18 сентября 2007 года.
26. Мурманцева В.С. Советские женщины в Великой Отечественной войне. М., Мысль
// 1974.
27. НОПА, ф. 4. оп. 25, д. 325, л. 33.
28. «Правда», Москва. 11.03.1942 г.
29. Партийные организации Кузбасса в годы Великой Отечественной войны.
Кемеровское кн. изд – во // 1962.
30. Поляков В.Ф. Герои «Зиминка», «Недра», г. Москва, 1988 г.
приложение
Девушки – горнячки. Они пришли на смену отцам и братьям, ушедшим на фронт.
Маруся Дьякова (слева) и Галина Покатилова (справа) в течение всей войны работали
взрывниками на шахте «Бутовская» треста «Кемеровоуголь»,
а Аня Токарева была горным мастером.
Женская бригада шахты имени Кирова треста «Ленинуголь»
перед спуском в шахту. 1942г.
Первая женщина – забойщик шахты «Коксовая - 1»
треста «Прокопьевскуголь» А.Л.Леонова. (1942)
Шахта «Капитальная» (трест «Осинникиуголь»).
Откатка угля женщинами на поверхность. 1941г.
Косогорова М.П.
Начальник шахты
«»Зиминка»
1940 – 1944гг.
Макарова Елизавета Григорьевна –
начальник шахты «Полысаевская»
в 1941 – 1943 гг. г. Ленинск – Кузнецкий.
Количество погибших женщин на шахтах Киселевска
(по возрасту)