Театр по-новому Спектакль с эпатажным названием «Большая жрачка» рассказывает о том, как создается ток-шоу. Телевизионщики занимаются любовью, говоря о высоком, курят и пьют, говоря о высоком, в перерывах клепают несусветные телесюжеты. Постановка сделана в технике Verbatim: драматурги записывают на диктофон (иногда тайно!), о чём говорят представители разных социальных групп, а потом монтируют из дословных разговоров пьесы. Авторы «Большой жрачки», волонтеры проекта «Театр.doc», сами работали на телевидении и многие сцены спектакля взяли из реальной жизни… Московский театр документальной пьесы «Театр.doc» был создан в 2002 году несколькими российскими драматургами. Он располагается в Трехпрудном переулке: поворот во двор, лесенка вниз, крохотный ободранный подвальчик, где с трудом размещаются несколько десятков стульев. В основе каждой новой пьесы театра лежит подлинная речь современных людей, интервью с политтехнологами, бомжами, фанатами, подсобными рабочими, заключенными. Драматург и сценарист Елена Гремина, руководитель и главный вдохновитель «Театра.doc» одновременно является соучредителем фестиваля «Новая драма», который предъявляет широкой публике и документальные спектакли. Техника Verbatim официально пришла к нам из Англии, но сами британцы задним числом указывали, что не являются изобретателями жанра, и Verbatim пришел к ним из Америки, куда в первой четверти прошлого века был принесен из…России. Критика вспоминала российский революционный театр 1920-х годов и всплеск интереса к документальному спектаклю. Слово «verbatim» - латинского происхождения, на русский язык переводится как «дословно». Суть жанра состоит в том, что современные драматурги ищут свои сюжеты не в полетах своего воображения и фантазии. Они рыщут по помойкам и улицам с диктофоном, берут интервью у бомжей и нищих. Из того, что они найдут, может получиться история жизни шахтера, а может - расследование обстоятельств гибели «Курска». Классический театр подчинен воле режиссера и драматурга. Но Verbatim оставляет и драматурга, и режиссера далеко за кулисами: до 50% текста может меняться от спектакля к спектаклю. Со сцены звучит реальная живая речь персонажей с её оговорками, речевыми ошибками, паузами. Практикуется "глубокое интервью" артиста – актер погружается в обстоятельства героя и как бы перевоплощается, дает от его имени интервью, отвечает на вопросы зала и т д. И, главное, техника Verbatim отменяет все формы условности, принятые в привычном театре. Авторов пьес в этом жанре не интересуют высокие материи, они предпочитают вводить в пространство театра униженных и оскорбленных, низы общества. А в постановке разрешается всё (!), кроме громоздких декораций. Театр прокладывает мост от сцены к реальной обыденной жизни. P.S. Если когда-нибудь Вы попадете в театр, в котором не будет традиционной «вешалки», антракта и занавеса, а билет на спектакль Вам продаст сам режиссер или драматург, не удивляйтесь, если и Вы окажетесь вовлеченными в представление. Комментарий специалиста. Андрей Карелин, драматург, журналист, педагог: В июне 2004 года на Фестивале молодых драматургов Европы в г. Висбаден (ФРГ – прим. Авт.) я познакомился с одним из участников московского проекта «Театр.doc» Александром Родионовым. От него и узнал о технике verbatim. После со своими студентами-драматургами из БГУ культуры и искусств я провел небольшой эксперимент: они получили задание перевоплотиться в журналистов, внедрившись в разные социальные слои, и на основе собранного материала написать пьесы. Например, одна девушка затесалась в «Клуб анонимных алкоголиков», другая брала интервью у преступника. По окончании задания я сделал для себя вывод, что verbatim может стать довольно-таки подлой штукой. Работа с диктофоном должна учитывать определенные моральные нормы. Но в наше время мало кто будет спрашивать разрешения использовать чьи-то приватные беседы в своем творчестве. Сейчас особенно модно изображать в пьесах патологические явления общества, использовать нецензурную лексику, показывать откровенные сцены, прикрываясь тем, мол, «такая у нас жизнь». Существует два вида драматургов: документалисты, которые просто фиксируют реальность, и те, кто создает новый мир. Думаю, задача истинного художника не просто показывать жизнь такой, какая она есть, но через свое видение изменять ее в лучшую сторону. Пока документальный театр избрал направление «бунтарства ради бунтарства», ведь темное, запретное всегда манит. Да и драматургия работает с пограничными состояниями – плохими или хорошими. Возможно, в будущем документальный театр выйдет из подполья и станет чудесным искусством, как однажды уже случилось с документальным кино. Сегодня такой театр никому не угрожает, никому не мешает. Просто живет… Наталья Андреенкова, Дмитрий Зорич