РОССИЙСКАЯ ИДЕЯ: ТЕМА ЖЕРТВЫ В ЛОГИКЕ
реклама
55 РОССИЙСКАЯ ИДЕЯ: ТЕМА ЖЕРТВЫ В ЛОГИКЕ САМООПРАВДАНИЯ ЧЕЛОВЕЧЕСТВА КАК ЦЕЛОСТНОСТИ Каплан И.В. Для начала нужно обвыкнуться с новым звучанием дроблены: РОССИЙСКАЯ идея вместо привычной РУССКОЙ. Причины такой перемены, видимо, не только в заведомом отмежевании от националистического и шовинистического пафоса, успевшего дискредитировать традиционное словосочетание. Прилагательное «российский» не столь многозначно: оно со всей очевидностью относится к нации, а не к национальности. И все же смысл, вкладываемый отечественными философами в «русскую идею», был, пожалуй, тем же, ведь Россия уже тогда ассимилировала множество национальностей. И сегодня о российской идее можно 56 говорить лишь в том случае, если общность определенных народов, населяющих Россию, является не только географической, а еще и культурно-исторической. С учетом сказанного, «российский» и «русский» ниже будут употребляться как синонимы. Несмотря на многообразие и своеобразие различных национальных идей, идея любой нации состоит все-таки в выходе нации за свои рамки. Говоря словами В.Соловьева, «смысл существования наций не лежит в них самих, но в человечестве» (Соловьев B.C. Русская идея. //Россия глазами русского: Чаадаев, Леонтьев, Соловьев. - С.-Петербург, 1991. - С.320). Из этого следует, что национальная идея - это не только оправдание существования нации в горизонте человечества, но и представление о возможности оправдания движения всего человечества. Данная статья предлагает взглянуть на «российскую идею» в двух этих отношениях через призму некоторых этических феноменов. Отчасти прав В.Соловьев: русскую национальную идею нужно искать в национальной интерпретации христианства. Но, как ни странно, сама идея при этом не обязательно должна быть религиозной, ибо и особенности «русской веры», и рефлексия русской философии над христианством связаны с ним уже как с ЧЕЛОВЕЧЕСКОЙ КУЛЬТУРОЙ. В этой культуре сосуществуют западнические и славянофильские, религиозные и нерелигиозные взгляды на национальную идею. Нас будут интересовать точки их встречи, в частности, феномен добровольного страдания и жертвы. Эти идеи кажутся мне очень показательными для русского самосознания (хотя, возможно, и не столь широко представленными в русской философии). Если идти к национальной идее путем, предложенным В.Соловьевым, то станет очевидно, что никакой другой христианский народ не воспринял с такой силой в христианстве именно это: быть подобными Христу в страдании и самопожертвовании. И почитаемые некогда народом юродивые - тоже не кто иной, как «самоизвольные мученики», воплощение добровольной жертвы. Массовые самосожжения раскольников имеют под собой ту же почву. (Конкретные 57 исторические факты можно приводить и дальше, но очень осторожно, т.к. в истории любого народа имеется много примеров добровольного страдания за идею. Суть здесь именно в чрезвычайной распространенности и освященности в России такой традиции). Очищение через страдание, святость через жертву - это достаточно популярные темы и для классической русской литературы. Но кроме таких «лобовых», прямолинейных случаев, эти идеи могут обнаружиться и менее явно, хотя и столь же несомненно. Пример воспетая Достоевским знаменитая русская восприимчивость к чужому, проиллюстрированная творчеством Пушкина. Объясняется она не «великой пустотой» (см.: «Прогулки с Пушкиным» А.Терца), а как раз способностью пожертвовать своей самостью, чтобы дать в себе место другому. Когда же речь идет уже о планетарном человечестве, как реальной общности, и о появлении интернациональной космополитической культуры, идея самопожертвования может экстраполироваться на человечество как цельный субъект. Пример тому - «философско-поэтическая фантазия» Э.Ильенкова, «опирающаяся на принципы диалектического материализма» «Космология духа». В соответствии с данными современной физики философ строит гипотезу относительно будущего Вселенной ее неминуемого остывания. Человечество, научившееся к этому времени высвобождать гигантское количество энергии, будет способно, сознательно произведя космическую катастрофу, запустить новый виток жизни Вселенной. «Мыслящий дух пр>и этом жертвует самим собой, в этом процессе он сам не может сохраниться. Но его самопожертвование совершается во имя долга перед матерью-природой... Мыслящий дух ценой своего собственного существования возвращает природе, умирающей «тепловой смертью», новую огненную юность...»1. 1 Ильенков Э.В. Философия и культура. - М., 1991. - С.431. 58 Прежде чем решить, продуктивно ли такое отношение человека (нации, человечества) к окружающему миру, сделаем Несколько замечаний. «Русские философы, за редким исключением, ищут именно целостности, синтетического единства всех сторон реальности и всех движений человеческого духа»1. Эта склонность как раз подтверждает наш выбор этического отношения к действительности как определяющего в выражении национальной идей, ибо оно захватывает личность во всей ее целостности. Далее: что представляет собой жертва? Изначальное ее условие признание ценности (или силы - в случае языческого жертвоприношения) выше себя. Когда жертва имеет вид самопожертвования, она приобретает новые смыслы. 1. Акт самопожертвования опять-таки захватывает жертвующего во всей его целостности. 2. Жертва выступает как начало единящее. Она связует не только жертвователей, но и принимающих жертву объединяет друг с другом. В этом и состоит, на наш взгляд, позитивность этой идеи. Способность к жертве обладает единящим, адгезивным свойством по отношению к самому человеку (нации, человечеству) и тому, чему самопожертвование посвящено, т.е. в данном случае целостное человечество вступает в единящую связь со Вселенной. Поэтому жертва выражает ЦЕЛОСТНОЕ отношение к ДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТИ КАК ЦЕЛОСТНОСТИ. Кроме того, идеальная готовность к жертве, не накладывая ограничительных рамок на развитие человечества, уводит его от эгоистического самозамыкания и разворачивает на источники ценностей вне его caмогo, делает его «посвященным» (в гносеологическом плане через участие в глобальной целостности - и в онтологическом - как посвящающим свое существование Другому). Ответственная мысль о таком посвящении дает смысл и оправдание жизни человечества. 1 Зеньковский В.В. История русской философии. - Л., 1990. - Т.1, ч.1. - С.17.
