[2] Далее используется терминология Пьера Нора. См
реклама
Великое княжество Литовское в исторической памяти современных белорусов С.М. Салей В исторической памяти современных белорусов присутствует несколько взаимосвязанных дискурсов объяснения прошлого (российско-советский проимперский, пропольский, западный и национальный). Задача данной работы – выявить наличие и проанализировать место концепта ВКЛ в исторической памяти современных белорусов и попытаться ответить на вопрос о том, можно ли говорить о процессе создания коллективной идентичности наследников ВКЛ в современном белорусском обществе. *** Вторая половина 1980-х – начало 1990-х гг. были не только временем попыток экономических реформ и относительной либерализации общественной и политической жизни в СССР и в Беларуси, но и очередным периодом поиска решений злободневных вопросов современности в прошлом. В это время отчетливо проявились два разновекторных концепта в попытке объяснения прошлого – имперский и национальный. Если первый концепт практически полностью заимствовал основные положения западнорусизма, то конструирование национальной версии прошлого столкнулось с определенными сложностями, связанными с отсутствием воспоминаний о чем-либо значимом в национальной истории до середины XIX в. в коллективной памяти большинства белорусов [Я. Ассман, 2004]. Коммуникативная память практически ничего кроме панского гнета или сталинской коллективизации да, пожалуй, войны и строительства «развитого социализма» уже не содержала. А первым событием культурной памяти, которое более-менее ложилось в концепцию национального строительства, было восстание под руководством К. Калиновского 1863 г. Более древние «значимые» события были заимствованы из российской истории – тут и Ледовое побоище, и Куликовская битва, и опричнина Ивана Грозного, и Петровские реформы. Даже генералиссимус А.В. Суворов, жестоко подавивший национально-освободительное восстание народов Речи Посполитой под руководством Т. Костюшки, был примером подражания для белорусских мальчишек. Восстанию под руководством К. Калиновского «повезло» только благодаря его антицарскому характеру, что было своеобразной индульгенцией и давало право на включение в «канонизированную» версию исторического прошлого и, как следствие, культурную память белорусов, сформированную имперской концепции истории региона. в рамках советско-российской Известно, что память не терпит пробелов, и национально-ориентированная часть общества с жадность проглотила интерпретацию раннего прошлого своего государства, предложенную историком-любителем, филологом по образованию, Н. Ермоловичем, чья первая работа «По следам одного мифа» (написанная еще в 1968 г., но впервые опубликованная массовым тиражом только в 1989 г.) стала настоящим бестселлером [Ермолович, 1989]. Автор поставил перед собой задачу (которая и стала названием его работы) опровержения мифа о создании ВКЛ с литовского завоевания белорусских земель, который начал укоренятся в официальных версиях исторического прошлого народов региона еще с XVI в. Однако, убедительно доказав надуманность ряда базовых аргументов данной версии, Н. Ермолович создал свой миф о том, что начало ВКЛ было положено белорусским завоеванием литовских земель силами балтского князя Миндовга, приглашенного на княжение в белорусский Новогрудок. Данный конструкт хоть и стал объектом критики (в основном, справедливой) практически всех профессиональных историков, но спровоцировал как волну массового интереса к первоначальному периоду истории ВКЛ, так и появление более взвешенных работ белорусских историков, посвященных данной проблеме, которые, за исключением ряда второстепенных положений, «не имеют существенных расхождений» [Носевич, 1999] и сходятся в том, что ВКЛ с момента своего основания носило синтезный балто-славянский характер с преобладанием славянского элемента и при правящей балтской династии [Кравцевич, 1999]. С начала последнего десятилетия ХХ в. можно говорить о том, что дискурс ВКЛ нашел свое место в национальной истории белорусов, а национальная интеллигенция с воодушевлением взялась за конструирование «национального мифа», ключевое место в котором как раз и отводилось периоду Великого княжества Литовского как одному из наиболее важных этапов белорусской государственности [Сильченко, 1995]. В целом первая половина 1990-х гг. отличались жаждой познания белорусским обществом неизвестных ранее страниц своей истории, и ответом на этот информационный голод явилось появление целого ряда научно-популярных работ, в первую очередь по истории Беларуси периода средневековья. Отсутствие подготовленных в предыдущие годы специалистов по истории ВКЛ сказалось на качестве большинства предлагаемых работ, которые с трудом можно причислить к достижениям национальной историографии. Однако в это же время усилиями ряда исторических центров и отдельных историков началось планомерное изучение отдельных сюжетов истории Великого княжества Литовского, в первую очередь культурной и конфессиональной. В этой связи нельзя не упомянуть конференции, проведенные в рамках исследовательского проекта «Историческая память белорусов: формирование исторической мысли, исторического сознания и исторической науки в Белоруссии XIII-XX вв.» на базе Гродненского государственного университета им. Я. Купалы усилиями Д.В. Карева, и изданные по итогам конференций сборники материалов в серии «Наш радавод» [Карев, 1993]. Как следствие, уже со второй половины 1990-х гг. в Беларуси расширяется количество и тематика профессиональных исследований, защищаются первые диссертации и вводятся в научный оборот неопубликованные и неизвестные ранее источники по истории ВКЛ. Таким образом, дискурс Великого княжества Литовского занимает полноправное место в белорусской академической науке. Несмотря на очевидные успехи в исследовании истории ВКЛ в Беларуси за последнее десятилетие, нельзя не отметить один общий методологический недостаток, характерный для большинства работ историков из стран-наследниц ВКЛ: Великое княжество Литовское рассматривается в рамках сложившихся схем национальных исторических концептов, и практически отсутствуют совместные «транснациональные» исследовательские коллективы, которые изучали бы ВКЛ как «совместную историю». С целью изменения сложившейся ситуации, при поддержке проекта «Гражданское образование» (CEP), в 2003 г. белорусские, литовские, польские, российские и украинские историки инициировали создание международной Академической сети исследователей ВКЛ. Показательно, что инициатива её создания исходила от белорусских историков. Первое совместное мероприятие сети было направлено на изучение, презентацию и обсуждение достижений национальных историографий стран-наследниц ВКЛ после распада СССР. В ходе Круглого стола, посвященного данной теме, прозвучали характерные тезисы о том, что «настоящие успехи в исследовании истории ВКЛ достигаются лишь тогда, когда историки выходят за рамки существующих политических границ при исследовании своих тем» и «изучение истории ВКЛ в рамках только национальных историографий становится при сегодняшнем уровне развития науки преступлением» [www.cepnet.hu/projects/grandduchy.htm]. На данный момент участниками Академической сети исследователей ВКЛ разрабатывается ряд совместных исследовательских проектов, направленных на изучение различных аспектов истории Великого княжества Литовского как «совместной истории», и белорусские исследователи принимают самое непосредственное участие в этой работе. Таким образом, можно говорить, что на сегодняшний день в белорусской академической науке наблюдается процесс выхода концепта ВКЛ за рамки «национальной истории» и создание нового наднационального концепта «совместной истории» стран-наследниц ВКЛ. К сожалению, на сегодняшний день академическая наука практически не имеет возможности непосредственно влиять на формирование исторической памяти населения Беларуси. Можно констатировать, что школьная система образования, призванная обеспечивать подобную преемственность, к сожалению, с этой задачей не справляется. В первой половине 1990-х гг. учителя школ не были готовы к преподаванию периода ВКЛ в рамках курса истории Беларуси, так как просто не были компетентны в содержании. А школьные учебники не справились с возложенной на них задачей, так как их авторы, историки из академической среды, не смогли просто и доступно изложить материал. Подготовленные к середине 1990-х гг. квалифицированные педагогические кадры и переизданные с учетом недостатков учебники оказались невостребованными в связи с изменением политической ситуации в Республике Беларусь. Провозглашенный курс на «Союз с Россией» и возвращение к догмам белорусской советской концепции исторического прошлого, хоть и не имел существенного влияния на изменение основных тенденций в исследовании ВКЛ в академической среде вплоть до 2005 года1, привели к заимствованию базовых идей западнорусизма в систему школьного исторического образования. Это, в свою очередь, привело к еще большему отдалению достижений историков ВКЛ из академической среды от массового общественного сознания. Поэтому следующая часть данной статьи будет посвящена фиксации и анализу «мест памяти»2 ВКЛ в массовом сознании современных белорусов, которые в данный момент ложатся в основу символической истории Великого княжества Литовского, и при помощи которых сейчас конструируется история ВКЛ второго уровня. Идея фиксации «мест памяти» Великого княжества Литовского в современной Беларуси за последнее десятилетие была реализована автором данной статьи в 2003 году рамках исследовательского проекта «Правильное и неправильное использование средневековья в современности» факультета средневековья Центрально-европейского университета (г. Будапешт, Венгрия) под руководством профессора Г. Кляницая. Исходя из предложенной программы, участники проекта из большинства стран Центральной и Восточной Европы собирали и описывали материальные и нематериальные свидетельства современного использования средневековья в их странах В 2005 году фактически был введен негласный “запрет” на утверждение тем кандидатских и докторских диссертаций по политической истории ВКЛ, особенно касающихся взаимоотношений ВКЛ с Московским государством. Ряд ведущих историков, занимающихся данной проблематикой (В. Кононович, Г. Саганович) по надуманным причинам был уволен из Института истории НАН РБ. 2 Далее используется терминология Пьера Нора. См. Rethinking France: Les Lieux de Memoire, Volume 1: The State (under the direction of Pierre Nora), Chicago-London, 2001. 1 по определенной схеме, которую, с учетом небольших модификаций, можно применить для описания наиболее значимых «мест памяти» ВКЛ в современной Беларуси. (1) Место ВКЛ в политическом дискурсе. Белорусские общественные и политические деятели неоднократно обращались к прошлому в поисках ответов на интересующие их вопросы, а также аргументов в поддержку своих программных тезисов. В последние 10-15 лет это было, в первую очередь, связано с попытками определения места Беларуси между Востоком и Западом, Польшей и Россией. После того, как в конце 1980-х гг. историками был предложен концепт Беларуси как законного и правомочного наследника ВКЛ, усилия политиков сконцентрировались на попытках либо использовать данный тезис в своих интересах, либо опровергнуть его. Национально-ориентированные политические партии (Белорусский народный фронт, Белорусская социал-демократическая громада) и общественные организации («Толока», «Походня»), созданные в конце 1980-х гг., с воодушевлением взялись за отстаивание справедливости данного концепта и пытались использовать его в своей общественно-политической деятельности. Это объяснялось тем, что лидеры данных организаций были историками, археологами и филологами, которые сами имели непосредственное отношение к конструированию данного тезиса. Большинство из них были избраны депутатами Верховного Совета БССР 12 созыва (1990-1995) и, образовав там фракцию «Оппозиция Белорусского народного фронта (БНФ)», смогли реализовать свои интересы инициированием принятия целого ряда национально-ориентированных законов. Однако, как это ни странно, первым, кто с официальной трибуны провозгласил «законное право БССР на Вильнюс и Вильнюсский край», был не представитель национальной или националистической партии, а первый секретарь Гродненского областного комитета Коммунистической Партии Беларуси В. Семенов. Это произошло в начале 1990 года на I съезде народных депутатов СССР, а уже 23 марта того же года соответствующее заявление сделал Президиум Верховного Совета БССР [Букчин, 1999]. На первый взгляд это было ничто иное, как намек на концепт о континуитете белорусской истории, в котором почетное место принадлежало ВКЛ, и о котором так много говорила национально-ориентированная интеллигенция. Однако, на деле все было намного прозаичнее - это была хорошо спланированная попытка предотвратить выход Литовской ССР из состава Советского Союза путем шантажа и требований возврата территорий, переданных Литве И.В. Сталиным. (тем более, что провозглашенная Литовская республика всячески открещивалась от наследия ЛССР, и следовательно, ее территориальных приобретений, что давало коммунистам формальное право требовать возврата территорий, полученных советской Литвой от других «братских республик») Белорусский народный фронт прекрасно понимал истинные мотивы требований возврата Вильнюсского края и не только не поддержал белорусских коммунистов, инициировавших их, но и принял соответствующее заявление, осуждающее попытки поставить препоны к достижению независимости Литвой [Букчин, 1999]. Но это совсем не означало, что национально-ориентированная интеллигенция отказалась от концепта Беларуси как законного наследника ВКЛ. Более того, в ходе обсуждения возможных векторов внешнеполитического развития Беларуси после распада СССР, БНФ предложил концепт «Балто-Черноморского союза» (в предполагаемых границах которого легко угадывалось средневековое Великое княжество Литовское) в качестве альтернативы как идее возрождения советско-российской империи, так и расширению Европейского союза. Несмотря на то, что Литва стала сначала кандидатом, а в 2004 году и полноправным членом Европейского союза, из последней редакции программы БНФ этот тезис не изымался [Программа БНФ, 2002]. Одними из самых важных законов, принятых депутатами Верховного Совета Республики Беларусь 12 созыва (1990-1995) в области национального строительства, и имевшими отношение к наследию ВКЛ, были законы о государственном гербе и флаге. В условиях временного запрета на деятельность КПСС и эйфории демократических сил после подавления путча ГКЧП (19-21.08.1991), фракции «Оппозиция Белорусского народного фронта» удалось провести принятие Верховным советом символики ВКЛ – герба «Погоня» и бело-красно-белого флага – в качестве государственных символов Республики Беларусь. То, о чем не могли и мечтать представители национальноориентированной интеллигенции буквально за несколько дней до путча, внезапно стало реальностью. Символика ВКЛ вскоре появилась повсюду – на почтовых марках, банкнотах, милицейских шевронах, армейских кокардах – не говоря уже о том, что во всех государственных учреждениях на почетном месте находились герб «Погоня» и белокрасно-белый флаг. Большинству городов, которые имели магдебургское право в ВКЛ и Речи Посполитой, были возвращены исторические гербы [Титов, 1991], были возвращены досоветские названия улицам древних городов. Казалось бы, наступило самое благоприятное время для постепенной трансляции в массовое сознание сконструированного концепта национальной истории на основе теории континуитета ВКЛ – Республика Беларусь. Однако, после избрания в 1994 году президентом Республики Беларусь А.Г. Лукашенко (кстати, историка по образованию), белорусская идеология начала развиваться в противоположном направлении. Взяв за основу своей внешнеполитической программы основные положения западнорусизма о «вечном стремлении белорусского народа к России» и объявив ВКЛ "реакционным государством", А.Г. Лукашенко инициировал в 1995 г. отказ от символики ВКЛ и возврат к слегка измененным гербу и флагу БССР. Вскоре символика ВКЛ стала исчезать с почтовых марок и униформы, а школьные учебники стали переписываться. Казалось бы, Великому княжеству Литовскому в очередной раз было суждено исчезнуть из культурной памяти белорусов, так и не успев там укорениться… Свою поправку в привычный ход истории внесли необратимые изменения в сторону общей демократизации пост-советского пространства и наличие, хоть и ограниченного, права на плюрализм мнений в Беларуси, а также техногенные достижения конца ХХ века в первую очередь широкое распространение Интернета и других средств электронной коммуникации. Нескольких лет пропаганды привлекательного для национальноориентированной части общества дискурса ВКЛ в рамках концепта национальной истории в первой половине 1990-х гг. оказалось достаточно, чтобы он самостоятельно стал пробивать себе дорогу в повседневную публичную и частную жизнь, а оттуда и в массовое сознание белорусов. В 2005 году ВКЛ вновь стало объектом дискуссий среди политиков, что связано с волной «цветных» революций на пост-советском пространстве и предстоящими в 2006 году президентскими выборами в Республике Беларусь. В раках развернувшейся дискуссии о предполагаемом цвете белорусской революции лидер Консервативнохристианской партии БНФ Зянон Пазьняк в феврале 2005 года безаппеляционно заявил, что «у краіне, дзе забароненыя нацыянальныя сымвалы, нацыянальная рэвалюцыя можа быць толькі пад нацыянальнымі сымваламі [бело-красно-белым флагом и гербом «Пагоня» – С.С.] – і ні пад якімі іншымі»3. А уже в конце октября 2005 года в независимой прессе появилась статья З. Пазьняка под названием «ВКЛ», в которой политик предложил переименовать Республику Беларусь в Великое Княжество Литовское Беларусь (сокращённо – Беларусь)4, что, по его мнению, поможет утвердить концепт национального государства, ведущего свои истоки от ВКЛ, в массовом сознании белорусов. Инициативы оппозиционного деятеля не остались без внимания президента А. Лукашенко, который 9 мая 2005 года преподнес «подарок» жителям города Минска, переименовав центральную улицу города в «проспект Независимости», попытавшись при этом предать забвению восточнославянского первопечатника времён ВКЛ Франциска 3 4 Зянон Пазьняк. «Развагі пра беларускія справы» (www.pazniak.com) Зянон Пазьняк. «ВКЛ» / «Народная воля» (29.10.2005) Скорины, имя которого с 1990 года носил главный проспект столицы. На встрече со студентами Могилева 17.11.2005 действующий президент заявил, что видит Беларусь «устремленной к сильному и процветающему государству с мощным научнопроизводственным потенциалом, с высоким благосостоянием людей, богатой духовной жизнью и социально-политической стабильностью, а не обращенной в средневековье с его кровавыми распрями, бунтами, войнами, с постоянной зависимостью от агрессивных соседей… Туда нас настойчиво толкают некие оппозиционные деятели, предлагая изменить не только государственный строй, но даже само название страны… поклонники старины на полном серьезе говорят о Великом Княжестве Литовском, умалчивая об угнетенном, зависимом положении белорусов в том княжестве», повторив при этом свои тезисы десятилетней давности и, фактически, дав старт антиВКЛовской кампании. (2) Место ВКЛ в отмечаемых памятных датах событий и героев. Негативное отношение к наследию ВКЛ со стороны государственной идеологии и попытки предать его забвению отразились на том, что за последние 10 лет на официальном уровне не было отмечено ни одной памятной даты, посвященной событиям или героям Великого княжества Литовского. Несмотря на это, национально-ориентированная интеллигенция традиционно отмечает годовщины событий национальной истории эпохи ВКЛ. Наиболее значимыми являются отмечаемые ежегодно (почти подпольно!) День белорусской военной славы 8 сентября, когда войско ВКЛ в 1514 г. под командованием гетмана К.И. Острожского одержало победу над превосходящими московскими силами под Оршей, а также годовщину Грюнвальдской битвы 15 июля 1410 года. Кроме того, В 2003 году на неофициальном уровне широко отмечалось сразу две юбилейные даты – 750-летие коронации Миндовга в Новогрудке, а также 450-летие Реформации в Беларуси. (3) Место ВКЛ в телевизионных программах, кино- и видеофильмах, музыкальных клипах, Иинтернете. Несмотря на то, что концепт ВКЛ стал постепенно вытесняться из различных официальных сфер публичной жизни в Беларуси, особенно в его привязке к современности, его уже невозможно полностью стереть из культурной памяти белорусов. Вторая половина 1990-х годов отличалась возросшим интересом к средневековью. В это время почти во всех крупных городах Беларуси появляются историко-культурные рыцарские клубы, многие из которых опираются на традиции ВКЛ в своей деятельности. Вскоре начинают проводиться фестивали средневековой культуры и рыцарские турниры, которые широко освещаются культурными программами средств массовой информации. В это же время на телевидении появляется целый ряд развлекательных исторических программ и викторин, базирующихся на средневековом контексте. Одна из наиболее популярных телевикторин «Рыцарский турнир» проводится в Мирском замке (который является символом эпохи ВКЛ) и практически полностью посвящена этому историческому периоду. Значительно возрос интерес к средневековой музыке. Ряд музыкальных коллективов специализируется на проведении концертов и выпуске записей музыкальных произведений эпохи ВКЛ. Наиболее популярными является группа «Старый Ольса» и музыкальный проект «Легенды Великого княжества: историческая музыка Беларуси». Отдельного упоминания заслуживает Интернет. За последние годы в белорусской части глобальной сети («байнете») появились десятки сайтов, популяризирующих историю Великого княжества Литовского. Наиболее посещаемыми являются интернетфорумы, на которых день и ночь ведется виртуальная «война» между литовцами и белорусами за право на наследие Великого княжества Литовского, причем не без участия профессиональных историков. Если рассматривать приведенные примеры в комплексе, то создается впечатление о том, что Великое княжество Литовское никуда не исчезало из исторической памяти белорусов, а, скрывшись на некоторое время в тень, вновь засияло в блеске рыцарских доспехов, улыбках прекрасных дам сердца и мелодичных произведениях средневековых музыкантов. Бесспорно, что на сегодняшний день обращение к наследию ВКЛ становится частью общественного сознания в повседневной жизни современной Беларуси. И определенным признанием наличия и правомочности дискурса ВКЛ в концепте белорусской истории на официальном уровне можно считать «национальный мегапроект» - съемки исторического фильма «Анастасия Слуцкая», посвященного борьбе с татарскими набегами на ВКЛ в начале XVI в. Но и тут не обошлось без «цензорских ножниц» - из отснятого материала были вырезаны упоминания о военных действиях против Москвы, которые велись в это же время, а также любые изображения «Погони». Но иначе и быть не могло – ведь фильм снимался под патронажем президента А.Г. Лукашенко, который, видимо, согласился с предложенным сценарием только из-за того, что там шла речь о борьбе православных предков современных белорусов с татарами. (4) Место ВКЛ в повседневной жизни Беларуси. Присутствие ВКЛ чувствуется и в повседневной жизни. Молодые родители все чаще и чаще называют своих детей в честь великого литовского князя Витовта. Ряд официально зарегистрированных общественных организаций носят имена Витовта Великого, Константина Острожского, Франциска Скорины, Льва Сапеги. А в магазинах можно встретить пиво «Гедемин» и шампанское «Витовт». В последние годы растет количество ресторанов со средневековой тематикой. В Минске большой популярностью пользуется ресторан «У Франциска», который, фактически, является своеобразным музеем восточнославянского первопечатника. Упоминания об отдельных сюжетах истории ВКЛ можно также найти в гродненском кафе «Кронон», минском ресторане «Мирский замок», а также барах «Грюнвальд» и «Радзивил». Сюжеты из истории Великого княжества Литовского широко используется белорусскими художниками. Широко известны портреты великих литовских князей, принадлежащие кисти художников Басалыги, Марочкина, Качана, Ивановского, а также батальные сцены последнего. Один из наиболее распространенных сюжетов на вернисажах художников – изображения средневековых памятников архитектуры. Еще в первой половине 1990-х годов были созданы и установлены скульптуры известных деятелей ВКЛ Ф. Скорины, Н. Гусовского, С. Будного, В. Тяпинского. В это же время были возвращены исторические названия ряду улиц, а некоторым были присвоены имена деятелей ВКЛ. (5) Место ВКЛ в музейных экспозициях, туристических маршрутах и литературе. Историко-краеведческие музеи довольно широко распространены в Беларуси еще с советских времен. Однако большинство экспозиций там посвящено событиям Великой Отечественной войны, а средневековая история представлена спорадически, зачастую только в связи с первым упоминанием того или иного населенного пункта в летописях или документах. В первой половине 1990-х гг. в музеях стали появляться специальные стенды или залы, посвященные отдельным страницам истории ВКЛ. Лучше всего история этого периода представлена в Национальном историческом музее Республики Беларусь, Гродненском и Новогрудском историко-археологических музеях, Музее истории книгопечатанья в Полоцке. В последние годы регулярно проводятся специализированные выставки, имеющие отношение к эпохе Великого княжества Литовского – «Иконопись Беларуси XVI-XVIII веков: новые открытия», «Исторический портрет ВКЛ XVI-XVIII веков», «Средневековое вооружение». Конечно же, для создания устойчивой традиции восприятия ВКЛ как неотъемной части культурной памяти белорусов этого недостаточно. Но тот факт, что музейные экспозиции, посвященные средневековому периоду истории Беларуси, не уменьшаются, позволяет надеяться на то, что при наличии благоприятных условий музеи, как канонические «места памяти», сыграют значительную роль в конструировании дискурса ВКЛ в концепте исторической памяти белорусов. По сравнению с традиционными музеями, в последнее десятилетие в Беларуси довольно динамично развиваются «музеи под открытым небом», как можно назвать достопримечательности, или «места памяти», относящиеся к периоду Великого княжества Литовского. Хотя туристический бизнес, направленный на популяризацию внутреннего и въездного туризма, находится еще в зачаточном состоянии, государственные и частные инвесторы все чаще и чаще обращают внимание на архитектурные и ландшафтные памятники, оставшиеся в наследие от ВКЛ. Наибольшей популярностью у внутренних и зарубежных туристов пользуются маршруты по северо-западной и северо-восточной части Беларуси – как раз те места, где сохранилось наибольшее количество памятников эпох ВКЛ и которым посвящено большинство путеводителей, изданных за последние годы в Беларуси. В сентябре 2004 года началось создание свободной экономической зоны (СЭЗ) туристско-рекреационного типа «Мир-Несвиж», в состав которой включены все значимые места эпохи ВКЛ на территории Гродненской и Минской областей. Предполагается, что частные инвесторы, которые пожелают стать резидентами СЭЗ, получат значительные налоговые льготы. А уже сейчас полным ходом идет реставрация Мирского замка и дворца Радзивиллов в Несвиже. Несомненно, что данный проект, кроме того, что принесет экономическую выгоду государству, поспособствует укреплению осознания того, что эпоха ВКЛ является одной из наиболее значимых страниц в истории Беларуси. Это дает надежду, что экономический фактор постепенно повлияет на более лояльное отношение к наследию ВКЛ со стороны существующей государственной идеологии. *** На данном этапе исследования можно сделать следующие предварительные выводы: 1. За последние 10 лет наблюдается постепенное, но уверенное конструирование самосознания жителей Беларуси как наследников Великого княжества Литовского в академической среде и массовом сознании. 2. Несмотря на попытки возвращения к советской версии прошлого Беларуси, на данный момент дискурс национальной истории (в котором одно из самых почетных мест принадлежит периоду ВКЛ) является превалирующим в академической среде. 3. Несмотря на слабую связь с академической средой, в массовом сознании современных белорусов Великое княжество Литовское постепенно занимает значимое место, что подтверждается наличием многочисленных материальных и нематериальных «мест памяти» ВКЛ и их широким использованием в повседневной жизни, хотя на данный момент не все из перечисленных «мест памяти» связываются непосредственно с ВКЛ. 4. Наиболее перспективным для белорусов в современных геополитических условиях, связанных с расширением Европейского союза, видится конструирование дискурса Великого княжества Литовского в их культурной памяти как одного из наиболее значимых периодов «совместной истории» с народами Литвы, Польши, России и Украины.