ПРОБЛЕМА НАРОДНОГО ПРЕДСТАВИТЕЛЬСТВА ВО ВЗГЛЯДАХ

ISSN 2075-9908 Историческая и социально-образовательная мысль. 2012. № 5 (15)
УДК 944.01
Тарасов Константин Николаевич
Tarasov Konstantin Nikolayevich
преподаватель кафедры истории России
Вятского государственного университета
тел.: (922) 943-60-05
Lecturer of the Department of History of
Russia of Vyatka State University
tel.: (922) 943-60-05
ПРОБЛЕМА НАРОДНОГО
ПРЕДСТАВИТЕЛЬСТВА ВО ВЗГЛЯДАХ
РОССИЙСКИХ КОНСЕРВАТОРОВ
нач. ХХ в. (К ВОПРОСУ ОБ ИСТОРИЧЕСКОМ
ПОТЕНЦИАЛЕ ОТЕЧЕСТВЕННОГО
КОНСЕРВАТИЗМА)
THE PROBLEM OF NATIONAL
REPRESENTATION IN THE VIEWS OF THE
RUSSIAN CONSERVATIVES OF THE EARLY
TH
20 CENTURY (ON THE QUESTION OF
HISTORICAL POTENTIAL OF
DOMESTIC CONSERVATISM)
Исследуется отражение вопроса о создании в России
органов народного представительства в идеологии российского консерватизма начала ХХ в. Рассмотрены
взгляды ведущих теоретиков отечественной консервативной мысли периода третьеиюньской монархии. Через
анализ подходов идеологов к проблеме народного представительства оценивается исторический потенциал
консервативной политической программы накануне революции 1917 г.
The reflection of the question concerning creation in
Russia of national representation bodies in the ideology
of the Russian conservatism of the early 20th century is
investigated. The views of the leading theorists of domestic conservative thought about the period of the 3d
June monarchy are considered. Through the analysis of
approaches of ideologists to the problem of national representation the historical potential of the conservative
political program on the eve of the revolution of 1917 is
estimated.
Ключевые слова: консерватизм, народное представительство, российская монархия, модернизация.
Key words: conservatism, national representation, Russian monarchy, modernization.
На рубеже XIX – XX вв. консерватизм как направление общественной мысли занимал прочные позиции в интеллектуальном поле России. В условиях капиталистической модернизации отечественные консерваторы настойчивее других доказывали необходимость корректировать происходящие в обществе процессы с национальной спецификой страны. Вместе с тем, судьба российского консерватизма начала ХХ в. и его представителей оказалась трагичной.
В данной статье предпринимаются попытки оценить исторический потенциал российского
консерватизма начала ХХ в., выделить его сильные и слабые стороны, выявить причины его исторического поражения в 1917 г. Анализ социально-политической платформы отечественного консерватизма предпринимается через изучение отражения в консервативной мысли проблемы
народного представительства.
Исторические условия начала ХХ в. внесли существенные изменения в социальнополитическую доктрину российского консерватизма. Относительно проблемы взаимодействия власти и общества через народное представительство мнения ведущих идеологов разделились. В
начале ХХ в. лагерь консерваторов объединил как последовательных противников народовластия
(В.А. Грингмут, К.Н. Пасхалов, В.П. Мещерский), так и сторонников идеи создания представительных учреждений (Л.А. Тихомиров, М.О. Меньшиков, С.Ф. Шарапов).
Первые, доказывая нецелесообразность создания в стране какого-либо представительства,
фактически повторяли доводы своих предшественников пореформенной эпохи – М.Н. Каткова, К.П.
Победоносцева, А.Д. Пазухина. Так, В.А. Грингмут предупреждал, что любое представительство отделяет царя от народа, препятствуя их непосредственному общению. Единственным представителем
интересов своих подданных является монарх. Поэтому и создание специальных представительных
учреждений излишне [1, с. 73]. Логически стройная концепция совершенно не учитывала реалий. Процесс модернизации настоятельно требовал вовлечения граждан в политическую жизнь страны. Однако, возглавивший в 1896 г. редакцию «Московских ведомостей» В.А. Грингмут, разделяя взгляды незабвенного основателя этой газеты, утверждал, что вместо представительства связь власти и общества
должны осуществлять официальная печать и бюрократия. На фоне растущего антагонизма сословий,
классов, социальных групп, ставшего главной причиной революции 1905 г., сторонники реакции продолжали не замечать остроты социальных конфликтов, считая их следствием происков представителей либеральной и радикальной интеллигенции [2, с. 327-330].
Сторонник представительства Л.А. Тихомиров, возглавивший в 1909 г. (через два года после
смерти В.А. Грингмута) редакцию «Московских ведомостей», стремился убедить своих читателей в
41
Исторические науки, этнология и археология
гибельности реакции. Правый радикализм, отрицавший реформы, воспринимался им такой же
угрозой государственному порядку, как и левый экстремизм. Автор подчёркивал, что процесс реформирования политической системы должен заключаться именно в расширении представительного начала [3, с. 136-138].
Однако если теоретические выводы Л.А. Тихомирова рассматривали политические институты в качестве надстройки над социумом, то в его конкретных предложениях и проектах субъектом
изменений выступала власть [4, с. 17].
Гораздо меньше пиетета по отношению к российскому самодержавию испытывал главный
идеолог Всероссийского национального союза (ВНС) М.О. Меньшиков. Он настаивал на том, что
отношения между властью и обществом должны носить партнёрский характер. Их взаимодействие
должно обеспечиваться через развитые представительные институты [5, с. 118]. Со временем,
становящееся всё более настойчивым требование сделать Думу полноценным субъектом государственного управления свидетельствовало, скорее, о тяготении идеолога ВНС к принципам
буржуазного национализма, нежели отражало внутреннюю эволюцию политической программы
российского консерватизма.
В результате, анализ подходов как противников, так и сторонников народного представительства в среде консерваторов показывает их стремление и в новых условиях отстаивать положение самодержавной власти как системообразующего фактора российского общества. Иные позиции ряда консервативных авторов по данному вопросу не являлись следствием эволюции фундаментальных оснований консервативной политической доктрины, а представляли собой отход от
неё в сторону буржуазного национализма (М.О. Меньшиков) или славянофильства (С.Ф. Шарапов).
Если сторонники сословной иерархии (В.А. Грингмут, К.Н. Пасхалов, В.П. Мещерский) продолжали считать поместное дворянство надёжной опорой престола и оплотом стабильности и порядка, то «менее реакционный» Л.А. Тихомиров, оставаясь верным идее превосходства сословного строя над «общегражданским», утверждал, что выражать интересы народа перед верховной
властью должны наиболее заслуженные и уважаемые представители сословий, которые изнутри
знают проблемы и чаяния своих социальных групп [6, с. 487]. Вместе с тем, представительство
социальных групп в Думе пропорционально их действительной численности консерваторы считали
невозможным. Сохранение имущественного, образовательного и (с некоторыми оговорками) сословного цензов объяснялось необходимостью обеспечить прохождение в общероссийский представительный орган наиболее достойных и компетентных граждан.
К кануну российской революции 1917 г. не подверглось существенной корректировке отношение российских консерваторов к вопросу о представительстве национальных окраин Империи.
Практически в один голос идеологи заявляли, что не допустят наделения политическими правами
инородцев [7, с. 337-338]. Национальный вопрос трактовался отечественными консерваторами
достаточно тенденциозно, без учёта углубления межнациональных и межконфессиональных противоречий в многонациональной стране.
Модернизация российского общества привела к формированию в начале ХХ в. центрального
народного представительства – Государственной думы Российской империи. Самодержавная монархия стала «дуалистической». Однако консервативная публицистика начала ХХ в. заявляла, что никакие изменения государственного строя не поколебали основ самодержавия. Раз царь своей волей издал Основные законы 1906 г., то есть сам санкционировал создание новой системы управления, то
возникшие представительные учреждения не способны ограничить свободу своего создателя. Так или
иначе, любая попытка консерваторов создать самостоятельный проект народного представительства
неизбежно ставила вопрос о необходимости пересмотра существующего в стране порядка управления, на который сами авторы – приверженцы абсолютной монархии – не решались.
Верно отмечая отсутствие широкой социальной базы российского парламентаризма, консерваторы упускали из внимания тот факт, что и старый порядок, апологетами которого они в той
или иной степени являлись, стремительно терял сторонников во всех слоях общества. Идейные
конструкции, построенные на подобных заблуждениях, неверно отражали действительность и были непригодны в качестве руководства к действию. Только в последние годы существования Российской империи консерваторы с разочарованием, а подчас и негодованием, отмечали огромную
пропасть между идеалом монархии и представителями правящей династии.
О кризисном состоянии российского консерватизма в преддверии революции 1917 г., его неспособности выработать план дальнейшего развития страны, свидетельствует, по нашему мнению, эволюция взглядов на народное представительство двух значительных фигур отечественной консервативной мысли, чьи подходы обладали немалым реформаторским потенциалом, – Л.А. Тихомирова и
42
ISSN 2075-9908 Историческая и социально-образовательная мысль. 2012. № 5 (15)
М.О. Меньшикова. Первый, по сути, перешёл в стан реакционеров [8, с. 396-398], второй – постепенно
склонялся к либеральным принципам, скорректированным националистическими лозунгами.
В результате, чтобы сделать идеологию более гибкой и применимой к практике, следовало
пересмотреть или вовсе отказаться от некоторых краеугольных оснований консервативной доктрины (М.О. Меньшиков). И наоборот, желание сохранить чистоту идеологии обернулось стремлением подогнать действительность под отвлечённый идеал (Л.А. Тихомиров и реакционеры).
Таким образом, российские консерваторы начала ХХ в., понимая необходимость расширения социальной опоры власти, вовлечения граждан в управление страной, подчеркивали, что
устанавливать правила взаимодействия власти и общества должно государство. Приверженность
идеологов социальной иерархии делала консервативную программу слабовосприимчивой к социально-экономическим противоречиям. Поэтому радикализирующееся общество на предлагаемые
консерваторами условия было не согласно. Их рецепты уже не соответствовали реальным потребностям страны.
Такие родовые черты отечественной консервативной мысли, как отсутствие научного анализа социально-политических процессов, излишнее морализаторство и ссылки на религиозные догматы, невнимание к практическим аспектам реализации социально-политической программы, пристрастие к идеальным схемам общественного устройства не позволили идеологам представить
конструктивной оценки сложившегося государственного строя, которая кроме критики предусматривала бы ещё возможность его совершенствования.
Радикализация общественных настроений, стремление Думы играть роль оппонента самодержавия, дестабилизация общественного порядка не стали поводом к развитию социальнополитической доктрины российского консерватизма. Неприятие складывавшегося положения в
стране, напротив, влекло за собой радикализацию взглядов консервативных идеологов, делало их
«революционерами справа», готовыми на любые меры для возвращения России к дореформенным порядкам. Те же из них, кто считали реформы неизбежными, покидали лагерь консерваторов
и переходили на иные идеологические позиции.
Таким образом, накануне крушения монархии российский консерватизм не смог выработать оптимального плана по выводу страны из затянувшегося кризиса и проиграл борьбу своим более успешным конкурентам – либерализму и социализму. После 1917 г. в своей стране консерватизм оказался
под запретом и продолжал существовать уже в рамках идейного поля пореволюционной эмиграции.
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЕ ССЫЛКИ
1.
2.
3.
4.
5.
6.
7.
8.
Грингмут В.А. История народовластия. М., 1908.
Мещерский В.П. Либеральное тихое безумие // За великую Россию. Против либерализма / сост. Ю.В. Климаков.
М., 2010.
Тихомиров Л.А. Самодержавие и народное представительство // Апология Веры и Монархии. М., 1999.
Тихомиров Л.А. Единоличная власть как принцип государственного строения // Руководящие идеи русской жизни /
отв. ред. О.А. Платонов. М., 2008.
Меньшиков М.О. Письма к русской нации / вст. ст. М.Б. Смолина. М., 1999.
Тихомиров Л.А. Монархическая государственность. М., 1998.
Тихомиров Л.А. Русский или еврейский вопрос? // Христианство и политика / сост. С.М. Сергеев. М., 1999.
Тихомиров Л.А. Чрезвычайный порядок законодательства и 87 статья // Руководящие идеи русской жизни / отв.
ред. О.А. Платонов. М., 2008.
43
Исторические науки, этнология и археология
44
ISSN 2075-9908 Историческая и социально-образовательная мысль. 2012. № 5 (15)
Педагогика и методика
преподавания
45
Педагогика и методика преподавания
46