«Вокруг засилье людей, занимающихся не своим делом» Лидер
реклама
11 29 октября, 2014, среда КУЛЬТУРА «Вокруг засилье людей, занимающихся не своим делом» ФОТО ВЛАДИМИРА АСТАПКОВИЧА/ТАСС Лидер группы «Танцы Минус» Вячеслав Петкун посетовал, что современной публике ничего не интересно, и с ностальгией вспомнил 1990-е О нём говорят, как об одной из самых нестандартных фигур отечественного музыкального пространства, мастере эпатажа и ходячем скандале. В своих высказываниях он режет правдуматку, а в песнях – оставляет простор для фантазии слушателей. Его перевоплощения всегда органичны: в «Половинке» он кажется романтичным красавцем, в Belle из мюзикла Notre Dame de Paris – несчастным горбуном. На счету «Танцев Минус» – пять альбомов, десятки клипов, а также огромное количество слухов, мифов и легенд. Составить свой образ Вячеслава ПЕТКУНА поклонники смогут первого ноября в клубе «А2». Разгадать противоречивую натуру артиста попытался и наш корреспондент. – Вячеслав, можно вопрос в лоб? Меня буквально преследует ваша песня «Мы из Ленинграда». Каждый раз спотыкаюсь на фразе: «Мы сочиняем и поём дурацкие песни…» – что же этим хотел сказать автор? – Только то, что сказал! (Смеётся.) Мы не пытаемся делать их более тяжёлыми в смысловом плане за счёт высокопарных рассказов о том, как мы их писали. Для меня слова в песне играют роль мантры: более важно, как это звучит в контексте музыкальном, нежели в смысловом. Я просто не могу иначе. Вот представьте: есть у вас машина, и колёса у неё 19-го размера. А вы увидели хорошие 17-го. Вы же их не поставите? Даже если они вам очень понравятся и фирма будет «Пирелли», а не ваша «РосМехТрансЧпок». Так и в музыке: выбираешь ту самую «деталь», которая необходима для осуществления процесса. – То есть вы не сталкиваетесь с тем, что тексты могут воспринимать поверхностно? – Если честно, мне всё равно, кто как воспринимает мои песни. Передо мной, как песнеделателем, не стоит задача воспитывать правильное понимание у слушателя. Каждый понимает в силу своего багажа. Я встречал самые странные реакции на наши песни как в плохом, так и в хорошем смысле, но тут уж как карта ляжет. Вячеслав Петкун относится к слушателям как к друзьям, с которыми хочется хорошо провести время – Но при этом, говорят, дома вы не разрешаете своим детям слушать «Танцы Минус». Почему? – Ну как не разрешаю… Я их не включаю. А если слышу, то выключаю. Мне просто хватает этого вне семьи. Есть семья, а есть группа. И к тому, и к другому я отношусь предельно серьёзно и смешивать их не пытаюсь. – О чём вы считаете нужным говорить со слушателями? Какая разница, кто с кем сотрудничает? Давайте упрекнём The Rolling Stones, что у них Кристина Агилера выступала! Как будто бы рокер обязательно должен резать глотку попартисту или как минимум сломать ему нос при встрече. Это же дико. – Да мы вообще не озадачиваемся подобными серьёзными категориями. Вот вы, планируя встречу с друзьями, заранее задумываетесь, о чём будете говорить, достаёте блокнот и составляете конспект речи? Нет. И мы относимся к слушателям как к друзьям, с которыми хотим хорошо провести время, – в той атмосфере, которую нам иногда удаётся создать на своих концертах. – Встреча с друзьями не совсем корректное сравнение. Ведь написанию песни предшествует некий подготовительный процесс – длительный или не очень… – Песня песне рознь. Но мне меньше всего хотелось бы кого-то чему-то учить – в моральнонравственном или вкусовом плане. Чем, кстати, в последнее время активно занимаются наши законодательные органы: вводят цензуру и знают, какую именно цензуру вводить, ясно понимают, что хорошо, а что плохо. Но в моих глазах они выгля- дят глупо, несмотря на мигалки, высокую зарплату и статус. Вообще, нормальный человек добровольно быть чиновником не может. – Недавно вы сделали интернет-обращение в поддержку благотворительного концерта для сбора средств беженцам с Украины. – Мои друзья занимаются доставкой грузов нуждающимся с Украины, которые приехали на территорию России, поверив в то, что им здесь будет хорошо. И мы просто попытались собрать всем миром для этих людей то, что им необходимо. Поддерживать уже надо не беженцев, а Украину, ведь там тоже живут мирные люди, которые пытаются спасти себя и своих близких. Но, приезжая в Россию, они попадают из одного ада в другой: там можно умереть от пули и бомбы, а здесь от антисанитарии и безразличия чиновников. – Вы как-то отзывались о современном роке в том ключе, что в нём нет протеста… го радио». Но ведь у этих станций совершенно разная музыкальная направленность! – Протест в роке может носить политический характер, а может – культурологический, как спор с искусством официального строя. И то и другое у нас всегда присутствовало: в 1980-е годы это было распространено, а в 1990-е отвалилось как атавизм – как хвост у двуногого. Просто бороться было не с кем: обстоятельства позволяли любое творчество. Но в музыкальном смысле публика конца 1990-х была гораздо умнее нынешней: более информированной и интересующейся. Проходила куча фестивалей джазовой, экспериментальной, электронной музыки. А сейчас людям ничего не интересно. Но обучать людей гораздо сложнее, нежели делать их глупыми. Сейчас слишком много безразличия и слишком мало профессионализма – вокруг какое-то засилье людей в принципе нормальных, но занимающихся не своим делом. – И мы такие не одни. В 1990-е всё было перемешано: те, кто делал рок-станции и рок-лейблы, хотел расширить аудиторию за счёт слушателей «Русского радио». Но так не бывает, потому что поп-культура всегда более массовая хоть у нас, хоть за рубежом. Я наблюдаю за этим и вижу, что наши рок-радиостанции потихоньку загибаются и, скорее всего, скоро перестанут существовать вовсе. – И какой из этого выход? – Жить дальше и – извините за патетику – формировать пространство вокруг себя. Мы вот записали новый альбом. И надеемся, что умных он не сделает тупее! (Смеётся.) – Меня удивляет то, как вам удаётся сочетать несочетаемое. Например, вы одновременно становились номинантами на премию «Русского радио» и «Наше- – Но ведь и вам вменяли в вину участие в «Рождественских встречах» Аллы Пугачёвой. Какой опыт вынесли из этого? – Перед нами стояли все звёзды эстрады, а мы на тот момент как раз пели: «Мы сочиняем и поём дурацкие песни…» Это было крайне весело! Но я не вижу в этом вообще ничего плохого. Какая разница, кто с кем сотрудничает? Давайте упрекнём The Rolling Stones, что у них Кристина Агилера выступала! У нас какое-то неправильное отношение: как будто бы рокер обязательно должен резать глотку поп-артисту или как минимум сломать ему нос при встрече. Это же дико. – Ваша фигура вообще овеяна легендами и даже скандалами. Как вы на это реагируете? – Реагировать можно на то, в чём участвуешь. А я в этом просто не участвую. Беседовала Светлана Жохова вернисаж реконструкция «Напишется, когда назреет плод» Эрмитаж предлагает новые выходы В фойе Мариинского-2 открылась выставка уникальных автографов Мусоргского. е любить Мусоргского очень трудно, – признаётся художественный руководитель – директор Мариинского театра Валерий Гергиев. – Некоторые великие композиторы привлекают особенное внимание благодаря тому, что невозможно объяснить природу их гениальности. И для меня Мусоргский, безусловно, гений. Мне кажется, что «Хованщина», возможно, вообще лучшая опера. «Борис Годунов» опять же оставляет ощущение и восторга, и удивления, и вдохновения. Выставка, которая продлится полгода, ФОТО СВЕТЛАНЫ ЛЕЩИШИНОЙ –Н посвящена 175-летию Модеста Мусоргского и 140-летию премьеры «Бориса Годунова» на сцене Мариинского театра. В экспозиции впервые представлены сценические костюмы, эскизы и реквизит, отражающие историю постановок «Бориса Годунова» и «Хованщины» на сцене театра XIX – XX веков. История раскрывается в деталях: среди экспонатов, например, коробка с артистическим гримом и репродукция автопортрета Шаляпина в партии Досифея, выполненного… гримом на стене. На плазменном экране можно увидеть и другую историю – фрагменты видеозаписей постановок опер «Борис Годунов» Андрея Тарковского и «Хованщины» Леонида Баратова, сделанные в 1990 и 1991 годах. Новую экспозицию представил маэстро Валерий Гергиев Но главный объект интереса – никогда не издававшаяся рукопись партитуры «Бориса Годунова» (копия: оригинал показали только журналистам). Посетители выставки смогут прикоснуться к страницам произведения – правда, в электронной версии, представленной на интерактивном экране: подлинный автограф партитуры «Бориса Годунова» хранится в архивном отделе библиотеки Мариинки. Разглядывая эти каллиграфические страницы сегодня, мы можем убедиться в том, насколько уникален дар творческой концентрации Мусоргского, позволявший композитору почти не пользоваться черновыми записями. По признанию музыканта, он испытывал благоговейный страх, «препровождая в переплёт» собственную «чистую партитуру без всяких набросков». Одержимый идеей «Бориса…», Мусоргский был способен «сочинять «на людях», неоднократно «подходя к роялю, наигрывая кусочки». Именно так был создан монолог Марины Мнишек – одного из женских образов, предложенных Мариинским театром автору для второй редакции оперы. – Мусоргскому удалось показать невероятную способность российской истории повторять себя и проходить через одни и те же испытания, поэтому эти две оперы так современны, – отмечает Гергиев. Труд над «Годуновым» стал особой мерой художественного самовыражения для автора. О работе над некоторыми фрагментами «Хованщины» он писал так: «Всё почти готово, но, как было и в «Борисе», напишется, когда назреет плод». Светлана Лещишина В Атриуме Главного штаба в рамках программы «Манифеста-10» голландский архитектор Рем Колхас рассказал о новых пространствах Эрмитажа, которые скоро будут открыты для публики. ем Колхас в мире современной архитектуры – личность легендарная. Среди его наиболее ярких и крупных проектов – Роттердамский художественный музей, Музей ГуггенхаймЭрмитаж в Лас-Вегасе, Центральная библиотека Сиэтла, Дом музыки в Порту. В 2010 году Колхас стал обладателем «Золотого льва» на Венецианской биеннале за вклад в архитектуру. Здание Малого Эрмитажа, конюшни и манеж – вот что сегодня сильнее всего занимает и вдохновляет Рема как автора проекта автономного выставочного комплекса. Там будут устроены временные выставки и для горожан откроется проход с Миллионной улицы на набережную Невы. Здесь будут входы в музейные пространства и выходы не только на набережную, но и на Дворцовую площадь. В бывших конюшнях и в «пергаме» – помещении, где хранились части Пергамского алтаря, уехавшие в Берлин, – Рем Колхас обнаружил уникальные пространства, «подёрнутые патиной времени». Он представил своё видение нового выставочного комплекса как аэропорт с терминалами: каждая часть должна быть автономной, с собственной идеей, историческим контекстом, своим «выходом». Поначалу восставшие против такого взгляда на музей сотрудники сегодня уже приняли радикальную концепцию и спокойно говорят о том, что в Р Малом Эрмитаже будут залы для искусства трёх веков. – В старых сводах – след от разорвавшегося снаряда времён Второй мировой войны, который мы решили оставить, большую часть стен и потолков решили не оштукатуривать, это придаёт колорита и атмосферы залам, – говорит Рем Колхас. – Эрмитаж накопил огромную практику выставок, и на первой экспозиции в манеже мы решили сосредоточить внимание на тех уникальных предметах, которые выставлялись в музее в разные времена («История Эрмитажа в зеркале витрин» – так будет называться выставка. – Прим. ред.). Проход к Неве превратят в площадку для проведения культурных акций и место для прогулок. По словам Михаила Пиотровского, основные работы уже завершены и новое пространство будет показано гостям в начале декабря. Ну а пока Колхас подвёл итоги завершающейся в Петербурге «Манифесты»: – Эрмитаж – это не традиционный музей искусства, в нём сочетаются очень разные здания, с разным содержанием, и прелесть «Манифесты» в том, что она показала, насколько можно самую разную архитектурную среду приспособить к экспериментальному контексту. Следующая «Манифеста» пройдёт в Цюрихе. И, как сказал Михаил Пиотровский, Петербург, по традиции считающийся консервативным, даёт фору швейцарцам: там уже волнуются по поводу возможных скандалов, а у нас часть публики, наоборот, осталась недовольной потому, что скандалов… не хватило. Елена Добрякова
