В В. И. Маркин Владимир Александрович Смирнов: педагог и учитель
реклама
В. И. Маркин Владимир Александрович Смирнов: педагог и учитель Владимир Александрович Смирнов был не только выдающимся ученым-исследователем, получившим ряд серьезных результатов в области символической логики, философии и методологии науки. Если оценивать его вклад в отечественную науку, то, пожалуй, даже большую значимость имели и имеют по сей день результаты его педагогической деятельности. Владимиру Александровичу удалось выучить и воспитать плеяду высококлассных логиков-профессионалов, создать научную школу, высоко котирующуюся в международном логическом сообществе. Мне, как и другим студентам и аспирантам, обучавшимся в конце 70 — начале 80-х годов на кафедре логики философского факультета МГУ, вообще очень повезло с учителями. Лекции первокурсникамфилософам читал тогда Анатолий Александрович Старченко. Каждое его занятие превращалось в яркое, полное мысли и остроумия представление, вызывавшее у слушателей восторг, переносившийся ими с лектора на сам предмет лекций. В результате огромное число студентов (бывало, четверть всего потока) подавало заявления на специализацию по логике; 226 В. И. Маркин правда, к 5-му курсу многие из них не выдерживали интеллектуальной нагрузки и уходили на другие кафедры. Основы профессиональной логической подготовки закладывал Вячеслав Александрович Бочаров, читавший трехсеместровый спецкурс «Символическая логика». Помню, как по субботам, когда все наши однокурсники отдыхали, мы, студенты кафедры логики, весь день, дотемна исследовали все тонкости доказательств метатеорем, учились строить выводы в различных логических исчислениях, до дыр зачитывая знаменитый учебник А. Черча. На кафедре читался ряд спецкурсов, не имевших аналогов не только в нашей стране, но и в университетах мира. Я имею в виду фундаментальные, постоянно обновлявшиеся и демонстрировавшие глубинную связь современной логики с научной философией курсы «Логическая семантика» Елены Дмитриевны Смирновой и «Логика научного познания» Евгения Казимировича Войшвилло. Многие спецкурсы базировались на самых последних разработках логической науки: курс «Модальная логика», читавшийся Владимиром Николаевичем Костюком, а позднее Юрием Васильевичем Ивлевым, курс «Релевантная логика» Евгения Казимировича Войшвилло, курс «Индуктивная и вероятностная логика» Валерия Сергеевича Меськова. Особо хотелось бы вспомнить Николая Ивановича Стяжкина, читавшего лекции по истории логики, — энциклопедически образованного человека, способного дать фактологическую и библиографическую справку практически по любому значимому вопросу, когда-либо обсуждавшемуся в логике на протяжении ее долгой истории. Таким образом, на философском факультете МГУ сложилась уникальная система подготовки логиков-профессионалов. И в этой системе педагогическая деятельность Владимира Александровича Смирнова, работавшего на кафедре логики в качестве совместителя около 30 лет, занимала особое место. Спецкурсы и спецсеминары Владимира Александровича, читавшиеся им для студентов старших курсов, по существу, завершали базовую подготовку специалистов в области логики. Смирнов постоянно вел два фундаментальных курса: «Основы теории доказательств» и «Методология дедуктивных наук». В их рамках рассматривались такие серьезные результаты и проблемы символической логики, как теорема Генцена об устранимости сечения, интерполяционная теорема Крейга, теорема Эрбрана, определимость терминов в составе теорий и теорема Бета, логический анализ структуры научных тео- Владимир Александрович Смирнов: педагог и учитель 227 рий, сравнение дедуктивных систем с помощью определений и в терминах погружающих операций. Несмотря на очевидный высокий научный уровень этих спецкурсов, сам их формат был совершенно традиционным для университета и не таил ничего неожиданного для студентов. К тому же Владимир Александрович не обладал каким-то особым ораторским даром, читал лекции близко к жанру научного доклада — достаточно сухо, всегда по существу, в жестком интеллектуальном темпе, без информационных пауз, не используя при этом никаких специальных педагогических и риторических приемов, и относясь к студентам скорее как к коллегам, нежели к ученикам. Неожиданности и педагогические находки начинались позд­ нее. На пятом курсе студенты, специализирующиеся по логике, в расписании занятий обнаруживали две пары лекций В. А. Смирнова с какими-то абстрактными, мало что говорящими названиями — спецкурс «Методы логики» и спецсеминар «Логический практикум». Под названием «Методы логики» в разные годы скрывалось разное содержание. Задачу этого курса Владимир Александрович видел в том, чтобы познакомить студентов с самыми последними достижениями и «точками роста» современной логики, с наиболее актуальными и широко обсуждаемыми в ней проблемами. Тематика таких занятий менялась постоянно, к ним привлекались ученики и коллеги В. А. Смирнова, работающие в различных областях логики. В 80–90-х годах в рамках упомянутого курса были прочитаны циклы лекций по модальновременным, паранепротиворечивым, динамическим, немонотонным логикам, окрестностным и ситуационным семантикам, теоретико-категорному представлению логических систем, по вопросам компьютерных приложений логики. Стремление постоянно совершенствовать читаемые курсы, идя при этом в ногу со временем, особенно ярко проявилось при создании В. А. Смирновым оригинального компьютерно-ориентированного курса дедуктивной логики. В начале 90-х годов, когда в России началось широкое распространение персональных компьютеров, он инициировал разработку программы интерактивного поиска логических выводов и доказательств и использования ее в учебном процессе. Им были сформулированы алгоритмы и системы процедур поиска вывода для различных логических систем (как классических, так и неклассических) в разных формах представления, прежде всего — в форме субординатного натурального вывода. На этой основе А.В. Смир- 228 В. И. Маркин новым и А. Е. Новодворским была создана компьютерная программа DEDUCTIO. В 1992–1996 гг. при поддержке данной программы Смирновым были прочитаны курсы лекций по проблеме поиска вывода в логических исчислениях, под его руководством было написано учебное пособие «Доказательство и его поиск (Курс логики и компьютерный практикум)»*, до сих пор не имеющее аналогов в отечественной литературе. Спецсеминар «Логический практикум» преследовал гораздо более серьезную цель, нежели простое знакомство с современным состоянием исследований в области символической логики и наиболее «модными» ее направлениями. Эту цель Владимир Александрович видел в том, чтобы привить студентам вкус к самостоятельной научной работе. Данная задача решалась им двояким образом. Во-первых, Смирнов практиковал на своем семинаре выступления студентов с докладами по проблемам, связанным с тематикой их дипломных работ. Его профессиональные советы и точные замечания имели огромную ценность для докладчиков. Поэтому практически все выпускники кафедры логики 70 — начала 90-х годов и даже те из них, у кого он формально не был научным руководителем, по праву считают Владимира Александровича своим учителем. Нередко на занятиях докладывались и обсуждались последние результаты аспирантов, а также коллег из других городов, которые по каким-то причинам не могли выступить на научно-исследовательском семинаре по логике в Институте философии. С другой стороны, Владимир Александрович раскрывал перед студентами двери собственной творческой лаборатории, периодически излагая только что полученные им результаты и обсуждая проблемы, над решением которых работал в данное время. Именно студенты были первыми слушателями, на суд которых он выносил такие важные результаты, как погружаемость силлогистики в одноместное исчисление предикатов, погружаемость элементарной онтологии Лесневского во второпорядковое исчисление предикатов, выделение модальных фрагментов различных систем временной логики, реконструкция логических систем Н. А. Васильева, комбинированные исчисления событий и ситуаций, системы процедур поиска выво* Смирнов В. А., Маркин В. И., Новодворский А. Е., Смирнов А. В. Логика и компьютер. Вып. 3. Доказательство и его поиск (курс логики и компьютерный практикум). М.: Наука, 1996. Владимир Александрович Смирнов: педагог и учитель 229 да в классическом и интуиционистском исчислении предикатов и многие другие. Мы становились свидетелями и соучастниками оформления научных идей и шлифовки научных результатов. Причем обоснование этих результатов давалось максимально подробно, со всеми выкладками и леммами, которые обычно при публикации, а тем более в докладах на конференциях, во многом опускаются. Делал это Владимир Александрович, как я понимаю, для того, чтобы еще раз проверить себя, обнаружить возможные слабости в доказательствах. Но для студентов подобный поиск «дырок» и их «штопанье» имели значительную профессиональную ценность: мы получали четкое представление о том, когда ту или иную метатеорему можно считать действительно доказанной (к сожалению, у нынешних студентов и аспирантов представления о критериях доказанности весьма размыты, и за доказательство часто совершенно искренне выдается то, что на самом деле таковым не является). Владимир Александрович вовлекал студентов и в повседневную научную жизнь. Это было не только посещение различных научных форумов и заседаний руководимого им семинара в секторе логики Института философии. Очень часто он просил помочь с подготовкой к печати тезисов конференций и трудов научно-исследовательского семинара, со сверкой переводов и редактированием статей зарубежных логиков. Эта работа была рутинной и неблагодарной: ввиду отсутствия компьютеров приходилось вписывать в текст от руки большое количество формул, что требовало от студента сосредоточенности и адекватного понимания материала. Но Владимир Александрович обладал удивительной способностью поставить дело так, что простая его личная просьба о помощи создавала ощущение причастности к чему-то серьезному и самая тяжелая работа делалась в охотку, на одном дыхании. К тому же мы овладевали ремеслом редактирования научных текстов. Эти уроки, полученные у Владимира Александровича, мне пригодились очень скоро, когда мне выпала честь осуществлять научное редактирование книг других моих учителей — Е. К. Войшвилло («Символическая логика: классическая и релевантная»), Е. Д. Смирновой («Основы логической семантики») и Ю. В. Ивлева (учебник «Логика»). Завершая своими спецкурсами программу специализации по логике, В. А. Смирнов как-то сформулировал такой критерий ее успешности: если хотя бы один студент из группы специализирующихся останется в будущем профессионально работать в 230 В. И. Маркин области логики, то наш труд был не напрасен. И нужно сказать, что в то время, когда Владимир Александрович работал на кафедре, эта задача обычно успешно решалась. *** Вспоминая о личности В. А. Смирнова нельзя обойти вниманием его замечательные качества как научного руководителя. Я уже отмечал выше, что практически все выпускники кафедры логики 70 — начала 90-х годов имеют все основания считать себя учениками Владимира Александровича. Однако, с формальной, бюрократической точки зрения, у него — ученого столь большого масштаба и известности — было не так уж и много студентов и аспирантов, писавших дипломные и диссертационные работы под его руководством. Обычно на курсе у Владимира Александровича специализировались один-два студента. В аспирантуре кафедры логики долгое время у него одновременно учились не более двух человек. Эти ограничения объясняли тем, что В. А. Смирнов работал на кафедре в качестве совместителя. Многим студентам, защитившим дипломы под его руководством, на этом основании при поступлении в аспирантуру меняли научного руководителя. Так было со мной, В. Н. Брюшинкиным и Л. А. Соколовым. Позднее, когда заведующим кафедрой стал Ю. В. Ивлев, и обстановка на факультете, да и в стране в целом стала меняться, эти надуманные ограничения сняли. Однако число аспирантов у Владимира Александровича возросло не намного, а в 90-х годах значительная часть выпускников кафедры попросту не отвечала уровню его научной требовательности. Более того, в это время уже мы, коллеги Смирнова по кафедре, зачастую «поставляли» ему дипломников и аспирантов руководствуясь интересами их научного роста (так было с В. Н. Стеблецовой, Е. В. Левенец, Е. В. Фримучковой). Иногда Владимир Александрович добивался мест для своих учеников в аспирантуре Института философии Академии наук. В 70 — начале 80-х годов это удавалось крайне редко. Аспирантура в Институте философии была, по сравнению с университетом, небольшой и тогдашнее начальство явно не горело желанием выпускать профессионалов в области формальной логики. Ситуация несколько улучшилась лишь в конце 80-х, когда В. А. Смирнов возглавил сектор логики. Следует отметить тот факт, что практически 100% аспирантов, писавших кандидатские диссертации под руководством Владимир Александрович Смирнов: педагог и учитель 231 Владимира Александровича, успешно их защитили. Это во многом уникальное достижение, поскольку требования к диссертациям по логике как на кафедре, так и в секторе всегда были и остаются по сей день весьма жесткими. Научный уровень диссертаций, подготовленных учениками В. А. Смирнова, даже на фоне этих требований был значительно выше обычного, практически каждая из них содержала ряд серьезных логических и металогических результатов. В некоторых случаях — вспоминаю защиты В. М. Попова и И. А. Герасимовой — члены Диссертационного совета даже высказывали мнение, что полученных результатов хватает на несколько кандидатских, а то и на докторскую диссертацию. Еще более важно для отечественной логики, что большинство из защитившихся остались профессионально работать в этой специальности. Их перечень говорит сам за себя. В 70-е годы под руководством В. А. Смирнова защитили кандидатские диссертации В. Н. Карпович, Н. Л. Абрамян, В. М. Попов, А. С. Карпенко; в 80-е годы — В. А. Бочаров, В. В. Аносова, И. А. Герасимова, А. П. Бойко, А. М. Анисов, Л. Г. Бирюкова, В. Л. Васюков, В. Н. Стеблецова, В. И. Шалак; в 90-е годы — Фам Динь Нгьем, С. Л. Катречко, И. П. Голованова, А. М. Хлус, Е. В. Левенец, М. А. Гелашвили. Три ученика Владимира Александровича — Е. В. Фримучкова, Б. Т. Домбровский и Я. Е. Саноцкий — защитили свои кандидатские диссертации после его кончины. Владимир Александрович обладал поразительным умением разглядеть в молодом человеке незаурядный талант исследователя. Бывало, что коллеги недоумевали, почему он так «возится» с тем или иным студентом. Мол, и учится так себе, и дисциплина хромает, и особых способностей к научной работе не видно… И лишь спустя годы понимали, насколько он был прозорлив. Хорошо сказал об этом один из лучших его учеников А. С. Карпенко: «Как научного руководителя В. А. Смирнова отличала удивительная способность не мешать своему подопечному. Позже он вспоминал, что у него не раз спрашивали, почему он так, мягко говоря, либерален со мной и даже давили на него: ведь нет никаких результатов — все одни обзоры и беспрерывное морское побоище (исследование проблемы будущих случайных событий, поставленной Аристотелем в трактате “Об истолковании“. — В. М.)… С каждым учеником В. А. Смирнов работал, учитывая индивидуальность: одних направлял и подсказывал им, с других спрашивал, и даже строго, а мне сказал 232 В. И. Маркин однажды: “Есть люди, на которых нельзя даже слегка нажимать. Вот, например, Вы“… Как смог он во мне разглядеть будущего логика — останется для меня величайшей загадкой»�. Владимир Александрович щедро делился с учениками своими научными идеями. Мне, например, тогда еще студенту 4 курса он «подарил» оригинальную семантику возможных состояний объектов, предназначенную для экспликации модальностей de re. Результатом работы в русле этой проблематики стал сначала мой диплом, а затем и кандидатская диссертация. И тут я был не одинок. Многие значительные результаты и серьезные публикации отечественных (да и не только отечественных) логиков представляют собой реализацию идей В. А. Смирнова. Бывало, что в качестве темы исследования Владимир Александрович предлагал своему ученику то, над чем он работал в это время сам. В подобных ситуациях у него было железное правило, которому он следовал неукоснительно: ничего не публиковать и не высказываться по данному вопросу, чтобы не давить авторитетом на ученика, дать ему возможность реализовывать собственный творческий потенциал. Этот своеобразный обет молчания прерывался только тогда, когда ученик защищал диссертацию. В этом отношении особо показательна история с дис­сертацией одной из учениц Владимира Александровича В. В. Аносовой. Практически на последнем году аспирантуры ей пришлось менять тему, связанную с исследованием секвенциальных представлений модальных логик. Выяснилось, что проблема, которую ставил перед ней В. А. Смирнов, была уже решена П. И. Быстровым, писавшим диссертацию на сходную тему в Ленинградском университете под руководством О. Ф. Серебрянникова. Нужно было в срочном порядке искать новую тему, и притом такую, чтобы за год с небольшим написать качественную диссертацию. Владимир Александрович в это время начинал готовить к публикации избранные труды выдающегося русского логика Н. А. Васильева, интенсивно работал над реконструкцией его логических систем средствами современной логики и над возможным развитием высказанных Васильевым идей. Аносовой было предложено заняться некоторыми аспектами логического наследия Васильева. И примерно на пару лет вплоть до успешной защиты научный руководитель приостановил собственные публикации по данной тематике. И это несмотря на то, что в мире в это время начинался настоящий бум в Владимир Александрович Смирнов: педагог и учитель 233 области паранепротиворечивой логики, одним из предтеч которой как раз и был Н. А. Васильев. А как внимательно и заинтересованно относился Владимир Александрович к своим ученикам и до, и после окончания аспирантуры. Это выражалось не только в приглашениях сделать доклад на семинаре или напечатать статью в научном сборнике, не только в пробивании зарубежных командировок, в том числе длительных. Лучшим «пропагандистом» достижений своих учеников был сам учитель. На всех научных форумах он искал и, как правило, находил возможность рассказать при большом стечении публики о сути и значении их последних исследований. Вспоминаю, как делая доклад на заключительном пленарном заседании Всесоюзной конференции по логике и методологии науки в Паланге, посвященный точкам роста в современной логике, он упомянул о результатах В. М. Попова. Сидящий рядом со мной Ю. Г. Гладких предположил: «Смотри, сейчас похвалит еще Бочарова и Брюшинкина». Юрий Григорьевич как в воду глядел. И неудивительно: упомянутые Смирновым коллеги получили в то время (шел 1982 год) действительно важные и оригинальные результаты. В зарубежные командировки Владимир Александрович вез с собой буквально чемодан с последними публикациями своих учеников и коллег. Помню, как в начале 90-х, уезжая на семестр в Австрию, он выпросил экземпляров пять только что вышедшей моей монографии по силлогистике. С количеством этих книжек он явно переборщил, там, куда он уехал, видимо, не нашлось достаточного количества людей, способных читать логические тексты на русском. Это обстоятельство, а также наличие у моего учителя свободного времени, которого катастрофически не хватало в Москве, преподнесло мне поистине царский подарок: Владимир Александрович прочел мою книгу. И не просто прочел, а написал статью с обобщением ряда представленных в монографии результатов. Я был счастлив хоть в какой-то мере вернуть своему учителю неоплатный долг, ведь большинство моих результатов основывались на его идеях, а тут он стал развивать мои. Учеников своих Владимир Александрович считал родными людьми, которые действительно дневали, а иногда и ночевали в его доме. Об этом замечательно написала одна из первых его учениц Н. Л. Абрамян: 234 В. И. Маркин «Дом Смирновых. Дом, куда мы приходили, денно и нощно звонили, телефон которого, как сказал Александр Карпенко, мы помнили тверже своих номеров, дом, где мы жили... шумный, многолюдный, с неформальным, неформализованным бытом, но с замечательно напряженным рабочим ритмом, хлебосольством и дружелюбием. Никогда не забуду той атмосферы дружной работы и какойто всеобщей заинтересованности, юмора и теплоты, которая всегда царила в этом доме. Здесь В. А. и Е. Д. следовали лучшим традициям демократической интеллигенции — ведь каждый дипломник, аспирант, ученик становился близким, своим человеком. Ему помогали не только в работе, его любили и помнили. Его принимали в свою жизнь, в свое сердце. Вникали в его дела и душевные коллизии, помнили его детей и близких. И все это годами, годами и десятилетиями»*. Разочаровывался ли Владимир Александрович в своих учениках? Это бывало, но крайне редко. Если ученик, толком ничего не добившись в научной работе, начинал в ней подхалтуривать, он, если требовалось, в жесткой, но подчеркнуто корректной форме добивался доведения диплома или диссертации до необходимого стандарта, а затем просто терял к такому ученику интерес. Обижался, раздражался и даже гневался — что было совсем не похоже на Владимира Александровича — он только в тех случаях, когда ученик был по-настоящему талантлив в логике и уходил в какие-то другие области деятельности. Мы пытались успокаивать Владимира Александровича: мол, это же неординарная личность, ну пусть попробует себя в иной сфере, достигнет там вершин и — никуда не денется — вернется в логику (кстати, так обычно и случалось). Наш учитель примолкал, вроде бы соглашаясь с аргументами, но все равно в его взгляде и голосе чувствовалась какая-то неудовлетворенность. Казалось, что это неудовлетворенность уходящим впустую временем, неполученными результатами, ненаписанными статьями и монографиями, «неродившимися» учениками его ученика. Владимир Александрович был максималистом: открыв в студенте дар ученого, он страстно желал, чтобы тот превзошел своими достижениями своего учителя. В этом, я думаю, и заключалось педагогическое кредо В. А. Смирнова. * Абрамян Н. Л. Пережитое вместе. В. А. Смирнов и Е. Д. Смирнова // Труды научно-исследовательского семинара логического центра Института философии РАН. 1998. М.: ИФ РАН, 1999. Владимир Александрович Смирнов: педагог и учитель 235 *** Мне не хотелось бы, чтобы у читателя сложилось впечатление, что единственной сверхзадачей В. А. Смирнова как педагога было профессиональное взращивание логической смены. Это не совсем так. В 90-е годы Владимир Александрович все чаще и чаще задумывался о месте логики в системе других научных дисциплин, о возможных применениях логических методов в различных сферах человеческой деятельности, о той роли, которую может и должна играть логика в образовании и культуре. Выше я уже упоминал об осуществлявшемся под руковод­ством Смирнова проекте создания компьютерно-ориентированного курса дедуктивной логики, в котором мне посчастливилось принимать участие. Владимир Александрович ставил задачу, чтобы этот курс мог освоить любой рационально мыслящий человек практически с нуля: без предварительного знания логики и без сколько-нибудь серьезного опыта работы с персональным компьютером. Эту задачу он считал принципиально важной и постоянно подчеркивал необходимость писать текст ясно, доступно (конечно, не в ущерб логической строгости), так сказать, от простого к менее простому. Доходило даже до курьезов. Как-то наслушавшись наших дискуссий о том, как следует сочетать логическую и компьютерную части курса, он вмешался в разговор: «Что вы все мудрствуете! Чтобы обычному человеку было понятно, нужно начать курс так: нажмите красную кнопку на системном блоке и включите компьютер». Алексей Смирнов тут же парировал: «Не все так просто: кнопка, включающая компьютер, не обязательно красная». Помню, как Владимир Александрович, беспощадно резал казавшуюся ему непомерно затянутой написанную мной вступительную главу, где излагались базисные понятия дедуктивной логики. Мне, считавшему этот текст лучшим из всего, что я когда-либо сочинил, стоило больших трудов уговорить Владимира Александровича восстановить большинство вычеркнутых им абзацев, да и то, подозреваю, благодаря не вполне корректному, с логической точки зрения, аргументу — апелляции к мнению Елены Дмитриевны. В результате созданный под началом Смирнова курс оказался весьма удачным. Книги с прилагаемой дискетой мгновенно исчезли из магазинов. Соответствующие курсы читались на философском факультете и факультете вычислительной математики и кибернетики МГУ, в некоторых московских школах и 236 В. И. Маркин гимназиях, а также А. Г. Драгалиным в университете г. Дебрецен (Венгрия). Недавно, войдя в Интернет и сделав в поисковой системе запрос по слову «DEDUCTIO», я с некоторым удивлением обнаружил, что курс дедуктивной логики при поддержке этой программы изучается во многих учебных заведениях России совершенно различного профиля. К огромному сожалению, Владимир Александрович не увидел плод своих трудов, книга вышла через несколько месяцев после его кончины. Параллельно с компьютерно-ориентированным курсом, рассчитанным на самую широкую аудиторию, В. А. Смирнов активно занимался реализацией другого проекта — созданию учебника по логике для студентов и аспирантов медицинских вузов. Ему удалось вовлечь в него как блестящих специалистов в области логики и философской антропологии, так и светил отечественной медицины. Результатом этих усилий стал уникальный труд «Логика и клиническая диагностика»*, в котором сам Владимир Александрович написал замечательный раздел «Логико-методологическая модель диагноза». Смирнова очень волновало практическое отсутствие в нашей стране качественных учебников по логике, в которых материал излагался бы сквозь призму идей и результатов современной логической науки. Поэтому создав на рубеже 80–90-х годов Общественный институт логики, когнитологии и развития личности, Владимир Александрович в качестве одного из приоритетных направлений его деятельности определил подготовку современного учебника по логике для высших учебных заведений. Он даже нашел спонсора под этот проект и привлек к работе над учебником В. А. Бочарова и меня. В короткие сроки, на одном дыхании учебник «Основы логики» был написан. В авторском предисловии мы выражали глубокую признательность В. А. Смирнову, «который был инициатором написания учебника, своим постоянным вниманием и поддержкой стимулировал работу над ним». Эта книга выдержала несколько изданий, а в 2005 г. вышла в серии «Классический университетский учебник», основанной по инициативе ректора МГУ академика В. А. Садовничего и посвященной 250-летию Московского университета**. * Смирнов В. А., Анисов А. М., Арутюнов Г. П., Мелентьев А. С., Михайлов Ф. Т. Логика и клиническая диагностика. М., 1994. ** Бочаров В. А., Маркин В. И. Основы логики: Учебник. М.: Форум: Инфра-М, 2005 (Классический университетский учебник). Владимир Александрович Смирнов: педагог и учитель 237 Хочу сказать несколько слов об одной так и не реализовавшейся педагогической мечте Владимира Александровича. В последние годы своей жизни он все чаще и чаще высказывал желание прочесть на философском факультете МГУ трехсеместровый общий курс логики, с которого по существу начинается профессиональная подготовка всех студентов-философов. Мысли об этом курсе возникали у него гораздо раньше. Однажды, когда мы у него дома обсуждали концепцию «Основ логики», Владимир Александрович вынул из шкафа весьма пухлую папку машинописных страниц. На вопрос, что это за текст, он рассказал, что еще в 60-е годы вместе с Еленой Дмитриевной работал над курсом лекций для философов, и содержимое папки — результат этой работы. В то время этот курс издать не удалось (действительно, на учебники по логике тогда существовала негласная монополия трех-четырех авторов, преодолеть которую было практически невозможно), и текст так и остался неопубликованным. Вопрос о чтении общего курса В. А. Смирновым уже перешел в практическую плоскость. Мы почти договорились, что Владимир Александрович начнет вести его с сентября 1996 г. Эта задача в педагогическом отношении была очень непростой. Дело не только в том, что подобных курсов он никогда не читал и особым ораторским талантом не отличался. Высочайший научный уровень и авторитет Владимира Александровича тут мог даже в какой-то степени помешать. Одно дело читать спецкурсы студентам, знающим основы логики и пожелавшим специализироваться в ней. Другое дело — методично и последовательно, именно что с нуля вводить студентов-философов, не обладающих в своей массе способностями, которые упрощенно называют математическими, в непривычную и сложную проблематику современной логики. И главное — этот курс должен был быть понят и принят студентами. Мы с В. А. Смирновым и В. А. Бочаровым неоднократно обсуждали эту проблему: договорились, что будем ходить на лекции Владимира Александровича, разбирать их вместе, вести за ним семинарские занятия, на которых можно было разъяснить то, что осталось непонятным, продумывали систему дополнительных занятий, в том числе научного кружка для заинтересовавшихся лекциями первокурсников и т. п. Этот курс мог стать событием для философского факультета и кафедры, привести к переоценке и ревизии содержания и программы общего курса логики. Подобные кардинальные 238 В. И. Маркин изменения произошли в начале 80-х годов, когда после долгого перерыва общий курс логики на факультете стал читать Е. К. Войшвилло. К величайшему сожалению, эти планы не воплотились в жизнь. Правда, Владимиру Александровичу все же довелось начать чтение лекционного курса для философов, только не в Московском университете, а в созданном в 1995 г. на базе некоторых академических институтов Государственном университете гуманитарных наук. Уже неизлечимо больной в промежутках между пребываниями в больнице он героически читал эти лекции, стремясь воплотить в жизнь свою давнюю сокровенную мечту. *** На праздновании своего дня рождения в 1995 г., когда ничто еще не предвещало тяжелой болезни, и невозможно было представить, что этого яркого, остроумного, интеллигентного и горячо всеми любимого человека скоро не будет с нами, Владимир Александрович шутил: «Знаете, сколько мне сегодня исполнилось лет? Шестьдесят четыре? Нет, не шестьдесят четыре, а миллион». Оказывается, 64 в двоичной системе счисления записывается как 1 000 000. Я думаю, что за свою недолгую жизнь он сделал как ученый, педагог и учитель, как Человек столько, сколько иной не сделал бы и за миллион лет.
