Документ 2709457
реклама
ПОЛИТИКА РАСКАЗАЧИВАНИЯ НА КУБАНИ М.А. Юсупова Филиал ФГБОУ ВПО «Кубанский государственный университет» вг.Тихорецке Тихорецк, Россия THE DECOSSACKIZATION IN THE KUBAN M.A. Yusupova BranchFGBOUVPO "Kuban State University" Tikhoretsk, Russia Расказачивание – проводившаяся большевиками в ходе Гражданской войны политика [1] – массовый Красный террор и репрессии против казачества как социальной и культурной общности, сословия Российского государства[2]. Политика расказачивания заключалась в массовых расстрелах, взятии заложников, сожжении станиц, натравливании иногородних на казаков[3].Данная политика была начата большевиками с принятием 11(24) ноября 1917 года декрета ВЦИК СНК «Об уничтожении сословий и гражданских чинов» и постановления СНК от 9 (22) декабря 1917 года : началась ликвидация сословных перегородок и повинностей казаков, постепенно превратившаяся в истребление казаков[4].В процессе расказачивания производилась также реквизиция домашнего скота и сельскохозяйственных продуктов, переселение иногородней бедноты на земли, ранее принадлежащие казачеству, в сочетании с действиями по формальной ликвидации казачества[5]. Согласно исследованиям ряда историков, одним из главных идеологов расказачивания на Область Войска Донского являлся Председатель Донского бюро РКП(б) и руководитель Гражданского управления Сергей Сырцов [6]. «Недавний студент Петроградского политехнического института, дважды вынужденный бежать от казаков из Ростова, Сырцов однозначно оценивал казацкий Дон как «Русскую Вандею». Будучи убеждённым, что «аграрная революция на Дону должна состоять в полном разрушении экономического базиса казачества, стирании всякой экономической грани между крестьянами и казаками, общие условия заставляют нас, идя навстречу крестьянам, за исключением самих верхушек, сделать их своей опорой в деле ликвидации казачества», как сообщается в его донесениях ЦК[6]. Казаки изначально не были настроены бороться против советской власти, как вследствие усталости от войны и нежелания борьбы в какой бы то ни было форме, так и по причине сильнейшей агитации большевиков, угрожавших кровавой расправой за сопротивление и обещавших не касаться внутреннего казачьего уклада, имущества и земель в случае непротивления[7]и не вмешивались в военные действия между красными и белыми. Большинство казаков верило советской агитации и надеялось, что большевики их не тронут; кроме того, по свидетельству генерала М. В. Алексеева, казаки в это время были «глубоко убеждены, что большевизм направлен только против богатых классов — буржуазии и интеллигенции…». Казачество наблюдало серьёзные военные приготовления советской власти в южном направлении и считало, что её волнение и гнев навлекают лишь «непрошенные пришельцы» — формируемая Добровольческая армия. Этому близорукому взгляду не чуждо было и само донское правительство, всерьёз надеевшееся соглашательством с местными революционными учреждениями и лояльностью в отношении советской власти примирить её с Доном и спасти область от нашествия большевиков[8]. 24 января 1919г. вышла циркулярная директива Оргбюро ЦК за подписью Свердлова: «Последние события на различных фронтах и в казачьих районах, наши продвижения вглубь казачьих войск заставляют нас дать указания партийным работникам о характере их работы в указанных районах. Необходимо, учитывая опыт гражданской войны с казачеством, признать единственно правильным самую беспощадную борьбу со всеми верхами казачества путём поголовного их истребления.« Провести массовый террор против богатых казаков, истребив их поголовно, провести беспощадный массовый террор ко всем вообще казакам, принимавшим какое-либо прямое или косвенное участие в борьбе с Советской властью. К среднему казачеству необходимо применить все те меры, которые дают гарантию от какихлибо попыток с его стороны к новым выступлениям против Советской власти. Конфисковать хлеб и заставить ссыпать все излишки в указанные пункты, это относится как к хлебу, так и ко всем другим сельскохозяйственным продуктам…» Эта директива дала старт казачьему геноциду, унесшему, по оценкам специалистов, 1млн. 250тыс. жизней[10]. Подхватили её на всех уровнях. Троцкий писал о казаках: «Это своего рода зоологическая среда, и не более того. Стомиллионный русский пролетариат даже с точки зрения нравственности не имеет здесь права на какое-то великодушие. Очистительное пламя должно пройтись по всему Дону, и на всех них навести страх и почти религиозный ужас. Старое казачество должно быть сожжено в пламени социальной революции… Пусть последние их остатки, словно евангельские свиньи, будут сброшены в Чёрное море…» [11]. Он же ввёл в обиход термин – «устроить карфаген» казачеству. Циркулярное письмо ЦК РКП(б) от 24 января 1919 года положило начало проведению беспощадного массового террора по отношению к казачеству. Это начало геноцида, истребления, уничтожения целого народа. Людей убивали за ношение казачьей формы и за упоминание о своей принадлежности к казачьему роду. Из памяти людей стремились стереть само слово «казак», лишить памяти, истории и культуры. Слишком долго замалчивалась эта страница истории России. Словно не было жертв массовых убийств, голода и братоубийственной войны – миллионов загубленных жизней. В станице Пшехской за речкой порубили около сотни казаков, имена которых пока неизвестны, кроме Сподынейко Лаврентия Саввича, деда Ашитковой Анастасии Михайловны, жительницы станицы Пшехской, которая опубликовала свои воспоминания в газете «Белореченская правда». «Мой дед – Лаврентий Сподынейко – казак станицы Пшехской. 25 лет служил России. Служил в Собственном Его Императорского Высочества Конвое. Моей матери было лет пять, но она запомнила тот страшный день, когда к дому подъехала «линейка». Отцу пытались скрутить руки за спиной, но он сказал: «Незачем. Я бежать не собираюсь». Так и увезли его. Потом люди рассказывали, что Лаврентия и других казаков увезли за речку и заставили рыть яму. Рубили ночью. Наверное, поэтому были недорубленные и спасшиеся из этого ада. Были случаи в станице, когда спасшихся казаков прятали, вывозили, лечили на чердаках. Через два дня кубанку Лаврентия нашёл пастух и принёс бабушке Алёне. Она спросила: «Где их похоронили?» Пастух рассказал ей, что за рекой видел яму, засыпанную свежей землёй. Бабушка рассказывала, что когда взяла в руки кубанку, та была пропитана кровью, а так как было лето, завелись черви. Могилу не ходила искать, боялась. Мой дед по отцу – Ильяшенко Платон – казак, участник Первой Мировой войны. В 30-х годах похоронил молодую жену и остался один с тремя детьми. Вскоре взял замуж Татьяну, брошенную мужем с грудным ребёнком на руках. Семья не умерла от голода только потому, что Платон, как и все казаки, был трудолюбивым. Делали кукурузные лепёшки, лепёшки с крапивой, собирали жёлуди, груши. Перед войной Платона на год посадили в тюрьму за копёшку сена, которую он привёз домой. В тюрьме он сильно застудился, отчего, вернувшись, прожил недолго.»[9]. Есть ещё одна история из жизни станицы. Раскулачивали Алексея Ефимовича Коцырева, брата Георгиевского кавалера, тоже Алексея. Пришла в дом Алексея гражданка Чушкина, была в станице такая ревностная «красная антиказачница». Пришла с комиссией, раскулачивать. Забрали всё. Зима была, мороз, но потащила она в телегу даже цветки в горшках, даже сваренную детям горячую в чугуне кашу. А детей четверо и все маленькие. Но показалось мало, разобрали печку, якобы там что-то спрятано. В один момент оказался казак с малолетними детьми на улице. Пошёл к родственнику. Новая власть сразу предупредила родственника, что если он Алексея с семьёй не выгонит, сразу сам поедет на Соловки. Пошёл Алексей куда глаза глядят. Дошёл до Хамышков, ближе люди не принимали, боялись. Там дали ему заброшенную хату, помогли дыры позабивать. Таких историй со счастливым концом не много, когда сам спасся, семью спас и никого не предал. Казакам, сохранившим нейтралитет и даже многим из тех, кто поддержал красных, очень скоро пришлось пожалеть об этом. Казачьи Войска были объявлены упразднёнными. Развернулся террор и бесчинства комиссаров и красногвардейцев. Расстреливали офицеров, семьи белых, часто просто богатых казаков, чтобы прибрать к рукам их имущество. Убивали священников. У казаков отнимали землю, катились «реквизиции». В ответ вспыхнули восстания в Ейском отделе, под Армавиром, Кавказской. Но казаки перед этим сами послушно сдали оружие, и каратели с пушками и пулеметами топили мятежи в крови. Станицы разоряли дотла, за экспедициями тащились обозы иногородних, которые грабили любое добро, зверски замучивали раненых, казачек, детей. На Дону большевистская власть настроила против себя не только казаков, но и иногородних[12]. «Как жалко ВСЕХ людей, которых обманули… Как жалко всех безвинных, кто не по своей воле оказался рядом…оказался родственником. Всех, кто отстаивал идею за Веру, царя и Отечество и тех, кому разум помутили. Это было не просто тяжело. Было сплошное горе… Сплошной кошмар…» Это слова родового казака Игоря Симоненко. Его дед похоронен в парке станицы Пшехской в братской могиле времён Гражданской войны. Игорь Симоненко рассказывает: «Родственники с одной фамилией воевали за разные идеалы, иногда противдруг друга. Весь казачий род Симоненко и вся родня были за белых и отец Семёна, Козьма Самойлович, не раз обещал, что при встрече лично отрубит сыну голову за то, что служил на стороне красных. Но этого не случилось, Семён Кузьмич Симоненко погиб в бою с белыми, его застрелил, как говорят родственники, родной брат. Другой представитель рода Симоненко, Павел Филиппович, хорунжий 9-го Кубанского Пластунского батальона, умер 18 ноября 1919 года в возрасте 21 года от огнестрельной раны, полученной в бою с красноармейцами возле станицы Кавказской (из церковной книги станицы Пшехской, стр. 68, №167). Семён служил в Санкт – Петербурге в 1-м казачьем полку, там и напитался революционных идей. В Пшехской он стал первым председателем революционного комитета. Всё вышесказанное, все рассмотренные материалы и всё, рассказанное старожилами, живыми свидетелями происходившего, позволяет сделать вывод, что неправомерно применять к событиям 1919 года понятие «расказачивание». Это было не «расказачивание», это было кровавое насилие, массовый кровавый большевистский террор против казаков, которых большевики считали своими врагами. Сырцов со злорадством сообщал в Центр: «Крестьяне начинают расправу с казачеством». А расправу считать «расказачиванием» невозможно. Сейчас многими, и прежде всего казаками, признано, что казаки – это народ. Но народ разнародить невозможно. Как убитый немец оставался немцем, как убитый калмык оставался калмыком, так и убитый казак оставался казаком, если он народ. Никакого «расказачивания» здесь не происходило и не могло происходить, ибо это был террор. Примерно в это же время, год спустя, такая же расправа проводилась большевиками и над крестьянами Тамбовской губернии. Также пачками публично расстреливались заложники, сжигались и разрушались дома восставших крестьян, если село оказывало какое-либо сопротивление, оно сжигалось, против крестьян были применены даже удушливые газы. И никто никогда не называл это «раскрестьяниванием». Это был массовый большевистский террор против крестьянства. Применять понятие «расказачивание» значит вольно или невольно в какой-то степени оправдывать эти действия как назревшие. А оправдать их невозможно. Литература 1. Большая Энциклопедия «Революция и Гражданская война в России: 1917— 1923»: Энциклопедия в 4 томах Глав. редактор д.и.н. проф С. А. Кондратьев / Большая энциклопедия. — Москва, Терра, 2008г., с. 215. 2. Магнер Г. «Расказачивание» в системе массовых репрессий. 3. Большая Энциклопедия «Революция и Гражданская война в России: 1917— 1923»: Энциклопедия в 4 томах Глав. редактор д.и.н. проф С. А. Кондратьев / Большая энциклопедия. — Москва, Терра, 2008г., с. 215. 4. Большая Энциклопедия «Революция и Гражданская война в России: 1917— 1923»: Энциклопедия в 4 томах Глав. редактор д.и.н. проф С. А. Кондратьев / Большая энциклопедия. — Москва, Терра,2008г., с. 218. 5. Магнер Г. «Расказачиваение в системе массовых репрессий», Ленинград. 6. Деникин А. И. ОЧЕРКИ РУССКОЙ СМУТЫ.Кн.2, т.2. Борьба генерала Корнилова; т.3. Белое движение и борьба Добровольческой армии — М.: Айриспресс, 2006. — 736 с.: ил. + вкл. 16 с — (Белая Россия) — Т.2, 3 — (Кн. 2), стр. 179. 7. Белое движение. Поход от Тихого Дона до Тихого океана. — М.: Вече, 2007. — 378 с. — (За веру и верность). — стр. 88. 8. Деникин А. И. ОЧЕРКИ РУССКОЙ СМУТЫ. Кн.2, т.2. Борьба генерала Корнилова; т.3. Белое движение и борьба Добровольческой армии — М.: Айриспресс, 2006. — 736 с.: ил. + вкл. 16 с — (Белая Россия) — Т.2, 3 —(Кн. 2). 9. Шамбаров В.Е. Казачество. Путь воинов Христовых. М.: Алгоритм, 2013г. – стр. 478. 10. Левченко В.Г. Россия воскреснет. М., Парад, 2000г. 11. Угаров М. Незаживающее горе // Казаки, №3-4, 2005г. 12. Шамбаров В.Е. Казачество. Путь воинов Христовых. М., Алгоритм, 2013г. – стр. 474.
