Данное диссертационное сочинение выполнено в рамках
реклама
На правах рукописи Петроченко Татьяна Валентиновна СЛУЖЕБНЫЕ ЛЕКСЕМЫ С КОРРЕЛЯЦИОННЫМ КОМПОНЕНТОМ (на материале лексикализованных предложно-падежных словоформ) Специальность 10.02.01 – русский язык АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание учёной степени кандидата филологических наук Владивосток 2006 Работа выполнена на кафедре современного русского языка Института русского языка и литературы ГОУ ВПО «Дальневосточный государственный университет» и ДВО РАН Научный руководитель – кандидат филологических наук, доцент Сергеева Галина Николаевна Официальные оппоненты – доктор филологических наук, профессор Крапивник Людмила Фёдоровна кандидат филологических наук Коновалова Юлия Олеговна Ведущая организация – ГОУ ВПО «Благовещенский государственный педагогический университет» Защита состоится “___” _____________ 2006 г., в _____ часов, на заседании диссертационного совета ДМ 212.056.04 в Дальневосточном государственном университете по адресу: 690600, г. Владивосток, ул. Алеутская, 56, ауд. 422. С диссертацией можно ознакомиться в Зональной научной библиотеке Дальневосточного государственного университета по адресу: г. Владивосток, ул. Мордовцева, 12. Автореферат разослан “___” ___________ 2006 г. Учёный секретарь диссертационного совета Е.А. Первушина 2 ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ Реферируемое диссертационное исследование выполнено в рамках научного проекта по лексикографическому описанию служебных слов современного русского языка, разрабатываемого на кафедре современного русского языка Дальневосточного государственного университета. Результаты этого коллективного труда отражены в материалах к специализированному Машинному словарю служебных слов, а также в «Словаре служебных слов русского языка», изданном в 2001 году. Одним из разрабатываемых в рамках проекта направлений является всестороннее изучение и описание лексикализованных предложно-падежных словоформ, употребляемых в качестве как знаменательного, так и служебного слова (Г.Н. Сергеева, Г.М. Крылова, Т.А. Жукова и др.). Описание осуществляется по целому ряду параметров, учитывающих семантические, конструктивные, прагматические, коммуникативные, стилистические свойства лексем, а также специфику их парадигматических и синтагматических связей. В ходе многопараметрового описания лексикализованных предложно-падежных словоформ у некоторых лексем, разных по семантическим и синтаксическим свойствам, была отмечена одна общая для них особенность функционирования, которую мы называем коррелятивной функцией и определяем как служебную. Объектом данного исследования являются лексикализованные предложнопадежные словоформы, для функционирования которых характерно свойство корреляции. Это ряд лексем, способных получать контекстуально соотносимую лексему, с которой они коррелируют семантически и в сочетании с которой могут участвовать в создании синтаксических конструкций. Речь идет о таких словах, как в действительности, на самом деле, в самом деле, на деле, на словах, по словам, по слухам, с виду, по виду, на вид, на первый взгляд, в основном, в целом, в идеале, в частности, в особенности, в отдельности, по отдельности, и других. В тексте они создают различные соотносительные пары: на первый взгляд – в действительности, на словах – на деле, на вид (с виду) – на самом деле, в целом – в отдельности (по отдельности), в общем – в частности (в особенности) и др. Каждое из этих слов имеет свой набор функций, свойственных именно данному слову: для некоторых из них наиболее характерна функция вводно-модального слова (на самом деле, в самом деле, на первый взгляд), для других – адвербиальная функция (в отдельности, по отдельности), третьи способны выполнять функцию акцентирующей частицы, выступать в роли уточнителей отношений при союзах (в основном, в целом), некоторые осуществляют союзную функцию (в частности, в особенности). В целом корреляция как особенность функционирования характерна для большего круга лексем, чем тот, который составляет объект нашего исследования; 3 коррелирующие лексемы участвуют в создании сопоставительных отношений, соотнося самые разнообразные компоненты информации в речи говорящего. Наибольшей степенью регулярности (воспроизводимости в речи) обладают слова, которые можно отнести к двум семантическим группам: 1) слова, способные сопоставлять информацию, квалифицируя ее с точки зрения «несоответствия/соответствия действительности», и 2) слова, оформляющие сопоставление «части» и «целого». Предметом нашего исследования являются семантические, синтаксические и коммуникативно-прагматические свойства предложно-падежных словоформ, выступающих в коррелятивной функции. Актуальность исследования определяется его обращением к проблеме лексикографического представления нереферентных (дискурсивных) слов современного русского языка. Описание лексем в коррелятивной функции как одного из возможных употреблений отражает часть общей картины семантики и функционирования данных лексем, а следовательно, и их лексикографического представления. Принцип «лексемоцентризма» (Ю.Д. Апресян), или принцип «пословного» описания (Е.А. Стародумова, А.Ф. Прияткина, Г.Н. Сергеева и др.), на наш взгляд, является на сегодняшний день наиболее продуктивным подходом в научном описании лексических единиц. Он выражается в стремлении описать содержательные единицы языка во всей совокупности их свойств (значение, синтаксические свойства, просодия, коммуникативные характеристики, а также сопоставление с семантически близкими лексическими единицами) и основывается на идеях интегральности и системности лексикографического описания (Ю.Д. Апресян). В исследованиях, представляющих данное направление, важное место занимает анализ взаимодействия значения лексемы в тексте со значением других лексем, описание семантических модификаций и сфер функционирования каждой лексемы [Дискурсивные слова русского языка 1998, 2003; Путеводитель по дискурсивным словам 1993; Иорданская, Мельчук 2002; Шатуновский 1988; 1991; 1996]. Подобные исследования вносят вклад в построение универсальной лингвистической модели «Смысл↔Текст» [Мельчук 1985; 1999]. Научная новизна исследования заключается в том, что способность описываемых лексем выступать в коррелятивной функции впервые рассматривается как характерное семантическое и функциональное свойство, а употреблению данных лексем в этой функции присваивается служебный статус. Обнаружение у слов, традиционно считавшихся знаменательными, служебной функции явилось поводом для углубленного исследования функционирования этих лексических единиц. До сих пор языковое явление, которое мы называем корреляцией 4 лексем, не подвергалось системному изучению. Существуют работы, посвященные отдельным проявлениям корреляции в языке, например коррелятам «еще» и «уже» (в них дается характеристика синтаксических конструкций с этими словами (Н.В. Ветрова), проводится анализ структурно-семантических функций данных лексем в предложении (С.В. Ляпина). Однако корреляция лексем «еще» и «уже» – это лишь один из примеров реализации данного явления в языке и речи. В лингвистической литературе есть и описание частного случая корреляции лексем как характерного признака одной из разновидностей синтаксической конструкции «ряд», а именно конструкции с «соотносительными членами» [Прияткина 1970]. Между тем, если рассматривать корреляцию в конструктивном аспекте, то она не ограничивается рамками синтаксического построения «ряд». Кроме того, изучения требует семантический и коммуникативно-прагматический потенциал данного явления. Наша работа посвящена корреляции лексикализованных предложно-падежных словоформ, реализующих отношения «несоответствия/соответствия действительности» и «части/целого», которые с этой точки зрения до сих пор не подвергались специальному анализу. Цель работы – лексикализованными исследовать семантические предложно-падежными отношения, словоформами, создаваемые выступающими в коррелятивной функции. Задачи работы: • определить круг лексикализованных предложно-падежных словоформ, способных выполнять коррелятивную функцию, реализуя отношения «несоответствия/соответствия действительности» и «части/целого»; • исследовать семантику лексикализованных предложно-падежных словоформ, выражающих коррелятивные отношения «несоответствия/ соответствия действительности» и «части/целого»; • проанализировать семантико-синтаксические отношения, создаваемые функции, выполняемые коррелятивами с этими значениями; • охарактеризовать коммуникативно-прагматические данными единицами в речевом произведении; • определить место корреляции в системе функционирования лексемы на примере лексикографического описания слов в отдельности, по отдельности. Методы исследования. Основным методом работы является описательный метод; в работе также применяется структурно-семантический метод: методика компонентного семного анализа лексического значения слова; методика контекстуально-семантического 5 анализа; прием субституции, позволяющий определить степень синонимичности лексем, а также установить их семантические и функциональные отличия; приемы сопоставления, обобщения и систематизации материала. Материалом для исследования явились факты употребления исследуемых словоформ, отобранные преимущественно из текстов художественной литературы, а также из публицистических и научных текстов. Материал для анализа извлекался методом сплошной выборки. Картотека фактического материала составляет около 4000 употреблений. На защиту выносятся следующие положения: • Описываемые лексикализованные предложно-падежные словоформы составляют функционально однородную группу, так как обладают способностью выполнять коррелятивную функцию. В этом употреблении данные слова занимают неприсловную позицию, организуя семантико-синтаксические отношения в предложении либо в сложном синтаксическом целом. Исходя из этого, употребление лексем в коррелятивной функции мы определяем как служебное. • Корреляция лексем со значением «несоответствия/соответствия действительности» квалифицирует компоненты информации с точки зрения истинностного содержания, организуя в предложении соотношение различных модальных планов: с одной стороны, это всегда лексическая экспликация модуса знания, с другой – модусов полагания, перцептивного восприятия, истинностной оценки и др. [Арутюнова 1999]. • Коррелятивы со значением «несоответствия/соответствия действительности» реализуют две основные коммуникативно-прагматические функции: первая – установление противоречия между сопоставляемыми компонентами информации; вторая – максимально объективированная подача позиции говорящего. Эти функции обусловлены семантикой лексем данной группы. • Коррелятивы со значением «целого/части» относятся к пропозициональному содержанию предложения, поскольку соотносят компоненты информации, имеющие предметное или понятийное содержание. Мы выделяем группу коррелятивов, реализующих отношение «общего/частного», «большинства/ исключения», и группу коррелятивов, реализующих отношение «совместности/ раздельности». • Исследуемые лексемы, выступая в коррелятивной функции, выполняют также функцию смыслового акцентирования. 6 С точки зрения коммуникативно- прагматической задачи высказывания присутствие в предложении обоих коррелятивов свидетельствует об одинаковой важности для говорящего каждого из соотносимых компонентов высказывания. Если же словоформа употреблена без коррелятивной пары, то это означает, что для говорящего актуальной является только та информация, которая выражена компонентом, маркированным данной словоформой. Теоретическая значимость исследования заключается в попытке определения лингвистического статуса и теоретического осмысления явления корреляции служебных словоформ. Коррелятивная функция рассматривается в контексте общей тенденции к аналитизму в грамматическом строе современного русского языка. Практическая многопараметровое значимость. лексикографическое Полученные описание данные этих вносят лексем, вклад поэтому в могут использоваться при составлении Словаря служебных слов. Результаты наблюдений могут найти применение в процессе преподавания общих лингвистических курсов синтаксиса и морфологии современного русского языка, а также специальных курсов, посвященных проблематике изучения служебных слов. Апробация работы. Отдельные положения работы были представлены в виде и докладов на научно-практических конференциях (в том числе и международных): «Актуальные проблемы филологии в вузе и школе» (Тверь 2000), «Грамматические категории и единицы: синтагматический аспект» (Владимир 2001), славянской культуры и цивилизации» (Уссурийск 2001), «От словаря «Проблемы В.И. Даля к лексикографии XXI века» (Владивосток 2002), а также в виде сообщений на аспирантском семинаре при кафедре современного русского языка ДВГУ. По теме диссертации опубликовано 5 работ. Структура работы отражает внутреннюю логику исследования. Диссертация состоит из Введения, трёх Глав, Заключения, Списка использованной литературы, Списка источников фактического материала и Приложения. Основное содержание работы Во Введении обосновывается актуальность темы, ее научная новизна, называется объект исследования, формулируется основная цель и ключевые задачи работы, излагаются положения, выносимые автором на защиту. В Главе I «Явление корреляции: содержание понятия и круг охватываемых им языковых явлений» представлен обзор теоретических проблем, связанных с объектом исследования. Одной из них является проблема определения категориального статуса исследуемых лексем, рассматриваемая в первом параграфе «Слова – носители 7 коррелятивной функции». Традиционно исследуемые нами лексемы относят к классу наречий; вместе с тем в лингвистической литературе обращается внимание на то, что многие из них не имеют закрепленной частеречной принадлежности. Слова описываемой группы квалифицируют как «гибридные», «синкретичные», «промежуточные» (В.В. Виноградов, В.В. Бабайцева, Р.П. Рогожникова, Г.Н. Сергеева и др.). Данные единицы способны выступать в качестве знаменательных и служебных слов. Все они характеризуются неизменяемостью, а в служебной функции – незнаменательностью. Сдвиг в функционировании в сторону служебности каждого из исследуемых наречных образований происходит в том случае, когда ослаблена связь между данной лексемой и глаголом (предикатом). Подчинительная синтаксическая связь с глаголом подтверждает наречный статус таких лексем, отнесенность же ко всему предложению или его части способствует разрыву связей с глаголом и возникновению служебности. Такое поведение наречий в целом расценивается лингвистами как проявление аналитизма в грамматическом строе русского языка. Потенциал служебности содержится в самой лексической единице, а именно в ярко выраженном релятивном компоненте лексического значения. Таким образом, несмотря на то что исследуемые лексемы принадлежат к различным лексико-грамматическим классам слов, их объединяет наличие в лексическом значении особого указания на отношение, что и позволяет данным лексемам выполнять коррелятивную функцию. В этой функции, как нам представляется, их можно отнести к «релятивам» (М.В. Ляпон). Значение данных единиц включает информацию об отношении: в одних случаях – это смысловая «относительность» обозначаемого, то есть «слова реляционной категории не обладают смысловым потенциалом (вне контекста)»; в других случаях «они являются сигналами субъективного отношения» говорящего к содержанию высказывания [Ляпон 1986: 16]. С точки зрения когнитивной и коммуникативной парадигмы лингвистического знания, которые к концу ХХ в. заняли ведущее положение в науке о языке, исследуемые языковые единицы можно отнести к «дискурсивным словам» (Д. Пайар, К.Л. Киселева). Такая квалификация, на наш взгляд, наиболее адекватно отражает специфику объекта нашего исследования, так как, несмотря на полифункциональность, которой характеризуется любая из таких лексем, в языковой системе они существуют как целостные лексические единицы, значения которых в различных контекстах лишь видоизменяются, или «модифицируются», причем возможность полнозначных и неполнозначных (служебных) употреблений такой лексемы не разрушает ее целостности. Дискурсивные слова отражают позицию говорящего в речевом произведении, его целеустановки, исследуемые лексемы, рассматриваемые в коррелятивной функции, также всегда являются показателями речевой стратегии 8 говорящего. Говоря о коррелятивной функции исследуемых нами лексем как о служебной, мы исходим из расширенного представления о служебности, в рамках которого к служебным элементам языковой системы относятся, помимо традиционных служебных частей речи (союзов, предлогов, частиц), многие слова местоименной семантики, связочные и полусвязочные глаголы. Во втором параграфе «Термин «корреляция» в лингвистической литературе» раскрывается содержание понятия «корреляция» в рамках различных теорий. Термин «корреляция», первоначально относившийся к фонологическим оппозициям, впоследствии стал употребляться при описании других уровней языка: морфологии, лексики, синтаксиса. Но, несмотря на то что под корреляцией понимают различные языковые явления, неизменным остается ядро лексического значения термина – регулярное соотношение языковых единиц, элементов, которое является свидетельством каких-либо системных закономерностей языка в целом. Слово «корреляция», получив предельно возможное расширение терминологического значения, активно используется в лингвистических работах как синонимичное слову «соотношение». В третьем параграфе «Корреляция лексем в синтаксической конструкции. Употребление коррелятивов в конструкции «ряд» рассматривается, как в синтаксической теории употребляется термин «корреляция», и устанавливается связь между уже существующим в лингвистике описанием языковых фактов и нашим пониманием «корреляции». Одним из проявлений корреляции является дифференциация членов сочинительной конструкции «ряд», ранее описанная А.Ф. Прияткиной. Например: Этот «деятель», не зная и вовсе не понимая ничего в делах хозяйственных вообще, а в крестьянском хозяйстве в особенности, признал, однако, за собой высший авторитет в решении судеб деревни (В.Солоухин «При свете дня»). Слово вообще относится к сочетанию «в делах хозяйственных», а слово в особенности относится к сочетанию «в крестьянском хозяйстве». Кроме того, обнаруживается, что коррелирующие слова вообще – в особенности, выполняющие функцию дифференциации членов ряда, вступают между собой в семантические отношения, в данном случае отношения «общего/частного». В таком употреблении слова, помимо своей первичной номинативной функции, выполняют функцию синтаксическую – функцию структурной организации предложения, то есть, даже если это знаменательные слова, в предложении они выполняют служебную, строевую функцию. Для обозначения подобных коррелирующих слов в нашем диссертационном исследовании используется рабочий термин «коррелятив». В четвертом параграфе «Коррелятивы в сложном предложении и тексте» доказывается, что употребление коррелятивов не ограничивается рамками конструкции 9 «ряд», так как коррелятивы могут участвовать в создании синтаксических отношений между частями сложносочиненного, сложноподчиненного, сложного бессоюзного предложений, а также между предложениями в составе сложного синтаксического целого. Более того, фактически корреляция возможна всегда, когда соотносятся два элемента ситуации (или две ситуации) в контексте, которые совсем необязательно соответствуют компонентам какой-либо синтаксической конструкции. Важно наличие сопоставляемых фрагментов информации, а специализацией самих коррелятивов является (совместно с союзом или без него) оформление отношений. Таким образом, область действия коррелятивов расширяется до рамок предложения, сверхфразового единства и текста. В выводах к Главе I определяется значение термина «корреляция», принятое в работе: корреляция – это регулярное соотношение двух лексических единиц, которое служит для создания определенных семантических отношений между ситуациями, соотносимыми в речи. Корреляция лексем – это явление в большей степени семантическое, и лишь частично оно находит соответствие в определенных синтаксических конструкциях. Коррелятивная функция заключается в выражении семантико-синтаксических отношений, коррелятивы обеспечивают семантическое наполнение сопоставительных, противительных отношений в предложении и сложном синтаксическом целом. Употребление исследуемых лексем в коррелятивной функции рассматривается нами как одно из проявлений служебности. В Главе II «Корреляция лексем со значением «несоответствия/соответствия действительности» определяется круг лексем, которые участвуют в создании отношений «несоответствия/соответствия действительности»; анализируется их семантика, рассматриваются значения, которые выражаются данными лексемами в предложении и сложном синтаксическом целом; определяется их коммуникативно-прагматическая функция. Большинство корреляций со значением «несоответствия/соответствия действительности» формируется словами, представляющими синонимический ряд, такими как на самом деле, на деле, в действительности, которые способны выражать одно и то же значение, а именно ‘иметь место в окружающем мире, в реальной действительности’. Слова в этом значении осуществляют объективацию сообщаемой информации, посредством этих слов говорящий утверждает, что содержание его сообщения имеет максимальную степень достоверности, а его знание об объекте, ситуации соответствует объективному положению вещей. Данное значение квалифицируется как модальное, а слова на самом деле, на деле, в действительности являются средствами выражения категории субъективной модальности. В оппозиции 10 «несоответствия реальной действительности/соответствия реальной действительности» (параграф 2.1.) они квалифицируют содержание компонента, к которому относятся, как соответствующее реальной действительности. Эти лексемы регулярно соотносятся в предложении и сложном синтаксическом целом со следующими группами слов: 1. Союзы и частицы будто, как будто, точно, я кобы , как бы , словно, которые выражают модальное значение недостоверности . Причем соотношение «несоответствия/ соответствия» реализуется не только в значении ‘имеющий место в реальной действительности – не имеющий место в реальной действительности’, на него могут накладываться другие значения, например: ‘создаваемая видимость и действительная ситуация’, ‘кажущееся и реальное’, ‘ложное и истинное положение вещей’ и др. Например: На третьи сутки приходит самый настоящий конвой с карабинами, нам дают расписаться, что мы получили деньги на дорогу и на еду, дорожные деньги тотчас у нас отбирает конвой (якобы – покупать билеты, на самом деле, напугав проводников, повезут нас бесплатно, деньги возьмут себе, это уж их заработок), строят нас колонной по двое с вещами и ведут к вокзалу опять между рядами тополей (А.Солженицын «Архипелаг ГУЛаг»). В предложении с коррелятивом говорящим осуществляется квалификация сопоставляемой информации с точки зрения достоверности/недостоверности. Ситуация, вводимая словом якобы, не соответствует точке зрения говорящего (она принадлежит кому-то другому) и преподносится как недостоверная; ситуация, маркируемая коррелятивом на самом деле, говорящим оценивается как достоверная. 2. Глагол казаться, а также другие глаголы со значением недостоверного восприятия: чудиться, мерещиться и под.: Может нам только кажется, что мы существуем, а на самом деле нас нет (А.Чехов «Три сестры»). Глагол казаться относится к предикатам ментального состояния, имеет в данном случае модальное значение недостоверности, выражает внутреннее ощущение говорящего, его восприятие различных явлений действительности при отсутствии полной информации о предмете речи. И в первом значении ‘представляться, являться в мысли, воображении’, и во втором ‘иметь тот или иной вид, производить то или иное впечатление’ [СОШ 1992: 264] слово функционирует как имеющее значение «недостоверности» и в рамках оппозиции «несоответствия/соответствия» квалифицирует 11 выделяемый им компонент информации как «не соответствующий реальной действительности». 3. Глаголы думать, полагать, воображать, считать, рассчитывать и др., обозначающие мыслительную деятельность: Все двадцать четыре года моей жизни я прожил в громадном городе и думал, что вьюга воет только в романах. Оказалось: она воет на самом деле (М.Булгаков «Записки юного врача»). В соотношении с коррелятивом они обозначают внутреннее ощущение субъекта, не совпадающее с реальностью. Так же, как и глагол казаться, эти глаголы являются средствами выражения ментального модуса, но в их значении нет компонента недостоверности. В связи с этим возникает необходимость уточнить сферу действия коррелятивов со значением «несоответствия/соответствия действительности». В первом предложении ситуация, о которой рассказывает говорящий, представлена как существующая в реальной действительности: Все двадцать четыре года моей жизни я прожил в громадном городе и думал, что вьюга воет только в романах. Говорящий действительно полагал, что вьюга воет только в романах, – глагол думать обозначает реальное действие, но то, что именно говорящий думал (что вьюга воет только в романах), оценивается им как ошибочное, неправильное представление, а значит, и не соответствующее реальной действительности. И в этом смысле ситуация, вводимая глаголом думать, противопоставлена ситуации, маркируемой коррелятивом на самом деле, как «не соответствующая реальной действительности». Несмотря на то что сами глаголы этой группы не содержат в своем значении компонента недостоверности, потенциал осуществления «несоответствия/соответствия коррелятивной функции в действительности» заложен выражении именно в отношения лексическом значении этих слов: то, что мы думаем, полагаем, предполагаем, воображаем и т.п. о действительности, то, как мы ее себе представляем, вторично по отношению к самой действительности, а значит, можно говорить о противопоставлении реального положения вещей и неправильного его восприятия. Перечисленные глаголы и слова на самом деле, в самом деле, в действительности являются средствами выражения ментального модуса, но относятся к разным его подтипам: глаголы типа полагать, в соответствии с типологией модусов Н.Д. Арутюновой, относятся к модусу полагания, а коррелятивы мы относим к модусу знания. Таким образом, в языковых фактах, которые мы привели, соотносятся компоненты, выражающие значения модуса полагания и модуса знания. Причем субъектом модуса полагания в данном случае может быть как сам говорящий, так и другой субъект 12 ситуации, но субъектом модуса знания всегда является сам говорящий. Соотношение модусов полагания и знания реализуют и другие коррелятивные пары: умом – на деле, теоретически – на деле, в теории – на практике, теоретически – практически, теоретически – в действительности, отвлеченно – в действительности и др. Они выражают несоответствие между умозрительным заключением по поводу какой-либо ситуации и реальным положением вещей: Ах, Ваня, какая это мука! Я сама не понимаю себя: умом выходит так, а на деле не так! (Ф.Достоевский «Униженные и оскорбленные»). Теоретически из Крэнтона проще всего добраться до Вайнделла, взяв такси до Фреймингема, там сев в скорый поезд на Олбани, а в Олбани пересев в местный и проехав немного к северо-западу; на деле же этот простейший способ был также и наименее удобным (В.Набоков «Пнин»). 4. Слова и выражения принимать за, слыть, иметь репутацию и под., которые в сочетании с коррелятивами соотносят ошибочное восприятие субъектом другого субъекта, объекта или его качества, с одной стороны, и его истинную сущность (с точки зрения говорящего), с другой стороны: например: слыл – а на самом деле. Предикат принимать за можно отнести к модусу полагания, субъектом полагания может быть и говорящий, и другой субъект. Предикаты слыть, иметь репутацию выражают модус знания, но знания опосредованного или заочного, так как источником этого знания в данном случае является не сам говорящий, а кто-то другой (другие люди, общество). Второй же компонент, вводимый коррелятивом, выражает модус знания, носителем которого является сам говорящий. 5. Слова и выражения делать вид, притворяться, изображать, создавать иллюзию и под., которые содержат в значении оценочный компонент ‘вводить в заблуждение обманчивым видом’: субъект действия оказывает влияние на восприятие его другим субъектом с целью ввести в заблуждение, причем он рассчитывает в большей степени на зрительное восприятие. Например: Слегка улыбаясь, я делала вид, что слушаю ее, а на деле я наслаждалась ощущением свободы и радовалась тому, что сегодня вечером мне не придется снова садиться за письменный стол и заставлять себя работать до тех пор, пока глаза не начнут слипаться от усталости (М.Львова «Саня, или двойная свадьба»). Делать вид и другие единицы этой группы близки по значению ментальному модусу истинностной оценки, а именно отрицательной истинностной оценки (по классификации Н.Д. Арутюновой). Предикаты отрицательной истинностной оценки (например, неправда, ложь, клевета) квалифицируют содержание предложения как 13 несоответствующее действительности. Таким образом, при употреблении лексем данной группы противопоставлены показатели модуса знания и модуса отрицательной истинностной оценки, а коррелятивы на самом деле, на деле, в действительности, помимо значения ‘соответствия реальной действительности’, относящегося к модусу знания, реализуют значение ‘истинности’, которое относится к модусу истинностной оценки. В параграфе 2.2. анализируются коррелятивы, реализующие отношения «несоответствия сути предмета (объекта, субъекта, явления)/соответствия сути предмета». Показателями «соответствия сути предмета (объекта, субъекта, явления)» являются коррелятивы на самом деле, на деле, в действительности, в сущности, по сути, коррелирующие с такими словами, как на вид, с виду, по видимости, на первый взгляд и др. Характерной особенностью этих коррелятивов является соотнесение в контексте модусов восприятия и знания. Значение лексем на вид, с виду – ‘судя по наружности, внешности’. Так же, как и глагол зрительного восприятия видеть, их можно отнести к модусу перцептивного восприятия (Н.Д. Арутюнова). Зрительному восприятию соответствуют ментальные операции узнавания, отнесения к классу, интерпретации и др.; это подтверждает близость зрительного восприятия и знания, но не их отождествление. Напротив, «зрительное восприятие совместимо не только с достоверным знанием, но также с незнанием и неуверенностью» [Арутюнова 1999; 422]. Объясняется это тем, что внешний вид может быть обманчивым и не соответствовать сути объекта, или, например, можно впервые видеть незнакомый объект и никак не идентифицировать его (т.е. возможна ситуация неузнавания), также первичное зрительное восприятие объекта не дает полной информации обо всех его свойствах; таким образом, восприятие внешнего вида объекта – это всего лишь источник частичного знания о нем. Например: Она [Таня] взялась за платок на колене. Размотала стремительно, а сняла осторожно. – Ух, ты... Красиво... Ну, ничего. Это с виду неприятно, а на самом деле не страшно. Ободрал сильно, вот и все (В.Крапивин «Болтик»). Коррелятивы с виду – на самом деле соотносят поверхностную квалификацию объекта в результате квалификацию, рассмотрения его внешней стороны и более глубокую соответствующую сути явления и отражающую его содержание; соответственно, в предложении эти единицы соотносят модусы чувственного восприятия и знания. Зрительное восприятие объекта не ограничивается только визуальными его характеристиками, оно дает некоторую информацию о потенциальных свойствах этого объекта, но этой информации недостаточно для окончательной интерпретации, например: 14 Ниже креста и прямо над звучной на вид, но на деле совершенно лишенной эха входной аркой было изваяно что-то вроде кинжала, – попытка изобразить мясницкий нож, который так неодобрительно держит (в "Венском Требнике") святой Варфоломей, один из Апостолов <…> (В.Набоков «Пнин»). В данном высказывании говорящий пытается визуально оценить акустическую характеристику «звучности», которую на самом деле можно оценить только посредством слуха. Пары с виду – по характеру, на вид – в душе, с виду – по натуре и др. соотносят характеристики внешности и внутреннего мира человека, и, в отличие от коррелятивов на самом деле, на деле, в действительности, в сущности, эти лексемы не относятся к единицам субъективной модальности. Если сравнить эти пары, например, с коррелятивными парами на вид – в душе и с виду – на самом деле в близких контекстах, то их значения почти не отличаются: <…> легендарный Август Потоцкий, последний из рода польских графов Потоцких, подобно Феликсу Дзержинскому примкнувший к революционному движению, старый большевик, политкаторжанин, совесть революции, на вид грозный, с наголо обритой, круглой, как ядро, головой и со сложением борца-тяжеловеса, но в душе нежный добряк, преданный товарищ и друг всей нашей компании (В.Катаев «Алмазный мой венец»). Анатолий Федорович только с виду грозный был, а на самом деле очень добрый. Он на ребят никогда не кричал, даже если баловались на репетициях (В.Крапивин «Болтик»). В обоих случаях приоритетным для говорящего является внутреннее содержание объекта характеризации, а не внешний его облик; в обоих случаях характеристика внутреннего мира человека квалифицируется как принадлежащая «реальности»: в первую очередь это выражается формой изъявительного наклонения предиката, а коррелятив на самом деле является дополнительной экспликацией субъективной оценки говорящего, усиливающей это значение. В отличие от пар с виду – по характеру, на вид – в душе, с виду – по натуре корреляция с модальным значением «несоответствия/соответствия действительности» реализуется только в предложениях с коррелятивами на самом деле, на деле, в действительности, в сущности, по сути. В параграфе 2.3. представлены коррелятивы, реализующие отношения «несоответствия тому, что происходит в реальной действительности/соответствия тому, что происходит в реальной действительности»: 15 1. В предложениях с коррелятивами говорить – на самом деле, на словах – на деле и под. соотносятся модус отрицательной истинностной оценки и модус знания. В таких высказываниях говорящий дает понять: то, что утверждает субъект действия говорить (а этим субъектом может быть как сам говорящий, так и другое лицо), не соответствует реальной действительности, то есть, с точки зрения говорящего, не соответствует истине. Коррелятивами на самом деле, на деле, в действительности вводится тот компонент, который по мнению говорящего, соответствует истине. – Ты говорил, что он из мафии. На самом деле все гораздо хуже. На самом деле этот поц еще и большевик! (С.Довлатов «Филиал»). – Ну да! – он [Сульт] хихикнул. – Я враль. Я также думаю, что гуманность нужна на словах. Однако на деле она бесстыдна (О.Постнов «Песочное время»). Коррелятивы на бумаге – на деле (на самом деле, в действительности) реализуют сопоставление со значением ‘по документам – в действительности’; предложно-падежная словоформа на бумаге, вступая в коррелятивные отношения, имеет значение ‘деловое письменное сообщение, документ’ [СОШ 1992: 61]: – Сколько жалованья? – в корень взглянул Налогов. – 160 миллионов на бумаге, а на деле ничего. Дадут, а когда дадут? Говорят, ячменем предлагают (А.Успенский «Переподготовка»). В коррелятивных парах на словах – на деле, на бумаге – на деле лексема на деле может употребляться в значении не только в субъективно-модальном, но и в обстоятельственно-определительном: [Вернер] скептик и материалист, как все почти медики, а вместе с этим поэт, и не на шутку, – поэт на деле всегда и часто на словах, хотя в жизнь свою не написал двух стихов (М.Лермонтов «Герой нашего времени»). Как легко, доктор, быть философом на бумаге и как трудно на деле! (А.Чехов «Чайка»). Коррелятивы на словах – на деле противопоставляют такие проявления человеческой личности, как речь и поступки. В такой же функции может выступать коррелятивная пара на бумаге – на деле, при этом коррелятив на бумаге указывает на письменную форму речевого проявления характеризуемого человека. Пары на словах – на деле, на бумаге – на деле, в которых лексема на деле употреблена в значении, не относящемся к субъективной модальности, не выражают значения «несоответствия/соответствия действительности». 2. Близкими по значению к единицам предыдущей группы являются коррелятивы формально – на самом деле, номинально – на самом деле, по имени (названию) – в 16 действительности. Они употребляются в тех случаях, когда некая ситуация является официально принятой (нередко зафиксированной регламентирующими документами: законами, указами, инструкциями, правилами и т.п.), в реальности же имеет место иное положение дел: – Не пойму, какой смысл сдавать [кровь] в институте, если можно пойти на станцию переливания? Записаться в регулярные доноры и иметь сотни справок плюс червонец? – спросил Фельдман, зашедший в гости вместе с Матвеенковым. – Видишь ли, здесь только формально безвозмездно, а на самом деле очень даже возмездно. Деканат всех сдавших берет на карандаш и потом выдает денежки, но уже как бы не за кровь, а за участие в благородном порыве (Я.Арсенов «Пролог»). – Так ведь это очень важно. Значит, отец и сын на ножах? Политические противники? – Номинально, разумеется. А в действительности тайга с Варыкиным не воюет (Б.Пастернак «Доктор Живаго»). 3. Коррелятивы в идеале – на самом деле (на деле, в действительности) и под. выявляют несоответствие между такой действительностью, какой она должна быть по некоторым представлениям человека, и действительностью, которая объективно существует. Нередко такие употребления носят оценочный характер, например: Все мы достаточно информированы о положительных качествах любви – о том, как она украшает жизнь человека и наполняет ее новым смыслом. Однако это в идеале. Hа самом деле любовь, как часть жизни, многогранна (С.Мартышев «Дневник одной разлуки»). В третьем параграфе определяется коммуникативно-прагматическая функция коррелятивов со значением «несоответствия/соответствия действительности». Употребляя коррелятивы с общим значением «несоответсвия/соответствия действительности», говорящий выражает в предложении или сложном синтаксическом целом отношения «искренности», «правильности» Коммуникативно-прагматическая коррелятивные действительности», пары – с это и «истинности» (термины задача общим вскрытие речевого значением И.Б. высказывания, Шатуновского). содержащего «несоответствия/соответствия существующих противоречий, вербализация несоответствий между двумя соотносимыми в речи ситуациями. Общее содержание предложения преподносится говорящим как знание реально существующего положения вещей, что можно в некоторых случаях расценивать как скрытое воздействие на слушающего. Коммуникативно-прагматическими функциями коррелятивов со значением «несоответствия/соответствия действительности» являются 1) экспликация противоречий между сопоставляемыми компонентами информации; 2) максимально объективированная 17 подача позиции говорящего, маркируемая в предложении словами на самом деле, на деле, в действительности и под. Таким образом, помимо того, что коррелятивы со значением «несоответствия/соответствия действительности» наполняют семантическим содержанием сопоставительные (противительные) отношения, они являются также их эксплицитным выражением в предложении. Если в предложении отсутствует один из коррелятивов, то факта самой корреляции нет; хотя сопоставление компонентов сохраняется, оно реализуется средствами контекста. Отсутствие коррелятива со значением «несоответствия реальной действительности» означает, что в предложении нет эксплицитно выраженного противопоставления «несоответствия реальной действительности/ соответствия реальной действительности». В Главе III «Корреляция лексем с общим значением «целое/часть» дается описание cемантико-синтаксических особенностей лексем, выражающих коррелятивные отношения с общим значением «целое/часть». В рамках данного типа корреляций мы выделяем более «общее/частное», частные разновидности: «большинство/исключение» и корреляцию корреляцию лексем со значением лексем со значением «совместности/раздельности». Данные семантические оппозиции мы рассматриваем как модификации отношений «целое/часть». Таким образом, эти разновидности корреляции являются способами выражения в языке партитивных отношений. Компоненты информации, соотносимые в предложении посредством коррелятивов с общим значением «целое/часть», преимущественно выражаются словами с предметным значением. Это cвязано с тем, что само понятие множества и его элементов прежде всего ассоициируется с чем-то имеющим предметное или понятийное, а не признаковое значение. В коррелятивные отношения с общим значением «целое/часть» вступают, с одной стороны, лексемы с обобщающе-ограничительным значением, являющиеся эксплицитными показателями некоего множества, состоящего из элементов, а с другой стороны, лексемы либо с выделительно-ограничительным, либо с качественно-ограничительным значением (по классификации Г.Н. Сергеевой), указывающие на отдельный элемент этого множества. Коррелятивные пары в целом – в частности, вообще – в особенности и под. участвуют в сопоставлении компонентов информации в речи, реализуя отношения «общего/частного» (параграф 1): Полномочный представитель президента Российской Федерации сказал, что хорошо осведомлен о проблемах Дальнего Востока в целом и Приморского края в частности («Золотой Рог». 26.12.05). 18 Если верить Чубайсу, новые кредиты надежно оградят нас от финансового кризиса вообще и от девальвации (понижения валютного курса) рубля в частности («Комсомольская правда».12.07.2002). Если члены подобных пар выражают антонимичные значения, то слова, к которым они относятся, как правило, связаны гипергипонимическими отношениями: как слово, имеющее денотативную отнесенность к более широкому, родовому понятию – гипероним – и слово, обозначающее более узкое, частное, видовое понятие – гипоним. Лексема вообще может выражать коррелятивные отношения «общего/частного» в значении ‘абстрактно, отвлеченно’: Он (Сережа) не верил в смерть вообще и в особенности в ее смерть, несмотря на то что Лидия Ивановна сказала ему и отец подтвердил это, и потому и после того, как ему сказали, что она умерла, он во время гуляния отыскивал ее (Л.Толстой «Анна Каренина»). В этом случае отношения «общего/частного» реализуются в оппозиции ‘абстрактное понятие и конкретное его проявление’, в сочетании «смерть вообще» слово смерть реализует самое общее сигнификативное значение слова. Коррелятивные пары в основном – иногда (остальные, частью, частично) и под. выражают отношения «большинства/исключения» (параграф 2). Например: Он присылал матери в основном открытки с короткими сообщениями о себе, но иногда и редкие письма странички на две. Отношения, которые выражают коррелятивные пары с лексемой в основном в предложении (или сверхфразовом единстве), отличаются от отношений, реализуемых коррелятивными парами вообще (в целом) – в особенности (в частности). Логический анализ отношений между коррелятами с точки зрения оппозиции «часть-целое» показывает, что слово в основном не покрывает всего объема некоего множества, оно представляет большую часть множества, противопоставляемую отдельному элементу этого множества, тогда как вообще и в целом представляют подразумеваемое множество элементов целиком. «Неполное» множество в рамках логического анализа языка принято называть «актуальным множеством», или «подмножеством» (Т.В. Булыгина, А.Д. Шмелев). В основном в сочетании с коррелятом создают общую картину «целого», оба коррелятива представляют слагаемые «целого», только в основном маркирует доминирующий компонент в рассматриваемом «множестве», а его коррелят является показателем его меньшей части, но упоминание о ней также важно для говорящего. Присутствие коррелятивов вообще (в целом) – в особенности (в частности, в отдельности, по отдельности) в контексте означает, что утверждаемое (то, о чем 19 говорится в предложении, или ассерция) относится как ко всему множеству, так и к его элементам (частям). В основном и выступающие с ним в паре коррелятивы выражают сопоставительные отношения между компонентами информации, и это соотношение в целом означает, что утверждаемое истинно только для большей части данного множества, а для остальной части оно либо вообще не истинно, либо истинно, но далеко не всегда. В основном также устанавливает соотносительные связи со служебными словами, например с союзами, частицами, имеющими противительное или противительноуступительное значение: Начинается новый сумасшедший парижский день редактора одной из самых противоречивых газет нашего времени, симферопольского "Русского Курьера". Записки в основном подтверждали назначенные уже ранее апойтменты, хотя одно послание было совершенно неожиданным (В.Аксенов «Остров Крым»). В основном, народ правильно разобрался, где турнепс, а где сорняки. Только Яша вместо турнепся оставил какие-то цветочки. Но ему простительно. Он поэт, и ко всему подходит эстетически (А.Житинский «Дитя эпохи»). Идею соотношения совместности и раздельности элементов некоей совокупности реализуют коррелятивы вместе – в отдельности (по отдельности), в целом – в отдельности (по отдельности) (параграф 3). Видела, какие цветы они повырастили? По отдельности есть на что поглядеть, а как вместе охватишь – жить-то по-людски и негде (Г.Николаева «Рассказы бабки Василисы про чудеса»). Слова в отдельности и по отдельности чаще всего вступают в корреляцию в сочетании с местоименным прилагательным каждый и специализируются на выделении элемента из множества, подобно словам в частности и в особенности. Однако если в частности и в особенности выделяют какой-то конкретный элемент, то данные лексемы представляют всю совокупность, но дискретно, как состоящую из подобных лиц либо однородных предметов, явлений и т.д. Листья на них были еще клейкие, как чешуя, и нежные, с тонкими, бледными прожилками, каждый по отдельности листочек представлялся знобко притаившимся, пугливым, а все вместе они вызванивают длинную и счастливую песнь покоя (В.Распутин «Вниз и вверх по течению»). Лексическое значение слова каждый содержит в себе сему ‘выделенности из множества’, это значение также характерно и для лексем в отдельности, по отдельности, которые обозначают, что действие направлено на объект ‘отдельно, обособленно, выделяя из числа, ряда других, подобных объектов’. В.Г. Гак отмечает, что такая повторяемость 20 сем в высказывании выступает как формальный способ организации предложения на семантическом уровне и может интерпретироваться как семантическое согласование. «Однако избыточный характер одной из сем приводит к тому, что соответствующее слово начинает нести лишь строевую функцию и встает на путь «десемантизации» [Гак 1998; 283]. То есть слова в отдельности, по отдельности, употребленные при прилагательном каждый, выступают не столько как наречия образа действия, сколько как слова, усиливающие семантический эффект значения ‘выделенности из множества’. Таким образом, слова в отдельности, по отдельности могут выполнять, помимо номинативной, акцентирующую функцию и используются говорящим, когда ему необходимо подчеркнуть значение ‘выделенности из множества подобных объектов’, реализуемое и словом каждый, и словоформами в отдельности, по отдельности. Акцентирование этого компонента смысла подтверждается вхождением данных слов в рематическую зону высказывания и нередким интонационным выделением слов в отдельности, по отдельности. Соотнесение общего понятия и его частных проявлений, доминирующего компонента множества и остальной его части, совокупности и ее отдельных элементов при помощи коррелятивов является не только средством выражения отношений «общего/частного», «большинства/исключения» и «совместности/раздельности». Присутствие в высказывании (контексте) обоих коррелятивов означает дополнительное смысловое акцентирование этих отношений, их эксплицитное выражение, которое необходимо говорящему для достижения определенной коммуникативной цели. В Заключении обобщаются результаты, полученные в ходе исследования, формулируются выводы. Одним из проявлений тенденции к аналитизму в грамматическом строе современного русского языка является пополнение класса служебных словоформ, основной функцией которых является выражение логико-синтаксических отношений. Эти лексемы обычно выступают в роли уточнителей тех отношений, которые реализует союз, но нередко берут на себя собственно союзную функцию. Частный случай реализации союзной функции, выполняемой исследуемыми в данной работе лексемами, представляет собой корреляция. Особенностью анализируемых слов является способность иметь в предложении либо в сложном синтаксическом целом контекстуально соотносимую лексему; при этом образуется бинарная коррелятивная оппозиция, выражающая те или иные семантические отношения. В таком употреблении исследуемые слова занимают неприсловную позицию 21 и выполняют функцию создания отношений на предложенческом уровне либо на уровне текста. Такую функцию мы называем коррелятивной и квалифицируем ее как служебную. Изучение лексем в коррелятивной функции, с одной стороны, расширяет представление о возможностях их служебного употребления, с другой стороны, дополняет описание функционирования данных лексем. Корреляция компонентов смысла высказывания – это лишь одна из характерных функций исследуемых лексем; для того чтобы наглядно показать место корреляции в системе функционирования слова, мы сочли необходимым включить в работу в качестве приложения две словарные статьи, представляющие полное лексикографическое описание лексем в отдельности, по отдельности (Приложение). Перспектива исследования видится нам в дальнейшем описании функционирования служебных слов в коррелятивной функции, что вносит вклад в разработку такого важного аспекта, как синтаксическое функционирование лексикализованных словоформ. Перспективным, на наш взгляд, является также выявление и исчисление функционального класса лексем-коррелятивов, выражающих другие виды отношений в предложении, сложном синтаксическом целом и тексте. 22 Основные положения диссертации отражены в следующих работах: 1. Петроченко Т.В. Гибридная природа слов «в отдельности», «по отдельности» // Актуальные проблемы филологии в вузе и школе: Тезисы XIV Тверской межвузовской конференции ученых-филологов и школьных учителей. – Тверь: Твер. гос. ун-т, 2000. – С. 77-78. 2. Петроченко Т.В. Парадигматический аспект описания лексикализованных словоформ «в отдельности», «по отдельности» // Грамматические категории и единицы: Материалы четвертой международной конференции. – Владимир: ВГПУ, 2001. – С. 139-141. 3. Петроченко Т.В. Особенности семантики и функционирования лексем «в отдельности», «по отдельности» // Проблемы славянской культуры и цивилизации: Материалы международной научной конференции. – Уссурийск: Изд-во УГПИ, 2001. – С. 97-99. 4. Петроченко Т.В. Корреляция: содержание термина и объем охватываемых им языковых явлений // «И новое младое племя…»: Межвузовский сборник статей молодых ученыхрусистов Дальнего Востока. – Хабаровск: Изд-во Хабаровского пед. ун-та, 2002. – С.125134. 5. Петроченко Т.В. Семантические и функциональные параметры лексикографического описания предложно-падежного сочетания «в частности» // От словаря В.И. Даля к лексикографии XXI века: Материалы международного симпозиума, посвященного 200летию со дня рождения В.И. Даля. – Владивосток: Изд-во Дальневост. ун-та, 2002. – С. 291-297. 23
