Список литературы

Список литературы
1. Земская Е.А. Системные, нормативные и узуальные явления в словообразовании // Современный русский язык. Система – норма – узус / ин-т рус. яз. им. В.В. Виноградова РАН. – М.: Языки славянских культур, 2010.
2. Ильясова С.В., Амири Л.П. Языковая игра в коммуникативном пространстве
СМИ и рекламы. – М.: Флинта: Наука, 2012.
3. Норман Б.Ю. Игра на гранях языка. – М.: Флинта; Наука, 2006.
4. Попова Т.В. Графодеривация в русском словообразовании конца ХХ – начала
ХХI в. // Русский язык: исторические судьбы и современность. III Международный
конгресс исследователей русского языка. Труды и материалы. – М., 2007.
5. Чернышова Т. В. Стилистический узус современной газетной публицистики
(позитивная и негативная тенденции) // Язык и дискурс средств массовой информации
в ХХI веке / под ред. М.Н. Володиной. – М.: Академический Проект, 2011.
Садретдинова Т.А., Абдрахманова Г.К.
Формирование языковой картины мира в сознании человека
В статье раскрывается содержание понятий “языковое сознание”, “языковая картина мира” и даётся их краткая характеристика. Языковая картина мира представлена
как концептуальное языковое восприятие.
Ключевые слова: языковое сознание, картина мира, языковая картина мира, речь,
вербальное, значение, психолингвистика, концептосфера.
Человеческое общение, взаимопонимание людей возможны благодаря
слову. Но речь устроена так, что говорит человек не отдельными словами,
а фразами. И даже если фраза в диалоге состоит как будто из одного слова,
это слово не изолировано, оно сопровождается интонацией и связывается в
речевой цепочке как с предшествующей ему репликой, так и с последующей, – оно тем самым становится высказываниями. Человек живёт благодаря постоянному диалогу – диалогу с природой и людьми, – но и язык
наш существует лишь в нескончаемом диалоге, начавшемся много тысячелетий назад.
В настоящее время в отечественной психолингвистике большое внимание уделяется изучению значения слова и его связи с реальной действительностью и индивидуальным сознанием. По утверждению А.А. Залевской, слово “включено во внутренний контекст, который является и перцептивным и, когнитивным, и аффективным, вербальным и невербальным,
а процесс идентификации слова является сложным процессом считывания
всех этих характеристик носителем языка” [2, с. 30–31].
Многие психологи и психолингвисты используют термины сознание и
языковое сознание для описания одного и того же феномена – сознания
человека. Языковое сознание аспектов данного явления, та “ипостась” сознания, которая связана с речевой деятельностью личности. Языковое сознание не может быть объектом анализа в момент протекания процессов,
373
его реализующих, оно может быть исследовано только как продукт, прошедший, бывшей деятельности (Е.Ф. Тарасов). Для Л.С.Выготского и,
вслед за ним, для А.Н. Леонтьева сознание имеет языковую, речевую природу: “Иметь сознание – владеть языком. Владеть языком – владеть значениями. Значение есть единица сознания. Сознание при этом понимании
является знаковым” [4, с. 86]. Развивая учения Л.С. Выготского и
А.Н. Леонтьева, А.А. Леонтьев утверждает, что если язык понимается как
единство общения и обобщения, как система значений, выступающих как в
предметной, так и в вербальной форме существования, то “языковое сознание”, то есть сознание, рассматриваемое как опосредованное значениями, оказывается близким к пониманию “образа мира” в современной психологии. Именно через образ мира, который человек носит в себе, он воспринимает мир: “Мир глазами человека – это вид мира на основе обработки, которой мы умеем подвергать мир, заключённый в нас” (Г. Гийом). Соответственно, язык человека – “это поверхностная структура, в которой с
помощью текстов фиксируется модель мира, которую мы несём в своём
сознании” [9, с. 106]. Языковое сознание, по мысли А. Вежбицкой, имеет
много разных уровней и что оно содержит как факты, лежащие на поверхности, так и другие факты, которые скрыты очень глубоко, иначе говоря,
“сознание имеет глубину” (А.А. Леонтьев).
Таким образом, “языковое сознание – это форма индивидуального, когнитивного сознания человека разумного, человека говорящего, человека
общающегося, человека как социального существа, как личности” [3, с. 7].
Сознание (языковое сознание) имеет языковую природу, “манифестирует” себя в языке. Процесс формирования языкового и неязыкового сознания лежит в основе процессов формирования общения, но вместе с тем,
сам “процесс формирования общения, возможен лишь в общении” [11,
с. 60]. Современные психолингвисты полагают понятия “сознание” и “картина мира” близкими, если не синонимичными. Картина мира обязательно
несёт на себе национально-культурный отпечаток. Для многих исследований картина мира предстаёт как “сумма ментальных значений, наиболее
общих представлений о мире” [10, с. 75]. Т.В. Цивьян рассматривает модель мира как результат переработки информации о среде и человеке, как
сокращённое и упрощённое отображение указанной суммы представлений.
В.Г. Колшанский считает, что картина мира, отображённая в сознании человека, есть вторичное существование объективного мира. Картина мира
предстаёт как идеальное, концептуальное образование, имеющее двойственную природу: “необъективированное – как элемент сознания, воли
или жизнедеятельности, в частности – в виде знаковых образований, текстов” [7, с. 37]. Предпосылки для соотнесения реального мира и его отражения в сознании человека – картины мира создаются, по мнению
В.Г. Колшанского, существованием “вторичного, идеального мира в языковой плоти”, т.е. языковой картиной мира (ЯКМ). ЯКМ предстаёт, по выражению В.И. Постоваловой, “в виде глубинного слоя общей картины ми374
ра”. Каждый естественный язык, как пишет Ю.Д. Апресян, отражает определённый способ концептуализации мира, при этом значения, которые выражаются в языке, формируют единую систему взглядов, представляющую
собой некую “коллективную философию”, которая “навязывается” всем
носителям данного языка в качестве обязательной.
Таким образом, ЯКМ может быть определена как совокупность знаний о мире, запечатлённых в лексике, фразеологии, грамматике (В.А. Маслова). Языковая картина мира обозначает “мир в зеркале языка”, а картина
мира понимается как “отображение в психике человека предметной окружающей действительности, опосредованное предметными значениями и
соответствующими когнитивными схемами и поддающиеся сознательной
рефлексии” (А.А. Леонтьев), “как результат прошлого того народа, к которому мы себя причисляем” (Н.В. Уфимцева).
Языковая картина мира не может быть приравнена к картине мира,
как не может быть приравнён сам язык к мышлению. Разграничение картины мира и “языковой картины мира” столь же справедливо, сколь справедливо разграничение мышления и языка, а не их отождествления. “Языковая картина мира” была “обнаружена” благодаря включению языка в
непосредственное взаимодействие с действительностью. Это взаимодействие опосредовано познающим и отражающим мышлением. Картина языка – это результат и условие мыслительной деятельности. “Язык впитывает
в себя обозначения природных, климатических, культурных и прочих
условий жизни человека, поэтому вся система номинаций представляет
картину бесконечного разнообразия действительности, которая осваивалась человеком в разные времена, в разных регионах и с помощью разных
языков” [8, с. 89]. В сложном единстве существуют, взаимодействуя, переплетаясь и постоянно изменяясь, два феномена - языковая картина мира и
картина мира, разводимые настолько, насколько самостоятельными сущностями являются язык и мышление, языковое значение и концептуальные
единицы.
Понятие “картина мира” содержит в себе несколько пластов. Весьма
существенным является разграничение социально значимой (общечеловеческой или социально-этнической) картины мира и субъективной (концептуальной) картины мира. Концепты возникают в сознании человека не
только как “алгебраическое выражение значения, но и как отклик на целостный опыт человека”. Концептосфера, по Лихачёву, это все потенции в
совокупности, “открываемые в словарном запасе отдельного человека, как
и всего языка в целом” [6, с. 5]. Концептосфера национального языка тесно
связана с культурой нации, соотносится со всем историческим опытом
нации и религий. Индивидуальные концептосферы по-своему связаны с
концептосферой семьи, социального коллектива. Так как концептосфера
языка – в сущности, концептосфера культуры, то “национальный язык –
это не только средство общения, знаковая система для передачи сообще375
ний. Национальный язык в потенции – как бы “заместитель”… культуры”
[6, с. 6].
Концептуальная сфера, в которой живёт любой национальный язык,
характеризуется за редким исключением тенденций к постоянному обогащению. Представляется целесообразным остановиться более подробно на
содержательном аспекте термина “концепт”. В “Кратком словаре по логике “концепт” (от лат.Сonceptus – понятие) определяется как “ содержание
понятия, то же, что и смысл”. Далее говорится, что в семантической концепции Р. Карнапа между языковыми выражениями и соответствующими
им детонатами, т.е. реальными предметами, имеются ещё некоторые абстрактные объекты – концепты” [1, с. 80]. В “Лингвистическом энциклопедическом словаре” термин “концепт” даётся в скобках как вариант термина
понятие: “понятие (концепт) – явление того же порядка, что и значение
слова, но рассматриваемое несколько в иной системе связей; значение – в
системе языка, понятие - в системе логических отношений и форм, исследуемых как в языкознании, так и в логике” [5, с. 384].
С возрастанием интереса современной лингвистики к проблеме “человек в языке” интерпретация термина “концепт” стала “ориентироваться на
смысл, который существует в человеке и для человека, на интер- и интрапсихические процессы, на означивание и коммуникацию” [12, с. 89]. Любой человек является концептоносителем, умеет расшифровывать концепт
в зависимости от контекста, культурного опыта, то есть его речевая деятельность определяется концептосферой. Индивидуальный культурный
опыт, запас знаний и навыков, круг ассоциаций и т.д., иными словами, весь
когнитивный опыт человека входит, по Лихачёву, в его концептосферу.
“Чем меньше культурный опыт человека, тем беднее не только его язык,
но и “концептосфера” его словарного запаса. Имеет значение не только
широкая осведомлённость и богатство эмоционального опыта, но и способность быстро извлекать ассоциации из запаса этого опыта и осведомлённости” [6, с. 5]. Учёный подчёркивает, что концепты скрывают за собой
всю сложность и обилие словарного смысла, облегчая общение с помощью
языка. Обиходные явления и представления о них меняются гораздо быстрее, чем язык. Реальные знания человека вступают иногда в противоречие
с “языковой картиной мира”. Носители языка не осознают, что выражают
свои мысли на языке “древнейших понятий”.
В процессе речевого развития формируются правила выбора грамматических форм, складывается грамматический компонент языковой способности, происходит овладение фонологией и синтаксисом. По определению А.А. Леонтьева, “языковая способность – это психофизиологический
механизм, обеспечивающий овладение и владение языком” [4, с. 56]. Как
отмечает А.А. Залевская, “ребёнок с самого начала его жизни включён в
некоторый социум, что является обязательным условием развития речи,
которая, в свою очередь, служит средством социализации личности, при376
общения к выработанной обществом системе знаний и способов оперирования ими ” [2, с. 23].
Следует разграничивать понятия “язык” и “речь”. По замечанию Фердинанда де Соссюра, “речь – индивидуальна и конкретна; она полна случайных, несущественных особенностей”. Язык, в свою очередь, абстракция, система чисто лингвистических отношений”. По определению
С.И. Ожегова, речь – это “способность говорить, говорение”, а язык – “система звуковых и словарно-грамматических средств, закрепляющих результаты работы мышления и являющихся орудием общения людей, обмена мыслями и взаимного понимания в обществе”. Отсюда следует, что развитие речи – это “овладение языковыми нормами, а также умение выражать свои мысли в устной и письменной форме, пользуясь нужными языковыми средствами в соответствии… с условиями общения”.
Культура общения людей основана на соблюдении определённых
правил, которые вырабатывались человечеством на протяжении тысячелетий. В структуре деятельности и общения явления реальной действительности, воспринимаемые человеком, отображаются в его сознании таким
образом, что это отображение фиксирует причинные, временные, пространственные связи явлений и эмоций, вызываемых восприятием этих явлений.
Список литературы
1. Горский Д.П. и др. Краткий словарь по логике. – М., 1991.
2. Залевская А.А. Введение в психолингвистику. – М., 1992.
3. Зимняя И.А. Психологические аспекты обучения говорению на иностранном
языке. – М., 1985.
4. Леонтьев А.А. Психолингвистические единицы и порождение речевого высказывания. – М., 1969.
5. Лингвистический энциклопедический словарь. – М., 1990.
6. Лихачёв Д.С.Концептосфера русского языка // Известия АН СССР. – 1993. –
№ 1. – С. 43–51.
7. Постовалова В.И. Язык как деятельность. Опыт интерпретации концепции
В. Гумбольдта. – М., 1982.
8. Сулейменова Э.Д. Казахский и русский языки: основы контрастивной лингвистики. – Алматы, 1996.
9. Тураева З.Я. Лингвистика текста и категория модальности // Вопросы языкознания. – 1994. – № 3. – С. 105–114.
10. Утробина Т.Г. Языковые средства репрезентации концептуальной картины
мира (на материале сатирических рассказов М.М. Зощенко 1920-х годов) // Текст:
структура и функционирование. – Барнаул, 1997. – Вып. 2. – С. 72–81.
11. Уфимцева Н.В. Языковое сознание и образ мира славян // Языковое сознание
и образ мира славян. – М., 2000.
12. Фрумкина Р.М. Есть ли у современной лингвистики своя эпистемология? //
Язык и наука конца ХХ века. – М., 1995.
377