Иткулова Л. А.
реклама
Вестник Челябинского государственного университета. 2015. № 9 (364). Философия. Социология. Культурология. Вып. 36. С. 36–39. УДК 391 ББК 63.5 Л. А. Иткулова МЕТАФИЗИЧЕСКИЕ СМЫСЛЫ И ЗАКОНОМЕРНОСТИ СОЦИАЛЬНОГО, ДУШЕВНОГО И ДУХОВНОГО ОБЩЕНИЯ ДРЕВНИХ БАШКИР Осмысление метафизических оснований общения требует изучения самого субъекта социального, душевного и духовного общения, т. е. древних башкир. Гармония их взглядов на природу обусловлена определённой «заданностью» смысловых и символических тем. Метафизический смысл башкирского этноса и сами законы-тенденции становления душевного и духовного мира общения древних башкир оппозиционен современному индустриальному обществу, в котором господствует узкопрагматический потребительский дух. Мы призваны поэтому возвыситься над обществом социально-групповых ориентаций, подняться к миру «неиндивидуалистической», точнее, надындивидуальной культуры, основанной на идее дополнительности культур. Ключевые слова: общение; метафизические основания общения; социальное; душевное и духовное общение; мировоззрение древних башкир; поиск бессмертия; Урал-батыр. Общение представляет собой совершенно особое, уникальное свойство человеческой природы. Условием для общения выступает способность к сотрудничеству, к совместным усилиям для достижения определенных целей. В этом смысле потребность в общении породила культуру, которая является необходимым посредником всех форм общения. Общение может протекать в форме обмена как духовными, так и материальными ценностями; оно может быть личностно-экзистенциальным, непосредственным («здесь и сейчас») или опосредованным. Опосредованное общение происходит между субъектами, разделенными временем и (или) пространством, причем посредниками при этом выступают идеи, мысли, ценности, средства общения и т. д. Как подчеркивает Л. П. Буева, «общение – не только духовный, но и материальный, социально-реальный процесс, в котором происходит обмен деятельностью, опытом, способностями, умением и навыками, а также результатами такой деятельности, предметно выраженными в материальной и духовной культуре» [1. C. 128]. В данной работе рассматривается проблема осмысления фундаментальных оснований и закономерностей социального, душевного и духовного общения как антропологической потребности башкирского общества. Изучение этой проблемы способствует уяснению метафизического смысла башкир как субъекта социокультурного опыта. Осмысление любого культурного явления упирается в эмоциональное переживание исследуемого объекта. Таким объектом в анализе общения древних башкир является сама конструктивная роль гуманитария в процессе самоосуществления душевного пласта смысла, его самопрояснения. «Именно смыслы, трансформирующие онтологию до метафизики, формируют мировоззрение, цели, ценности личности и общества, определяют человеческое в самом человеке и отличают его от объективировано регистрирующей внешний мир живой и неживой природы, реагирующей на внешний мир непосредственно. Все человеческое определяется смыслами» [1. C. 43]. Таким образом, осмысление метафизических основ мировоззренческого общения невозможно без обращения к самому субъекту общения, т. е. к человеку. Именно в человеке как в центре мироздания соединяются материальная и духовная стороны бытия, он есть средоточие культурного многообразия мира, условие и возможность диалога с другими. В самом общем виде можно предположить, что мифологические и религиозные взгляды древних башкир характеризуются разрывом между достоверностью того, что переживается древним человеком, и достоверностью того, что полагает достоверным само общество. Благодаря этому раскрывается внутренний, имманентный смысл мифологических представлений древнего человека, Метафизические смыслы и закономерности... 37 стремящегося к установлению гармонической связи макро и микрокосмоса. Думается, что башкирский народ имел и до сих пор не утратил тот глубинный пласт культуры, который сопряжен с неким уровнем душевности, вне которой и сама духовность состояться не может. На наш взгляд, это связано с тем, что в «жизненном мире» (Э. Гуссерль) духовность проявляется в форме душевного общения. Древние башкиры (о чём свидетельствует эпическое сказание «Урал-батыр») сохранили память о «человеке-богоборце», который претендует на бессмертие. Но здесь, в принципе, речь, конечно, идет о проблеме воспроизводства жизни человека, об эластичной структуре самого времени, которое вновь и вновь как бы раздвигает круг культурных событий и память о далёком времени, которое, на наш взгляд, выступает сегодня (особенно в эпоху господства примитивно-прагматического духа) как нечто символически однозначное. Духовная реконструкция мировоззрения древних башкир не сводится к исторической реконструкции их взглядов, переживаний, идей и, вообще, к строго определенному умонастроению. Гармония их взглядов на природу определяется, на наш взгляд, не данностью их «внутреннего мира», а определённой «заданностью» смысловых и символических тем. Древние башкиры в данном отношении устремлены к душевной гармонии не как к чему-то легко достижимому, а как к бесконечно далёкой цели преодоления сил распада, смерти и добывания «живой воды». Выбор между жизнью и смертью можно определить как фундаментальную этическую альтернативу, выбор между добром и злом [4. C. 61]. Герой башкирского эпоса Урал, занятый поиском «средств» от смерти, как предельного (метафизического) человеческого несчастья, встречает на своём жизненном пути старика, приоткрывающего герою иную тайну, тайну существования бессмысленности «личного бессмертия». Речь, как видим, идёт здесь о так называемом «трагическом мышлении», которое превращает гармонию между душевным и природным началами в гармонию без существующих форм, причём на решающее преодоление земных задач. «То, что Смертью мы зовём. Прозвища злые кому даём. – Вечности нетленный закон. Мир от гнилья очищает он» [2. C. 124]. Философский смысл данных слов состоит в том, что сама природа есть некая «колыбель» всего живого, жизнеспособного. И именно природа должна оставаться бессмертной. Человек же должен работать над тем, чтобы способствовать бессмертию самой природы, а также человеческого рода. Таков смысл башкирского эпоса «Урал-батыр, где есть такие слова: «Пусть зеленеют голые чащи. Пусть цвет бессмертия обретут. Пусть птицы щебечут звонче и слаще. Пусть люди весёлые песни поют» [2. C. 125]. Эта мысль актуальна и в современную эпоху, когда человек вместе с природой приблизились к пограничной черте своего бытия. Но мир всё же постепенно движется к своему улучшению; при этом сама вера в смысл исторического и культурного процесса остаётся очень робкой. Нам остаётся поэтому постепенно проникнуть в саму сущность «метафизического смысла», чтобы, уже отталкиваясь от него, обратиться к предельным основаниям социального, душевного и духовного общения древних башкир, к самой «нравственной субстанции» народа. Метафизика, строго говоря, делает главной темой своего исследования сами условия человеческого бытия (М. Мамардашвили), а также бытие природы, космоса. Она обращается к существующему как таковому, подвергает исследованию значительные и важные сферы действительности, закономерности природного и социального миров. Однако во всей сменяемости явлений «метафизика» стремится отыскать некое фундаментальное постоянство и связь явлений, сами первейшие потребности человека как человека, «субстанцию» человечности. В своей сущности метафизическая идея «человечности», так характерная для мировоззрения древних башкир, направлена на развитие человеческого рода. А само «чувство человечности» представляет собой раз и навсегда себе «равное» чувство, некое культурное и духовное постоянство, которое не угасает во всей системе рода человеческого. Автор не является при этом сторонником «спекулятивной метафизики», которая устремлена к «дедукции» действительности, исходя из некоего высшего духовного принципа. Он также и не сторонник так называемой «индуктивной метафизики», с помощью которой вырисовывается некая «миро- Л. А. Иткулова 38 вая картина» при помощи общего обозрения частных наук о природе и человеке. Таким образом, осмысление метафизических основ мировоззренческого общения невозможно без обращения к самому субъекту общения, т. е. к человеку. Именно в человеке как в центре мироздания соединяются материальная и духовная стороны бытия, он есть средоточие культурного многообразия мира, условие и возможность диалога с другими. Нам думается, что коренные «метафизические» вопросы есть вопросы о самом существовании, о свободе и бессмертии. Познание всех этих проблем задаёт сам духовный облик человека и составляет «неистребимую потребность» (И. Кант) людей. Тем самым, и сами метафизические смыслы, а также закономерности социального и духовного общения древних башкир вращаются между «имманентным» и «трансцедентным», душевным и чисто духовным существованием, между «явлением» и «сущностью», между чисто чувственным восприятием и «абсолютным» мышлением, с помощью которого исследователи духовного творчества и общения людей рассчитывают достичь знания о приобщенности древних башкир к единому духовному и социокультурному опыту. Но, как замечает Ф. В. Й. Шеллинг, философы лишь зачастую представляют «себе самих себя» и, стремясь ограничиться познанием, тем не менее, полностью исключают бытие из своего рассмотрения. Они при этом питают надежду, «что с познанием будет легче управиться, чем с бытием, а затем, на основе познания», достичь достаточно лёгкого и простого пути «в бытие» [5. C. 156]. Культура душевного и духовного общения древних башкир раскрывается в положении о том, что далеко не всё то ново, что начинается. Но сам процесс возникновения, рождения культуры «сияет свежестью». Но всё новое устремлено не так далеко. Вместе с тем подлинные начала «чего-либо» призвано соблазнять своей духовной «свежестью». Древние башкиры, создавшие самобытный фольклор, кардинальным образом отличный от мифа, смогли перенести духовный, метафизический интерес в саму судьбу «героя». Примечательно то, что «героями» башкирского эпоса (в отличие от мифологических героев) становятся далеко не «полубоги-демиурги», а обыкновенные люди [4. C. 109], как бы «задерживающие» на одном месте всю массу времени. Любая историческая эпоха отличается существованием различных личностей. Одни люди более всего подвержены «инстинктам», другие привержены авторитарным идеям, третьи стремятся сбросить иго «тоталитарного» духа, четвёртые устремлены к разуму и научному способу организации общественной жизни и лишь пятые стремятся к тому, чтобы начать созидать свою жизнь по «законам красоты», искусства, устремлённого к духу «коллективизма», социальной и духовной справедливости, к духу «патриотизма» и свободы. В данном отношении башкирский «дух» всегда и изначально был устремлён к так называемым непреходящим ценностям, к ценностям общечеловеческим, что, в принципе, и составляет последнее или предельное основание, сам метафизический смысл башкирского народа, существующего в пределах полиэтнического и поликультурного пространства. Это начало становления обозначенных нами ценностей и ценностных ориентаций несёт на себе «нежные» и в то же время «огненные» окраски. Душевный мир башкир наполнен метафизическими смыслами общения. Метафизический смысл башкирского этноса и сами законы-тенденции становления душевного и духовного мира общения древних башкир оппозиционны высокоразвитому индустриальному обществу, в котором господствует узкопрагматический потребительский дух. Мы призваны поэтому возвыситься над обществом социально-групповых ориентаций, подняться к миру «неиндивидуалистической», точнее, надындивидуальной культуры, основанной на идее дополнительности культур. Список литературы 1. Андреев, А. П. Русская традиция / А. П. Андреев, А. И. Селиванов. – М.: Алгоритм, 2004. 2. Башкирское народное творчество. – Т. 1. Эпос. – Уфа: Башкир. книж. изд-во, 1987. 3. Буева, Л. П. О некоторых методологических проблемах философского исследования человека / Л. П. Буева // Мировоззренческое содержание категорий и законов материалистической диалектики. – Киев: Наук. думка, 1981. Метафизические смыслы и закономерности... 39 4. Иткулова, Л. А. Нравственный выбор в башкирской сказке (философско-мировоззренческий анализ) / Л. А. Иткулова. – Уфа: Башкирский государственный университет, 2002. 5. Шеллинг, Ф. В. Й. Система мировых эпох: (Мюнхенские лекции 1827–1828 гг. в записи Эрнста Ласа) / Ф. В. Й. Шеллинг. – Томск: Водолей, 1999. Сведения об авторе Иткулова Лэйсян Ахметовна – доцент, и.о. зав. кафедрой этики, эстетики и культурологии Башкирского государственного университета. litkulova@mail.ru Bulletin of Chelyabinsk State University. 2015. No. 9 (364). Philosophy. Sociology. Culturology. Issue 36. Pp. 36–39. METAPHYSICAL MEANINGS AND PATTERNS OF SOCIAL, EMOTIONAL, AND SPIRITUAL RELATIONS OF THE ANCIENT BASHKIRS L. A. Itkulova Bashkirian State University, litkulova@mail.ru The main result of the issue is the analysis of metaphysical foundations of social, emotional and spiritual communication of ancient Bashkirs. Today Bashkirs have not lost that deep layer of culture that is associated with the “soul”. The harmony of their views on the nature is connected with certain “predetermination” semantic and symbolic themes. Spiritual reconstruction of the worldview of the ancient Bashkirs is not limited to the historical reconstruction of their views, experiences, and ideas and, in general, to a strictly defined state of mind. The harmony of their views on the nature determined by the particular “one” semantic and symbolic the Bashkir culture. Ancient Bashkirs aspiring to harmony as to the infinitely is far objective of overcoming the forces of decay, death and getting “living water”. Hero Bashkir epos Ural, busy search “tools” from death, meets an old man; hero reveals the mystery of existence meaningless “personal immortality”. We are talking here about the fact that nature itself is a kind of “cradle” of all living, viable. People must work in order to contribute to the immortality of nature and human kind. This is the meaning of the Bashkir epos “Ural-Batyr”. Keywords: communication; metaphysical foundations of communication; social; emotional and spiritual communion; the worldview of the ancient Bashkirs; the search for immortality; Ural-Batyr. References 1. Andreyev A.P., Selivanov A.I. Russkaya traditsiya [Russian tradition]. Moscow, Algoritm Publ., 2004. (In Russ.). 2. Bashkirskoye narodnoye tvorchestvo. T. 1. Epos [Bashkir folk art, vol. 1. Epic]. Ufa, Bashkirskoye knizhnoye izdatel’stvo Publ., 1987. (In Russ.). 3. Buyeva L.P. O nekotorykh metodolo-gicheskikh problemakh filosofskogo issledo-vaniya cheloveka [Some methodological problems of philosophical study of human]. Mirovozzrencheskoye soderzhaniye kategoriy i zakonov materialisticheskoy dialektiki [Worldview content categories and laws of materialist dialectics]. Kiyev, Naukova dumka Publ., 1981. (In Russ.). 4. Itkulova L.A. Nravstvennyy vybor v bashkirskoy skazke (filosofsko-mirovoz-zrencheskiy analiz) [Moral choice in the Bashkir fairy tale (philosophical-ideological analysis)]. Ufa, Bashkirskiy gosudarstvennyy universitet Publ., 2002. (In Russ.). 5. Shelling F.-V.-Y. Sistema mirovykh epokh: (Myunkhenskiye lektsii 1827–1828 gg. v zapisi Ernsta Lasa) [System world ages (Munich Lectures 1827–1828. In the record of Ernst Lasa]. Tomsk, Vodoley Publ., 1999. (In Russ.).
