Валентин Евгеньевич Сауляк, кандидат философских наук, доцент кафедры политических наук РУДН, Константин Давидович Коломин, аспирант кафедры политических наук РУДН Информационное противостояние трансграничной экспансии «Учитывая, что основные угрозы в пограничном пространстве создаются спецслужбами и иными организациями иностранных государств, а также трансграничной организованной преступностью, ‒ пишет известный аналитик В.В.Шумов, ‒ можно говорить об информационной войне, направленной на пограничное ведомство и граждан государства»[1]. Автор монографии обращается к методологии защиты информационного поля (пространства) приграничья, руководствуясь теорией управления[2]. В соответствии с которой используются три класса моделей: информационного влияния, информационного управления и информационного противоборства (курсив наш – авт.). Так, модель информационного влияния позволяет исследовать зависимость поведения агента/актора, лицо, принимающее решение, аудиторию от его информированности (информационных воздействий) как со стороны политического центра, так со стороны внешних центров влияния. Задача устойчивого управления пограничным регионом заключается в нахождении информационных воздействий со стороны центра, обеспечивающих требуемое поведение актора (электората), личного состава погранвойск и т.д. Информационное противоборство – это взаимодействие нескольких центров, обладающих несовпадающими интересами и осуществляющих информационные воздействия на один и тот же управляемый субъект[3]. Применительно к нашей теме, речь, например, может идти о таких противоборствующих центральным и региональным властям РФ конкурентным внешнеполитическим акторам, как сопредельные государства, ТНК, трансграничные преступные группировки, политические эмигрантские организации[4] и т.д. Опасения экспертного сообщества достаточно обоснованы. Стоит вспомнить, что в 2011 году, разведывательные службы США провели 231 кибератаку, направленную против электронных сетей России, Китая, Ирана и КНДР, как сообщает сайт газеты «Washington Post» со ссылкой на документы, рассекреченные экс-сотрудником ЦРУ Эдвардом Сноуденом [5]. Следует подчеркнуть, что информационная борьба с нашей страной ведётся давно. К примеру, Сергей Тихонов в журнале «Эксперт», отмечает, что образ оси зла, который навязали общественному мнению об СССР в сознании западной аудитории, стал одним из ключевых факторов разрушения советской империи. «Тогда информационную войну мы проиграли с разгромным счетом, ‒ пишет автор популярного политического издания, ‒ во многом благодаря собственным имиджевым ошибкам. Все геополитические «косяки» агрессии отечественной властной элиты быстро и умело подхватывались западной пропагандистской системой и использовались в качестве неоспоримого доказательства деструктивной роли Москвы в мире. Насильственные действия в отношении восточно-европейских народов, и особенно бессмысленная бойня в Афганистане, привели к её окончательному поражению в информационно-идеологическом противостоянии с Западом». Объективный анализ информационного противостояния России с её традиционными оппонентами показал, что «в ресурсном плане решающую роль в этой битве сыграл тотальный контроль правительств и олигархического капитала, действующие в одной связке, над основными мировыми СМИ. Стратегические инвестиции в развитие транснациональных телеканалов и газет, аудитория которых включает миллиарды человек на всех континентах, оказались гораздо эффективнее вложений в военные инструменты внешней политики. Немаловажным преимуществом в глазах массового общества стал тот факт, что контроль осуществлялся не грубо, а завуалированно, через многочисленные прослойки ‒ как тончайший музыкальный инструмент мастера. Официально СМИ в США и Европе независимы от государства, однако экономика массмедиа построена таким образом, что в ключевых политических установках они все же исполняют заказ центра» [6]. Разумеется, это ещё и следствие узкого понимания военной реформы, которую пыталась проводить команда Э. Сердюкова. Правда, немотивированное сжатие информационного пространства и влияния военных СМИ началось при первом министре обороны России – П.С.Грачёве. Тогда был сокращён значительный потенциал влияния на личный состав и общество, резко упали тиражи, сократилось теле- и радиовещание. А между тем, ещё в 1967–1991 гг. советская военная периодическая печать включала: органы управления; систему подготовки кадров; полиграфическую базу; газеты и журналы Министерства обороны СССР, Пограничных войск КГБ СССР и Внутренних войск МВД СССР. В эти годы в Вооруженных Силах СССР действовали: Военное издательство Минобороны, газета «Красная звезда», 20 журналов, 24 окружные, групповые и флотские газеты, 9 армейских и флотильских изданий, 232 редакции многотиражных газет (из них 13 изданий академий и 17 – военнополитических училищ). В Пограничных войсках КГБ СССР функционировало 10 газет пограничных округов. Во Внутренних войсках МВД СССР – 27 газет дивизий. Данная система периодической печати формировала единое военно-информационное поле [7]. Для сравнения. В то же время у главного идеологического противника СССР – США выходили в свет 11000 журналов, вещали в эфир 9000 радиостанций, 1500 телевизионных каналов, функционировали 2400 издательств и 7 киностудий. Двадцать транснациональных медийных компаний владели половиной этих средств массовой информации. Владельцы СМИ распространяли своё влияние на большую часть аудитории слушателей, зрителей, читателей и, следовательно, воздействовали вполне определённым образом на сознание и политический выбор сограждан. В период относительной гласности, в конце 80-х годов, ВВС США раскрыли часть данных о своих информационных ресурсах. Оказывается, в распоряжении командования военной авиации находились 34 вещательных радиостанции, 7 телевизионных каналов, журнал с тиражом 125 00 экземпляров. Аппарат ВВС ежегодно проводил 14 000 пресс-конференций. За этот период командование ВВС профинансировало создание 148 кинофильмов и сотни радиопередач. В «Armed Forces» сообщалось, что Пентагон в данный момент выпускает 171 журнал, что ему ежегодно обходится в десятки миллионов долларов. К началу 1990-х Пентагон выпускал 1203 периодических издания. Обладая таким ресурсом, военное ведомство легко могло довести до общественности мотивы своего участия в любой, не самой популярной силовой акции[8]. Напомню, что под спудом официального нейтралитета Вашингтон вёл весьма интенсивную идеологическую борьбу. Достаточно пролистать последнюю публикацию об идеологической борьбе ЦРУ США времён холодной войны Ф.С.Сондерс, чтобы в этом убедиться.[9]. Основным инструментом культурного фронта холодной войны являлся Конгресс за свободу культуры (Congress for Cultural Freedom) с отделениями в 35 государствах, десятками изданий и программ. Многочисленные издания, симпозиумы, выставки, концерты и программы должны были убедить европейцев, что эпицентром мировой культуры является США, а СССР соответственно – империей зла… «На пике своей активности, – пишет Ф.Сондерс, – Конгресс (Congress for Cultural Freedom – прим. авт.) … имел отделения в 35 странах, его персонал насчитывал десятки работников, он издавал более 29 престижных журналов, владел новостными и телевизионными службами, организовывал престижные международные конференции, выступления музыкантов и выставки художников, награждал призами… Результатом стало создание сплочённого сообщества людей, работающих рука об руку с ЦРУ для распространения одной идеи: мир нуждается в Pax Americana (мир по американскому образцу), новой эпохе Просвещения, которая могла бы называться «американским веком»[10]. И последствия его многолетней деятельности в Европе и России ощущаются по сей день. Культурная разобщённость и недоверие в международных делах, спорадически возникающие информационные войны – печальное наследие Конгресса. Участники протестных акций на Болотной и Майдане – в той или иной мере из числа поклонников иллюзий в стиле Pax Americana… Правда, положение дел в информационной политике России по сравнению с 90-ми годами изменилось. Понятно, что выиграть информационную войну на чужой территории у таких монстров, как CNN или ВВС, для нас крайне сложная задача. Как, впрочем, и им не удаётся выиграть эту войну на нашей территории. Но, например, реакция на нашумевшую статью российского президента В.В. Путина о ситуации в Сирии, опубликованную в «The New York Times» в сентябре 2013 года, показывает, что и западная аудитория способна воспринимать аргументированную, чёткую позицию. Не случайно руководитель преобразованного информационного агентства РИА «Новости» − «Россия сегодня», Дмитрий Киселев, сказал: «Зачастую мы (журналисты) искажаем картину и смотрим на свою страну как на чужую. Период дистиллированной отстранённости в журналистике закончен»[11]. Да и абсолютные показатели говорят сами за себя. По состоянию на 1 января 2011 г. в России было зарегистрировано 101 000 наименований СМИ. При этом далеко не все российские СМИ, имеющие официальную регистрацию, в настоящее время реально существуют. Именно поэтому в регулярно обновляемом Национальном реестре СМИ сегодня числятся только 73 514 печатных и электронных масс-медиа[12]. Из них: телепрограмм – 5254; радиопрограмм – 3 769; газет – 28449; журналов – 21572; сборников – 1 378; других СМИ – 610. Обратимся к специфике регионального информационного пространства как части общероссийского целого. О вертикальной доминанте в организации управления информацией сказано достаточно российскими и зарубежными авторами. Мы сосредоточимся на специфике региональных практик, которые, по оценке специалистов, заслуживают отдельного анализа[13]. Помимо решения общенациональных задач, за которые государственные 1. 2. 3. 4. 5. 6. 7. СМИ регионов получают преференции из центра, местные издания, редакции и творческие коллективы выполняют следующие функции: Интерпретируют идеи, идущие из политического центра; Адаптируют генеральную политическую линию (курс на модернизацию, например) к местным условиям; Занимаются апологетикой местных инициатив, региональных элит и политических лидеров; Поддерживают традиционный социально-экономический уклад, региональную политическую субкультуру; Влияют на формирование пограничной экономической, социальнополитической и миграционной политики с сопредельными государствами (до 45 постсоветских территорий РФ стали приграничными); Создают привлекательный имидж региона в глазах мировой и российской общественности; Способствуют аккумуляции инновационных и инвестиционных ресурсов [14]. Не лишним, на наш взгляд, упомянуть и о контрпропагандистской функции прессы, поскольку некоторые зарубежные СМИ антироссийской направленности ратуют если не за право прямого насилия, то за «право косвенного управления»[15] трансграничными территориями. Исключением в этом ряду являются японские СМИ, которые публично настаивают на передаче Россией «северных территорий» Стране Восходящего Солнца. Последнюю функцию мы склонны считать доминирующей, поскольку именно она (особенно в дотационных регионах) призвана выступать катализатором социально-экономических и политических преобразований. Помимо хорошо узнаваемого авангардного характера – сети – региональные СМИ, особенно электронные и Интернет-ресурсы, как саморазвивающаяся система, несут в своём новом функционале и кластерный характер. Напомню, что в общетеоретическом смысле кластеры рассматривают как плацдарм новой организации сознания и мышления людей. А в нашем случае кластер – зона выращивания новых типовых решений регионального развития[16]. Пока в этом смысле лидируют столичные регионы, городамиллионники с академической наукой и ОПК, авиастроением, космосом, биотехнологиями, ядерной энергетикой. Однако эта тенденция, как показывают исследования, достаточно прочно закрепилась в регионах, к которым проявляет повышенное внимание Центр. И где у власти люди с креативным мышлением[17]. По сообщению шефа американской разведки, директора национальной разведки генерал-лейтенант ВВС в отставке Джеймса Клэппера, Лидеры России вполне осознают потенциальную возможность участия войск Запада в военных столкновениях на её границах (курсив наш – авт.) Их обеспокоенность возможностью возникновения вооруженных конфликтов и возможностью эскалации противостояния, а также вероятностью возникновения некоторых неудобств чисто военного характера, которые могут стать следствием расширения зон кризисов или конфликтов, может привести к решительной и быстрой реакции российских Вооружённых Сил на возникшие обстоятельства [18].Но это крайний случай. Сегодня периферия ждёт от центра не только материальных преференций, но и информационной поддержки. Поскольку те информационные ресурсы, которыми располагает местная власть, − для «внутреннего употребления» достаточны, но для отпора внешних оппонентов явно мала. Ощущается и кадровый голод на квалифицированных борцов сетевых баталий[19]. Государственная программа «Информационное общество», рассчитанная до 2020 года, могла бы системно влиять на нужды регионов. Ибо на неё возложена задача устранения диспропорций в информационной политике страны. Поскольку до недавнего времени более чем в 40 тысячах населённых пунктах РФ не было связи…Порядка 1,5 миллионов наших соотечественников не имеют доступа к телевидению, а 3,7 миллионов человек довольствуются лишь одной программой. Каждый третий военный вуз не имеет выхода в Интернет. Речь идёт о задачах финансово и технологически ёмких, но решение их многократно расширяет информационные возможности общества, государства, личности. Ресурсов политических партий и общественных движений, НПО в том числе. Как утверждают некоторые российские эксперты, фактически все зарегистрированные в Минюсте РФ неправительственные организации (НПО) обладают свободным доступом в веб-пространство. Всего в настоящее время в стране насчитывается 659664 некоммерческие организации, в том числе без учреждений – 354405 организаций. С 2001 года число НПО выросло на треть. Что сопрягается с идеологией государственной программы «Информационное общество». Созданы предпосылки для модернизации медийной сети, расширения влияния на сограждан, совершенствование системы управления электоратом, мониторинга информационного пространства, моделирования социально-политических процессов, обоснования долгосрочных программ развития общества и защиты его фундаментальных интересов в приграничье. Менее защищённой от недружественных влияний территорий России. Литература и источники: [1] Шумов В.В. Введение в методологию погранологии и погранометрики. – М.: Книжный дом «ЛИБРОКОМ», 2013. С.135; [2] Бурков В.Н., Коргин Н.А., Новиков Д.А. Введение в теорию управления организационными системами /Под. ред. чл.-корр. РАН Д.А.Новикова. – М.: Книжный дом «ЛИБРОКОМ»/URSS, 2009. С.264; [3] Шумов В.В. Там же. С.138. [4] Bauer E. Konfidentenberichte über die europäische Emigration in London 1852−1861. Trier. Karl-Marx-Haus. 1989.XX, 630 S; [5] Cм.:[Электронные ресурсы]. – Режим доступа: http://news. mail.ru /politics/ 14558749; [6] Тихонов C. Треск лжи // Эксперт 2012. № 30; [7] Мальцев Р. В. Оcновные направления деятельности военной периодической печати по военно-патриотическому воспитанию личного состава Армии и Флота в 1967 −1991 гг. // Армия и общество 2011. №4. С.151 – 155; [8] Сауляк В.E., Силва Н.К. Медийная монополия и политическая конкуренция // Вестник РУДН. Сер. Политология 2011. №4. С.27-36; [9]Cондерс Ф.С. ЦРУ и мир искусств: культурный фронт холодной войны. – М.: Институт внешнеполитических исследований и инициатив, Кучково поле, 2013; [10] Cондерс Ф.С. Указ. Соч. С.5; [11] Инкижинова С., Куляпина И. С добрыми намерениями// Эксперт 2013. №50. С. 20; [12] СМИ в меняющейся России: коллективная монография / Под ред. проф. Е.Л.Вартановой. – М.: Аспект Пресс, 2011. С. 65. [13] Мистюков В.В. Информационная политика современной России в контексте формирующегося гражданского общества. Диссерт. канд. полит. наук. – М.: РУДН, 2012. С.104; [14] Мистюков В.В. Там же; [15] Третьяков В.Т. Как стать знаменитым журналистом: курс лекций по современной русской журналистике. – М.: Ладомир, 2004. С.28; [16] Исаев Э. Финансовый потенциал крупного промышленного региона. – М.: Экзамен XXI, Экономика, 2007; [17] Гражданское общество современной России. Социологические зарисовки с натуры. Отв. Ред. Е.С.Петренко. – М.: Институт фонда «Общественное мнение», 2008. С.29; [18] Иванов В. Начальник американских разведчиков ошарашил сенаторов. Cм.:[Электронные ресурсы]. – Режим доступа: http://nvo.ng.ru/spforces/201104-01/13_usa.html; [19] Давыдов В.Н. На поле информационной войны // Политическое просвещение 2001. №1. С.21.