Экономика переживаний

Экономика переживаний
Музеи могут быть какие угодно, только не скучные
Вадим Знаменов в Государственном
музее-заповеднике «Петергоф» 47 лет, 23 из которых –
в качестве директора, а три последних года –
его президент. За это время сменились семь
руководителей страны, ее политический строй...
Прибыль для музея – путь к пополнению коллекций,
независимость от неповоротливой государственной
машины, в конечном итоге – возможность дворцовопарковому ансамблю оставаться центром притяжения
миллионов посетителей.
Чтобы добиться процветания музея-заповедника,
Вадиму Знаменову понадобилось решить три задачи:
тщательно выстроить музейную структуру расходования
средств, стать авторитетом в среде антикварщиков
и собрать лучшие художественные и историко-бытовые
коллекции в России, а также увеличить поток посетителей.
И результаты налицо – под его руководством создано
более 20 музеев и коллекций. «Я никого не учу, как делать
музеи, я просто не могу не поделиться со всеми радостью
познания мира», – говорит президент ГМЗ «Петергоф».
– Вадим Валентинович, из каких составляющих можно
построить экономику преуспевающего музея?
– Прежде всего нужно создать интересную
экспозицию, которую захотят увидеть посетители. Для того
чтобы люди унесли с собой частицу впечатлений, в мире
работает целая сувенирная индустрия. В подземной части
Лувра, к примеру, продаются великолепнейшие коллекции
книг по искусству и записей фильмов, сувенирные платки,
которые приносят существенную прибыль музею. Причем
механически идеи сувениров из музея в музей переносить
нельзя. В Лувре, в Метрополитен-музее треть доходов
от продаж составляют развивающие игрушки, модели, издания,
компьютерные игры, ориентированные на потребности
детей с учетом возраста. Но эта часть сувениров может быть
востребована лишь в странах с традиционным пониманием
семейных ценностей, как в Европе.
– То есть музей может быть доходным?
– Может. К этому выводу сегодня приходят
многие частные музеи, число которых растет
в России. Но для большинства музеев основным
76
источником финансирования все-таки остается бюджет.
Государство выделяет деньги на конкретную задачу,
скажем, на реставрацию. А в ГМЗ «Петергоф» бывают
ситуации, которые требуют незамедлительного решения,
например, устранение последствий грозы в парке, покупка
на аукционе уникальнейшего предмета. Вместе с тем
в современном музее должны быть априори решены
проблемы жизнеобеспечения посетителей: комфортный
микроклимат в помещениях, доступность туалетов,
места общественного питания. Можно придумать
и свою инфраструктуру. В каком музее вы, например,
видели детскую площадку, где можно оставить детей
на определенное время? Ни в каком, и вы можете стать
первыми.
– Версаль устраивает приемы в залах дворца,
катания, фейерверки. Сан-Суси проводит ночные
симфонические концерты. Подобное в наших дворцах
воспринимается как торговля культурным наследием...
– От различных мероприятий,
сдачи в аренду помещений под проведение
конференций, образовательных или семейных
мероприятий, включая даже свадьбы, получают доходы
все величайшие музеи мира. В Петергофе сегодня также
устраиваются ночные праздники. Это было непременной
частью прошлой жизни великосветских резиденций.
На Западе часто используют то, что называется музейным
аттракционом. У нас считается, что музей не должен
развлекать, в то время как в Европе до сих пор актуален
лозунг французского Просвещения: «Развлекая,
поучать». На мой взгляд, музеи могут быть какие угодно,
только не скучные.
– Ваши слова созвучны мнению теоретика маркетинга
Филиппа Котлера: услуга, оказанная музеем, – это еще
и переживания, впечатления, которые вы не найдете
в других местах. Вы согласны?
– Чтобы согласиться с этим, надо объяснить себе,
почему миллионы людей приезжают в музеи. Музеи –
это хранители человеческой памяти. Эрмитаж, Русский
музей, Петергоф, Музей почвоведения или мемориальная
квартира А. А. Ахматовой будут обращаться к вашей
памяти с разными аргументами. Но интерес к истории