шестиручного фортепианного ансамбля прослеживается

шестиручного
фортепианного
ансамбля
прослеживается
стремление
композитора
представить
все
многообразие
регистровых и тембровых возможностей фортепиано, создание
новых условий фактурного баланса. В данном составе
четырёхручный дуэт приобретает способность к воспроизведению
оркестровых эффектов. Сюита состоит из трёх частей: 1 – «Музыка
колоколов», 2 – «Музыка леса», 3 – «Музыка улиц». В основе
фактуры произведения «Музыка колоколов» выделяется имитация
колокольного звона в сочетании с простой техникой и
гармоническим богатством, колористическим ярким звучанием,
сочинение весьма выигрышно для концертного репертуара,
рекомендуется учащимся и преподавателям классов фортепианного
ансамбля в детских музыкальных школах. В представленных
произведениях композитор отдаёт приоритет концертной линии
развития дуэта, основанной на равноправии партий, преобладании
виртуозной пианистической фактуры. В произведениях элементы
театрализации, создающие ассоциации, структурированы поразному. Большое значение уделено ритмической организации.
Использование педагогами произведений петербургского
композитора Г.Г. Белова, написанных в жанре фортепианного
дуэта – достигшего в наши дни совершенства, ставит перед нами
новый, развивающий спектр задач.
Л.В. Казанская
Фортепианная музыка Евгения Рушанского
Евгений Александрович Рушанский (р. 1941) – известный петербургский композитор, автор произведений в разных жанрах, признанный мастер хоровой музыки, детской и эстрадной песни. Его
сочинения для фортепиано менее известны, так как в этой области
музыки он стал активно работать лишь последние десять лет.
Обращение Рушанского к фортепиано закономерно. Его мать
Цецилия Григорьевна Шейвахман была пианисткой. Она окончила
Ленинградскую консерваторию в 1936 г. по классу фортепиано у
профессоров Н. Голубовской и С. Савшинского. В семь лет
Рушанский поступил в Детскую музыкальную школу в класс
фортепиано известного педагога Доры Исааковны Мовшович. Мама,
опытный концертмейстер, помогала певцам готовить оперные
партии и романсы. Сын завороженно слушал классическую музыку,
выучивал наизусть целые оперы, что также формировало его
будущий музыкально-эстетический идеал: «Мелодия – душа
музыки». В студенческие годы он высказал проницательное
237
суждение о Сергее Баневиче: «Музыку С. Баневича отличает от
многих современных произведений, носящих негативный характер,
красота звучания, доступность музыкального языка». В этих словах творческое credo Рушанского, которого он придерживается до сих
пор: тяготение к жизнерадостному мировосприятию, красивой,
эмоциональной музыке, синтезу академических жанров и
демократичной, песенной интонации. В те же годы композитор
сформулировал и свою принципиальную музыкально-эстетическая
позицию: «Оценка "не новo" не представляется плодотворной.
Погоня за "новой" формой приобретает порой катастрофический
размах. Сегодняшняя музыка зачеркивает вчерашнее (причем эти
"вчера" и "сегодня" буквально). "Как" – это всё, "что" – об этом часто
не только не думают, об этом уже становится неудобно говорить».
Для Рушанского с самого начала творчества и до сих пор важно
«что», а затем – «как», а также полное отсутствие музыкальной
суетности.
Обладатель лирико-драматического дарования, Рушанский
создает музыку в разных, но всегда позитивных эмоциональных состояниях. Его неповторимый почерк узнаваем в прихотливых, изменчивых ритмах, богатой гармонии, изобретательной фактуре. Он
сохраняет верность классическому тонально-гармоническому языку
и классическим жанрам, доказывая своим творчеством их неисчерпаемость. Но самое главное в его музыке – мелодическое богатство! Пластичные, запоминающиеся мелодии – главное средство
воплощения сокровенных чувств и мыслей в произведениях Рушанского. К фортепианной музыке Рушанский впервые обратился в
восьмидесятые годы. Тогда, параллельно с успешным сочинением
эстрадных и детских песен, он пробует себя в разных жанрах и стилях, в которых выступает новым, неизвестным Рушанским! Композитор осваивает иную, более жесткую стилистику с тембровыми и
сонорными эффектами, тонально-гармоническими изысками и
эмансипированными диссонансами. Его по-прежнему выразительный тематизм становится интонационно более сложным, декламационным. В такой манере им написаны произведения для
фортепиано. Цикл с эпатирующим названием «Семь некрасивых
пьес» (1983) построен по принципу тонального и жанрового контраста, обрамляется Маршем и Хоралом, основанными на общих тематических элементах. Каждая пьеса «неузнаваемого, другого»
Рушанского впечатляет яркой образностью музыки явно пародийного характера: фантастический Марш с остинато на уменьшенной
квинте; призрачный Ноктюрн; «сконструированный» Этюд с приоритетом ритма над интонацией; темброво изобретательная Мелодия, исполняемая левой рукой под «шуршание» глиссандо в правой
руке; прелестно-безобразный Вальсок с забавным коллажем из
238
«Подснежника» Чайковского – робкое видение классики в хаосе и
шуме современной музыки. Вальсок является остроумной пародией
на авангардные сочинения ХХ в. с эстетизацией безобразного. Лишь
серьезные Фугетта и Хорал, основанный на великолепной теме,
выпадают из пародийного контекста. Цикл ждет своего исполнения и
публикации.
Приобретенный опыт освоения фортепианной фактуры пригодился композитору в следующем сочинении – Джаз-рок-сонате в
трех частях. Хорал стал основой второй части сонаты. В первой
части фуга и прелюдирование в стиле Баха перекликаются с регтаймом. Третья часть – Концерт для фортепиано без оркестра отсылает к традиции Итальянского концерта И.С. Баха. Оригинальный
замысел и стилевые черты сонаты близки Джаз-концерту № 1 для
фортепиано с оркестром в трех частях, созданному в те же «мятежные» восьмидесятые годы. Джаз-концерт впервые прозвучал на
двух роялях в узком композиторском кругу. Известные ленинградские композиторы В. Баснер, В. Биберган, О. Хромушин, Г. Фиртич в
1980-х гг. положительно оценили этот опус Рушанского, отметив органический сплав академической формы и музыкального языка с
элементами джаза и рок-музыки. Они авторитетно заявили, что это
мелодически яркое, темпераментное сочинение, гармонически интересное, ритмически изобретательное, написанное со знанием оркестра и с отличной партией солиста, может украсить любую
симфоническую программу. К сожалению, концерт до сих пор не исполнен и не издан.
Фортепианные сочинения 1980-х гг. – профессионально и
художественно убедительны, достойны исполнения. Но, пройдя
через авангардные искусы технической изощренности, Рушанский в
девяностые годы вернулся к «новой простоте» (выражение
С. Прокофьева) – ясности высказывания, приоритету мелодии,
классической ладо-тональности, гармонии и форме.
В 1992 году Рушанский написал для конкурса детских
фортепианных ансамблей «Брат и сестра» три мелодически яркие,
выразительные пьесы для фортепиано в четыре руки:
«Романтический вальс»; грациозную, остроумную «Полькувоспоминание»; «Зимнюю мелодию» – хрустально чистую музыку с
чарующей мелодией в прихотливо синкопированном ритме. Эти
технически доступные и привлекательные для детей пьесы
способны украсить репертуар фортепианных дуэтов.
В 1997 г. композитор принял участие в конкурсе на сочинение
концерта для фортепиано с оркестром, посвященного юбилею
Грига. В Концерте № 2 по условиям конкурса звучат темы Грига.
Они блистательно развиты Рушанским. При многообразии
используемых приемов, в том числе джазовых, ритмической
239
изощренности, характерной для ХХ века, Концерт № 2 по-григовски
романтичен. Григ близок Рушанскому жанрами программной
музыки, вокальной и фортепианной миниатюры, компоновкой
формы по контрастным эпизодам, балладным, рапсодичным
характером становления музыки.
В 2002 г. для сборника «Фортепианные сочинения современных
российских композиторов на заданную тему ЛАРИСА», Рушанский
написал Фантазию. В истории музыки известны многочисленные
примеры «омузыкаливания» букв имен. Этой традиции следуют и
авторы данного сборника: А. Эшпай, Г. Белов, В. Соловьев, К. Гейст
и др. Каждый из композиторов по-своему осмыслил и одухотворил
тему из предложенной мною последовательности звуков. Фантазия
Рушанского включает также и вдохновенную тему Adagio из Второй
симфонии Р. Шумана как воспоминание о нашем музицировании в
четыре руки в Доме творчества композиторов в Репино. Виртуозная
пьеса, насыщенная причудливо сменяющимися лирическими и
скерцозными образами, яркими выразительными мелодиями,
современными эстрадными и джазовыми ритмами, стала
украшением необычного тематического сборника.
По признанию композитора Фантазия явилась импульсом для
его активного творчества в фортепианных жанрах. В 2004 г.
Рушанский сочинил три тетради для фортепиано «Песенки без
слов». Название ассоциируется с известными «Песнями без слов»
немецкого композитора-романтика Ф. Мендельсона. Сходство в
предназначенности сборников для домашнего музицирования, а
также составлении каждой тетради из шести программных пьес.
Тетради имеют подзаголовок – «лирические и танцевальные
мелодии для фортепиано» и по жанру представляют нестандартный
компромисс между сюитой пьес и фортепианным циклом. Светлая,
романтичная музыка Песенок без слов привлекает мелодичностью и
открытой
эмоциональностью,
искренностью
высказывания.
Жанровое определение «песенки» вместе с тем очень
петербургское, отсылает нашу память к эпохе Серебряного века.
Вспоминаются бесхитростные, чуть-чуть наивные, трогательные
песенки Александра Вертинского. Эта «музыка отдыха» написана в
классических традициях с использованием элементов джаза и
современной эстрады, но далека от надоевшей многим «попсы».
Музыка самых разных по характеру и настроению Песенок без слов
(например, Воспоминание о Париже, Бабочка и цветы, Серебряный
простор, Танцуем чарльстон) мгновенно покоряет слушателя и
дарит радость открытия нового, но очень близкого, естественного
музыкального мира. Пьесы адресованы учащимся детских
музыкальных школ, музыкальных училищ и любителям музыки.
240
В 2010 г. композитор написал для юных пианистов фортепианный альбом «От старинного менуэта до джаза». В двадцати пьесах композитор воссоздал музыкальный мир юного пианиста в
широком диапазоне от классики (Увертюра, В честь Клементи,
Старинный менуэт, Гимн, Веселая инвенция) до джаза (Джазэкспромт, Давай забудем, Джаз-вальс «Голливуд»), от картин
внешнего мира (Сиреневый сад, Детский праздник, Маленькая балерина, Юные кадеты) до первых личных переживаний (Невысказанные слова, Помню о тебе).
Классические танцевальные и мелодические обороты менуэта,
вальса, экспромта элегантно вплетены в современный звуковой
узор в джазовых ритмах. Композитор учёл возможности
начинающих пианистов и сочинил музыку разной степени
сложности, включил необходимый объем технических навыков в
ярко образные пьесы «Играем в терцию», «Три на два», «А левая –
главная», «Метроном улыбается». 19 апреля 2011 г. в Доме
композиторов состоялся концерт-презентация фортепианного
альбома «От старинного менуэта до джаза». По окончании
концерта народный артист России, композитор В. Биберган отметил:
«Мы, наконец, должны придти к тому, чтобы в первую очередь
воспитывать знающего и понимающего слушателя музыки, а не
обязательно концертирующего артиста. Евгений Александрович как
раз и написал для вхождения в мир музыки блестящие пьесы, очень
остроумные и с большим лирическим чувством. Я с огромным
удовольствием прослушал этот великолепный альбом».
Успешная деятельность петербургской Ассоциации фортепианных дуэтов, возглавляемой Игорем Таймановым, побудила Рушанского вновь обратиться к жанру фортепианного ансамбля. В 2011 г.
композитор создал новую редакцию Первого фортепианного концерта под названием «Концерт-фантазия в стиле джаз-рок в трех
частях для двух фортепиано». Он значительно сократил концерт,
творчески переосмыслил фактуру. Концерт-фантазия стал динамичным и пианистически привлекательным для обоих исполнителей. На авторском вечере Рушанского 12 апреля 2012 г. в Доме
композиторов Концерт-фантазия был блистательно, с огромным
успехом сыгран известными пианистами, лауреатами Международных конкурсов Александром Пироженко и Станиславом Соловьевым.
В 2012 г. для фортепиано в четыре руки композитор создает
творчески переработанные версии своих больших оркестровых
вальсов-поэм «Надежда» и «Северные цветы». В ярком
многоцветье творчества петербургских композиторов оркестровые и
фортепианные вальсы-поэмы Рушанского с изобретательной,
свежей, красочной музыкой отличает неизменное качество – любовь
к слушателю и внимание к исполнителю, то, что делает музыку
241
живой и увлекательной. Их своеобразие в песенности,
преломленной сквозь призму академических жанров, образной и
структурной
ясности.
Участникам
конкурса
фортепианных
ансамблей для детей «Брат и сестра» адресованы последние опусы
композитора для игры в четыре руки: «Зимняя фантазия», пьесы
«Легко вдвоем» и «Танцуем чарльстон».
Фортепианная музыка Рушанского отмечена единством
замысла и воплощения, неподдельной красотой и красочностью
звучания, отточенностью формы. Автору удается сочетание
лирической простоты и искренности высказывания с виртуозным
блеском. Он думает о мелодии как главном выразительном
средстве, но не забывает и о других важных элементах музыки:
компонует музыкальную форму чередованием выразительных
мелодий, сопоставлением разнохарактерных и разножанровых
музыкальных образов, объединяя их в единое целое продуманным
тонально-гармоническим развитием и принципом динамической
репризы.
Композитор Рушанский – великолепный исполнитель своих
произведений. Это – результат каждодневной работы. Регулярно
занимаясь на рояле, он стал прекрасным пианистом и
концертмейстером. Притягательная исполнительская манера
композитора помогает оценить неповторимый мир его музыки.
Сегодняшний стиль Рушанского на первый взгляд очень простой –
стиль демократичной, но содержательной музыки от сердца к
сердцу на бытовых интонациях. Но эта «новая простота» стиля
предстает во всеоружии мастерства.
Г.В. Григорьева
О главной интонации Первой симфонии П.И. Чайковского
Первая симфония Чайковского не получила должного
признания при жизни композитора. Пожалуй, и сейчас она находится
в тени трех последних симфоний, более масштабных и
драматичных. Сам композитор любил это сочинение. В письме к
Н.Ф. фон Мекк от 15 ноября 1883 г. Чайковский пишет: «Хотя оно во
многих отношениях очень незрело, – но, в сущности,
содержательнее и лучше многих других более зрелых».
Действительно, в этом произведении продемонстрирована
исключительная интонационная чуткость, сила музыкального
мышления. Начинающий композитор сумел встать в один ряд с
выдающимися европейскими симфонистами, дал собственное,
оригинальное претворение высокого жанра. В этой музыке
242