Токарей в училище был перебор и Евгения Лебедева не взяли. Он плакал, а директор детского дома утешал: — Женя, не плачь. Тебе же еще в школе учиться, закончишь, обязательно возьмут. Пришлось еще на год остаться в детдоме. Сюда он попал в шесть лет, когда умер отец. Матери не стало еще раньше — ему тогда было всего 2 года. В детдоме он и познакомился с токарным станком, правда, по дереву. Станок поставили для обучения детдомовцев и Лебедев все свободное время крутился возле. Как-то приехали на каникулы из ремесленного училища старшие ребята. Начали хвастаться формой с петлицами и разными железками, среди них — отливающая перламутром тонкая загогулина. «Что это за пружина?» — «Это не пружина, — стружка с токарного станка!» — Мне так запала в душу эта стружка, — смеется Евгений Иванович. — Тогда и стал я проситься в училище. «Земляк» Как и обещал директор детского дома, через год Лебедева взяли в училище. Но не потому, что отучился положенный минимум — семь классов. А потому, что началась война. Страна торопливо строила новые заводы. Делать на них пушки и танки пришлось 15-17-летним пацанам. Взрослые рабочие ушли на фронт. Долго учиться мальчишкам не дали. Вместо двух лет проучились 5-7 месяцев. В 1941 году училище из Московской области эвакуировали в Красноярск. Мальчишки сами устанавливали станки в корпусах будущего КРАСМАШ-завода, и тут же начинали на них работать. — Станки придут, а часа через 4 мы на них уже работаем. В первую зиму в Красноярске Лебедев чудом не умер. Пока был на смене, у него в общежитии украли все продуктовые карточки и деньги. — А это все — смертник. Думал, голодной смертью помру. Спас фронтовик, оставшийся после тяжелого ранения на заводе. Признал в нем земляка. Все говорил: «Помню, как вы с братом беспризорниками по нашему селу бегали». Лебедев понимал, что его с кем-то спутали, но переубеждать не стал. Инвалид приносил ему остатки похлебки из столовой начальников. Один раз в сутки, зато каждый день. — Эта столовая была у нас в цехе, на третьем этаже. Он пойдет, когда все отобедают, а я уже наблюдаю. Наберет этой похлебки котелок, я бегом к нему. Похлебка жидкая, без хлеба наесться ею было невозможно. От такого «питания» ноги распухли, отекли, как резина. Но выжил. Тогда он первый раз бежал на фронт. Но у станочников была бронь, на пересыльном его задержали и сдали представителю завода. Потом еще пытался бежать. Но каждый раз возвращали в цех. Прицелы для зениток, которые он делал, были нужны фронту не меньше, чем солдаты. Евгений Иванович! Работали в военные годы очень много. Сил хватало только дойти до барака, поесть и спать. Но деталей все равно не хватало. Как-то начальник цеха в конце смены подошел к Лебедеву: «Пока не сделаешь нужное количество фланцев для зениток, с работы не уйдешь! Я через 12 часов приду, проверю, как ты наработал». Когда начальник пришел, вся тумбочка рядом со станком была заставлена готовыми деталями. Не поверил, что столько можно сделать. Побежал на склад проверять. — Как будто я мог их оттуда украсть! Вернулся начальник в хорошем настроении. «Вот тебе пропуск в столовую начальников. Поешь и иди спать!» — это была первая премия в жизни Евгения Лебедева. — Проспался я. Иду на работу, смотрю, между деревьями натянут лозунг: «Лебедев Евгений Иванович выполнил норму на 600 процентов». Меня, 17-летнего пацана, назвали по имени отчеству! Аж мурашки по коже побежали. После этого ему все чаще стали доверять самые сложные детали и все чаще называть по имени отчеству. Когда закончилась война, Евгений Иванович поступил в машиностроительный техникум. Очень хотел учиться. Не удалось. Дней через 5 пришли из цеха: «Евгений Иванович, выручай!» Один раз выручил, второй, третий. Так и остались мечты об учебе мечтами. Специалист по техпроцессу После 1945 года самые сложные детали в цехе доверяли только ему. — Мне казалось, я на работе отдыхаю — такое удовольствие было. Особенно, когда стал делать мелкие детали, на небольшом чехословацком станке. Когда надо было запускать новую продукцию, к нему частенько приходили молодые технологи: «Евгений Иванович, как составить техпроцесс». — Мне и смешно, — чему же они учились? И жалко их — ну девчонки же совсем. Все расскажу. И сейчас, когда их встречаю, каждый раз благодарят. После работы Евгений Иванович шел на стадион, на тренировку сборной завода по футболу. Мужики из цеха любили поболеть за друга, который брал «сухие» мячи: «Пойдем на футбол? Сегодня Лебедь в воротах!» Гордились и тем, что друг был главным знаменосцем завода. Особенно, когда слышали: «Как же Иваныч красиво знамя выносит!». Звезда Героя В 1966 году начальник цеха оформил документы на награждение Евгения Ивановича за высокие показатели и освоение новой продукции. Надеялся, что токарь, которого уважает весь цех, получит орден Ленина. Сам Лебедев в то время в отпуске был — у родственников в Казачинском районе. Пошел на рыбалку, а к нему водитель директора завода бежит: «Собирайся Иваныч, тебе Звезду Героя дали!» Лебедев отмахнулся, что за шутки? Но когда увидел правительственную телеграмму, поверил. — Это было совершенно неожиданным. Говорили, орден дадут, но Героя я никак не ожидал. Я же беспартийный. В советское время тем, кто не вступил в КПСС, действительно многое было закрыто. Две недели чуть ли не всем заводом отмечали награждение Лебедева — то одни друзья придут, то другие. Пока он взмолился перед начальством: — У меня от отпуска осталось пять дней. Отпустите. За это время все уже забудут. Сил больше нет гулять. Начальство сжалилось. Тягаться в мастерстве с Евгением Лебедевым никто не мог. Самые сложные детали, которые сходили с его станка словно сами собой, у других в лучшем случае получались одна из десяти. — Я свои хитрости никогда не скрывал, всем рассказывал. Но даже ребята 6 разряда не могли. Иногда ктонибудь скажет: «Подумаешь, мастерство. Плевое дело!». А я ухожу в отпуск, их ставят на мое место — брак, брак, брак. — Одного парнишку только удалось научить. Чувствую, способный. Женя тоже зовут. Я ему все рассказал: что от чего. Объяснил, что основное в нашем деле — заточка инструмента. Чуть-чуть сделал не правильно — поведет деталь. Уже на пенсии Евгений Иванович зашел как-то в гости в цех. Бывший ученик, увидел: «Евгений Иваныч, пойдем, посмотришь на мои детали. Никакого брака!». Особый талант Больше 50 лет проработал Евгений Лебедев на Красмаше. В 1995 году, когда исполнилось 70 лет, ушел на пенсию. Решил: хватит, поработал. И долго еще скучал по своему станку. Да, и сейчас скучает. Евгений Иванович поднимается, достает из шкафа металлическую деталь на яркой ленточке. — Это мне, когда 80 лет исполнилось, мои ребята мою же деталь принесли. Чтобы такие детали делать, чувствительность особая нужна. Казалось бы — простая: два отверстия на входе, два на выходе. Но, посмотрите, идут они на конус и со смещением. На станке с программным управлением так никогда не сделаешь. Там чуть погрешность с заточкой сверла — брак. Сколько ни пытались, никто не смог сделать. А я и сложнее делал. Евгений Иванович не отрицает, что природа наградила его особым талантом. Не раз убеждался, что способности у него — неординарные. Однажды в Днепропетровске, куда отправили перенимать опыт производства новых узлов, решил задачу, которую не могла одолеть целая комиссия из инженеров и технологов. — Не получалась у них деталь. И так и этак прикидывали. А я встал и с первого раза, без тренировок, сделал. Не каждому ведь такое дано.