Тема 2. Потенциал развития Петербурга

ВАЛЕНТИН НАЗАРОВ
«ЗАПИСКИ ПИТЕРСКОГО УРБАНИСТА»
Тема 2. Потенциал развития Петербурга.
Петербург расположен на краю Ойкумены. Севернее Петербурга городов
с численностью населения больше миллиона жителей нет и, вероятно, не будет.
В силу этого обстоятельства бурного развития нашего города ожидать не
следует. Если только какие-нибудь неожиданно возникшие причины не
предопределят новый всплеск его роста. А если вовне ничего не произойдёт, то
Петербург стабилизируется по численности населения, и его развитие будет
происходить за счёт качественных изменений. Я уверен, что это городу пойдёт
на пользу.
Царь Пётр построил столицу России в гнилом месте, вопреки всему, и сто
лет надо было всячески поощрять людей, чтобы они переезжали сюда жить.
Здесь не только помидоры выращивать не выгодно, здесь и жить не выгодно.
Постоянно приходится бороться с сумерками, сыростью, холодом и сосульками.
Теперь всё вернулось в русло естественного процесса. «Быть городу пусту» говорили ещё при Петре. Сегодня столица России вернулась в Москву, за
чиновниками по российскому обычаю потянулся бизнес и так далее, и так далее.
Что же может способствовать развитию Петербурга? Местоположение.
Петербург расположен там, где море глубоко врезается в Евроазиатский
континент - на пути «из варяг в греки». Собственно, это обстоятельство
обусловило появление самого Петербурга - как «окна в Европу». Теперь для
получения нового импульса развития надо, чтобы мировое сообщество, и
прежде всего Китай, признали за ним роль ворот на пути в Азиатский
континент. Ещё в восьмидесятые годы социолог Альберт Баранов уверял нас,
что будущее России зависит от Китая. Будущее Петербурга, как ни странно,
тоже. Важно, как пройдёт сухопутная связь Тихоокеанского бассейна с
Атлантикой, зацепит она наш город или нет. Необходимо постоянно следить за
изменениями конъюнктуры формирования этой сухопутной связи. Одно время
мне показалось, что Петербургу удалось зацепиться за будущий Евроазиатский
путь. Это случилось тогда, когда китайцы решили у нас строить огромный
общественно-деловой комплекс – нечто вроде Выставки достижений народного
хозяйства Китая. В самом деле, где эффективнее построить такой рекламный
комплекс? В Европе развернуться не дадут, в Москве тоже, а в Петербурге в
самый раз. Но китайцы взяли и передумали и строят у нас обычные жилые
кварталы. Хотя всё ещё может случиться. Петербург попал в перечень
глобальных городов. Разговоры о дороге в Китай продолжаются. А вдруг
сделают эту дорогу? Хорошо это или плохо для Петербурга? По-моему, скорей
плохо, чем хорошо. Бурное развитие Петербурга как глобального города, да ещё
под сильным китайским влиянием, может необратимо изменить его облик.
Жалко.
Какие ещё внешние факторы, так или иначе, влияют на потенциал
развития нашего города? Петербург расположен на стыке карельского
кристаллического щита и среднерусской платформы. Пока всё тихо. Правда все
знают, что в Норвегии этот щит поднимается, а северное побережье Европы в
Нидерландах и Польше опускается. В семидесятых годах, я помню, нас немного
тряхнуло, позвенели бокалы в серванте, покачалась люстра, и всё. Учёные
ничего определенного не говорят, молчат. В строительных нормативах ничего
нет о сейсмике Петербургского региона. Хотя немножко тревожно. Во всяком
случае, это обстоятельство не способствует увеличению потенциала города.
Петербург расположен в Приневской низменности на островах дельты.
Отметки островов дельты не превышают двух с половиной метров. И поэтому
он периодически затапливался нагонными наводнениями. Я вспоминаю
наводнение 1955 года. На Неве между Дворцовым мостом и мостом Лейтенанта
Шмидта стоял английский авианосец, прибывший в Ленинград с дружеским
визитом. Команда корабля была приглашена в Мариинский, тогда Кировский,
театр на балет «Медный всадник». Началось наводнение. Авианосец сорвало с
якорей и стало заносить на устои моста Лейтенанта Шмидта. Команда по
тревоге была отозвана с театрализованного наводнения на борьбу с реальным
наводнением. На судно английские моряки, не снимая парадной формы,
добирались вплавь. Я думаю, что этот случай они запомнили на всю жизнь.
Теперь дамбу, защищающую город от наводнений, достроили. Всё хорошо,
только зря сэкономили на судопропускном отверстии главного фарватера.
Сделали его узким и, главное, мелковатым. Суда с большой осадкой через него
не пройдут. Надо было бы Евро-Азиатские ворота сделать с запасом.
Петербург расположен в дельте реки Невы. Бассейн Невы огромен. Он
включает в себя Ладожское озеро, Онежское озеро и озеро Ильмень со всеми
реками, впадающими и вытекающими из этих озёр. Если говорить о природных
богатствах, то наш регион богат пресной водой. Надо охранять это богатство от
загрязнения. К сожалению, есть признаки биологического загрязнения за счёт
неконтролируемого размножения сине-зелёных водорослей - пока только в
Финском заливе. С подобным процессом загрязнения Великих озёр Америка
едва справилась, вложив в это дело огромные средства.
Следует упомянуть ещё об одной экологической проблеме. Дельта любой
крупной реки, впадающей в море, – это сложнейший экологический комплекс.
Здесь смешиваются пресная вода и солёная морская, тут мигрируют рыбы и
мечут икру, здесь останавливаются перелётные птицы, выводят птенцов и
нагуливают жир. Здесь всё ценно: болота, камышовые заросли, мели. Здесь
может быть только природный заповедник. Никому в голову не придёт
построить город в дельте Волги на Ахтубе. А царь Пётр в дельте Невы взял и
построил. Теперь любое наше действие по развитию Петербурга - это
экологическое преступление. Мы обречены совершать экологические
проступки, потому что мы тут живём. Влияет этот первородный грех на
инвестиционную привлекательность? Наверное. Как? Не знаю.
Санкт-Петербург – аквагород. Мы живём в воде. Вода окружает нас.
Нависшее серое небо, дождь, туман, изморозь, слякоть, чуть копнул – и яма
заполнилась грунтовой водой. И такая хлябь до кровли кембрия. Около
полугода температура колеблется около нуля. Вода то замёрзнет, то растает. Это
не всякий камень выдержит. Поздней осенью сумерки - не поймёшь, то ли день,
то ли ночь. Такое мало кому может понравиться. Вот так и живём.
Ну, и последнее про экологию. Петербург расположен в зоне северной
тайги. И поэтому, если ничего не делать, то всё само зарастёт лесом.
Присмотритесь, на карнизах домов, даже в центре города, можно увидеть
молодую берёзку. В начале моей градостроительной деятельности я участвовал
в разработке Проекта лесопаркового пояса Ленинграда и перестарался. Из
самых лучших побуждений излишне много сельскохозяйственных земель
закрасил на карте зелёной краской, обозначающей леса. Когда показывали
проект в обкоме КПСС, один из членов обкома справедливо возмутился: «Что
же вы делаете?! Люди сотни лет вырубали лес, культивировали землю, а вы
предлагаете всё вернуть в доисторическое состояние!» Зато теперь можно
сказать, что этот проект успешно реализуется, поля зарастают лесом,
независимо от того, какой краской они были закрашены в последнем генплане.
А я это «предвидел».
Не имеет смысла подробно разбираться в том, какая отрасль производства
в Петербурге имеет потенциал развития, а какая - нет. Можно просто сказать,
что после того, как до основания был разрушен Ленинградский обороннопромышленный комплекс, у нас конкурентоспособных на мировом рынке
производств не стало. Приходится начинать с нуля. Создаются новые
предприятия, даже новые отрасли, с помощью иностранных компаний например, автопром. Нельзя сказать, что Петербург при этом пользуется особым
спросом. Преимущество нашего города, с позиции инвестора, в том, что здесь
легче подобрать кадры соответствующей квалификации и сбыть продукцию.
Вообще, при размещении предприятий в России иностранцы часто действуют
по принципу «На тебе, Боже, что нам не гоже». Используя нашу слабую
нормативно-законодательную базу, строят экологически вредные объекты. В
Петербурге или не в Петербурге, какая им разница. Строят там, где чиновник
попокладистее.
Специфическим для Петербурга является размещение промышленности в
виде плотного кольца, сжимающего исторический Центр и мешающего его
развитию. Поскольку большинство предприятий, образующих это кольцо,
требуют коренной реконструкции или просто ликвидируются, открываются
широкие возможности совершенствования планировочной структуры города
Санкт-Петербурга в целом.
Инженерная инфраструктура в нашем городе постоянно была в дефиците.
Когда в 80-е годы создавался Генеральный план Ленинграда и Ленинградской
области, Владислав Немцов, курирующий его разработку от лица Исполкома
Ленгорсовета, доверительно говорил мне: «Давай попробуем уменьшить
объёмы промышленного и жилищного строительства, и все средства пустим на
развитие инженерной инфраструктуры».
Инженерное оборудование всегда было камнем преткновения для
реализации любой инициативы, направленной на развитие. И так будет до тех
пор, пока существуют так называемые естественные монополии. Это тоже
общероссийское явление. Специфической в Петербурге является система
канализации. Она обусловлена объективными природными условиями и их
субъективной интерпретацией в схеме канализации, разработанной
Ленгипроинжпроектом. Во-первых, эта система самотечная, и при плоском
рельефе и протяженности каждой ветви коллектора до 20 км заглубляться
приходится на 40 метров. Во-вторых, она общесплавная, и поэтому, с учётом
дождя, диаметры подводящих коллекторов достигают пяти метров. Этот объём
стока, прежде чем очистить, надо поднять на поверхность. Всё громоздко и
очень дорого. Мы строим эту систему шестьдесят лет. А что делать? Так
получилось.
Транспортная инфраструктура в Санкт-Петербурге также обусловлена
гидрографическими особенностями места. Здесь пересекаются ВолгоБалтийский водный путь с транспортной сетью города. Преодоление Невы и её
дельты - это каждый раз проблема. Без перехода на туннельное строительство
многие транспортные задачи в городе не решить. Сегодня у нас построены всего
лишь два туннеля: Канонерский и под Морским каналом у Кронштадта. А в
Петербурге туннели должны строиться постоянно, как метро. Поэтому надо
найти подходящую для наших геологических условий технологию. В конце
концов, Петербургский железнодорожный узел должен быть превращён из
тупикового в сквозной, что требует создания железнодорожного туннеля,
связывающего московское и финляндское направления, как это предполагалось
в трёх последних генеральных планах. Туннельное строительство также
необходимо при создании Западного скоростного диаметра и подземного
транспортного перехода через Неву в районе Смольного, при реконструкции
набережных Обводного канала и так далее. Использование подземного
пространства для строительства транспортных сооружений в крупнейших
городах - это веление времени. И без него при решении транспортных проблем
в Петербурге не обойтись. Хотя такое строительство - дело дорогое.
Но не это определяет потенциал Санкт-Петербуга. Самая главная
составляющая потенциала та, которую нельзя оценить деньгами - это социокультурный потенциал. Известный профессор нашего
Финансовоэкономического института Иван Сыроежин в 80-е годы говорил, что основная
задача крупнейшего города - это производство не машин, не электроники, а
квалификации. Умение людей достойно жить и творить в современном мире вот главное, что должен производить наш город. Петербург ранее выполнял эту
свою миссию достаточно успешно, хотя внешние обстоятельства всячески
мешали ему.
Каковы составляющие социо-культурного потенциала? Первое и самое
главное - это жители города. Петербург в двадцатом веке пережил две
катастрофы: октябрьский переворот 1917 года и блокаду 1941-43 годов. Каждый
раз количество жителей города сокращалось более чем в три раза. Так что
коренных петербуржцев осталось очень мало. Уезжали и умирали далеко не
худшие из них. А приезжали всякие. И петербуржцев-ленинградцев надо было
из этих людей ещё делать! Город с такой задачей до сих пор более или менее
справлялся. Работает мощнейшее социо-культурное поле. Вот несколько
картинок, характеризующих это поле. Две старушки беседуют, сидя на
скамеечке в сквере на площади Искусств, у памятника Пушкину. Одна из
старушек жалуется на то, что ей стало тяжело прибирать квартиру, в которой
она провела всю свою жизнь. Пришлось пригласить в помощь молодую
женщину. Но, о ужас, та «моет хрусталь горячей водой и чистит серебро зубным
порошком! Пришлось с ней расстаться». Таких квартир и даже комнат «семейных музеев» в Петербурге ещё довольно много. В начале восьмидесятых
годов наш институт разрабатывал проект планировки центральных районов
Ленинграда, и руководитель этой работы Борис Николащенко поставил задачу
перед своей бригадой - выявить все ценные интерьеры, сохранившиеся в домах,
построенных до 1917 года. И эту гигантскую работу выполнили два молодых
архитектора: Сергей Семенцов и Александр Позднухов. Они побывали во всех
квартирах, где хоть что-то могло сохраниться. Эта работа позволила не только
выявить, что ещё осталось, но и узнать об отношении жителей к этим
бесполезным реликвиям. Заглянуть внутрь и посмотреть, как форма изменяет
содержание – формирует мировоззрение каждого человека и общественную
систему ценностей.
Один старичок жил в коммунальной квартире, перегородка его комнаты
проходила по середине мраморного камина и разрезала надвое лежащую на нём
нимфу. С этой половинкой нимфы старик прожил почти всю жизнь и ни за
какие соблазны он бы не уехал из этой комнаты. Люди срослись с доставшейся
им в наследство исторической формой, она стала их частью. Они одухотворили
её. Они считают своим и Петропавловский шпиль, и липы у Московского
вокзала, и чаек у Литейного моста. У Петербурга есть удивительная
способность влюблять в себя. Он в самом деле красив, но дело не только в этом.
Вот Гоголь не любил Петербург, но был покорён им.
Всё это лирика. А если серьёзно. Секретарь Ленинградского обкома
КПСС Григорий Романов хотел правительственный заказ на создание атомного
подводного флота взять на Ленинград. Но КГБ поставил условие выполнения
этого заказа - Ленинград должен стать городом, закрытым для иностранцев. Это
условие выполнить было невозможно, даже в те времена. А как же Эрмитаж,
Мариинский театр, Русский музей? Так город защитил сам себя.
Петербург - молодой европейский город. В нём создались условия для
возникновения и развития новой ветви евроазиатской культуры. Он сам её
порождение и её образец. Сначала это напоминало маскарад. Парик,
нахлобученный на бородатого русского мужика. Материализованная под
нависшим свинцовым небом на топких пустынных берегах широкой, скованной
льдом реки имперская европейская утопия выглядела странно, в чём-то даже
трагикомично. И вдруг это пересаженное древо европейской культуры
прижилось, расцвело и стало плодоносить.
Взаимодействие русской и европейской культур вызвало к жизни
появление произведений искусства и научных открытий, обогативших мировую
культуру. Петербург всегда был и, надеюсь, будет, не только сокровищницей
культуры мирового уровня, но и мастерской, где она создаётся. Кстати,
архитектурный авангард берёт свои истоки тоже в нашем городе. Вообще, как
известно, вся «зараза» идёт отсюда, из Санкт-Петербурга. Она хорошо здесь
размножается, хорошо растёт - как на дрожжах. По-видимому, климат для этого
дела подходящий.
В нашем городе были в своё время созданы великолепные условия для
творческой деятельности. Доступность лучших образцов мировой культуры в
музеях, библиотеках, архивах, театрах, выставочных и концертных залах.
Возможность получить высшее образование по всем сферам деятельности.
Возможность общаться с людьми самых различных профессий и уровня
квалификации. В Петербурге каждый может найти себе единомышленника и
достойного оппонента. К сожалению, в настоящее время его социо-культурный
потенциал, на мой взгляд, падает, хотя город в целом становится богаче. Что же
делать? Как поднять или хотя бы сохранить культурный потенциал Петербурга?
Прежде всего, не надо копировать московскую практику. У Москвы свой путь, у
Петербурга свой. Москва - глобальный город в Евразии, Петербург - самый
восточный европейский город. Я не люблю московские черты в Петербурге и
петербургские в Москве. Пусть европейцам у нас будет хорошо, привычно и
покойно, как у себя дома.
Далее. Должно быть престижным учиться в петербургских высших
учебных заведениях. Научные и творческие школы Петербурга пока ещё
пользуются международной известностью и авторитетом. Большинство
учебных заведений расположено в центре Петербурга, и это хорошо.
Чрезвычайно важно богатство исторической среды, в которую погружен вуз.
Для того чтобы зажечь огонёк творчества, нужен определённый уровень
концентрации студенческой молодёжи. Центр богат пространствами
неопределённого или многофункционального назначения - пространствами для
«ничегонеделания». Примеры таких пространств - сквер на площади Искусств,
сквер у Казанского собора, Малая Садовая. Надо сохранить и воссоздать котёл,
в котором «варится» будущее.
Когда разрабатывался проект детальной планировки части Невского
проспекта от Фонтанки до Московского вокзала, Борис Николащенко собрал
материал по всем известным историческим деятелям, упомянутым в
энциклопедии, жизнь которых была связана с тем или иным домом этой части
Невского. На каждый дом пришлось почти по двадцать персон. А сколько
событий, сколько легенд вокруг этой части Невского проспекта! Это характерно
и для всего Центра города. Сегодня живущие или регулярно посещающие Центр
Санкт-Петербурга вольно или невольно чувствуют себя соучастниками его
богатой истории.
История нашего города увековечена в камне. Форма и содержание,
создание природы и творение человека слились в нём в драматическое, но
удивительно гармоничное целое. Эта среда породила и классическую культуру,
и культуру серебряного века. Русский авангард двадцатых годов в поэзии,
кинематографии, живописи и архитектуре. Всплеск культуры времён
хрущёвской оттепели. Молодёжные ансамбли конца двадцатого века.
Исторически сложившийся облик Петербурга - важнейший элемент
созидательного потенциала города. И, прежде всего, воспроизводства самого
главного его достояния - петербуржца. Петербуржца можно создать, воспитать
только в Петербурге. Привезти его готовенького нельзя ни из Америки, ни из
Таджикистана. Это вино производится только в этой бочке. Форма создаёт
содержание. Вот почему «развитие путём сохранения формы» – лозунг, с
которым мы идём в будущее.
Странное это движение вперёд - со взглядом назад, но другого способа
двигаться у нас нет. Петербург - культурная столица, пусть так. Чем плохо?
Альтернатива - глобальный город. По-моему, это опасный тупиковый вариант.
Мы можем безвозвратно утратить то ценное, что имеем, а то, что приобретём
под влиянием рынка, в конкурентной борьбе может превратиться в прах.