ОСОБЕННОСТИ СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКОГО РАЗВИТИЯ

Вестник ДВО РАН. 2013. № 1
УДК 947.083.71 (571.6)
Л.И. ГАЛЛЯМОВА1
Особенности
социально-экономического развития
Дальнего Востока России
в контексте реформ П.А. Столыпина
Раскрывается значение реформаторской деятельности П.А. Столыпина для развития российского Дальнего Востока. Акцентировано внимание на важнейших решениях и законах, принятых столыпинским правительством относительно Дальневосточного региона, охарактеризованы принципиальные изменения, происходившие под их влиянием в заселении и освоении Дальнего Востока России, в развитии основных сфер и отраслей его
экономики, транспорта и торговли.
Ключевые слова: Россия, Дальний Восток, решения и законы правительства П.А. Столыпина, значение столыпинского реформирования, ускорение заселения дальневосточной окраины, развитие экономики, транспорта
и торговли.
Unique aspects of socio-economic development of the Russian Far East in the context of reforms by
P.A. Stolypin. L.I. GALLYAMOVA (Institute of History, Archaeology and Ethnography of the Peoples of the Far East,
FEB RAS, Vladivostok).
This article discusses the meaning of P.A. Stolypin’s reform activity for the development of the Russian Far East.
Attention is focused on the most important decisions and laws that were implemented by Stolypin’s government regarding
the Russian Far East. This article characterizes major changes that took place as a result of these decisions and laws in
the development and inhabitation of the Russian Far East, in the growth of the main domains and sectors of its economy,
transport and trade.
Key words: Russia, Far East, decisions and laws of P.A. Stolypin’s government, the meaning of Stolypin’s reforms,
increase in the settlement of the remote Far Eastern region, the development of economics, transport and trade.
Выдающийся российский реформатор и государственный деятель Петр Аркадьевич Столыпин, 150 лет со дня рождения которого исполнилось в апреле 2012 г., был,
безусловно, лидером общенационального масштаба, превыше всего ставившим интересы
России. Получив назначение на пост председателя Совета министров в июле 1906 г., он до
сентября 1944 г. определял политику российского правительства, взявшего курс на проведение масштабных социально-политических и экономических реформ, которые самым
существенным образом отразились и на судьбе Дальнего Востока России.
В условиях системного кризиса П.А. Столыпин предложил обществу рациональную,
логически обоснованную программу реформ, которая базировалась на идее «общего блага», общегосударственных и общенациональных интересов [26, с. 219]. Он верил, что
«…постановка и рассмотрение проблем именно через призму общегосударственного и
общенационального интереса является необходимой объединяющей основой, “собирающей” расколотое по идеологическим и политическим признакам российское общество,
создающей условия для его реального примирения и выработки консенсуса» [26, с. 221].
ГАЛЛЯМОВА Людмила Ивановна – доктор исторических наук, заместитель директора по научной работе (Институт истории, археологии и этнографии народов Дальнего Востока ДВО РАН, Владивосток).
E-mail: ludagal@mail.ru.
73
Реализация реформаторского курса началась с проведения аграрной реформы, поскольку Столыпин был уверен, что именно она имеет судьбоносное значение для России, подчеркивал, что аграрный вопрос является вопросом «бытия русской державы» [32,
с. 100]. Основными направлениями реформы стали разрушение общины и соответствующие изменения в землеустройстве, развитие государственного и частного кредитования
растущих крестьянских хозяйств, а также переселение на неосвоенные территории в Сибирь и на Дальний Восток как один из способов наделения крестьян землей.
Указом от 10 марта 1906 г. всем желающим без ограничений было предоставлено право на переселение, выделялись средства на прокладку дорог, благоустройство на новом
месте, медицинское обслуживание, общественные нужды. Оказана финансовая поддержка переселенцам за Урал. Их численность за 1906–1914 гг. составила 3 772 151 чел., из
них на новых местах осело более 70% [30, с. 24], которые, по выражению Столыпина,
стали подлинными «русскими пионерами», начавшими осваивать огромные земельные
пространства Сибири и Дальнего Востока, создавать, развивать и благоустраивать свое
частное хозяйство.
В ходе аграрной реформы Переселенческому управлению было увеличено финансирование, что позволило ему пополнить штат специалистами. Как и в Сибири, на Дальнем Востоке обследовались новые переселенческие районы, в каждом из них создана сеть
специальных учреждений – землеотводные и землеустроительные, гидротехнические, дорожные партии, агрономические отделы, школы, больницы и т.д.
Переселенческое движение на Дальний Восток стимулировалось законодательными
мерами правительства. Созданные в 1899 и 1901 гг. в Приморской и Амурской областях
землеустроительные партии сразу начали проводить масштабные работы по обследованию
земель, пригодных для сельскохозяйственного заселения, межеванию переселенческих
участков. Для прибывавших переселенцев, в основном безземельных и безынвентарных
крестьян, были увеличены финансовые средства на хозяйственную помощь, повышены
размеры ссуды: по «Правилам о переселении» 1908 г. предельная норма ссуды на семью
в районах Дальнего Востока доведена до 200 руб. (в других районах – до 165 руб.), а в
1912 г. – до 400 руб. С целью снижения обратного движения переселенцев, адаптации
и закрепления населения в Амурской и Приморской областях, как и в Сибири, Переселенческое управление открывает школы, больницы, фельдшерские пункты для оказания
медицинской помощи крестьянам. В 1914 г. в Амурской области действовало 6 таких
больниц (по 20 кроватей в каждой) и 23 фельдшерских пункта (по 2 кровати), в Приморской – 8 больниц (на 465 мест), 35 постоянных и 5 временных фельдшерских пунктов [24,
с. 111–112; 28, с. 94]. Несмотря на невозможность полного охвата всех нуждавшихся в медицинской помощи, достижения в этой сфере были колоссальными. Например, только за
1913 г. в Приморском переселенческом районе была оказана помощь 5 849 стационарным
больным (113 736 дн.) и проведено 158 559 амбулаторных приемов [24, с. 113, 116].
Результатом заселения Дальневосточного региона в начале XX в. стало значительное расширение зоны земледельческого освоения, распространившейся в Амурской области на такие районы, как Селемджинский, Буреино-Архаровский, Томско-Бельский и
Суражевский, а в Приморской – Иманский, Хабаровский и Удский уезды. Российские
крестьяне-переселенцы становятся главным действующим лицом земледельческой колонизации Дальнего Востока, оказывая сильнейшее влияние на его сельскохозяйственное
освоение.
В политике П.А. Столыпина, касавшейся дальневосточной окраины государства, нашла яркое проявление его позиция государственника и подлинного патриота своей страны. Столыпин не мог себе представить, что от нее может «отпасть» какая-либо «пядь»
земли, которую завоевывали и обустраивали несколько поколений россиян. Поражение в
Русско-японской войне и опасения за обороноспособность восточной окраины побудили
возглавляемое им правительство внести серьезные коррективы во внутреннюю политику
74
на Дальнем Востоке и принять ряд стратегически важных решений по хозяйственному
освоению Приамурья и Уссурийского края.
Столыпин недаром назвал задачей «исключительной важности – сплотить и двинуть
правительственные силы к быстрому созданию прочного оплота русской государственности в дальневосточных областях» [Цит. по: 29, с. 481]. Он приложил огромные усилия к решению проблемы по укреплению российских позиций в Дальневосточном регионе и с этой целью не раз горячо отстаивал перед депутатами Государственной думы
необходимость возвратиться к проекту строительства Амурской железной дороги: «…Мы
должны быть сильны на нашем Дальнем Востоке не для борьбы, а для прикрытия нашей
национальной культурной работы, которая является и нашей исторической миссией. <…>
Не только с технической, с стратегической точки зрения, но с более широкой, общегосударственной, политической надо признать, как важно для этой окраины заселение ее.
Но возможно ли заселение без путей сообщения?» [32, с. 121, 122]. При этом он считал
особенно важным при строительстве дороги отказаться от практики привлечения иностранной рабочей силы: «Вопрос амурский важен сам по себе, это вопрос самодовлеющий,
но я должен настоятельно подчеркнуть, что Амурская железная дорога должна строиться
русскими руками, ее должны построить русские пионеры... эти русские пионеры построят
дорогу, они осядут вокруг этой дороги, они вдвинутся в край и вдвинут вместе с тем туда
и Россию» [32, с. 127].
Сооружение Амурской железной дороги, начавшееся в 1908 г., завершилось в 1916-м,
уже в период Первой мировой войны. Последующие события: революции, Гражданская
война и интервенция, подтвердив историческую правоту Столыпина, убедительно показали,
что без железнодорожной сети Россия могла бы не удержать свой дальневосточный край.
Для координации действий различных ведомств, на которые было возложено решение вопросов колонизации, в 1909 г. создается специальный орган – Комитет по заселению Дальнего Востока (КЗДВ), который должен был осуществлять: а) общее руководство
делом изучения и заселения местностей, пересекаемых Амурской железной дорогой;
б) содействие возбуждению и расширению в тех же местностях торгово-промышленной
деятельности; в) устройство пароходных сообщений, грунтовых дорог и подъездных путей в районе Амурской железной дороги; г) объединение переселенческой деятельности
всех местных учреждений дальневосточной окраины; д) разрешение возникающих в сих
учреждениях разногласий; ж) преподание необходимых указаний всем органам местного управления, причастным к переселенческому делу; з) предварительное, до внесения
в Совет министров, обсуждение и согласование всех сметных и законодательных предположений… генерал-губернаторов и центральных ведомств по вопросам, касающимся
заселения Дальнего Востока [5, с. III].
Председатель Совета министров П.А. Столыпин возглавил Комитет, и под его руководством была подготовлена обширная программа первоочередных мер, утвержденная в
1910 г. Николаем Вторым. Программа предусматривала наряду с поощрением переселенческого движения и ускорением строительства Амурской железной дороги усиление борьбы с хищничеством иностранцев в территориальных водах России, отмену порто-франко,
стимулирование отечественного предпринимательства, привлечение русских рабочих в
край и пр., что в итоге должно было содействовать заселению и хозяйственному освоению
Дальнего Востока и усилению российских позиций в регионе.
По решению Совета министров, утвержденному императором 27 октября 1909 г.,
была создана Амурская экспедиция, на которую «возложено колонизационное обследование района Амурской железной дороги и изыскание мер к его заселению» [5, с. III]. Во
главе экспедиции поставлен известный исследователь Дальнего Востока Н.Л. Гондатти,
являвшийся к тому времени томским губернатором. Он получил обширные полномочия
и мог действовать независимо от приамурского генерал-губернатора, а в конце января
1911 г. сам был назначен на пост генерал-губернатора Приамурья.
75
Всего экспедиция насчитывала около 100 специалистов, ученых и практиков, объединенных одной целью – на основе всестороннего обследования дать обстоятельные рекомендации по развитию российского Дальнего Востока; на обеспечение ее работы было
выделено 200 тыс. руб. [12, с. 38]; к ее деятельности привлечены уполномоченные всех ведомств, соприкасавшихся с заселением Дальнего Востока. Задачей экспедиции было изучение различных отраслей колонизационного дела в пределах Забайкальской, Амурской
и Приморской областей и Маньчжурии по особой программе, выработанной на совместном совещании чинов экспедиции, проходившем под председательством Н.Л. Гондатти.
Личные наблюдения уполномоченных дополнялись собранными ими материалами. Кроме
того, многие вопросы обсуждались на созываемых начальником экспедиции совещаниях
с участием местных деятелей (ведомственных чиновников, промышленников, торговцев
и др.), которые проходили в Благовещенске, Зее-Пристани, Хабаровске, Николаевске, Никольске-Уссурийском, Владивостоке и Харбине [5, с. IV].
В процессе этой деятельности были разработаны проекты законодательных актов,
позднее принятых и вступивших в действие, направленных на охрану природных ресурсов, на ограждение прав российских предпринимателей, ориентированных на защиту отечественного производства, и т.д. Закономерным следствием правительственной политики
протекционизма стало закрытие порто-франко: 16 января 1909 г. режим беспошлинной
торговли отменен на юге Дальнего Востока, в ноябре 1910 г. учреждены таможенные заставы в Петропавловске-Камчатском и в Александровске на Сахалине, что положило начало контролю над плаванием иностранных судов близ этих побережий; в 1913 г. закрыта 50-верстная полоса «свободной торговли» с Китаем. В июне 1910 г. утвержден закон,
запретивший наем иностранных подданных на работы, производимые для надобностей
казенного управления или на средства казны, сдачу им казенных подрядов и поставок, а
также казенных земель для поселения и их аренду и пр. Параллельно создавались и укреплялись соответствующие органы и структуры, призванные обеспечивать практическое
действие принимаемых законов: таможенные, налоговые, рыбоохранные, социальные и
пр. [7, с. 284–285; 12, с. 101; 20, с. 101; 27, с. 249–255]. За 1909–1914 гг. государственные
расходы на Дальний Восток возросли с 55 до 105 млн руб. в год [18, с. 306, 307].
Для пограничного и слабо укрепленного края принятые государством меры имели особенно важное значение. Прежде всего, возрос приток переселенцев: если в 1901–1906 гг. среднегодовой показатель переселенческого движения в Приамурье составлял 11,08 тыс. чел.,
то с началом проведения в России столыпинской аграрной реформы, т.е. за 1907–1913 гг.,
он превысил 40 тыс. чел., т.е. возрос вчетверо (подсчитано по: [2, с. 17; 10, с. 17; 15, с. 113;
31, с. 58, 61; 33, с. 17, 61]). С распространением в 1910 г. переселенческого (льготного) тарифа на отечественных рабочих, нанимавшихся по договору на работы на Дальнем Востоке, сюда на заработки стали прибывать десятки тысяч отходников (в 1911 г. – 48 813 чел.,
в 1912 – 80 823, в 1913 – 34 294 чел.) ([1, с. 524; 8, с. 1; 9, с. 1; 16, с. 2]; Российский государственный исторический архив, далее РГИА. Ф. 1276. Оп. 9. Д. 127. Л. 5–5 об.; Ф. 394. Оп. 1.
Д. 67. Л. 12, 23). Темпы роста численности населения на Дальнем Востоке в 1906–1913 гг.
составили 10,2% в год (60,2 тыс. чел.), а общая численность населения накануне Первой мировой войны достигла 987,4 тыс. чел. (из них в Амурской области – 323,3 тыс.,
в Приморской – 619,2 тыс., Камчатской – 34,5 тыс., Сахалинской – 10,4 тыс. чел.) (подсчитано по: [3, с. 205, табл. 1]).
Внутренняя политика правительства, возглавляемого П.А. Столыпиным, по отношению к Дальнему Востоку вызвала приток переселенцев, рабочих, капиталов – все эти
факторы стимулировали хозяйственное освоение региона. Развитие дальневосточной экономики в предвоенный период приобрело особенно динамичный характер, коснувшись
фактически всех ее отраслей и сфер.
На темпы вовлечения новых территорий в орбиту цивилизации заметное влияние
оказывало развитие транспортной системы, обеспечивавшей стабильную эволюцию и
76
функционирование хозяйственной системы. Успешно развивался речной флот. Так, грузооборот Амурского речного бассейна с 1905 по 1912 г. увеличился почти в 5 раз, достигнув 1,3 млн т [4, с. 118]. Основные грузопотоки шли через города Благовещенск (31–34%
амурского грузооборота), Хабаровск (14–19%), Николаевск (7–8%), Сретенск (5–8%).
Принятые правительством меры по вытеснению иностранцев из морского каботажа
укрепили позиции отечественного морского транспорта на Дальнем Востоке: получая регулярные субсидии от государства, полностью перенес свою деятельность в тихоокеанские воды Доброфлот, пополнившийся новыми судами, возникло несколько новых пароходных компаний, собственными пароходами обзавелись крупные рыбопромышленники
и крупные торговые фирмы («Грушецкий и К°», «Демби, Бирич и К°», «Эриксон» и др.).
Накануне войны морской транспорт уже обслуживал 86 прибрежных населенных пунктов,
играя огромную роль в реализации грузоперевозок, налаживании экономических связей,
в развитии торговли и таких отраслей промышленности, как рыбодобывающая, лесная,
угольная, добыча полиметаллов и пр., обеспечивая также значительную долю заграничного каботажа и связь с европейскими российскими портами. Особое значение приобрел
Владивосток, вошедший в число 5 крупнейших морских портов России, его грузооборот
за 1907–1913 гг. вырос в 3,4 раза [10, с. 80, 81]. В 1912 г. начались работы по расширению
и благоустройству порта, завершить которые из-за Первой мировой войны не удалось, но,
тем не менее, они были продолжены.
Крупные сдвиги происходили в развитии железнодорожного транспорта: успешно шло
строительство Амурской железной дороги, отдельные участки которой стали сдаваться в
эксплуатацию с 1913 г., велась прокладка вторых путей Уссурийской железной дороги, начато строительство тоннеля на перевале Кипарисово, усилился подвижной парк железных
дорог и т.д. Общий рост железнодорожной сети в регионе (без Забайкалья и Маньчжурии)
с 1903 по 1913 г. составил 330%, а о повышении роли железнодорожного транспорта свидетельствовал тот факт, что его грузооборот за этот период умножился в 5 раз [3, с. 36, 37].
Росла протяженность грунтовых дорог: в 1909 г. завершено строительство Амурской
«колесухи» (от Благовещенска до Хабаровска вдоль Амура), стали прокладываться дороги
от Амурской железной дороги к крупным населенным пунктам, построена первая колесная дорога на Камчатке и т.д. В 1914 г. общая протяженность грунтовых дорог составила
4600 км [13, с. 311]. И хотя по транспортной насыщенности Дальний Восток отставал от
общероссийских показателей, однако по количеству железнодорожного полотна и грунтовых дорог в расчете на 100 тыс. жителей он занимал первое место в России [6, с. 123].
В предвоенные годы динамично развивалась дальневосточная промышленность, в первую очередь обрабатывающая, в которой число действовавших предприятий за 1906–1913 гг.
увеличилось на 32,2%, а сумма производства – на 235%, причем объем производства рос
опережающими темпами по отношению к числу предприятий (что свидетельствовало об
усилении концентрации производства). Особенно успешно прогрессировали мукомольная,
винокуренная, металло- и деревообрабатывающая, силикатная, пивоваренная, полиграфическая промышленность, электроэнергетика. Заметно усилилась техническая оснащенность и энерговооруженность обрабатывающей промышленности: за 1902–1913 гг. совокупная мощность машин и двигателей увеличилась в 8,6 раза [3, с. 42–43].
Позитивные перемены происходили в добывающей промышленности. Быстро развивалась рыбодобывающая отрасль, причем, несмотря на сильнейшую конкуренцию японских
промышленников, дальневосточным предпринимателям удавалось не только наращивать
объем вылова рыбы, но и улучшать ассортимент продукции, увеличивать ее вывоз в центральную Россию и в страны Европы. В лесодобывающей отрасли стоимость продукции
с 1908 по 1913 г. выросла с 10 до 12,4 млн руб; в угольной – с 1905 по 1913 г. добыча
увеличилась с 13 до 21 млн пудов. Важным и перспективным явлением стало становление
металлорудной промышленности: добыча серебро-свинцовых руд на Тетюхинском месторождении выросла с 1,97 млн пудов в 1909 г. до 3,788 млн пудов в 1913-м; велись пробные
77
разработки медно- и железорудных месторождений и т.д. [3, с. 50–51, 60–65, 74–76]. Накануне Первой мировой войны происходят благоприятные перемены в условиях развития
одной из ведущих отраслей дальневосточной экономики – золотодобывающей. Усилиями
переселенческого ведомства стали заселяться отдаленные территории, в частности низовья Селемджи, началась прокладка дорог к приисковым районам, улучшилось судоходство по р. Селемджа и т.д. Все это облегчало связь приисков с Благовещенском и Николаевском, способствуя удешевлению перевозок, создавая предпосылки для организации более
эффективной золотодобычи. В развитии самой отрасли, переживавшей с начала 1900-х годов тяжелый кризис из-за широкого распространения золотничества, начались позитивные
сдвиги: активизировались разведочные работы, увеличилось количество драг на приисках,
появился новый гидравлический способ добычи и пр. Продолжавшееся с 1907 г. падение
золотодобычи было приостановлено, и наметился некоторый рост (в 1914 г. добыто золота
на 21% больше, чем в 1913 г.) [3, с. 68–69].
Примечательно, что в 1913 г. удельный вес промышленной продукции в валовой продукции народного хозяйства Дальнего Востока составлял 46%, в то время как в целом
по России – только 38% [25, с. 259]. Характерным явлением для дальневосточной экономики стало активное использование локомобилей и электродвигателей, все шире распространялись электростанции не только в городах, но и в крупных селах (РГИА. Ф. 23.
Оп. 16. Д. 142. Л. 224 об.). Промышленный переворот на транспорте, усиление технической оснащенности и энерговооруженности – все это свидетельствовало об интенсивном
втягивании Дальнего Востока в процесс российской модернизации, получившей новый
импульс в годы предвоенного экономического подъема. Модернизационные тенденции на
Дальнем Востоке нашли свое проявление и в организационной перестройке производства
в форме акционерного учредительства, которое заметно активизировалось в эти годы [13,
с. 317–318].
Активизация крестьянских переселений, столыпинская аграрная реформа, рост городского населения, создававшего повышенный спрос на сельскохозяйственную продукцию,
оказали позитивное влияние и на аграрное производство Дальнего Востока. Посевные площади увеличились за 1906–1913 гг. в 1,9 раза. По темпам их роста Дальний Восток в этот
период опережал как общероссийские, так и сибирские показатели [13, с. 324; 17, с. 90].
Культивировались преимущественно пшеница, рожь, овес, гречиха и картофель, быстрее
других расширялись посевы высокотоварных культур – пшеницы и овса. Район товарного
земледелия сложился на Амуре, там в предвоенный период ежегодный излишек хлеба
составлял 5,6 млн пудов [13, с. 324]. В приморской деревне своего хлеба выращивалось
недостаточно, однако область отличалась разнообразием выращиваемых культур: здесь
возделывались просовые, бобовые, подсолнечник, кукуруза, мак, сахарная свекла, лен,
табак, конопля и др., развивались огородничество, бахчеводство, садоводство. В дальневосточном полеводстве довольно активно использовались сельскохозяйственные орудия и
машины: накануне войны по насыщенности земледелия машинами Дальний Восток значительно опережал не только Западную Сибирь, но и Европейскую Россию [33, с. 30].
Динамично развивалось животноводство: за 1906–1913 гг. общее поголовье скота выросло примерно в 1,5 раза [19, с. 72–73]. Разводили главным образом крупный рогатый
скот, лошадей, свиней. В ходе столыпинских аграрных реформ сельские хозяева стали
развивать селекционную работу, получив возможность на льготных условиях выписывать из других регионов хорошие породы животных; с 1909 г. в регионе заметно увеличивается поголовье улучшенного приплода [22, с. 9, 12; 23, с. 16–17; 24, с. 32, 40, 41]. Возникает маслоделие: первый маслодельный завод в Приморской области открыт в 1909 г.,
а в 1914-м здесь действовало уже 57, в Амурской области – 4 маслозавода [14, с. 89;
17, с. 91]. Успешно распространялись птицеводство и пчеловодство, в Уссурийском крае
благодаря усилиям талантливого исследователя и предпринимателя М.И. Янковского и
его сыновей родилась новая для России отрасль – пантовое оленеводство (кроме того,
78
результатом их успешной селекционной работы стало создание новой, янковской, породы
лошадей, пользовавшейся большой популярностью в Уссурийском крае) [2, с. 110–113; 34,
с. 7]. По плану аграрной реформы организуется агрономическая помощь населению: создаются первые опытные поля, открываются ветеринарные пункты, показательные фермы
(одна из них – близ Петропавловска-Камчатского [21, с. 9]), Никольск-Уссурийская сельскохозяйственная школа, агрономические курсы, пункты по продаже сельскохозяйственной техники и элитных семян и т.д. Благодаря этим мерам формировались благоприятные
предпосылки для прогрессивного развития аграрной сферы.
Заметный прогресс транспорта, промышленного и аграрного производства, широкое
казенное строительство стимулировали расширение рынка, развитие дальневосточной
торговли. В целом за 1909–1913 гг. общий рост товарооборота составил более 50%. При
этом отмена порто-франко не только не вызвала экономического краха, как предрекали некоторые экономисты и чиновники, но и стимулировала позитивные изменения в структуре
торгового баланса, в котором за 1911–1913 гг. доля ввоза уменьшилась с 82 до 76%, а доля
вывоза увеличилась с 18 до 24% [13, с. 332]. В 1913 г. в регионе производилось уже 45,5%
поступавшей на местный рынок продукции, 32% ее завозилось из центра страны и только
около четверти приходилось на импорт [11, с. 25]. Ведущие позиции в торговле занимали
крупные фирмы, такие как «Кунст и Альберс», «Чурин и К°», «Грушко и Чернега». Выдающуюся торгово-транспортную роль стал играть Владивосток, общий грузооборот которого превышал грузооборот всего Амурского бассейна. Усилилось международное значение Владивостока: его порт ежегодно принимал сотни торговых судов из разных стран,
в городе функционировали 12 консульств – США, Бельгии, Великобритании, Германии,
Италии, Китая, Нидерландов, Норвегии, Оттоманской империи, Франции, Швеции, Японии – и целый ряд торговых представительств.
Таким образом, практическая реализация предложенной П.А. Столыпиным и возглавляемым им правительством комплексной программы по хозяйственному освоению
Приамурья и Уссурийского края дала мощный импульс развитию всех сфер экономики
региона и имела глубокие социальные последствия. Под их влиянием заметные изменения произошли в различных сферах общественно-политической жизни Дальневосточного
региона: рост населения, приток капиталов и рабочих вызывали быстрый экономический
подъем, расширяли социальную основу предпринимательства, укрепляли позиции местной деловой элиты, усиливали ее влияние не только во всех сферах экономики, но и в общественно-политической жизни, сказываясь на международном положении российского
Дальнего Востока. Очевидно, что глубинные трансформационные процессы, начавшиеся
в стране под влиянием столыпинского курса реформирования, способствовали закреплению Дальнего Востока за Россией.
ЛИТЕРАТУРА
1. Азиатская Россия. Т. 1. Люди и порядки за Уралом. СПб.: Изд. Переселенческого управления Главного
управления землеустройства и земледелия, 1914. 576 с.
2. Богданов Д. Наши богатства. Промыслы Приморской области, Камчатки и Сахалина. Владивосток: Тип.
Примор. обл. правления, 1910. 134 с.
3. Галлямова Л.И. Дальневосточные рабочие России во второй половине Х1Х – начале ХХ в. Владивосток:
Дальнаука, 2000. 222 с.
4. Галлямова Л.И., Ковальчук М.А. Транспортное освоение Дальнего Востока во второй половине ХIХ–начале ХХ в. // Хозяйственное освоение Дальнего Востока в эпоху капитализма. Владивосток: ДВО АН СССР, 1989.
С. 110–122.
5. Гондатти Н.Л. Предисловие // Труды командированной по Высочайшему повелению Амурской экспедиции.
СПб.: Тип. В.Ф. Киршбаума, департамент Мин-ва финансов на Дворц. площади, 1913. Вып. 12. С. I–VII.
6. Горюшкин Л.М. Аграрные отношения в Сибири периода империализма (1900–1917 гг.). Новосибирск:
Наука, Сибир. отд-ние, 1976. 342 с.
7. Григорцевич С.С. Дальневосточная политика империалистических держав в 1906–1917 гг. Томск: Изд-во
Том. ун-та, 1965. 602 с.
79
8. Движение рабочих на Дальний Восток в 1912 году: сб. цифровых материалов. Иркутск: Стат. бюро
Восточного района передвижения переселенцев, 1913. 290 с.
9. Движение рабочих на Дальний Восток в 1913 году: Цифровые материалы, разраб. под рук. и ред.
Ин. Воробьёва. Иркутск: Стат. бюро Восточного района передвижения переселенцев, 1918. 167 с.
10. Доклады Приморской окружной торгово-промышленной палаты по вопросам русского Дальнего Востока,
представленные на Вашингтонскую конференцию 1922 года. Владивосток: Б.и., 1922. 500 с.
11. Долгов Л.Н. Экономическая политика гражданской войны: опыт Дальнего Востока России. Комсомольскна-Амуре: Изд-во Комс.-на-Амуре гос. пед. ун-та, 1996. 150 с.
12. Дубинина Н.И. Приамурский генерал-губернатор Н.Л. Гондатти. Хабаровск: Приамур. геогр. о-во, 1997.
208 с.
13. История Дальнего Востока СССР в эпоху феодализма и капитализма (XVII в. – февраль 1917 г.). М.: Наука, 1991. 471 с.
14. История российского Приморья. Владивосток: Дальнаука, 1998. 248 с.
15. Кабузан В.М. Дальневосточный край в XVII – начале XX вв. (1640–1917): историко-демогр. очерк.
М.: Наука, 1985. 264 с.
16. Краткая записка о рабочем движении на Дальний Восток в 1911 году. Иркутск: Стат. бюро Восточного
района передвижения переселенцев, 1911. 53 с.
17. Крестьянство Дальнего Востока СССР. XIX–XX вв.: Очерки истории. Владивосток: Изд-во Дальневост.
ун-та, 1991. 416 с.
18. Кутаков Л.Н. Россия и Япония. М.: Наука, Гл. редакция вост. лит., 1988. 384 с.
19. Лежнин П.Д. Богатства Приамурья и Забайкалья. Чита: Тип. Забайкал. объед. союза коопер., 1922.
354 с.
20. Материалы по изучению Приамурского края. Вып. 21. Хабаровск: Тип. Канцелярии Приамур. генералгубернатора, 1914. 202 с.
21. Обзор Камчатской области за 1912 год. Петропавловск-на-Камчатке: Тип. М.М. Пономарева, 1914. 92 с.
22. Обзор Приморской области за 1909 год. Владивосток: Тип. Примор. обл. правления, 1910. 51 с.
23. Обзор Приморской области за 1912 год. Владивосток: Тип. Примор. обл. правления, 1912. 146 с.
24. Обзор Приморской области за 1913 год. Владивосток: Тип. Примор. обл. правления, 1915. 130 с.
25. Петров А.А. Общие предпосылки капитального строительства промышленности на 10-летие. 1926–1936 гг.
// Экон. жизнь Дальнего Востока. Чита, 1927. № 1/2. С. 249–259.
26. Пожигайло П.А., Шелохаев В.В. Петр Аркадьевич Столыпин: Интеллект и воля. М.: РОССПЭН, 2011.
240 с.
27. Порто-франко на Дальнем Востоке: сб. документов и материалов. Владивосток: РИО Владивост. фил.
РТА, 1998. 304 с.
28. Приложение к Всеподданнейшему отчету военного губернатора Амурской области за 1912–1913 г.
Благовещенск: Амур. обл. стат. комитет, 1915. 102 с.: прил.
29. Ремнёв А.В. Россия Дальнего Востока. Имперская география власти XIX–начала XX веков. Омск: Изд-во
Омск. гос. ун-та, 2004. 552 с.
30. Россия. 1913 год: статистико-документ. справ. СПб.: Блиц, 1995. 416 с.
31. Рыбаковский Л.Л. Население Дальнего Востока за 150 лет. М.: Наука, 1990. 180 с.
32. Столыпин П.А. Нам нужна Великая Россия…: Полн. собр. речей в Государственной думе и Государственном совете. 1906–1911 гг. / предисл. К.Ф. Шацилло; сост., коммент. Ю.Г. Фельштинского. М.: Мол. гвардия,
1991. 411 с.
33. Целищев М.И. Экономические очерки Дальнего Востока. Владивосток: Б.и., 1925. 132 с.
34. Янковский В.Ю. Янковский и Янковские // Янковский В.Ю. Полвека охоты на тигров. Владивосток:
Уссури, 1990. 280 с.
80