СОЦИОЛОГИЯ ПОЛИТИКИ И МЕЖДУНАРОДНЫХ ОТНОШЕНИЙ
реклама
ВЕСТН. МОСК. УН-ТА. СЕР. 18. СОЦИОЛОГИЯ И ПОЛИТОЛОГИЯ. 2010. № 2 СОЦИОЛОГИЯ ПОЛИТИКИ И МЕЖДУНАРОДНЫХ ОТНОШЕНИЙ В.В. Кочетков, докт. социол. наук, проф. кафедры социологии международных отношений социологического факультета МГУ имени М.В. Ломоносова* ИДЕНТИЧНОСТЬ В МЕЖДУНАРОДНЫХ ОТНОШЕНИЯХ: ХАРАКТЕРИСТИКИ, РОЛЬ И ПУТИ ФОРМИРОВАНИЯ Тема данной статьи — идентичность в международных отношениях, ее характеристики, роль и пути формирования. Ключевые слова: идентичность, международные отношения, характеристики идентичности, роль идентичности, пути формирования идентичности. The theme of this article is identity in international relations, its characteristics, roles and ways of formation. Key words: identity, international relations, the characteristics of identity, role identity, ways of establishing identity. В последнее десятилетие XX в. и особенно в начале XXI в. бурно развивается и становится все более влиятельным новое направление в социологии международных отношений — конструктивизм, который рассматривает нематериальные факторы, прежде всего идентичность, в качестве механизмов конструирования социальной реальности. Конструктивисты рассматривают мир как социальный конструкт. Мир постоянно меняется и сами люди вызывают эти изменения. Международные отношения конструктивизм рассматривает как продукт нашей позиции в мире. Основным понятием конструктивизма является идентичность — культурная норма, отражающая эмоциональные реакции индивидов по отношению к своей нации и национальной политической системе1. Проявления идентичности — это чувства принадлежности, включенности, отторжения. Различают две характеристики национальной идентичности — общность и отличительность. Они показывают, насколько похожа или отлична нация от других наций — членов международного сообщества. Люди интерпретируют окружающий мир и свое место в нем с помощью базового процесса категоризации. Категоризация протекает в соответствии с принципом биполярности. Понятия рождались парами — понятие света Кочетков Владимир Викторович — kochetkov@socio.msu.ru Tsygankov A.P. Pathways after Empire. National identity and foreign economic policy in the post-soviet world. Lanham, 2001. * 1 100 появилось одновременно с понятием тьмы, покоя — движения, жизни — смерти. В соответствии с этим принципом происходит и категоризация общностей, членами которых люди себя воспринимают (Мы), и тех, которые они не воспринимают своими (Они). В древнерусском языке словом “немец” обозначали и человека, говорящего неясно, непонятно, и иностранца: чужестранцы, не говорящие по-русски, воспринимались почти немыми, а значит, людьми ущербными. Важнейшей для понимания идентичности является концепция “значимого Другого”2. Для России таким “значимым Другим” является Запад, но и для Запада “значимым Другим” всегда была Россия. Нации могут взаимодействовать со своими “значимыми Другими” различными способами. Например, это могут быть война или сотрудничество. С точки зрения конструктивизма идентичность не только и не столько отражает окружающую действительность, сколько создает социальные события, нормы и процессы. Говорят даже о “конструктивистском перевороте”, суть которого состоит в том, что традиционные механизмы и движущие силы международного развития — государственный суверенитет, национальные интересы, политическое противостояние сверхдержав — отжили свое и отходят на второй план, уступая место идентичности как ведущему фактору развития. Например, если небольшое государство выступает в качестве посредника в конфликте с крупными державами, то это не может не сказываться, согласно конструктивистскому подходу, на его самовосприятии (в частности, как активного действующего участника международного взаимодействия), что в дальнейшем, вероятно, проявится и в других ситуациях. Критикуя классические школы теории международных отношений, прежде всего реализм, конструктивисты подчеркивают, что ряд внешнеполитических действий в современном мире плохо объясняется ими. В фильме «Падение “Черного Ястреба”» показана миссия американских войск в Сомали. Что заставило США в 1990-е гг. посылать войска в страну, которая в стратегическом плане не представляет для них особого интереса? С точки зрения реализма данный факт сложно объяснить. Одно из конструктивистских объяснений этих действий связано с попыткой США построить новые правила международного поведения, обеспечивающие гуманитарные гарантии населению. Конструктивисты считают, что нематериальные факторы взяли верх над материей. Для человека потеря смысла жизни является несравненно большей катастрофой, чем материальные лишения. Коммунистический материализм потерпел поражение. А.С. Пана2 См.: Нойманн И. Использование “Другого”. М., 2004. 101 рин считает, что необходимость восстановления бывшего СССР ошибочно объяснять “объективными” экономическими требованиями производственной кооперации, единого технологического процесса, звенья которого оказались разорванными в связи с обособлением и сепаратизмом республик. Собрать Россию могут не экономисты, а гуманитарии. Главной проблемой России является проблема ее цивилизационной идентичности3. Можно выделить два возможных пути влияния национальной идентичности на международные отношения. Во-первых, национальная идентичность определяет, как политическая ситуация интерпретируется международными акторами. Во-вторых, национальная идентичность влияет на принятие политических решений. Идентичность народа складывается в процессе исторического развития. На нее оказывает влияние любое событие, будь то победа (поражение) в войне или открытие новых земель. Например, поражение во Второй мировой войне стран-агрессоров — Германии и Японии — оказало настолько сильное воздействие на идентичность немцев и японцев, что те, переосмыслив свое существование, стали так усердно трудиться, что создали самые развитые экономики мира. Японцы, лишенные возможности развивать вооруженные силы, все свои усилия направили на создание передовой экспортно ориентированной экономики. Национальным героем Японии стал бизнесмен-экспортер вместо самурая. Рассмотрим виды идентичности в международных отношениях. Различают позитивную идентичность, которая дает ощущение безопасности и стабильности, и негативную идентичность, которая может сопровождаться ощущением неполноценности, ущемленности и даже стыда за представителей своего народа. Для большинства индивидов характерна моноидентичность, совпадающая с официальной принадлежностью. Идентификация с двумя государствами ведет к формированию бикультурной идентичности. Люди, имеющие такую идентичность, обладают психологическими особенностями обеих групп, осознают свое сходство с ними и обладают бикультурной компетентностью, а также могут причислять себя к широким наднациональным общностям — европейцам, гражданам мира, т.е. декларировать космополитическую идентичность. В дискуссии о формировании глобальной идентичности был сделан вывод, что говорить об этом пока преждевременно, так как идентичность формируется в процессе длительного исторического развития, а глобальная история пока только начинается. Известны две теории формирования глобальной идентичности — конвергенции и дивергенции. Теория конвергенции утверждает, что по мере глобального развития национальные различия будут все больше 3 102 См.: Панарин А.С. Искушение глобализмом. М., 2000. стираться. Теория дивергенции, напротив, утверждает, что различия будут увеличиваться. Опыт транснациональных корпораций показывает, что, несмотря на совместную работу, их сотрудники подчеркнуто преувеличивают свои культурные особенности. П.А. Цыганков различает следующие виды идентичности в международных отношениях. Корпоративная идентичность — это черты, которые делают государство государством, создают из него единицу и определяют его целостность. Под угрозой потери корпоративной идентичности государство должно защищать свой суверенитет. Типовая идентичность — общая характеристика, которая присуща группе государств. Под угрозой утраты типовой идентичности государство должно защищать права человека. Ролевая идентичность — это свойство государства, на основании которого другое государство ожидает от него вполне определенного поведения. Как пример ролей, которые может играть то или иное государство, можно привести роли соперника, противника, гегемона или дружеского партнера. Если говорить о коллективной идентичности, то в данном случае государство отождествляет себя с другим государством (сообществом). Под страхом утраты ролевой идентичности государство должно проявлять дружественность. Под страхом утраты коллективной идентичности государство лояльно относится к своим союзникам4. Различают идентичность сверхдержавы, великой державы, средней державы, малого государства и микрогосударства, а также расовую, имперскую и цивилизационную идентичность. C позиций национальной идентичности объясняются процессы международного сотрудничества. На основе проведенных исследований А.П. Цыганков сделал вывод, что процесс восстановления посткоммунистической Евразии не может быть адекватно понят без рассмотрения исторического прошлого республик и их представлений о собственном национальном “Я”5. Культурные переменные вносят вклад в экономическое и политическое объяснение процессов современного регионализма. В частности, региональные экономические связи не могут успешно развиваться без соответствующих культурных условий и отсутствия страха потерять свою идентичность в результате такого развития. Региональное экономическое сотрудничество будет тем успешнее, чем более расположены друг к другу участники с точки зрения культуры, а не просто культурно толерантны. В качестве примера приводятся прибалтийские республики, которым экономически выгоднее сотрудничать с Россией, но которые в угоду европейской идентичности делают выбор в пользу Запада. Сходство в религии, истории 4 5 См.: Цыганков П.А. Теория международных отношений. М., 2002. Tsygankov A.P. Op. cit. 103 и языке, так же как совместимость национальных культур, может служить мощным стимулом международного сотрудничества. Исследования национальной идентичности и культуры представляются А.П. Цыганкову перспективными и для решения проблемы безопасности в мировой политике6. Например, информационные войны могут быть рассмотрены не только с технической точки зрения (как информационное пространство, использование для ведения войн и подрывной деятельности информационных технологий, запуск в компьютерные системы противника вирусов и т.д.)7, но и с точки зрения социально-психологической8. Сегодня новым информационным технологиям придается большое значение в политике доминирования в международных отношениях9. Западные исследователи отмечают, что 85% информации, которая циркулирует по мировым каналам коммуникаций всего мира, имеет западное происхождение; 52% мирового бизнеса в области информационных технологий принадлежат США, а 75% всего рынка программных продуктов — американским компаниям. Информационное доминирование позволяет США использовать в международных отношениях технологию “программирующего лидерства”, ставшую новым эффективным инструментом западной политики. Она предполагает выдвижение такой международной повестки дня мировой политики, которая включает формулировку актуальных проблем в наиболее выигрышном для лидера формате, что влечет за собой осуществление государствами ряда совместных мер под руководством лидера и в его интересах. Общая концепция “программирующего лидерства” состоит из нескольких программных положений, наиболее очевидными из которых являются следующие. 1. Опережающее внешнеполитическое планирование и “вброс” в политический дискурс идей и концепций, воплощение которых в жизнь отвечает интересам лидера. 2. Опережающее формулирование основополагающих целей международной повестки дня в выгодном для лидера ракурсе. 3. Решительное дистанцирование от “чужой игры” и игнорирование целей других субъектов мировой политики. 4. Искусственное создание лидером условий, подталкивающих партнеров к инкорпорированию предлагаемой им повестки дня в их внешнеполитические программы. 6 Tsygankov A. Whose World Order? Notre Dame, 2004. См.: Иванов О.В. Информационная составляющая современных войн // Социология современных войн. М., 2004. С. 76—82. 8 См.: Кочетков В.В. Социально-психологическая составляющая информационной войны // Социология войны и мира: Материалы круглого стола / Под ред. П.А. Цыганкова. М., 2006. Вып. 5. С. 143—150 (сер. Научные семинары. Круглые столы. Дискуссии). 9 См.: Василенко И.А. Политические переговоры. М., 2006. 7 104 В последние годы ярким примером охарактеризованной выше концепции является “вброс” в политический дискурс таких идей и концепций, как “столкновение цивилизаций” и “борьба с терроризмом”, которые послужили основой для последующего программирования операций в Югославии, Афганистане и Ираке. Авторитетный журнал “Форин афферс” опубликовал материалы, позволяющие предположить, что проблемы, связанные с албанскими этническими меньшинствами на Балканах, были срежиссированы, а затем это “потребовало” решительного военного вмешательства США в дела Югославии. Несколько позже в Ираке были срежиссированы проблемы, связанные с поисками ядерного арсенала С. Хусейна, который после антитеррористической операции США так никому и не удалось отыскать. Откровенные информационные манипуляции и имперские притязания не могут не вызывать сопротивление мирового сообщества, сопровождаемого критикой американской политики. Появление антиамериканских настроений весьма настораживает лидеров США, и особенно их тревожит, что “незападные” народы смогут объединиться против агрессии американской культуры. Об этом, в частности пишет Г. Киссинджер: “Независимо от того, насколько бескорыстными Америка считает свои конечные цели, очевидно проявляющееся намерение доминировать постепенно объединит мир против США и заставит их ограничить свои претензии”10. Идентичность проливает свет на вопросы военных альянсов. Военные соглашения не могут быть адекватно решены без изучения того, как участники воспринимают друг друга. Культурная составляющая, особенно такая ее характеристика, как сила национальной идентичности, может сделать большой вклад в международную политическую экономию, особенно в новых “переходных” государствах, каковыми являются государства, образовавшиеся на территории бывшего СССР. Политики вынуждены считаться с культурными нормами наций, которые они представляют, и основываться на них в своей ежедневной практике11. С точки зрения конструктивистов, корни национальных интересов лежат в идентичности государств — представлении государства о себе, о международной системе и о своем месте в этой системе. Идентичность участника международных отношений имеет интерсубъективную природу и зависит не только от собственного представления о себе, но и от мнения других государств. Национальные интересы создаются и регенерируются международной социальной структурой. Для конструктивистов международная структура — это не только распределение возможностей, но еще и 10 11 Киссинджер Г. Нужна ли Америке внешняя политика? М., 2002. Tsygankov A.P. Pathways after Empire... 105 распределение норм, ценностей, правил, которые и детерминируют поведение государств. Из всего вышесказанного конструктивисты делают вывод, что национальные интересы далеко не всегда отражаются в эгоистических терминах. Например, десятилетиями на Западе существовало мнение о советской военной угрозе и о том, что наращивание вооружений служит коренным интересам демократических государств в деле защиты от нападения со стороны тоталитарного режима. И хотя в действительности Советский Союз не был заинтересован в нападении на западные страны, его поведение как во внешнеполитической, так и во внутриполитической сфере давало им основания испытывать к нему недоверие. В свою очередь внешнеполитическая стратегия США давала лидерам СССР повод считать, что усиление обороноспособности Советского государства — важнейшая составляющая национальных интересов последнего. По существу же, гонка вооружений не отвечала потребностям безопасности, благосостояния и развития ни одной ни другой стороны. Один из родоначальников конструктивизма в международных отношениях, А. Вендт, считал, что международная анархия — не данность, а следствие12. Государства сами ее создают. Когда государства представляют себя врагами друг друга, это гоббсовская анархия. Локковская анархия — это сохранение status qwo. Кантовская анархия — это когда государства рассматривают друг друга в качестве друзей. С точки зрения конструктивистов, прав Локк, и именно сохранением status qwo объясняется существование малых государств. Кантовская культура, по мнению А. Вендта, — это культура Северо-Американского региона. С его точки зрения, в будущем возможно распространение кантовской культуры: все государства становятся все более однородными. На этой основе может возникнуть коллективная идентичность. Многие специалисты в области конструирования национальной идеи считают, что национальная идентичность не может быть сформирована без ощутимых успехов в экономике и политике. Если провести исторические параллели, то это звучит более чем странно. Разве большевики сначала добились успехов, а затем стали формировать коммунистическое мирровоззрение? Разве Гитлер сформулировал идею Третьего рейха, когда Германия процветала? Скорее, все было как раз наоборот. В формировании идентичности в международных отношениях перспективными, на наш взгляд, представляются идеи из области менеджмента13. В стратегическом менеджменте успешно применяются понятия “видение”, “миссия”, “цель”, “стратегический ана12 13 106 Wendt A. Social theory of international politics. Cambridge, 1999. См.: Шейн Э.Х. Организационная культура и лидерство. СПб., 2002. лиз”, “корпоративная культура” и “командообразование”. Рассмотрим, каким образом они могут быть использованы в сфере управления национальной идентичностью. Стратегическое видение — это перспективный взгляд на направления развития деятельности государства, базовая концепция того, что государство пытается достичь, это мечта о состоянии дел, которое может быть достигнуто в отдаленном будущем при самых благоприятных условиях и к которому должны быть устремлены усилия граждан. Стратегическое видение отвечает на вопросы: “Как мы видим свое государство? Что мы собираемся делать и чего хотим достичь?” Для четкого и обоснованного ответа необходимо ясно представить себе характер деятельности государства сегодня и в будущем (на 5—10 лет вперед). Ответы на вопросы: “Кто мы, что мы делаем и куда направляемся?” — и определят курс, который должно взять государство, помогут выработать его идентичность. Стратегическое видение позволяет установить желаемую “высоту планки” и дает ориентиры. Примером стратегического видения могут быть слова американского президента Джона Кеннеди, которые он сказал 25 мая 1961 г. на собрании конгресса: “Я считаю, что мы должны сделать все, чтобы до истечения нынешнего десятилетия обеспечить высадку человека на Луну и его благополучное возвращение на Землю”. Миссия — это констатация философии, предназначения и смысла существования международных акторов. Миссия выполняет следующие функции: вдохновляет граждан и побуждает к выполнению своих обязанностей; повышает мотивацию и стимулирует к достижению общих целей; формирует чувство причастности к общим целям; дает ясное представление о сферах деятельности, направлениях развития; определяет, какие специальные знания, технологии и ресурсы необходимо развивать; формирует основные принципы отношения с другими участниками международных отношений. Идентичность проявляется в так называемых “вечных целях” государств, к которым Р. Арон относил стремление каждого государства к безопасности, силе и славе. Все они нематериальны, а третью цель — славу — Р. Арон называет полностью иррациональной. Она направлена на обеспечение триумфа национальной идеи или миссии, на овладение “душами”. Он пишет: “Нет никаких сомнений в том, что человек, индивид или общность хотят выжить. Но индивид не подчиняет все свои желания единственной страсти жить. Существуют цели, ради которых он согласен на риск смерти. Так же обстоит дело с государствами. Они хотят быть сильными не только для того, чтобы их боялись, уважали или любили”14. В ко14 Aron R. Paix et guerre entre les nations. P., 1984. 107 нечном счете, полагает Р. Арон, государства хотят располагать властью, т.е. способностью навязывать свою волю соседям и соперникам, влиять на судьбу человечества, развитие цивилизации. Чем больше силы, тем меньше человек рискует подвергнуться нападению, но он находит в этой силе и в способности навязывать свою волю другим такое удовлетворение, которое не сравнимо ни с чем иным. Конечно, целью может быть безопасность: не испытывать страх — судьба, достойная зависти. Но и власть может быть конечной целью: опасность меркнет перед опьянением властью. С этим и связана третья вечная цель, к которой стремятся государства, — слава. Как уже говорилось, в менеджменте успешно применяется стратегический анализ, который может оказаться полезным и для определения идентичности. Стратегический анализ состоит из трех компонентов — анализа макроокружения (т.е. мировой системы в целом), анализа непосредственного окружения (в него входят международные акторы, с которыми государство непосредственно взаимодействует) и анализа внутренней среды (т.е. ресурсов, финансов, преступности, общественного мнения). Перспективным для конструирования национальной идентичности представляется метод SWOT. Это название образовано от начальных букв английских слов strength (“сила”), weakness (“слабость”), opportunity (“возможности”), threat (“угрозы”). Метод SWOT позволяет четко определить сильные и слабые стороны государства, его основные возможности и угрозы его существованию. Рассмотрим факторы, с помощью которых можно влиять на формирование и поддержание национальной идентичности. Первый и важнейший фактор формирования национальной идентичности — роль основателей и лидеров государств. Петр I и Ленин, Франклин и Вашингтон воплощали свою мечту и создавали идеальный образ государства. Они выдвигали привлекательные идеи, которые сильно влияли на граждан, и создавали сплоченные общества с сильной культурой и четкой идентичностью. Второй не менее важный фактор — образ жизни и деятельности элиты общества. Поведение партийной и советской номенклатуры, в одночасье сменившей ценности с коммунистических на капиталистические, привело к культурной деградации граждан всей страны и потере ими нравственных, идейных и культурных ориентиров. Роль власти в формировании идентичности России огромна, поскольку Россия — страна с самой большой в мире дистанцией власти. Первая особенность отношения к власти в нашей стране состоит в том, что власть в России воспринимается как нечто мистическое. Так было всегда. Особенностью нашей культуры, российского менталитета всегда было отношение к власти как к дан108 ности свыше. В основной своей массе население России полагало, что власть делегирована Богом, а князья, цари и генеральные секретари ЦК КПСС как бы являются его наместниками на земле. Поэтому власть непререкаема. Вторая особенность восприятия власти в России заключается в том, что у народа всегда были определенные ожидания по отношению к власти: народ ждал от нее заботы, справедливости, решительной борьбы с ворами, казнокрадами и другими преступниками, укрепления могущества России и реализации ее предназначения в мире. Исторически русские люди воспринимали правителя умным, знающим, мудрым, заботливым. Управление идентичностью может осуществляться двумя путями — “сверху вниз” и “снизу вверх”. Первый путь “сверху вниз” заключается в том, что политические лидеры через публичные выступления, личный пример заявляют о возвышенных идеалах и воодушевляют членов общества к их претворению в жизнь. С этой целью руководители страны должны сами представлять пример для подражания и как можно чаще выступать в СМИ. Второй путь “снизу вверх” заключается в том, что политические лидеры шаг за шагом отслеживают, что происходит в обществе, и пытаются скорректировать события реальной жизни в нужном направлении. Способ “снизу вверх” никогда не работал в России из-за ее огромных размеров. Чтобы управлять такими огромными территориями, необходима жесткая централизованная власть. Идентичность всегда формировалась в России “сверху вниз”. Еще Петр I пытался “переделать” российскую идентичность в европейскую. В результате Петровских реформ Россия превратилась в мощную мировую державу, без которой никогда больше не делалась европейская политика. Изменение идентичности проводится в три этапа: размораживание, когнитивное реструктурирование, замораживание. 1. Термин “размораживание” впервые ввел немецкий психолог К. Левин. Под “размораживанием” он понимал возникновение дисбаланса, вывод системы из равновесия. В качестве образа можно привести переплавку. Для того, чтобы изменить форму металла, его сначала нужно перевести в промежуточное, жидкое состояние. Всякое переходное состояние характеризуется нестабильностью, высоким уровнем эмоционального напряжения, сожалениями о прошлом. Поэтому, как правило, люди воспринимают перемены болезненно и встречают их сопротивлением. На переплавку требуется большое количество энергии. Поэтому изменение идентичности требует совместных усилий всех членов общества и не может проводиться в одиночку только руководителями страны. 109 2. Когнитивное реструктурирование. На этом этапе культурные ценности наполняются новым смыслом. Например, в советское время клеймили “лиц без определенных занятий”, “фарцовщиков”, “спекулянтов” и “летунов”, но именно их жизненная стратегия оказалась наиболее эффективной в постперестроечной России. 3. Замораживание. Завершающим этапом любого процесса изменения является повторное замораживание, т.е. закрепление нового поведения или познаний посредством получения подтверждающих данных. Если такого подтверждения не происходит, процесс поиска и приспособления продолжается. Ключ к будущему находится в прошлом. Русская идентичность складывалась веками. В более чем тысячелетней истории России условно можно выделить семь этапов формирования ее идентичности. I. Крещение Руси. Православие объединило ранее разрозненные славянские племена под флагом русской государственности и до сегодняшнего дня является одним из главных факторов, скрепляющих русскую нацию. II. Монголо-татарское нашествие. Завоевание русских земель сопровождалось не просто жесточайшим разорением, оно привело к огромному экономическому и культурному упадку России и отбросило ее развитие назад на три столетия. Если до монголо-татарского завоевания Россия была европейской страной с византийской культурой, то после него ее развитие осуществлялось по восточному сценарию. В русский язык проникло множество восточных заимствований, а национальный русский костюм стал напоминать восточный. К этому времени следует отнести зарождение особой черты русского народа, которая до сегодняшнего дня присутствует в его идентичности, — долготерпения. Вот, например, как писал о долготерпении на Руси дипломат и царедворец Василия III Федор Карпов: “Дело народное в городах и царствах погибнет из-за излишнего терпения, долготерпение среди людей без правды и закона общество достойное разрушает и дело народное сводит на нет, дурные нравы в царствах вводит и делает людей непослушными государям из-за нищеты”. И сегодня последствиями ига являются слабость гражданского общества в России, политическая пассивность и правовой нигилизм. В то же время в беспощадной борьбе за сохранение независимости русские разработали свой вариант жесткого тоталитарного государства византийского типа, которому удалось объединить вокруг Москвы слабые княжества. Уже в ХVI в. для идентичности Московского государства были характерны имперские черты. Вот как обрисована политика России того времени в письме монаха Псковского монастыря Филофея Великому князю Московскому 110 Василию III: “Внимай, Господа ради, яко все христианские царства снидошася в твое царство: по сем чаем царства, ему же несть конца... яко два Рима падоша, а третий стоит (т.е. Москва. — В.К.), а четвертому не быти: уже твое христианское царство иным не останется, по великому Богослову”. III. Петровские преобразования. В результате Петровских реформ Россия круто изменила свою идентичность. Победы в войнах, статус морской державы, бурный промышленный рост, реформа всех институтов власти сформировали идентичность Российской империи как государства, без которого в дальнейшем уже была немыслима мировая политика. Однако реформы Петра имели неоднозначные последствия для российской идентичности. Методы, которые он использовал для того, чтобы сделать из русских европейцев, привели к тому, что Россия стала “разорванной” страной и является таковой до сих пор15. IV. Отечественная война 1812 г. Россия опять явила миру свою новую идентичность, базирующуюся, в отличие от западных стран, на огромной роли народных масс, соборности и стремлении к общинному укладу жизни. Была продемонстрирована идея самопожертвования во имя родины. Большое количество русских людей смогло в ходе освободительного похода побывать в странах Европы. Затем они привнесли в российскую глубинку черты европейской идентичности. V. Октябрьская революция 1917 г. и создание СССР. Идентичность Советской России противоречива. С одной стороны, за годы своего существования СССР превратился в мощную индустриальную державу с высокоразвитыми промышленностью, наукой, культурой, образованием, здравоохранением. Был достигнут ракетноядерный паритет с США и осуществлен ряд шагов, которые надолго связали нашу страну с прорывными этапами в истории мировой цивилизации (например, первый полет человека в космос). С другой стороны, это сопровождалось репрессиями, двойными стандартами, массовыми нарушениями прав человека, низким уровнем жизни основной части населения. VI. Великая Отечественная война 1941—1945 гг. На этом этапе сформировалась идентичность нашей страны как страны — победительницы фашизма и освободительницы народов. В результате ялтинско-потсдамских соглашений была образована биполярная мировая система с СССР в качестве одного из полюсов. VII. Распад СССР. Последний из этапов формирования идентичности — распад СССР — можно понять, на наш взгляд, если четко уяснить, что XXI в. станет веком жесточайших цивилизаци15 См.: Хантингтон С. Столкновение цивилизаций. М., 2003. 111 онных схваток и конкуренции за источники сырья, владение которыми обеспечит возможность выживания на планете. Предметом борьбы будет не только нефть и газ, но и чистая вода и воздух. При этом на Западе объективно не учитываются интересы всех народов и государств мира. Речь идет только об интересах так называемого “золотого миллиарда”, о возможном новейшем сценарии установления мирового господства небольшой группой государств, фактически руководимых транснациональным капиталом. Такая идея (идея глобализации), безусловно, связана с уничтожением самобытных культур других народов, разрушением их национальной самоидентификации и государственности, смещением акцентов в имидже стран. Сегодня Россия является ареной жестокой конкуренции между ведущими странами мира за источники сырья, “полем битвы”, на котором решается не только ее судьба, но и судьба всего человечества. История поставила нашу страну в центр резко усилившихся планетарных противоречий между странами. Для того чтобы противостоять негативным тенденциям, Россия должна выработать четкую идентичность. На наш взгляд, массированное (информационное и идеологическое) наступление на Советский Союз велось не потому, что он являлся социалистическим государством, а потому, что обладал громадными природными богатствами. Бывший директор ЦРУ Роберт Гейтс писал в 1991 г. о том, что “отход республик от России — это только начало процесса. Затем надо демонтировать армию, сделать так, чтобы население впало в безразличное состояние”. После разрушения СССР новые правители России взяли внешнеи внутриполитический курс, к концу 1990-х гг. приведший страну к упадку народного хозяйства, науки, культуры, ослаблению государства и его армии. За пять лет производство промышленной продукции снизилось более чем на 50%. Для сравнения: спад производства в Великую Отечественную войну составил 23%. Вплоть до 2000 г. в России шли следующие процессы: интенсивное разрушениие науки (за десять последних лет финансирование Российской академии наук сократилось в 20 раз), упадок культурной сферы и “вестернизация” (русскую культуру Пушкина и Толстого, Чайковского и Мусоргского заменяли массовой псевдокультурой США). Еще одна, и тоже крайне негативная, сторона сегодняшней ситуации в России заключается в следующем: наша страна обладает самой большой, по сравнению с другими странами мира, площадью девственной природы — 7—8 млн км2. Именно такая природа стабилизирует климат планеты. Бесконтрольное использование природных ресурсов страны, внедрение иностранных фирм для “освоения” ее природных богатств приведут к гибели экосистемы 112 России, как это уже произошло в Европе, США, Японии. Во многом такие результаты были предопределены тем, что в отсутствие четкой национальной идентичности руководство России не разработало реальной программы развития страны. Главным выводом, который вынес российский народ из своей истории, является вывод о том, что без массовости (народности), сплоченности и патриотизма он не смог бы выстоять ни в одном из крупнейших испытаний, уготованных ему особенностями геополитического и геостратегического положения. В смуте революций начала ХХ в. связь времен в нашей стране прервалась. Старые ценности были отвергнуты и как следствие утеряна прежняя идентичность. Стала формироваться новая советская идентичность. Придавая огромное значение идеологии, следя за созданием кинофильмов и музыкальных произведений, руководители страны тем самым создавали новую идентичность. И, надо отдать им должное, они преуспели в этом. Победа в Великой Отечественной войне, полет первого космонавта, достижения промышленности и передовые технологии создавали ощущение принадлежности к великому народу. Однако в конце ХХ в. русскую идентичность ожидали новые тяжелые потрясения. Вместе с крахом Советского Союза идентичность русских распалась. Ни одна из предпринимавшихся в постсоветской России попыток создания новой идентичности пока не увенчалась успехом. В настоящее время на идентичность в нашей стране влияют случайные факторы. Последствия стихийного формирования идентичности непредсказуемы и могут быть очень печальными: например, как ранее распался СССР, Россия может распасться на отдельные регионы. Сегодня Россия переживает очередной переломный этап. Идентичность сверхдержавы, сопровождавшая государство до 90-х гг. XX столетия, сменилась неопределенным восприятием России в глазах мировой общественности. Существует много исторических примеров, когда практически бесследно исчезали не просто народы или племена, потерявшие запас жизненных сил и утратившие смысл существования, а целые цивилизации, насчитывавшие не одну сотню, а то и тысячи лет истории. К началу XXI в. Россия, по мнению ряда исследователей, как раз оказалась на пороге исчезновения. Одной из причин этого стала утрата собственной неповторимой идентичности. СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ Киссинджер Г. Нужна ли Америке внешняя политика? М., 2002. Кочетков В.В. Цивилизационная идентичность России // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 18. Социология и политология. 2006. № 3. С. 26—38. 8 ВМУ, социология и политология, № 2 113 Кочетков В.В. Трансформация идентичности в постсоветской России // ЕС и восточнославянский мир (конец ХХ — начало XXI в.): Мат-лы Междунар. науч. конф. (Гродно, 19 окт. 2006 г.) / Под общ. ред. А.Н. Нечухрина. Гродно, 2008. С. 126—129. Кочетков В.В. Мюнхен, Косово и Южная Осетия как этапы формирования новой идентичности России // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 18. Социология и политология. 2009. № 1. С. 23—26. Панарин А.С. Искушение глобализмом. М., 2000. Цыганков П.А. Теория международных отношений. М., 2002. Шейн Э.Х. Организационная культура и лидерство. СПб., 2002. Aron R. Paix et guerre entre les nations. P., 1984. Tsygankov A. Whose world order? Notre Dame, 2004. Tsygankov A.P. Pathways after Empire. National identity and foreign economic policy in the post-soviet world. Lanham, 2001. Wendt A. Social theory of international politics. Cambridge, 1999.
