Очерки теории и практики экологии человека

Современные проблемы биосферы
В . П . К А З Н А Ч Е Е В
Очерки теории
и практики
^ A - o i A ' b S '
ЭКОЛОГИИ
человека
И з д агел ьст во «Н ау к а »
r6<1
-
0743S
АКАДЕМИЯ НАУК СССР
НАУЧНЫЙ СОВЕТ ПО ПРОБЛЕМАМ БИОСФЕРЫ
Современные проблемы биосферы
Редколлегия серии «Современные проблемы биосферы»:
Председатель — академик А. В. С И Д О Р Е Н К О
Члены редколлегии
чл.-корр. АН СССР Г. В. ВОРОПАЕВ,
акад. И. П. ГЕРАСИМОВ (зам. председателя),
к. г. н. А. Н. ГРИН, чл.-корр. АН СССР Ю. А. И З Р А Э Л Ь ,
Г. Н. К А С Т Р Е Л Ь (отв. секретарь), чл.-корр. АН СССР В. А. КОВДА,
чл.-корр. АН СССР В. Н. КУДРЯВЦЕВ, акад. Б. Н. Л А С К О Р И Н .
акад. Г. И. МАРЧУК, д. ф.-м. н. А. М. МОЛЧАНОВ,
акад. АН ТССР Н. Т. НЕЧАЕВА, акад. Е. М. СЕРГЕЕВ,
акад. В. Е. СОКОЛОВ, чл.-корр. АН СССР Т. Т. ТИМОФЕЕВ,
акад. Н. П. Ф Е Д О Р Е Н К О , акад. А. В. ФОКИН,
акад. А. Л. Я Н Ш И Н (зам. председателя)
Современные проблемы биосферы
В.П.КАЗНАЧЕЕВ
Очерки теории
и практики
экологии
человека
9
И З Д А Т Е Л Ь С Т В О «НАУКА
МОСКВА 1983
га.
ogt
>
УДК 577.4
К а з н а ч е е в В. П. Очерки теории и практики экологии человека. М.: Наука, 1983.
Книга посвящена актуальным проблемам сохранения и развития здоровья населения в период НТР. На основе обобщения опыта современных экологических исследований даются методологические и теоретические разработки, посвященные исследованию
идей В. И. Вернадского о биосфере и ноосфере в свете экологических проблем. Анализируется содержание понятия и социального заказа экологии человека, концепции здоровья, антропоэкологические аспекты функционирования систем жизнеобеспечения,
проблемы экологического напряжения и утомления. Предпринята
попытка анализа внедрения антропоэкологических принципов
освоения новых территориально-производственных комплексов.
Монография предназначена для биологов, экологов, географов, медиков, экономистов.
Илл. 12, табл. 22, библ. назв. 364.
Ответственный редактор
академик
А. в . СИДОРЕНКО)
Новосибирская
областей научная
Б
К
.
4102000000-405
369—83
042 ( 0 2 ) - 8 3
OTIIKA
II
© Издательство «Наука», 1983 г.
Предисловие
Настоящая книга является логическим продолжением определенного этапа работ, осуществленных под руководством и при
непосредственном участии автора. Возглавляя на протяжении
ряда лет Всесоюзный Научный совет АМН по проблемам адаптации человека, а также секцию «Экология человека» Научного
совета по биосфере АН СССР, академик АМН В. П. Казначеев
был причастен к координации и реализации исследований по
проблемам взаимодействия человека и внешней среды в современных условиях (в том числе в экстремальных), что существенно раздвигает горизонты видения проблемы сохранения и развития здоровья. Именно названная деятельность позволила автору рассматривать проблемы здоровья в рамках экологии человека, что, с нашей точки зрения, подняло эту проблему на
новый, более высокий уровень.
В настоящее время проблеме экологии человека посвящается
все большее число работ. Многие из них представляют несомненный интерес, содержат глубокие философско-теоретические и
эмпирические разработки. Вместе с тем при попытке определения специфики экологии человека как новой науки, при определении ее предмета эти работы часто грешат отсутствием четкого критерия. Поэтому предмет науки либо выглядит слишком
общим, либо вообще его определение размыто. Это приводит к
значительной схожести многих работ по экологии человека, особенно зарубежных.
Достоинством данной работы является то, что автор, наряду
с классическими критериями выделения науки по предмету и
методу, вводит как дополнительный критерий социальный заказ,
в силу чего во главу угла экологии человека и экологизации науки вводит не окружающую среду, а самого человека, сохранение
и развитие его здоровья.
В. П. Казначеев определяет экологию человека как науку об
управлении сохранением и развитием здоровья человека (человеческих популяций), совершенствованием вида Homo sapiens
в объективно меняющихся условиях внешней среды, как науку
5
об управлении взаимодействием внешней среды и человека и достижении гармонии между ними. Этот гуманистический подход
есть отражение общей концепции советской науки, если она
прямо или косвенно касается социальных проблем.
По существу книга В. П. Казначеева — это поиск пути научно обоснованного, целенаправленного управления сохранением
и развитием здоровья человека в эпоху НТР соответственно изменениям внешней среды. Эта точка отсчета и определяет логику построения книги от введения до заключительных глав.
Не скрывая тех негативных явлений, которые порождает Н Т Р
для здоровья человека, автор в то же время использует максимальное количество разнообразного материала для построения
оптимистических концепций и гипотез. Оптимизм — главная черта книги. Оптимистический настрой и повлек необходимость обращения к трудам великих классиков-естествоиспытателей
В. И. Вернадского, И. И. Мечникова и др.
Такой анализ представляется весьма актуальным именно
сейчас, когда представители буржуазной науки зачастую в поиске выхода из «пессимистических тупиков» разрабатывают
альтернативные концепции, с использованием идей наших соотечественников без соответствующих ссылок. Поэтому исследование гуманистических идей В. И. Вернадского о живом веществе,
о биосфере, ноосфере, автотрофности
человечества, идей
И. И. Мечникова об ортобиозе, предпринятое В. П. Казначеевым
в данной книге, имеет и идеологическое значение.
Ценность книги в том, что в ней, наряду с общефилософскими, методологическими разработками, содержатся выводы
для практической реализации антропоэкологических исследований.
Фрагменты книги, посвященные практическим задачам экологии человека, являются отражением многолетнего опыта
работ, осуществленных под руководством и при участии автора,
по реализации комплексных подходов к решению проблем здоровья, по оптимизации систем жизнеобеспечения, по укреплению
здоровья на примере «пятилетки здоровья» в Норильске, комплексной программы освоения БАМа, в Новокузнецке и др.
Представляет интерес использование категории «система жизнеобеспечения»— С Ж О (которая, как правило, использовалась
в космической практике и практике кратковременных экспедиций), а также разработки методики оптимизации С Ж О по кри6
терию здоровья с помощью ЭВМ и с внедрением антропоэкологического экспертирования.
Разрабатываемая автором концепция антропоэкологического
напряжения представляет собой как бы переходный этап от
теории экологии человека к практике. В книге логически анализируется проблема формирования процесса здоровья под влиянием антропогенных факторов. Антропоэкологическое напряжение— это стадия здоровья человека (популяции), при которой
при соответствующей коррекции СЖО, системы рекреации возможно предотвращение срывов и поломок в обеспечении не только сохранения, но и совершенствования здоровья. В этом смысле
предложенный подход есть путь реализации подлинной профилактики— основной компоненты доктрины советского здравоохранения.
В целом в книге В. П. Казначеева дана оригинальная, логически последовательная современная концепция проблем экологии человека. Она несомненно вызовет интерес у широкого круга читателей, интересующихся проблемами экологии человека
и медицины.
Книга написана В. П. Казначеевым по замыслу и по предложению академика А. В. Сидоренко, который до своей безвременной кончины в марте 1982 г. был председателем Научного совета по проблемам биосферы АН СССР. А. В. Сидоренко успел
просмотреть текст рукописи книги, сделал свои замечания,
учтенные автором, и потому является ее редактором. Однако он
не успел написать к ней предисловие, что сделал за него я.
Академик А. Яншин
Введение
Природная среда земного шара, составляющая ее физический
и биологический мир, во все времена служила фундаментом для
развития социальной деятельности человека. Так было начиная
со времен первоначального существования небольших рассеянных в пространстве человеческих популяций, потреблявших ресурсы среды посредством охоты и собирательства, и вплоть до
современной эпохи, характеризующейся невиданным возрастанием социальной мощи человечества, покорением природы и выходом в околоземное космическое пространство. В наши дни
оправдывается утверждение замечательного советского ученогоэнциклопедиста В. И. Вернадского о том, что социальная деятельность человека, усиленная достижениями научного знания,
становится новой мощной геологической силой.
Вместе с тем взаимодействие человека и природной среды
его обитания в современных условиях приобретает усложненный, подчас обостренный и противоречивый характер. Поэтому
всестороннее изучение и анализ таких сложных систем, как система человек — общество — природа, приобретает важнейшее
значение. Как сказано в Политической декларации государств —
участников Варшавского Договора, «в конце XX века перед
человечеством остро встали глобальные проблемы социальноэкономического, демографического, экологического характера.
Нынешний уровень развития производительных сил, науки и
техники в мире обеспечивает необходимые материальные и интеллектуальные ресурсы, чтобы взяться за практическое решение этих грандиозных проблем» 1 .
Возникают, в частности, проблемы, которые можно определить как проблемы гармонизированного, научно обоснованного
развития природных систем в условиях увеличивающегося вовлечения их в процессы человеческой деятельности (работы
С. С. Шварца, И. П. Герасимова, Е. К. Федорова, Н. Н. Моисеева, В. А. Ковды и др.). Наряду с этим большую остроту приобретают задачи развития народонаселения. Под качеством народонаселения в данном случае подразумевается «целый комплекс медико-генетических и социально-психологических характеристик жизни людей: их физическое здоровье, уровень
развития интеллектуальных способностей, психофизиологический
комфорт жизни, механизмы воспроизводства интеллектуального
потенциала общества « т. п.» [Капица, 1981, с. 451].
' Правда, 1983, 7 янв.
8
Как следует из данной характеристики, проблемы развития
«качества» народонаселения в условиях интенсивно преобразуемой природной среды основаны на учете полноценности выполнения основных биосоциальных функций и жизненных целей человека. Фундаментом, биосоциальной основой оптимизированного осуществления этих функций, несомненно, является человеческое здоровье. Подчеркнем, что анализ развития здоровья
человека на современном уровне медико-биологического знания
предполагает разграничение двух его видов. К первому виду
следует отнести здоровье индивида. Оно может быть определено
как динамическое состояние (процесс) сохранения и развития
биологических,
физиологических
и психических
функций, оптимальной трудоспособности и социальной активности при максимальной продолжительности жизни.
В то же время современная характеристика здоровья, его развития, контроль «качества» народонаселения требуют выделения особого популяциэнного уровня здоровья. Отметим, что в
условиях ускоренного развертывания научно-технической революции и интенсивного преобразования регионов Земли популяции людей уже нельзя рассматривать как консервативно
устойчивые группы, частично изолированные на протяжении
поколений в освоенном ими пространстве. Скорее, это непрерывные потоки людей, мигрирующих через географическое пространство в сложном переплетении социальных, производственных и природных условий. Современные взаимоотношения человеческих популяций и природной среды включают высокие
темпы модификации последней, все нарастающую мозаичную
гетерогенность ее биотических и физико-химических свойств.
Особенно четко динамическое взаимодействие человека и природной среды, увеличивающаяся мобильность популяций проявляются в процессах урбанизации, индустриализации сельского
хозяйства, освоения ранее необжитых районов, что сопровождается интенсивной долгосрочной и кратковременной миграционной
подвижностью людей.
Анализ этого сложного переплетения социальных и природных процессов приводит к необходимости изучения здоровья
крупных групп народонаселения — человеческих популяций. Мы
определяем здоровье популяции как процесс
социально-исторического развития психосоциальной
и биологической
жизнеспособности населения в ряду поколений, повышения
трудоспособности и производительности общественного труда, совершенствования психофизиологических
возможностей человека.
Динамические взаимоотношения человека и природной среды,
греобразование регионов Земли, увеличение мобильности чело5еческих популяций, влияния этих процессов на здоровье индишдов и популяций, меры по оптимальному развитию здоровья
тродонаселения— таков перечень важных проблем, анализи>уемых далее. Отметим, что решение этих насущных проблем,
фиобретающих в наши дни экологическую «тональность», выра9
жает социальный заказ науке, порождаемый ходом развития общества и развертыванием НТР. Исследование указанных проблем, осуществляемое комплексом общественных и естественных
наук, направлено в социалистическом обществе на всестороннее
развитие человека, удовлетворение его материальных и духовных потребностей. Исходным критерием здесь «служило и служит неизменное программное требование — все во имя человека,
все для блага человека»
Отметим некоторые аспекты развития современного научного
знания. Это явление характеризуется такими различными тенденциями, как а) синтез знания, интеграция результатов и достижений различных наук; б) дифференциация, углубление в
специализированные, узкие проблемы для более детального их
исследования. Исследования таких сложных систем, как человек—общество—природа, требуют интеграции усилий множества
общественных, естественных и технических наук, синтеза их концептуальных представлений и эмпирических данных [Энгельгардт, 1969, 1970; Моисеев, 1981; и др.].
Такие явления отмечаются в реальном ходе развития современного научного знания. Современная конструктивная география, формируемая в трудах И. П. Герасимова и его последователей, исследующая многообразные аспекты преобразования природной среды в ходе антропогенного воздействия, является примером современного синтеза научного знания.
1
Аналогичные тенденции характеризуют развитие такого междисциплинарного комплекса наук, как экология человека, направления нового, растущего и требующего еще многочисленных
теоретических и практических разработок. Весомый вклад в развитие экологии человека вносят медико-биологические науки.
Сюда может быть отнесена географическая патология [Авцын,
1972; и др.J, исследующая широкий спектр вопросов, относящихся к заболеваемости народонаселения в конкретных географических регионах и к выявлению совокупности экологических факторов, увеличивающих или, наоборот, уменьшающих «патологическую тень», сопутствующую функционированию человеческого
организма и человеческих популяций. Сюда относится разработка обобщенной медико-биологической теории адаптации человека в различных географических регионах [Казначеев, 1980;
и др.], исследования влияния различных экологических факторов (включая изменения потока солнечной радиации, колебания
геомагнитного поля Земли и т. д.) на человека и человеческие
популяции. Разработка этих и иных сходных по проблематике
вопросов требует единого концептуального подхода, окончательной кристаллизации теоретического фундамента новой синтезирующей науки — экологии человека. Отметим прежде всего, что
экология человека должна рассматриваться не как агломерат
разнородных дисциплин, а как новая единая синтезирующая нау1
Материалы XXVI съезда КПСС. М.: Политиздат, 1981, с. 31.
10
ка. Эта наука изучает закономерности взаимодействия людей с
окружающей средой, вопросы развития народонаселения,
сохранения и развития здоровья, совершенствование физических и психических возможностей человека. В фундаментальных направлениях экологии человека должен преобладать
социально-целевой принцип, поскольку объективное содержание предмета этой
науки составляет изучение взаимодействия человека со средой,
направленное на благо человека.
Важной задачей экологии человека является раскрытие закономерностей производственно-экономического,
целевого освоения регионов Земли в процессе их преобразования
социальной
деятельностью человека, изучение естественных законов
сохранения и развития здоровья людей (населения)
в ходе такого
освоения.
Следует отметить, что в настоящее время возникает необходимость дальнейшего синтеза знаний, полученных на основе таких современных направлений, как конструктивная география,
экология человека, изучение проблемы популяционного здоровья.
Подобная линия интеграции и сплетения знаний может быть
условно обозначена как конструктивная экология. Ростки подобного грядущего синтеза содержатся, например, в конструктивной географии. Они основываются на широком научно-практическом социальном заказе, где в центр внимания ставится задача развития производительности общественного труда и развития самого человека, его максимально продолжительной
общественно-трудовой активности. Эти широкие целеобразующие основания, вокруг которых осуществляется синтез научного
знания, вероятно, и должны получить название конструктивной
экологии. Иными словами, новый перспективный синтез должен
быть сосредоточен вокруг изучения комплекса всех взаимодействий и явлений, направленных на развитие человека в естественноисторическом плане, на раскрытие его творческих потенций и психофизических возможностей в целях созидания коммунистического будущего.
Таким образом, новый синтезирующий концептуальный аппарат рассматриваемой науки должен включить в себя представления о развитии здоровья человека и человеческих популяций,
вскрытие ресурсов и резервов активной жизнедеятельности и способы устранения воздействий, которые могут возникнуть при
определенных комбинациях экологических факторов. Предложенная вниманию читателя книга представляет собой попытку
анализа понятия экологии человека по критерию ее социального
заказа.
Мы считаем чрезвычайно актуальным
анализ
трудов
В. И. Вернадского, которые касаются обсуждаемых проблем.
Объем книги не позволил подробно осветить основные положения концепции В. И. Вернадского. Они освещены только в первом приближении. Однако мы надеемся, что и этот труд сыграет
стимулирующую роль для дальнейших разработок трудов
1!
В. И. Вернадского и других классиков-естествоиспытателей, которые потому и были великими, что, опередив свою эпоху, создали
основы для решения острых проблем, вставших перед нами сегодня.
Посвящая данную работу понятию экологии человека, и мы
не оказались исключением среди авторов, которые предпринимают попытки дать определение названной науке, указать ее
предмет. Мы рассматриваем свой подход как очередную гипотезу
в обсуждающейся проблеме. Она основана на обобщении опыта
по исследованию взаимодействия человека и внешней среды в
рамках общесоюзной программы «Адаптация человека» и других «дочерних программ», а также на основании многолетних
философских и методологических разработок современной концепции здоровья, осуществленных под руководством и при непосредственном участии автора. Именно поэтому важное место в
книге отведено анализу современной концепции здоровья, анализу взаимосвязи проблем здоровья, адаптации и экологии человека.
Наши многолетние исследования процессов взаимодействия
человека с внешней средой (на примере восточных регионов
страны), а т а к ж е анализ данных отечественной и зарубежной литературы позволяют выделить специфическое для эпохи НТР
состояние человека и человеческой популяции, которое не укладывается в традиционное представление о норме и патологии.
Определенный комплекс характеристик, сформировавшийся под
влиянием комплекса факторов внешней среды, мы назвали
антропоэкологическим напряжением. Анализу этого феномена
посвящен специальный раздел книги.
Следует отметить, что из-за недостаточной методологической
и методической разработки критериев классификации состояния
человеческого организма (от нормы до патологии) некоторые из
используемых нами примеров могут показаться элементарными,
упрощенными и т. д. Отдавая себе отчет в этом, мы все ж е считаем целесообразным их использование, ибо опыт истории науки
свидетельствует, что новый угол зрения д а ж е на устоявшиеся и
традиционные представления позволяет часто неожиданным образом приблизиться к истине.
Исследование различных аспектов
антропоэкологического
напряжения открывает, с нашей точки зрения, путь к реализации системы профилактики заболеваний в более широком масштабе, чем это принято в традиционном плане. Как подчеркивает
министр здравоохранения СССР С. П. Буренков, «все элементы
профилактики должны быть объединены в единый комплекс, осуществляемый с участием министерств и ведомств при активном
участии самого населения»
Реализация названного подхода упирается в разработку научно обоснованных критериев для оптимизации всех звеньев си1
Советское здравоохранение, 1981, № 7, с. 3.
12
стем жизнеобеспечения по критерию здоровья. Важным инструментом осуществления этой задачи является антропоэкологическое экспертирование, методологическим и методическим основам разработки и реализации которого посвящен ряд разделов
книги.
Разработка названных проблем имеет принципиальное значение для восточных регионов нашей страны, где опережающее
развитие производительных сил сопровождается высокой мобильностью населения, спецификой адаптационных процессов
и спецификой процессов взаимодействия человека с внешней
средой в целом.
Широкая социальная программа, намеченная XXVI съездом
КПСС, а также мероприятия в области охраны народного здоровья, предпринятые в предыдущие пятилетия, создают небывалые перспективы в реализации подлинной «индустрии» здоровья в стране в целом и в восточных регионах в частности.
Сейчас задача состоит в необходимости реализации названных
мер с наибольшей эффективностью.
В Отчетном докладе ЦК КПСС XXVI съезду подчеркнуто:
«Иногда полагают, что достаточно увеличить надбавки к зарплате в Сибири, на Дальнем Востоке и в северных районах — и люди оттуда не будут уезжать. Надбавки, конечно, нужны. Однако
только этим проблему не решить. Человек уезжает, скажем, из
Сибири чаще всего не потому, что ему не подошел климат или
мал заработок, а потому, что там труднее получить жилье,
устроить в детский сад ребенка, мало культурных центров» 1 .
Эти положения имеют непосредственное значение для обсуждаемых здесь вопросов.
Следует отметить, что повышение уровня жизни населения
на Востоке страны, создание здесь оседлых и здоровых популяций людей требуют дифференцированных подходов к организации систем жизнеобеспечения с учетом всего комплекса экологических, социально-демографических факторов и медико-биологических характеристик населения. Широко распространенное внедрение у нас в стране планов социального развития
играет важную роль в осуществлении комплексных подходов к
совершенствованию различных аспектов жизнедеятельности населения.
В условиях перехода к интенсивным методам реализации народнохозяйственных задач, когда «человеческий фактор» приобретает все большую значимость, дополнение подобных планов
антропоэкологическими
аспектами
становится
все
более
актуальным. Сложившаяся практика опережающего социальноэкономического планирования порождает своего рода «эффект
запаздывания», обусловленный
недостаточной
разработкой
антропоэкологических критериев в оценке функционирования
1
Материалы XXVI съезда КПСС. М.: Политиздат, 1981, с. 54.
13
производственных комплексов, новых предприятий, производств
и т. д. Это выражается в том, что разработка и внедрение хозяйственных решений осуществляется на основе усредненных либо
устаревших антропоэкологических нормативов (по ПДК, ПДВ,
по режимам труда, питания, социальной инфраструктуре и т. д.).
Вместе с тем конкретная экологическая ситуация, социальнодемографические и медицинские характеристики населения
каждого региона требуют дифференцированных подходов, основанных на глубоких научно-практических разработках.
В недавней публикации «Современные аспекты адаптации»
[Казначеев, 1980] мы предприняли попытку комплексного освещения основных аспектов медико-биологической концепции
адаптации (и их связи с социальными аспектами адаптации),
которые, с нашей точки зрения, определяют специфику уровня
и структуры здоровья населения в конкретной экологической ситуации на востоке страны. Наши исследования показывают, что
внедрение научно обоснованных рекомендаций, разработанных
на основе медико-биологических исследований последствий взаимодействия человека и внешней среды, в данных конкретных
условиях в значительной степени повышает эффективность всего комплекса мер, направленных на повышение приживаемости
населения, повышение уровня его здоровья.
Некоторые из поднятых в книге вопросов дискуссионны, ряд
представлен на уровне постановки проблем. Но это и естественно на данном этапе развития антропоэкологического исследования и разработок.
В книге приведен категориальный и понятийный аппарат,
который включает в себя разрабатываемые автором определения понятий экологии человека, определение здоровья человека
и популяции, определение понятия системы жизнеобеспечения,
понятия антропоэкологической экспертизы.
Для иллюстрации излагаемых в книге положений была использована обширная зарубежная и отечественная литература,
в том числе труды ученых Института клинической и экспериментальной медицины и других институтов СО АМН СССР.
В заключение автор выражает искреннюю признательность
академику А. Л. Яншину. Автор также сердечно благодарит за
добрые советы академика АМН СССР Н. В. Васильева, членовкорреспондентов АМН СССР Н. Р. Деряпу, В. А. Матюхина,
Г. Н. Сомова, М. Т. Луценко, директора Новокузнецкого филиала ИКЭМ СО АМН СССР В. В. Бессоненко.
Учение В. И. Вернадского как предпосылка
к созданию концептуальных оснований
экологии человека
Реализация научно-исследовательских программ по экологии
человека и в перспективе по конструктивной экологии в указанном выше понимании требует создания теоретического, концептуального «ядра» этих синтезирующих наук, позволяющего осуществлять исследования на единой основе. Предпосылкой к
будущей формулировке такой основы, ее естественнонаучным фундаментом может явиться теория биосферы и ноосферы В. И. Вернадского. Он неуклонно развивал универсальное
видение природы, подчас противоречивое и дискуссионное, но
настолько всепроникающее, что грандиозные очертания этого
научного видения следует назвать естественнонаучным отражением диалектики природы.
Научный гений В. И. Вернадского создал единую, динамическую картину развития живого вещества земной планеты —
биосферы. «Живое вещество охватывает всю биосферу, ее создает и изменяет, но но весу и объему оно составляет небольшую
ее часть. Косное, неживое вещество резко преобладает; по объему господствуют газы в большом разряжении, по весу твердые
горные породы и в меньшей степени жидкие: пар, морская вода
Всемирного океана. Живое вещество даже в самых больших
концентрациях в исключительных случаях и в незначительных
массах составляет десятки процентов вещества биосферы и в
среднем едва ли составляет одну-две сотых процента по весу.
Но геологически оно является самой большой силой в биосфере
и определяет все идущие в ней процессы и развивает огромную
свободную энергию, создавая основную геологически проявляющуюся силу в биосфере, мощность которой, возможно, превышает все другие геологические проявления в биосфере» [Вернадский, 1977, с. 16].
В этой интерпретации живое вещество планеты и вовлеченное в осуществление его процессов и функций косное вещество
(миграция химических элементов и соединений) предстают как
единая планетарно-космическая система. С позиций этого широкого концептуального подхода получает объяснение такое поразительное явление жизни и биологической эволюции, как ее необратимость и прогрессивное направление (рис. 1).
Механизм поступательного развития жизни и усложнения
его собственной организации сформулирован в параллельно
проводившихся в 30-е годы исследованиях В. И. Вернадского
и Э. Бауэра. Эти концептуальные обобщения, описывающие за15
Рис. 1. Динамика негэнтропийных процессов на Земле в различные фазы планетогенеза
1—1 — эволюция природного косного вещества планеты в гипотетических условиях отсутствия на Земле биосферы и ноосферы; 3—7 — эволюция живого вещества планеты до появления р а з у м а ; 3—8 — эволюция природного косного вещества планеты в условиях развития биосферы (формирование биотических структур требует разрушения косных структур); 3—2 — эволюция природного косного вещества планеты на фоне развития биосферы
в гипотетических условиях отсутствия на З е м л е биосферы; 3—3 — эволюция живого вещества планеты в гипотетических условиях отсутствия на З е м л е ноосферы; 7—6 — эволюция ноосферы планеты; 8—5 —эволюция природного косного вещества планеты на фоне
развития биосферы и ноосферы (формирование биотических структур и элементов ноосферы требует разрушения природных косных структур); 7—4 — эволюция живого вещества планеты в условиях развития ноосферы (формирование элементов ноосферы требует
разрушения биотических структур)
кономерности функционирования живого вещества, заслуживают наименования законов Вернадского — Бауэра. В то время
как В. И. Вернадский, оценивая эволюцию и свойства живого
вещества в биосфере, выделил два фундаментальных биогеохимических принципа, Э. Бауэр выделил и описал эти закономерности на уровне индивидуальных организмов в их эволюционной преемственности. Первый биогеохимический принцип гласит, что геохимическая биогенная энергия в биосфере стремится
к максимальному проявлению. Согласно второму биогеохимическому принципу в ходе эволюции видов выживают организмы,
которые своей жизнедеятельностью максимально увеличивают
биогенную геохимическую энергию [Вернадский, 1980]. В то ж е
время Э. Бауэр указывал на различие между физическими системами (состоящими из косного вещества) и живыми, биологическими системами. Если первые стремятся к достижению наиболее устойчивого равновесного состояния (и максимуму энтропии в системе), то вторые, иегэнтропийные системы, «никогда не бывают в равновесии и исполняют за счет своей свободной энергии постоянную работу против равновесия, требуемого
законами физики и химии при существующих внешних условиях» [Бауэр, 1935].
16
На основе этого разграничения Э. Бауэр далее ввел понятие
«принципа максимума эффекта внешней работы». Суть его сводится к тому, что эволюция биосистем есть результат увеличения эффекта их внешней работы (воздействия на среду) в ответ на ассимилированное из внешней среды определенное количество энергии.
Итак, законы Вернадского — Бауэра утверждают следующее:
Закон 1. Существует устойчивая неравновесность биосистем.
Закон 2. Существует максимум эффекта внешней работы биосистем.
В. И. Вернадский, сообразуясь с указанными законами, уделял в своих трудах большое внимание структурной организации
живого вещества. В его сложной организованности и разнородности он видел не только результат (следствие) эволюции, но и
ее важнейшее звено. Опираясь на законы Вернадского — Бауэра и представление об эволюционном процессе как материальном потоке, в котором ассимилируются рассеянные источники
энергии, преобразуются в информацию структуры, а затем реализуются в виде целенаправленных актов внешней работы, можно видеть, что движение в таком процессе (потоке живого вещества) имеет своеобразную векторную направленность от
меньшей организованности к большей.
Итак, жизнь течет, движется подобно жидкости в гравитационном поле Земли от меньшей структурной организованности
к большей. Тем самым, если все процессы косного вещества
(неживой, физической материи) стремятся к равновесности, то
живое вещество течет, движется в противотоке ко все большей и
большей неравновесности. В своем учении о живом веществе,
принципах его организации, законах его развития и усложнения, и биосфере как единой планетарной эволюционирующей
системе, В. И. Вернадский как бы следует за естественноприродной историей земной планеты.
В соответствии с понятием о связи между космосом и поверхностью планеты, определяемой космическими излучениями,
и прежде всего потоком солнечной радиации, Вернадский наполняет предложенный Ж- Б. Ламарком термин «биосфера» новым содержанием. Биосфера в его представлении есть оболочка
Земли, охваченная жизнью. Вещество биосферы пронизано
энергией, источник которой располагается за пределами биосферы, в космическом пространстве. «По существу биосфера может
быть рассматриваема как область земной коры, занятая трансформаторами, переводящими космические излучения в действенную земную энергию — электрическую, химическую, механическую, тепловую и т. д. [Вернадский, 1926]. Эта линия рассуждений выдающегося ученого остается в силе и в современных
научных исследованиях по физике биосферы. «Живое вещество биосферы в одинаковой мере обусловлено процессами Земли и космическим излучением Солнца. Присутствие живого вещества в биосфере придает с в о е о б р ^ з т п ^ ^ б д и к энергетиче" -овосибирскзя
^
i областная научная \
БИБЛИОТЕКА ;
17
ским явлениям на поверхности Земли и обогащает ее запасом
энергии, способной к дальнейшим превращениям. Прежде всего живое вещество накапливает и сохраняет в своей биомассе
энергию солнечного излучения, преобразованную в энергию органических соединений. Количество этой энергии, по оценке
В. И. Вернадского, составляет примерно 1018 ккал. Способность
всех живых существ размножаться превращает накопление свободной энергии в биосфере в саморасширяющийся и самовосстанавливающийся процесс» [Хильми, 1966].
Таким образом, с точки зрения современных представлений
о физике биосферы живое вещество рассматривается как самоорганизующийся механизм (система) по преобразованию космической энергии. Живое вещество является системой, которая
использует природный астрофизический процесс
(излучение
ядерной энергии звездами), «встраивается» в поток космического излучения, поглощает и аккумулирует его часть. Использование энергии космоса осуществляется благодаря специфическим структурам и информации, которые образуют фундаментальные основы жизнедеятельности живого вещества. Мы указывали на эти характерные черты живого вещества при анализе основополагающего закона Э. Бауэра о «неравновесности»
живых систем и разборе обобщенного понятия биосистемы [Казначеев, 1973; 1980]. Биосистема характеризовалась как особое
«биотическое триединство». В этом «триединстве» сходятся потоки энергии, структур и информации, извлекаемые из среды и перерабатываемые в биосистеме.
Исходя из геохимического представления о функциях биосферы как целостной системы живого вещества, Вернадский
подчеркивает момент, имеющий принципиальное значение при
проведении современных экологических исследований, в частности при разработке надежных систем мониторинга. Он указывает, что биосфера как система живого вещества имеет сложное строение и включает в себя разнородные компоненты, связанные многообразными отношениями.
Согласно Вернадскому [1965, с. 58—60], вещество биосферы
состоит из семи разнородных природных частей: 1) совокупности живых организмов, живого вещества; 2) вещества, создаваемого и перерабатываемого жизнью, биогенного вещества,
наделенного мощной потенциальной энергией, однако неактивного биологически, 3) вещества, в формировании которого живое вещество не участвует, косного вещества; 4) биокосного вещества, создаваемого одновременно живыми организмами и косными физико-химическими процессами, представляющего собой равновесные динамические системы (почти вся вода биосферы, нефть, почва, кора выветривания и т. д.); организмы играют здесь ведущую роль; 5) вещества, находящегося в состоянии
радиоактивного распада; 6) рассеянных атомов, которые создаются из земного вешества под влиянием космических излуче
ний; 7) вещества космического происхождения.
18
Рассматривая функции живого вещества в биосфере, Вернад
ский (1940) выделяет девять таких функций — газовую, кислородную, окислительную, кальцевую, восстановительную, концентрационную, функцию разрушения органических соединений,
функцию восстановительного разложения, функцию метаболизма и дыхания организмов. С учетом современных данных указанные функции могут быть перегруппированы и выделены энергетическая, деструктивная, средообразующая и транспортная
функции [Лапо, 1979]
Стремясь к возможно более полному определению специфических характеристик и функций живого вещества биосферы,
В. И. Вернадский (1977, с. 133—135) выделил ряд основных параметров, свойственных косному (физическому) веществу и провел сравнение с ними сопоставимых параметров живого вещества (табл. 1).
Перечисленная в таблице совокупность параметров описывает отдельные характеристики и функции живого вещества. Однако следует подчеркнуть, что, согласно Вернадскому, биосфера рассматривается прежде всего как целостная система, как
единый, неделимый организм. Проводя аналогию между индивидуальным организмом как целостностью и биосферой, как
единой системой в смысле Вернадского, можно утверждать, что
«анатомия», «физиология» биосферы, механизмы регулирования
и взаимосвязь ее частей и элементов не могут быть поняты без
оценки всего «организма» в целом, так же как не может быть
понят организм человека только путем расчленения, д а ж е при
самом глубоком и тонком изучении его отдельных систем, органов, тканей.
Выше мы коснулись распространенных представлений о характере энергетического взаимодействия живого вещества Земли и космической среды, об осуществляемых им планетарных
биогеохимических функциях. Наряду с этим большой интерес
представляют идеи В. И. Вернадского, которые в настоящее
время только начинают разрабатываться.
Так, среди концептуальных представлений В. И. Вернадского о сущности и особенностях процесса биосферогенеза большой
интерес представляет гипотеза о том, что биосфера возникла
сразу как некое новое образование, развивающееся затем по
своим особым законам. Автор гипотезы выделяет главное содержание биосферы — живое вещество — как явление не только
планетарное, но и космическое [Вернадский, 1978]. Позднее,
как известно, В. И. Вернадский утвердил этот же масштаб и по
отношению к человеческой мысли (1977). В пользу гипотезы
земного возникновения живого вещества приведены два основных факта: 1) преобладание молекулярной левовращающей
диссимметрии; 2) абсолютное сохранение принципа Реди («живое— только от живого»). Как сегодня хорошо известно, в метеоритах— телах из пределов нашей Галактики и вне ее — органические соединения наличествуют.
19
Таблица 1
Сравнительный анализ параметров косного и живого вещества
[Вернадский, 1977]
Косные естественные тела
I
2
I. Тел, аналогичных живым естественным дисперсным телам, в
косной части биосферы нет. Дисперсное косное вещество сосредоточивается в биосфере; в более глубоких частях планеты
оно заглушается давлением. Оно
создается
или при умирании
живого вещества, или влиянием
на биосферу движущихся газовых или жидких фаз, всегда являющихся биокосными телами.
Живые естественные тела проявляются только в биосфере и только в форме дисперсных тел, в виде живых
организмов и их совокупности — в
макроскопическом (поле тяготения) и
в микроскопическом разрезах реальности.
И. В косных естественных телах
нет проявлений правизны и левизны, не подчиненных законам
симметрии твердого тела. Вследствие этого, когда правизна и
левизна проявляются в однородном анизотропном пространстве кристаллического состояния
твердого
тела,
геометрически
особого, но выражающегося в
пределах Евклидовой геометрии,
она не нарушает законы симметрии, и никакого проявления
диссимметрии не замечается.
Правизна-левизна характеризует состояние пространства, занятого телом
живого организма, и его проявлений
в окружающей живой организм среде. В твердом веществе живых организмов проявляется диссимметрия. Та
же диссимметрия проявляется в дисперсных
частицах
коллоидальных
сред, входящих в состав живого вещества. Законы симметрии твердых
кристаллических структур нарушены.
Диссимметрия может в биосфере образовываться только из диссимметрической среды — «рождением•» (принцип Кюри).
Новое живое естественное тело —
живой организм — родится только из
другого живого организма. Абиогенеза в биосфере нет. Нет и признака
его былого проявления в геологическом времени. Живой организм родится поколениями из живого такого
же (в сущности близкого) организма
(принцип Реди). В ходе геологического времени происходят по невыясненным еще сейчас законам процессы мутации и рождение морфологически и физиологически иного нового поколения организмов, отличного от старого (эволюция видов).
Процессы, создающие живое естественное тело, необратимы во времени.
Возможно, что это окажется следствием особого состояния пространствавремени, имеющего субстрат, отвечающий неевклидовой геометрии.
III. Новое косное естественное тело
создается
физико-химическими
и геологическими
процессами
безотносительно к ранее бывшим естественным телам, живым или косным. Процессы его
образования могут идти и в
живых телах, изменяясь в своих
проявлениях и давая биокосные
естественные тела, внедренные
в живое естественное тело.
IV. Процессы, создающие
косное
естественное тело, обратимы во
времени. Пространство, в котором они идут, неотличимо от
изотропного или анизотропного
пространства Евклида.
20
Ж и в ы е естественные тела
Таблица 1 (продолжение)
Косные естественные тела
1
V. Размножения нет.
Создается
косное естественное тело физико-химическими и геологическими процессами,
синтетически
воспроизводимыми экспериментами.
VI. Число косных естественных тел
не зависит от размеров плаценты, а определяется свойствами
планетной материи-энергии. Биосфера получает и отдает непрерывно
материю-энергию в
космическое пространство. Существует с ним непрерывный
материально-энергетический обмен.
VII. Площадь и объем проявления
косных естественных тел не ограничены в пределах планеты,
и масса их колеблется в геологическом времени.
VIII. Минимальный размер косного
естественного тела определяется
дисперсностью
материи-энергии— атомом, электроном, корпускулой,
нейтроном и т. д.
Максимальный размер определяется размерами планеты, которая сама может быть рассматриваема как биокосное естественное тело. В аспекте нашего
изложения он определяется размерами биосферы, которая есть
особое биокосное естественное
тело. Диапазон размеров огромный— 10 22.
IX. Химический состав косных естественных тел всецело является
функцией состава окружающей
среды, в которой они создаются.
Можно выразить это так, что
Ж и в ы е естественные т е я а
2
Живое естественное тело создается
размножением — созданием
нового
живого естественного тела из предшествующего живого естественного
тела, из поколения в поколение. Оно
создается сложным
биохимическим
процессом, не выходя из своего состояния пространства.
Число живых естественных тел количественно связано с размерами определенной земной оболочки — биосферы. Допустима — и требует проверки — рабочая научная гипотеза о
космическом обмене живых естественных тел.
Масса живых веществ (совокупностей живых естественных тел) близка
к пределу и, по-видимому, остается
подвижно-неизменной в течение геологического времени. Она определяется, в конце концов, количеством и
колебаниями
лучистой
солнечной
энергии, охватывающей биосферу.
Минимальный размер живого естественного тела определяется дыханием,
главным образом газовой биогенной
миграцией
атомов
(принципом
Е. Снядецкого) и числом Лошмидта.
Максимальный размер, по наблюдению в течение геологического времени, не превышает размеров для животных и растений, равных сотням
метров. Вероятно, это зависит от
глубоких причин, определяющих возможность существования в биокосном
теле биосферы состояний пространства, отвечающих живому естественному телу. Диапазон колебаний равен 1010.
Химический состав живых естественных тел создается ими самими из окружающей среды, из которой они питанием и дыханием выбирают нужные им для жизни и размножения —
21
Таблица 1 (окончание)
Косные естественные тела
1
он определяется «игрой» физикохимических и геологических процессов в течение геологического
времени.
X. Количество разных химических
соединений — молекул и кристаллов — в косных естественных телах земной коры, следовательно
и биосферы, ограничено. Существуют немногие тысячи естественных «земных», а вероятно, и
«космических» химических соединений — молекул и кристаллических пространственных решеток. Этим определяется ограниченное количество видов косных
естественных тел биосферы и ее
биокосных естественных тел.
XI. Все природные процессы в области естественных косных тел—
за исключением явлений радиоактивности — уменьшают
свободную энергию среды (процессы обратимые), в данном случае
свободную энергию в биосфере.
XII. Изотопические смеси (земные
химические элементы) не меняются в косных естественных телах биосферы (за исключением
радиоактивного распада). Повидимому, существуют природные процессы за пределами биосферы — движения
газов под
высокими давлениями, которые
нарушают установившуюся изотопическую смесь, но, с другой
стороны, изучение химических
элементов
метеоритов — галактического вещества — указывает, что изотопические смеси в
них те же, как и в земных элементах. Постоянство атомных
весов установлено только в первом приближении и возможно,
что реально существующие отклонения выявятся при более
чувствительной методике.
22
Ж и в ы е естественные те>та
2
для создания новых живых естественных тел — химические элементы.
Они при этом, по-видимому, могут
менять состав их изотопов, менять их
атомные веса. Подавляющую основную часть своего химического состава
они создают как независимые в определенных размерах тела в биосфере,
в биокосном естественном теле планеты.
Количество химических соединений в
живых естественных телах и количество характеризуемых ими живых
естественных тел безгранично.
Мы
знаем уже миллионы видов организмов и миллионы миллионов отвечающих им молекул и кристаллических
решеток.
Природные процессы живого вещества в их отражении в биосфере увеличивают свободную энергию биосферы.
По-видимому, изменение изотопических смесей является характерным
для живого вещества свойством. Доказано это для водорода и калия.
Явление настоятельно требует точного изучения. Так как оно связано с
затратой энергии, то в миграции химических элементов живых веществ
теоретически должна быть и реально
наблюдается резкая задержка выхода химических элементов из биогенной миграции. Впервые это явление
было замечено К. фон Бэром для
азота.
К числу фундаментальных проблем, поднятых В. И. Вернадским, относится вопрос о пространственно-временной метрике
биосферы. Биосфера как единый организм существует во времени и пространстве. Временной масштаб жизни биосферы, по
мнению Вернадского, различен в процессах космических взаимодействий, взаимосвязей с косным веществом планеты, в разные геологические периоды. В современную эпоху он зависит
от характера социально-исторической деятельности людей. Следует подчеркнуть, что с появлением человека формируется новая планетарная размерность процессов — социальное время
[Афанасьев, 1972].
По мере развития энергетической базы и других производительных сил общества, средств транспорта и связи, роста масштабов агропромышленных преобразований огромные массы
живого и косного вещества с увеличивающейся скоростью вовлекаются в антропогенный планетарный обмен. Несоответствие биогеологических, биосферных, с одной стороны, и антропосоциальных ритмов времени — с другой, принимает глобальный масштаб.
Зависимость человечества от условий планетарной и космической среды в настоящее время осознается как факт развития, характеризующийся очень большой выраженностью. Функционирование природных экосистем все в большей мере подчиняется ритмам социального времени.
В. И. Вернадский вкладывает в понятие живого вещества
(биосферы) различное содержание. В космических масштабах
живое вещество и биосфера включает в себя всю живую пленку
поверхности планеты, все неживые атрибуты жизни, отложения
органического вещества в различных формах (гумус, торф,
уголь, газ, нефть и пр.), а также породы, структура и геохимический состав которых были определены воздействием живого
вещества как геологического фактора. В масштабах геологического времени часть вещества литосферы, гидросферы и атмосферы, вероятно, уходит из первого, наиболее масштабного, определения живого вещества и остается частями косного. При оценке биосферы на интервалах, соизмеримых со временем жизни
нескольких поколений, объем понятия «биосфера» еще более
уменьшается. «Во всех... случаях мы, конечно, вносим в наши
рассуждения некоторый условный элемент—ограничиваем это
стороннее организму вещество тем его количеством, которое
необходимо для поддержания в течение короткого времени —
периода нашего изучения — и, однако... может быть выделен определенный интервал времени, который может рассматриваться
как естественный масштаб биологического времени, например
такой интервал, в течение которого данный вид или сообщество
осуществляет полный цикл обновления» [Вернадский, 1975.
с. 35].
К идее биологического времени В. И. Вернадский возвращается неоднократно. «Одно из проявлений... разнородности био23
сферы заключается в том, что процессы в живом веществе идут
резко по-иному, чем в косной материи, если их рассматривать в
аспекте времени. В живом веществе они идут в масштабе исторического времени, в косном — в масштабе геологического времени, „секунда" которого много больше декамириады, т. е. ста
тысяч лет исторического времени» [Вернадский, 1977, с. 17].
Таким образом, изменение, сжатие — в указанном выше смысл е — масштаба времени есть характерная черта развития глобальных процессов.
Мы видим, что в эпоху НТР масштаб «времени жизни» биосферы изменяется под воздействием человека в полном соответствии с утверждением Вернадского о том, что время есть одно из основных проявлений вещества, неотделимое от его содержания [Вернадский, 1975, с. 26].
Исследование временных масштабов биосферы и их связи с
космической и геологической размерностью времени представляет собой задачу, актуальную как в теоретическом, так и в практическом отношении. Так, зная закономерности взаимодействия биосферы с литосферой, можно в ускоренном масштабе времени имитировать некоторые процессы породообразования, процессы захоронения на поверхности и в недрах Земли продуктов
жизнедеятельности биосферы. На этом принципе будут сконструированы восстановительные рекреационные системы крупных
территорий и планеты в целом, назначение которых состоит в
обезвреживании отходов промышленно-аграрных и бытовых
комплексов, организовано превращение существующих локальных экосистем в источники дешевой энергии и материалов [Вернадский, 1928]. К этой мысли В. И. Вернадский возвращался
неоднократно и обобщил ее в понятии автотрофности человечества как будущего самообеспечения и приобретения им на основе достижений научной мысли независимости от обязательного участия в сложившихся цепях питания.
На основе концепции В. И. Вернадского советские ученые
(А. А. Григорьев, С. В. Калесник, Ю. К. Ефремов, Ф. Н. Мильков и др.) впоследствии развили учения о географической оболочке и ландшафтной сфере Земли. Эти учения также основаны
на представлении об эволюции поверхности планеты при сложном взаимодействии геологических и биологических факторов.
Отметим, что современные представления по этому поводу развиваются в работах А. В. Сидоренко и ряда других авторов
[Сидоренко и др., 1978 и др]. Эволюция ландшафтной сферы,
включающая геологические и биологические компоненты (табл.
2), в систематическом виде разрабатывается советским географом Ф. Н. Мильковым (1970, 1977).
Существуют попытки уточнить или расширить понятие географической оболочки. Особого внимания требует введение понятия «среды». Так, термин «природная среда», употребляемый
И. П. Герасимовым (1966), имеет, по-видимому, то же содержание, что и «географическая оболочка». Однако использование
24
Таблица
1
Этапы и периоды развития ландшафтной сферы Земли
[по Милъкову, 1970]
Этапы и
периоды
Длительность
в годах
Добиогенный Архей, протерозой,3500этап
570 млн. лет назад
3000 млн.
Биогенный
этап
Палеозой, мезозой, кайнозой, 570 млн.— 40 тыс.
лет назад
Антропогенный этап
С середины
наших дней
до
40 тыс.
Древнейший
период
Верхний палеолит, 40—
10 тыс. лет назад (с середины вюрма до конца
ледниковой эпохи)
30 тыс.
пе- Мезолит, неолит, бронзовый век; 10—3 тыс. лет
назад
7 тыс.
Древний
риод
вюрма
Новый пери- Железный век, историчеод
ское время до середины
XX в.: 3 тыс.—25 лет
назад
-570 млн.
< 3 тыс.
Характеристика
Жизнь хотя и существовала на протяжении значительной
части этого
этапа, однако живые организмы принимали тогда слабое участие в формировании ландшафтной
сферы.
Органическая
жизнь —
ведущий фактор в развитии ландшафтной сферы.
В конце периода появляется человек.
Начало этапа совпадает
с появлением современного человека. Человек начинает играть
ведущую
роль в развитии ландшафтной сферы.
Замена
первобытного
стада родовой общиной.
Появление
разнообразных орудий эпохи, приручение собаки. Глобальное распространение человека. Воздействие человека
ограничивается
влиянием на животный и
растительный мир и растительность.
Появление каменного, а
затем и бронзового топора, глиняной посуды, скотоводства и земледелия.
Помимо
растительности
и животного мира в сферу воздействия человека
вовлекаются почвы.
Господство железа в материальной
культуре.
Развитие классовых обществ, к концу периода
появление социалистического общества. Резкий
рост численности населения и развитие техники.
Глубокое и всестороннее
воздействие человека на
ландшафтную сферу.
25
Таблица 2 (окончание)
Этапы и
периоды
Новейший
период
Время
Длительность
в годах
С середины 40-х годов Период
только
XX в. до наших дней
начинается
Характеристика
Овладение
человеком
атомной энергией и выход в космос. Образование системы социалистических стран. Создание
ноосферы — управляемой
рациональной ландшафтной сферы.
термина «среда» в значении «географическая оболочка» расширяет его традиционное содержание.
В «Советском энциклопедическом словаре» (1980) географическая среда определяется как «земная природа, включенная
в сферу человеческой деятельности и составляющая необходимое условие существования общества».
Вопрос о взаимодействии косных элементов географической
оболочки с живым веществом, как указывалось выше, требует
дальнейшего анализа. Исследование этих взаимоотношений составляет один из важнейших вопросов современной экологии,
являющейся дальнейшим творческим развитием концепции биосферы, разработанной В. И. Вернадским. Основная масса живого вещества современной биосферы представляет собой тонкую пленку на поверхности суши и акваторий. «Появление органической жизни свойственно значительной части географической оболочки, однако бурная вспышка ее — биологический фокус географической оболочки—сосредоточена в сравнительно
узкой контактной зоне литосферы, атмосферы и гидросферы —
в ландшафтной сфере Земли» [Мильков, 1970].
В. В. Докучаев в конце XIX в. писал, что земная поверхность
(точнее, ее почвы и грунты) представляет собой результат совокупного взаимодействия воды, воздуха, земли (первоначальные материнские горные породы, еще не измененные процессами почвообразования, или подпочвы), с одной стороны, и растительных, животных организмов — с другой [Докучаев, 1948].
В работах Л. С. Берга (1913, 1945) нашли отражение представления о географическом ландшафте как сообществе, объединяющем, с одной стороны, сообщества растений, животных и до известной степени человека, а с другой — неорганические комплексы. К представлению Л. С. Берга о ландшафте близка концепция биогеоценоза: экологи определяют биогеоценоз как природную лабораторию, в которой совершается процесс аккумуляции и трансформации энергии, слагающийся из многих разнообразных физиологических, физических и химических процессов, также взаимодействующих между собой [Сукачев, 1949].
26
В ландшафтной географии развито понятие «фация», Широко
распространен и термин, близкий по содержанию — «экосистема», под которой подразумевается комплекс живых организмов и окружающей их физико-географической среды. Экосистемы могут иметь различный масштаб — от ландшафтной сферы
Земли до отдельного биогеоценоза. Наконец, все большее распространение получает понятие «антропобиогеоценоз», которое
по содержанию является еще более широким.
Как соотносятся такие понятия, как «географическая оболочка
Земли» и «биосфера»? По современным представлениям, возникновение жизни как глобального явления (биосферы) происходило в поверхностном слое Земли, т. е. в ее географической оболочке. С появлением жизни на Земле географическая оболочка
начинает испытывать воздействие новой геологической силы
[Вернадский, 1977, 1978]. В формировании географической оболочки Земли решающее значение приобретают потоки вещества и энергии: а) космического происхождения (климат, астрономическая цикличность), б) планетарной природы (тектонические, вулканические, гидрологические и др. явления) и в) биологического происхождения. Таким образом, географическая
оболочка Земли выполняла и выполняет роль пограничного
слоя, активно вовлеченного в сложный космопланетарный обмен
разнонаправленными потоками энергии и вещества различной
природы. Географическая оболочка принимает активное участие в их распределении, трансформации, ассимиляции этих
потоков.
Конкретная характеристика этих природных явлений, происходящих в географической оболочке, требует дальнейших исследований. Однако можно отметить, что геоцентрические тенденции при объяснении закономерностей развития географической оболочки Земли представляются недостаточными. Об этом
свидетельствуют как исследования A. JI. Чижевского так и работы современных гелиобиологов [Владимирский, 1980].
Таким образом, понятие географической оболочки и понятие
биосферы — далеко не синонимы, эти понятия относятся к разным понятийным категориям. Географическая оболочка, т. е.
поверхностные структуры Земли, разделяющие и объединяющие
планету с азрокосмическим пространством, была, есть и будет
неотъемлемой частью планеты. Живое вещество, возникавшее
первоначально в мелководных водоемах, постепенно распространилось в географической оболочке, захватывая ее повсеместно.
Так формировалась биосфера. Далее, биосфера распространяется далеко за пределы географической оболочки в толщи океанов и морей, в земные глубины, атмосферу и, наконец, в околоземное 'космическое пространство
(антропогенное заселение).
Взаимодействуя со структурами географической оболочки на
ее поверхности, биосфера сама становится ее неотъемлемой
частью, изменяя ее функционально-морфологические свойства.
Такое взаимодействие — сложный динамический процесс, изуче27
ние и измерение которого составляет специальную фундаментальную научную и практическую проблему. Особенно важны
такие исследования сегодня, в период преобразования биосферы
в ноосферу.
Разработка учения о ноосфере была начата В. И. Вернадским лишь в последние годы его жизни и не получила пока необходимого широкого развития.
С появлением на Земле человека, который включается ученым в состав живого вещества, специфическая оболочка Земл и — б и о с ф е р а — начинает преобразовываться. Интенсивность
преобразований увеличивается по мере роста научного знания.
Эту новую стадию в эволюции биосферы В. И. Вернадский
назвал ноосферой. В. И. Вернадский подчеркивает связь и
преемственность биосферной и ноосферной эволюции: «Эволюционный процесс живых веществ непрерывно в течение всего
геологического времени охватывает всю биосферу и различным
образом, менее резко, но связывается на ее косных природных
телах. Уже по одному этому мы можем и должны говорить об
эволюционном процессе самой биосферы в целом... Эволюционный процесс получает при этом особое геологическое значение
благодаря тому, что он создал новую геологическую силу — научную мысль человечества. Мы как раз переживаем ее яркое
вхождение в геологическую историю планеты. В последние тысячелетия наблюдается интенсивный рост влияния одного вида
живого вещества — цивилизованного человечества — на изменение биосферы. Под влиянием научной мысли и человеческого
труда биосфера переходит в новое состояние, в ноосферу»
[Вернадский, 1977, с. 11].
С развитием человеческого общества, хозяйственной практики, новых источников энергии, становлением научных знаний
поверхность земного шара, его природные оболочки, входящие
в географическую оболочку планеты, подвергаются активному
вмешательству и переустройству в интересах человека. Научное знание становится орудием претворения в общественную
практику достижений научно-технической революции. Речь идет
не о предстоящем отмирании или уничтожении биосферы (вероятность подобной альтернативы активно исследовалась в первой половине 70-х годов такими зарубежными исследователями,
как Д ж . Форрестер, Д. Медоуз, М. Месаревич, Г. и Э. Одумы и
др.). У В. И. Вернадского речь идет о преобразовании и дальнейшем развитии биосферы под влиянием прогрессивной социальной деятельности и ее превращении в ноосферу.
Учение о ноосфере как переходе биосферы в новую фазу эволюции поверхности планеты, выходе человека в космос, зарождении следующей стадии планетарного развития — ноокосмогенеза — все это и является тем новым этапом становления естественнонаучного знания, которое осуществил В. И. Вернадский.
Эти концептуальные представления обогащают естественнонаучный фундамент марксистско-ленинской теории строительства на
28
Земле социалистического и коммунистического общества. Уместно напомнить слова Вернадского: «...понятие ноосферы, которое вытекает из биогеохимических представлений, находится
в полном созвучии с основной идеей, проникающей „научный социализм"...» [Вернадский, 1977, с. 67]. Важность сочетания в
учении о ноосфере социально-исторических и естественноисторических закономерностей в их единстве подтверждается следующим высказыванием К. Маркса: «Человек живет природой. Это
значит, что природа есть его тело, с которым человек должен
оставаться в процессе постоянного общения, чтобы не умереть» 1.
Подчеркнем некоторые положения учения о ноосфере, особенно важные для развития теоретического фундамента экологии человека и конструктивной экологии. Среди функций ноосферы могут быть выделены функции, призванные служить сохранению и развитию здоровья, благополучия человека и человечества. Более всего эти идеи реализуются именно в таких
интегративных науках как экология человека. Далее, учение о
ноосфере выражает необходимость согласования временных
масштабов космических, геологических и биологических процессов планетарной среды и ускоренной социально-исторической
размерности времени, в которой развивается человеческое общество. Особенно насущной эта проблема становится в условиях
современной научно-технической революции, освоения регионов
с экстремальными условиями, крупных миграционных перемещений народонаселения.
Отметим, что значение естественнонаучного
обобщения
В. И. Вернадского о ноосфере как метасистеме, в рамках которой воплощается взаимодействие общества и природы, анализируется как в естественнонаучном знании [Камшилов, 1979;
Перельман, 1973; и др.], в междисциплинарных исследованиях,
так и в современной философско-методологической литературе
[Афанасьев, 1980; Мочалов, 1982; Кузнецов, 1977; и др.].
В. Г. Афанасьев (1980) подчеркивает, что «В. И. Вернадский
впервые в мировой литературе обобщил эволюцию планеты
Земля как единого космического, геологического, биологического и антропогенного процесса, показал огромную преобразующую роль человеческой мысли, науки, ее все возрастающее воздействие на природную среду, приобретающее поистине геологические масштабы... Ноосфера возникла вместе с возникновением человечества, которое, используя все более мощную и совершенную технику и технологию, оказывает огромное }злияние
на земную природу и околоземное пространство. Ноосфера —
огромный, постоянно расширяющийся в силу расширения и углубления влияния человека на природу компонент вселенной,
специфической особенностью которого является социальный охват, причастность и зависимость его от общественной формы
движений (с. 169).
1
Маркс К- Энгельс Ф. Из ранних произведений. М., 1956, с. 565.
29
Итак, учение о ноосфере намечает пути использования природных сил в интересах человека, роста производительных сил
общества, рационального природопользования, сохранения и
развития здоровья населения. Таким образом, целеполагающим
элементом этой концепции служат интересы человечества.
Становление таких масштабных, синтезирующих направлений, как конструктивная география, экология человека и, в перспективе, конструктивная экология, исследующих ход превращения биосферы в ноосферу, является одним из важнейших
направлений освоения и дальнейшего развития учения В. И. Вернадского. Некоторые из основных моментов концептуального
учения В. И. Вернадского приобретают чрезвычайную актуальность в научно-практическом отношении, в частности при развертывании дальнейших исследований по экологии человека
Ноосфера как «взаимодействие природы и общества, в основе
которого лежит общество, поскольку разумная человеческая
деятельность является здесь доминирующим фактором» [Афанасьев, 1980, с. 163], находит воплощение в преобразовании окружающей среды, в вовлечении различных ее компонентов в
процессы общественного производства, во взаимодействии этих
компонентов с биологическими основами организации организма
самого человека и влиянии этих компонентов на здоровье людей и значительных групп народонаселения (популяций).
Степень и характер преобразования природной среды определяются уровнем развития производительных сил общественной системы, степенью реализации разумной человеческой деятельности как доминирующего фактора в компонентах преобразованной среды. Последнее становится возможным по мере развития социалистической общественной системы как наиболее
прогрессивной формы общественного устройства. В условиях
капиталистической общественной системы преобразование природной среды сопряжено со значительными издержками, принимающими форму «экологического кризиса». Тем самым «капиталистические принципы хозяйствования не создают адекватных предпосылок для преодоления антагонистических противоречий между человеком и средой его обитания. Экологический
кризис, развивающийся в условиях буржуазного общества, является составной — природной — частью общего кризиса капитализма» [Федосеев, 1982, с. 13].
При оценке степени воплощения в разумной, научно обоснованной человеческой деятельности достижений научно-технической революции, в частности в производительных силах общества, может быть использована схема, разработанная в советской
политэкономической науке (табл. 3) в связи с проблемами использования сырьевых и энергетических ресурсов в мировом
промышленном производстве [Арбатов и др., 1981, с. 20—21 j
Очевидно, что будущее развитие производительных сил, использование перспективных сырьевых и энергетических технологий
30
Таблица
1
Характеристика развития современных производительных сил
[Арбатов и др., 1981]
Уровень развития
производительных
сил
Ведущий сектор
экономики
Основная выпускаемая продукция
Доминирующие
компоненты топливно-энергетической базы
Основные используемые конструкционные материалы
Материалоемкость и энергоемкость
Трудоемкость
Преимущественный характер развития
Фондоемкость
Аграрно-сырьевая
экономика
Индустриальная
экономика
Монокультурное
сельское хозяйство
(тропическое) или
горнодобывающее
производство
Сырье, топливо,
сельскохозяйственные (тропические) культуры,
полуфабрикаты
Уголь, лес, сельскохозяйственное
сырье
Тяжелая промышленность
Дерево, камень
Низкая
Высокая
Экстенсивный
Наука. Образование. Обрабатывающая промышленность. Сфера услуг
Машины и обору- Патенты, лицензии,
патентная докудование, металлургические изде- ментация, высоколия и промышлен- сложное оборудование
ное сырье
Нефть, уголь, газ, Новые источники
энергии — атомгидроэнергия
ная, термоядерная,
солнечная
Алюминий, пластСталь, чугун,
массы, силовые
цемент, лес
материалы с заданными изменяющимися свойствами
Высокая и посто- Относительно выянно увеличиваю- сокая, но постоянно снижающаяся
щаяся
Низкая
Высокая
Интенсивный
Экстенсивный
Низкая
Высокая и постоянно растущая
Направление развития минерально-сырьевой базы
Узкое минеральное производство,
ориентация на
разработку двухтрех видов сырья,
в основном предназначенных для
экспорта
Широкое минеральное производство, основывающееся на
разработке внутренних месторождений и вводе
зарубежных ресурсов
Емкость внутреннего рынка
Загрязнение окружающей среды
Низкая
Достаточно высокая
Высокое и нарастающее
Незначительное
Научно-промышетенная экономика
Относительно высокая, но постоянно снижающаяся
Использование
качеств новых
ресурсных технологий и методов
добычи
(комплексное освоение бедных
месторождений,
разработка ресурсов Мирового
океана и начало
производства материалов в космосе)
Очень высокая
Достаточно высокое и снижающееся
31
Таблица 3 (окончание)
Уровень развития
производительных
сил
Главные средства
транспорта
Аграрно-сырьевая
экономика
Слабо развитый
автомобильный и
железнодорожный транспорт
Индустриальная
экономика
Научно-промышленная экономика
Хорошо развиАвиакосмический
тый автомобильи сверхскоростный, железнодоной наземный и
рожный, морской
морской транси трубопроводный порт
транспорт
снижение нагрузки на экологические системы связано с научно-промышленной экономикой.
Перспективы развития производительных сил находят последовательное воплощение при социализме, они существенным образом связаны с планомерным характером использования в его условиях достижений научно-технической революции,
с критериями эффективности, оптимизации управления и экономии времени. В философско-методологической литературе в
этой связи подчеркивается, что критерий эффективности управления социалистическим обществом заключается прежде всего
в степени экономии времени. «Степень экономии времени — это
степень эффективности управления. Путь оптимизации управления — это путь экономии времени» [Афанасьев, 1981, с. 338].
Итак, в современном мире характерными явлениями оказываются: усложнение взаимодействия общества и природной
среды, процессы преобразования биосферы в условиях НТР,
оазвитие экономики, планомерно реализуемое при социализме
и приводящее в условиях капитализма к обострению противоречий между развитыми капиталистическими странами и развивающимися государствами. Это борьба за полезные ископаемые, энергетические источники, стремление поставить развивающиеся страны в технологическую зависимость, развертывать в
этих странах экологически наиболее «грязные» производства
и т. д. [Арбатов и др., 1981]. Эти процессы в той или иной степени выражают (в условиях капитализма чрезвычайно противоречиво) все большее преобразование биосферы в ноосферу,
в природу, освоенную обществом и испытывающую в той или
иной мере его воздействие. Существенной стороной ноосферогенеза является вещественно-энергетическое взаимодействие общественной системы и природной среды. «С природной средой
система находится в вещественно-энергетическом
взаимодействии, черпая в ней материалы и энергию для организации материального производства, а на этой основе — социальной и духовной жизни» [Афанасьев, 1981, с. 32].
Вещественно-энергетическое взаимодействие
общественной
системы и природной среды, основанное на достижениях НТР,
характеризуется таким важнейшим явлением, как дифференциация регионов биосферы. Ныне эта дифференциация приобрета32
ет чрезвычайную масштабность. Она выражается в использовании определенных территорий в специализированных производственно-экономических и технических целях, для обеспечения
человеческой деятельности в возрастающих масштабах энергией, природными ресурсами, продовольствием, а также для размещения производств, создания и расширения урбанизированных зон и городских агломераций и т. д.
По оценкам экономистов (Глобальные проблемы современности, 1981, с. 17—18 и сл.), за 1900—1975 гг. мировое промышленное производство выросло в 16 раз, а к 2000 г. ожидается
его рост еще в 2,5—3 раза. При этом потребление энергии в
XX в. увеличилось в 11 раз, в том числе нефти — более чем в
100 раз. Потребление таких материалов, как сталь, возросло в
25 раз, алюминия в 2000 раз. К 2000 г. потребление сырья и ресурсов увеличится еще в 3—4 раза. Таким образом, дифференциация регионов биосферы получает воплощение в виде потоков сырья, энергии, материалов и отходов производства. Они
передаются на значительные расстояния (например, современные перевозки нефти, рассеивание производственных отходов
и т. д.).
Следствием движения этой системы материально-энергетических и информационных потоков является преобразование
ранее сложившихся ландшафтных комплексов и даже значительных географических районов. В этом смысле человеческая
деятельность, опирающаяся на научно-технические достижения
современной эпохи, действительно приобретает значение новой
геологической силы, о чем писал В. И. Вернадский. Формы воздействия специализированной
производственно-экономической
и технической деятельности на географическую среду тех или
иных регионов, выражающие ход преобразования биосферы —
ноосферогенез — могут быть чрезвычайно
многообразными.
С. В. Калесник (1970) выделяет следующие формы воздействий, преобразующих природную среду: 1) создание искусственного рельефа — курганов, терриконов, насыпей, котлованов,
траншей и т. д.; 2) управление водными ресурсами: осушение
озер, болот, даже морских заливов, строительство каналов и
больших водохранилищ для обеспечения потребностей земледелия, энергетики, транспорта, рыбного хозяйства и т. д.;
3) изменения местного климата, связанные с насаждением и
вырубкой лесов, затоплением местности, повышенной теплоотдачей больших городов и т. д.; 4) влияние на живую природу, выражающееся в уничтожении огромных масс организмов, в разведении живых организмов и расширении ареала их обитания,
в географическом перераспределении животных и растений
и др.
При анализе дифференциации регионов биосферы — этого
выражения современного процесса ноосферогенеза — необходимо выделить две существенные закономерности, характеризующие этот процесс.
2 В. П. Казначеев
33
Закономерность 1 выражается в различных масштабах времени, которые свойственны процессам, протекающим в косном
(физическом) веществе, в живом (органическом) веществе и,
наконец, в общественных системах, созданных человеком. Значение этой закономерности подчеркивал В. И. Вернадский в
своих теоретических представлениях о характере эволюции живого вещества. На важность данной закономерности указывается и в современных философско-социологических теориях развития общественных систем [Афанасьев 1972 и др.]. Время рассматривается здесь в качестве важнейшего параметра общественных систем.
Закономерность 2 сводится к понятию об автотрофности человечества. Под ней В. И. Вернадский понимал уменьшение зависимости человека от природных источников пищевых ресурсов посредством синтеза необходимых продуктов (белковой
массы и т. д.). В более широком смысле автотрофность человечества может рассматриваться как способность добиться уменьшения зависимости от имеющихся энергетических, сырьевых
и других источников (лимитированные запасы нефти, природного газа, многих металлов и соединений). Автотрофность может также рассматриваться как расширение жизненного пространства человечества за счет расселения в недоступные ранее
и малопригодные для обитания области (акватории, космос, области с экстремальными условиями и т. д.).
Значение первой закономерности на фоне протекающей в
настоящее время и углубляющейся дифференциации регионов
Земли становится ясным при сравнительном анализе. Известно что человеческое общество развивается в особой социальноисторической размерности времени. Это сравнительно краткие
отрезки времени — время существования общественных систем
[Афанасьев, 1972], с особыми, присущими каждой из них производственными ритмами, типами общественных отношений,
культурой и т. д. Вспомним, например, что человек современного физического типа существует около 40 тыс. лет. Относительно замедленно развивающиеся аграрные рабовладельческие и феодальные социально-исторические формации охватывают 1—4 тысячелетия, а конкретные государственные и этнические образования внутри них существуют не более нескольких
сотен лет. Капиталистическое общество существует около
300 лет. Социалистическое общественное устройство появляется и вырастает в мировую систему, подготавливающую переход
к коммунистическому обществу, уже в XX в., на протяжении нескольких десятилетий.
Биосфера же развивалась и продолжает существовать в
иной временной размерности, имеющей значительно более
крупные масштабы. К тому же ритмы и темпы развития живого вещества, как подчеркивал В. И. Вернадский и как это подтверждают научные данные наших дней, определяются процессами и ритмами космического и планетарно-геологического ха34
рактера. Укажем на некоторые виды ритМов й темпов биолбгичеекого времени.
Прежде всего следует подчеркнуть, что все виды живых
организмов, населяющих планету [по данным Т. Добжанского
(цит. по: Камшилов, 1979) —около 265 тыс. видов растений и
1 млн. видов животных]—ее живое вещество по В. И. Вернадскому,— вовлечены в единый циклический процесс, или биотический круговорот [Камшилов, 1979], осуществляющийся в соответствии с особыми темпами времени. Если рассматривать
биотический круговорот как единую замкнутую цепь или кольцо, то любые растения, животные, микроорганизмы составляют
отдельные звенья этой цепи. Связь отдельных звеньев, их взаимообусловленность определяется тем, что вещества, материалы
и энергия, приобретенные каждым предшествующим звеном,
далее потребляются и перерабатываются в последующем звене. Это происходит до тех пор, пока остатки потока веществ и
энергии не возвращаются к исходному звену. «Запуск» сложнейшей циклической системы биотического круговорота производит основной источник лучистой энергии — Солнце. Излучение
Солнца может рассматриваться как некоторая «единая энергетическая валюта», обеспечивающая в прямой или косвенной
форме жизнедеятельность всех видов живого вещества [Риклефс, 1979].
Растения могут рассматриваться как сложные «органические машины», осуществляющие фотосинтез, или процесс образования органического вещества (с выделением кислорода) и
запасания химической энергии на свету, с использованием таких обязательных исходных компонентов, как вода и углекислый газ. По некоторым современным данным, о которых мы
уже упоминали, лучистая энергия Солнца оказывает существенное влияние и на жизнедеятельность животных организмов,
внося определенный вклад в баланс межклеточных взаимодействий и их информационную связь.
Часть химической энергии, аккумулированной зелеными
растениями, далее усваивается травоядными животными, а затем плотоядными, поедающими травоядных. Подобные взаимоотношения растений и животных в значительной мере складываются как отношения типа «хищник — жертва». Этим отношениям присуща определенная временная размерность, поскольку существуют достаточно устойчивые скорости «выедания» популяций жертв хищниками. Наконец, остатки мертвого
органического вещества, образующегося после смерти живых
организмов, разрушаются деструкторами (прежде всего микроорганизмами), с определенной скоростью поступают в почвы,
воду, атмосферу и вновь включаются в биотический круговорот
при последующем усвоении растениями и животными. В этом
обеспечении непрерывности жизни параллельно идущими процессами распада и деструкции заключается один из главных
парадоксов жизни, ее диалектическая противоречивость [Камшилов, 1979].
2*
35
Показателями темпов времени биотического круговорота
могут служить скорости, с которыми осуществляется полное
циклическое обращение таких необходимых его элементов, как
вода, кислород и углекислота. Вся совокупная масса воды океанов, морей и рек «проходит» через биотический круговорот за
2 млн. лет, кислород атмосферы осуществляет этот цикл за
2 тыс. лет, а углекислота совершает его на протяжении 300 лет.
Биотический круговорот с его особыми временными ритмами и «маршрутами» миграций химических элементов—явление, характеризующее биосферу в целом и организацию в ней
живого вещества. Однако существуют определенные колебания
темпов биотического круговорота в различных географических
зонах и природных комплексах на поверхности планеты. Они
определяются интенсивностью потока солнечной радиации
(максимальной в тропических широтах и минимальной в приполярных областях), химическим составом атмосферы (в частности, возможным наличием в ней больших выбросов вулканической пыли, приводящих к похолоданиям), периодическими
изменениями наклона
земной оси по отношению к Солнцу
и т. д. Эти закономерности в сочетании с геологическими процессами динамики литосферных плит и соответствующего ей
перемещения континентов, изменения зон вулканической активности определяют различия в весовом, количественном составе
живого вещества (его биомассы), растительного и животного
многообразия.
Создается естественно-природная
дифференциация регионов биосферы. Она характеризуется максимальным количественным выражением биомассы живого вещества в
тропических, экваториальных областях, а также разнообразием
числа растительных и животных видов. Далее, в областях, соответствующих пустыням и полупустыням, биомасса и разнообразие видов, лимитируемые климатическими факторами, резко сокращаются, вновь увеличиваясь в зонах умеренных широт
и, наконец, сокращаются в приполярных регионах.
Образно говоря, в регионах с более мощным распространением и многообразием жизни и живого вещества темпы и ритмы жизнедеятельности выражаются в большем количестве
взаимно пригнанных «биологических часов». В регионах с
менее благоприятными климато-географическими условиями
само количество таких «часов» становится меньше, а их взаимная прилаженность, синхронизация в большей степени подвержена нарушениям (это обнаруживается при исчезновении части
растительности или животных в полярных областях в ходе
антропогенного воздействия — восстановление циклов их жизнедеятельности происходит с большими энергетическими и иными затратами).
Таким образом, закономерности эволюции живого вещества
в целом выражаются ритмами и темпами времени («часами» с
соответствующими делениями), для которых в качестве единиц
измерения должны приниматься годы (с их сезонной и суточной
36
периодикой), десятки и сотни лет. С учетом же микро- и
макроэволюционных закономерностей (отбор, миграции и расселения, дрейф генов, мутации, возникновение прогрессивных
приспособлений — ароморфозов,
увеличивающих
жизненную
активность и приспособленность, процессы успешного распространения биологических видов, вымирание групп организмов
и т. д.) эти процессы и особенности естественной дифференциации живого вещества осуществляются на протяжении многих
сотен и тысяч лет, вписываются в интервалы времени порядка
миллионов лет.
Сложнейшая сеть биосферных ритмов времени, характеризующая скорость «миграции» важнейших химических элементов, скорости популяционных потоков живого вещества (воспроизводство, смену возрастных групп, динамику рождаемостисмертности и т. д.), скорости эволюции экосистем (биогеоценозов, по В. Н. Сукачеву), природных комплексов, целых географических регионов и т. д. начинают преобразовываться по мере
развертывания биосоциальной эволюции вида Homo sapiens,
становления и постепенного усложнения трудовой человеческой
деятельности.
Вероятно, уже освоение огня, использование его на охоте и
для обеспечения жизнедеятельности популяций (обогревание,
защита от хищников, приготовление пищи и ее консервация)
могло периодически вносить существенные изменения в природные комплексы. По некоторым данным [Смит п др., 1982],
австралийцы, сохранившие традиционный образ жизни до наших дней, во время охоты на животных могут выжечь от 50 до
80 км2 саванны. Однако подобные изменения в экосистемах
длительное время имели ограниченный характер и не приводили к существенным нарушениям биологических ритмов.
Следует отметить существенную особенность жизнедеятельности человеческих популяций, имевшую важнейшее значение
и во времена возникновения человеческого общества — в антропогенезе. Эта особенность подчеркнута Ф. Энгельсом: «Согласно материалистическому пониманию, определяющим моментом
в истории является в конечном счете производство и воспроизводство непосредственной жизни» 1 . Здесь имеется в виду сложное, диалектическое взаимодействие социальных и биологических закономерностей в историческом развитии человека, понимание его природы как социально-биологического (или биосоциального) существа, как целостной совокупности его «жизненных сил» 2.
Анализ диалектики социального и биологического в человеке занимает все большее место в современной философско-методологической литературе [Федосеев, 1976; Фролов, 1979; Ду1
2
Энгельс Ф. Происхождение семьи, частной собственности и государства. М.:
Политиздат, 1980, с. 5—6.
Маркс К., Энгельс Ф. Из ранних произведений. М., 1956, с. 631.
37
бинин, Шевченко, 1976; Дубровский, 1980, 1982; Сержантов,
Гречаный, 1981; Ефимов 1981; и др.]. Отмечается, в частности,
что «природные, жизненные силы человека, его задатки, способности, влечения не могут расцениваться как внеположенные
его социальным свойствам. Это диалектическое единство природного и социального в человеке нашло выражение в тезисе о
биосоциальной природе человека, фактически общепринятом
среди советских философов. Данный тезис позволяет охватить
весь спектр исследований человека как целостного биосоциального существа. Разумеется, это лишь один ракурс проблемы человека, но приобретающий ныне стратегически важный смысл»
[Дубровский, 1982, с. 67].
На основе представлений о диалектике и взаимосвязи социального и биологического, о человеке как социально-биологическом существе может быть введено представление о популяции людей как особой социально-биологической системе. Мы
определим популяцию как сложную социально-биологическую
общность людей. Поддержание известного уровня социальнотрудовой активности и здоровья людей, входящих в популяцию,
зависит от уровня развития и характера производительных сил
общественной системы. Гарантии социально-трудовой активности и здоровья создаются особым, конкретно-исторически
развивающимся
механизмом—-системой
жизнеобеспечения.
Главное социальное назначение системы жизнеобеспечения состоит в организации жизнедеятельности, воспроизводства, здоровья населения, проживающего на данной территории и обеспечивающего решение определенных социально-экономических
задач в рамках определенной, исторически конкретной общественной системы (от первобытных племен до современных обществ с высоким уровнем промышленного развития).
В этом аспекте популяция рассматривается как единый организм (целостность), обеспечивающий специфически направленное нарастание эффекта внешней работы
(производительности общественного производства)
при сохранении соответствующего уровня устойчивой неравновесности (в соответствии
с рассматривавшимися ранее законами Вернадского — Бауэра).
В этом смысле экономический эффект при данном уровне организации производства должен был постоянно обеспечиваться
необходимым объемом живого труда с расширенным воспроизводством живой силы. Иными словами, эффект системы жизнеобеспечения (СЖО) должен оцениваться по уровню здоровья
популяции (социально-биологическому свойству), включающему продолжительность активной жизни и воспроизводство населения (количество и качество).
Отметим также, что характеристика системы жизнеобеспечения популяций как социально-биологического явления, как
явления, вытекающего из социальной программы
(основанной
на общественно-трудовых отношениях) и генетической программы, присущей виду Homo sapiens [по Дубинину и Шевченко,
38
1976], может быть дополнена за счет понятий, касающихся степени и характера влияния экологических факторов
(биотических и абиотических).. Обозначим эти понятия как «открытость»
и «закрытость» популяции во внешнюю среду.
Понятие «открытость» указывает на тот факт, что уже популяции древних охотников и собирателей, равно как и некоторые современные, органически вписывались в природную среду,
следовали ее ритмам и сезонным колебаниям. Так, в ходе
археологических изысканий в Терра-Амата (побережье Южной
Франции) было установлено, что уже несколько сотен тысяч
лет назад древние охотники (современники питекантропов),
следуя за стадами кочевавших животных, устраивали сезонные
стоянки. В этих охотничьих лагерях строились временные жилища из жердей, возможно, с травяным покрытием. Жизнедеятельность древних популяций являлась одним из естественных
звеньев биотического круговорота. Будучи предельно «открытой» в природную среду, она отражала темпы и ритмы этого
круговорота. «Открытый» характер жизнедеятельности древних популяций подтверждают наблюдения за современными
охотничьими племенами, например за пигмеями мбути, обитающими в тропических лесах на северо-востоке Конго, или индейцами Амазонки. «Открытость» и вписанность в природную среду, существование за счет местных популяций животных (антилопы, обезьяны и т. д.), растительной пищи (клубни, коренья
и др.), мелких насекомых, моллюсков выражаются в устойчивом равновесии отношений с окружающим миром, в выработке
жестко регламентированных правил охоты, нормировании возможного числа потребляемых животных и т. д.
Заселение регионов с экстремальными условиями в эпоху
последних во времени крупных ледников (около 200—50 тыс.
лет назад) привело к развитию приспособлений, характеризовавших достаточно высокую степень «закрытости». Обнаруженвые археологические находки (давностью в 150 тыс. лет) свидетельствуют об устройстве дополнительных укрытий из шкур
внутри каменных пещер и т. д. Совершенствование приспособлений, выражавших «закрытость», видимо, способствовало осуществлению дальних географических миграций, в частности это
облегчило проникновение в Новый свет и последующее его заселение.
Вместе с тем совершенствование первобытных орудий (30—
10 тыс. лет назад) привело к тому, что «открытость» в природную среду стала сочетаться с определенным нарушением равновесия с природной средой, изменением биологических ритмов и
темпов. Это выразилось, например, в массированной охоте на
таких крупных животных, как мамонт, пещерный медведь и др.
Это, видимо, послужило одной из причин вымирания таких
животных [Будыко, 1977] и вызвало необходимость перехода к
новому надежному пищевому ресурсу.
39
Решение этой проблемы состояло в возможностях дальнейшего развития производительных сил, в использовании технологических возможностей, накопленных в неолите, для перехода к земледелию. Развитие земледелия и особенно последующий переход к ирригационному земледелию в долинах крупных
рек: Нила, Евфрата—Тигра, Хуанхэ — Янцзы, Инда, возникновение первых городов и взаимосвязанных урбанизированных
зон определило предпосылки к формированию дифференциации
регионов биосферы, к возникновению разграничений между
сельскими и урбанизированными зонами, между районами с
залежами полезных ископаемых (медная, железная руда, золото и серебро, строительный материал и т. д.). Начинается
формирование островков первичных техногенных ландшафтов.
Облик определенных географических регионов изменялся в
связи с ростом городов, строительством архитектурных комплексов, устройством сложных ирригационных систем (в цивилизациях Древнего Египта, Междуречья, в древних мексиканских цивилизациях майя и ацтеков, в Римской империи и т. д.).
Войны и сопутствующие им разрушения надолго или навсегда
обрывали жизненные ритмы многих выраставших столетиями
культурных ландшафтов. Однако общие закономерности развития производительных сил неуклонно втягивали в процессы
дифференциации все новые регионы биосферы.
Следует подчеркнуть, что экологические условия, создававшиеся в первоначальных урбанизированных комплексах и при
наличии больших человеческих популяций, способствовали расширению феномена «патологической тени» [Авцын, 1972] народонаселения древнего и средневекового мира. Скученность и
антисанитарные условия жизнедеятельности эксплуатируемого
населения приводили к интенсивному разрастанию различных
форм острой патологии, к массовым эпидемическим вспышкам,
высокой смертности, физическому истощению.
В эпоху рабовладельческих и феодальных общественных
систем также растут возможности к увеличению степени «закрытости» популяций, увеличивается относительная независимость от конкретных местных природных условий и ресурсов.
Такая «закрытость» базировалась на формировании устойчивых значительных потоков материалов, пищевых ресурсов, даже
живой людской силы, которые могли перебрасываться на значительные расстояния в силу государственных, социально-политических отношений и связей, торгового обмена, войн и захватов. «Закрытость» характеризовала прежде всего укрепленные
урбанизированные комплексы, а в
них жизнедеятельность
эксплуататорской верхушки, обитавшей в привилегированных
условиях. К тому же правящие классы в определенной степени
могли ограждать себя от эпидемических вспышек, от части
острых заболеваний. Это достигалось благодаря затратам на
содержание искусных врачевателей для узкого круга привилегированных пациентов.
40
Следует отметить, что развитие рабовладельческого и феодального способов производства осуществлялось при относительно замедленных ритмах и темпах социального времени.
Достаточно вспомнить, что ритуально-обрядовая практика, торжества и празднества аграрных народов [Фрэзер, 1980] во многом были приурочены к сезонным климато-географическим циклам и пр. В силу замедленности этих ритмов преобразующее
воздействие человеческой деятельности на природные комплексы носило в большей степени локальный, нежели интегральный,
глобальный характер и не перекрывало восстановительных,
рекреационных ресурсов биосферы.
Эпоха географических открытий, установление связи между
основными регионами Земли, развитие
капиталистического
индустриального производства ускорили ритмы социального
времени и усилили воздействие на природные системы (сброс
промышленных отходов, массовая добыча первичного энергетического ресурса индустрии — каменного угля и т. д.). Конкуренция и стремление к максимальной прибыли, связанные с
развитием производительных сил капиталистического общества,
порождают мощные импульсы к совершенствованию технических приспособлений и научным открытиям.
Наука вооружает производственно-техническую деятельность
средствами, благодаря которым она начинает выступать как
новая геологическая сила. Увеличиваются площади, занятые
под урбанизированные зоны, быстро растут мощные и достаточно надежные коммуникативно-транспортные системы. Создаются научные предпосылки к ликвидации многих видов
острой патологии (лечение туберкулеза, возможности прекращения эпидемических заболеваний и т. д.), хотя в отношении
крупных групп населения (эксплуатируемые слои общества)
осуществление широких профилактических мероприятий явно
недостаточно. Принципиальные социальные предпосылки для
развития здоровья всех групп народонаселения, для обеспечения максимальной
продолжительности
социально-трудовой
активности и здоровья людей появляются только с возникновением в XX в. социалистического общественного устройства.
Процессы дифференциации регионов биосферы и ритмы социального времени получают значительное ускорение по мере
развертывания научно-технической революции (НТР), слияния
в единый комплекс таких важнейших компонентов общественной системы, как наука — техника—производство. «Научнотехническая революция вызвала серьезный сдвиг в факторах
общественного и в особенности экономического развития — от
преобладания экстенсивных факторов, связанных с наращиванием производственных мощностей и увеличением числа работающих, к преобладанию интенсивных факторов, связанных с
прогрессом науки и техники, совершенствованием системы
управления, ростом общеобразовательной и профессиональной
подготовки работающих» [Афанасьев, 1972, с. 34].
41
Во все больших масштабах, с возрастающей скоростью
(и соответственно с «уплотнением» времени) осуществляется
ноосферогенез — преобразование планетарной природной среды. Сам характер воздействия связан с дифференциацией регионов планеты и с осуществляемой в этих регионах специализированной производственно-экономической и технической деятельностью. В условиях частного предпринимательства это приводит к значительным малорегулируемым воздействиям на природную среду.
Однако нельзя согласиться с мнением ряда западных исследователей, выдвигающих тезис о неспособности цивилизации
справиться с негативными экологическими тенденциями и постулирующих концепцию «экологической катастрофы». В научнотехнической революции необходимо видеть другую сторону, получающую развитие в условиях прогрессивного социалистического общественного устройства. Как подчеркивает П. Н. Федосеев, нельзя недооценивать заложенные в НТР «потенции
перехода от одного типа развития производительных сил к качественно новому типу роста общественного производства и к
тем глубоким социальным переменам, которых властно требует
переворот в производительных силах» [Федосеев, 1982, с. 15].
Оптимизированное развитие природной среды возможно лишь
в рамках социалистического строя, где человек и природа становятся главным целеобразующим фактором социальной и естественноисторической прогрессивной эволюции на планете. С позиций социально-целевого принципа, утверждающего как главный целеобразующий фактор всестороннее развитие человека,
сохранение и развитие его здоровья, развитие его физических и
психических возможностей, должен осуществляться подход к
проблемам дифференциации регионов биосферы, уплотнению
социального времени и включению в ритмы этого времени биологических ритмов природных систем и самого человека.
Современные процессы дифференциации регионов биосферы
приводят к образованию на ряде территорий своеобразных
«островов» уплотненного социального времени (особенно в
урбанизированных зонах). Это время подчинено ритмам и режимам
функционирования
производственно-технологических
систем, связано с пульсированием многообразных энергетических, ресурсных, информационных и других потоков, образующих «плоть и кровь» ноосферогенеза — новой геологической
силы, с особой интенсивностью и размахом заявляющей о себе
в эпоху научно-технической революции.
Современные технологические процессы во многих случаях
обусловливают многочисленные возрастающие отходы. Сюда
могут быть включены атмосферные, гидросферные и почвенные
индустриальные выбросы и отходы, отходы сельскохозяйственного производства, выбросы автомобильного и авиационного
транспорта — характернейшего фактора ускорения ритмов времени и т. д. Могут создаваться повышенные, а на территориях
42
специализированной производственно-технической деятельности
даже многократные нагрузки на природные экологические системы, их восстановительные очистительные возможности, привязанные к ритмам эволюционно сложившихся взаимодействий в живом и косном веществе.
Возникают дополнительные нагрузки на человеческий организм, заметно проявляющиеся, например, в условиях урбанизированного географического пространства. Это воздействия отходов различных производств, аэрозолей, образование промышленного тумана, локальных концентраций токсических веществ,
в том числе различных канцерогенов и т. д. Так, по данным исследователей, занимающихся вопросами конструктивной географии, современные теплоэлектростанции создают в воздушной
среде повышенные концентрации пыли, золы с содержанием
двуокиси кремния, мышьяка, ванадия, сернистых соединений,
сажи, бензапирена (одного из наиболее активных канцерогенов), окислов азота и т. д. Подобные экологические факторы
приводят к снижению остроты зрения, повреждениям слизистых
оболочек глаз и верхних дыхательных путей, к накоплению в
организме двуокиси кремния, возрастанию смертности от рака
легких и пищевода, к повышенной восприимчивости организма
к инфекциям, к увеличению общей утомляемости и т. д.
Автомобильный транспорт создает в воздухе концентрацию
углеводородов, включая бензапирен, увеличивает содержание
двуокиси углерода, окислов азота, озона, аэрозолей свинца. В результате воздействия этих соединений создаются такие виды
патологии, как раздражение дыхательных путей, появление
тошноты, сонливости, снижение иммунных защитных функций
организма; увеличивается вероятность приступов коронарной
недостаточности, стенокардии, инфаркта миокарда и других заболеваний. У пешеходов в часы пик увеличивается общее недомогание, наблюдаются психомоторные нарушения, функциональные расстройства мозга [Страдомская, Райх, 1979].
П. Эрлих подверг анализу экологические следствия экономического роста в развитых капиталистических странах [Ehrlich
et al., 1977]„ Согласно высказываемой им точке зрения, масштабы разрушения природной среды на территории США являются одним из факторов, свидетельствующих, что это общество
прошло наивысшую точку развития (или «поворотную точку») и
вступило в полосу заката. Технология при капитализме не в
силах избавить общество от влияния окружения, а «счета»,
предъявляемые средой, уменьшают значение полученных экономических благ.
Развитие капиталистической индустрии (и как следствие
распыления различных веществ в воздухе, воде, почве, нагрев
среды, шум, электромагнитное излучение, вибрации, взрывы
и т. д.), согласно этой точке зрения, создает серьезную угрозу
человеческому психофизическому благополучию. «Цена» прогрессирующей экологической деградации окружающей среды
43
для самого человека выражается в ухудшении здоровья, которое может быть распределено по трем главным категориям:
ухудшение самочувствия, заболевания, увеличение смертности.
Увеличение заболеваемости при этом может идти по линии
роста генетических последствий (мутагенеза), дефектов, выявляющихся при рождении, злокачественных новообразований,
эпидемических и паразитарных болезней и т. д. В частности,
Эрлих отмечает болезнетворную, «убийственную» для здоровья
населения роль атмосферных загрязнений, действие которых
может сказываться как в замедленной, так и в ускоренной форме. Он приводит данные Службы общественного здравоохранения США, из которых следует, что ежегодный выброс двуокиси
серы (диоксида серы) в США с 1960 по 2000 г. возрастет с 20
до 35 млн. т. Выбросы окислов азота с 1965™ 2000 г. возрастут
с 11 до 30 млн. т в год [Ehrlich et al., 1977]. Показана выраженная опасность сочетаний двуокиси серы и бензапирена, а
также малая прогнозируемость локализации выбросов, отмечена опасность загрязнений системы водных источников (реки,
озера) нитратами.
Практика сельского хозяйства США приводит к попаданию
большого количества азотсодержащих отходов в водную среду.
Сами по себе нитраты не создают значительной опасности для
человеческого организма. Однако некоторые бактерии, попадающие в пищевой тракт человека, превращают нитраты в высокотоксичные нитриты. Последние способствуют росту детской
заболеваемости метемоглобинемией, образуя в жрови метемоглобин, который в отличие от гемоглобина не обладает способностью транспортировать кислород. С этим явлением, в частности, связаны рекомендации врачей в Калифорнии давать детям только чистую «бутылочную» воду во избежание роста заболеваемости. Однако опасность заболеваний вследствие выброса в среду азотсодержащих соединений в США, видимо, будет нарастать. Департамент сельского хозяйства США официально объявил, что использование неорганических соединений азота между 1970 и 2000 г. возрастет в 10 раз [Ehrlich et
al., 1977].
Суммарное количество выбросов в атмосферу, создаваемое
индустрией США и создающее опасность для здоровья, показано в табл. 4. Влияние указанных в таблице химических соединений, загрязняющих атмосферу, оценивается следующим образом. Например, моноксид углерода, попадая в кровеносную
систему организма, сочетается с пигментным гемоглобином
крови более интенсивно, нежели кислород, и вызывает расстройства дыхания. Пребывание в течение 8 ч в атмосфере, содержащей моноксид углерода в количестве 80 частей на
1 млн. 1 , уменьшает способность организма усваивать кислород
1
Измерение атмосферных концентраций вещества в частях на миллион означает следующее. Одна часть на миллион приравнивается к определенному
44
Таблица
1
Количество индустриальных выбросов в атмосферу в США на 1975 г., млн. т
[Ehrlich et al., 1977]
Оксиды
азота
(N02 и
ДР-)
Углеводороды
Моноксид
углерода
(СО)
Иные вещества
(твердые
частицы
и т. д.)
0,8
10,7
12,8
73,5
1,3
24,3
6,2
Го,о
11,0
0,6
1,7
3,1
0,6
0,9
12,7
2,4
5,9
11,0
0,5
12,2
30,4
5,1
94,6
0,8
19,5
О к СИДЫ
Источники" выбросов
Транспортировка
Сжигание топлива
в стационарных системах
Промышленные процессы
Удаление твердых отходов
Прочие (включая нефтяное
и газовое производство)
В целом
серы
(SO s и
ДР-)
0,1
31,4
0,1
0,1
22,5
на 15%. Это равнозначно потере 0,5 л крови. Между тем вблизи американских автострад с сильным движением транспорта
в воздухе может содержаться до 400 ч/млн. моноксида углерода. Болезнетворные эффекты других загрязнителей атмосферы
весьма многообразны. Отмечается, что в Великобритании, где
уровень загрязнений в силу региональных особенностей выше,
смертность от рака легких вдвое выше, чем в США.
Характерны колебания заболеваемости в зависимости от
локального изменения экологических факторов. В Нью-Йорке
в наиболее загрязненных (насыщенных смогом) районах города смертность от рака легких составляет 55 на 100 000 человек.
В менее загрязненных районах, расположенных за несколько
миль от интенсивно загрязненных, смертность от рака легких
составляет 40 на 100000 человек [Ehrlich et al., 1977].
Приведенные данные указывают на сочетание кризисных
явлений социально-экономического и экологического характера
в развитых капиталистических странах Запада и на ряд особенностей протекания здесь дифференциации регионов биосферы
(повышенные локальные концентрации токсичных химических
соединений, их интенсивное влияние на здоровье народонаселения).
Существуют и другие систематизированные данные по ряду
химических элементов и соединений, которые с той или иной
степенью интенсивности используются в промышленно-экономической деятельности, участвуют в образовании антропогенного
биогеохимического «фона» [Ковда, 1976], осаждаются в воздухе, воде, почвах. В то ж е время эти элементы и вещества существенно влияют на организм. К числу таких наиболее исслеколичеству данного вещества, выраженному в миллиграммах на 1 м 3 воздуха над уровнем моря. Например, для диоксида серы ( S 0 2 ) 1 ч/млн. означает
содержание 2,7 мг на 1 м 3 воздуха над уровнем моря.
45
дованных элементов в настоящее время относится свинец, упоминавшийся в связи с транспортными автомобильными потоками. Некоторые ученые называют свинец «вездесущим элементом» и призывают к принятию мер для предотвращения лавинообразного процесса его рассеяния в атмосфере [Бокрис
и др., 1982]. Наиболее серьезные загрязнения создаются в результате выбросов, производимых автомобильными двигателями. С 1920 г. в качестве антидетонаторов к большинству видов
бензина прибавляются такие соединения свинца, как тетраметил- или тетраэтилсвинец (около 80 мг/л). От 25 до 75% свинца, входящего в антидетонаторы, выбрасывается с выхлопами
двигателей. Он осаждается на землю и в виде мелких взвешенных частиц (аэрозолей) присутствует в воздухе (рис. 2). В атмосфере таких городов как Лос-Анджелес, с интенсивными транспортными потоками, концентрации свинца составляют 5 мкг/см 3
и увеличиваются за год на 5% [Бокрис и др., 1982]. Повышенные его концентрации также содержатся в поверхностных
океанских водах у побережья близ Лос-Анджелеса на расстояниях до 25 км от берега. Определенные техногенные ландшафты образуются и при добыче и выплавке свинцовых руд
(рис. 3).
Концентрации неорганических соединений свинца вызывают
нарушение обмена веществ в организме, скапливаются в костях
(поскольку свинец способен замещать здесь кальций) и вызывают затяжное отравление организма. Опасно воздействие
свинца на ранних стадиях онтогенеза. Он вызывает умственное
недоразвитие и хроническое заболевание мозга у детей. Высокотоксичны органические соединения свинца, вызывающие
повышенную возбудимость, раздражительность, а наряду с
этим депрессивные состояния. Умеренные отравления этим элементом и его соединениями (выявляемые по содержанию свинца в крови или волосах) могут быть излечены с помощью препаратов, выводящих свинец из организма. В частности, это позволяет снижать количество летальных исходов у детей в 14 раз
[Бокрис и др., 1982].
При комплексном многомерном анализе дифференциации
регионов биосферы должны учитываться также природно-климатические явления (сезонность, зональность, рельеф и т. д.),
которые на определенных интервалах времени могут многократно усиливать суммарный негативный эффект антропогенного «фона» [Ковда, 1976]. Подобная ситуация имела место
уже в 1930 г. в долине р. Маас (Бельгия). Здесь сконцентрировались предприятия металлургической, коксовой, стекольной,
сернокислотной промышленности. Застойные явления в атмосфере привели к пятидневному концентрированному смогу на
площади 18 км2. В результате заболело 6000 человек, причем в
63 случаях был отмечен летальный исход. Наиболее «подударными» оказались контингенты лиц старшего возраста, а также
46
Рис. 2. Маршруты свинца и его соединений с итоговым попаданием в организм
человека (по Бокрис и др., 1И82)
индивиды, страдавшие сердечно-сосудистыми и легочными заболеваниями.
Аналогичная ситуация наблюдалась в 1948 г. в г. Донора
(США), где двухдневный смог привел к заболеваемости около
половины населения (5910 человек). Из них тяжелое заболевание перенесли 1440 человек, а 19 человек умерло. Вредное действие оказали соединения серы, мышьяка и т. д. — пострадали
хроники с сердечно-сосудистыми и бронхиальными заболеваниями [Апостолов, Мичков, 1977; Страдомская, Райх, 1979].
В качестве компонентов экологического
антропогенного
«фона» в условиях дифференциации регионов должны учитываться также вещества и соединения, перемещаемые в воздуш47
I
-0-П)
И
so
90
Расстояние,
па
150
км
10
20
30
Расстояние от берега,
40
мили
Рис. 3. Содержание свинца в воздухе и морской воде
Слева — зависимость содержания РЬ в воздухе от интенсивности движения и расстояния
от автострад (по Бокрис и др., 1982). / — 9800 автомобилей в сутки; 2 — 58 000 автомобилей в сутки;
Справа — зависимость содержания РЬ в морской воде от расстояния до Лос-Анджелеса
(по Бокрис и др., 1982)
ной и водной средах. При этом экономическое и экологическое
значение подобных «маршрутов» веществ в биосфере может
быть достаточно масштабным. В связи со строительством предприятий с высотными трубами для выбросов (400 м и более)
антропогенные соединения из промышленных районов Англии,
Рурского региона и т. д. могут создавать дополнительные нагрузки на «фон» стран скандинавской группы и т. д.
«Биографии» перемещения различного рода соединений, в
том числе высокотоксичных (пестициды, радиоактивные вещества, углеводородные соединения, в том числе бензапирен и др.)
должны всесторонне изучаться с учетом экологии человека.
Усилия должны быть направлены на совершенствование существующих оценок и нормативов П Д К с учетом вероятных перемещений веществ из одних регионов биосферы в другие, локальных точек их сочетания в атмосфере и гидросфере и соответствующего кратковременного и длительного воздействия на
здоровье человеческих групп и популяции, сосредоточенных на
данной территории. Должны также приниматься во внимание
эффекты, создаваемые современными массовыми миграциями
людей, соответствующие уплотненным ритмам социального
времени. Эти явления могут приводить как к негативным воздействиям на жизнедеятельность человеческого организма, так
и к позитивным. Последнее возможно при условии планомер48
Таблица
1
Влияние параметров окружающей среды на состояние здоровья населения
(по результатам опубликованных работ)
Параметры окружающей среды
Состояние з д о р о в ь я
населения
Межгорные
понижения и Массовые
случаи острых
котловины.
Среднегодовая заболеваний.
Повышение
повторяемость застоя воз- уровня смертности
духа 50—75% с непрерывной
продолжительностью
более 5—10 дней
Всхолмленные
равнины и Нарушение физиологических
низкогорья. Вероятность за- функций организма. Развигрязнения воздуха 30—50% тие хронических заболевас продолжительностью 1— ний. Сокращение продол5 дней
жительности жизни
органов
Низменность.
Вероятность Раздражение
загрязнения воздуха 15— чувств. Изменение физиоло20% с сохранением высоких гических функций
концентраций
загрязнения
до трех дней
Загрязнение
воздушного Чаще всего регистрируются
бассейна в городских усло- болезни органов
дыхания
виях
(по сравнению с контрольными районами в 10 раз)
Токсический туман, р. Ма- Смертность — 63 человека.
ас (Бельгия), 1—5 декабря Заболеваемость — несколько
1930 г.
сотен человек
Токсический туман в Лон- Смертность — 3900 человек,
доне
(Великобритания)
в отмечено повышение забодекабре 1952 г.
леваемости
Токсический туман в Дет- Детская смертность. Отмеройте (США) в сентябре чена заболеваемость
1952 г.
Токсический туман в г. Осака
(Япония)
в
декабре
1962 г.
Загрязнение воздуха города
продуктами сжигания мусора
при
неблагоприятных
климатических условиях в
Новом Орлеане (США)
Загрязнение воздуха биологическими продуктами (белковая пыль, дрожжи, плесени)
Автор и г о д
публикации
С. В. Рященко,
1977
То же
С. В. Рященко,
С. В. Попп, 1977
J . Firket, 1936
L. Brasser, 1967
М. Glasser,
1967
Смертность — 60
человек. Н. Watanade, 1965
Отмечена заболеваемость
Сезонные вспышки бронхи- К. А. Буштуева,
альной астмы
И. С. Случанко,
1979
Острые случаи аллергичес- То ж е
ких заболеваний
Возрастает частота и дли- В. Carnaw et
тельность обострения у лиц, 1969
страдающих
хроническим
бронхитом
дыхательных Tayama, 1976
Появление в атмосфере оп- Изменение
ределенных
концентраций функций у детей
продуктов
фотохимических
реакций
Загрязнение воздуха
al.,
49
Таблица 5 (окончание)
Параметры окружающей среды
Состояние здоровья
наседения
Загрязнение водного бас- Наблюдаются случаи болезсейна соединениями кадмия ни итай-итай, заканчивающейся смертью
Загрязнение
водного бас- Болезнь Минамато, болезнь
сейна и почвы металличе- Юшо
ской ртутью
Загрязнение среды берил- Заболевание бериллиозом
лием
Загрязнение врздушного бас- Хронические пневмонии
сейна аэрозолями марганца
Автор и год
публикации
К. А. Буштуева,
И. С. Случанко,
1979
То же
»
В. Ф. Докучаева,
Н. Н. Скворцова,
1962
Загрязнение воздушного бас- У
детей — пресиликатиче- М. С. Гольдберг,
сейна золой
ские изменения в легких
1952
50
MEДИК 0 - ЭКОЛОГИЧЕСКИЕ ПОСЛЕД OBА НИИ
БАНК
Т
Рис. 4. Блочная схема медико-экологических исследований
ной, масштабной разработки «маршрутов» здоровья, научно
обоснованных методик вахтенных режимов работы и т. д.
Итак окружающая среда, создаваемый ею «фон» является
важным фактором активного влияния на здоровье человека.
Имеющиеся данные экспериментов и многолетних наблюдений
свидетельствуют о наличии связей между определенными параметрами окружающей среды и состоянием здоровья человека
(табл. 5). Это позволяет использовать результаты экологических
исследований для оценки и прогнозирования состояния здоровья
населения (рис. 4). Опыт исследований в этой области накоплен
медицинской географией. Медико-географическая информация—
это передаваемые потребителю сведения о совокупном (потенциальном и актуальном) воздействии как природных, так и соци51
альноэкономических факторов территориальной системы любого
таксономического ранга на все группы людей, составляющие ее
население, и о результатах этого воздействия, выраженных в показателях уровня здоровья населения [Прохоров, 1977].
Представление о состоянии системы человек — окружающая
среда может дать медико-экологическая информация, которая
описывает параметры состояния здоровья человека и окружающей среды. Если для контактных измерений анализ медико-экологической информативности результатов позволяет говорить и о
человеке, и об окружающей среде, то для материалов дистанционного зондирования характерна регистрация только состояния
окружающей среды.
Получение информации об экологии человека может быть
распределено по трем блокам исследований: 1) изучение состояния природной среды, 2) изучение состояния здоровья населения,
3) поиск и обоснование связей между состоянием природной среды и здоровьем населения. Масштабы современного территориального планирования и хозяйственного освоения территорий
требуют применения в первом и втором блоках исследований методов, адекватных масштабу исследуемой территории. Традиционные наземные и аэрофотографические методы исследований не
удовлетворяют разработчиков региональных проблем по оперативности, комплексности и объективности информации. Анализ
опыта разработки схем районных планировок показал значительный разрыв между потребностью специалистов в территориальной и экологической информации и реальным обеспечением проектных институтов исходными данными. Потребовалась разработка новых методов территориальных исследований. Такие
возможности появились с созданием нового типа носителей исследовательской аппаратуры — космических кораблей, орбитальных станций и искусственных спутников Земли (рис. 5).
В настоящее время могут быть получены космические снимки
Земли различных масштабов, с любым периодом повторения, в
любом из диапазонов спектра электромагнитных волн. Многочисленные эксперименты по фотографированию Земли дали определенную информацию о процессах, относящихся к экологии человека. Масштабность и регулярность космических исследований привели к значительному качественному скачку информации. В целом это создало предпосылки для исследований
экологии человека на различных масштабных уровнях: локальном, региональном, континентальном, планетарном. Наметилась
возможность развивать концепции геогигиены (Введение в геогигиену, 1966).
Применение результатов космических экспериментов в экологии человека вызывает изменения и дополнения в некоторых
звеньях исследовательского процесса (табл. 6). Рассмотрим теоретическую модель проблемы. Современные представления о характере влияния окружающей среды на здоровье человека можно
иллюстрировать следующей схемой. Изменение параметров окру52
КОСМИЧЕСКИЕ
СИСТЕМЫ
Централизованный банк
банных
АЭРОСИСТЕМЫ
I
\
Наземные
уаппаратурные
унаблюдения
П
/
СТАТИСТИКА
H
Рис. 5. Антропоэкологический мониторинг с использованием космической информации, аэрофотосъемок, данных наземных наблюдений, материалов медицинской и демографической статистики
жающей среды вызывает изменения состояния здоровья человека. Последнее может происходить под влиянием прямых и косвенных факторов (наглядное изображение см.: Казначеев, Мелуа, 1980). В результате этого воздействия могут происходить
быстрые (в течение одного года) или медленные (в течение десятков лет и более) изменения в здоровье, которые можно дифференцировать по характеру развития и последствиям для здорового человека. Исследования процессов экологии человека
должны установить связь между отдельными параметрами или
группами параметров окружающей среды, с одной стороны, и
отдельными группами характеристик или в целом состоянием
здоровья человека — с другой.
Предположим, что характеристика окружающей среды может
быть представлена списком параметров, каждый из которых в
силу различных обстоятельств принимает определенные значения
АД где i — номер параметра, / — номер значения данного параметра. Таким же образом может быть описано состояние здоровья населения параметрами В/. Присвоим индекс k тем параметрам окружающей среды, определение которых возможно по
космическим снимкам. Тогда задача поиска на первом этапе может быть сформулирована как нахождение функций зависимости
изменений в состоянии здоровья населения от изменений окружающей среды:
ktB=cp(Ah)
(О
где kt коэффициент, учитывающий продолжительность воздействия нового состояния окружающей среды (временной ход этого коэффициента может быть достаточно сложным).
Формула (1) не учитывает динамику изменения параметров
и характеристик, и поэтому ее применение ограничено только
63
Таблица
1
Обеспечение проектных разработок исходными данными
(для схем районных планировок) экологического содержания
Область исследований
Потребности
проектировщиков
Существующее
положение
Загрязнение среды Участки рек и водоемов, на которых предусматриваются водоохранные мероприятия
Качественная и
количественная
картина загрязнений воздушного
и водного бассейнов, почвы, растительности. Динамика показателей
Настоящее время
В основном 3—
10 лет
Очень низкая
Несколько дней
(несколько месяцев)
Достоверность ин- Не контролируется 9 0 - 9 5 %
формации
Затраты на сбор
10—20% времени, Минимальные
исходных данных
выделяемого на
всю работу
Новизна материалов
Оперативность
сбора данных
Возможности
космических
снимков в настоящее
время
Количественная
картина загрязнений воздушного
и водного бассейнов, почвы, растительности. Динамика показателей
Настоящее время
Несколько дней;
при наличии банка
данных — минуты
90-100%
При наличии банка данных — менее 1 %
случаями резкого скачка изменений в окружающей среде или
быстрого перемещения людей в новые условия окружающей
среды.
В большинстве случаев приходится иметь дело с динамикой
изменений в окружающей среде и состоянием здоровья человека,
что требует учета временного фактора при формировании взаимодействий В ^ А . Кроме этого, прогнозирование и управление
здоровьем населения посредством окружающей среды, а также
разработка эффективных профилактических мероприятий вообще невозможны без учета временного фактора. Временной ход
изменений в окружающей среде под влиянием естественных факторов может быть описан функцией A = FecT(t). Динамика изменений в окружающей среде под влиянием антропогенных факторов зависит от показателей человеческой деятельности, которые
также можно выразить через функцию времени t. Общие изменения в окружающей среде условно можно выразить суммой
A h
=
FecT^)
антр ( 0 »
так как 5 = ф(Л я ), то
Б = ф[^ест(0+^анТр(0] + / И ,
0,
(2)
где /(Л, t) — слагаемое, отражающее вклад совокупного воздействия изменений параметров окружающей среды.
54
Выражения (1) и (2) отражают цели исследований по разработке методов применения космических съемок в изучении процессов экологии человека. Совокупность ожидаемых результатов
условно может быть представлена в виде матрицы, содержащей
только те элементы, которые соответствуют установленным связям. Элементами матрицы являются функции В = ф(Л). Функциональная зависимость имеет место только в случаях воздействия параметров среды на здоровье человека, в остальных случаях элементы матрицы равны нулю:
В г - ф ц (Лх)
0
б
2 = Ф12(Л1) в 2 = ф22 (Л2) #2 = Фз2(Л3)
5 i = Ф41 ( Л 4 ) . . . й Ф т ( А , )
5 2 =ф 4 2 (Л 4 )...В 2 = Ф„2(Лп)
^з ~
^З =
Фхз ( Л х )
О
52=ФЗЗ(ЛЗ)
B 4 = <PU(AI)
О
б4=ф34(Л3)
Ф4З(Л)4...ВЗ-Ф«З(Л„)
б 4 =Р 4 4 (Л 4 )...в 4 =Ф П 4 (А г )
о
0
0
0
-Вт^пт{Ап)
Известные данные об информативности космических снимков
и взаимодействиях В ^ А позволяют определить ожидаемую медико-экологическую информативность космических
снимков
(табл. 7, 8).
Использование космических снимков для исследований экологии человека расширяет возможности экспериментатора в связи с комплексностью изображаемой на снимке информации. Последствия загрязнения окружающей среды проявляются в неТаблица 7
Параметры космических съемок и их влияние на исследования
экологии человека
Параметры
Комплексность информации
природных ресурсах
Многомасштабность съемки
Результаты влияния
о
Наличие обзорных генерализованных изображений земной
поверхности
Оперативность съемки
Повторяемость съемки
Необходимость контакта со специалистами
других отраслей знания
Возможность выбора масштаба исследований, адекватного масштабу решаемой задачи. Возможность установления связи между
явлениями различного масштабного уровня
и ранжирования явлений по степени их значимости для территории
Возможность интегральной оценки состояния окружающей среды на больших территориях. Выявление новой информации, носящей
региональный и континентальный
характер
Повышение оперативности
обнаружения
аномалий, разработки и реализации соответствующих мероприятий. Снижение затрат на исследование. Увеличение объема
информации
Изучение динамики процессов. Контроль
реализации мероприятий
55
Таблица 8
Ожидаемая медико-экологическая информативность космических снимков
Область оценки и прогнозирования
Параметры среды
Загрязнения воздушного бассейна
Механические загрязнения водного бассейна
Химические загрязнения
водного бассейна
Тепловые загрязнения
водного бассейна
Биологические загрязнения водного бассейна
Болезни растений
Загрязнения растительности
Загрязнения почвы
социальномедицинская
Высокая
психофизиологическая
Высокая
медицинская
биологогенетическая
Высокая
Высокая
Ожидается
Ожидается
Высокая
Высокая
Ожидается
Ожидается
Ожидается
»
»
»
Ожидается
Высокая
Ожидается
Ожидается
Высокая
»
»
Высокая
>
скольких объектах. Так, анализ космических снимков над районом деятельности цинкоплавильного завода в США выявил
степень повреждения деревьев сосны сернистым газом и почвы —
цинком. В радиусе 8 км от завода наземными измерениями зарегистрирована концентрация цинка в поверхностном слое почвы
до 80 000 мкг/мг, площадь обнаруженной на снимке погибшей
от загрязнения растительности оценивалась примерно в 468 га
(Pennypacker, 1975).
Накопление тяжелых металлов снижает плодородие сельскохозяйственных культур, изменяет видовой состав растительности,
в ряде случаев опустынивает большие территории.
Д л я целей экологии человека при дешифровании космических
снимков необходимы следующие сведения об окружающей среде: 1) количественный и качественный состав растительности,
изменения во времени ее вида и границ распространения; 2) поверхностные воды, влажность почв, подземные воды, снежный и
ледяной покровы, наледи; 3) рельеф, почвенные условия, эродированные земли, экспозиция и крутизна склонов; 4) физические границы населенных пунктов, землепользование внутри города, неиспользуемые земли и свалки, плотность застройки;
5) сеть транспортных коммуникаций, в отдельных случаях —
класс и состояние дорог; 6) объекты и зоны их влияния, не принадлежащие населенным пунктам гидротехнические сооружения,
электростанции, трубопроводы, промышленные предприятия
и т. п.; 7) категории землепользования: сельскохозяйственные и
городские земли, лесопарки и др.; 8) загрязнение водного и воздушного бассейнов, почвы, снежного покрова и растительности.
56
Анализ природной среды по космическим снимкам позволяет
выделить природно-территориальные комплексы, в пределах которых существуют наиболее благоприятные условия для распространения возбудителей болезней. В процессе трудовой деятельности или отдыха в этом районе человек подвергается опасности
заражения соответствующим возбудителем болезни. Например,
известно, что иксодовые клещи — переносчики возбудителей болезней — распространены в коренных темнохвойных и лиственных лесах, но отсутствуют в заболоченных лесах, сфагновых болотах и переувлажненных лугах.
Изменения в окружающей среде могут происходить как под
воздействием естественных факторов (например, последовательная смена видов растительного покрова), так и под влиянием
антропогенных воздействий (лесоразработки, распашка земель,
промышленные выбросы и др.). Следует различать эти две группы факторов, так как воздействие первых носит ритмический
характер, а воздействие вторых зависит от плановых и экономических показателей и может меняться в значительных интервалах в пределах небольшого отрезка времени.
Регулярность космической съемки Земли позволяет контролировать динамику параметров среды. Анализируя полученные
результаты и сравнивая их с изменениями состояния здоровья за
тот же период, можно говорить о контроле динамики параметров
здоровья населения по дистанционным снимкам. В зависимости
от скорости таких изменений можно различить быстрые и медленные процессы, что имеет большое значение при оценке последствий воздействия на здоровье человека. Однако наибольшее
значение такие работы будут иметь при прогнозировании
состояния и разработке мероприятий по улучшению состояния здоровья
населения.
Применение космической съемки в исследованиях по экологии
человека будет способствовать дальнейшему развитию экспериментального метода исследований в гигиене, объединит усилия
различных специалистов в деле охраны и улучшения состояния
здоровья населения. Успешно развивающаяся советская программа космических исследований природных ресурсов Земли является гарантом обеспечения нового научного направления точной
и оперативной информацией.
Таким образом, применение новейших средств аэрокосмического мониторинга обеспечивает надежные средства регистрации
локальных и глобальных изменений антропогенного «фона». Эти
изменения при определенных условиях могут оказывать воздействие на ход процессов развития здоровья народонаселения, в
том числе на картину заболеваемости. Эти явления изучаются, в
частности в рамках географической патологии, и требуют детального анализа со стороны экологии человека. Например, изменения антропогенного «фона» могут иметь отношение к динамике
некоторых важных тенденций в картине современной заболеваемости населения. В настоящее время удельный вес острых бо57
лезней не превышает 20% от общей заболеваемости и смертности населения, если не учитывать травматизма. Таким образом,
реализация медико-биологических и социально-гигиенических достижений НТР идет по линии уменьшения острых заболеваний
(ликвидация к 1978 г. заболеваемости оспой в 45 странах и т.д.).
В то же время в наиболее развитых странах с достаточно высоким жизненным уровнем, современным здравоохранением и медициной, оснащенной новейшим оборудованием, проявляется тенденция нарастания хронической патологии, выражающаяся в
росте сердечно-сосудистых заболеваний, респираторных заболеваний и т. д.
Общее представление о значимости хронической патологии
дает, например, издание «Шестой обзор состояния здравоохранения в мире, 1973—1977 гг.» (ВОЗ, 1981). По данным Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ), в развитых странах в
1973—1977 гг. сердечно-сосудистые заболевания являлись причиной половины всех случаев смерти. Они были основной причиной смерти мужчин и второй или третьей по значению причиной смерти женщин. В промышленно развитых странах сердечнососудистые заболевания, особенно ишемическая болезнь сердца
(ИБС), занимают первое место среди причин преждевременной
смертности в возрастных группах наиболее активного самодеятельного населения.
Для иллюстрации сказанного могут быть приведены некоторые данные осуществленного по проекту ВОЗ обследования
21 географического района. Обследование охватило 3,5 млн. человек и дало информацию о 10 000 случаев острого инфаркта
миокарда (табл.9).
Значительное место в картине хронической заболеваемости
составляет заболеваемость и смертность от рака. Более половины
населения мира в настоящее время живет в странах, где рак
является одним из ведущих факторов смертности. К середине
70-х годов ежегодное число случаев смерти от рака во всех странах мира, по данным ВОЗ, составляло 5 млн. человек. Во многих
развитых странах рак как причина смерти занимает второе место
после сердечно-сосудистых заболеваний. Продолжает расти
смертность от рака легких [Шестой обзор..., 1981].
Данные по общей картине заболеваемости в мире, конечно,
имеют существенную региональную корректировку, связанную с
характером установившейся в том или ином регионе планеты общественно-политической системы. Как подчеркивают демографы
1Урланис, 1978 и др.], при оценке продолжительности жизни необходимо принимать во внимание различия в образе жизни в
разных группах стран и у разных классов общества.
В условиях «общества потребления» к развитию неблагоприятных последствий для здоровья и к сокращению продолжительности жизни приводят такие явления, как отражающаяся на здоровье неполная рабочая занятость, тяжелые условия труда, дороговизна медицинской помощи и специального образования.
58
Таблица
1
Частота инфаркта миокарда в 1975 г. на 1000 населения, с распределением
по возрасту и полу
[Шестой обзор..., 1981]
Район
обследования
Возрастная группа, л е т
Пол
20-39
40—44
45—49
50—54
55-59
60—64
Гетеборг
м
ж
0,1
0,03
1,0
0,2
3,2
0,3
5,5
0,9
8,1
2,0
Прага
м
ж
0,3
0,0
1,8
0,1
3,4
0,4
7,5
1,2
11,5
1,5
9,7
3,1
12,3
3,4
Бухарест
м
ж
0,1
0,01
0,8
0,3
1,5
0,6
3,1
0,7
4,9
1,0
5,8
2,5
Будапешт
м
ж
0,3
0,1
2,4
0,4
3,4
0,7
6,1
1,7
11,1
4,3
Дублин
м
ж
0,4
0,03
1,9
0,5
6,9
1,8
10,9
2,8
7,3
1,7
13,8
3,4
Гейдельберг
м
ж
0,3
0,02
3,7
0,3
4,4
0,4
6,8
0,7
9,9
2,3
Хельсинки
м
ж
0,4
0,1
1,8
0,1
4,8
0,4
9,3
1,7
14,5
2,4
21,8
4,3
26,9
8,6
Лондон
м
ж
0,6
0,03
4,0
1,1
4,8
1,3
8,0
1,1
11,4
3,5
15,2
5,4
15,5
5,4
растущий уровень преступности, интенсивный ритм жизни с высокой стрессорностью, искусственное разрастание вредных для
здоровья стереотипов поведения.
Характерный пример—раздуваемая с помощью мощной, изощренной рекламы «общества потребления» привычка к курению.
Это явление в настоящее время рассматривается здравоохранением как одна из важнейших причин заболеваемости раком
(прежде всего раком легких). К тому же оно активирует развитие
злокачественных заболеваний, предрасположенность к которым
создается экологическими факторами ряда производств: в асбестовой, цементной промышленности и др. По мнению Дж. Б. Гори, исследователя из Национального онкологического института
США, человек, употребляющий 2 пачки сигарет ежедневно, за
год подвергает свои легкие в 19 раз большему действию бензапнрена, нежели если бы он прожил этот год в Лос-Анджелесе —
городе, атмосфера которого насыщена соединениями фотохимического смога [Экхольм, 1980].
Возрастает экологическая опасность для здоровья народонаселения, вызываемая региональным накоплением токсических
химических веществ и способностью последних концентрироваться на последующих звеньях пищевых цепей от растений к животным и к человеку. Так, в известном случае накопления токсических соединений ртути из сбросов химического завода у залива
Минамато (Япония) содержание ртути в тканях рыб, выловлен59
ных в заливе, в 500 000 раз превышало ее концентрацию в самой
воде. В результате отравлений соединениями ртути умерло
110 человек и сотни людей стали инвалидами. Как подчеркивал
В. А. Ковда (1982), в настоящее время отмечается тенденция к
учащению массовых заболеваний в США, Японии, Нидерландах,
Великобритании в результате отравлений избыточными концентрациями нитратов, ртути, соединений кадмия.
Проблемы здоровья населения развивающихся стран имеют
свою специфику. Здесь наблюдаются известные тенденции к росту заболеваемости, характеризующей развитые страны. Вместе
с тем достаточно выраженной в условиях неудовлетворительного
медицинского обслуживания остается острая заболеваемость. По
данным «Шестого обзора...» (1981), опасность таких заболеваний, как малярия, шистоматоз, холера и др. в последние годы не
только не уменьшилась, но даже возросла. По-видимому, увеличивается распространенность болезней, передаваемых через
пищу, а также венерических заболеваний и некоторых зоонозов.
Согласно данным Д. Д. Бенедиктова (1982), в мире трахомой
поражено до 400 млн. человек, шистоматозом — более 200 млн.
человек и т. д. Возможности уменьшения случаев острой и хронической патологии в развивающихся странах ограничены бременем, оставленным эпохой колониального господства, традиционалистским укладом экономики, недостаточной энергообеспеченностью и т. д.
По оценкам экономистов и социологов [Развивающиеся страны..., 1981], в развивающихся странах, идущих по капиталистическому пути, в 1972 г. за «чертой бедности» находилось 1,2 млрд.
человек ( 2 / 3 населения); «предельно бедными» из них были
700 млн. человек. Следует иметь в виду постоянный рост населения в развивающихся странах (к 2000 г. здесь будет проживать
около 3Д мировой популяции). По данным ФАО, в 1969—1971 гг.
в мире, преимущественно в развивающихся странах, голодало
около 460 млн. человек, и к 1985 г. это число возрастет до 750 млн.
человек. Социально-экономические и демографические проблемы
в регионах развивающихся стран тесно связаны с проблемами
здоровья. Как инфекционным, так и хроническим заболеваниям
оказываются подверженными в первую очередь контингента народонаселения, страдающие от истощения и голода.
Таким образом, ритмы и темпы социального времени, обусловленные характером социально-экономических отношений в
рамках той или иной общественной системы, принимают обостренно-противоречивый характер в ряде регионов планеты. В развитых странах Запада эта противоречивость вытекает из господствующего здесь принципа получения максимальной прибыли.
Она создает значительную нагрузку на локальные и региональные экологические системы и на здоровье индивидов и популяций. В развивающихся странах эти проблемы особенно остры
вследствие отсталости экономики, отсутствия развернутой современной системы здравоохранения, а также и других необходимых
60
условий, обеспечивающих надежное сохранение здоровья и продолжительность жизни.
Противоречивые ритмы социального времени могут приводить
к накоплению значительных дополнительных явлений ограничения тех или иных физиологических функций, к нарушению психосоциального комфорта, снижению трудоспособности. Подобные явления включаются в баланс нагрузки, порождаемой экологическими факторами специализированной производственнотехнической деятельности
(общий
антропогенный
«фон»,
загрязнение атмосферы, гидросферы и т. д.). Указанные социально-экономические факторы, сочетаясь с экологическими факторами, могут приводить к особому, в той или иной мере выраженному состоянию, которое может быть обозначено как состояние
антропоэкологического напряжения. Это состояние должно изучаться по меньшей мере на трех уровнях: биологическом, организменном и популяционном.
Явление антропоэкологического напряжения должно рассматриваться в зависимости от конкретной совокупности социальных
и средовых условий, в соответствии с которыми оно складывается
в данном географическом регионе. В ряде случаев это явление
еще не выражает предпатологического состояния, это особенности процесса адаптации к условиям среды (например, при переезде в регион с экстремальными условиями, при включении в
новую производственно-бытовую среду и т. д.). Здесь оно позволяет выявить наиболее общие и уникальные звенья метаболических и поведенческих реакций, выражающих особенности приспособления, типичные биофизические и биохимические сдвиги на
уровне клеточных структур как в организме индивида, так и в
определенных контингентах народонаселения. Так, при переезде
из одних географических регионов в другие (например, на Север)
могут изменяться процессы обмена углеводородов, жиров, наблюдаться сдвиги физиологических и тканевых процессов, а также психологических установок и реакций.
Продолжительное состояние антропоэкологического напряжения при правильном медицинском отборе, соблюдении необходимых, научно обоснованных гигиенических нормативов в районах труда и отдыха, организации специальных «маршрутов» здоровья, устанавливающих оптимальные сроки пребывания в том
или ином географическом районе, могут стабилизировать происшедшие сдвиги в организме, сохранять, а также развивать здоровье. У определенных групп индивидов, более чувствительных
в силу биохимической индивидуальности, состояние антропоэкологического напряжения может заканчиваться переходом гомеостатических систем организма на новый термодинамический уровень, с определенной величиной «биосоциальной платы», которая
выражается в изменении состояния здоровья, продолжительности
жизни, особенностей воспроизводства потомства, переходе в ту
или иную патологию, характеризующуюся в определенном числе
случаев хронизацией наметившихся процессов.
61
Следует подчеркнуть, что исходы антропоэкологического напряжения и адаптации к непривычным географическим условиям,
к новой производственно-бытовой среде и т. д. могут быть весьма
различными. По ряду заболеваний частота может возрастать, в
то время как по другим, напротив, уменьшаться. Так, общеизвестен факт негативного воздействия пестицидов на здоровье. В то
же время их применение в ряде стран Азии способствовало существенному уменьшению заболеваемости малярией. С сокращением применения пестицидов вспышки малярии вновь участились.
Отмеченные явления социальной противоречивости в капиталистических и некоторых развивающихся странах порождают
существенные дополнительные факторы, обостряющие локальное
и региональное антропоэкологическое напряжение, с вероятным
исходом в патологию и заболеваемость. Одним из возможных показателей степени антропоэкологического напряжения могут служить условные демографические расчеты о продолжительности
жизни в различных регионах мира. Согласно вычислениям демографов [Урланис, 1978], средняя биологическая продолжительность жизни человека может быть оценена в 87 лет (88 лет для
женщин и 86 лет для мужчин). В то же время, по оценкам экспертов ООН, средняя действительная продолжительность жизни
характеризовалась следующими цифрами [Урланис, 1978]:
1965—1970 гг.
Экономически развитые страны
Развивающиеся страны
Весь мир
70
50
53
1970-1975 г г .
71.1
52.2
55,2
По демографическим оценкам, средние показатели продолжительности жизни для всего мира составляют: для женщин 56 лет,
для мужчин 54 года. Следовательно, число недожитых лет как у
женщин, так и у мужчин в среднем равно 32 годам. Сравнительный демографический анализ показывает, что от недожития в
большей степени (более чем в 2 раза) страдает население развивающихся стран. Здесь смертность наступает на 35 лет раньше
расчетного биологического возраста, в то время как в развитых
странах — на 16 лет.
Соответственно этим показателям в первом приближении может быть указана и степень антропоэкологического напряжения
для народонаселения различных регионов. Эта степень определяется указанными выше социально-экономическими причинами
(уровнем развития экономики, обеспеченностью продовольствием, жилищем, медицинским обслуживанием и т. д.).
Однако анализ причин, приводящих к антропоэкологическому
напряжению и вызывающих соответствующую мобилизацию регуляторных и гомеостатических механизмов, которые обеспечивают жизнедеятельность организма в норме, может осуществляться и на основе более широких демографических расчетов.
Конечно, и эти расчеты имеют большую долю приблизительности
62
и условности. Приведем демографическую таблицу сокращения
продолжительности жизни для обоих полов по различным экономическим, социальным, социально-бытовым, экологическим и
иным факторам [Урланис, 1978]. Расчеты отнесены к 1975 г. и в
известной степени (с большой долей условности) могут характеризовать тенденции антропоэкологического напряжения в
70-е годы (табл. 10).
Таблица 10
Факторы, приводящие к сокращению
продолжительности жизни
(расчеты на 1975 г., по Урланису, 1978)
Факторы
Годы
Голод и недоедание
Алкоголизм
Неблагоприятные экологические
условия и техника
Недостаточное медицинское обслуживание, гигиенический уровень, жилищные
условия
Курение
Репродуктивное поведение
Неблагоприятные условия труда
Стихийные бедствия
Гиподинамия, избыточный вес
Антиобщественное поведение
Природно-климатические условия
Неблагоприятная наследственность
Старение физиологическое,
социально
обусловленное
Неустановленные факторы
Итого
7,8
2,1
2,1
5,8
1,1
0,2
1,3
0,1
0,8
0,2
0,5
0,8
5,7
3,4
32,0
В данной обобщенной совокупности факторов могут быть выделены отдельные комплексы, характеризующие специфику
антропоэкологического напряжения в тех или иных регионах.
Среди них ряд количественно наиболее значимых факторов: голод и недоедание, недостаточность медицинского обслуживания,
гигиенических и жилищных условий, социально обусловленное
физиологическое старение и другие уже могут быть отнесены к
характеристике «качества» народонаселения
развивающихся
стран и к определенным социальным группам в западных развитых странах (иммигранты, этнические меньшинства, некоторые
слои пролетариата, представители ряда профессиональных групп
и др.). Эти факторы указывают на наличие важных социальных
явлений, определяющих негативные тенденции в развитии здоровья народонаселения и увеличение степени антропоэкологиче63
ского напряжения вследствие неравномерности ритмов и темпов
социального времени, обостренного стрессорного характера их
протекания и т. д.
Ряд факторов может быть соотнесен с явлениями и процессами, характерными для «общества потребления»: неблагоприятные условия труда, курение, поддерживаемое мощной рекламной
техникой и обостряющее хроническую патологию организма, избыточный вес, потребление алкоголя и наркотиков и т. д. Часть
факторов прямо или косвенно связана с экологическими явлениями планетарной среды, в том числе с явлениями, порождаемыми
антропогенным «фоном», переносами и «маршрутами» различных веществ и соединений (влияние на наследственность, производственно-технические факторы, неблагоприятные условия
труда, влияние природно-климатических факторов и др.).
Эти расчеты в определенной степени условны, требуют дальнейшей корректировки в соответствии с данными географической
патологии, детального уточнения и дифференциации применительно к региональным, социальным и природным условиям
и т. д. Вместе с тем приближенные данные по суммарному числу
лет недожития, иные данные медицины, здравоохранения, конструктивной географии и других наук указывают на сложные процессы и тенденции развития здоровья народонаселения, на наличие обширных регионов, в которых сохраняется и при определенных условиях увеличивается антропоэкологическое напряжение.
Возрастающее значение приобретает исследование явлений
хронической патологии. Как отмечалось ранее, феномен острой
патологии имеет тенденцию к уменьшению и в большей или меньшей степени устраняется с развитием здравоохранения, санитарно-гигиенических мероприятий, с увеличением достижений медицинских наук. Образно говоря, это «патологическая тень», сопровождавшая жизнедеятельность традиционных, частично изолированных, локально устойчивых популяций с присущим их
образу жизни низким уровнем развития экономики, полной или
частичной открытостью в окружающую природную среду и т. д.
Хроническая патология, выражающаяся в ограничении ряда
функций организма, снижении трудоспособности, нарушениях
психосоциального комфорта и т. п., оказывается не столь управляемой средствами современной медико-биологической науки.
Можно говорить о том, что в известных пределах от регулирующих медико-биологических мер ускользают такие феномены
хронической патологии, как сердечно-сосудистые заболевания,
злокачественные новообразования, а также проблема увеличения
продолжительности жизни с сохранением максимальной социально-трудовой активности (поскольку, при всей условности демографических расчетов, и в развитых странах «недожитие» до
возраста естественной биологической смерти составляет около
15 лет).
Таким образом, в современную эпоху в условиях интенсивного
ноосферогенеза, геологическая преобразующая мощь которого
64
создается достижениями научно-технической революции, в эпоху
ускорения, порой чрезвычайно противоречивого, темпов и ритмов
социального времени, специализированного преобразования регионов биосферы, имеющих как локальные, так и глобальные
последствия, возникает новая многоаспектная, комплексная проблема сохранения и развития здоровья народонаселения. Эта
проблема охватывает и региональный уровень (она различна в
регионах с различными общественными системами, условиями
развития производств, ресурсами и т. д.), и глобальный уровень,
поскольку она в конечном счете касается условий полноценной
жизни и здоровья всего человечества.
Одним из важнейших научных и общественных феноменов,
возникших при решении проблем хронизации, развития здоровья
в условиях современного ноосферогенеза, вероятно, является новая интегративная наука—экология человека. В определенной
мере она выражает глобальный социальный заказ человечества
и требует опережающих, направленных в будущее исследований
и разработок. Проблема хронизации должна рассматриваться
как важнейший раздел в рамках экологии человека. Покрытие
белкового дефицита в мире, развитие тенденций, гармонизирующих жизнедеятельность организма и увеличивающих возможности к осуществлению социально-трудовой активности в условиях
ускоренных темпов социального времени, создают необходимые
предпосылки для уменьшения явлений хронизации и антропоэкологического напряжения. Однако требуются дополнительные
комплексные разработки, способствующие увеличению «качества» народонаселения [Капица, 1981], сохранению и развитию
его здоровья.
Социальный заказ, предъявляемый экологии человека, определяется двояко. С одной стороны, его порождают явления преобразования биосферы и возникающие на этой основе новые экологические факторы, с другой —возникают проблемы, исходящие
от самого человека, порождаемые его социально-биологической
природой, совокупностью его психофизиологических свойств,
обусловленных специфической генетической программой вида
Homo sapiens [Дубинин, Шевченко, 1976]. Совокупность психофизических свойств человека, полнота их реализации существенным образом способствуют развитию творческого труда, неотъемлемого и важнейшего компонента социальной деятельности
человека в условиях социалистического общества. Развитие психофизических свойств, способствующих творческому труду, является важнейшим аспектом всестороннего развития личности. Как
подчеркивается в философско-методологической
литературе,
«...всесторонность развития человека охватывает всю совокупность его качеств как производителя, общественного деятеля, как
познающего, мыслящего существа, носителя и творца моральных,
эстетических и других духовных ценностей» [Афанасьев, 1972,
с. 15].
В этой связи появляется необходимость обращения к другой
3 В П Кмнпчсгп
65
характеристике процессов ноосферогенеза и дифференциации регионов биосферы, характеристике, выражающей требования социального заказа и устремленной к позитивным, реалистическим
возможностям будущего развития человечества (в противовес
«алармистским» исследованиям Римского клуба в начале 70-х годов). Первоначальную формулировку эта характеристика получила в исследованиях В. И. Вернадского и была обозначена как
автотрофность человечества. О ней уже говорилось в связи с
исходной характеристикой дифференциации регионов биосферы.
Вернадский разрабатывал путь развития, открывающий по существу неограниченные возможности в преодолении тех трудностей,
которые столь старательно гипертрофирует ряд ученых Запада,
называющих их «кризисами человечества»: энергетического, демографического, экологического и др.
В. Й. Вернадский указывал, что зависимость человечества от
имеющихся источников питания, энергетических запасов (нефть,
уголь, древесина) наложит ограничение на его будущее развитие.
Ученый считал, что научные исследования позволят синтезировать продукты питания сначала в лабораторных, а затем в промышленных масштабах. «Что означал бы подобный синтез пищи
в жизни людей и в жизни биосферы? Его создание освободило бы
человека от его зависимости от другого живого вещества. Из
существа социально-гетеротрофного он сделался бы существом
социально-автотрофным. Последствия такого явления в механизме биосферы были бы огромны. Это означало бы, что единое
целое — жизнь — вновь разделилась бы, появилось бы третье, независимое ее ответвление. В силу этого факта на земной коре
появилось бы в первый раз в геологической истории земного
шара автотрофное животное — автотрофное позвоночное» [Вернадский, 1940, с. 56].
Эта идея В. И. Вернадского, несомненно, имеет фундаментальное значение. По мере формирования ноосферы развитие
человечества характеризуется все большим освобождением от
непосредственной зависимости от природных факторов. Жилье,
транспорт, синтетическая одежда, синтез лекарств, полимеров
в промышленных целях и многое другое — все это последовательные события одной направленности, одной диалектической закономерности: изменения взаимодействия человек—природа. Если
вначале человек и производство всецело зависели от природных
факторов, то постепенно, совершенствуя производство, человек
сможет не только изымать из природы, но дополнять и обогащать ее, а с возможностью синтеза продуктов питания управление собственными биологическими, психофизиологическими процессами, управление развитием природных факторов и прогресс
самого человечества приобретут неограниченные возможности.
Такова диалектика взаимоотношений человек—производство—
природа в работах В. И. Вернадского.
В. И. Вернадский предсказывал выход человека в космос и
распространение закономерностей автотрофности человечества
со
на процессы освоения космического пространства. Эти предсказания В. И. Вернадского осуществляются в наши дни. Уже сегодня в недрах ноосферы появляются начальные элементы следующей фазы ее развития — ноокосмоса.
В работах В. И. Вернадского так прогнозировались пути
развития ноосферы, что, по существу, предвосхищались возможные кризисные ситуации, энергетическое, пищевое, экологическое истощение. Преодоление первого энергетического истощения В. И. Вернадский видел в освоении ядерной энергии и энергии Солнца. Еще в 1911 г. в докладе «Задачи дня в области радия» В. И. Вернадский писал: «Перед нами открылись источники энергии, перед которыми по силе и значению бледнеют сила
пара, сила электричества, сила взрывчатых химических процессов. Мы, дети XX века, на каждом шагу свыклись с силой пара
и электричества, мы знаем, как глубоко они изменили и изменяют всю социальную структуру человеческих обществ, больше
того, как глубоко они меняют более мелкую бытовую обстановку человеческой личности, охватывают самые медленно сдвигающиеся навыки и привычки, переживающие без изменения
целые исторические периоды. А теперь перед нами открываются
в явлениях радиоактивности источники атомной энергии, в миллионы раз превышающие все те источники сил, какие рисовались человеческому воображению» [1912, с. 66].
Касаясь проблемы синтеза пищевых веществ, В. И. Вернадский подчеркивал одно очень важное обстоятельство: он обращал внимание на особые свойства живого вещества усваивать
химические элементы лишь с определенными изотопными характеристиками. Проблема изотопии, так же как симметрии, в
живом веществе приобретает особое значение. Вернадский указывал, что без изучения этого вопроса и выяснения изотопного
спектра элементов в живом веществе разработка синтеза пищевых материалов является преждевременной, она может оказаться неудачной и даже привести к тяжелым нежелательным
последствиям.
Исходя из общих взглядов ученого на процессы взаимодействия человека со средой, можно заключить, что и экологические противоречия, вероятно, также находят разрешение в попытках имитировать естественные процессы породо- и почвообразования. Такой путь, как один из элементов процесса автотрофности, по мнению В. И. Вернадского, в перспективе окажется наиболее естественным и надежным в организации рекреационных систем крупных регионов планеты. «Мы переживаем не кризис, волнующий слабые души, а величайший перелом
научной мысли человечества, совершающийся лишь раз в тысячелетия, переживаем научные достижения, равных которым не
видели долгие поколения наших предков... Стоя на этом переломе, охватывая взором раскрывающееся будущее, мы должны
быть счастливы, что нам суждено это пережить, в создании такого будущего участвовать» [Вернадский, 1975, с. 49, 50].
з*
Понятие экологии человека
Вставшие с особой остротой в последнее десятилетие проблемы охраны природы не могли обойти и самого сложного элемента природы — человека как биосоциального существа. Различные аспекты исследований по сохранению и развитию человека в условиях современной экологической ситуации приобретают все более широкий размах. Родившись в недрах общей
экологии, а также других наук, занимающихся специальными
процессами взаимодействия человека и природы, эти исследования и по методологическим, и по методическим подходам расширяют горизонты видения проблемы. Так создается новое междисциплинарное научное направление — экология
человека.
Объективная необходимость вынуждает авторов исследований
уточнить границы предмета этой новой области с тем, чтобы определить ее место в современной науке. В настоящее время экология человека находится на начальном этапе своего становления, и вопрос о ее предмете еще дискутируется. Ниже представлен ряд определений, предложенных различными авторами по
данному вопросу и отраженных в литературе последних лет.
Так, Советский энциклопедический словарь (1980) определяет экологию человека следующим образом: «Экология —
наука об отношениях растительных и животных организмов и
образуемых ими сообществ между собой и с окружающей средой. Объектами экологии могут быть популяции организмов,
виды, сообщества, экосистема и биосфера в целом. В XX в. в
связи с загрязнением окружающей среды и усилившимся воздействием человека на природу экология приобрела особое значение. Изучение общих закономерностей взаимоотношений природы и общества выделяют в особое направление — экология
человека».
С. С. Шварц (1974) пишет: «Экология человека — наука,
еще не получившая прав гражданства, не определившая своего
предмета и метода исследования, — уже стала одной из популярнейших отраслей знания. При этом публицистические статьи
резко преобладают над работами экспериментального и теоретического характера. Естественно поэтому, что в экологию человека разные авторы вкладывают разное содержание» (с. 102).
Автор известной монографии «Основы экологии» Ю. Одум
(1975) указывает: «...если мы хотим рассмотреть взаимодействие «природных» и «культурных» свойств людей, экология человека должна выйти за рамки общей экологии» (с. 646). И да68
лее: «...экология человека как наука шире демографии, занимающейся популяционным анализом населения, так как ее интересуют не только внутренние факторы динамики популяций,
но и связи популяции с более крупными структурами и с внешними факторами» (с. 647).
И. П. Герасимов (1978) в связи с данной дискуссией отмечает: «Зародившись и развившись в качестве особой научной
дисциплины в системе биологических наук, экология, или, точнее, экологический подход к изучению явлений, приобрел в настоящее время характер общенаучного подхода. Вряд ли имеет
смысл результаты всех экологических исследований, проводимых в сфере как естественных, так и общественных наук, объединять в единую самостоятельную науку. Попытка такого всеобъемлющего объединения экологических исследований в общую рубрику «экология» может привести только к путанице и
неконструктивным результатам» (с. 72).
Б. Б. Прохоров (1979) так определяет рассматриваемую
проблему: «...видимо, наиболее правильно рассматривать экологию человека, как новую, складывающуюся синтетическую
науку (точнее, ассоциацию наук), которая должна обобщать
данные отраслевых дисциплин. Параллельно с этим должен
развиваться и антропологический подход (концепция экологии
человека) во многих областях знаний» (с. 68).
«Нам представляется, что экология человека — ассоциация
медико-биологических, географических, исторических и общественных наук, которые в рамках экологии человека изучают
взаимодействие групп населения с окружающей средой и ее
географическими подразделениями и в связи с этим — морфологические особенности, потенциальную и актуальную патологию,
численность, бытовые и хозяйственные навыки населения, обусловленные влиянием их внешней среды» (с. 69).
«...Экологию человека можно рассматривать как своеобразную методологическую основу, которая объединяет различных
специалистов, изучающих взаимодействие внешней среды и населения».
«Нам представляется, что медицинскую географию и пограничные с ней медицинские и биологические науки, изучающие
взаимоотношения внешней среды и населения в интересах здоровья людей и занимающие определенный аспект в антропоэкологии, можно объединить понятием санэкологии, понимая под
этим ассоциацию наук, рассматривающих здоровье населения с
широких экологических позиций» (с. 71).
Г. И. Царегородцев и В. Г. Ерохин (1980) пишут: «Существует несколько определений предмета изучения экологии человека; 1) экология человека является одной из частнонаучных
дисциплин наряду с гигиеническими и другими науками. Предметом ее изучения служат некоторые частные закономерности
взаимодействия человека с окружающей средой; 2) экология
человека является общенаучной дисциплиной. Она изучает об69
щие закономерности взаимодействия человека и окружающей
среды путем обобщения данных частных наук; 3) экология человека является частнонаучной дисциплиной особого рода. Она
имеет дело непосредственно с объектом, изучает определенную
сторону отношения «человек — среда». В то же время она не
стоит в одном ряду с другими частнонаучными дисциплинами,
так как изучает особую сторону этого отношения, не раскрываемую другими науками; 4) экология человека вообще не является научной дисциплиной в традиционном понимании этого слова. Экология человека —это метатеоретическая концепция (развернутая идея, система понятий), которая выполняетинтегративную функцию в системе медицинского знания и является общенаучной методологией исследования объективного отношения
„человек — среда его обитания" частными
дисциплинами»
(с. 78).
У А. В. Быховского (1979) экология человека рассматривается как составляющая ряда экологических дисциплин (медицинской экологии, технической экологии, социальной экологии).
В частности, он пишет: «...комплексную (синтетическую, интегративную) экологию можно представить как целостную систему, состоящую из соответствующих взаимосвязанных разделов». К числу этих разделов отнесены: общая экология, экология природных систем, медицинская экология, техническая экология, социальная экология.
Перечень определений, понятий и подходов к предмету экологии можно продолжить. Анализируя их, следует сказать, что
названные формулировки — это не разные определения одного
предмета, а отражение разных аспектов столь сложнейшего
объекта, каковым являются «общие закономерности взаимоотношений природы и общества».
Обращение все большего числа представителей различных
наук к проблемам экологии человека обусловлено современной
объективной тенденцией экологизации науки. Еще несколько
десятилетий назад вопросы экологии чаще обсуждались в художественной, публицистической литературе, а в научной литературе в основном в рамках проблемы «наука и нравственность». В настоящее время проблемы экологии человека вырастают в конкретные задачи, от решения которых зависят многие
экономические, медицинские и другие научные аспекты нашей
жизни.
Многообразие реальных, конкретных задач жизнедеятельности человека в эпоху НТР определяет многообразие аспектов
и подходов к экологии человека. Об этом свидетельствует и
библиографический анализ зарубежных публикаций по проблемам экологии человека \
Рассеянность научной информации, относящейся к обширной, не имеющей четких контуров проблеме экологии человека,
1
Разработка выполнена коллективом отдела научной информации ИКЭМ СО
АМН СССР под руководством С. В. Мелешина.
70
является серьезным препятствием для комплексного системного
подхода к ее решению, междисциплинарной координации научно-исследовательских разработок. Понимая сложность задачи
классификации мировых информационных потоков в области
экологии человека, мы предприняли попытку предварительной
классификации литературных материалов по указанной проблеме. Разработка осуществлялась в несколько этапов. На первом этапе проведен анализ доступных нам крупнейших многоотраслевых информационных изданий мира Cumulative book index (книги, монографии, труды симпозиумов, конференций) и
Science citation index (научные статьи) с целью обработки методики поисков информации по экологии человека. Оказалось,
что основная рубрика «Экология человека» в Cumulative book
index дает весьма скудную информацию о медико-биологическом аспекте исследований. Это потребовало расширить поиск,
включив в него 20 смежных рубрик, в основном медико-биологического содержания. Д л я поиска научных статей по проблеме
составлен набор основных ключевых слов, позволяющий выбрать из обширного массива Science citation index статьи нужного профиля.
На втором этапе осуществлен сбор информации и формирование массива литературных источников по экологии человека
за период с 1971 по 1980 г.
На третьем этапе проведен анализ этого массива. Определена
структура проблемы, сделана попытка оценки распределения
информационных потоков по направлениям исследования в статике (по всему объему в целом, табл. 11) и в динамике (по годам опубликования книг).
Анализ массива научной литературы, представленного в зарубежных источниках вторичной информации, показал, что в
последнее десятилетие наблюдается неуклонный рост интереса
зарубежных исследователей к проблеме «Экология человека».
Мировой массив информации по ведущим направлениям проблемы за период с 1971 по 1980 г. содержит 1179 наименований,
из них 749 книг, монографий, трудов симпозиумов, конференций, комитетов и 430 статей.
Работа по систематизации собранной научной информации
позволила определить структуру проведенных исследований по
проблеме экологии в мире. Рассматривая эту структуру, можно
считать, что экология человека является одной из ведущих междисциплинарных проблем. Удельный вес отдельных ее направлений различен (см. табл. 11). На уровне проблемы в целом
устанавливается связь экологии, общества и человека, делаются попытки осмыслить проблему с философской и этической точек зрения. Наряду с глобальной экологией разрабатываются
некоторые вопросы региональной и прикладной экологии. Развиваются основы эволюционной экологии человека. Значительное внимание уделяется экологическому кризису, возможным
путям выхода из него, общим принципам управления средой.
71
Около 30% работ посвящено вопросам образования, в том числе созданию специальных программ обучения в школах. Объем
исследований по общим вопросам экологии человека равен 22%.
Данная проблема изучается на социальном и медико-биологическом уровнях. Реальная опасность экологического кризиса
является производной социальных факторов. Этим объясняется
более быстрый рост исследований на социальном уровне. Доля
медико-биологических работ составляет 32%.
Социальный уровень
На социальном уровне можно выделить 6 основных направлений. Условно обозначим их как соподчиненные проблемы в
сравнении с проблемой экологии человека.
1. Проблема
народонаселения
(The population problem).
В рамках этой проблемы изучается связь экологии с демографией, популяционная динамика, соотношение популяционных
ресурсов и современной технологии, соотношение естественных
ресурсов и роста населения, делаются оценки популяционного
оптимума, разрабатываются вопросы планирования семьи, контроля рождаемости, популяционной политики. Удельный вес литературы по проблеме народонаселения на социальном уровне
составляет 14%.
2. Проблема ресурсов (Natural resources). Изучаются водные, энергетические, пищевые и другие природные ресурсы планеты, экология ресурсов, их запасы и изменения в связи с деятельностью человека.
3. Воздействие человека на среду и защита среды. К данному разделу относятся работы по исследованию влияния индустриализации на окружающую среду, оценка уровня и последствий загрязнения, работы, в которых формируются представления о средовом кризисе, так называемой экологической катастрофе в настоящем и в историческом аспекте, а также ставятся вопросы защиты среды.
4. Управление средой и средовая политика
(Environmental
policy). Данное направление базируется на трех предыдущих.
В настоящее время этим вопросам придается особое значение.
По объему научных работ управление средой и средовая политика занимает первое место на социальном уровне (28%) и по
проблеме в целом (19%). Основные исследования посвящены
контролю среды, соотношению ресурсов, росту населения и потребностей общества (с выходом на экономику), планированию
и управлению средой и популяцией, а также экологическим
принципам экономического развития общества. Разрабатываются стратегии развития общества. Перечисленные исследования определяют формирование средовой политики в региональном, национальном и международном масштабах, включая правовые аспекты этого вопроса.
72
5. Культурная экология (Cultural ecology). В этом разделе
объединены работы на стыке экологии, культуры, антропологии, архитектуры, психологии и других наук. В этой области в
настоящее время исследуется влияние экологии на культуру и
традиции, изучаются средовые ограничения развития культуры,
культурная адаптация человека. Особое место занимает экология городов, проблемы дизайна среды и жилища. По объему
научных работ культурная экология занимает на социальном
уровне третье место (13,6%) после управления средой и проблем народонаселения.
6. Социальная экология (Social ecology). Здесь объединены
работы, написанные на основе комплексных исследований по
экологии, социальной психологии и социологии. Подробно рассматривая структуру проводимых исследований, можно полагать, что определяющими в настоящее время являются экологические подходы к социальным наукам, устанавливается связь
экологических и социальных систем, изучается психосоциальная среда и средовая психология, особенности адаптации в условиях быстрых социальных изменений, вызываемых научнотехническим прогрессом. Однако подобного рода исследования
немногочисленны (3,3%) и носят, как правило, частный характер. Это, по-видимому, свидетельствует о том, что социальная
экология как наука находится на стадии становления.
Медико-биологический уровень
Медико-биологические исследования составляют 32% в общем массиве научной информации. Здесь можно выделить два
основных направления, которые условно обозначим как «экологическая медицина» и «экологическая биология» (физиология,
морфология, генетика человека). Первое направление изучает
экологические аспекты здоровья человека, второе рассматривает взаимовлияние среды и биологии человека в эволюционном
развитии. Кривая роста экологических исследований в области
медицины поднимается круто вверх. Удельный вес экологической биологии человека на медико-биологическом уровне равен
37,6%). Рассмотрим подробнее структуру указанных направлений.
I. Экологическая
медицина
(Environmental
medicine)
В зарубежных исследованиях существует ряд терминов, охватывающих различные экологические аспекты проблемы здоровья человека. Эта терминология не является устоявшейся, однако, несмотря на условный характер, она может быть использована для описания структуры исследований. Экологическая
медицина, что соответствует в зарубежной терминологии названию Environmental medicine, занимается изучением медицинских аспектов среды и здоровья человека. В настоящее время
основу этого направления составляют исследования по экологи73
ческим воздействиям на индивидуальное здоровье и их прогнозные оценки по экологии человека и здравоохранению, по общим
проблемам среды и здоровья, а также по средовой медицине.
Можно выделить условно три основных направления исследования по экологической медицине: медицинская география, средовые болезни, средовое здоровье.
I. 1. Медицинская география (Medical geography). Это направление рассматривается некоторыми зарубежными учеными
не только как область медицины, но и как составная часть медицинской экологии. Зарубежные экологи концентрируют внимание на тропиках, которым посвящено 50% всех исследований по
медицинской географии. Научная дисциплина «тропическая медицина» развивается большим числом институтов в различных
странах и по глубине исследований выходит за рамки традиционной медицинской географии. Описана клиника тропических
заболеваний, особенности их лечения, профилактики и контроля. Развивается тропическая неврология, тропическая микробиология и паразитология, медицинская биохимия для тропиков и т. д.
Следует отметить тенденцию к региональному подходу в
ряде стран циркумполярной зоны, и прежде всего в Скандинавии, где в настоящее время проводятся комплексные исследования по всем направлениям экологии человека, в том числе по
медицинской географии, включая генетическую эпидемиологию,
зоонозы и инфекционные заболевания и некоторые общие проблемы «средовой» медицины. Эти вопросы рассматривались на
Международном симпозиуме по экологическим проблемам циркумполярной области, на четырех международных симпозиумах
по приполярному здоровью.
Исследования в других регионах весьма разрозненны и, как
правило, носят частный характер, например, в Англии, Северной Америке, Кувейте. Тем не менее число этих исследований
достаточно велико, и, как видно из данных табл. 11, медицинская
география является наиболее представительным из всех рассматриваемых направлений медицинской экологии. Имеется
тенденция к изучению географической вариации отдельных заболеваний, например аллергии, рака, вирусных инфекций, наследственных болезней. Имеются обобщающие работы по мировой географии болезней человека.
Однако «районирование» болезней еще не дает ключа к пониманию роли экологических факторов в их возникновении.
В связи с этим в последние пять лет с нарастающей интенсивностью разрабатывается направление, не получившее еще определенного названия, которое занимается изучением так называемых средовых болезней.
1.2. Средовые болезни (Environmental induced deseases). Это
одна из самых малочисленных групп исследования (8,4%), посвященных изучению взаимосвязи болезней с факторами внешней среды, а также клиническому течению болезней. Знаком74
ство с работами, имеющими сведения о взаимосвязи болезней с
факторами внешней среды, дает пеструю картину, в которой
следует выделить изучение множественных факторов в индуцированных средой заболеваниях, исследование экологии рака,
экологических перспектив канцерогенеза и контроля рака, влияния среды на возникновение врожденных дефектов. Динамика
исследований средовых болезней свидетельствует о постепенном
возрастании значения, которое придается экологическому анализу в исследовании эпидемиологии болезней.
1.3. «Средовое здоровье»
(Environmental health). Проблемы здоровой среды, качества жизненной среды многократно
рассматривались в зарубежной литературе в первой половине
70-х годов. Им посвящено два международных конгресса — в
1974 и 1977 гг. Эти исследования объединены в зарубежной литературе понятием Environmental health (средовое здоровье).
Это направление в отличие от предыдущего уделяет основное
внимание не болезням, а факторам среды и их влиянию на здоровье популяции. Четкую границу между этими двумя направлениями провести трудно. Традиционно к проблеме средового
здоровья относят прежде всего исследование загрязнений среды. Достаточно хорошо описано влияние на здоровье человека
загрязнений внешней среды металлами. В 1974—1977 гг. подведены некоторые итоги научных работ по эффектам хрома, ванадия, никеля, мышьяка, окиси углерода, меди, окисей азота,
озона. Эти работы были проведены по программе Комитета по
биологическим и медицинским эффектам загрязнения среды Национального исследовательского центра США.
Специальные исследования проводятся по выявлению канцерогенов и мутагенов химической природы, в том числе среди
ядохимикатов сельского хозяйства, и изучению экологии и эффектов регионального загрязнения. Уделяется внимание изучению производственной среды и профессиональных заболеваний.
Развивается медицинская климатология, в том числе горная
медицина, однако научная информация по этим исследованиям
сравнительно невелика (3%).
По числу научных работ «средовое здоровье» занимает
второе место в экологической медицине после медицинской географии (19,7%) и имеет непосредственный выход на социальный уровень (контроль качества среды, управление средой, средовая политика, планирование среды и здоровья).
II. Экобиология
человека
Исследование биологии человека в экологическом аспекте,
как показал анализ потока научной информации, составляет
37,6% от объема научных исследований на медико-биологическом уровне и 11,9%—на уровне проблемы в целом. Устанавливаются основные принципы так называемой средовой биологии, изучается экология человека как биологического вида, эко75
логическая антропология. Отдельное направление представляет
эволюционная биология человека, которая смыкается с эволюционной экологией и изучает влияние среды на биологию человека от племенных групп до современного человека, находящегося под влиянием урбанизации и индустриализации.
На данном уровне следует выделить проблему адаптации
человека к условиям среды, которой было посвящено значительное число исследований в рамках Международной биологической программы. Исследователи рассматривают науку о здоровье как науку об адаптации человека. Проводятся исследования по средовой физиологии и физиологической адаптации, по
физиологии человека и среде в связи с болезнью и здоровьем, по
адаптации в антарктических условиях, биологии высокогорных
народов, биоэкологии человека в тропиках.
Наряду с организменным уровнем активно изучается популяционно-генетический, дающий представление об эволюционных
механизмах адаптации. Формируется направление «экологическая генетика». Проблема адаптации связана с исследованиями
по средовой медицине, а в силу биосоциальной природы человека выходит за рамки медико-биологического уровня и стыкуется с социальным уровнем, в частности с социальной и культурной экологией. На этом стыке изучаются биосоциальные взаимодействия в популяционной адаптации, биосоциальные основы
адаптации, влияние социальной среды на здоровье, эффекты
факторов урбанизации, психологическая адаптация. В целом
классификация исследований по экологии человека представлена в табл. 11.
Анализ отечественной литературы свидетельствует о том,
что исследования в области экологии человека касаются весьма
широкого спектра проблем, которые можно объединить в различные группы. Вместе с тем при определении предмета экологии человека, его специфики, выделении контуров этой науки
необходимо четко представлять ее неразрывную связь с общеэкологическими и частноэкологическими исследованиями. В общем виде исследования в области экологии человека и их связь
с разными аспектами экологии мы изобразили в схеме трехмерной фигурой (рис. 6).
Современная экологическая
проблематика подразделяется
на экологию человека, экологию животных, экологию растений
и экологию вирусов. В зависимости от типа изучаемой подсистемы могут быть выделены три типа среды — природная, социальная и техногенная. Далее, каждый из типов среды в соответствии с выбранным способом описания подразделяется на типологический, региональный или факториальный.
Так, к категории I-2-B относятся задачи изучения социально-экологических проблем жизнедеятельности популяции человека в заданном экономико-географическом регионе. Тематикой,
«сопряженной» с данным направлением, является исследование
76
Таблица It
Распределение потоков зарубежной научной информации
по различным направлениям экологии человека
Направление
I. Социальный уровень
1. Общие вопросы экологии человека
2. Проблема народонаселения
3. Проблема ресурсов
4. Воздействие человека на среду
и защита среды
5. Управление средой и средовая
политика
6. Культурная экология
7. Социальная экология
II. Медико-биологический уровень
1. Экологическая медицина
общие вопросы
медицинская география
средовые болезни
средовое здоровье
2. Экобиология человека
Итого
В процентах
на данном
уровне
В процентах
на уровне
проблемы в
целом
457
100,0
68,2
150
64
32,8
14,0
22,4
9,5
Число
работ
—
—
—
37
8,1
5,5
129
62
15
213
133
10
63
18
42
80
28,2
13,6
3,3
100,0
62,4
4,7
29,6
8,4
19,7
37,6
19,3
9,3
2,2
31,8
19,9
1,5
9,4
2,7
6,3
11,9
670
—
100,0
Рис, 6. Классификация экологических проблем (схема «куба»)
77
природно-экологических и технических факторов в этих же условиях и их взаимодействие с человеческой популяцией.
На уровне животного и растительного царства в соответствующих ячейках (например, II-3-B и III-3-B) регистрируются
проблемы изучения жизнедеятельности животных и растений в
условиях интенсивного техногенного воздействия.
Как всякая схема, и данная не отражает полной картины.
Вместе с тем в ней видны основные аспекты экологии человека,
которые в настоящее время, не будучи объединенными единым
критерием, в значительной мере порождают различные толкования предмета. Какова же основа для объединения их в самостоятельную науку и правомерно ли вообще это объединение?
Известно, что в основе классификации наук лежат два критерия: предмет и метод. По предмету экология человека есть
наука о взаимодействии природы и общества, а основным методом является метод системного анализа. Исходя из названных
критериев и даются в большинстве случаев определения экологии человека. Будучи в целом верными, они, однако, носят слишком общий характер и не определяют специфики данной науки
среди других наук.
Очевидно, что в условиях повышения практической значимости науки, ее все большего влияния на повседневную жизнь,
в условиях превращения науки в непосредственную производительную силу и интеграции наук для их классификации названных
двух критериев уже недостаточно. С нашей точки зрения, важнейшим дополнительным критерием классификации наук должна
быть формулировка социального заказа этой науке, т. е. выделение ее по критерию тех задач, которые она призвана решать,
и ее конкретных выходов в практику.
Таким образом, важнейшим критерием должен быть социальный заказ науке: «для чего? в связи с какими задачами?»
«что она должна решать?» — вот важнейшие критерии при выделении науки из числа других.
В принципе этот подход находит отражение в ряде фундаментальных работ. Так, М. И. Будыко в книге «Глобальная экология» (1977) в качестве специфических характеристик, определяющих глобальную экологию, выделяет наряду с традиционным предметом и методом «задачи глобальной экологии». Он,
в частности, пишет: «...основная задача глобальной экологии —
разработка прогнозов возможных изменений биосферы под
влиянием деятельности человека при различных вариантах хозяйственного развития».
Q
Сейчас возникла насущная необходимость в такой интеграции знаний, при которой возможно решать триединую задачу:
1) обеспечение сохранения и развития здоровья человека, обеспечение его долголетней активной жизни; 2) сохранение и развитие природной среды; 3) развитие общественного производства и научно-технического прогресса в целом, Таким образом,
78
импульсом появления «экологии человека» является не какоето отдельное явление природы, общественной жизни, а комплексная проблема.
На необходимость подобной интеграции наук и их выделения по названным критериям указывал еще В. И. Вернадский
(1977). Он, в частности, писал: «...рост научного знания в XX в.
быстро стирает грани между отдельными науками. Мы все больше специализируемся не по наукам, а по проблемам. Это позволяет, с одной стороны, чрезвычайно углубляться в изучаемое
явление, а с другой — расширять охват его со всех точек зрения» (с. 54).
Каков же социальный заказ, каковы задачи экологии человека? В современную эпоху масштабы воздействия человека на
природу настолько возросли, что при любом масштабном вмешательстве нужно заранее точно знать, к каким изменениям оно
может привести и в природе, и в человеке, определить стратегию
и тактику развития процессов их взаимодействия.
«Очевидно, что природу уже нельзя сохранить в ее первозданном виде. Речь может идти о сохранении определенного баланса, гармонии, присущей природе, в неизбежно меняющих ее
условиях научно-технической революции. На смену пассивной
«охране природы» должна прийти работа по созданию оптимальной природной среды, по созданию биогеоценозов, способных к саморегуляции в измененной человеком среде» [Шварц,
1977, с. 378].
Целенаправленное управление процессами взаимодействия
природы и человека осуществляется, с одной стороны, путем
мер по управлению природой, с другой — управлением развития
народонаселения. Управление развитием народонаселения имеет два аспекта: 1) целенаправленное совершенствование внешней среды (природной, социальной, производственной); 2) развитие качественных характеристик населения (уровень образования, квалификации, работоспособности, социально-психологических характеристик, уровень здоровья).
И если задачей общей экологии, по определению М. И. Будыко, являются разработки прогнозов возможных изменений
биосферы, то задачей экологии человека является разработка«
прогнозов возможных изменений в характеристиках здоровья
человека (популяции) под влиянием изменений внешней среды
и разработка научно обоснованных нормативов коррекции в
соответствующих компонентах систем жизнеобеспечения.
Таким образом, экология человека — это комплексное междисциплинарное научное направление, исследующее закономерности взаимодействия популяций людей с окружающей средой,
проблемы развития народонаселения в процессе этого взаимодействия, проблемы целенаправленного управления сохранением и развитием здоровья населения, совершенствованием вида
Homo sapiens. Можно сказать так: закономерности развития
79
Л*
у У ^
ОбЩЕЕТВО
ОВЩЕСТВЕННЫС
НАУКИ\
=3=
'f
Естественные
науни
Знология
человека
О
С
критерии
качества
жизнеобеспечения
популяции
1о.
О
S:
&
Управление
природными,
социальными
и
техническими компонентами
и
критерию
качества
системы
жизнеобеспечения
Технически а
науки
1
§со
са
Научная
и
практическая
деятельность
по
оптимизации
систем
жизнеобеспечения
различного
уровня
пространственного
и оре•о менного
масштаба
Прямые а обратные
связи
между
природными,
социальными
и
техническими
компонентами
Прямые и обратные
связи между
изучающими
их группами
научных
дисциплин
Практические
приложения
экологии
челавена
U
I
РИС.
7. Место
ЭКОЛОГИИ
человека в структуре современного научного знания
ноосферы, состояние, структура, функция человеческих популяций по критериям их биосоциального здоровья, процессы взаимодействия с окружающей средой, системы жизнеобеспечения
являются предметом экологии человека.
Проблемами взаимодействия человека со средой занимаются различные науки: экология, медицинская география, биология, социальная психология, социология и многие другие. Каждая из них изучает какие-то отдельные стороны этого взаимодействия. Четко определить их границы порой очень трудно, в
результате — многочисленные дискуссии о предмете той или
иной (иногда даже древней) науки. Но в любом случае выделяются две основные группы вопросов — социальные и биологические. Что касается экологии человека, в ее рамках предполагается разработка методологических основ комплексного изучения взаимосвязи социального и биологического в жизнедеятельности человеческой популяции (рис. 7). Экологию человека
можно рассматривать как «пересечение», или синтез научных и
технических дисциплин, исследующих различные аспекты человеческой популяции как биосоциальной общности. Главной
областью приложения экологии человека как науки является
разработка принципов формирования и совершенствования систем жизнеобеспечения (СЖО).
Таким образом, экология человека — это синтез наук, обусловленный интегративными характеристиками объекта. Применительно к определению предмета экологии человека нам представляется весьма ценным вывод Б. М. Кедрова в его исследовании процессов интеграции наук. «Можно сказать, — пишет
автор, — что в итоге начинает вырисовываться новый методологический подход, действующий пока что наряду с прежним, когда одной науке соответствовал один предмет и обратно — этому
предмету соответствовала лишь одна наука, так что отношение
80
между ними было строго однозначным. Теперь же все чаще обнаруживается, что один предмет должен изучаться одновременно многими науками в их взаимодействии, тогда как одна наука
должна иметь дело не с одним ее «собственным» предметом, а со
многими другими предметами. Иными словами, между науками
и изучаемыми ими предметами отношения существенно меняются и оказываются не однозначными, а многозначными: одному
предмету отвечает сразу много наук, а одна наука отвечает
сразу многим различным предметам» [Кедров, 1981].
Можно сказать, что экология человека — это наука об управлении процессами взаимодействия популяции людей с внешней средой на основе интегративных оценок, критериев и прогнозов целенаправленного взаимодействия на внешнюю среду,
развития и коррекции систем жизнеобеспечения. Как мы уже
подчеркивали, экология человека в настоящее время находится
еще на начальном этапе своего становления. Многие исследования в этой области весьма разобщены и по критериям выделения объекта, и но методикам исследования. Поэтому экология человека в настоящее время представляет собой комплексное междисциплинарное научное направление. Однако обязательным этапом развития любой науки является выделение ее
общей части, теоретического ядра, вокруг которого кристаллизуются и упорядочиваются гипотезы, теоретические понятия
[Федоров, Гильманов, 1980]. В дальнейшем экология человека,
как и другие науки, найдет свой специфический предмет и из
междисциплинарного научного направления оформится в самостоятельную науку со свойственными ей предметом, методом,
социальным заказом.
Разработка интегративного критерия здоровья — сложная
антропоэкологическая проблема, требующая формирования современной концепции здоровья, ибо здоровье — это категория,
медико-биологический и социальный смысл которой требует соответствующей коррекции в связи со спецификой процессов
взаимодействия природы и общества.
Взаимодействие социального и биологического.
Здоровье, адаптация и экология человека
При формировании концептуального аппарата экологии человека, теоретического «ядра» этой науки должны учитываться как философско-методологические принципы материалистической диалектики, так и обобщающие теоретические представления естествознания. В качестве науки о человеке в соответствии с ее исходным определением экология человека должна реализовать идеал, на который указывал К. Маркс:
«...естествознание включит в себя науку о человеке в такой же
мере, в какой наука о человеке включит в себя естествознание:
это будет одна наука»
С возникновением и развитием социальной деятельности человека, ростом производительных сил общества, с появлением и
распространением достижений научного знания начинаются и
все убыстряются преобразования биосферы. Особо интенсивный
размах эти преобразования приобретают в современную эпоху.
В наши дни социальная деятельность человека приобретает характер новой геологической силы (ноосферогенез и создание
ноосферы), а также новой космической силы (ноокосмогенез и
создание ноокосмоса).
Подчеркнем, что изменения организованности биосферы в
интересах, диктуемых социальной деятельностью человека, процессы ноосферогенеза и ноокосмогенеза неразрывным образом
связаны с осуществлением научно-технической революции [Шипунов, 1980]. НТР является качественным преобразованием производительных сил общества на основе превращения науки в ведущий фактор технического прогресса и развития общественного производства [Социализм и наука, 1981, с. 75].
По мере развертывания НТР создаются предпосылки для интеграции важнейших сфер человеческой деятельности, к которым относятся: 1) теоретическое познание закономерностей
природы и общества (наука); 2) комплекс технических средств
для преобразования природы (техника); 3) практическое создание материальных благ (производство); 4) осуществление рациональной взаимосвязи практических действий в процессе производства (управление). Перечисленные сферы социальной деятельности человека могут быть охарактеризованы как движущие
силы, которые определяют ход и сущность процессов ноосферогенеза и ноокосмогенеза.
1
Маркс К-, Энгельс Ф. Соч. 2-е изд., т. 42, с. 124.
82
Научно-техническая революция осуществляется по множеству направлений, часть которых имеет непосредственное отношение к дифференциации регионов биосферы. В философско-методологической литературе к числу таких важнейших направлений
отнесены следующие.
1. Наука становится ведущим фактором технического прогресса, развития производства и совершенствования управления, усиливается взаимодействие между наукой, техникой и производством, сокращаются сроки от рождения новой научной
идеи до ее производственного воплощения. Происходит как бы
слияние воедино переворотов в науке, технике и производстве.
Ускоряется и углубляется процесс превращения науки в непосредственную производительную силу.
2. Наука быстро расширяет области своих исследований, распространяет их на такие сферы общественной практики, которые
прежде никогда не являлись предметом специального научного
анализа, например на сферу организации и управления. Научная деятельность приобретает массовый характер. В связи с
этим происходят такие изменения в структуре занятости в общественном производстве, которые можно рассматривать как
новый этап в общественном разделении труда.
3. Начинают использоваться новые виды и источники энергии, создаются искусственные материалы с заранее заданными
свойствами, на очередь дня, как практическая задача ближайшего будущего, ставится комплексная автоматизация производства.
4. На этой основе происходит преобразование всех элементов производственного труда — предметов труда, орудий и
средств производства.
5. По мере превращения производства из простого процесса
труда в научный процесс, изменения технологии производства и
передачи системы машин не только физических, но и контрольно-логических операций, благодаря комплексной организации
производства и управления изменяются характер и содержание
труда.
6. Складываются
материально-технические
предпосылки
преодоления противоположности между умственным и физическим трудом, ликвидации существенных различий между деревней и городом.
7. Возрастает значение, поднимается уровень общего и специального образования и культуры трудящихся.
8. Резко повышается социальное и экономическое значение
информационной деятельности как средства для обеспечения научной организации и автоматизации контроля и управления общественным производством.
9. Происходит гигантское развитие средств массовых коммуникаций.
10. Возрастает роль взаимодействия наук, комплексного исследования сложных проблем, роль общественных наук.
83
11. Резко ускоряется общественное развитие и интернационализация человеческой деятельности в масштабах всей планеты.
12. Формируется и растет техносфера, «вторая природа»;
колоссально усиливается влияние деятельности человека на природу, по своему воздействию сопоставимое с действием геологических сил. В связи с этим возникает необходимость регулирования взаимодействия природы и общества, разработки способов и средств рационального использования и восстановления
природных ресурсов, в том числе рационального освоения растительных и животных ресурсов и способов реконструкции и повышения продуктивности растительного и животного мира, разработки методов глобального моделирования и регулирования
глобальных процессов.
13. Человек выходит за пределы Земли, начинается непо
средственное исследование космоса и исследование Земли из
космоса.
14. Широкие масштабы принимает освоение ресурсов Мирового океана.
При этом главный смысл научно-технической революции, решающее условие ее успешного развертывания заключается во
всестороннем развитии человека, его сущностных сил и способностей [Социализм и наука..., с. 73—76].
Подлинные возможности для осуществления главного смысла НТР открываются лишь в условиях социалистического общественного устройства. «Главной осью, центром такой системы служит человек как творческая, духовно богатая личность.
Реальные возможности этого заложены прежде всего в коллективистской организации обобществленного социалистического
производства, в его планомерном развитии в интересах народных масс» [Косолапов, 1979].
Важнейшим аспектом всестороннего развития человека являются вопросы развития «качества» народонаселения
[Капица,
1981] и здоровья человека как основы этого «качества». В условиях научно-технической революции, при все ускоряющихся
ритмах и темпах социального времени, понятие здоровья приобретает новое многостороннее и многоплановое содержание. Например, при изучении многих явлений хронической патологии
(сердечно-сосудистые, респираторные и другие заболевания)
важное значение приобретает анализ заболеваемости не только
отдельных индивидуумов, но и целых групп народонаселения
(или популяций). Так, современные медико-биологические исследования сердечно-сосудистой патологии, проводимые в соответствии с программами ВОЗ и крупными национальными программами, имеют масштабный популяционный характер, охватывая
население крупных городов Европейского континента и т. д. Поэтому, оперируя понятием здоровья, следует различать здоровье
на уровне индивидов и на уровне крупных групп народонаселения (популяций).
84
Итак, мы определяем здоровье индивида как динамическое
состояние (процесс) сохранения и развития его биологических,
физиологических и психических функций, оптимальной трудоспособности и социальной активности при максимальной продолжительности жизни. В этом определении учтена полноценность выполнения основных социально-биологических функций
и жизненных целей индивида, о которых будет говориться далее
в связи с понятиями биосистемы, адаптации и более подробным
анализом этих явлений применительно к индивидуальному и популяционному уровню.
Чтобы корректно обсуждать понятие здоровья популяции,
прежде всего следует дать определение самому понятию человеческой популяции. Популяция человека есть социально-биологически организованный коллектив, населяющий определенное
пространство. Популяция как социально-биологический коллектив осуществляет многочисленные функции. Основанием общества является способ материального существования системы,
способ производства материальных благ [Афанасьев, 1980 и др.],
поэтому в качестве первостепенной важнейшей функции популяции должна выделяться производственная, социально-экономическая деятельность.
Подчеркивая основополагающее значение этой функции для
человеческого общества и многообразных социальных образований внутри него, К. Маркс и Ф. Энгельс указывали: «...мы
должны прежде всего констатировать первую предпосылку всякого человеческого существования, а следовательно и всякой
истории, а именно ту предпосылку, что люди должны иметь возможность жить, чтобы быть в состоянии „делать историю". Но
для жизни нужны прежде всего пища и питье, жилище, одежда
и еще кое-что. Итак, первый исторический акт — это производство средств, необходимых для удовлетворения этих потребностей, производство самой материальной жизни. Притом это такое историческое дело, такое основное условие всякой истории,
которое (ныне так же, как и тысячи лет тому назад) должно
выполняться ежедневно и ежечасно — уже для одного того, чтобы люди могли жить»
Способ производства материальных благ, присущий обществу в целом, определяет характер производственной функции популяции и степень эффективности этой функции. Эта функция
меняется в зависимости от степени развития производительных
сил общества и нарастает при последовательной смене первобытного, рабовладельческого, феодального, капиталистического,
социалистического общества. Другой важнейшей функцией популяции является обеспечение преемственности поколений, воспроизводства самих людей в качестве биосоциальных существ,
1
Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд., т. 3, с. 26,
85
жизнедеятельность организма которых основана на специфической генетической программе. Сочетание обеих функций в социально-биологической деятельности человеческих популяций вытекает из положения Ф. Энгельса: «Согласно материалистическому пониманию, определяющим моментом в истории является
в конечном счете производство и воспроизводство непосредственной жизни» 1 . Исходя из представления о двух важнейших
функциях популяции как социально-биологического коллектива,
выделяемых в соответствии с положением основоположников
марксизма-ленинизма о производстве и воспроизводстве непосредственной жизни, определим понятие здоровья популяции.
Итак, здоровье популяции может быть понято как процесс
социально-исторического развития жизнеспособности — биологической и психосоциальной — населения в ряду поколений, повышения трудоспособности и производительности коллективного
труда, роста экологического доминирования, совершенствования
вида Homo sapiens. Критерии здоровья человеческой популяции
наряду с индивидуальными свойствами составляющих ее людей
включают уровень рождаемости, здоровье потомства, генетическое разнообразие, приспособленность населения к климато-географическим условиям, готовность к выполнению многообразных социальных ролей, возрастную структуру и т. п. [Бедный,
1979; Урланис, 1974; и др.].
Все большая актуальность изучения популяций в качестве
социально-биологических коллективов, необходимость масштабного изучения здоровья человека определяются новыми аспектами взаимодействия человека и природы, их усложнением в условиях НТР. Ряд этих аспектов отмечался ранее, при анализе
процесса дифференциации регионов биосферы.
Актуальность этой тематики подчеркивается в философскометодологических исследованиях: «...интенсивное развитие социальных факторов и условий жизни человека, составляющих его
сущность,— прежде всего производства, труда,— затронуло основы самого существования человека как живого, чувственного
существа. В особенности остро это обнаружилось в условиях научно-технической революции, которая в человеческом плане меняет многие существовавшие ранее связи и отношения. В частности, она в значительной мере углубляет соотношение и взаимозависимость, взаимовлияние социальных и биологических аспектов рассмотрения человека. Это связано прежде всего с изменениями характера производственной, трудовой деятельности
людей в результате научно-технической революции, а также с
новыми факторами среды обитания человека, появившимися в
последние десятилетия и оказывающими нередко такое отрицательное воздействие на его биологию, генетику и психику, которые можно рассматривать как реальную угрозу самому его су' Маркс К-, Энгельс Ф. Соч. 2-е изд., т. 21, с. 25.
86
ществованию. Вместе с тем научно-техническая революция дает
новые возможности и средства развития человека как биосоциального существа» [Фролов, 1979, с. 41].
Усложнение взаимосвязи между социальным и биологическим, отмечаемое в философско-методологической литературе,
вытекающие из этого проблемы развития здоровья человека,
требуют самого пристального внимания со стороны экологии
человека. Экология человека как новая комплексная систематизирующая наука призвана изучать закономерности взаимодействия людей с окружающей средой, вопросы развития народонаселения, сохранения и развития здоровья, совершенствования
физических и психических возможностей человека. Из этого определения следует важный вывод. Он заключается в том, что
при формировании концептуального аппарата экологии человека требуется использование наряду с принципами материалистической диалектики и обобщающими концепциями естествознания (учение В. И. Вернадского о биосфере и ее преобразовании социальной деятельностью человека), представлений о биосоциальных закономерностях, которые характеризуют состояние
здоровья организма человека и целых групп народонаселения.
В качестве одного из исходных понятий при обсуждении
этих закономерностей может быть выбрано понятие о биосистеме, видах ее перестройки под влиянием различных экологических, в том числе социально обусловленных факторов. Подобные факторы уже обсуждались при анализе дифференциации
регионов биосферы, образования антропогенного «фона», демографических процессов и т. д.
Естественнонаучное понятие о биосистеме показало свою
плодотворность, например, при медико-биологических исследованиях адаптации человека [Казначеев, 1973; 1980 и др.]. Оно
может оказаться не менее плодотворным при исследованиях по
экологии человека, в связи с анализом усложняющегося взаимодействия социального и биологического в человеке и выполнением социального заказа общества по развитию его здоровья.
Использование понятия биосистемы может способствовать
концентрации исследований на изучении феномена человека как
целостного социально-биологического существа с широких обобщающих позиций. Изучение феномена человека в соответствии
с философскими и естественнонаучными представлениями в настоящее время все более активно осуществляется в философскометодологической области (работы П. Н. Федосеева, Н. П. Дубинина, И. Т. Фролова, Д. И. Дубровского, В. Ф. Сержантова
и др.), в исследованиях по экологии человека, а также в сопряженных исследованиях в биологии, медицине и биологической
кибернетике. Эти исследования дополняют сложившийся традиционный подход к проблемам биологии человека, где изучается весьма разнородная и разноплановая совокупность проблем
(сводный обзор см.: Харрисон и др., 1979).
87
К числу новых фактических и теоретических результатов по
биологии человека могут быть отнесены определенные материалы, полученные на протяжении последнего десятилетия учеными
Сибирского отделения АМН СССР (по проблемам адаптации,
экологии человека, изучению некоторых патологических процессов, популяционной генетике). Итоги постоянных обсуждений
этих результатов на конференциях и семинарах позволяют сделать вывод о том, что наряду с устоявшимися направлениями в
биологии человека необходим поиск новых подходов, творческое
обсуждение открывающихся в этой связи перспектив. Напомним, что в 50-е годы такая попытка была осуществлена И. В . Д а выдовским (1962).
В совокупности наметившиеся новые подходы к изучению феномена человека, близко соприкасающиеся с исследованиями по
экологии человека, условно могут быть названы новой биологией человека. Среди теоретических представлений, связанных с
зарождающейся ветвью научного знания, можно указать, в частности, на представление о социально-биологической уникальности (выделенности) вида Homo sapiens среди других биологических видов. Совокупность присущих человеку генофенетических свойств, во многом еще малоисследованных, не только объединяет его с другими живыми организмами, но и выделяет феномен человека из биологического мира.
На основе подобных концептуальных представлений может
быть выдвинута гипотеза о том, что социальная эволюция человека сочеталась с появлением принципиально новых биологических механизмов эволюции [Казначеев, 1980а; Казначеев, Субботин, 1971]. Представление об особых биологических механизмах, развивающихся в ходе эволюции вида Homo sapiens, органически вытекает, в частности, из основных положений теории
эволюции А. Н. Северцова — И. И. Шмальгаузена. Особое место в этой теории отведено ароморфозам, или биологическим приспособлениям, которые обеспечивают группам организмов качественно более высокий уровень организации, широкую адаптивную радиацию, распространение по значительным ареалам обитания.
Понятия об ароморфозе и «восходящей» ароморфной эволюции может быть соотнесено и с фундаментальными биогеохимическими принципами Вернадского — Бауэра, которые рассматривались ранее. Очевидно, что появление нового ароморфоза
означает качественный скачок в увеличении «максимума эффекта внешней работы» биосистемы. Далее, в ряду ароморфозов,
рассматриваемых в качестве «узловых» моментов прогрессивной
эволюции, И. И. Шмальгаузен особое место отвел эпиморфозу,
или ароморфозу, обеспечивающему принципиальное господство
над условиями среды. С эпиморфозом И. И. Шмальгаузен связывал такие морфофизиологические характеристики, как развитый головной мозг, прямохождение, освобождение передних ко88
нечностей, особенности строения позвоночника и т. д., присущие
лишь виду Homo sapiens.
Определяя понятие эпиморфоза, Шмальгаузен писал: «Можно представить себе беспредельное расширение среды, т. е. не
только расселение организма по всей поверхности земного шара,
где жизнь вообще только возможна, но и использование всех
жизненных ресурсов. Такой организм займет совершенно особое
положение, так как он возвысится над всеми организмами, овладеет всей средой и подчинит ее своим потребностям. Такой
высший тип ароморфного развития вносит, следовательно...
принципиально новое — господство над условиями среды. Поэтому мы предлагаем для этого этапа развития органических
форм термин «эпиморфоз» [1939, с. 170]. Важность и актуальность этого понятия в последнее время подчеркивается в философских и антропологических исследованиях по антропогенезу
[Ефимов, 1981].
Значение особых биологических закономерностей в биосоциальной эволюции человека отмечалось также С. Н. Давиденковым (1947). Он разрабатывал эволюционно-биологическое учение об этих закономерностях в соответствии с павловской теорией нервизма. Особое значение Давиденков придавал ускоренной эволюции и развитию функции подвижности нервных процессов в ходе антропогенеза, которая создала важные предпосылки для формирования социальной преемственности в человеческих популяциях (или социальной наследственности, по
Н. П. Дубинину) и внесла определенный вклад в развитие богатства и многообразия человеческой культуры.
В настоящее время появляются дополнительные концепции,
обогащающие теорию о важнейшем значении особых биологических закономерностей для биосоциальной эволюции Homo sapiens. Согласно Н. П. Дубинину [Дубинин, Шевченко, 1976; и др.],
восприятие социальной программы в ходе онтогенеза опирается
на ее генетические особенности, на присущие человеку способности к усвоению языков и т. д., имеющие в основе генетические
задатки. «В этом отношении генетические особенности каждого
человека имеют важнейшее значение не только для обеспечения
его биологических свойств, но и для восприятия социальной программы.
На протяжении всей истории человечества сознание людей оказалось способным воспринимать все нарастающую социальную программу. Пластичность сознания у человека так велика, что будущая, обозримая нами история, будет вполне обеспечена его существующими биологическими свойствами» [Дубинин, Шевченко, 1976, с. 24].
Интересные фактические данные и теоретические представления о специфических биологических механизмах, присущих
виду Homo sapiens, их развитии в современных условиях накапливаются в медицинской генетике человека [Бочков и др., 1978,
1981а, б]. Разработка проблемы балансированного полиморфиз89
ма в популяционной генетике человека с использованием современных биохимических, иммунологических, физиологических методов позволила описать более 50 полиморфных систем. Согласно теоретическим подсчетам, балансированный полиморфизм у
человека включает не менее 7з всех структурных локусов. Отсюда следует вывод о специфической форме полиморфизма, присущей человеку. «В среднем индивид в человеческой популяции в
большей степени гетерозиготен, чем индивид в популяции животных. Это одна из характерных генетических черт человека»
[Бочков, 1978].
Представление о необозримом биохимическом полиморфизме
в человеческих популяциях позволяет более обоснованно подходить к решению ряда проблем общей патологии и, в частности,
к пониманию адаптационных реакций генотипа человека при
резко изменяющихся условиях среды. Такая среда создается в
ходе осуществления научно-технической революции, усложняющей взаимодействие социального и биологического, и может способствовать возникновению многих наследственных болезней
(например, при повышении частоты мутаций). Не менее важной
оказывается возможность патологического действия ранее «молчавших» полиморфных систем аллелей под влиянием новых экологических факторов [Бочков, 1978].
Перечисленные результаты исследований по биологии человека отчетливо показывают обоснованность гипотезы об особых
биологических механизмах эволюции человека, раскрывающихся в ходе его социально-биологического развития. Эти механизмы приобретают особое значение для биологии, медицины и экологии человека по мере осуществления ноосферогенеза, становления научно-технической революции, преобразования космопланетарной среды.
Наряду с рассмотренными биологическими механизмами и
свойствами, характеризующими вид Homo sapiens, может быть
указан еще ряд дополнительных. Оговоримся, что представления о некоторых из них весьма гипотетичны и требуют дальнейших специальных исследований. Вместе с тем, представление о
подобных биологических механизмах, о многообразии приспособительных (адаптационных) реакций биосистемы человека в
многообразных, ускоренно изменяющихся средовых условиях
кристаллизовалось в ходе многолетних медико-биологических
исследований по адаптации и их многократного обсуждения на
научных семинарах и конференциях. Обсуждение подобных гипотез и концепций может сыграть положительную эвристическую роль в современных исследованиях по биологии и экологии
человека, способствовать созданию плодотворных обобщающих
концептуальных представлений в соответствии с классическими
традициями отечественного естествознания.
Рассмотрим ряд таких предполагаемых механизмов, характеризующих организм человека (его биосистему).
90
Ряд важнейших социально значимых медико-биологических и
экологических проблем возникает при современном освоении
северных регионов, которое становится все более масштабным,
нарастающим процессом в условиях НТР. Все большее практическое значение приобретает изучение процессов адаптации человека при кратковременном и при длительном пребывании в
этих районах и особых биологических механизмов, на которых
основаны эти процессы. Разнообразие клинических проявлений
различных предпатологических и патологических процессов на
Крайнем Севере во многом определяется воздействием на потоки мигрирующих людей и вновь формирующиеся популяции комплекса специфических экологических факторов окружающей
среды (климат, социально-биологические ритмы, природно-очаговые инфекции, особенности питания и т. д.).
Влияния на организм индивидов и контингентов населения в
популяциях реализуются на различных уровнях организации
живого (биохимическом, биофизическом, тканевом, функциональном, психоэмоциональном и т. д.). Изменения в регуляторных и гомеостатических системах, возникающие как результат
таких экологических воздействий, непосредственно предшествуют возникновению патологии, определяют ее характер и специфику.
Необходимым этапом исследований, направленных на разработку критериев надежности человеческого организма (биосистемы) при действии экстремальных и субэкстремальных факторов является рассмотрение все более ранних проявлений не
только болезни, но и предболезни, т. е. выявление меры утомленности организма. Жизнедеятельность организма индивидов
и групп населения, протекающая в климато-географических и
социально-экономических условиях Крайнего Севера, специфическая форма хронического напряжения, обусловленная действием комплекса физических, биологических, психофизиологических и других экологических факторов, была обозначена как
«синдром полярного напряжения» [Казначеев, 1980 и др.].
Наличие «синдрома полярного напряжения» не означает патологического процесса, а характеризует специфичность процесса приспособления (адаптации), его системный характер и тесную связь с параметрами действующих экологических факторов.
Выделение данного понятия связано с необходимостью исследования наиболее общих и уникальных звеньев метаболических
и поведенческих реакций, которые могут лимитировать процессы адаптации человека в регионах Крайнего Севера и наложить
известные ограничения на процессы формирования популяций
из вновь прибывающих лиц.
Можно полагать, что распространение ареала обитания человека и протяженные географические миграции, эволюция биосистемы Homo sapiens в средах обитания (от тропиков до полярных широт) способствовали отбору и закреплению способностей
к дестабилизированному (многоплановому и многоликому) уп91
равлению психофизиологическими и биологическими организменными и популяционными процессами. Стабилизирующая (закрепляющая, цементирующая) функция отбора (по И. И. Шмальгаузену) все более становилась достоянием социальных целей и
ритмов. Вероятно, такие процессы происходят и в настоящее
время, и все более ускоряются, переплетаясь и взаимодействуя
с общепланетарными процессами ноосферогенеза.
Исследования, проводимые учеными СО АМН СССР в районах Сибири и Крайнего Севера [Казначеев, 1980 и др.], указывают на существование значительной разнородности биосоциальных генофенетических характеристик у индивидов, вливающихся в северные популяции. Эта разнородность приобретает в
северных регионах с их экстремальными условиями отчетливо
выраженный характер. Происходит определенное развитие ранее «молчавших» генетических комплексов и основанных на их
действиях особых вариаций генетических норм реакций при взаимодействии организма с северной природной средой 4.
Заметным явлением становятся разнородные дифференцированные конституциональные типы, которые выявляются по различным генофенетическим характеристикам в неадекватных условиях среды. Особенно отчетливо по имеющимся данным различаются конституциональные типы «спринтер» и «стайер». Они
обнаруживаются по следующим генофенетическим свойствам.
Организм «спринтера» способен осуществлять мощные физиологические реакции с высокой степенью надежности в ответ на
действия значительных, но кратковременных факторов внешней
среды. Но высокий уровень надежности физиологических реакций может поддерживаться лишь относительно короткий срок.
Генофенетические свойства «спринтеров» мало приспособлены к
выдерживанию длительных и менее интенсивных нагрузок.
Второй конституциональный тип обозначается нами как
«стайер». Генофенетически «стайер» менее приспособлен к переносимости мощных кратковременных нагрузок. Однако после
относительно кратковременной перестройки его организм способен выдерживать продолжительные равномерные воздействия
факторов внешней среды в неадекватных условиях. Наряду с
этими крайними конституциональными типами существует некоторое число промежуточных вариантов (смешанный тип). Они
получили общее название «миксты».
В многолетних исследованиях, проводимых в Институте клинической и экспериментальной медицины СО АМН СССР [Казначеев, 1980 и др.], указанные конституциональные типы выделялись на молодых контингентах мужчин и женщин, проживающих в Новосибирске, на территории строительства БАМа. Средний возраст обследуемых был 30,5 лет. Конституциональные типы «спринтеров» и «стайеров» выделялись по результатам ком1
Изложенные ниже материалы докладывались автором на V Международном
конгрессе по приполярной медицине, август 1981 г., г. Копенгаген.
92
плексных исследований характера совершаемой ими внешней
физической работы широко распространенными методами (эргография по Массо, кистевая динамометрия, определение общей
аэробной работоспособности по тесту РС 170 ) и модифицированным методом измерения выносливости кости к статическому усилию, созданным впервые В. В. Розенблатом.
Выделенные конституциональные типы людей сравнивались
по многим антропометрическим (рост, вес, окружность груди,
толщина жировой складки и т. д.), функциональным (электрокардиографическим, спирографическим, оксигемометрическим
и т. д.), гематологическим (формула крови, количество эритроцитов, Не лейкоцитов и т. п.), биохимическим (общие липиды,
сахар крови, перекисное окисление липидов, антиокислительная
активность и т. д.) и клиническим показателям. Результаты
сравнения обрабатывались на ЭВМ «Минск-32».
Определенные различия «спринтеров» и «стайеров» обнаруживаются по целому ряду конституциональных показателей.
К ним относится разница в общем весе тела, окружности груди,
в величине артериального давления, жизненной емкости легких.
Организмы этих людей различаются также по количественному
соотношению форменных элементов крови, ее свертываемости,
ряду функциональных показателей кардиореспираторной системы, по биохимическим, психоэмоциональным и гистоморфологическим показателям (табл. 12).
По данным клинических исследований, заболевания этих
конституциональных типов также имеют существенные различия.
Например, заболевания сердечно-сосудистой системы чаще
встречаются у «спринтеров». Более того, одни и те же соматические заболевания, возникающие у «спринтеров» и «стайеров»,
имеют разную динамику течения, требуют разных подходов в
лечении и профилактике.
Материалы длительных наблюдений на северных популяциях
показали, что конституциональный тип «спринтер» является менее устойчивым, менее приживаемым контингентом популяций.
Генофенетические свойства «спринтеров» оказываются более выигрышными только в течение 2—3 лет пребывания на Севере,
после чего наблюдается заметная обратная миграция этого типа
людей в другие регионы. Генофенетические свойства «стайеров»
менее выигрышны в период акклиматизации (срок до 1 года).
По истечении указанного срока состояние здоровья «стайеров»
значительно улучшается.
Данные статистических исследований показывают следующую динамику изменения численного состава «спринтеров» и
«стайеров» в северных популяциях [Казначеев, 1980]. В Новосибирске среди обследуемой нами группы людей выявлялось
22% «спринтеров», 12% «стайеров», 66% «микстов». В первый
год жизни на территории строительства БАМа (западный участок) их количество менялось, составляя: 32% «спринтеров»,
93
Таблица
It
Сравнительные антропометрические размеры и гемодинамические показатели
конституциональных типов «спринтер» и «стайер»
(мужчины 20—30 лет)
Показате 1ь
Общий вес тела, кг
Окружность груди, см
Жизненная емкость легких, % к норме
АД систолическое, мм рт.
столба
АД диастолическое, мм
рт. столба
Минутная
вентиляция
легких
(МВЛ),
% к
должной величине
Начало
свертываемости
крови, мин
Величина
гематокрита,
мм
Относительное содержание лимфоцитов, %
Относительное содержание моноцитов, %
«Спринтеры»
р
«Стайеры»
66,43+1,57
91,93+0,85
88,4+1,7
0,001
0,05
0,05
71,33+1,86
94,31+1,33
9 3 , 0 8 + 2,83
116,38+1,37
0,05
122,0+2,66
69,14+2,28
0,05
70,8+2,66
90,0+16,72
0,05
61,2+11,4
3,3+0,31
0,05
6,7+2,2
48,7+0,34
0,05
49,7+0,34
33,04+2,08
0,05
31,44+2,19
2,0+0,58
0,001
5,3+0,89
25% «стайеров» и 43% «микстов». В конце второго года на
БАМе соотношение между выделенными типами людей отчетливо изменилось в пользу «стайеров» и соответственно составило:
17,6% «спринтеров», 53% «стайеров» и 29,4% «микстов». По
представленным и известным в литературе данным основное
«ядро» популяций, постоянно живущих в условиях Севера, составляют «стайеры» или близкие к ним по функциональным характеристикам люди. Однако определенная часть «спринтеров»
остается в составе человеческих популяций на Крайнем Севере.
Этот полиморфизм должен учитываться и при оценке распределения конституциональных типов на протяжении последующих
поколений. Браки между «стайерами», в соответствии с законами популяционной генетики, также дают некоторое число
«спринтеров».
Выделение и изучение указанных конституциональных типов
представляет значительный интерес как в теоретическом, так и
в практическом отношении. На уровне теоретической интерпретации приведенные данные указывают на существование особого типа генетического полиморфизма. Он выявляется по соотношению в северных популяциях рассмотренных выше конституциональных типов.
94
Можно предположить, что особую роль в формировании указанного полиморфизма наряду с соматическими признаками играют устойчивые психоэмоциональные свойства.
Можно предположить, что описанные свойства коррелируют с указанными конституционными типами. Природная
среда северных регионов в сочетании с факторами, порождаемыми научно-техническим прогрессом, создают определенный уровень давления на популяции. Это давление может быть
объяснено действием некоторых биосоциальных факторов отбора, который определяет вероятность закрепления индивидов с
теми или иными генофенетическими свойствами в северных популяциях.
В практическом отношении использование данных о конституциональных типах «спринтеров» и «стайеров» может быть использовано для прогнозирования вероятных форм сохранения и
развития здоровья, а также заболеваемости. Эти данные должны учитываться при создании оптимальных условий жизнедеятельности во вновь формирующихся популяциях северных районов, населения ТПК и т. д. Выделение этих конституциональных
типов позволяет давать научно обоснованные рекомендации по
отбору лиц, выезжающих на Север, обеспечивать оптимальные
сроки пребывания в регионах с экстремальными условиями и
создавать наиболее эффективные режимы трудовой деятельности.
Таким образом, медико-биологические знания о конституциональных типах «спринтеров» и «стайеров» способствуют осуществлению широкой совокупности мероприятий по регулированию
и улучшению систем жизнеобеспечения человеческих популяций
в северных регионах. Цель этих мероприятий в конечном счете
состоит в осуществлении одной из важнейших задач развитого
социалистического общества — сохранении и улучшении здоровья нынешнего и будущих поколений.
Явления морфофизиологической и возможной психоэмоциональной дифференциации генофенетических характеристик указывают на правомерность гипотезы о том, что при значительной
смене экологических условий (зональность, климат и т. д.), притом в сроки, соответствующие ускоренным темпам современного
социального времени, перестройка реакций организма и высшей
нервной деятельности у человека распространяется на систему
генетической памяти (генетической программы). Можно предполагать, что именно у человека в отличие от животных с возникновением второй сигнальной системы и других механизмов
формируется биохимическая (биофизическая) система таких
сигналов, которые у животных не несут принципиально новой
информационной нагрузки. Суть этой системы состоит в том,
чтобы стимулировать «извлечение» из генетической памяти дополнительных программ морфофункциональной организации
«внутреннего хозяйства» организма.
95
Эти программы, исторически накопленные в течение древней
и поздней антропогенной эволюции у человека в отличие от животных видов включались в состав предполагаемой новой информационной системы и существенно увеличивали ее мощность.
Современные медико-биологические исследования по адаптации человека в регионах с экстремальными условиями приводят
к представлению о том, что цикл адаптивной перестройки у человека в течение двух-трех лет после переезда в новую для него
экологическую зону эквивалентен перестройке у других биологических видов длительностью в несколько поколений. Подобный микроэволюционный процесс в животном мире приводит к тому, что в рамках данного биологического вида формируется разновидность. У человека же он не приводит к закреплению специализированности для выполнения биологических целей, но подчиняется более высоким социальным целям (осуществлению разнообразной социально-трудовой деятельности).
Среди особых, во многом малоисследованных биологических
механизмов биосистемы следует указать на возможное появление нового спектра регуляций, сближающих взаимодействие
нервной и генетической памяти. Эти механизмы доминируют в
процессах онтогенеза в равной мере на протяжении всей жизни,
включая и эмбриональный период. При воздействии на организм
человека экстремальных условий наряду с низшими формами
рефлекторно-регуляторных процессов в высших мозговых центрах формируется не только план опережающих психосоциальных действий, реализация которых подготавливается на уровне
поведенческих механизмов. Формируется также и план соматической реконструкции. Она «извлекается» из генетической памяти, реализуется на клеточно-тканевых, органных уровнях и завершается новой морфофункциональной «настройкой» организма, наиболее адекватной данным условиям среды. Если же такое «висцеральное» конструирование нарушается или реализуется ошибочно (дезинформация), то морфофункциональное состояние организма может быть неадекватным и выливается в
формирование истинных патологий адаптации. Эти представления об опережающем планировании можно рассматривать как
развитие и дополнение учения П. К. Анохина об опережающих
отражениях действительности биосистемами.
Ныне представления о характере онтогенеза (о витальном
цикле), о взаимодействии программ в этом цикле также приобретают более глубокое содержание. Появляется возможность в
необычайно пестрой картине патологий адаптации увидеть некую общность в рамках патологий висцерального конструирования. Эта гипотеза раскрывает положение И. П. Павлова о все
большей кортикализации соматических функций у человека.
В биологическом аспекте (в свете традиционной биологии) период адаптации у человека при переезде в неадекватную зону
(северные регионы, пустыня, тропики и т. д.) длится от 1,5 до
96
3 лет. По содержанию он, вероятно, эквивалентен процессу, осуществляющемуся у животных на протяжении многих поколений
(более 100 лет), когда они вынуждены адаптироваться при значительных географических перемещениях.
Мы полагаем, что в онтогенезе организма человека находит
отражение его история (филогенез) не только в рамках известного закона Мюллера — Геккеля, но и в принципиально более новом глубоком выражении: проявление процессов биосоциального
отбора на основе новых механизмов памяти в короткие периоды
онтогенеза. В какой-то степени указанные предположения можно
рассматривать как относительное взаимодействие ароморфозов
и идеоадаптаций по А. Н. Северцову.
Если данная гипотеза конструктивна, то путем изучения и сопоставления биологического материала, полученного при изучении организма человека до и после цикла длительной адаптации,
удастся выявить такой уровень несовместимости, который характеризует в животном мире несовместимость особей в динамике
длительной популяционной адаптации.
Предлагаемый нами метод сопоставления адаптационных характеристик и свойств в настоящее время может быть применен
при изучении как человека, так и животных. Речь идет прежде
всего о сравнении иммунологических феноменов, спектра изоферментов, биофизических информационных свойств. В этих целях
может быть использован изотопный анализ, а также изучение отдельных нейрорелизннгов в период беременности и адаптации на
уровне клеточных моделей (тканевые культуры) и т. д.
Ранее мы обсуждали вопрос о том, что одним из важных механизмов прогрессивной эволюции животного мира следует считать возникновение и совершенствование иммунокомпетентных
систем, главное значение которых состоит в том, что они делают
невозможным обратное развитие (инволюцию) вследствие конфликтности (Казначеев, Субботин, 1971; и др.). Такой механизм
напоминает известный в природе механизм термодинамических
запретов. Если это так, то современная эволюция человека в аспекте именно этих механизмов требует специального внимания.
Хорошо известно, что последние несколько поколений людей формируются в напряженной, нарастающе неадекватной иммунногенетической и патогенной среде. Неадекватные и нецелесообразные механизмы адаптации, которые формируются в фило- и особенно онтогенезе человека, получают за счет указанных механизмов закрепление и невозможность обратного превращения.
Следовательно, наряду с иммунологией процессов адаптации
не меньшее, а может быть, и существенно большее значение в
некоторых случаях приобретает проблема иммунологии реадаптации, т. е. состояние человека после переезда из экстремальной
зоны (при завершении адаптивного цикла или программы) на
новое место, в новые производственно-географические условия.
Здесь иммунно-термодинамический запрет может стать причиной новых патологических изменений. При изучении указанных
4 В. П. Казначеев
97
биологических особенностей человека требуются специальные исследования соматической (кортико-висцеральной) направленности. Можно предполагать, что неспецифические, нейрогуморальные регуляции иммунологического гомеостаза в такие периоды
(перед новым перемещением) будут снижать возможность внутреннего иммунологического конфликта. Возможно, что эти процессы регуляции и в какой-то степени будут напоминать их
функцию при беременности. Вероятно, женщины в период беременности могут быть объектом специальных исследований в этом
отношении. Многие новые вопросы возникают также относительно онтогенеза плода и его будущей жизни.
К числу специфических объектов новой биологии человека
следует отнести и феномен беременности, и не только в свете вышесказанного. Хорошо известно, что недоношенные семимесячные дети характеризуются большей жизнестойкостью в отличие
от недоношенных детей более позднего срока вынашивания.
В животном мире (среди млекопитающих) подобный феномен
неизвестен.
Вероятно, у гоминид биологические сроки беременности составляли около 7 месяцев. К этому сроку осуществлялся эмбриогенез и морфофункциональное становление систем организма, а
плод был подготовлен к продолжению постнатального периода
развития. На уровне гоминид или одной из стадий эволюции человека произошли неизвестные нам изменения среды. При новой
совокупности экологических факторов для новорожденных семи
месяцев (биологически зрелый плод) возникла неблагоприятная
обстановка и вероятность их гибели (вирусная инфекция?) стала выше, чем возможная гибель переношенных новорожденных.
Под действием биосоциального отбора риск вымирания плодов
семи месяцев превысил риск переношенной беременности, самой
по себе чреватой многочисленными осложнениями для плода.
В этом эволюционном балансе закрепился девятимесячный вариант, который в настоящее время является биологической нормой.
Какова роль этого уникального феномена в биологии человека, в современной эволюции и патологии? Каково его значение в
динамике всего никла онтогенеза? Сегодня это неизвестно и требует нетрадиционных методов исследования.
Географический стресс, соотношение хронических и острых
напряжений и стрессов мы обсуждали неоднократно [Казначеев,
1980 и др.]. Вновь коснемся вопросов миграций. В древней эволюции человека миграции являлись социальной и биологической
нормой жизни. В соответствии с этим фактором формировались
механизмы адаптации. Всего лишь 3—4 тысячелетия назад (или
около 200 поколений) миграции были существенным явлением в
жизнедеятельности человеческих популяций. Напомним, что по
последним археологическим и антропологическим данным, период эволюции вида Homo sapiens оценивается в 5 млн. лет, или
около 250 тыс. поколений. В древней и новой истории миграции
продолжались, но были существенно видоизменены социально-'
98'
политическими границами, соотношением сил и ресурсов, которыми располагали различные государственные и этнические образования, новыми еоциально-экономическими факторами, связанными с развитием производительных сил: процессами урбанизации, особенностями взаимодействия с природной средой и
ее разрушением в ряде географических регионов (Сахара, Центральная Америка и др.) и т. д.
По мере экономического развития значительные массы людей
не только приобретают черты оседлости, стабильности (в изолированных и полуизолированных популяциях), но также в виде
концентрированных потоков «втягиваются» в гигантские скопления (в городах, городских агломерациях, мегаполисах).
В эволюционно-биологическом плане этот феномен для человека также уникален. В биологическом мире высшим животным
(прежде всего млекопитающим) почти не свойственны процессы
жизнедеятельности, принимающие форму концентрированных
миграционных потоков, сосредоточения на сравнительно малых
площадях значительного количества особей. Подобная концентрация и дальние миграции осуществляются под влиянием природных факторов (сезоны засухи в африканских саваннах и движение крупных стад травоядных, массовые миграции грызунов
и т. д.).
В человеческом обществе масштабные миграционные потоки
и концентрации народонаселения в урбанизированных «сверхпопуляциях» определяются сложным переплетением социальноэкономических, биологических и природных факторов, не имеющих аналогов в биологическом мире. С этой точки зрения заслуживают критического отношения некоторые упрощенные аналогии современной западной социобиологии, выдвинутые Э. Уилсоном, К. Лоренцом и др. Они были подвергнуты справедливому
критическому анализу в советской философско-методологической
литературе Н. П. Дубининым, И. Т. Фроловым, Р. С. Карпинской
и др.
Вместе с тем имеющиеся результаты анализа биосоциальной
проблемы (работы П. Н. Федосеева, И. Т. Фролова, А. С. Мамзина, Д. И. Дубровского и др.) позволяют подчеркнуть, что феномен урбанизации не является только социально-экономической
проблемой. Это также важнейшая, фундаментальная биологическая и психофизиологическая проблема современности.
Практика жизни показывает, что все возрастающие миграционные потоки (так называемые «проточные» популяции) не только являются выражением социально-экономической потребности
современного освоения территорий (экстремальные регионы, акватории, космос), но отражают глубокую историческую целесообразность, эволюционные потребности современных популяций
людей. Вопросы же болезнетворного, патогенного влияния перемещений составляют важную медицинскую проблему. Научная
теория регуляции миграционных потоков еще мало разработана.
4*
199
Вследствие этого сроки, степень контрастности, проблемы обустройства могут не укладываться в существующие психобиологические потребности. Сказанное подтверждается многочисленными оздоравливающими влияниями географических перемещений.
Таким образом, феномен урбанизации в биологии человека
раскрывается в качестве нового аспекта исследований и намечает пути практического социально-демографического регулирования миграционных потоков.
В современной медицине решающее значение в этиологии заболеваний придается патогенным бактериально-вирусным и другим агентам. Это существенно определило современные нозологические классификации болезней. Но практика показывает, что
лечение и ликвидация таких патологий успешны лишь при определенных, достаточно ограниченных формах инфекций. Многочисленные же все нарастающие хронические патологические процессы, обусловленные многообразной
бактериально-вирусной
флорой, населяющей внутреннюю среду организма, становятся
все более устойчивыми к терапевтическим воздействиям. В ряде
работ (Давыдовский, 1969; и др.) имеются указания, что роль
аутофлоры в эволюции животных и человека имеет специальное
значение. Благодаря ей в организме формируется нормальный
иммунно-барьерный потенциал, который поддерживается в соответствующих функциях этой флорой в течение всей жизни. Преемственность флоры осуществляется за счет обобщенной внешней бактериально-вирусной среды, а также трансвариально и
внутриутробно.
Проблема эндоэкологии и ее значимости в современной экологии человека до известной степени остается в тени в силу доминирования прагматических нозобактериальных тенденций.
Эндоэкология и эволюция человека на современном этапе проявляются в новом качестве и требуют специального изучения.
Подводя итоги сказанному об особых биологических механизмах, свойственных организму человека, следует подчеркнуть,
что изучаемые гипотезы и концепции вытекают из мыслей и идей,
сконцентрированных в естественнонаучном наследии классиков
отечественной науки (И. И. Мечников, И. М. Сеченов, И. П. Павлов, А. Н. Северцов, Н. И. Вавилов, А. А. Любищев, В. И. Вернадский, А. А. Богомолец, И. В. Давыдовский и многие другие).
В целом проблемы новой биологии человека созвучны идеям
В. И. Вернадского о ноосфере и ноосферогенезе. Они получили
четкую формулировку также в работах П. Л. Капицы как биосоциальная цель прогрессивного развития (проблема «качества»
народонаселения). Отметим, что условно взятый термин «новая
биология человека» оправдан по двум причинам: во первых, изза необходимости высказать ряд дискуссионных положений в
отношении традиционных взглядов. Во-вторых, этот термин отражает основные новые качества в эволюции и биологии самого
человека, порожденные современной НТР, существенной новизной, свойственной социально-экологическому окружению челове100
ка, и возрастающему экологическому напряжению на нашей планете.
Рассмотренные выше явления и биологические механизмы отчетливо демонстрируют нарастающее усложнение взаимосвязи
социального и биологического в человеке. Как уже говорилось,
изучение этих и иных аналогичных явлений может составить
большой самостоятельный раздел биологии человека. Вполне
возможно, что по мере накопления фактических данных и кристаллизации совокупности основных теоретических понятий исследования в этом направлении разовьются в особую ветвь научного знания, самостоятельную научную дисциплину. Проблематика новой биологии человека соприкасается, а в ряде случаев
оказывается тождественной тем проблемам, которые относятся
к компетенции экологии человека. Вероятно, будет происходить
своеобразный синтез новых направлений. Прежде всего анализ
взаимосвязи социального и биологического сочетается с вопросами сохранения и развития здоровья народонаселения в условиях
научно-технической революции, в соответствии с изменяющимися
условиями внешней среды, производства, урбанизацией, современными массовыми миграциями, ускоряющимися темпами потребления информации, широким внедрением техники в быт
и т. д.
Исследование особых многообразных механизмов, характеризующих биологию человека, широкий спектр ее модификаций при
ускоряющихся ритмах социального времени, быстро изменяющихся средовых условиях требует выбора исходных теоретических понятий, в соответствии с которыми может быть организован весь массив имеющихся и накапливающихся эмпирических
данных. Как уже говорилось, к числу этих понятий следует отнести понятие биологической системы, или биосистемы. Об удобстве применения этого понятия говорит его широкое использование в исследованиях как по общественным, так и по естественным наукам [Ляпунов, 1970; Парин, Баевский, 1966; Эшельгардт,
1969; 1970; Казначеев, 1973, 1980; Малиновский, 1970; Веденов,
Кремянский 1970; Кремянский, 1977; Биологическая кибернетика, 1977; Межжерин, 1974; и др.].
Понятие биосистемы в исследованиях по эколо;ии человека
является удобным исходным понятием в ряде случаев при анализе взаимодействия социального и биологического, сложных влияний, оказываемых теми или иными совокупностями экологических факторов на биологические системы, при анализе состояний
биосистемы в норме и патологии, вытекающих, отсюда проблем
здоровья на уровне отдельных индивидов и на уровне групп народонаселения (популяций).
Вместе с тем следует подчеркнуть, что при анализе сложной
взаимосвязи социального и биологического в человеке понятие
биосистемы необходимым образом связывается с другими понятиями. Среди них могут быть выделены понятия о витальном
цикле как едином целостном процессе онтогенеза человеческого
101
индивидуума, сочетающем социально-историческую, эволюционно-видовую и индивидуальную программы развития, понятие об
организации оптимального развития здоровья, психофизического
благополучия и максимума социально-трудовой активности больших групп населения (популяций) и понятие о системах жизнеобеспечения, соответствующих оптимальному развитию здоровья
народонаселения.
Исследование совокупности перечисленных понятий должно
подтвердить положение, что в социальных условиях, создаваемых обществом, функционирование и развитие биологической системы подчиняется прежде всего социальным закономерностям.
Здесь биологические законы попадают в подчиненное положение
к социальным законам и переходят на положение законов второго ранга. Социальные законы в ходе исторического развития общества становятся ведущими и приобретают значение законов
первого ранга.
В философско-методологических исследованиях по поводу изменения роли законов биологического мира с появлением социальных законов отмечается: «Эволюция живого привела к возникновению человека — существа, способного мыслить, говорить,
а главное производить материальные и духовные ценности, трудиться. С возникновением человека сформировалось общество,
система качественно нового порядка, нежели живая система,
система, в основе функционирования и развития которой лежит
мощнейший антиэнтропийный фактор — труд, способность к обмену с природой. Благодаря труду общество в гораздо большей
степени, чем живая природа, антиэнтропийно, способно совершать во все возрастающих объемах внешнюю работу. Именно
благодаря труду оно способно преобразовывать природную среду
в собственных интересах» [Афанасьев, 1981, с. 342]. На основе
указанной характеристики, определяющей значение социальных
законов в качестве законов первого ранга, мы должны, приступая к описанию понятия биосистемы, разграничить главные цели
жизни (или витальные цели), которыми руководствуется человек
в качестве социально-биологического существа, и те цели, которые осуществляет в процессе жизнедеятельности существо, принадлежащее к другому биологическому виду (например, приматы или другие млекопитающие).
В табл. 13 перечислены витальные цели у животного и человека. Естественно, приведенные в таблице основные витальные
цели человека полноценно реализуются лишь в социалистическом
обществе, где социальные условия гарантируют их осуществление. Итак, каждый индивидуум как саморазвивающаяся система
должен описываться в пространственно-временных координатах
так, чтобы функционально-структурная архитектура биосистемы
в данный момент сохраняла отличительные возможности для выполнения целей первого ранга. Это требование вытекает из концепции П. К. Анохина об опережающем отражении действительности биосистемами.
102
Таблица It
Возможная иерархия потребностей (целей) у животных и человека
Ранг
цели
I
II
III
IV
Животные
Воспроизводство полноценного
потомства и обеспечение периода становления потомства. Сохранение генетического материала репродуктивных клеток
Организация сообщества
Сохранение жизни, самосохранение от хищников, природных
факторов (холода, жары, инфекций и др.)
Поиск пищи, питья
Человек
Выполнение социально-трудовой деятельности при максимальной продолжительности активной жизни. Сохранение генетического материала репродуктивных клеток.
Воспроизводство
полноценного потомства. Обеспечение сохранения и развития здоровья
данного и будущих поколений
Сохранение жизни и риск в социально-общественных интересах
Организация семьи
Удовлетворение жизненно необходимых потребностей для сохранения
здоровья
Примем следующее положение: биосистема при взаимодействии с внешней средой принимает решение самоорганизации на основании иерархии целей. Доминирующее значение в принятии решения имеет обеспечение возможности выполнения цели первого
ранга. Если условиями среды это исключается, то реализуется
решение, направленное на выполнение целей низших рангов по
нисходящей последовательности. В зависимости от условий среды и периода индивидуального развития последовательность целей может меняться, за исключением доминирующего значения
целей первого ранга. Из указанной гипотезы следует, что оптимальным состоянием и поведением системы в данный момент
следует считать такие, при которых гарантируется оптимальное
решение целей наивысших рангов. При этом наиболее эффективные пути и средства при выполнении целей низших рангов
могут как соответствовать, так и не соответствовать выполнению
биосистемой в последующем целей высших рангов. Иначе говоря, стратегия внешнего и внутреннего поведения биосистемы,
стратегия принятия решений осуществляется на основе предварительного прогноза всех возможностей и оптимального распределения сил и средств по шкале иерархии целей от высших рангов к низшим [Черниговский, 1976].
Рассмотрим теперь общую схему функционирования биосистемы [Казначеев, 1980, с. 12]. В соответствии с концептуальными положениями, выдвинутыми К. А. Тимирязевым
(1949),
В. А. Энгельгардтом (1970), взаимодействие биосистемы и среды
может быть представлено как совокупность взаимосвязанных потоков, или «биотическое триединство» потоков структур (пласти103
ческих материалов), энергии и информации. Вход в биосистему
реализуется в виде факторов среды, из которых биосистема извлекает необходимые ей структуры (пластические материалы),
энергию и информацию. Выход биосистемы — это трата структур,
энергии и информации.
Следуя принципам системного анализа, попытаемся определить биосистему через возможную последовательность информационных процессов и обозначим символом каждое отдельно взятое звено. Приведенная ниже символическая запись не отражает
количественной стороны процессов, т. е. речь идет о словесном
описании общей модели. Определим символы: а — скорость, точность восприятия сигнала; Ъ — скорость, точность обработки данных; с — принятие оптимального решения; d — реализация решения в исполнительных системах; х — наличие генетической
(эпигеномной) информации (количество, качество); у — система
выборки необходимой в данное время структурной информации
и перевода ее в действующее состояние; z — обеспечение синтетических процессов и регенерации; б — включение (интеграция)
вновь образованных структур в системы управления организма;
М — вновь восстановленная структура [Там же, с. 13].
Ясно, что в числителе должна быть отражена последовательность катаболических реакций, в знаменателе — последовательность анаболических процессов, которые запускаются двумя путями. Первый сигнал о потере структур одновременно поступает
в исполнительные органы и систему синтеза. Второй путь осуществляется через продукты метаболизма работающих систем [Конышев, 1980]. По нашим данным, важное значение в потоках
информации имеют также электромагнитные биогенные и абиогенные поля [Казначеев, Михайлова, 1981]. Восстановленная
структура М может быть в трех вариантах: 1) эквивалентная утраченной; 2) более совершенная; 3) менее совершенная. Анализ
функционирования всех указанных в системе звеньев и результатов синтеза позволяет выявить причины различных эффектов
восстановления. В нормально функционирующих биосистемах
процессы восстановления всегда потенциально выше и перекрывают процессы разрушения [Анохин, 1975]. КПД биосистемы в
конечном счете есть отношение энергии и структур, затраченных
на внешнюю работу, к эффективности структурно-функционального восстановления.
Механизмы приспособления (адаптации) биологической системы к адекватным экологическим условиям среды есть результат длительной эволюции и онтогенеза. К таким условиям данный организм (система) адаптирован в процессе филогенеза.
Чтобы отграничить рамки процессов жизнедеятельности в неадекватных условиях, необходимо уточнить, что следует понимать под «адекватными условиями» среды.
Адекватными необходимо считать такие экологические условия внешней среды, которые соответствуют генофенетическим
конституциональным свойствам организма в данный момент его
104
существования. Тогда неадекватными являются экологические
условия среды, не соответствующие в данный момент генофенетическим свойствам организма как биосистемы. Жизнедеятельность организма (биосистемы) в неадекватных условиях среды
требует включения дополнительных механизмов (процессов).
Хорошо известно, что между физиологическим и патологическим категориями жизнедеятельности, как правило, не удается
определить четкой грани. Если следовать изложенному выше
представлению, то процесс жизнедеятельности организма (биосистемы) в неадекватных условиях среды, с сохранением оптимального соотношения жизненных функций, способности к труду
и обучению, и есть особый биологический феномен, называемый
обычно процессом адаптации. Если выявляется недостаточность
компенсаторно-приспособительных механизмов и их нарушение,
то возникает новое качество — патология процессов адаптации
[Чернух, 1976]. Механизмы нарушений процессов адаптации составляют специальную главу общей патологии и патофизиологии различных систем и органов.
Таким образом, если оценивать жизнедеятельность организмов относительно внешних условий, которые делятся на адекватные и неадекватные, то следует выделить следующие качественно
различные состояния: 1) физиологическое; 2) состояние напряжения; 3) адаптация; 4) патологическое.
Феномен адаптации может быть отнесен к относительно самостоятельной категории биологических явлений. Этот вид жизнедеятельности, как и физиологическое и патологическое состояния,
есть результат эволюционно-исторического развития. Недостаточность механизмов адаптации будет означать снижение надежности биосистемы, развитие новой формы жизнедеятельности, которая рассматривается как болезнь. Патология—это учение об
особых видах жизнедеятельности [Давыдовский, 1968, 1969].
Процесс компенсации следует рассматривать как один из способов обеспечения процесса адаптации в неадекватных условиях
среды или при патологических состояниях.
Процесс адаптации определяется следующими компонентами:
а) биосистема; б) факторы среды; в) механизмы их взаимодействия. При оценке любого из трех компонентов требуется учитывать свойство целенаправленности биосистем, которое зависит от
реализации их конкретных генетических программ. Последнее
требует разъяснения.
Явление целенаправленности, отражая кибернетические свойства в биосистемах, обсуждается в биологии уже длительное время. Это свойство получило наименование квазителеологического
[Уоддингтон, 1970], или теленомического. Этот принцип нашел
материалистическое выражение в теории функциональных систем
и опережающего отражения действительности в биосистемах
П. К. Анохина [1975].
На понятии целенаправленности строится вся совокупность
системных описаний, которые учитывают цели в поведении си105
стемы. Ведущий фактор в развитии организмов — закон прогрессивного развития вида (популяции). Вид (популяцию) следует
рассматривать как относительно самостоятельную структуру
(«организм»), взаимодействие в которой в природных условиях
образует сложные суперсистемы — биогеоценозы, а человек —
антропобиогеоценозы и ноосферу. Определение процесса адаптации с учетом принципа целенаправленности будет зависеть от
исходных критериев.
В термодинамических критериях адаптация (приспособление) — процесс поддержания оптимального уровня неравновесности (негэнтропии) биологической системы в неадекватных условиях среды, обеспечивающий максимальный эффект внешней
работы [Бауэр, 1935], направленный на сохранение и продолжение ее жизни.
В кибернетических критериях адаптация (приспособление) —
процесс самосохранения и саморазвития саморегулирующейся
системы в неадекватных условиях среды, выбор функциональной
стратегии, обеспечивающей оптимальное выполнение главной конечной цели поведения биосистемы.
В биологических критериях адаптация (приспособление) —
процесс сохранения и развития биологических свойств вида, популяции, биоценозов, обеспечивающий прогрессивную эволюцию
биологических систем в неадекватных условиях среды.
В физиологических
критериях адаптация (присобление) —
процесс поддержания функционального состояния гомеостатических систем и организма в целом, обеспечивающий его сохранение, развитие, работоспособность, максимальную продолжительность жизни в неадекватных условиях среды.
Уровень функционирования в каждый данный момент есть
реализация двух программ в их взаимодействии. Необходимо отметить, что закон Э. Бауэра (1935) «максимум эффекта внешней
работы» в свете изложенного требует более внимательного рассмотрения [Казначеев, Субботин, 1971].
При определенном истолковании закон Бауэра приобретает
универсальное значение. В этом случае необходимо ввести отношение количества энергии, которое биосистема теряет во внешней среде, к определенному ее количеству, полученному из среды, но оценивать это отношение без учета распределения энергии
на два потока: на внешнее функционирование и на восстановление. Однако может быть рассмотрена и иная трактовка. Биосистема, в которой в данный момент большая доля тратится на
внешнюю деятельность (эффект максимума, по Э. Бауэру), не
всегда может иметь преимущество в выживании (в процессах
адаптации) в неадекватных условиях, особенно если последние
сохраняются в макроинтервалах времени. Следовательно, биосистема, в которой на процессы восстановления приходится большая доля энергии, может иметь больше шансов на выживание и
продолжение рода.
Соотношение потоков энергии и потоков информации в про106
цессах адаптации требует специальных исследований [Уотермен,
1971; Меерсон, 1981]. При этом важно выяснить: 1) соотношение
распределения потоков энергии, их физиологические колебания
(биоритмы); 2) нарастание эффекта максимума внешней работы
за счет снижения энергетического обеспечения процессов восстановления (синтез, регенерация); 3) уменьшение эффекта максимума внешней работы за счет снижения энергетического обеспечения и перераспределения потоков энергии для процессов восстановления.
Р. Эшби [1962] подчеркивает, что адаптивное поведение эквивалентно поведению стабильной системы, область стабильности
которой совпадает с той областью фазового пространства, в которой все существенные переменные не выходят за пределы нормы. Приведем схему классификации адаптивного поведения [по
Эшби, 1962].
Неадаптивное
Поведение
Адаптивное
Бесполезно направленные реакции
Ошибочно направленный инстинкт
Аномальное половое поведение
Патологическое поведение
Бесполезная общественная активность
Излишне случайные движения
/ Ловля добычи, пожирание
пищи
Подготовительная
активность
Питание { Устройство ловушек, подкарауливание
добычи
и др.
Собирание пищи, ее выкапывание
Миграции
Забота о добытой пище,
ее хранение, закапывание, прятанье
Приготовление пищи
Защита от врагов (борьНаправленное
ба, бегство)
на сохранение
Защита
от сил, развижизни особи
Защита
ваемых неодушевленными
(индивидуума)
объектами
Реакции на избыток тепла, силу тяготения, химические факторы
Защита от неодушевленных объектов
Улучшение
состояния
| Отдых, сон, игра, согревание
Направленное
на сохранение
вида
Важно заметить, что противоречивость в определении явления «адаптация» — лишь внешняя, она означает, что данный феномен — предмет исследования многочисленных научных направ107
лений, в каждом из которых, естественно, дается определение в
рамках его компетенции. Таким образом, феномен <гадаптации»
есть одно из фундаментальных и универсальных свойств биосистемы.
Процесс адаптации биосистемы и его исходы развиваются во
времени. Может быть указан ряд параметров адаптации во времени. Вначале система находится в адекватных условиях среды
(канал 1), затем она приближается к каналу 2 с неадекватными
факторами, следует встреча с каналом, вхождение в него и выход в новый адекватный канал 3.
Исходы: 1. Сохранность системы. 2. Выход с прогрессивными
изменениями. 3. Дефект системы: а) во входе; б) в канале; в)
сразу после выхода; г) после выхода через определенный срок;
д) укорочение срока полноценной жизни. 4. Гибель системы:
а) во входе в канал; б) в канале; в) сразу после выхода; г) через некоторое время после выхода; д) потомство с дефектом (генетическим, негенетическим); е) гибель потомства.
Если неадекватные условия среды сохраняются длительное
время, захватывающее значительные периоды индивидуальной
жизни, то существенно могут измениться направленность и механизмы онтогенеза.
Дадим теперь определение стратегии адаптации биосистемы.
Можно характеризовать как стратегию адаптации функционально-временную структуру потоков информации, энергии, материалов, обеспечивающую оптимальный уровень морфо-функциональной организации биосистем в неадекватных условиях среды. Хорошо известно, например, что темпераменты людей, выделенные
Гиппократом, типы высшей нервной деятельности в классификации И. П. Павлова отражают индивидуальные психологические
варианты жизнедеятельности организма. Несмотря на существенную роль процессов онтогенеза и воспитания, в основе указанных конституциональных типов лежат генетические механизмы,
так же как и относительное распределение их среди тех или иных
популяций людей — результат длительной эволюции и отбора.
Адаптивное значение указанных типов требует специальных исследований.
При чрезвычайной экологической изменчивости среды, выраженных колебаниях неадекватных условий, биосистемы должны
обладать большим запасом прочности. Наоборот, в условиях длительного воздействия неблагоприятных факторов наиболее устойчивыми будут системы, способные продолжительное время в напряжении поддерживать необходимые адаптивные механизмы.
Стратегии адаптации первого типа можно обозначить «спринтер», второго — «стайер» 1. Определенному ритму и интенсивности внешних неадекватных факторов соответствуют эволюционно
обусловленные общие стратегии адаптации биосистем.
1
О «спринтерах» и «стайерах» как конституциональных типах, обладающих
наборами особых генофенетических (."ойств, речь шла, выше в связи с проблемами новой биологии человека.
108
Укажем, что в многочисленных исследованиях по физиологии
труда, а также в области физиологии спорта получила распространение характеристика физических нагрузок и восстановления
в зависимости от их величины и от времени. Мы полагаем, что
классификация такого рода. имеет более глубокое, универсальное
значение. Можно думать, что в процессе эволюции появление организмов с функционально-временной характеристикой типа
«спринтер», «стайер», а также различных смешанных типов существенно определялось закономерностями популяционной генетики. Те популяции, в составе которых имелись индивиды с различными стратегиями адаптации (включая крайние типы), обладали большим запасом прочности, имели большую вероятность
выживания при существенных колебаниях среды как кратковременного, так и длительного экстремального характера.
Учитывая изложенную гипотезу, следует думать, что в основе
конституциональных классификаций индивидуумов может лежать более общий функционально-временной принцип. На наш
взгляд, выделение указанных адаптивных стратегий в первом
приближении соответствует такому подходу.
Возникновение механизмов адаптации в филогенезе и классификация этих процессов представлены в работах Н. В. Тимофеева-Ресовского и др. (1969; 1977), А. Д. Слонима (1968, 1976)
и др. При классификации процессов адаптации следует учитывать:
1. Факторы среды (физические, химические, психические, бактериально-вирусные). Например, адаптация к кислородной недостаточности, воспитание в различных климато-географических
зонах [Барбашова, 1960; Левин, Рутенберг, 1977].
2. Свойства организма (периоды жизни, пол, национальные
особенности и др.).
3. Характер адаптационных перестроек в разных системах
биорегуляций (прежде всего это нервная, гормональная, иммунная и другие системы) и по всем уровням гомеостатических систем (сердечно-сосудистой,
дыхательной,
пищеварительной
и т. д.).
4. Уровень организации биосистемы: орган, микрорайон, клетки, молекулы. Биофизические механизмы нужно рассматривать,
начиная с молекулярно-клеточного уровня организации и кончая
организменным (Сент-Дьерди, 1971).
В первом приближении можно принять, что вся патология
процессов адаптации делится на определенное число групп, а в
патогенезе нарушений имеется определенное число главных
звеньев. Естественно, что сочетания их могут быть самыми различными. Матрица получает динамическое развитие во времени.
Она может быть использована для анализа процессов адаптации
любой биосистемы и любого уровня ее организации. При этом постоянно нужно помнить, что адаптация, как ненадежность —
свойство, принадлежащее всей системе, и это свойство не может
быть приписано какой-либо ее части (Эшби, 1962).
109
В процессе эволюции животного мира механизмы, определяющие надежность организмов по отношению к острым экстремальным воздействиям, имели существенное значение. Наоборот, приспособление и устойчивость животных к хроническим экстремам
в эволюции отрабатывались слабее [Анохин, 1975]. Это естественно, так как животные с хроническими заболеваниями, как
правило, в природных условиях погибали. Интересны классические представления Н. П. Лазарева (1947), создавшего общую
математическую теорию изменения чувствительности различных
анализаторных систем человеческого организма при действии
адекватных раздражителей. Можно предположить, что экспоненциальному закону удовлетворяет и динамика изменения реакций биосистем в ответ на действие не только адекватных, но и
неадекватных факторов внешней среды.
В эволюции у диких животных, по-видимому, запрещен процесс восстановления, если он сопровождается существенными
сдвигами сложившихся биоритмов в биоценозе. Если такой запрет нарушается, животному угрожает развитие хронического
заболевания и гибель, т. е. в животном мире при встрече с чрезвычайным (неадекватным) раздражителем биосистема имеет два
исхода: 1) острый патологический процесс (как следствие — острое заболевание) и последующее восстановление (выздоровление) с прекращением его; 2) гибель. Переход в хронический процесс возможен, но маловероятен. У домашних животных и даже,
вероятно, у человека, вследствие дестабилизирующего влияния
отбора возможны три исхода: 1) гибель; 2) острый процесс; 3)
переход в хронический процесс ценой изменения в биоритмах и
сдвигов взаимоотношений в механизме гомеостаза
[Завьялов,
1966].
Изучение процессов одомашнивания (доместикации) привело
некоторых ученых к выводу о том, что в течение доместикации
проявляется особая форма отбора — дестабилизирующая [Беляев, 1981]. Некоторые особенности экологии человека в какой-то
мере напоминают элементы экологии домашних животных, поскольку в обоих случаях давление естественного отбора существенно ослаблено. Эти новые данные требуют специальных исследований генетики механизмов адаптации человека. В этом отношении требуется осторожность в подборе экспериментальных моделей адаптации.
Возможно, что отрицательные явления в генетике адаптации
у человека -компенсируются существенным обогащением генофонда людей за счет значительной их миграции [Дубинин, Шевченко, 1976], а также развитием у человека второй сигнальной
системы, эвристическая роль которой, вероятно, благоприятно
сказывается на становлении и реализации процессов адаптации.
Хорошо известны многочисленные примеры уникальной выносливости человека, компенсации патологических процессов, трудно объяснимые в свете обычных физиологических представлений.
При этом решающую роль имеют целевые психические установ110
ки человека. Вместе с тем есть данные о том, что адаптивные автоматические механизмы могут затрудняться, тормозиться и искажаться при напряженной психической деятельности. Все это
указывает на необходимость глубокого изучения процессов психической адаптации и ее взаимосвязи с адаптацией вегетативновисцеральных систем [Черниговский, 1976].
Большая часть исследований, посвященных проблеме адаптации, как правило, касается механизмов приспособления при
кратковременном или сравнительно недлительном взаимодействии организма с неадекватными условиями среды. Начальное освоение экстремальных территорий было связано с непродолжительным пребыванием человека в неадекватных условиях (от нескольких дней или месяцев до нескольких лет). До недавнего
времени это имело место и при освоении воздушного, подводного,
а также космического пространства. Во-первых, уровень научнотехнического прогресса в прошлом существенно ограничивал
масштабы освоения экстремальных зон; во-вторых, сами потребности такого рода освоения стали существенно расширяться за
последние годы.
В качестве иллюстрации к сказанному можно привести современные темпы освоения приполярных и северных территорий
земного шара. Однако еще недостаточно изучены механизмы
адаптации сравнительно кратковременного пребывания человека
в неадекватных условиях. Усиленно изучаются в настоящее время режимы тренировок, методы коррекции неблагоприятного
воздействия экстремальных факторов, оптимальные нормативы
труда и отдыха, индивидуальные критерии отбора, пути реабилитации. Сказанное относится как к географическим, так и к техногенным средам. Накопленный опыт исследований, все возрастающая забота о гарантиях здоровой продолжительной жизни
в нашей стране, а также растущая необходимость длительного
оседлого освоения экстремальных территорий ставят перед экологией человека новые фундаментальные теоретические и практические задачи. Укажем среди них следующие.
Во-первых, исследование возможных отрицательных и положительных воздействий кратковременных периодов адаптации
(однократных и многократных) на состояние здоровья, пути его
совершенствования, работоспособность, репродуктивные процессы и качество потомства, старение и продолжительность активной жизни. Иначе говоря, возникает комплексная проблема:
адаптация и продолжительность жизни, адаптация и здоровье
всей жизни.
Во-вторых, исследование особенностей жизни человека, его
психофизиологических, биологических характеристик (свойств)
при многолетнем проживании в неадекватных условиях среды.
Имеются в виду условия, резко отличающиеся от тех, в которых
исторически формировался данный генотип и сложились его
индивидуальные психофизиологические потребности. Речь идет
о жизнедеятельности в неадекватных условиях, продолжитель111
ность которой составляет значительную часть всего жизненного
цикла данного человека. При этом имеет место сложное сочетание как острых, так и хронических напряжений.
В названной комплексной проблеме адаптации и продолжительности жизни (здоровье всей жизни) соотношение, взаимодействие процессов адаптации и индивидуального цикла человека приобретают особую направленность.
Каковы закономерности взаимодействия механизмов онтогенеза человека и процессов адаптации, если продолжительность
последних охватывает значительную часть или весь цикл индивидуального развития человека, каковы результаты и последствия такого взаимодействия и как они отражаются на здоровье
и продолжительности активной жизни данного и будущих поколений?
Постановка этих вопросов не означает, что в литературе отсутствуют материалы об исследованиях такого рода. Прежде
всего укажем на очень ценные данные о психофизиологии, биологии и экологии отдельных популяций, жизнь которых исторически складывалась в тяжелых, нередко экстремальных климато-географических условиях. Это медико-биологические обследования жителей высокогорья, различных изолятов индейцев
Северной и Южной Америки, народностей Крайнего Севера и
Азии, аборигенов Австралии, некоторых островов и т. д. Итоги
таких исследований можно найти в материалах, подготовленных на основе международной медико-биологической программы [Алексеева, 1977; и др.].
Каковы основные итоги этих работ? Во-первых, показана
важная роль генетических механизмов, действие социально и
биологически обусловленного естественного отбора в закреплении морфо-физиологических, психологических и биохимических
механизмов приспособления к тем или иным специфическим
условиям жизни. Во-вторых, выявлена ведущая роль социальнодемографических, этнографических факторов и многих других
социально обусловленных процессов сохранения здоровья и выживания в суровых условиях. В-третьих, несомненно, что такие
народности образовали эти механизмы завоевывали «право на
жизнь» очень дорогой ценой (чрезвычайно высокая детская
смертность, многочисленные эндемические заболевания, существенное сокращение продолжительности жизни, нередко появление в малых популяциях распространенных генетических аномалий).
Таким образом, все ценные результаты исследований, несомненно требующие развития и расширения, представляют собой
ключевые моменты для понимания многих генетических, физиологических и биохимических механизмов приспособления.
Выше излагались представления о биосистеме, о стратегиях
приспособления (адаптации) биосистемы в адекватных и неадекватных экологических условиях. Очевидно, что эти представления могут сыграть важную роль при интерпретации совокуп112
ности перечисленных выше явлений, относящихся к ведению
условно названной новой биологии человека, а также экологии
человека. Эти понятия имеют также важное значение при исследованиях сохранения и развития здоровья индивидов и популяций— основной задачи, в которой выражен социальный заказ общества к экологии человека.
Углубление теоретических представлений, связанных с понятием биосистемы, в рамках концептуального аппарата экологии
человека может быть осуществлено на основе привлечения понятия о полном индивидуальном цикле (витальном цикле) жизнедеятельности человека, включая его социализацию (воспитание и обучение), социально-трудовую активность, воспроизводство потомства, старение и смерть. Исследуя основные стадии
витального цикла и пути максимального развития социальнотрудовой активности человека, следует учитывать многообразные варианты взаимодействия эволюционно сформировавшейся наследственности Homo sapiens и различных социальных и
средовых условий, в которых проявляются или, напротив, «хранят молчание» генофенетические свойства и возможности человеческого организма.
В этом направлении в настоящее время, вероятно, следует
продолжить исследования эволюционно сложившихся основ витального цикла у Homo sapiens. Использование понятия о витальном цикле позволяет изучать кратковременные и долговременные воздействия экологических факторов на организм, анализировать возможные стратегии адаптации биосистемы, организовывать выбор оптимальных с точки зрения развития здоровья
стратегий адаптации.
Согласно представлениям, которые излагались нами ранее
[Казначеев, Субботин, 1971; Казначеев, 1973, 1980 и др.], витальный цикл может изображаться в виде спирали. Продолжительность интервала времени, соответствующего спирали витального цикла, можег быть оценена приблизительно в 80 лет
(или, по демографическим оценкам, рассматривавшимся ранее,
в 87 лет). Подчеркнем, что понятие о спирали витального цикла
имеет важные соответствия в теории ортобиоза И. И. Мечникова, в представлениях о продолжительности жизни А. А. Богомольца. Более подробно этот вопрос обсуждается далее. Отметим также, что смещение спирали витального цикла внутрь (образно говоря, ее «сжатие») отражет эффект роста негэнтропии,
или развитие здоровья. Смещение спирали вовне (ее «растяжение») означает рост энтропии, или нарушение здоровья, старение биосистемы.
Изложенный метод дает возможность графически отобразить
пространственно-временное строение и организованность основных ритмов функционирования биосистемы, показать степень осуществления ею основных жизненных целей. На каждом отрезке
спирали витального цикла (и соответствующем ему интервале
времени) действует определенная совокупность экологических
113
факторов. Взаимодействуя с генетической программой, эти факторы определяют смещение спирали витального цикла в сторону
развития здоровья или же в сторону его нарушений. При той или
иной совокупности специфических экологических факторов (они
могут определяться перемещениями из одних географических регионов в другие, периодическими изменениями солнечной активности, антропогенными факторами и т. д.) значимость изменений — стратегий адаптации биосистемы как для данного момента, так и для будущих состояний биосистемы — может быть весьма различна.
Существуют две витальные программы: программа развития
вида и программа развития индивида. Очевидно, что первая
программа для человека имеет социальный характер и несет в
себе относительное бессмертие, биологическое и социальное, так
же как вторая программа — смертность биологическую и социальную. Цели жизни (процесса здоровья) и понятие самого
здоровья в этих программах различны и противоречивы. Это
диалектическое единство и противоречие на каждом этапе жизненного цикла различно, так же как и выражение закона Вернадского — Бауэра.
На каждом участке витального цикла в этих двух программах проявление этого закона будет либо синергичным, либо
противоположным. Например, выраженность (направленность)
этого закона в период беременности, в ранних возрастах, в период старения и старческой дряхлости, в состоянии энтузиазма,
восторга, тяжелого горя, дизаритмии и т. д. может быть противоположной. Их можно уже изобразить в виде упомянутого ранее отрезка спирали. Только теперь эту спираль следует представлять как двойную. В программе следует выделять ее преимущественно биологическую часть — воспроизводство потомства, далее линия этой программы определяет доминирующую
социальную сторону — психоэмоциональный и интеллектуальный вклад в развитие вида (социальная культура, труд, творчество). На любом временном отрезке программы 1 и 2 могут
совпадать (синхронность) и не совпадать (асинхронность). Например, безбрачие и бесплодность, скорость достижения социальных целей и состояние резервов здоровья и т. д. Далее, в
любой точке степень (выраженность) программ может быть непропорциональной в сторону программы 1 или 2. Крайняя степень преобладания может приводить к десинхронозу, патологии
и гибели (смерти): самопожертвование биосоциальное (гибель
матери ради спасения плода, ребенка).
Как правило, патогенная экологическая обстановка (неадекватность экзо-, эндоэкологическая) нагружает и нарушает программы 1 и 2 непропорционально. Более того, может страдать
лишь одна из программ и «выиграть», стимулироваться другая.
Такие противоречивые изменения требуют анализа в любом возрасте, для каждого возраста они будут специфичны. В определенных возрастах и обстановке процесс касается системы мать—
114
плод, мать—ребенок или семьи в целом: родители—дети—дети;
патология индивида составит лишь элемент патологии (болезни) семьи. Диагностика и лечение требуют в таких случаях соответствующей стратегии.
Таким образом, в концепции витального цикла прослеживается ряд фундаментальных аспектов взаимодействия социального и биологического на протяжении жизненного пути индивидуума— от эмбриональной стадии до наступления смерти —
и указываются основные интервалы времени, на которых реализуются важнейшие жизненные цели человека (см. табл. 13).
Основы этой концепции заложены в материалистической трактовке человека как биосоциального существа. Основополагающие идеи этого рода были высказаны И. И. Мечниковым в его
теории ортобиоза более 100 лет назад [Мечников, 1964 и др.], а
-затем получили дальнейшее развитие в трудах советских ученых, в частности в замечательных исследованиях А. А. Богомольца [1957J, посвященных проблеме продолжительности
ЖИЗНИ.
-т..
.
Проблема витального цикла, способы развития здоровья человека, осуществление им полноценной социально-трудовой активности в теории ортобиоза И. И. Мечникова рассматриваются
с материалистических позиций. Отметим, что теории ортобиоза
свойственны определенные ограничения, связанные с социальными условиями и уровнем развития естествознания в XIX в. Здесь
имеют место определенные акценты, в которых биологическая
природа человека анализируется с недостаточным обращением
к его социальной сущности или же с утопической трактовкой последней. Однако в целом теория ортобиоза имеет последовательно материалистический и в ряде основных положений глубоко
современный характер. Теория ортобиоза актуальна своим обращением к естественнонаучным основам развития здоровья человека, акцентом на изыскание средств, обеспечивающих дожитие
человека до возраста его естественной смерти (напомним, что
по демографическим оценкам этот возраст составляет 87 лет).
Фактически речь здесь идет о вскрытии ресурсов здоровья,
позволяющих осуществить в течение жизни максимальную социально-трудовую активность и в наиболее полноценном виде
в ходе такой активности реализовать элементы творческого труда. Изучение творческого труда, направленного на благо общества, приобретает важнейшее значение при исследовании ресурсов здоровья и резервов социально-трудовой активности человека. Отсюда следует современность и актуальность естественнонаучной материалистической теории ортобиоза как одной из
предпосылок создания концептуального теоретического аппарата
экологии человека.
При оценке природных биологических компонентов человека
как деятельного социального существа классики марксизма-ленинизма обращали внимание на оценку его сущностных сил
[Фролов, 1979]. К. Маркс подчеркивал: «Человек является не115
посредственно природным существом. В качестве природного существа... он... наделен природными силами, жизненными силами,
являясь деятельным природным существом; эти силы существуют
в нем в виде задатков и способностей, в виде влечений...» \
В теории ортобиоза дается естественнонаучная трактовка
способов развития сущностных сил человека, опирающаяся на
достижения современного И. И. Мечникову уровня естествознания. Разносторонние иммунологические вмешательства в развитие сущностных сил человека, начиная с прививок Дженнера и
Пастера, работы по фагоцитозу, осуществлявшиеся самим
И. И. Мечниковым и его последователями, последующие работы
школы А. А. Богомольца являются подтверждением научной
значимости теории оргобиоза. Свод научно-практических мероприятий в области воспитания и педагогики, направленный на
психофизическое развитие человека, на выявление и раскрытие
его сущностных сил, меры медико-генетического консультирования, многочисленные средства иммунно-лекарственной профилактики оказываются созвучными как марксистско-ленинскому
положению о необходимости всестороннего развития человека,
так и естественнонаучным концепциям великого русского естествоиспытателя. Здесь вновь, как и в случае с учением В. И. Вернадского, обнаруживается тенденция к закономерному синтезу
принципов материалистической философии и обобщающего теоретического естествознания.
Современные прогнозные оценки мер по возможному развитию сущностных сил человека, раскрытию его биосоциальных
резервов, совершенствованию его здоровья следует рассматривать как одно из направлений углубления учения И. И. Мечникова. Ниже мы приводим ряд таких оценок, основанных на разработках Н. П. Дубинина, В. В. Ларина, Б. Г. Ананьева,
И. Т. Фролова и других исследователей. Для иллюстрации того
факта, что идея ортобиоза (хотя и без ссылок на создателя основ этой концепции) получает все большее распространение, приводится также ряд оценок, полученных исследователями, связанными с калифорнийским междисциплинарным
научным
учреждением — Эсален-институтом. В этом институте изучаются
потенциальные возможности и ресурсы человеческого организма, ведущие к развитию здоровья, увеличению продолжительности активной жизни, к достижению высоких спортивных результатов (работы М. Мерфи, Дж. Хикмана, А. Виллолдо и др.).
В классификационных целях прогнозы будущего раскрытия
психофизических, биосоциальных резервов человека и способов
развития его здоровья условно разграничены по трем основным
группам, или «сценариям». К первому сценарию отнесены прогнозы по развитию кибернетических и фармакологических средств
увеличения психофизических резервов здоровья человеческого
организма. Во второй сценарий включены некоторые оценки раз1
Маркс
116
К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд., т. 42, с. 162—163.
вития методов молекулярной биологии и генной инженерии. Третий сценарий содержит некоторые оценки психофизических резервов человека, сложившихся в ходе эволюционно-исторического развития.
Сценарий 1. Кибернетические и
химико-фармакологические
средства увеличения психофизических
ресурсов человека.
Это
киборгизация организмов, или встраивание в организм систем,
имитирующих и замещающих его естественные органы и системы; усовершенствование искусственных органов, в частности
регуляторов ритмов сердца, искусственных артерий, роговых
оболочек глаз, вживленных слуховых аппаратов; разработка и
миниатюризация радарных устройств, имитирующих эхолоцию
летучих мышей (для ориентации в пространстве слепых людей);
создание кибернетических устройств, не имеющих аналогов среди механизмов тела, и способных к регистрации радиоволн; создание устройств, регулирующих концентрации гормонов, ферментов и других веществ в крови организма; использование
электронных стимуляторов мозга для снятия депрессивных состояний психики; усовершенствование устройств типа искусственного сердца, легких и почек до такой степени, чтобы они
могли вживляться в человеческий организм (киборгизация организма). Кроме того, сюда относятся развитие технологии временного удаления поврежденных органов из тела и их возвращения в организм после лечения; создание масштабных банков данных о наличных резервах органов, которые могут понадобиться при пересадках, и т. д.
По оценкам Р. Батлера, директора Национального института
старения в США, в ближайшие десятилетия (примерно к 2000 г.)
будут созданы лекарственные средства, которые приведут к ликвидации до 80% возрастных болезней: артрита, диабета, респираторных болезней и болезней сердечно-сосудистой системы.
Прогресс в области фармакологии приведет к расширению спектра препаратов, препятствующих старению, способствующих более
полному использованию мыслительных и творческих возможностей мозга.
Сценарий 2. Молекулярно-биологические
и генно-инженерные
прогнозы раскрытия психофизических
возможностей организма
человека и возможностей его здоровья. Эта разработка средств
генной инженерии, создающих возможность «исправления» действия патологического гена, а в более отдаленной перспективе— замена патологического гена нормальным; разработка в
течение 20—30 лет условий для борьбы с голодом на Земле и
ликвидации дефицита белковых компонентов пищи; создание
высокоэффективных медико-генетических средств по борьбе с
инфекциями, сердечно сосудистыми заболеваниями и злокачественными новообразованиями; создание иммуногенетических
средств борьбы со старостью и продления социально-трудовой
активности до 100—150 лет [Дубинин, 1976]; разработка методов генной инженерии, дающих возможность непосредственного
117
манипулирования генами, расчленение или сочетание инструкций, программирующих развитие клеток, увеличение благодаря
этому возможностей интеллекта, памяти и способности клеток
организма к саморегенерации [Murphy, 1981]; раскрытие на
основе достижений генной инженерии механизмов превращения
нормальных клеток в опухолевые и механизмов их обратной
трансформации.
Сценарий 3. Раскрытие потенциальных возможностей человеческого организма посредством психофизического
тренинга.
Эти прогнозы получают развитие в соответствии с данными
спортивных тренировок, психической саморегуляции, психотерапии и т. д. В будущем возможно широкое распространение и
дальнейшее развитие методов психической саморегуляции
(ПСР) по контролю физиологических процессов в организме.
Среди этих процессов, по данным А. С. Ромена и других авторов
[Психическая саморегуляция..., 1973], могут быть указаны:
постановка ритмики дыхания, мускульная релаксация, изменение температуры между выбранными точками на руках, в области грудной клетки, живота, головы; регуляция сердечного ритма, локализованное сокращение мускулатуры живота, смещение
внутренних органов в полости живота, уменьшение чувствительности к боли, регуляция уровня сахара в крови, а также сокращение времени реакции на внешние события и увеличение способностей к запоминанию. В будущем эти и иные потенциальные
и малоисследованные возможности организма будут использоваться в большей степени.
Некоторые исследователи (М. Мерфи и др.) полагают, что
благодаря психофизическому тренингу информация, отражающаяся в человеческом восприятии, будет переживаться с гораздо
большей глубиной и богатством. Более распространенным станет художественно-артистический способ восприятия структуры,
красок, контуров и модуляций объектов внешнего мира.
Аналогично разработанные психофизические способы тренировки позволят более точно воспринимать информационные сигналы, исходящие от органов, тканей, функциональных систем и
клеток организма. Это позволит осуществлять регуляцию систем
и органов, в которых нарушены гомеостатические функции, активизировать иммунную систему для борьбы с различными хроническими инфекционными заболеваниями. Регуляция функций
организма также создаст определенные возможности для его
физической пластичности, ускоренной адаптации в средах с
экстремальными условиями.
Подобные мероприятия и способы психофизической тренировки организма могут рассматриваться как естественное дополнение создаваемых человеком систем жизнеобеспечения в условиях повышенной трудности в экстремальных условиях (акватории, географические районы с неблагоприятными условиями,
космос). В настоящее время при разработке мер борьбы с хронической патологией (сердечно-сосудистые и другие заболева118
ния) многие специалисты возлагают большие надежды на психофизический тренинг (Г И. Косицкий, Н. А. Агаджанян и др.).
В будущем развернутая система подобных мер получит все более широкое распространение и явится существенным дополнением к мерам кибернетического, фармакологического, молекулярно-биологического и генно-инженерного характера по сохранению и развитию здорозья человека.
В совокупности подобные средства позволят уменьшить значимость негативных влияний на здоровье, явятся развитием концепции ортобиоза и, в более отдаленной перспективе, частью
мер по увеличению степени автотрофности человечества, о которой писал В. И. Вернадский. Мероприятия, направленные на использование психофизических резервов организма, получение
средств, улучшающих и увеличивающих эти резервы, наряду с
мерами по обеспечению человечества пищевыми ресурсами,
источниками сырья и энергии явятся особым направлением достижения автотрофности с помощью средств научно-технической
революции.
Представления о значительных потенциальных резервах человека в плане адаптивных перестроек и их возможном ускоренном развитии в современный период (в связи с интенсивными миграциями, приспособлением к средам с увеличивающимся числом ксенобиотиков, чужеродных веществ и т. д) в какой-то степени подтверждается материалами научных наблюдений за процессами адаптации. Человек, осуществивший продолжительный
миграционный «рейд» в существенно отличный по экологическим
условиям регион, в определенной мере должен быть «несовместим» с самим собой. Биологические характеристики организма и
спектр психических установок, зарегистрированные у такого
мигранта на «входе» при сравнительном анализе с характеристиками на «выходе» (после адаптивного периода) должны значительно различаться (например, биохимические, ферментативные, иммунологические характеристики, психологическая оценка своего прежнего состояния и т. д.). Эти различия становятся
еще более ощутимыми при сравнении с идентичными характеристиками и реакциями у индивидов контрольной группы, проживающих в это же время в неизменных экологических условиях
исходного географического региона.
Отметим, что такие исследования необходимы для выяснения сущности «географического стресса» (перестройки организма
при переездах между далеко отстоящими географическими зонами). Научно регулируемые эффекты «географического стресса» (с планированием маршрутов здоровья, учитывающих особенности индивидуального витального цикла) могут быть использованы для лечебных и восстановительных воздействий.
Это же может дать новые результаты для оптимизации маршрутов здоровья при вахтенных режимах работы, использования их
как средств восстановления и даже развития здоровья в процессах социально-трудовой деятельности, для разработки сопря119
женных трудовых и социально-медицинских маршрутов жизни.
Следует отметить, ^то уже имеющиеся представления о витальном цикле требуют дополнительных разработок в целях научно-практического использования. Так, весьма важен учет того,
что в каждый период витального цикла экологическая среда
может оказывать альтернативное воздействие на процесс здоровья: 1) разрушающее (истощающее); 2) сохраняющее; 2) развивающее процесс здоровья (нарастание способностей к обучению, труду и гарантии продолжительной активной жизни). Если
разрушающие (истощающие) факторы среды для кратких интервалов времени достаточно исследованы, то положительные,
сохраняющие пока не описаны.
На исследования в этом направлении ориентированы работы
ученых Института клинической и экспериментальной медицины
СО АМН СССР. В ряде этих работ содержится оценка последствий неадекватных воздействий на весь период жизни, т. е. витального цикла [Казначеев, 1980]. Такие исследования должны
развиваться в будущем. Изложенные представления о вариантах и модификациях развития витального цикла позволяют выдвинуть концепцию важности такого звена экологических оценок, как вскрытие резервных возможностей человека. Подчеркнем, что развитие резервов здоровья в данной экологической
среде (или появление новых, привнесенных свойств организма,
например, использования слуховых, оптических, механических
устройств, прививки) возможно оценить только при изучении последствий их действия на протяжении всего витального цикла,
т. е. всей жизни. Особое значение при этом приобретают методы
и формы обучения, воспитания, труда, выражающие специфику
«качества» народонаселения и вытекающие из различного
устройства общественных систем.
Комплексное представление о витальном цикле и процессе
его развития при сложном взаимодействии социального и биологического позволит сделать определенный вывод в отношении
проблемы здоровья. На основе представления о витальных программах 1 и 2, взаимодействующих в ходе витального цикла,
можно говорить о том, что здоровье индивида выражает психофизиологические, биологические процессы жизнедеятельности.
Эти процессы направляются и внешне управляются социальными факторами, определяемыми общественной системой, ее производительными силами, общественными отношениями, социальными, политическими институтами и т. д. При этом внешние
воздействия так или иначе ассимилируются организмом и превращаются во внутренние (продукты питания и нутриенты,
стресс и нейроэндокринная регуляция, бактериально-вирусное
окружение и инфекции и т. д.). Определение и классификация
подобных взаимосвязей, а также разграничение между внешней
и внутренней средами организма могут быть чрезвычайно затруднены. В отношение ряда инфекционных процессов это превосходно показано в монографии М. В. Войно-Ясенецкого (1981).
120
Однако подобные медико-экологические исследования чрезвычайно актуальны и составляют специальное важное направление.
Осуществление целей, диктуемых социальной деятельностью,
может соответствовать или не соответствовать внутренней биологической и психофизиологической организации биосистемы.
Ряд таких примеров рассматривался нами при разборе экологических воздействий в условиях общественной системы с господством частного предпринимательства, при анализе явлений
хронической патологии и т. д. Подчеркнем, что соответствие
означает такой социально-трудовой процесс всей жизни, который
позволяет максимально развиваться и проявляться индивидуальным генофенетическим (психофизическим и биологическим) качествам данного человека, избежать вероятных заболеваний, преждевременного старения и сохранить максимальную
продолжительность активной жизни.
В этой связи, говоря о причинах, этиологии здоровья, следует
еще раз подчеркнуть актуальность и значимость положения
И. И. Мечникова об ортобиозе, т. е. такой внешней организации
условий жизни и таких гигиенических, профилактических мероприятиях, которые бы сохраняли активную жизнь человека до
ее окончания в периоде биологического (естественного) старения и которое И. И. Мечников называл проявлением инстинкта
естественной смерти.
В условиях социалистического общества, цель которого —
всестороннее развитие человека, в полном объеме решается задача по организации такой внешней среды, где сочетаются факторы, гарантирующие сохранение и развитие индивидуального
здоровья. На современном этапе развития советского здравоохранения это выражается в решении важнейшей задачи, сформулированной министром здравоохранения СССР С. П. Буренковым: «...основное внимание уделять первичным звеньям здравоохранения»
Масштабные государственные мероприятия по
организации первичной профилактики здоровья являются частью
организованной внешней среды, которая управляет индивидуальными маршрутами здоровья народонаселения. Эффект такого управления состоит в оптимальном соотношении величин
социально активного времени и производительности труда к величине времени, затраченного на медицинские мероприятия в
соответствии с индивидуальными биологическими и психофизическими особенностями организма человека.
Расчет и обеспечение индивидуального маршрута здоровья,
гарантирующего сохранение и развитие здоровья каждого человека, представляет собой сложную научно-практическую задачу.
Решение такой задачи в условиях социалистического общественного устройства гарантируется каждому члену общества в соответствии с основным государственным законом — Конституцией
СССР. По мере развития социализма возрастают материальные
1
Буренков
С. П. Здоровье народа. — Лит. газ., 1982, 21 июля, № 29, с. 12.
121
и духовные потребности населения. Потребуется дальнейшее совершенствование мероприятий, гарантирующих сохранность и
развитие здоровья народонаселения, осуществление фундаментальных научных исследований. Они реализуются в различных
направлениях, и одним из комплексных, интегративных направлений этого рода во все большей мере становится экология человека.
Комплексный характер подобных разработок наряду с проблемами и научно-практическими мероприятиями, направленными на развитие индивидуального здоровья, требует решения
проблем, связанных со здоровьем крупных групп народонаселения (популяций). Проблемы популяционного здоровья приобретают все большую актуальность в условиях осуществления научно-технической революции, ноосферогенеза и ноокосмогенеза,
проникновения и массового освоения районов с экстремальными
условиями, ускоряющейся урбанизации, масштабных миграций
населения, роста хронической патологии, увеличения значения
многообразных экологических факторов риска в отношении здоровья и т. д. В условиях НТР становятся возможными также
новые эффективные меры по управлению процессами развития
здоровья, в частности использование электронно-вычислительной техники, новых средств осуществления мониторинга за состоянием внешней среды и т. д.
Исследование проблем популяционного здоровья требует
включения в концептуальный аппарат экологии человека наряду с представлениями о биосистеме, витальном цикле, маршрутах индивидуального здоровья таких понятий, как человеческая
популяция и сопряженное с ним понятие системы жизнеобеспечения популяции.
В начале главы, обсуждая взаимодействие социального и
биологического в условиях НТР, мы вводили исходные определения здоровья на уровне индивида и популяции. Напомним,
что понятие здоровья индивида не может быть распространено
на популяционный уровень. Ранее популяция уже определялась
как социально-биологически организованный коллектив, постоянно населяющий определенное пространство, как сложная
социально-биологическая общность людей. Здоровье этой общности управляется и гарантируется социальными институтами
общества при посредстве особого социально-экономического
механизма — системы жизнеобеспечения (СЖО). СЖО может
быть выделена по критерию своего главного социального назначения (цели). Такой целью является организация жизнедеятельности, основ воспроизводства здоровья населения, обеспечивающего выполнение производственно-экономических задач, поддержание и развитие определенного уровня производительных сил в пределах данной территории (некоторого
промышленного,
сельскохозяйственного,
административного,
географического района, территории, па которой создается ТПК,
разрабатываются полезные ископаемые и т. д.).
122
С методологической точки зрения осуществление главной
функции СЖО необходимо рассматривать в соответствии с диалектическим принципом историзма, сформулированным В. И. Лениным следующим образом: «...не забывать основной исторической связи, смотреть на каждый вопрос с точки зрения того,
как известное явление в истории возникло, какие главные этапы в своем развитии это явление проходило, и с точки зрения
этого его развития смотреть, чем данная вещь стала теперь»
Закон сопряженности производственно-экономического эффекта
и поддержания определенного уровня трудоспособности населения в различных общественных системах имеет различное
выражение. Прежде всего выступает противоположность между его реализацией в условиях классово-антагонистических
общественных систем, включая капиталистическую, и его реализацией в условиях социалистической общественной системы.
История классово-антагонистических общественных систем
содержит множество примеров того, к1ак развитие соответствующих этим системам производительных сил, обеспечение
социально-политических и иных институтов живой силой сопровождалось колоссальной тратой людских резервов, их здоровья
(сооружения типа египетских пирамид, ведение войн, истребление многочисленных групп народонаселения и т. д.). Особую
масштабность и интенсивность чрезмерная трата людских ресурсов приобретает в рамках капиталистической общественной
системы. Многочисленные примеры этого рода приведены на
страницах «Капитала». К. Маркс пишет по этому поводу:
«...при капиталистическом способе производства необходимый
труд всегда составляет лишь часть... рабочего дня, т. е. рабочий
день никогда не может сократиться до этого минимума» 2 .
В определенные эпохи особенно интенсивной эксплуатации
живой силы создавались ситуации, когда ее возможный «приток» оказывался существенно ниже «оттока» — человеческих
потерь в виде смертности, заболеваемости, увечий, и производительные силы такого общества, нормальное функционирование
социальных институтов, его обороноспособность оказывались
под угрозой. В соответствии со степенью эксплуатации живой
силы трудящихся классов, заинтересованностью в ее воспроизводстве на протяжении исторического развития на определенном минимальном уровне предусматривались и осуществлялись
необходимые санитарно-гигиенические мероприятия, нормативы
жилья, питания, сохранения семей, первой лечебной помощи
и т. д.
Исторические условия реализации тех или иных систем жизнеобеспечения, их эволюция требуют дальнейших специальных
исследований. Здесь же следует подчеркнуть, что принципиальные условия для эффективного сочетания социально-экономи1
2
Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 39, с. 67.
Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд., т. 23, с. 243.
123
ческих задач по развитию производительных сил и воспроизводству самого населения, развитию его здоровья создаются
лишь по мере возникновения и становления социалистической
общественной системы, утверждения органически присущего ей
принципа научного управления обществом. «В социалистическом обществе на смену рыночной стихии, неконтролируемой
игре спроса и предложений, жестокой конкуренции на рынке
пришло централизованное, плановое, основанное на объективных закономерностях научное управление» [Афанасьев, 1980,
с. 231].
При научном управлении обществом создаются условия для
планомерного эффективного развития систем жизнеобеспечения
на всех уровнях общественной системы: для популяций, для
народонаселения в масштабах крупных географических регионов, для народонаселения страны в целом. Здесь становится
возможным подлинно научное развитие теории и практики
«индустрии» здоровья, когда все сферы удовлетворения потребностей, сложная организация сохранения и развития здоровья
популяций становятся объектом специального системного планирования. Продуктом «индустрии» здоровья, эффективной
организации систем жизнеобеспечения популяций будут показатели здоровья населения. Экономический эффект СЖО необходимо рассматривать как важнейшее условие получения этого
результата.
Рассматривая это явление с точки зрения законов Б а у э р а Вернадского об эффекте максимума внешней работы и философско-методологического принципа о труде как мощнейшем
антиэнтропийном факторе, лежащем в основе функционирования и развития общественной системы, следует подчеркнуть,
что суммарный продукт общественного производства популяции, связанной с данной системой жизнеобеспечения, может
оцениваться по двум показателям: 1) величине производственного КПД; 2) уровню состояния здоровья популяции. Эти
показатели сопоставляются на данном интервале времени. При
этом уровень производительности труда будет зависеть от таких факторов, как организация производственного процесса,
эффективность управления производственным процессом, степень экономии времени, значение которой оценивается так:
«...оптимизация управления есть процесс, направленный на экономию времени» [Афанасьев, 1981, с. 34] и т. д.
Вместе с тем уровень производительности также зависит от
психофизических качеств работающих, от уровня работоспособности и состояния здоровья всей популяции. Последнее и есть
указанный выше К П Д системы жизнеобеспечения по критерию
здоровья. Оптимизация К П Д СЖО популяции, развитие популяционного здоровья как важнейшего условия успешного решения социально-экономических задач требует дальнейших
исследований. В планировании промышленного, хозяйственного
развития этот аспект предусматривался и предусматривается.
124
Вместе с тем требуется его дальнейшая разработка, научнопрактическое обоснование и решение задач по оптимизации
структуры и функций СЖО популяций.
Разберем ряд вопросов, связанных с анализом теории и
практики СЖО. Процесс оптимизации СЖО определяется
управлением на входе и выходе в систему потоков материалов,
энергии и информации. «Производство средств к жизни, их
распределение и обмен — таковы, как это много раз отмечал
К. Маркс, основные процессы, протекающие в обществе. Эти
процессы приобретают форму движения определенных потоков.
Это поток энергии, сырьевых и питательных веществ из природы, поток, являющийся результатом труда. В самом обществе
как системе осуществляется течение материальных, энергетических, финансовых и информационных потоков» [Афанасьев,
1981, с. 347].
В соответствии с общими системными представлениями о
регулировании потоков в социально-экономической
системе
[Кузнецов, Стахеев, 1968] могут быть выделены три класса
потоков.
Материалы 1 класса
М.1-1: транспортировать энергию заданного вида по заданному направлению;
Ml-2: удерживать энергетический поток в заданном русле (изолировать энергию в транспортном потоке);
М1-3: хранить энергию заданного вида в заданном месте.
Материалы II класса
М2-1: обеспечить транспортировку определенных материалов по заданному направлению;
М2-2: обеспечить изоляцию одного материала от воздействия других материалов;
М2-3: обеспечить хранение материалов в заданном месте.
Материалы III класса
МЗ-1: обеспечить транспортировку информации по заданному направлению;
МЗ-2: обеспечить сохранность информации (т. е. изолировать информацию от
разрушающего действия среды);
МЗ-З: обеспечить хранение информации в заданном виде.
Приведенный список потоков полный, включает в себя все
без исключения разновидности потоков любой социально-экономической, хозяйственно-промышленной системы. В реальных
планах, в жизни эти потоки выражаются в их организации,
в бесчисленном количественном, качественном разнообразии,
при сохранении общего плана распределения потоков.
Однако здесь не выделены «потоки живой силы», и выделить
их в рамках описанной гипотезы трудно. Очевидно, функция
оптимизации СЖО обеспечивается потоком живой силы, управление которой требует специальных теоретических разработок
и практических мероприятий. Очевидно также, что такие потоки должны сопрягаться с потоками материалов, энергии, информации на основе специфических социальных, социально125
психофизиологических и экологических закономерностей. Например, народнохозяйственная производственная задача состоит
в введении в эксплуатацию нового металлообогатительного
комбината. Комбинат должен быть обеспечен необходимым,
адекватным (по количеству и качеству) потоком живой силы.
Работники комбината и члены их семей должны быть расселены, обустроены, для чего необходимо организовать потоки
средств потребления, систему их доставки и распределения,
систему бытового обслуживания, рекреации, а также охрану
среды, природных ландшафтов и т. д. Жизненно важно, чтобы
производственные ритмы соответствовали уровню трудоспособности и не приводили к утомлению работающих и, опосредованно, членов их семей.
Желательно иметь гигиенические расчеты оптимальных
психофизиологических лагов — оптимальной продолжительности работы в тех или иных профессиональных условиях перемещения работающих по мере их профессионального роста. Это
необходимо сделать с таким расчетом, чтобы совместить рост
производительности труда, наивысший экономический эффект
на производстве и оптимальное сохранение, развитие здоровья,
гарантирующее максимальную продолжительность
активной
жизни. Речь идет о максимальной социально-экономической
отдаче каждого человека, что возможно лишь при правильном
его психофизиологическом воспитании, профориентации, образовании, удовлетворении его культурных, духовных потребностей, семейном благополучии.
Соотношение между материальными потоками и потоками
живой силы может быть различным. Если система обустройства и содержания живой силы организована неудовлетворительно, то ее поток будет напряженным, величина утомления
будет нарастать. Утомление может предрасполагать к аварийности, психоконфликтам, эксцессам, заболеваниям острой и
хронической природы. Через непродолжительный срок утомленная часть людей должна транспортироваться в комфортабельные условия, а вместо них для работы доставляться новые партии здоровых работников. В таких случаях адаптивная стратегия и настройка С Ж О осуществляется на основе организации
постоянных потоков живой силы.
В ином варианте производство, расположенное в освоенной
зоне, с хорошей традиционной бытовой базой, может быть полностью обеспечено работающими за счет постоянно проживающих с семьями в непосредственной близости от производства.
В этом случае величина потока живой силы на входе и выходе
СЖО будет минимальной.
В практике разнообразие потоков живой силы по количеству и качеству чрезвычайно велико. Начинать рассмотрение этого разнообразия необходимо с механизмов взаимодействия
между ТПК и СЖО. По существу, это некая «синэкология»
СЖО. В первом примере внутри С Ж О состояние здоровья
126
может быть благополучным, а величина выпуска продукции
удовлетворительной. Однако работающие уезжают в пределы
другой или других СЖО. Каково там состояние здоровья, социальное благополучие, их трудоотдача? Поток живой силы,
производящей экономический эффект в пределах данного промышленного предприятия, при перемещении в другой район
требует специальных систем жизнеобеспечения,
восстановления, организации труда. Такая организация для местных предприятий может встретить определенные трудности, потребовать особых схем производственных процессов. От степени компенсации утомления живой силы в СЖО, тыловой базы, эффективности лечения, психосоциального комфорта и т. д. зависит
величина основного экономического эффекта на данном предприятии. Если уезжающие на основную работу сохраняют
утомление и социальную дискомфортность (например, семейные конфликты, духовная неудовлетворенность и др.), то через
известное число миграционных циклов популяция может «выйти из строя».
Таким образом, взаимоотношения материальных потоков и
потоков живой силы оказываются сложными: в одном районе
осуществляется максимальный экономический эффект, тогда
как СЖО населения этого района обеспечивает лишь минимальные условия производственной деятельности и жизни, в
другом районе главной функцией С Ж О является сохранение,
восстановление и воспроизводство живой силы.
Во втором примере функции СЖО и функции производства
совмещаются полностью, образуя согласованную систему «производство—оседлое население—природа».
В настоящее время напряженность миграционных потоков
обусловливается нередко не экономическими целями производства, а тем, что существующие (особенно формирующиеся
вновь) С Ж О на разных территориях не удовлетворяют требований проживающих в них людей. В таких случаях начинается формирование потока живой силы из одной С Ж О в другую.
Первая характеризуется (измеряется) своего рода отрицательным, а вторая положительным потенциалом. Но такой поток,
пополняя СЖО с положительным потенциалом, неадекватен
Для нее по социально-трудовой потребности, а в С Ж О с отрицательным потенциалом выбытие работающих создает непредвиденные нарушения производственных процессов и снижение
экономического эффекта. Такие потоки живой силы нарушают
экономическую схему производства, вносят аритмию, затрудняют выполнение хозяйственных планов. Это неорганизованные, до известной степени стихийные потоки. Вместе с тега в
современной индустрии, в сельском хозяйстве, особенно при
освоении новых территорий с экстремальными климато-географическими условиями постоянно организованный поток живой
силы является необходимостью, предусматривается и планируется заранее. Однако расчеты таких потоков весьма затруд127
нительны, отсутствуют соответствующие теории и методические
приемы расчетов, особенно по критерию здоровья людей.
Итак, если в данной СЖО планируется тот или иной поток
живой силы с заранее организованной тыловой базой или без
нее, то состояние здоровья популяций данной СЖО должно
оцениваться с учетом этого потока, ибо без такой коррекции
оценка состояния здоровья, как правило, оказывается завышенной.
Прежде чем дать оценку состоянию здоровья, необходимо
определить напряженность потока, сопоставляя величину входа
и выхода потока за определенную единицу времени. В этом
сопоставлении необходимо выделить величину планового потока живой силы, т. е. величину сменности работающих при оптимальном соотношении экономического эффекта производства и
сохранения здоровья работающих. Часть потока, превышающая
необходимый уровень, будет внеплановой, стихийной, обусловленной дефектом работы СЖО на производстве, СЖО на тыловой базе. Если плановая величина потока может быть обозначена как необходимая, оптимальная в данной ситуации, то все,
что превышает эту величину (как и ее недостаточность), будет
увеличивать напряженность потока, повышать утомление, заболеваемость, психосоциальную дискомфортность. Такая популяция будет нести все возрастающие медицинские и немедицинские потери. С учетом соотношения планового потока к реальному возможна наиболее правильная оценка состояния здоровья данной популяции.
Показатели медицинских и немедицинских потерь, выраженные в человеко-часах, разнесенные по основным группам, могут
быть сопоставлены с коэффициентом миграционных потоков.
Такое сопоставление позволяет выявить причины утомления,
неблагополучия, трудопотерь, количественную и качественную
неадекватность потоков. Это важно потому, что указанные
явления обычно объясняются местными условиями, и предпринимаются малоэффективные меры по устранению не истинных
потерь, а лишь их последствий.
Подобные же расчеты необходимо производить и по другим
важнейшим показателям здоровья — продолжительности активной жизни, процессам воспроизводства населения (количество
и качество). Напряженность потока живой силы через СЖО в
разной временной размерности (месяц, год, 2—3 года и т. д.)
наиболее полно можно оценить, сопоставляя: 1) вход—выход
(по количеству и качеству); 2) величину медицинских и немедицинских потерь внутри СЖО; 3) продолжительность активной жизни; 4) качество п о т о м с т в а Н а р я д у с указанными показателями по оценке популяционного здоровья могут быть
использованы дополнительные показатели, более полно учитывающие явления, связанные с миграционными перемещениями.
К числу таких показателей могут быть отнесены следующие.
1
В настоящее время реальна оценка первых двух показателей.
128
1. «Количественное разбавление» — величина медицинских,
парамедицинских потерь с учетом миграционного потока (на
«входе» и на «выходе» в данную популяцию) по возрастным,
половым демографическим группам. Эта величина должна
быть соотнесена с величиной медицинских и парамедицинских
потерь в условно полностью оседлой популяции в аналогичной
обстановке (социальной, климато-географической, биотической
среде).
2. «Качественное разбавление» — величина степени тяжести
и особенностей хронизации с учетом миграционного потока (на
«входе» и «выходе» в популяцию) по возрастным, половым
демографическим группам, отнесенная к подобной величине в
условно полностью оседлой популяции в аналогичной экологической обстановке.
3. «Рекреационный эффект» — медицинские потери части
популяции, лечащейся и отдыхающей в пределах данного региона, и их отношение к таковым у аналогичной части популяции,
лечащейся и отдыхающей за пределами данного региона.
4. «Эффект запаздывания» — регистрация данного уровня
здоровья как эталона и закрепление его через социально-гигиенические и природные нормативы [Казначеев, 1978].
Поступление потока в С Ж О может быть равномерным, неравномерным (но ритмичным) и аритмичным. Приезжающие
испытывают кратковременный стресс географического перемещения и затем — длительный период адаптации. В суровых
условиях труда и жизни, например, на Крайнем Севере, процесс
адаптации продолжается 2—3 года, после чего нередко приезжие оказываются на выходе потока. Эффективность и особенность процесса адаптации приезжающих зависит, во-первых,
от географической и производственной специфики места их
прежнего проживания и работы; во-вторых, от их возраста,
физического состояния, уровня здоровья и социального положения, наличия семьи; в-третьих, от их психосоциальной установки, основной личной психосоциальной мотивации, которая была
доминирующей в принятии решения о переезде на новое место
работы и жительства; в-четвертых, от прочности личных социально-экономических и психологических, родственных, культурно-этических связей с прежним местом работы, жительства,
с родственниками, друзьями, от продолжительности жительства
в прежних местах, глубины привычек и пр. Адаптивная перестройка зависит также от состояния микросреды, в которую
«вливается» поток, от ее инфраструктуры.
С другой стороны, для тех, кто уже работает и живет в данном регионе, небезразлично, кто вливается в их среду и кто
уезжает: особенности потока на входе и выходе существенно
влияют на состояние здоровья, настроение, психосоциальную
установку контингента, составляющего ядро данной популяции.
Возможно, что приезд нездоровых, менее устойчивых, неудовлетворенных, недостаточно совместимых людей и т. д. может
5 В. П. Казначеев
129
снижать показатели здоровья всей популяции и ускорять, увеличивать напряжение потока на входе. Такая часть потока может «увлекать» за собой часть популяции, ускорять ее отъезд.
Заметим, что, по нашим данным, лица, проживающие в Заполярье, более продолжительно задерживаются с отъездом, иногда закрепляются там на десять и более лет в тех случаях, когда
они имеют квартиру в средней и южной полосе страны. Такая
категория населения труднее поддается «размывающему» влиянию неадекватной части потока и оказывается более устойчивой.
Напряженность потока живой силы можно выразить, через
указанные выше четыре критерия:
(2)
(3)
Количество, качество входа.
Количество, качество выхода
Величина потерь (в человеко-днях)
/ / = Расчетная идеальная величина человеко-часов ;
активной жизни всей популяции
Р- показатели здоровья за последующие периоды жизни (продолжительность жизни);
(4) М —- количество и качество потомства в период работы и последующей
жизни.
При К = 1 поток реализуется планово, и напряжение его
оптимально для данных условий (если он был правильно рассчитан и организован). При несоответствии показателей потока на входе и выходе К Ф 1 .
Если отклоняются показатели входа, причины следует искать вне границ СЖО, если отклоняются показатели выхода, то
причины, как правило, находятся внутри СЖО. Чем больше
отклонений, тем более напряжен поток, состояние здоровья
оказывается «под напряжением». Расчет производится путем
сопоставления критериев К и Н. Все показатели напряженности потока требуют учета по показателям Р и М.
Поток живой силы, протекающий внутри СЖО, на определенный срок растворяется в популяции СЖО, становится его
частью. В ходе этого процесса популяция может испытывать
определенное напряжение, оно определяется на основании ряда
медицинских, демографических, социально-экономических показателей.
Какова «цена» жизни членов популяции в рамках СЖО за
период их работы и жизни там? Отметим, что «стоимость» человеко-часа, суток здоровой жизни (условия, в которых гарантируется здоровье и социальное, психофизиологическое, биологическое благополучие) может быть выражена не в денежных
эквивалентах, а в человеко-часах, необходимых при современном уровне развития производительных сил для производства
средств потребления и услуг, гарантирующих сохранение здоровья на расчетный срок. В пределах СЖО, выраженной потоком живой силы, рекреационно-восстановительные, медико-био130
логические мероприятия существенно расчленены в пространстве и времени. Стоимость услуг и рекреационных мер в пределах
СЖО может быть достаточно высока, так как затраты на их
организацию в этих условиях (например, в приполярных географических районах) значительны. Необходимы дополнительные затраты на профилактические, восстановительно-лечебные,
реабилитационные, социально-бытовые и другие мероприятия
в последующие годы после переезда в более комфортные СЖО.
Все эти затраты должны быть суммированы, и их величина
выразит «стоимость» жизни каждого члена популяции в период
их работы и жизни в рамках СЖО. Здесь важно сопоставление
величины
производственно-экономического вклада
каждого
работающего за определенный срок и величины восполнимых
и невосполнимых медицинских потерь, т. е. таких состояний
утомления и болезни, которые или полностью компенсируемы и
не отражаются в последующем на продолжительности активной
жизни человека, или не могут быть компенсированы, в результате чего непосредственно либо в последующем ограничивают
социально-трудовую активность и сокращают продолжительность активной жизни.
Такие расчеты необходимы для правильного планирования
и организации «индустрии» здоровья в процессе дальнейшего
социально-экономического развития страны, особенно на территориях нового освоения. Требуется анализ эффективности полученных величин затрат. Величина эффективности в общей форме может рассчитываться путем сопоставления стоимости часа
жизни в пределах СЖО и величины на этот час медицинских и
немедицинских потерь в человеко-часах. Далее показатели анализируются по группам и подгруппам, при этом в каждой группе и подгруппе медицинских и немедицинских потерь важно
выделить две части: потери вследствие таких процессов, причины и механизм которых хорошо известны и могут быть устранимы при более строгой организации и дополнительных материальных вкладах, и потери вследствие процессов, причины
которых и механизм нам неизвестны или известны плохо. В последнем случае устранение потерь будет лимитироваться эффективностью научных разработок.
Первая группа потерь обозначена нами символом Ki, втор а я — К*. Такое деление принципиально важно, так как практические мероприятия без знания величин /С, и К2 могут быть
ошибочны, малоэффективны или вообще бесполезны, несмотря
на их высокую стоимость. Например, устранение эндемического
очага описторхоза не может быть достаточно успешно организовано при современном уровне знаний проблемы, так как
основные потери от этого заболевания следует отнести в группу
потерь /С2 — теоретические пути и методы ликвидации описторхоза еще недостаточно изучены. Далее, необходим анализ причин потерь по К^ и К2 потому, что тщательное изучение проблемы может подсказать и менее дорогостоящий путь их ликвида5*
131
ции путем перевода их из группы К г в группу /С,. Например,
при некоторых заболеваниях и отрицательных последствиях наличия примесей токсических факторов в питьевой воде данного
СЖО проблема устранения потерь может быть решена не
путем исследований неизвестного фактора, а альтернативным
путем — заменой источников питьевой воды на заведомо доброкачественные. В противном случае необходимо вкладывать значительные средства в исследование неизвестного природного
феномена.
Группируя причины потерь по известным в настоящее время категориям, важно рассмотреть популяцию как адаптивноадаптирующую систему и выявить в ней наиболее важные
общие особенности неспецифических и специфических механизмов утомления, истощения и патологических сдвигов и их
причины. При таком подходе организация профилактических
мероприятий по этим важным причинам потерь в СЖО будет
наиболее эффективной и экономичной.
Ранее отмечалось, что на основании обширных исследований ученых ИК.ЭМ СО АМН СССР был выявлен специфический
вариант напряжения, отмечаемый среди контингентов лиц в
популяциях Заполярья; это состояние было названо «синдромом полярного напряжения». В его основе, как показали исследования, лежат тонкие молекулярные изменения в клетках
организма, которые составляют основу всех более общих клинических проявлений, выраженных в изменении самочувствия,
сна, утомляемости, расстройства ряда функций регуляции и
гомеостатических систем.
Описание и диагностика «синдрома полярного напряжения»
позволяет организовать эффективные профилактические мероприятия на всех уровнях структуры и функций СЖО. Такая
профилактика на входе (отбор), внутри СЖО (коррекция питанием, гигиенические мероприятия, изменения ритмов труда и
отдыха и др.), на выходе (климато-географические рекомендации и др.) позволяет как бы определить развитие самых различных возможных заболеваний и патологических процессов.
Поэтому такую диагностику и профилактику мы называем
донозологической (предпатологической).
Отметим, что выявление других типов напряжений популяции отнюдь не означает, что данная популяция испытывает
только одну специфическую форму напряжения или утомления.
Часто сочетаются несколько форм, но их дифференциация необходима для направленной успешной донозологической профилактики в С Ж О данного ТГ1К, ТПАК, города, промышленного предприятия. Заметим, что важнейшие преобладающие
процессы утомления протекают при определенной размерности
времени. Если допустить, что при сохранении данной совокупности экологических факторов скорость производственных процессов будет нарастать неадекватно быстро или величина отрицательных факторов увеличится, то утомление и заболевае132
мость как следствие этого примет распространенный, эпидемический характер. Следовательно, изучение наиболее важных
форм утомления популяции в условиях тех или иных СЖО
является важнейшим условием для правильной организации
служб СЖО, режима ее работы при авральных, аварийных
ситуациях.
Для того чтобы во всех расчетах не допустить ошибки в
потоках, необходимо выделять рекреационную часть их, т. е.
те миграции, которые осуществляются на кратковременный
срок (отпуска) для целей отдыха лечения, туризма, путешествий, и др., а также потоки по служебным мотивам (командировки) .
Если в течение года функция СЖО организована правильно,
показатели заболеваемости с учетом всех указанных коэффициентов не должны превышать средние величины комфортной
полосы страны. Есть основания полагать, что правильно организованные миграционные потоки в системе СЖО страны будут благоприятно сказываться на состоянии здоровья населения
в целом, способствовать его укреплению и продлению продолжительности активной жизни. Неправильная организация может приводить к возникновению эффектов утомления, вызывать
явления истощения здоровья популяций, нарушения процессов
воспроизводства. Возможный ущерб от такого снижения потенциала живой силы требует большого внимания к проблемам
организации СЖО и фундаментальным разработкам проблем
экологии человека.
Возникает проблема создания «индустрии» здоровья, цель
которой — расширенное воспроизводство населения с сохранением и развитием его здоровья, увеличением продолжительности активной жизни. Здоровье есть условие дальнейшего роста
производительности труда, увеличения свободного времени, затрачиваемого на развитие творческих возможностей человека.
Многоаспектный учет сопряжения двух важнейших закономерностей будет способствовать более полному удовлетворению все
возрастающих материальных и духовных потребностей населения, а сам труд приобретет еще большую значимость, как важнейший фактор не только сохранения, но и развития здоровья.
Если же здоровье остается самоцелью для органов здравоохранения и других институтов, то планирование СЖО по критерию здоровья осуществляется при недостаточном учете сложной социально-экономической и экологической специфики того
или иного ТПК или ТПАК (например, организация СЖО, сохраняющих работоспособность и здоровье популяции рабочих
и служащих на Крайнем Севере, обеспечивающих морские,
речные, сухопутные, воздушные транспортные системы, и т. д.).
Очевидно, что нормативное планирование без учета специфики
потоков живой силы и трудовых операций в таких СЖО может
приводить к увеличению медицинских и других потерь и снижать эффект производственного К П Д даже при высоких экономических затратах.
133
Попытаемся дать математическую интерпретацию названных процессов. Для исследования изменений структуры популяции в процессе межрегионального обмена населением целесообразно использовать развитый аппарат теории цепей Маркова
[Ховард, 1964]. На основе предположений об определенной
статистической структуре населения и потоков (переходов некоторых групп населения из одного состояния в другое) может
быть построена имитационная модель, позволяющая решать
достаточно широкий класс задач вероятностного прогнозирования состояния популяции при условии различных вариантов
управления этим состоянием посредством рационализации демографических, в том числе миграционных управляющих мер
и воздействий.
Назначение
имитационой
модели
1. Расчет и прогнозирование структуры здоровья популяции.
2. Оценка эффективности систем рекреации. Прогнозирование эффективности
систем рекреации при различных вариантах распределения ресурсов.
3. Проверка гипотез относительно структуры избирательных миграционных потоков.
4. Оценка сроков перестройки структуры здоровья популяции.
5. Систематизация статистических и экспертных оценок относительно процессов утомления и рекреации.
6. Введение поправок к оценке уровня заболеваемости населения на основе
данных о миграционных перемещениях.
7. Изучение переходных процессов при введении новых элементов.
Разумеется, достаточно богатая и содержательная модель
должна включать в себя многочисленные данные о поло-возрастной и социальной структуре населения, динамике заболеваемости и смертности в различных группах населения, структуре рождаемости, факторах напряжения и утомления, структуре межрегиональных миграционных потоков и множество
других медико-демографических данных. На данном этапе мы
ограничимся условными качественными расчетами.
В рассматриваемых ниже примерах задаются три группы
населения, обозначенные А, В и С. Условно их можно ассоциировать с группой «здоровых», «напряженных», «больных».
В расчетах принято, что население размещено на территориях
7\ и Тг, между которыми осуществляется миграционный обмен.
Предполагается при этом, что существуют способы оценки
не только численности этих групп и популяции, но и вероятностей их взаимных переходов. Очевидно, что информация такого рода может регулярно поступать только при условии существенного расширения регистрируемых статистических показателей.
Обозначим состояние группы населения через Si, где
5 е { Л , В, С} и i s 1,2 так что, например, Л 2 —группа здоровых,
живущих в городе Т2. Пусть n(S,)—абсолютная, а Р(5<)—
относительная численность группы S,-. Структура популяции
определяется статистическим распределением Я(5 ( ), а структу134
pa популяционных потоков — квадратной матрицей, элемент
которой P(SU S/) есть вероятность перехода из состояния Sj
в состояние 5 / . Например, Р(В2, С,) есть вероятность перехода
из состояния «напряженный» в состояние «больной», с одновременным перемещением из Тг и 7\.
Таким образом, для модели, содержащей 6 состояний, должны быть заданы 36 элементов матрицы следующих типов:
1.
2.
3.
4.
5.
6.
7.
8.
9.
10.
11.
Показатели экологического утомления населения Т{.
Показатели рекреации населения Т\.
Показатели экологического утомления населения Т2.
Показатели рекреации населения Т2.
Показатели миграционного утомления при переезде из Тх в Т2.
Показатели миграционного утомления при переезде из Т2 в 7\.
Показатели, характеризующие сохранение состояния («ядро» популяции)
в Т\ и Т2.
Показатели рекреационного воздействия переезда из Т\ в Т2.
Показатели рекреационного воздействия переезда из Т2 в Т\.
Показатели интенсивности миграционных потоков при переезде из Г, в Т2
для различных групп населения.
Показатели интенсивности миграционных потоков при переезде из Т2 в Т\
для различных групп населения.
Коэффициенты матрицы вероятностных переходов различных
типов (цифры соответствуют приведенному выше списку).
п
г,
А,
At
Тг
т2
Si
с,
в2
сг
7
2
2
И
9
9
в,
1
7
2
6
И
9
с,
А,
Вг
с,
1
1
7
6
6
И
10
8
8
7
4
4
5
10
8
3
7
4
5
5
10
3
3
7
Определяя конкретные значения коэффициентов матрицы,
мы получаем различные варианты задач на прогнозирование
переходных процессов в системе.
Задача № 1. Исследование структуры населения I , и Т2 в
условиях интенсивного межрегионального перемещения.
Исходные условия:
п (Лх) - 500 ООО
п (В J = 400 000
п (Сх) = 100 000
д ( Л 2 ) - 50 000
П(В8) = 40 000
п ( С , ) = 10 000
135
Матрица вероятностей перехода:
т,
г,
А
Тх
А
В
в
с
0,05
0,95
0,01
0,99
С
т2
в
А
с
1,00
А
В
0,95
0,05
0,99
0,01
С
0,80
0,20
Динамика популяции (к задаче № 1)
г,
Шаг
Всего
0
1
2
3
1000000
975 900
957347
936 762
А
в
с
50,0
48,9
48,1
47,2
40,0
40,6
41,0
41,6
10,0
10,5
10,9
11,2
Всего
1 ООО 000
124 100
142 653
163 238
А
в
с
50,0
58,4
63,4
66,6
40,0
35,1
32,2
30,3
10,0
6,5
4,4
3,1
Обратим внимание на то, что в данной модели фиксированы
только межрегиональные перемещения и не отражены процессы
утомления и рекреации, так что изменение «структуры здоровья» населения Т2 происходит только в результате избирательной миграции. В силу «демпфирующего» действия значительных масс населения структура здоровья крупного населенного пункта 7, практически не изменилась, тогда как в малом
городе Т2 качество популяции улучшилось: существенно возросла численность группы А, более чем втрое уменьшилась численность группы С, причем численность населения Т2 увеличилась. Указанный процесс протекает исключительно в результате неэквивалентного обмена населения между Т, и Т2.
Таким образом, не предпринимая никаких рекреационных
мероприятий ни в Ти ни в Тг, мы получили в Т2 выраженный
«оздоровительный» эффект. Указанный эффект целиком объясняется, неэквивалентным обменом населения, свойствами избирательности, или селективности миграции. Описанный статистический эффект приводит к парадоксальному на первый
взгляд явлению — улучшению качества популяции там, где
условия менее благоприятны, и ухудшению качества популяции
там, где условия более благоприятны. В результате может быть
утрачена возможность выявления связи между условиями конкретного региона (природно-географическими, производственны136
ми, социально-бытовыми, рекреационными и t . д.) и состоянием
здоровья его населения. Совершенно очевидно, что традиционные
формы медицинского статистического учета, ориентированные
на стационарное население, в данном случае оказываются неадекватными. Для получения объективной картины необходимо
знание миграционных потоков, поло-возрастной структуры населения, длительности проживания в данном районе больных и
здоровых людей и многие другие характеристики, не учитываемые медицинской статистикой.
Имеется другое, весьма существенное обстоятельство, проистекающее из свойств марковской модели популяции: конечное
распределение состояний системы целиком определяется вероятностными коэффициентами переходов (потоками) и практически не зависит от первоначального распределения состояний
популяции, так что, изучая установившееся, конечное распределение состояний популяции, мы не можем реконструировать
начальное распределение. Анализ системы с подобными исходными ограничениями уменьшает нашу способность оценивать
фактическое состояние популяции.
Задача М 2. Исследование структуры населения 7\ и Т2 в
условиях экологического напряжения, рекреации, интенсивного
миграционного обмена.
Исходные условия:
А
Б
С
Ti.PiAj) = 500 ООО
Р(Вг) = 400 ООО
Р(С Х ) = 100 000
Т3:Р(А2) = 50 000
Р(В2) = 0
Р(С2) = 1
Матрица вероятностей перехода:
т,
А
Тг
АГ
Вг
Сг
А2
0,95
0,10
—
0,95
Вг
—
0,77
0,20
_
В2
—
—
Са
—
—
т,
С,
—
0,10
0,80
—
—
0,30
А,
0,04
—
—
0,90
—
—
в.
0,01
0,03
—
0,05
0,70
—
с,
—
—
—
—
0,20
0,70
Коэффициенты, p(Alt В2), р(В2, С2) характеризуют производственное утомление, р (А ,, В2) — миграционное утомление,
р(В 1, Л 2 ) и р(С|, В{)—эффект
рекреации в 7\. Предполагается, что ТГ не располагает собственными рекреационными мощностями— коэффициенты р(В2, Аг), р(С2, Вг) равны нулю.
Динамика изменений структуры населения в Ти Т2 и популяции в целом показана в следующей таблице.
137
Динамика популяции (к задаче № 2)
Т,
т,
Шаг
Всего
1 млн.
965 500
934 985
908 569
862 338
843 740
0
1
2
3
4
5
А
в
с
Всего
А
в
с
50,0
53,6
56,4
58,7
6V
63,2
40,0
34,0
29,8
26,8
22,5
21,4
10,0
12,4
13,8
14,5
15,4
15,5
50000
85 500
115 015
141 431
187 662
206260
100,0
76,9
68,9
66,0
64,2
63,6
0
23,1
27,7
27,6
27,2
26,1
0
0,0
3,4
6,4
8,6
10,3
При данном распределении потоков качество популяции Тг
сравнительно быстро ухудшается, через 5 лет сохраняется лишь
63,6% лиц группы А, а около 10% населения оказываются принадлежащими к группе С. Несколько ухудшается структура
здоровья, популяции в целом (как и в предшествующей модели, мы не учитываем процессы естественного движения населения); доля группы С во всей популяции возросла с 9,5 до 14,5%.
Задача № 3. Изучение влияния на состояние популяции
перераспределения затрат в 7\.
С целью исследования эффекта существенного улучшения
реакреационной службы в 7\ строится модель, отличающаяся
от предыдущей большими значениями рекреационных коэффициентов, так что строка матрицы 7\—В выглядит следующим
образом:
Ti
А
в
0,27
Т,
с
0,60
0,10
А
в
с
0,03
—
—
Динамика структуры населения показана ниже.
Ti
0
1
2
3
4
5
138
Т,
Всего
А
в
с
Всего
А
в
С
1 000 000
965 500
933 625
905 003
879 655
857 354
50,0
66,6
67,4
72,0
75,1
77,3
40,0
26,9
19,5
15,1
12,4
10,7
10,0
12,5
13,1
12,9
12,5
12,0
50 000
84 500
116 375
144 977
170 345
192 646
100,0
76,9
70,4
68,2
67,6
67,5
0
23,1
26,2
25,7
24,4
0
0,0
3,4
6,1
8,0
9,3
о
)
•>
Обратим внимание на то г
факт, что увеличение мощТг+Т,
ности рекреационной службы в Г, почти в три раза
в
с
А
Всего
[коэффициент р (В„ Л))]
не повлияло сколько-нибудь
существенно на структуру
52,4
38,1
9,5
1 050 000
здоровья населения в Т2.
55,5
33,1
11,4
1 050 000
Из указанного следует важ57,8
12,6
29,6
1050 000
ный организационный
вы13,4
1 050 0 Ю 59,7
26,9
вод:
рекреационная
служба
14,3
62,4
23,3
1 050000
должна быть по возмож14,5
63,3
22,2
1050000
ности ближе «выдвинута» к
источникам утомления.
Таким образом, исследование показателей состояния и уровня здоровья населения невозможно без учета миграционных
перемещений, без учета взаимосвязи процессов здоровья и
адаптации.
Приведенные условные расчеты со всей
очевидностью
свидетельствуют, что медицинские потери для
той
или
иной популяции могут не только отражать состояние здоровья,
но и быть следствием сложных демографических процессов.
Если в данной СЖО внешние миграционные потоки невелики,
то уровень и структура заболеваемости при правильной диагно
стике с учетом продолжительности активной жизни будут достаточно достоверно отражать истинное состояние здоровья популяции. Однако если количество выезжающих и возвращающихся разных возрастов велико (например, 30% и более от численности населения), то состояние здоровья, регистрируемого в
границах СЖО, будет определяться характеристиками самого
потока, связанного, в частности, с рекреационными перемещениями населения в различные сезоны года. Изучение характера
напряжения и утомления такой популяции требует специальных
методических подходов.
Из сказанного следует,
что управление популяпионным здоровьем наряду с хорошо изученными санитарно-гигиеническими нормативами должно включать в
с
Всего
А
в
себя представления и крнтерии, связанные с более
9 5
широким кругом социальных
1 050 ООО
52,4
38,1
ц'4
и биологических закономер1050 000
62,0
26,6
но
ностей, выражающие тен1050 000
67,8
20,2
'
денции
развития, приобре1
2
0
1050000
71,5
16,5
j^'g
тающие
существенное зна1050 000
1
4
,
3
73,9
чение по мере развертываи'5
1050000
75,5
13,0
'
ния научно-технической ре139
волюции, ускорения темпов и ритмов социального
времени. В период развитого социализма управление
здоровьем приобретает всеобъемлющий, государственный, общенародный характер; все более уменьшается в этом управлении непосредственная доля лечебной медицины, которая призвана развиваться и совершенствоваться в сфере лечения,
восстановления здоровья. Медико-биологические,
психофизиологические фундаментальные и прикладные исследования все
более объединяются с фундаментальными
исследованиями
наук, изучающих проблемы человека, перспективы его развития, его историю, социально-биологическую эволюцию. Социальные, экономические и биологические аспекты объединяются
в описании и конструировании больших социальных антропоэкологических систем. Исследование проблем популяционного
здоровья, создание всеобъемлющей
«индустрии» здоровья,
основанной на результатах таких исследований, должно явиться кардинальным направлением в рамках экологии человека.
Решение задач этого рода будет означать весомый вклад в
строительство коммунизма.
В заключение отметим, что проанализированные выше понятия (биосистема, витальный цикл, индивидуальные маршруты
здоровья, популяционное здоровье, система жизнеобеспечения)
должны рассматриваться как составная часть теоретического
концептуального аппарата экологии человека при исследовании
сложных процессов взаимодействия социального и биологического. В следующей главе сделан переход от теоретического
уровня к эмпирическому, излагаются многообразные эмпирические данные, относящиеся к проявлениям и формам антропоэкологического напряжения, могущего возникать на различных
структурных уровнях организации живой материи (генетическом, клеточном, тканевом, функциональном и т. д.).
Антропоэкологическое утомление
и напряжение
Выше, останавливаясь на определении понятия экологии
человека, ее предмета, социального заказа, мы подчеркивали,
что интеграция наук в рамках данного научного направления
обусловлена необходимостью сохранения и развития здоровья
человека в условиях «давления» на него внешних факторов.
Рассматривая здоровье как динамичный процесс, мы подчеркиваем, что в условиях НТР важнейшее значение приобретает
развитие здоровья. В связи с этим важно изучение такого
состояния человека, которое требует вмешательства, коррекции
в связи с изменившейся экологической ситуацией. Это некоторое промежуточное состояние между здоровьем и болезнью,
когда под действием экологических факторов организм испытывает состояние напряжения, утомления. Мы называем такое
состояние антропоэкологическим напряжением. Эта категория
должна исследоваться на трех уровнях: биологическом, организменном, популяционном.
В настоящее время значительная часть болезней является производной от состояния растущего экологического напряжения:
загрязнения атмосферного воздуха, возрастания шумов, загрязнения воды и т. д. Как известно, ВОЗ объявила 80-е годы десятилетием питьевой воды. Всемирная организация здравоохранения считает, что 80% всех болезней на Земле вызываются
загрязненной водой или отсутствием элементарных гигиенических условий. По словам генерального директора ВОЗ X. Малера, число водопроводных кранов по отношению к численности
населения важнее для состояния здоровья народа той или иной
страны, чем соотношение числа больничных коек и численности
населения. «Чтобы значительно поднять уровень здравоохранения в мире, требуются не новые чудодейственные лекарства или
дорогостоящие больничные комплексы, а две простые, самые
обыкновенные вещи: насосы, подающие чистую питьевую воду,
и латрины (отхожие места), не распространяющие заразу»
(«За рубежом», 1—8 янв. 1981 г.).
Поскольку экология человека призвана разрабатывать научно обоснованные нормативы систем жизнеобеспечения, с учетом прогнозов и анализа состояния антропоэкологического напряжения, мы считаем анализ этого состояния принципиально
важным для экологии человека.
В литературе приводятся достаточно глубокие и убедительные данные о влиянии экологических факторов на здоровье че141
ловека с позиции уже свершившихся поломок, т. е. болезней.
Мы считаем целесообразным дополнить эту картину материалами об антропоэкологическом напряжении.
Утомление здорового человека — это обратимое состояние
организма с истощением ресурсов тех или иных регуляторных
гомеостатических систем. Процесс утомления может быть острым или хроническим и приводить к различной степени истощения ресурсов организма. В процессе утомления происходит
направленная компенсация, своего рода перераспределение
возможных резервных функций. Это иллюстрирует процесс мышечного утомления, когда при ослаблении работы определенных групп мышц включаются другие группы, имеющие, казалось бы, отдаленное отношение к данному виду направленного
движения. Аналогичные явления можно наблюдать также во
взаимной компенсации функций дыхательной и сердечно-сосудистой систем.
Напряжение—мобилизация
регуляторных и гомеостатических механизмов, обеспечивающих определенные виды деятельности организма человека. В результате такой деятельности в
зависимости от величины нагрузки, степени подготовки организма, его функционально-структурных и энергетических ресурсов снижается возможность продолжать работу на заданном
уровне, наступает утомление как следствие внутренней или
внешней работы организма, когда эта работа не обеспечивается
имеющимися резервами и восстановительными процессами. Например, при острых напряжениях и большой физической работе
кислородный резерв быстро истощается, тогда как резервы
энергетического материала обеспечивают функцию мышечных
и других структур в течение нескольких суток.
Предметом экологии человека является изучение закономерностей взаимодействия человеческих популяций с окружающей средой. Жизнедеятельность популяции характеризуется
уровнем ее здоровья, напряжения, утомления и патологии. Эти
термины применительно к популяции имеют иное содержание и
отражают иные, по сравнению с индивидуумом, соотношения
внешней и внутренней работы: для популяции состояние устойчивого неравновесия (по Э. Бауэру) будет иным, чем для
индивида. Эффект максимума внешней работы популяции есть
социально-экономический
эффект, измеряемый в единицах
роста производительности общественного производства, который, в свою очередь, предполагает использование биологических и психофизиологических ресурсов популяции.
Если в эргономике рассматриваются системы человек—машина (экипаж—машина), то в экологии человека речь идет о
популяции, производственно-природном территориальном комплексе, системах жизнеобеспечения. Вследствие нарастания эффекта максимума внешней работы возникает напряжение и
утомление каждого члена данной популяции в отдельности, что
142
в совокупности выявляет новый феномен — напряжение и утомление популяции в целом. Взаимозависимости членов популяции в этих процессах сложны, противоречивы и исследованы
крайне недостаточно. Например, формирование неадекватной
для данной популяции инфраструктуры приводит к увеличению
нагрузки на всю популяцию ТПК. в целом, существенно влияет
на личностные и семейные отношения, организацию труда, на
процессы воспроизводства, вызывает рост патологии. Традиционный социально-гигиенический и демографический анализ
не вскрывает всех этих сложных закономерностей в жизнедеятельности популяции как единого целого.
Утомление популяции есть процесс саморазвивающийся,
подобно сложному механизму, перегрузка или выход из строя
отдельных узлов которого снижает надежность в целом. Утомление популяции — это снижение социально-психобиологических
резервов, вызванное цепной реакцией в ее внутренней структуре. Процесс утомления может возникнуть в любом звене популяции вследствие некомпенсированного напряжения; начавшись,
он может приобретать определенные черты эпидемиологического процесса.
Утомление популяции и его последствия могут компенсироваться и восстанавливаться на уровне одного поколения или
угасать в течение ряда поколений. Возможно, есть и такие формы утомления, которые, возникнув однажды, на протяжении
последующих поколений будут накапливаться, нарастать, так
что осложнения в виде патологии могут развиваться в отдаленный период, когда первопричина, вызвавшая утомление
популяции, исчезнет. Собственно, таково подавляющее большинство известных патологических состояний, которые относятся к классу заболеваний.
По нашему мнению, определенная часть патологии есть
либо проявление утомления популяции в настоящем, либо результат нарастающего утомления, первично возникшего в отдаленном прошлом. Между тем современная медицина рассматривает заболевания, обобщая их лишь на уровне данного поколения, за исключением значительно меньшей доли так называемых
генетически обусловленных заболеваний.
В человеческих популяциях явление утомления образуется в
соответствии со сложной социально-биологической программой,
зависящей как от факторов наследственности, так и от воздействующих на них социальных факторов
(производственных,
технических, культурных, бытовых и т. д.). Комплекс таких
процессов исследовался Н. П. Дубининым и получил название
социальной наследственности [Дубинин, Шевченко, 1976].
Все сказанное имеет важнейшее практическое значение, так
как профилактика и лечение заболеваний в свете современных
антропоцентрических взглядов в медицине оказываются недостаточно эффективными, хотя выдающиеся успехи в лечении
143
м
Ж*
Л*
ВхаВ попул я-.
ционнага потока
ЭКОЛОГИЧЕСКОЕ ДАВЛЕНИЕ
•
•
I
^СИСТЕМА ЖИЗНЕОБЕСПЕЧЕНИЯ ПОПУЛЯЦИИ/
Поток популяции
Г
Выходпопуляциа нн ого
тока
по-
Циклы
рекреации
населени
' на территории
данной
ОЖ и
-
Цикли
рекреации
Вне территории
Ванной
населения
СЖО
-ч—
Рис. 8. Схема популяционного потока, т. е. естественного и механического движения населения определенной территории
индивидуальных феноменов патологии общеизвестны (например, в хирургии). Усилия, направленные на профилактику заболеваний, во многом организуются чисто эмпирически — в качестве конкретной цели видится та или иная группа заболеваний данного поколения в данное время. Таким образом,
антропоэкологический подход должен явиться той фундаментальной основой, которая позволит существенно повысить эффективность профилактических и лечебных мероприятий.
Как и многие другие процессы жизнедеятельности, напряжение популяции развивается циклично, что обусловлено солнечными, сезонными, суточными и другими природными ритмами. При этом структура ритмов, детерминированных природными процессами, далеко не всегда сбалансирована с ритмами
производственно-технологической деятельности и социальной
активности. Соотношение природной и социально-технологической цикличности определяет временную организацию процессов напряжения, а следовательно, и возможные пути повышения эффективности социально-трудовой деятельности и репродуктивных механизмов той или иной популяции.
Указанные циклы необходимо рассматривать с учетом миграционных потоков населения. В условиях, когда популяция
города замещается на 20—30% в год, воздействие местных
циклических природно-производственных условий на приезжих
будет иным, чем на прошедших период адаптации. С другой
стороны, состояние напряжения данной популяции, куда вливаются 20—30% вновь приезжающих, меняется в зависимости
от величины и состава уехавшей части. Таким образом, необходимо исследование как центральной части (ядра) популяции, так и влияния на ядро притекающего и оттекающего потока людей (рис. 8). Потоки по количеству и качеству обычно
неэквивалентны, так что основное ядро популяции постоянно
подвергается той или иной деформации. Естественно, что это не
может не сказаться и на циклических процессах напряжения.
144
Пространственно-временная Динамика напряжения может
изменяться и ациклично, вследствие однократных природных и
вынужденных социально-технологических изменений. Это крупные непредвиденные потрясения, такие, как землетрясения, неурожай, большие аварийные ситуации на производстве, эпидемии вирусных заболеваний, значительный выброс отходов производства, аварийные перебои в организации и функционировании СЖО и т. п. Популяция оказывается в состоянии некоего
особого стресса (если использовать условную аналогию с напряжением индивидуума). В такой ситуации напряжение популяции резко возрастает, и внутренние механизмы взаимодействия популяционных структур будут определять исходы ее напряжений и психофизиологических последствий. Подобные
ситуации острых и подострых напряжений имеют тяжелые ближайшие и отдаленные последствия, которые могут обнаруживаться через много лет в данной и других географических зонах, в состоянии здоровья данного и последующего поколений.
Процессы напряжения популяции характеризуются большей или меньшей специфичностью, определенным соотношением неспецифических и специфических механизмов. Можно
выделить следующие типы антропоэкологического напряжения
популяции:
1. Социально-психологическое напряжение.
2. Миграционное напряжение.
3. Производственное напряжение (специфика труда).
4. Социально-бытовое напряжение (включая гипокинезию,
неправильное питание и т. д.).
5. Климато-географическое напряжение.
6. Инфекционно-иммунологическое напряжение.
7. Медикаментозное и
медикаментозно-иммунологическое
напряжение.
8. Генетическое и репродуктивное напряжение.
9. Особые формы напряжений.
Совокупность всех перечисленных форм в их взаимодействии на фоне биосоциальных циклических явлений и определяет
процесс напряжения популяции. Поток подвергается «нагрузкам» со стороны внешних факторов, для демпфирования которых создается комплекс
организационных
и технических
средств, в совокупности образующих систему жизнеобеспечения
(СЖО) популяции.
На диаграмме (рис. 8) выделены рекреационные элементы
СЖО, отображающие процесс компенсации популяционного
утомления. Внутренний контур соответствует процессу рекреации на территории данного региона, внешний — реакреации на
территории других регионов, в том числе специализированных
курортных зон, спортивных лагерей и т. д. Учитывая массовый
характер рекреационных перемещений, последние необходимо
рассматривать как важный антропоэкологический фактор. Уровень и структура процессов антропоэкологического напряже145
ния в значительной степени определяют уровень й структуру
здоровья (заболеваемости) населения,
Методы диагностики антропоэкологического напряжения и
утомления популяции в настоящее время могут быть описаны
весьма приблизительно. Как известно, для выявления скрытых
процессов утомления человека на индивидуальном уровне употребляются специальные психофизиологические тесты. Особыми тестами являются целенаправленные методы функциональных нагрузок, благодаря которым динамическое наблюдение за
той или иной функцией позволяет выявить специфику и степень
утомления — например, утомление умственное,
физическое,
утомление зрительного анализатора, утомление сократительной
функции сердца или обезвреживающей функции печени.
Кроме анализа функциональных нагрузок, могут быть использованы и другие приемы, например, отбор определенных
гематологических, биохимических и других проб. По концентрации некоторых стероидных гормонов можно с достаточной
мерой достоверности определить степень острого неспецифического адаптивного напряжения, по уровню максимального поглощения кислорода — физическую работоспособность, по содержанию некоторых иммуноглобулинов и по иммунным свойствам лимфоцитов — напряжение системы иммунологического
контроля. Наконец, широко используются натурные наблюдения и исследования — хронометраж производственных операций, частота ошибок при принятии решения, немотивированная
психическая конфликтность, частота патологических процессов,
обострение скрытых хронических заболеваний и многое другое.
Таким образом, диагностика утомления человека на индивидуальном уровне может производиться путем оценки субъективного состояния, измерения определенных физиологических, психофизиологических и психологических функций, отбора биохимических, цитологических и других проб, проведения
специализированных функциональных нагрузок, наблюдений
и исследований в процессе труда и отдыха, анализа характера
и частоты производственных ошибок, некоторых видов травматизма, психосоциальных показателей поведения, заболеваемости, физического развития, обострения хронических заболеваний, ближайших и отдаленных последствий экспериментальных воздействий факторов среды.
Обратимся к проблеме диагностики утомления популяции.
Очевидно, основой должен быть системный подход к популяции в ее взаимосвязи с природой и производством. Какие признаки (симптомы) такой системы необходимо учитывать, чтобы определить степень, специфику прогнозов и вероятные
причины нарастающего утомления? Сплошное обследование
всего населения данного региона по вышеприведенной шкале
признаков индивидуального утомления не дает необходимой
информации. Утомление популяции не есть простая сумма
«утомлений» входящих в нее индивидуумов. Для оценки утом146
ления популяции как целого необходимы специальные измерительные процедуры, включающие такие параметры, как: 1) изменение популяции на «входе» и «выходе» по количеству и
качеству за определенный интервал времени; 2) медико-демографические показатели — патология беременности, качество
потомства, соотношение рождений мальчиков и девочек, акселерация, выход на инвалидность по разным причинам; 3) медико-биологические показатели — адаптивные резервы генома
популяции, генетическая патология, заболеваемость, потребность в медицинском обслуживании и медикаментах, рекреационные потребности населения; 4) социальные показатели —
профессиональная ориентация молодежи, различные виды конфликтности, травматизм, прогулы, дивиантные отклонения в
поведении; 5) социально-экономические — соотношение работающих в сфере материального производства и сфере обслуживания, миграционная подвижность населения, общественные
траты на услуги и т. д. Сочетание указанных данных может
быть основанием для диагностики утомления популяции и организации мер ее донозологической и нозологической профилактики.
В настоящее время мы не располагаем еще данными обо
всех аспектах экологического напряжения. Однако имеющийся
материал, с нашей точки зрения, представляет определенный
интерес для правильного понимания этого важнейшего вопроса.
Генетическое напряжение и утомление
Утомление популяции — полиморфный феномен, который
может включать в себя необычайно высокую частоту встречаемости не только хромосомных болезней, генных и геномных мутаций или болезней с наследственным предрасположением, но
и инфекционных, паразитарных болезней, болезней обмена
и т. д. Популяционная структура (численность, половозрастное
распределение, географическая подразделенность применительно к экологическим условиям существования, неслучайный характер образования брачных пар) имеет решающее значение
при распространении не только инфекционных, но и других
заболеваний, в том числе и наследственных, определяя долгосрочный прогноз состояния здоровья популяции.
В настоящее время существует тенденция к выделению особой области медико-биологических знаний, лежащей на стыке
медицины, генетики и антропологии, а именно генетической
эпидемиологии. Врачи, как правило, уделяют основное внимание истории болезни одного больного с целью лечения или
профилактики заболевания. Генетики пытаются оценить вклад
наследственности при оценке риска возникновения болезни в
Данной семье. Между тем именно подходы и методы биологической антропологии и антропологической генетики, активно
разрабатываемые в последнее десятилетие, припре?ли в "сгетн147
ческую эпидемиологию ощутимый вклад и создали отчетливую
перспективу в виде многостороннего, синтетического взгляда
на концепцию «болезнь — здоровье». При этом особое значение
приобретают биосоциальные и историко-культурные факторы,
действующие в системе популяций, населяющих конкретный
географический регион.
Методы биологической антропологии позволяют с высокой
точностью оценить риск возникновения таких заболеваний, как
коронарная или гипертоническая болезнь, при перемещении
значительных масс населения, принадлежащих к разным расам
и народностям. Например, при эпидемиологическом изучении
сердечно-сосудистых заболеваний показано, что гавайские китайцы, которые существуют на Гавайях на протяжении ряда
поколений (только 11% пришлых), гораздо чаще погибают от
коронарной болезни, чем нью-йоркские китайцы (67% пришлых). Очевидно, что образ жизни гавайских китайцев, более
близкий к тому, что ведет белое население этих же мест, имеет
значительно большее значение при оценке риска заболеть и
умереть от коронарной болезни, чем расово-генетические факторы, общие для гавайских и нью-йоркских китайцев.
Несоответствие между адаптационными способностями организма, формировавшимися эволюционно на протяжении многих тысячелетий, и современными условиями окружающей среды, меняющимися в течение нескольких десятков лет, может
явиться причиной генетического напряжения и утомления как
феноменов, отражающих на популяционном уровне закономерности взаимодействия наследственности и среды. Важно, что
«диапазон условий среды, необходимых для сохранения популяции, гораздо уже, чем диапазон, обеспечивающий выживание
отдельной особи» [Риклефс, 1979]. Взаимоотношения организма со средой можно представить на графике, изображающем
зависимость уровня биологической активности от изменений
условий среды (рис. 9).
Выше мы отмечали, что в условиях неадекватной среды популяционный поток, испытывая различные виды экологических
нагрузок, претерпевает «сжатие» и реагирует на него всеми
своими компонентами.
В настоящее время сформулирована концепция экогенетики,
выдвинутая в 1971 г. Брюйе (Brower) и исторически связанная
с фармакогенетикой. В основе концепции экогенетики человека
лежат представления о широком наследственном полиморфизме ферментов и белков и наследственном различии организмов
в их реакциях на действие факторов внешней среды (Jogel,
Motulsky, 1979; Бочков, 1980, 1981а, б).
Экогенетика расширила свою центральную концепцию генетической детерминированности различий в реакциях на лекарства до представления о наследственной обусловленности различий в реакциях на другие средовые факторы. Особый интерес
приобпетает изучение проявлений наследственности под влия148
ж
й
I
С
В
А
А'
В'
С'Градиент среды
Рис. 9. Зависимость биологической активности от градиента среды (по Риклефс, 1979)
Уровни активности, необходимые д л я п о д д е р ж а н и я жизненно в а ж н ы х биологических
функций (/), существование особей ( / / ) и существование популяции {III) определяют экстремальные условия (С и С'), пределы выносливости особи (В и В') и популяции (Л и
А')
нием новых факторов среды, с которыми человек в ходе своей
биологической эволюции никогда не контактировал. Реакция
генетического материала на новые экологические факторы может проявиться возникновением так называемых экогенетических патологических вариаций, суть которых заключается в
том, что эти факторы «пробуждают» «молчавшие» ранее гены
[Бочков, 19816]. Некоторые примеры резкого возрастания частоты ранее относительно редких заболеваний или появления
новых патологических состояний могут быть, на наш взгляд,
иллюстрацией приведенного положения.
Сейчас в нашей стране идет активное освоение территории
Сибири, Дальнего Востока и Крайнего Севера. В среде обитания коренного населения таких территорий появляются новые
вещества, с которыми человек никогда не контактировал в процессе своей эволюции, в связи с чем в этих популяциях не было
отбора на повышенную чувствительность к подобным факторам. Поэтому у отдельных лиц могут обнаруживаться дискомфортные состояния, которые не укладываются в известные нозоформы (напряжение, утомление), экогенетические патологические реакции на лекарственные средства, на новые пищевые
продукты, которыми снабжается коренное население, на загрязнение среды, вызванное промышленным освоением данных
регионов.
В 1947 г. японский врач Тарахара (Tarahara) обнаружил
безрезультатность лечебного эффекта раствора перекиси водорода у больной с прогрессирующим парадонтозом и альвеолярной пиореей. Позднее этот факт был объяснен наследственной
энзимопатией — акаталазией. И как теперь стало ясно, при
акаталазии в сочетании с определенным фактором (например,
алкоголь) чаще встречаются и тяжелее протекают воспалительные заболевания слизистой оболочки рта, носа, сепсис
149
и др. Весьма примечательно, что среди европейского контингента (например, у швейцарцев) не бывает полного отсутствия
каталазы, тогда как среди японцев выше возможность извращенной, а порой и болезненной (патологической) реакции на
алкоголь, на перекись водорода, применяемую в медицинских,
косметических учреждениях [Скакун, 1976].
Миграция населения естественно сопровождается и «миграцией» ритуалов питания, распространением их у коренного населения, которое может быть к ним неподготовленным. Полиморфизм по некоторым ферментам, участвующим в усвоении
углеводистой пищи, может быть основой для развития различных энтеропатий и связанных с ними кожных проявлений
(экзематизация, дистрофия волос, ногтей, себореиды, диссеминированные параператозы и т. д.).
Сахарный диабет, считавшийся 25—30 лет назад относительно редким заболеванием, в настоящее время поражает не
менее 2% населения развитых стран [Баранов и др., 1977].
В связи с этим интересная гипотеза выдвинута Нилом (Neal),
предположившим, что в современных условиях, когда в некоторых регионах лимитирующим фактором является доступность
пищи, наиболее приспособленным и отбираемым будет тот генотип, который определяет сохранение и наиболее экономное
использование углеводов. Однако в условиях изобилия этот же
генотип будет определять развитие нарушений толерантности
к углеводной пище. Пример показывает, как при изменении
давления отбора меняется и генетическая отягощенность популяции в целом.
Напряженность в популяции в определенной степени зависит от генетических факторов, взаимодействующих с экологической средой. Трудность в оценке влияния системы жизнеобеспечения на состояние популяции заключается в определении исходного генетического уровня ее функционирования («входа»).
Исходный уровень может быть определен по «снятым» однозначным генетическим показателям в сходных, гомологических
популяциях или при обследовании популяции до и после организации т п к .
В определенной степени генетическое напряжение и утомление может быть функцией «генетического груза», под которым
понимается «снижение средней приспособленности популяции
за счет индивидов, приспособленность которых ниже оптимальной» [Меттлер, Грегг, 1972]. Генетический груз человека «слагается из компонентов, которые можно назвать эфемеридами»
[Дубинин, Шевченко, 1976]. По данным органов здравоохранения развитых стран, около 5% детей рождается с наследственной патологией, которая редко совместима с жизнью (доминантные дефекты и хромосомные аберрации). Бесплодные браки, 15%
спонтанных абортов от всех беременностей, 1 % мертворождения от всех родов, повышенная смертность мальчиков в первый
год жизни имеют в своей основе генетические причины, что
150
указывает на наличие элемента естественного отбора определенных генотипов в человеческих популяциях [Бочков, 1981а].
Несомненна роль отбора на эмбриональной стадии, на ранних
стадиях онтогенеза — детская смертность в развитых странах
составляет 10—30 на 1000 родившихся, в развивающихся странах ежегодно умирает 18 млн. детей в возрасте до 5 лет [Венедиктов и др., 1979].
Генетический груз в популяциях человека неоднороден по
своему происхождению (сегрегационный и мутационный). Но
он неоднороден и по прогнозу на жизнеспособность, возможность оставления потомства, проявлению дефектного генома во
времени. Доминантные и сцепленные с Х-хромосомой рецессивные заболевания снижают выживаемость их носителей и поэтому размах колебаний частот этих категорий наследственных
болезней в разных популяциях незначителен. Отсюда следует,
что рецессивные заболевания и синдромы имеют неодинаковое
распространение среди населения разных стран и даже регионов одной страны. Достаточно сослаться на работы, представленные на XIV Международном генетическом конгрессе (Москва, 1978 г.) и обобщенные в сборнике «Генетика и медицина»
(1979).
Медико-биологическое изучение экзотических сообществ человека в различных районах мира представляет уникальные
возможности не только для понимания исторического и биологического прошлого человека. В условиях усиливающейся урбанизации, когда за короткий исторический период резко меняются традиционная популяционная структура и окружающая
среда, изоляты древнего населения (например, в Сибири) можно в первом приближении рассматривать как естественные
(природные) популяции человека. Исследование генетической
и популяционной структуры изолятов Сибири направлено не
только на получение оценок генетического груза. Немаловажное значение приобретает понимание популяционной динамики
и механизмов, определяющих накопление генетического груза
в поколениях.
В этой связи интересные данные получены по популяционной
структуре нганасан. Так, реконструкция внутренней структуры
гипотетической популяции первобытных охотников на копытных, с которыми нганасаны связаны генетической непрерывностью, а также территориальной и культурной преемственностью, показала, что дифференциальная смертность у северных племен издавна была существенным фактором эволюционного процесса. Так, если общий индекс потенциального отбора
Кроу составил для нганасан (на период, приходящийся на середину XX в.) 1,56, то на его компонент, характеризующий
Дифференциальную смертность, пришлась величина 1,17, и
лишь 0,18 составляет компонент индекса отбора, отражающего
Дифференциальную плодовитость [Гольцова, Сукерник, 1979].
151
Структура природных популяций определяет уровень инбридинга, достаточно высокий для элиминации наследственных
болезней и болезней с наследственным предрасположением до
достижения возраста репродукции. Например, инбридинг у
лесных ненцев, по данным генеалогии, оказался равным 0,012
[Абанина, Сукерник, 1980]. Эта величина примерно в 100 раз
выше, чем в современной городской популяции, насыщенной
генетическим грузом.
Важно отметить, что подсчет коэффициента инбридинга в
малой популяции обычно приводит к его занижению. Исследования инбридинга методом Монте-Карло на основе детальных
демографических характеристик, собранных для четырех индейских деревень племени Япотата, показали, что вероятность
идентичности по происхождению произвольно выбранной пары
аллелей равна 0,3—0,5 или более. Допускается, что сотни поколений отделяют обитателей этих деревень, связанных кровным
родством, от родоначальников. На основе этих модельных
экспериментов Джеймс Нил [Neel, 1971] предположил, что еще
3—4 тысячелетия назад (120—160 поколений) такая большая
величина инбридинга была присуща всем или почти всем популяциям племенного типа. Можно предположить, что переход
человека к новой биосоциальной структуре, характеризующейся
увеличением численности населения и высокой мобильностью,
способствовал постепенному устранению инбридинга как фактора, тормозящего накопление рецессивных и летальных мутаций в малых популяциях.
Ограничивать понятие «генетического груза» лишь крайними степенями интенсивности и кратковременности его действия
было бы неверным. Э. А. Мерфи и Г. А. Чейз (1970) выделяют
генетический груз, который с различной интенсивностью может
оставаться в течение всей жизни. Наиболее интенсивный груз в
течение онтогенеза проявляется, например, такими изнуряющими болезнями, как врожденные пороки сердца, мышечные дистрофии, многие «биохимические нарушения». Иногда интенсивность груза, сохраняющегося в течение всей жизни, может оставаться незначительной (цветовая слепота, полидактилия). Неодинаковое соотношение различных типов «генетического груза» в крупных популяциях может, вероятно, отражать генетическую основу и структуру их утомления. Это утверждение базируется на том факте, что наследственные болезни чаще являются результатом гомозиготизации, и частота конкретного
наследственного заболевания в популяции определяется частотой гетерозиготных носителей патологического гена (здоровых
в данное время). Однако в здоровой популяции в данное время
может проявиться гетерозиготное носительство мономутантного гена при изменении экологической среды.
Приведем конкретный пример. Известно [Бочков, 1978], что
недостаточность cti-антитрипсина является моногенной формой
наследственного предрасположения, реализующегося при воз152
действии загрязнения воздуха. Синтез ингибитора протеаз
а,-антитрипсина детерминируется одним геном ( А ) . Гомозиготные по одному из аллелей (РД Р ' ) индивиды предрасположены к раннему возникновению эмфиземы легких, обтурации
бронхов, иногда цирроза печени при обычных условиях. Гетерозиготные индивидуумы заболевают только при раздражающих
ингаляциях (профессиональные и бытовые загрязнения воздуха). Гетерозиготные по ai-антитрипсиновой недостаточности
индивидуумы и могут составлять генетическую основу для характеристики утомления популяции. Эти индивидуумы, здоровые в настоящее время, при изменении экологических условий
(развитие на территории их проживания новых производственных комплексов) становятся потенциально больными, причем с
поражением конкретных морфофизиологических систем (легкие, бронхи, печень).
В разных популяциях распространение моногенных форм
наследственного предрасположения может быть неодинаковым.
Причины вариаций в частоте как наследственных болезней, так
и здоровых индивидуумов, но являющихся носителями патологических генов, можно объяснить различиями генетических и
фенотипических факторов. Генетические процессы в популяциях
человека (отбор, дрейф генов, миграция) могут обусловливать
накопление или элиминацию генов «предрасположения», что
при равных условиях среды приводит к разной заболеваемости;
пои одинаковом распространении патологических генов, но
неодинаковых условиях среды частота этих патологических состояний будет разной [Бочков, 1978].
Впервые Эрд с соавторами [Aird et al., 1953] поставил проблему ассоциации отдельных полиморфных систем и болезней,
исследуя связь групп крови АВО с раком желудка и пептической язвой. С тех пор для многих заболеваний с наследственным
предрасположением (по данным ВОЗ, они составляют более
90% всех заболеваний) найдены ассоциации с отдельными полиморфными признаками, но эта связь до сих пор остается лишь
статистической, ее биологические механизмы пока неясны. В то
же время, систематически выявляемые подобные ассоциации
согласуются с гипотезой об аддитивном взаимодействии некоторого числа генов и факторов внешней среды, когда развитие
мультифакториального заболевания возможно лишь в случае
накопления у индивидуума «критического числа» (понятие «порога») таких генов и специфических факторов.
Генодемографическими исследованиями [Курбатова, 1977]
показано, что преобладающим фактором популяционной динамики в Москве на протяжении всей многовековой истории является давление миграции. Расчеты показывают, что при коэффициенте миграции т — 0,5 за шесть поколений происходит почти
полное обновление генофонда исходного населения. В поколении московских детей, рожденных в 1973 г., по сравнению с родительским поколением возросла частота редких в популяции
153
фенотипов. Некоторые особенности генетической структуры трех
поколений, охарактеризованных иммунологическими методами,
удается связать с обнаруженными в работе различиями в приспособленности фенотипов групп крови систем ABO, MNS„ Р,
Ph, Lewis, выраженными через показатели репродуктивной
способности, уровень патологии у новорожденных, дифференциальную заболеваемость.
Другие авторы, утверждая существование зависимости между интегральной структурой генотипа, конституциональными
особенностями организма и его гомеостатическими возможностями противостоять различным заболеваниям и другим изменениям внешней среды (Дубинин и др., 1976), при исследовании пяти локусов групп крови вскрыли существенные различия
в генетической структуре между морфологически средними
детьми (по росту и весу), с одной стороны, и крайними фенотипическими группами — с другой стороны: «редкие» генотипы
преобладают среди морфологически отклоняющихся, наиболее
нагруженных патологией индивидуумов [Алтухов и др., 1979].
Проблема утомления человеческих популяций может быть
рассмотрена также с позиций динамического взаимодействия
людей, обладающих разными типами конституции, с такими
экологическими факторами, как температура воздуха, влажность, скорость ветра и т. д. При оценке состояния здоровья и
его долгосрочного прогнозирования, при массовой донозологической и нозологической диагностике и профилактике важное
значение приобретают исследования типологии адаптивных реакций, оценка способности организма перестроиться на новый
уровень функционирования, адекватный новым условиям окружающей среды. Одни системы организма стремятся при этом
приспособиться к новым условиям, другие — сохранить свойственный им режим функционирования. Эти два типа регуляции
можно рассматривать как проявление двух различных феногенотипически обусловленных стратегий
адаптации — преимущественно гомеокинеза и преимущественно гомеостаза (Казначеев, Баевский, 1974).
Человек несет в себе известную степень потенциального
утомления, хранимого в геноме, которое увеличивает уровень
утомления человеческих популяций в тех случаях, когда возникает значительное несоответствие генетических возможностей
человека требованиям действующей на него среды. Выделенные
нами два конституциональных типа человека — «спринтер» и
«стайер» — могут служить хорошей иллюстрацией этого положения.
По нашим данным, оба выделенных конституциональных типа человека, находясь в состоянии динамического устойчивого
неравновесия с окружающей средой, вынуждены противостоять
ее постоянной экспансии за счет значительного напряжения, в
первом типе преимущественно анаболических, а во втором —
катаболических реакций. Организм
«спринтеров» способен
154
хорошо противостоять кратковременным и Интенсивным внешним нагрузкам, но остается более восприимчивым к длительно
действующим экстремальным факторам малой и средней интенсивности. В противоположность первому, организм «стайеров»
более устойчив к действию длительных, монотонных нагрузок и
сравнительно мало устойчив в условиях кратковременных
экстрем. Можно предположить, что популяции с преобладанием
преимущественно «спринтерского» или «стайерского» типов
формировались в условиях, различных по соотношению интенсивных, но кратковременных и умеренных, но длительно действующих факторов среды.
Пребывание людей с этими типами конституционального
строения в неадекватных для них условиях резко увеличивает
скорость развития утомления их гомеостатических систем, так
как последние начинают работать как бы с двойной нагрузкой,
с одной стороны, противодействуя «экологическому стрессу», а
с другой — стремясь перекрыть лимитирующие звенья своего
генотипа за счет значительного увеличения скорости прохождения потоков энергии и пластических материалов через ферментативные метаболические цепи.
На основе материалов специальных исследований [Данишевский, 1955; Барбашова, 1976; Панин, 1978; и др.] можно
сделать предварительный вывод о преобладании среди населения северных регионов страны людей типа «стайер», что явилось, по-видимому, результатом длительных процессов формирования популяции, адекватной местным условиям.
Предлагаемая типология была апробирована при обследовании строителей БАМа. Оказалось, что наибольшее утомление
накапливается у людей с конституцией «спринтер»: к этому типу
относится около 70% заболевших среди лиц, проживающих в
зоне БАМ более пяти лет. Именно у этого контингента отмечается неблагоприятная динамика общей работоспособности. Если
в первый год пребывания на БАМе общая работоспособность
«спринтеров»
значительно превосходила
работоспособность
местных жителей и «стайеров» ( 0 2 на мл/мин/кг соответственно
59,1+2,37; 46,2±3,1; 44,5±4,1), то на второй год она стала
самой низкой — 39,2±4,9 0 2 мл/мин/кг (против работоспособности «стайеров» 46,4± 1,25 и местных жителей 46,2±3,1).
Следовательно, основной груз популяционного утомления в рассмотренных условиях несут на себе люди с конституцией «спринтер».
Можно предположить, что груз утомления, накопленный популяцией в новых климато-географических условиях, будет
передаваться их потомкам первого и второго поколений, причем
трансляторами этой передачи будут женщины. Применительно
к климато-географическим условиям зоны БАМ в качестве
трансляторов выступают женщины типа «спринтер», особенно
если беременность наступает в острый или переходный период
адаптации. Трансляция утомления и в этот период времени мо155
жет быть значительно усилена, если беременность у них наступит от мужчин также со «спринтерской» конституцией. Это будет связано с тем, что организм женщины в этих условиях
испытывает на себе двойную нагрузку: «экологический стресс»
и формирующийся неадекватный данной среде генотип ребенка.
Женщинам-«спринтерам», приехавшим и забеременевшим
на БАМе в первые несколько месяцев пребывания, на период
беременности и родов показан выезд в более комфортные климатические условия. Забеременевшим женщинам-«стайерам»,
особенно состоящим в браке с мужчинами этого же адаптивного
типа, выезд в другие природные регионы скорее противопоказан, так как только в условиях зоны БАМа они смогут обеспечить своему будущему ребенку хороший резерв компенсации,
адаптировать его к местным климато-географическим
факторам.
Положение о том, что груз утомления, накопленный популяцией в новых экологических условиях, может передаваться потомкам, является в целом логичным, но требует фактологических подтверждений. Последнее сопряжено с рядом трудностей
общетеоретического порядка, и прежде всего доказательством
возможности прогрессивной эволюции фенотипических модификаций, возможности «замены» фенокопий генокопиями. Решение
этой задачи в рамках антропоэкологической концепции утомления и передачи груза утомления потомкам, естественно, предполагает знания следующих двух моментов: критериев адаптированности и молекулярно-клеточных механизмов фенотипической адаптации.
Оценка каждого из этих признаков с точки зрения его приспособительного значения затруднена из-за отсутствия общих
принципов поиска интерпретации приспособления
(критериев
адаптированности) и принципов проверки предложенных интерпретаций [Мейен, 1979]. И все же для ряда признаков человека, по которым утверждается его адаптированность к данным
экологическим условиям, можно ответить на вопрос — чем выгоден человеку этот появившийся признак, а значит, и проследить
его судьбу в поколениях (модели «родители — дети», близнецы),
изучить механизмы данной фенотипической модификации. Среди механизмов фенотипической адаптации (определенной изменчивости, адаптивной модификации), расширяющей норму
реакции от изначально узкой до оптимально широкой, называют
следующие: генетическая автоинтеграция и дупликация генов
[Чайковский, 1977; Оленев, 1977], активация эволюционно
«спящих» генов [Беляев, 1979], эпигеномная изменчивость соматических клеток с появлением новой популяции клеток с измененными свойствами [Нейфах, 1979].
Недавно была высказана гипотеза о роли фенотипических
модификаций в эволюционном преобразовании генетических
программ {Хлебович, 1981]. Автор этой гипотезы предполагает,
что «в случае изменения внешней среды в сторону стабилизации
156
какого-либо одного из ее «флангов» часть генов, ответственных
за включение соответствующего спектра модификационной изменчивости, переходит в «спящее» состояние и далее может ликвидироваться как не имеющая селективной ценности. Оставшаяся часть генной программы, ответственная в прошлом лишь за
небольшой диапазон широкой модификационной изменчивости,
начинает функционировать постоянно. Теперь признак выступает
как не имеющий модификационных альтернатив. Фенокопия
превратилась в генокопию за счет уничтожения наследственной
программы сопряженной фенокопии». Возможен ли подобный
механизм прогрессивной эволюции фенотипической модификации в человеческих популяциях? Какова скорость этой эволюции? Эти вопросы лишь поставлены, и необходимы ответы на них.
Подводя итог изложению вопроса об описании генетического
напряжения и утомления в свете понятий генетического груза и
наследственного полиморфизма, еще раз выделим важное положение популяционной генетики: генетическое единство популяции всегда сочетается с ее генетическим разнообразием. Поскольку малые мутации (источник наследственного полиморфизма) не оказывают видимого влияния на жизнеспособность
организма (в отличие от макромутаций как источника генетического груза в своем эфемеридном типе), это создает условия
для их накопления в общем генофонде популяции, создавая
громадный резерв генетических потенций [Шварц, 1980]. Однако локус, полиморфный в одном регионе, может быть представлен лишь одним аллелем в других регионах. Различными
могут быть сочетаемость, «генетический ансамбль» полиморфных
систем в разных популяциях, антропо-экологических системах.
Это может придавать качественное своеобразие популяциям в
реакциях на новые антропогенные факторы, что в свою очередь
потребует специализации систем жизнеобеспечения населения
данной территории.
Генетическое напряжение как свойство популяции может
быть функцией генетического гомеостаза, под которым автор
этого термина [Lerner, 1954] подразумевает свойство популяции
поддерживать генетическое равновесие или такое соотношение
между генами, которое наиболее благоприятно для жизни представителей популяции в конкретных условиях внешней среды.
Теория генетического гомеостаза предполагает, что всякое отклонение от него, когда меняются взаимоотношения между
генами разных локусов или соотношение между генотипами в
целом и внешней средой, чаще всего приводит к неблагоприятным последствиям — понижению жизнеспособности, плодовитости и других важных свойств [Рокицкий, 1978].
Генетическое напряжение как функция генетического гомеостаза может быть выражена через три группы показателей: жизнеспособность и неспецифическую биологическую устойчивость,
репродуктивное поведение и плодовитость, а также структуру
браков в популяции (рис. 10).
157
ИЩЩИИНШЩШШИИЦЦИПЩ
Гдиетическое
утомление
Наследственный
полиморфизм
ЗаболеВаемосгпь
Рождаемость и смертность
Возрастная
Генетический
гамеастаз
структура
НБУ
Репродуктивное
поведение
Структура брака
Рис. 10. С т р у к т у р а генетического у т о м л е н и я
Одно из фундаментальных положений популяционной генетики состоит в том, что сочетание в едином генотипе разных
аллельных генов повышает жизнеспособность организма (повышенная жизнеспособность гетерозигот). Если мутация оказывается «вредной», она не исчезает из популяции, так как повышенная гибель гомозигот уравновешивается снижением смертности
гетерозигот. В популяциях человека сохраняются гены, вызывающие в гомозиготном состоянии тяжелые заболевания, и в
этом смысле присутствие этих генов в популяции имеет известный положительный эффект [Шварц, 1980; Бочков, 1978]. Поэтому кажется справедливым утверждение О. К. Ботвиньева
и др. (1980), что все «теории генетического гомеостаза [Дубинин, 1948, 1954; Уоддингтон, 1964] связывают максимально
приспособленный фенотип с гетерозиготностью по совокупности
локусов, а неадаптивный фенотип („фенодевианты")—с недостижением определенного порога гетерозиготности».
Ю. П. Алтухов и др. (1979) показали, что в то время как
изменчивость роста и веса в группе здоровых детей до одного
года следует нормальному закону, распределение этих показателей в группах больных и умерших детей характеризуется
меньшей, средней, большей дисперсией, правосторонней асимметрией, отражающими более или менее выраженное искажение нормального онтогенеза. Комментируя эти закономерности
как проявление стабилизирующего отбора по полигенной к о
адаптированной системе, авторы высказывают предположение,
что существует возможность прогнозирования «индивидуально
го маршрута» здоровья с момента рождения.
Таким образом, оценка неспецифической биологической устойчивости (НБУ), связанной с кооперативными эффектами
многих генов, которые влияют на жизнеспособность, может служить и показателем генетического напряжения
(утомления)
158
исследуемой популяции в сравнении с другими, находящимися
в существенно отличных от данной ситуациях.
Репродуктивное поведение, определенное как система действий и отношений, опосредующих рождение или отказ от рождения ребенка любой очередности, в браке или вне брака [Борисов, 1976], может, по-видимому, также в определенной степени отражать взаимоотношения между генотипом и внешней средой, характеризуя уклонения или баланс генетического гомеостаза.
Эти соображения, высказанные нами ранее [Казначеев, Субботин, 1971; Казначеев, 1980], наводят на мысль о возможности весьма сложных взаимоотношений между программами, что
может явиться причиной развития патологических состояний,
болезни, изменения генетического гомеостаза в целом. Нельзя
забывать и о том, что генетическое консультирование, антенатальная диагностика, возможность искусственного оплодотворения, снижение преимущества гетерозигот, снижение возраста
репродукции у родителей могут оказать влияние на репродуктивное поведение в будущем. Так, Адемор на примере средиземноморской талассемии показал, что дальнейшее развитие программ медико-генетического консультирования и лечения наследственных
заболеваний
без
разработки
долгосрочных
прогнозов об их последствиях в следующих поколениях в будущем может привести к резкому повышению частоты наследственных дефектов. Подобное увеличение генетического груза порождает многочисленные юридические, биологические, медицинские,
социальные, этические и моральные проблемы. Человечество, по
мнению этого ученого, может и должно найти их удовлетворительное решение, так как в противном случае отсутствие заботы
человека о характере дальнейшей собственной эволюции может
привести к саморазрушению.
Нарушение генеративной деятельности является причиной
развития ряда специфических заболеваний: у незамужних, бездетных женщин чаще развивается рак яичников, у имевших
большое количество абортов — рак молочной железы, у рождающих в раннем возрасте — рак шейки матки [Урланис, 1978;
Дымарский, 1980]. Нарушение репродуктивного гомеостаза является причиной не только гинекологической патологии, но и
раннего постарения, развития ожирения, ишемической болезни
сердца, сахарного диабета [Дильман, 1968].
Важной популяционно-генетической характеристикой населения является также структура брака. Имеются убедительные
данные, указывающие, что инбридинг может быть причиной
увеличения смертности, уродств и других аномалий у потомков
[Штерн, 1965]. В панмиксных популяциях в какой-то степени
эквивалентным термином может быть понятие «ассортативный»
брак, т. е. ассортативный подбор супругов, например, по полигенным признакам. Эта проблема в практической генетике человека мало разработана, так как большинство исследователей
159
ограничиваются изучением близнецов, сибсов и пар «родители—
дети» [Гиндилис, 1979]. В то же время известен феномен «антиципации» (упреждения), суть которого состоит в том, что в
ряду последовательных поколений возраст начала заболевания
снижается, а тяжесть нарастает у детей по сравнению с родителями. Существование этого феномена подтверждено для ряда
мультифакториальных заболеваний, и его интерпретация состоит в постулировании механизма гомозиготизации по локусам,
вовлеченным в общую систему детерминант, предрасполагающих к заболеванию [Генетика и медицина, 1979].
Различные формы генетического напряжения определяются
как факторами наследственности, так и взаимодействием генетических и средовых компонентов. Необходимы специальные
работы по изучению доли наследственных факторов в фенотипической изменчивости признаков. Действие генетических факторов может влиять на формирование следующих форм фенотипической изменчивости: 1) нарушение репродуктивной функции
(спонтанные аборты, мертворожденные); 2) возрастание генетической патологии (наследственные заболевания); 3) явление
антиципации в семьях с наследственной предрасположенностью к мультифакториальным заболеваниям; 4) появление «новых» экогенетических патологических вариаций среди популяций,
в которых ранее эти состояния не фиксировались; 5) изменение
антропометрических показателей наследственного полиморфизма у новорожденных.
Оценка генетического состояния популяции как «субъекта»
антропоэкологической системы тесно смыкается с проблемой создания генетического мониторинга. Эта трудная, но важная и
перспективная задача находится в настоящее время лишь в самом начале практической реализации.
Приведенные данные свидетельствуют об общих тенденциях
в развитии популяционной генетики человека и могут служить
основой для практических мероприятий.
Социально-психологические формы
антропоэкологического напряжения и утомления
Человеческая популяция «погружена» в специфическую среду общественных отношений, трудовой деятельности в производственной и непроизводственной сферах, культурную и языковую среду, систему идеологических, моральных, этических,
национальных ценностей. Характеристики популяции могут быть
адекватны среде; в этом случае ее состояние квалифицируется
как режим нормального функционирования системы «популяция — социальная среда». Однако возможна и обратная ситуация — социально-психологическое напряжение, диагностическими признаками которого могут служить такие показатели, как
объем потребления алкогольных напитков, табачных изделий,
транквилизаторов и наркотиков на душу населения, число при160
водов в медицинские вытрезвители, автодорожных происшествий, случаев лишения водительских прав, общее число нарушений общественного правопорядка, в том числе преступлений,
число пожаров и т. д. В целом построение системы объективных
индикаторов и прогностических признаков социально-психологического напряжения представляет собой сложную самостоятельную задачу.
При встрече с неблагоприятными экологическими факторами мерилом и очень чувствительным индикатором изменений,
происходящих в организме, нередко оказывается психическое
состояние человека. Оценка пределов психических возможностей индивида определяется по факту возврата или невозврата
психофизиологических функций к исходному состоянию. Этот
принцип, по-видимому, можно положить в основу определения
психофизиологических возможностей популяции и выделения
критериев состояний психического напряжения и утомления на
уровне популяции.
Состояние напряжения неизбежно сопутствует любой сложной деятельности, которая выполняется на уровне, близком к
пределам возможностей индивида, и характеризуется повышением функционирования организма, положительным мобилизующим эффектом (Зильберман, 1969; Марищук и др., 1970; Наенко, 1976).
В исследованиях Ц. П. Короленко (1978) был выделен и
описан «синдром психоэмоционального напряжения», свидетельствующий о мобилизации психофизиологических ресурсов организма в период адаптации к экстремальным условиям Севера.
Были определены его психофизиологические и эндокринно-метаболические критерии. Анализ механизмов его развития показал значение факторов среды и индивидуальных психофизиологических особенностей. Изучение психологических проявлений
этого состояния позволило накопить достаточное количество
данных для выделения социально-психологической формы напряжения и утомления.
Приведем некоторые данные, полученные сотрудниками
ИКЭМ СО АМН СССР при обследовании трех идентичных по
возрасту и профессиональной принадлежности популяций мужчин, проживающих от 2 до 10 лет в различных экологических
условиях: в крупном заполярном городе (популяция / ) , на побережье Северного Ледовитого океана (популяция 2), в западносибирском областном центре, в условиях резкоконтинентального климата (популяция 3). Эти контингента были обследованы с применением комплекса психологических методик, позволяющих выявить и выразить в условных единицах такие личностные качества, как невротизм, экстраверсия — интроверсия
(методика Айзенка), уровень тревожности (методика Тэйлор),
фрустрапионная толерантность (методика Розенцвейга), определить профиль личности (методика ММР1 — миннесотский
многопрофильный личностный тест).
6
В. П. Казначеев
161
164
Под экстраверсией понимается тот регулирующий механизм
психической деятельности, при котором у испытуемых наибольшей значимостью обладают объективные предметы и события
(Юнг, 1928). Для интравертов наибольшей значимостью обладают внутренние психические процессы и собственная личность.
Айзенк (Eysenk, 1959) определял невротизм как «совокупность психических особенностей, характеризующих личность в
норме и патологии», подразумевая под ним понятие, близкое к
эмоциональной лабильности, неуравновешенности, тревожности.
Чем ниже индекс невротизма, тем личность более эмоционально
устойчива, менее тревожна, более уравновешена.
В популяции 2 и 3 уровень невротизма находится в зоне низких значений (соответственно 8,8+0,27 и 9,2+0,33), тогда как
в популяции 1 он достоверно выше (14,1+0,3). Доля лиц с высоким уровнем невротизма в последней группе составляет более
30%. Достоверного преобладания какого-либо типа вертированности не выявлено, хотя отмечается тенденция большей интровертированности в популяции 1. Средние значения вертированности в популяции 1 составляют 10,8+0,67, в популяции 2 11,9±
+0,51, в популяции 3 12,3+0,88.
Уровень тревожности (Taylor, 1951) в популяции 1 (21,8+
+0,84) также достоверно выше, чем в популяции 3 (14,9±0,61)
и 2 (16,8+0,51). В первом случае лица с высокими ( ^ 2 0 условных единиц) уровнями тревожности составляют 29%.
Сопоставление усредненного профиля личности обследованных с применением методики ММРУ (Березин и др., 1976) показало, что наибольшие различия по форме профиля и абсолютным значениям всех шкал выявляются между группами 1 и 3.
Если профиль последних колеблется в районе нормативных
50 Т баллов, то у первых он расположен значительно выше
(60—65 Т баллов). Профиль личности в популяции 2 занимает
промежуточное положение и в основном повторяет таковой в
популяции 3. Конфигурация профиля в популяции 1 довольно
типична для личностей, испытывающих трудности социальной
адаптации, обеспокоенных своей неконформностью, несоответствием требованиям среды, что способствует появлению длительных негативных отрицательных эмоций, состояний тревожности и эмоционального напряжения. Об этом свидетельствует
повышение профиля на шкале «депрессий» (подавленное, угнетенное настроение), являющейся индикатором тревожных и
депрессивных тенденций при относительно низком профиле на
шкалах «истерии» и «психастении». Сочетание пика на шкале
«депрессии» и подъема на шкале «психопатии» отражает тенденцию к повышению тревожности, связанной с неадекватной
реакцией на окружающую среду и неспособностью рационально
разрешать возникающие состояния фрустрации (расстройства
планов, крушения надежд).
Показательно достоверное снижение профиля по этим ш^а-
лам в популяциях 2 и 3, что характерно для лиц с низким уровнем тревожности, не испытывающих трудностей в социальных
контактах. Об этом говорит повышение профиля по шкале «мании», характерное для лиц, не испытывающих тревожности и
обладающих достаточно высокой способностью к рациональному разрешению фрустрирующей ситуации. Такие испытуемые
характеризуются общительностью, способностью к высокой активности, оптимистичностью и отсутствием затруднений в социальных контактах, о чем свидетельствует снижение профиля на
шкале «социальной интраверсии».
У лиц, проживающих в условиях «чистого» Севера (популяция 2), ведущим в профиле является небольшой пик по шкале
«мании». Значительное снижение по шкале «депрессии» и отсутствие подъема по шкале «психастении» и «шизофрении» позволяет говорить об отсутствии выраженных эмоциональных нарушений, эмоционального напряжения в этой группе.
Из анализа ответов по тесту Розенцвейга (Тарабрина, 1969),
регистрирующему изменения в поведении и эмоциональной сфере человека, попавшего в ситуацию фрустрации, видно, что процент экстрапунитивных (внешне обвиняющих) реакций достоверно выше в популяции 1 (52,3+2,1) по сравнению с двумя
другими, т. е. при столкновении со сверхтрудностями представители этой популяции чаще обвиняют в создавшейся ситуации
внешние препятствия или других людей, но не себя. Соответственно у них ниже число интрапунитивных (самообвиняющих)
реакций (16,8+1,1), при которых обследуемые обвиняют себя
в создавшейся ситуации, испытывая чувство виновности, угрызения совести. В популяциях 2 и 3 чаще обнаруживается эгозащитный тип реакции на труднопреодолимые препятствия, когда
«я» субъекта играет наибольшую роль в ситуации фрустрации,
и субъект берет на себя ответственность, порицает кого-либо
или отрицает ответственность вообще, обнаруживая большую
способность адекватно разрешать конфликтную ситуацию. На
основании полученных данных можно говорить в целом о более
высокой фрустрационной толерантности (терпимости, переносимости) в этих популяциях по сравнению с жителями заполярного города (популяция 1).
Клиническое обследование не выявило признаков психической и неврологической патологии, однако определенная часть
популяции 1 отмечала субъективное ощущение внутреннего психического дискомфорта, тревожности, напряжения.
Таким образом, результаты клинико-психического обследования свидетельствуют о повышении уровня психофизиологического напряжения в популяции 1 в сравнении с популяциями 2
и 3. Этот факт можно объяснить влиянием на представителей
первой популяции не только комплекса климато-метеорологических условий Заполярья, но и специфических факторов урбанизации. Различия в частоте «состояний психоэмоционального на6»
163
пряжения» в популяциях, находящихся в различных экологических условиях, позволяют предполагать, что этот показатель
может быть использован в качестве критерия психического напряжения популяции.
В случаях невозврата психофизиологических функций к исходному состоянию утрачиваются прежние функциональные способности и происходит качественная перестройка компенсаторных механизмов за счет включения и усиления дополнительных
нервных структур, способствующих образованию застойных систем, их перенапряжению и утомлению, клинически проявляющихся симптомами предневротического состояния [Киколов,
1978].
Длительное психоэмоциональное напряжение, по мнению
ряда авторов [Судаков, 1973; Панин, Соколов, 1980], является
одной из причин устойчивой артериальной гипертонии и ряда
психосоматических заболеваний. Частота предневротических состояний в популяции, по нашему мнению, может быть индикатором ее утомления на социально-психологическом уровне.
Характер производственной деятельности населения в значительной степени придает специфичность и социально-психологической форме утомления, что, безусловно, требует учета при
планировании СЖО. Например, в Тихоокеанском регионе ввиду особенностей характера производственной деятельности (увеличение контингента людей, работа которых связана с длительным пребыванием в морских условиях; большие коллективы
плавсоставов) формируются особые виды социально-психологического напряжения и утомления. Длительность рейсов имеет
прямую корреляцию с психоэмоциональным напряжением у
плавсостава и членов их семей, оставшихся на берегу. Пребывание в рейсе более 30 суток вызывает феномен так называемой ностальгии, неврозоподобные состояния, снижение работоспособности и падение настроения; при 5—6-месячных рейсах в
коллективах плавсостава в 50—60% случаев формируется такой
комплекс межличностных отношений, который требует хотя бы
кратковременного отдыха на берегу и соответствующей психологической коррекции [Казначеев, Тихомиров, 1979].
По данным Ю. М. Стенько (1978), 50% обследованных рыбаков желали в будущем сменить работу на береговую из-за слишком большой нервно-психической нагрузки и длительного отрыва от берега и семьи. В дальнейшем, по данным того же автора,
если организация труда не будет усовершенствована, предполагается увеличение потерь по нетрудоспособности плавсостава.
Социально-психологическое напряжение и утомление следует расценивать как качественно новые состояния, занимающие
промежуточное положение между нормальными реакциями и
психической патологией. На основании изучения особенностей
психического состояния можно, например, осуществить наиболее раннюю диагностику развивающихся профессиональных за
болеваний в то время, когда еще не устанавливаются какие
164
либо характерные признаки психической патологии [Равкин,
1948; Короленко и др., 1974].
Для большинства обследованных лиц с синдромом психоэмоционального напряжения характерна симпатокатоническая
направленность вегетативных реакций, для некоторых — ваготоническая направленность вегетативных реакций; эти физиологические отклонения могут быть затем основой для развития заболеваний, прежде всего психосоматического круга, например
гипертоническая болезнь, бронхиальная астма
[Казначеев,
1980].
В последние годы изучаются генетические механизмы превращения «нормального» генотипа в патологический фенотип в
условиях нервного напряжения. Так, имеются данные о важности нервных механизмов регуляции генетических процессов
[Бердышев и др., 1978], определяющих реальную основу для
формирования различных состояний. В эксперименте на мышах
[Беляев, 1979] показана генетическая основа реализации стресса и стрессируемости: те линии мышей, которые оказались чувствительными к стрессу (BAIB), были предрасположены и к
раку молочной железы; у линий же относительно стрессоустойчивых (С57В1 и АКР) была выявлена резистентность к опухолям этой локализации.
Высказана интересная гипотеза, объясняющая генетические
механизмы развития психозов шизоидного спектра [Гиндилис,
1978]. Суть ее сводится к следующему. Существуют патогенетические механизмы особого типа, отражающие каждый в отдельности и сам по себе нормальные варианты метаболической
структуры организма. Однако, когда некоторые из таких вариантов оказываются в функционально несовместимой комбинации у конкретных носителей соответствующего сложного генотипа, это приводит к отклонениям в развитии определенных характеристик высших уровней морфо-физиологической организации мозга. Генотипические комбинации, для которых определенные метаболические перестройки в той или иной фазе онтогенеза оказываются экстремальным фактором, и являются основой
наследственной предрасположенности к данным видам психозов. Автор предполагает, что в основе такой наследственной
предрасположенности лежит «общая олигогенно-комплементарная система локусов мегафенного типа» с минимумом в 10 главных локусов, из которых 2—3 сцеплены с Х-хромосомой.
Кроме признаков психоэмоционального напряжения (уровень тревожности и невротизма, фрустрационная толерантность)
в рамках социально-психологической формы напряжения могут
быть названы и признаки социального напряжения: бракоразводность, отклонения в поведении, алкоголизм, снижение производительности труда и т. п. Чрезвычайно важно найти те симптомы, которые позволили бы отличить перерастание социальнопсихологического напряжения в утомление как преднозологическое состояние. Этими симптомами могут быть: длительность
165
синдрома, его рецидивы в принципиально близких ситуациях,
свойственных патологическому варианту динамики, развитие
влечения к алкоголизму и приему препаратов транквилизирующего эффекта для купирования явлений социально-психологического напряжения.
Дальнейшее исследование этой формы антропоэкологического напряжения и утомления определит и своеобразие программы их «снятия». На первом этапе практической организации рекреационных процессов, направленных на «снятие» социальнопсихологического и психоэмоционального напряжения и утомления, необходимо предусмотреть сбор и обработку информации
о характере конфликтных ситуаций, частоте ранних невротиче
ских и вегетативно-соматических состояний, а также уровне
удовлетворенности населения работой основных узлов территориальной системы жизнеобеспечения. Решение этих задач должно быть направлено на развитие объединенной службы управления психоэмоциональным здоровьем популяции путем оптимального сочетания медицинских и немедицинских мероприятий
в системах жизнеобеспечения.
Экологическое напряжение и питание
Процесс усвоения пищи и превращения ее в энергию физиологических функций и структур характеризует одну из главных
сторон взаимодействия живых организмов с окружающей средой. Познание законов данного явления относится к числу важнейших фундаментальных задач современной биологии.
Современные представления о количественных и качественных аспектах процессов ассимиляции пищи нашли выражение в
концепции сбалансированного питания [Покровский, 1974], согласно которой нормальная жизнедеятельность человека возможна не только при условии обеспечения его адекватным количеством белка и энергии, но и при соблюдении достаточно
строгих взаимоотношений между незаменимыми факторами питания, каждому из которых принадлежит специфическая роль
в обмене веществ.
Исследования потребностей в питании для отдельного человека с учетом его индивидуальных психофизиологических и биологических особенностей, специфики труда, социальной и географической среды обитания получили достаточное развитие, но
разработка сбалансированного питания больших групп людей,
отдельных популяций встречает большие трудности и осуществляется преимущественно в аспектах ресурсного, экономического и гигиенического нормирования.
При составлении рационов питания для популяции обычно
пользуются методом экстраполяции: повышение энерготрат
предполагает и увеличение в рационе основных инградиентов
питания (табл. 14). Такой подход к оценке структуры питания
популяций, тем более в неадекватных условиях среды, с нашей
166
Таблица 14
Калорийность и соотношение отдельных пищевых веществ рационов
в различных климатических зонах
[Черников, 1971] *
Климатическая
зона
Северная
Центральная
Южная
Белки
Калорийность
3450
3000
2850
Углеводы
Жиры
%
г
%
г
14
14
14
117,8
102,4
97,3
35
30
35
129,8
96,8
76,6
%
51
56
61
г
429,3
409,8
424,1
В процентах к общей калорийности.
точки зрения, нельзя считать удовлетворительным. Исследования, проведенные нами в условиях Заполярья, показали, что
простое воспроизведение привычных, сложившихся в городах
средней полосы СССР норм питания для указанных регионов
недостаточно и чревато неблагоприятными последствиями, особенно при длительном пребывании человека в этих регионах
[Казначеев и др., 1976; Панин, 1979; Казначеев, 1980 и др.].
Представленные в указанных работах результаты исследований убедительно показывают, что адаптация человека на Севере — процесс длительный, характеризующийся глубокими изменениями метаболизма. При этом в процесс адаптации вовлекаются все виды обмена — белковый, углеводный и жировой;
изменяется также микрозлементный и витаминный балансы организма (табл. 15—17). Принципиальным моментом для процесса адаптации в данном регионе следует считать, вероятно, и
увеличение роли липидов в энергообеспечении организма, а
также активное использование белков как энергетического материала.
При анализе представленных в таблицах показателей обмена обращает на себя внимание факт повышения в крови содержания общих липидов, стойкое повышение уровня суммарной
фракции липопротеидов низкой и очень низкой плотности, особенно выраженное в период полярной ночи. Не меньший интерес, по нашему мнению, вызывают и данные о потребности организма в белках (см. табл. 18). Развитие гипоальбуминемии у
пришлого населения Заполярья может говорить об усилении
процессов глюконеогенеза, что подтверждается повышенным
уровнем 11-оксикетостероидов (11-ОКС) в сыворотке крови.
Поскольку основным субстратом для этого процесса служат
гликогенообразующие аминокислоты, а поставщиком указанных аминокислот являются в первую очередь белки сыворотки
крови, главным образом альбумины, то при оценке аминокислотного состава пищевых белков в Заполярье необходимо учитывать содержание не только незаменимых, но и гликогенобразующих аминокислот,
167
S
•oo
*
6 месяцев
8,08+0,12
4,60+0,12
0,30+0,02
0,86+0,03
0,984-0,04
1,36+0,03
1,31
1—2 месяца
7,89+0,07*
4,59+0,05
0,32+0,12
0,74+0,02
0,91+0,017
1,38+0,04
1,37
Таблица 16
8,00+0,13
4,76+0,17
0,28+0,02
0,65+0,03
0,92+0,03
1,42+0,11
1,45
1 ГОД
8,32+0,11
4,90+0,1
0,28+0,01
0,79+0,02
1,02+0,04
1,46+0,05
1,39
1,5 года
Срок проживания на Севере
8,20+0,08
4,80+0,0;'
0,32+0,02\
0,80+0,04/
0,96+0,07
1,38+0,06
1,38
2 года
1,19+0,04
1,48+0,04
1,84+0,04
0,64+0,02
8,56+0,06
5,50+0,06
Ж и т е л и Новосибирск»
п. н.
п. д.
п. н.
п. д.
п. д-
П. н.
Время
измерения *
65,0+5,9
105,0±4,2
0,001
0,72±0,06
1,76±0,16
0,001
13,7±1,6
15,7±0,3
0,05
82,6+5,1**
128,0^3,6
0,001
0,6+0,03
1,5+0,11
0,001
14,0+1,2
18,4±0,4
0,001
±т.
6 месяцев
ГОД
73,0±7,2
111,0+3,7
0,001
0,71+0,07
1,40±0,04
0,001
13,7±2,5
17,3+0,4
0,05
1
Срок проживания на Севере
1—2 месяца
* П . н. — полярная ночь; П . д. — полярный день; ** М
Достоверность, р
Достоверность, р
Молочная кислота, мг %
Достоверность, р
С а х а р , мг %
Показатели
91,0+6,3
127,0+4,3
0,001
0,82+0,04
2,10+0,2
0,001
15,2+1,5
16,8+0,1
0,05
2 года
—
—
92,0+6,0
92,1+6,02
0,05
0,9+0,1
1,0+0.07
0,05
12,5+1,5
Жители Новосибирска
Сезонные изменения показателей углеводного обмена в крови у людей с различными сроками проживания в Заполярье
[Казначеев, Панин, Коваленко, 1976]
М±т.
Общий белок,
Альбумины
С&1 -глобулины
Сбг-глобулины
Р-глобулины
у-глобулины
Альбумин-глобулины
Показатели, %
Таблица 15
Изменение показателей белкового обмена в крови людей в условиях полярной ночи на Крайнем Севере
[Казначеев, Панин, Коваленко, 1976]
Таблица 14
Сезонные изменения показателей липидного обмена в крови
у людей с различными сроками проживания в Заполярье
[Казначеев, Панин, Коваленко, 1976]
Срок проживания на Севере
Показатель
Общие липиды, мг%
Достоверность, р
СЖК, 7-экв/л
Достоверность, р
ЛПНПиЛПОНП,
мг%
Достоверность, р
Время
измерения
П. н.
П. д.
П. н.
П. д.
П. н.
П. д.
1—2 месяца 6 месяцев
М±т
701±30
397±13
<0,001
519±24
292±19
<0,001
471±13
518±12,2
<0,01
699±53
495±20
<0,001
544±38
201±17
<0,001
486±21
450±14,3
>0,05
1 год
2 года
Жители
Новосибирска
599±19
400±14,7
<0,001
503±74
326±21
<0,05
490±21
525±15
>0,05
652±32
511±52
<0,05
458±33
302±16
<0,001
493±22
560±29
>0,05
372±14
476±21
<0,001
245±21
283±17
>0,05
469±24
483±37
>0,05
Оценивая повышенный уровень 11-ОК.С и свободных жирных
кислот, липопротеидов низкой и очень низкой плотности, интенсивное использование белков как энергетического материала,
можно предполагать, что указанные изменения в метаболизме
являются выражением напряжения генетических и эпигенетических программ, ведущим звеном в которых следует считать усиление липидного и одновременно торможение углеводного обмена.
Представленный подход к изучению проблемы питания в одном из экстремальных регионов страны позволяет сделать два
вывода: во-первых, в процессе адаптации к неадекватным условиям существования у человека наступает напряжение биохимических систем, что позволяет выявить наиболее слабые звенья
обмена, требующие первоочередной коррекции; во-вторых, поскольку потребность в тех или иных питательных веществах
зависит от уровня обмена, химический состав пищи должен соответствовать состоянию метаболизма в данный момент времени.
Большой интерес для выявления пищевых потребностей представляют исследования характера питания местного населения,
среди которого в процессе длительной эволюции определялись
источники продуктов местного происхождения и отрабатывались
оптимальные нормы питания. Сравнение характера питания
пришлой популяции с питанием аборигенного населения Крайнего Севера (азиатской части) свидетельствует об их значительных различиях. Обследования нганасан [Панин и др., 1974; Казначеев и др., 1976] показали, что, несмотря на большие пищевые нагрузки жиром, значение ряда показателей жирового метаболизма в крови коренного населения ниже, чем у жителей
г. Новосибирска (табл. 18).
169
Таблица 14
Некоторые биохимические показатели крови у аборигенов Севера (нганасан)
в период полярной ночи
[Казначеев, Панин, Коваленко, 1976]
Общие ли11-OKC, мкг% пиды, мг %
Аборигены
мужчины
20,7+3,5* 4 2 8 + 1 0 , 5
женщины
19,5+1,5 419+11,6
Жители Новоси- М 1 9 , 8 + 0 , 4 3 7 2 + 1 4 , 0
бирска
Ж19,16±0,2
Достоверность, р
сжк,
Y-экв/л
322±24
374+29
245±21
ФосфолиХолестерин, мг % Пиды, мг %
ЛПНП и
лпонц **,
мг%
120+3,9 181+4,2 397+15
110+3,4 1 8 3 + 5 , 5 369+11
1 4 0 + 5 , 3 131+11,7 469+24
<0,05
• М±т\
** Л П Н П — лйюпротеиды низкой плотности; ЛПОНП — липопротеиды очень низкой
плотности.
В связи с этим значительный интерес представляет изучение
структуры пищи и особенно характер потребляемого жира. Известно [Зайцев, 1970], что мясо и жир морского зверя богаты
ненасыщенными жирными кислотами. Белково-жировой характер питания аборигенного населения, вероятно, привел к формированию генетически детерминированных механизмов адаптации, результатом которых явилась более высокая активность
липолитических ферментов, расщепляющих экзогенные (пищевые) жиры. Однако высокая липолитическая активность ферментов у местного, коренного населения не предотвращает развития у них гиперлипемии (гиперлипидемии) под влиянием чрезвычайных раздражителей. Например, переезд гренландских эскимосов в Данию сопровождается повышением в крови содержания холестерина, пре-р-липопротеидов и других показателей
[Bang, Dayerberg, 1971]. Приведенный пример говорит о том,
что принимать, казалось бы, хорошо сбалансированное питание
местных коренных жителей в районах нового промышленного и
сельскохозяйственного освоения за оптимальные нормы питания
для пришлого населения было бы неверным. Необходимо учитывать генетические особенности организма каждой популяции,
характер труда, традиции и сложившиеся в течение жизни привычки.
Речь идет об очень сложных взаимодействиях организма с
внешней средой, о способности превращения факторов внешней
среды (ее химического состава) в биологические структуры живого организма и биологические среды. При этом следует учитывать, что значительная часть органических и неорганических
элементов после их превращения в клетках реутилизируется.
Такой внутренний относительно замкнутый оборот химических
веществ делает организм человека и животных высокоэкономным. Например, тиамин, поступивший в кровь человека или животного, быстро фосфорилируется в печени, часть его в свобод170
ном виде поступает в общий кровоток и распределяется по другим тканям, а часть вновь выбрасывается в желудочно-кишечный тракт вместе с желчью и экскретами пищеварительных
желез, чтобы тем самым обеспечить постоянную рециркуляцию
витамина и постепенное равномерное его усвоение тканями
[Островский, 1975].
Другой пример: наблюдения за пациентами в клинике при
проведении курса лечебного голодания [Покровский, 1974] показали, что в третьей стадии голодания, которая характеризуется практическим истощением лабильных энергетических ресурсов организма и резким усилением распада белка, отмечается
активация ферментов белкового метаболизма: белок вновь
используется, но теперь уже как источник энергии.
Следовательно, индивидуально сбалансированным питанием
следует считать такое питание, которое адекватно соответствует характеру изменения метаболизма и вследствие этого обеспечивает потребности в энергетическом и пластическом материале клеточных систем организма.
В последние годы в нашей стране успешно развивается космическая медицина. Важное место в жизни космонавта во время полетов занимает питание. Изучение индивидуальных особенностей метаболизма и физиологических функций у космонавтов
позволило выделить три типа питания в условиях космических
полетов [Бычков, 1967]: питание при непродолжительных полетах (от нескольких часов до нескольких суток), питание при
полетах средней продолжительности (от нескольких дней до 2—
6 месяцев) и питание при продолжительных полетах (до нескольких лет). В первом варианте рацион питания состоял из
привычных продуктов и строился с учетом выявленных изменений, которые характеризовались повышенным выведением продуктов азотистого обмена.
Подходы к разработке рационов питания для популяций,
находящихся в условиях воздействия высоких температур, приводятся в исследованиях Б. Г. Афанасьева и В. А. Жестовского
(1971). Указанные авторы обследовали молодых практически
здоровых мужчин, подвергавшихся воздействию температуры
+ 34, +36° в термокамере при относительной влажности 80%.
Таких групп было три. Обследованные каждой группы находились на различных рационах питания (1800 и 4000 ккал). На
этом фоне изучалось функциональное состояние коры надпочечников и уровень энерготрат. Оказалось, что при питании субкалорийным пайком (1800 ккал) отмечается снижение глюкокортикоидной и андрогенной активности коры надпочечников, а
также уровня энерготрат. Авторы высказывают мнение, что при
подобной функциональной активности надпочечников адаптация
к теплу должна протекать более благоприятно. При питании
высококалорийным пайком (4000 ккал) величина энерготрат и
мочевая экскреция 17-оксикортикостероидов до конца исследо171
вания оставались повышенными. Значительное увеличение глюкокортикоидной активности, по мнению авторов, направлено на
усиление катаболических процессов, а следовательно, и повышение теплопродукции, что может замедлять адаптацию к теплу. В третьей группе обследованных, находившихся на субкалорийном рационе и при нормальной температуре, отмечалось
значительное повышение андрогенной и понижение глюкокортикоидной активности, что, как полагают авторы, указывает на
преобладание анаболических процессов над катаболическими.
Следует обратить внимание на явно недостаточное количество исследований по выработке рекомендаций для составления
рационов питания при работе в подводных лабораториях и водной среде [Барац, 1971]. В этих условиях рекомендуется из рационов исключать капусту, молоко, жиры (особенно растительные), мучные блюда; использовать — фруктовые и ягодные соки, консервированное мясо, кондитерские изделия. Наиболее
приемлемы продукты жидкой и полужидкой консистенции.
Изложенные выше данные показывают, что изучение особенностей питания в различных возрастных и социальных группах
открывают новые возможности для оценки роли факторов питания на уровне популяции в целом. Кроме того, они дают возможность оптимизировать уже принятые нормативы питания пришлого и коренного населения с учетом экологических факторов,
сроков пребывания в новых условиях, возраста, процессов труда
и отдыха. Далее, при подобном подходе к изучению питания
создаются условия для профилактического и противострессового
воздействия пищевыми продуктами и пищевыми веществами в
условиях неблагоприятных факторов среды. Обнаружение дефицита тех или иных биологически активных веществ дает возможность дополнить рацион данными веществами, предупредив тем
самым развитие напряжения в неадекватных условиях существования.
Значительную роль при разработке рационов и структуры
питания населения играет состав продуктов как местного производства, так и привозимых из других регионов. Необходимо
иметь в виду, что завозные продукты получены в другой геохимической провинции, микроэлементный состав которой часто
значительно отличается от такового района потребления.
В настоящее время известны биогеохимические провинции,
характеризуемые дефицитом ряда металлов или их избытком.
При этом следует заметить, что наши знания о биологической
роли микроэлементов все еще недостаточны. Это касается таких
вопросов, как взаимоотношение микроэлементов и белков, микроэлементов и нуклеиновых кислот, микроэлементов и ферментов. Почти не изучен вопрос о взаимоотношении микроэлементов и витаминов.
Роль микроэлементов в развитии патологических процессов
в популяции проявляется, как правило, при их избытке или не172
достаточном содержании в пище. Так, при дефиците или нормальном содержании меди, но при одновременном увеличении
содержания молибдена и сульфатов нарушается синтез и снижается активность ряда окислительных ферментов, развивается
эндемическая атаксия животных. При алиментарной недостаточности меди развивается анемия, при значительном ее избытке отмечается перерождение печени и желтуха. В развитии атеросклероза, например, существенное значение придается наличию в среде и рационе марганца, цинка и меди; при ишемической
болезни сердца — никеля и марганца; при пневмониях —
кобальта, цинка и меди. Длительное недостаточное или избыточное поступление в организм человека отдельных микроэлементов оказывает влияние на развитие атеросклероза, восполнение дефицита цинка при атеросклерозе оказывает нормализующее влияние на показатели липидного обмена и проявляется в
хорошем терапевтическом эффекте.
Для выяснения вопроса, какой элемент геохимической среды на данной территории может явиться причиной биологической реакции организма, необходимо исследовать основные
звенья биогеохимической пищевой цепи: породы, почвы, воды,
пищевые и кормовые растения, животные организмы, пищевые
продукты, рационы человека и животных. Качественные связи
между химическим составом среды и организмами являются
основанием для разработки приемов управления экологическими процессами. Сказанное убедительно подтверждается исследованиями в биогеохимических провинциях, в которых распространена болезнь Кашина-Бека. Почвы, воды, пищевые продукты,
кости в эндемичных районах содержат пониженное количество
кальция и в полтора раза более высокое стронция.
Приведенные данные свидетельствуют о том, что нарушение
пищевой цепи во вновь осваиваемых биогеохимических провинциях может стать основной причиной развития заболевания популяции. К болезням популяции можно отнести эндемический
зоб, некоторые виды анемий, определенные виды новообразований и другие заболевания.
При организации обеспечения продуктами питания населения вновь осваиваемых промышленных и сельскохозяйственных
регионов главным является вопрос о месте производства и путях доставки продуктов питания. Однозначный ответ на него
вряд ли возможен. Однако в рамках разрабатываемой продовольственной программы наряду с транспортными и экономическими аспектами должны быть учтены также медико-биологические и экологические аспекты.
Важным фактором снижения себестоимости сельскохозяйственной продукции может быть использование дешевого топлива. Сооружение теплиц и парниковых хозяйств позволит выращивать наиболее -ценные теплолюбивые овощи: помидоры,
огурцы, раннюю столовую зелень. При этом качество продук173
ции может быть улучшено, а себестоимость снизится в 3—4 раза. В условиях Крайнего Севера большие перспективы открываются выращиванием овощей на искусственных питательных
средах (гидропоника).
При планировании перевозок продуктов необходимо учитывать характер биогеохимических провинций как районов-потребителей, так и районов-поставщиков. Необходима более подробная гигиеническая паспортизация перевозимых продуктов питания, включая как общее содержание белков, жиров и углеводов,
так и содержание микроэлементов, неорганических и органических примесей, возможных аллергенов, незаменимых аминокислот и витаминов, а также санитарная характеристика (бактериальное, токсическое загрязнение).
Нарушение условий сбалансированного питания может проявляться в форме предпатологических или патологических состояний желудочно-кишечного тракта, нарушений обмена веществ (ожирение, сахарный диабет, атеросклероз, холециститы
и др.), а также заболеваний, которые опосредованно связаны с
нарушениями в питании (аллергические и иммунологические
процессы, хронизация ряда имеющихся уже заболеваний, опухолевые поражения и др.).
Из заболеваний, обусловленных разбалансированностью питания, наиболее типичными являются «пищевые недостаточности». Уязвимость к дефициту определенного вида пищевых веществ проявляется тем острее, чем выше интенсивность роста
организма и чем на более ранней стадии индивидуального развития он находится. Недостаточное поступление любого пищевого вещества влечет за собой нарушение метаболического фонда клеток. Например, дефицит белка приводит к изменению
концентрации свободных аминокислот, а клинически проявляется в отставании роста, физического и интеллектуального развития, в истощении, запаздывании в формировании скелета,
уменьшении мышечной массы, недоразвитии кожных покровов
и т. д. Морфологические признаки недостаточности белка довольно рано выражаются симптомами жировой инфильтрации
печени, преимущественно в перипортальных зонах, признаками
атрофии, дегрануляции клеток поджелудочной железы, значительным уменьшением количества и активности ряда ферментов
(Покровский, 1974); снижается активность большинства митохондриальных ферментов, в том числе ферментов, прочно связанных с мембранами — цитохромоксидазы и сукцинатдегидрогеназы. Недостаточное поступление с пищей витаминов проявляется в снижении резервов и в уменьшении концентрации соответствующих коэнзимов, при недостатке микроэлементов обедняется не только минеральный фонд клеток, но и органические
соединения, в составе которых многие металлы проявляют уникальные функции (железо в гемоглобине и цитохромах, иод в
тироксине и т. д.).
174
Особенностью болезней пищевых неДостаточностей, в отличие от других этиологических факторов, является то, что их
клинические проявления могут наступать спустя сравнительно
длительные сроки после изменений в пищевом режиме, что объясняется способностью организма компенсировать дефицит пищевых веществ за счет процессов биохимической адаптации. Поэтому болезнь проявляется тогда, когда в какой-то мере исчерпаны механизмы этой адаптации и претерпели стойкие нарушения биохимические константы внутренних сред организма [Покровский, 1976].
Убедительным примером развития заболевания, связанного
с истощением метаболического фонда клеток, может служить
ожирение [Беюл и др., 1966; Покровский, 1976], а разбалансированность, например, в жировом метаболизме увеличивает степень риска в развитии атеросклероза.
Перечисленные факты показывают, что длительное компенсаторное напряжение метаболического фонда клеток, связанное с
дефицитом или с разбалансированностыо в питании, ведет к истощению адаптивных механизмов, развитию болезней пищевых
недостаточностей и метаболизма. Заболеваниям будет в первую
очередь подвержена та часть населения, те индивидуумы, которые оказываются наиболее ранимыми либо в силу индивидуальных феногенотипических особенностей, либо вследствие воздействия природно-производственных и других факторов среды (определенные возрастные категории, лица, занятые вахтенным трудом, беременные женщины и др.).
Изучение патологии, причиной которой может быть разбалансированность питания, обычно связанная с недостаточной
эффективностью соответствующих звеньев системы жизнеобеспечения населения, может дать важную информацию о специфических формах напряжения и утомления популяции. Необходимо, однако, при этом иметь в виду, что нарушения в состоянии
здоровья могут в течение длительного времени оставаться скрытыми, невыявленными, т. е. между причиной и следствием возможен значительный временной лаг.
Организация правильно сбалансированного питания с учетом особенностей метаболизма и усвоения пищи является одним
из важнейших факторов первичной антропоэкологической профилактики заболеваний и преждевременного старения.
175
Климато-географическая форма
антропоэкологического напряжения и утомления
Освоение новых земель, часто расположенных в таких местах, где условия существования крайне трудны, предъявляет к
человеческому организму значительно большие требования притрудовой деятельности, чем в условиях климатического комфорта. К таким уголкам Земли может быть отнесено Заполярье.
Непревычным и трудным для человека, живущего в средней
части Советского Союза, являются переезды в субтропический
жаркий климат с повышенной влажностью или в безводные пустыни Средней Азии с резкими перепадами температур. Естественно, что непривычные климатические условия оказывают серьезное влияние на организм человека, вызывая состояние «напряжения» определенных функциональных и гомеостатических систем.
Далеко не безболезненно протекает адаптация человека к условиям высокогорья, где неблагоприятным фактором оказывается не только пониженное барометрическое давление, но и повышенный уровень радиации, а также резкие суточные колебания температуры.
Освоение морских глубин с их избыточным барометрическим
давлением или космического пространства, где человек сталкивается с большими перегрузками, невесомостью, повышенным
уровнем радиации, заставляет не только искать защиты от действия этих необычных факторов среды, но и изучать пределы переносимости этих условий человеческим организмом и возможности адаптации к ним [Барбашова, 1972].
Развитие промышленного производства в том или ином регионе требует внимательного анализа характера и направленности тех адаптивных перестроек, которые возникают при этом
у человека, вычленение среди них лимитирующих звеньев, которые могут не выдержать действия производственных факторов.
Так, при адаптации к условиям Крайнего Севера (СевероВосток СССР) по высокогорью существенно изменяется система органов дыхания и кровообращения.
Ряд факторов, с которыми человек сталкивается в различных
климато-географических регионах, может быть компенсирован.
От некоторых из них на современном уровне развития науки и
техники человек не может защититься. Очевидно, именно эти
факторы и являются экологически наиболее значимыми, определяющими специфику адаптивных реакций и специфику состояния «напряжения» и «утомления» у человека, попадающего в такие условия.
Климат, в котором живет человек, в действительности состоит
из ряда климатических «оболочек» — микроклимата одежды,
176
микроклимата жилых и производственных помещений и географического микроклимата. Среди всех географических факторов
первостепенную физиологическую роль играют те, которые оказывают прямое влияние на интенсивность теплового обмена между поверхностью тела (обнаженной или закрытой одеждой) и
окружающей средой.
Адаптивные приспособления человеческого организма к температурной среде бывают трех типов [Харрисон и др., 1979]:
1. Общие физиологические приспособления, связанные с функцией терморегуляторной, метаболической и циркуляторной систем, обеспечивающих возможность работать в самых разнообразных температурных условиях среды. Способность к таким
приспособлениям — это свойство, получившее наибольшее развитие у человека как вида.
2. Специализированные физиологические и анатомические
адаптивные реакции, в основе которых лежат особенности генотипа.
3. Культурные и социальные приспособления, связанные с
обеспечением человека жильем, теплом, системой вентиляции.
Приспособления культуры к биологическим потребностям (а также к потребностям, связанным с питанием), закрепленные обычаями, до сих пор не были проанализированы достаточно тщательно. Эффективная адаптация человеческого организма к климату необходима для: а) обеспечения состояния комфорта, б) выполнения физической работы без повышенной утомляемости,
в) выполнения различных видов квалифицированной работы,
требующей внимания и сноровки, с минимумом ошибок, г) обеспечения нормальных условий для роста и развития.
Среду обитания можно классифицировать в соответствии с
географической широтой местности, выделив 10 основных типов.
Исключение составляет лишь один, десятый тип, определяемый
не широтой местности, а высотой над уровнем моря. Экологические «стрессы» в каждой из этих групп неодинаковы — они зависят от самых разнообразных комбинаций алиментарных, климатических и патологических факторов.
Из данных табл. 19 видно, что самые многочисленные современные популяции обитают в двух резко отличных географических зонах — в тропических лесах и в областях умеренного пояса,
покрытых смешанными лесами. Критерием, характеризующим
состояние адаптированности человеческой популяции к факторам среды, может служить величина популяции и ее стабильность, смертность, средняя продолжительность жизни индивидуума, состояние питания и т. д. Взаимодействие организма со средой следует рассматривать в двух основных аспектах, тесным
образом связанных между собой. Следует рассматривать индивидуальные реакции, связанные с адаптацией или дизадаптацией
индивида, сталкивающегося с экстремальными факторами среды, и реакции популяции, в которых проявляется свойство вида.
177
Таблица 14
Географическое распределение популяций
[Харрисон и др., 1979]
Среда обитания
Засушливые степи и пустыни
Тропические леса, тропические кустарниковые леса
Тропические степи (саванны), степи
умеренного пояса
Смешанные леса умеренного пояса
Кустарниковые районы средиземноморского типа
Тайга
Арктические пустыни и тундра
Горные районы
Площадь в % Население, % Относительная
плотность
от общей
от населения
населения
площади суши земного шара
18
15
4
27
0,2
1,9
21
12
0,6
7
1
39
4
5,6
4,0
10
16
12
1
<1
12
0,1
0,01
1,00
Более глубоко и точно понять процесс адаптагенеза в многообразии его индивидуально-популяционных проявлений можно
только с помощью анализа антропоэкологических закономерностей [Казначеев, 1980]. Анализ популяционно-экологических аспектов адаптации человека ведет нас к пониманию критериев не
только здоровья, но и состояния «напряжения» и «утомления»
популяций. Напомним, что состояние здоровья индивида можно
определить как процесс сохранения и развития психических, физических и биологических его функций, его оптимальной трудоспособности и социальной активности при максимальной продолжительности активной жизни. Здоровье же популяции есть
процесс социально-исторического развития психофизиологической и биологической жизнеспособности населения при все возрастающих темпах общественного производства, совершенствования устойчивости популяции при освоении новых территорий
[Казначеев, 1980].
Критерии здоровья той или иной популяции людей наряду с
индивидуальными свойствами составляющих ее индивидов включают уровень рождаемости, здоровье потомства, генетическое
разнообразие, приспособленность населения к климато-географическим условиям, готовность к выполнению разнообразных
социальных ролей, возрастную структуру и т. д.
Комплекс экологических факторов, характеризующих уникальность того или иного региона, воздействуя на различные
уровни организации живого, ведет к изменению в регуляторных
и гомеостатических системах, непосредственно предшествующих
возникновению патологии, определяет ее характер и специфику.
Все разнообразие клинических проявлений различных патологических процессов обусловлено воздействием на человека
178
комплекса экологических факторов (климат, природно-очаговые
инфекции, особенности питания и т. д.), реализующих свое влияние на различных уровнях организации живого. Изменения в регуляторных и гомеостатических системах, возникающие в результате такого воздействия, непосредственно предшествуют
возникновению патологии, определяют ее характер и специфику.
Поэтому рассмотрение ранних проявлений не только болезни, но
и предболезни, т. е. выявление меры утомленности организма,
служит необходимым этапом в исследованиях, которые направлены на разработку критериев надежности биосистемы при действии экстремальных и субэкстремальных факторов, на построение адекватных методов коррекции и терапии наблюдаемых нарушений.
По существу, мера адаптивного напряжения каждого индивида может быть положена в основу так называемой донозологической (предболезненной) диагностики, а показатели адаптивного напряжения популяции должны стать основой для организации системы всеобщей донозологической диспансеризации населения и построения на базе полученных данных более эффективных систем жизнеобеспечения той или иной популяции в каждом конкретном регионе [Казначеев, Куликов, 1980].
Возникает естественный вопрос: располагаем ли мы в настоящее время необходимыми данными для того, чтобы попытаться
выявить некоторые специфические черты в изменении состояния
здоровья у людей, приезжающих для работы в условиях высоких широт? Ответ на этот вопрос имеет принципиальное значение, так как он касается исследований, проводимых в различных
экстремальных условиях: на высокогорье, в пустыне, в космическом пространстве и т. д. Речь идет о необходимости создания
своеобразного классификатора, отражающего меру напряженности и специфику адаптивных процессов и здоровья людей,
что характерно для различных климато-географических и социально-производственных условий в целом и регионов Крайнего
Севера в частности.
Нами была высказана гипотеза о том, что хроническое напряжение, возникающее у человека на Крайнем Севере, вызванное действием целого комплекса физических, биологических,
психо-физиологических и других внешних экологических факторов, составляет специфическую форму напряжения, эта форма
была названа «синдром полярного напряжения» [Казначеев и
др., 1979]. Наличие «синдрома» еще не свидетельствует о патологическом процессе, оно лишь характеризует специфичность
процесса приспособления, его системный характер и тесную взаимосвязь со структурой действующих экологических факторов.
Выделение этого понятия на современном этапе исследований
"вязано с необходимостью выявить наиболее общие звенья меаболической и поведенческой реакции, которые могут лимитировать процессы адаптации людей на Крайнем Севере.
179
К одной из таких реакций относится умеренное увеличение
содержания в крови у пришлого населения 11-оксикетостероидов и содержания общих липидов; последнее тесно коррелирует
с изменением концентрации суммарной фракции липопротеидов
низкой и очень низкой плотности. Эти показатели свидетельствуют о возрастающей роли липидов в энергетическом обмене
организма при адаптации человека к факторам высоких широт
и сопровождаются изменением других типов обмена, в частности
углеводного, белкового, обмена витаминов и микроэлементов
[Панин, 1978].
Увеличением роли липидного обмена в энергообеспечении
адаптивных реакций объясняется тот факт, что на Севере дефицит
водорастворимых витаминов, таких, как В ь В2 и др., не сопровождается развитием типичной картины гиповитаминоза. О дефиците водорастворимых витаминов на Севере можно судить
только по биохимическим сдвигам, характеризующим дизадаптационные изменения углеводно-липидного обмена, которые проявляются в переключении энергетического обмена с «углеводного» типа на «жировой». Как указывалось выше, в условиях хро
нического напряжения, когда в энергообеспечении организма
возрастает роль липидного обмена, создаются реальные предпо
сылки для окисления липидов не по ферментативному, а по свободнорадикальному пути, с образованием в тканях токсических
продуктов — гидроперекисей жирных кислот, свободных радикалов, альдегидов, эпоксидов и т. д. [Казначеев, Куликов, 1980].
Защита тканей от развития в них реакций свободнорадикального окисления липидов осуществляется комплексом антиоксидантов ферментативной и неферментативной природы. К последним относится ряд жирорастворимых витаминов, в частности
витамины Е и А, потребности в которых в условиях интенсификации липидного обмена должны увеличиваться. У практически
здоровых людей в Заполярье в сыворотке крови обнаружено
снижение содержания токоферола и каротина по сравнению с
группой лиц, проживающих в средней полосе. Эти изменения,
как было показано нами ранее [Казначеев, 1979], сопровождаются увеличением способности липидов биологических мембран
(в частности, эритроцитов) к окислению по свободнорадикаль
ному механизму и изменением окислительных процессов в тка
нях организма в целом.
Исходя из имеющихся данных о роли жирорастворимых ви
таминов в регуляции физико-химических свойств биологически>
мембран и тканевого метаболизма, можно полагать, что наблю
даемые на Севере у пришлого населения изменения различных
типов обмена, в частности липидного, могут явиться одним из
ведущих звеньев, определяющих особенности адаптивных реакций и патологии человека в условиях высоких широт.
Таким образом, комплекс экологических факторов Крайнего
Севера (психоэмоциональное напряжение, биоритмы, климат,
электромагнитные флюктуации, специфика труда, быта и др.),
180
действуя на организм человека, как бы интегрируется на уровне
биологических мембран путем модификации их свойств за счет
изменения количества и качественного состава липидов, концентрации жирорастворимых витаминов, гидроперекисей жирных
кислот и т. д.
Подчеркнем, что психофизиологические сдвиги, наблюдаемые
у жителей Севера в различные сроки после их приезда, обусловлены, по-видимому, однотипными биофизическими и биохимическими сдвигами на уровне клеточных структур. Эти сдвиги
далее становятся первоосновой различных индивидуальных проявлений адаптивного напряжения, предпатологических и патологических состояний. По существу, речь идет об особом состоянии организма, характеризующемся специфическими сдвигами
глубинных процессов клеточного метаболизма. В спектре экологических факторов здесь особое значение, по нашим данным,
принадлежит гелиогеомагнитным флюктуациям [Казначеев, Стригин, 1978].
Наличие у человека «синдрома полярного напряжения», как
уже говорилось, не означает патологического состояния, а определяет особенности процесса приспособления и возможные течения заболеваний. Длительное состояние напряжения может закончиться (при правильном медицинском отборе, соблюдении
необходимого гигиенического режима труда и отдыха) состоянием адаптации, сохранением и развитием здоровья. У некоторых людей оно может закончиться переходом гомеостатических
систем на новый термодинамический уровень, с определенной
величиной «биосоциальной платы», проявляющейся в изменении
состояния здоровья, продолжительности жизни, особенностях вошроизводства, переходом в ту или иную патологию, характеризующуюся, как правило, хронизацией патологического процесса. И действительно, в клинической патологии Севера уже теперь можно выделить некоторые особенности, такие, как особое
состояние реактивности и процессов адаптации; значительное
количество состояний дизадаптации; своеобразие течения большинства патологических процессов; специфические черты инфекционных, инфекционно-аллергических и аллергических процессов; наличие специфических для Севера заболеваний и вариантов патологических процессов инфекционной и неинфекционной
природы; особенности реагирования организма и терапевтического эффекта лекарственных препаратов и других лечебно-профилактических воздействий; особенности состояния здоровья в
период реадаптации в условиях иной климато-географической
зоны.
Предложенная концепция позволила ученым Института клинической и экспериментальной медицины СО АМН СССР рекомендовать комплекс мер по коррекции и профилактике дизадаптационных состояний и ряда патологических процессов, наиболее
значимых для регионов Крайнего Севера. Эти рекомендации
предполагают внедрение специальных «антистрессовых» рацио181
нов питания, широкое применение антиоксидантов и веществ,
потенциирующих их действие при лечении больных хроническими пневмониями, язвенной болезнью, рациональную организацию вахт, экспедиций, ритма трудовой деятельности и отдыха.
Разнообразие природно-климатических, производственных и социальных условий на Севере и Северо-Востоке нашей страны,
где в настоящее время реализуются крупные целевые программы, требует совершенствования научно обоснованных форм организации труда, жизни и отдыха различных по генетической,
профессиональной и социальной принадлежности групп людей.
Приведем данные о влиянии специфических климато-географических факторов на состояние здоровья населения северо-западной части Тихоокеанского региона [Казначеев, Тихомиров,
1979]. Д л я региона характерна сезонная циркуляция воздушных
масс: Азиатский материк зимой как бы «выдыхает» холодный и
сухой воздух, а летом «втягивает» с океана теплый и влажный
воздух. Поэтому летний сезон характеризуется преобладанием
пасмурных, дождливых, душных погод влажнотропического типа. В этот сезон значительно снижена интенсивность солнечной
и ультрафиолетовой радиации в прибрежной полосе, понижена
парциальная плотность кислорода в воздухе [Воейков, 1880; Матюхин, 1971].
Осенне-зимний сезон характеризуется очень устойчивой северо-западной циркуляцией воздушных масс, приносящей холодную, очень ветреную, очень сухую погоду с большим количеством ясных, солнечных дней. Такие погодные условия обладают тонизирующим и спастическим действием на организм.
Для переходных сезонов — весеннего и осеннего — характерна
выраженная изменчивость метеоэлементов, частая смена контрастных погодных комплексов, что приводит к постепенному напряжению адаптационных механизмов.
Особенности климато-погодных факторов (например, Приморского края) оказывают влияние на заболеваемость населения.
Выявлена четкая зависимость между заболеваемостью и сезонами года. Ряд авторов [Живодеров, Дорофеева, 1968; Сурикова,
1968] отмечают, что наибольшее число больных коронарной недостаточностью и инфарктом миокарда регистрируется в летние
и осенние месяцы; П. С. Разин (1964) отмечает нарастание неспецифических легочных заболеваний в осенне-зимние и весенние месяцы, 3. И. Медведева (1968)—преимущественное возникновение инсультов летом.
В свете сказанного возникает ряд новых проблем, непосредственно связанных с предметом экологии человека. Необходимо
не только изучать состояние здоровья, особенности патологии и
степень адаптивного напряжения популяции, но на основании
полученных данных разрабатывать определенные принципы организации труда и быта, которые при все увеличивающихся темпах научно-технического прогресса обеспечили бы не только сохранение здоровья, но и его развитие, увеличение продолжитель182
йости активной жизни для всего населения территорий с экстремальными климатическими условиями. С учетом медико-биологических особенностей индивида и популяции необходима разработка критериев, определяющих адекватное сочетание интенсивности и продолжительности труда как при дальнейшем увеличении численности постоянного населения, так и при определенной доле временно работающих. Это в одинаковой мере относится к крупным городам, промышленно-транспортным комплексам и к небольшим временным поселениям, где организация
труда идет по вахтенно-экспедиционному методу.
Необходимы дальнейшие углубленные исследования с целью
правильной организации так называемых стационарных баз
(опорные города и предприятия), откуда должны выезжать организованные рабочие коллективы для временной работы на отдаленных предприятиях. Д л я этого нужны научно обоснованные
разработки по организации системы восстановления здоровья
(отдых активный и пассивный, места отдыха, время отпусков и
т. д.). Вся система жизнеобеспечения популяции, ее рекреационные процессы могут быть условно обозначены как «индустрия
здоровья». Основная задача этой системы — воспроизводство запасов трудоспособности населения, воспроизводство самого населения, количественное и качественное.
Изучение степени адаптивных перестроек у лиц, прибывших
в новые климатические условия из различных регионов нашей
страны, показывает, что оптимальной является организация промышленных и хозяйственных объектов с идентичной технологией,
расположенных преимущественно в одном временном поясе как
в комфортной средней климатической зоне, так и в Заполярье.
Это позволит (с учетом медико-биологических особенностей и
адаптивных перестроек у пришлого населения) подойти к научно обоснованному перспективному планированию восполнения
населения для территорий нового освоения.
Инфекционно-иммунологическая форма
антропоэкологического напряжения и утомления
Анализ закономерностей организации экологической системы «природа — человек» требует рассмотрения и роли иммунных
защитных систем. В начале XX в. И. И. Мечников писал, имея
в виду достижения молодой тогда науки — иммунологии: «Успехи новой медицины дают право надеяться, что ... человечество
избавится от главнейших постигающих его болезней» (1959). Действительно, «иммунологическая революция» сделала неоценимый вклад в освобождение человечества от многих болезней. Успехи эти хорошо известны. Благодаря грандиозным практическим мероприятиям микробиологии, вирусологии и иммунологии
(вакцинации, широкому применению сульфаниламидов и антибиотиков, переливанию крови и другим современным средствам
иммунотерапии) значительно снизилась эпидемическая опас183
ность многих инфекционных болезней, ликвидирован ряд опасных инфекций, решаются вопросы трансплантации и несовместимости при беременности, лечения иммунопатологических состояний.
Однако в последние десятилетия выяснилось, что на фоне несомненных достижений одно за другим возникают неблагоприятные устойчивые явления. Современные эпидемиологические
исследования человеческих популяций обнаружили нарастание
хронических процессов инфекционной и иммунопатологической
природы, генетических, онкологических заболеваний, аллергизации, повышение числа заболеваний за счет смешанных инфекций, условно-патогенной флоры, сапрофитов, антибиотикоустойчивых штаммов и т. д.
Приведенный далеко не полный перечень особенностей клинико-иммунологической характеристики иммунобиологической
реактивности современного человека свидетельствует о том, что
предпринятые и предпринимаемые действия вызывают изменения и перестройки на более высоких уровнях организации жизни, популяционном и биоценотическом уровнях системной интеграции. Отрицательное значение также имеют изменения экологических систем, связанные с развитием производства, они прямо или косвенно влияют на иммунологическую реактивность
больших групп населения. К ним относится нарастающее загрязнение окружающей среды, нарушение взаимосвязей в экологических системах, стабилизированных в процессе эволюции
[Владимирский, 1977].
Таким образом, в настоящее время одной из актуальных задач медицины и биологии становится разработка экологических
аспектов иммунологии, применение популяционных и биоценотических принципов к иммунологическим исследованиям. На необходимость рассмотрения иммунологии как ветви экологии указывал У. Бойд (1975). Основные направления популяционной
иммунологии определены как изучение состояния иммунной системы больших коллективов, определение потенциальной готовности адекватно отвечать на патогенный агент, выявление реально имеющегося уровня специфического иммунитета, а также
факторов, повышающих, понижающих или регулирующих состояние коллективной иммунологической реактивности
[Бароян,
1975]. В то же время требуется более широкий эволюционный
подход к указанной проблеме, что позволит оценить значимость
и последствия современных тенденций изменения и развития иммунологической реактивности человека.
Соответственно с этим представляется ограниченным подход
к оценке выявляемых качественных и количественных изменений
структуры инфекционных и иммунопатологических заболеваний
и их этиопатогенеза как транзиторных или адаптивных, т. е. как
целесообразных (или телеономических), укладывающихся в рамки «нормы реакции» и, следовательно, не имеющих микроэволюционных последствий. Современный экологически грамотный
184
подход к анализу генетических преобразований популяций подразумевает учет тех влияний среды на фенотип, приспособление
к которым влечет за собой коренные изменения в характере отбора [Шварц, 1980].
Необходимо признать, что возможности для прямых обоснований наличия дизадаптивных процессов в иммунобиологической
реактивности современного человека ограничены. Пока не известны достаточно полно «пределы норм» отдельных иммунных параметров, а также критерии, по которым программы иммунологического ответа или онтогенеза иммунной системы могут характеризоваться как «нормальные». Например, аллергия, реакции
гиперчувствительности или толерантность ни по статистическим
оценкам, ни на основе экспериментальных данных о выживаемости не могут быть однозначно отнесены к норме или запредельным реакциям. Как это нередко бывает, на «проклятые вопросы» долго не находятся адекватные ответы. Отметим, что еще в
1936 г. А. А. Богомолец ставил вопрос — не способствует ли аллергия, переходящая в иммунитет, преодолению инфекционного
процесса и полному выздоровлению? [Богомолец, 1958].
Вероятно, имеет смысл обратиться к более универсальным
закономерностям. В эволюции изменялись не взрослые половозрелые особи, а онтогенезы. Онтогенез иммунной системы — генетически детерминированный процесс системогенеза иммунной
реактивности — включает в себя: 1) развитие в эмбриональном,
плодовом и постнатальном периодах отдельных структурных элементов и функций; 2) интеграцию функций в целостную иммунную систему; 3) поддержание оптимального уровня структурной
и функциональной надежности иммунных процессов на всем протяжении индивидуальной жизни [Лозовой, Шергин, 1981].
Исходя из системного целостного характера жизнедеятельности организма на всех этапах и стадиях онтогенеза, следует признать применимость концепции жизненных форм [Алеев, 1980]
к анализу закономерностей онтогенеза иммунной системы. В связи с этим ранний онтогенез иммунной системы можно рассматривать как особое дискретное целостное состояние, характеризующееся формированием и отбором адаптивных программ иммунологического реагирования на комплекс антигенов внутренней и внешней среды. Существуют определенные алгоритмы развертывания как морфогенеза лимфоидной ткани, так и специфической реактивности, что выражается в различной чувствительности к инфекционным агентам (табл. 20) и другим средовым
воздействиям.
Очевидно, имеющиеся в настоящее время данные об увеличении патологически протекающей беременности и нарастании инфекционной и иммунопатологической заболеваемости в раннем
детском возрасте являются наиболее весомым доказательством
наличия антропоэкологической фенотипической дизадаптации
систем, обеспечивающих иммунную защиту. Это явление мы обозначим как инфекционно-иммунологическую форму утомления,
Таблица 14
Чувствительность к инфекционным болезням у детей
[Pabst, Kreth, 1980]
Возраст
Инфекционные агенты
и иммунореактивность
Новорожден- Инфицируются:
ные
Е . coli, S. aureus, S. hemolificus, S. pneumoniae
Дефектные иммунологические механизмы
Острое воспаление
Кооперация Т- и В-лимфоцитов
Иммунная память
Ретикулоэндотелиальная система
1—6 мес.
Инфицируются:
вирусы S. aureus, S. hemolyticus, S. pneumoniae,
S . influenzae, N. meningitidis
Острое воспаление
Кооперация Т- и В-лимфоцитов
Иммунная память
Секреторные антитела
7—18 мес.
Инфицируются:
вирусы S . aureus, S. hemolyficus, S. pneumoniae,
H . influenzae, N. meningitidis Candida
Иммунная память (например, на полисахаридные антигены)
Переключение синтеза иммуноглобулинов
(Igm-^-IgG)
Секреторные антитела
После 18 мес. Инфицируются:
вирусы S. aureus. S. hemolyficus, S. pneumoniae,
H . influenzae, N. meningitidis
Иммунологическая гиперреактивность:
болезни иммунных комплексов, аутоиммунные болезни
Нарушение регуляции
вызванную ухудшением окружающей среды. Какие общие механизмы лежат в основе данного явления? На первом месте по значимости, по нашему мнению, стоят изменения в бактериальновирусных биоценозах. Еще Луи Пастер высказал предположение,
что жизнь макроорганизма без микробов невозможна
[Paster,
1885]. Основоположник учения о нормальной микрофлоре
И. И. Мечников считал, что управление ксенобиотической средой
организма может быть важным фактором удлинения продолжительности жизни человека [Мечников, 1964]. Последующее развитие науки подтвердило правильность этих предположений.
Стерильность пограничных тканей и внутренней среды может моделироваться лишь как исключение, в экспериментальных условиях, так как симбиотическая бактериально-вирусная флора —
непременный динамический компонент макроорганизма
[Земсков и др., 1972]. В настоящее время складываются представления об особой открытой гомеостатической интегративной системе— бактериально-вирусном биоценозе, функционирующем как
на уровне внутренней среды индивидов, так и на уровне биоценозов. Имеются основания для выделения следующих законд186
мерностей организации данной системы, которые нарушаются
деятельностью человека.
1. Взаимодействие между внутренней бактериально-вирусной
средой организма (вида) и внешней средой (бактериально-вирусным биоценозом) осуществляется на основе поддержания постоянства сложившихся отношений в экологической среде, при
которых все участники коалиции имеют определенный выигрыш
при наименьшей опасности взаимоуничтожения [Эндрюс, 1969].
Одна из форм нарушения данного равновесия—это интродукция новых видов или даже рас хозяев, в том числе и популяции
людей, в область распространения вирусов и других микроорганизмов, к которым эволюционно не сформирована толерантность
интродуцированных организмов. Необходимо учитывать также
свойство техногенных трансмиссивных механизмов осуществлять
интродукцию микроорганизмов в новые экологические сообщества.
Другая причина необычного распространения и размножения
микроорганизмов — создание человеком условий «чистой культуры» [Эндрюс, 1969]. К ним относятся выведение и разведение
различных пород домашнего скота, культурных растений, чистолинейных лабораторных животных, биотехнологическая индустрия, скопление людей одного возраста и так далее. Наконец,
можно указать еще на один фактор — загрязнение окружающей
среды многочисленными физическими, химическими, биологическими и другими компонентами на фоне естественных сезонных
колебаний физических параметров среды, приводящих к нарушению сложившегося равновесия. Очевидно, первичная реализация эффектов указанных факторов происходит на уровне регуляторных и гомеостатических систем макроорганизма, а также за
счет внутрипопуляционных перестроек.
2. Как мы утверждали ранее [Казначеев, Субботин, 1971]
симбиотическая бактериально-вирусная внутренняя среда (эндомикробиоценоз) является естественным биологическим барьером,
обеспечивающим целостность и выживание макроорганизма. Неспецифические и специфические факторы иммунной системы определяют лишь основные параметры конкретной (индивидуальной, характерной для вида в целом) симбиотической системы.
Кроме защитной функции симбиотическая микрофлора играет важную роль в других жизненно важных процессах, таких,
как синтез витаминов, переработка пищи, формирование иммунной и нейроэндокринной систем [Чахава, 1972]. Особого внимания в свете обсуждаемых проблем заслуживает участие кишечной микрофлоры в метаболизме ксенобиотиков. В последние
годы выяснилось, что ферментные системы микрофлоры катализируют ряд уникальных метаболических реакций, трансформирующих ксенобиотики [Головенко, 1977]. Выявлены видовые и
индивидуальные различия в трансформации чужеродных соединений в кишечнике, связанные с качественными и количественными особенностями эндомикробиоценозов. В метаболизации
187
ксенобиотиков существует определенное разделение функции
между ферментными системами тканей и кишечной микрофлорой.
Первыми осуществляются преимущественно гидроксилирование
и восстановление, вторыми — гидролиз и восстановление. Наряду с процессами дезинтоксикации в пищеварительном тракте
осуществляются реакции, усиливающие физиологическую активность ксенобиотиков или превращающие их в канцерогенные или
токсические производные. Эндомикробиоценозы принадлежат к
физиологической системе, получившей название химического гомеостаза и осуществляющей защиту от чужеродных веществ.
3. Кратко остановимся на вопросах взаимосвязи химического
и антигеноструктурного гомеостазов. В экспериментах на мышах
различных линий установлена обратная зависимость между иммунологической реактивностью и активностью ферментов монооксигеназной системы (цитохромов Р-450). Различные индукторы синтеза Р-450 или Р-448 (барбитураты, полициклические углеводороды, ДДТ, дифенин, рифампицин, бензодиазепены и др.)
подавляют иммунную реакцию. Напротив, стимуляторы иммуногенеза ингибируют многооксигеназную систему [ Nebert et al.,
1977]. Одно из следствий работы цитохромов Р-450—образование на промежуточной стадии метаболизации ксенобиотиков в
результате ковалентного связывания окисленных продуктов с
различными аутомакромолекулами (белками, нуклеиновыми
кислотами, мембранными компонентами) соединений с высокой
канцерогенной и цитотоксической активностью [Цырлов, Ляхович, 1979]. Если снижена активность ферментов, превращающих
данные конъюгированные соединения (например, эпоксидгидратазы) в нейтральные продукты, то наблюдаются канцерогенные
или токсические эффекты. В данном случае необходимым условием защиты от токсических продуктов собственных систем метаболизма ксенобиотиков является включение иммунологических реакций.
Таким образом, можно согласиться с выдвинутой в последнее
время оригинальной концепцией, в которой иммунная система
рассматривается как часть общей адаптационной системы организма, метаболизирующей чужеродные химические соединения и
вещества эндогенного происхождения [Ковалев, 1977, 1981].
Значение этих данных, по-видимому, недостаточно оценивается
при обсуждении причин повышенной или пониженной иммунной
реактивности, выявляемой при изучении действия ряда стероидных гормонов, холестерина, жирных кислот, простагландинов и
других биологически активных веществ, метаболизм которых
также зависит от генетических различий активности цитохромов Р-450. Следует отметить, что ксенобиотики, метаболизируемые при участии цитохромов Р-450, кроме токсических мутагенных и канцерогенных свойств характеризуются мощными иммунодепрессивными эффектами [Горелик, 1975; Строчкова, 1979].
Таким образом, любые изменения состояния иммунной системы могут быть не только результатом того, что она сама явля188
ется «системой-мишенью» для действия этиологического фактора, но и следствием наличия множества других «мишеней» в гомеостатических системах, с которыми она функционально тесно
связана. Следовательно, системный мультифункциональный принцип организации живых систем тесно взаимосвязан с мультиэтиопатогенностью факторов внешней среды (химических, физических, биологических и других ее компонентов).
В связи с этим положением, вопреки нередко высказываемому «здоровому» оптимизму по поводу расширяющегося и широко
применяемого арсенала химиотерапевтических средств, заметим,
что необходима тщательная проверка как традиционных, так и
новейших лекарственных веществ, применяемых совсем не с
целью изменения иммунной реактивности организма, относительно степени их воздействия на иммунную систему. В иммунологической литературе таких данных очень много.
Одной из причин широкоспекторного воздействия лекарств и
чужеродных веществ является эволюционно сложившаяся внутриорганизменная и биоценотическая общность регуляторных
рецепторных структур клеток, гормонов и процессов, ответственных за ассимиляцию пищи [Конышев, 1980]. Это имеет огромное
значение для понимания причин заболеваний, возникающих в
результате контакта с теми или иными биологическими продуктами среды.
Загрязнение окружающей среды многочисленными физическими, химическими, биологическими и другими ингредиентами
влияет прежде всего на регуляторные системы организма, на
защитный механизм клетки, угнетая или усиливая ее репаративную функцию. Под влиянием такого рода воздействий в
клеточных популяциях могут происходить сложные процессы,
сопровождающиеся нарушением эволюционно сложившихся закономерностей. Известно, что система восстановительных механизмов клетки существует для поддержания определенного
уровня мутабильности путем коррекции спонтанных ошибок
[Засухина, 1979]. Есть основания предполагать, что большие
дозы канцерогенов во внешней среде могут вызывать процесс
злокачественной трансформации клеток организма, снижая или
выключая защитные механизмы репаративной системы. Малые
дозы на фоне генетических дефектов либо в ассоциации с вирионами и другими биологическими факторами внутренней
среды также приводят к малигнизации клеток.
Таким образом, появляются условия для нарушения генетически детерминированного уровня репаративной активности,
сохраняющей оптимум процессов мутабильности в организме
[Дубинин и др., 1975]. Н. П. Бочков (1981) указывает на возможность активации за счет факторов внешней среды, так называемых молчащих или нейтральных генов, которые в свою
очередь могут вызвать повышение порога чувствительности к
Физическим, химическим и биологическим факторам внешней
или внутренней среды.
189
Можно предполагать, что при эТоМ активируются латентные
или «медленные» вирусы. До недавнего времени считалось, что
латентные или медленные вирусные инфекции не вызывают
прогрессирующих дегенеративных изменений. Однако обнаружение вирусной этиологии ряда подострых или хронических дегенеративных заболеваний, особенно центральной нервной
системы, подтверждают такую возможность.
На примере неврологических заболеваний человека (куру и
болезнь Крейцфельд-Якоба), а также аналогичных по характеру клеточных поражений и на примере динамики процесса
болезней животных (скрепи у овец, энцефалопатия норок)
можно выделить такие патологические процессы, которые еще
недавно относили к группе дегенеративных. Отсутствие воспалительного компонента, в частности периваскулярной инфильтрации одноядерными клетками, было несовместимо с понятием
инфекционного процесса. Эти заболевания, названные губкообразными вирусными
энцефалопатиями,
характеризуются
медленной утратой нейронов, выраженной гипертрофией и гиперплазией глиальных элементов, образованием амилоидных
бляшек, что напоминает патологические изменения при старении нервной системы [Тимаков, Зуев, 1979].
Кроме губкообразных энцефалопатий, ряд других подострых
или хронических неврологических заболеваний, имевших, как
считалось ранее, метаболическую или токсическую природу,
оказались связанными с активацией персистирующих вирусов и
медленно прогрессирующими
кумулятивными
поражениями
мозга. Эти медленные хронические вирусные инфекции дают
первые проявления через несколько лет или десятилетий после
инфицирования.
Было показано, что вирус кори может годами персистировать в мозге после острой инфекции и приводить к развитию
подострого склерозирующего панэнцефалита, что является
дальнейшим подтверждением возможной роли вирусов в этиологии хронических заболеваний, считавшихся ранее дегенеративными. Вирус клещевого энцефалита выделен от больных с
кожевниковской эпилепсией, а также при некоторых других
хронических синдромах. При гистологическом изучении ткани
мозга больных с некоторыми прогрессирующими заболеваниями ЦНС, а также хирургически удаленных эпилептогенных
участков коры обнаруживается хронический активный энцефалит.
Вирусологические и электронно-микроскопические наблюдения показывают, что многочисленные вирусы, относящиеся к
разным таксономическим группам, могут персистировать в
различных тканях организма человека и активироваться под
воздействием различных причин инфицирования другими агентами, пищевыми или другими факторами среды.
При индуцировании в организме вышеуказанных процессов
можно ожидать превращения эволюционного приобретенного
190
вирогена, имеющего существенное значение для физиологии
клетки, в онкоген или активированный вирус [Бароян, 1975],
перехода персистирования вирусов в персистирующую инфекцию, реверсии L-форм в бактериальные с восстановлением
утраченных свойств вирулентности, либо приобретения этих
свойств на фоне сниженной иммунологической реактивности
организма. Эти процессы могут создать предпосылки к возникновению инфицирования организма за счет эндоагентов либо
присоединения их к специфическому возбудителю. Не умаляя
значения специфического возбудителя, можно считать, что на
фоне нарастающего «утомления» иммунной системы почти
каждый патологический процесс сопровождается присоединением активизированной аутофлоры внутренней среды, которая
вследствие длительного совместного сосуществования при нормальном состоянии иммунной системы и отсутствии нарушений
в эндо- и экзоэкологических взаимодействиях не проявляется
патологическими воздействиями, воспринимается как «свое»,
выполняя определенную гомеостатическую роль.
Усиление агрессивных свойств аутофлоры на фоне снижения
иммунологической реактивности либо воздействия неблагоприятных факторов внешней среды и в то же время восприятие
аутофлоры за счет перекрестно-реагирующих антигенов, мимикрии антигенов может обусловить хронизацию процессов и
возникновение аутомунных реакций, которые регистрируются и
в настоящее время. Этим, видимо, можно объяснить наблюдаемую в последние годы тенденцию увеличения инфекционных
процессов у взрослого населения, внутриутробного инфицирования, а также патологии новорожденных детей за счет антибиотикорезистентных штаммов, условно-патогенных и сапрофитарных микроорганизмов.
Высказанные положения хорошо иллюстрируются изменением этиопатогенетических факторов и механизмов, приводящих к развитию патологии беременности и плода. Два-три
десятилетия назад наиболее патогенная группа стрептококков
{А и D) обусловливала более чем в половине случаев внутриутробные инфекции, а группа эшерихий и стафилококков была
причиной инфекций только в 10—12% случаев. В настоящее
время наиболее тяжелые внутриматочные инфекции плода —
менингиты, септицимии — вызываются эшерихиями, которые
при внутриутробных пневмониях плода выделяются более чем
в 60% случаев [Анкирская, 1979]. Важным оказался и вывод,
что гибель плода, регистрируемая за счет аномалий развития,
более чем в половине случаев связана с внутриутробным инфицированием.
Механизмы развития «иммунологического утомления», как
указывалось выше, являются сложным и взаимосвязанным
процессом, в котором можно выделить ряд основных этиопатогенетических факторов. Тенденция развития вышеуказанных
процессов со снижением функции репаративных систем нелим191
фоидных клеток, нарушением взаимосвязей между эндо- и
экзоэкологическими системами, приводящая к массивной антигенной перегрузке организма, может проявиться в виде истощения репаративной функции, выразиться дефицитом того или
иного звена и индуцировать переход состояния напряжения
иммунной системы в процесс утомления.
Значение антигенной перегрузки для возможности возникновения процесса утомления иммунной системы подтверждается и увеличением негативных проявлений массовой вакцинопрофилактики, которая обусловила в свое время снижение и
ликвидацию многих инфекционных заболеваний. Результаты
эпидемиологических исследований на популяционном уровне
в настоящее время свидетельствуют о необходимости рассмотрения и учета негативных последствий массовой вакцинации
населения, таких, как рост сердечно-сосудистых заболеваний
(гипертония молодого возраста), бронхиальной астмы у детей,
аллергических проявлений и др. [Бароян, Портер, 1975].
На конференции по вакцинам и вакцинации в Копенгагене,
проходившей под эгидой ВОЗ, на основе анализа результатов
программ вакцинации США, Великобритании, Швеции, Норвегии и других стран [Wingerson, 1981] приводились многочисленные данные о вредных последствиях вакцинаций, особенно
при использовании живых вакцин, при которых возникает ряд
непредсказуемых осложнений. Наблюдается своеобразная «инфантилизация» специфической иммунной реактивности взрослых людей — после исчезновения со временем поствакцинального иммунитета «детские» инфекционные болезни поражают
взрослых и протекают в значительно более тяжелой форме.
Заболевание матери во время беременности такими «детскими»
болезнями является для эмбрионального развития зародыша
«эволюционно
непредусмотренным»
экстремальным
фактором, так как происходит инфицирование данным вирусом зародыша.
Можно предположить, что жесткие программы раннего онтогенеза иммунной системы (постнатальный и предгенеративный
периоды) объясняются и необходимостью селекции сверхчувствительных к инфекции индивидов, и иммунизации будущих
матерей (и отцов), чтобы они не смогли заразить свое потомство. Неблагоприятна также иммунизация плода неживыми
антигенами. Различия в алгоритмах раннего онтогенеза иммунной системы возникают при различной проницаемости плаценты, а возможно, и при девиантных формах поведения родителей, в семье и в других видах социальных групп.
Развитие дефицитного состояния иммунной системы у здоровых людей, рассматриваемое как признаки утомления, можно продемонстрировать нашими исследованиями, проведенными в лаборатории иммунологии репродукции. Сравнение количественного содержания Т- и 5-лимфоцитов в периферической
крови женщин-доноров станции переливания крови
(наиболее
192
здоровый контингент обследуемых людей) с аналогичными
показателями, полученными при массовом обследовании женщин, работающих на предприятиях сферы обслуживания, позволило выявить достоверность различия в содержании Г-лимфоцитов и нулевых клеток (64,2 и 46,3% ; 15,9 и 44,8% соответственно). Данные резко отличаются от классической формулы
содержания лимфоцитов в норме (Т 70%, В 20%, О 10%).
Можно предполагать, что изменение классической формулы
связано с постоянными воздействиями увеличивающихся вредных факторов внешней среды. Это подтверждается данными
об иммунодепрессивном
эффекте
канцерогенных
веществ
[Фонталин, Певницкий, 1978]. Изменения могут затрагивать и
функцию так называемой локальной иммунной системы, которой придается в настоящее время большое значение. Эта система включает в себя лимфоидную ткань, ассоциированную с
бронхами, пищеварительным каналом, мочеполовым трактом,
молочными железами и пр. В настоящее время получены данные, свидетельствующие о наличии в секрете слизистых не
только секреторного иммуноглобулина Л, но также В- и 7-лимфоцитов, отличающихся от таковых в периферической крови.
Они осуществляют защиту против вирусно-бактериальной флоры, являющейся составной частью эндоэкологической среды
организма человека.
Существенная опасность нарастания утомления иммунной
системы заключается в возможности «вертикальной передачи»
этого состояния потомству. Она может проявиться в нарушении
закономерностей внутриутробного становления иммунной системы, а при имеющемся дефиците механизмов передачи факторов локального иммунитета через молозиво и молоко обусловить беззащитность новорожденного, подвергающегося сразу
же мощной нагрузке условно-патогенной, сапрофитарной и патогенной флорой.
Суммируя сказанное, можно считать, что основные механизмы, индуцирующие процесс утомления иммунной системы, связаны с нарушением репаративных систем клеток организма,
изменением эволюционно сложившихся взаимосвязей эндо- и
экзоэкологических систем человека. Возникающее утомление
иммунной системы, определяемое в настоящее время как снижение иммунологической реактивности организма, нарастание
вторичных иммунодефицитов ведет в свою очередь к персистированию доминирующих в настоящее время указанных патологических процессов.
Следует обратить также внимание на исследования естественной неспецифической защитной функции, осуществляемой
субпопуляцией лимфоцитов, получивших название «естественных киллеров». Именно с этой субпопуляцией связывается в
настоящее время функция иммунологического надзора [KiessHng, Haller, 1978]. Установлено увеличение указанной субпопуляции при состояниях напряжения (в первые месяцы у при7
В. П. Казначеев
193
езжих в Норильске), при возникновении патологических аутоиммунных процессов, и резкое снижение количества «естественных киллеров» при онкологических заболеваниях. Последнее,
видимо, можно трактовать как истощение этой субпопуляции,
основная функция которой связывается с уничтожением мутантных клеток в организме.
Рассмотрим проблему «естественных киллеров» с некоторой
более общей позиции — с позиции теории адаптации организма
к экстремальным факторам среды. В известном смысле «естественные киллеры» есть существующая в современных организмах «тень» прошлых квазииммунных защитных механизмов
[Borisenko, 1979]. Очевидно, ситуации коренной перестройки
иммунологической защиты организма в значительной степени
зависят от филогенетически более древних систем защиты.
На основе предполагаемых механизмов развития иммунологического утомления могут быть предложены пути его диагностики, профилактики и компенсации. Общие неспецифические
мероприятия связаны с гигиеническими исследованиями, тестированием загрязнения среды, определением канцерогенности
факторов химического, физического и комбинированного воздействия на организм, их допустимых доз [Бургасов, Сидоренко, 1981]. Гигиенические мероприятия не всегда позволяют
полностью оградить популяцию от воздействия неблагоприятных факторов среды, так как иногда трудно предусмотреть их
кумулятивное действие, канцерогенное преобразование некоторых соединений в организме человека и др. В связи с этим
перспективен поиск активаторов репаративных систем клетки,
которые явятся первой мишенью для повреждающего действия
факторов внешней среды. Примером подобного рода активаторов может служить интерферон, действие которого в настоящее
время интенсивно изучается [Дубинин, Засухина, 1975].
Поиск путей стимуляции иммунной системы на различных
этапах иммунопоэза с учетом кооперативных взаимодействий
рассматривается как актуальное направление современной иммунологии при различных формах вторичных иммунодефицитов [Петров и др., 1981].
На массивность антигенной нагрузки в связи с вакцинопрофилактикой, ее определенное неблагоприятное селекционирующее и аллергизирующее значение указывалось выше. В связи с этим обоснованным является пересмотр схем и сроков
иммунизации. Уровень современных знаний онтогенеза иммунной системы позволяет связывать необходимость корреляции
сроков вакцинации с этапами онтогенеза гуморального, клеточного, макрофагального ее звеньев, развития воспалительной реакции [Pabst, Kjreth, 1980]. Эти же авторы указывают на
отрицательное влияние материнских антител у новорожденного,
полученных через молоко, на уровень титра антител, появляющихся при вакцинации в периоде новорожденности. Снятие
аллергизируюшего действия вакцин, повышение их эффектив194
ности связывается также с созданием синтетических препаратов. В настоящее время имеются серьезные основания для разработки проблемы фенотипической коррекции, главной задачей
которой является превращение низкореагирующего генотипа в
высокореагирующий.
Особенно важное общебиологическое значение приобретает
изучение закономерностей и механизмов повышения адаптационных способностей организма, которые позволят биосистеме
при измененных условиях внешней среды перестроиться и приобрести новые свойства, способность к функционированию в
неадекватных условиях [Казначеев, 1980].
Можно предполагать, что современная человеческая популяция находится под влиянием не только возникновения процессов утомления биосистемы в связи с неадекватностью среды, но
процессов развития биологических свойств вида, популяции,
микроэволюционных преобразований, с формированием новых
уровней «норм» функционирования гомеостатических систем.
Химическая и медикаментозная формы
напряжения и утомления
Проблема охраны здоровья человека и его сбалансированного питания становится в настоящее время более сложной
ввиду все возрастающего загрязнения окружающей среды.
В этих условиях необходимость восстановления нарушенного
экологического равновесия требует углубленных исследований
как характера и механизма вредного воздействия химических
факторов биосферы на организм человека и домашних животных, так и влияния этих факторов на сельскохозяйственные
культуры: нарушение жизнедеятельности этих культур, а также
накопление вредных химических веществ в растениях с последующим попаданием их в организм человека в составе растительной пищи. Последнее обстоятельство обусловливает особую
актуальность вопросов, касающихся ферментных систем детоксификации химических чужеродных соединений в клетках эукариотов.
В Советском Союзе разработаны принципиальные положения по охране природных богатств страны (в частности, воздуха и поверхностных вод) от загрязнения и истощения, закрепленные в целом ряде законодательных государственных актов.
Существующая в стране система охраны природы в настоящее
время обеспечивает стоящие перед ней задачи. Однако не
вызывает сомнения необходимость ее дальнейшего и всестороннего усовершенствования.
По свидетельству академика
Е. К. Федорова (1977), благодаря планово-организационным
мерам и большим капиталовложениям в последние годы удалось сдержать рост загрязнения атмосферы и вод по сравнению
с ростом продукции, выпускаемой промышленностью и сельским хозяйством. Однако в некоторых промышленных районах
7*
195
страны загрязнение территории отходами
промышленного
(в первую очередь металлургического и нефтехимического)
производства достигает значительных величин.
Какие ж е химические соединения входят в состав основных
компонентов загрязнения биосферы и представляют наибольшую опасность? В первую очередь полициклические ароматические углеводороды (ПАУ). ПАУ содержатся в продуктах
неполного сгорания каменного угля, газа, нефти, горючих сланцев, в выхлопных газах, смазочных маслах, дыме сигарет и т. п.
Содержание таких ПАУ, как 3,4-бензопирен, в составе биосферы достаточно велико (Menck et al., 1974).
В дальнейшем изложении значительное место отведено
ПАУ, поскольку эти чужеродные соединения претерпевают метаболические изменения в организме человека, обусловливая
токсические и мутагенные эффекты ПАУ. Концентрация ПАУ
при курении увеличивается до 120 нг 3,4-бензпирена в 1 м3 воздуха (т. е. 10—15 нг/день для человека), что только в 5—7 раз
ниже дозы, вызывающей токсическое истощение костного мозга
[Menck et al., 1974].
Другую группу составляют хлорорганические инсектициды,
среди которых наиболее известен ДДТ. Широкое применение
этого ксенобиотика на протяжении 30 лет практически во всех
странах мира обусловило значительное загрязнение окружающей среды. Повсеместно наблюдающееся в наши дни изъятие
и прекращение производства Д Д Т связано с вредным влиянием
этого ксенобиотика на организм человека, в частности его
эмбриотоксическим действием [Динерман, 1980].
В последние годы значительно возросла роль таких ксенобиотиков, как полихлорированные (или полибромированные)
бифенилы (ПХБ) и дибензо-р-диоксины. Так, мировое производство ПХБ в 1973 г. составило 100 000 т/год, а среднее количество ПХБ, поступающее в атмосферу, составляет 1500—
2000 т/год. Эти чужеродные вещества абсорбируются легкими,
а затем аккумулируются в печени и в жировых тканях [Динерман, 1980].
Влияние ПХБ на организм человека отчетливо выявилось,
когда в 1968 г. более тысячи человек в Японии при употреблении в пищу рисового масла, загрязненного ПХБ, были поражены болезнью Юшо, основной синдром которой характеризовался высыпаниями, потерей зрения, желтухой, эдемой, желудочными болями [Alvares, Kappas, 1977]. Трудность сложившегося положения заключается в том, что в настоящее время невозможно полное запрещение использования ПХБ, поскольку
эти химические соединения необходимы в целом ряде отраслей
промышленности. ПХБ характеризуются невоспламеняемостью,
высокой диэлектрической постоянной и пластифицирующими
свойствами, что обусловливает их повсеместное применение в
качестве диэлектриков в трансформаторах, при производстве
пластмасс, растворителей красок и др.
196
/
Согласно гигиенической концепции, принятой в социалистических странах, ведущая роль в охране окружающей среды
принадлежит врачам, которым оказывают всемерное содействие специалисты других профессий. Лишь таким образом профилактическая деятельность может быть эффективной. Действительно, используя современные физические и химические методы, удается с достаточной точностью определить уровень
содержания чужеродных веществ в биосфере. Однако полученные таким путем аналитические данные не определяют, какой
риск для человеческой популяции имеет данный уровень ксенобиотиков, а тем более сочетание нескольких ксенобиотиков.
С другой стороны, начальные эффекты воздействия чужеродных химических соединений на организм человека проявляются изменениями на биохимическом уровне (т. е. изменениями активности ферментных систем); последние могут быть
причиной, «изначальной аномалией», которая, достигая определенного уровня, обусловливает микроскопические и макроскопические повреждения, а также клинические симптомы.
Ксенобиотики попадают в организм человека через легкие,
кожу, а также желудочно-кишечный тракт. В распределении в
организме и выведении химических соединений важнейшим
является такое свойство ксенобиотиков, как липидорастворимость. Согласно современной схеме элиминации ксенобиотиков
[Remmer, 1970], водорастворимые вещества выводятся из организма путем фильтрации клубочками или секреции канальцами почки, в то время как липидорастворимые вещества предварительно проходят обязательный этап биотрансформации в эндоплазматических мембранах (микросомах) печени, где они
претерпевают ферментативную конверсию в водорастворимые
метаболиты.
Ферментной системой организма, ответственной за окислительный метаболизм ксенобиотиков, является микросомная
монооксигеназная система, которая представляет собой мембраносвязанный ферментный комплекс, состоящий из цепи
транспорта электронов и терминального компонента—цитохрома Р-450 [Арчаков, 1975; Ляхович, Цырлов, 1978].
Получены данные, свидетельствующие о принципиальном
различии в механизме индукции монооксигеназы ПАУ и барбитуратами; последние вызывают биосинтез цитохрома Р-450
и увеличение монооксигеназной активности в результате действия на геном исходной молекулой, а ПАУ индуцируют синтез
необычной монооксигеназы (так называемый цитохром Р-448)
продуктами первичного гидроксилирования в микросомах [Ляхович, Цырлов, 1981]. Эти данные дают возможность изыскания путей и способов регуляции индукции монооксигеназ лекарствами и ПАУ, кроме того, они имеют очевидную взаимосвязь с биологическими эффектами ксенобиотиков в организме
млекопитающих, в том числе человека. По образному выражению известного английского биохимика Д. В. Парка, актив197
ность ксенобиотиков есть следствие их метаболизма. Действительно, индукция монооксигеназ в большинстве случаев приводит к увеличению гидроксилирования молекул ксенобиотиков:
при этом возрастает их полярность и создаются благоприятные
условия для выведения гидроксилированного продукта из организма. Этот процесс, сопровождающийся снижением биологической (фармакологической — для лекарственных препаратов)
активности чужеродных соединений, получил название «детоксификации».
Напротив, химически и биологически инертные в биосфере
ПАУ, попадая в организм, индуцируя монооксигеназные системы, сами претерпевают в монооксигеназах «метаболическую
активацию» в электрофильные промежуточные продукты, которые либо детоксифицируются, либо взаимодействуют с «ключевыми» внутриклеточными макромолекулами
(белками и нуклеиновыми кислотами), что может приводить к возникновению
мутагенных, токсических, тератогенных и канцерогенных эффектов ПАУ. (Thorgeirsson, Nebert, 1977). Этот феномен назван
«токсикацией» или «потенциированием».
Давно замечено, что чувствительность к возникновению опухолей, индуцированных ПАУ, зависит не только от структуры
химического вещества, но и от генотипа организма, и положительно коррелирует с генетически детерминированной способностью к спонтанному опухолеобразованию
(Busbee et al.,
1979). В настоящее время известно более 250 важнейших и
широко распространенных линий и сублиний мышей, среди которых специально выделены высоко- и низкораковые линии,
соответственно «чувствительные» и «нечувствительные» к индуцирующему влиянию ПАУ (Stoats, 1976). Д л я изучения
«метаболической» и «биологической активации» ПАУ у человека был разработан метод определения «базальной» и индуцированной ферментной активности в культурах человеческих
лимфоцитов (Atlas et al., 1976). Было показано, что частота
возникновения ряда злокачественных новообразований коррелирует с высокой чувствительностью лимфоцитарных бензпирен-гидроксилаз к индуцирующему влиянию ПАУ (Kellermann
et al., 1973; Trell et al., 1976).
Следовательно, человеческая популяция также неоднородна
по чувствительности к индуцирующему действию этих соединений, а соответственно риск развития опухолей неодинаков в
различных группах. Д. И. Небертом с соавторами (1977) было
высказано предположение, что в условиях увеличивающегося
загрязнения окружающей среды испытываемое человеком влияние химических факторов не может быть одинаковым в 100%
популяции при одной и той же дозе химического вещества, входящего в состав загрязнений. Напротив, доза вещества, подпороговая для одного человека, способна вызвать токсические
эффекты у другого. Особую актуальность приобретает это положение при отборе лиц, связанных с производством и исполь198
зованием инсектицидов, пестицидов и гербицидов, поскольку
отмечено выраженное влияние этих веществ на микросомные
монооксигеназные системы высших животных и человека.
Существует еще одна очень важная проблема защиты окружающей среды от побочного действия ксенобиотиков в сельском хозяйстве. Отмечается, в частности, что при годовом росте в 2% важные с сельскохозяйственной точки зрения вещества, которые сейчас обнаружены в земле в значительных
количествах, через 50—100 лет могут достичь высоких концентраций. Поэтому они имеют такое же экологическое и медико-биологическое значение. С этой точки зрения несомненную
важность имеют как разработки гигиенических требований к
гербицидам, пестицидам и инсектицидам, так и изучение их
влияния на монооксигеназные системы животных и человека.
Подобные исследования в настоящее время развертываются во всем мире. Так, показано, что повышение исходной активности монооксигеназы снижает токсичность карбарила и родственных ему инсектицидов, но повышает токсичность тио- и
тионофосфатных инсектицидов. Хлорорганические инсектициды
оказывают на печень животных эффекты, подобные барбитуратам, но эти эффекты сохраняются гораздо дольше (в течение
нескольких недель). Изучение метаболизма некоторых инсектицидов в печени животных позволило отнести их к трем различным классам: индукторам микросомных ферментов, ингибиторам и веществам, не влияющим вообще. Это в свою очередь
дало основания для применения и выработки санитарно-гигиенических норм при их использовании.
Особый интерес представляют данные о том, что в растительных клетках также имеется сходная ферментная система
монооксигеназного типа, катализирующая реакции детоксикации вредных «внешних» и ряда «внутренних» (встречающихся
на путях метаболизма) химических соединений. Эта система
способна к адаптивной индукции своей активности в ответ на
воздействие ряда ксенобиотиков.
Заслуживает самого пристального внимания и детального
изучения резкое увеличение монооксигеназной активности при
разрезе трубчатой ткани картофеля — так называемый раневой
ответ. По-видимому, растительные клетки достаточно хорошо
защищены от проникновения в цитоплазму вредных химических
соединений — пестицидов, ПАУ и др. При повреждении структуры клеток эти вредные ксенобиотики проникают в клетку.
В ответ на это «включается» такой компенсаторный механизм
детоксикации данных соединений, как индукция монооксигеназ.
В целом важность изложенных проблем и схожесть ферментных систем детоксикации в животных и растительных клетках
очевидна. Она требует самого пристального внимания специалистов различного профиля, широко использующих различные
классы фармакологических препаратов, являющихся чужеродными для организма и метаболизирующихся системами микро199
сомальных монооксигеназ при коррекции и лечении дизадаптационных состояний и патологических процессов в организме.
В медицинской литературе в последние годы появился термин—«лекарственная эпидемия». Обоснованность его появления иллюстрируется многочисленными фактами. На Западе
ежегодные экономические потери в связи с развитием лекарственной патологии составляют почти 3 биллиона долларов,
что превышает экономические потери, вызываемые инфекционными заболеваниями [Mortin, 1973]. Среднесуточное потребление лекарств во Франции составляет 400 т (10 г в сутки на
одного человека); у 30% больных в процессе стационарного
лечения возникает лекарственное осложнение, одна из четырех
смертей обусловлена приемом медикаментов; широко распространено самолечение (по рецепту врачей отпускается не более
52% медикаментов). Во многих западных странах расширяется
потребление транквилизаторов: ежегодная доза снотворных
таблеток в Австрии составляет 40 млн., около 20 млн. рецептов
на снотворные средства в год выписывают английские врачи.
Современные популяции людей испытывают «фармакологический пресс», лекарственные средства становятся мощным экологическим фактором, последствия действия которого на человека и популяции людей требуют внимания и анализа.
Широкое распространение лекарственного воздействия ставит проблему возможных последствий для матери и плода при
использовании лекарственных средств в период беременности.
В настоящее время известно, что через плацентарный барьер
проникают снотворные и седативные (барбитураты, бромиды),
аналгетики и антиниретики (морфин, фенацетин, хинин), гормоны (эстрогены, андрогены, ГКС, инсулин), химиотерапевтические средства (сульфаниламиды, ПАСК, многие антибиотики) и ряд других медикаментов [Скакун, 1976]. Действие лекарств на плод зависит от периода беременности. Применение
стероидина, гормонов, инсулина, злоупотребление кофеином,
салицилатами, витамином А в период эмбриогенеза (между 3-й
и 8—12-й неделями беременности) может быть причиной
уродств; применение их в более поздние сроки оказывает
эмбриотоксический эффект, следствием которого может быть
ингибирование или индукция различных ферментных систем
[Наджимутдинов, Каминов, 1973], изменение адаптивных возможностей родившегося ребенка, нарушение нормального развития.
Чем напряженнее экологическая ситуация, тем шире использование населением медикаментозных средств с целью компенсации дискомфорта, тем вероятнее возникновение медикаментозных форм утомления и соответствующих форм патологии.
200
Миграционное напряжение и утомление
Миграционные перемещения, сложные ритмы труда и другие
формы изменений эволюционно сложившихся отношений организма и среды заставили обратить пристальное внимание исследователей на такой важнейший экологический
фактор,
каким является время, его структурная организация в живых
системах. Фактически речь идет об особом виде среды, «давление» которой на биологическую систему может вызвать напряжение и утомление последней.
Проявлением временной организации живого являются биологические ритмы. Среди множества классификаций биоритмов
наиболее распространена классификация, предложенная Ф. Халбергом (1969). Он выделил: 1) ритмы высокой частоты, с периодом до 0,5 ч; 2) ритмы средней частоты, с периодом 0,5—
6 ч; 3) ритмы низкой частоты, включающие недельные, годичные и другие длиннопериодные циклы. Адаптивная природа
биоритмов выражается в том, что они отражают циклически
организованную структуру Вселенной. Перечень основных периодов и циклов гелиогеофизических факторов (табл. 21)
представлен в классификации Б. М. Владимирского (1980).
Фазовые отношения ритмов организма и среды строго контролировались естественным отбором. Очевидно, что ставшие
обычными в последнее время дальние широтные и долготные
перемещения существенно изменяют эту сложившуюся структуру временных отношений. Медико-биологические исследования позволили выделить особую форму миграционного напряжения—десинхроноз. Изучением этого вопроса занимается
молодая наука — хронобиология. Фундаментальные исследования хронобиологии направлены на расшифровку механизмов
формирования биоритмов, их связи с размерностью и течением
биологического времени.
Можно выделить группы факторов, с помощью которых разные авторы пытаются объяснить устойчивую цикличность биологических процессов. Один из подходов состоит в утверждении
эндогенной природы биоритмов. Его сторонники считают, что
цикличность есть форма существования живой материи, сложившаяся на самых ранних этапах ее становления под влиянием гео- и гелиокосмической периодичности. Материальным
носителем этих свойств является наследственный аппарат клетки. Примером такого подхода является разрабатываемая Эрет
с соавторами (1964) концепция хронона с саморегулирующейся
транскрипцией ДНК.. Сторонники двух других точек зрения
утверждают экзогенное происхождение биоритмов. Различие
состоит в том, что одни авторы признают основными водителями ритмов воздействующие на органы чувств физические факторы среды — свет, температуру и пр.; другие считают, что роль
индукторов биоритмов выполняют малозаметные флюктуации
факторов электромагнитной или другой природы космического
Таблица 21
Периоды и циклы гелиогеофизических факторов
[Владимирский, 1980]
Диапазон биоритмов
Микроритмы
Мезоритмы
Макроритмы
Циклы большой
длительности
Природа ритмических явлений
Основные периоды
Собственная частота ионосферного волновода
Микропульсация геомагнитного поля класса Рс
Инфразвук,
генетируемый
полярными сияниями
0,1 с
Пульсация Солнца
Вращение Земли
Секторная структура межпланетного магнитного поля
Вращение Солнца
Обращение Луны, лунные
приливы
60 мин; 2 ч 40 мин
24 ч
7 дней; 13—14 дней
Обращение Земли
вокруг
Солнца
Циклы солнечной активности
Долгопериодические компоненты лунного прилива
Циклы солнечной активности
Вариации
напряженности
геомагнитного поля
0,2—1000 с
20—100 с
27 дней
7; 9; 14; 27; 29,5 дней
0,5 года, 1 год
2, 3 года; 5; 8; 11 лет;
22 года, 35 лет
18,6 года
60; 170; 400; 600 лет
350; 500; 1000;
7000 лет
происхождения. Подробную аргументацию каждой из этих гипотез можно найти в обзорах Э. Бюннинга (1964), К. Питтендрая (1964), Б. Алякринского (1975), Ф. Халберга
(1977),
К. Вольфа (1975), Н. А. Агаджаняна (1977), Ф. Брауна (1977)
и др.
Несмотря на то что в настоящее время доказана экзо-эндогенная природа биоритмов, выявление ее отдельных механизмов
во многом полезно. По крайней мере, с помощью такого разделения можно более четко определить основные направления в
хронобиологических исследованиях. Так, в работах, проводимых в СО АМН СССР, вопрос о реализации программ эндогенных ритмов встал особенно остро при обнаружении у мигрантов
Заполярья многолетних (15—20 лет) адаптивных циклов. Эти
циклы имеют вполне определенную стадийность с четкой спецификой каждой стадии. Остается непонятным, идет ли в данном случае речь об изменении программы онтогенеза (эндогенный цикл) или об ее взаимодействии с другой эволюционно
обусловленной программой жизни человека в данных неадекватных экологических условиях. Нами высказано предположение о справедливости последнего положения. Экзогенно
реализующийся адаптивный цикл назван витальным циклом
[Казначеев, 1980].
Ведущее значение экзогенных датчиков времени в адаптации наиболее отчетливо прослеживается при обсуждении проблем «перелетного десинхроноза». Актуальность вопроса, как
уже подчеркивалось, объясняется все возрастающим объемом
ежегодных пассажирских перевозок, производимых Аэрофлотом. Имеются многочисленные работы, в которых показано, что
быстрые перемены временной среды являются причиной утомления и провоцируют патологические состояния. Большинство
авторов склоняются к тому, что десинхроноз не наступает при
пересечении двух-трех часовых поясов [Евцихевич, 1974; и др.];
критическим следует считать сдвиг на шесть-семь часов [Fabbго, 1970]; близкие цифры получены в работах Н. И. Моисеевой
и соваторов (1972, 1978).
Проблема десинхронизации естественных ритмов приобретает еще большее значение в условиях систематических перемещений при организации вахтенного труда. Медико-биологические аспекты этой проблемы разрабатываются в настоящее
время в Институте физиологии СО АМН СССР в рамках целевой программы «Вахта». Предварительные исследования показывают, что иногда более рационально увеличение сроков экспедиционного выезда. Д л я приполярных районов этот период
следует увеличивать до 1,5—3 лет.
Основные представления о механизмах перелетного стресса
сформулированы на основании материалов, полученных при
полетах в западно-восточном направлении. Между тем в наших
исследованиях имеются данные о специфических перестройках
ритмов у человека при перелете в полярные районы в пределах одного и того же поясного времени. Несмотря на то что в
данных условиях не происходит изменения социально регламентированных режимов труда, структура физических датчиков
времени претерпевает качественные изменения. Аномальная
фотопериодика, увеличенная амплитуда колебаний магнитного
поля Земли, резкие колебания весового содержания 0 2 в воздухе, температурные контрасты — вот далеко не полный перечень
характерных для этих районов датчиков времени. Участники
антарктических экспедиций вообще оказываются в условиях
инвертированного сезонного цикла.
О биологической значимости условий Заполярья в формировании временной структуры физиологических функций свидетельствуют результаты исследований биоритмов у коренных жителей Крайнего Севера. Отмечено существенное снижение
амплитуды биоритмов большинства изученных функциональных
систем. Эти сдвиги наиболее четко выражены в полярную ночь
и мало зависят от трудовой активности человека
[Lobban,
1974]. Некоторые авторы обращают внимание на то, что у
переезжающих в Заполярье европейцев формируются в целом
сходные сдвиги [Simpson et al., 1973].
203
Нами в 1973—1975 гг. проведено комплексное биоритмологическое обследование трех групп здоровых мужчин (по 30—
35 человек в каждой группе), переместившихся в Антарктиду,
на Таймыр, а также оставшихся в г. Новосибирске. Четыре раза в году у этих лиц изучались суточные ритмы активности
показателей эндокринной и сердечно-сосудистой систем, энергетического и водно-сйлевого обмена, ритмы иммунной системы.
Отметим наиболее важные результаты этих исследований.
Во-первых, у пришлого населения Заполярья формируется четко выраженный сезонный ритм гормонов, показателей иммунной
системы, энергетического метаболизма [Казначеев, Шорин,
1980; Лозовой и др., 1979; Казначеев и др., 1980]; у жителей
средней полосы колебания этих ж е показателей выражены слабо или не идентифицируются. Во-вторых, у прибывающих в
Заполярье систематически выявлялись отклонения в фазовой
структуре суточных ритмов регуляторных систем. Эти сдвиги
имели характер внутри- или межсистемных десинхронозов.
Так, на фоне четко сохранявшегося во все сезоны умеренного
пика кортизола максимумы экскреции его метаболитов в полярный день и полярную ночь сдвигались на вечернее время или
кривые экскреции приобретали двухфазный характер. В эти же
сезоны нарушалась суточная ритмика выведения альдостерона.
У зимовщиков Антарктиды обнаружены изменения суточных
ритмов инсулина в крови [Казначеев и др., 1980].
Отмеченные перестройки ритмов эндокринной системы сопровождались сдвигами в суточной динамике различных гормонально зависимых функций. Наиболее четко это можно было
проследить на примере эндокринно-иммунных корреляций. Новый тип временной организации характеризовался сравнительно высокой синхронностью ритмов 11-ОКС и уровнем О-клеток
в периферической крови во все сезоны года. Ритмы ж е Т- и
В-клеток были крайне лабильными, что может свидетельствовать об изменении их чувствительности к гормонам и о доминирующем влиянии других «датчиков времени» для этих дифференцированных клонов лимфоцитов. Как правило, эти отклонения в ритмах эритроцитов совпадали с периодами смещения
фаз экскреции метаболитов глюкокортикоидов.
Аналогичные изменения фазовой структуры суточных ритмов (сдвиги на вечернее время) обнаружены в метаболизме
углеводов, жиров, фосфолипидов [Казначеев и др., 1980]. Следует обратить внимание также на тот факт, что указанные фазовые сдвиги сопровождались разнонаправленными изменениями
амплитуды ритмов. При этом наибольший разброс показателей
выявлялся в первые 0,5—1,5 года. В то же время лиц, проживших
более полутора лет в Заполярье, можно было разделить на две
группы по характеру циркадного ритма. Первую группу составили лица с выраженным уплощением ритмов целого ряда
функций (следует отметить сходство этих показателей с ритмами у аборигенов). Вторую группу составляли люди, у кото204
рых циркадная динамика приобретала высокоамплитудный характер.
С учетом этих данных первый период адаптации человека в
Заполярье (0,5—1,5 года) назван нами периодом дестабилизации. Выявляемая разнонаправленность изменений ритмов отражает хронотипологическую гетерогенность приезжающей в Заполярье популяции. Важно отметить, что среди жителей г. Норильска преобладают люди с признаками хронотипа первой
группы.
Среди различных факторов, определяющих структуру суточных ритмов у человека, переезжающего в Заполярье, аномалиям светопериодики, как правило, уделяется основное внимание. Однако в наших исследованиях можно было видеть, что
перестройки ритмов происходят и в сезоны с обычным чередованием восходов и заходов Солнца — весной и осенью. Неоднократно высказывалась точка зрения о важной роли геомагнитных факторов в адаптации к условиям высоких широт [Данишевский, 1955; и др.]. В работе последних выявлена коррелятивная связь между колебаниями магнитного поля Земли и
уровнем активности симпато-адреналовой и гипофизарно-надпочечниковой системы. Учитывая это, в 1975 г. мы провели специальный эксперимент на животных, содержавшихся вначале
вместе (2 месяца), а затем раздельно в идентичных условиях
«биотрона» на п-ове Таймыр и в Новосибирске. Были получены
данные, свидетельствующие о том, что более высокой амплитуде колебаний суммарного /(-индекса в Заполярье (магнитные
бури) соответствуют эпизоды повышенного выброса адреналина из надпочечников в кровь [Казначеев, Шорин, 1980].
Рассматривая роль гелиогеофизических факторов в биоритмологии, Б. М. Владимирский [1980] утверждает: «Является доказанной экологическая значимость естественных электромагнитных полей, регистрируемых на поверхности Земли в диапазоне низких и сверхнизких частот. Амплитудно-спектральные
вариации этих полей тесно связаны с солнечной активностью
через процессы, протекающие в земной магнитосфере (отчасти—в ионосфере)... Если учитывать указанные факторы в экологии, то оказывается, что богатство ритмических явлений во
внешней среде в общем адекватно обилию периодов, обнаруженных в настоящее время в биологических системах. ...Если
справедливо предположение о том, что биологические ритмы —
внешнее проявление автоколебательных явлений в биологических системах, представляется вероятным, что в биосфере широко распространены эффекты типа „захвата" частот (принудительные синхронизации) биоритмов организмов колебаниями
параметров внешней среды. При условии близости частот биоритмов (автоколебаний) и колебаний параметров внешней среды синхронизация может быть осуществлена даже в том случае, когда колебания во внешней среде очень слабо выражены».
205
Эти соображения, так же как данные о «классических» сезонных и суточных ритмах, имеют большое практическое значение для диагностики процессов напряжения в «проточных популяциях» крупных территориально-промышленных
комплексов. Биоритмологическая компонента миграционного напряжения требует внимательного изучения и, несомненно, представляет собой важный аспект современного антропо-экологического анализа.
Необходимо отметить, что одним из показателей миграционного утомления могут быть клинические проявления десинхронозов, интенсивность отрицательной миграции, приживаемость
пришлого населения. Использование подобной информации поможет не только более рационально организовать хронотипологический отбор, но и совершенствовать режимы труда и отдыха
на новом месте работы, определять оптимальные сроки проживания.
Общие проблемы диагностики и коррекции
антропоэкологических форм популяционного напряжения
и утомления
Выше были приведены данные, иллюстрирующие различные
виды антропоэкологического напряжения и утомления популяции. Эти формы промежуточных состояний между здоровьем и
патологией популяции определяют теоретические предпосылки
к разработке тактики и стратегии организации СЖО.
Изучение механизмов взаимодействия природы осваиваемых территорий, антропотехногенных ее преобразований и популяций человека приближает нас к более глубокому пониманию проблем общей патологии, этиологии и онтогенеза состояний напряжения, адаптации и патологии.
Как мы могли убедиться, в литературе описано много вариантов тех или иных «синдромов», или состояний напряжения и
утомления. Дальнейшая работа в этом направлении должна
состоять в определении ведущих факторов риска для здоровья
населения данной территории и отдельных групп, в дальнейшей
специализации массовой профилактики и коррекции. Все в
большей мере осознается, что решающим направлением в изучении региональных антропоэкологических систем является
системный комплексный подход. Выявив состояние напряжения
и уровень утомления, можно получить информацию о степени
экологической опасности в данном регионе. В результате становятся известными и меры, направленные на ликвидацию такой неадекватности, ее смягчение или компенсацию.
Если все эти мероприятия временно оказываются невозможными, включается проточная система живой силы, в качестве
компенсаторного механизма начинает работать на уровне популяции эффект «доза — время»; при этом иное, более направленное значение приобретает и организация рекреационной системы, и отслеживание состояния здоровья работающих после их
206
переезда на новое место жительства в более благоприятном
климатическом природном поясе. Таким образом, мы все более
приближаемся к организации «индустрии» здоровья, управления здоровьем населения на уровне крупных территорий, республик и страны в целом. В отдельных республиках уже сделаны первые шаги для организации таких систем [Капен, 1981].
Это создает условия для более эффективной индивидуальной
профилактики и повышения эффективности лечебных специализированных учреждений.
При организации описанных выше служб СЖО, их правильном функционировании количество больных будет сокращаться,
напряженность работы лечебных учреждений уменьшится.
В перспективе это позволит интенсивно специализировать лечебную сеть.
На основе вероятностной модели, использованной для оценки
эффектов «разбавления» популяции при межрегиональных перемещениях, возможно исследование динамики системы при сочетанном воздействии факторов нагрузки и факторов рекреации.
Предположим, что состояние замкнутой (непроточной) популяции определяется вектором п— (пи п2, п3), где «1 —число наиболее здоровых людей, п2, п3 — число лиц, характеризующихся напряжением, вызванным экологическими факторами А и В
(состояния соответствующих контингентов обозначаются символами Л и Б ) . Выражая структуру популяции в долях единицы,
получим вероятностный вектор р=(Рь
Р2, Р3). Матрицу вероятностей перехода запишем в виде
Рп
Р 21
Pl2
Р 22
Ра
Pi?,
Р 31
Р 32
Р 33
Элементы Р 12 н Р 1з отражают действие на здоровых людей
факторов Л и б, элементы Р21 и P 3 i характеризуют эффективность рекреационных средств, направленных на компенсацию
воздействия факторов Л и В. Предполагая, что возможны переходы типа Л - > 5 и 5->Л, обозначим соответствующие элементы
матрицы через Р23 и Р32.
Как известно из теории марковских моделей, конечная стационарная структура вероятностного вектора состояний полностью определяется матрицей переходов и не зависит от состояния, в котором система находилась в фиксированный момент
времени, определяемый как начало процесса. Для сохранения
состояния популяции или для улучшения ее качества (возрастания доли Рj) необходимо определенное соответствие между
величиной «давления» среды Р12Р13 и мощностью рекреационной системы Р п Р 3 1 . Можно представить себе автомат, который,
измеряя величины Pi2Pi3, вносит необходимые коррективы в распределение рекреационных ресурсов, изменяя величины Р2, и Р31.
207
Имеющийся опыт свидетельствует, что даже незначительная
корректировка рекреационных мероприятий, основанная на регулярной информации о состоянии природной, техногенной и социальной среды, может оказаться весьма эффективной.
Произведем некоторые элементарные условные расчеты.
Предположим, что в антропоэкологическую систему в момент
времени t—0 оказалась включенной здоровая популяция ( Р ± = 1,
Р2 =О, Р 3 = 0) численностью 1000 человек. Матрица вероятностей переходов задана следующим образом:
0,6
0,4
0,3
0,1
0,5
0,2
0,3
0,1
0,5
Рассмотрим данную популяцию в динамике:
Номер цикла
Здоровые
Состояние А
Состояние В
0
1000
о
о
1
2
3
4
5
600
490
464
459
459
100
170
202
214
218
300
340
334
327
323
Таким образом, в течение трех-четырех циклов система выходит на стационарный режим, при котором около 46% здоровы, 22% находятся в состоянии Л, 32% — в состоянии В. «Персональный состав» каждой из групп непрерывно меняется, так
что в каждый интервал времени около 45 человек из состояния
нормы переходят в состояние Л-напряжения, а 140 человек — в
состояние Б-напряжения. В это же время рекреационная система осуществляет нормализацию состояния около 80 человек в
группе Л и около 100 человек в группе В.
Определим потери, вызванные подобным циклическим движением «норма — напряжение — норма». Потери складываются
из снижения качества популяции и стоимости рекреационных
мероприятий, предназначенных для восстановления качества.
Потери первого типа определяются суммой:
U—U2n2+
U3n3.
Здесь Uz, U3 — удельные потери (в расчете на одного человека) .
Рекреационные расходы, в свою очередь, определяются суммой
R=n2P2iKu
+ n3P3lKsi.
Здесь /Cat и Ки — удельные средние расходы, необходимые для
«перемещения» одного человека из состояния Л и В соответственно в состояние нормы.
Предположим, что матрица вероятностей перехода имеет
вид:
208
0,6
0,3
0,1
0,2
0,8
0,0
0,2
0,0
0,8
Примем следующие значения удельных расходов:
U%=5
U3= 1
К„= 2
Кц — 7
Рассмотрим состояние популяции в динамике:
Состояние А
Состояние В
Номер
Норма
0
1000
0
0
1
600
300
100
U
R
1600
2
440
420
140
2240
260
3
376
468
156
2496
364
4
351
487
162
2597
405
5
340
495
165
2640
418
6
336
498
166
2655
425
Остановим процесс на шестом такте, поскольку характеристики
стационарного состояния определились. Произведем перераспределение рекреационных ресурсов в соответствии с матрицей
0,6
0,3
0,3
0,7
0,1
0,0
0,1
0,0
0,9
и проследим дальнейшую динамику системы:
7
367
450
183
2433
8
373
425
202
2327
417
396
9
371
410
219
2269
394
10
368
398
234
2224
400
Таким образом, не увеличивая общий объем рекреационных
расходов и д а ж е несколько уменьшая их до уровня 400, путем
только лучшего их распределения (т. е. изменения элементов
матрицы Р 21 и Р31), мы получили существенное снижение потерь. Указанный эффект вызван изменением структуры вероятностного вектора — относительным уменьшением числа лиц в
состоянии А, что соответствует большим удельным потерям, и
увеличением числа лиц в состоянии В, что соответствует меньшим удельным потерям.
Д л я выполнения подобных оценочных расчетов на практике
необходимы численные значения удельных потерь, связанных с
действием различных экологических факторов, статистические
данные о переходах части популяции из одного состояния в
другое и т. д. Зная матрицу вероятностей перехода, можно, не
ожидая выхода процесса на стационарный уровень, произвести
прогноз структуры популяции продолжительностью в 4—5 циклов и запланировать мероприятия, направленные на снижение
экологической нагрузки (путем уменьшения элементов Р12 и Р 13 ),
а также повышение, в пределах имеющихся ресурсов, эффек209
Iо
0,5
тивности рекреационном системы (путем увеличения элементов Р21 и Р31).
Для
простейшей
модели
популяции (число состояний
равно двум — «норма» и «напряжение», структура переходов задается матрицей 2X2)
возможно построение номограмм, облегчающих подобные
расчеты. Для такой модели конечное состояние популяции
определяется по следующим
элементарным формулам:
~12
Ра + Pi
На рис. 11 для каждой пары значений элементов Р 12 и
Ргi показана доля популяции
Pi, находящаяся в состоянии
нормы. Например, для Pi2 — 0,5 и Р 21 = 0,8, P t = 0,62. Наоборот,
зная величину Р 12 и задаваясь желаемым качеством популяции
Pi, можно определить интенсивность рекреационного потока, необходимую для поддержания качества популяции на заданном
уровне. Отметим, что при ненулевых экологических нагрузках
существует естественный предел увеличения здоровой доли популяции. Так, при P 2 i = l и экологической нагрузке, соответствующей Р 12 = 0,5, здоровая доля популяции составит не более 70%.
Рис. 11. Номограмма для определения
стационарного значения здоровой доли популяции P i при различных значениях факторов нагрузки Р \2 и рекреации Р 2 1
Рг =
Рп+Рг
—
и
Л
Донозологическая диагностика и практика
массовых обследований населения
Раннее распознавание болезней всегда представляло одну из
важнейших и сложнейших задач, решение которых упирается
как в методологические, так и в методические разработки. Донозологическая диагностика и практика массовых обследований — это лишь первые шаги оценки здоровья на популяционном уровне. Вместе с тем напомним, что оценка здоровья на популяционном уровне не есть простое статистическое сложение
показателей здоровья отдельных индивидов. Широкое внедрение
в практику диагностики ЭВМ, антропоэкологического экспертирования позволит реализовать подлинно популяционные обследования здоровья. Однако и они не будут эффективны сами
по себе, а дадут необходимый результат лишь в сочетании с
традиционными методами массовых обследований.
Прежде всего необходимо определить различие между обследованием на заболеваемость и традиционным врачебным
обследованием. Обычно врач осматривает обратившегося к нему
с определенными жалобами человека в поликлинике, в стационаре или на дому. В ходе такого осмотра устанавливается предположительный диагноз, назначаются лабораторно-диагностические исследования, намечаются лечебные мероприятия.
При обследовании на заболеваемость врачебный осмотр пациента, как правило, ставит задачей лишь решение о принадлежности данного лица к одной из дифференцируемых соответственно программе обследований групп населения. В связи с
этим представляет интерес развернутое определение понятия
«обследование на заболеваемость», которое было опубликовано
в материалах ВОЗ 1970 г. Согласно этому определению, обследование на заболеваемость означает «предположительную идентификацию невыявленной болезни или дефекта путем использования тестов, анализов или других процедур, которые можно
применить быстро. Методики, применяемые при обследовании,
позволяют выделить внешне здоровых лиц, которые предположительно страдают от тех или иных болезней, среди тех, которые предположительно этих болезней не имеют. Эти методы не
претендуют на диагностическое значение. Лица с положительным или подозрительными результатами должны направляться
к врачу для установления диагноза и необходимого лечения» \
1
Тетради общественного здравоохранения, № 34; Принцип и практика обследований на заболеваемость; Женева, 1970. Цит. по: Казначеев и др. (1980),
с. 24.
211
Поскольку данное определение приводится в материалах ВОЗ
1970 г. как одно из официально принятых, целесообразно рассмотреть его более детально. Мы бы хотели обратить внимание
на следующие аспекты.
1. При обследованиях на заболеваемость выявлению подлежат не только нозологические формы, но и болезни с еще не
проявившейся симптоматикой и предсимптомные, субклинические стадии заболевания. Таким образом, к ним можно отнести
и состояния, возникающие в процессе защитно-приспособительных, адаптационных реакций организма, т. е. донозологическир
состояния.
2. При обследованиях на заболеваемость предполагается
применение методик, не требующих значительного времени и
соответственно не вызывающих у обследуемых дискомфорта, неприятных ощущений или какого-либо отрицательного отношения. Быстрота применения тестов, анализов и процедур предполагает их высокую методическую надежность и помехоустойчивость. Имея в виду современный научно-технический уровень,
следует специальное внимание обратить на проблему автоматизации исследований, которая может дать существенный выигрыш
во времени и повысить надежность результатов.
3. При обследованиях на заболеваемость методики могут не
быть диагностическими, т. е. они не обязательно должны обеспечивать постановку нозологического диагноза. Однако это требование вряд ли целесообразно сохранять применительно к донозологическим состояниям, поскольку в данном случае речь
идет о выделении различных по степени адаптации групп населения, которые требуют различных решений по дальнейшему
обследованию. Иными словами, при обследованиях на заболеваемость наиболее важным является установление дальнейшего
«маршрута болезни» пациентов, т. е. существен не диагностический, а прогностический аспект.
4. При обследованиях на заболеваемость должна быть предусмотрена определенная степень «гипердиагностики», т. е. в соответствующие группы выделяются лица не только с положительными, но и с подозрительными результатами. Следовательно,
в плане донозологической диагностики должны быть предусмотрены варианты решений, регламентирующих последующее врачебное наблюдение здоровых лиц с отдельными формами напряжения и утомления, которые, по-видимому, следует рассматривать как предположительные предпосылки заболевания.
Данный этап диагностики необходимо сочетать с анализом
«диагностики» внешней среды, для чего необходимо антропоэкологическое экспертирование \ Только в этом случае возможна
комплексная система рекреации, снятия напряжения и в конечном счете подлинная профилактика.
1
Этот вопрос подробнее рассмотрен на стр. 233.
212
При многофазовых или комплексных обследованиях применяют одновременно несколько методик для обследования больших
групп населения. Часто массовые обследования обозначают термином «скрининг». По определению Вильсона [Wilson, 1975],
это медицинские обследования, не обусловленные жалобами
больных по поводу тех или иных состояний. Этот термин охватывает все виды обследования и не определяет их скорости или
точности. Д л я выявления латентных или ранее неизвестных случаев заболевания среди населения проводится предварительный скрининг.
Массовые медицинские обследования, согласно отчету о технических дискуссиях на Всемирной ассамблее здравоохранения 1
в 1971 г., можно сгруппировать следующим образом: 1) эпидемиологические исследования, задачей которых является получение информации о состоянии здоровья определенной популяции;
часто проводятся на выборочных группах данной популяции;
2) эпидемиологический надзор за болезнями, в задачу которого
входит оценка изменений, происходящих в состоянии здоровья
популяции, с тем чтобы определить проблемы, требующие принятия немедленных мер для составления долгосрочного эпидемиологического прогноза; 3) скрининг, направленный на выявление латентных и нераспознанных случаев заболевания среди
населения.
Для того чтобы определить место донозологической диагностики в рассмотренной системе обследований на заболеваемость,
необходимо хотя бы вкратце познакомиться с современной
практикой и программами комплексных обследований, включая
использование автоматизированных систем для многофазного
обследования населения.
Ниже излагаются данные о трех комплексных обследованиях
населения, взятые из книги «Принципы и практика обследования « а заболеваемость» [Wilon, Jungner, 1970]. Исследования в
Балтиморе в 1957 г. показали, что из 2024 обследованных
лиц без отклонений от нормы было только 743 человека, или
36,7%. В 31,1% случаев имелись только небольшие отклонения,
и в 32,2% случаев были выявлены существенные («большие»)
отклонения. Самое большое число ранее не установленных болезней обнаружилось с помощью электрокардиографии, сфигмоманометрии, определения содержания сахара крови и рентгеноскопии грудной клетки. Наиболее часто у обследованных лиц
выявлялись ранее не распознанные нарушения сердечно-сосудистой системы.
Дальнейшее прослеживание результатов этой программы обследований [Wilie, 1961] показало, что возрастные показатели
смертности среди лиц с существенными отклонениями от нормы
были вдвое выше, чем у лиц, у которых исследования дали отрицательные результаты. Важно отметить, что речь идет о выяв1
Массовые медицинские обследования. Женева, ВОЗ, 1975, с. 79.
213
лении отклонений у лиц, которые, как это следует из представленных материалов, ранее не знали о своей болезни.
Еще более интересными оказались результаты обследований
в округе Хантердон, где были обследованы две группы по следующим методикам: 1) выборка с клинической оценкой — лица,
подвергнутые комплексному обследованию, были затем обследованы клиническими методами; 2) выборка без клинической
оценки — проведено только комплексное обследование.
При сопоставлении данных комплексных обследований с клинической оценкой более чем у 50% всех обследованных были
диагностированы заболевания системы кровообращения. При
этом наибольшее совпадение положительных результатов комплексного обследования с клинической оценкой дали измерения
артериального давления, массы тела, рентгенография и электрокардиография. Надо, однако, отметить, что подобная сравнительная оценка правомерна только в плане выявления нозологических форм патологии, напряжения и утомления среди практически здоровых людей. Это закономерный итог сугубо клинического взгляда на заболеваемость, без учета предшествовавших развитию нозологических форм патологии. Материалы обследования портовых грузчиков в Сан-Франциско в 1951 г. подтверждают такой вывод: из 63% лиц с положительными результатами обследований (т. е. с наличием отклонения) в 35%
случаев были выявлены нозологические формы, из них у 19%
лиц эти заболевания ранее не диагностировались [Wilson, Jungпег, 1970].
;
При рассмотрении принципов раннего выявления болезней
авторы отмечают, что цель обследований очевидна и проста: она
заключается в том, чтобы направить на лечение тех, у кого раньше болезнь не была выявлена, и выявить лиц, которые не нуждаются в лечении. Таковы же, как мы указывали выше, и цели
донозологической диагностики.
Всемирной организацией здравоохранения были приняты
10 принципов планирования программ по выявлению случаев
б о л е з н и М ы считаем полезным подробно проанализировать
эти одобренные Всемирной организацией здравоохранения
принципы в свете развиваемой нами концепции донозологической диагностики.
Принцип 1. «Чтобы составлять важную проблему, болезнь не
обязательно должна иметь высокую степень распространенности, хотя обычно это и требуется... Ясно, что важность проблемы следует оценивать с точки зрения как отдельного лица, так
и общества. Так, состояния, дающие серьезные последствия для
индивидуума и его семьи, вообще говоря, могут оправдать сравнительно дорогостоящие мероприятия по обследованию. С другой стороны, некоторые состояния, легко переносимые индиви1
Все 10 принципов цитируются по работе Вильсона и Янгнера (Wilson, Jungner) «Принципы и практика обследований на заболеваемость». Женева; ВОЗ,
1970, с. 30—45.
214
дуумом, но имеющие серьезные последствия для общества в целом, если они рано не распознаны и не излечены, на этом основании также оправдывают необходимость обследования».
По-видимому, нарушение адаптации организма к условиям
среды, снижение защитно-приспособительных возможностей,
которое ведет к уменьшению трудовой и общественной активности человека, с развитием хронических и острых заболеваний,
представляет собой важную проблему здравоохранения. Возможность раннего выявления скрытых, нередко бессимптомно
протекающих нарушений, являющихся самыми начальными признаками надвигающихся заболеваний, представляет большой
общественный и личный интерес.
Социалистическое общество, проявляя повседневную заботу
о своих гражданах, на основе донозологической диагностики может целенаправленно использовать определенные средства для
оздоровления и профилактики, для усиления активности адаптационных механизмов и тем самым предупреждения развития
болезней и снижения заболеваемости.
Принцип 2. Должны существовать эффективные и приемлемые меры лечения больных с диагностированным заболеванием.
«Из всех критериев, которым должно удовлетворять обследование, наиболее важным, вероятно, является возможность надлежащего лечения состояния, когда оно обнаружено... Без этого
обследуемый человек может не получить никаких преимуществ;
более того, в действительности его можно напугать.... и тем самым причинить реальный вред. Эта проблема включает в себя
два вопроса: 1) повлияет ли лечение в предсимптомной пограничной стадии болезни на ее течение и прогноз? 2) повлияет ли
более раннее, чем обычно, начало лечения на течение и прогноз
уже развившегося заболевания?»
Можно предположить, что в результате определенных воздействий, направленных на повышение адаптационных возможностей организма, на усиление его защитно-приспособительных
свойств, возможен переход от состояний напряжения, утомления
и предболезненных состояний к компенсированным. Основное
значение при этом играет не медикаментозное лечение, а оздоровительно-профилактические и санитарно-гигиенические мероприятия, проводимые целенаправленно и комплексно.
В отношении донозологических состояний мы располагаем
достаточно эффективными и приемлемыми средствами воздействия на организм. Что же касается выявляемых при массовых
обследованиях случаев болезни, то здесь средства повышения
активности адаптационных механизмов могут быть использованы если не для полного излечения, то для достижения достаточно устойчивой компенсации.
Принцип 3. Должны существовать службы диагноза и лечения. «Ясно, что при планировании обследования на то или иное
состояние или группу состояний необходимо предусмотреть,
чтобы выявленные нуждающиеся в лечении лица могли бы его
получить».
215
Д л я нуждающихся в лечении в нашей стране такой проблемы
не существует, но этот принцип должен быть распространен
также и на лиц, нуждающихся в усилении адаптационных механизмов путем организованного отдыха. Более серьезной является проблема организации самой донозологической диагностики, так как соответствующих центров пока еще нет, а существующая система диспансеризации не может полностью решить эту
задачу.
Принцип 4. Выявляемая болезнь должна иметь распознавательную или раннюю симптоматическую стадию. «Для того чтобы выявление и лечение болезни на ранней стадии оказалось
плодотворным, в ее развитии должен быть период, в течение которого симптомов или вообще нет, или они очень слабо выражены». Антропологические исследования позволяют выявить
стадии от напряжения регуляторных механизмов до их истощения и слома с переходом в болезнь. Очевидно, что от классических работ Г. Селье по общему адаптационному синдрому до
четкой методологии выявления различных нарушений адаптации
у человека существует большая дистанция, которая в настоящее
время постепенно и успешно преодолевается. Во всяком случае,
сегодня мы уже обладаем достаточными знаниями и средствами для раннего распознавания степени напряжения адаптационных механизмов и их возможностей.
Принцип 5. Должны существовать подходящие методики исследования. «Для некоторых болезней, действительно имеющих
распознаваемую латентную стадию, которую в принципе можно
было бы выявить, в настоящее время нет подходящих методик».
Здесь специально подчеркивается важность разработки необходимых методик.
Принцип 6. Исследование не должно доставлять чрезмерных
неудобств для населения. «Несомненно, что исследование или
серия исследований должны быть приемлемыми для людей, которые им подвергаются. Приемлемость, конечно, определяется
характером опасности и предварительной подготовкой путем
проведения санитарно-просветительной работы среди населения». Особенно важен подбор соответствующих методик при
массовых обследованиях. Здесь высокая информативность должна сочетаться с простотой и быстротой обследований.
Д л я решения задач донозологической диагностики необходимо комплексное, многофазное обследование с применением значительного комплекса разнообразных методик. Поэтому методологические принципы донозологической диагностики требуют
специального рассмотрения.
Принцип 7. Следует хорошо понимать закономерности естественного развития заболевания от латентной до явной формы.
«Наиболее важными вопросами, на которые необходимо ответить при анализе таких состояний, как высокое кровяное давление, ишемическая болезнь сердца, сахарный диабет и хроническая простая глаукома, являются следующие: 1) какие изме216
нения следует рассматривать как патологические, а какие считать физиологическими колебаниями? 2) прогрессируют ли ранние патологические изменения? 3) существует ли эффективное
лечение, которое может либо препятствовать дальнейшему развитию ранних патологических изменений, либо стимулировать
их обратное развитие?»
При донозологической диагностике используются критерии,
которые указывают на развитие нарушений регуляторных и обменных процессов в таком периоде, когда не только не определились субклинические признаки или латентные формы нозологии, но и вообще никакого заболевания еще нет. Оценка адаптационных возможностей организма происходит на границе его
физиологических приспособительных реакций, которые подчас
трудно или даже невозможно четко отграничить от адаптивных
реакций.
Серьезной задачей является диагностика пограничных состояний между нормой и напряжением. По-видимому, представление о физиологической норме требует пересмотра с целью его
расширения, так что следует говорить об индивидуальном диапазоне норм и о групповых (популяционных) нормах.
Принцип 8. Следует четко определить, кто именно входит в
категорию лиц, требующих лечения. При проведении организованных обследований здоровья населения требуется очень осторожно относиться к сообщению информации, чтобы не нанести
вреда некоторым обследуемым лицам. Если лица с сомнительными результатами исследования направляются к своим лечащим врачам, которые не принимали участия в выработке политики организованного обследования, могут возникнуть недоразумения: тем, кому на основании результатов обследования
назначено лечение, могут не получить его, те же, у которых обследование выявило сомнительные сдвиги, могут подвергаться длительному лечению.
Государственная система донозологической диагностики вместе с государственной системой оздоровительных и лечебно-профилактических мероприятий в нашей стране позволят достаточно четко определять соответствующие контингенты лиц и планово осуществлять необходимые мероприятия. Поэтому очень важно донозологическую диагностику обосновать не только научно,
но и организационно. Должна быть обеспечена обратная связь
между результатами обследования и системой донозологической
диагностики через результаты лечебно-профилактических мероприятий. Д л я этого необходимы повторные обследования тех же
контингентов, т. е. должна быть введена система периодических
обследований. Таким путем может быть обеспечено постоянное
совершенствование принципов отбора в соответствующие группы по степени их адаптации к условиям внешней среды.
Принцип 9. Затраты на выявление случаев болезни (включая диагностику и лечение выявленных больных) должны быть
экономически сбалансированы с затратами на медицинское об217
служивание в целом. Часто считают, что выявление болезни с
помощью обследования экономит ресурсы страны. Существуют,
по-видимому, две главные цели: одна — медицинская, другая —
экономическая.
Комплексное обследование — неотъемлемая часть хорошо
поставленного обслуживания. Медицинской целью, таким образом, является повышение уровня здоровья населения путем раннего выявления и лечения болезни, тогда как ближайшая экономическая цель заключается в том, чтобы сберечь время высококвалифицированных специалистов путем использования на
первом этапе мероприятий по выявлению болезни лаборантов и,
возможно, автоматических методов... Более отдаленная экономическая цель заключается в том, чтобы путем предупреждения
или лечения ранних форм болезни продлить трудовой период
жизни населения, подвергающегося опасности заболевания, и
тем самым содействовать общему экономическому благосостоянию... Однако достижение этой цели в свою очередь может обходиться дорого даже для развитых стран, будучи нерентабельным.
Если медицинские цели обследований, в том числе и особенно донозологические, вполне очевидны, то экономическая сторона дела не всегда выступает достаточно ясно. Здесь рассматриваются два аспекта: 1) экономия времени высококвалифицированных специалистов и соответственно повышение качества медицинского обслуживания без увеличения затрат на кадры; 2)
повышение производительности труда, качества и эффективности выполняемой работы за счет укрепления здоровья трудящихся, снижения напряжений, уменьшения заболеваемости.
На данном этапе развития профилактического направления
медицины современный уровень наших знаний позволяет в основном выявлять уже известные заболевания и проводить специфическую профилактику. В связи с этим значительная часть
населения с донозологическими состояниями не попадает в сферу деятельности системы медицинского обслуживания. Развитие
методов донозологической диагностики позволит резко повысить эффективность профилактических и оздоровительных мероприятий, более целенаправленно использовать средства, выделяемые на здравоохранение. Необходима разработка комплекса
мероприятий, которые были бы направлены не столько на сохранение, сколько на преимущественное увеличение трудоспособности человека путем ликвидации дизадаптации организма,
генетических ее последствий. В результате выполнения комплексной научной программы по адаптации, внедрения системы всеобщей донозологической диспансеризации, методов профориентации, рационального использования творческих и трудовых
возможностей лиц старшего возраста можно ожидать, что в ближайшем будущем здравоохранение достигнет следующих количественных показателей: 1) повышение среднего возраста прак218
тической трудоспособности; 2) снижение общей продолжительности временной нетрудоспособности на 10—12%.
Принцип 10. Выявление случаев болезни должно быть непрерывным процессом, а не единовременной кампанией. «Однократное, случайное обследование, очевидно, имеет лишь ограниченную ценность, так как, во-первых, охватывает, как правило, только небольшую часть населения и, во-вторых, позволяет
выявить только тех лиц, которые имеют искомое заболевание в
данное время; такое обследование не может касаться будущей
частоты болезни вообще.
Таким образом, длительное обследование обладает большими преимуществами. Может быть создана система, которая постепенно стала бы более эффективной и экономичной и превратилась бы в часть обычного медицинского обслуживания. Регулярные обследования с помощью санитарного просвещения постепенно могут охватить все большие и большие контингента
населения, подвергающиеся опасности заболевания, и тем самым
способствовать выявлению вновь заболевших лиц.
Обсуждаемая нами система донозологической диагностики,
как уже отмечалось выше, мыслится как часть системы диспансерного обслуживания населения. Ставится вопрос о всеобщей
донозологической диспансеризации, которая определит новый
качественный этап в развитии здравоохранения. Создание «банка данных», учитывающего динамику изменений состояния здоровья с рождения до старости, обеспечивает возможности проведения фундаментальных научных исследований и разработки
строгой индивидуальной системы профилактики. Можно полагать, что со временем система всеобщей донозологической диспансеризации будет представлять собой сеть крупных автоматизированных центров, оснащенных мощной вычислительной техникой.
Критический анализ изложенных принципов раннего выявления болезней применительно к системе донозологической диагностики показывает, что эти принципы могут быть положены в
основу организационных и методологических подходов при условии их существенной коррекции с учетом профилактической
направленности советского здравоохранения и наличия в СССР
бесплатной системы медицинского обслуживания и постоянной
заботы государства о состоянии здоровья граждан. Ежегодно
повышаются расходы на здравоохранение. Увеличивается число
больниц и поликлиник, число коек в них, становится больше
врачей и среднего медперсонала. Расширяется сеть специализированных диспансеров. Все это создает предпосылки для повышения качества медицинского обслуживания населения. Однако
было бы целесообразно в качестве главного критерия использовать не показатели заболеваемости, ориентированные на нозологические формы патологии. Нам представляется, что объектом
всех оценок должна быть здоровая популяция, а не уже заболевшая или находящаяся в угрожающем состоянии относительно того или иного заболевания.
219
Ясно, что планирование систем медицинского обслуживания
будет значительно более эффективным, если удастся учитывать
и ту часть населения, которая находится в донозологических состояниях и при отсутствии соответствующих оздоровительных и
профилактических мероприятий в ближайшее или более отдаленное время перейдет в категорию больных. Следует заметить, что
эта часть населения, по-видимому, достаточно велика.
Таким образом, на уровне современного развития медикобиологической науки главным объектом ; ее внимания должен
быть здоровый человек, человеческая популяция, с оценкой ее
адаптивных возможностей и особенностей процессов адаптации
в соответствующих климато-географических и производственных
условиях. Для этого необходимо вначале создание теоретических
предпосылок и организационных моделей.
Построение организационной модели связано с анализом принципов и практики обследований на заболеваемость. Исходя из 10
принципов, принятых Всемирной организацией здравоохранения,
и учитывая характерные особенности советского здравоохранения,
можно считать, что донозологическая диагностика должна проводиться в виде массовых обследований больших контингентов
населения по производственному или территориальному признаку. В перспективе должны быть созданы крупные автоматизированные центры на основе ЭВМ, с высокой пропускной способностью, которые могли «просматривать» все здоровое население
промышленно-территориальных комплексов один-два раза в
год. На каждого человека начиная с его рождения в «банке данных» должна содержаться подробная «история здоровья» с выдачей ему постоянных рекомендаций режимов жизни, главной
целью которых является не только предупреждение заболеваний, но также сохранение и совершенствование здоровья самого
человека и его потомства.
Обобщенные данные, характеризующие отдельные популяции населения, с учетом информации о внешней среде, социально-гигиенических и!экономических факторах, могут явиться основой для планирования и реализации массовых целенаправленных мероприятий для сохранения здоровья популяции в
целом. Организация такой системы позволит: 1) повысить уровень здоровья и трудоспособность популяции, 2) изменить тенденцию роста заболеваемости, 3) снизить потребность в медицинском персонале и коечной сети.
Рассмотрим более подробно организационные принципы систем массовой донозологической диагностики. В названном отчете ВОЗ дается определение понятия «массовый скрининг», под
которым подразумевают 'медицинское обследование, осуществление которого не продиктовано необходимостью принятия мер
по поводу определенных жалоб.
В результате массового донозологического обследования выделяются три группы, символику которых можно образно сравнить с регулированием уличного движения. Зеленый свет озна220
чает, что дальнейшее движение разрешено. В нашем случае —
это группа лиц, не требующих проведения специальных оздоровительных, профилактических или лечебных мероприятий. Желтый свет — это предупреждение о возможных неблагоприятных
последствиях в случае, если не будут предприняты .необходимые
оздоровительные и профилактические меры. Наконец, красный
свет запрещает дальнейшее движение: лица третьей группы
нуждаются в дополнительном тщательном врачебном обследовании и проведении специализированного лечения.
Выделение среди потока обследуемых условных групп «зеленых», «желтых» и «красных» есть, по существу, постановка
донозологического диагноза. В каждой из этих групп в дальнейшем, при более длительной разработке вопроса и накоплении
опыта, появятся и «оттенки» указанных цветов. Так, уже сейчас
нам представляется целесообразным группу «желтых»
(Ж)
разделить на две группы: Ж-1 и Ж-2. В подгруппу Ж-1 следует
отнести лиц, для которых характерны различные степени напряжения адаптационных механизмов, но еще без явлений их истощения. Эти лица подлежат контрольному наблюдению, периодическим повторным массовым обследованиям, но они относятся к
категории практически здоровых людей. В подгруппу Ж-2 следует отнести лиц, у которых выявляются признаки перенапряжения и истощения адаптационных механизмов. Они нуждаются в целенаправленных оздоровительных и профилактических
мероприятиях, хотя и не относятся к категории больных. Эта
подгруппа также требует повторных периодических обследований.
Таким образом, если пользоваться терминологией ВОЗ, то подгруппы Ж-1 и Ж-2 подлежат эпидемиологическому надзору, который подразумевает проведение повторных обследований и
тщательное наблюдение за происходящими изменениями.
В результате обследования людей на заболеваемость были
выделены четыре группы с разными донозологическими диагнозами: эти группы условно обозначаются: 3 (зеленый), Ж-1 и
Ж-2 (желтый), К (красный). В связи с этим (вводится «правило
светофора»: донозологический диагноз в качестве одного из элементов должен содержать разрешающее, предупреждающее или
запрещающее указание-прогноз. Каждая группа (3, Ж, К) характеризуется индивидуальным «маршрутом здоровья», который
позволяет прогнозировать возможный исход поведения биосистемы и принимать решения относительно коррекции этого поведения и его оптимизации.
Каждая из выделяемых в результате массовой донозологической диагностики категорий лиц подвергается определенным корректирующим воздействиям. Лечебные мероприятия направлены
на ;лиц подгруппы К. Оздоровительные и профилактические мероприятия направлены на лиц, относящихся к подгруппам Ж-1
и Ж-2. Эпидемиологический надзор проводится в отношении
подгрупп К, Ж-2 и Ж-1. Наконец, информация о структуре здоровья отдельных популяций (соотношение между лицами под221
групп К, Ж-1, Ж-2 и 3) является эффективным контролем влияния окружающей среды на человека и используется как в научных целях (в случае эпидемиологических исследований), так и
при разработке практических мероприятий по улучшению санитарно-гигиенических условий.
Согласно материалам, опубликованным Всемирной организацией здравоохранения, задачей обследований на заболеваемость является обнаружение среди внешне здорового населения
тех лиц, которые в действительности страдают теми или иными
болезнями.
Развитие представлений о преморбидных состояниях, субклинических формах болезней, латентных стадиях заболеваний способствовало ориентации врачебного мышления прежде всего на
профилактические, а затем уже на лечебные мероприятия. Профилактический принцип был провозглашен основой советской
медицины и неуклонно проводится в жизнь в нашей стране. Широкая сеть медицинских учреждений осуществляет диспансерное обслуживание населения, целью которого являются выявление и лечение заболеваний на ранних стадиях.
Реализация профилактической направленности советского
здравоохранения предполагает введение всеобщей диспансеризации населения [Новгородцев и др., 1979]. В настоящее
время диспансеры организованы по принципу специализации в
рамках отдельных систем (кардиология, пульмонология, психоневрология и т. д.), групп патологических процессов (онкология,
аллергология), наконец, по общности причинных факторов (венерология). Очевидно, диспансерным обслуживанием могут
быть охвачены только лица с уже установленным диагнозом,
донозологическая диагностика основана на наиболее полном
охвате всех лиц данной популяции, нуждающихся в периодическом контроле, а не только определенных групп с определенными нозологическими формами.
Таким образом, под массовой донозологической диагностикой следует понимать один из методов выявления закономерностей формирования здоровья популяции (человека) конкретного региона (ТПК, города, всего государства). Оно должно
быть направлено на установление степени антропоэкологического напряжения и утомления в целях организации комплексной системы профилактики и рекреации с помощью соответствующей коррекции состояния организма и системы жизнеобеспечения по критерию здоровья.
Антропоэкологические аспекты
организации систем жизнеобеспечения
Как уже подчеркивалось, в современных условиях возникает
необходимость комплексного системного подхода к организации
всех компонентов жизнедеятельности, важнейшим критерием
которой должно явиться здоровье населения. Такую организацию, рассматриваемую как единый комплекс, можно назвать
системой жизнеобеспечения (СЖО). Напомним, что под системой жизнеобеспечения мы понимаем оптимальную научно обоснованную целостную организацию жизни людей, дифференцированную в соответствии с социально-экономическими, экологическими, демографическими факторами, направленную на всестороннее развитие человека (популяций, народонаселения),
достижение гармоничного единства человека и общества, общества и природы.
Нами предпринимается попытка методологических и методических разработок принципов организации систем жизнеобеспечения по критерию здоровья в условиях НТР. Термин «жизнеобеспечение» в настоящее время употребляется преимущественно применительно к космическим полетам «как комплекс мероприятий, направленных на обеспечение жизнедеятельности экипажа космического корабля на протяжении космического полета...
В более широком смысле к сфере С Ж О иногда относят все остальные устройства и предметы, служащие для обеспечения гигиенических, бытовых, культурных и эстетических потребностей
экипажа» [БСЭ, т. 9, с. 203]. Можно в этом же смысле говорить
о системе жизнеобеспечения экипажа подводной лодки, экипажа и
пассажиров самолета, океанического лайнера и т. д.
В указанных системах на ограниченном пространстве техническими средствами создаются условия, в которых возможна на
протяжении определенного, сравнительно небольшого интервала времени нормальная жизнедеятельность группы людей, выполнение ими своих функциональных обязанностей. «Большие»
С Ж О должны быть направлены на организацию полноценной
жизнедеятельности людей для длительного или даже постоянного проживания в земных, в том числе и в экстремальных условиях. Речь идет о научном системном подходе к организации
жизнедеятельности людей, оценке, прогнозированию воздействия всего комплекса факторов внешней среды на состояние здоровья.
Система жизнеобеспечения — это комплексная
проблема,
требующая участия специалистов разных областей науки, ибо
223
для современного человека обеспечение жизни не может означать лишь наличие условий для удовлетворения физиологических и биологических потребностей; нормальная жизнедеятельность предполагает удовлетворение комплекса материальных и
духовных потребностей при сохранении и развитии здоровья.
Когда мы говорим о «создании» систем жизнеобеспечения,
мы не имеем в виду ничего принципиально нового. Речь идет о
таком подходе к организации жизнедеятельности людей, формировании и удовлетворении потребностей, который позволил бы
выявить все скрытые резервы в реализации одной из важнейших
целей нашего общества — сохранении и развитии здоровья.
О создании оптимальных систем жизнеобеспечения в указанном смысле можно говорить лишь применительно к социалистическому обществу, где в условиях планового хозяйства и постоянного внимания к главной ценности общества — человеку —
возможно гармоничное развитие членов общества, достижение
максимальной продолжительности активной жизни.
Существующие у нас в стране социально-политические и экономические гарантии являются основополагающими факторами
создания систем жизнеобеспечения. Эти гарантии выражены в
общественной собственности на средства производства, устойчивой занятости в общественном производстве, научной организации труда и постоянно улучшающихся условиях труда и мерах сохранения и развития окружающей среды, совершенствовании форм и методов организации системы здравоохранения,
развитии физической культуры и спорта, строгом регламентировании рабочего дня, гарантиях в области труда и образования
и постоянно увеличивающейся продолжительности оплачиваемых отпусков, расширении льгот, постоянно повышающемся уровне доходов и совершенствующихся формах морального стимулирования, постоянно улучшающихся культурно-бытовых условиях
людей. Все эти элементы должны быть взаимосвязанными и
должны представлять собой целостную систему, одной из основных целей которой должно быть сохранение и развитие здоровья существующего и будущих поколений людей.
Научно-технический прогресс и развитие нашего общества
поставили принципиально новую задачу — научного опережающего оптимального планирования и организации систем жизнеобеспечения. Решение такой задачи не может быть, на наш
взгляд, выполнено в рамках и средствами отдельных научных и
технических дисциплин, а возможно, лишь в рамках экологии
человека, в том понимании этой науки, о каком говорилось выше.
Как указывалось, СЖО есть существенная часть внешней
среды с ее природными (первичными и освоенными), технологическими и социальными компонентами, организованными для
удовлетворения потребностей человека (включая защиту от
неблагоприятных факторов среды) в процессе выполнения им
целевой функции. Очевидно, что состав и структура С Ж О определяется, с одной стороны, структурой потребности, а с другой—
224
структурой среды и степенью ее готовности и пригодности для
удовлетворения этих потребностей. Таким образом, С Ж О можно
систематизировать по различным признакам: 1) по целям (многоцелевые или с ограниченным набором целей; например, столичный город, нефтедобывающий район, город-курорт, метеостанция); 2) по территориальному признаку
(территориальнопроизводственный комплекс, городская агломерация, город,
микрорайон, село, жилище и т. д.), 3) по функциональному признаку (армия, флот, гражданская авиация, железнодорожный
транспорт и т. д.); 4) по степени удовлетворения потребностей
человека; 5) по полноте базовых ресурсов (энергетических, геологических, экологических, климато-географических, технологических, трудовых); 6) по управляемости (простота, сложность,
количество подсистем С Ж О и т. д.); 7) по типу включения в
иерархию систем жизнеобеспечения (уровень соподчинения,
связность и пр.); 8) по степени вписанности в экосистему (безотходность производства, устойчивость природной среды к антропогенным факторам и т. д.); 9) по времени жизни (масштабы
времени — год, десятилетия, столетия); 10) по подвижности (стационарные, подвижные, смешанные).
Типовая структура системы жизнеобеспечения представлена
ниже. Применительно к таким СЖО, как современный город,
элементы ее представляют собой различные службы и институты. Элементы типовой структуры С Ж О подразделяются на природные, технические, биосоциальные (популяционные) и информационные. К природным элементам относятся территория, почвы, воздух, вода, климат, природные источники, биота (растительный и животный мир), электромагнитная «среда», геофизические
экраны, предотвращающие воздействие космического излучения
на человека. Природные элементы СЖО функционируют согласно специфическим закономерностям, выполняя двойную роль —
внешней среды и средства удовлетворения биологических потребностей человека.
К техническим элементам С Ж О относятся промышленные
ресурсы, средства их переработки и конечный материальный
продукт. Это сырье и полуфабрикаты, промышленные предприятия и их продукция, предприятия сельского хозяйства и пищевой промышленности и их продукция, транспорт, подводимая
и вырабатываемая энергия, средства связи и массовой коммуникации, емкости (склады) для хранения сырья, полуфабрикатов
и конечного продукта, коммунальное хозяйство, строительные
предприятия, предприятия по распределению промышленных и
продовольственных материалов массового потребления, так называемые специализированные элементы связи СЖО с внешним
миром (аэропорты, вокзалы, энергетические подстанции, междугородние АТС и пр.). К этому ряду относятся материальные
средства просвещения, здравоохранения, науки, культуры.
1/38
В. П. Казначеев
225
К биосоциальным элементам С Ж О принадлежит человек,
семья, коллектив, популяция. В системе жизнеобеспечения эти
элементы выполняют двойную роль: субъекта, жизнедеятельность которого обеспечивается системой, с одной стороны, и
средства удовлетворения потребностей субъекта — с другой.
Очевидно, общая теория СЖО должна учитывать это обстоятельство при построении моделей системы, рассматривая человека и как биосоциальную, и как экономическую категорию.
Реализация концепции СЖО зависит от решения ряда методологических и методических задач.
1. Проектирование СЖО с учетом целевой функции, базовых
природных, технологических и трудовых ресурсов. Определение
меры неполноты состава проектируемой С Ж О с учетом иерархии подчинения и соподчинения. Разработка математических,
физических и других моделей проектируемой системы.
2. Оперативное управление реализацией проекта СЖО.
3. Изучение существующих СЖО: диагностики, модельное
описание, принятие решения и осуществление управляющего
воздействия.
4. Оптимизация С Ж О по выбранному критерию (или их
комплексу) с учетом ограничений на материальные ресурсы.
5. Агрегация группы СЖО низшего уровня иерархии в высший уровень (например, ряд: город—городская агломерация—
ТПК).
6. Прогнозирование динамики СЖО, в том числе прогнозирование будущих потребностей и опережающее развитие средств
их удовлетворения. Воспитание с учетом социальных и биологических нормативов.
7. Разработка оптимальных программ свертывания (ликвидации С Ж О или отдельных ее компонентов).
Важнейшей проблемой концепции СЖО, несомненно, является проблема критериев, разработкой которых применительно
к конкретным системам заняты в настоящее время многочисленные группы исследователей. Однако данная проблема еще далека от разрешения.
К таким показателям (критериям), по нашему мнению, могут быть предъявлены следующие требования: вычисляемость
(по возможности с использованием традиционных форм статистики); информативность (богатство содержания); конструктивность (как основание для управления); междисциплинарность;
адаптивность к новым задачам и-условиям; приложимость для
С Ж О различного уровня.
Наиболее общим показателем эффективности С Ж О по критерию здоровья является суммарная величина часов активной
жизни всех ее индивидов. Отношение суммарной величины человеко-часов активной жизни всей популяции к величине их
потерь будет характеризовать эффективность системы жизнеобеспечения, а отношение производимого продукта к сумме затрат в человеко-часах активной жизни — величину производи226
тельности одного человеко-часа в эквивалентных экономических
показателях \
Управление С Ж О представлено на рис. 12. Информационную
базу системы должны составлять автоматизированные банки
данных производственной сферы, сферы услуг, состояния внешней среды, состояния здоровья населения. Основные элементы
системы — это идентификатор потерь и анализатор программ
жизнеобеспечения. Назначение идентификатора потерь состоит
в выявлении факта потерь, оценке их типа и поиска причины
потерь. Выходом идентификатора служат рекомендации для
системы управления определенной сферой в зависимости от результатов идентификации (см. рис. 12).
Процесс идентификации осуществляется путем периодического опроса банков данных, сопоставления их показаний с нормативами по допустимым потерям в целом и с дифференциацией
по отдельным причинам, с нормативными показателями благополучия среды, здоровья населения, с запланированными показателями деятельности производственной сферы и сферы услуг,
определения типа ситуации по заложенным в идентификатор
классификаторам. 1
Потребность в оптимизации С Ж О может быть особенно
острой в районах Сибири, Дальнего Востока и Крайнего Севера
с их экстремальными природными условиями. Основные положения общей теории систем жизнеобеспечения легли в основу
ряда комплексных целевых программ, реализуемых в Новокузнецке, Норильске, Сургуте.
Концепция СЖО, основные положения которой изложены
выше, может стать методологической основой для координации
научно-технических дисциплин, изучающих различные аспекты
систем жизнеобеспечения человека. В рамках этой концепции
многие проблемы, традиционно рассматриваемые как самостоятельные, изолированные, могут быть объединены на единой теоретической основе и обслуживаться унифицированными понятиями и алгоритмическим аппаратом. Концепция С Ж О может служить эффективным средством решения одной из важнейших социальных задач — сохранения и развития здоровья населения,
обеспечивая комплексность и системность соответствующих мероприятий общества.
Вышеуказанные принципы положены в основу рассмотрения
города (или ТПК) как системы жизнеобеспечения. При этом
можно выработать критерии для сравнения различных городов,
находящихся в разных географических зонах не только по их
вкладу в национальный доход страны, но и по благосостоянию
людей, по соотношению благосостояния людей с их вкладом в
национальный продукт страны.
1
Критерии оценки потерь по медицинским и парамедицинским
названы выше.
показателям
8*
227
ДАННЫЕ
С ОБЪЕКТОВ
УПРАВЛЕНИЯ
Рис. 12. Принципиальная схема автоматизированного управления С Ж О
В городе (см. рис. 12) выделены внешнецелевые системы
(ВЦС), продукт деятельности которых в основном направлен в
С Ж О высшего уровня и инфраструктуры, обеспечивающие
жизнь городской популяции людей. Ресурсы, поступающие в
город из вышестоящих по иерархии систем (ТПК, республика),
распределяются в соответствии с имеющимися нормативами по
указанным подсистемам. Таким образом, эффективность города
как С Ж О зависит не только от количества поступающих ресурсов, но и от оптимального распределения их по функциональным
подсистемам города.
Выделяются инфраструктуры: производственная, институциональная и сфера обслуживания. Система здравоохранения (СЗ),
выполняет свои непосредственные функции: профилактическую
и лечебную. Однако в качестве элемента С Ж О здравоохранение
должно выполнять новую важную функцию — обеспечивать
необходимой информацией все службы С Ж О с целью оценки их
деятельности по критерию здоровья.
Специалистами Новокузнецкого НИИ комплексных проблем
гигиены и профзаболеваний СО АМН СССР разработаны организационно-технические принципы машинной реализации модели СЖО. Отдельные элементы модели в части, касающейся
здравоохранения, оформлены в виде действующей с 1974 г. и
принятой государственной комиссией автоматизированной системы «Горздрав». Непосредственной прикладной задачей системы было повышение эффективности и качества медицинского
обслуживания населения крупного промышленного города. Указанная задача предполагала изучение как состояния здоровья
городской популяции (включая показатели естественного и механического движения, напряжения, утомления, биосоциальной
228
адаптации населения), так и состояние основных компонентов
природно-производственной среды.
Существующий вариант АСУ «Горздрав» ориентирован на
решение следующих задач: повышение эффективности профилактического обслуживания населения; контроль за состоянием
внешней среды; повышение эффективности использования ресурсов лечебной сети.
Решение первой задачи осуществляется путем автоматизации планирования, контроля, информационного обеспечения
профилактических служб на основе машинной базы данных о
контингентах, находящихся на диспансерном учете. Контроль
внешней среды обеспечивается путем оперативного слежения за
состоянием воздушного бассейна города (на основе ежедневного
трехразового измерения уровня загрязнения по 16 показателям)
и выявления критических ситуаций с машинной выдачей соответствующей сигнальной и картографической информации. Оперативная информация передается в вычислительный центр горздравотдела по телетайпным каналам.
Услугами первой очереди АСУ «Горздрав» пользуются 112
медицинских
учреждений
практического
здравоохранения,
28 хозрасчетных аптечных учреждений, НИИ комплексных проблем гигиены и профзаболеваний'СО АМН СССР и Институт
усовершенствования врачей МЗ СССР, советские и партийные
органы города и области. Кроме того, более 150 предприятий
города регулярно получают информацию об уровне и структуре
заболеваемости с временной утратой трудоспособности, профилактических осмотрах, состоянии диспансерного обслуживания
рабочих, загрязнении воздушного бассейна города.
Эксплуатация автоматизированных систем управления требует специальной подготовки кадров, которые были бы в состоянии осуществлять «технологический» процесс решения информационно-статистических задач,
совершенствовать
систему,
формировать задания для математиков, программистов, инженеров и других специалистов, обеспечивающих работу АСУ
«Горздрав».. Внедрение системы в Новокузнецке сопровождалось разработкой серии методических пособий, предназначенных
для медицинских работников и организаторов здравоохранения
(например, «Оперативное слежение за эпидемиологической ситуацией», «Информационно-поисковая система диспансеризации
детей», «Централизованная обработка информации на ЭВМ по
учету рабочего времени врачей в поликлинике», «Информационно-поисковая системы профосмотров» и др.).
Многолетний опыт эксплуатации системы автоматизированного управления медицинскими службами "крупного города позволяет ставить вопрос о тиражировании указанной системы в
различных Т И К Сибири, Дальнего Востока, Средней Азии, европейской части страны !с соответствующей ее адаптацией к местным условиям. С другой стороны, ценность первой очереди АСУ
«Горздрав» состоит также и в том, что в конкретных условиях
229
промышленного города была испытана модель управления рядом крупных блоков системы жизнеобеспечения, апробированы
различные организационные и технические решения.
На этой основе возможно существенное расширение сферы
действия модели — прежде всего в направлениях, от которых в
наибольшей степени зависит качество здоровья населения —
система рекреации, общественное питание, массовый донозологический контроль, профилактика и коррекция, родовспомогательные службы, включая медико-генетическую консультацию.
Очевидно, что и другие подсистемы СЖО (воспитание, образование, охрана общественного порядка, профессиональный отбор
и профориентация, управление механическим движением населения и т. д.) могут быть в порядке медико-социальной значимости подключены к уже действующей системе.
Однако сколь развитой ни была бы служба автоматизированного управления С Ж О какой-либо территории, медицинские
блоки системы сохраняют свои специфические функции. Практическое здравоохранение и его справочно-информационный аппарат, выполняя традиционные обязанности, на современном
этапе в состоянии обеспечить оценку эффективности системы
жизнеобеспечения популяции как целого. Здравоохранение, будучи включенным в автоматизированную модель С Ж О города
(региона), дополнительно к лечебно-профилактическим и санитарно-противоэпидемическим задачам выполняет новую роль —
критерия антропоэкологической экспертизы 'систем жизнеобеспечения.
В качестве примера комплексного экол ого-медицинского
антропоэкологического подхода к решению проблем здоровья и
оптимизации системы жизнеобеспечения по критерию здоровья
может быть представлена программа «Пятилетка здоровья» в
г. Норильске. Опыт внедрения названной программы свидетельствует о значительной эффективности названного подхода. Предварительные итоги показывают, что внедрение названной программы дает экономический эффект от снижения медицинских и
парамедицинских потерь, выражающийся в миллионах рублей.
В рамках программы задачи по сохранению и укреплению
здоровья населения города и поселков осуществлялись путем
объединения всех служб жизнеобеспечения ,в единую систему,
включающую: здравоохранение, физкультуру, питание, условия
труда и отдыха, быт, гражданское и промышленное строительство, охрану внешней среды, градостроительство и коммунальное хозяйство, транспорт, народное образование.
Крупнейшие научно-исследовательские учреждения
(Институт гигиены им. Эрисмана, Институт гигиены детей 'и подростков, подразделения Сибирского отделения АМН СССР) вели в
Норильске многолетние исследования особенностей адаптации
организма к условиям Заполярья. В результате этих исследований был получен ряд интересных сведений.
230
Необходимым условием для дальнейшего развития приполярной медицины явилось объединение усилий ученых различных
институтов.^ Сибирским отделением АМН СССР была разработана концепция системы жизнеобеспечения, основанная на необходимости организации комплексной деятельности научных,
государственных и общественных учреждений, направленная на
охрану труда, улучшение условий жизни и охрану здоровья. На
основе этой концепции и была разработана программа «Пятилетка здоровья» для Норильского промышленного района на
1976—1980 гг. .
После обсуждения с партийными органами и общественностью города программа «Пятилетка здоровья» 25 июня 1976 г.
была утверждена на сессии городского Совета народных депутатов. Цели программы: 1) системное изучение закономерностей
жизнедеятельности населения г. Норильска и Норильского ТГ1К.
определение критериев и оптимизации системы охраны здоровья
населения; 2) комплексное внедрение результатов фундаментальных и прикладных социально-гигиенических и медико-биологических исследований по оптимизации системы охраны здоровья населения.
Основные направления программы «Пятилетка здоровья»:
1) комплексное изучение социально-гигиенических и медикобиологических особенностей жизнедеятельности человека в Норильском промышленном районе с учетом развивающейся промышленной базы; 2) разработка комплекса критериев для оценки влияния среды обитания на состояние здоровья населения
Норильского промышленного района; 3) разработка долгосрочных социально-гигиенических и медико-биологических прогнозов
освоения территории Норильского промышленного
района;
4) разработка планов оптимизации системы охраны здоровья
населения Норильского промышленного района; 5) разработка
методов оперативной коррекции планов оптимизации системы
охраны здоровья; 6) специализация и усовершенствование кадров для реализации разработанных мероприятий.
В рамках программы «Пятилетка здоровья» на предприятиях
горно-металлургического комбината выполнены 138 крупных мероприятий по снижению воздействия на человека производственных вредностей, уменьшение травматизма и заболеваемости
на производстве. Кроме того, осуществлены меры по улучшению
условий труда, быта и отдыха женщин. Укреплялась материальная база здравоохранения.
Особая роль в программе «Пятилетка.здоровья» отведена системе профилактики. За время реализации программы улучшились показатели охвата трудящихся профилактическими осмотрами, диспансерным наблюдением. Заболеваемость на 100 диспансерных больных, состоящих на учете два года и более, снизилась с 1977 г. по количеству случаев на 2,1%, в днях — на
15,6%.
Одно из ведущих мест в системе профилактики занимает
231
воспитание здорового образа жизни. Наряду с совершенствованием материально-технической базы спорта здесь предпринята
специальная система мер по повышению спортивной активности.
Так, усилена работа по вовлечению населения в группы здоровья,
группы ГТО, спортивные секции. Число участвующих в подготовке к сдаче нормативов комплекса ГТО возросло на 20%,
число выполнивших нормативы — на 25%. Развернуто социалистическое соревнование среди коллективов физкультуры предприятий, организаций, школ за лучшую постановку физкультурно-оздоровительной работы. Дальнейшее развитие получил туризм. С 1977 по 1978 г. число участников туристических походов
увеличилось на 36%."
Ввиду особой роли системы практического здравоохранения
в обшей системе жизнеобеспечения программа «Пятилетка здоровья» уделяла большое внимание укреплению материальной
базы здравоохранения и совершенствованию организационных
форм ее работы. Комплексный системный подход позволил выявить объективную картину системы здравоохранения и определить звенья, требующие укрепления и развития. В связи с поставленными задачами были введены в строй новые специализированные центры, разукреплены территориальные поликлинические участки, учреждения усилены высококвалифицированными кадрами с использованием современной техники и АСУ,
усовершенствована система скорой помощи, организация труда
медицинских работников, а также система учета заболеваемости.
Внедрение новых эффективных методов диагностики и лечения
больных значительно снизило экономические затраты на лечение
и диагностику заболеваний. Например, внедрение в травматологическом отделении метода дистракционного остеосинтеза
костей голени значительно сократило сроки пребывания больного на койке. В результате реализации мероприятий программы
«Пятилетка здоровья» отмечается улучшение показателей здоровья населения г. Норильска.
Первый опыт осуществления комплексного подхода к решению проблемы здоровья путем оптимизации и совершенствования всех звеньев системы жизнеобеспечения свидетельствует о
высокой его эффективности. Вместе с тем практика показывает,
что на пути разработки и реализации подобных программ еще
немало трудностей .как теоретического, так и прикладного характера.
Мы уже отмечали, что главным средством достижения целей
программы является оптимизация всех звеньев системы жизнеобеспечения по критерию здоровья. Однако совершенствование
всех звеньев СЖО, т. е. экспертирование их по критерию здоровья, в настоящее время представляет собой весьма сложную
фундаментальную проблему. В мировой и отечественной литературе отражен опыт разработки экономической экспертизы при
внедрении новых производств, технологий и т. д. Что касается
антропоэкологического экспертирования, опыт еще невелик.
232
Имеющиеся в арсенале социальной гигиены методы и нормативы организации жизнедеятельности населения не могут быть
признаны универсальными из-за осложнения процессов взаимодействия человека с внешней средой и главное — осложнения
социальных и экологических последствий этого взаимодействия.
Таким образом, назрела насущная необходимость разработки научных основ организации и внедрения антропоэкологической экспертизы. В связи с обсуждением основ антропоэкологической экспертизы напомним рекомендации экспертов ВОЗ
(1980 г.), относящихся к принципам санитарно-гигиенических
оценок воздействия на природную среду. Суть рекомендаций
сводится к следующему.
При планировании проектов необходимо давать оценку возможному влиянию этих проектов на окружающую среду; при
этом следует принимать во внимание как физические, технические, экономические, социальные, так и санитарно-гигиенические
факторы.
Оценка влияния на окружающую среду должна включать в
себя анализ альтернативных вариантов деятельности, в частности
возможности воздержаться от какой-либо деятельности вообще, а также определение необходимых мер предосторожности и
контроля. Нужно рассматривать как стадию сооружения данного
объекта, так и последующие стадии.
Здоровью человека нужно уделять больше внимания в будущих санитарно-гигиенических оценках влияния на окружающую
среду; в многопрофильные бригады следует включать специалистов здравоохранения, чтобы такая оценка была цельным и координированным процессом.
Обязательным условием при выполнении проектов является
создание адекватной базы данных, включая показатели здоровья,
по отношению к которым можно было бы измерять происшедшие изменения.
Оценка должна базироваться на данных об общей подверженности индивидуума вредным воздействиям из различных
источников, причем с учетом коммулятивных и синергичных эффектов.
Чтобы облегчить необходимые межпрофильные и межведомственные совместные действия, ответственность за координацию,
контроль и обеспечение обратной связи должно осуществлять
какое-либо одно учреждение.
Необходимо отметить, что в отечественной науке имеются
серьезные заделы (главным образом в области
медицинской
географии), имеющие непосредственное отношение к проблемам
антропоэкологического экспертирования территории. Так, широко известны работы И. С. Кандрора (1968), Б. Б. Прохорова
(1975, 1979), С. В. Рященко (1977), И. А. Хлебовича (1981) и
др. Указанные работы содержат не только конкретные схемы
районирования территории СССР, но и принципы типологии
природной среды в связи с состоянием здоровья населения оп9 В. П. Казначеев
233
ределенных территорий. Методология
ландшафтоведческого
описания природной среды представлена в работе А. Д. Арманда (1975). Предложения по формированию стандартизированных схем описания социального развития населения территории
содержатся в сборниках: «Исследования построения показателей социального развития и планирования» (1979); «Социальные показатели образа жизни советского общества: Методологические проблемы» (1980).
В настоящее время в мировой и отечественной литературе
широко представлены математические модели экологической
ориентации — от так называемых моделей мира
[Гвишиани,
1981; Будущее мировой экономики: Доклад группы экспертов
ООН, 1979; Одум, Одум, 1978] до моделей локальных антропоэкологических систем. К существенным дефектам ряда моделей
следует отнести недостаточное сопряжение природно-экологического, антропо-популяционного и технико-экономического компонентов.
Социально-медицинские и медико-демографические факторы,
как правило, учитываются только в самом общем виде. Факторы
напряжения, утомления популяции, различные варианты профилактических рекреационных мероприятий, обусловленность
производительности труда медицинскими и парамедицинскими
причинами — эти и другие элементы системы не получили пока
адекватного математического описания. Между тем без учета
перечисленных факторов модель, сколь технически совершенной
бы она ни была, в принципе не может отразить специфику антропоэкологической системы, ее функций и структурных свойств.
В настоящее время представляется актуальным объединение
разнородных статистических данных, характеризующих различные стороны антропоэкологической системы, в рамках интегральной базы данных и в целях их использования для прогноза динамики системы при различных вариантах воздействия на ее
компоненты — природу, экономику, население.
Причина недостаточного использования многочисленных данных для экспертизы состоит не столько в отсутствии материальнотехнических средств сбора, хранения и переработки информации,
сколько в несовершенстве организационных форм экспертизы.
Проблема антропоэкологического экспертного прогноза порождает ряд задач повышенной сложности, главными из которых
являются следующие:
А. Необходимость разработки аналитической модели системы, последовательно усложняющейся по мере получения дополнительных данных. Указанная модель при загрузке ее соответствующими статистическими данными и экспертными оценками может функционировать как экспертный автомат, позволяющий имитировать различные варианты динамики изучаемой
системы.
Б. Выбор параметров системы и пространственно-временного режима сбора информации.
234
В. Выбор ингредиентов, определяющих наиболее важные
ограничения на динамику системы (энергия, вода, трудоресурсы и т. д.).
Г. Способ увязки и согласования отраслевых и территориальных целей системы.
Ниже описана предлагаемая организационная структура
экспертизы. Общие методологические требования к экспертизе
состоят в следующем.
1. Экспертиза осуществляется на основе комплексного межведомственного полидисциплинарного анализа обстановки, широкого обмена мнениями, детальной разработки альтернативных
вариантов решений, сбалансированной оценки ближайших и!
отдаленных последствий принимаемого решения, его влияния на
развитие материальной базы общества, природных экосистем и
состояние популяции.
2. Экспертиза использует биогеоценологический принцип
анализа, т. е. рассматриваются все возможные формы взаимодействия данной антропоэкологической системы с местными ценозами, а также дистанционная связь с экосистемами других
территорий; анализ осуществляется как в фоновом варианте,
так и при реализации проекта по нескольким альтернативным
схемам.
3. Экспертиза должна быть в состоянии осуществить методологию биогеохимического анализа проекта, т. е. сосредоточивать внимание не на изолированных явлениях природы, а на
циклах превращений вещества и энергии, миграции элементов
как в границах экспертируемой территории, так и за ее пределами; в первую очередь оценивается обеспеченность рассматриваемого проекта в основных ресурсах — энергии, воде, кислороде, трудоресурсах. В процессе экспертизы учитываются все
возможные формы ограничения — как на разработку, так и на
его реализацию и эксплуатацию будущего хозяйственного комплекса.
4. При экспертизе в максимальной мере используются современные знания о циклических процессах в природе, о солнечно-биосферных связях и другие аналогичные научные данные.
5. Экспертиза со всей возможной тщательностью учитывает
не только стационарные состояния системы, но и переходные, в
том числе адаптивные, процессы в технической, естественноприродной и социальных сферах, во всех компонентах антропоэкологической системы.
Специфика предлагаемого типа экспертизы состоит в следующем:
а) экспертиза имеет системный междисциплинарный характер, последствия принимаемых решений учитываются в экономическом, биогеоценологическом, медико-биологическом, гигиеническом, социально-демографическом и других аспектах;
б) анализ альтернативных вариантов принимаемых решений и
их сопоставительная оценка осуществляется на основе следую9*
235
щего критерия: выполнение внеШнёцелевой функции системы при
условии минимального ущерба состоянию здоровья населения;
в) экспертирование объекта производится с учетом стадии
освоения территории (необжитая территория; территория, населенная аборигенами и старожильческими популяциями, развивающаяся быстрыми темпами в связи с размещением на ней
современных производств, сложившийся экономический район,
ТПК в фазе нормального функционирования);
г) учитываются последствия экономического развития региона, их влияние на состояние здоровья современного и будущих
поколений людей, проживающих на территории региона;
д) экспертиза осуществляется с учетом анализа и прогноза
не только ситуации на какой-то отдельной территории (например, территории, где планируется возведение экспертируемого
промышленного объекта), она принимает во внимание одновременно окружающие территории, хотя бы в нерасчлененном виде
учитывает весь спектр взаимодействий данной территории с
остальными, включая энергетические, ресурсные, транспортные,
биоцеонологические и, наконец, социально-демографические и медико-биологические аспекты.
В связи с проблемой обеспечения экспертизы объективной
информацией о состоянии основных компонентов системы обратимся к широко используемому сейчас понятию «мониторинг».
В настоящее время складываются три уровня, три концепции
мониторинга — санитарно-гигиенический, экологический и антропоэкологический. Отличия антропоэкологического мониторинга
от санитарно-гигиенического и экологического аналогов показаны в табл. 22.
Антропоэкологический мониторинг среды должен быть ориентирован не столько на предельно допустимые концентрации и
другие аналогичные показатели, сколько на получение информации, необходимой для построения локальных моделей биосферы и антропоэкологической системы в целом. Любой вариант
антропоэкологического мониторинга должен предусматривать
динамическую оценку и прогноз состояния здоровья популяции
как звена в общей схеме биосферно-техносферных связей, как
центрального элемента антропоэкологической системы, как
субъекта производства и объекта воздействия природных, технических и социальных факторов.
Внедрение в практику народного хозяйства антропоэкологической экспертизы особенно актуально для восточных регионов
страны, освоение которых, осуществляемое в очень больших
масштабах и в специфических природных условиях, делает не-+
обходимым всесторонний учет ближайших и отдаленных последствий для природы и человека. Создание новых ТПК, расширение существующих народнохозяйственных комплексов, вовлечение значительных контингентов людей, такие крупные народнохозяйственные проекты, как переброска части стока сибирских
рек и другие, настоятельно требуют изучения всей совокупности
236
ю
-J
со
Санитарно-гигиенический
мониторинг
Служба контроля за состоянием природной среды, в том числе с использованием спутников
Ограничение загрязнений
и других преднамеренных воздействий на природную среду, животный
и растительный мир на
основе предельно допустимых экологических нагрузок
Организационные формы Гидрометеорологическая служмониторинга
ба, гелиогеофизическая служба, санитарно-эпидемиологическая служба
Средства управления си Санитарное ограничение промышленных выбросов на осстемами
нове системы П Д К и ПДУ;
расширение воздействия рекреационных факторов
Выбор точек контроля
Экологический мониторинг
Техногенные загрязнения,
представляющие
непосредственную опасность
для состояния природной
среды:
воздуха, воды,
почв и пр.
Зона максимального контакта Зона максимального конзагрязнений,
неблагоприятных такта антропогенных загприродных факторов и челове- рязнений и природной
среды
Выбор
контролируемых Факторы природной и техноингредиентов и их пока- генной среды, представляющие
зателей
непосредственную
опасность
для человека или пригодные в
целях рекреаций
Показатель
Показатели природной (биотической и абиотической), техногенной и социальной среды, показатели состояния популяции, необходимые для обеспечения данными глобальных, региональных и локальных моделей
антропоэкологических систем
Зоны и точки биогенетических биогеохимических циклов и биосферных процессов,
наиболее чувствительные к глобальной, региональной и локальной динамике среды;
точки контроля за состоянием биосоциальных подсистем, природных и модифицированных биогеоценозов
Система сбора и анализа антропоэкологической информации (состояние природной,
техногенной, социальной среды, показателей
состояния популяции); служба автоматизированного долгосрочного и оперативного
прогноза состояния антропоэкологической
системы
Направленное биОгеоценологическое действие
на узловые точки биогеохимических циклов
(ограничение, утилизация,
нейтрализация
выбросов, введение специальных связывающих
активирующих и ингибирующих составов)
Антролоэкологический мониторинг
Таблица 22
Сравнение типов мониторингов — санитарно-гигиенического, экологического и антропоэкологического
систем жизнеобеспечения в целях сохранения и развития здоровья населения данного региона.
Современный этап ноосферогенеза, преобразования планетарной среды, как следует из приводившихся выше биогеохимических, географических, экономических, демографических и других данных, в ряде регионов характеризуется значительной напряженностью. Факт дальнейшего строительства наиболее прогрессивной общественной системы развитого социализма, принципы его реализации следует рассматривать как проявление общепланетарного преобразования среды в интересах человека
и для его блага. В ходе этого процесса социально-экономические потребности развития общества оптимально сочетаются с
естественноисторическими законами. Составная часть этого
процесса, требующая дальнейшего развития, заключается в
научно-практических представлениях о системах жизнеобеспечения, о вариантах их открытости во внешнюю среду или, напротив, закрытости по отношению к ней. Основным целеобразующим фактором для систем жизнеобеспечения является двуединый процесс повышения эффективности производительности
труда и процесс развития здоровья трудящихся. Соответственно
положениям теории систем жизнеобеспечения (СЖО) измерение
только одного критерия — уровня здоровья населения — без
учета социально-экономической эффективности производственных комплексов явно недостаточно. Оно может приводить к
неадекватным теоретическим выводам и практическим действиям.
Рассматривая качественные особенности современного этапа
ноосферогенеза и место в них человека как центрального звена
этих процессов, на первое место следует выдвинуть не только
психофизиологические характеристики здоровья, но и момент
более важный. Он заключается в сосредоточении внимания на
социально-духовных качествах, прежде всего на качествах, связанных с творчеством. Напомним, что К. Маркс среди различных форм труда выделял специализированный творческий труд —
труд ученого.
Категория творческого труда в период построения социализма и коммунизма охватывает все в большей степени не только
труд ученых, но и труд представителей всех профессий, ибо
идеалом коммунистического труда является творческий труд,
приносящий каждому человеку социальное, психофизическое и
эстетическое удовлетворение. В наши дни любой труд ради коллективного блага, д а ж е строго нормированный по времени и
объему операций, все более включает в себя элементы творчества. Самым действенным и совершенным средством сохранения
здоровья, противострессовой защиты является процесс творчества, творческого труда. Об этом говорят многочисленные факты.
В условиях классово-антагонистической общественно-экономической формации капитализма здоровье трудящихся поддерживается и лимитируется оптимальной величиной производительности труда и получения прибавочной стоимости капита238
листическим собственником. При снижении работоспособности
по медицинским и другим показателям капиталист вынужден,
конечно, отчислять определенные средства в восстановительных
целях. Из этого следует аналогичность схем восстановления
как для технологических систем и механизмов, так и для живой
рабочей силы. Последнее звено схемы, т. е. вынужденная система восстановления, в западной литературе получила название
системы рекреации в отношении людей и природы. Это типичная
схема технократического подхода, осуществляемого в условиях
капиталистического общества. В нем люди и природные блага
используются как средства достижения экономической прибыли.
В условиях социалистического общества процесс труда не может рассматриваться как процесс, ведущий только к утомлению,
истощению, возможной медицинской опасности. Отдых здесь
не может расцениваться только как противоположность утомлению и истощению, накопленному в процессе трудовой деятельности. В настоящее время в нашей стране предпринимаются
многочисленные эффективные меры для снижения уровня коэффициента утомления, напряжения, профессиональной вредности
производственных процессов. Одно из направлений воплощения
этих мер — теория и практика конструирования систем жизнеобеспечения, создающих социалистическую альтернативу буржуазному технократическому подходу.
Главным связующим моментом эффективности систем жизнеобеспечения, роста производительности труда и развития здоровья
должна выступать организация творческого труда. Именно
процесс творческого труда, процесс психофизического и эстетического удовлетворения самим трудом с высокой эмоциональноположительной мотивацией существенно гарантирует от процессов утомления и истощения, несет в себе элементы развития
здоровья и продления активной жизни.
От такого вида творческого труда следует отличать труд за
высокое вознаграждение после окончания трудового процесса.
Здесь более применимо понятие труда ради окончательной цели.
Примером может служить трудоемкая стереотипная работа ради
получения высокой оплаты. В подобных случаях процесс труда
подкрепляется эмоционально насыщенным ожиданием вознаграждения (в том числе и социального, примером чего может
служить награда). Однако выдающиеся творения человеческого
гения осуществлялись и осуществляются ныне при отсутствии
доминирующего ожидания вознаграждения. Они посвящены
высоким социальным целям. В социалистическом обществе такой
эмоционально насыщенный творческий процесс труда можно
видеть в труде рабочего, инженера, ученого, работника иных
производств.
Важнейшим теоретическим и практическим элементом развития систем жизнеобеспечения является совершенствование
измерения творческой деятельности. Это важнейший комплексный социальный показатель. Этот показатель должен учитывать
239
творчество в рамках профессиональной деятельности и творческий поиск в сферах науки, культуры, искусства. При таком
подходе осуществляется последовательный отказ от технократической схемы и переход к схеме, соответствующей социалистическому идеалу творческого труда.
В общественной практике такие явления, как профориентация и профотбор, инженерная эстетика, социально необходимая смена профессий, профессиональная подвижность, различные общественные институты (культурные, спортивные) — все
это и есть элементы опережающей схемы всестороннего развития человека и его прогрессивного влияния на процессы ноосферогенеза. В соответствии с указанным представлением в настоящее время требуется развитие сложившихся концепций о
процессах рекреации и рекреационных системах.
Теория и практика систем жизнеобеспечения, развивающихся
в современных территориально-промышленных
комплексах,
агропромышленных комплексах, городских агломерациях, административно-территориальных единицах (край, область, республика) в определенной мере является прообразом, первоначальной
ячейкой будущей жизнедеятельности человека в преобразованной
природной среде — ноосфере, залогом развития здоровья человека и человеческих популяций, средством вскрытия его резервных
творческих возможностей, оптимизации его биосоциальной природы.
Заключение
В настоящей работе рассмотрены некоторые проблемы экологии человека — новой синтезирующей науки. К ним прежде всего
отнесены проблемы концептуальных оснований экологии человека, разрабатываемые на основе принципиальных положений
марксистско-ленинской теории общественного развития, а также естественнонаучных представлений, выдвинутых советскими
учеными, в том числе выдающимся ученым-энциклопедистом
В. И. Вернадским.
К проблемам экологии человека мы отнесли также вопросы
сохранения и развития здоровья человека и человеческих популяций, теоретические и практические вопросы развития систем
жизнеобеспечения в условиях научно-технической революции,
преобразования регионов биосферы, освоения ее прежде мало
освоенных территорий. Эти процессы могут быть охарактеризованы как часть процесса преобразования планетарной среды социальной деятельностью человека, рассматривавшейся
В. И. Вернадским в качестве новой геологической силы.
Выделим еще раз основную последовательность, лейтмотив,
определивший организацию книги. Основой является наше определение экологии человека. Оно сводится к следующему.
Экология человека есть новая синтезирующая наука, которая
изучает закономерности взаимодействия людей с окружающей
средой, вопросы развития народонаселения, сохранения и развития здоровья, совершенствования физических и психических
возможностей человека. Очевидно, что в экологии человека, в
фундаментальных ее направлениях преобладает социально-целевой принцип, поскольку объективное содержание предмета
этой науки составляет изучение взаимодействия человека со
средой, направленное на благо человека. Намечая подход к
проблемам новой рождающейся науки, мы придерживались
представления о том, что генеральное направление исследований по экологии человека должно идти от общего, единого концептуального фундамента к частным направлениям научно-исследовательских программ и разработок.
Предпосылка к развитию единого теоретического фундамента новой науки содержится в представлениях В. И. Вернадского
о едином планетарном процессе развития живого на Земле,
включая человечество. Эту сторону учения Вернадского мы
стремились отобразить в первых очерках этой книги. Прослеживая развитие биосферы и усиливающееся воздействие на нее
241
человека, В. И. Вернадский завершил свои исследования в этой
области и сформулировал учение о ноосфере — следующем периоде развития планеты и околопланетного пространства.
. Как известно, под ноосферой понимается планетарное и космическое пространство, которое преобразуется и управляется
человеческим разумом, гарантирующим всестороннее прогрессивное развитие человечества. Ноосфера — это единая система:
человечество — производство — природа, развивающаяся
на
на основе новых социальных законов в интересах человечества.
Такое всестороннее гармоническое развитие возможно лишь
тогда, когда управление всей системой будет опираться на глубокие знания ее естественноисторических закономерностей.
В науках о живой и неживой природе развитие фундаментальных теоретических направлений неразрывно связано с общим уровнем естествознания, культурой, социально-экономическими запросами и потребностями общества. Практическая реализация теоретических разработок подчас сталкивается со
многими противоречиями организационного или материального
характера, их решение нередко сопряжено с большими трудностями. Объективная сторона таких трудностей выражается прежде всего в том, что опережающие потребности людей заставляют решать вопросы использования природных ресурсов подчас
без учета отдаленных экологических последствий. При этсм
практика не только стимулирует науку, но в определенной мере «вторгается» в ее уже устоявшиеся сферы, заставляя пересматривать положения, казавшиеся ранее неоспоримыми. Такие
явления в эпоху научно-технической революции наблюдаются
во многих научных направлениях, но особенно острые ситуации
возникают там, где человек наиболее активно вмешивается в
природные процессы. Именно к таким научным направлениям
следует отнести сегодня экологию — науку о закономерностях
развития биосферы и ноосферы.
Экология — наука комплексная. Если на уровне закономерностей биосферогенеза она методологически подобна таким
наукам, как астрономия, биология, и в прикладных своих направлениях отражает те или иные потребности общества, то в
проблемах ноосферы и ноосферогенеза ее целевой компонент
становится определяющим, т. е. главным объектом фундаментальных и прикладных исследований оказывается человек и
все человечество, его состояние, его эволюция.
Возникает вопрос: каково же соотношение фундаментальных
и прикладных аспектов экологии человека, что такое сама эта
наука? Является ли она просто составной частью экологии, или
занимает в ней и в естествознании особое место? На трудности
решения этих вопросов указывает академик П. J1. Капица. Оценивая сложившуюся естественноисторическую обстановку на
земном шаре, процесс взаимодействия человечества и природы,
П. Л. Капица первое место среди глобальных проблем отводит
проблеме человека, народонаселения. При этом он подчеркивает
242
важность изучения не только количественной, но и качественной
стороны народонаселения. «Под качеством народонаселения мы
подразумеваем целый комплекс медико-генетических и социально-психологических характеристик жизни людей: их физическое здоровье, уровень развития интеллектуальных способностей, психофизиологический комфорт жизни, механизмы воспроизводства интеллектуального потенциала общества и т. п.»
[Капица, 1981 с. 451]. Все перечисленные характеристики и
составляют важную часть предмета экологии человека.
Данная сторона проблемы экологии человека развивалась
нами в неотрывной связи с фундаментальными и практическими
задачами и социальным заказом комплексу медико-биологических наук. Мы рассматривали эти проблемы в очерках, посвященных жизнедеятельности современных популяций, антропоэкологическому напряжению, а также научному проектированию
систем жизнеобеспечения, оптимизирующих состояние здоровья
популяций в условиях научного управления обществом.
Нами указывалось ранее [Казначеев, 19796], что при взаимодействиях со средой обитания у биосистем решающим уровнем организации является популяция, обитающая в конкретном
биогеоценозе, в среде, где возникают и формируются в пределах
конкретных популяций практически все процессы развития.
В соответствии с принятыми критериями [Тимофеев-Ресовский
и др., 1973, и др.] мы понимаем популяцию человека как биосоциально организованный коллектив, постоянно населяющий
определенное пространство. Таким образом, особое значение в
исследованиях по экологии человека приобретают взаимодействия популяций и конкретных типов природных сред (ландшафтных комплексов), явления повышенной мобильности, процессы
миграции, учет влияния факторов, связанных с конкретными
биогеохимическими провинциями и специфическими потоками
веществ, создаваемых антропогенным «фоном». Некоторые
проблемы, возникающие в этой связи при антропогенных воздействиях, мы пытались отразить при анализе проблемы «фона»
и необходимости учета возможных переносов и потоков различных химических веществ и соединений.
Задачи этого рода, в частности проблемы мониторинга, могут быть представлены обобщенным образом в связи с важной
фундаментальной теоретической и практической проблемой
дифференциации регионов биосферы в условиях научно-технической революции. Напомним, что дифференциация регионов
биосферы является важной проблемой экологии человека. Она
выражается в раскрытии закономерностей
производственнохозяйственного, экономического целевого освоения регионов
Земли в процессе их ноосферного преобразования, изучение
естественных законов сохранения и развития здоровья людей
в ходе такого освоения.
В ряде работ зарубежных ученых приводится большой
фактический материал по глобальным проблемам экологии че243
ловека, но анализ материала, сам принцип классификации
предмета исследования дается объективистски, не с позиций
социально-целевой направленности, а на основе стихийно направленного развития общества и природы, где решающим элементом саморегулирования остаются неуправляемые социальные
процессы. В трудах отечественных ученых, начиная с В. И. Вернадского, а затем в работах академиков С. С. Шварца, И. П. Герасимова, Д. М. Гвишиани, Е. К. Федорова и других ученых
экология понимается как наука, основывающаяся на социально
направленных принципах, в которой прикладные направления
по существу сливаются, оплодотворяя друг друга.
Мы разделяем представления С. С. Шварца о том, что существо экологии человека заключается в изучении процессов
прогрессирующего антропогенного изменения природной среды.
Глобальные проблемы экологии человека не могут исследоваться без учета необходимости создания отдельных территориально-промышленных и аграрных комплексов, неотложное целевое
освоение которых подчас вынуждает вмешиваться в природные
процессы без достаточных долгосрочных прогнозов, заведомо с
определенными издержками. Однако без расчета долгосрочных
прогнозов освоения различных территорий, особенно в экстремальных зонах, где условия для жизни человека суровы и неблагоприятны, нельзя подойти к оценке всей экологической схемы страны, прогнозирования ее развития, взаимодействия с
планетарными экологическими процессами, а следовательно, и
к проблемам глобальной экологии.
Итак, экология человека как наука занимает особое место
в современной иерархии научного знания. Знание ее закономерностей необходимо для социально-экономического долгосрочного планирования, освоения новых регионов и природных ресурсов
социалистического общества, а также для создания общегосударственной программы преобразования природы, охраны и развития здоровья населения.
Каковы же пути планирования проблем экологии человека
и каково соотношение фундаментальных и прикладных исследований? В свете сказанного для каждого промышленно-хозяйственного экономического региона страны прежде всего должны
быть сформулированы наиболее важные социально-экономические цели освоения и преобразования, определены потребности
в трудовых ресурсах. Необходимо также выявить возможные
положительные и отрицательные воздействия промышленных и
социально-бытовых комплексов на окружающую среду, установить степень воздействия всех указанных особенностей на население, силами которого осуществляются поставленные цели.
Должны быть разработаны долгосрочные прогнозы состояния
здоровья населения и произведен расчет опережающих природоохранных и восстановительных вложений,
гарантирующих
прежде всего сохранение и развитие здоровья данной человеческой популяции на уровне настоящего и будущих поколений.
244
Нужно выделить как предметы специального изучения отдельные
компоненты техногенной и природной среды: почву, растительность, воду, воздух, природно-очаговые инфекции и т. д. Все эти
предметы исследований должны рассматриваться только в
едином комплексе, в единой системе.
Сопоставление и суммирование указанных задач социальноэкономического освоения регионов и последствий такого освоения с точки зрения состояния природной среды и здоровья человека позволят выявить более широкую экологическую картину взаимосвязи промышленно-территориальных комплексов в
единой общегосударственной системе. Дальнейшее прогнозирование этой системы создает предпосылки глобальных экологических построений и расчетов.
Нас не может удовлетворить прогнозирование проблем экологии человека «сверху», с позиций современных гипотез планетарного характера, без учета социально-экономических закономерностей, примеры чего можно видеть в работах некоторых
зарубежных экологов. Без сочетания глобальных гипотез с региональными целевые социально-экономические функции не
могут быть выявлены достаточно четко и определенно. Без этого развитие современной экологии как науки, с нашей точки зрения, будет иметь односторонний, сугубо теоретический характер.
Таковы, по нашему убеждению, принципы, на которых должна базироваться современная наука об экологии человека в ее
фундаментально-теоретических и прикладных аспектах.
В настоящее время в СССР успешно развиваются теоретические исследования и осуществляются практические государственные мероприятия по рациональному
природопользованию,
охране природы, сохранению и развитию здоровья населения.
Повышение эффективности многочисленных
природоохранных
мероприятий медико-биологического и социально-гигиенического характера, их объединение в рамках единой общегосударственной системы становятся актуальной задачей. Теоретической
предпосылкой такого объединения может послужить учение
В. И. Вернадского о биосфере и ее превращении в ноосферу.
Становятся все более очевидными проблемы экологической
эволюции, экологического взаимодействия регионов Земли, материков, акваторий, географической оболочки и космической
среды. Формируется новое научное направление — космическая
антропоэкология—наука о среде обитания, здоровье и эволюции человека в земных и неземных условиях. Таковы перспективы развития идей В. И. Вернадского, от геоцентризма к солнечно-земным связям, к космогонии и новому видению лика нашей
планеты, глобальным и региональным проблемам экологии человека.
Мы стремились проанализировать в предлагаемом вниманию
читателя исследовании указанные проблемы экологии человека
как новой синтезирующей науки, во взаимосвязи ее фундаментальных и прикладных аспектов, определяющего ее социального
заказа.
,
Литература
Абанина Т. А., Сукерник Р. И. Популяционная структура лесных ненцев: Сообщение II. Результаты генетического изучения. — Генетика, 1980, т. 16,
№ 1, с. 156—163.
Авцын А. П. Введение в географическую патологию. М.: Медицина, 1972.382 с.
Алеев Ю. Г. Жизненная форма как система адаптаций.—Успехи совр. биологии, 1980, т. 90, вып. 3(6), с. 462—477.
Алексеев В. П. Морфогенез коронарного атеросклероза у жителей Якутии. —•
В кн.: Вопросы краевой патологии. Якутск: Кн. изд-во, 1973, с. 22—27.
Алексеева Т. И. Географическая среда и биология человека. М.: Мысль, 1977.
302 с.
Алтухов Ю. П., Рынков Ю. Г. Генетический мономорфизм видов и его возможное биологическое значение. — Журн. общ. биологии, 1972, т. 33,
с. 261—300.
Алтухов Ю. П., Ботвиньев О. К-, Курбатова О. JI. Популяционно-генетический
подход к проблеме неспецифической биологической устойчивости человеческого организма: Сообщение I.— Генетика, 1979, т. 15, № 2, с. 352—360.
Алямринский Б. С. Основы научной организации труда и отдыха космонавтов.
М.: Наука, 1976. 190 с.
Анкирская А. С. Бактериальная инфекция плода.— Акушерство и гинекология,
1979, № 9, с. 3—5.
Анохин П. К. Общие принципы формирования защитных приспособлений организма. — Вестн. АМН СССР, 1962, № 4, с. 16—26.
Анохин П. К. Очерки по физиологии функциональных систем. М.: Медицина,
1975. 447 с.
Апостолов Е., Мичков X. Урбанизация: Тенденции и гигиено-демографические
проблемы. М.: Медицина, 1977. 200 с.
Арбатов А. А., Цуканов С. В., Шакай А. Ф. Научно-технический прогресс и минерально-сырьевая база: Системный анализ. М., 1981. 51 с.
Арчаков И. А. Микросомальное окисление. М.: Наука, 1975. 327 с.
Астринский Д. А., Навасардов С. М. О структуре потребления продуктов питания коренным населением Чукотского национального округа. — Пробл.
Севера, 1970, вып. 14, с. 204—209.
Афанасьев Б. Г., Жестовский В. А. Влияние калорийности питания на функциональное состояние коры надпочечников в процессе адаптации человека к
воздействиям высокой температуры окружающей среды. — Вопр. питания,
1971, т. 30, № 2, с. 13—17.
Афанасьев В. Г. Научно-техническая революция, управление, образование. М.:
Политиздат, 1972. 431 с.
Афанасьев В. Г. Системность и общество. М.: Политиздат, 1980. 368 с.
Афанасьев В. Г. Общество: системность, познание и управление. М.: Политиздат, 1981. 432 с.
Бабенко Г. А., Ванджура И. П. Применение валериановокислого цинка в комплексном лечении ишемической болезни. — Врачеб. дело, 1971, № 8, с. 21 —
23.
Бабенко Г. А. О роли нарушений обмена металлов в патохимии болезней.—
В кн.: Физиологическая роль и практическое применение микроэлементов.
Рига, 1976, с. 211.
Баевский Р. М. Некоторые теоретические и практические вопросы прогнозирования состояния человека в длительном космическом полете. — В кн.: Теоретические и прикладные аспекты временной организации биосистем. М.:
Наука. 1976, с. 88—111.
Баранов О. К., Савина М. А., Беляев Д. К• Дальнейший генетический анализ
246
Lpm-алгоритмов сыворотки норок. — Генетика, 1977, т. 13, № 3, с. 451 —
460.
Барац Ю. М„ Гуляр С. М„ Киклевич Ю. Н. О некоторых вопросах питания
акванавтов в подводных лабораториях и водной среде. — Вопр. питания,
1971,, т. 30, № 2, с. 17—22.
Барбашова 3. И. Акклиматизация к гипоксии и ее физиологические механизмы. М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1960. 216 с.
Барбашова 3. И. Программа изучения адаптации человека. — В кн.: Адаптация человека. JT.: Наука, 1972, с. 6—11.
Барбашова 3. И. Адаптация к материковому Заполярью вновь прибывших
лиц, а также жителей коренных и некоренных национальностей. — В кн.:
Ресурсы биосферы. Л.: Наука, 1976, вып. 3, с. 99—119.
Бароян О. В., Портер Д. Р. Международные и национальные аспекты современной эпидемиологии и микробиологии. М.: Медицина, 1975. 520 с.
Бауэр Э. С. Теоретическая биология. М.; Л.: Изд. Всесоюз. ин-та эксперим.
медицины, 1935. 206 с.
Бедный М. С. Медико-демографическое изучение народонаселения. М.: Статистика, 1979. 224 с.
Белолюбская
Р. М. Сравнительная оценка летальности от острых и хронических пневмоний в условиях Центральной Якутии.— В кн.: Основные аспекты географической патологии на Крайнем Севере. Норильск, 1976,
с. 198—210.
Беляев Д. К. Некоторые генетико-эволюционные проблемы стресса и стрессируемости. — Вестн. АМН СССР, 1979, № 7, с. 9—14.
Беляев Д. К- О некоторых методологических проблемах биологии. — В кн.:
Методологические и философские проблемы биологии. Новосибирск: Наука. Сиб. отд-ние, 1981, с. 10—21.
Берг Л. С. Географические зоны Советского Союза. 3-е изд. М.: Географиздат,
1947. 397 с.
Бердышев Г. Д., Масюк А. И., Тюленев В. И. О нервной регуляции генетических процессов. — Успехи совр. биологии, 1978, т. 86, вып. 1(4), с. 43—54.
Березин Ф. Б., Мирошников М. П., Рожанец Р. В. Методика многостороннего
исследования личности. М.: Медицина, 1976. 176 с.
Бертокс П., Радд Д. Стратегия защиты окружающей среды от загрязнений. М.:
Мир, 1980. 606 с.
Беюл Е. А., Одинцова И. Л., Оленева В. А. Значение алиментарного фактора
в активации адаптивно-компенсаторных возможностей организма при некоторых патологических состояниях. — В кн.: Проблемы биохимической
адаптации. М.: Медицина, 1966, с. 72—78.
Биологическая кибернетика. М.: Высш. школа, 1977. 408 с.
Биологическая роль микроэлементов и их примененне в сельском хозяйстве
и медицине. Л.: Наука, 1970. Т. 2. 322 с.
Богомолец А. А. Избранные труды. Киев: Изд-во АН УССР, 1957. Т. 2. 480 с.
Богомолец А. А. Сто вопросов по проблеме аллергии и клиники: (Вступительная речь при открытии конференции по аллергии АН УССР, февраль,
1936 г.). — Избр. труды. Киев: Изд-во АН УССР, 1958, т. 3, с. 163—173.
Бокрис Дж. и др. Химия окружающей среды. М.: Химия, 1982. 671 с.
Ботвиньев О. К-, Курбатова О. Л., Алтухов Ю. П. Популяционно-генетический
подход к проблеме неспецифической биологической устойчивости человеческого организма. — Генетика, 1980, т. 16, № 10, с. 1884—1894.
Бочкарева Н. Л. Эпидемиология психических заболеваний среди коренных жителей Крайнего Севера. — В кн.: Биологические проблемы Севера: Материалы симпозиума IV. Якутск: Кн. изд-во, 1974, с. 223—225.
Бочков Н. П. Генетика человека. Наследственность и патология. М.: Медицина, 1978. 382 с.
Бочков Н. П. Методологические и социальные вопросы современной генетики
человека. — Вопр. философии, 1981а, № 1, с. 51—62.
Бочков Н. П. Генетические последствия воздействия факторов окружающей
среды. — Вестн. АМН СССР, 19816, № 3, с. 13—19.
Браун Ф. Биологические ритмы. — В кн.: Сравнительная физиология животных. М.: Мир, 1977, т. 2, с. 210—253.
247
Врехман И. И. Человек и биологически активные вещества. Л.: Наука, 1976.
112 с.
Бурдыко М. И. Глобальная экология. М.: Мысль, 1977. 327 с.
Бургасов П. Н., Сидоренко Г. И. Окружающая среда и здоровье человека. —
Вестн. АМН СССР, 1981, № 3, с. 3—9.
Буренков С. П. Здравоохранение в десятой пятилетке. — Сов. здравоохр., 1981,,
№ !, с. 3—8.
Буренков С. П. Здоровье народа: (Интервью).— Лит, газ., 1982, № 29',,
21 июля, с. 12.
Бутакова Г. Н. Некоторые материалы по эпидемиологии анемий в Восточной
Сибири: Автореф. дис. ... канд. мед. наук. Иркутск, 1973. 17 с.
Бутко В. С. Содержание и соотношение некоторых макро- и микроэлементов,
во внешней среде и тканях человека в районе уровской эндемии Восточного Забайкалья: Автореф. дис. ... канд. биол. наук. Чита, 1973. 18 с.
Буштуева К. А., Случанко И. С. Методы и критерии оценки состояния здоровья населения в связи с загрязнением окружающей среды. М.: Медицина, 1979. 160 с.
Быховский А. В. Экология как комплексная научная дисциплина. — Вопр. философии, 1979, с. 153—155.
Бычков В. П. Питание при космических полетах. — Космич. биология и медицина, 1967, т. 1, № 3, с. 8—15.
Бычков В. П., Сивун А. К., Бородулина И. И. Об адекватности белковой компоненты рациона питания экипажей орбитальной станции «Салют-6» потребностям организма человека. — Космич. биология и авиакосмич. медицина, 1981, № 1, с. 26—29.
Бычков В. П., Смирнов К. В., Ушаков А. С. Эффективность алиментарных
факторов в восстановительном периоде после длительной антиортостатической гипокинезии.— Космич. биология и авиакосмич. медицина, 1981,
№ 1, с. 51—53.
Бюннинг Э. Биологические часы. — В кн.: Биологические часы. М.: Мир, 1964,
с. 11—26.
Введение в геогигиену/Под ред. Н. В. Лазарева. М., Л.: Наука, 1966. 324 с.
Веденов М. Ф., Кремянский В. И. Критерии структурных уровней биосистем.—
В кн.: Проблемы методологии системного исследования. М.: Мысль, 1970,,
с. 227—246.
Венедиктов Д. Д. О международном сотрудничестве в решении общемировых:
проблем здравоохранения. — В кн.: Социальные аспекты экологических:
проблем. М.: Наука, 1982, с. 247—265.
Венедиктов Д. Д. и др. Глобальные проблемы здравоохранения и пути их решения. — Вопр. философии, 1979, № 7, с. 102—113.
Вербицкий В. Н. Алтайские инородцы. М., 1893.
Вернадский В. И. Биогеохимические очерки. М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1940
250 с.
Вернадский В. И. Химическое строение биосферы Земли и ее окружение. М.:
Наука, 1965. 374 с.
Вернадский В. И. Размышления натуралиста. Научная мысль как планетное
явление. М.: Наука, 1977. 191 е..
Вернадский В. И. Живое вещество. М.: Наука, 1978. 358 с.
Владимирский
Б. М. Активные процессы на Солнце и биосфера. — Изв.
АН СССР. Сер. физ., 1977, т. 41, № 2, с. 403—409.
Владимирский
Б. М. Биологические ритмы и солнечная активность. — Пробл.
космич. биологии, 1980, т. 41, с. 289—310.
Войеков А. И. Климат области муссонов Восточной Азии. СПб., 1880.
Войно-Ясенецкий
М. В. Биология и патология инфекционных процессов. М.:
Медицина, 1981. 207 с.
Воложин А. И., Диденко И. Е., Ступаков Г. П. Химический состав минерального компонента позвонков и пяточной кости человека после гипокинезии.— Космич. биология и авиакосмич. медицина, 1981, № 1, с. 43—44.
Ворошилова М. К. Энтеровирусные инфекции человека. М.: Медицина, 1979.
200 с.
Вопросы психической адаптации. Новосибирск: Наука, 1974. 239 с.
248
ГанеЛина И. Е. Ишемическая болезнь сердца и индивидуальные особенности
организма. Л.: Наука, 1975. 43 с.
Гвишиани Д. М. Наука и глобальные проблемы современности. — Вопр. философии, 1981, № 3„ с. 97—108.
Гельфгат Е. А., Соловенчук П. Л. Субпопуляции Т- и В-лимфоцитов и уровни
иммуноглобулинов в периферической крови у коренного и пришлого населения Северо-Востока СССР. — В кн.: Основные аспекты географической
патологии на Крайнем Севере: Тез. докл. Всес. науч. конф. Норильск,
1976, с. 141—142.
Генетика и медицина: Итоги XIV Международного генетического конгресса.
М.: Медицина, 1979. 190 с.
Герасимов И. П. Генетические, географические и исторические проблемы современного почвоведения. М.: Наука, 1976. 298 с.
Г ерасимов И. П. Методологические проблемы экологизации современной науки.— Вопр. философии, 1978, № 11, с. 61—72.
Г ерасимов И. П. Социалистическое природопользование и задачи фундаментальной науки. — В кн.: Город, природа, человек. М.: Мысль, 1982, с. 18—
29.
Гиндилис В. М. Генетика шизофренических психозов: Автореф. дис. ... докт.
биол. наук. М., 1979. 50 с.
Головенко Н. Я. Метаболизм ксенобиотиков кишечной микрофлоры. — Успехи
соврем, биологии, 1977, т. 84, вып. 3(6), с. 429—440.
Гольцова Т. В., Сукерник Р. И. Генетическая структура обособленной группы
коренного населения Северной Сибири — нганасан (тевгийцев) Таймыра:
Сообщение IV. Изучение популяционной динамики.— Генетика, 1979,
т. 15, № 4, с. 734—744.
Гончарова Г. И., Лизько Н. Н., Лянная А. М., Шилов В. М., Спица Т. И., Сырых Г. Д., Казанцев В. А. Состояние бифидофлоры у космонавтов до и после осуществления космических полетов. — Космич. биология и авиакосмич. медицина, 1981, № 3, с. 14—17.
Горелик Л. С. Иммунологический надзор и канцерогенез. — Успехи соврем,
биологии, 1975, т. 80, вып. 2(5), с. 270—286.
Григорьев А. А. Субарктика: Опыт характеристики основных типов географической среды. М.: Географгиз, 1956. 223 с.
Григорьев А. А. Типы географической среды. М.: Мысль, 1970. 472 с.
Грунтенко Е. В. Иммунитет и возникновение злокачественных опухолей. Новосибирск: Наука, 1977. 271 с.
Дариденков С. Н. Эволюционно-генетические проблемы в невропатологии. Л.,
1947. 382 с.
Давыдовский И. В. Проблема причинности в медицине (этиология). М.: Медгиз, 1962. 176 с.
Давыдовский
И. В. Методологические основы патологии. — Вопр. философии,
1968, № 5, с. 84—94.
Давыдовский И. В. Общая патология человека. М.: Медицина, 1969. 611 с.
Данишевский Г. М. Акклиматизация человека на Севере. М.: Медгиз, 1955.
358 с.
Дильман В. М. Эндокринологическая онкология. Л.: Медицина, 1974. 399 с.
Динерман А. А. Роль загрязнителей окружающей среды в нарушении эмбрионального развития. М.: Медицина, 1980. 192 с.
Дубинин Н. П. Мутагены окружающей среды: Новые положения теории мутаций в приложении к человеку и к органическому миру в целом. — В кн.:
Генетические последствия загрязнения окружающей среды. М.: Наука,
1975, с. 14—17.
Дубинин Н. П., Засухина Г. Д. Репаративные механизмы клеток и вирусы. М.:
Наука, 1975. 127 с.
Дубинин Н. П., Алтухов Ю. П., Курбатова О. Л., Сусков И. И. Интегральная
генетическая характеристика «адаптивной нормы» в популяции человека. — Докл. АН СССР, 1976, т. 230, № 4, с. 957—960.
Дубинин Н. П., Шевченко Ю. Г. Некоторые вопросы биосоциальной природы
человека. М.: Наука, 1976. 235 с.
Дубинин Н. П., Пошин Ю. В. Индикация мутагенов в окружающей среде. —
В кн.: Экологическое прогнозирование. М.: Наука, 1979, с. 133—146.
249
Дубровский Д. И. К анализу методологических аспектов биосоциальной проблемы. — В кн.: Биология и современное научное познание. М.: Наука,
1980, с. 324—340.
Дубровский Д. И. Проблема «психика и мозг» в свете категорий социального
и биологического. — Вопр. философии, 1982, № 5, с. 65—75.
Дымарский Л. Ю. Рак молочной железы. М.: Медицина, 1980. 200 с.
Евцихевич А. В. Суточный ритм температуры тела при перелетах в широтном
направлении. — В кн.: Проблемы биоклиматологии и климатофизиологии.
Новосибирск: Наука, 1974, с. 244—248.
Ермакова И. М. Зоб в Амурской области. Автореф. дис. ... канд. мед. наук. Хабаровск, 1974. 27 с.
Ермольева 3. В., Вайсберг Г. Е. Стимуляция неспецифической резистентности
организма и бактериальные полисахариды. М.: Медицина. 182 с.
Живодеров Е. М. Особенности течения инфаркта миокарда в условиях Приморья. Автореф, дис. ... докт. мед. наук. М., 1972. 47 с.
Забродин Н. И. Материалы к изучению злокачественных новообразований в
Читинской области (Восточное Забайкалье) в аспекте географической патологии: Автореф. дис. ... канд. мед. наук. Свердловск, 1972. 19 с.
Засухина Г. Д. Репаративные механизмы клеток и проблемы окружающей среды. М.: Наука, 1979. 184 с.
Земское М. В., Журавлева
Н. В., Земское В. М. Иммунологический гомеостаз. — Успехи соврем, биологии, 1972, т. 74, вып. 1 (4), с. 68—88.
Зильбер Л. А. Вирусно-генетическая теория возникновения опухолей. М.: Наука, 1968. 286 с.
Зильбер Л. А., Ирлин И. С., Киселев Ф. Л. Эволюция вирусо-генетической теории возникновения опухолей. М.: Наука, 1975. 286 с.
Зильберман П. Б. Эмоциональная устойчивость оператора: Автореф. дис.
... канд. психол. наук. М., 1970. 15 с.
Иванова Т. Н„ Нестерова А. А., Юрьева Г. Л. и др. Некоторые вопросы ишемической болезни сердца на Севере. Норильск, 1976, с. 184—186.
Информационное обеспечение генетического мониторинга: Влияние загрязнения окружающей среды на здоровье населения сельской местности. Ереван: Айастан, 1979. 127 с.
Казначеев В. П. Биосистема и адаптация. Новосибирск, 1973. 73 с.
Казначеев В. П. Некоторые биофизические механизмы адаптации человека в
регионах Крайнего Севера.— Вестн. АМН СССР, 1979а, т. 6, с. 3—11.
Казначеев В. П. Некоторые проблемы адаптации и экологии человека в аспекте общей патологии. — Вестн. АМН СССР, 19796, № 11, с. 51—57.
Казначеев В. П. Современные аспекты адаптации. Новосибирск: Наука, 1980.
191 с.
Казначеев В. П., Баевский Р. М. Индивидуальные особенности адаптационных
реакций у человека и проблема донозологической диагностики. — В кн.:
Адаптация и проблемы общей патологии. Новосибирск, 1974, т. 2, с. 9—13.
Казначеев В. П., Куликов В. Ю., Панин Л. Е., Ляхович В. В. Некоторые особенности адаптации человека в высоких широтах. — В кн.: Физиология
человека. Л.: Наука, 1979, т. 2, с. 286—293.
Казначеев В. П., Куликов В. Ю. Некоторые особенности патологии человека
на Крайнем Севере. — В кн.: Механизмы адаптации человека в условиях
высоких широт. Л.: Медицина, 1980, с. 155—173.
Казначеев В. П., Мелуа А. И. Пути применения аэрокосмических снимков для
оценки и прогнозирования антропоэкологических процессов. — Исслед.
Земли из космоса, 1980, № 5, с. 30—39.
Казначеев В. П., Михайлова Л. П. Сверхслабые излучения в межклеточных
взаимодействиях. Новосибирск: Наука. Сиб. отд-ние, 1981. 144 с.
Казначеев В. П., Панин Л. Е., Коваленко Л. А. Проблемы сбалансированного
питания в связи с особенностями метаболической адаптации человека на
Севере. — Физиология человека, 1976, № 4, с. 646—651.
Казначеев В. П., Стригин В. М. Проблема адаптации человека: Некоторые
итоги и перспективы исследований. Новосибирск, 1978. 56 с.
Казначеев В. П., Субботин М. Я. Этюды к теории общей патологии. Новосибирск: Наука, 1971. 229 с.
250
Казначеев В. П., Тихомиров А. С. Проблема адаптации и экологии человека
в условиях Тихоокеанского региона. Новосибирск, 1979. 15 с.
Казначеев В. П., Шорин Ю. Л. Роль эндокринных факторов в процессах адаптации к экстремальным условиям высоких широт. — Вестн. АМН СССР,
1980, № 7, с. 76—85.
Калесник С. В. Общие географические закономерности Земли. М.: Мысль,
1970. 284 с.
Калью П. И. Современные проблемы управления здравоохранения. М.: Медицина, 1975. 249 с.
Камшилов М. М. Эволюция биосферы. 2-е изд. М.: Наука, 1979. 256 с.
Кандрор И. С. Очерки по физиологии и гигиене человека на Крайнем Севере.
М.: Медицина, 1968. 280 с.
Капен В. В. Проблемы совершенствования управления здравоохранением и
медицинской наукой и повышение эффективности и качества медицинской
помощи населению. — В кн.: XIV Сессия общего собрания Академии медицинских наук Союза ССР: (Тезисы). М.: Медицина, 1981, с. 7—10.
Капица П. Л. Эксперимент. Теория. Практика. 3-е изд. М.: Наука, 1981. 495 с.
Кедров Б. М. О современной классификации наук: (Основные тенденции в ее
эволюции). — В кн.: Материалы третьего Всесоюзного совещания по философским вопросам современногэ естествознания. М.: Наука, 1981, вып. 1,
с. 155—184.
Киколов А. И. Умственный труд и эмоции. М.: Медицина, 1978. 158 с.
Ковалев И. Е. Иммунитет как функция системы организма, активирующей чужеродные химические соединения.— Хим.-фармацевт, журн., 1977, № 12.
Ковалев И. Е. Иммунофармакология — новое перспективное направление современной фармакологии.— Природа, 1981, № 7, с. 69—77.
Ковальский В. В. Геохимическая экология. М.: Наука, 1974. 299 с.
Ковальский В. В. Геохимическая среда, здоровье, болезни.— В кн.: Физиологическая роль и практическое применение микроэлементов. Рига: Зинатне,
1976, с. 177—192.
Ковда В. А. Биогеохимические циклы в природе и их нарушение человеком. —
В кн.: Биогеохимические циклы в биосфере: Материалы VII Пленума
СКОПЕ. М.: Наука, 1976, с. 19—85.
Ковда В. А. Биосфера, тенденции ее изменения и проблемы сельского хозяйства.— В кн.: Социальные аспекты экологических проблем. М.: Наука,
1982, с. 211—219.
Коноплева Г. С. Клинико-лабораторная характеристика острых пневмоний у
рыбаков и у лиц других профессий в условиях муссонного климата: Автореф. дис. ... канд. мед. наук. Владивосток, 1975. 19 с.
Конышев В. А. Эволюционные аспекты ассимиляции пищи. — Успехи соврем,
биологии, 1980, т. 89, вып. 3, с. 433—448.
Короленко Ц. П. Психофизиология человека в экстремальных условиях. J1.:
Медицина, 1978. 271 с.
Короленко Ц. П., Бочкарева Н. Л., Соколов В. 77. Психофизиологические и социальные аспекты адаптации на Крайнем Севере. — Вестн. АМН СССР,
1979, № 6, с. 19—23.
Косолапое Р. И. Развитой социализм: Проблемы теории и практики. М.: Политиздат, 1979. 431 с.
Кремянский В. И. Методологические проблемы системного подхода к информации. М.: Наука, 1977. 288 с.
Кузнецов И. В. Естествознание, философия и становление ноосферы. — В кн.:
Вернадский В. И. Размышления натуралиста. М.: Наука, 1977, с. 163—177.
Кузнецов П. Г., Стахеев Ю. И. Термодинамические аспекты труда как отношения человека и природы. — В кн.: Природа и общество. М.: Наука,
1968, с. 298—311.
Курбатова О. Л. Генетические процессы в городском населении: (Опыт генодемографического исследования г. Москвы): Автореф. дис. ... канд. биол.
наук. М.: МГУ, 1977. 22 с.
Лапо А. В. Следы былых биосфер. М.: Знание, 1979. 179 с.
Левин В. М., Рутенберг Я. С. Профессиональная ориентация и врачебная про-
251
фессиональная консультация подростков. 2-е изд. Л.: Медицина, Ленингр
отд-ние, 1977. 279 с.
Лисицын Ю. П. Современные теории медицины. М.: Медицина, 1968. 300 с.
Лозовой В. П., Шергин С. М. Структурно-функциональная организация иммунной системы. Новосибирск: Наука, 1981. 226 с.
Лозовой В. П., Шергин С. М„ Туаев В. С. и др. Биоритмологические аспекты
изучения иммунитета человека в Заполярье,—Вестн. АМН СССР, 1979,
№ 6, с. 39—49.
Ляпунов А. А. О рассмотрении биологии с позиции изучения живой природы
как большой системы. — В кн.: Проблемы методологии системного исследования. М.: Мысль, 1970, с. 184—226.
Ляхович В. В., Цырлов И. Б. Структурные аспекты биохимии ионооксигеназ.
Новосибирск: Наука. Сиб. отд-ние, 1978. 238 с.
Ляхович В. В., Цырлов И. Б. Индукция ферментов метаболизма ксенобиотиков. Новосибирск: Наука, 1981. 242 с.
Малиновский А. А. Общие вопросы строения систем и их значение для биологии.— В кн.: Проблемы методологии системного исследования. М.: Мысль,
1970, с. 146—183.
Мальцев Н. А. Проблемы распределения в развитом социалистическом обществе. М.: Экономика, 1976. 198 с.
Мамзин А. С. Философские аспекты природы человека и его взаимодействия
с окружающей средой.— В кн.: Человек и природа. М.: Наука, 1980, с. 3.
Марищук В. П., Платонов К. К., Плетницкий Е. Н. Напряженность в полете.
М.: Воениздат, 1970. 117 с.
Маркарян Н. В. Картина периферической крови при измененном питании и
нервно-эмоциональном напряжении. — Космич. биология и авиакосмич.
медицина, 1981, № 1, с. 48—51.
Мастюхин В. А. Биоклиматология человека в условиях муссонов. Л.: Наука,
1971. 138 с.
Маянский Д. Н. Клетка Купфера и система мононуклеарных фагоцитов. Новосибирск: Наука. Сиб. отд-ние, 1981. 169 с.
Медведева 3. И. Климато-погодные условия и их воздействие на организм человека.— В кн.: Проблемы клинической невропатологии. Владивосток:
Дальневост. кн. изд-во, 1973, с. 72—76.
Меерсон Ф. 3. Общий механизм адаптации и профилактики. М.: Медицина,
1973. 360 с.
Меерсон Ф. 3. Адаптация, стресс и профилактика. М.: Наука, 1981. 278 с.
Мейен С. М. Может ли быть победитель в дискуссии о номогенезе? — Природа, 1979, № 9, с. 114—116.
Мерфи Э. А.. Чейз Г. А. Основы медико-генетического консультирования. М.:
Медицина, 1979. 398 с.
Меттлер Л. Е., Грегг Т. Г. Генетика популяций и эволюция. М.: Мир, 1972.
323 с.
Механизмы адаптации человека в условиях высоких широт. Л.: Наука, 1979.
199 с.
Мечников И. И. Этюды оптимизма. М.: Наука, 1964. 339 с.
Микроэлементы в медицине. Киев: Здоровье, 1968. Вып. I. 215 с.
Микроэлементы в медицине. Киев: Здоровье, 1974. Вып. II. 146 с.
Микроэлементы в питании человека: Докл. Комиссии экспертов ВОЗ. М.: Медицина, 1975. 74 с.
Милованов А. П. Морфо-функциональная оценка адаптации легочного кровообращения в экстремальных условиях Северо-Востока. — В кн.: Основные
аспекты географической патологии на Крайнем Севере. — Тез. докл. Всес.
науч. конф. СФ АМН СССР, 1976, с. 123—125.
Мильков Ф. И. Ландшафтная сфера Земли. М.: Мысль, 1970. 207 с.
Моисеев И. Н. Теория управления и проблема «человек — окружающая среда»,—Вестн. АН СССР, 1980, № 1, с. 62—73.
Моисеев Н. Н. Человек. Среда. Общество. М.: Наука, 1982, 237 с.
Моисеева Н. И., Сысуев В. М. Временная среда и биологические ритмы. Л.:
Наука, 1981. 128 с.
Наджимутдинов К. Н., Камилов И. К. Взаимное влияние фармакологических
252
веществ, метаболизирующихся в печени: (Обзор литературы). — Фармакология и токсикология, 1973, г. 36, вып. 6, с. 745—751.
Наенко Н. И. Психическая напряженность. М.: Изд-во МГУ, 1976. 112 с.
Нейфах С. А. Биохимические мутации у человека и экспериментальные подходы к их специфическому лечению.—Жури. Всесоюз. хим. о-ва им.
Д. И. Менделеева, 1973, т. 18, № 2, с. 125—137.
Новгородцев Г. А., Демченкова Г. 3., Полонский М. Л. Диспансеризация населения в СССР. М.: Медицина, 1979. 360 с.
Ноздрюхина
Л. Р. Микроэлементы и сердечно-сосудистые заболевания. —
В кн.: Физиологическая роль и практическое применение микроэлементов.
Рига: Зинанте, 1976, с. 226—236.
Овчарова В. Ф., Спиридонова Ф. В. О физиологических изменениях в организме при смене климатических условий. — В кн. Физиология человека в природных условиях СССР. Л.: Наука, 1969, с. 64—71.
Одум Г., Одум Э. Энергетический базис человека и природы. М.: Прогресс,
1978. 384 с.
Оно С. Генетические механизмы прогрессивной эволюции. М.: Мир, 1973.227 с.
Опалева-Степанцева С. А., Литвинцева Г. А., Хуцепевили Г. А., Дуберг А. В.
Заболеваемость инфарктом миокарда и летальность от него в г. Норильске.— В кн.: Труд и здоровье человека на Севере Красноярского края.
Красноярск, 1967, с. 58—63.
Островский Ю. М. Активные центры и группировки в молекуле тиамина.
Минск: Наука и техника, 1975. Т. 2. 98 с.
Панин Л. Е. Энергетические аспекты адаптации. Л.: Медицина, 1978. 191 с.
Панин Л. Е. Полярный метаболический тип. — В кн.: Вопросы экологии человека в условиях Крайнего Севера. Новосибирск, 1979, с. 23—32.
Панин Л. Е., Останина Л. С., Белова О. В.. Филатова Т. Г., Третьякова Т. А.,
Константинов Ю. М., Поляков Л. М. Некоторые биохимические аспекты
адаптации человека к условиям Крайнего Севера. — В кн.: Климато-медицинские проблемы и вопросы медицинской географии Сибири. Томск, 1974,
т. 1, с. 41—49.
Парин В. В., Баевский Р. М. Введение в медицинскую кибернетику. М.: Медицина, 1966. 298 с.
Перельман А. И. Геохимия биосферы. М.: Наука, 1973. 167 с.
Перельман А. И. Геохимия биосферы и ноосферы. — В кн.: Биохимические
циклы в биосфере: Материалы VII пленума СКОПЕ. М.: Наука, 1976,
с. 89—98.
Петраков В. Д. Психическая заболеваемость в некоторых странах в XX веке:
(Социально-гигиеническое исследование). М.: Медицина, 1972. 300 с.
Петров Р. А. Ишемическая болезнь сердца и артериальная гипертония в Якутии: Клинико-эпидемиологическое исследование. Якутск: Кн. изд-во, 1979.
162 с.
Петров Р. В. Иммунология и иммуногенетика. М.: Медицина, 1976. 336 С.
Питтендрай К. Циркадные ритмы и циркадная организация живых систем. —
В кн.: Биологические часы. М.: Мир, 1964, с. 263—307.
Покровский А. А. Роль биохимии в развитии науки о питании. М.: Наука,
1974. 127 с.
Попов И. Г. Питание в полетах и его количественная адекватность энерготратам летчиков. — Космич. биология и авиакосмич. медицина, 1981, № 1,
с. 4—13.
Потапов Л. П. Этнический состав и происхождение алтайцев: Историко-этнографический очерк. Л.: Наука, 1969. 196 с.
Прохоров Б. Б. Система понятий в некоторых дисциплинах, изучающих систему «среда обитания — население — здоровье». — В кн.: Географические аспекты экологии человека. М.: Наука, 1975, с. 22—32.
Прохоров Б. Б. Медико-географическая информация при освоении новых районов Сибири. Новосибирск: Наука, 1979. 200 с.
Пятый обзор состояния здравоохранения в мире: 1969—1972 гг. М.: Медицина, 1977. 406 с.
Психическая саморегуляция. Алма-Ата, 1973. 210 с.
Развивающиеся страны: демографическая ситуация и экономический рост. М.:
Наука, 1981. 230 с.
253
Разин П. С. Влияние некоторых метеорологических факторов Приморья на
возникновение и течение пневмоний. — В кн.: Материалы второго научного совещания по проблемам медицинской географии. Л.: Медицина, 1965,
с. 76.
Райх Е. Л. Географические аспекты оптимизации системы «человек — природная среда»: (Антропоэкологический подход).— В кн.: Проблемы оптимизации в экологии. М.: Наука, 1978, с. 135—141.
Ратнер В. А. Принципы организации и механизмы молекулярно-генетических
процессов. Новосибирск: Наука, 1972. 323 с.
Риклефс Р. Основы общей экологии. М.: Мир, 1979. 424 с.
Розинова Э. Н. Эндогенные вирусы и вирусный канцерогенез. — В кн.: Опухолевый рост как проблема биологии развития. М.: Наука, 1969, с. 26—61.
Рокицкий П. Ф. Введение в статистическую генетику. 2-е изд. Минск: Высшейша школа, 1978. 448 с.
Рынков Ю. Г. Сравнительное изучение генетического процесса в урбанизированной и изолированной популяциях.— Вопр. антропологии, 1979, вып. 63.
М.: Изд-во МГУ, с. 3—21.
Рябушкина Т. В., Галецкая Р. А. Динамика и структура населения в социалистическом обществе. М.: Статистика, 1979. 224 с.
Рященко С. В. Предпосылки к медико-географической дифференциации зоны
БАМа в связи с потенциальным влиянием техногенных изменений среды
обитания на здоровье населения. — В кн.: Природные условия и охрана
окружающей среды в зоне БАМа. Иркутск, 1977, с. 110—113.
Саркисов Д. С. Очерки по структурным основам гомеостаза. М.: Медицина.
1977. 351 с.
Селье Г. Очерки об адаптационном синдроме. М.: Медгиз, 1960. 254 с.
Сент-Дьерди А. Биоэлектроника. Исследования в области клеточной регуляции, защитных механизмов и рака. М.: Мир, 1971. 80 с.
Сержантов В. Ф„ Гречаный В. В. Человек как предмет философского и естественнонаучного познания. Л.: Изд-во ЛГУ, 1980. 216 с.
Сидоренко А. В. Человек. Техника. Земля. М.: Недра, 1967. 67 с.
Сидоренко А. В. Актуальные аспекты изучения седименто-геннометаморфогенного и биогенного процессов в докембрии. — В кн.: Докембрий и проблемы формирования земной коры. М.: Наука, 1978, с. 7—23.
Сидоренко А. В. Биосфера и рациональное природопользование. — В кн.: Город, природа, человек. М.: Мысль, 1982, с. 206—230.
Скакун Н. П. Основы фармакогенетики. Киев: Здоровье, 1976. 168 с.
Слоним А. Д. Важнейшие задачи экологической физиологии. — Вестн. АН
СССР, 1968, № 5, с. 67—74.
Слоним А. Д. Среда и поведение. Формирование адаптивного поведения. Л.:
Наука. Ленингр. отд-ние, 1976. 211 с.
Смит Р. Л. и др. Наш дом планета Земля: Полемические очерки об экологии
человека. М.: Мысль, 1982. 383 с.
Советский энциклопедический словарь. М.: Сов. энцикл., 1980. 1600 с.
Социализм и наука. М.: Наука, 1981. 422 с.
Статистика миграции населения. М.: Статистика, 1973. 365 с.
Страдомская М. П., Райх Е. Л. Загрязнение окружающей среды и здоровье
человека. — В кн.: Окружающая среда и здоровье человека. М.: Наука,
1979, с. 126—149.
Строчкова Л. С. Некоторые аспекты изучения действия ряда фармакологических препаратов на клетку. — Успехи соврем, биологии, 1979, т. 88, вып.
2(5), с. 264—276.
Струков А. И. Некоторые общие закономерности функциональной морфологии компенсаторно-приспособительных процессов. — В кн.: Компенсаторно-приспособительные процессы. Куйбышев: Кн. изд-во, 1961, с. 8—15.
Струмилин С. Г. О народнохозяйственной эффективности здравоохранения. —
Экон. науки, 1966, № 5,-с. 28—30.
Судаков К. В. Эмоциональное напряжение и его роль в генезе АГ. — В кн.:
Эмоциональный стресс и АГ: Тезисы совещания. М.: Наука, 1973, с. 4.
Сукачев В. Н. О соотношении понятия «географический ландшафт» и «биогеоценоз». — Вопр. географии, 1949, вып. 16, с. 45—60.
254
Основы лесной биогеоценологии. М.: Наука, 1964. 574 с.
Сурикова Л. Е. Сезонная динамика возникновения приступов стенокардии в
условиях мусонного климата г. Владивостока. — В кн.: Тез. IX научн. конференции Владивостокск. мед. ин-та. Владивосток: Дальневосточн. кн.
изд-во, 1971, с. 85—86.
Тарабрина Н. В. Экспериментально-психологическое и биохимическое исследование состояний фрустрации и эмоционального стресса при неврозах: Автореф. дис. ... канд. психол. наук. Л., 1969. 19 с.
Тибор Б. Охрана окружающей среды. М.: Медицина, 1980. 216 с.
Тимаков В. Д., Зуев В. А. Медленные инфекции. М.: Медицина, 1977. 279 с.
Тимирязев К. А. Исторический метод в биологии. — Избр. соч. М.: Сельхозгиз,
1949, т. 3, с. 359—600.
Тимофеев-Ресовский
Н. В., Воронцов Н. Н„ Яблоков А. В. Краткий очерк теории эволюции. М.: Наука, 1969. 407 е.; 2-е изд. М.: Наука, 1977. 301 с.
Тимофеев-Ресовский
Н. В., Яблоков А. В., Глотов Н. В. Очерк учения о популяции. М.: Наука, 1973. 277 с.
Томилин С. А. Демография и социальная гигиена. М.: Статистика, 1973. 311 с.
Тугаринов В. П. Природа, цивилизация, человек. Л.: Изд-во ЛГУ, 1978. 128 с.
Турчинский В. И. Ишемическая болезнь сердца на Крайнем Севере. Новосибирск: Наука. Сиб. отд-ние, 1980. 280 с.
Уилсон Дж. Массовые медицинские обследования: обзор проблемы.— В кн.:
Массовые медицинские обследования. Женева: ВОЗ, 1975, с. 9—31.
Уилсон Дж., Юнгер Д. Принципы и практика обследований на заболеваемость.
Женева: Изд-во ВОЗ, 1970. 199 с.
Уоддингтон К. X. Основные биологические концепции. — В кн.: На пути к теоретической биологии- М.: Мир, 1970, с. 11—38.
Уотермен Т. Теория систем и биология. Точка зрения биолога. — В кн.: Теория
систем и биология. М.: Мир, 1971, с. 7—58.
Урланис Б. Ц. Проблемы динамики населения СССР. М.: Наука, 1974. 335 с.
Урланис Б. Ц. Эволюция продолжительности жизни. М.: Статистика, 1978.
312 с.
Федоров Е. К. Экологический кризис и социальный прогресс. Л.: Гидрометеоиздат, 1977. 176 с.
Федосеев П. Н. Проблемы социального и биологического в философии и социологии.— Вопр. философии, 1976, № 3, с. 56—74.
Федосеев П. Н. Диалектика современной эпохи. 3-е изд. М.: Политиздат,
1978а. 560 с.
Федосеев П. Н. Социальное значение экологической проблемы. — В кн.: Социальные проблемы экологии и современность. М.: Наука, 19786, с. 8—18.
Федосеев П. Н. Человек и природа в условиях научно-технической революции. — В кн.: Социальные аспекты экологических проблем. М.: Наука,
1982, с. 7—23.
Федор И. Д Н К репарирующие ферменты. — Успехи соврем, биологии, 1971,
т. 71, № 3, с. 331—352.
Фонталин Л. Н., Певницкий Л. А. Иммунологическая толерантность. М.: Медицина, 1978. 311 с.
Фролов И. Т. Перспективы человека. М.: Политиздат, 1979. 336 с.
Фрэзер Дж. Золотая ветвь. М.: Политиздат, 1980. 820 с.
Хазен И. М. Проблемы гастроэнтерологии в космической медицине и физиологические основы питания космонавтов. — Космич. биология и медицина,
1967, т. 1, № 1, с. 13—20.
Халберг Ф. Временная координация физиологических функций. — В кн.: Биологические часы. М.: 1964, с. 475—509.
Харрисон Дж. и др. Биология человека. 2-е изд. М.: Мир, 1979. 611 с.
Хильми Г. Ф. Основы физики биосферы. М.: Наука, 1966. 300 с.
Хлебович В. В. Акклиматизация животных организмов. Л.: Наука, 1981. 135 с.
Ховард Р. А. Динамическое программирование и марковские процессы. М.:
Сов. радио, 1964. 189 с.
Царегородцев Г. И., Апостолов Е. Условия жизни и здоровье населения. М.:
Медицина, 1975. 120 с.
Царегородцев Г. И., Ерохин В. Г. Экология человека в системе медицинского
знания,—Вопр. философии, 1980, № 9, с. 73—86.
255
Цирельников Н. И. Гистофизиология плаценты человека. Новосибирск: Наука.
Сиб. отд-ние, 1980. 184 с.
Цырлов И. Б., Ляхович В. В. Биологические аспекты генетической регуляции
индукции монооксигеназ полициклическими углеводородами. — Успехи соврем. биологии, 1979, т. 88, вып. 2(5), с. 181—197.
Чайковский Ю. В. Выживание мутантного клопа: Сообщение I. Качественный
анализ конкуренции двух клопов. Сообщение II. Анализ судьбы мутанта
в полиморфной колонии.— Генетика, 1977, т. 13, № 8, с. 1467—1488.
Чахава О. В. Гнотобиология. М.: Медицина, 1972. 200 с.
Черниговский В. Н. Идеи И. М. Сеченова о «темных» ощущениях и их дальнейшее развитие. М.: Изд-во АМН СССР, 1976. 25 с.
Черников М. П. Основные компоненты пищи и их роль в обмене веществ. —
В кн.: Лечебное питание. М.: Медицина, 1971, с. 15—44.
Чернух А. М. Моделирование как метод познания закономерностей заболевания и выздоровления. — Патол., физиол. и эксперим. терапия, 1970, № 2,
с. 9—15.
Чернух А. М. О регуляторных механизмах микроциркуляции в условиях нормы и экспериментальной патологии. — В кн.: Актуальные проблемы физиологии и патологии кровообращения. М.: Медицина, 1976, с. 5—13.
Чижевский А. Л. Земное эхо солнечных бурь. 2-е изд. М.: Мысль, 1976. 367 с.
Шайн А. А. Первичный рак печени в Тюменской области: Автореф. дис. ...
докт. мед. наук. М., 1973. 32 с.
Шварц С. С. Экологические основы адаптации животных. М.: Наука, 1967.
139 с.
Шварц С. С. Проблемы экологии человека. — Вопр. философии, 1974, № 9,
с. 102—110.
Шварц С. С. Экологические закономерности эволюции. М.: Наука, 1980. 278 с.
Шестой обзор состояния здравоохранения в мире, 1973—1977 гг. Часть 1: Глобальный анализ. Женева: ВОЗ, 1981. 348 с.
Шипунов Ф. Я. Организованность биосферы. М.: Наука, 1980. 320 с.
Шмальгаузен
И. И. Пути и закономерности эволюционного процесса. Л.:
Изд-во АН СССР, 1939. 231 с.
Шмальгаузен И. И. Факторы эволюции. М.: Наука, 1968. 451 с.
Штерн К. Основы генетики человека. М.: Медицина, 1965. 690 с.
Экхольм Э. Окружающая среда и здоровье человека. М.: Прогресс, 1980. 233 с.
Энгельгардт В. А. Проблемы жизни в современном естествознании. — В кн.:
Ленин и современное естествознание. М.: Мысль, 1969, с. 259—286.
Энгельгардт В. А. Интегратизм — путь от простого к сложному в познании
явлений жизни. М.: Изд-во АН СССР, 1970. 47 с.
Эндрюс К• Естественная история вирусов. М.: Мир, 1969. 345 с.
Эшби Р. Конструкция мозга. М.: Изд-во иностр. лит., 1962. 398 с.
Яблоков А. В. Фенетика. Эволюция, популяция, признак. М.: Наука, 1980.
135 с.
Ягья Н. С. Здоровье населения Севера. Л.: Медицина. Ленингр. отд-ние, 1980.
256 с.
Adams A. R. D., Maegraith В. G. Clinical tropical diseases. 6th ed. Oxford:
Blackwell Sci. Publ., 1976. 592 p.
Adams A. R. D., Maegraith B. G. Tropical medicine/Ed. by B. G. Maegraith a.
H. M. Gilles. 4th ed. Oxford: Blackwell Sci. Publ., 1975. 334 p.
Aird /., Beniall H., Roberts J. A relationship between cancer of stomach and
blood groups.—Brit. Med. J., 1953, vol. 1, p. 799—802.
Alvares A. P., Kappas A. Heterogeneity of cytochrome P-4505 induced by polychlorinated biphenyls.— J. Biol. Chem., 1977, N 252, p. 6373—6378.
Anderson С. H. The sociology of survival: Social problems of growth. Homewood: The Dorsey press, 1976. 300 p.
Atlas S. A., Vesell E. S., Nebert D. W. Genetic control of interindividual variations in the inducibility of aryl hydrocarbon hydroxylase in cultured
human lymphocytes.—Cancer Res., 1976, vol. 36, p. 4619—4630.
Ayala F. Darwinion versus non-Darvinian evolution in natural populations of
Drosophile.— In: Proc. Sixth Berkeley Symp. Meth. Statist, and Probability. 1972, vol. 5, p. 211—236.
256
Bang H., Dayerberg J. Plasma lipid and lipoprotein pattern in Greenlandic Vestcoast Eskimoses.— Lancet, 1971, N 77110, p. 1143—1145.
Becht J. В., Belzung L. D. World resource management: Key to civilization and
social achievement. Englewood Cliffs: Prentice-Hall, 1975, 330 p.
Bews J. W. Human ecology. N. Y.: Russell. 1973. 312 p.
Biosocial interrelations in population adaptation: Proc. of the Symp. on Biosocial interrelations in population Adaptation, Wayne State Univ., 1973/Ed.
by E. S. Watts. The Hague: Mouton a. Co, 1976. 412 p.
Borisenko M. Evolution lymphocytes and vertebrate alloimmune reactivity.—
Transplant. Proc., 1979, vol. 11, N 1, p. 1123—1130.
Boughey A. S. Man and the environment: An introduction in human ecology
and evolution. 2nd ed. N. Y.: Macmillan Publ. Co, 1975. 576 p.
Busbee D. L., Leyden J., Kinston T. et al. Metabolism of benzopyrene in animals with high aryl hydrocarbon hydroxylase levels and high rates of spontaneous cancer.— Cancer Lett., 1979, N 4, p. 61—68.
Caldwell L. К• In defence of earth:' International protection of the biosphere.
Bloomington: Indiana Univ. press, 1972. 296 p.
Carrol C. R., Miller D. F. Health, the science of human adaptation. 2nd ed.
Dubuque: W. C. Brown a. Co, 1979. 646 p.
Clinical ecology/Ed. by L. D. Dickey. Springfield: С. C. Thomas, 1976. 308 p.
Clinical implications of air pollution research: Proc. of the 12th Amer. Med.
Assoc. Air Pollut. med. Res. Conf. held in San Francisco, Dec. 5—6, 1974/
/Ed. by A. J. Finkel, W. C. Duel. Littleton: Publ. Sci. Group, 1976. 374 p.
Correa H. Population, health, nutrition and development: theory and planning.
Lexington: D. C. Heath, 1975. 226 p.
Cultural ecology: Readings on the Canadian Indians and Eskimos/Ed. and
with an Introduction by B. A. Cox. Toronto: McClelland a. Stewart, 1973.
332 p.
Dasmann R. F. Planet in peril: Man and the biosphere today. N. Y.: The World
Publ. Co, 1972. 242 p.
Dickinson R. E. Regional ecology: The study of man's environment. N. Y..
J. Wiley a. Sons, 1970. 200 p.
Dubos R. Man, medicine and environment. N. Y., 1968.
Dutakoski J. Suicidal tendencies in the Lapp population. Nordic Council for
Arctic Medical Research, Report 27, Oulu, 1981, p. 106—109.
Eckholm E. P. The picture of health: Environmental sources of disease. N. Y.:
W. W. Norton, 1977. 256 p.
Ecological problems of the circumpolar area/Ed. by E. Bylund.
The ecology of man: An ecosystem approach. 2nd ed./Comp. by R. L. Smith.
N. Y.: Harper a. Row, 1976' 400 p.
Edington J. M„ Edington M. A. Ecology and environmental planning. N. Y.:
J. Wiley a. Sons, 1977. 246 p.
Ehret C. F., Trucco E. Chronon concept for circadian cock.— J. Theor. Biol.,
1967, vol. 15, N 5, p. 240—262.
The environment: Critical factors in strategy development/Ed. by R. A. Gabriel
a. S. H. Cohen. N. Y.: MSS Inform. Corp., 1973. 212 p.
Environmental medicine/Ed. by G. M. Howe a. J. A. Loraine. L.: Heinemann
Med. Books, 1974. 272 p.
Environmental problems in medicine/Ed. by W. D. McKee. Springfield:
С. C. Thomas, 1974. 860 p.
Erlich P. R. a. o. Ecoscience: population, resources and environment. San Francisco, 1977. 1050 p.
Evans D. A. P., Menley К. A., McKusic V. A. Genetic control of isoniazid metabolism in man.—Brit. Med. J., 1960, vol. 2, p. 485—491.
Eysenk H. S. Das «Monthley Personality Subertory» als Extraversion.— Ztschr.
exp. allg. Psychol., 1959, Bd. 6.
Eysenk H. J. The structure of human personality. L., 1959.
Global ecology: Readings toward a rational strategy for man/Ed. by J. P. Holdren, P. R. Ehrlich. N. Y.: Harcourt Brace Jovanovich, 1971. 296 p.
Greenwald J. Endemic coiter heredity, dificiency, intovication or infection.—
In: Clinical endocrinology/Ed. Astwood G. B. N. Y., 1970, pt 1, p. 123.
257
Greenwood H. H., Edwards J. M. В. Human environmental and natural systems.
2nd ed. North Scituate: Duxbury press, 1979. 548 p.
Gunderson E. E. Human adaptability to Antarctic conditions. Wash.: Amer.
Geophys, Union, 1974. 132 p.
Fabbro C. D. Di «lungoressio» edi ritmi circadiani.— Minerva med., 1970, vol.
61, N 74, p. 3922—3928.
Hardest у D. L. Ecological Anthropology. N. Y.: J. Wiley a. Sons, 1977. 310 p.
Health and the environment/Gen. eds.: J. Lenihan, W. W. Pletcher. N. Y.: Acad,
press, 1976. 166 p. (Environment and man, vol. 3).
Human biology: An introduction to human evolution, variation, growth and
ecology/Ed. by G. A. Harrison et al.; with a chapter on the evolution of
human society by V. Reynolds. 2nd ed. L.: Oxford Univ. press, 1977. 500 p.
Human ecology/Ed. by N. D. Levine. North: Scituate: Duxbury press, 1975.
470 p.
Issues in social ecology: Human milieus/Ed. by R. H. Moos, P. M. Insel. Palo
Alto: Nat. Press Books, 1974. 616 p.
Jeanes C. W., Schaefer 0., Eidus L. Inactivation of isoniazid by Canadian Eskimos and Indians.— Canad. Med. Assoc. J., 1972, vol. 106, p. 331—335.
Jacquard A. The genetic structure of populations. В.; N. Y., 1974.
Jefcoat A. Health and human values: An ecological approach. N. Y.: J. Wiley
a. Sons, 1972. 256 p.
Jones K. L. et al. Environmental health. San Francisco: Canfield press, 1971.
118 p.
Jung C. G. Psychologische Typen. Zurich, 1920. (пер.: Юнг К. Психологические типы. М., 1928).
Kedar Е. V., Hill J. Е. Environment and man: Essentials. Dubuque: Kendall/
/Hunt, 1977. 330 p.
Kellermann
G., Leyten-Kellermann
M., Shaw C. R. Presence and induction of
epoxide hydrase in cultured human leucocytes.— Biochem. and Biophys. Res.
Communs, 1973, vol. 52, p. 712—716.
Kiessling R„ Haller O. Natural killers in the mouse: an alternative immune surveilence mechanisms.— In: Contemporary topics in immunobiology. N. Y.;
L„ 1978, vol. 1, (8), p. 171—201.
Leh F. К. С., Lak R. К. C. Environment and pollutions: (Sources, health effects,
monitoring and control). Springfield: С. C. Thomas, 1974. 288 p.
Lerner J. M. Genetic homeostasis. N. Y„ 1954.
Lobban M. C. Seasonal variation in daily patterns of renal excretion in modern
Eskimo children.—J. Interdiscipl. Cycle Res., 1974, vol. 5, N 3/4, p. 295—
301.
Man and the environment: Regional perspectives/Ed. by J. H. Holmes. Harlow:
Longman Group, 1976. 262 p.
Man health and environment/Ed. by B. Q. Hafen. Minneapolis: Burgess, 1972.
270 p.
Man in adaptations: the biosocial background. 2nd ed./Ed. by Y. A. Cohen.
Chicago: Aldine, 1974. 522 p.
Martin E. W. Lethal drugs interaction.—Tex. Med., 1973, vol. 61, N 1, p. 39—
55.
Medical geography: Techniques and field studies/Ed. by N. D. McGlashan. L.:
Methuen, 1972. 336 p.
Medicine in a tropical environment: Proc. of an Intern. Symp. on Med. in a Tropic. Environ., Pretoria, South Africa, 1976./Ed. by J. H. S. Gear. Cape
Town: A. A. Balkema, 1977. 818 p.
Menck H. R„ Casagrandle J. Т., Henderson В. E. Industrial airpollutions —
possible effect on lung cancer.— Science, 1974, vol. 183, p. 210—212.
Murphy M. The body.— In: Millennium. Glimpses into 21st Century. Los Angeles; Boston, 1981, p. 76—91.
National Research Council. Committee on Medical and Biological Effects of
Environmental Pollutants. Arsenic. Wash.: Nat. Acad. Sci., 1977, 332 p.
National Research Council. Committee on Medical and Biological Effects of
Environmental Pollutants. Carbon monoxide. Wash.: Nat. Acad. Sci., 1977.
240 p.
258
Nebert D. W., Levitt R. C.. Orlando M. M., Fetton J. S. Effect of environmental
chemicals on the genetic regulation of microsomal ensyme systems.— Clin.
Pharmacol, and Ther., 1977, vol. 22, p. 640—658.
Neel J. V. Genetic aspect of the ecology of disease in the American Indian —
In: The Ongoing evolution of Latin American populations/Ed. Sabzano
F. A. Springfield, 1971, p. 561—590.
Newton D. F. Elements of environmental health. Columbus. 1974. 328 p.
Outakoski J. Suicidal tendencies in the Lapp population.— Nordic Council for
Arctic Medical Research, Report n. 27, Oulu, 1981, p. 106—109.
Pabst H. F., Kreth H. W. Ontogeny of the immune responce as a basis of childhood disease.—J. Pediatr., 1980, vol. 97, N 4, p. 519—534.
Pasteur L. Observations relatives a la note precende de M. Duclaur.— C. r.
Acad. sci. (Paris), 1885, vol. 100, p. 68.
Pennypacker
F. Attempts to use satellite to detect vegetative damage and
alternation caused by air and soil pollutant.—Phytopathology, 1975, v. 65,
N 10, p. 1056—1060.
Pielou E. C. Population and community ecology: principles and methods. N. Y.:
Gordon a. Breach, 1975. 424 p.
Pollution and public policy: A book of readings/Ed. by D. F. Paulson, R. B. Denhardt. N. Y.: Dodd, Mead a. Co, 1973. 258 p.
Pyle G. F. Applied medical geography. Wash.: W. H. Winston, 1979. 282 p.
Quinn J. A. Human ecology. Hamden: Archem Books, 1971. 562 p.
Remmer H. The role of the liver in the drug metabolism.— An. J. Med., 1970,
vol. 49, p. 617—629.
Richerson P. I., McEmer J. Human ecology: an environmental approach. North
Scituate: Duxbury press, 1976. 370 p.
Shearer G. M., Mozes E., Sela M. Cellular basis of genetic control of immune
responce.— In: Progress in immunology. N. Y.; L., 1971, p. 509—528.
Ryan D. E., Thomas P. E., Lewin W. Properties of purified liver microsomal
cytochrome P-450 from rats treated with the polychlorinated biphenyl mixture aroclor 1254 —Mol. Pharmacol., 1977, N 13, p. 521—532.
Sampath H. M. Eskimo, personality and society — yesterday and today.— In:
III Intern. Symp. on Circumpolar Health. Yellowknife, NWT, 1976.
Shearer W. Т., Fink M. P. Immune surveilance system: its failure and activation.—Progr. Hematol., 1977, vol. 10, p. 247—310.
Simmons I. G. The ecology of natural resources. N. Y.: Halsted press, 1974.
Simpson H. W., Bellamy N., Halberg F. Double blind trail of a possible chronobiotic (Quiadon).— Intern. J. Chronobiol., 1973, N 1, p. 287—311.
Stoats J. Standartized nomenclature for the inbred strains of mice: sixth
listing.—Cancer Res., 1976, vol. 36, p. 4333—4377.
Stewart M. M. Ecologic determinants of health problems. N. Y.: Springer, 1977.
Sydenstricker
E. Health and environment. N. Y.: Arno press, 1972. 218 p.
Talal N. Disorded immunologic regulation and autoimmunity.—Transplant.
Rev., 1976, vol. 31, p. 240—263.
Taylor I. A. The relationship of anxiety to the conditioned eyelid responce.—
J. Exp. Psychol., 1951, vol. 41.
Treshow M. The human environment. N. Y.: McGraw-Hill, 1976. 396 p.
Thorgeirsson S. S., Nebert D. W. The Ah-locus and the metabolism of chemical
cancerogens and other foreign compounds.— Adv. Cancer Res., 1977, vol. 25.
Trell E., Korsgaad R., Hood B. Aryl hydrocarbon hydroxylase inducibility and
laryngeal carcinomas.—Lancet, 1976, N 11, p. 140.
Villoldo A. Healing.— In: Millennium Glimpses into the 21st Century. Los Angeles; Boston, 1981, p- 43—57.
Waldbott G. L. Health effects of environmental pollutants. St Louis: The
С. V. Mosvy Co, 1973. 316 p.
Walters A. H. Ecology, food and civilization. L., 1973. 216 p.
Wilie M. Use of deakin rakes in evaluating multiple screening.— Bull. Health
Rep. (Wash.), 1961, p. 76, p. 1111.
Wingerson L. The magic bullet misfires in Europe.—New Sci., 1981, vol. 89,
N 1234, p. 8.
A world geography of human diseases/Ed. by G. M. Howe. L.: Acad, press, 1977.
Содержание
Предисловие
5
Введение
8
Учение В. И. Вернадского как предпосылка к созданию концептуальных оснований экологии человека .
15
Понятие экологии человека
68
Взаимодействие социального и биологического. Здоровье, адаптация и экология человека
82
Аитропоэкологическое утомление и напряжение
.
141
Донозологическая диагностика и практика массовых
обследований населения
211
Антропоэкологические
жизнеобеспечения
223
аспекты
.
организации систем
Заключение
241
Литература
246
Влаиль Петрович
Казначеев
Очерки теории
и практики
экологии человека
Утверждено к печати
Редколлегией серии
«Современные проблемы биосферы» АН СССР
Редактор издательства М. Е. Анцелович
Художественный редактор М. Версоцкая
Технические редакторы
О. Г. Ульянова, О. М Гуськова
Корректоры К- П. Лосева, В. С. Федечкина
И Б № 24206
Сдано в набор 12.01.83
Подписано к печати 12.07.83
Т-09389.
Формат 60Х907 1в
Бумага д л я глубокой печати
Гарнитура литературная
Печать высокая
Усл. печ. л. 16,5.
Усл. кр. отт. 16.88
Уч.-изд. л. 19.
Т и р а ж 4300 экз.
Тип. зак. 4428
Цена 2 р.
Издательство «Наука»
117864 ГСП-7, Москва, B-485, Профсоюзная ул., 90
2-я типография издательства «Наука»
121099, Москва, Г-99, Шубинский пер., 10
В издательстве «Наука»
готовятся к печати
книги:
Алпатьев А. М.
РАЗВИТИЕ,
ПРЕОБРАЗОВАНИЕ И ОХРАНА
СРЕДЫ.
ПРОБЛЕМЫ, АСПЕКТЫ
ПРИРОДНОЙ
17 л. 2 р. 60 к.
В монографии рассматриваются естественные и антропогенные изменения природной среды, дается их раздельная и комплексная оценка. Д л я анализа и синтеза состояния природной
среды привлекаются все геосферы — атмосфера, гидросфера, литосфера и биосфера. Для всех геосфер приводятся естественные и
антропогенные изменения энерго- и массообмена в количественных показателях, часть которых рассчитана автором. Особенность
работы — освещение единства проблем преобразования и охраны
природной среды.
Для географов, экологов, биологов.
УСТОЙЧИВОСТЬ ГЕОСИСТЕМ
7 л. 1 р . 10 к.
В сборнике рассматриваются вопросы устойчивости природных систем. Дается краткий обзор существующих представлений
об устойчивости в географии и экологии, разбираются механизмы,
определяющие устойчивость геосистем, вопросы математического
изучения устойчивости на моделях, районирования территории по
устойчивости к антропогенным воздействиям.
Для научных работников, преподавателей высших учебных
заведений и студентов географического, биологического и сельскохозяйственного профиля.
Кириков С. В.
ЧЕЛОВЕК И П Р И Р О Д А СТЕПНОЙ ЗОНЫ
(конец X — середина XIX в.)
10 л. 1 р. 50 к.
В книге рассматривается изменение природы степной зоны
Европейской части СССР в связи с историей и бытом населявших
ее народов в X—XIX вв. Наибольшее внимание уделено особенностям воздействия человека на растительность и высших позвоночных в разные исторические периоды.
Для широкого круга читателей, интересующихся вопросами
охраны природы, для биогеографов, зоологов, ботаников.
Книги можно предварительно заказать в магазинах Центральной конторы «Академкнига», в местных магазинах книготоргов или потребительской кооперации.
Для получения книг почтой заказы просим направлять по адресу: 117192 Москва, Мичуринский проспект, 12, магазин «Книг а — почтой» Центральной конторы «Академкнига»; 197345 Ленинград, Петрозаводская ул., 7, магазин «Книга — почтой» Северо-Западной конторы «Академкнига» или в ближайший магазин
«Академкнига», имеющий отдел «Книга — почтой».
480091 Алма-Ата, ул. Фурманова, 91/97 («Книга — почтой»);
370005 Баку, ул. Д ж а п а р и д з е , 13 («Книга — почтой»);
320093 Днепропетровск, проспект Гагарина, 24 («Книга — почтой»);
734001 Д у ш а н б е , проспект Ленина, 95 («Книга — почтой»);
375002 Ереван, ул. Туманяна, 31;
664033 Иркутск, ул. Лермонтова, 289;
252030 Киев, ул. Ленина, 42;
252030 Киев, ул. Пирогова, 2;
252142 Киев, проспект Вернадского, 79;
252030 Киев, ул. Пирогова, 4 («Книга — почтой»);
277012 Кишинев, проспект Ленина, 148 («Книга — почтой»);
343900 Краматорск Донецкой обл., ул. Марата, 1;
660049 Красноярск, проспект Мира, 84;
443002 Куйбышев, проспект Ленина, 2 («Книга — почтой»);
191104 Ленинград, Литейный проспект, 57;
199164 Ленинград, Таможенный пер., 2;
196034
220012
103009
117312
630076
630090
Ленинград, В/О, 9 линия, 16;
Минск, Ленинский проспект, 72 («Книга — почтой»);
Москва, ул. Горького, 19а;
Москва, ул. Вавилова, 55/7;
Новосибирск, Красный проспект, 51;
Новосибирск, Академгородок, Морской проспект, 22 («Книга —почтой»);
142292 Пущино, Московская обл., MP, «В», 1;
620151 Свердловск, ул. Мамина-Сибиряка, 137 («Книга — почтой»);
700029 Ташкент, ул. Ленина, 73;
700100 Ташкент, ул. Шота Руставели, 43;
700187 Ташкент, ул. Д р у ж б ы народов, 6 («Книга — почтой»);
634050 Томск, наб. реки Ушайки, 18;
450059 Уфа, ул. Р. Зорге, 10 («Книга — почтой»);
450025 Уфа, ул. Коммунистическая, 49;
720001 Фрунзе, бульвар Дзержинского, 42 («Книга — почтой»);
310078 Харьков, ул. Чернышевского, 87 («Книга — почтой»);
2 руб.
/
Современные проблемы биосферы
В издательстве «Наука»
готовятся к изданию в 1983 г.:
Кириков С. В.
Человек и природа степной зоны.
10 л. 1 р. 50 к.
Повышение плодородия почв
и продуктивности сельского хозяйства
при интенсивной химизации.
20 л. 3 р.
Флоренсов Н. А.
Скульптуры земной поверхности.
Юл. 70 к.
Устойчивость геосистем.
7 л. 1 р. 10 к.
Для получения книг почтой
заказы просим направлять по адресу,'
117192 Москва, В-192, Мичуринский проспект 12,
магазин « Книга — почтой»
Центральной конторы «Академкнига»