С.В. Парастатов Место и роль «кипрского вопроса» в развитии российско-греческих отношений «Кипрский вопрос» можно назвать классическим хрестоматийным примером интервенции и захвата части территории суверенного государства в новейшей истории международных отношений. К тому же это еще и наглядный пример грубого, продолжительного и, по сути, беспрецедентного нарушения основных прав и свобод человека, целей и принципов хартии ООН, а также многих других международных соглашений в области прав и свобод человека. Почти тридцать шесть лет назад в ответ на организованный против законного правительства Кипра греческой военной хунтой переворот Турция ввела свои войска на территорию Кипра, оккупировав почти 40% территории острова и фактически разделив его на две части – греческую и турецкую. Анкара мотивировала этот шаг необходимостью пресечь энозис [2], т.е. присоединения Кипра к Греции, и тем самым защитить турецкое население острова. Несмотря на целый ряд принятых за этот период резолюций ООН, Турция и сегодня отказывается вывести войска с территории острова. В настоящее время около 43 000 турецких солдат размещены в северной части Кипра, что, в свою очередь, делает этот регион одним из самых милитаризованных в мире. Позиция международного сообщества относительно «кипрского вопроса» и по сей день остается неизменной. Турецкая интервенция была осуждена рядом решений и резолюций, принятых на многочисленных заседаниях и форумах, таких как общее собрание членов Совбеза ООН, заседание Европарламента, Совета Европы и т.д. Одним из основных требований резолюций прошедших заседаний является немедленный вывод турецких войск с территории острова. В 1975 г. турецко-кипрская администрация провозгласила на этой территории «Турецкое федеративное государство Кипра». В 1983 году законодательная ассамблея этого «государства» провозгласила «Турецкую республику Северного Кипра» (ТРСК), признанную только Турцией. «Зеленая линия», контролируемая войсками ООН, разделяет не только остров, но и столицу Кипра – Никосию. В ноябре 2002 г. тогдашний генеральный секретарь ООН Кофи Аннан предложил обеим сторонам составленный им план урегулирования конфликта (так называемый «план Аннана»). В апреле 2004 года в обеих частях острова состоялись референдумы, и если турки-киприоты приняли план генсека ООН, что можно объяснить рвением Турции в ЕС, то грекикиприоты отклонили его, так как он не учитывал всех требований греческой стороны. Переговоры зашли в тупик, а сложившаяся ситуация оказалась хуже, чем до переговоров. С тех пор и до сегодняшнего момента мало что изменилось, за исключением возобновившихся прямых переговоров между конфликтующими сторонами, которые пока по существу безрезультатны. «Кипрский вопрос» в настоящее время представляется одним из самых сложных с точки зрения урегулирования конфликтов современности. Основной причиной этого является, во-первых, ассиметричная взаимозависимость конфликтующих сторон (членство республики Кипр в ЕС), и, во-вторых, не совсем прозрачная позиция некоторых глобальных игроков относительно данного вопроса. Довольно ярко подобную непрозрачность взглядов в настоящее время демонстрирует Москва. Находясь в равной зависимости в реализации запланированных совместных энергетических проектов как от Греции, так и от Турции и осознавая, что «кипрский вопрос» остается одной из самых насущных проблем современной внешней политики обоих государств, Россия занимает позицию нейтрального обозревателя, поддерживая в равной степени обе стороны. С одной стороны Россия занимает принципиальную позицию непризнания, ни при каких условиях, независимости «Турецкой республики Северного Кипра», ссылаясь на резолюции Совбеза ООН. Такая позиция не может не импонировать Афинам, которые, очевидно, в большей степени, нежели Москва, заинтересованы в реализации совместных энергетических проектов («Бургас-Александруполис», «Южный поток»). С другой стороны во время своего последнего визита в Анкару в качестве президента России Владимир Путин заявил, что не исключает возможность реализации совместных экономических проектов с «Турецкой республикой Северного Кипра». К тому же, выражая свою точку зрения относительно «кипрского вопроса», российский президент неоднократно высказывался о «греческой» и «турецкой» частях острова, что вызвало определенное волнение в Афинах. Существенные же опасения касательно непоколебимости позиции Москвы в отношении «кипрского вопроса» в Афинах вызвало признание Россией независимости Абхазии и Южной Осетии. В декабре прошлого года на очередном заседании министров иностранных дел стран-членов ОБСЕ в Афинах, Сергей Лавров в некоторой степени успокоил греческие власти, заявив, что «кипрский вопрос» не имеет никакого отношения к признанию Россией независимости Абхазии и Южной Осетии и что позиция России в этом вопросе остается неизменной [1]. В настоящее время совершенно очевидным представляется тот факт, что «кипрский вопрос» способен открыть совершенно новую страницу в истории развития не только российско-греческих, но и российско-турецких отношений. Консолидация позиций Москвы и Анкары относительно многих аспектов двустороннего сотрудничества – результат слабости современной внешней политики Афин. Значительная зависимость от «общеевропейского» мнения (опасения чрезмерной зависимости от российских углеводородов) не позволяет Греции делать решительные шаги на пути реализации давно запланированных энергетических проектов с Россией, существенные дивиденды от которых пришлись бы очень кстати переживающей непростой период экономике Греции. Кроме того, подводит и новое правительство Болгарии, заявляя о возможном пересмотре совместных с Россией проектов «Бургас-Александруполис» и «Южный поток», откладывая тем самым их реализацию в долгий ящик. Таким образом, во время последнего визита председателя правительства России Владимира Путина в Анкару в августе 2009 г. было подписано 15 межправительственных соглашений и 7 специальных протоколов, которые, по оценке главы турецкого правительства Реджепа Тайипа Эрдогана, выводят оба государства на уровень стратегического сотрудничества. В преддверии же визита российского премьера в Турцию в Анкаре состоялось заседание российско-турецкой смешанной межправительственной комиссии по торгово-экономическому сотрудничеству. В результате Турция дала согласие на прокладку «Южного потока» в своих территориальных водах. В свою очередь Москва тоже сделала шаг навстречу: выразила свое принципиальное согласие на участие в реализации проекта нефтепровода Самсун-Джейхан. Пророссийские настроения в Анкаре также вполне объяснимы. Подключаясь к проекту NABUCCO, Турция рассчитывала на скорый прием в ЕС, но, довольно скоро осознав маловероятность подобного развития событий, в Анкаре произошла относительная переориентация внешнеполитических интересов в пользу Москвы. Итак, в заочном споре за поддержку такого важного с геостратегической точки зрения регионального актора, как Россия Греция пока проигрывает. Конечно, для Афин еще ничего не потеряно. На стороне Греции, во-первых, традиционно партнерские отношения с Москвой, во-вторых, возможность возобновления переговоров относительно совместных энергетических проектов, а также относительная близость позиций касательно «кипрского вопроса», несмотря на вышеуказанные сомнения и опасения Афин. В свою очередь, умело разыграв «кипрскую карту», Москва гарантирует себе благосклонность и полномасштабное сотрудничество со стороны одного государства, но при этом серьезный подрыв доверия и резкий упадок двустороннего сотрудничества с другим. В настоящее время позиция нейтрального обозревателя в Москве рассматривается как наиболее целесообразная. Библиографический список 1. По итогам рабочего визита Министра иностранных дел России С.В. Лаврова в Грецию [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http://www.mid.ru/bl.nsf/8d1d0629a4b238e7c3256def0051fa29/d6fe063fdfacfb 2cc3257681004d86c0/$FILE/03.12.2009.doc. 2. Энозис [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http://www.vseslova.ru/index.php?dictionary=bes&word=enozis. 3. Balcer, A. The future of Turkish-Russian relations: a strategic perspective [Текст] / Adam Balcer. – Turkish Policy Quarterly: 2008, Volume 8, Number 1. 4. Binder, D. Has «Greater» Vanished from the Balkan Vocabulary? Fragmentation and Cohesion in Southeastern Europe [Текст] / David Binder. – Mediterranean Quarterly: 2009, Volume 20, Number 3. 5. Dolghin, N. Russia-US relations and the Black sea security [Текст] / Nicolae Dolghin. – Strategic Impact: Number 2/2009. 6. Engelbrecht, G. The West and Russia in the Mediterranean: Towards a Renewed Rivalry? [Текст] / Derek Lutterbeck, Georgij Engelbrecht. – Mediterranean Politics: November 2009, Volume 14, Number 3. 7. Faustian, H. History in the Making? A New Drive for a Solution to the Cyprus Problem [Текст] / Hubert Faustmann. – Mediterranean Politics: November 2009, Volume 13, Number 3. 8. Georgiou, G.C. Cyprus: Economic Consequences of Reunification [Текст] / George C. Georgiou. – Mediterranean Quarterly: 2009, Volume 20, Number 1 9. Mallias, A.P. The Balkans: In the Era of Peace and Stability [Текст] / Alexandros P. Mallias. – Mediterranean Quarterly: Winter 2008. 10. The Strategic Environment: Greece, Turkey, Russia, the U.S., and Europe [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http://www.hri.org/forum/intpol/ UNFICYP/5.html.