28.08.15 Эксперт МГИМО: Владимир Аватков, к.полит.н. Четырехсторонний пат Турции Июньские выборы в Великое Национальное Собрание поставили Турцию перед политическим тупиком. В парламент прошли четыре политические силы: правящая Партия Справедливости и Развития (ПСР), кемалисты из Народно-Республиканской партии (НРП), националисты из Партии национального действия (ПНД) и прокурдская Демократическая Партия Народов (ПНД1). Ни одна из них не набрала достаточно голосов для формирования однопартийного правительства, и ни одна из них не смогла создать коалицию для получения необходимого числа мандатов. В результате президент Реджеп Эрдоган объявил о проведении в начале ноября досрочных парламентских выборов, которые, по его словам, разрешат стоящую перед страной «политическую неопределенность». О том, разрешат ли они, Эксперт Online поговорил с тюркологом, директором Центра востоковедных исследований Владимиром Аватковым. — Почему Эрдоган называет досрочные выборы безальтернативным вариантом? — Впервые в XXI веке Турции требуется коалиция. На прошедших в июне 2015 г. выборах ПСР не набрала достаточно голосов для формирования однопартийного правительства. Во многом это произошло из-за взлета прокурдской Демократической Партии Народов во главе с молодым амбициозным лидером Селахаттином Демирташем. Кроме того, июньские выборы отчетливо продемонстрировали, что турецкая политическая действительность изменилась. Уже нельзя примитивно делить электорат на светских и исламистов, а ДПН соотносить исключительно с курдами. В связи с тем, что разграничительные линии между партиями становятся все более размытыми, возникает более сложная политическая реальность, когда электорат оказывается чрезвычайно мобильным. Так, многие сторонники ПСР проголосовали за другие партии, а бывший электорат НРП перебежал к ПСР и ДПН. Прошедшие в парламент партии отказывались вести диалог с Эрдоганом, как президентом, который должен быть беспартийным по турецкому законодательству, а не представлять интересы той или иной политической силы, и начали переговоры о формировании коалиции. Однако переговоры не сложились, во многом из-за того, что все прошедшие в парламент партии представляют полярные взгляды. Их объединение невозможно. Сложно представить, например, объединение курдов с националистами или с республиканцами с их взглядами на курдский вопрос. Единственные возможные альтернативы — это коалиция между ПСР и НРП или ПСР и ПНД. Однако из этого ничего не получилось. По сути, у Турции не осталось вариантов, и досрочные выборы стали очевидной необходимостью. — А эти выборы решат проблему? За счет чего ПСР сможет добрать голосов? После выборов Турция вошла в период нестабильности. Электорат к этому не привык, и это на руку ПСР. Нестабильность как внутри Турции (срыв перемирия с Рабочей Партией Курдистана), так и за ее пределами (в той же Сирии) вредит экономике, туристическому сектору, отпугивает инвесторов. И все это заставит многих турецких граждан отдать голос 1/3 за ПСР для возврата стабильности. Особенно тех, кто голосовал за НРП или ПНД (для сторонников последних курдского вопроса вообще нет, они выступают за жесткие действия против курдов). В пользу ПСР сыграет и то, что она заявила о полном разрыве отношений со сторонниками Фетхуллаха Гюлена, влиятельного богослова, живущего в США, что может привлечь на ее сторону светские силы. Хотя в стране есть большой негатив против исламизации, которая велась все последние годы, и многие турецкие граждане несмотря на все заявления руководства ПСР, рассматривают ее как исламистскую партию, а не как консервативную. Кроме того, есть большой негатив в отношении лично Эрдогана, которого светские силы называют «султаном». Далеко не все даже в стане ПСР поддерживают его желание превратить страну из парламентской в президентскую республику. — Теоретически может ли быть создана коалиция между НРП и ПНД? Такое развитие событий возможно, но для этого им нужно показать гораздо более успешные результаты, чем в июне (когда они совокупно взяли 212 мандатов из 550). А это будет непросто. НРП становится все более размытой с точки зрения социальной платформы и отношения населения к ней. Это уже не полностью светская и прозападная партия — она меняет свой выбор и приближается к центру, по другую сторону от которого находятся умеренные консерваторы. И сторонники принципов Ататюрка уже сомневается, что партия защищает наследие основателя Республики. Поэтому крайне маловероятно, что НРП наберет больше голосов. Некоторые шансы увеличить свое представительство есть у ПНД, которая набирает популярность на «крымской», «армянской» и «пантюрксистской» риториках. Однако даже в этом случае НРП и ПНД вряд ли наберут достаточное количество мандатов для формирования правительства. — И чем, на Ваш взгляд, закончатся эти выборы? — Есть три варианта развития событий. Первый — это победа ПСР. Если сейчас успешно продолжится борьба против «курдских сепаратистов», если власть вновь сможет предложить четкую экономическую программу и привлечет на свою сторону светские силы, то она сможет набрать достаточно голосов для формирования однопартийного правительства. А дальше все будет в соответствии с желаниями Эрдогана, включая переформатирование Турции из парламентской в президентскую республику. Однако этот ход ему в дальнейшем аукнется — слишком много противников этой идеи даже среди сторонников. Он сумеет их продавить, однако они будут ждать следующего момента когда «Султан» промахнется и совершит ошибку. Кроме того, в стране будет нарастать протестная активность населения, вплоть до Гези-2. Второй сценарий — ПСР и ПНД увеличат свое представительство в парламенте, но не наберут достаточно голосов для формирования однопартийного правительства. Тогда есть только один шанс — формирование ими правящей коалиции. Третий — свою численность увеличат ПНД, ПСР и ДПН. В этом случае будет непросто создать коалицию. И если ее сформировать не удастся, то турецкую экономику ждут крайне непростые времена — достаточно взглянуть на колебания лиры, когда шли переговоры о коалиции после июньских выборов. Под вопросом окажутся все достижения страны за последние годы. Возможно даже произойдет перетряска турецкого политического поля. Такой вариант выгоден, кстати, США — он даст карт-бланш либеральной прозападной общественности. Существует мнение, что в качестве либеральной альтернативы правящим консерваторам будет использоваться именно ДПН. Она охватывает и расширяет электорат, состоящий не только из курдов, но и из сексуальных меньшинств, интеллигенции, прозападных сил. Она будет последовательно отбирать голоса, прежде всего — у НРП. Если раньше у них был лозунг «все мы — в парламент», то на эти выборы они идут под лозунгом 2/3 «все мы во власть». — А какие варианты выгодны России? Для России приемлемы два первых сценария. Формат ПСР на сегодняшний день наиболее оптимален и позитивен с точки зрения российских интересов. Партия создавалась как прозападная и проамериканская умеренно-исламистская альтернатива военным. По сути это было объединение нескольких исламских группировок. Реализация их задачи усиливала позиции их лидера — Эрдогана. Он оказался консерватором и защитником турецких интересов, становясь все менее угодным Западу. И сейчас он превращает партию в умеренноконсервативную силу, защищающую не американские, а турецкие интересы. И потому — выступающую за постоянное улучшение отношений с Россией. Точка зрения авторов, комментарии которых публикуются в рубрике «Говорят эксперты МГИМО», может не совпадать с мнением редакции портала. Источник: «Эксперт» Постоянный адрес материала: http://www.mgimo.ru/news/experts/document276631.phtml 3/3 Powered by TCPDF (www.tcpdf.org)