С. С. Леденёв
реклама
Леденёв, С.С. Экономические аспекты франко-советских отношений в 1930 – 1937 гг. в контексте интересов Франции и СССР в Центральной и Восточной Европе / С.С. Леденёв // Российские и славянские исследования: науч. сб. Вып. 9. / редкол.: А.П. Сальков, О.А. Яновский (отв. редакторы) [и др.]. – Мн.: БГУ, 2014. – с. 168 – 177. С. С. Леденёв ЭКОНОМИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ ФРАНКО@СОВЕТСКИХ ОТНОШЕНИЙ В 1930—1937 гг. В КОНТЕКСТЕ ИНТЕРЕСОВ ФРАНЦИИ И СССР В ЦЕНТРАЛЬНОЙ И ВОСТОЧНОЙ ЕВРОПЕ Рассматриваются некоторые экономические аспекты отношений между СССР и Францией в 1930е гг., затрагивающие взаимодействие этих стран в Центральной и Восточной Европе. Изложе ны основные этапы франкосоветского сближения, в указанный период получившего свое воплоще ние в виде нескольких двусторонних договоров (советскофранцузский Пакт о ненападении 1932 г., торговый договор 1934 г. и франкосоветский Пакт о взаимопомощи 1935 г.). Автором предпринима ется попытка изучения экономических интересов и внешней политики Франции и СССР в отноше нии Центральной и Восточной Европы. Советские и французские внешнеэкономические стратегии в нефтяной промышленности и сфере железнодорожного транспорта используются в качестве приме ров, иллюстрирующих неэффективность вышеозначенных двусторонних договоров. The present paper deals with some economic aspects of FrancoSoviet relations in the 1930s in regard to French and Soviet policies in Central and Eastern Europe. After a brief summary of the alliance between the two countries, implemented in a series of bilateral treaties (FrancoSoviet NonAggression Pact, 1932; Commercial Treaty of 1934, and FrancoSoviet Treaty of Mutual Assistance, 1935), an attempt is made to point out the economic policies of both countries in Central and Eastern Europe. A case study of French and Soviet strategies in the oil industry and in the railway sector is proposed to specify the divergence factors accounting for the inefficiency of the abovementioned framework agreements. Ключевые слова: советскофранцузские отношения в 1930е гг., внешняя торговля СССР, вне шняя торговля Франции. Keywords: SovietFrench relations in the 1930s, Soviet foreign trade, French foreign trade. Ï редмет настоящей статьи — экономические аспекты дипломатического сближения меж ду Францией и СССР в начале и середине 1930х гг., закрепленного в серии двусторон них договоров (Пакт о ненападении от 29 ноября 1932 г., Торговый договор от 11 января 1934 г. и франкосоветский Пакт о взаимопомощи от 2 мая 1935 г.). Изучение экономической подо плеки этого сближения на примерах проектов, реализованных или предложенных к осуще ствлению правящими кругами Франции и СССР в странах Центральной и Восточной Евро пы, позволит выделить французские и советские интересы в регионе и сделать выводы об их совместимости, а также выявить проблемы, возникавшие при попытках практической реа лизации указанных договоров. Хронологические рамки исследуемого явления включают период с октября 1929 г., когда правительство Франции издало декрет, ограничивающий советский экспорт во Фран цию и обозначивший начало антидемпинговой политики (1929—1931 гг.), имевшей ярко вы раженную антисоветскую направленность [1, с. 164—168], по 1937 г., отмеченный склады ванием и укреплением оси Париж — Лондон и проведением политики умиротворения, встретившей глубокое разочарование в Москве [2, с. 85]. Чтобы проследить истоки изучае мых проблем, мы будем обращаться также к событиям 1920х гг. Интерес к Центральной и Восточной Европе в рамках данной темы объясняется двумя факторами: вопервых тем, что рассматриваемое политическое сближение между Францией и СССР было связано с Леденёв Сергей Сергеевич — докторант университета Париж 7 Дени Дидро, магистр исторических наук. Email: per.crucem.ad.lucem@gmail.com 168 Ñ. Ñ. ËÅÄÅͨÂ. ÝÊÎÍÎÌÈ×ÅÑÊÈÅ ÀÑÏÅÊÒÛ ÔÐÀÍÊÎ-ÑÎÂÅÒÑÊÈÕ ÎÒÍÎØÅÍÈÉ Â 1930—1937 ãã. проектом Восточного пакта, который задумывался как система коллективной безопаснос ти в регионе (в данном аспекте стоит рассматривать дипломатическое признание СССР Венгрией, Румынией, Чехословакией и Болгарией в 1934 г.), вовторых тем, что экономи ческие и политические императивы подталкивали как Францию, так и СССР к усилению своего присутствия в регионе. Историография франкосоветских отношений межвоенного периода, затрагивающая поднятые вопросы, включает как обзорные работы российских и французских авторов, так и работы, посвященные отдельным аспектам или этапам франкосоветских отношений этого периода. К первой группе можно отнести монографию Максима Мурена [1], рассматриваю щего франкосоветские отношения на более широком отрезке между 1917 и 1967 гг., а также сборники статей «СССР, Франция и эволюция Европы в 30е годы» под редакцией А. Ю. Мель виля, М. М. Наринского и А. О. Чубарьяна [2] и «Объединение Европы и Советский Союз, 1919—1932» под редакцией А. В. Загорского, М. М. Наринского и А. О. Чубарьяна [3]. К специализированным работам относятся монография И. А. Челышева, посвященная отно шениям между СССР и Францией в 1938—1941 гг. [4], работа Сабин Дюллен о советской дипломатии сталинского времени [5], а также статьи, затрагивающие аспекты рассматрива емых отношений, например, статья Матье Буадрона о разработке Восточного пакта [6]. Отсутствие работ, посвященных экономическим аспектам франкосоветских отноше ний в 1930е гг. и взаимодействию интересов обоих государств в Центральной Европе, обус лавливает актуальность данного исследования. Основными источниками для его проведения послужили документальные материалы Национальных архивов Франции, освещающие франкосоветскую торговлю, в частности, торговлю нефтью [7], а также проекты сотрудни чества между Францией и СССР в сфере железнодорожного и авиационного транспорта [8], созданные в администрации железных дорог под руководством Рауля Дотри и нашедшие свое отражение также в отдельных документах Совнаркома, находящихся на хранении в ГА РФ [9, л. 2]. Помимо архивных документов, для освещения отдельных сторон отношений между СССР и Францией были использованы опубликованные документы; представляет особый интерес серия докторских диссертаций по праву, защищенных в конце 1920х — начале 1930х гг. на юридическом факультете Парижского университета авторами, стоявши ми на просоветских позициях (пример такой диссертации — работа Анри Хаима Словеса [10], посвященная франкосоветской торговле). Наличие подобных публикаций свидетель ствует о том, что советское торгпредство во Франции опиралось на просоветские круги в среде французских юристов, обращаясь к ним для налаживания деловых контактов, а также в случае арбитражных разбирательств; это подтверждается и документами французского Министерства финансов [7]. Использование означенных документов позволяет разделить работу на три части: после общего обзора франкосоветских отношений в 1932—1937 гг. мы проанализируем два част ных случая: вопервых, торговлю нефтью между Францией и СССР и связанные с ней инте ресы обеих стран в отношении Центральной и Восточной Европы, вовторых, проекты со трудничества в транспортной сфере, представляющие собой инициативы по практической реализации франкосоветского Пакта от 2 мая 1935 г. Обзор франко@советских отношений в 1930—1937 гг. Проблемы отношений между Франци ей и СССР в начале и середине 1930х гг. неразрывно связаны с двумя факторами, опреде лившими международную обстановку данного периода: подъемом правого радикализма в странах Европы и усилением в них экономического кризиса, сопровождавшегося крахом экономического либерализма [11, с. 107]. Таким образом, при изучении этих отношений необходимо принимать во внимание как их торговоэкономическую составляющую, так и политическое лавирование советского и французского правительств в нестабильной обста новке десятилетия. 169 ÐÎÑÑÈÉÑÊÈÅ È ÑËÀÂßÍÑÊÈÅ ÈÑÑËÅÄÎÂÀÍÈß. ÈÑÒÎÐÈ×ÅÑÊÎÅ ÑÎÁÛÒÈÅ — ËÈ×ÍÎÑÒÜ Â ÈÑÒÎÐÈÈ С точки зрения франкосоветской торговли пиковыми годами стали 1929 и 1930 гг., после чего ее объемы резко упали в связи с антисоветским поворотом французской внешней поли тики, провозгласившей советский демпинг угрозой для французского сельского хозяйства и экономики в целом. Антидемпинговая кампания 1929—1930 гг. во французской прессе и сопровождавшие ее ограничения на ввоз советских товаров во Францию привели к ответным ограничительным мерам со стороны СССР, в результате чего не только экономические, но и дипломатические отношения между двумя государствами резко ухудшились. Максим Му рен объясняет антидемпинговые ограничения в отношении СССР внутриполитическими проблемами Франции [1, с. 167], мы можем добавить, что они были вызваны также отрица тельным для Франции сальдо торгового баланса с СССР [12]. Большое значение для двусторонних отношений в этот период имели и другие проблемы, не получившие разрешения с момента признания СССР Францией в 1924 г., в первую оче редь, вопрос статуса советского Торгпредства в Париже. Франция не признавала принятый в СССР принцип монополии внешней торговли, согласно которому советские торговые пред ставительства за рубежом пользовались дипломатической неприкосновенностью. В отсут ствие таких гарантий действия Торгпредства подчинялись французскому гражданскому и административному праву, что могло повлечь судебное решение об аресте имущества Торгп редства в случае иска с французской стороны, и такие случаи имели место [13, с. 424]. Самым большим камнем преткновения оставался вопрос русских долгов перед французски ми частными и государственными кредиторами, связанный с отказом советского правитель ства принять на себя обязательства по выплате задолженностей по многочисленным ценным бумагам, подписанным частными, муниципальными и государственными компаниями в России в период франкорусского сближения в конце XIX — начале XX в.; межправитель ственные совещания, проведенные по этому вопросу СССР и Францией в 1926 и 1927 гг., не дали никакого результата [10, с. 51—70]. Пагубность антидемпинговых мер для франкосоветских отношений стала очевидна пос ле того, как объемы торговли между двумя государствами сократились с 57,9 млн рублей в 1930 г. до 25,9 млн в 1932 г., согласно советским статистическим данным [14, с. 9], причем французский экспорт пострадал в большей степени, нежели советский, поскольку основу последнего составляли нефтепродукты, не затронутые французскими ограничительными мерами. В сложившихся обстоятельствах антидемпинговые меры со стороны Франции были отменены к середине 1931 г. Дальнейшие шаги к сближению были предприняты в ходе выра ботки Пакта о ненападении, подписанного 29 ноября 1932 г. и провозгласившего принцип взаимного невмешательства во внутренние дела СССР и Франции; в частности, активная антисоветская деятельность белой эмиграции во Франции была поставлена вне закона, а отмена ограничительных мер во франкосоветской торговле была закреплена окончательно [1, с. 176]. Несмотря на это, объемы торговли продолжали падать, пока к 11 января 1934 г. не был выработан и подписан торговый договор между СССР и Францией, предложивший компро миссное решение проблемы статуса советского Торгпредства, а также гарантировавший оп лату советских заказов во Франции при помощи средств, предназначавшихся для оплаты советской нефти. Указанный механизм франкосоветской торговли просуществовал до Вто рой мировой войны, позволив советскому Торговому представительству значительно увели чить закупки во Франции. Необходимо отметить, что франкосоветские экономические от ношения в 1930е гг. не ограничивались собственно торговлей: с началом индустриализации распространение получили договоры технической помощи, заключаемые с французскими компаниями от имени советских предприятий и трестов в различных отраслях промышлен ности. При помощи французской технической помощи было налажено советское производ ство алюминия, был построен завод по производству кинопленки в Шостке (будущая «Све 170 Ñ. Ñ. ËÅÄÅͨÂ. ÝÊÎÍÎÌÈ×ÅÑÊÈÅ ÀÑÏÅÊÒÛ ÔÐÀÍÊÎ-ÑÎÂÅÒÑÊÈÕ ÎÒÍÎØÅÍÈÉ Â 1930—1937 ãã. ма»), фирмой «Шлюмберже» производилась нефтеразведка на Кавказе и в прикаспийском регионе; к 1937 г., около трети всех контрактов по линии наркомата оборонной промышлен ности были заключены с французскими фирмами [15, л. 10]. В отношении создания франкосоветского политического союза в середине 1930х гг. необходимо отметить, что основной предпосылкой послужил, безусловно, приход национал социалистов к власти в Германии, заставивший как Францию, так и СССР пересмотреть свою европейскую политику [6, с. 23—25]. Французская внешняя политика определялась в этот период следованием принципу коллективной безопасности в Европе, что заставляло Францию, согласно исследованию Ж.А. Суту, укреплять свои позиции в рамках сложив шейся системы договоров. Главными из них являлись Локарнские соглашения и Устав Лиги Наций. Однако необходимо принимать во внимание двусмысленность этих текстов, особен но в отношении обязательств, которые Франция должна была взять на себя в Восточной Европе. По мнению Ж.А. Суту, «настоящая слабость франкосоветского договора (Пакта о взаимопомощи от 2 мая 1935 г. — С. Л.) была не столько в его содержании, сколько в его имплицитной связи с системой Локарно, в особенности в том, что (…) Лондон мог давать другую оценку ситуации», отличавшуюся от французской [16, с. 31]. Советская же внешняя политика в указанный период определялась принципом «мирного сосуществования», прак тическая реализация которого в 1930е гг. связана с именем М. М. Литвинова — наркома иностранных дел СССР в 1930—1939 гг., маневрировавшего между противоположными ин тересами западных стран. Переформатирование политических альянсов в середине — вто рой половине 1930х гг. свидетельствует как о нестабильности ВерсальскоВашингтонской системы в целом, так и о недостатках принципов коллективной безопасности, заложенных в Локарнских соглашениях. В данных условиях решением, отвечавшим как советским, так и французским устремле ниям, стал проект Восточного пакта, который обеспечил бы коллективную безопасность в Восточной Европе. Проект Восточного пакта появился в результате инициатив со стороны глав внешнеполитических ведомств СССР и Франции М. Литвинова и Л. Барту. Основы соглашения были заложены на их встрече в Женеве 18 мая 1934 г.: предполагались совмест ные действия в случае несоблюдения Германией обязательств по Локарнским соглашениям. Ключевым условием жизнеспособности нового соглашения должно было стать присоедине ние к нему стран Центральной и Восточной Европы: Польши, Чехословакии, Финляндии и стран Балтии. Несмотря на поддержку, оказанную проекту со стороны Великобритании, Че хословакии и прибалтийских государств, у Восточного пакта нашлись противники в лице Польши, находившейся в орбите немецкого влияния, что предопределило провал многосто роннего соглашения [6, с. 28—36]. Непосредственным результатом подготовительных мер стали присоединение СССР к Лиге Наций (18 сентября 1934 г.) и выработка нового проекта двустороннего франкосовет ского соглашения о взаимопомощи, подписанного 2 мая 1935 г. и дополненного аналогичным договором между СССР и Чехословакией от 16 мая того же года. Основным фактором, пре допределившим неприменимость франкосоветского Пакта о взаимопомощи, стало условие французского вмешательства в случае немецкой агрессии в Чехословакии, без которой СССР не мог осуществить свое вмешательство, а также отсутствие общей границы между СССР и Чехословакией. Дальнейшие события — переход Франции и Британии к политике умирот ворения и подписание Пакта Молотова — Риббентропа — продемонстрировали несостоя тельность и недостаточность франкосоветского соглашения, достигнутого в 1935 г. Таким образом, отношения между СССР и Францией в начале и середине 1930х гг. прошли путь от кризиса в 1930—1931 гг., вызванного неразрешенностью противоречий, нако пившихся с момента дипломатического признания, усиленных экономической рецессией во Франции, до сближения в 1932—1937 гг. Важную роль сыграло в этом сближении достиже 171 ÐÎÑÑÈÉÑÊÈÅ È ÑËÀÂßÍÑÊÈÅ ÈÑÑËÅÄÎÂÀÍÈß. ÈÑÒÎÐÈ×ÅÑÊÎÅ ÑÎÁÛÒÈÅ — ËÈ×ÍÎÑÒÜ Â ÈÑÒÎÐÈÈ ние договоренности по экономическим вопросам, свидетельствующее, вопервых, о жела нии французских деловых кругов усилить свои позиции в СССР, вовторых, о важности нефтяного фактора во франкосоветской торговле, втретьих, о том, что вопрос русских дол гов к середине 1930х гг. утратил свое первоначальное значение во франкосоветских отно шениях. Последовавшее политическое сближение, каким бы бесперспективным оно ни оказалось на практике, проиллюстрировало важность Центральной и Восточной Европы во внешнеполитических стратегиях СССР и Франции. Связав воедино экономические и политические императивы, стоявшие перед советской и французской дипломатией, мы по стараемся проанализировать, насколько совпадали действительные интересы обеих держав в этом регионе, взяв в качестве примера две стратегически важные экономические отрас ли — нефтеторговлю и транспортную инфраструктуру. Нефтяной фактор и интересы Франции и СССР в Центральной и Восточной Европе в 1930@е гг. Торговля нефтью и нефтепродуктами в международных отношениях в 30е гг. XX в. еще не приобрела той геополитической составляющей, которую она имеет в наши дни, однако стра тегическая роль нефти представлялась очевидной в связи с распространением автомобильного транспорта и ускоренного Первой мировой войной перевода флотов с угольной тяги на мазут ное топливо. Не обладая собственными запасами нефти, Франция создала в середине 1920х гг. ряд государственных ведомств по мониторингу нефтяных рынков, централизован ному управлению национальным снабжением и прикладным исследованиям в области нефти. В 1924 г. была создана Французская нефтяная компания (Compagnie française des pétroles) — общество с участием частного и государственного капитала, получившее в свое распоряже ние долю в 23,75 % в международном консорциуме Turkish Petroleum Company (c 1927 — Iraq Petroleum Company); эта доля была передана Франции немецкими концессионерами в каче стве послевоенных репараций. Несмотря на участие в данном консорциуме, Франция вынуж дена была искать дополнительные источники снабжения. Луи Пино, директор Национального топливного управления, отмечал в марте 1925 г. нехватку горючесмазочных материалов, в особенности мазута [17, с. 13, 19]. Нехватка топлива и зависимость от английских и американских нефтяных корпораций вынуждали французское руководство предпринимать самостоятельные шаги, направлен ные на эксплуатацию месторождений собственными силами. Основными направлениями экспансии французского капитала стали месторождения Румынии и Галиции, находившей ся в межвоенный период в составе Польши. Восточноевропейский вектор развития был свя зан, прежде всего, с послевоенным ослаблением Германии, чьи концессии и разработки в этих регионах были переданы Франции по результатам Первой мировой войны, несмотря на сопротивление бывших владельцев, предпринимавших безуспешные попытки вернуть кон троль над месторождениями. В 1922 г. для защиты французских интересов в Галиции и предоставления французскому капиталу режима наибольшего благоприятствования была подписана франкопольская Не фтяная конвенция. Эксплуатация месторождений Галиции в межвоенный период была, та ким образом, закреплена за французским капиталом, однако данные месторождения не могли покрыть потребности Франции в нефтепродуктах. На протяжении 1930х годов произ водство нефти в Галиции постоянно падало: в декабре 1936 г. торговый атташе при посольстве Франции в Польше отмечал, что «приближается день, когда нефти, добытой в Галиции, будет недостаточно для собственных нужд (Польши. — С. Л.), и представляется невозможным уве личение объемов добычи или хотя бы приостановка текущего их падения, даже если значи тельные капиталы будут инвестированы в разведочное бурение» [12]. Ситуация в Румынии с точки зрения объемов производства была более благоприятной: после Первой мировой войны, согласно цитированному отчету Луи Пино, французский ка питал поставил под свой контроль одну из крупнейших нефтедобывающих компаний стра 172 Ñ. Ñ. ËÅÄÅͨÂ. ÝÊÎÍÎÌÈ×ÅÑÊÈÅ ÀÑÏÅÊÒÛ ÔÐÀÍÊÎ-ÑÎÂÅÒÑÊÈÕ ÎÒÍÎØÅÍÈÉ Â 1930—1937 ãã. ны, кроме того, были приобретены доли в нескольких менее крупных компаниях. Парализо ванная войной и разрушениями отрасль постепенно восстанавливалась, и объемы добычи быстро росли: составляя в 1919 г. приблизительно 1 млн тонн сырой нефти в год, к 1930 г. румынская нефтедобыча достигла рубежа в 5 млн тонн; пик добычи (свыше 8 млн тонн) пришелся на 1936—1937 гг. Однако многочисленны были и претенденты на румынскую нефть, и французскому капиталу приходилось конкурировать с крупнейшими нефтяными компа ниями: англоголландской «Роял Датч Шелл» под управлением Генри Детердинга, а также с двумя филиалами американской «Стандард Ойл» [18]. Зависимость Франции от крупных нефтяных компаний, поделивших к этому моменту рынок нефти между собой, стала основным стимулом для поиска других поставщиков и по служила причиной введения государственных квот на импорт нефти из различных регионов. В русле этой политики развивался импорт советской нефти во Францию, ставший к началу 1930х гг. определяющим фактором для франкосоветской торговли: так, французский воен номорской флот в период с 1927 по 1930 г. закупал в СССР почти две трети от общего коли чества необходимого ему мазута, а доля нефти и нефтепродуктов в общем объеме советского экспорта во Францию росла до 1932 г, составив 34 % в 1930 г., 55 % в 1931 г. и 67 % в пиковом 1932 г. [10, с. 89]. Советская политика в отношении торговли нефтью, сформированная в эпоху НЭПа, заключалась в стимулировании экспорта по каналам сформированного в июле 1922 г. Нефте синдиката, обладавшего монополией на сбыт нефти и нефтепродуктов в СССР и за рубежом. Наибольшей интенсивности экспорт советской нефти достиг к началу 1930х гг. Продажи осуществлялись как через сеть собственных представительств Нефтесиндиката, так и путем заключения контрактов с крупными нефтяными компаниями. Во Франции монополия на импорт советских нефтепродуктов была предоставлена филиалу бельгийской группы «Пет рофина», объединившему мелких импортеров. Отличительной чертой советского нефтеэкспорта периода НЭПа является ожесточенная борьба руководителя «Роял Датч Шелл» Генри Детердинга против советской нефти. До наци онализации 1918 г. Детердингу принадлежало большинство месторождений Кавказа, являв шегося на тот период единственным регионом в СССР с большим объемом разведанных запасов и промышленно налаженной добычей. Попытки Детердинга дезорганизовать фран косоветскую торговлю нефтью прослеживаются в архивах французских государственных ведомств [7]. Это, в первую очередь, кампания в прессе, инициированная в 1927 г. и призы вающая к бойкоту советской нефти. Кроме того, Детердинг лично вел переговоры с Луи Пино, с представителями группы «Петрофина» и с другими компаниями, заключившими контракты с Нефтесиндикатом. Эти меры ни к чему не привели: продаваясь по заниженным ценам, советская нефть без труда находила покупателей, в том числе и — с ведома Детердин га — среди подконтрольных ему фирм. Экспорт советской нефти во Францию до 1932 г. представлял собой исключительно про дукты нефтепереработки; договор на сырую нефть, заключенный в этом же году, так и не получил должного развития. Достигнув своего пика в 1932 г., экспорт советских нефтепро дуктов стал неуклонно снижаться, что было связано с возрастающим внутренним спросом и с изменениями мировой конъюнктуры: спрос и цены на нефть падали в результате мирового кризиса, кроме того, семь крупнейших нефтяных компаний, объединившихся в междуна родный нефтяной картель, вели борьбу с представительствами советского Нефтесиндиката за рубежом. Вплоть до 1932 г. основной советской тактикой, сформулированной наркомом внешней торговли А. П. Розенгольцем, было наращивание экспорта, что приводило к еще большему снижению цен и в конечном итоге перестало устраивать советское руководство. А. А. Иголкин цитирует письмо Сталина Л. М. Кагановичу по данному вопросу: «Директива Розенгольца (…) исходит не из учета сил, а из максималистских требований, не подкреплен 173 ÐÎÑÑÈÉÑÊÈÅ È ÑËÀÂßÍÑÊÈÅ ÈÑÑËÅÄÎÂÀÍÈß. ÈÑÒÎÐÈ×ÅÑÊÎÅ ÑÎÁÛÒÈÅ — ËÈ×ÍÎÑÒÜ Â ÈÑÒÎÐÈÈ ных силой. Так соглашения не строят. Нефтяная группа сильнее нас экономически. Она всегда может помешать нашему нефтеэкспорту, может сбить цены и вогнать нас в большие убытки, если даже предположить, что бросовой нефти для экспорта будет у нас все больше и больше. Но дело в том, что бросовой нефти у нас не будет больше, и наш экспортный нефтя ной фонд будет уменьшаться ввиду колоссального и всерастущего спроса на нефтепродукты со стороны водного и желдортранспорта, грузовой и автомобильной промышленности, трак торной и авиационной промышленности» [19, с. 140]. Таким образом, уже к 1934 г. экспорт советских нефтепродуктов во Францию упал настолько, что был едва в состоянии выполнять функцию гарантии платежей по советским заказам, возложенную на него торговым догово ром от 11 января 1934 г., а после 1937 г. «Петрофина» столкнулась с дальнейшим сокращением поставок советских нефтепродуктов до минимальных значений — 185,4 млн тонн в 1938 г., 70,6 млн тонн в 1939 г., при объеме в 719,2 млн тонн в 1933 г. [14, с. 32]. В свете роста советского нефтеэкспорта до 1932—1933 гг. советские интересы в Восточ ной Европе заключались в закреплении за собой рынков лимитрофных государств, в кото рых отсутствовали собственные месторождения. Примером может послужить прибалтийс кий рынок нефти, где в межвоенный период советская нефть успешно конкурировала с немецкими и английскими сбытовыми конторами; так, советсколатвийская «Ларунафта», фактически контролируемая советской стороной, обеспечивала две трети всех поставок неф тепродуктов в Латвию в 1928 г. [12]. В сложившихся условиях правительства прибалтийских государств ставили своей целью ослабление зависимости от советской нефти. Например, в Эстонии с 1931 г. началась активная разработка горючих сланцев, что позволило этой стране не только покрыть собственные нужды, но и наладить экспорт. В Латвии и Литве были приняты законы, обязывающие импортеров бензина смешивать его с этанолом, производ ство которого было налажено в промышленных масштабах из местного картофельного сы рья. В полученной смеси, получившей название «Латол», содержание спирта доходило до 30 % (1939 г.), однако эта доля и объемы производства смешанного топлива были поставлены в зависимость от урожаев картофеля. Приведенный краткий обзор советских и французских национальногосударственных интересов, а также позиций обеих стран на нефтяных рынках Центральной и Восточной Европы позволяет сделать следующие выводы. Вопервых, Франция и СССР имели общие интересы, проявившиеся в налаживании торговли кавказской нефтью, но эти интересы были исключительно экономическими и их наличие не определяло направлений франкосоветского сближения в 1932—1937 гг. Импорт советской нефти вписывался во французскую политику квотирования, направленную на ослабление зависимости от английских и американских компаний, а также в советскую внешнеэкономическую стратегию эпохи НЭПа, заключавшуюся в укреплении курса чер вонца на внутреннем и внешнем валютном рынке посредством валютных интервенций [20]. Отказ от НЭПа и переход к форсированной индустриализации означали, в частности, изоля цию советской валюты от мировых валют и изоляцию советской экономики от мировой эко номики в целом, однако экспорт нефти рос до 1932—1933 гг., став одним источников иност ранной валюты, вкладываемой в реализацию пятилетнего плана. Вовторых, интересы советской и французской нефтяных отраслей в Центральной и Во сточной Европе фактически не соприкасались: французский капитал стремился поставить под контроль нефтедобычу Галиции и Румынии, тогда как для СССР Восточная Европа была второстепенным рынком сбыта, на котором советская нефть занимала доминирующее поло жение в силу его ограниченности. Таким образом, в межвоенный период нефтяной фактор не играл ключевой роли в формировании внешнеполитических стратегий СССР и Франции в период их сближения 1932—1937 гг., а находившийся под контролем «семи сестер» мировой рынок нефти сокращался в объемах в результате экономического кризиса. В качестве при 174 Â. Â. ÐÅÏÈÍ. ÓÑÒÀÍÎÂËÅÍÈÅ ÑÎÂÅÒÑÊÎ-ÐÓÌÛÍÑÊÈÕ ÄÈÏËÎÌÀÒÈ×ÅÑÊÈÕ ÎÒÍÎØÅÍÈÉ Â 1934 ã. È ÔÐÀÍÖÈß мера народнохозяйственной отрасли, где стратегические соображения находили примене ние наравне с экономическими, можно привести железнодорожный и воздушный транспорт. Здесь французской железнодорожной администрацией в середине 1930х гг. был создан ряд проектов, которые должны были перевести в практическую плоскость договоренности о взаимопомощи от 2 мая 1935 г. Взаимодействие Франции и СССР в сфере железнодорожного и воздушного транспорта в Центральной и Восточной Европе. Основным источником для изучения французских проек тов сотрудничества с СССР в области транспорта является личный архивный фонд Рауля Дотри, главы национальной железнодорожной администрации с 1928 по 1937 г.; в частности, его переписка с русским эмигрантом Кириллом Пешковым, руководителем компании «Мос ква — Виндава — Рыбинск». История этой компании представляет собой пример проникно вения французского капитала в экономику странлимитрофов в межвоенный период и зас луживает краткого изложения. После признания Латвии Францией в январе 1921 г. латвийское правительство предпри няло попытку выйти как из советской, так и из немецкой сферы влияния, пригласив фран цузских специалистов для модернизации своей железнодорожной сети, импортируя фран цузское оборудование и локомотивы. Этот шаг вызвал недовольство со стороны России и Германии, ускорив советскогерманское сближение и подписание Раппальского договора [8]. Для осуществления модернизации и для дальнейшего управления латвийской железно дорожной сетью была создана компания «Москва — Виндава — Рыбинск». Помимо этого, руководитель компании Кирилл Пешков занимался вопросом железнодорожных займов цар ского правительства, полагая, что вероятность вернуть часть денег выше, если обратиться к правительствам странлимитрофов, чем в случае переговоров с советским руководством, принимая во внимание тот факт, что значительная часть железнодорожной сети в Польше и прибалтийских государствах была построена за счет этих займов. Эти надежды потерпели поражение в 1930е гг.: деятельность компании была свернута в связи с экономическим кризисом и общим ослаблением французского экономического и политического влияния в Прибалтике после прекращения выплаты репараций Германией. С середины 1930х гг. по пытки добиться выплат по железнодорожным займам были прекращены; несмотря на это, французский капитал вкладывался в расширение восточноевропейской железнодорожной сети. Так, польская железнодорожная отрасль финансировалась посредством французских кредитов, и к 1936 г. в Восточной Европе действовали совместные франкопольские и фран колатвийские железнодорожные сервисные компании, а также существовали планы от крытия аналогичной компании в Румынии. Новым стимулом для расширения французского присутствия в железнодорожной отрасли Центральной и Восточной Европы стал франкосоветский Пакт о взаимопомощи от 2 мая 1935 г. Условия соглашения предполагали возможную переброску советских войск в Чехо словакию в случае конфликта, что обусловило необходимость обеспечения транзита на со ветской, румынской (через Бессарабию) и чехословацкой территориях. Таким образом, тре бовалась модернизация и унификация железнодорожных сетей означенных стран; плани ровались также поставки французского оборудования, локомотивов и предоставление кре дитов. Согласно предположениям Рауля Дотри, вопрос кредитов позволил бы Франции вернуться к вопросу долгов царского правительства, отошедшему на второй план после пе реговоров 1926—1927 гг., и потребовать выплаты долга как от правительств государствли митрофов, так и от СССР. Данный проект не получил практического воплощения и был окончательно заброшен после переориентации французской и советской внешней полити ки в отношении Германии в конце 1930х гг., хотя поездки французских железнодорожных специалистов в СССР с целью оказания технической помощи имели место в период фран косоветского сближения [9, л. 2]. 175 ÐÎÑÑÈÉÑÊÈÅ È ÑËÀÂßÍÑÊÈÅ ÈÑÑËÅÄÎÂÀÍÈß. ÈÑÒÎÐÈ×ÅÑÊÎÅ ÑÎÁÛÒÈÅ — ËÈ×ÍÎÑÒÜ Â ÈÑÒÎÐÈÈ По мере утраты практического значения франкосоветским Пактом о взаимопомощи проекты ведомства Рауля Дотри становились более амбициозными и менее реалистичными. Среди прочего в июне 1937 г. возникла идея обеспечить воздушное сообщение между СССР и городами Центральной Европы (в проекте речь шла о Белграде, Бухаресте, Праге, Варша ве, Таллине и Львове). Это сообщение обеспечивалось до 1937 г. самолетами «Люфтганзы», однако по мере ухудшения отношений с Германией немецкие самолеты были вытеснены из СССР [3]. Франция не смогла закрепить за собой эту линию авиасообщения, и она перешла под контроль советскочехословацкого предприятия. В числе масштабных, но трудноиспол нимых проектов французского железнодорожного ведомства была линия авиасообщения Омск — Урумчи — Ланьчжоу — Ханой и железнодорожная линия Рига — Саратов — Эмба — Бухара. Война внесла свои коррективы в политические настроения чиновников железнодорож ного ведомства. Незадолго до начала европейского блицкрига, 12 января 1940 г., Рауль Дотри обсуждает послевоенное устройство Европы в беседе с депутатом Полем Беназе, сторонни ком объединения Европы, исходя из неизбежности англофранцузской победы при поддер жке США. Главным вопросом послевоенного устройства, согласно Раулю Дотри, должны были стать западные границы СССР. Он видел два возможных решения этого вопроса: со гласно первому варианту, на западных границах Советского Союза должна была быть сфор мирована Европейская федерация, согласно второму варианту — Россия и национальные государства на окаринах бывшей Российской империи допускались в «европейский кон церт». Какими бы ни были послевоенные границы, Дотри полагал неизбежным рост фран цузского влияния в послевоенной Восточной Европе, замедлившийся с середины 1930х гг., а также считал необходимым возврат к вопросу царских долгов [8]. Таким образом, железнодорожная отрасль была в глазах французских функционеров зна чительно более политизирована, нежели торговля нефтью. Наиболее вероятная причина этой политизации — связь между железнодорожным транспортом и стратегическими соображе ниями, касающимися переброски войск и закрепленными во франкосоветском Пакте о взаимопомощи. Малая эффективность приведенных проектов и позиция, занятая их авто ром сразу после начала Второй мировой войны, свидетельствуют о временном характере франкосоветского сближения 1932—1937 гг.: декларативность франкосоветского Пакта о взаимопомощи и неготовность сторон принять действенные подготовительные меры, в том числе экономического характера, предопределили переход Франции к политике умиротво рения и двустороннее урегулирование советскогерманских отношений. Центральная и Восточная Европа в межвоенный период рассматривалась Францией как сфера своего влияния, в первую очередь политического: пытаясь сохранить закрепленное Версальским договором соотношение сил, французская дипломатия в межвоенный период разработала ряд проектов военнополитических союзов в регионе (Малая Антанта, Балканс кая Антанта), однако жизнеспособность этих проектов оказалась невелика в свете усиления позиций Германии. С экономической точки зрения французские позиции в странах Цент ральной и Восточной Европы, усилившиеся по результатам Версальского договора, были ослаблены мировым кризисом и постепенным возвращением стран региона в орбиту немец кого влияния. Неудачу франкосоветского Пакта о взаимопомощи можно объяснить также тем, что Франция и СССР не имели общих экономических интересов в Центральной и Восточной Европе: для СССР страны этого региона являлись второстепенными торговыми партнерами, к тому же советская программа индустриализации предполагала усиление зам кнутости советской экономики, что иллюстрируется примером советского нефтяного экс порта. В этих условиях у советской стороны не было действительных причин поддерживать французские попытки вовлечения Центральной и Восточной Европы в сферу своего полити ческого и экономического влияния. 176 Ñ. Ñ. ËÅÄÅͨÂ. ÝÊÎÍÎÌÈ×ÅÑÊÈÅ ÀÑÏÅÊÒÛ ÔÐÀÍÊÎ-ÑÎÂÅÒÑÊÈÕ ÎÒÍÎØÅÍÈÉ Â 1930—1937 ãã. БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЕ ССЫЛКИ 1. Mourin Maxime. Les relations francosoviétiques, 1917—1967, Paris, Payot, 1967. 372 p. 2. Наринский М. М. Отношения между СССР и Францией, 1933—1937 годы // СССР, Франция и эволюция Европы в 30е годы / ред. : А. Ю. Мельвиль, М. М. Наринский, А. О. Чубарьян. М. : МГИМО, 2003. С. 69—87. 3. Объединение Европы и Советский Союз, 1919—1932: материалы междунар. коллоквиума / ред. : А. В. Загорский, М. М. Наринский, А. О. Чубарьян. М. : МГИМО, 1999. 210 с. 4. Челышев И. А. СССР — Франция: трудные годы (1938—1941). М. : Инт рос. истории РАН, 1999. 367 с. 5. Dullin Sabine. Des Hommes d’Influences : les Ambassadeurs de Staline en Europe. Paris : Payot, 2001. 384 p. 6. Boisdron Matthieu. Le projet de pacte oriental (février 1934 — mai 1935), Guerres mondiales et conflits contemporains, 4/2005 (n° 220). P. 23—43. 7. Centre des archives économiques et financières, B 32023 (F30 1112) — Renseignements économiques sur l’U.R.S.S. : Pétrole : dossier général, documentation. 1919—1934; B 32025 (F30 1114) — Relations commerciales entre l’U.R.S.S. et la France. 8. Archives nationales, 307AP 84 Fonds Raoul Dautry, Directeur des chemins de fer de l’État. Dossier Cyrille Pechkoff. 9. Главный архив Российской Федерации. Ф. 5446 (Совнарком). Оп. 15 а. Д. 1003 — Об оплате приглашенных Цудортрансом французских инженеров Пуайе и Пилье, июль — сентябрь 1934. 10. Slovès Henri. Les relations commerciales entre la France et l’Union des Républiques soviétiques socialistes, thèse pour le doctorat. Paris : Librairie L. Rodstein, 1935. 11. Хосбаум Э. Эпоха крайностей. Короткий двадцатый век. М. : Независимая газета, 2004. 632 с. 12. Archives nationales, série F12 Carburants. Informations sur les pays, 11753 (Pologne), 11749 (Japon, Lituanie, Lettonie, Mandchoukouo). 13. Jeannesson Stanislas. La difficile reprise des relations commerciales entre la France et l’URSS (1921— 1928), in: Histoire, économie et société, 2000, 19e année, n°3. P. 411—429. 14. Внешняя торговля СССР за 1918—1966 годы (стат. сб.). М. : Междунар. отношения, 1967. 241 с. 15. Российский государственный архив экономики. Ф. 7297 (НКТП). Оп. 38. Д. 330 — Письмо в ЦК ВКП(б), переписка с Главнефтью о расширении договора с фирмой «Шлюмберже», октябрь 1937 — август 1938. 16. Суту Ж.А. Франкосоветские отношения в 1932—1935 гг. // СССР, Франция и эволюция Европы в 30е годы. М. : МГИМО, 2003. С. 4—40. 17. Pineau Louis. Conférence faite au Conservatoire National des Arts et Métiers le 1 mars 1925, Annales de l’Office national des combustibles liquides. Paris : Société d’éditions techniques, 1926. 18. Muntele Ionel. Iacu Corneliu, Géohistoire du pétrole roumain, Ясский университет. http://archives figstdie.cndp.fr/actes/actes_2007/iatu/article.htm, проверено 25.01.2014. 19. Иголкин А. А. «Советский нефтяной экспорт в годы предвоенных пятилеток», М. : Нефтяное хозяйство. № 9. 2006. С. 139—141. 20. Левичева О. Проблемы денежного обращения СССР в середине 20х годов. М. : Вестн. Банка России. № 70. 2005. С. 27—36. Статья поступила в редакцию 29 декабря 2013 г. 177
