УНИКАЛЬНЫЕ ИССЛЕДОВАНИЯ XXI ВЕКА ТЕОРЕТИЧЕСКОЕ ОСМЫСЛЕНИЕ ПРОЦЕССОВ ГЛОБАЛИЗАЦИИ
реклама
УНИКАЛЬНЫЕ ИССЛЕДОВАНИЯ XXI ВЕКА ТЕОРЕТИЧЕСКОЕ ОСМЫСЛЕНИЕ ПРОЦЕССОВ ГЛОБАЛИЗАЦИИ В СОВРЕМЕННОМ МИРЕ Понарина Наталья Николаевна, Северо-Кавказский институт бизнеса, инженерных и информационных технологий, г. Армавир E-mail: alexkat_salnikov@mail.ru Аннотация. Глобализационны е процессы сегодня затрагивают практически все сферы жизни – как культурной, так и политической, как экономической, так и гражданской. Из проблемы внешней глобализация постепенно превращается в проблему внутреннюю, отношение к которой сказывается практически на всех сферах жизни страны. Бурно протекающий в современном мире процесс глобализации представляет собой сложное и противоречивое явление, не поддающееся однозначной оценке. Ключевые слова: глобализация, традиционная экономика, капитализм, вестернизация, информационные технологии. Под глобализацией понимают процесс социальных изменений последнего десятилетия, заключающийся в формировании единого всемирного рынка (т.е. победы либерализма в общемировом масштабе), всемирной информационной открытости, появлении новых информационных технологий, а также в увеличении глобальной культурной связи между людьми и народами. По мнению Э. Гидденса, глобализацию следует рассматривать как процесс интенсификации социальных отношений, которые связывают отдаленные районы таким образом, что локальные феномены формируются под влиянием событий, происходящих на очень большом от них расстоянии, а глобальные в большой степени определяются локальными изменениями [1]. Исследователи ведут отсчет глобализации с различных точек исторического времени. Некоторые авторы, например, М. Уотерс, считают, что глобализация сравнима с модернизацией – и поэтому начало ее может быть отнесено к XVI веку. Х. Лентнер убежден, что глобализация началась в конце девятнадцатого века с ростом современной индустрии, новых технологий транспорта и коммуникаций, с роста международного обмена товарами и потоков капиталов и миграции современного типа. Р. Робертсон говорит о том, что время 161 УНИКАЛЬНЫЕ ИССЛЕДОВАНИЯ XXI ВЕКА глобализации соизмеримо со временем появления мировых религий. А. Шолте показывает, что глобальность – это не всегда сверхтерриториальность. Социальная география конца девятнадцатого века точно также, как конца двадцатого века, может быть описана понятием глобализации. С позиций этих исследователей в явлении глобализации нет ничего нового [2]. Известный отечественный историк, профессор Борис Георгиевич Могильницкий считает, что глобализация начинается с XVIII века с выходом европейского капитализма на авансцену истории, когда по определению выдающегося французского историка Ф. Броделя, наступает «время мира». Это время активной экспансии капиталистического мира-системы, приобретения ею глобального характера. В результате этой экспансии возникает мировой рынок, основанный на широком разделении труда, в орбиту которого втягиваются прежде замкнутые миры-экономики [3]. Некоторые исследователи рассматривают исходившую с Запада глобализацию остального мира как в высшей степени противоречивое явление. Промышленная революция в Англии и других европейских странах стала для них мощным орудием господства и подавления международной конкуренции. Механизировавшаяся европейская промышленность смогла вытеснить традиционную промышленность на других континентах. Экономические отношения между Западом и «не Западом» носили неравноправный характер. С. Амин, Л. Бентон, Р. Гилпин в глобализации видят диффузию западного модернизма, а мировую интернационализацию рассматривают как побочный продукт распространяющегося американского миропорядка, понимая под глобализацией унификацию жизни на основе единых либеральных ценностей путем репликации ключевых социальных ценностей развитых индустриальных стран обществами, вставшими на путь демократического обновления. В этом смысле глобализация рассматривается ими как вестернизация. Обозначая глобализацию как вестернизацию исследователи непосредственно выходят в сферу взаимоотношений между цивилизациями. Направленность этих взаимоотношений четко выражена известным политололгом С. Хантингтоном в его формуле «Запад против остального мира». Нам представляется, что в этом аспекте речь идет о цивилизационном процессе, суть которого заключается в навязывании Западом своих культурных ценностей остальным цивилизациям [4]. Отношение к глобализации варьирует от ее безоговорочного одобрения и восхваления приносимых ею благ (подлинных или мнимых) до осуждения этой новой формы колониализма. Обширное проблемное поле, соответствующее феномену глобализации, породило неоднозначность трактовок, что позволяет разделить исследователей на революционных глобалистов, эволюционных глобалистов и скептиков, или же гиперглобалистов, трансформационалистов, 162 УНИКАЛЬНЫЕ ИССЛЕДОВАНИЯ XXI ВЕКА скептиков. Гиперглобализм, или революционный глобализм, доминирует в практике научных исследований. Он имеет своих самых ревностных последователей в среде политиков и бизнесменов, широко распространяется как успешно апробируемый вариант общественного развития (с попытками навязывания своей «формулы успеха» - западной модели развития и представляет глобализацию будущего как фундаментальную реконфигурацию «всей системы человеческих действий». В основе идей гиперглобалистов лежит неолиберальная теория и практика, когда глобализация рассматривается как специфический вариант интернационализации хозяйственной, политической и культурной жизни человечества, ориентированный на форсированную экономическую интеграцию в глобальных масштабах с максимальным использованием научно-технических достижений и свободно-рыночных механизмов и игнорированием сложившихся национальных образований, многих социальных, культурно-цивилизационных и природно-экологических императивов. Речь идет об отказе от государственного регулирования хозяйственной жизни, ориентации на рынок, ибо недостатки рынка менее пагубны, чем недостатки хозяйственной деятельности государства. Свободная конкуренция, рынок должны будут автоматически обеспечить наиболее рациональное и эффективное распределение ресурсов и капиталов и привести к формированию глобального экономического, правового и политического пространства к становлению нового мирохозяйственного порядка. Нормативно такой исход предполагал бескризисное развитие в рамках Вашингтонского консенсуса. Идеологи глобализации представляют государственное планирование, помощь и содействие как проявления экономического обскурантизма и ретроградства. Даже для терпящих явный экономический крах государств кейнсианство и «Новый курс» президента Рузвельта сегодня стали табу. «Вашингтонский консенсус» не приемлет даже умеренную степень государственного планирования, дирижизма, защиты собственной промышленности, не говоря уже о социализме даже в самом «бледно-розовом» его варианте [5]. Стоит согласиться с мнением известного российского исследователя В. М. Коллонтай, что неолиберальные идеи легли на благодатную почву и получили широкое распространение среди правящих элит ряда западных стран. Ученый считает, что главным доводом революционных глобалистов, является утверждение, что недостатки рынка менее пагубны, чем недостатки хозяйственной деятельности государства, поэтому следует отказаться от дискредитировавшего себя государственного вмешательства и вернуться к свободному рынку и свободной конкуренции. Как видим, сильных западных политических деятелей в неолиберальных подходах соблазнила возможность 163 УНИКАЛЬНЫЕ ИССЛЕДОВАНИЯ XXI ВЕКА переложить на рынок ответственность за существующие трудности. Крупнейшие же корпорации увидели в неолиберальной глобализации не только удобный способ избежать государственного регулирования, налогового обложения и контроля национальных демократических институтов, но и возможность устранения (что немаловажно) путем выборочного применения принципов либерализации некоторых элементов прошлого (как-то программ социального обеспечения), а также перспективу создания новых центров власти, формирования на глобальном уровне будущих правил рыночной игры рынка и государства [6]. Гиперглобализм представляет глобализацию как цивилизационную основу единства человечества, исключающую войны. Американский исследователь М. Дойл полагает, что экономический взаимообмен станет столь важным и ценным для отдельных стран, а абсолютное господство в них либеральной демократии приведет к тому, что о военных конфликтах невозможно будет и помыслить [7]. Сторонники эволюционного подхода, возглавляемые теоретическими светилами первой величины - Дж. Розенау и А. Гидденсом, считают современную форму глобализации исторически беспрецедентной, не сравнимой ни с каким иным порядком. Исследователи, придерживающиеся этой позиции, требуют от государств и обществ постепенной адаптации к более взаимозависимому, и в то же время, в высшей степени нестабильному миру с его неизбежными социальными и политическими переменами, совокупность которых составит суть развития современных обществ и мирового порядка.. Глобализация - мощная, трансформирующая мир сила, ответственная за массовую эволюцию обществ и экономик, за изменение форм правления и всего мирового порядка, считают они. Она постепенно разрушает различия между отечественным и иностранным, между внутренними и внешними проблемами. Дж. Розенау указывает на создание в традиционном обществе нового политического, экономического и социального пространства, к которому должны на макроуровне приспосабливаться государства, а на местном уровне – локальные общины [8]. Сторонники эволюционного подхода (трансформационалисты) видят в глобализации долговременный противоречивый процесс, подверженный всевозможным конъюнктурным изменениям, и не претендуют на знание траектории мирового развития, считая некорректным предсказание параметров грядущего мира, четкое определение потребностей мирового рынка или исчерпывающую характеристику возникающей мировой цивилизации. Эволюционисты проявляют осторожность и «научную скромность» и осмотрительность, не желая создавать ясно очерченные картины меняющегося мира. Они не предсказывают создания единого мирового сообщества, не говоря 164 УНИКАЛЬНЫЕ ИССЛЕДОВАНИЯ XXI ВЕКА уже о некоем едином мировом государстве. Глобализация ассоциируется у них с новой мировой стратификацией, когда некоторые страны постепенно, но прочно войдут в «око тайфуна» - в центр мирового развития, в то время как другие страны безнадежно маргинализируются. Но и при явном отрыве одних стран от других не будет деления на развитые и развивающиеся, оно будет более сложным. По существу, анклавы развитости и отставания страны будут присутствовать в почти каждом большом городе. Произойдет радикальное изменение самого понятия могущества. Суверенные государства сохранят власть над собственной территорией, но параллельно национальному суверенитету будет расширяться зона влияния международных организаций. Сложные глобальные системы - от финансовых до экологических - соединят судьбу различных общин в отдаленных регионах мира. Носители мощи и подчиненные в системе этой мощи будут явственно отделены друг от друга едва ли не океанами. Современный институт территориально ограниченного правления окажется аномалией по сравнению с силами транснациональных организаций. При этом эволюционисты отрицают революционную, гиперглобалистскую риторику наступления исторического конца нации-государства как института. Их кредо: традиционные концепции государственности изменяются медленно, но постоянно. Суверенность сегодня «есть нечто меньшее, чем территориально обозначенный барьер, это скорее источник и ресурс отстаивания прав и привилегий в пределах общей политической системы». На протяжении всей последней четверти XX века с прямой или косвенной критикой теории и практики неолиберальной глобализации выступил широкий круг исследователей, политиков, общественных деятелей. В соответствии с нашей классификацией мы отнесли бы их к скептикам. Придерживающиеся этой точки зрения с сомнением относятся к позитивным чертам глобализации, так широко рекламируемым гиперглобалистами. Глобализация весьма специфически интегрирует мир. Одни интеграционные усилия ведут к искомому объединительному результату, другие обнажают непримиримые противоречия. Есть все признаки того, что дифференциация мирового сообщества не только сохранится, но и получит новые измерения, возможно с элементами ожесточения. По мере становления на Западе постиндустриального общества и роста качественного разрыва в образе жизни, в характере хозяйственной деятельности, в организационноуправленческих структурах между центром и периферией возможности догоняющего развития большинства стран периферии все более сужаются, если не исчезают. Сохранение неравенства (и, что еще важнее, отсутствие 165 УНИКАЛЬНЫЕ ИССЛЕДОВАНИЯ XXI ВЕКА обнадеживающей альтернативы) в век массовых коммуникаций может очень быстро разжечь пожар несогласия и противостояния. Важным, с политической точки зрения, является то, что система международного разделения труда в условиях глобализации попадает в ситуацию абсолютного доминирования «глобальной триады» - Северной Америки, ЕС и Восточной Азии. Тот, кто не попал в новую систему разделения труда, оказался попросту за пределами мирового развития. Лишь десяти развивающимся странам удалось внедриться в единый глобализированный рынок. Формируя острова зажиточности, она (глобализация) создает огромный четвертый мир, до которого никому нет дела. И в этом мире существует Россия, выбирающая свободный рынок и решающая следовать его правилам, которые определяются политико-экономическими принципами эры глобализма и являются достаточно жесткими, если не сказать жестокими. С нашей точки зрения, неолиберальная модель противопоставления рынка и государства, навязанная России в начале 90-х гг., либо теоретически ошибочна, либо намеренно продвигалась с целью получения дивидендов динамичными, мощными и развитыми странами. Сегодня становится очевидным, что такой вариант развития событий для России неприемлем. Необходимо противодействовать негативным последствиям глобализации, сделать выводы из совершенных в начале 90-х гг. ошибок, когда до предела было ослаблено государство, уловить диалектику взаимодействия этатистской и деэтатистской тенденций в развитии нашего государства, совершенствовать механизмы, способствующие укреплению России, которые должны играть важную роль в укреплении народного хозяйства и формировании рынка. Важно отказаться от крайностей, когда во главу угла ставятся интересы финансового капитала (российских олигархов), ТНК (транснациональных корпораций). Возможно концепция «устойчивого развития», сутью которой является ликвидация вопиющих экономических и социальных диспропорций, станет сдерживающим вариантом неоглобалистских амбиций. Литература: 1. Giddens A. Modernity and Self-Identity: Self and Society in the Late Modern Age. Cambridge, 1991. 2. Федотова Н.Н. Глобализация: понятие, противоречия, вызовы мировому сообществу// Традиционные и новые ценности: политика, социум, культура: Материалы международной конференции - М., 2008. 3. Могильницкий Б.Г. Две стороны процесса глобализации // Проблемы цивилизационных войн и глобализации - Томск, 2005. 166 УНИКАЛЬНЫЕ ИССЛЕДОВАНИЯ XXI ВЕКА 4. Уткин А.И. Глобализация: процесс и осмысление - М., 2006. 5. Уткин А. И. Как пережить экономический кризис. Уроки Великой депрессии – М.: «Эксмо», 2009. 6. Коллонтай А. М. Избранные статьи и речи - М.: Политиздат, 1972. 7. Уткин А.И. Глобализация: процесс и осмысление - М., 2006. 8. Владимир А.К., Валентина Г.Ф., Надежда Н.Ф. Глобальный капитализм: три великие трансформации - Москва: Культурная Революция, 2008. 167
