ЖУРНАЛ РУССКОЙ ФИЗИЧЕСКОЙ МЫСЛИ ЖРФМ, 2014, № 1-12

НАУЧНЫЙ ЖУРНАЛ
РУССКОГО ФИЗИЧЕСКОГО ОБЩЕСТВА
ЖУРНАЛ
РУССКОЙ ФИЗИЧЕСКОЙ МЫСЛИ
ЖРФМ, 2014, № 1-12
(ЖРФХО, Т. 86, вып. № 2)
Продолжение научного журнала ЖРФХО
РУССКОГО ФИЗИКО-ХИМИЧЕСКОГО ОБЩЕСТВА,
возобновивших свою общественную, научную
и издательскую деятельность в России
16 апреля 1991 г.
Публикует:
наиболее актуальные, полезные, оригинальные работы
соотечественников в области естествознания;
письма читателей и научные статьи, программы и методики,
рекламу и технические предложения, анализ, обзор,
прогноз;
энергетика, экология, охрана здоровья, сельское хозяйство,
промышленность, техника, технология, экономика, наука.
Не чины и звания, ни возраст и профессия авторов,
а степень общественной пользы и оригинальность их мысли –
единственный критерий отбора работ для публикации
Приоритетная защита всех публикуемых материалов. Предназначен
для всех, кому не безразличны современные земные проблемы, кто
ищет конкретное поле деятельности для эффективного приложения
своих интеллектуальных способностей.
ДЕВИЗ ЖУРНАЛА:
« EXPERIMENTIA EST OPTIMA RERUM MAGISTRA »
« Практика – замечательной мысли наставница »
да Винчи
Русское Физическое Общество
Из Архива Русской Физической Мысли
«...несомненно, что в том виде, в каком ныне существует
Академия наук в Петербурге, она не имеет никакого значения не
только для мирового развития науки, не только для интересов
России, но даже и просто для того кружка лиц, который
держится близ этого учреждения, когда-то славного и сделавшего
немало как для развития знаний вообще, так и для изучения
страны, в которой пришлось действовать этому кружку учѐных».
«Какая же Академия нужна в России?», Д.И. Менделеев, 1882 г.
ЗАСТОЙ ИЛИ РАЗРУШЕНИЕ НАУКИ?
Воронов Ю.А., Кольцова М.М.
Страна вступила в период крупных и необходимых преобразований в жизни всего общества. Они должны произойти и в науке.
Мы хотели бы обратить внимание общественности и
руководителей науки на ряд неблагоприятных изменений, произошедших в научной жизни, которые мешают еѐ развитию и
подготовке научных кадров.
Главные вопросы, которые беспокоят нас – нижеследующие.
1. Исчезновение ведущих школ, следствием чего является
утрата приоритетных научных направлений, снижение эффективности науки, нарушение связи ВУЗ – Академиия Наук.
2. Распыление и нерациональное использование средств и
научных кадров из-за отсутствия тесной связи с практикой и производством, а также из-за ненормальной морально-психологической
обстановки в ряде научных учреждений.
3. Некомпетентность, недальновидность или просто непорядочность некоторых руководителей научных подразделений.
Как в зеркале все эти факторы дезинтеграции науки сфокусированы в физиологической науке, на примете которой нам и
хотелось бы о них сказать.
«Журнал Русской Физической Мысли», 2014, № 1-12, стр. 140
Русское Физическое Общество
Всемирно известны физиологические научные школы И.П.
Павлова и Н.Е. Введенского – А.А. Ухтомского, получившие
развитие из научного наследия И.М. Мечникова. Существовали
тесные связи между этими школами, изучающими нервную
систему, мозг, нервные процессы. Неразрывна была связь ВУЗ –
Академия Наук. В Ленинградском университете на биолого-почвенном факультете уже после Великой Отечественной войны
преподавали академики и члены-корреспонденты АН и АМН
СССР: К.М. Быков, Л.Л. Васильев, Г.Е. Владимиров, А.В. Иванов,
Н.Г. Колосов, С.Д. Львов, В.Н. Сукачѐв, А.Л. Тахтаджан, Н.Г.
Трутнев, А.П. Шенников, Б.К. Шишкин, В.А. Энгельгарт и др., а
также выдающиеся учѐные, хотя и не избранные в Академию, –
Б.В. Перфильев, Б.П. Токин, А.И. Толмачѐв, М.Е. Лобашов.
А сегодня?
Что касается нейрофизиологии – гордости отечественной
науки, которая благодаря трудам Сеченова, Введенского, Павлова,
Бехтерева, Ухтомского, Анохина и лучших продолжателей их дел,
– то она занимала ведущее положение в мире, в течение
десятилетий являясь своего рода научным маяком. Например,
учение о работе головного мозга (условные рефлексы, доминанта,
основные нервные процессы) составляет гордость и было приоритетным достоянием нашего государства. Однако, с кончиной
Павлова, Ухтомского и других видных учѐных положение
нейрофизиологии резко ухудшилось. Тематика ряда институтов
физиологии была изменена по причине, якобы, нашего отставания в
области изучения микропроцессов, рецепции, кибернетики и др.
Физиологи бросились «догонять» Запад, оставив позиции научных
дедов и отцов. Однако результатом этой тридцатилетней погони
явилась утрата лидерства в нейрофизиологии, что признаѐтся на
любых научных форумах в последнее время. Говорят о плохой
оснащѐнности аппаратурой, о недостатке реактивов, говорят и об
«отставании в теории»!
Административные меры и действия некоторых руководителей физиологии можно было бы понять, если бы были вскрыты
ошибки в трудах классиков, но этого нет. Основные положения
классики незыблемы. Их то и надо было усвоить и развивать, а не
отмахиваться как от устаревших.
Несколько подробнее о ведущем в стране Институте
Физиологии им. И.П. Павлова АН СССР. Здесь после директора
«Журнал Русской Физической Мысли», 2014, № 1-12, стр. 141
Русское Физическое Общество
Л.А. Орбели и К.М. Быкова, – видных последователей Павлова,
резко изменилось «лицо» института: закрывались лаборатории,
менялись их названия и тематика. Как же развивались превращения
института, а по существу – его развал?
Так, директор этого института 1960 год начал с ликвидации
центральной лаборатории «Нейрофизиологических проблем» и
кабинета истории отечественной физиологии, «освобождение от
должности» видных учѐных: чл. корр. АМН Л.Л. Васильева, акад.
АМН СССР Г.Е. Владимирова, генетика проф. М.Е. Лобашова,
проф. Б.В. Ильинского.
В 1961 году была ликвидирована группа электрофизиологии
(в то время как еѐ надо было бы усилить), эта группа была нужна
институту. Произведена замена названий 12 лабораторий (!),
конечно, с изменением тематик (по-существу – «ломкой» тематики
Павлова, Орбели, Быкова).
В 1963 году ликвидированы лаборатории фармакологии,
сравнительной физиологии высшей нервной деятельности..., уволено 15 старших и 17 младших научных сотрудников.
В 1965 году не стало ещѐ пяти лабораторий, а вместо них
организовано 4 новых, но, как показали истекшие 20 лет, ничего
существенного, кроме одной из них, они не дали. А затем снова
изменены названия лабораторий, изменена тематика 11 лабораторий.
Были закрыты важные лаборатории института: лаборатория
«Типы высшей нервной деятельности» зав. профессор В.М. Красуский, лаборатория «Морфология центральной нервной системы»,
возглавляемой чл. корр. АН СССР Н.Г. Колосовым, лаборатория же
«Онтогенез высшей нервной деятельности» претерпела коренное
изменение в тематике и утратила своѐ лицо. Основатель крупной
научной школы морфологов чл. корр. АН СССР Н.Г. Колосов был
вынужден уйти из института физиологии имени И.П. Павлова, хотя
известно, что работоспособные и даже неработоспособные члены
АН СССР на пенсию не уходят.
А дальше? – Всѐ хуже!
Как заслуженный итог – директор всемирно известного
института им. И.П. Павлова академик В.Н. Черниговский был снят
с работы и заменѐн доктором наук. Случай исключительный! Да, но
ведь разрушенное так быстро не восстановишь! Была разрушена
преемственность в науке, а еѐ по книгам и не восстановить.
«Журнал Русской Физической Мысли», 2014, № 1-12, стр. 142
Русское Физическое Общество
И, если вскоре после войны комиссия под председательством акад. Е.Н. Павловского и чл.-корр. АН СССР Э.А. Асратяна и
Д.Н. Насонова высоко оценили работу института – «Несомненно,
институт является центром физиологической мысли в Союзе, в
нѐм сосредоточены лучшие физиологические силы, он является
наиболее мощной базой физиологических исследований», то сегодня
эта оценка к институту не применима. Теперь институт – «жалкая
тень» некогда центра научной мысли физиологии.
Учение нашего гениального соотечественника И.П. Павлова
и его талантливых учеников-продолжателей свѐртывалось и разрушалось не только в Ленинграде, на родине «условных рефлексов»,
но и по всей стране. В 1968 году в Педиатрическом иснтитуте в г.
Москве необоснованно была закрыта лаборатория высшей нервной
деятельности (ВНД). В 1970 году в г. Горьком закрыта такая же
лаборатория. В 1980 году в институте им. И.М. Сеченова АН СССР
закрыта лаборатория развития ВНД ребѐнка, возглавляемая в
течение 22 лет чл. корр. АМН СССР Н.И. Касаткиным. Эта
лаборатория была основана академиком Л.А. Орбели. Научный
багаж лаборатории – 7 книг, свыше 200 статей, книги переведены
на немецкий, чешский, китайский и др. языки. Приказом за № 44-К
от 26.04.79 по институту лаборатория была переоборудована в
группу «Развитие речи ребѐнка», а проф. Н.И. Касаткин был
уволен. Его обращение на имя академика-секретаря отделения
физиологии АН ССС П.Г. Костюка «Об уничтожении важного
направления», поддержанное видными физиологами, положительного результата не дало. В АН СССР эта лаборатория была
единственным научным подразделением, занимающимся изучением физиологии детского возраста, то есть физиологией становления
личности.
Таким образом, научное направление, заложенное Сеченовым, Бехтеревым, Щеловановым и Орбели, было закрыто. Коллективное письмо ведущих 5 московских профессоров и вице-президента АПН СССР акад. А.Г. Хрипковой в Президиум АН СССР о
поддержке «Лаборатории Орбели» не дало желаемых результатов.
Может возникнуть законный вопрос: «А что другие учѐные,
разве не видели нарочитого разрушения науки?». Видели и
говорили об этом. Ученик И.П. Павлова – чл.-корр. АН СССР Э.А.
Асратян неоднократно возражал отходу от магистральных путей
отечественной нейрофизиологии и подчѐркивал своѐ несогласие в
«Журнал Русской Физической Мысли», 2014, № 1-12, стр. 143
Русское Физическое Общество
этом вопросе с позициями академиков В.Н. Черниговского и П.Г.
Костюка. Не добившись восстановления научного направления в
необходимых масштабах павловского подхода к исследованиям, он,
в знак протеста, вышел из состава Бюро отделения физиологии АН
СССР. Но протест был оставлен без внимания. Другой ученик И.П.
Павлова – проф. С.И. Гальперин обращался в ряд инстанций с
указанием на отход от плана исследований, намеченного
Павловым. В письме от 27. 04.81 года отмечалось: «В результате
зажима деловой критики и необоснованных «фундаментальных
открытий» мы потеряли естественное развитие классических школ
И.П. Павлова и Н.Е. Введенского.
Итак, физиологическая научная школа И.П. Павлова распылена, раздроблена, научное направление, под рядом предлогов,
свѐрнуто. Но оно было направлено Павловым на понимание работы
мозга, Человека и для Человека. А что взамен? – Изучение
тончайших физиологических процессов (мы здесь отстаѐм), но это
ведь лишь частное направление, а мы теряем целостный мозг.
Благо, что академики П.К. Анохин и Э.А. Асратян, став на стыке
школ Павлова и Введенского-Ухтомского, развивали системный
подход к изучению мозга.
А что же стало со школой Введенского-Ухтомского, сформировавшейся в Ленинградском университете? И тут можно привести немало драматических примеров о закрытиях, расформированиях лабораторий, о ломке судеб учѐных, о «деятельности»
администраторов науки.
А.А. Ухтомский в 1932 году организовал первую в мире
кафедру физиологии труда – кузницу кадров по физиологии
физического и умственного труда. Ему думалось использовать
основы концепций Сеченова о труде, учение Введенского о
нервных процессах (парабиозе) и своѐ – о доминанте. Этот замысел
полностью соответствовал заботам о научной организации труда в
стране. НОТ сегодня испоьзуется различными производствами, но
часто без знания основ науки о труде. Почему? – А потому, что
первая и единственная кафедра физиологии труда после сессии
двух Академий в 1952 году была ликвидирована, а преемник
Ухтомского – проф. М.И. Виноградов был уволен.
В 1981 году – перед деканом биолого-почвенного
факультета С.Г. Инге-Вечтомовым, бывшим директором Физиологического института А.А. Ухтомского А.С. Батуевым, бывшим
«Журнал Русской Физической Мысли», 2014, № 1-12, стр. 144
Русское Физическое Общество
ректором ЛГУ проф. В.Б. Алесковским и отделом науки Обкома
КПСС Ленинграда (В.П. Булатовым) – был поставлен вопрос «О
необходимости восстановления кафедры научной организации
труда» в связи с потребностями государства в кадрах НОТ. Но
произошло нечто странное. За обращение в Президиум XXVI
Съезда КПСС по вопросам, обсуждаемым в данной стате, Ю.А.
Воронов был предупреждѐн ректором: «Мы Вас не проведѐм по
конкурсу». И действительно – не провели по конкурсу, несмотря на
то, что за отчѐтный период у Ю.А. Воронова было девять работ и
он был утверждѐн ВАКом в учѐной степени доктора биологических
наук.
Сильный удар по школе Сеченова-Введенского-Ухтомского
был нанесѐн, когда на заведывание ею был "приглашѐн" специалист
совершенно чуждой школе научной ориентации с образованием
ветеринарного врача – А.Д. Ноздрачѐв. За короткий период (1981 –
1983) кафедру покинули четыре доктора наук, изменилась тематика
исследований на кафедре. Вместо изучения основных нервных
процессов, головного мозга на кафедре занялись изучением
"кишечного мозга" (нервных узлов в кишечнике). Важнейшие
научные направления отечественной нейрофизиологии стали вдруг
"не модными", "устаревшими".
Тут же была расформирована научная группа физиологии
парабиоза, созданная одним из авторов данной статьи и занятая
изучением механизмов действия новых фармакологических веществ на нервную систему. Работы велись в содружестве с ИЭМ
АМН СССР (директор Н.П. Бехтерева), изучалось действие
этимозола и его производных.
Были расформированы лаборатории, занимавшиеся изучением физиологии нервных процессов, а сотрудники направлены на
другую тематику.
Кафедра физиологии потеряла своѐ бывшее гордое лицо и
становится бесперспективным конгломератом случайных людей,
что уж говорить о какой-то научной школе (!).
Громить "старое" – так уж громить! Не дрогнули и перед
светлой памятью классиков. Вопреки здравому смыслу был
изуродован бывший кабинет И.М. Сеченова – перегорожен на два
отделения. А ведь в этом кабинете вели беседы Д.И. Менделеев,
С.П. Боткин, И.И. Мечников, И.М. Сеченов и его единомышленники. В этом кабинете была уникальная специализированная
«Журнал Русской Физической Мысли», 2014, № 1-12, стр. 145
Русское Физическое Общество
библиотека по нейрофизиологии, которой пользовались студенты,
аспиранты, сотрудники. Среди книг была и личная библиотека
основателя института академика А.А. Ухтомского. Инициатором
этой "перестройки" был тогдашний директор – А.С. Батуев.
Из 6700 книг и брошюр библиотеки А.А. Ухтомского
осталось около 1350. Часть книг была списана в макулатуру, часть
– расхищена. Налаженная чѐткая работа библиотекаря Г.К. Шишигиной (воспитанницы Института культуры им. Н.К. Крупской)
была нарушена, а сама она переведена в секретари-машинистки. Но
А.С. Батуев стал хозяином третьего кабинета. Два он уже имел: как
зав.кафедрой и как директор института.
Озабоченные положением дел с физиологией в ЛГУ
ученики академика А.А. Ухтомского профессора – С.И. Горшков,
И.А. Аршавский, С.А. Косилов и В.Ф. Широкий обратились с
письмом (от 25.12.1978 года) к ректору. С аналогичной просьбой
(от 11.01.1985 года) к ректору обращался директор Института
нормальной физиологии им. П.К. Анохина акад. АМН СССР К.В.
Судаков. Но ответа не было. По поводу уничтожения кабинета
И.М. Сеченова и библиотеки – к ректору обращались: председатель
Общества историков медицины генерал-лейтенант А.С. Георгиевский и др. лица.
И до настоящего времени кабинет Сеченова, как впрочем и
кабинет Вернадского в ЛГУ, не восстановлены и остаются перепланированными. Партком ЛГУ освободил А.С. Батуева от поста
директора института, правда, в связи с его научной недобросовестностью и финансовым нарушениям в институте. Но трудно
теперь поправить дела с научной школой, традициями, творческим
настроем сотрудников и др.
Неблагополучно и в целом на биолого-почвенном факультете. Падает его престиж, падает квалификация кадров. За короткий
период с 1980 по 1984 годы с биолого-почвенного факультета
"ушли" 17 докторов наук, шестеро из них оставили кафедры в
цветущем возрасте (47 – 56 лет). Во время войны за такой же
период 4 года факультет потерял всего лишь пять докторов наук.
Почвенное отделение оставили три доктора наук, двое из них –
непенсионного возраста. А ведь почвоведам активно решать бы
проблемы Продовольственной программы страны.
Ещѐ ранее факультет покинули три лауреата Ленинской
премии: Б.В. Перфильев, Д.Р. Габе, А.В. Иванов. Один из них
«Журнал Русской Физической Мысли», 2014, № 1-12, стр. 146
Русское Физическое Общество
говорил: "Университет никто добровольно не покидает". Это
правда, создаѐтся невыносимая обстановка. Вынуждено за 4 года
ушли 12 кандидатов наук в возрасте 28 – 34 года. В.И. Заботин –
один из создателей аурографии. И.М. Фокин – автор ряда
монографий, лауреат Премии ЛГУ. С должности научного
сотрудника ушѐл, переступив четыре ступени, заведовать отделом в
институт Зоологии АН СССР. Он достойно представил нашу страну
в Японии на симпозиуме. В.Б. Сапунов – генетик, автор ряда
интересных исслекдований, лауреат Премии Общества генетиков
им. Н.И. Вавилова. В.А. Ларионов – автор первой в Союзе работы
по генной инженерии работает теперь в институте Цитологии АН
СССР. В 1987 году он блестяще защитил докторскую диссертацию,
став автором двух открытий.
На факультете (на кафедрах) чинятся препятствия защитам
диссертаций. Вышеупомянутому В.И. Заботину зав.каф. биофизики
доцент А.В. Лонский всемерно тормозил защиту докторской диссертации, а В.В. Широкому – защиту кандидатской.
В 1962 году Ю.А. Воронов подготовил докторскую диссертацию "Развитие учения Введенского-Ухтомского об основных
нервных процессах". Это исследование и его автор, вероятно, могут
претендовать на своеобразный мировой рекорд по преодолению
препятствий при защите в течение 17 лет. Несмотря на 8
положительных отзывов о работе членов АН и АМН СССР и
одного иностранного члена АН, работа не допускалась к защите.
Среди высоко оценивающих работу были: академик П.К. Анохин,
чл.-корр. Э.А. Асратян, чл.-корр. Н.Г. Колосов, а также
непосредственные ученики А.А. Ухтомского – профессора – С.И.
Горшков, С.А. Косилов, В.В. Широкий и последователи Ухтомского – Н.В. Лазарев, И.А. Аршавский и др. В 1975 году диссертация
была забалотирована в ЛГУ в институте А.А. Ухтомского при 24
положительных отзывах (из которых восемь принадлежали членам
АН и АМН СССР). Только в 1977 году она единогласно была
защищена на специализированном Совете в Москве. Всего работа
прошла 11 предзащит, 8 отводов от защиты (под нажимом зав.каф.)
и 4 защиты (два положительных рассмотрения). ВАК оказался в
данном случае на высоте положения и не посчитался с мнением
академика-секретаря П.Г. Костюка, который, как выяснилось, не
читая диссертации, дал отрицательный отзыв. За 17 лет борьбы
многое пришлось испытать и закалиться. ВАКу, венроятно,
«Журнал Русской Физической Мысли», 2014, № 1-12, стр. 147
Русское Физическое Общество
следовало бы за "зажим" работ и необъективные отзывы лишать
оппонентов учѐных степеней и званий. Какой вред наносят они
науке и нравственному здоровью общества. Да и сама ВАК тратит
столько напрасных сил и времени из-за некоторых оппонентов,
руководствующихся в науке не научными соображениями (при торможении диссертаций).
Известно ещѐ, что в плане нейрофизиологических исследований школы Сеченова-Введенского-Ухтомского были выполнены
замечательные работы челябинских физиологов Т.Д. Бурмистровой
и С.А. Якушева. Но оба они так и не стали докторами.
Приведѐнные примеры убедительно свидетельствуют о
неблагополучном положении дел с некогда ведущими и перспективными научными направлениями в рамках физиологических
школ И.П. Павлова и Н.Е. Введенского – А.А. Ухтомского. Эти
школы прекращают своѐ существование, не выполнив до конца
задач, поставленных их основателями, а ведь научная школа – это
методология исследования, мировоззрение, определѐнные цели
исследования. Утрачивается основная идея "нервизма" в физиологии, нацеленная на познание деятельности человеческого мозга (в
первую очередь) и всего организма в целом, на понимание
принципов организации, механизмов и на изыскание возможностей
управления функциональным состоянием. Это направление имеет
важнейший научно-практический интерес и должно быть в полной
мере восстановлено, хотя теперь необходим уже комплекс крупных
мер для активизации разработок в нейрофизиологии.
Примеры плодотворных разработок в физиологии у нас в
стране есть. Достаточно назвать учреждения, возглавляемые
академиком АН СССР Н.П. Бехтеревой, академиком АМН СССР
К.В. Судаковым, академиком АН СССР П.В. Симоновым.
Таким образом, в целом нельзя сказать о блестящих
достижениях нейрофизиологии в стране, а скорее здесь необходима
серьѐзная перестройка для возрождения научных школ, более
тесных связей проводимых исследований с практикой, то есть
необходим пересмотр ей научной ориентации. Следовало бы
укрепить ряд учреждений руководящими и научным кадрами,
оснастить современной аппаратурой и реактивами, создать в коллективах творческую, деловую, здоровую морально-психологическую обстановку. Тогда бы и процесс подготовки научной смены
при укреплении связи "ВУЗ – АН СССР – практика" естественно
«Журнал Русской Физической Мысли», 2014, № 1-12, стр. 148
Русское Физическое Общество
нормализовался. При всѐм этом и финансовые вложения государства в науку должны использоваться с необходимой "отдачей", на
пользу общества. Руководители научных подразделений должны
нести ответственность за рациональное развитие науки, за еѐ
эффективность. В науке необходим не "кулуарный" стиль решения
принципиальных вопросов еѐ организации и развития (только на
Учѐных Советах), а широкая демократизация с участием каждого
члена коллектива, с учѐтом его мнения. Администрирование,
довольно часто встречающееся у некоторых "авторитетов"руководителей, должно быть изжито.
Кроме конкретных примеров о разрушении, уместно привести некоторые общие положения о науке и еѐ роли в жизни
государства (1) наука – ниавыгоднейшая область капиталовложений, (2) наука – беззащитна от разрушительных сил извне, (3) наука
– область, куда США и еѐ союзники вкладывают свыше 60 000 000
доларов в год на борьбу с наукой и техникой в СССР (сравни с
цифрами "Таким был Рихард Зорге", 1965, стр. 217).
Наука страдает и из-за того, что часто не издаются уже
защищѐнные труды, многие так и остаются рукописями, хотя
"пробивные" печатают свои порой удивительно серые материалы,
не обогощающие науку.
О вреде общего характера. Большой урон понѐс Ленинградский университет от переезда; да ещѐ и будет нести в будущем,
четырѐх факультетов (физичесикй, химический, математический и
прикладной математики и процессов управления), от переезда за 42
км от Ленинграда в Старый Петергоф. Трудно исчислимы потери
во времени и силах. Профессора, преподаватели, часть студентов и
аспирантов теряют время на покрытие расстояния Ленинград – ст.
Университет, сидя или стоя в душной, переполненной в утренние
часы, электричке. В пересчѐте на год, только для государства
потери составляют минимум 2 800 000 человеко-часов. Резко
снизился конкурс, а следовательно, и набор сильных студентов на
факультеты одного из центров науки страны. Один из инициаторов
перевода ЛГУ из города в Петергоф уже за подделку документов
был исключѐн из партии и выгнан из Университета.
В связи с народнохозяйственным значением прикладной
математики на данном этапе жизни государства, Постановлением
Совета Министров Союза ССР, были организованы факультет и
институт Прикладной математики и процессов управления. Было
«Журнал Русской Физической Мысли», 2014, № 1-12, стр. 149
Русское Физическое Общество
предоставлено Ленинградским Обкомом КПСС добротное помещение в Ленинграде на ул. Смольного, 3, но волевым решением
бывшей администрации Университета факультет и институт были
перемещены в Старый Петергоф с ущемлением площадей факультета Математики. Многократные обращения в различные инстанции о необходимости выполнения Постановления Совета Министров Союза ССР от 26 мая 1971 года за № 305, результатов не дали.
Странно.
В 1892 году в Харькове вышла замечательная книга А.М.
Ляпунова "Общая задача об устойчивости движения". С этого
момента фундаментальные науки – математика, механика и физика
заняли ведущее место в области решения задач нелинейной
механики. Эти успехи русской науки были развиты и закреплены
Н.Е. Жуковским, А.Н. Крыловым и другими. Благодаря им страна
уверенно держит первое место в мире в области управления и
навигации, небесной баллистики и космической динамики.
И в области вычислительной техники благодаря успехам
отечественной математики, мы имели крупные оригинальные
разработки, Советскими инженерами была создана великолепная
электронно-вычислительная машина БЭСМ-6 и другие ЭВМ.
Однако, по мало понятным причинам, на нашу почву поставили
ноги зарубежные ИБМ – громадные по размерам, "тихоходные" и
энергоѐмкие. На 1975 год в обстановке наличия отечественных
ЭВМ прилив чуждой нам техники аналогичен приливу крови
чужой группы или несовместимости тканей при трансплантации, со
всеми вытекающими последствиями.
Полагаем, что специалисты инженеры осветят это, потрясающее по своим разрушительным последствиям, вторжение
иностранных ЭВМ, уступающих в то время отечественным ЭВМ.
Несколько слов о общих вопросах в жизни исследователей и
преподавателей. Сотни и тысячи рукописей, являющихся, порою,
итогом неотступного думания в течение многих лет, так и остаются
неопубликованными, уходя вместе с их авторами. Недопустимая
расточительность! Следует особо отметить тот факт, что почти во
всех областях науки, промышленности, да и во всех областях
человеческой деятельности преупевают самые волевые, но не
самые умные и талантливые. В этом основные противоречия и
трудности развития и процветания общества.
Совершенно недопустимо положение, когда при наличии
«Журнал Русской Физической Мысли», 2014, № 1-12, стр. 150
Русское Физическое Общество
сильных и работоспособных докторов наук, кафедрами руководят
кандидаты; десятки докторов даже в Ленинградском Университете
не руководят лабораториями и некоторые не имеют рабочих групп.
Наконец возникает недоуменный вопрос: почему за последние годы происходит систематическое сокращение учѐных?
Почему? – Если наука – наивыгоднейшая область капиталовложений. Так, кандидат наук, в среднем даѐт свыше 45 000 рублей
прибыли (главным образом за счѐт специалистов химиков, физиков
и в технике).
Мы полагаем, что специалисты и других направлений
откликнутся по вопросам, поднятым в данной статье.
Воронов Юрий Александрович, – доктор биологических
наук, профессор Ленинградского Государственного Университета,
профессор Гаванского университета, глава Российской школы
нейрофизиологов Сеченова-Введенского-Ухтомского-Васильева.
Кольцова Марионилла Максимовна, – доктор медицинских наук, профессор Ленинградского университета, чл.-корр. АПН
СССР, Российской Академии Образования. С отличием окончила
Первый Ленинградский медицинский институт, кандидатскую
диссертацию писала под руководством Н.И. Красногорского,
ученика и последователя И.П. Павлова. В 1941 году в начале войны
была зачислена в штат детской больницы, лечила детей блокадного
Ленинграда. Чтобы как-то отвлечь детей от ужасов окружающего,
предлагала им краски и карандаши. Рисунки блокадного времени,
снабженные подробными комментариями, стали первыми
экспонатами в еѐ уникальной коллекции детских рисунков, впоследствии разделѐнной по множеству тем. В 1959–1969 – заведующая Лабораторией нервной деятельности в Институте физиологии
им. И. П. Павлова АН СССР. С 1969 по 1987 годы профессор
Кольцова заведовала Лабораторией нервной деятельности детей
дошкольного возраста в НИИ физиологии детей и подростков АПН
СССР. Проблематикой Лаборатории и предметом многочисленных
научных трудов стало изучение межполушарных отношений коры
головного мозга, механизмов становления речи ребѐнка, взаимосвязи развития мелкой моторики и речевых функций, становления
детского рисунка, особенностей детей с низкой подвижностью
нервных процессов.
«Журнал Русской Физической Мысли», 2014, № 1-12, стр. 151
Русское Физическое Общество
Многие работы Кольцовой по настоящее время являются
базисными для обучения будущих педагогов, логопедов, детских
психологов.
Основные труды по изучению высшей нервной деятельности детей. Соч.: О формировании высшей нервной деятельности
ребѐнка, Л., 1958; Обобщение как функция мозга. Л., 1967;
Двигательная активность и развитие функций мозга ребѐнка, М.,
1973; Ребѐнок учится говорить, M.; Развитие сигнальных систем
действительности у детей / М. М. Кольцова; отв. ред. Э. А.
Асратян; Институт высшей нервной деятельности и нейрофизиологии АН СССР; Институт физиологии детей и подростков АПН
СССР. – Ленинград: Наука, Ленингр. отделение, 1980. – 164 с.: ил.,
табл., схемы – Библиогр.: с. 154–162.
«Но для того чтобы академические заседания не превратились в некоторого рода канцелярщину, неизбежно необходимо,
как это и водится в большинстве академий, чтобы заседания были
публичные, то есть чтобы в заседания Академии и академических
отделений могли входить посторонние лица. Конечно, число
допускаемых лиц не может быть велико, потому что дело будет
делаться, так сказать, полу-домашним образом и, следовательно,
для большой массы публики не будет возможности принять
участие в ходе дел заседания, например – видеть тот опыт,
который производится, или слышать даже доклад, который
ведѐтся, но, тем не менее, публика должна иметь доступ в
Академию....
Эти посторонние лица сделают, так сказать, наилучший
контроль правильности ведения дел в Академии. Без влияния этой
публичности заседаний нельзя не бояться больших злоупотреблений в Академии, не ждать превращения академических заседаний
в канцелярии, что всегда возможно, когда заседания будут
совершенно закрытыми».
«Какая же Академия нужна в России?», Д.И. Менделеев, 1882 г.
«Журнал Русской Физической Мысли», 2014, № 1-12, стр. 152