ОТЕЦ КОНСТАНТИН ИЗРАЗЦОВ И ЕГО РОЛЬ В СУДЬБЕ

МИССИОНЕРСТВО
63
Временного совещания по военным и военно-морским делам18. Перед Совещанием стояли задачи разработки планов по сохранению находившихся за границей кадров русской армии, подготовка документации
для скорейшего развертывания войск, в случае начала новой войны с СССР, отслеживание модернизации
вооруженных сил европейских стран, для последующего внедрения в свою армию. На этом посту Дмитрий
Григорьевич проработал около полугода, пока его работа в Союзе объединенных монархистов не привела к
разрыву с лагерем «кирилловцев», которые выступали против объединения19.
В дальнейшем Дмитрий Григорьевич совсем отошел от «политики» и занимался публикацией статей о
своей службе во время Первой мировой войны, помощью своим сослуживцам в их гражданской деятельности, попечительством в русской школе в Ницце «Александрино». Так же он был одним из создателей Комитета
русских эмигрантов на юге Франции, целью которого было объединение русских политических эмигрантов,
защита их интересов и всесторонняя помощь им20.
На примере одной личности можно проследить тот перелом судеб, который повлекла за собой Октябрьская революция. Можно увидеть, как боевой генерал, под грузом обстоятельств был вынужден заняться несвойственными для себя делами (политикой и дипломатией), подходя к ним с позиций воинской доблести
и чести.
М. Н. Мосейкина
(РУДН)
ОТЕЦ КОНСТАНТИН ИЗРАЗЦОВ И ЕГО РОЛЬ В СУДЬБЕ РУССКОЙ ЭМИГРАЦИИ
В СТРАНАХ ЛАТИНСКОЙ АМЕРИКИ
Среди иммигрантов, прибывших на южно-американский континент к концу XIX в., значительную часть
составляли выходцы из славянских стран: Сербии, Черногории, Герцеговины, Боснии, а также из Сирии,
Малой Азии, Греции. Отсутствие православной церкви ущемляло их интересы в стране, где господствовало
католичество. Римско-католическая церковь, пользуясь своим положением, нередко склоняла славян и греков к переходу из православия в католичество, когда последние обращались к церковникам для отправления
своих самых священных треб.
По замечанию протоиерея Русской Православной Церкви в Аргентине К. Изразцова, идея построить в
далекой республике свой храм появилась следующим образом: «Достигнув материального благосостояния
в новой стране, православные люди стали подумывать об удовлетворении своих нравственно-религиозных
нужд, потому что во всей Южной Америке никогда ранее не существовало ни церкви православной, ни священника. Если людям приходилось обращаться в римско-латинскую церковь для совершения браков или
крещения детей, то там их принуждали отрекаться от своей веры. Так в Аргентине появилось много семей
с греческими и славянскими фамилиями, исповедующих католичество…»1 Идея основания православного
храма в Буэнос-Айресе была одобрена Александром III. 14 июля 1888 г. Священный Синод под руководством обер-прокурора К. П. Победоносцева принял решение об учреждении общины и ее настоятелем назначил священника Михаила Иванова. Православная церковь была открыта и причислена к Императорской
миссии.
В 1891 г. Священный Синод назначил настоятелем церкви протоиерея Константина Гавриловича Изразцова (1865–1949). О. Константин родился в семье бедного священника Тверской епархии из села Задорье, окончил Санкт-Петербургскую духовную академию. После недолгой преподавательской работы в 1888 г.
по ходатайству МИД о. Константин получил место псаломщика в надгробной церкви при Императорской
Российской миссии в Гааге (Голландия), где за усердие был рукоположен в сан диакона. 16 апреля 1891 г., в
25-летнем возрасте, о. Константин назначается настоятелем Русской Православной церкви в Буэнос-Айресе
при Императорской Российской миссии в Южной Америке. 20 апреля того же года он был рукоположен в
сан священника. В 1902 г. стараниями о. Константина (на пожертвования, в том числе царской четы, а также
отца Иоанна Кронштадтского, П. П. Боткина и др.) был воздвигнут русский Православный храм в БуэносАйресе во имя Святой Троицы с предельным престолом во имя Святого Николая Чудотворца и Марии Магдалины. Храм был сооружен по проекту крупнейшего аргентинского архитектора того времени, племянника
18
ГАРФ. Ф. 5936. Оп. 1. Д. 7. Л. 1.
Там же. Д. 124. Л. 3.
20
Там же. Д. 444. Л. 1.
1
Изразцов К. Г. Православная церковь в Буэнос-Айресе. СПб., 1904. С. 12.
19
64
XIX ЕЖЕГОДНАЯ БОГОСЛОВСКАЯ КОНФЕРЕНЦИЯ
российского консула А. Кристоферсона и торжественно освящен при большом стечении народа, в присутствии дипломатического корпуса, российского поверенного в делах, президента республики Хулио Роки, ряда
министров и высшей администрации Буэнос-Айреса2.
При церкви располагалась приходская школа, приют для нуждающихся, бесплатная читальня и культурно-просветительский кружок для русских рабочих, любительский хор и драматическая труппа. О. Константин вел сбор денег в пользу бедствующих и способствовал в период Первой мировой войны возвращению в
Россию эмигрантов, пожелавших с оружием в руках защищать родную землю.
После окончания гражданской войны в России и поражения белого движения приходы Русской православной церкви в странах Латинской Америки перешли в подчинение Архиерейскому Синоду Русской
Православной Церкви за границей. Российский посланник в Аргентине Е. Ф. Штейн еще некоторое время
продолжал выполнять свои обязанности, но постепенно положение «неофициального российского консула и представителя» перешло к отцу Константину (с 1923 г. — протопресвитеру и администратору русских
православных церквей в Южной Америке). Аргентина оставалась при этом центром русского православия
в странах Латинской Америки, и вплоть до Второй мировой войны именно православная церковь в БуэносАйресе была центром политической жизни белой эмиграции.
О. Константин оказывал помощь вновь прибывавшим в Аргентину православным священникам, бывшим офицерам и нижним чинам Врангелевской армии, участвовал в культурно-просветительских и политических акциях белой эмиграции, на образованный капитал (в 8 тыс. песо) финансировал эмигрантские
объединения и организации в начале их деятельности. Он создал «Общество взаимопомощи для инженеров
и техников». На деньги, собранные о. Константином, и при содействии известной балерины О. О. Преображенской в Буэнос-Айресе был открыт ночлежный дом для русских иммигрантов. Детей русских беженцев
безвозмездно обучали его сподвижники: Н. Д. Ридигер, А. Г. Ракитина, Е. М. Григорьева, М. В. Лорец-Эблин, М. С. Адыров.
Отец Константин возглавил действовавшее здесь аргентинское отделение Русского общества Красного
Креста (старой организации). В период голода 1921–1922 гг. в Советской России иммигранты оказывали содействие аргентинскому Национальному комитету помощи голодающим в России (созд. в 1921 г.), Комитету
помощи детям, ЦК рабочей помощи пролетариату России. Русская Православная Церковь и лично о. Константин организовали сбор пожертвований в пользу голодающих на сумму 10 тыс. песо (помощь отправлялась
через Высшее Церковное управление, Международный Красный Крест и Американскую администрацию
помощи (АРА).
В период гонений на церковь в России и ареста Святейшего Патриарха Тихона о. Константин возвысил
голос протеста. Министру иностранных дел Аргентины был направлен мeморандум с целью его последующей передачи через аргентинского посланника в Берлине Советскому правительству. Кроме того, на имя
Патриарха Тихона о. Константин подготовил 40 посылок (на сумму 1200 песо), но из-за запрета, наложенного большевиками, помощь была отправлена в адрес 20 епископов (титулярных и викарных) из российских
губерний, которые наиболее пострадали от голода.
26 июля 1926 г. по инициативе о. Константина и по декрету президента Аргентинской республики была
учреждена «Русская Православная община в Аргентине», получившая права юридического лица. С этого
момента собственность общины (церковные постройки, капитал) охранялась конституцией и аргентинскими законами и не могла в случае установления дипломатических отношений с Советским правительством
перейти под юрисдикцию последнего
В июле того же года глава церкви о. Константин был назначен Синодом Русской Православной Церкви
Заграницей управляющим приходами во всей Южной Америке. о. Константин осуществлял в эти годы важную миссионерскую деятельность на континенте. При его содействии были созданы приходы и построены
русские православные храмы в Парагвае, Уругвае, Бразилии. Эту миссию он выполнял до 1934 г., когда в
Южную Америку с титулом епископа Сан-Паульского и всей Бразилии был назначен первый епископ владыка Феодосий для обслуживания всех стран Южной Америки, кроме Аргентины, где русские церкви были
оставлены в управлении протопресвитера Константина3.
В годы Второй мировой войны, когда русская эмиграция раскололась, о. Константин оставался непримиримым врагом большевиков, но, исходя из собственных представлений о задачах защиты Отечества, отслужил панихиду по погибшим православным воинам Красной армии. Остаток своей жизни он посвятил
организации вызовов в Южную Америку перемещенных лиц, ехавших на средства американского Красного
Креста.
2
Дик. Е. Н. Православие на Ла-Плате (конец XIX — первая половина XX в.) // Латинская Америка, 1991. № 8. С. 88.
Юбилейный сборник. Ко дню 25-летия служения в архиерейском сане высокопреосвященнейшего Феодосия, архиепископа Сан-Паульского и всея Бразилии (1930–1955 гг.). Сан-Паулу, 1956. С.9
3
МИССИОНЕРСТВО
65
Однако к окончанию войны ситуация внутри православной общины в Аргентине, где произошел раскол между Изразцовым и Карловацким архиерейским Синодом РПЦЗ, оказалась достаточно напряженной.
О. Константин объявил о своем выходе (и следом — всего Свято-Троицкого прихода) из юрисдикции Синода и
о переходе в подчинение Американской митрополии4. Другие приходы РПЦ в этой стране вместе с прибывавшими сюда ди-пи остались верными Русской Соборной Православной Церкви заграницей, которая учредила
отдельную Аргентинскую епархию. В этом противостоянии о. Константин опирался на поддержку примата
Аргентины кардинала Капелло. В свою очередь, Министерство иностранных дел и культа Аргентины своим
декретом от 16 июля 1948 г. также подтвердило факт признания о. Константина главой РПЦ в их стране.
Оценивая в целом роль Русской православной церкви в странах Латинской Америки, можно сделать
вывод, что благодаря деятельности о. Константина, она была не только духовным центром для верующих,
но и исполнителем тех функций, которые должно было осуществлять государство, то есть защиты и поддержки своих подданных. Создание православных приходов на латиноамериканском континенте свидетельствовало о том, что с русской церковью был тесно связан процесс адаптации эмигрантов, особенно первой
и второй волн переселения. О. Константин объединил вокруг себя лучшие умы общественных и церковных
деятелей русской эмиграции в странах Латинской Америки, которые проявляли заботу о твердом стоянии
в вере, благочестии и сохранении православных преданий русского народа. Долгий путь служения церкви
отца Константина определял во многом духовное состояние русской эмиграции в странах латиноамериканского рассеяния. Благодаря служителям, подобным о. Константину, церковь сумела занять достойное место
в интеллектуальной жизни эмиграции, способствовала сохранению культурных и национальных традиций
Русского Зарубежья.
И. В. Щеблыгина
(МГУ ИФ, г. Москва)
В. Ф. БУЛГАКОВ — ДИРЕКТОР РУССКОГО КУЛЬТУРНО-ИСТОРИЧЕСКОГО МУЗЕЯ
В ПРАГЕ
Тема русской эмиграции первой волны была долгие годы закрыта для исследователей по вполне объективным причинам. Сейчас, когда мы получили возможность для ее изучения, перед нами раскрылся целый
мир — совсем незнакомый и, в то же время, неожиданно родной и близкий, духовно богатый и глубоко трагичный — мир русского зарубежья.
Оказавшись в изгнании, русские эмигранты сначала ни на минуту не сомневались в своем возвращении
на родину, но, когда ушла уверенность, а затем угасла и надежда, они продолжали работать, веря в то, что
их творческая энергия, воплотившаяся в научных трудах, книгах, картинах, музыке является частью русской
культуры и принадлежит России. Наше поколение оказалось наследниками богатейшего пласта отечественной культуры, созданного вдали от России, но для России и завещанного нам русским зарубежьем.
Одним из ярких проявлений вышесказанного может служить история создания и судьба РКИМ в Праге,
явления уникального в истории отечественной культуры, созданного исключительно благодаря энтузиазму
русской эмигрантской общественности и поистине самоотверженной работе директора музея В. Ф. Булгакова — достойного представителя первой волны русской эмиграции.
В. Ф. Булгаков — питомец Московского университета, писатель, литературовед, последний личный секретарь Л. Н. Толстого. Уроженец Сибири, из семьи смотрителя училищ, закончил с золотой медалью томскую гимназию, учился на историко-филологическом факультете Московского университета. Характер убеждений и деятельности Булгакова, как и большинства представителей русской интеллигенции, шел вразрез с
идеологической направленностью политики большевиков, поэтому в марте 1923 г. он был выслан вместе с
семьей за пределы страны сроком на три года, вылившиеся в долгие 25 лет эмиграции.
Высланный за границу В. Ф. Булгаков решает ехать в Прагу. Прага 1920–30-х гг. была крупным научным центром русского зарубежья, вполне оправдывая свое название «Русский Оксфорд»1. Здесь Булгаков
получает пособие от Комитета помощи русским писателям, который дает ему возможность заниматься литературно-общественной деятельностью. Но главным делом жизни Булгакова в эмиграции стал Русский
культурно-исторический музей, вся деятельность которого была направлена на сохранение и продолжение
отечественной культурной традиции для будущих поколений русских людей.
4
1
Русская Православная Церковь Заграницей. Т. 2. Нью-Йорк. С. 1186.
Савицкий И. П. «Русский Оксфорд» в Праге 1919–1928//Записки РАГ. Т. ХХХI. Нью-Йорк, 1999–2000. С. 87.