Дорогая мама, прежде всего большое спасибо тебе за твое

Дорогая мама,
прежде всего большое спасибо тебе за твое милое письмо, на которое я так долго не смог
откликнуться. Не лень, конечно, и не нежелание, а прямо физическая невозможность
заставила меня так долго промолчать. Из письма Нины ты, может быть, знаешь, что у меня за
последний месяц был целый ряд перемен. Во-первых, одна очень неприятная перемена – это
перемена места жительства. Из Увата вдруг перебросили всех нас в соседнюю деревню
Мишино. В связи с переездом в Мишино пришлось заново устраиваться – и с квартирой, и с
продовольствием. В Мишине прожил около месяца. Чуть-чуть вошел в колею, и вот опять
переезд в Уват. Тут опять устройство с квартирой, опять поиски продовольствия – словом,
канитель, неизбежная при переездах с одного места на другое, к тому же усиленная
ненормальным положением с продовольствием и жилищными затруднениями. Уват, как я
уже писал – небольшое село, дворов 80. В нем человек 50-60 ссыльных – то есть, почти по
человеку на двор. Затем, служащих во всех уватских учреждениях, наверное, будет человек
100. Вся эта непроизводительная часть уватского населения нуждается в продуктах, которые
готова вырывать друг у друга из рук, тем более, что базаров нет, да и вообще торговля
продовольствием затруднена в связи с организацией коммуны в Увате (в окрестных деревнях
тоже создаются коммуны или артели). Ну, и трудновато устраиваться с продуктами. То же и
в отношении комнат. Теперь можно сказать, устроился сносно. Комнатка у меня хоть и
очень-очень маленькая (аршина 3*3), но светлая и чистенькая. Хозяева – люди хорошие. От
них я достаю кое-что из продовольствия – в частности, молоко, картофель – мои основные
предметы питания. Все приготовление пищи – в руках хозяйки. У меня никаких забот на этот
счет. Словом, я вполне доволен своим квартирным и продовольственным положением.
Своих квартирных хозяев я бы и не хотел менять долго, если бы комната моя была не такая
маленькая. А то ведь, если приедет Нина с девочками или, может быть, ты соберешься
приехать отдохнуть или Борис, в этом доме, в котором я сейчас живу, никак невозможно
устроиться с комнатами. Думаю пожить здесь так с месяц, а потом начать усиленные поиски
нового жилища. Говорят, что с открытием навигации многие из ссыльных отсюда уедут,
освободив занимаемые ими сейчас комнаты и даже целые половины домов. Так что я
надеюсь найти хорошую квартиру и буду ждать вас к себе в Уват. У меня уже сейчас уйма
всяких планов повидаться с вами. Фантазирую без конца. Боюсь только, что все эти планы мало реальны. Иногда я вспоминаю о их нереальности и тогда впадаю в другую крайность –
начинаю думать, что долго-долго еще никого из вас не увижу, даже Нину и девчонок моих.
У меня в такие моменты появляется неуверенность, что я останусь здесь долго. Ведь все
возможно. Возможно, что перебросят еще дальше на север, а туда уже приехать вам будет
совершенно невозможно. Если бы не это обстоятельство, я бы против более северных
пунктов ничего не имел – там у меня есть очень близкие друзья (вчера получил письмо из
Обдорска), говорят, что более северные пункты более благоустроены. Но все эти
преимущества для меня совсем непривлекательны, поскольку я буду лишен возможности
видеться с вами, хотя бы изредка. Ну, может быть, переброски дальше на север и не будет,
все это, может быть, совершенно неосновательные предположения. В настоящее время из
Увата уезжать мне никуда бы не хотелось. Просто хочется пожить некоторое время на одном
месте и изжить этапные неприятности и впечатления. Затем, ведь я думаю, что если я
останусь в Увате, может быть, будет возможность взять сюда девчинок и пожить с ними.
Говорю – может быть, потому что относительно возможности переезда их в Уват у меня есть
целый ряд сомнений, которыми я и хочу сейчас поделиться с тобой. Уват в климатическом
отношении место не очень здоровое. Вблизи Увата, правда, болот нет, но уже верстах в трехпяти и дальше разбросаны болотистые места, гнилые озера и т.п. Затем, частые ветры,
редкие довольно перемены погоды – все это вместе взятое может вредно отразиться на
здоровье девчонок, особенно хрупкой Нинушки. Страшно подумать, если недолгое даже
здесь их пребывание принесет им непоправимый вред. Правда, о климате, как и вообще об
условиях местной жизни, я говорю с чужих слов. Своего опыта у меня нет пока. Но
необходимо учесть и чужой опыт, поскольку дело идет не о пустяках и мелочах. Итак,
климат – первое возражение против приезда девчонок сюда. Второе – отсутствие
медицинской помощи. Фактически таковой здесь совсем нет, хотя и есть больница.
Больницей заведует фельдшер, и он единственный авторитет по всем болезням. У меня такое
ощущение, что населению предоставляется «свободно» умирать или выздоравливать в
случае тех или иных заболеваний. Я бы лично никогда бы не обратился за помощью к
местным эскулапам. В настоящее время почти в каждом доме есть больные дети – больны,
кажется корью. Предоставленные сами себе они – одни умирают, большинство
выздоравливает. Тяжело наблюдать, как мучаются без помощи чужие дети, и что же было
бы, если такое положение было бы с Нинушкой или с Литанькой. Вот эти два обстоятельства
– климат и отсутствие медицинской помощи – и вызывают во мне сомнения относительно
возможности переезда сюда девчонок. В продовольственном и квартирном отношении,
пожалуй, можно было бы устроить их здесь сносно. Пока что, хоть и с трудом, но все же
здесь можно доставать и молоко, и жиры, и другие продукты. Что будет дальше – трудно
сказать. Ну, как решить этот вопрос? Посоветуй. Взять девчонок сюда мне очень хочется.
Ведь я уже прожил без них четыре года, да если еще три прожить – значит, для меня весь их
детский возраст пропадет. И они от меня ничего не возьмут за это время. А я им, думаю, коечто мог бы дать. У Нинушки уже такой возраст, когда с ней можно начать заниматься, и я бы
очень хотел с ней позаниматься. К тому же в Питере они живут в дурных жилищных
условиях, да и климат питерский для них убийственен, особенно для Нинушки. С
продовольствием там тоже плохо. Словом, как-то нам сообща нужно решить этот вопрос. И
думаю, пока вы – Нины ты – сюда не приедете и не познакомитесь с уватскими условиями
жизни, этот вопрос останется нерешенным. Я твердо уверен, что Нина летом сюда приедет, а
сможешь ли приехать ты – я в этом не вполне уверен. Путь в Уват – далекий и тяжелый.
Чтобы доехать сюда из Москвы, нужно затратить дней шесть – четыре до Тюмени по ЖД и
два на пароходе. Но если бы ты приехала, я был бы очень-очень рад. И отдохнула бы ты,
наверное, здесь, забылась бы от всех забот, которые тяжелой гирей лежат на твоих плечах.
Устала ты, милый, хороший человек. Необходимо тебе отдохнуть. Приезжай, поживешь,
наберешься сил. Материальная сторона поездки не представит, наверное, затруднений. Ты
знаешь, я ведь нашел здесь себе работу, правда, временную, но она, может быть, перейдет в
постоянную. Работаю много – часов 12-13 ежедневно, даже дней отдыха пока что не было.
Служба как раз второе затруднение, почему я тебе долго не писал. При такой работе,
разумеется, устаю, но скоро мне обещают дни отдыха и отмену вечерних часов. Тогда я
вздохну свободнее. Все же и теперь я чувствую себя довольно хорошо. Питаюсь хорошо,
здоровье вполне удовлетворительное. Это я говорю откровенно. Тюрьма на мне сказалась
лишь в отношении нервов. Нервятина я, правда, порядочная, и люди меня тяготят. Но это,
вероятно, скоро пройдет. Вообще за меня не беспокойся. Будь здорова, будь бодра. На днях я
получил вашу фотографию. Ты и папа и тетя Фаня изменились мало, по-моему, а Борис
изменился до неузнаваемости. Ну, нужно кончать письмо и бежать сдавать его на почту.
Говорят, сегодня уходит последняя почта. Затем будет на месяц перерыв. На письмо Бориса
отвечу в следующую почту, если она еще будет. Присылка 5 руб. дядей Сашей и тетей
Катюшей меня искренне растрогала. Поблагодари их за меня. Будь здорова. Крепко тебя
целую и обнимаю. Андрей.