Мне долго пришлось собираться с духом для того, чтобы

Мне долго пришлось собираться с духом для того, чтобы посмотреть, наконец, этот фильм. Всетаки, немного насторожила немалая (два с лишним часа) продолжительность, и имя неизвестного
мне режиссера — Джеймса Мактига. Очередной режиссерский дебют, и, поскольку фильм был
снят шесть лет назад, а Мактиг так и остался для меня неизвестным, значит, дебют был не самым
удачным.
Фильм был снят по одноименному роману Алана Мура (сразу вспомнилась его «Лига
выдающихся джентльменов») по сценарию небезызвестных братьев Вачовски. Жанр громко
кричал: «Антиутопия», и поэтому меня вовсе не удивили ни тоталитарный режим, столь уже
многократно обыгранный как на экране, так и за его пределами, ни обилие пропаганды на улицах,
ни наличие в прошлом страны кровопролитной войны. Но, все по порядку.
Действие фильма начинается 400 лет назад, во времена Порохового заговора и конкретно — в
момент казни главного героя этого заговора Гая Фокса (напомню, именно он поднес зажженную
лучину к фитилю — и Лондон сотрясло сокрушительное «бабах!»). Гай умер — говорит нам голос
за кадром, но идея его живет вечно. Через 400 лет в альтернативной реальности начинают
развиваться поначалу зловещие события. Кто-то в маске Гая Фокса, называющий себя Ви,
объявляет войну самым видным общественным деятелям Лондона, убивая их одного за другим.
Думаете, высокая миссия? Да нет, как выясняется, все банально до неприличия — месть. Когда-то
давно над Ви проводили дьявольские эксперименты в одном из лагерей Англии, и с тех пор он
вынужден носить маску и скрывающее обезображенное тело одежду. Ви спасает девушку, Иви,
родители которой были диссидентами, и помогает ей обрести себя… способом, который ужаснет
любого — через пытку. Вот вам и непременная любовная линия. Иви не желает оставаться с
одержимым местью человеком в маске, она уходит, дав обещание вернуться. И она сдерживает
его. Накануне 5 ноября, дня обещанного Ви возмездия, они снова встречаются… чтобы разойтись
каждый своей дорогой. Ви спешит навстречу смертельной дуэли с двумя своими главными
врагами, а Иви — рассвету нового мира, в котором тысячи Гаев Фоксов без единого выстрела
поставили уже обезглавленного колосса на колени.
Алан Мур отказался от упоминания своего имени в привязке хотя бы к одной из снятых по его
романам экранизаций, поэтому ссылку на него вы не увидите — зато увидите имя, а точнее,
имена, которые скажут о многом — братья Вачовски. Создатели и творцы взрывной «Матрицы» —
и да, Мактиг когда-то работал с ними, был помощником режиссера. Прекрасное трио — хотелось
бы сказать… но не сказалось. Весь фильм у меня возникало желание как бы подтянуть сюжет,
чуть-чуть приподнять планку развития событий. Слишком много завязок было сделано вначале —
но ни одной настоящей развязки, кроме гибели главных злодеев и торжества (ставлю последнюю
десятку, что недолгого) «простого народа» над властью тирана. Фильм закончился не
кульминацией — еще одним убийством, и почему бы этому убийству не быть началом
гражданской войны? Если заглянуть в один из вариантов этого альтернативного будущего,
понимаешь, что это вполне возможно. Братья Вачовски оставляют нас на пороге этого великого
завтра, ибо они рассказывали не историю народа… а чью же историю? Они ждали моего вопроса,
они переглядываются и говорят мне: спроси у режиссера, спроси у него!
Человек, сидящий на стуле, тоже смотрит на меня. Он новичок, но, как и все режиссеры, имеет
право на свое, творческое видение ситуации. Это история Ви, говорит он. Это история Ви. Она
началась с его появлением и заканчивается его смертью. Смерть мы видели, но вот появление…
Ви лишь однажды заговаривает о себе — когда рассказывает Иви о человеке под маской. Его
история показана калейдоскопом образов и лиц, набросана отрывками дневника доктора,
проводящего эксперимент. Кстати, именно из дневника доктора мы понимаем, что Ви (V) — это не
первая буква имени, это порядковый номер. Интересно, как могли бы звать героя, если бы его
номер был, скажем, IV…
И все же, история Ви ли это? Почему не история Иви? Кажется, больше мы узнаем о ней, нежели
о человеке в плаще. Но на этот вопрос ответ режиссера однозначен. Название картины ясно
указывает на ее смысл. Чего мне, спрашивается, еще надо? Ясности мне надо, ясности. А ее здесь
нет. Кажется, Мактиг взял дирижерскую палочку не тем концом. Оркестр исправно играл то, что
приказывала палочка, но приказывала она играть не музыку — набор нот. До конца картины
осталось неясным, что же все-таки за эксперименты проводились в лагере. Казалось, вот-вот — но
это только казалось. Аллюзий много, едва ли не десяток книг и фильмов, с которыми так или
иначе «V» перекликается, но жанр антиутопии требует большей остроты, большей, нежели Мактиг
позволил себе выразить. Блюдо он приготовил хорошее… но немного оно показалось мне
недосоленным, пресноватым…
Кому мне действительно хочется сказать «спасибо», так это операторам. Команда поработала на
славу. Вспомните хотя бы момент, когда Иви после своего «перерождения» выходит на балкон
под проливной дождь. Она поднимает руки к небу, она хохочет… но ведь не она поднимает руки,
это поднимает руки Ви! Или она…! Или Ви! Этот ход называется антитезой, противопоставлением:
Ви рождается из огня, опаленный, ставший неузнаваемым уродом… а Иви падающий на нее
дождь словно делает еще красивее. «Они сошлись, волна и камень… стихи и проза, лед и
пламень…»
Поскольку рецензия моя грозит растянуться до невообразимых размеров, не буду
останавливаться на каждом эпизоде отдельно. Скажу лишь, что во многом картина «вытянула»
благодаря тем, кто стоял за камерой. Скажу лишь, что великолепная музыка Чайковского
показалась мне слишком сильной в рамках такого фильма. Скажу лишь, что мне не понравились
платья Иви, что удивила та простота и легкость, с которой Ви обходил охранные системы, службы
наблюдения и безопасности, когда шел, к примеру, за головой «голоса Англии». Скажу лишь, что
цитировать Шекспира может каждый… но каждый ли может понять что то, за что он берется,
должно быть, в первую очередь, ему по силам.