ЛИТЕРАТУРНАЯ КРИТИКА

ЛИТЕРАТУРНАЯ КРИТИКА
Сергей Норильский
«У КАЖДОГО СЕРДЦА
ЕСТЬ ПЕСНЯ СВОЯ»
(Несколько заметок о поэзии и философии Владимира Лазарева)
В январе 2001 года десятиклассница средней школы № 1 из города с пленительным названием Липки, что в Тульской области, написала конкурсную работу на тему: «Милая моя родина» — и послала ее на областной конкурс. Сочинение Наташа
завершила так: «Я хотела бы закончить словами замечательного поэта Владимира
Лазарева:
У каждого сердца есть песня своя,
Что греет в дороге метельной.
А песня моя — ты, родная земля!
Милее мне тульская наша земля
Похожих земель сопредельных».
Что может быть дороже для поэта, чем такое признание юной души?
Несколько десятилетий протекло с той поры, как тульский студент Лазарев сочинил строки о тульской земле. Беспощадное время запросто могло поглотить их вместе со многими подобными. Ан, нет! Кончился век двадцатый, вступило в права новое тысячелетие, а нынешние десятиклассницы находят эти строки, и они встречают
отклик в их сердце.
Всего скорее, Наташа не знала даже, что поэт, строчки которого ее вдохновили,
живет уже не в России. Почему так случилось — тема особая. Мало ли кого потеряла
наша родина из своих замечательных сыновей. Однако не местом жительства автора
определяется поэзия. Владимира Лазарева помнят на его малой родине, которую он
воспел «с такой дивной силой», да и вообще не забыли на просторах российских. И в
землях сопредельных тоже.
В 1953 году Владимир послал свои первые стихи в журнал «Новый мир» и получил ответ от редактора А. Т. Твардовского: «Пока Вы овладели только малыми секретами мастерства (…..). Вам еще надо многое перелопатить в жизни».
Пристально вдумывался начинающий поэт в слова автора «Василия Теркина».
Трудился слесарем, потом инженером на тульском машиностроительном заводе,
внештатно сотрудничал в местных газетах, часто бывал на строительных площадках,
в шахтных забоях, в металлургических цехах. Через два года Твардовский напечатал
227
его стихи. А в 1956 вышла в Туле книжка «Перед встречей». Стихи Лазарева получили первую премию на областном фестивале молодежи. За поэму «Юность» ему дали
приз в Праге на конкурсе журнала «Всемирные студенческие новости».
Лазарев был первым лауреатом премии Тульского комсомола.
В 1959 году Тульское книжное издательство выпустило еще один сборник стихов
Лазарева — «Рукопожатие». Как и первый, он встретил положительные оценки в печати. Следующий год ознаменовался постановкой пьесы Владимира «Первый снег»
на сцене Тульского драматического театра. То было произведение о жизни оружейников, художественное исследование проблем отношения человека к труду. Через
три года после этого Лазарева приняли в Союз писателей СССР.
Тема Родины, рабочей юности, становления характера труженика проникновенно
звучала в стихах и поэмах, в драматургии поэта. Пейзажные стихи, стихи о любви
перерастали в философскую лирику. Таковы подступы к эпическим формам (поэмы
«Задонщина», «Одиссея испанского мальчика», «Егор Таланов, тульский мастер»,
«Григорий Каминский», «Противостояние».)
Но основным направлением в первую четверть века работы Лазарева была песня.
Его слова звучали из уст крупнейших певцов, прославленных солистов Государственного Академического Большого театра СССР и других театров страны, многих
зарубежных исполнителей, в хоровых академических и иных коллективах. Девятнадцать раз песни на стихи Лазарева отмечались премиями на всесоюзных и международных конкурсах. Произведения его вдохновили многих композиторов, в том числе
таких незаурядных как М. Фрадкин, С. Туликов, В. Левашов, Е. Дога, Л. Лядова,
Д. Тухманов, О. Фельцман, К. Орбелян, Р. Паулс, П. Аедоницкий. Почти все известные мастера массовой песни, а также музыканты, пишущие романсы, оратории, симфонические поэмы, испытали успех, работая с Лазаревым.
В 1967 году Владимир Яковлевич переезжает на жительство в Москву, и там его
способности раскрываются во всей полноте.
Спустя восемь лет выходит сборник песен под заголовком: «Есть ли память у
любви?» В предисловии Арно Бабаджанян писал: «Владимир Лазарев находится в
расцвете творческих сил и, мы надеемся, не раз еще порадует нас своими новыми
сочинениями».
Надежды передовых деятелей культуры оправдались. К концу семидесятых годов
ХХ века песни на слова Лазарева прозвучали более чем в двадцати кинофильмах.
(После «Первого дня мира» с успехом прошли: «Если ты прав», «Наши знакомые»,
«Рано утром», «Крестьянка», «Самые красивые корабли», «Крик ночной птицы»,
«Мы, нижеподписавшиеся», «Тепло родного дома» и другие).
«Лучшим песенным стихам Владимира Лазарева свойственна внутренняя напевность, музыкальность, чистота и прозрачность красок, лирическая задушевность и
нежность, сближающие их порой с народной песней»,— так оценил работу поэта во
вступлении к стереопластинке «В. Лазарев. Стихи и песни», выпущенной Всесоюзной фирмой грамзаписи «Мелодия» в 1976 году, известный песенник Михаил Матусовский.
К тому времени стихи Владимира Лазарева были переведены на семнадцать языков. Звучали на украинском, молдавском, латышском, армянском, болгарском, чешском, польском, монгольском, немецком, французском, английском, итальянском,
испанском, финском, норвежском, японском, арабском.
Высокий отзыв о песенном творчестве Лазарева дал летчик-космонавт СССР
дважды Герой Советского Союза Виталий Савостьянов: «Мне приснился шум дождя...» Эта лирическая песня оказалась открытой сердцам многих людей, стала популярной. Я вижу причину такого успеха песни прежде всего в том, что поэзия Владимира Лазарева гармонично сочетает лиричность и гражданское звучание с любовью к
природе, к Отечеству, к Земле. Вспомним многими любимые его песни «Березы»,
228
«Когда на поле Куликовом», «Как не любить мне эту землю» и другие. Они как бы
выходят одна из другой и продолжают друг друга, создавая гармонию Поэмы Любви
(...). Это ко всем нам обращается мать из стихотворения песни Владимира Лазарева:
«Не остуди свое сердце, сынок!» Это — откровение». Такие слова космонавта были
предпосланы сборнику песен «Не остуди свое сердце...», изданному «Советским
композитором» в Москве в 1983 году.
Активно и плодотворно проявил себя Лазарев как прозаик, публицист, литературный критик и литературовед.
Проза Владимира Яковлевича как бы продолжает его поэзию. Она лирическая,
зачастую возникает из его стихов. Первая повесть, написанная в соавторстве с тульским журналистом Евгением Волковым и изданная в Москве «Молодой гвардией» в
1966 году, называется: «Мальчишкам снятся бригантины». Детское стремление к
романтике авторы направляли к добрым целям. Вот что писал тогда, напутствуя эту
книгу, первый космонавт — любимец народа Юрий Гагарин: «Мальчишками мы
строим грандиозные планы, как герой этой книги Никита Березин, который мечтает
вместе с друзьями открыть ненайденные острова. Но удивительное можно найти не
только за тридевять земель, в открытом океане или в космосе,— оно живет рядом с
нами. Ищите постоянно, будьте беспокойными (...). Никогда не забывайте о ненайденных островах! Они повсюду. Вам, читателям этой книги, вступающим в большую
жизнь, я желаю попутного ветра! И никогда не успокаиваться!».
«Возрождение в Богородицке», «Филимоновский корень», «Утро начинается с
улыбки» и другие повести Владимира Лазарева отмечены искренностью переживания ситуаций, жизненной достоверностью образов. Автор склонен к документализму.
Очерки жизни и быта перерастают в исследование нравов.
Прочная связь произведений поэта и прозаика Лазарева с его «малой родиной» —
землей тульской — зиждется на глубоком духовном родстве с выдающимися деятелями отечественной культуры, имена которых украшают эту землю: Лев Толстой, Василий Жуковский, Глеб Успенский, Иван Бунин, Василий Левшин и братья Киреевские,
Андрей Болотов, Викентий Вересаев. В произведениях Лазарева запечатлены город
мастеров и патриотов Тула, Ясная Поляна, Белев, Мишенское, Долбино, Оптина пустынь, Темрянь, Филимоново, Зыбино, Дворяниново, Лобаново, Ефремов, Богородицк.
«О чем бы Владимир Лазарев ни писал: от Куликова поля до филимоновских игрушек, он всегда в центре своего произведения ставит людей. Не просто — родной
край, не просто — памятное место, но обязательно — люди,— отмечал известный
поэт и прозаик Владимир Солоухин в предисловии к книге «Тульские истории».—
История, как и культура, творится живыми людьми и сохраняется ими же».
Публицистика Владимира Лазарева привлекает целеустремленностью и разнообразием форм. Его работы полемически заострены, ратуют за преемственность и развитие национальных и общечеловеческих, культурных традиций. Выступления поэта
в журналах и газетах в защиту достоинства песни, диалоги с литературными критиками, журналистами, литературоведами насыщены важными назревшими вопросами.
Большая заслуга Лазарева в возрождении памяти о полузабытых и вовсе забытых
русских писателях: С. В. Максимове, С. Т. Семенове, Т. М. Бондареве, Н. В. Успенском,
Ф. Н. Слепушкине, В. А. Левшине, Д. В. Ульянинском и других. Публикации о
Н. Ф. Федорове, В. Я. Ерошенко, А. Ф. Лосеве вызвали широкий резонанс, открыли
читателям неизвестные стороны российской культуры.
Литературно-критические и литературоведческие выступления Владимира Яковлевича тесно связаны с его публицистикой, работой поэта-песенника и прозаика.
В его поле зрения — коренные вопросы современной литературы и культуры вообще. Выпуск сборников «День песни», подобно «Дням поэзии», явился в свое время
знаменательным событием отечественной культурной жизни, отстаивал подлинные
229
ценности, объединял под одной обложкой крупнейших представителей музыкальной
сферы: Г. Свиридова, Е. Светланова, И. Козловского, К. Птицу, А. Эшпая и других.
Высокую оценку литературной общественности получили составленные Лазаревым
антологии: «Невыдуманные поэмы» (три тома), «Колокола веков», «Поэзия российских деревень», «Стихи о музыке», московские сборники «День поэзии». Много сил
отдал Владимир Яковлевич работе в одном из лучших историко-искусствоведческих
журналов — «Наше наследие».
Глубоко оригинальным произведением Владимира Лазарева, составленным вместе с историком и литератором Ольгой Тугановой, явился сатирико-философский
сборник «Круг понятий к увеселению и утешению собственному и своих современников». Еще первое издание этой книги вызвало многочисленные высокосодержательные отклики. «На открытых страницах «Круга понятий» возникает множество
миров — философских, бытовых, политических, пародийных, грустных и кошмарных, как знаменитые «сны» Гойи»,— отмечал библиограф В. Гульчинский. Второе
издание, значительно расширенное и усовершенствованное, вышло в 1998 году в московском издательстве «Гуманитарный фонд».
Созданный Лазаревым совместно с Ольгой Тугановой сатирический образ литературного приспособленца и воинствующего графомана Тихона Шумилкина — еще
одно доказательство активного неравнодушия передовых деятелей культуры к тому,
какими путями шел литературный процесс в последние годы СССР. Борьба Лазарева
за высокие идейные и нравственные принципы искусства принесла ему много друзей,
но и немало врагов. Самостоятельность его мышления, бескомпромиссность в отстаивании взглядов и убеждений не устилали путь розами, как это было с его песенным творчеством в начальный период. Не следовал Владимир Яковлевич совету Булата Окуджавы говорить друг другу комплименты.
С августа 1999 года Лазарев живет и работает в Калифорнии (США). Он много печатается, пишет новые и новые стихи и поэмы, философские эссе. Наиболее заметные
публикации последних лет: «Гербарий живых мгновений» (2000 г.), «Спасибо народу и
Богу» (2002 г.), «Стремление к новому синтезу» (2002 г.), «Старая земля» (2003 г.),
«Летят, летят года» (2004 г.), «Там вдали, за Окой» (2004 г.), «Ода Прокопьевску»
(2004 г.), «Синие камни» (2004 г.), «Свечи на ветру и голоса издалека» (2004 г.).
Все эти работы не остаются незамеченными в литературном мире. Только в 2004
году напечатаны в двух номерах еженедельника «Кстати» (Сан-Франциско): статья
Самуила Кура «Пять новелл из жизни Владимира Лазарева»; в международном еженедельнике «Запад-Восток» статьи: Надежды Банчик — «Линия судьбы Владимира
Лазарева» и Натальи Беловой — «Точка в межпланетном пространстве». А вот наша
российская литературная критика и литературоведение забыли о Лазареве, игнорируют его творчество.
Как это ни странно, больше чем в России, дает отдачу за рубежом и песенное богатство, созданное Лазаревым. В 2004 году в Сан-Франциско состоялся большой авторский вечер — концерт Владимира Яковлевича под названием: «Мне снилась музыка». В двух отделениях прозвучали песни на стихи: «Как не любить мне эту землю», «Мне приснился шум дождя», «Ясные, светлые глаза», «Белая ночь без тебя»,
«Два друга», «Не остуди свое сердце сынок», «Женщина», «Галисес», «Мой белый
город», «Березы», «Прощание славянки», «Ностальгия», «Шум берез», «Девчонка с
соседней звезды», «Ночной разговор» и другие. Песни исполняли солисты американской оперы, известные эстрадные певцы, участники старейшего в Калифорнии русского академического хора «Славянка».
Наиболее серьезные наши отечественные издания не забывают Владимира Лазарева. Составитель энциклопедического словаря-справочника, двухтомника «Новая
Россия: мир литературы» Сергей Чупринин посвятил поэту, прозаику, историку русской культуры, литературоведу и философу обзорную статью.
230
В начале 2005 года опубликовал Лазарев в еженедельнике «Кстати» (Сан-Франциско) поэму под названием: «Гул молодых шестидесятых».
Светились свежие виденья:
«Мир к лучшему идет! Спеши!»
(Была эпоха иль мгновенье?).
И этот привкус вдохновенья —
Как состояние души (…)
Расстались мы с культом личности,
Затем чтоб рвануться ввысь.
Огнями советской античности
Была подсвечена жизнь (…)
Казалось, мы сбросили косность
Движеньем плечей своих.
Гагарин вырвался в космос,
И вызвенел русский стих (…)
Еще ликовали все вместе мы,
Греховную жизнь верша,
Но черная точка Возмездия
Над горизонтом взошла (…)
От ложного просвещения
В некотором смущении,
Простясь с комсомольской братвой,
Вдруг сверстник уходит в священники,
И в диссиденты — другой (…)
Просвечивает небо дымчато
Мученическим венцом:
Увидим Андрея Дмитриевича
С его марсианским лицом (…)
Зыбится жизнь, невзгодится,
Миллионы путей расходятся,
А в переходах: «Спаси, Богородица!»
Песни в плаче заходятся.
Хотя и издалека, поэт видит сегодняшние страдания и невзгоды множества людей на просторах России, их неудовлетворенность состоянием Родины. Нынешние
молодые священники и наследники диссидентов, сами о том не подозревая, наводят
поэта на размышления о месте и роли религии в жизни Россиян и о великом сыне
Земли Русской.
«Что касается мыслей о христианстве и о Льве Толстом...— написал мне недавно
Владимир Яковлевич в очередном послании.— Лев Николаевич явление сокровенное. Я рад, что мне выпало в молодой жизни помногу быть в Ясной Поляне, соприкоснуться природно с ним, а не только читать. Лев Николаевич Толстой, мне кажется, несмотря на всю остроту своей критической мысли, был человек религиозного
склада, в котором, однако, были сильны начала Европейского Просвещения. Так возникал в нем острый внутренний диалог, приводящий к отрицанию целого ряда догм.
Этот внутренний диалог, основанный на непредвзятом зрении, характерен и для всякого развитого общества. Логика естественно-научного прогресса способствует этому. Этого следует ожидать в будущем и в России».
Напряженные размышления о человеческом развитии, о познании мира составляют основу философских исканий Владимира Лазарева.
231
Михаил Николаев
«ПОЭТЫ НЕ РОЖДАЮТСЯ СЛУЧАЙНО...»
Поэтические сборники, вышедшие в свет в провинциальных или столичных издательствах, в новом столетии не рискуют стать раритетами. Наверное, не то сейчас
время, чтобы зачитываться литературой, даже если она высоко художественна и глубоко патриотична. Все больше на потребу дня выставляются многотысячными тиражами донцовы, улицкие и прочие псевдотолстые. Весьма робки они, с точки зрения
великого и могучего русского языка, да только литературный ширпотреб, как китайские «стразы» на джинсах «топиковых» девочек, блестит и манит своей дешевой
простотой.
Куда же податься вечному труженику, поэту-крестьянину, в эти «окаянные дни»?
Пожалуй, только в «самиздат»! Как в запой, на многие дни, может, годы, пока не успокоится широкая и больная мучительной рифмой душа, или, не дай Бог, сломается
тонкое перо, оставив корявый след на свеженакрахмаленном листе бумаги. Да, вот,
только не такой излет видится сложившему по слогам еще в дошкольном детстве:
«Мы — не рабы». Не ему ли всей своей жизнью, неброской, неторопкой, но озаренной звездой — Поэзией, ответить: «Рабы — не мы!»
Сей ответ звучит в сборнике «творений тишины» коренного сергача, плавчанина
Николая Невижина. «Светозарник» — название двухсотстраничной книжицы — как
нельзя емко отразило ее содержание. Восход солнца — яркий, неповторимый, как
вдох живительного озона, закат — гармония сочных красок, как облегчительный выдох, отход ко сну. Все это едино и имя ему — светлая заря! А дальше, раскрыв книгу,
мы увидим день. День — длиною в жизнь поэта, начиная с подпасковых, подранковых, военных лет, заканчивая постсоветскими, нынешними годами. И сразу ловишь
себя на мысли, что автор сборника, наверное, сказал бы: «Нынешним безвременьем».
Сам Николай Невижин условно разделяет свой сборник на пять частей, каждая из
которых заключает в себе самостоятельную тему. Однако авторское обозначение
разделов основательно смешалось, ибо в определении возраста «юности», «молодости», «зрелости» нет четких границ.
Итак, первая тема сборника — Родина, ее История. Здесь одно из лучших стихотворений плавского поэта — «Утро России», рубленая, короткая строка, четко схваченный образ, звонкая рифма.
Гей, разноголосица,
С четырех сторон.
Далеко разносится
Чистый перезвон.
Впрочем, все, связанное с этой темой, проходит сквозь сердце словотворца, отзываясь болью и сопереживанием. Хотя, что греха таить, иногда упоминание «героев
232
нашего времени» — экс-президента Ельцина, Хакамады и прочих Немцовых с размаху приземляет на грешную землю. А в стихотворчестве все-таки хочется подольше
парить над весенним «землетаем».
Своеобразной подтемой одного из главных разделов сборника является так называемая малая Родина. Земляки Николая Невижина найдут в его стихах много узнаваемых местечек бывшего села Сергиевского: «Замостовка», «Тужиловка», Бела Гора.
За Плавой, за Локной лопотливой,
На заречном звонком берегу,
Сытых стад — соски созревшей сливой —
Я давно уже не стерегу.
Именно здесь прошло детство будущего поэта, своей неповторимой красотой
восхищали его «травостойные откосы» и уводили в «берендеево царство» Баранцев
лес и Омшище. И вряд ли в окрестностях Волхонки, Сороки, Красногорья найдется
тропинка, нехоженая скромным замостовским пареньком.
Еще одним широким пластом литературной «целины», освоенной студентомпервопроходцем в казахских степях (а может, еще и в пастушечьем детстве?) и нашедшим свое отражение в «Светозарнике» стала природа Среднерусья. В умении ее
чувствовать, беру на себя смелость утверждать, «соловей районного масштаба» может посоперничать с самыми звонкоголосыми певцами земли Русской. Перечитайте
хотя бы состоящую всего из трех строф «Околицу» и сравните, что образнее: поневижински, «зреют гроздья тишины» или, по-булгаковски «просто слушать тишину?» Стихотворение, строка в поэзии порой бывают настолько емки, что, кажется,
самое большое произведение в прозе можно разместить в одном поэтическом образе.
Третья и, по-моему, особняком стоящая тема в творчестве плавского светозарника — война. Саднящий рубец где-то внутри замостовского парнишки оставила великая мировая «бойня», сделавшая его в восемь лет — и на всю оставшуюся жизнь —
безотцовщиной.
В задушевной мил — беседе
Нам не свидеться с отцом.
Не придут к нему соседи
Поцибарить за крыльцом...
Кепку мну, как виноватый,
Возле мраморной плиты,
Где в «легенду» сто девятый
Занесен отец...
Да, если бы только та далекая, сорок-памятная, дата пробивала током оголенные
нервы души. Кровавые раны на теле некогда великой Державы — Советского Союза — по сей день напоминают нам, что где-то еще отстаивают русские парни свой
«последний окоп». А воители, развалившие нашу страну, продолжают «дарить солдатам жизнь в рассрочку», не понимая, что «войне давно пора поставить точку».
В горах Чечни погибла рота,
Прикрыв Отечество собой.
И первый бой был для кого-то
Его последний в жизни бой.
Однако время идет своим чередом. И новое поколение приходит на смену повидавшим войну дедам и отцам. Все это происходит не просто на глазах рядового учителя, отличника народного просвещения, руководителя литературно-переводческого
кружка «Златой посев» Николая Невижина. Он — некий негласный образчик для
233
школьной ребятни — несет свою любовь к детям через всю жизнь. И это вырисовывает еще одно, четвертое, направление его стихотворчества.
«Говорят, что это ностальгия,
А по мне — зарубки на носу.
Милые ребята, дорогие,
Я по жизни в сердце вас несу».
И, наконец, пятая, не менее значимая тема литературных виршей Николая Невижина — его друзья, земляки-плавчане, коллеги по творческому цеху. Им адресован
огромный самостоятельный цикл стихотворений поэта. Среди них выделяются:
«Дубрава», «Божий дар», «Кровельщик», «Умные руки», «Раздумье...» Просматриваешь дальше сборник и думаешь: «Да, пожалуй, выделить можно практически все!»
Свободное владение словом, умелая лепка образа, смелая ритмическая игра,— данные авторские навыки не позволяют сказать: «Эта вещь лучше, эта — хуже».
Разве что вклинившиеся в сборник посвящения известным тульским литераторам выбиваются из общей, строгозвучной, канвы сборника и больше напоминают
озорные частушки. Впрочем, неплохо зная автора вышеупомянутых четверостиший, прощаешь ему желание «поерничать» на серьезную тему. Такой уж он, с шутками — прибаутками, даже если не очень смешно. Преподнести же по-другому,
значит, солгать.
Только чего-чего, а этого в сборнике «Светозарник» нет! Предельная искренность всегда отличает поэта. Иначе не будет настоящих стихов, а будут «жалкорифмованные остатки «горчащего меда». Слава Богу, что сия чаша миновала автора
сборника, названного им самим «лебединой песней». Добавлю: «Песней, собравшей
вокруг плавского «Светозарника» настоящую стаю, в которой есть место и голосистым
птицам, и едва оперившимся птенцам». Но всех их отличает одно: они постигают
мудрую науку жизни, имя которой — Поэзия.
В тексте приведены ссылки на работы:
— музыкального альбома «Моя печаль» Игоря Талькова, одного из лучших авторов и исполнителей песен 80—90 годов, уроженца г. Щекино;
— книги «Горелый порох» писателя-фронтовика Петра Сальникова, бывшего
председателя Курской писательской организации, уроженца г. Плавска;
— поэтического сборника «Светозарник» руководителя Плавского литературного объединения Николая Невижина, уроженца г. Плавска.
234