№ 6 2015 - Большой театр
реклама
239 СЕЗОН БОЛЬШОЙ №6 2015 (2747) издается с 1933 г. ОПЕРА СВАДЬБА ФИГАРО БАЛЕТ ГЕРОЙ НАШЕГО ВРЕМЕНИ | ТЕАТР 12+ газета для тех, кто живет театром БОРИС ГОДУНОВ | | ИВАН ГРОЗНЫЙ ЦАРСКАЯ НЕВЕСТА | | ДОН КАРЛОС УКРОЩЕНИЕ СТРОПТИВОЙ | | СПАРТАК КНЯЗЬ ИГОРЬ | ЖИЗЕЛЬ «ТЫ ДЛЯ МЕНЯ ВЕСЬ МИР, КАРМЕН!» Премьера новой постановки оперы Бизе – 15 июля ФОТО: ДАМИР ЮСУПОВ СТР. 45 СОБЫТИЕ БАЛЕТ МУЗЕЙ INTERNATIONAL Композитор Илья Демуцкий — о музыке балета «Герой нашего времени» К 200-летию Лермонтова. Кирилл Серебренников об идее «Бэлы», «Тамани» и «Княжны Мери» Новые приобретения Seville on fire. Carmen is premiered on the Historic Stage July 15 (English summary) 6 13 14 Н БОЛЬШОЙ ТЕАТР Газета для тех, кто живет театром О В О С Т И ГОСТИ К НАМ ЕДЕТ НИДЕРЛАНДСКИЙ ТЕАТР ТАНЦА ДОРОГИЕ ДРУЗЬЯ! С 2 егодня мы, все участники постановки спектакля «Герой нашего времени», находимся в ситуации уникального шанса — создания нового балета. Надеюсь, что нам удастся использовать его максимально, потому что оригинальные балеты рождаются очень редко. Признаюсь, у меня иногда складываются достаточно сложные отношения с балетной условностью. С одной стороны, мы прекрасно понимаем, что тело не врет. С другой — это «неврущее тело» может быть помещено в такие обстоятельства, что все будет выглядеть фальшиво и искусственно. Это не значит, что я не люблю балет, не верю в его возможности. Нет, люблю и верю! Но я точно знаю, что время меняет эту меру условности, дает новое ощущение правды, и зритель тоже это понимает, и нам все труднее и труднее его в этом смысле убеждать. Поэтому мне важно поместить артистов в такие обстоятельства, чтобы их творческие организмы просто не могли лгать и выглядеть фальшивыми. Вот эта мера высшей телесной достоверности, актерской выразительности, подлинности важна для меня в балете, каким бы условным и эфемерным он ни был. Кирилл Серебренников, режиссер-постановщик балета «Герой нашего времени» Н идерландский театр танца (NDT), ведущая в мире компания современного танца, выступит в июне в Большом театре с двумя программами. Одна из них будет показана на Исторической сцене, другая — на Новой. Имя Нидерландского театра танца неразрывно связано с фигурой Иржи Килиана, который несколько десятилетий был художественным руководителем труппы. Его постановки определили ее лицо. Но репертуар коллектива всегда включал работы и других интереснейших современных хореографов (Ханса ван Манена, Начо Дуато, Уильяма Форсайта, Матса Эка), многие из которых сами танцевали и начинали ставить в NDT. Сегодня компанию возглавляет Пол Лайтфут, как постановщик с 1991 года работающий в тандеме с Соль Леон. Спектакли этого дуэта идут в ведущих театрах мира. Хореографы совместно создали более 40 постановок. Четыре из них будут показаны зрителям Большого. «Sehnsucht» и «Schmetterling» пройдут на Исторической сцене 27 и 28 июня, «Shoot the moon» и «Stop-Motion» (на фото) — на Новой 30 июня и 1 июля. В состав второго вечера также входит спектакль «Solo-Echo» в хореографии Кристал Пайт. ФЕСТИВАЛЬ ПУТЕШЕСТВИЕ ЗАВЕРШАЕТСЯ Ф нят солисты оперы Светлана Шилова и Юлия Мазурова, артисты Молодежной оперной программы Руслана Коваль, Екатерина Морозова, Богдан Волков, Илья Кутюхин, Александр Рославец, Даниил Чесноков и солисты оркестра Екатерина Гофман (флейта), Михаил Цинман (скрипка), Петр Кондрашин (виолончель), Александр Колосов (английский рожок), Евгений Рощин-Иванов (гобой д’амур) и ряд приглашенных молодых певцов. Партию фортепиано исполнит сам Скигин и пианисты Молодежной программы Елизавета Дмитриева и Елизавета Малашенко. Австрию на фестивале представляют сами австрийцы: 27 и 28 июня Театр-андер-Вин завершит фестиваль концертным исполнением оперы Генделя «Ринальдо». Дирижер — специалист по музыке барокко Рубен Дубровски. естиваль «Барокко. Путешествие» длился весь сезон. С октября по июнь его участники (среди которых не только собственные силы Большого театра, но и прославленные иностранцы, такие как ансамбль «Les Arts Florissants») знакомили публику со старинной музыкой европейских стран. Конечные точки маршрута — Германия и Австрия. Немецкое барокко ассоциируется в первую очередь с именем Иоганна Себастьяна Баха, и именно из его произведений составил программу двух концертов (9 и 11 июня) пианист и педагог Семен Скигин. Арии из «Страстей по Иоанну», «Страстей по Матфею», Рождественской оратории, «Нотной тетради Анны Магдалены Бах», «Магнификата» и отрывки из кантат испол- www.bolshoi.ru www.youtube.com/bolshoi www.facebook.com/bolshoitheatre Н О В О С Т И 239 СЕЗОН № 6 (2747), июнь 2015 ГА С Т Р О Л И ВЫСТАВКА ЧАСТЬ МУЗЫКАЛЬНОЙ ВЕСНЫ Д БАЛЕТ ЛЕТИТ В БРАЗИЛИЮ В торую половину июня часть балетной труппы проведет на гастролях в Бразилии. Несмотря на то, что эта страна мало ассоциируется с классическим искусством, русский балет там знают и любят. Большой гастролировал в Бразилии неоднократно в 1950-е, 70-е, 80-е и 90-е годы, а с 2000 года в городе Жоинвиль работает школа Большого театра, в которой бразильские дети проходят обучение по программе, аналогичной программе Московской академии хореографии. Ведущие артисты Большого неоднократно участвовали в школьных концертах и спектаклях в Жоинвиле. В этот раз гастроли охватывают Рио-де-Жанейро (с 17 по 21 июня) и Сан-Паулу (с 24 по 26 июня). В программе — испытанный гастрольный хит «Спартак», который театр уже показывал в Бразилии дважды, и «Жизель» в редакции Владимира Васильева. В гастролях участву- ют Мария Александрова, Мария Аллаш, Нина Капцова, Екатерина Шипулина, Анна Никулина, Мария Виноградова, Александр Волчков, Владислав Лантратов, Михаил Лобухин, Денис Родькин, Денис Савин, Юрий Баранов, а также приглашенный солист Иван Васильев. Спектакли пройдут в сопровождении Симфонического оркестра муниципалитета БарраМанса под управлением дирижера Большого театра Павла Сорокина. ДОСТИЖЕНИЯ Михаил Казаков вошел в состав жюри юбилейного, XV Международного конкурса имени Чайковского. Он будет оценивать участников, соревнующихся в категории «сольное пение», выступления которых пройдут в Москве. Среди членов жюри также Дебора Войт, Томас Квастхофф, Деннис О’Нил, Ольга Бородина, педагоги, театральные менеджеры. В 2002 году Казаков сам был среди участников конкурса и завоевал первую премию. Светлана Захарова стала лауреатом международного балетного приза «Benois de la Danse». Эта награда ежегодно присуждается жюри под председательством Юрия Григоровича за достижения предыдущего сезона. Захарова, уже обладающая призом «Benois»-2005 за исполнение «Сна в летнюю ночь», на этот раз награждена за главные партии в «Легенде о любви» и «Даме с камелиями». Екатерина Щербаченко по итогам сезона признана лучшим дебютантом Оперы Далласа. Певица покорила зрителей (именно они в ходе интернет-голосования выбирают победителя, которому вручается награда имени Марии Каллас) в заглавной партии в «Иоланте», которую исполнила в апреле. В июле Щербаченко выступит в роли Иоланты на фестивальной сцене Экс-ан-Прованса. Спектакль режиссера Питера Селларса и дирижера Теодора Курентзиса хорошо ей знаком: она участвовала в премьере в мадридском театре Реал в 2012 году. Екатерина Крысанова после январского дебюта в «Дон Кихоте» продолжает сотрудничество с Мариинским театром: 28 мая она танцевала Одетту-Одиллию в «Лебедином озере», которое в Петербурге идет в редакции Константина Сергеева. Партнером Крысановой был Данила Корсунцев. Балерина давно совмещает карьеру в Большом с гостевыми выступлениями на других сценах. Она танцевала с Баварским и Берлинским балетами, участвовала в международном проекте «Отражения / Reflections». ом-музей Чайковского в Клину снова показывает у себя экспонаты из музея Большого — на этот раз в рамках выставки «Музыкальная весна мира», посвященной Международному конкурсу имени Чайковского. Среди артистов Большого разных поколений немало лауреатов этого конкурса: Атлантов, Образцова, Нестеренко, Синявская, Шемчук, Ерастова, Майсурадзе, Казаков — всех не перечесть. Музей Большого передал на выставку часть их сценических костюмов. Важное место в экспозиции занимает костюм принцессы Эболи из «Дон Карлоса», в котором выходила на сцену Ирина Архипова — почти бессменный председатель жюри вокального раздела конкурса с 1974 по 1998 год. НАГРАЖДЕНИЕ НАГРАДЫ ЗА ОЛИМПИАДУ М инистр культуры Владимир Мединский вручил памятную медаль «XXII Олимпийские зимние игры и XI Паралимпийские зимние игры 2014 года в Сочи» солистам балета Большого: Светлане Захаровой, Анастасии Сташкевич, Анне Тихомировой, Кристине Кретовой, Михаилу Лобухину, Денису Медведеву, Александру Петухову и приглашенному солисту Ивану Васильеву. Большой театр принял активное участие в культурной программе Олимпиады. Светлана Захарова, Александр Петухов и Иван Васильев выступили на церемонии открытия. Частью грандиозного зрелища стала хореографическая картина «Первый бал Наташи Ростовой», которую поставил Раду Поклитару. Кретова, Сташкевич, Тихомирова, Лобухин и Медведев участвовали в международном гала-концерте, который состоялся во второй день Олимпийских игр. В церемонии закрытия приняли участие Мария Семеняченко, Ксения Жиганшина и Денис Родькин. Игорь Головатенко дебютировал на сцене всемирно известного оперного фестиваля в Глайндборне в партии Северо в «Полиевкте». Постановку редко исполняемой оперы Доницетти осуществили режиссер Марьям Клемен и Энрике Маццола, дирижерпостановщик «Сомнамбулы» в Большом театре. «Полиевкт» с участием Головатенко открыл фестиваль 21 мая. За последние годы певец успел дебютировать в неаполитанском СанКарло, Парижской национальной опере и других европейских компаниях. Тексты: Анна Галайда, Мария Кретинина, Дарья Хохлова Фото: Дамир Юсупов, Павел Рычков, Даниил Кочетков, Rahi Rezvani, Сергей Ганус, Государственный мемориальный музыкальный музей-заповедник П. И. Чайковского www.vk.com/bolshoitheatre Twitter: BolshoiOfficial Instagram: Bolshoi_Theatre 3 О 4 пера Бизе, еще недавно шедшая на Новой сцене, обретает другое сценическое решение. Над ним работает команда во главе с дирижером-постановщиком Туганом Сохиевым и режиссером-постановщиком Алексеем Бородиным, который рассказал о своем взгляде на хрестоматийную оперу. — В работе над драматическими спектаклями вы ставите перед публикой, перед собой и участниками серьезные вопросы, выделяете тему, которую хотите обсудить своим спектаклем. Есть ли подобная тема для вас в «Кармен»? — При том, что это объективно прекрасная опера, если бы она не задевала меня как-то лично, вряд ли надо было бы за нее браться. Бизе близкий для меня человек — благодаря его мировоззрению, несогласию с несвободой, П с каким-то фальшивым правопорядком, его стремлению к освобождению от всякой заданности, от правил, которые кто-то диктует сверху. Мне кажется, я чувствую, каким потрясающе искренним было это его несогласие, стремление и потом разочарование, как он был наполнен абсолютно живым чувством, одновременно интеллектуально крепким. И так же в опере. «Кармен», пожалуй, самая демократичная опера из всех, какие только есть, но в то же время как будто бы и самая высокая. Она вся пронизана пониманием стремления человека к свободе и невозможности ее достижения. И в этом вся трагедия. Противостояние в опере есть даже на уровне схемы. С одной стороны, это Севилья, она вся охвачена пламенем, кипением. С другой — как будто бы оккупация, подчинение каким-то навязанным правилам. Из этого все вырастает — из необходимости держать в рамках всю неуправляемую энергию, Е Р А все броуновское движение массы, для которой ощущение свободы в конечном итоге — главное. Вплоть до того, что, когда по ходу действия все заворачивается в какой-то установленный правопорядок, сразу же возникает противодвижение: контрабандисты, подполье… — И в этом противостоянии участвуют необыкновенно сильные люди? Можно ли сказать, что кто-то из действующих лиц оперы для вас самый главный, самый интересный герой? — Они все — олицетворение сил противостояния. Потрясающе интересна Микаэла. Она ни в коем случае не должна быть «голубой» героиней, девушкой, как это написано, в голубом платье, с двумя длинными косами, пассивной и второстепенной. Ведь она преодолевает невероятный путь, проходит сквозь бури и горы, чтобы позвать Хозе в мир, где нет никаких севильцев, никакого броуновского движения, — в хорошую, действительно, по-своему хорошую жизнь, ту, которая противостоит кипящей лаве. Хозе — это центр, через него все происходит. Выбор падает на него. И не только у Кармен. Она сама — олицетворение кипящих сил. На нее, как на самую свободную, как на человека вообще без каких бы то ни было тормозов, вся надежда. Она выбирает Хозе, не ожидая от него встречного чувства искренности, любви такой силы. Что такое страсть с ее разрушительной силой, она знает прекрасно — это сила противостоящей, освободительной личности. Но то, что она получает от Хозе, как будто бы забирая его в плен, — это новое для нее, непонятное чувство, от которого она в конечном счете уходит. В какую западню попадает Хозе! Кармен заставила его предать устав, дезертировать, пойти в контрабандисты. Но все это не потому, что она случайно влюбилась. У нее совершенно определенная цель — содрать с него всю защиту, снять все наносное, победить силу, которая ограничивает, СЕВИЛЬЯ, ОХВАЧЕННАЯ ПЛАМЕНЕМ ФОТО: ДАМИР ЮСУПОВ О БОЛЬШОЙ ТЕАТР Газета для тех, кто живет театром 15 ИЮЛЯ – ПРЕМЬЕРА НОВОЙ ПОСТАНОВКИ ОПЕРЫ «КАРМЕН» НА ИСТОРИЧЕСКОЙ СЦЕНЕ Текст: Юлия Бедерова www.bolshoi.ru www.youtube.com/bolshoi www.facebook.com/bolshoitheatre www.vk.com/bolshoitheatre ФОТО: ДАМИР ЮСУПОВ и при этом — принести себя в жертву. Она сама идет до конца, навстречу смерти и приводит его к тому, что он становится убийцей. Мне кажется, это очень важная тема. Если на самом деле хотеть все эти силы правопорядка, всю эту солдатню раздеть до конца, тогда мало того, что Хозе должен всех предать, он должен стать убийцей. В результате начинается битва во имя свободолюбия, необходимости свободы, когда по-другому нельзя. Мне кажется, важно чувствовать, что Бизе как будто оскорбляется тем, как одни предают других, оскорбляется невозможностью свободы. Это чувствуется не только через биографические детали, но именно через музыку — так он выкладывает в ней сердце свое. — Что для вас эта опера в жанровом смысле? Кровавый водевиль, бытовая драма или драма, наполненная социальным пафосом, высокая трагедия в этнографических красках, исследование человеческих чувств? — В ней, конечно, есть мощное развитие внутри жанра. Финальная драма заложена уже в увертюре, но не как заданность, а как предвидение, предощущение. Лава внутри уже кипит, но скрыта до времени и прорастает постепенно. И очень интересно, что Бизе начал писать «Кармен» для Комической оперы. Интересно видеть, как эта вещь внутри себя развивается от комической в сторону большой оперы. Я читал, что на первом спектакле люди прекрасно приняли поначалу и первый акт, и второй, все шло хорошо, просто прекрасно: тут куплеты, тут песенки. Но потом все оборачивается в совершенно другую сторону, где совершенно другие правила игры. Поэтому зрителей того представления трудно осуждать: они пришли на одно, а им как будто бы подсунули другое. Но гениальность Бизе как раз ФОТО: ДАМИР ЮСУПОВ ФОТО: ДАМИР ЮСУПОВ 239 СЕЗОН № 6 (2747), июнь 2015 в том, что он выходил через комическое на большую сверхтему. — Эта тема — свобода ценой не просто крови, но снятия всех одежд, в том числе моральных? — Да, в том числе. И в этом противоречие, в этом драма. Потому что это стремление безвыходно, и так будет всегда. С другой — режиссеру не нужно фантазировать интонацию, она уже есть в музыке. — Когда я делаю драматический спектакль, стараюсь делать его как музыкальное произведение. Так же, как в опере, я сейчас ищу начало драматического театра. Мне кажется, в моей работе отражается Мое задание себе: прийти от импрессионизма к экспрессионизму — Но тогда и жертва Кармен, к которой она идет, бессмысленна? — Ну, это ведь жертва, она всегда будет высока. Но, конечно, бессмысленна. И финал, победа торжествующей толпы, — вот где главное противостояние. А потом — пауза. Если бы это удалось (представьте, вот музыка заканчивается), если бы получилось еще чуть-чуть выдержать паузу, это было бы видно. — В сравнении с драматическим материалом, в опере вы чувствуете себя более свободно или более ограниченно? С одной стороны, приходится учитывать, что певцы, скажем, должны видеть дирижера. Twitter: BolshoiOfficial одно в другом. Это самое главное. И мы все время говорим с актерами об этом: не надо интонировать то, что уже интонировано. Задача в том, чтобы не иллюстрировать музыку поведением, пластикой, не изображать. Должен быть какой-то контрапункт, несоединение, перпендикулярное движение. Наша задача — обнаружить драматическую ситуацию и дальше в ней существовать, тогда сразу все становится многослойнее. Чем выше накал в музыке, тем конкретнее должна быть ситуация, нельзя ее превращать в просто такой, знаете, пафос. Мне, кстати, кажется, Бизе сам очень Instagram: Bolshoi_Theatre точно чувствует и показывает обязательное снижение пафоса. А когда это не пафос, а настоящее чувство, актер просто должен как можно точнее все сделать, подарить нам. В музыке заложена колоссальная энергия. И ее высота рождается из песенного начала, демократизм там точно присутствует, в этой песенности заложена база человеческого в этой истории. Сюжет ведь известный, даже чересчур, и музыка якобы тоже. Но, сталкиваясь с ней сейчас, я понимаю, что мы знаем один номер, другой, — но сколько всего потрясающего между ними! Моя задача — чтобы музыкальное действие было непрерывным, не останавливалось, не распадалось на законченные номера. Там, конечно, есть эти точки, но они — только толчок к действию. Здесь вообще нет никакой разницы с драматическим театром: событие толкает следующее событие. Просто в драме это иногда затушевано, а здесь сама условность оперы требует колоссальной концентрации. Иначе это будет просто история из жизни, а это совсем не так. Это театральная история. — Вы разговариваете об этой непрерывности течения действия с дирижером, находите взаимопонимание? — Да, мы говорили об этом, здесь пока нет никаких разночтений. Определяли и время действия в спектакле. Мы не будем настаивать, что все происходит в каком-то конкретном году, но условно это время жизни Бизе. Но у меня такое задание себе: прийти в спектакле от импрессионизма к экспрессионизму. Если первый, отчасти второй акты — это импрессионизм, то финал — уже совсем экспрессионистская ситуация и звучание. Как будто Бизе из своей жизни смотрит дальше, в то, что будет после него. С искусством это часто случается, но Бизе предвидит, мне кажется, особенно ясно. 5 С О Б Ы Т И Е ФОТО: ЕЛЕНА ФЕТИСОВА БОЛЬШОЙ ТЕАТР Газета для тех, кто живет театром 6 Репетируют Кристина Кретова и Руслан Скворцов ЛЕРМОНТОВ ВНЕ ВРЕМЕНИ ВПЕРЕДИ – МИРОВАЯ ПРЕМЬЕРА БАЛЕТА «ГЕРОЙ НАШЕГО ВРЕМЕНИ» 239-Й СЕЗОН БОЛЬШОЙ ТЕАТР ЗАВЕРШИТ ПОСТАНОВКОЙ «ГЕРОЯ НАШЕГО ВРЕМЕНИ». КАКИМ БУДЕТ ОКОНЧАТЕЛЬНЫЙ ОБЛИК КЛАССИЧЕСКОГО ЛЕРМОНТОВСКОГО РОМАНА В БАЛЕТЕ, ПОКА НЕ ЗНАЮТ ДАЖЕ ПОСТАНОВЩИКИ ЮРИЙ ПОСОХОВ И КИРИЛЛ СЕРЕБРЕННИКОВ, НАЧАВШИЕ РЕПЕТИЦИИ СПЕКТАКЛЯ ЕЩЕ ЗИМОЙ. НО РАБОТА КОМПОЗИТОРА УЖЕ ЗАВЕРШЕНА. ИЛЬЯ ДЕМУЦКИЙ СОЗДАВАЛ ПАРТИТУРУ ЭТОГО БАЛЕТА СПЕЦИАЛЬНО ДЛЯ БОЛЬШОГО ТЕАТРА Текст: Екатерина Бирюкова В истории уже бывало, что балет ставился совместно хореографом и режиссером на новую партитуру. В вашем случае кто из троих в результате рулит — вы, хореограф Юрий Посохов, режиссер Кирилл Серебренников? — Действительно, это не тот случай, когда есть уже готовая партитура, под которую подстраиваются режиссер и хореограф. Но у нас никто не тянет одеяло на себя. — Кто писал либретто? — Мы вместе с Кириллом сидели и обсуждали. Раскиданы были какие-то общие мысли: что мы хо- тим показать, какую идею вложить. У нас же не просто «он вышел, она призналась в любви, он ее обнял». Потом подключился Юрий Посохов, который помогал с распределением номеров. Где может быть дуэт, где общие сцены, сколько они могут длиться? Какие-то чисто физиологические вещи тоже надо было просчитать. Перемещение декораций — это тоже влияет на то, какую музыку писать. — А сюжет там есть? — Да, как у Лермонтова. Мы используем три части романа: «Бэла», «Тамань» и «Княжна Мэри». — То есть прямо такой честный Лермонтов? www.bolshoi.ru — Да. Но без детальности. Скорее, фантазия на тему. Попытка покопаться в душах лермонтовских героев. — А кавказский колорит в музыке присутствует? — Безусловно. В «Бэле». Это не то что попытка воссоздать кавказскую культуру, но какая-то отсылка к ней. Чтобы показать столкновение дикого, бунтарского, необузданного, что олицетворяет собой Бэла, с классическим петербургским, что символизирует Печорин. Он ее уламывает и в результате ломает. В оркестре целая батарея ударных, для колорита — зурна. Будет поющий муэдзин. В тексте Лермонтова упоминается, что они не знали, в какой www.youtube.com/bolshoi традиции похоронить Бэлу — мусульманской или христианской. И у нас сцена пролога начинается с похорон Бэлы, где как раз сталкиваются эти две традиции. Поет муэдзин и поет меццо-сопрано «Со святыми упокой». — Зная творчество и ваше, и Кирилла Серебренникова, сложно ожидать простодушного исторического спектакля… — Что касается «Бэлы», я бы сказал, что у нас она вообще вне времени. Что касается «Княжны Мери», то она помещена в определенный исторический период, но не тот, что у Лермонтова, а где-то на рубеже XIX—XX веков. Там красивейшие декорации. Атмосфера минеральных вод. Я знаю, что группа www.facebook.com/bolshoitheatre С художников ездила чуть ли не в Ессентуки, снимала всю эту красоту с арочками, рюшечками и фонтанчиками. Все это будет воссоздано на сцене. И соответственно, будут красивые дамы в кринолинах. — А более острых перекличек с современностью стоит ждать? — Так или иначе, будет затронута тема войны. Ведь туда, на этот источник среди прочих приезжают раненые, инвалиды. — Вы ведь уже поработали с Серебренниковым и в драматическом театре? — Собственно, познакомились мы, когда он нашел меня для балета. Но за это время мы уже успели сделать «(М) ученика» в «Гоголь-центре». — Написание музыки для драматического и для музыкального театра — это для вас совсем разные вещи? — Работа в драматическом театре для меня — нечто очень необычное. Это такая форма, к которой я только пытаюсь подойти. Мне сложно. Во-первых, потому что моя музыка исполняется не профессиональными музыкантами, а актерами. Я должен так написать, чтобы ее было просто исполнить. Но при этом хочется, чтобы мой голос в ней оставался. Плюс это камерная музыка, в которой у меня меньше опыта: я все-таки больше пишу оперно-симфоническую. — Я правильно понимаю, что ваше композиторское образование получено в Америке? — Нет, я с шести лет занимался сочинительством факультативно с профессором петербургской консерватории Игорем Рогалевым. Он довольно известный в Петербурге композитор, руководит фестивалем «От авангарда до наших дней». Именно он меня взрастил, он меня влюбил в музыку. В консерваторию я думал поступать на композиторский факультет, но так как я окончил О Б Ы Т И Е 239 СЕЗОН № 6 (2747), июнь 2015 церковную цензуру. Вы просчитываете возможные риски? — Нам было сказано: никаких рамок. Поэтому, честно сказать, мы ни в чем себя не ограничиваем. Просто изначально в этом материале не виделось ничего такого. Хотя сейчас такое время, что может быть все что угодно. Но — как человек, переживший физическое насилие из-за своей музыки, — я уже ничего не боюсь. — Что, кстати, происходит сейчас с вашей оперой «Новый Иерусалим», из-за которой в августе на вас было совершено нападение? Ее сюжет основан на реальных скандальных событиях: группа охотников на педофилов из организации «Родительский перед этим хоровое училище, мне было проще поступить на хоровой. К тому же мне нравилось хоровое пение, и я думал совмещать его потом с композицией. Но жизнь так повернулась, что меня унесло в Америку. — Вы придерживаетесь — как это лучше назвать? — традиционного музыкального языка… — Можно сказать так, да. Хотя у меня есть сочинения и более экспериментального характера. Но в балете ничего радикального не будет. — При этом радикализм в вашей композиторской стратегии все-таки есть, и он присутствует, например, в текстах, которые вы используете. Скажем, одно из самых известных ваших сочинений, победившее на компо- Это попытка покопаться в душах лермонтовских героев контроль», возглавляемой депутатом Виталием Милоновым, устроила погоню за машиной из автопарка Смольного. — Пока ничего. И нет сейчас времени этим заниматься. Мне бы, конечно, хотелось, чтобы она всетаки прозвучала. Бог с ним, с содержанием, про это уже сто раз все сказали в СМИ, но по музыкальному материалу, я считаю, это довольно удачная работа. — Есть еще предложения написать оперу? — Есть. Не буду говорить пока, что именно, но есть. И опять же, меня ни в чем не ограничивают. Посмотрим, конечно, куда сейчас этот «крейсер» двинется, в том числе с ситуацией по «Тангейзеру». Но мне интересно. Я бы о многом поговорил сейчас в музыке, в том зиторском конкурсе в Болонье, — «Последнее слово подсудимой», где вы положили на музыку речь Марии Алехиной на суде по делу Pussy Riot. В балете, насколько я понимаю, слов не будет… — Слова будут. Во-первых, в «Бэле» — муэдзин и меццо-сопрано. Но там тексты молитв, это скорее колористическая функция. А в «Княжне Мери» поют строки из лермонтовской «Княжны Мери». В частности, из письма Веры. Довольно много. И там важны слова. — Ваша премьера попадает в сложное время для нашего театра, когда игры с классикой могут быть восприняты как угодно. Рубежная история этого сезона — отмена новосибирской постановки «Тангейзера», про которую можно сказать, что она не прошла числе — в оперном жанре. Меня интересуют темы, которые заставляют современного слушателя задуматься. Даже если взять сюжет из литературной классики — русской, советской, зарубежной, то он обязательно должен быть созвучен нам. Я никого не обязываю, но считаю, что я, как художник, должен делать какой-то слепок времени. Это не касается стилистической направленности моей музыки. Понятно, что она у меня скорее традиционная. Но содержательная часть может быть про «здесь и сейчас». Чтобы потом, когда-нибудь по этим сочинениям люди могли понять, что волновало современников композитора. Что, собственно, происходит, когда мы слушаем того же Мусоргского. Мы понимаем, о чем он писал и как это в его время откликалось. — Но все-таки Мусоргский не только с сюжетами был смел, но и с музыкальным языком… — Да, но тут я, кстати, благодарен Римскому-Корсакову за то, что он его оградил на время… — Оградил или огранил, сделав свои, более «съедобные» редакции его музыки? — Я считаю, он его спас. Понятно, что Мусоргский был новатором. Но он родился, мне кажется, раньше своего времени. И Римский-Корсаков сделал такой красивый саркофажик, чтобы сохранить эту музыку до того момента, когда ее поймут. — Вы быстро пишете? — Да. Для меня источник вдохновения — это дедлайн. — Вы пианист, хоровик, композитор. Какая специальность главная? — Композитор. У меня есть вокальный ансамбль, с которым я уже 10 лет выступаю, иногда езжу на гастроли, в частности во Францию. Но в последнее время все меньше и меньше. ДОСЬЕ БТ Окончил Санкт-Петербургскую консерваторию по специальности «хоровое дирижирование». Продолжил образование в консерватории СанФранциско по специальности «композиция». Автор ряда произведений для симфонического и камерного оркестров, а также для хора. Работает в кино. Выступает в составе различных российских и зарубежных музыкальных коллективов. Является художественным руководителем вокального ансамбля Сyrillic. Постановщики спектакля на встрече с труппой www.vk.com/bolshoitheatre Twitter: BolshoiOfficial Instagram: Bolshoi_Theatre ФОТО: ДАНИИЛ РАБОВСКИЙ ФОТО: ДАМИР ЮСУПОВ Илья ДЕМУЦКИЙ, композитор, дирижер 7 Б БОЛЬШОЙ ТЕАТР Газета для тех, кто живет театром А Л Е Т ЕСЛИ ЕСТЬ ПОЭЗИЯ, ЕСТЬ И БАЛЕТ 22 ИЮЛЯ – МИРОВАЯ ПРЕМЬЕРА «ГЕРОЯ НАШЕГО ВРЕМЕНИ» 8 МУЗЫКУ СПЕЦИАЛЬНО ДЛЯ ЭТОГО ДВУХАКТНОГО СПЕКТАКЛЯ НАПИСАЛ МОЛОДОЙ ПЕТЕРБУРГСКИЙ КОМПОЗИТОР ИЛЬЯ ДЕМУЦКИЙ, ХОРЕОГРАФИЮ СОЗДАЕТ ЮРИЙ ПОСОХОВ ИЗ САН-ФРАНЦИСКО, РЕЖИССЕРОМ СПЕКТАКЛЯ ЯВЛЯЕТСЯ ОДИН ИЗ ВЕДУЩИХ СЕГОДНЯ РЕЖИССЕРОВ ТЕАТРА И КИНО КИРИЛЛ СЕРЕБРЕННИКОВ. В ХОДЕ РЕПЕТИЦИЙ ОН РАССКАЗАЛ О ЗАМЫСЛЕ ПОСТАНОВОЧНОЙ КОМАНДЫ Текст: Кирилл Серебренников ФОТО: ДАМИР ЮСУПОВ И Кирилл Серебренников и Илья Демуцкий www.bolshoi.ru нициатива создания этого спектакля шла от Большого театра. Когда мне предложили подумать над названием балетного спектакля, я сразу же произнес: «Герой нашего времени». Лермонтов — мой любимый автор. Эта книжка внутренне так музыкальна, так поэтична! А если есть поэзия, то есть и балет. Композитор Илья Демуцкий написал, на мой взгляд, очень серьезную, впечатляющую музыку. Мы все волновались, встречаясь с ней в первый раз. Но не всякая хорошая www.youtube.com/bolshoi музыка годится для балета, и я очень рад, что хореограф Юрий Посохов тоже нашел ее прекрасной. По моему мнению, балет, конечно же, не должен рассказывать сюжет. Поэтому, если сличить книгу и наше либретто, найдется много несовпадений — нет некоторых героев (Максима Максимыча, например). Это связано с тем, что сам текст Лермонтова невероятно сложен, в нем много уровней. Он живет по своим внутренним оригинальным законам. Мне кажется, что эти законы хорошо услышал, расслышал Илья. Произведение Лермонтова устроено достаточно хитро, очень прихотливо. Прежде всего, важно отметить, www.facebook.com/bolshoitheatre «Максима Максимыча» и «Фаталиста». Но у Лермонтова последовательность новелл иная, и это дает современную стереоскопию, монтаж, как в кино, где эпизоды могут быть перемешаны. У нас в спектакле три разных Печорина трех разных периодов его жизни. Балет начинается «Бэлой», Л Е Т терял к ней интерес. Вторая часть балета — «Тамань», где Печорин юный, наивный и чистый, попадает будто бы в мистический триллер, а на самом деле оказывается втянут в аферу контрабандистов. Третья часть, составляющая второй акт балета, — «Княжна Мери»: люди приезжают на воды, а где-то рядом История про любовь, про горькое человеческое одиночество, про то, как самовлюбленность и холодность разрушают судьбы людей где Печорин, сосланный после убийства Грушницкого на Кавказ, получивший душевную травму, влюбляется в женщину, абсолютно чуждую ему по культуре, более того, которая находится под защитой местных порядков. Это история про любовь, быстрое охлаждение, про погубленную чистоту и невинность прекрасной Бэлы и про мужскую сущность Печорина, который долго добивался ее, а когда добился, по- идет война. На этом фоне происходят любовные интриги, заканчивающиеся страшной дуэлью, ломающей судьбы и Печорина, и Мери, и всех остальных персонажей. Есть очень важная составляющая во всех трех балетах — это разные обстоятельства, в которых все происходит. Это горы в «Бэле» — они тоже некая сила, которой принадлежит сама Бэла и у которой ее ворует Печорин. Горы олицетворяют 239 СЕЗОН № 6 (2747), июнь 2015 холодное равнодушие, вечность. Они сверкают белыми вершинами где-то вдали, никак не отзываясь на мелкие человеческие горести, любовь, страстишки. Эта мощная сила порождает Бэлу, она же ее и забирает. В «Тамани», происходящей на берегу моря, главная стихия — вода. Манящая и в то же время полная угрозы и коварства, в которой чуть не гибнет наш герой. В «Княжне Мэри» — горный курорт, высота, сквозняки, слухи, сплетни, скачки на лошадях, падающий вниз и разбивающийся Грушницкий. Воздух. Горный целебный воздух, в котором при всей его целебности задыхается Печорин. В каждой части нам важно раскрыть внутренний смысл новеллы и показать новую сторону Печорина, чтобы в финале эта история про любовь, про горькое человеческое одиночество, про то, как самовлюбленность и холодность разрушают судьбы людей, сложилась в некое единство. У нас балет заканчивается танцем всех трех Печориных, которые, конечно, есть части одного мощного, но крайне противоречивого характера. Материал подготовила Светлана Алексеева 9 ФОТО: ЕЛЕНА ФЕТИСОВА ФОТО: ЕЛЕНА ФЕТИСОВА ФОТО: ЕЛЕНА ФЕТИСОВА что все Печорины, описанные в каждой из пяти новелл, — совершенно разные. Это объясняется тем, что почти у каждой новеллы свой рассказчик. «Тамань», «Фаталист» и «Княжна Мери» написаны в форме дневника Печорина. То есть человек раскрывает себя сам, доверяя бумаге свои мысли. «Максим Максимыч» — это рассказ некоего офицера, который описывает Максима Максимыча и описывает человека, которого зовут Печорин. «Бэла» рассказана от лица самого Максима Максимыча. Поэтому, каков Печорин на самом деле, мы до конца не знаем. Для балета мы выбрали только три новеллы — «Бэла», «Тамань» и «Княжна Мери», которые дают возможность показать трех разных Печориных. В реальной хронологии история Печорина начинается с «Тамани», где он — молоденький парень — сталкивается с контрабандистами, влюбляется в удивительную девушку, которая его обманывает и чуть не убивает. В «Княжне Мери» он несколько старше. Там он появляется на водах, убивает на дуэли Грушницкого, его ссылают на Кавказ, где происходят события «Бэлы», А ФОТО: ЕЛЕНА ФЕТИСОВА Б Юрий Посохов ведет постановочные репетиции балета www.vk.com/bolshoitheatre П БОЛЬШОЙ ТЕАТР Газета для тех, кто живет театром Е Р С О Н А ДРУГАЯ КАРМЕН АГУНДА КУЛАЕВА ЗАВЕРШАЕТ СВОЙ ПЕРВЫЙ СЕЗОН В КАЧЕСТВЕ СОЛИСТКИ ОПЕРЫ БОЛЬШОГО, РЕПЕТИРУЯ ЗАГЛАВНУЮ ПАРТИЮ В ГОТОВЯЩЕЙСЯ ПОСТАНОВКЕ «КАРМЕН» П — Правда ли, что начало постановочного процесса режиссер Алексей Бородин отвел под читки либретто, как в драматическом театре? — На самом первом уроке мы пробовали читать французский текст. Попытка провалилась с треском, потому что никто из нас не умеет читать с выражением. Если драматического актера заставить петь на первом уроке, у него тоже ничего не получится. На следующем уроке мы начали петь, то есть перешли к вокальным «читкам». Работа велась очень подробно. — Значит, Бородин с пониманием относится к оперной специфике? — Он к нам прислушивается. Это ценное и достаточно редкое качество режиссера! С ним очень просто, он внимательный, чуткий, но в то же время принципиальный. В целом с драматическими режиссерами, конечно, не так удобно работать, как с оперными. Есть законы оперной сцены. Драматические режиссеры пытаются переломить их, иногда это правильно. Не должно быть такого, что вот сейчас я спою верхнюю ноту, над которой работала три года, а потом начну играть — сяду на стул и буду писать письмо. Современный театр ФОТО: ДАМИР ЮСУПОВ 10 ремьера «Кармен» будет в середине июля, а репетиции начались в марте. Насколько привычен для вас такой длинный подготовительный период? — Это старый, классический (в хорошем смысле этого слова) подход, когда артисты за полгода, а то и за год до премьеры начинали готовить партии. Нам это непривычно. Сначала было тяжело, однако для меня лично полезно, потому что я уже пела Кармен в трех постановках, у меня сформировался ее образ, который я использовала везде. А мы создаем принципиально другую Кармен. Ее образ интересней, «богаче», иногда он неожиданный и непредсказуемый. Обычно под Хабанеру танцуют, под Цыганскую песню веселятся, а в сцене гадания Кармен печальна. Сейчас все наоборот. Например, гадание я начинаю шутливо, чуть позже насмехаясь над своей судьбой. Не знаю, как это у меня получится, приходится работать над этим. Мы привыкли к тому, что в финальной сцене с Хозе страсти разгораются с самой первой ноты. В данном случае половину дуэта напряжение висит в воздухе, но никак не проявляется, и только потом происходит взрыв. www.bolshoi.ru ФОТО: ДАМИР ЮСУПОВ Текст: Мария Кретинина ДОСЬЕ БТ АГУНДА КУЛАЕВА Окончила Ростовскую консерваторию и Центр оперного пения Галины Вишневской. В 2005—2014 годах — солистка театра «Новая опера». С 2009 года — приглашенная солистка Новосибирского театра оперы и балета. В Большом дебютировала в 2005 году в партии Сони в «Войне и мире». С 2014 года — солистка оперы. В ее репертуаре Любаша («Царская невеста»), Эболи («Дон Карлос»), Кончаковна («Князь Игорь»), Снежная королева («История Кая и Герды»). требует, чтобы артист одновременно писал письмо и пел эту самую верхнюю ноту! Если повернуться спиной к зрителю, то хуже слышно, но иногда все равно повернуться надо. Только тогда зрителю будет интересно. Только тогда зритель нам поверит. Я считаю, что для нас всех очень полезно работать именно с драматическими режиссерами, потому что оперные иногда слишком прислушиваются к нам. «А можно я здесь повернусь, потому что иначе мне неудобно?» — «Конечно, вам же петь надо». И только потом, на выходе, становится ясно, что изменился весь рисунок роли. Есть всего несколько позиций, в которых вокалисту действительно неудобно петь. Это, например, положение вниз головой или вытянутая вверх шея. Все остальное вполне возможно — петь сидя, лежа, качаясь под потолком… Для меня есть принципиально невозможные пожелания режиссера. Прежде чем войти в постановку, я в первую очередь интересуюсь, что нужно будет делать моей героине. Однажды пришлось отказаться от любимой партии, потому что нужно было оголить больше тела, чем я бы хотела. www.youtube.com/bolshoi — Ваша карьера началась с Центра оперного пения Галины Вишневской. Как вы попали в число учащихся? — Совершенно случайно. Я училась в консерватории в Ростове-наДону, мне позвонил из Москвы знакомый и сообщил: «Сегодня Галина Павловна исключила из Центра двоих меццо-сопрано. Приезжай сегодня или завтра утром, пока не прибежали на прослушивание меццо-сопрано из московских вузов». Я обычно не так легко срываюсь с места, но тут у меня было ощущение, что это знак: «Давай уже делать что-нибудь!» Я до сих пор живу, пользуясь советами Галины Павловны, как себя вести в театре, как одеваться, как мыслить, чтобы чего-то добиться в жизни. А как вокальный педагог мне больше всего помог Бадри Майсурадзе. Мы занимались всего два с половиной месяца, но его уроки были бесценны. Теперь, когда я тоже солистка Большого, он стал настаивать, чтобы я обращалась к нему на «ты». Я не могу, он ведь мой педагог, но он сказал: «Мы теперь коллеги, мы тут все друг друга на «ты» называем». www.facebook.com/bolshoitheatre Б Е Т Х О В Е Н С К И Й З А Л 239 СЕЗОН № 6 (2747), июнь 2015 ЖИЗНЬ И СУДЬБА ЧАЙКОВСКОГО В ТРЕХ ВЕЧЕРАХ ТРЕХЧАСТНЫЙ ЦИКЛ В ЧЕСТЬ 175-ЛЕТИЯ СО ДНЯ РОЖДЕНИЯ ЧАЙКОВСКОГО ПРОВЕДЕТ В ИЮНЕ В БЕТХОВЕНСКОМ ЗАЛЕ ПИАНИСТ АЛЕКСЕЙ ГОРИБОЛЬ. В ПРЕДДВЕРИИ КОНЦЕРТОВ ОН РАССКАЗАЛ ОБ ИХ ПРОГРАММЕ Текст: Анна Галайда www.vk.com/bolshoitheatre и мелодика. Все двадцать восемь романсов, которые отобраны в программу «Жизнь и судьба», выстроены в единую композицию — и по хронологии, и по внутренней связи, и по каким-то моим размышлениям о жизни Петра Ильича. Последняя программа интересна тем, что в ней будут исполнены два сочинения, которые были представлены на первом авторском вечере молодого Чайковского в Малом зале Благородного собрания в Москве (сейчас это Дом союзов). Это Первый струнный квартет и вокальное трио «Природа и любовь». Поскольку не было денег на оркестр, инициатор вечера Николай Григорьевич Рубинштейн предложил написать квартет, и с этого сочинения отсчитывается реальная слава Чайковского. Это вдруг и сразу — выдающаяся вещь и по композиции, и по инструментовке. На том концерте присутствовал Лев Толстой — уже выдающийся писатель, властитель дум. Предание гласит, что он разрыдался на Andante Cantabile, знаменитой второй части Квартета. А редко исполняемое трио «Природа и любовь» Петр Ильич написал для учениц певицы Елизаветы Лавровской, которой мы обязаны тем, что именно она обратила вни- мание Чайковского на пушкинского «Онегина» как на сюжет для будущей оперы. Открываемся мы программой «Детский альбом». Когда я узнал, что у поэта Веры Павловой есть аналогично названный цикл стихотворений, то понял, что фортепианный альбом Чайковского надо объединить в одном концерте с Шестнадцатью детскими песнями. В обоих циклах — незаживающая рана от потери матери. Я убежден, что весь строй музыки Чайковского с ее самым печальным на свете мажором, возможно, идет от этой самой большой утраты и главной трагедии его жизни. Так что это программа о детях, но не совсем для детей. — Кого вы пригласили в этот проект? — Всех тех, с кем я люблю работать в Большом театре. Это Анна Аглатова, Максим Пастер, Светлана Шилова, Петр Мигунов, Венера Гимадиева. Впервые буду работать с Еленой Зеленской, а также с молодыми артистами Алиной Яровой, Юлией Мазуровой, Павлом Валужиным и Богданом Волковым. Украшением проекта станет Ингеборга Дапкунайте, которая прочитает «Детский альбом» Веры Павловой. ФОТО: НАТАЛЬЯ ШИНЕЛЕВА К онцерты включают разные слои музыки Чайковского. Как вы определились с выбором? — В программе вечеров мои любимые произведения Чайковского. Среди них есть известные и менее заигранные, но все это прекрасная музыка. Чайковский в первую очередь — вокальный композитор, автор десяти опер и более ста романсов. Камерные вечера и предполагают исполнение, прежде всего, камерной вокальной музыки. Когда я в очередной раз просматривал все романсы Петра Ильича, то вдруг увидел, что в посвящениях, в выборе поэтических текстов, в неких внутренних связях, тайных посланиях прослеживается судьба автора. Так родилась программа «Жизнь и судьба в романсах». От первого романса «Мой ангел, мой гений, мой друг», который написал 18-летний юноша, еще не осознавший себя композитором, до последнего, безысходно-трагичного романса «Снова, как прежде, один» на стихи молодого поэта Даниила Ратгауза. Посвящения говорят сами за себя — Антону и Николаю Рубинштейнам, Римскому-Корсакову, братьям Анатолию и Модесту, Апухтину, императрице Марии Федоровне и великому князю Константину Романову, весьма одаренному поэту, писавшему стихи под псевдонимом К. Р. Вместе с тем романсы — это и творческая лаборатория Чайковского, в них мы встречаем наброски тем, голосоведений, фактур и даже сюжетов будущих великих опер и симфоний. Я был совершенно поражен, что «Корольки», не самый популярный романс Петра Ильича, — это просто увертюра-фантазия «Ромео и Джульетта»: та же тональность, те же задержания, те же ритмы, фактура Алексей Гориболь Twitter: BolshoiOfficial Instagram: Bolshoi_Theatre 11 Александра Майбороду и Петра Кондрашина я попросил в инструментальном вечере сыграть мои любимые пьесы: «Pezzo capriccioso» для виолончели и фортепиано и «Размышление» для скрипки и фортепиано, которое я считаю одним из центральных сочинений в творчестве Чайковского. Когда я вставил в программу Первый струнный квартет, ребята с радостью согласились специально для нашего цикла его разучить. — Как вы ощущаете себя в акус тике Бетховенского зала? — Да прекрасно я себя в ней ощущаю! В Бетховенском зале прошел юбилейный Бриттеновский цикл — и очень удачно! Он был отмечен и критикой, и публикой — на вечерах были аншлаги, и, что очень приятно, невероятным оживлением артистов, которые с энтузиазмом в этом участвовали. Так что я в предвкушении и приятном волнении. П БОЛЬШОЙ ТЕАТР Газета для тех, кто живет театром А М Я Т Ь «САМАЯ СОВРЕМЕННАЯ» ФОТО: МУЗЕЙ БТ К 80-ЛЕТИЮ СО ДНЯ РОЖДЕНИЯ НИНЫ ТИМОФЕЕВОЙ Текст: Анна Николаева ОТ ГЕРОИЧЕСКОЙ МИРТЫ ДО ИЗЫСКАННОЙ ДИАНЫ Тимофеева родилась и выросла в Ленинграде, получила легендарную вагановскую школу у одного из лучших педагогов — Натальи Камковой. Начала танцевать в Театре имени Кирова, там же исполнила первые главные партии: Машу в «Щелкунчике», Мирту в «Жизели» и ОдеттуОдиллию в «Лебедином озере». Но как балерина Тимофеева состоялась, перейдя в 1956 году в Большой театр, который пригласил ее из ленинградского кордебалета на положение ведущей солистки. Несколько месяцев спустя после переезда она уже стала участницей первых судьбоносных гастролей Большого в Лондоне, причем вела там «Лебединое озеро». В Москве ее репертуар стремительно пополнялся двумя-тремя ведущими партиями каждый сезон, что в те годы считалось большой удачей. Со сценой еще не простились Уланова, Лепешинская и Головкина, в зените были Плисецкая и Стручкова, активно осваивали репертуар Кондратьева, Максимова, Рябинкина и появившаяся чуть позже Бессмертнова. Тимофееву испытывали перепадами от героических Мирты и Лауренсии до лирической Фригии в «Спартаке» Игоря Моисеева и романтической центральной партии в «Шопениане», от открыто-темпераментных Улич- МЕСТО В ИСКУССТВЕ Но главное событие в жизни балерины случилось чуть позже: в 1959 году она исполнила роль Хозяйки Медной горы в «Каменном цветке» — первой постановке Юрия Григоровича в Большом театре. И эта встреча определила дальнейшую профессиональную судьбу балерины. Тимофеева стала легендарной исполнительницей Мехменэ Бану в «Легенде о любви» и создательницей образа Эгины в «Спартаке». В ее обширном и разнообразном репертуаре балеты При четком выполнении заданного хореографического рисунка Н. Тимофеева идет по пути наполнения роли своим пониманием. Это свойство Тимофеевой ценил не только Григорович. Она танцевала в «Ночном городе» Леонида Лавровского, «Класс-концерте» Асафа Мессерера, «Лейли и Меджнуне» Касьяна Голейзовского, «Асели» Олега Виноградова, «Любовью за любовь» Веры Боккадоро, «Этих чарующих звуках» и «Макбете» Владимира Васильева, «Индийской поэме» Юламей Скотт и Юрия Папко, «Калине красной» Андрея Петрова, причем во многих из них была первой исполнительницей. НЕ ИЗМЕНЯЯ СЕБЕ Эгина. «Спартак» Григоровича формально не занимали главное место, но именно они определили ее место в искусстве. Сам хореограф так отзывался об их совместной работе: «Нина умеет понять балетмейстера, с которым работает, умеет работать с ним «в одном ключе»… На репетициях она сразу же, активно идет за балетмейстером, творит сама, а не ждет, когда ей предложат готовое решение; она работает охотно и сознательно, понимая, что и во имя чего она делает. www.bolshoi.ru «Зрителя поражал сильный, широкий, героический характер танца, острая динамика и экспрессия, стремительность вращений и прыжков, — свидетельствовал о ней балетный критик Борис Львов-Анохин. — Но какие бы технические и даже акробатические рекорды ни устанавливала Тимофеева, ей никогда не изменяла строгость манеры и школы. Все, что она делала на сцене, казалось значительным и масштабным. Соединение безупречного академизма и смелости мощной техники составляло своеобразие танца Тимофеевой». Благодаря этому, оставаясь «самой современной балериной», как называли Тимофееву, она добилась успеха в таких классических партиях, как Принцесса Аврора в «Спящей красавице», Раймонда и Жизель, которые репетировала, как и весь свой репертуар, под руководством Галины Улановой и Марины Семеновой. Простившись со сценой, Нина Тимофеева стала репетитором Большого театра, написала мемуары. Но в 1991 году вместе с дочерью уехала в Израиль, где проработала более 20 лет. www.youtube.com/bolshoi 90 – ЮБИЛЕЙ Ларисе АВДЕЕВОЙ О на пришла в Большой из Музыкального театра имени Станиславского и НемировичаДанченко в 1952 году уже состоявшейся артисткой, покорившей публику лиризмом и теплотой своего голоса и образа на сцене. Репертуар меццо-сопрано включает преимущественно партии роковых, бунтующих, сильных и волевых героинь, но в исполнении Авдеевой они все — Любаша в «Царской невесте», Марфа в «Хованщине», Кармен — приобретали обаяние необыкновенной женственности, представали самозабвенно любящими и в чем-то трогательными. Голос Авдеевой можно услышать на многочисленных записях, а увидеть ее в расцвете таланта — в фильме-опере «Борис Годунов». Текст: Мария Кретинина ФОТО: МУЗЕЙ БТ Н ной танцовщицы и Китри в «Дон Кихоте» до изысканной Дианы Мирель в «Пламени Парижа». ФОТО: МУЗЕЙ БТ 12 ина Тимофеева относится к тем исключительным личностям, без которых история Большого театра ХХ века была бы неполной. Ее индивидуальность была уникальна, профессиональный почерк — неповторим, а техника, танцевальная и актерская, — виртуозна. Марфа. «Хованщина» www.facebook.com/bolshoitheatre М У З Е Й 239 СЕЗОН № 6 (2747), июнь 2015 ЭСКИЗЫ, ПОРТРЕТ И ЧЕМОДАН СОКРОВИЩ ФОНДЫ МУЗЕЯ БОЛЬШОГО ПОПОЛНЯЮТСЯ, ГОВОРЯТ САМИ ЕГО СОТРУДНИКИ НАПОЛОВИНУ В ШУТКУ, НАПОЛОВИНУ ВСЕРЬЕЗ, НЕ ТАК ЧАСТО, КАК ХОТЕЛОСЬ БЫ. ОН ПОСТОЯННО НАХОДИТСЯ В ПОИСКЕ СОКРОВИЩ. ЗА ПОСЛЕДНЕЕ ВРЕМЯ МУЗЕЙ СОВЕРШИЛ ОДНУ ПОКУПКУ И ПОЛУЧИЛ ДВА ПОДАРКА Текст: Мария Кретинина 13 «Тропою грома» «Тропою грома». Эскиз костюма Ц енным приобретением, деньги на которое выделило министерство культуры, стали 46 эскизов оформления балетных спектаклей «Тропою грома» (1959) и «Страницы жизни» (1961) работы Валерия Доррера. Доррер — выдающийся художник театра и кино, сотрудничал с великим сценографом Симоном Вирсаладзе, неоднократно оформлял спектакли в Большом, но в фондах музея до недавних пор хранился только созданный им комплект эскизов декораций и костюмов для постановки оперы «Богема» 1956 года. Из его работ для балетного театра музей владел только одним интерьерным эскизом декорации спектакля «Тропою грома». Недавно вдова художника предложила приобрести хранившуюся у нее коллекцию. Новые экспонаты представляют интерес не только для любителей истории Большого театра. Это выдающиеся образцы сценографии 1960-х годов — периода, который как в Советском Союзе, так и по ту сторону железного занавеса был отмечен экспериментами и творческими поисками, подчас довольно www.vk.com/bolshoitheatre «Тропою грома» Портрет Василия Небольсина радикальными. Эскизы Доррера, минималистичные, но экспрессивные и чувственные, в свое время экспонировались на промышленных выставках в Европе и Америке. Интерес к его творчеству сохраняется по сей день: в 2013 году в Москве и СанктПетербурге состоялись большие персональные выставки Доррера. Еще одно живописное произведение советской эпохи музей Большого принял в дар. Это портрет дирижера театра Василия Небольсина, который в 1945 году написала Раиса Зелинская-Платэ. Раиса Николаевна была не только известной художницей и графиком, но и интереснейшей личностью, свидетелем века. Дочь академика Николая Зелинского, она всю жизнь (1910—2001) провела среди необыкновенных людей. В ее книге воспоминаний «Среди хими- Джанет О’Киф и директор музея Лидия Харина Twitter: BolshoiOfficial «Страницы жизни» ков и художников» нашлось место и Василию Небольсину. Небольшой отрывок дает представление об атмосфере, в которой создавался портрет: «Элегантный и крепкий, как орешек, дирижер Большого театра В. В. Небольсин поражал своей подвижностью и деятельностью: с утра слышался стук бильярдных шаров, его голова с гладким пробором так и мелькала над зеленым сукном; днем мы играли в четыре руки симфонии Гайдна, а иногда он брал в руки скрипку, и приходилось аккомпанировать… <…> Я написала портрет Небольсина в синем пиджаке и в голубой открытой рубашке; потом поняла, что пиджак ни к чему, и урезала холст, оставив голову с рукой. Стало лучше». Этот портрет передал музею Большого сын художницы Феликс Платэ. Instagram: Bolshoi_Theatre Чрезвычайно трогательный дар привезла в Москву американская поклонница русского балета Джанет О’Киф. Когда бы Большой балет ни выезжал на гастроли в Америку или в Европу, она непременно присутствует в зрительном зале и успела познакомиться лично с артистами разных поколений. За годы увлечения у нее скопилось множество реликвий, которыми она решила поделиться с музеем, привезя, по выражению его сотрудников, «целый чемодан сокровищ». В нем — программки, афиши, фотографии и коллекция пуантов и балеток, принадлежавших Наталии Бессмертновой, Екатерине Максимовой, Людмиле Семеняке, Нине Ананиашвили, Михаилу Лавровскому, Борису Акимову, Иреку Мухамедову и другим звездам Большого. Многие из них — с автографами. БОЛЬШОЙ ТЕАТР Газета для тех, кто живет театром E N G L I S H P A G E S OPERA SEVILLE ON FIRE CARMEN IS PREMIERED ON THE HISTORIC STAGE JULY 15 14 hand there is Seville, it is full of flame, full of passion. On the other hand, there is occupation, submission to some infl icted rules. Everything grows from here — from the need to contain all the energy, all the Brownian motion of the masses for whom freedom is the ultimate goal. — What does this opera mean for you, genre-wise? — It defi nitely shows a strong development within its genre. The basis for the fi nal drama is laid right in the overture, but it’s not a given — rather a foresight, a foretaste. The lava is already boiling inside, but it’s hidden for a while, growing slowly. Curiously, Bizet started writing Carmen for Opera Comique. I’ve read that the play was initially taken very warmly by the audience at the fi rst performance: the fi rst act, the second, the dialogs, the musical numbers… But then everything just turns upside MUSEUM SKETCHES, PORTRAIT AND A TREASURE CHEST PERSONALITY ANOTHER CARMEN AGUNDA KULAEVA IS COMPLETING HER FIRST SEASON AS THE SOLOIST AT THE BOLSHOI OPERA BY REHEARSING FOR THE LEAD ROLE IN THE UPCOMING CARMEN PERFORMANCE armen is premiered in mid-July, but the rehearsals started in March. How accustomed are you to this long preparation period? — It was hard at first, but I found it helpful, as I had already sung in three Carmen productions and had a rather settled image of her. What we are making now is a brand new interpretation of Carmen. Normally the Habanera is for dancing, the Gypsy Song is for having fun, and the fortunetelling scene is sad. Now it’s all C A valuable acquisition of the Bolshoi Museum comes in the form of 46 sketches by Valeri Dorrer showing stage designs for The Path of Thunder (1959) and The Pages of Life (1961) ballets. Another painting of the Soviet era was received by the Bolshoi Museum as a gift. It is a portrait of the theater conductor Vassili Nebolsin, painted in 1945 by Raissa Zelinskaya-Platte. Another touching gift was delivered to Moscow by an American fan of the Russian ballet, Janet O’Keeffe: programs, posters, photographs and a collection of pointe shoes and ballet flats. down, towards completely new rules of the game. But this is Bizet’s ingenuity: he leads you through the comical to the large topic. www.bolshoi.ru different: I start the fortunetelling scene by mocking at my destiny. We’re all used to passions rising high in the final scene with Don José, from the very first note. In our case, tension hangs in the air for half the duet, without manifesting itself, and then bang! — Does Borodin understand the opera specifics? — He is very easy to work with, he is kind and caring, but still very demanding. Opera stage has its laws. Drama directors try to break them, and that is right. www.youtube.com/bolshoi PHOTO BY DAMIR YUSUPOV W hen working on drama performances, you are apparently raising important questions to yourself, the audience and the troupe. Is this the case with Carmen, too? — Bizet is very close to me — thanks to his outlook, his unwillingness to put up with lack of freedom, with some false world order, his desire to break away from fi xed conventions, from rules dictated from above. Carmen is probably the most democratic opera ever, yet the most exalted. It is fi lled with understanding of the human aspiration for freedom and the impossibility to achieve it. And that is the tragedy. The confl ict is manifested even in the structure of the opera. On the one PHOTO BY DAMIR YUSUPOV BIZET’S OPERA, RECENTLY RUN ON THE NEW STAGE, IS ABOUT TO GET A NEW SCENIC INTERPRETATION. IT IS THE PRODUCT OF A TEAM HEADED BY MUSIC DIRECTOR TUGAN SOKHIEV AND STAGE DIRECTOR ALEXEI BORODIN, WHO TOLD US ABOUT HIS VIEW OF THE TEXTBOOK OPERA www.facebook.com/bolshoitheatre E N G L I S H P A G E S 239 СЕЗОН № 6 (2747), июнь 2015 PREMIERE LERMONTOV IS TIMELESS PHOTO BY HELENA FETISOVA T he Bolshoi Theatre is wrapping up its 239th season with a staging of Hero of Our Time. What will the ballet interpretation of Lermontov’s classical novel ultimately look like? Even choreographer Yuri Possokhov and director Kirill Serebrennikov, who started rehearsals back in winter, don’t quite know the answer yet. But the musical score is now complete. Ilya Demutsky created the ballet’s musical score specifically for the Bolshoi. — In your case, who was in charge — you, choreographer Yuri Possokhov, or director Kirill Serebrennikov? — It was a triumvirate from the start. This is not a case of a ready musical score, which the director and choreographer play around. No one’s trying to hog the covers. Kirill and I sat down to discuss things. Then Yuri Possokhov joined in. — Knowing your works, and those by Kirill Serebrennikov, it is hard to expect a simple historical play… — As for Bella, I would say it is absolutely timeless. Princess Mary is placed in a certain historical period, but not the one Lermontov decided on — somewhere in-between the 19th and 20th centuries. T WHERE THERE’S POETRY, THERE’S BALLET he theatre marks the end of the season with a world premiere of Hero of Our Time. This play in two acts contains original music written by a young composer from Saint Petersburg Ilya Demutsky, choreography created by Yuri Possokhov from San Francisco, and is directed by one of the leading theater and film directors of the day, Kirill Serebrennikov. The latter told us about the production team’s intentions. “The initiative of creating this performance came from the Bolshoi Theater. Hero of Our Time is one of my favorite books. It is so full of music, so poetic! Try comparing the book to our libretto, and you will find lots and lots of differences. Lermontov’s work is immensely complex, multi-layered and poetic. It lives by its own inner rules. In our play, we will dance along these rules, along the linфks between characters, the fateful collisions between love and hatred. We have three different novels, three different Pechorins from three different periods of his life. In each part it is important that we reveal the inner sense of the novel and show the new side of Pechorin, so that by the end of the play this story of love, loneliness and how bitter it can be, comes together as one”. Газета для тех, кто живет театром Учредитель: Государственный академический Большой театр Российской Федерации. Свидетельство о регистрации СМИ ПИ №77-7714 от 30.03.2001 года. № 6 (2747), июнь 2015. Издается с 1933 года Адрес: 125009, г. Москва, Театральная пл., 1; www.bolshoi.ru БОЛЬШОЙ ТЕАТР www.vk.com/bolshoitheatre Twitter: BolshoiOfficial PHOTO BY HELENA FETISOVA PHOTO BY DAMIR YUSUPOV BALLET Главный редактор: Анна Галайда Координатор проекта: Ольга Вольвачева Арт-директор: Никита Петров Редактор: Елена Емельянова Instagram: Bolshoi_Theatre Издатель: www.prcb.ru Отпечатано в АО «Красная Звезда». Заказ № 2879-2015 Тираж: 20 000 экз. 15 – 1 этаж, левая сторона, возле Бетховенского зала Открыт ежедневно с 11.00 до 17.00 с 18 часов до окончания спектакля работает для зрителей – 1 floor, leſt side, near the Beethoven Hall Opening hours 11 a. m. to 5 p. m. daily open for audience from 6 p. m. till the end of performance www.bolshoi.ru www.youtube.com/bolshoi
