Раздел 11. Историческая культурология

Раздел 11. Историческая культурология
НЕКОТОРЫЕ ИСТОРИОГРАФИЧЕСКИЕ ВОПРОСЫ ТЕОРИИ СТИЛЯ
Коваленко Тимофей Викторович, кандидат философских наук,
старший преподаватель кафедры теории и истории культуры
Краснодарского государственного университета культуры и искусств,
Ученый секретарь Южного филиала Российского института культурологии.
Аннотация: в статье представлена теоретическая разработка понятия «стиль» в
различных областях гуманитарного знания. Анализируется концепции и взгляды Г. Вельфлина, О.
Шпенглера, А. Л. Кребера, Й. Хейзинги, А. Ф. Лосева, В. Б. Мириманова и других исследователей.
Ключевые слова: стиль, культура, искусство, эволюция, теория, эпоха, концепция.
Историография теоретической разработки понятия «стиль» в разных областях
гуманитарного знания достаточно обширна. Наиболее устойчивая и длительная по времени
традиция исследований стиля сложилась в области эстетики и искусствознания, сегодня
интегрированных в междисциплинарное поле культурологии.
В рамках научной школы Г. Вёльфлина под стилем принято понимать достаточно
устойчивую систему формальных признаков и элементов организации произведения искусства
(плоскостность, объемность, живописность, графичность, простоту, сложность, открытую или
закрытую форму). На этом основании возможно рассматривать всю историю искусств как
надындивидуальную историю стилей («история искусства без имен») [1].
О. Шпенглер в своем знаменитом труде, ставшим «культурологическим бестселлером»,
«Закат Европы» уделял особое внимание стилю, как одной из главных и сущностных
характеристик культуры, ее определенных эпохальных этапов. Для него стиль – это
метафизическое чувство формы, которое определяется «атмосферой духовности» той или иной
эпохи. Он не зависит ни от личностей, ни от материала или видов искусства, ни даже от
направлений искусства. Как некая метафизическая стихия данного этапа культуры «большой
стиль» сам творит и личности, и направления, и эпохи в искусстве («Стиль – осанка культуры»).
[11, с. 367-571].
Шпенглер не соглашается с бытующим в искусствоведении взглядом на феномен
«больших стилей». Он пишет: «Было бы ошибкой различать чисты фазы стиля, вроде романики,
готики, барокко, рококо, ампира, в качестве самостоятельных стилей приравнивать их к единствам
совершенно иного порядка, вроде египетского, китайского или даже «доисторического» стиля»
[11, с. 373]. Готика же и барокко, считает Шпенглер, не различные стили: «это юность и старость
одной и той же совокупности форм: зреющий и созревший стиль Запада» [11, с. 373]. Задачей
истории искусств, по мнению ученого, выступает написание «биографий больших стилей»,
поскольку они «будучи организмами одного и того же вида обладают родственной структурой
жизненных проявлений» [11, с. 374].
Итак, Шпенглер понимает стиль в значительно более широком, чем художественноэстетическое, значении. «Стили следуют друг за другом, подобно волнам и ударам пульса. С
личностью отдельных художников, их волей и сознанием, у них нет ничего общего. Напротив,
именно стиль и творит самый тип художника». Стиль, как и культура, есть первофеномен в
строжайшем гётевском смысле, все равно стиль искусств, религий, мыслей или стиль самой
жизни. Как и «природа», стиль есть вечно новое переживание бодрствующего человека, его
alterego и зеркальное отображение в окружающем мире. Оттого в общей исторической картине
какой-либо культуры может наличествовать только один стиль – стиль этой культуры» [11, с. 373].
Достаточно интересной в этой связи представляется точка зрения А. Л. Крёбера. В своей
работе, посвященной вопросам исторического изменения культур «как целостных национальных
образований», он исходил из представления о том, что в каждой культуре и отдельном культурном
явлении всегда есть нечто уникальное и неповторимое, но вместе с тем и нечто общее –
культурные формы [4]. Первоначально ученый использовал категорию – «конфигурация
культуры» – совокупность различных черт, объединенных в доминирующую модель, устойчиво
проявляющуюся в динамике. В дальнейшем Крёбер отошел от «конфигураций», используя в
аналогичном смысле более емкое понятие – «стиль» [5].
Однако, придерживаясь исторического подхода, на основе которого он противопоставляет
антропологию как эмпирическую науку философским спекуляциям, Крёбер категорически
возражал против всякого рода биологических аналогий, уподоблений «жизненных циклов»
культур и циклов индивидуальных организмов. Результаты его исследований оказались
определенного рода опровержением основных положений теории циклического развития О.
Шпенглера.
Стиль, по Крёберу, – присущая «организму культуры» внутренняя интергированность
элементов, придающих культуре качественную определенность и позволяющих различать ее
исторические типы. («Стиль – берег культуры») [3].
А. Ф. Лосев в фундаментальном исследовании «Проблема художественного стиля»
определял стиль как «принцип конструирования всего потенциала художественного произведения
па основе его тех или иных надструктурных и внехудожественныхзаданностей и его первичных
моделей, ощущаемых, однако, имманентно самим художественным структурам произведения» [7,
с. 228].
Современный искусствовед В. Г. Власов под стилем понимает «художественный смысл
формы», ощущение «художником и зрителем всеобъемлющей целостности процесса
художественного формообразования в историческом времени и пространстве. Стиль –
художественное переживание времени». Стиль рассматривается как «категория художественного
восприятия» [2, с. 46].
Этот ряд достаточно разнородных определений и трактовок стиля может быть продолжен.
Однако своеобразным общим местом, и в приведенных примерах, и в других вступает точка
зрения, что стиль есть не просто универсальное свойство или аспект морфологии, но некая
культурная, эстетическая ценность. Так, например, Й. Хейнзига отмечает: «С точки зрения
эстетической кризисный процесс представляется как утрата стиля. Гордая история великолепного
Запада предстает перед нами как чередование стилей; это согласно школьной терминологии,
романский стиль, готика, ренессанс, барокко – все это в первую очередь названия определенной
формы выражения пластической способности искусства. Но слова не выражают всего значения
этих понятий: мы хотим подразумевать и деятельность мысли вообще и всю структуру данных
эпох. Таким образом каждый век или период имеет для нас свою эстетическую примету, свое
многозначащее имя. XVIII век последним представляется нашему взгляду как еще гомогенное и
гармоническое воплощение собственного целостного стиля в любой области; при всем богатстве и
разнообразии этих сфер он есть единое выражение жизни» [10, с. 346-347].
Однако, крупный отечественный искусствовед В. Б. Мириманов, в своей последней
монографии «Императив стиля», утверждает, что «изменения наших представлений об
изобразительной деятельности (шире эволюции всей системы культуры – Т. К.) делают
несостоятельными прежние теоретические обобщения, опирающиеся на классическую историю
искусства, в значительной мере потому, что они оставляют за скобами первобытное и
традиционное искусство» [8, с. 13]. Стиль по его мнению, «изначально находится в числе
значимых параметров изображения, которое с верхнего палеолита становиться универсальным
средством коммуникации, обеспечивающим трансляцию культурных кодов между
индивидуумами, этносами, поколениями» [8, с. 19].
Основополагающие стилевые приемы эпохи всегда есть следствие ее предельного
культурного видения и оборачиваются особой трактовкой самой себя. Каждая эпоха,
опредмечивая себя в стиле, предстает осуществлением только ей присущей иерархии ценностей.
Отмечая господство в исторической эпохе того или иного стиля, мы тем самым фиксируем
наличие в ней особых формообразующих начал, которые существуют в культуре ещё до момента
рождения произведения искусства и вторжение которых способно определять характер его
выразительности. Историко-культурная сила влияния стиля такова, что зачастую не столько стиль
принадлежит художнику, сколько художник ему: власть их продуктивно-созидательного
потенциала стиля проникает исподволь, рассеяна в особых интенциях исторического сознания
эпохи [6].
Выдающийся литературовед А. Н. Соколов говорит о том, что изобразительные искусства
живут и развиваются в определенные исторические эпохи, характеризуются определенным
художественным стилем. Стиль определяется системой внутренних связей между всеми
компонентами произведения – содержанием, формой, идеей, темой, сюжетом, техникой
исполнения, приемами, материалом, композицией [9, с. 33-34].
Поиски феноменологических оснований для интеграции различных трактовок в
понимании стиля и методов его исследования, найденных в различных областях социальногуманитарного знания, связанных с постижением эволюции целостной системы «человек –
культура – общество» станут, как автор надеется, предметом его дальнейших научных
изысканий.
Использованная литература:
1. Вёльфлин, Г Основные понятия истории искусств. Проблема эволюции стиля в новом
искусстве [Текст] / Г. Вёльфлин; пер с немец.; вступ. ст. Р.Пельше. – М.; Л.: Academia, 1930. – 290
с.
2. Власов, В. Г. Стили в искусстве [Текст]: словарь. – Т. 1. / В. Г. Власов. – СПб.: Кольна,
1995 – 456 с.
3. Коваленко, Т. В. А. Л. Крёбер и исследование проблем эволюционной динамики
мировой культуры [Текст] // Художник и время: сб. науч. ст. по матер. всерос. науч. конф. –
Краснодар: Краснодарский гос. ун-т культуры и искусств, 2008. – С. 43-48.
4. Крёбер, А. Л. Конфигурации культурного роста [Текст] / А. Л. Крёбер; пер. с англ. Г. В.
Вдовиной // Избранное: Природа культуры. – М.: РОССПЭН, 2004. – С. 7 – 800.
5. Крёбер, А. Л. Стиль и цивилизации [Текст] / А. Л. Крёбер; пер. Г. В. Вдовиной //
Избранное: Природа культуры. – М.: РОССПЭН, 2004. – С. 801-928.
6. Кривцун, О. А. Стиль художественный [Электрон. ресурс] / О. А. Кривцун. – Режим
доступа: http://www.deol.ru/users/krivtsun/article16.htm. (дата обращения: 12.08.2012).
7. Лосев, А.Ф. Проблема художественного стиля [Текст] / А. Ф. Лосев. – Киев:
«Collegium», «Киевская Академия Евробизнеса», 1994. – 288 с.
8. Мириманов, В. Б. Императив стиля [Текст] / В. Б. Мириманов. – М.: Российский гос.
гуманит. ун-т, 2004. – 195 с.
9. Соколов, А. Н. Теория стиля [Текст] / А. Н. Соколов. – М.: Искусство, 1968. – 223 с.
10. Хейзинга, Й. HomoLudens. В тени завтрашнего дня [Текст] / Й. Хейзинга; пер. с нидерл.
В. В. Ошиса; общ. ред. и послесл. Г. М. Тавризян. – М.: Изд. группа «Прогресс», «ПрогрессАкадемия», 1992. – 464 с.
11. Шпенглер, О. Закат Европы. Очерки морфологии мировой истории. – Т. 1.: Гештальт и
действительность [Текст] / О. Шпенглер; пер. с нем., вступ. ст. и примеч. К. А. Свасьяна. – М.:
Мысль, 1993. – 663 с.