ПОТЕРЯННОМ РАЕ

Нa правах рукописи
Тетерина Елена Николаевна
ЭПИЧЕСКИЕ ТРАДИЦИИ В "ПОТЕРЯННОМ РАЕ" ДЖ. МИЛЬТОНА
И ПРОБЛЕМА СПЕЦИФИКИ ЖАНРА
Специальность 10.01.03. - литература народов стран зарубежья
/западноевропейская литература/
АВТОРЕФЕРАТ
диссертации на соискание учёной степени
кандидата филологических наук
Москва-2004
Работа выполнена на кафедре зарубежной литературы филологического
факультета Московского
государственного
открытого
педагогического
университета им. М.А.Шолохова.
Научный руководитель — доктор филологических наук, профессор
Гугнин Александр Александрович
Официальные оппоненты — доктор филологических наук, профессор
Ганин Владимир Николаевич
- кандидат филологических наук, доцент
Цветкова Марина Владимировна
Ведущее учреждение - Московский государственный университет им.
М.ВЛомоносова
Защита состоится
2004 г. в
диссертационного совета
часов на заседании
Д 212.154.10 при Московском педагогическом
государственном университете по адресу:
Пироговская ул., д.1, ауд.
С
диссертацией
педагогического
можно
119992, г. Москва, Малая
.
ознакомиться
государственного
в
библиотеке
университета:
г.
Московского
Москва,
Пироговская ул., д. 1.
Автореферат разослан
2004г.
Ученый секретарь
диссертационного совета
Соколова Н.И.
Малая
ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ
Более трёх столетий продолжается толкование в разных аспектах одного
из загадочных явлений мировой художественной культуры — "Потерянного
рая" Джона Мильтона. Каждая эпоха смотрит на произведение по-своему,
находя черты, отвечающие культурным запросам своего времени. На наш
взгляд, одним из продуктивных методов анализа произведения,
позволяющим понять его смысл и уяснить закономерности литературного
процесса в целом, является жанровый принцип анализа. Объектом данного
исследования стал жанр произведения Дж.Мильтона "Потерянный рай", а
целью работы — выявление в нём важнейшего жанрообразующего фактора.
Многовековая история осмысления мильтоновского творения
свидетельствует о недостаточной степени изученности вопроса о его жанре.
Исследование "Потерянного рая" в этом направлении осуществляется в
границах его внешнего сходства-различия с известными истории литературы
явлениями эпоса и в ряде случаев напоминает антиисторический подход к
произведению критиков XVII века с их представлением о существовании
идеального образца эпической поэмы. На разных этапах мильтоноведения
обнаружение существенных расхождениий "Потерянного рая" с эпосами
других эпох вызывает либо расширение семантического поля понятия
"эпическая поэма" в применении к произведению, либо отнесение его к
лирическим или драматическим жанрам. Очевидно, что практика
исследования
поэмы
обнаруживает
недостаточное
внимание
к
теоретическим вопросам, касающимся самих понятий "жанр", "эпическая
традиция", "эпическая поэма".
Актуальность темы исследования. Принимая во внимание эти факты,
постановка проблемы жанровой специфики "Потерянного рая", а также
проблемы места, функции и цели использования Мильтоном многовековых
эпических традиций в его центральном произведении достаточно актуальна
и, кроме того, своевременна, учитывая небольшое количество работ,
посвященных мильтоновскому наследию в России.
Гипотезой настоящего исследования является предположение о том,
что произведение Джона Мильтона "Потерянный рай" - традиционная
эпическая поэма, а жанрообразующее значение приобретают эпические
традиции в его художественной ткани. Это значит, что произведение
напрямую соотносится с типологически предшествующими разновидностями
эпоса, приобретает жанровую специфику путём восприятия, усвоения и
обновления традиций предшествующих эпосов.
Предмет исследования: эпические традиции в поэме Джона Мильтона
"Потерянный рай" как ведущий фактор формирования жанра произведения.
К исследованию подключены предшествующие мильтоновской поэме
явления эпической традиции. Принципы отбора материала определяются
стремлением выявить и передать типологические и конкретно-исторические
черты , присущие произведениям данного
в организации "Потерянного рая".
В соответствии с целью и гипотезой были определены следующие задачи:
- исследовать указанное произведение с учётом устойчивых в эпосе уровней
жанрового содержания и жанровой структуры, а также принимая во
внимание "хронологический аспект" (Волкова З.Н.), указывающий на
движение эпической традиции и её проявление на новом культурноисторическом витке;
- определить место "Потерянного рая" в ряду эпических поэм разных эпох с
точки зрения восприятия и продолжения в нём эпических традиций;
- показать, что эпическим традициям принадлежит ведущая роль в
формировании жанра "Потерянного рая";
- наметить пути эволюции жанра;
- идентифицировать жанр данного произведения как "традиционная
эпическая поэма".
Теоретической и методологической основой исследования послужили
концепции ведущих отечественных и зарубежных учёных в области жанра
литературного произведения (Бахтина М.М., Лейдермана Н.Л., Яусса Х.Р.,
Хирш Е.Д. и др.), эпоса (Веселовского Л.Н., Мелетинского Е.М., Путилова
Б.Н., Гуревича А.Я, Гацака В.М., Боура СМ. и др.), традиции (Бушмина А.С.,
Веймана Р. и др.), художественной культуры (Лосева А.Ф., Михайлова А.В. и
др.).
Избранный аспект исследования предполагает применение в данной
работе историко-типологического метода, необходимого, по мнению
отечественных эпосоведов, при анализе произведений этого жанра.
Данный подход позволяет утвердить новый взгляд на "Потерянный рай",
принципиально отличный от представленного в мильтоноведении. Научная
новизна и теоретическая значимость исследования состоит в том, что
впервые:
- исследовано произведение Джона Мильтона "Потерянный рай" сквозь
призму категорий жанра, эпоса и традиции;
сделана попытка определения жанра произведения на основании
историко-типологического метода;
- выявлены основные (константные) компоненты жанра эпической поэмы в
"Потерянном рае" и объяснены причины появления различного рода
вариаций на уровнях жанрового содержания и жанровой структуры
произведения, отличающих мильтоновский эпос от предшествующих;
- установлено, что эпическим традициям принадлежит жанрообразующее
значение в произведении.
Основное положение, выносимое на защиту: "Потерянный рай"
Джона Мильтона - традиционная эпическая поэма, т.е. произведение,
представляющее собой определённый исторический этап восприятия,
усвоения, трансформации и развития эпических традиций предшественников
на уровнях своего жанрового содержания и жанровой структуры.
Практическая значимость работы состоит в том, что содержащиеся в
ней факты и выводы могут применяться при чтении курсов лекций по
истории зарубежной литературы XVII века, спецкурсов и факультативов по
английской литературе этого периода. Отдельные положения можно
использовать в проведении занятий по фольклору, литературе средних веков
и Возрождения.
Апробация результатов. Результаты исследования обсуждались на VII
Межвузовской конференции "Русская и зарубежная литература: история,
современность, взаимосвязи" в г.Москве; на I Международной конференции
"Русское литературоведение в новом тысячелетии" в г.Москве; на II
Международной конференции "Русское литературоведение в новом
тысячелетии" в г.Москве, а также на заседаниях кафедры русской и
зарубежной
литературы
Московского
государственного
открытого
педагогического университета им. М.А.Шолохова.
Структура диссертации: Работа состоит из введения, трёх глав,
заключения, примечаний и списка литературы (244 наименования, из них
75 на английском языке).
ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ
Во введении даётся краткое обоснование актуальности темы, целей и
задач работы,
описан метод исследования, формулируется проблема,
определяются объект, предмет и гипотеза исследования; показана научная
новизна и теоретическая значимость диссертации; формулируется
положение, выносимое на защиту. Здесь же, на основе выявления
типологических свойств жанра эпической поэмы, предлагается своё
обоснование этого понятия. Под "традиционной эпической поэмой" в работе
подразумевается жанр, сформировавшийся из откристаллизовавшихся на
стадии архаического бытования литературы эпических формальносодержательных элементов, которые обнаруживают свою жизнеспособность
и потенциал к развитию в конкретный культурно-исторический период.
Исходя из этого, мы объясняем целесообразность рассмотрения поэмы
Мильтона в качестве необходимого компонента единой эпической традиции:
с одной стороны, жанр "Потерянного рая" покоится на устойчивом пласте
повторяемости, обнаруживая в своей конструкции сложившийся ещё на
архаической стадии бытования эпоса жанровый канон, который объединяет
устные, книжные и авторские эпические поэмы и в своей сути остается
неизменным в любое историческое время; с другой стороны, включает опыт
творческой индивидуальности автора - представителя определённой эпохи,
страны, т.е. содержит элементы, отличающие поэму Мильтона от эпосов
предшественников, но не выводящие её за рамки традиции. Поэтому в
данной работе "Потерянный рай" типологически соотнесён с "Беовульфом",
"Видсидом", "Старшей Эддой", "Песнью о нибелунгах", "Песнью о
Роланде", "Песнью о моём Сиде"; "Илиадой" и "Одиссеей" Гомера,
"Теогонией" Гесиода, "Аргонавтикой" А.Родосского, "Энеидой" Вергилия,
"Фарсалией" Лукана, "Комедией" Данте, "Неистовыым Роландом" Ариосто,
5
"Освобождённым Иерусалимом" Тассо, "Лузиадами" Камоэнса, "Королевой
Фей" Спенсера и т.п.
Первая глава "Концепция жанра эпической поэмы у Джона Мильтона",
состоящая из двух параграфов, раскрывает следующие существенные для
исследования моменты. Во-первых, выясняет воспринимал ли себя Мильтон
одним из представителей эпической традиции, какие черты
эпосов
предшественников оказались наиболее близкими к его собственному
представлению о природе эпического творчества. Во-вторых, отвечает на
вопрос о закономерности жанра эпической поэмы как в творчестве
Мильтона, так и в литературе XVII веке.
В § 1. сделана попытка реконструировать представления об эпосе
художника, не писавшего эстетических трактатов. "Потерянный рай"
рассматривается с точки зрения присутствия в его художественной ткани
целых этапов осмысления понятия "эпическая поэзия", пройденных поэтами
и философами до XVII века. Это свидетельствует о мильтоновском
ощущении вписанности
своего творения
в русло единого ряда
многочисленных эпических произведений. Тем не менее, выясняется, что он
воспринимал существовавшие на то время теории эпического выборочно путём обобщения, пересмотра, уточнения ряда аксиом предшественников в
свете своего христианского мировоззрения и собственных эстетических
запросов, что внесло вклад в общую концепцию жанра эпической поэмы.
Так, поэма отражает древнейшие представления о сакральности поэзии,
сопряжённые с убеждением художника в том, что поэзия - форма
религиозного служения; антично-ренессансную и библейскую идею о
пророческой миссии поэта - проводника божественной мудрости;
классическое понимание цели эпического поэта как "docere cum delectation",
соединённое с задачей англосаксонского Thyle — хранение всех
мифологических представлений и т.д.
В § 2. поэма исследуется с точки зрения наличия у её создателя
эпического сознания, позволяющего певцу (сказителю, рапсоду, аэду,
автору и т.п.) осмыслить мир во всей его широте и целостности, возможной
на данном этапе бытования эпоса, т.к. одно из условий подобных
произведений - концентрация коллективных настроений определённого
исторического момента в сознании его отдельного представителя. При
решении этого вопроса становится очевидным, почему данная форма,
воссозданная английским поэтом, исчерпавшая, по мнению ряда учёных (Де
Санктис Ф.), свои возможности "Освобождённым Иерусалимом" Тассо, а в
этот период - факт престижа из-за первенства в сохранившейся жанровой
иерархии, поблёкшая под пером его же современников и соотечественников,
явилась одним из величайших творений своего времени, подтвердив право
эпоса считаться "поэтической историографией народа на определённом этапе
культуры" (Волкова З.Н.). Проявление категории эпического сознания в
поэме продемонстрировано на примере ассимиляции одной из
многочисленных антиномий века "духовной поляризации" (Каган М.С.) "трагедия - утопия" - к традиционной эпической парадигме. При выявлении
6
этих полюсов в поэме имеются в виду различные типы миросозерцания,
свойственные эпохе и знакомые автору по собственному опыту как их
носителю на разных этапах жизни. На стыке занимающих значительное
место в "Потерянном рае"структурно-семантических элементов трагедии и
утопии, отражающих эпоху "общественной усталости" (Веселовский А.Н.) и
"Eden-centered" мечтательства (Дункан Дж.Е.), образуется некое "tertium",
которое обуславливает появление самого жанра эпической поэмы в
творчестве представителя XVII века и обеспечивает внутреннюю цельность
произведения. Основу "эпического сознания" Мильтона составляет
единственно существующая, по его мнению, истина Священного писания. В
поэме трагическая песнь "скорби невозместимой утраты" (Борев Ю.Б.) и
вечная утопическая надежда на слияние Небес с Землёй уравновешиваются
использованием одного из преимуществ библейской истины, которое уловил
поэт - способностью уравнивать парадоксы. За счёт неё нейтрализуются и
разрушаются утопический и трагедийный архетипы. Эта черта, как нельзя
лучше, подходила сознанию человека XVII века, ищущего "полосу общения"
(Лихачёв Д.С.) антиномий. Категория эпического сознания в "Потерянном
рае" выявляет традиционно свойственное эпосу "универсально-широкое
использование возможностей художественной литературы как формальных,
так и содержательных" (Хализев В.Е.) и обнаруживает попытку Мильтона
прийти к высшей истине путём совмещения контрастов столетия.
Логика следующих двух глав основана на понимании обусловившей
эволюцию эпических произведений диалектике стабильных и изменяющихся
признаков. Здесь осуществляется непосредственное наблюдение над
содержащимися в "Потерянном рае" "носителями жанра" (Лейдерман Н.Л.)
эпической поэмы и их проявлением на культурно-историческом отрезке XVII
века. В обеих главах большое внимание уделено конструктивным элементам
"застылости жанровой формулы" (Бахтин М.М.) эпоса, а также тем внешним
и внутренним силам, которые стали причиной необходимого эпической
традиции обновления в жанровой парадигме поэмы и обеспечили её
неповторимость среди аналогичных произведений. В качестве "факторов
жанра" (Лейдерман Н.Л.) в работе учитываются фактор эпохи, который
наложил печать столетия "парадоксов литературной целостности"
(Пахсарьян Н.Т.) на мильтоновское произведение. Он обнаруживает
зависимость художника от нормативной литературной реальности XVII века,
призывающей следовать образцам выбранного жанра - с одной стороны, и
стремление Мильтона - иконоборца-радикала с его понятием "icon" как
неподвижности и статики - вступить в полемику с устоявшейся парадигмой
эпической поэмы в своём главном творении, определяемом им как "heroic
song", - с другой. Данный фактор сказался и в использовании возможностей
эпохи "готового слова" (Веселовский А.Н.) в поэме, а также элементов
эстетики барокко и классицизма; фактор исторического развития эпоса,
обязывающий принимать во внимание многочисленные генетические и
контактные связи произведения. В связи с этим, в исследовании учитываются
7
общие культурные процессы, трансформировавшие конститутивные
элементы произведений эпического фонда задолго до создания "Потерянного
рая", а именно: появление "специфической усложнённости" (Лорд А.Б.) уже
в ранних произведениях в связи с записью устных текстов, переход от
свойственной архаическому эпосу поэтики формул к поэтике реминисценций
(Гаспаров М.Г., Рузина Е.Г.), процесс развития художественного сознания
как
результат
демифологизации
и
дефольклоризации
сознания
общественного (Лосев А.Ф., Найдёныш В.М., Мельникова Е.А.), переход от
корпоративного средневекового сознания к сугубо индивидуальному, от
анонимного начала к авторскому и т.д.; фактор национальной
самобытности эпической поэмы, отразивший в поэме политические и
идеологические особенности Англии XVII века.
Глава II. "Жанровое содержание "Потерянного рая" состоит из семи
параграфов, посвященных анализу константных элементов уровня эпического
содержания в поэме с учётом обозначенных выше факторов.
§ 1. обращен к базовому элементу эпической конструкции - эпическому
преданию. В качестве него в поэме доминирует библейский миф о
грехопадении. Анализ показывает, что между существенно различающимися
библейским сюжетом и "Потерянным раем", созданным в столетие
дальнейшего, после Ренессанса, движения "от религиозно-мифологического
сознания к светско-сциентистскому" (Каган М.С.), стоят целые этапы
адаптации мифологических моделей в эпическом творчестве. Сквозь них идёт
путь от древнейшего мильтоновского прототипа до обретения им конечной
формы в поэме. Как следствие этого процесса, библейский миф в
"Потерянном рае" преобразован духом времени, а также авторским
рассудком, склонным расщеплять, "играть" (Хёйзинга Й.) культурными
компонентами. Генетическая жанровая предрасположенность эпоса к мифу в
"Потерянном рае" совмещается с культурным мифориторизмом XVII века и
эстетическими особенностями барокко. Совмещение различных мифосистем,
оперирование ресурсами мирового литературного фонда приводят к
расширению границ библейского мифа. Этим образуется общая концепция
эпического мира поэмы — всеобщее и повсеместное блаженство человечества
- ослушание - наказание и возможное искупление. Кроме того,
одновременные рационализация и восприятие древнего мифа в качестве
наивысшей реальности соответствует "когнитивно-доминирующему типу
сознания" (Найдёныш В.М.) - с одной стороны, и отражает качество
переходной эпохи, когда "идея Логоса вновь и вновь возвращается к
интуиции света" (Шпенглер О.), - с другой.
§ 2. посвящен хронотопу
"Потерянного рая", т.к. он
"имеет
существенное ж а н р о в о е значение" (Бахтин ММ.). В качестве
константного хронотопического ядра в поэме выступают несколько
пространственных сфер, на фоне которых разворачиваются события
произведения, и время действия, отнесённое к "абсолютному прошлому".
8
Мильтоновский космос в своей конструкции содержит образ троичной
структуры мироздания (Ад, Небеса, Земля), типичной в эпосах. В
"Потерянном рае" наблюдается свойственная произведениям данного жанра
"точечность" эпического мира (Мельникова Е.А.) — дробление пространства
поэмы на
отдельные, взаимосвязанные между собой, локусы,
доминирующим среди которых является Эдем. Пространственные
координаты поэмы, частично соотносясь с реальными характеристиками
(например, пейзажные зарисовки), имеют характер эпических универсалий.
В описание процесса "космизации хаоса" (Мелетинский Е.М.),
пространственном разграничении враждебных сил, отголосках одного из
качеств древнего мифического мышления "закона сопричастности" (ЛевиБрюль Л.) и т.д. поэма обнаруживает тяготение к логике мифа.
Эпическое время "Потерянного рая" - это время "отцов и
родоначальников" (Бахтин М.М.). Имена персонажей являются символами
эпохи первотворения. Колорит давно минувшего воссоздаётся за счёт
использования принципа "исторической инверсии" (Бахтин М.М.), плана
мифологического воспоминания, насыщения поэмы различного рода
воспоминаниями героев, пролонгирующими давно минувшие события в
"предпрошедшие" времена, преимущественного употребления глаголов
прошедшего времени. Все события, упоминаемые как бывшие или грядущие,
подчинены моменту грехопадения. Так, например, план будущего в поэме
определяется установкой на "перфектность" (Потебня А.А.) главного
события эпоса. В "Потерянном рае" присутствует общая установка
произведений данного жанра на отражение всемирной (сколь бы ни был
ограничен "весь мир") истории. В поэме стёрта грань между
мифологическим и историческим временем. Концепция времени
представляет собой не столько мифологическое "неопределённое" время,
сколько условно-историческое, наделённое внешними признаками
реальности и создающее ощущение "невымышленности" рассказываемого.
Ситуацией грехопадения создана историческая перспектива поэмы - от
первоначального состояния до способности к восприятию высшего Закона.
Историзация времени "Потерянного рая" осуществляется за счёт содержания
в поэме особой концепции истории — представление о едином,
вненациональном и безотносительном к научной периодизации, всегда
актуальном иконоборчестве (борьба Бога и Сатаны, прогрессирующего
динамизма и статики, жизни и смерти), подразумевающем внутреннюю
активность
человеческой
личности
и
её
способность
к
самосовершенствованию. Представленная концепция основана на синтезе
пространственно-временных представлений различных народов и эпох, а
также на основе философско-исторической триады, лежащей в основе
"единой всемирно-человеческой мифологии" (Лосев А.Ф.). Такая
спрессованность разновременных реалий является свойством традиционного
приёма эпического совмещения во времени (Гуревич A.Я.) и служит
показателем устойчивости и незыблемости эпического мира.
9
"Потерянный
рай"
обнаруживает
чёткое
деление
своего
хронологического пласта на сферы, соответствующие группировке
персонажей, отражая пронизанность эпоса хронологическими ценностями
разных степеней и объёмов. Так, образы первых людей располагаются на
пересечении двух хронологических, эмоционально насыщенных координат
(временного и вечного), образуя собственное время — временное, связанное с
возникновением неоднородной по своему этическому составу человеческой
истории.
Временные координаты "Потерянного рая" обладают разработанностью
поэтики обозначения малых отрезков времени (устойчивые хроноактные
формулы эпического дня, стремительности (Гацак В.М.)). Помимо этого,
нередки другие устойчивые хронологические моменты, также служащие
эхом фольклорных истоков эпоса (например, повторения).
На уровне эпического хронотопа "Потерянного рая" наблюдается ряд
особенностей: особая трактовка пространства Земли, расположенной между
глубинами Преисподней и высотами Небес, в связи с подсказанным эпохой
приматом эпического сознания в поэме; расширение устойчивых эпических
пространственных координат за счёт включения дополнительных областей
(Хаос, Вселенная и т.д.), пропорциональное картине мироздания в XVII веке;
переосмысление существующих в эпосе моделей мира при помощи научных
открытий столетия или спора с ними автора; обогащение ряда топонимов
общего эпического архетипа (сад, пещера (убежище), дворец,
возвышенность) подключением символического плана и добавлением
этнонимов библейского содержания (пустыня, Египет, Вавилон); размывание
рамок между категориями прошлого, настоящего (поэма насыщена
приметами исторической и социальной зпаковости) и будущего на фоне
общего семантического поля произведения - вселенской борьбы Бога и
Сатаны; использование ресурсов силового поля мифологического времени,
обусловившего условность временной дистанции между представленным
эпическим миром и читателем.
§ 3. затрагивает спорный в мильтоноведении вопрос центрального
события "Потерянного рая". На наш взгляд, роль семантического ядра
эпической целостности выполняет грехопадение Адама и Евы.
Манифестация понятия "disobedience"осуществляется в самом начале поэмы,
семантически совпадая с содержанием Книги I, выступает в качестве
конструктивной единицы всей "идеологии текста" (Волкова З.Н.). Проступок
людей выдвинут на первый план как эпическое происшествие
"субстанциальной" (Гегель) важности. Выбор Мильтоном уникального с
точки зрения христианской философии истории акта в этом качестве обычный в эпосе коррелят к представлению об организации целого бытия и
особенностям "коллективной судьбы" (Мелетинский Е.М.). Грехопадение,
выступающее основным среди множества группирующихся вокруг него
микроконтекстов поэмы, "отражает космос ... через эксклюзивность"
(Стидман Дж.М.), как того требовал Аристотель. Оно служит проекцией
вселенской борьбы добра и зла, является источником обозначенной автором
10
пунктирными линиями всей истории человечества. В соответствии с
эпическим антропоцентризмом, а также обострённым вниманием к природе
человека в XVII веке, показано, как ошибка людей обусловила рождение
собственного человеческого Я, тождественного в "Потерянном рае"
осознанию границ дозволенности-недозволенности, смертности-бессмертия.
§ 4. рассматривает сюжет поэмы. Использование в качестве эпического
сюжета библейского материала в эпоху кристаллизации антиномий совпало
со сверхзадачей эпического творчества в целом - "осуществление в
поэтических формах общенародных ... устремлений и требований
исторического порядка" (Путилов Б.Н.). Соответствие нормам эпической
сюжетики проявилось в космизме мильтоновского сюжета; героическом (в
соответствие с авторской концепцией героизхма) характере; содержании в нём
наджанрового сюжетного архетипа (Хализев В.Е.), имеющего заданную
архаической мифологией конструкцию (исходный порядок (пребывание
Адама и Евы в Раю), его нарушение (ослушание - падение - приход в мир
Смерти и Греха - драматизм человеческой истории) и восстановление
(защита человека Сыном - прощение Бога - возможность обретения
внутреннего Рая — пророчество о грядущем искоренении зла); динамизме,
параллельном в "Потерянном рае" сущности героического действия возможность восхождения падшего человека к высшей Истине; следовании
закону "торможения в эпическом произведении" (Шкловский В.) введением
ретардирующх действие поэмы элементов (бессюжетные отступления,
десятки сравнений, препятствия, мешающие персонажам осуществлять свои
цели); сюжетной развёрнутости, говорящей о целостности миросозерцания
художника (включение ассоциативного фона, космогонических, сказочномифологических, устойчивых эпических, апокрифических и т.д. элементов);
переплетении любовной, батальной и авантюрной тем.
В построении "сплетённого" сюжета своей поэмы автор следовал
Аристотелю и его ренессансным комментаторам, переосмысляя их
рекомендации. Например, "perepetia", толкуемая древнегреческим
мыслителем как изменение предметов или событий в свою
противоположность вследствии "hybris" (гордости) или "hamartia" ("ошибки
суда"), становится у Мильтона переходом человечества от непорочности к
греховности из-за непослушания и стремления сравняться с божеством.
"Anagnorisis" (переход от незнания к знанию) в "Потерянном рае" - акт
познания первыми людьми Добра и Зла.
В § 5. действующие лица поэмы рассмотрены с точки зрения их
соответствия устойчивым в эпосе уровням "богов или сверхсуществ";
"традиционного эпического героя"; "врагов". Как правило, система
персонажей отражает представленияя эпохи создания эпоса о вневременном
категорическом императиве (область надысторическая), о героическом
поведении (область адекватных эпохе представлений об идеальном человеке)
и о противоречащем героическому поведению действии (область
антиисторическая). Так, уровень "богов или сверхсуществ" достигает своей
11
абсолютной реализации за сюжетными рамками поэмы. Божественные
персоны, генетически связанные с изначальной мифологической природой
эпоса, служат носителями образцового героического поведения, которое
мыслится Мильтоном
как
участие
в
процессе
непрерывного
совершенствования. Идея динамического, прогрессирующего героизма
концентрируется в образах божественных персон поэмы в манере старинной
христианской историософии - последовательная смена персонажами
культурно-исторических масок подразумевает этапы на пути к истинному
откровению Бога в истории. Образы сверхсуществ отражают перекодировку
главных ценностей героической этики на новом этапе традиции: "Где
переживается эпос, там и ... новый Олимп в поэзии" (Веселовский А.Н.). В
полемичной по отношению к прежним представлениям мильтоновской
концепции "сверхгероизма" критериями подлинного героизма выступают
подвиг жертвы, слава - отречение от земного могущества во имя любви;
доблесть мученичества и терпения. Божественные образы традиционно
соответствуют мирочувствованию человека своего времени, соотносясь с
героем в точке адекватных периоду создания эпоса духовных и
общественных запросов. В "Потерянном рае" их область занимает обширное
место, являясь отражением потребности в стабильности человека, живущего
в эпоху неосознанных перспектив. Мильтоновский Бог примиряет в себе
парадоксы века дарованной возможностью преодоления смерти и надеждой
на обретение Рая, сострадает заблудившемуся в дисгармонии и кризисе
своего "проржавленного" столетия человеку, уставшему от высоких
амбиций, падений и трагических разочарований. В описании храма автор
дополняет традиционный эпический мотив дворца как центра героического
мира идеей потенциального человеческого восхождения к Богу по ступеням
Истины. В конструкции данных образов проявляются мильтоновская
принадлежность к протестантизму - с одной стороны, и возможности эпохи
"готового слова", - с другой, что обуславливает расширение христианской
парадигмы разновременными течениями мысли.
Уровень "традиционного эпического героя" в поэме занимает Адам,
имея статус "фигуры великой общечеловеческой значимости" (Мельникова
Е.А.). Он идеальный герой с точки зрения своего времени, т.к. соответствует
"пафосу поиска [как. - Е.Т.] стержневому, доминирующему признаку
семнадцатого столетия" (Скакун А.А.) и представляет новую разновидность
эпического действия - героику восхождения "падшей натуры" (Ричардсон
Дж.) по ступеням Истины через падение, раскаянье, покорность
Божественной воле, надежду на искоренение зла, долгие скитания в мировой
пустыне и прилежный труд. Герой, отличаясь наивысшей, по
представлениям эпохи, "добродетелью" и имея универсальное качество храбрость (Гуревич А.Я.), обнаруживает в поэме способность достойно
принять наказание и стремление к подвигам веры. В мильтоновской
концепции эпического героизма, в отличии от предшествующих, большое
внимание занимает представление о повседневном, обыденном поведении
человека. Адам представляет в своей конструкции умонастроение столетия,
12
гораздо более чем предыдущие эпохи подошедшего к исследованию
человека (Софронова Л.А.), поэтому его образ отлит из парадоксов века подобие Творца и воплощение животного порока; "тростник на ветру" без
поддержки Бога, но "тростник мыслящий" (Паскаль Б.) и т.п.. В своём
генезисе и структуре обнаруживает "историческую судьбу мира" (Веббер
Дж.) - от первопредка-культурного героя до ренессансного творцатруженика. Он — выразитель эпического антропоцентризма, т.к. способен к
существованию в обоих противопоставленных мирах, к выбору между
двумя образцами поведения. Качество главного героя своего творения,
символа эпохи и, шире, представителя всего человечества подчёркнуто
автором нередким в эпосе приёмом говорящего имени ("Адам" по-еврейски
"человек").
Уровень противоречий представлениям о нормах героического
поведения данной эпохи, "антиисторического" занимает Сатана и его
сподвижники. Антиисторизм образа параллелен символике Вавилонской
башни в поэме, заключающей идею завершения развития на стадии
божественного вмешательства. Поэтому образ Сатаны построен способом
акцентирования героических характеристик, исчерпанных до появления
христианства, или представлений о героике христианского периода, идущих
вразрез с мудростью Священного писания. Сатана есть выражение
исторической статики, отсутствия потенциала развития, образ эффектный
своей эстетикой конечности и предела, своим модифицированным, эпически
максимализованным героизмом ушедшего. Интеллектуально-выверенная
эклектика образа, сказавшаяся в предельно сконцентрированном наборе
ременисценций, мотивов, на разных языках истории и культуры
свидетельствует об отсутствии будущего у этого персонажа, каждая
конструктивная деталь образа сталкивается со своим логически завершённым
смысловым "но". В связи с отсутствием возможности выхода за рамки,
очерченные Богом, застылости генезиса предполагаемая целостность Сатаны
неосуществима, он полностью отсутствует в Вечности.
§ 6. обращен к принципам индивидуальной характеристики
персонажей в поэме, к которым относятся портретные зарисовки,
высказывания персонажей, изображения различных душевных переживаний,
раскрывающих их внутренний мир, детали. Наследуя принятые в эпосах
предшественников приёмы, индивидуальные свойства персонажей которых
образуются за счёт "количественного перевеса качества" (Шталь И.В.),
образные характеристики главных героев "Потерянного рая" выявляют
общие признаки "Humanum Genus" (Стидман Дж.М.).
Мильтон создаёт психологически сложные рисунки внутреннего облика
действующих лиц, представляя в поэме новую степень эпической
индивидуализации. Это следствие процесса постепенного перехода эпоса от
внешнего гиперболизма, частотности употребления соответствующего
эпитета, клише, включения в повествовательный ряд каталогов
разнообразных характеров или фиксирования социальной принадлежности
героя к всё большему избежанию плоскостной трактовки человека, а также
13
отражение заинтересованной в глубоком познании человека эпохи,
мильтоновской принадлежности к протестантизму (конкретика в описании
персонажей божественного плана) и его представлений о героическом,
тенденции века к атектонической (Таруашвили Л.И.) репрезентации
нравственно-положительных начал.
В этой части работы оспаривается мнение части мильтоноведов,
рассматривающих обилие монологов и диалогов в "Потерянном рае" в
качестве критерия, относящего произведение к области драматических
жанров. На наш взгляд, высокая техника построения речевых характеристик
персонажей отражает дальнейший этап процесса всё более активного и
свободного взаимодействия литературных родов, начавшийся ещё на ранней
стадии истории литературы.
В § 7. рассматривается коллизия "Потерянного рая". Противостояние
силам зла слабого, без поддержки Бога, человека и его падение имеет черты
эпического поединка на новом этапе. В соответствии с эпической
установкой на неразрешимость конфликта обычными средствами и чувство
"народного оптимизма, народной уверенности в победе над злом" (Путилов
Б.Н.), Адам, снабжённый Богом доспехами (щит - ризы Сына, меч - вера и
любовь) может надеяться на триумф.
Эпическая дихотомия "Потерянного рая" соотносится с ведущей
оппозицией дуалистического христианского мировосприятия, а также
обусловлена духовной поляризацией столетия. В связи с этим, объяснимо
центральное положение военных сцен в поэме и активность батального
элемента. Это подчёркивает противоречивую сущность бытия, а не
переводит произведение в разряд "великого военного эпоса" (Самарин P.M.),
хотя в сцене боя автор старается использовать весь арсенал выработанных на
протяжении столетий поэтических средств и приёмов для описания "ратного
труда".
Вопреки мнению Гегеля и ряда зарубежных мильтоноведов,
определявших конфликт поэмы как драматический, в работе подчёркнута
его эпическая природа.
Глава III. "Жанровая структура "Потерянного рая" посвящена
организующим компонентам эпической формы мильтоновской поэмы.
В § 1. анализируется композиция произведения, в которой заметно
следование древнейшему принципу "simplex et unium". С одной стороны,
композиционно-структурное оформление произведения в двенадцать книг и
относительная смысловая законченность глав отражает характерную для
жанра чёткую структурную членимость в пределах единого целого
произведения; с другой — "Потерянный рай" отличается композиционной
"избыточностью",
в
нём
явственна
способность
включать
в
повествовательную ткань сведения "нужные" и "ненужные".
В поэме соблюдается требование Горация к началу эпического рассказа
"in medias res". Подобное "срединоначалие" способствует формированию
представления о целостной завершённости бытия и чёткому обозначению
14
идейного эпицентра "Потерянного рая". Композиция произведения содержит
нередкие в эпосе структурные симметрию и контрастность, проявляющиеся в
соотношении между собой части Книг, сцен или сюжетных линий. В слиянии
структурно-семантических закономерностей "рассказа" и доказательства
"Потерянный рай" сходен с эпической поэмой античности, отражая
типологическое лексико-семантическое единство эпического мировоззрения
(Шталь И.В.).
§ 2. обращается к спорной в среде мильтоноведов проблеме субъектнообъектной организации "Потерянного рая" и выявляет важнейшие
принципы эпического повествования в поэме. Задача субъектно-объектной
организации поэмы решается с позиции "единства завершённого целого,
целого героя и целого произведения, трансгредиентного каждому отдельному
моменту его" (Бахтин М.М.), а также выявления фигуры повествователя "форме литературного "актёрства" писателя" (Виноградов В.В.). Ведение
рассказа в мильтоновской поэме осуществляется от лица традиционного
эпического повествователя. Его концепция производна от общей установки
жанра на "неприкосновенность" представляемого мира. Наделенность
божественным покровительством снимает с него момент недоверия к
рассказываемому и потребность его переосмысления, дарованное Музой
"всеведение" позволяет осветить всю многогранность бытия. Приметами
традиционного носителя "эпического голоса" (Деласанта Р.) в поэме
выступает знание того, "что минуло, что есть и что будет" (Гегель) и что
было бы, если бы не произошло грехопадение; выявление потаённых
стремлений и мотивов поведения, переживаний и раздумий действующих
лиц; детальная обрисовка неземных предметов и ощущений, различных
пространственных сфер; насыщенность поэмы сведениями по различным
отраслям знания. Повествователь стремится не комментировать содержание
излагаемого, стремясь ко внешней незаинтересованности в представленных
событиях. "Потерянный рай" отразил одно из уникальных свойств эпоса создание единой концепции действительности, сотканной из разных голосов
(Бахтин М.М.), заключающееся в том, что удельный вес всех характеристик
персонажей поэмы осуществляется ими же самими. Кроме того, введены
фигуры дополнительных повествователей, что снимает с рассказчика
ответственность за большую часть сказанного. Тем не менее, в "Потерянном
рае" замечена возросшая, по сравнению с предшественниками, доля
проявления собственного "я" повествователя (обширные лирические
отступления, восторженные восклицания или сетования, риторические
вопросы, комментарии, наименования персонажей, сравнения и ассоциации).
"Субъективный элемент", "лирический тон" здесь рассматривается как а)
необходимый элемент субъектно-объектной организации эпоса; б) следствие
процесса постепенного усиления субъективного момента в эпосе
(Веселовский А.Н.); в) свойство XVII столетия, стоящего гораздо ближе, чем
предыдущие эпосы, к моменту, когда "Центральным "персонажем"
литературного процесса стало не произведение, подчинённое заданному
15
канону, а его создатель, центральной категорией поэтики - не стиль или
жанр, а автор" (Аверинцев А.А.).
§ 3. посвящен плану читательского восприятия. В поэме соблюдается
классический принцип "поучения развлечением". Дидактика проявляется в
использовании известного библейского сюжета, в стремлении автора
расширить интеллектуальные горизонты читателя информацией по
различным областям знания, в попытке воздействовать на его моральнонравственный облик, в применении традиционной в эпосах системы гном.
Развлечь же своего читателя автор пытается самой серьёзностью темы,
способной, по христианским представлениям "Возвеселить душу раба
Божьего" (Пс.85), а также вплетением в библейскую канву элементов сказки и
мифа, оснащением своего повествования всевозможными литературными
красотами, свойственными эпохе барокко и т.п. Адресатом "Потерянного рая"
является личность, обладающая высоким по меркам эпохи уровнем
образованности, способная воспринимать процесс чтения в качестве особого
труда. Автор апеллирует к максимальной активности читательской
рефлексии, намеренно разворачивая перед читателем сцены неоднозначного
понимания и приглашая его к самостоятельному выбору в отношении
прочитанного. Поэма ориентирована как на человека XVII века, самой эпохой
призванного выбирать, так и на человека вообще, поэтому автор намеренно
создаёт чувство идентификации читателя со своим главным героем — Адамом.
§ 4. анализирует стилистический уровень "Потерянного рая". К ряду
константных черт "великого эпического стиля" (Гегель), указывающих на то,
что "эпические поэмы имеют определённые фольклорные истоки" (Волкова
З.Н.), в поэме принадлежит обусловленное "эпическим синкретизмом"
(Шталь И.В.) сосуществование в художественной ткани поэмы элементов
иных жанровых систем, а также устойчивая система образно-поэтических
средств: гиперболизм, эпитеты (среди них - постоянные, экспрессивные,
тавтологические; метафорические; пояснительные; описательные), сравнения,
иносказания, перифразы, метафоры, антитезы, метонимии, тавтологии,
градации, олицетворения, стандартные словосочетания, аллитерации.
Характерно обилие сложных распространённых предложений, идущее как от
"раздолья" эпического повествования, отличающее поэму от "сжатости"
эпической песни (Хойслер А.), так и от техники построения текста поэтами
барокко. Имеются риторические вопросы и риторические восклицания.
Нередки случаи употребления стыка, анафор и эпифор.
В число новшеств, доказывающих, что эпическая стилистика "не
сводится целиком к фольклорному генезису" (Мелетинский Е.М.) и
предполагает преодоление "сопротивления ... стилевого субстрата"
(Плисецкий М.М.), относятся "автореминисценции" (Гаспаров М.Л.),
напоминающие формулы устного эпоса и проявляющиеся в "Потерянном
рае" в воспроизведении сходных ситуаций, мотивов, описаний на
протяжении текста, повторении слов в пределах одной стихотворной строфы
или фразы, введение зачастую повторяющегося обобщающего предложения
16
после того или иного эпизода или речения, сходные конструкции,
предваряющие прямую речь персонажей.
Язык поэмы имеет отклонения от требуемого "Поэтиками" "высокого"
стиля для произведений этого жанра. При соответствующей грандиозности
сюжета стилистической "возвышенности", частично достигаемой за счёт
элементов поэтики барокко и классицизма, случаи расхождения с
официальными рекомендациями (употребление прозаизмов и диалектизмов)
обусловлены как представлением Мильтона об адресате своего творчества простом англичанине (а шире - каждом человеке), так и стремлением к
простоте изложения великих истин.
Одна из особенностей поэмы - авторское словотворчество. Характерная
черта неологизмов Мильтона - префиксы 'up-', 'un-'. Употребляется
отмеченная духом эпохи лексика (специальная).
Стих поэмы (основой его является строка из десяти слогов без
постоянной цезуры), адекватен общей задаче эпического творчества представлению мира во всей своей широте и многообразии. Поэтому он был
способен одинаково передать всю сложность, неоднородность и цельность
описываемого космоса и персонажей. Автор реабилитирует нерифмованный
стих в предваряющих "Потерянный рай" замечаниях, пытаясь вернуться к
"ancient liberty" и освободиться от "troublesome and bondage of rhyming"
(Мильтон Дж.) английской поэзии.
В заключении подводятся итоги исследования, делаются выводы
общего характера, выявляющие главенство фактора эпической традиции при
идентификации жанра "Потерянного рая" Джона Мильтона. Анализ
произведения, осуществлённый в свете категорий "традиции" (явление
одновременно сохраняющее, отрицающее и развивающее), "эпоса" (форма,
изначально ориентированная на наследование и обогащение традиции
предшественников), "жанра" (форма времени - "проверенная опытом
ступень художественного освоения современности" (Лейдерман Н.Л.))
позволил утверждать, что данное произведение — традиционная эпическая
поэма. Она содержит в своей конструкции эпический жанровый канон и
имеет существенные отличия от предыдущих произведений данного жанра
на уровнях жанрового содержания и жанровой структуры, обусловленные
требованиями к данной форме, выдвинутыми мировоззрением эпохи.
Поэтому у Мильтона, использующего парадигмальные уровни эпической
поэмы в качестве отправного пункта для собственного творчества, их
обогащение проходило сразу в несколько направлениях, свидетельствуя об
особой, отличной от предшественников и адекватной XVII столетию,
концепции мира и человека.
При исследовании данного произведения на основании историкотипологического метода выяснилось, что жанр эпической поэмы, берущий
своё начало в древности, обладает стойким потенциалом, который позволил
ему пережить дальнейшее развитие в мильтоновском творчестве.
17
Результаты исследования отражены в следующих публикациях:
1. Тетерина Е.Н. Зарубежное мильтоноведение последнего десятилетия XX
века // Проблемы истории литературы: Сб.статей. Вып. 15. - МоскваНовополоцк, 2002. - С. 114-121 /0,5 пл./.
2. Тетерина Е.Н. Традиционные теории эпического в поэме Джона Мильтона
"Потерянный рай" // Проблемы истории литературы: Сб.статей. Вып. 16. Москва-Новополоцк, 2002. - С. 11-17 /0,5 п.л./.
Тетерина Е.Н. Традиционные теории эпического в поэме Джона Мильтона
"Потерянный рай"// Русское литературоведение в новом тысячелетии.
Материалы 1-й Международной конференции "Русское литературоведение в
новом тысячелетии". В 2 т. Т.2. - М., 2002. - С.219-224 /0,3 п.л./.
3. Тетерина Е.Н. К вопросу о жанре "Потерянного рая" Джона Мильтона //
Проблемы истории литературы: Сб.статей. Вып. 17. - Москва-Новополоцк,
2003. - С.11-19 /0,6 пл./.
4. Тетерина Е.Н. К вопросу о герое поэмы Джона Мильтона "Потерянный
рай" // Русское литературоведение в новом тысячелетии. Материалы II
Международной конференции. - М., 2003. С.273-279 /0,4 п.л./.
18
Подл. к печ. 09.04.2004
Объем 1.0 п.л.
Заказ № 134
Типография МПГУ
Тир. 100