Ж. Е. Ермолаева РОМАН К. ВАГИНОВА «КОЗЛИНАЯ ПЕСНЬ

ОБЩЕСТВЕННЫЕ И ГУМАНИТАРНЫЕ НАУКИ
17
Андреева И. М. Театральность в культуре. Ростов-на-Дону, 2002. С. 55. Отметим, что в пси­
хиатрии существует описание одной из моделей поведения больных алкогольной истерией, опре­
деляемой как «подчеркнутая театральность».
18
Там же. С. 66.
" Хренов Н. А. Зрелище в эпоху восстания масс. М., 2006. С. 5.
20
Там же. С. 17.
21
Андреева И. М. Указ. соч. С. 66.
Ж. Е. Ермолаева
РОМАН К. ВАГИНОВА «КОЗЛИНАЯ ПЕСНЬ»: ЧЕРТЫ
ПЕТЕРБУРГСКОГО ТЕКСТА
Работа представлена кафедрой новейшей русской литературы.
Научный руководитель -доктор филологических наук, профессор С. И. Тимина
В статье рассматривается проблема петербургского текста, выявляются его особенности на
материале романа К. Вагинова «Козлиная песнь», приводятся доказательства существования
данного явления во второй половине 20-30-х гг. XX в.
The article analyses the problem of St. Petersburg text, defines its particular qualities by the example
of K. Vaginov's novel «Goat's song». The author of the article proves the existence of St. Petersburg
text in the second part of the 1920s-1930s.
Во второй половине XX в. проблема
« п е т е р б у р г с к о г о текста» а к т и в н о разра­
б а т ы в а е т с я в с е м и о т и к е (3. Г. М и н ц ,
М. В. Безродный, А. А. Данилевский,
Ю. М. Л о т м а н ) . П о н я т и е «петербургский
текст русской литературы» о ф о р м и л о с ь и
получило развернутое обоснование в рабо­
тах В. Н. Т о п о р о в а .
ста не т о л ь к о в единстве о б ъ е к т а описа­
ния, но прежде всего - в с м ы с л о в о й уста­
новке, н а м е ч а ю щ е й путь к спасению в «ус­
ловиях, когда жизнь гибнет в царстве смер­
ти, а л о ж ь и зло т о р ж е с т в у ю т над истиной
1
и добром» .
Таким образом, принадлежность произ­
ведения к петербургскому тексту требует
сложной, научной о б о с н о в а н н о й системы
д о в о д о в как с точки зрения ф о р м а л ь н о й
с т о р о н ы , и з о б р а з и т е л ь н о г о ряда, так и с
концептуальной - в в ы б о р е проявления ус­
тремленности к высшей цели.
П о д «петербургским текстом» В. Н. То­
поров понимает синтетический метатекст,
о р и е н т и р о в а н н ы й на классические тексты
русской л и т е р а т у р ы , начиная с произведе­
ний П у ш к и н а , наделенный определенными
свойствами поэтики. Ученый обосновыва­
ет содержание д а н н о г о термина и опреде­
ляет систему показателей принадлежности
к п е т е р б у р г с к о м у тексту, р а з р а б а т ы в а я
«субстратные элементы» и «способы язы­
к о в о г о к о д и р о в а н и я основных его состав­
ляющих». В. Н. Т о п о р о в усматривает ис­
точник единства изучаемого им сверхтек­
Среди современных ученых ведется дис­
куссия и о хронологических рамках суще­
ствования «петербургского текста». Пред­
метом н а ш е г о рассмотрения является ро­
ман В а г и н о в а « К о з л и н а я песнь», создан­
н ы й п е т е р б у р г с к и м п р о з а и к о м в 1927 г.
Ц е л ь ю и с с л е д о в а н и я в ы с т у п а е т система
доказательств принадлежности э т о г о про66
Роман К. Вагинова «Козлиная песнь»: черты петербургского текста
изведения к петербургскому тексту и тем
самым расширение хронологических гра­
ниц существования этого феномена.
В ситуации всеобщей социальной ката­
с т р о ф ы п о с л е р е в о л ю ц и о н н ы х 1920-х гг.
писатель обращается к эстетическому вос­
созданию уходящего предметного мира.
В. Т о п о р о в выделяет вещный мир в осо­
бом петербургском п р е л о м л е н и и : «Вещи
в в е р г а ю т ч е л о в е к а в с о с т о я н и е абсурда.
Вещи выходят из первоначальных своих
границ в пределах художественного текста,
о б н а р у ж и в а ю т тенденции к гипертрофии,
навязчивому п о в т о р е н и ю и чрезмерной де­
т а л и з а ц и и , в результате чего теряют свою
р а з у м н у ю о п р е д е л е н н о с т ь , сужают воз­
можность б ы т ь п о н я т ы м и и использован­
н ы м и человеком и , с л е д о в а т е л ь н о , также
способствуют хаотизации, возрастанию
2
э н т р о п и и » . С о в р е м е н н ы й исследователь
Т. В. Цивьян обращаясь к концепции вещи,
указывает на т о , что «соединение в вещи
предельной конкретности и осязаемости с
неопределенностью, неосязаемостью, с тем,
что вещь как бы уходит сквозь пальцы, ме­
т а м о р ф о з а вещи - через нечто в ничто представляет бесценный материал для
превращения в искусство, в литературу,
3
то есть - в к о н ц е к о н ц о в - в текст» . Это
парадоксальное свойство вещи сопрягать
в своей семантической ауре материальновещественные, культурные смыслы-значе­
ния - важная предпосылка в исследовании
произведений Вагинова.
н а з ы в а т ь г о р о д П е т е р б у р г о м , хотя речь
ведется преимущественно о советском вре­
мени: «Теперь нет Петербурга, есть Ленин­
град; но Л е н и н г р а д нас не касается - ав­
т о р по профессии г р о б о в щ и к , а не колы­
4
бельных дел мастер» . Замена «Ленинг­
рада» «Петербургом» позволяет Вагинову воскресить г л а в н ы е черты петербург­
ского мифа. Прежде всего - представление
о фантомности, миражности города. Как
это б ы л о у Гоголя и Д о с т о е в с к о г о , Петер­
бург В а г и н о в а - г о р о д , м н о ж а щ и й иллю­
зии: «И на домах, и на улицах, и в душах
д р о ж и т з е л е н о в а т ы й о г о н е к , ехидный и
подхихикивающий. Мигнет огонек - и не
Петр Петрович перед тобой, а липкий гад;
взметнется огонек - и сам ты хуже гада; и
по улицам не люди ходят; заклянешь под
шляпку - змеиная голова; всмотришься в
5
старушку - жаба сидит и животом движет» .
«Автор» (так н а з ы в а е т себя г л а в н о е дей­
с т в у ю щ е е л и ц о ) в ы с т у п а е т в р о л и не­
скольких персонажей, к о т о р ы х погружа­
ет в реальность п и т е р с к о - л е н и н г р а д с к о й
жизни.
Внешняя реальность в р о м а н е находит­
ся в состоянии «полураспада». П е р е д нами
мир обломков: вещи и люди сумели сохра­
нить только одно из своих качеств, одну
часть, свойство (жена Заэфратского - инфан­
тильная, Муся - хозяйственная, Свечин развратник). Вещам оставлено по призна­
ку: «На столе стояло... нечто розовое, не­
6
что красное, нечто белое, нечто голубое» .
По ходу событий процесс распада не пре­
кращается, а только нарастает. Во внешнем
мире все идет на убыль, все как будто тает
в серой дымке. Т а к , в беззаботные момен­
ты жизни герои ходят полюбоваться с бал­
кона - в начале р о м а н а - на к р ы ш и горо­
да, потом на трубы, потом - на дымы из
труб. Встречи героев происходят в садике
со сломанным з а б о р о м , со следами разо­
ренных клумб.
Вещи, к о т о р ы е коллекционируют герои
р о м а н а Вагинова, как д е к о р а ц и и спектак­
лей или музейные э к с п о н а т ы , д о н о с я щ и е
прошедшие эпох, вносят в текст гибнущие
в истории предметы материальной культу­
ры, имена и биографии забытых или извест­
ных поэтов, писателей, художников, геро­
ев б е с с м е р т н ы х п р о и з в е д е н и й к л а с с и к и .
Через призму в е щ н о г о мира виден город,
изображенный в р о м а н е Вагинова «Козли­
ная песнь». Э т о Петербург, к о т о р ы й явля­
ется местом сохранения культуры.
По замыслу писателя этому неуклонно
распадающемуся миру герои р о м а н а дол­
жны вернуть единство, н а й т и путь к его
восстановлению, воскресить умершее. Путь
возвращения целостности подсказывается
Действие р о м а н а почти не выходит за
пределы северной с т о л и ц ы и ее окрестнос­
тей. П о к а з а т е л ь н о , что а в т о р продолжает
67
ОБЩЕСТВЕННЫЕ И ГУМАНИТАРНЫЕ НАУКИ
Д р у г о й герой - К о с т я Р о т и к о в - влюб­
лен в барочную культуру. Все, кто окружа­
ет этого героя, признают за ним тончайший
вкус и огромные искусствоведческие позна­
ния, к о т о р ы е на п р а к т и к е превращаются в
собирание безвкусных и порнографических
предметов. К в а р т и р а К о с т и полна «копил­
ками в виде кукишей, пресс-папье в виде
руки, скользящей по женской груди, всяки­
9
ми к о р о б о ч к а м и с телодвижениями» . Ге­
рой идеализирует свой интерес и тягу к кол­
л е к ц и о н и р о в а н и ю : « И н о г д а ему казалось,
что он о т к р ы л философский камень, с по­
мощью к о т о р о г о можно сделать жизнь ин­
тересней, полной переживаний и восторга.
Действительно, весь мир стал для него до­
нельзя ярким, донельзя привлекательным.
В его знакомых для него о т к р ы л о с ь бездна
л ю б о п ы т н ы х черточек, для него привлека­
тельных по-новому. В их речах о т к р ы в а л
тайную безвкусицу, не подозреваемую
10
ими» . К о с т ю Р о т и к о в а в р о м а н е окружа­
ют герои, столь же подверженные самооб­
ману и с а м о о б о л ь щ е н и ю : «Он получал во­
сторженные письма от молодых людей, за­
раженных, как и он, страстью к безвкуси­
це... П р о в и н ц и а л ь н а я молодежь, до кото­
рой неведомо какими путями д о ш л и слухи
об его занятиях, просыпалась, уже в медве­
жьих углах начали с о б и р а т ь безвкусицу,
чтобы исцелиться от скуки»" . Д л я героя и
его единомышленников коллекционирова­
ние и музеефикация - знаки т а к о г о пустого
воспроизведения, в о л ь н о й или невольной
замены подлинной творческой энергии ка­
кими-то житейскими эрзацами. Тотальная
гибель культуры демонстрируется в разно­
образии форм распада. Петербург оказыва­
ется беспощадным ко всему ненастоящему.
самой культурной р е а л ь н о с т ь ю - Петер­
бургом. Не г о р о д о м , к о т о р ы й лежит в раз­
валинах, а петербургским мифом - идеаль­
ной проекцией г о р о д а .
П е р с о н а ж и « К о з л и н о й песни» стремят­
ся к воскрешению отдельных культурных
эпох: а н т и ч н о с т и , р е н е с с а н с а , б а р о к к о .
В сознании Неизвестного поэта то, что про­
исходит, ассоциируется с упадком Римс­
кой империи. Себя он чувствует последним
р и м л я н и н о м , с о в е р ш а ю щ и м героическое
усилие, ч т о б ы спасти и з а щ и т и т ь гибну­
щую культуру. В р о м а н е мы видим его то
среди античных статуй Петербурга, то ря­
д о м с о б л о м к а м и к о л о н н , у полуразрушен­
ных зданий, куда приходят умирать облез­
лые петербургские к о ш к и .
А с с о ц и а ц и и с Р и м с к о й и м п е р и е й не
случайны. А в т о р ы и с т о р и о с о ф с к и х кон­
цепций и в п р о ш л о м , и в наше время нео­
д н о к р а т н о обращались к сравнению соци­
альных пространств двух великих городов.
Т а к в сборнике «Метафизика Петербурга»
читаем: «Рим европейско-христианской
цивилизации - это Г о р о д С в я т о г о Петра,
где г л а в н о й а р х и т е к т у р н о й д о м и н а н т о й
стал купол собора над м о г и л о й С в я т о г о
апостола. Н а р е к а я новую крепость на Зая­
чьем острове тем же именем - С а н к т - П и тер-Бурх, - П е т р , по существу, декламиро­
вал новую культурно-историческую мис­
7
сию России в Е в р о п е и в мире» . К. Вагинов, воссоздавая черты « п е т е р б у р г с к о г о
текста» в своем р о м а н е , сближается с кон­
ц е п ц и е й м и ф о л о г и з а ц и и в е л и к и х горо­
д о в . Т а к , его герой Н е и з в е с т н ы й п о э т с
детства к о л л е к ц и о н и р у е т с т а р и н н ы е мо­
неты: «У него в к о н т о р е стояли небольшие
дубовые шкафики с в ы д в и ж н ы м и полочка­
ми, о б и т ы м и синим бархатом, на бархате
лежали стратеры Александра Македонско­
го, тетрадрахмы Птолемеев, золотые, се­
ребряные динарии римских и м п е р а т о р о в .
Здесь будущий Неизвестный поэт приучал­
ся к непостоянству всего существующего,
к идее смерти, к перенесению себя в иные
8
страны и народности» . По замыслу рома­
на это прикосновение к вечности заканчи­
вается для героя полным крахом.
Е щ е один из персонажей р о м а н а Вагинова М и ш а К о т и к о в из преклонения перед
умершим поэтом Заэфратским самого себя
превращает в музей его памяти: не расста­
ется с его в е щ а м и , вступает в и н т и м н ы е
отношения с л ю б о в н и ц а м и З а э ф р а т с к о г о ,
всеми по очереди, наконец, женится на его
бывшей жене.
Т а к р а з д р о б л е н н о е на бессмысленные
элементы, з а м е н я ю щ и е саму ж и з н ь , про68
Эволюция семантики шаманского костюма якутов XVIII-XIX веков
странство «петербургского текста» мстит
тем м а л е н ь к и м , л и ш е н н ы м п о д л и н н о г о
вкуса и творческой энергии людям, кото-
рые населяют р о м а н Вагинова. Писатель
нашел новые грани в восполнении эстетики петербургского мифа.
ПРИМЕЧАНИЯ
1
Топоров В. Н. Миф. Ритуал. Символ. Образ: исследования в области мифопоэтического. М.,
1995. С. 279.
1
Там же. С. 27.
3
Цивъян Т. В. К семантике и поэтике вещи/ Aequinox МСМХС III. М., 1999. С. 210.
4
Вагинов К. Козлиная песнь: Романы. М., 1991. С. 3.
5
Там же. С. 2
6
Там же. С. 80.
7
Лебедев Г. Рим и Петербург: археология урбанизма и субстанция вечного города / Метафизи­
ка Петербурга. СПб., 1993. С. 47.
s
Вагинов К. Указ. соч. С. 19
g
Там же. С. 6.
10
Там же. С. 117.
" Т а м же. С. 118.
Е. М. Ефимова
ЭВОЛЮЦИЯ СЕМАНТИКИ ШАМАНСКОГО КОСТЮМА ЯКУТОВ
ХУШ-ХГХ ВЕКОВ
Работа представлена кафедрой теории и истории культуры
Восточно-Сибирской государственной академии культуры и искусств.
Научный руководитель - кандидат культурологии, доцент О. Н. Судакова
В статье представлен анализ семантики ритуального костюма якутского шамана
XVHI-XIX вв. (из фондов Музея антропологии н этнографии им. Петра Великого РАН, Якут­
ского государственного объединенного музея истории и культуры народов Севера им. Е. М. Яро­
славского). Описаны одеяния белого и черного шаманов, выявляется семантика ритуальной смер­
ти. В шаманском костюме показана трехчастная структура мира, отличающаяся своей динами­
ческой формой.
lh
,h
The author of the article analyses the semantics of a Yakut shaman's ritual costume of the 18 —19
centuries (from the funds of the Peter the Great's Museum of Anthropology and Ethnography of the
Russian Academy of Sciences, the E. Yaroslavsky's Yakut State Incorporated Museum of History and
Culture of Peoples of the North). Attires of white and black shamans are described, and a ritual death's
semantics is revealed. The three-part structure of the world in its dynamic form is reflected in a shaman's
costume.
ники X V I I - X V I I I вв. и X I X в. члены Вос­
точно-Сибирского отделения Император­
ского географического общества.
И с с л е д о в а н и я якутского ш а м а н с к о г о
костюма и атрибутов ш а м а н с к о г о действа
представлены в работах Е. Д. Прокопьевой,
Ш а м а н считается одним из централь­
ных персонажей я к у т с к о й т р а д и ц и о н н о й
к а р т и н ы мира. Ш а м а н и з м у якутов изучен
достаточно п о л н о . П е р в ы е сведения о ша­
манизме, так же к а к и об остальных сторо­
нах жизни якутов, оставили путешествен­
69