философия гуманитарного знания и проблема оснований

УДК 1(09)
А.Н. Мушенко, доцент
ФИЛОСОФИЯ ГУМАНИТАРНОГО ЗНАНИЯ И ПРОБЛЕМА
ОСНОВАНИЙ НАУЧНОГО ЗНАНИЯ (ПСИХОЛОГИЯ)
В статье рассматриваются проблемы возникновения и развития
психологии в период открытого кризиса (10-30-е гг. XX в.), взаимоотношения психологии и философии в этот период, на материале ведущих философов и психологов этого периода. Одна из ключевых проблем этого периода – проблема употребления психологических понятий – рассмотрена
на примере работ и идей философа Л.Витгенштейна и психолога
Л.Выготского.
КЛЮЧЕВЫЕ СЛОВА: ФИЛОСОФИЯ, ПСИХОЛОГИЯ, ПОНЯТИЕ,
УПОТРЕБЛЕНИЕ
ПОНЯТИЙ,
ОТКРЫТЫЙ
КРИЗИС,
ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ
ШКОЛЫ,
ЭКСПЕРИМЕНТ,
ЭКСПЕРИМЕНТАЛЬНЫЙ ПОДХОД, СОЗНАНИЕ, ПСИХОФИЗИКА,
БИХЕВИОРИЗМ,
ПСИХОАНАЛИЗ,
ГЕШТАЛЬТПСИХОЛОГИЯ,
ОПИСАТЕЛЬНАЯ ПСИХОЛОГИЯ, КУЛЬТУРНО-ИСТОРИЧЕСКАЯ
ШКОЛА ПСИХОЛОГИИ.
Философское творчество Людвига Витгенштейна, одного из ведущих
философов 20 века, во многом определившего последующее развитие современной философии, начинается в интересный период изменений, происходящих во многих науках. Этот период характерен тем, что многие
фундаментальные науки переживали в это время преобразование и изменение как предметов своего исследования, так и способов описания и объяснения. Такие изменения, получившие в начале века наименование кризисов, претерпевали как физика, так и математика, и, несомненно, один из
таких кризисов, который застал Витгенштейна в Кембридже, происходил в
психологии. Этот период в развитии психологии получил название «периода открытого кризиса (приближенно 1912 – 1935 гг.)». «Кризис психологии обнажил коренные недочеты ее теоретических основ… Подлинным
источником «открытого кризиса психологии» был и остается онтологический дуализм – признание материи и психики двумя мирами, абсолютно
отличными друг от друга. … ни одно из воинствующих направлений пе-
риода кризиса не подвергало сомнению этот дуализм» (см. 4, с.3). Эта постановка вопроса, и проблемы, вытекающие из нее, как считали ведущие
отечественные психологи (А.Лурия, Л.Выготский, С.Рубинштейн,
А.Леонтьев, М. Ярошевский), так и философы аналитической традиции
(одним из первых выразил ее Г.Райла в своей работе «Понятие сознания»)
унаследована от Декарта. Этот дуализм приобретает у Декарта и гносеологическое выражение, в постановке вопроса о непосредственном и опосредованном знании, через противопоставление субъекта и объекта. Именно
это преломление проблемы приобретет силу и будет развиваться последующей философией, окажет существенное влияние на формирование воззрений английского эмпиризма, под влиянием которого будут находиться
учителя Л. Витгенштейна, Г. Фреге и Б. Рассел (в прямом или критическом отражении). Этот же теоретико-познавательный дуализм окажет и
определяющее влияние на формирование предмета эмпирической психологии. Следствием такого раздвоения в предмете психологии оказывается
отсутствие единой программы исследований, общих методов изучения и
общезначимых теорий вместе с описываемыми законам, при несомненно
значительных результатах, достигнутых в экспериментальной психологической работе второй половины XIX века. Психологи начала XX века «выступили с критикой основ той психологии, которую застали к началу своей
деятельности. … На основе интенсивных экспериментальных исследований, предпринятых ими в различных областях, они выдвинули новые программы, меняющие понимание предмета и методов психологического исследования или вносящие достаточно существенные изменения в трактовку психологических процессов. … Их попытки преодолеть механистический атомизм, антиисторизм, субъективизм, интеллектуализм старой
психологии и построить новую психологическую систему, свободную от
этих недостатков, и составили содержание этого периода» (4, с.6). Эти
программы нашли свое воплощение в формирующихся в это время психологических направлениях, среди которых стоит отметить прежде всего бихевиоризм, психоанализ, гештальтпсихологию, описательную психологию
и культурно-историческую школу психологии . Деятельность психологов
этого времени, отмеченная такими именами как У.Джейм, К.Коффка,
В.Кѐлер, Дж.Уотсон, З.Фрейд, В.Дильтей и другие, найдет свое прямое отражение в философском анализе психологической проблематики Л. Витгенштейном. У него будет достаточно отчетливо выражено отношение к
теориям, представленным гештальтпсихологией, бихевиоризмом, психоанализом, составившим костяк психологии этого рассматриваемого периода. Деятельность Л.Витгенштейна как философа совпадает с формированием основных психологических школ, определявших развитие психологии на последующее время. Но преже всего Л. Витгенштейна в это время
будет занимать центральная тема психологии, вокруг которой и сформировалась эта наука в XIX веке, проблема психологического эксперимента,
посредством которого и будет сделана первая попытка оформления психологии как науки и конкретизация объекта психологического исследования.
Важно то, что сам эксперимент в психологии почти ни одним из указанных
психологов и самими школами не ставился под сомнение как средство
изучения психологических процессов. Это было следствием того, что эксперимент явился как некая парадигма, центральный метод для оформления
статуса науки о психическом, претензии на научность. Именно на эксперимент возлагали надежды как на средство ответа на вопрос, чем же занимается психология. Конец XIX века «отмечен многочисленными отступлениями от традиционной эмпирической ассоцианистической интроспективной психологии – в экспериментальном и теоретическом плане – и в то же
время отсутствием какой-либо принципиально новой большой психологической теории. Наиболее распространена … была система В.Вундта. Решающим обстоятельством… господствующим положением… явилось введение в психологию экспериментального метода» (4, с. 8). «Психология
утверждается в статусе самостоятельной опытной науки. И в этом историческая заслуга Вундта. Вундт поместил в лабораторию не лягушку и собаку, а человека с его «таинственной» душой. Это было революционной событие… право психологии на самостоятельность Вундт обосновывал …
принципиальным отличием сознания от всего внешнего и материального»
(8, с. 222). Конечно, объектом этого психологического эксперимента были
пока простейшие психические процессы, это был еще психофизиологический эксперимент, а высшие психические функции, «порождения человеческого духа», по Вундту, не подпадали под подобное изучение и оставались в рамках традиционного культурно-исторического описания, «психологии народов». Но уже вскоре после В. Вундта эксперимент в психологии
становится «психологическим» (напр., у Эббингауса, в вюрцбургской
школе; см. 4, с.9).
Причины кризиса в психологии начала двадцатого века видели, с одной стороны, в отсутствии единой программы исследований, с другой, - в
неразработанности, неточности и смешении понятий, описывающих психические процессы. И главной проблемой выступала неопределимость понятия психического, сознания, которая понималась по-разному в указанных школах, вплоть до отказа употребления этих понятий. Этот отказ был
выражен в том, что критика в психологии началась сначала с понятия души как метафизического или религиозного (психология стала «наукой о
душе без души»), потом критика направила свое внимание на понятие и
понимание сознания как единства всего психического, превратившись в
психологию как науку о психике без сознания. И, наконец, окончательный
приговор был вынесен самому понятию и изучению психического, на смену которому пришло понятие и изучение поведения, и психология превратилась в психологическую науку без психики (напр., в бихевиоризме, в русской поведенческой психологии). «С быстрым развитием опытной психологии резко контрастировала теоретическая ситуация в этой новой науке.
У тех, кто понимал под психологией науку о сознании, его элементах, или
актах, почва под ногами становилась все более зыбкой. … Причиной кризиса явилось не столкновение слабых теорий с неподатливыми фактами, а
несоответствие этих теорий запросам развития категориального аппарата
науки» (8, с. 306 – 307). Вопрос стоял о том, что должно быть основаниями этой психологии, психологические категории или объект исследования,
методические средства или теоретические программы, организационные
формы (лаборатории, институты) или все-таки ясно выраженный предмет
этой науки. В отечественной психологической науке этой теме, развитию
психологии, формированию предмета и психологическому кризису посвящено отдельное произведение Л.Выготского «Исторический смысл психологического кризиса», в котором дается одно из возможных решений указанной проблемы. Вступив в полемику со многими современниками, в том
числе со швейцарским философствующим психолом Л. Бинсвангером,
«для которого критика понятий должна составить особое логикометодологическое направление, Выготский исходил из того, что … понятия непрерывно критикуются в практике, в повседневном труде ученого,
путем их соотнесения с реальными фактами, с эмпирическими данными.
Каждый шаг предполагает и критику понятия с точки зрения факта, и критику факта с точки зрения понятия. Выготский полагал, что всякое открытие в науке есть всегда вместе с тем и акт критики понятия» (3, с. 302). Выготский делает довольно категорическое заявление в отношении построения психологии: «Мы видели, что объяснительный принцип выводит нас за
пределы данной науки и должен осмыслить всю объединенную область
знания как особую категорию или ступень бытия в ряду других категорий,
т, е. имеет дело в последними, наиболее обобщенными, по существу философскими, принципами. В этом смысле общая наука есть философия специальных дисциплин» (3, с.309-310). Выготский и видит решение указанной проблемы в создании общей психологической науки, которая есть не
что иное, как философия психологии (подобно произведению Ж.-Б. Ламарка «Философии зоологии», положившему начало общей биологии).
Несомненно, то, как будет понимать философию психологии Л. Витгенштейн, как и отношения между философией и психологией, отлично от
понимания Л. Выготского. Прежде всего, Л. Выготский заботиться о психологии, и для решения ее проблем считает нужным привлечь философию.
Л. Витгенштейн же решает проблемы употребления психологических по-
нятий, взятых этой наукой из естественного языка. Решая проблему значения, проводит критику подобного употребления и указывает логические,
грамматические границы применимости многих психологических категорий, которые принципиально не имеют точного значения в контексте человеческого существования, форм жизни, и не приобретают таковое в научном употреблении.
Но, несмотря на это, тема сравнения или сближения Л.Витгенштейна
и Л.Выготского станет очень популярной в 70-80-х годах в аналитической
философии, когда, в связи с ренессансом философии сознания и метафизики в указанной англо-американской традиции произойдет переоткрытие
этого отечественного психолога. Например, С.Тулмин, один из известных
аналитиков, посвятивший некоторые из своих книг Витгенштейну (см.
«Витнешнтейновская Вена», «Венский кружок Витгенштейна»?), в статье
«Моцарт в психологии» (1978 г., см.1), главный герой которой –
Л.Выготский, отмечает это сходство: «В целом работы Выготского о роли
языка перекликаются с поздними работами Витгенштейна. Вспомним
«языковые игры» Витгенштейна, где прослеживается роль языка в формировании поведенческих актов и их проявлении, отставленном во времени.
Но в работах Выготсткого дан ряд интересных рассуждений, отстутствующих в работах Витгенштейна» (1, с.31-32).
К обзору причин и мотивов психологического кризиса следует, наконец, добавить и следующее соображение. Никакие эмпирические и экспериментальные исследования сами по себе не приведут к оформлению
предмета науки и согласию в отношении оснований. И это также необходимо было осознать психологии, которая смогла это понять только после
очень бурного увлечения этими методами, заимствованными под прямым
влияниме физики и физиологии (психофизика Фехнера, физиологическая
психология Вундта). По Л. Выготскому, «природа психологического материала не позволяет отделить психологические положения от философских теорий настолько, насколько этого удалось достигнуть в других эмпирических науках. Психолог впадает в принципиальный самообман, воображая, будто лабораторная работа может привести его к решению основных вопросов своей науки; они принадлежат философии» (3, с.393).
И Л. Витгенштейну, чтобы это понять, также пришлось начать свое
прямое знакомство с психологией в лаборатории Кембриджа, где он станет
даже одним из участников Кембриджской психологической школы. Приехав в Кембридж изучать логику у Рассела, свое свободное время он отдает
психологическим экспериментам, которые определят многие его последующие взгляды на предмет и проблемы этой науки.
Французский
исследователь
философии
психологии
Л.Витгенштейна, Пти Ж.-Л., делает характерное заявление об этой облас-
ти интересов философа: «Витгенштейн восстанавливает в правах ту философскую традицию рефлексии по поводу психических феноменов, которая
существовала до институционализации психологии как экспериментальной
научной дисциплины» (см. 6) Но чтобы так заявить, надо все-таки рассмотреть понимание экспериментального подхода Л.Витгенштейном. И
что, на наш взгляд, имеет важное, если не решающее значение, это то, что
он его понимал не вскольз, не из научной литературы, а оказался в самом
центре науки того времени. Желание изучать физику под руководством Л.
Больцмана, выказанное Л. Витгенштейном вскоре после окончания школы,
показывает его интерес и знакомство с этой экспериментальной наукой.
Георг фон Вригт, ученик Л. Витгенштейна, написавший одним из первых
биографический очерк о нем, замечает: «его решение изучать технику было скорее следствием рано проявившихся склонностей и таланта... Витгенштейн интересовался техникой всю жизнь»1 (5, с.11)
Именно это первое инженерное и техническое образование, приведшее Витгенштейна таким окольным образом через математику в философию, и имеет то решающее значение на все последующие занятия Витгенштейна логикой, психологией, математикой. И именно это образование
может свидетельствовать о его основательном знакомстве с методами экспериментального изучения, которые он узнал и применял первоначально в
области воздухоплавания, а потом станет испытывать их в психологии.
«Его знания в области физики и математики имели не книжный характер, а
проистекали из хорошего теоретического и практического знания техники.
Его многочисленные художественные наклонности имели тот же активный
характер и практическую направленность. Он мог спроектировать дом,
создать скульптуру и выступить в роли дирижера оркестра. … Но он не
1
«Затем он отправился в Англию, где летом 1908 года проводил эксперименты с воздушными
змеями… на станции, где занимались запуском змеев в верхние слои атмосферы. Осенью он был зачислен студентом-исследователем на технический факультет Манчестерского университета. Он числился
там до осени 1911 года… В течении этих лет трех лет Витгенштейн занимался исследованиями в области
воздухоплавания. От экспериментов с воздушными змеями он перешел к конструированию пропеллера
для самолета с реактивным двигателем. Сначала его интересовал сам двигатель, но вскоре он сосредоточился на расчете пропеллера, что было главным образом математической задачей. Именно тогда интересы Витгенштейна начали постепенно перемещаться в сторону чистой математики, а потом и к основаниям математики» (т.ж)
«Чертеж и расчеты реактивного двигателя… Витгенштейна храняться в университетской библиотеке Манчестера. … некоторые изобретения Витгенштейна в области аэронавтики были им запатентованы (т.ж.)
был «дилетантом» (5, с.26). Интересно здесь то, что в своих первых практических исследованиях в области психологии Л. Витгенштейн объединит
свои инженерно-технические и музыкальные интересы, сплавом которых и
станут его психологические эксперименты музыкального ритма. «Он надеялся, что эти эксперименты помогут ему ответить на некоторые интересовавшие его вопросы из области эстетики» (5, с.14).
На этом основании хочется заметить, что в последующей своей философской работе, особенно в поздних работах, Л. Витгенштейн и будет
выделяться своей страстью к экспериментаторству. Она будет выражена
у него в бесконечных философских вопросах и мысленных экспериментах,
стремлении наглядно, конкретно показать, продемонстрировать на основе
ситуаций, языковых игр, форм жизни реальное поведение понятий, значений, которые в теоретической работе, в научной концепции принимают застывший и неестественный характер. Именно возврат к естественному поведению, к употреблению и будет характеризовать философию психологии
Л. Витгенштейна, которую можно уже на этом основании назвать естественной наукой, в противоположность академичной, неестественной, теоретической психологии, философии, математики, подлежащих, поэтому критике.
Здесь, в подобном подходе, можно увидеть определенную методологическую близость Витгенштейна и немецкого физика, математика и психолога Г.Фехнера. Витгенштейн был знаком с исследованиями Г. Фехнера.
Раш Рис, под редакцией которого вышли лекции об эстетике, психологии и
религии Витгенштейна, замечает: «Я слышал, как он однажды так точно
объяснил одному студенту закон Вебера-Фехнера, что ясно было, - такого
рода знания не получишь, прочитав статью Майнонга, или из дискуссии с
Расселом» (5, с.75). Как известно, Г.Фехнер заложил основы экспериментального исследования психических феноменов и точного математического описания зависимостей между психическими и физическими явлениям.
Это позволило сложиться такому научному направлению XIX века, как
психофизика. Кроме того, его точная экспериментальная наука имела метафизические основания. В основании его философии лежала идея духовности всего мира, обратимости физического и психического. И обосновывал он эту идею эмпирическими методами. В этом и состояла оригинальность Фехнеровского подхода, в обосносновании метафизических понятий
конкретным, наглядным, экспериментальным образом. Что позволяло даже
называть его подход конкретным, или эмпирическим идеализмом. Конечно, близость Л. Витгенштейна Г.Фехнеру была только формальная, в желании конкретно, наглядно демонстрировать сложные, абстрактные положения.
В своей работе, логико-математической, философской, эксперимен-
тально-психологической Л. Витгенштейн, как уже можно понять, не соответствовал образу традиционного исследователя. Георг фон Вригт продолжая характеризовать Л.Витгенштейна, замечает, что он «не был, строго
говоря, образованным человеком. Он не соответствовал обычному типу
ученого. «Холодная объективность» и «беспристрастность в работе» не
имеют к нему никакого отношения. Он вкладывал свою душу в то, что делал. Его жизнь была беспрерывным движением, в котором его направляло
сомнение » (5, с.26).
Основная учеба и работа в Кембридже 10-х годов Л. Витгненштейна
была посвящена, как известно, логике и математике, проблемам анализа
языка и природе логики. Но Л. Витгенштейн показывает заинтересованность и эмприческими вопросами познания, которые, под влиянием концептуального реализма Г.Фреге и трансцендентального идеализма А. Шопенгауэра приобретают у него вначале своеобразное негативное преломление. По словам Б. Рассела, - «Мой немецкий инженер, по всей видимости,
глуп. Он полагает, что ничто эмпирическое не познаваемо,- я настаивал на
его согласии, что в комнате нет никакого носорога, но он упорствовал в
своѐм упрямстве» (10, с.55). Это найдет позднее свое разрешение в «простых объектах» «Логико-философского трактата» и в анализе чувственных
данных периода Венского кружка. Ознакомление с философской традицией приводит Л. Витгенштей к столь же категорическим суждениям, записанным его другом, математиком и последующем соучастником в психологических экспериментах, Пинсентом: “…он изучает философию, и как
раз теперь приступил к систематике: преисполненный наивности, он поразился, обнаружив, что все философы, которых он уважал в своѐм молодом
невежестве, собственно, были нелепы и неискренни, совершая отталкивающие ошибки!" (10, с.67). Это, по-видимому, и привело Витгенштейна к
выводу, сделанному в реферате «Что такое философия?», который он читал в «Клубе моральных наук» (философско-психологическом обществе
Кембриджа). «Его реферат длился лишь около четырех минут, при этом он
побил старый рекорд Тайса почти на две минуты. Философию он определил как сумму всех простых высказываний, которые в отдельных науках
считаются истинными без доказательства. Определение бурно обсуждалось и большинством было отвергнуто.”(10, с.86). Это первое из известных определений философии Витгенштейном, которое, бесспорно, оказало
определенное влияние и на его настоящую работу, а его отголоски можно
будет видеть во многих последующих вариантах понимания им философии. Кстати заметить, что "моральные науки", выделенный предмет в
Кембриджском университете, тогда охватывали философию и
экспериментальную психологию, не включая другие гуманитарные науки.
Это показывает еще неоформленное институциональное состояние психо-
логии и определенную зависимость от философии. Ставившиеся же в то
время вопросы об отделении психологии от философии в образовании не
находили еще своего решения.
Список литературы:
1. «Вопросы философии», журнал, 1981, №10.
2. Вригт Г. фон. Логико-философские исследования. М., 1986.
3. Выготский Л.С. Исторический смысл психологического кризиса //
Собр. соч.: В 6 т. Т. 1. М.: Педагогика, 1982.
4. История психологии (10-е – 30-е гг. Период открытого кризиса):
Тексты / Под. ред. П.Я. Гальперина, А.Н.Ждан. 3-е изд. – Екатеринбург:Деловая книга, 1999.
5. Людвиг Витгенштейн: человек и мыслитель. Пер. с англ.,
Сост.В.П. Руднева. М., «Прогресс», 1993.
6. Пти Ж.- Л. Философия психологии Витгенштейна. (франц.) Р.,
1991. (РЖ, сер.3,Филос.науки,1993, № 2
7. Рассел Б.. О Витгенштейне. Отрывок из «Автобиографии». – В сб.
«Общественная мысль: исследования и публикации. Вып. IV.»., Москва.
Наука. 1993.
8. Ярошевский М.Г. ИСТОРИЯ ПСИХОЛОГИИ. – 3-е изд. М.,
Мысль, 1985.
9. Janic A., Toulmen S. Wittgenstein’s Vienna. L., 1973.
10. Ray Monk. Wittgenstein. Das Handwerk des Genies. Stuttgart, 1993.