Запад и Восток: отношения с Ференцем II Ракоци

ВЕСТНИК УДМУРТСКОГО УНИВЕРСИТЕТА
ИСТОРИЯ И ФИЛОЛОГИЯ
33
2012. Вып. 3
УДК 94(4)«15/19»(045)
Л.И. Ивонина
ЗАПАД И ВОСТОК: ОТНОШЕНИЯ С ФЕРЕНЦЕМ II РАКОЦИ
Анализируются отношения трансильванского князя Ференца II Ракоци с Англией, Голландией, Священной Римской империей, Россией и его участие в выборах польского короля во время венгерского восстания и двух европейских войн.
Ключевые слова: война за испанское наследство, Северная война, венгерское восстание, польский трон, дипломатия, битва.
В конце XVII в. Европа стремилась к стабильности, но, начиная с 1680-х гг., наметилась перегруппировка сил и смена центров влияния. После длительных дипломатических баталий тяжёлый
кризис разразился в первые два десятилетия XVIII в. В 1701–1714 гг. проходила война за испанское
наследство, в 1700–1721 гг. – Северная война. Трансильванский князь Ференц II Ракоци стремился
определить статус своих владений во время дележа европейскими державами испанского наследства
и борьбы за гегемонию на Балтике. Согласовывались ли желания Ракоци с этой политикой?
Венгрия была «умиротворена» Священной Римской империей в 1697 г., но спокойствие оказалось зыбким. Через несколько лет после победы имперского полководца Евгения Савойского над
турками близ городка Зента, укрепившей в Венгрии и Трансильвании власть Габсбургов, соперничество между местными властями и правительством возобновилось. Конституция, навязанная Веной,
запрещавшая сопротивление Габсбургам, закреплявшая венгерскую корону за младшей ветвью этой
династии, увеличение налогов (распространявшихся и на дворянство), гонения на протестантов, конфискация земель, постой солдат и т. д. стимулировали попытки венгерской знати возродить прежние
привилегии. Ситуацию обостряли требования крестьян не увеличивать налоги, имевшие в том числе
и религиозную направленность [16. P. 18-24]. Венгрия нуждалась в новом лидере против Габсбургов.
Ракоци, похоже, был рождён для этого. Его называли то «воплощением патриотизма», то «аморальным представителем анархии» (см. напр.: [16. P. 10-16; 9. P. 66-68]), но его лидерские качества
никогда не подвергались сомнению. Он происходил из знатной и непокорной венгерской семьи. После смерти отца Ракоци оказался в Хофбурге и в 1694 г. женился на принцессе Шарлоте Амалии Гессен-Рейнфельс, однако вскоре вернулся в своё венгерское поместье, подружившись с графом Николаем Берчени, имперским комиссаром в северо-восточной Венгрии. Высокомерный, гордый и саркастичный Берчени был предан другу Ференцу.
В 1703 г. Ракоци исполнилось двадцать семь лет (прекрасный возраст для осмысления прежней
жизни и осуществления будущих дерзких замыслов!). Берчени предложил ему возглавить движение
за освобождение от имперского ига, но Ракоци заранее провёл длительную дипломатическую подготовку. Он в числе первых европейских правителей признал завещание испанского монарха Карла II
Габсбурга в пользу герцога Филиппа Анжуйского, внука Людовика XIV, направил соответствующую
депешу в Версаль, затем вместе с Берчени переписывался с государственным секретарем Военного
ведомства Франции Барбезье и главой французской дипломатии Торси. Примечательно, что велась
переписка в то время, когда Ракоци находился в Вене, то есть на глазах имперского двора. В случае
вооружённого выступления Ракоци Франция в ноябре 1700 г. обещала ему ежегодно 400 тыс. флоринов (во время восстания Имре Текея Венгрия получала 100 тыс.). Более того, князю советовали, какие
территории и крепости следует занять прежде всего.
Венский двор пытался этому помешать. Сначала были уговоры. Советник императора граф
Вратислав так характеризовал отношение Людовика XIV к союзникам: «Князь, Вы верите обещаниям
Франции, но Франция – кладбище государей: Вы попадёте в их число и там завершите свою карьеру». Кёльнский епископ заявил Ракоци: Людовик относится к союзникам, как к подданным. КорольСолнце действительно ставил себя выше других правителей, но Ракоци не обращал на это внимания.
После того как была перехвачена его переписка с французами, Ракоци в апреле 1700 г. заключили в
крепость Винер-Нойштадт (Бечуйхей) недалеко от Вены. В мае 1701 г. он бежал в Польшу, где встретился с Берчени и представителями Франции [16. P. 38-39].
Ракоци поднял штандарт в мае 1703 г., однако восстание началось в июле, когда его восьмитысячная армия прошла через Венгрию и Трансильванию, вступая в стычки с немногочисленными имперскими гарнизонами и смещая представителей центральной администрации. Зимой 1704 г. Ракоци
34
2012. Вып. 3
Л.И. Ивонина
ИСТОРИЯ И ФИЛОЛОГИЯ
начал создавать собственное государство во главе с придворным советом, имевшим большие политические, финансовые и административные полномочия. К концу года его армия насчитывала 70 тыс.,
против которых император мог выставить не более 12 тыс., оторвав их от сражений на западе. Версаль был рад такому повороту событий, Торси распорядился поддержать нового венгерского вождя,
выдав ему значительные субсидии. Венгерские повстанцы начали совершать рейды к Вене. Параллельно Ракоци искал помощи не только у противников императора Леопольда I, но и среди его союзников – Морских держав [17. P. 114].
Дошло до того, что Гофкригсрат (военный совет) и муниципальные власти Вены приказали соорудить новые фортификации вокруг столицы и перебросить войска в Венгрию с других фронтов.
Эти действия мало согласовывались с действиями Великого союза (Англия, Голландия, Империя,
Португалия, Савойя и ряд государств Германии) против Франции, Баварии и Кёльна в войне за испанское наследство. С начала 1704 г. главнокомандующий силами Морских держав герцог Джон
Мальборо лелеял планы большой кампании в Империи. Победа у Маастрихта, осада Бонна в 1703 г.,
успехи Евгения Савойского в Ломбардии в начале 1704 г. внушали ему оптимизм. Мальборо планировал, не вступая в крупные сражения, разрушить французские укрепления на Рейне, провести массированное наступление и занять территории союзников Франции. Герцог намеревался двинуться в
Южную Германию, вместе с командующим имперской армией Евгением Савойским провести кампанию на Мозеле и Дунае, захватить территорию Баварии, обезвредив курфюрста Баварского – главного союзника Людовика XIV. Форсированными маршами и рискованными действиями Мальборо, по
сути, трансформировал кордонную стратегию и линейную тактику, пассивно-оборонительные в своей основе, преобладавшие в европейском военном искусстве начала XVIII в.
Английский полководец хотел согласовать свои намерения с имперской и голландской сторонами. Голландцы настаивали на проведении кампании во Фландрии, немецкие князья – на Рейне. Однако Мальборо понимал, что именно Бавария являлась ключевым звеном в развёртывании военных
действий в Германии. В июне 1703 г. началась оживленная переписка между ним и Веной при активном участии Евгения Савойского. Мальборо размышлял, где лучше всего соединиться с имперской
армией при прекращении военных действий на Нижнем Рейне и Маасе. 6 января 1704 г. во Франкфурте состоялась встреча курфюрстов Пфальцского и Майнцского с имперским советником графом
Зинцендорфом и голландским министром Алмело, подготовлены детальные соображения о совместных действиях, приуроченные к возвращению из Пресбурга (Братиславы) принца Евгения, который
сумел снять осаду города повстанцами Ракоци. Наконец, проект союзного главнокомандующего был
одобрен в результате острых дискуссий в Гааге с Великим пенсионарием Хейнсиусом.
Однако после того как баварский курфюрст Макс-Эммануэль оккупировал Аугсбург и Пассау и
двинул армию в Нижнюю Австрию, откуда открывался прямой путь на Вену, резко обострилась ситуация на востоке Империи. 1704 г. оказался весьма болезненным для австрийского дома. Австрийские земли – ядро Священной Римской империи – подверглись огромной опасности, причём с двух
сторон. Помимо Людовика XIV и Макса-Эммануэля существовала мятежная Венгрия. Неудивительно, что через полтора столетия именно венгры изменили название австрийского государства. 16 января 1704 г. голландский посол Хамель-Брунинкс писал Хейнсиусу, что в Вене дела столь плохи, что,
кажется, австрийский дом близок к падению [7. S. 44-47; 12. P. 178-179; 15. S. 54-56; 24. P. 171]. У
императора Леопольда I и Гофкригсрата возникли серьёзные опасения, что франко-баварская армия и
повстанцы Ракоци смогут объединиться в самом сердце Австрии. Тем не менее, основная опасность
исходила от Баварии и французов – реально угрожать Вене могли они, а не Ракоци, претендовавший
только на венгерские земли. Без поддержки короля Людовика и французских субсидий он, скорее
всего, никуда не двинулся бы со своей территории. Но если бы Франция, Бавария и Венгрия согласовали свои действия, то Леопольду грозило бы полное поражение. В этом убеждали Гофкригсрат и
императора английский и голландский послы, активизировавшиеся в Вене.
Вольно или невольно английское правительство и Генеральные Штаты поддерживали Ракоци,
но с иной, чем Людовик XIV, целью – умиротворив волнения в Империи, они хотели направить её
против французского короля. Лондон и Гаагу заботило то, что император попытается переложить
бремя войны с Францией на Морские державы. Поэтому в инструкциях своему послу Джорджу
Степни английская королева Анна советовала убедить императора как можно быстрее в интересах
общего дела прийти хотя бы к временному соглашению с венграми и предлагала своё посредничество
[22. P. 98, 102-106]. Голландский посол Якоб Ян Хамель-Брунинкс действовал в том же направлении.
Дипломатия Морских держав по отношению к Вене в венгерском вопросе выглядела посреднической и относительно миролюбивой, но английская и голландская пресса резко критиковала импера-
Запад и Восток: отношения с Ференцем II Ракоци
ИСТОРИЯ И ФИЛОЛОГИЯ
35
2012. Вып. 3
тора за переброску войск из Италии и с Рейна в Венгрию. В общественном мнении Лондона, например,
Леопольд I представал «деспотом и варваром, преследующим венгерских протестантов», а венгры –
«бедными повстанцами, которые защищают свои религию и свободу». Знаменитый Джонатан Свифт
отмечал, что «Леопольд принёс в жертву своим личным интересам целый Союз…» [16. P. 40-41;
9. P. 70-75]. Да и что могли думать о венграх англичане, выступившие с оружием в руках в защиту своего протестантского престолонаследия? Здесь явно проявилась протестантская солидарность. Венгерские события стали, в сущности, первой трещиной в отношениях между Империей и Морскими
державами, которая углублялась в ходе войны.
Так или иначе, в 1704 г. Дунай и Бавария оказались в центре внимания Гофкригсрата и Леопольда. 13 августа произошла решающая битва при Бленхайме (Хохштедте), где Мальборо и принц
Савойский нанесли поражение франко-баварской армии. Политика Морских держав и острота ситуации в целом отодвинули для Вены отношения с Ракоци на второй план.
Однако Леопольд I и ставший в 1705 г. императором его сын Иосиф I противились попыткам
союзников удовлетворить интересы венгров путём заключения мирного соглашения. Если бы император согласился на условия восставших, то это перечеркнуло или, по крайней мере, поставило бы
под сомнение его предыдущие достижения – завоевание Венгрии, инкорпорацию Трансильвании в
Империю, признание права младшей ветви Габсбургов на венгерский трон на сейме в Пресбурге в
1687 г. и, наконец, победу над турками, зафиксированную Карловицким миром 1699 г. Впрочем, ни
Ракоци, ни Берчени не желали в переговорах с Веной посредничества Морских держав, опасаясь их
тесных союзнических отношений с Австрией.
Тем не менее, с весны 1703 г. до лета 1706 г. Вена под давлением Лондона и Гааги, исходя из
общих интересов, вынуждена была вести переговоры с Ракоци и даже вывела из Венгрии почти все
войска [13. P. 218-224]. Трансильванский князь, в свою очередь, стремился укрепить свои позиции не
только связями с Францией и Морскими державами, но и с Россией, и даже ненадолго увяз в польских делах.
Следует заметить, что Северная война нередко выдвигается на первый план в работах по международным отношениям восемнадцатого столетия [6. P. 279; 10. P. 18-19]. Действительно, борьба на
востоке Европы непосредственным образом связана с конфликтами на западе. Основными фигурами
Северной войны, шедшей параллельно войне за испанское наследство, стали Россия, Швеция и Речь
Посполитая, а её участниками – Дания и Пруссия. «Мина» замедленного действия была заложена и
на европейском северо-востоке. Отчасти это также было связано со сменой монархов – воцарением
Петра I в России и Карла XII в Швеции. Однако главным «династическим» фактором войны явилась
проблема польского престола, претендентов на который в первом десятилетии XVIII в. нашлось достаточно много. Одним из них, довольно неожиданным, оказался мятежный трансильванский князь.
Предыстория его притязаний на польский трон такова. К концу XVII в. из всех государств Северо-Восточной Европы только Россия и Бранденбург-Пруссия обогнали Швецию и, тем более,
Польшу. Последняя, потерявшая в христианском мире значение в качестве барьера против турок и
нуждавшаяся в серьезной трансформации политического устройства всё больше становилась объектом соперничества более развитых держав, стремившихся даже разделить её территорию.
В 1696 г. умер король Ян Собеский, прославившийся в 1683 г. во время осады Вены турками.
Изнурительная война в составе Священной Лиги против турок и честолюбивые попытки его сына
Якова занять молдавский трон привели при выборах короля к вмешательству во внутренние дела Речи Посполитой западноевропейских держав и России. Новый король Польши и одновременно саксонский курфюрст Август II Сильный из рода Веттинов устраивал Империю и Россию, но не Швецию и Францию [19. S. 449]. Дипломатическая и военная «возня» вокруг Польши связала интересы
всех коалиций в испанском и северном конфликтах, а сама она стала для всех лакомой добычей.
Речь Посполитая, сохранившая архаические структуры «шляхетской республики», в период
становления Вестфальской системы вступила в полосу кризиса и стала «яблоком раздора» для сильных держав – представителей как западной, так и восточной форм «монополизации». «Идеальное»
государство, где свобода была доведена до абсурда, а общественные интересы подчинялись частным,
постепенно хирело. До его раздела оставалось около 70 лет. Польские магнаты ставили личные амбиции выше государственных интересов, перед лицом внешней опасности страна не могла организовать
оборону, что и произошло при вступлении в Польшу «Северного Александра» – шведского короля
Карла XII [3. С. 110-114].
В начале XVIII в. в шляхетской Республике можно выделить три основные политические силы:
во-первых, сторонники короля Августа, не желавшие подчиняться шведам. Среди них не существо-
36
2012. Вып. 3
Л.И. Ивонина
ИСТОРИЯ И ФИЛОЛОГИЯ
вало единства по стратегическим вопросам, поскольку Август мог пойти даже на раздробление польских земель при условии сохранения его абсолютной власти и готов был договориться об этом с кем
угодно. Две другие группировки согласны были подчиниться шведам, но в своих интересах – партия
литовского магната графа Сапеги и шляхта, руководимая кардиналом-примасом Радзийовским. Однако Карл, подчинивший, но не контролировавший Польшу, хотел любой ценой иметь «собственного» польского короля, в чём и состояла его польская дипломатия после начала Северной войны. В
конце 1703 г. шведский король выдвинул кандидатуру Якова Собеского. Август немедленно арестовал последнего и отправил в Саксонию. Карл, впрочем, не очень огорчился, заметив: «Ничего, мы
состряпаем полякам другого короля» [14. P. 37-40; 8. S. 22], и предложил польский престол брату
Якова – Александру, но тот отказался от этой сомнительной чести.
Сейм, созванный в Варшаве Радзийовским, получив обещание выплаты 500 тыс. талеров, подкреплённое угрозой шведского оружия, объявил Августа низложенным за вступление в войну против
Швеции без согласия Республики. Параллельно 2 июля 1704 г. Карл назначил королём молодого и
малоизвестного шляхтича из Познани Станислава Лещинского, отличавшегося, как отмечали современники, «уступчивостью и мягкостью». Он просидел на престоле пять лет вплоть до Полтавского
сражения 27 июня 1709 г., а затем пошел навстречу желаниям царя Петра, отказавшись от короны. На
пять лет Польша получила сразу двух королей, но многие поляки, видя в Лещинском марионетку,
стали склоняться к Августу, за которого проголосовал и сейм в Сандомире, организовавший Сандомирскую конфедерацию [20. S. 75-76].
13 января 1706 г. шведский король перешёл Неман у Гродно, который защищали 20 тыс. русских солдат и 10 тыс. саксонцев и поляков. После осады русские войска были вынуждены покинуть
позиции. 3 февраля 12-тысячная шведская армия нанесла поражение у Фрауштадта 30-тысячной саксонской армии, включавшей 1,5 тыс. русских. После этого дорога в Саксонию для шведов была открыта [2. С. 159-160].
13 октября 1706 г. в Альтранштадте Швеция и Польша подписали мирный договор. Августу
пришлось капитулировать [4. С. 186-187], были зафиксированы результаты внешнеполитической деятельности Стокгольма, в том числе в ходе Северной войны. С другой стороны, обострились противоречия в европейской политике, в том числе династические. Саксонский курфюрст добровольно поставил себя вне союзов, – теперь никто не был обязан оказывать ему поддержку после того, как он
сам легализовал нахождение шведов в своей вотчине. Правда, Морские державы – Англия и Голландия – сочувствовали свергнутому монарху. В ответ на его письмо от 26 февраля 1707 г., где он просил помочь «испражнению» Саксонии от шведов из-за «несносных поборов» (перевод по: [1. Ф. 50.
Оп. 1707. Д. 2. Л. 326]), они отказались гарантировать Карлу XII создание системы, защищавшей интересы Швеции в Восточной Европе.
Лидеров Великого союза не столько беспокоила судьба Речи Посполитой, сколько возможные
последствия кампании Карла XII в Саксонии. Польский резидент в Лондоне тщетно просил Великий
союз выслать войска в помощь Августу. После заключения шведско-польского договора европейские
политики гадали о том, какие планы вынашивает шведский король на следующий год, понимая, что
от этого во многом зависит исход войны за испанское наследство. Дипломаты Великого союза собирались приложить все усилия, чтобы разделить две большие войны [18. P. 184-185; 21. P. 55-67, 88] и
преуспели в этом, особенно герцог Мальборо, нанесший в апреле 1707 г. визит Карлу XII в Альтранштадт. Нельзя сказать, что герцог в корне изменил ситуацию. Он лишь подтолкнул Карла к тому, чего тот хотел сам. Шведский король не получал никакой выгоды, вмешиваясь в войну за испанское
наследство на стороне Франции. Если бы он направил удар против Империи, а не Петра, то Франция,
вероятно, вышла бы победителем в войне за испанское наследство и доминировала в Европе. Англия,
Голландия и Империя вскоре признали польским королем Станислава Лещинского (не отрекаясь,
впрочем, и от Августа), но проблема польского престола осталась открытой.
Тем временем 13 июня 1707 г. Государственное собрание в Оноде утвердило предложенный
Ракоци закон о смещении Габсбургов с венгерского престола. В сентябре 1707 г. представителями
трансильванского князя был подписан тайный договор с дипломатами Петра Великого и состоялся
обмен послами. 13 августа 1708 г. в Мукачевский замок прибыл известный русский дипломат Борис
Куракин, который должен был выступить посредником между Ракоци и Веной. Однако сделать это
не удалось. Кстати, в этом замке кроме русских послов побывал и польский магнат Синявский с дипломатической миссией, связанной с планами Ракоци вступить на польский трон, а также турецкий
посол Ахмед Султан [16. P. 52-68].
Запад и Восток: отношения с Ференцем II Ракоци
ИСТОРИЯ И ФИЛОЛОГИЯ
37
2012. Вып. 3
Активная русско-венгерская дипломатия была тесно связана с польской проблемой. Весной
1707 г. в местечке Жолкиев у Лемберга (Львова) Пётр I не без успеха старался предотвратить распад
Сандомирской конфедерации [4. С. 202-203]. Под впечатлением отказа Августа от трона и дипломатии западных держав многие члены Сандомирской конфедерации пошли на компромисс с Лещинским. В этой ситуации Пётр собирался решить проблему польского наследства в своих интересах. Он
поочерёдно предлагал на польский престол Меньшикова, своего сына Алексея, Якоба Собеского, литовского генерала Михаила Вишневецкого, командующего королевской армией Синявского и даже
Евгения Савойского. Появилась и кандидатура Ракоци.
Первые две кандидатуры были сразу отвергнуты польскими магнатами, а Вишневецкий летом
1707 г. перешел на сторону Лещинского. Прославленный принц Евгений пользовался особой симпатией, но отказался сам, что вполне объяснимо его дальнейшими планами и его положением. Ракоци
был окружён ореолом освободителя и имел определённые шансы. Он всерьёз обдумывал предложение Петра, несмотря на предостережения французского посла о том, что принятие польской короны
может привести к разрыву с Людовиком XIV. Планы Версаля основывались на признании королём
Лещинского в том случае, если Швеция решит повернуть оружие против Империи, и не сочетались с
новыми выборами, даже если кандидатом окажется союзник Франции. Это побуждало трансильванского князя умерить честолюбивые мечты, хотя он был отнюдь не чужд стремлению других средних
и малых государей Европы получить королевскую корону. Параллельно послы Ракоци в Варшаве пытались организовать Тройственный союз Венгрии, Польши и России с последующим присоединением Франции, что, по его мнению, могло привести к равновесию сил с Великим союзом и увеличению
политического веса Конфедерации.
Обоюдные интересы привели к компромиссу между представителями Петра и Ракоци 15 сентября 1707 г. Князь обязывался принять польскую корону на выборах, назначенных на начало 1708 г.,
если Франция и Бавария вынудят Карла пойти на мир с Россией [11. S. 207]. Однако царь и князь недолго питали надежды на взаимовыгодное разрешение конфликта. Через несколько дней шведский
король официально заявил о своих намерениях выступить на Восток. Военно-политический союз между Венгрией и Россией не осуществился: вторжение Карла XII в Речь Посполитую и Россию сковало все силы Петра.
Параллельно Карл окончил спор с императором, вынужденным пойти на компромисс. От имени Иосифа I граф Вратислав заключил со шведами договор: протестантам в Силезии была гарантирована свобода вероисповедания. Это всё, что удалось сделать Карлу для европейских протестантов,
которые накануне войны за испанское наследство считали его главным покровителем. Однако развязанная шведами война против России и её союзников, а также поддержка Станислава Лещинского
свела помощь Карла протестантам почти к нулю [23. P. 874; 5. С. 234].
Ракоци, лишившись шанса получить польский престол и укрепить своё положение, всё же продолжал борьбу, но венгерское крестьянство, несмотря на принятие в декабре 1708 г. закона об освобождении от крепостной зависимости участников освободительной войны, снизило активность. 3 августа 1708 г. в сражении с имперскими войсками у словацкого города Тренчин Ракоци был серьёзно
ранен при падении с лошади. Повстанцы, считая, что их командир погиб, обратились в бегство. Это
поражение и последовавшая неудача в январе 1710 г. у Ромханя заставили Ракоци отвести армию на
северо-восток, к Сатмару и Мукачеву, где он пользовался большой поддержкой.
Однако настроения венгерского крестьянства и знати изменились. Они разочаровались в эффективности дипломатии западных и восточных держав по отношению к их делу. Не доверяя заверениям посла императора Яноша Пальфи об амнистии, Ракоци 21 февраля 1711 г. передал верховное
командование барону Шандору Каройи, затем покинул Венгрию и отправился в Польшу, где надеялся добиться помощи от России и Франции, которые, видимо, её обещали – Петру и Людовику требовались средства для завершения собственных войн. Однако трансильванская знать уже склонялась к
компромиссу с Габсбургами. Каройи без согласия Ракоци вступил в тайные переговоры с графом
Пальфи, окончившиеся мирным договором 30 апреля 1711 г. в Сатмаре. Через два дня, 1 мая, 12 тыс.
повстанцев капитулировали на Надьмайтенском поле у Сатмара. Вопреки официальной капитуляции
Мукачевский замок в Закарпатье держал оборону вплоть до 22 июня.
Параллельно в мае и августе 1711 г. состоялись личные встречи Ракоци с Петром I, проезжавшим через Польшу. Очевидно, они испытывали взаимную симпатию. Однако царь, ещё не покончив
со шведами, завяз в неудачной войне с Османской империей. Пётр предложил Ракоци только земельный надел на Украине, где тот мог бы спокойно окончить свои дни. Ракоци, поблагодарив, отказался.
В августе он вместе с Петром спустился по Висле до Торуня, откуда русский царь поехал в Карлсбад,
38
Л.И. Ивонина
2012. Вып. 3
ИСТОРИЯ И ФИЛОЛОГИЯ
а князь – в Гданьск. Там он жил полтора года под именем графа Шароши, затем перебрался во Францию, а оттуда в 1717 г. – в Турцию, где провёл остаток жизни среди немногих верных соратников,
написав, в том числе, «Мемуары о венгерской войне» [16. P. 98-134]. Однако Ракоци не прекращал
дипломатических усилий, пытаясь получить поддержку Запада, России либо Турции. Но эти державы, повоевав, добившись своих целей и основательно истощив ресурсы, были заинтересованы в мире
и сохранении баланса сил на континенте.
СПИСОК ИСТОЧНИКОВ И ЛИТЕРАТУРЫ
1.
2.
3.
4.
5.
6.
7.
8.
9.
10.
11.
12.
13.
14.
15.
16.
17.
18.
19.
20.
21.
22.
23.
24.
Центральный государственный архив древних актов (ЦГАДА).
Возгрин В. Е. Россия и европейские страны в годы Северной войны. Л., 1986.
Григорьев Б. Карл XII. М., 2006.
Молчанов Н. Н. Дипломатия Петра Великого. М., 1991.
Шиндлинг А., Циглер В. Кайзеры. Священная Римская империя, Австрия, Германия. Ростов н/Д, 1997.
Black J. Eighteenth Century Europe 1700–1789. L., 1999.
Braubach M. Prinz Eugen von Savoyen. Bd. 2.
Die eigenhändigen Briefe König Karls XII / Hrsg. von E. Carson. Berlin, 1894.
Frey L. and M. A Question of Empire: Leopold I and the war of Spanish Succession 1701–1705. N. Y., 1983.
Frost R. I. The Northern Wars 1558–1721. L.; N. Y., 2000.
Hassinger E. Brandenburg-Preußen, Schweden und Russland. 1700–1713. München, 1953.
Hochedlinger M. Austria’s Wars of Emergence. War, State and Society in the Habsburg Monarchy 1683–1797. L.;
N. Y. 2003.
Ingrao Ch. W. In Quest and Crisis: Emperor Joseph I and the Habsburg Monarchy. Indiana, 1979.
Jonasson G. Karl XII und Polen in 1700–1706 // Changes in two Baltic countries in the XVII century. № 164.
Poznan, 1990.
Junkelmann M. Feldzug und Schlacht von Höchstädt // Die Schlacht von Hochstadt. The Battle of Blenheim / Hrsg.
von J. Erichsen und K. Heinemann. Ulm, 2004.
Kopeczi B. La France et la Hongrie au debut du XVIII-e siecle. Budapest, 1971.
Memoires de Monsieur de Torcy, pour server a l’histoire des negociations depuis le trate de Ryswick jusqu’a la
Paix d’Utrecht. Londres; Amsterdam, 1756. Vol. I.
Ouvres de Louis XIV. Paris, 1806. Vol. VI.
Press V. Kriege und Krisen. Deutschland 1600–1715. München, 1991.
Tasbir J. Polskie Przedmurze chrescijanskiej Europy. Warszawa, 1987.
The correspondence 1701–1711 of John Churchill 1st Duke of Marlborough and Anthonie Heinsius Grand Pensionary of Holland / Ed. by Van’Hoff. The Hague, 1951.
The letters and diplomatic instructions of Queen Anne / Ed. by B.C. Brown. L., 1935.
The Marlborough-Godolphin Correspondence. Ed. by H.L.Snyder. Oxford, 1975. Vol. I.
Weensche Gerantschapsberichten van 1670 tot 1720 / bewerkt door G. von Antal en J.C.H. de Pater.‚ SGravenhage, 1934.
Поступила в редакцию 25.05.11
L.I. Ivonina
The relations of West and East with Ferenz II Rakozi
The article is devoted to the problem of relations of Transylvanian prince Ferenz II Rakozi with England, Holland, Holy
Roman Empire, Russia and his participation in the elections of the Polish king on the phone of Hungarian uprising and
two European wars.
Keywords: the Spanish Succession war, the Nothern war, Hungarian uprising, polish throne, diplomacy, battle.
Ивонина Людмила Ивановна,
доктор исторических наук, профессор
ФГБОУ ВПО «Смоленский государственный университет»
214000, Россия, г. Смоленск, ул. Пржевальского, 4
E-mail: ivonins@rambler.ru
Ivonina L.I.,
doctor of history, professor
Smolensk State University
214000, Russia, Smolensk, Przheval’skogo st., 4
E-mail: ivonins@rambler.ru