Денежно-кредитное регулирование: оптимум гибкости и
реклама
Банкаўскi веснiк, МАЙ 2008 çÄìóçõÖ èìÅãàäÄñàà Денежно-кредитное регулирование: оптимум гибкости и транспарентности Д енежно-кредитная политика является одной из наиболее важных составляющих государственной экономической политики, и от того, насколько эффективно используются ее инструменты, от адекватности ее текущим экономическим условиям в определяющей степени зависит динамика социально-экономического развития государства1. В последнее время в Российской Федерации вопросы проведения денежно-кредитной политики стали чрезвычайно актуальными и интересными не только для научной общественности, но и для специалистов. Это связано, во-первых, с акцентированием внимания правительства на борьбе с инфляцией, во-вторых, с осознанием необходимости изменения вектора экономической и, в частности, денежно-кредитной политики, определяющей переход на инновационный тип развития экономики. Рассмотрим последовательно указанные вопросы, начав с двух моделей реализации денежно-кредитной политики. ÉË·ÍÓÒÚ¸ ËÎË Ú‡ÌÒÔ‡ÂÌÚÌÓÒÚ¸ ‰ÂÌÂÊÌÓ-͉ËÚÌÓÈ ÔÓÎËÚËÍË Со времен Дж.М. Кейнса одной из наиболее дискуссионных проблем денежной теории был вопрос определения роли и места денежно-кредитного регулирования в системе государственной экономи- ческой политики, статуса главного кредитного института — центрального банка. Как известно, реализация денежно-кредитной политики может происходить в двух формах: 1) как дискреционная политика (discretionary policy), когда центральный банк незапланированным образом реагирует на какие-либо изменения экономической конъюнктуры; 2) посредством стационарных процедур или через правило денежно-кредитной политики2 (monetary policy rules), то есть стратегию, по которой центральный банк может принудительно или самостоятельно взять на себя определенные обязательства. Так, например, М. Фридман предлагал ввести законодательные ограничения относительно возможностей Федеральной резервной системы увеличивать денежную массу в определенном размере, то есть ввести элементы так называемой денежно-кредитной конституции3, которая должна обеспечить предсказуемость и согласованность действий всех субъектов рынка. Вопрос о применении той или иной формы реализации денежнокредитной политики не имеет однозначного решения, несмотря на то, что наиболее известные зарубежные экономисты4 склоняются в пользу применения в том или ином виде правил денежно-кредитной политики. Многие исследо- ватели в то же время выступают за целесообразность использования в определенных рамках элементов дискреционности в проведении монетарной политики. Следует отметить, что на практике нецелесообразно абсолютное противопоставление политики определенных правил и политики дискреционной, то есть обладающей свободой действий применительно к складывающимся обстоятельствам. Отрицание дискреционной политики, в частности, является характерной чертой ортодоксально-монетаристской теории. Конечно, нельзя не согласиться со многими аргументами в пользу необходимости разработки и соблюдения основных принципов и правил проведения экономической политики. Однако здесь не следует впадать в крайности, ибо не менее важно обеспечить гибкость денежно-кредитной политики, возможность использования различных вариантов ее реализации, учитывающих особенности конкретной ситуации и тенденции ее изменения, воздействие внешних факторов и т.п. Наконец, нельзя забывать и о том, что на практике появление новых экономических явлений может не вписываться в рамки любых известных правил. Не случайно многие сторонники политики твердых правил подчеркивают важность соблюдения некоторой гибкости. Для этого предлагаются “правила с обратной связью”, которые допускают изме- 1 Так, например, Гейвандов Я.А. отмечает, что “централизованное управление денежно-кредитной системой Российской Федерации является одним из основополагающих элементов ее государственности”. 2 Систематический процесс принятия решений, использующий информацию последовательным и предсказуемым образом. 3 Как известно, конституция [лат. сonstitutio — установление] — основной закон государства, обладающий высшей юридической силой, закрепляющий его политическую и экономическую систему, устанавливающий принципы организации и деятельности органов государственной власти, управления, суда, основные права, свободы и обязанности граждан. Рассматривая понятие “денежно-кредитная конституция”, авторы имеют в виду законодательно установленные ограничения в отношении изменения параметров денежно-кредитных инструментов (денежные агрегаты, ставка процента и т. д.), а также ограничения организационно-правовых условий функционирования денежных властей. 4 См., например, работы Л. Болла, Б. Маккалума, Дж. Тейлора, Л. Свенссона, М. Фридмана. 29 Банкаўскi веснiк, МАЙ 2008 çÄìóçõÖ èìÅãàäÄñàà нения параметров политики при изменении экономической ситуации, но изменения согласно заранее установленной формуле5. В конечном счете проблема предпочтения дискреционной политики или политики, основанной на правиле, рассматривается как дилемма “гибкость денежно-кредитной политики — транспарентность и прозрачность стратегии, предсказуемость денежно-кредитной полити- åÓ‰ÂÎË ‰ÂÌÂÊÌÓ-͉ËÚÌÓ„Ó Â„ÛÎËÓ‚‡ÌËfl Ë ‡ÌÚËËÌÙÎflˆËÓÌ̇fl ÔÓÎËÚË͇ Определение правила денежнокредитной политики для России представляет безусловный интерес. Как известно, Банк России, с одной стороны, пытается идти впереди заданных ориентиров (в докризисный период акцент делался на ограничении темпов прироста Опыт западных исследователей в разработке моделей денежно-кредитной и валютной политики все более актуализируется в российских условиях в связи с объективной необходимостью развития и совершенствования форм их реализации. ки”. Рассматривая последние работы зарубежных исследователей6, касающиеся денежно-кредитной политики, можно отметить, что большинство из них посвящено именно проблемам применения правил в том или ином виде при реализации денежно-кредитной политики, выбора той или иной математической модели, нахождения ее оптимальной спецификации. Всплеск интереса, отмечаемый в последнее время к исследованиям, посвященным моделированию поведения центральных банков, был вызван работами Дж. Тейлора. Предложенное им правило денежно-кредитной политики в большой степени в простой форме объясняло фактическую динамику краткосрочной ставки процента. В последующие годы исследования, проведенные для различных стран, подтвердили, что на практике центральные банки действительно во многом следуют некоторому набору предопределенных заранее правил, реагируя на различные шоки макроэкономики. денежного предложения, впоследствии внимание сместилось в сторону борьбы с инфляцией), с другой — его политика во многом является дискреционной, то есть при необходимости Центральный банк Российской Федерации допускает отклонение от заявленных ориентиров. Для национальных денежных властей приоритетной на ближайшую перспективу останется задача оптимизации денежно-кредитной политики в координатах “реальный валютный курс — инфляция”. При этом, как уже указывалось, центральный банк предполагает (по крайней мере, исходя из его программных документов7) осуществить переход к прямому таргетированию инфляции. Несмотря на дискуссионный характер вопроса об адекватности таргетирования инфляции современным тенденциям развития национальной экономики8, общей для исследователей является позиция, согласно которой переход к новым принципам потребует последова- тельного отказа от дискреционного характера мероприятий денежных властей (в частности, в отношении политики валютного курса) и ориентацию на использование правила9 в реализации денежнокредитной политики. Полагая, что инфляция является исключительно денежным феноменом, далее можно прийти к совершенно некорректным выводам о том, что только избыточное предложение денег (эмиссия) вызывает изменение их относительной ценности. Инфляцию часто подают как феномен, проявившийся в основном при введении в хозяйственный оборот бумажных денег10. Однако инфляция имела место и при использовании золотых и серебряных монет, а также слитков. Другое дело, величина обесценения. Однако она зависит не только от эмиссии бумажных денег (в прошлые времена — от объема выпущенных золотых и серебряных монет), но и от состояния хозяйственной системы, производства благ. Последнее обстоятельство чрезвычайно важно для понимания, а потом и измерения инфляции. Пренебрежение им приводит к явным ошибкам и неточным интерпретациям. Опыт западных исследователей в разработке моделей денежнокредитной и валютной политики все более актуализируется в российских условиях в связи с объективной необходимостью развития и совершенствования форм их реализации. Использование правила при реализации денежно-кредитной политики имеет целый ряд позитивных моментов. Так, американский ученый-экономист Г. Саймонс отмечал, что рыночная экономика не может эффективно функционировать в условиях экстремальной неопределенности действий денежных властей. Стабильные правила игры, касающиеся денег, имеют определяющее значе- См.: Сакс Дж., Ларрен Ф. Макроэкономика. Глобальный подход. М. Дело, 1996. С. 667. В частности, работы Национального бюро экономических исследований (NBER), доступные на web-сайте: www.nber.org/papers 7 См.: Основные направления единой государственной денежно-кредитной политики на 2008 г. 8 Исследователи отмечают следующие проблемы, препятствующие эффективной реализации таргетирования инфляции в России: сохранение фискального доминирования в экономике; значительная доля цен, регулируемых государством, и, как следствие, сложности, связанные с выбором показателя инфляции; возможность возникновения конфликта целей (например, при стремлении поддерживать желаемый уровень процентных ставок или валютного курса). 9 Правило денежно-кредитной политики можно также определить как функцию ответной реакции денежных властей, в соответствии с которой инструмент денежно-кредитной политики отвечает на изменения нескольких ключевых экономических переменных. 10 Некоторые исследователи трактуют инфляцию исключительно как денежный феномен. См.: Маевский В.И. Фундаментальная теория денег и макроэкономические измерения // Доклад на секции ООН РАН. М.: ЦЭМИ РАН, 2007. С. 10. 5 6 30 Банкаўскi веснiк, МАЙ 2008 çÄìóçõÖ èìÅãàäÄñàà ние для функционирования системы, основанной на свободном предпринимательстве. Действительно, денежно-кредитная политика, основанная на следовании правилу, как уже отмечалось, приобретает такие немаловажные характеристики, как транспарентность, последовательность, регулярность. Такая форма реализации денежно-кредитной политики дисциплинирует денежные власти, освобождает их от политического давления. Однако применение правил в условиях развивающейся экономики требует взвешенного подхода. Необходимо четко оценивать параметры функционирования трансмиссионного механизма, значимость отдельных каналов передачи импульсов денежно-кредитной политики. Структурные изменения в передаточном механизме (усиление значимости одних каналов, ослабление других) требуют внесения соответствующих изменений в правило, в котором инструмент денежно-кредитной политики выражается как функция от экономических переменных (правила Л. Болла и Л. Свенссона): it = fπt + gyt + h0et + h1et-1, (1) где it — номинальная ставка процента, установленная национальным центральным банком; πt — темп инфляции; yt — отклонение реального ВВП от потенциального; et — реальный валютный курс; f, g, h0, h1 — параметры политики (трудности в использовании данного уравнения возникают при формировании долгосрочных прогнозов, так как в таком случае не известны ни реальная процентная ставка, ни реальный валютный курс и, кроме всего прочего, не учитываются временные запаздывания во взаимовлияниях “выпуск ↔ инфляция ↔ ставка процента”). Необходимо систематически тестировать правило денежно-кредитной политики для определения его оптимальной спецификации, обеспечивающей наиболее эффективную реакцию денежных властей на изменения в экономике. В этой связи более гибким представляется правило таргетирования, при котором центральный банк стремится минимизировать функцию потерь (модель Дж. Тейлора), так как денежные власти в этом случае могут использовать необходимый инструмент денежно-кредитной политики по собственному усмотрению. Экономический спад в США, спровоцированный ипотечным кризисом лета 2007 г., на фоне роста платежного дефицита, резкого роста цен на нефть и сырьевые товары, а также падения курса доллара и растущей инфляции наглядно демонстрирует, что произошли определенные сдвиги в функционировании передаточного механизма кредитно-денежной политики. Можно было наблюдать, как многочисленные попытки повлиять на ситуацию со стороны ФРС (изменение процентной ставки) не находили соответствующих откликов в экономике11. Надо полагать, что теперь ФРС сфокусирует внимание на политике валютного курса. Некоторые исследователи, однако, указывают на то, что снижение доллара в настоящее время обусловлено в большей степени не естественными (состояние экономической системы), а скорее искусственными причинами, связанными с необходимостью структурной модификации американской экономики. Модель Дж. Тейлора, допускающая совместимость таргетирования денежных агрегатов и валютного курса, можно представить в виде следующей математической формулы12: Lt = (mt - mTt) + ν(St - STt)2, ν — коэффициент в функции потерь. Указанное уравнение является частным примером реализации политики валютного курса (может применяться центральным банком при проведении интервенций на валютном рынке) посредством правила таргетирования, при котором денежные власти стремятся минимизировать значение определенной функции потерь. Немаловажным аспектом является реализация системного подхода в применении правил денежно-кредитной политики. Это означает восприятие правила не просто как математической формулы, а как целостной системы, методологической базы, гибкого механизма выработки и реализации денежнокредитной политики. В силу того, что в условиях экспортно-ориентированной экономики канал валютного курса в системе передаточного механизма является наиболее значимым, представляется целесообразным включение валютного курса в уравнение правила денежно-кредитной политики в качестве инструментального параметра13. В таких моделях необходимо учитывать многофакторность валютного курса, которая выражается в его сложной взаимосвязи с другими экономическими категориями — ценой, деньгами, процентом, платежным балансом. При этом важное влияние имеет степень доверия к валюте на национальном и мировых рынках. Рассмотренные проблемы особенно актуальны в условиях развивающейся экономики, когда субъективные факторы, в частности ожидания населения и рынков, играют далеко не последнюю роль в определении динамики макроэкономических показателей. (2) где mt и mTt — денежная база (фактическое и таргетируемое значение); St и STt — валютный курс (фактическое и таргетируемое значение); 鄇ÌËÁ‡ˆËÓÌÌÓ-Ô‡‚Ó‚˚ ÛÒÎÓ‚Ëfl ÙÛÌ͈ËÓÌËÓ‚‡ÌËfl ËÌÒÚËÚÛÚ‡ ˆÂÌڇθÌÓ„Ó ·‡Ì͇ После того как центральные банки приобрели монополию на эмиссию денег, они стали носите- В связи с этим глава ФРС США Бен Бернанке в своем докладе перед комитетом по финансовым услугам Палаты представителей Конгресса США 27 февраля 2008 г. отметил, что наиболее важной задачей ФРС будет “оценка соответствия кредитно-денежной политики требованию обеспечить максимальную занятость и ценовую стабильность”. 12 Taylor John B. (eds.) Monetary Policy Rules, Chicago: University of Chicago Press, 1999. 13 Стоит, однако, заметить, что в экономиках, имеющих слаборазвитые финансовые рынки, канал валютного курса в передаточном механизме не всегда может использоваться с максимальной эффективностью. 11 31 Банкаўскi веснiк, МАЙ 2008 çÄìóçõÖ èìÅãàäÄñàà лями так называемого денежнокредитного суверенитета, который подчеркивает суверенное право государства через центральный банк регулировать денежную эмиссию и проводить денежно-кредитную политику для решения поставленных задач. Основными элементами денежно-кредитного суверенитета являются: ● наличие института денежнокредитного суверенитета (центрального банка) с дискреционными полномочиями; ● приоритет национальных властей в монопольной эмиссии денег; ● возможность использования различных методов и инструментов денежно-кредитного регулирования; ● режим плавающего валютного курса и отсутствие внешних денежных обязательств и соглашений. Сохраняя денежно-кредитный суверенитет, страна имеет ряд преимуществ: ● государство может осуществлять независимую экономическую политику, а денежные власти — иметь широкие возможности выбора стратегии и тактики монетарной политики; ● получение сеньоража, инфляционного налога, взимаемого государством в результате эмиссии денег; ● выполнение роли кредитора последней инстанции. Центральные банки как таковые появились в ответ на неспособность коммерческих банков самостоятельно преодолевать банковские кризисы, связанные с паникой вкладчиков14. До этого роль кредиторов последней инстанции выполняли банковские коалиции15. С выделением института центрального банка как наиболее эффективного типа денеж- ных властей16 до настоящего времени не смолкают дискуссии относительно степени его автономности в проведении денежно-кредитной политики. Еще в 1936 г. Ф. Лутц писал, что “создание денег должно подчиняться задачам целесообразной денежной и валютной политики”. Целесообразность же заключается в заботе о “надежности денег”. Причем “кредитная сторона” требует частных учреждений и конкуренции, денежная сторона — управления и гарантий “сверху”. Отсюда и вытекает “основная проблема денежной конституции”. В современных условиях идея “денежно-кредитной конституции” базируется на концепции “супернейтральности” денег. Понятие нейтральности денег предполагает, что одноразовое изменение количества денег в обращении не окажет воздействия на равновесный уровень реального объема производства на долгосрочных интервалах времени. Сторонники неоклассической школы выдвигают предположение о том, что изменения в денежно-кредитной политике не приводят к каким-либо изменениям в экономической системе даже в краткосрочном плане, при условии, что экономические объекты ожидают предполагаемые изменения. Однако позиция исследователей и практиков по данному вопросу неоднозначна. Руководство ФРС, например, считает, что жесткая регламентация деятельности денежных властей таит в себе больше опасностей. Одновременно некоторые авторы выдвигают проекты реформирования института центрального банка. В частности, предлагается отделить функции по регулированию денежной базы от мер по контролю за деятельностью коммерческих банков, создав соответствующие учреждения. Однако в этом случае могут возникнуть проблемы координации действий этих учреждений и их соперничество. В связи с этим высказываются предложения о концентрации регулирующих функций, слияния центрального банка и казначейства, но при этом возникает другая опасность — чрезмерная монополизация полномочий. Некоторые авторы фактически предлагают формировать в этой области своего рода сверхмонополии, когда говорят о необходимости поглощения финансовой политикой денежно-кредитной и создания вместо двух центров экономической политики единого центра с единой системой приоритетов17. Следует, однако, заметить, что разграничение денежного обращения и “контура обращения финансовых активов” представляется весьма существенным объективным обстоятельством и их своеобразное слияние вряд ли целесообразно. При указанной системе управления возникает не просто финансовая направленность макроэкономической политики, а ее полная переориентация на фискальные цели. Данный тезис подтверждает В. Евстигнеев, указывая на то, что в случае слияния “денежного” и “финансового” контуров “критерии управления финансовой системой имеют финансовую, а не социальную или реальную природу...”. В противовес чрезмерной концентрации власти в денежной сфере вносятся предложения обеспечить полную независимость центрального банка от вмешательства правительства. Но чрезмерная независимость грозит снижением ответственности и неконтролируемостью действий, отрывом от единой системы государственного регулирования экономики. Еще дальше идут авторы, которые указывают на необходимость такой организации деятельности центрального 14 Понятие “кредитор последней инстанции” (lender of last resort) впервые ввел английский экономист У. Бэйджгот в своей работе “Ломбардстрит”, опубликованной в 1873 г. 15 Банки организовывали как формальные, так и неформальные объединения, имевшие целью самострахование от бегства вкладчиков. Затем эта роль перешла к эмиссионным банкам, что имело следствием прекращение деятельности банковских коалиций и введение банковского надзора и регулирования. 16 Конференции Лиги Наций, прошедшие в Брюсселе (1920), Генуе (1922) и Лондоне (1933), приняли положение о необходимости учреждения центральных банков во всех развивающихся странах, где их еще не было. В то же время до середины 50-х гг. XX в. основным конкурентом центрального банка оставалось валютное правление. Слабость фунта стерлингов в период Бреттон-Вудской системы и дефицит инвестиций в бывших британских колониях способствовали отказу от валютного правления в пользу центрального банка. В 1950—1960-е гг. институт центрального банка ввели все бывшие британские колонии в Азии и Африке. 17 Причем “эффективное управление финансовой системой возможно при создании коалиции “большого правительства” и большого банка, с одной стороны, и ведущих финансовых институтов, не относящихся к денежным властям, с другой”. Объединенные денежные власти должны в соответствии с логикой данного подхода оставить “твердое ядро” такой коалиции. См.: Евстигнеев В. Денежная эмиссия и транзитивная экономика // Вопросы экономики. 1997. № 10. С. 15—16. 32 Банкаўскi веснiк, МАЙ 2008 çÄìóçõÖ èìÅãàäÄñàà банка, которая полностью основывалась бы на механизме свободной рыночной конкуренции18. Ф. Хайек, например, утверждал, что “возможности рыночной экономики могли бы раскрываться гораздо полнее, если бы была упразднена государственная монополия на деньги”. При такой системе цент- ● ● ● стабильность нормативной базы, определяющей статус центрального банка; самостоятельность денежных властей в вопросе установления ставки рефинансирования; закрепление такого способа назначения управляющего цент- В силу того, что в условиях экспортно-ориентированной экономики канал валютного курса в системе передаточного механизма является наиболее значимым, представляется целесообразным включение валютного курса в уравнение правила денежно-кредитной политики в качестве инструментального параметра. ральный банк лишается своих монопольных прав на эмиссию денег, роли банка банков, держателя банковских резервов и т.д. Конкуренция коммерческих банков и “частных денег” создает механизм саморегулирования, который, по мнению автора, будет автоматически обеспечивать равновесие на денежном рынке и стабильность покупательной способности денег. В то же время большинство исследователей отмечают, что переход к свободной банковской системе в практической плоскости невозможен, так как в этом случае фактически подрывается система государственного регулирования экономики в целом. Рассматривая проблему независимости денежных властей, М. Кроуфорд определил восемь ключевых параметров: ● наличие законодательных (конституционных) гарантий независимого статуса центрального банка, исключающих возможность вмешательства в его деятельность; ральным банком, который ограничивает возможности органов власти определять кандидатуру управляющего; ● продолжительный срок полномочий руководства центрального банка; ● ограниченные возможности досрочного освобождения от должности руководства центрального банка; ● отсутствие представителей институтов власти в органах управления центрального банка; ● четкое законодательное определение и непротиворечивость целей деятельности и задач центрального банка; Д. Серве определяет следующие критерии независимости денежных властей: ● институциональная независимость, которая определяется такими факторами, как закрепление особого статуса центрального банка и четко сформулированные гарантии невмешательства органов власти в его деятельность; личная независимость, которая, по мнению исследователя, обусловлена не только запретом каких-либо директив со стороны органов власти, но и особым порядком назначения на должность, а также продолжительным и невозобновляемым сроком полномочий управляющего и членов совета директоров центрального банка; ● функциональная независимость, в рамках которой исследователь выделяет операционную и финансовую. Операционная независимость обусловлена наличием и возможностью самостоятельного применения соответствующих инструментов денежно-кредитной политики. Финансовая независимость определяется наличием у центрального банка собственных средств, в том числе обособленного имущества19. Рассматривая текущее положение института национальных денежных властей, можно определить следующие направления совершенствования организационноправовых условий функционирования центрального банка20. Наши предложения вытекают из концепции дисфункции “экономической системы”21 и направлены на то, чтобы повысить функциональную эффективность управления денежно-кредитной системой, сделать ее адекватной решению задач развития национального хозяйства, повысить адаптационные свойства. Чтобы преодолеть дисфункцию системы, необходимо повысить качество институтов по семи группам параметров, которые задают рамки функционирования системы (института): 1) цель существования (назначение данных правил); 2) область приложения усилий (поле деятельности или реализуемой потребности в функциональном наборе этой системы); ● 18 Теория свободной банковской деятельности, обосновывающая учреждение частных эмиссионных банков, имеет давнюю историю. Наделение Банка Англии в 1844 г. исключительными полномочиями по выпуску денег стало разделительной чертой между прошлым и будущим эмиссионной политики. Идею конкурентных эмиссий возродил Ф. Хайек, опубликовавший в 1976 г. работу “Выбор валюты”. На протяжении 80-х гг. XX в. группа экономистов (Р. Ваубел, Д. Гласнер, К. Доуд, Дж. Селджин) обновила теорию свободной банковской деятельности, предложив, в частности, широко использовать электронные деньги для уменьшения роли центрального банка в денежной эмиссии. 19 Servais D. A Single Financial Market. Brussels — Luxemburg, 1995. P. 92—93. 20 О.М. Олейник, рассматривая правовой статус центрально банка, отмечает, что это одна из наиболее интересных и сложных проблем банковского права. Сложность данной проблемы обусловлена тем, что “правовое положение Банка России определяется не только и не столько правовыми предписаниями, сколько экономико-правовыми традициями и потребностями, которые находят свое внешнее выражение в правовых нормах”. 21 Сухарев О.С. Институциональная теория и экономическая политика / В 2-х т. — М.: Экономика, 2007. Теория экономической дисфункции. — М.: Машиностроение, 2001. 33 Банкаўскi веснiк, МАЙ 2008 çÄìóçõÖ èìÅãàäÄñàà 3) функциональное наполнение; 4) период времени до изменения (в том числе функционального набора); 5) издержки функционирования; 6) степень отторжения или принятия вводимой нормы (функции); 7) устойчивость к мутации (мера устойчивости системы/института к ее/его преобразованию в какую-либо иную форму). Сформулируем предложения по усилению кадровой автономии центрального банка и повышению его функциональной автономии, исходя из необходимости снижения степени дисфункциональности системы. 1. Усиление кадровой автономии денежных властей. Назначение председателя центрального банка должно производиться советом директоров из состава своих членов. Срок, занимаемый им на этом посту, по нашему В законе о центральном банке необходимо установить ответственность за последствия деятельности денежных властей в качестве органа государственного регулирования денежно-кредитной сферы, включая стабильность платежной системы. Изменение одного из семи параметров применительно к управляемой системе в целом может иметь серьезные последствия в отношении устойчивости функционирования системы, ее качества и полезности для экономики. Неэффективная норма может обнаруживать устойчивую жизнеспособность. Наличие таких норм говорит о той или иной степени дисфункциональности экономической системы, а наличие неэффективных устойчивых норм — о потере “функционального”, “целевого” качества системы. Эти процессы могут возникать независимо друг от друга или одновременно. Введение новых институтов или пролонгация действия старых, взаимодействующих с новыми, часто усиливает негативное воздействие как на конкретную систему, так и в целом на экономику. мнению, не должен быть менее восьми лет, чтобы избежать зависимости руководства от четырехлетних политических циклов. Большое значение имеют также закрепленные в законодательстве основания, предусмотренные для освобождения от должности председателя центрального банка. Причины увольнения председателя центрального банка не могут быть связаны с проводимой денежно-кредитной политикой. В законе о центральном банке необходимо установить ответственность за последствия деятельности денежных властей в качестве органа государственного регулирования денежно-кредитной сферы, включая стабильность платежной системы. Критерием деятельности центрального банка должно быть исключительно достижение целей денежно-кредитной политики, обеспечение функ- ционирования банковской и платежно-расчетной систем. 2. Усиление функциональной автономии центрального банка. Оценивая формы и методы проведения национальной экономической политики, можно с большой долей уверенности говорить о целесообразности четкой регламентации вопросов проведения денежно-кредитной политики с одновременным расширением полномочий и усилением самостоятельности денежных властей22. Конституция и федеральное законодательство недостаточно четко определяют правовую базу взаимодействия правительства и центрального банка по вопросам проведения и реализации денежнокредитной политики. В связи с этим необходимо четко обозначить иерархию подчиненности целей денежно-кредитной политики во избежание потенциального конфликта между ними. Центральный банк нуждается в самостоятельности при разработке денежно-кредитной политики, которая должна быть скоординированной, но не подстроенной под бюджетноналоговую политику. Конфликт интересов должен быть изначально устранен путем внесения в нормативные правовые акты соответствующих положений о порядке разрешения спорных моментов или о наделении денежных властей “правом последнего слова” при выработке совместных с правительством решений23. Необходимо, чтобы центральный банк задавал ключевые денежно-кредитные ориентиры на предстоящий период времени, такие, как валютный курс, инфляция и денежное предложение, в соответствии с которыми правительство будет составлять свои собственные планы24. Представители центрального банка должны принимать активное участие в разработке бюджетно-нало- 22 Полномочия в части реализации государственной денежно-кредитной политики имеют как правительство, так и центральный банк. Так, в соответствии с подпунктом “б” пункта 1 ст. 114 Конституции РФ Правительство обеспечивает проведение в Российской Федерации единой финансовой, кредитной и денежной политики. Статья 4 Федерального закона от 10 июля 2002 г. № 86-ФЗ “О Центральном банке Российской Федерации (Банке России)” указывает, что центральный банк во взаимодействии с правительством разрабатывает и проводит единую государственную денежно-кредитную политику. 23 Необходимо отметить, что в главах V—VIII Федерального конституционного закона от 17 декабря 1997 г. № 2-ФКЗ “О Правительстве Российской Федерации” достаточно четко определена нормативно-правовая база взаимодействия Правительства РФ с законодательной, судебной властью, органами исполнительной власти субъектов РФ, но практически отсутствуют положения, регулирующие вопросы взаимодействия с Центральным банком РФ. Только статья 27 данного закона очерчивает возможные контуры взаимодействия, предоставляя право представителям центрального банка участвовать в заседаниях правительства. 24 В экономиках, сильно подверженных макроэкономической нестабильности, необходимо, чтобы бюджетно-налоговая политика следовала за денежно-кредитной политикой, а не наоборот, что мы наблюдаем в настоящее время. 34 Банкаўскi веснiк, МАЙ 2008 çÄìóçõÖ èìÅãàäÄñàà говой политики на предстоящий плановый период. Недостаточной представляется открытость и транспарентность денежно-кредитной политики. Центральный банк демонстрирует крайнюю закрытость по сравнению со своими коллегами, и экономические агенты слабо верят в его стабилизационные способности. В связи с этим следует значительно улучшить информационный стандарт работы денежных властей с населением и рынками. Важно понимать, что структурная политика, которая крайне необходима в современных условиях, нуждается в совершенно особой модели денежно-кредитной политики. При этом будет необходимо значительно модифицировать стандартные схемы и процедуры реализации макроэкономической политики. Например, может потребоваться рекомендательно задавать для банков монетарные диапазоны их кредитных портфелей, которые следует очертить соответствующими верхними и нижними процентными ставками, что позволит с течением времени выровнять рентабельность секторов за счет изменения распределения частного капитала и фактически навязать схему “большему доходу — больший риск”. На сегодняшний день банки в сравнении с реальным сектором имеют несоизмеримо более высокую рентабельность и больший доход при относительно меньшем риске, что существенно затрудняет эффективное взаимодействие секторов и управление структурными изменениями в экономике. Эти монетарные диапазоны можно очертить исходя из данных по средней рентабельности каждого рассматриваемого сектора экономики. В итоге прирост инвестиций в эти сектора начнет приводить к росту их конкурентоспособности и рентабельности, а банки будут расширять свою деятельность в значимых для экономики и общества секторах, а не перебрасывать свои кредитные ресурсы исключительно в высокодоходные сферы деятельности, в основном сферу финансовых трансакций и фондового рынка. Правда, с одной стороны, в краткосрочном аспекте это может снизить общую рентабельность экономики, с другой — позволит сохранить важнейшие направления хозяйственной деятельности и основу для будущей конкурентоспособности всего хо- зяйства. Безусловно, важно продумать, как менять границы указанных монетарных диапазонов, учесть региональные особенности страны, а может быть, применить эту схему исключительно для отстающих в развитии регионов. В заключение хотелось бы отметить, что эффективная денежно-кредитная политика, стабильность валюты и инновационная модель экономики, воспроизведенная за счет стимулирования режима достижения нового результата, под который выделяются деньги, станет залогом как высоких темпов развития, так и повышающегося структурного качества экономики. ÄÎÂÍ҇̉ äìêúüçéÇ, ͇̉ˉ‡Ú ˝ÍÓÌÓÏ˘ÂÒÍËı ̇ÛÍ, ‰ÓÍÚÓ‡ÌÚ êÓÒÒËÈÒÍÓ„Ó „ÓÒÛ‰‡ÒÚ‚ÂÌÌÓ„Ó ÚÓ„Ó‚Ó-˝ÍÓÌÓÏ˘ÂÒÍÓ„Ó ÛÌË‚ÂÒËÚÂÚ‡ é΄ ëìïÄêÖÇ, ‰ÓÍÚÓ ˝ÍÓÌÓÏ˘ÂÒÍËı ̇ÛÍ, ÔÓÙÂÒÒÓ, ‚Â‰Û˘ËÈ Ì‡Û˜Ì˚È ÒÓÚÛ‰ÌËÍ àÌÒÚËÚÛÚ‡ ˝ÍÓÌÓÏËÍË êÄç Источники: 1. Вдовиченко А.Г., Воронина В.Г. Правила денежно-кредитной политики Банка России // Научный доклад № 04/09. Серия “Научные доклады”. — Консорциум экономических исследований и образования. 2. Гейвандов Я.А. Центральный банк Российской Федерации: юридический статус, организация, функции, полномочия. М., 1997. С. 206. 3. Евстигнеев В. Денежная эмиссия и транзитивная экономика // Вопросы экономики. 1997. № 10. С. 15—16. 4. Лутц Ф. Главная проблема денежной конституции // Политэконом. 1996. № 2. С. 46—47. 5. Моисеев С.Р. Правила денежно-кредитной политики // Финансы и кредит. 2002. № 16. С. 37. 6. Олейник О.М. Основы банковского права. Курс лекций. М.: Юристъ, 1999. С. 128. 7. Сухарев О.С. Институционализация экономического роста //Банковское дело. 2008. № 2. С. 31—35. 8. Сухарев О.С. Денежная политика как инструмент преодоления дисфункции экономики // Портфельный инвестор. 2007. № 8. С. 110—116. 9. Сухарев О.С., Курьянов А.М. Актуальные вопросы денежно-кредитной политики // Финансы. 2007. № 9. С. 55—58. 10. Сухарев О.С., Курьянов А.М. Концепция государственной денежно-кредитной политики в России // Банкаўскi веснiк. 2007. № 31. С. 15—19. 11. Сухарев О.С. Финансовая политика: применение денежного и фискального инструментов // Материалы Международной научнопрактической конференции “Инновационный прорыв в развитии России и ее регионов”. — М.: Всероссийская налоговая академия при Минфине РФ. 2007. С. 168—179. 12. Управление социально-экономическим развитием России: концепции, цели, механизмы / Рук. авт. кол.: Д.С. Львов, А.Г. Поршнев. Гос. ун-т упр. Отд. экономики РАН. М.: ЗАО “Изд-во “Экономика”, 2002. С. 424. 13. Федеральный конституционный закон от 17 декабря 1997 г. № 2-ФКЗ “О Правительстве Российской Федерации” // Собрание законодательства Российской Федерации. 1997. № 51. 14. Хайек Ф. Пагубная самонадеянность. Ошибки социализма. М., 1992. 15. Хайек Ф. Частные деньги. М.: Институт национальной модели экономики. 1996. 16. Crawford M. One money for Europe? The Economics and Politics of Maastricht. L. 1993. P. 195. 17. Dukic D. Monetary Sovereignty — Some Theoretical and Empirical Considerations. — Development and International Cooperation, 1995, vol. 11, № 21—1, p. 225—248. 18. Svensson L. “Open-Economy Inflation Targeting”, Journal of International Economics, February, 2000, 50 (1), p. 155—183. 35
