УДК 323.272 (революции) РОЛЬ СМИ В «ЦВЕТНЫХ
реклама
УДК 323.272 (революции) РОЛЬ СМИ В «ЦВЕТНЫХ» РЕВОЛЮЦИЯХ: КОММУНИКАТИВНЫЙ АСПЕКТ Борейко Андрей Андреевич, аспирант факультета международных отношений кафедры европейских исследований Санкт-Петербургский государственный университет, г. Санкт-Петербург, Россия aarongungnir@gmail.com Данная статья рассматривает место СМИ в процессе революции. Особое внимание уделяется революционной коммуникации. Предлагается разделять воздействие СМИ на предреволюционный период и непосредственно на саму революцию. Кроме того, на примере протестных событий последних 30 лет, а именно "Бархатной", "Оранжевой" революций и событий на Севере Африки, показать увеличение как роли СМИ вообще, так и сети Интернет в частности. Ключевые слова: СМИ; «Цветная» революция; информация; коммуникация. ROLE OF MASS-MEDIA IN "COLOR" REVOLUTIONS: COMMUNICATIVE ASPECT Andrew Boreyko, post-graduate student of faculty of the international relations of the European researches Saint-Petersburg State University, Saint-Petersburg, Russia aarongungnir@gmail.com Given article considers a place of mass-media in the course of revolution. The special attention is given to revolutionary communications. It is offered to divide influence of mass-media on before the revolutionary period, and it is direct on revolution. Besides, on an example of protest events of last 30 years, namely "Velvet", "Orange" and events in the north of Africa to show increase as to a role of mass-media in general, and the Internet in particular. Keywords: Mass-media; “Color” revolution; information; communication. Начиная со второй половины 80-х гг. ХХ века по миру прокатились сразу несколько волн «новых» революций. Это и период «бархатных» преобразований в Восточной Европе на рубеже 80-90-х гг., положивших почти повсеместно конец коммунистическим режимам в этой части света. Это «цветная» волна, накрывшая пространство бывшего Советского Союза в начале нового тысячелетия и заменившая одни, представлявшиеся особенно на Западе, квазидемократические режимы, на другие – более либеральные. Наконец, это события в Северной Африке в начале 2011 года. Мы не стремимся поставить знак равенства между этими процессами. Они имеют отличную друг от друга природу. Однако при этом они демонстрируют целый ряд схожих черт. На наш взгляд, отличительной чертой «новых» революций, то есть тех, которые случились после Второй мировой войны, является новая форма взаимодействия между всеми участниками и сторонними наблюдателями революционного действа. Революция, точнее её воплощение в жизнь, становится чем-то сродни псевдособытию по Лилликеру[1]: когда событие разыгрывается специально для окружающих, само событие может быть не столь значимо, оно могло даже не происходить в действительности, гораздо важнее резонанс, отношение и реакция на него. Мы не пытаемся сказать, что указанные выше события не имели места быть – революции ХХ века перестали быть результатом только лишь действий оппозиционной элиты, способной привлечь в свои ряды все больше сторонников из наиболее широких социальных слоев. (Так, например, Лев Троцкий указывал на то, что «все буржуазные революции были основаны на сотрудничестве угнетенных масс города и деревни»[2] - самые, что не на есть, широкие слои.) «Новые» революции разыгрываются по особому сценарию. На первый план выходит одна протестная группа, к которой затем подтягиваются другие группы общества. Именно эта первоначальная группа и задает тон всему движению, именно с неё начинается протест, который позднее проецируется на все остальное общество. В конечном счете, даже не столько важно каковы истинные главные причины революции (у такого многофакторного и сложного явления, как революция, никогда не может быть только одной причины): борьба группировок внутри политической элиты, социально-экономические противоречия или внешние попытки привести к власти лояльный для себя режим – все они имеют ряд схожих моментов. Разыгрывание революции, активизация протестных настроений у целевой группы, преподнесение немногих как всего общества, оказание давление на власть, с целью избежать силового решения конфликта, все это задачи, которые все с большим успехом от революции к революции выполняются СМИ, как «традиционными» (печатная продукция, радио и телевидение), так и «электронными» (Интернет и средства мобильной связи). Мы дадим еще некоторые пояснение к тем понятиям, с которыми мы будем работать. Это термины «революционная коммуникация» и «пропаганда». Обмен информацией есть неотъемлемая часть процесса коммуникации между субъектами. Политическая коммуникация – это процесс обмена информацией между субъектами и объектами политики. В узком смысле, революционная коммуникация представляет собой обмен информацией между участниками революционного процесса: политические элиты, СМИ и общество. Важной частью процесса политической коммуникации, в полной мере, раскрывающейся в революции, является феномен пропаганды. Пропаганда – это коммуникация, которая была разработана одной социальной группой с целью – повлиять на мнение, установки и поведение других[3]. Последнее замечание, которое мы хотели бы дать, касается использованного нами иллюстративного материала. Для подтверждения наших гипотез мы воспользуемся тремя историческими эпизодами: 1) «Бархатная» революция в Чехословакии в 1989 году, 2) «Оранжевая революция» на Украине в 2004 году, 3) и насколько нам были доступны события в Северной Африке в начале 2011 года. Перед нами не стоит задача поставить знак равенства между этими процессами. Однако мы считаем возможным выявление общих черт для рассмотрения революционной коммуникации и все возрастающей в ней роли СМИ и Интернета. В подтверждение этого мы приведем следующее мнение, с которым мы не можем не согласиться: «Необходимость новых подходов к пристальному изучению преобразования общественной модели в Чехословакии диктуется и тем, что она проявила себя в качестве некого образца для революций нового века в странах Центральной Европы и СНГ – так называемых «цветных»[5]. Сюда можно добавит и новейшие события в Северной Африке. Все возникающие революции в современном мире вновь отсылают нас к теоретическим и эмпирическим вопросам. Немало важным аспектом, в данном случае, является революционная коммуникация, иными словами, то, пропагандируют как свои революционеры идее. Первая обмениваются функция информацией призвана и обеспечить взаимоотношения между членами революционного авангарда и координацию их действий, то есть той части, которая выступает главным двигателем процесса, для достижения наиболее качественного результата. Главной целью второй является пропаганда революционных идей, что в свою очередь должно увеличивать число занятых в борьбе с режимом членов. Отлаженность механизмов коммуникации может определять на сколько успешным будет процесс революции, добьются ли претенденты желаемых результатов. У любого феномена подобного рода всегда есть организаторы, которые могут оставаться в тени.[6] В данной статье мы ставим перед собой три основные цели: 1) показать роль революционной коммуникации в процессах перехода власти, 2) показать эволюцию революционной коммуникации за последние 20 лет и 3) то, что бороться с подобной коммуникацией представляется крайне сложно, учитывая мировой опыт, если вообще возможно. В современном мире все возрастающая роль СМИ в жизни общества привела к увеличению их роли и в процессе революций. Можно с уверенностью говорить о том, что на рубеже тысячелетий появился новый тип революций – «медийный», или «информационный». Нами предпринята попытка проследить увеличение роли СМИ с «Бархатной» революции в Чехословакии до последних доступных для нас событий в Северной Африке. С нашей точки зрения, участие СМИ в процессе революций можно разделить на два периода: до непосредственных событий и в момент разрешения политических противоречий. Первый период это время до революции, в которое происходит формирование первичного недовольства, подготовка общественного мнения, агитация. Второй период - это революция. Данный период охарактеризован увеличением «информационного шума» и ярко выраженным негативизмом. Существуют тенденции и в мировой культуре, появившиеся на Западе, которые также могут быть связаны с объектом нашего изучения. Достойной внимания является связь, замеченная Борисом Межуевым, между мировой премьерой фильма «Матрица: революция» и выступлением Дж. Буша в Национальном фонде в поддержку демократии. А через две недели после призывов американского президента к «глобальной демократической революции» в Грузии произошла «Розовая революция», послужившая отправной точкой для волны «цветных» преобразований на постсоветском пространстве. Далее процитируем автора: «Эта волна позволила аккумулировать протестные настроения жителей Земли и направить их против нелояльных Вашингтону авторитарных (или квазиавторитарных) режимов. Сиквелы «Матрицы» были призваны дать популярное художественное выражение этому фундаментальному для понимания генезиса «оранжевых событий» процессу – перезагрузке мировой антиглобалистской революции»[7]. Такая точка зрения, прежде всего, интересна связью между культурными реалиями и политическими событиями. Она не бесспорна, но имеет место быть. Приведенные выше материалы призваны проиллюстрировать ключевые, на наш взгляд, моменты. А именно: 1) Демонстрация более высоких жизненных стандартов одних народов другим приводит к увеличению притязаний и создает благоприятную среду для развития протестных настроений в обществе; 2) Глобальная поп-культура насыщается образцами борьбы маленьких групп за свои права против могущественных авторитарных организаций; 3) Крупные новостные сети формируют и распространяют информационные сообщения, которые создают альтернативную картину происходящего, в угоду контролирующих эти СМИ сил. Так, например, западные СМИ использовались с целью оказания давления на правительство Украины в 2004 году. Такое поведение является неотъемлемой частью стратегии ненасильственной борьбы, эффективно использовавшейся в случае «цветных революций» на постсоветском пространстве. Участие СМИ не прекращается и на этапе самой революции. Они продолжают выполнять целый ряд функций. Георгий Почепцов назвал несколько функций которые, по его мнению, выполняла информация в ходе «Оранжевой» революции 2004 года: 1) активировать массовое сознание, 2) удерживать своих сторонников в этом состоянии все время до победы, 3) легитимизировать революционные действия для внутренней и внешней аудитории, 4) устрашать оппонентов для проведения ответных действий, 5) легитимизировать новых лиц в качестве руководителей[8]. Приведенный список функций относится к информации, одним из распространителей которой в обществе и являются СМИ. В случае с техникой ненасильственных протестов Роберт Хелви выделяет несколько компонентов пропаганды: цель, послание, посланника и обратную связь[9]. Цель - это аудитория, на которую нацелено наше информационное воздействие. Аудитория может представлять из себя малую группу, а может и все общество. Послание представляет сообщение, которое мы передаем. Оно призвано изменить поведение людей согласно нашим ожиданием. Посланник - это средство доставки сообщения до целевой аудитории. Средство доставки часто определяется самим реципиентом. Например, передавать сообщения через социальные сети, ориентированное на людей старшего поколения, менее разумно, чем на тинэйджеров. Обратная связь – это конечный результат, на который мы рассчитываем. Если пропаганда призвана смоделировать определенное поведение у целевой аудитории, использовав, при этом, набор информационных инструментов, то обратная связь есть отзыв на эти действия. Цель любой рекламы, а это явление очень похоже на пропаганду, заставить вас купить рекламируемые товары. Цель революционной пропаганды – ваше участие в революций, вообще или конкретным образом. Таким образом, революционная коммуникация выполняет два типа функций - пропагандистские и информационные. Далее у Роберта Хелви находим перечисления коммуникативных техник, то есть способов передачи информации: символ, слоган, музыка, печатные издания, аудио/визуальное сопровождение, слухи и опасность[10]. С этим нельзя не согласиться, поскольку практика революций ярко демонстрирует жизнеспособность таких умозаключений. Приведенные техники имеют к массмедиа непосредственное отношение. Даже трансляция определенного символа, облеченного общепонятным значением, является частью коммуникации, направленной на достижения желаемого эффекта. Однако наибольшее отношение к СМИ имеют, на наш взгляд, последние пять техник. Во время «Бархатной» революции в Чехословакии, в 1989 году, стране было очень мало оппозиционных коммунистической партии СМИ. Все телевизионные каналы, большая часть печатных изданий и радиостанций контролировались государством. О сети Интернет в конце 80-х в Восточной Европе также говорить не приходится. 17 ноября, в первый день революции, была разогнана студенческая манифестация. О жестокости по отношению к митингующим со стороны сил правопорядка заявило только независимое Восточноевропейское информационное агентство, единственный чешский источник, критически отозвавшийся на действия со стороны властей[11]. Именно это агентство распространяло данную информацию как внутри страны, так и за её пределами. Информация была передана в западные новостные агентства. Так уже в ближайшее время страна была наводнена иностранными корреспондентами, писавшими о событиях в Праге «из первых рук». Именно иностранные журналисты выполняли функции, в силу объективных причин недоступные местной прессе. Они создавали ауру летимности происходящего в стране, обеспечивали поддержку мирового общественного мнения, тем самым не давая возможности для властей применить силу. Кроме того, страницы западных печатных СМИ были наполнены сюжетами с национальной символикой – чешские флаги, распевание чешского гимна, исторические аналогии борьбы чешского народа[12]. Использование символов, как было отмечено выше, является неотъемлемой частью революционной коммуникации. Использование национальной чешской неагрессивности намерений символики свидетельствует о митингующих и об их защите общегосударственных интересов, то есть каждого гражданина. Это также блокирует возможность ответных насильственных действий с одной стороны, а с другой, вовлекает в протестные действия все больше участников. взорвавшей общественное мнение, стала Искрой, смерть студента в ходе разгона манифестации 17 ноября. Впоследствии выяснилось, что смерти никакой ни было – это была провокация, об источнике которой и по сей день спорят историки. Однако передана эта информация, а точнее слух была через уже упомянутое независимое информагентство. Первоначально именно слухи в среде демонстрантов стали тем самым «посланием». Роль распространителя этой информации, в силу жесткой цензуры и отсутствия сети Интернет или мобильной связи, сыграли пражские театры[13]. Чешские телеканалы и радиостанции, направленные на внутреннее вещание, объективно начали оценивать ситуацию лишь с 25 ноября, то есть почти в самом конце первого этапа революции [14]. Отмечено, что при падении авторитета власти падает доверие и к её правительственным источникам коммуникации, телеканалам и в радиостанциям. данном случае Информация к из официальных источников начинает восприниматься с недоверием, и она, в конечном счете, отвергается. Даррен Лилликер называет это явление «цинизмом» - скептическое отношение к тому, что говорят политики [15]. Такое отношение распространяется и на официальные СМИ. Этим объясняется то внимание, которое было приковано к неофициальным источникам информации. Такая модель поведения характерна для всех «новых» революций. «Бархатная» революция в Чехословакии 1989 года псевдособытием, о чем говорилось в начале своей работы, являться не может – здесь отсутствует в полной мере фактор подготовки общественного мнения к революционным событиям. Эта революция имеет более «естественную» природу, но революционная коммуникация проявилась в полной мере. Хотя далеко не все коммуникативные функции приняли на себя СМИ. Так, распространением большей части информации внутри страны на первом этапе занимались иные организации, например, театры. «Оранжевая» революция на Украине была подготовлена неизбежным в современном мире распространением жизненных стандартов, что, в свою очередь, создало у части общества желание «В случае победы нашего кандидата вы будете жить, как в США» [16]. Если учесть тот факт, что главными действующими силами «новых» революций являются молодежные организации, то данный посланник, способ доставки сообщения, является наиболее удачным по оказываемому эффекту. Как отмечает Георгий Почепцов, на Украине власть в большей степени контролировала «традиционные» СМИ, а оппозиция «электронные» [17]. К сообщениям официальных источников информации, как и в случае с Чехословакией, доверия не было: житель Киева мог просто сравнить то, что происходит на его глазах, и то, как это преподносится в выпусках новостей. Сравнение это было не в пользу телевидения и печатных изданий. Нашего внимания достоин тот факт, что по сравнению с «Бархатной» революцией произошел сильный сдвиг в сторону использования «новых» СМИ – а именно, интернета и мобильной связи[18]. Распространение информации в Интернете подвергнуть цензуре фактически невозможно, а в случае с недоверием к официальным источникам информации, и создать гораздо более сильный информационный поток просто не получается. Контроль даже десятка утративших доверия телеканалов, не может сравниться с парой сотен людей, которые будут продвигать «дело революции» на просторах сети Интернет, даже с учетом того, что ориентировано оно не на всё общество, а только на его часть, хотя и самую активную. В самой Украине через СМИ передавались слухи, в том числе и про смерть журналиста Георгия Гангадзе и причастности к этому администрации Леонида Кучмы, который, в свою очередь, открыто поддерживал Виктора Януковича, так и опасности возможного применении властями силы. В 2004 году западные СМИ выполняли те же функции, что и 1989 году: оказание давления на власть, блокировка силового сценария развития событий, внешняя легитимизация. Однако стоит отметить, что центральным моментом всех «цветных» революций является процедура выборов. Так западные и оппозиционные украинские СМИ, в том числе местный «Пятый канал», стали еще до подведения итогов выборов заявлять о победе Виктора Ющенко, как единственно возможном варианте развития событий, задавая тем самым рамки для мирового общественного мнения. Подобные заявления были призваны оказать давление как внутри страны, так и за её пределами. Далее начались массовые акции протеста, подготовленные оппозицией, с требованием пересмотра результатов выборов. Здесь и проявляется в полной мере «эффект карнавализации». Митинги преподносятся как массовые, хотя на начальном этапе таковыми не являются. Визуальная картинка обладает мощной убедительной силой. Так, например, в кино наступление многотысячной армии разыгрывается в лучшем случае парой сотен участников массовки. Такое информационное давление в комплексе с целым рядом приемов, которые описывать в данной работе смысла не имеет, вовлекает в протестные действия все больше и больше людей: вы можете не быть против кандидата Х, вы можете не быть за кандидата Y, вы можете не выступать против существующего строя – но желание не быть обманутыми и сопричастность творящейся в эти минуты истории заставляет вас выходить на улицы. Особенно сильно это проявляется, если для этого существуют объективные социально-экономические и политические причины или считается, что таковые имеются: неудовлетворительный уровень жизни, коррупция, несоответствие занимаемого статуса, криминал и т.д. Мы еще раз хотим подчеркнуть, что состояние неудовлетворения социально-экономическим положением, способного привести к политическим изменениям, может являться следствием демонстративного эффекта. В завершении мы ненадолго остановимся на событиях начала 2011 года в Северной Африке. Наша задача не дать детальное описание этих событий, но выделить интересующие нас моменты. «Жасминовая» революция в Тунисе и «Финиковая» в Египте ясно свидетельствуют о возрастающей роли сети Интернет. В случае с Тунисом той искрой, которая разожгла костер народного возмущения, стал сайт Викиликс (Wikileaks) [19], а в случае со следующей, египетской революцией, социальные сети Фейсбук и Твиттер ( Facebook, Twitter) [20]. Стоит отметить, что значительная часть населения Египта, которая живет на два доллара США в день [21], не имела доступа к подобным информационным ресурсам. Социальные сети стали главным распространителем официальной информации, слухов, страхов и даже пособий по противодействию полиции. Сети Интернет удалось вытеснить традиционные СМИ, оставив им лишь функцию внешней легитимизации происходящего. Однако, на наш взгляд, наибольшей интерес вызывает то, что попытки властей блокировать революционную коммуникацию, которая, в данном случае, осуществлялась через сеть, провалились. Так, на попытку властей закрыть доступ в Интернет, IT-компании откликнулись новой голосовой услугой – голосовой Твиттер, осуществляемой через мобильной телефон. Подобный факт говорит, с одной стороны, в пользу того, что бороться с такой формой коммуникации очень сложно. С другой, о широком распространении в среде революционеров новых технологий, дающих возможность почти мгновенно обмениваться информацией и координировать, что, по нашему мнению, является залогом успеха. Специфика событий 2011 года в том, что Интернет не просто взял на себя большую часть функций у «традиционных» СМИ, но и стал той силой, которая вывела людей на площади, перехватив эту функцию у политических партий. В современном мире происходит интенсивное и экстенсивное развитие информационных источников. Количество источников информации увеличивается. Наряду с «традиционными» СМИ появляются «новые», набирающие силу и популярность, электронные, что является закономерной частью технологического развития. Однако происходит и качественное изменение информативных сообщений и их подачи. Сообщения все больше насыщаются символизмом, призванным оказать влияние на бессознательное внутри нас. Можно смело констатировать, что в революции, вне зависимости от её природы, преимущество получает та сторона, которая контролирует информационные потоки и предлагает более совершенный способ коммуникации. Литература 1. Лиллекер Д. Политическая коммуникация. Ключевые концепты/ Пер. с англ. С.И.Остнек. – Х.: Изд-во «Гуманитарный Центр», 2010. – С. 232. 2. Троцкий Л. Перманентная революция. – СПб.: Издательская Группа «Азбука-классика», 2009. – С. 93. 3. Лиллекер Д. Политическая коммуникация. С. 228. 4. «Бархатная» революция в Чехословакии: настоятельность новых интерпретаций/«История Антикоммунистических революций конца ХХ века : Центральная и Юго-Восточная Европа / [отв.ред. Ю.С.Новопашин] ; Ин-т славяноведения РАН. – М.: Наука, 2007. – с. 193-280. 5. Вячеслав Никонов. «Жасминовая революция» привела к эффекту «Домино» // Известия. 2011. №13. 27 января 2011. - С. 06. 6. Межуев Б. «Оранжевая революция»: восстановление контекста» //Концепт «Революция» в современном политическом дискурсе / под. Ред. Л.Е.Бляхера, Б.В.Межуева, А.В.Павлова. – СПб.: Алетейя, 2008.– С. 196 – 216. 7. Почепцов Георгий. Революция.сом. Основы протестной инженерии. – М.: «Европа», 2005. – С. 55. 8. Robert L.Helvey. On strategic Nonviolent Conflict: Thinking About the Fundamentals. The Albert Einstein Institution Boston 2004. –P. 79-80. 9. Ibid. Р. 82-85. 10. Задорожнюк Э.Г. «История «бархатной революции». 17 ноября – 29 декабря 1989г» // Чехия и Словакия в ХХ веке: очерки истории: в 2 кн. / [отв. ред. В.В. Марьина] ; Ин-т славяноведения. – М. : Наука, 2005. – (ХХ век в документах и исследованиях). – С. 263-332. 11. Howard G. CHUA-EOAN. “An Irresistible Tide” // Time International. 1989. Vol. 48. November 27 . - P. 12-14. & Scott Sullivan. “Now It’s the Czechs” // Newsweek. 1989. Nov. 27 . - P. 8-10. 12. Задорожнюк Э.Г. «История «бархатной революции»… C. 263-332. 13. Apple R.W. “Czech riddle; who’ll lead ?” // The New York Times. 1989. November 26 . №48067. - P. A11. & John Lloyd. “Czech communist Party Leaders quit as Dubcek Returns”// Financial Times. № 31008. 1989. November 25\26 . - Р. 1. 14. Лиллекер Д. Политическая коммуникация. С. 88. 15. Жильцов С.С. Неоконченная пьеса для «оранжевой» Украины. По следам событий. – М.: Междунар. отношения, 2005. – C. 50. 16. Почепцов Георгий. Революция.сом… C. 31. 17. Михаил Погребинский. Как Украина шла к «оранжевой революции» // «Оранжевая революция». Украинская версия: Сборник / Сост. М.Б.Погребинский – М.: Издательство «Европа», 2005 – С. 123-136. 18. Вячеслав Никонов. «Жасминовая революция» привела к эффекту «Домино» // Известия. 2011. №13. 27 января 2011. - С. 06. 19. «Восстание в стране фараонов» // Известия. 2011. №13. 27 января 2011. - С. 05. 20. Марина Алешина. «Когда интернет не идет к Магомету» // Известия. 2011. №1. 2 февраля 2011. - С. 05. 21. По данным интервью журнала Foreign Policy c египетским писателем Тареком Османом http://www.foreignpolicy.com/articles/2011/02/08/ egypt_over_the_brink Рецензент: Ачкасов В.А., доктор политических наук, профессор кафедры международных политических процессов (Санкт-Петербургский государственный университет)
