кавказский контекст: этапы эволюции и реформировани

13. Энгельс Ф. Афганистан // Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения. 2-е изд. М.: Политиздат, 1959. Т. 14. С. 82–84.
14. Энгельс Ф. Горная война прежде и теперь // Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения. 2-е изд. М.: Политиздат, 1959. Т. 12. С. 115–
116.
THE ROLE OF NATURAL LANDSCAPE IN THE CAUCASIAN WAR
(1817–1864)
OSTAKHOV Anzor A., Cand. Sci. (National History),
Assoc. Prof., Department of Sociology, General and Legal Psychology,
Pyatigorsk Branch, North-Caucasian Federal University,
Pyatigorsk, Russia
Е-mail: zoroastra_anzor@rambler.ru
This article considers the question of the role of natural landscape in Caucasian war (1817–1864). The analysis of the facts shows that opinion on the high role
of landscape during this conflict is incorrect.
Keywords: natural landscape, battle-array, bayonet fight, artillery fire.
М. В. Нечитайлов*
УНИФОРМОЛОГИЯ – КАВКАЗСКИЙ КОНТЕКСТ:
ЭТАПЫ ЭВОЛЮЦИИ И РЕФОРМИРОВАНИЯ
В статье прослеживается эволюция внешнего вида русской армии в Кавказской войне: воздействие боевых условий на обмундирование, снаряжение и
вооружение, попытки военного руководства преобразовать их и приспособить
к реальной походной жизни.
Ключевые слова: Кавказский корпус, русский военный костюм, проекты
Ермолова, влияние горцев и условий Кавказского театра военных действий на
внешний вид русских войск.
Российскую военную униформу первой половины XIX в. вряд
ли можно было назвать удобной и приспособленной для походной
жизни. Ее создателей больше волновали парадный аспект внешнего облика солдата и твердое следование уставу при любых обстоятельствах. Но то, что реальный походный облик кавказских
солдат отличался от парадного, не вызывает сомнений [14]. Пона*
НЕЧИТАЙЛОВ Максим Владимирович, кандидат исторических наук, старший научный сотрудник Управления организации научных исследований СевероКавказского федерального университета, г. Ставрополь, Россия. Электронная почта:
maxnechitaylov@gmail.com.
127
добилось почти полвека на то, чтобы высшее военное руководство
смирилось с мыслью, что обмундирование и снаряжение кавказских войск надо изменить в соответствии с местными условиями.
Ранее же изменения в одежде и экипировке проводились «снизу»,
благодаря усилиям ряда военачальников на местах [16, с. 140].
Период I (1800–1817 гг.) [10]. Проведя первые бои в мундирах, в дальнейшем кавказские войска переходят на походное
облачение русского солдата par excellence – шинель. Другая характерная черта – недостатки системы снабжения: вещи поступают с многолетним опозданием [7, с. 369–371]. Проблемы с обувью дошли до того, что новая выдавалась в качестве награды.
Необходимость чем-то заменять износившееся обмундирование
ведет в регулярных войсках к заимствованию у горцев и казачества одежды и оружия [9]. Наиболее дальновидные командиры
пытались освободить войска от напрасных тягот: отмена пудрения головы, введение полушубков П. Д. Цициановым; приказ
Ф. О. Паулуччи о ношении в походах фуражек вместо киверов и
касок (1810 г.). Самой заметной частной инициативой стал эксперимент генерал-майора П. Г. Лихачева (шеф 16-го егерского полка в 1799–1808 гг.). Он первым «решился отступить от форменной одежды, допустив в ней такие изменения, которые наиболее
соответствовали условиям кавказского походного быта», введя
«шапки светло-зеленого сукна, как черкесские, куртки и шаровары того же цвета, легкий ранец, через одно плечо... патронташ
кругом всей талии, ружье и более ничего» [15, с. 10–11].
Период II (1817–1826 гг.): А. П. Ермолов, искренне заботясь
о солдате, не только функционально улучшал его внешний вид,
но и, к сожалению, тщетно старался довести свои мысли и предложения по разработке практичной и удобной униформы до
столицы [11]. Войска одевались так, как считали для себя удобным: горские шапки, бешметы, куртки «разного покроя» и разноцветные шаровары, полушубки, лапти и опорки, сосуды из
тыквы вместо фляг, у офицеров повсеместно сюртуки без эполет и бурки. Ранцы в походе сменились холщовыми мешками.
Фуражки приобрели статус строевого головного убора. Мода на
предметы горского оружия и костюма получает широкое распространение среди офицеров и нижних чинов.
Период III (1826–1842 гг.) [12]: Персидская и Турецкая кампании стали как бы разделительной чертой между эпохой Ермолова и 1830–1840-ми гг., когда реформаторская деятельность
военачальников была сведена к необходимому минимуму. Даже
формалист И. Ф. Паскевич был вынужден смотреть сквозь паль128
цы на многочисленные отклонения от регламента и подписать
приказ о ношении фуражек с козырьками (до того только офицерская привилегия) и в белых чехлах летом [1, с. 27].
Затем развитие походного обмундирования и снаряжения поставлено на самотек. Солдат должен был самостоятельно приспосабливаться к окружающей его обстановке. «Вообще тогда на Кавказе мало знали военную форму и нисколько ею не стеснялись, от
младшего до старшего» [3, с. 129]. Солдаты и офицеры заимствовали у горцев ряд элементов одежды, вооружения, вплоть до пришивания газырей на шинели [19, с. 6]. У офицеров мода на горский
костюм порой доходила до полного преображения в «черкеса». В
походе фуражка вместо кивера или овчинной шапки (введена в
1829 г.), холщевый мешок вместо ранца [8, с. 591–592], шинель или
рубашка (китель у драгун), зимой полушубок, неуставные брюки,
у офицеров сюртук без эполет. В 1841 г. командование корпуса
подтвердило ношение фуражек с козырьком (белые чехлы следовало снимать), но вновь предписало (повторив в 1844 г.) носить
ранцы, хотя мало кто следовал этому предписанию [18, с. 356] [21,
с. 196]. Случалось и так, что неуставное обмундирование, усилиями частных начальников, приобретало единообразие (например,
кабардинские батальоны под Гергебилем, 1848 г. [5, с. 18]).
Петербург на тяготы службы почти не реагировал. Исключения − изменения в сроках ношения мундиров и шинелей,
увеличение числа сапог до трех пар, признание использования
овчинных полушубков / фуфаек. Но эти изменения лишь узаконивали существующую практику.
Предпринимались некоторые частные попытки изменить
внешний вид войск. В первую очередь, отметим проект И. Ф. Дибича (1827 г.). В нем предполагалось отменить кивера, заменить
фуражки шапкой, ввести башлыки, летом вместо мундиров белые
камзолы [20, приложения, с. 173, 192–193]. Первой попыткой разработки специальной формы можно назвать проект создания легкой пехоты на Кавказе (генерал-майор Молоствов, 1838 г.), предлагавший обмундирование «приспособить» для передвижения по
пересеченной местности и придать ему защитную окраску [6, с.
227–228]. Но уже в 1842 г. начальникам отдельных частей было
предписано изложить свои мнения о том, какая форма одежды и
какие снаряжение и вооружение наиболее удобны для кавказских
солдат. В 1844 г. им же было предложено представить в корпусной
штаб образцы ранца или мешка для солдата [18, с. 303–305, 338].
Период IV (1842–1864 гг.): законодательно признается сам
факт влияния войны на военный мундир и предпринимаются
129
попытки изменить последний. Овчинные шапки отменены, и
приказано впредь носить именно фуражки (1842 г.). В 1846 г. император вводится новое обмундирование в двух полках (Эриванский карабинерный и егерский кн. Воронцова) [4, с. 12]. Два года
спустя распространили эту форму на прочие войска Кавказского
корпуса. Влияние казаков / горцев [22, р. 36] наглядно демонстрировала папаха. Мундир с полами (полукафтан), шаровары и
длинные сапоги вскоре были переняты всей русской армией.
Но ряд вопросов, заранее не продуманных создателями новой униформы (неудобство шапок, сапог, патронташей, «саперных ножей»), пришлось решать уже на месте, под огнем неприятеля. До преобразований князя Барятинского слабо улучшалась
и ситуация со снабжением. По выражению одного из участников
войны, «кавказский солдат... мало нуждался в хорошо сшитом
мундире или полукафтане (потому что весьма редко, да и не для
чего было надевать их)» [2, с. 269–270]. Прежнее отношение к отклонениям от нормы (фуражки и неуставные папахи, рубахи и
белые кителя летом, шинели и полушубки в холода, неуставные
шаровары, холщевые мешки, поршни и постолы) сохранялось.
Даже такой мелочный педант, как Н. Н. Муравьев, «уважил старинный обычай носить одежду, введенную временем и опытом в
полках кавказского корпуса» [17, с. 21–22].
Как и в более раннее время, наблюдаем примеры частной
инициативы. Например, головной убор Московского и Бутырского полков (17-я дивизия), стоявших на Кубани и Черноморском побережье в 1854 г., – подобие высокого кепи с козырьком [13, с. 59].
Использованная литература:
1. Бобровский П. О. История 13-го Лейб-гренадерского Эриванского Его Величества полка за 250 лет. 1642–1892. СПб.: Тип.
В. С. Балашова, 1895. Ч. 4.
2. Волконский Н. А. Лезгинская экспедиция (в Дидойское общество) в 1857 году // Кавказский сборник. Тифлис: Тип. Окружного Штаба Кавказского военного округа, 1877. Т. II.
3. Воспоминания Г. И. Филипсона. М.: Университетская тип.,
1885.
4. Игнатович Д. Ю. Боевая летопись 82-го пехотного Дагестанского Его Императорского Величества Великого князя Николая
Михайловича полка во время Кавказской войны (1845–1861 гг.).
Тифлис: Тип. Канцелярии Главноначальствующего гражданской
частью на Кавказе, 1897.
5. Из записок Н.В. Исакова // Русская старина. 1917. Т. 171.
№ 7–9.
130
6. Лапин В. В. Армия России в Кавказской войне XVIII–XIX вв.
СПб.: Европейский дом, 2008.
7. Леонов О. Г., Попов С. А., Кибовский А. В. Армия Александра I. Пехота, артиллерия, инженеры. М.: Русские витязи, 2013.
8. Ливенцов М. Воспоминания о службе на Кавказе в начале
сороковых годов. (Извлечения из дневника) // Русское обозрение.
1894. № 6. С. 591–592.
9. Матвеев О.В., Фролов Б.Е. Униформология и оружиеведение в кавказском контексте: Отдельный Кавказский корпус (18011857) // Историческое регионоведение – вузу и школе. Славянскна-Кубани, 1997. С. 54–55.
10. Нечитайлов М. В. К вопросу о походной униформе русских
войск на Кавказе в 1800–1826 гг. // Вопросы отечественной и всеобщей истории глазами начинающих исследователей. Ставрополь:
Изд-во Ставропольского гос. ун-та, 2002. С. 42–48.
11. Нечитайлов М. В. Попытки реформирования кавказского
военного мундира в первой половине XIX в. // Проблемы повседневности в истории: образ жизни, сознание и методология изучения: материалы междунар. науч. конфер. Армавир: Изд. центр Армавирского гос. педагогического ин-та, 2002. С. 138–140.
12. Нечитайлов М. В. Кавказский мундир М.Ю. Лермонтова //
Ставропольский хронограф на 2006 г.: краеведческий сб. Ставрополь, 2006. С. 359–395.
13. Нечитайлов М. В. Русское «кепи» на Кавказе и в Крыму //
Military Крым: военно-исторический журнал. 2011. № 20. С. 59.
14. Нечитайлов М. В., Стецов В. В. От идеи к реальности. (К вопросу об эволюции русского мундира в Кавказской войне) // Воин. Военноисторический журнал. 2003. № 11. С. 79–84; 2003. № 12. С. 93–95.
15. Новоселов С. Генерал-лейтенант Григорий Иванович Глазенап // Кавказцы. СПб., 1857. Вып. 7–8. С. 10–11.
16. Петров А. К. История 83-го пехотного Самурского Его Императорского Высочества Великого Князя Александра Александровича полка. Петровск: Тип. А. М. Михайлова, 1892.
17. Потто В. А. Воспоминания о Закавказском походе 1855 г. //
Кавказский сборник. Тифлис: Тип. Окружного Штаба Кавказского
военного округа, 1906. Т. 25.
18. Ракович Д. В. Тенгинский полк на Кавказе. 1819–1846.
Тифлис: Тип. Канцелярии Главноначальствующего гражданской
частью на Кавказе, 1900.
19. Федоров М. Ф. Походные записки на Кавказе с 1835 по 1842 г. //
Кавказский сборник. Тифлис: Тип. Окружного Штаба Кавказского
военного округа, 1879. Т. 3. С. 1–250.
20. Щербатов А. П. Генерал-фельдмаршал князь Паскевич.
Его жизнь и деятельность. СПб.: Тип. Р. Голике, 1890. Т. 2.
131
21. Юров А. 1840, 1841 и 1842-й годы на Кавказе // Кавказский сборник. Тифлис: Тип. Окружного Штаба Кавказского военного округа, 1887. Т. 11.
22. Mollo B., Mollo J. Uniforms of the Imperial Russian Army.
Poole: Blandford Press, 1979.
RUSSIAN MILITARY UNIFORM IN THE CAUCASUS, 1800–1864:
EVOLUTION AND REFORMS
NECHITAYLOV Maxim V., Cand. Sci. (National History),
Senior Researcher, Department of the Organization of Scientific Research,
North-Caucasian Federal University, Stavropol, Russia
Е-mail: maxnechitaylov@gmail.com
In article is made an attempt to study evolution of appearance of the Russian
army in the Caucasian war – impact of fighting conditions on dress, equipment and
weapons, and also attempts of the military command to transform the last with the
purpose to adapt for a real camp life.
Keywords: The Caucasus Corps, Russian military uniforms, Ermolov’s projects, influence of native peoples and regional conditions on appearance of Russian
troops.
Ю. Ю. Клычников*
ВОЕННО-ПОЛИТИЧЕСКИЕ УСИЛИЯ РОССИЙСКОЙ
ВЛАСТИ ПО ЛИКВИДАЦИИ СЕВЕРО-ВОСТОЧНОГО
«ОЧАГА» ТАК НАЗЫВАЕМОЙ КАВКАЗСКОЙ ВОЙНЫ
В статье рассматриваются усилия российских властей по умиротворению Северо-Восточного Кавказа в 20–50-х гг. XIX в. Показаны успехи и неудачи в борьбе против государственного образования – имамата, созданного горцами Дагестана и Чечни и ставшего источником дестабилизации в регионе.
Демонстрируется, как в ходе кампании менялась тактика российской армии
и происходила трансформация политических шагов имперской администрации, выстраивавшей диалог с горскими народами.
Ключевые слова: Российская администрация, имамат, война, армия, политика, экспедиции, добыча, набеги, кризис, переселение, тактика.
Северо-Восточный Кавказ являлся самым заметным «очагом» так называемой Кавказской войны. Именно здесь пустило
*
КЛЫЧНИКОВ Юрий Юрьевич, доктор исторических наук, профессор кафедры истории государства и права России и зарубежных стран Пятигорского государственного лингвистического университета, г. Пятигорск, Россия. Электронная почта:
klichnikov@mail.ru.
132