К началу XIX в. Северная Европа в географическом отношении
реклама
УДК 32(4) В. В. Рогинский ПЕРЕСТРОЙКА ПОЛИТИЧЕСКОЙ КАРТЫ СЕВЕРНОЙ ЕВРОПЫ В ЭПОХУ НАПОЛЕОНОВСКИХ ВОЙН (1805–1815) В статье рассматривается воздействие на политическую карту Северной Европы потрясений, вызванных Наполеоновскими войнами (1805–1815), в результате которых произошел распад мини-империй Швеции (потеряла Финляндию) и Дании (потеряла Норвегию). Финляндия стала автономным Великим княжеством в составе Российской империи, а Норвегия, восстановившая свою государственность, вошла в унию со Швецией («Соединенные королевства Швеция и Норвегия»), Швеция окончательно утратила владения в Германии. Новая политическая архитектура Североевропейского региона положила конец межскандинавским и российско-шведским войнам. Ключевые слова: скандинавские страны; Финляндия, Россия; Наполеоновские войны; новая политическая архитектура. К началу XIX в. Северная Европа в географическом отношении представляла собой примерно такой же регион, что и в наши дни. Этот регион включал и сейчас включает территории современных североевропейских стран – Швеции, Дании, Норвегии, Финляндии и Исландии. Понятия «Скандинавия» и «Северная Европа» не совсем совпадают, так как «Скандинавия», или «Скандинавские страны», производится от этнической и лингвистической определяющей и не включает в себя Финляндию, население которой в основном не является скандинавским. Для определения региона часто используется также название «Скандинавские страны и Финляндия», которому в Скандинавских языках соответствует понятие “Norden”, или «Север». В Новое время на Севере Европы существовали два государства, обычно именуемые «Швеция» и «Дания», но которые фактически были мини-империями, где Швеция и Дания были метрополиями. После утраты Швецией в результате Великой Северной войны восточной Балтии, интегральной частью Швеции оставалась Финляндия, присоединенная еще в XII в., и так называемая Шведская Померания, остатки шведских завоеваний времен Тридцатилетней войны. Под властью датской династии Ольденбургов помимо собственно Дании была Норвегия с ее заморскими атлантическим владениями – Исландией, Фарерскими островами и Гренландией, а также северогерманские герцогства – Шлезвиг и Гольштейн. 170 В. В. Рогинский По сравнению с великими европейскими державами по численности населения и в конце XVIII – начале XIX вв. Скандинавские страны не были большими, хотя именно XVIII столетие стало для них периодом невиданного ранее роста народонаселения. Если в середине XVIII в. население региона составляло в целом около 4 млн, то в начале XIX в. здесь проживало уже чуть меньше 6 млн человек. Население Швеции к середине XVIII столетия составляло 2,2 млн человек, из которых собственно в Швеции проживало 1.781 тыс., а в Финляндии – 540 тыс., а в 1805 г. оно насчитывало 3.465 тыс. чел., причем из них в собственно Швеции – 2.425 тыс., а в Финляндии – 895 тыс. Население Шведской Померании насчитывало тогда около 100 тыс. человек. Датские Ольденбурги (короли Дании) имели в середине XVIII в. примерно два миллиона подданных, из которых 800 тыс. в собственно Дании, 700 тыс. в Норвегии, а остальные – в герцогствах и других германских владениях. В начале XIX в. общая цифра выросла до 2 410 тыс. (Дания – 926 тыс. Норвегия – 883 тыс., герцогства – 604 тыс.) [10; 11; 12; 14]. Для сравнения приведем данные о других государствах того времени: население Франции составляло около 27 млн, в Германии проживало около 25 млн, из которых примерно 8 млн были под властью короля Пруссии, а у австрийских Габсбургов было около 14 млн подданных. Население Российской империи составляло 30 млн, а в такой великой державе, как Великобритания, было всего 10 млн жителей (не считая Ирландии). Население молодой заокеанской республики, совсем недавно отвоевавшей независимость от Британии, США, составляло тогда всего пять миллионов жителей. Когда в Европе в 1790-х гг. началась серия войн, которые обычно называют революционными, а затем Наполеоновскими, страны Северной Европы в первый их период старались поддерживать политику нейтралитета. Положение начало меняться с 1805 г., когда в ряды Третьей антинаполеоновской коалиции вступила Швеции. Итогом ее войны против Франции стала временная утрата Померании, занятой наполеоновскими войсками. В результате Тильзитского союза между Россией и Францией и последовавшего в августе – сентябре 1807 г. нападения Великобритании на Данию, ставшего началом Датско-английской войны, и заключения союза между Данией и Францией в октябре 1807 г. 171 Вестник МГЛУ. Выпуск 2 (581) / 2010 североевропейский регион выдвинулся на авансцену европейской политики. В феврале 1808 г. началась последняя в истории Российскошведская война, итогом которой стало присоединение Финляндии к России, в качестве автономного Великого княжества. Завершивший эту войну Фридрихсгамский мирный договор (5/17 сентября 1809 г.) явился первым актом, положившим начало «перекройки» всей политической карты региона. Для Швеции война стала катализатором революции 1809–1810 гг., свержения короля Густава IV Адольфа, ликвидация абсолютизма и принятие 6 июня 1809 г. новой Конституции страны, превратившей Швецию в конституционно-ограниченную монархию с разделением властей. На престол риксдаг избрал дядю свергнутого короля герцога Карла Сёдерманландского, человека болезненного, весьма преклонного возраста, который стал править как Карл XIII. Серьезной политической проблемой для Швеции оказалось то, что Карл XIII был бездетным. Именно на реваншистской волне в августе 1810 г. шведским престолонаследником был избран наполеоновский маршал Жан Батист Бернадот, князь Понтекорво, который после приезда в Швецию принял имя Карл Юхан. Однако уже первые шаги нового шведского кронпринца на внешнеполитической арене оказались направлены на сближение с Россией. Завязавшаяся с конца 1810 г. личная переписка между Карлом Юханом и Александром I носила беспрецедентный в дипломатическом протоколе характер и стала важным фактором в улучшении отношений между Швецией и Россией. Захват наполеоновскими войсками в январе 1812 г. Шведской Померании окончательно способствовал повороту шведской внешней политики, результатом чего стало подписание в СанктПетербурге 26 марта / 5 апреля 1812 г. тайного Союзного договора между Швецией и Россией. По этому Договору Швеция окончательно отказывалась от Финляндии, а Россия со своей стороны соглашалась на присоединение Норвегии к Швеции. Обе стороны договорились организовать при нападении Франции на Россию совместную экспедицию в Северную Германию, в тыл наполеоновских армий. После этого на несколько месяцев Швеция стала фактическим центром интенсивной дипломатической деятельности по созданию новой антинаполеоновской коалиции. С мая 1812 г. сначала в Стокгольме, а затем в небольшом шведском городе Эребру, где заседал шведский парламент – риксдаг, 172 В. В. Рогинский шли тайные англо-российско-шведские переговоры весной и летом 1812 г., которые уже после начала вторжения Наполеона в Россию привели 6/18 июля 1812 г. к заключению мирных договоров между Россией и Великобританией и Швецией и Великобританией, которые положили конец формальному состоянию войны. В конце августа 1812 г. в административном центре присоединенного к России Великого княжества Финляндского г. Або (Турку) произошла первая встреча между Александром I и шведским наследным принцем Карлом Юханом, результатом которой было заключение российскошведской конвенции 18/30 августе 1812 г. и устной договоренности о временной переброске русских войск из Финляндии на театр военных действий. Российская дипломатия затем приняла активное участие в переговорах о разрыве Швецией отношений с наполеоновской Францией к началу 1813 г.: в частности, в заключении тайного договора Швеции с антинаполеоновским правительством Испании в конце ноября 1812 г. и высылке французского поверенного в делах Кабра из Швеции в декабре 1812 г. Следующий 1813 г. стал решающим в борьбе за Норвегию, которая происходила параллельно с войной за освобождение Германии. В результате тайных переговоров в Стокгольме 3 марта 1813 г. был заключен Союзный договор между Великобританией и Швецией, по которому британцы гарантировали переход Норвегии к Швеции, а шведы обязались направить свою армию на континент для борьбы с Наполеоном. С конца марта шведские войска начали высаживаться в Померании, откуда уже отступили французы. Позиция Швеции укрепилась благодаря заключению 22 апреля Союзного договора с Пруссией, также согласившейся на шведские притязания на Норвегию. Однако положение дел на дипломатической арене еще более осложнилось, когда и Дания сделала попытку примкнуть к антинаполеоновской коалиции на условиях отказа ее ведущих участников, России и Великобритании, от согласия на передачу Норвегии Швеции. Император Александр I, со своей стороны, также попытался без отказа от обязательств перед Швецией добиться присоединения Дании к коалиции. Кризис в международных отношениях на Севере, связанный с неразрешенностью норвежского вопроса, проявился в ходе особой 173 Вестник МГЛУ. Выпуск 2 (581) / 2010 миссии российского дипломата, князя С. Н. Долгорукого в Копенгаген в марте – апреле 1813 г. и последовавшим в апреле – мае 1813 г. осложнениям вокруг борьбы за Гамбург. Этот важнейший центр в Северной Германии был освобожден в марте русскими войсками, но с апреля стал объектом напора со стороны наполеоновских войск при фактической пассивности находившихся поблизости шведских и датских войск. Взятие французскими войсками маршала Даву Гамбурга и одновременная неудача союзнической миссии, в самом конце мая 1813 г. направившейся в Копенгаген с предложением присоединиться к антинаполеоновской коалиции, отдав при этом не всю Норвегию, а только ее часть, привели к временному осложнению российско-шведских отношений. Однако кризис оказался недолгим. Особую роль в его разрешении сыграли личные взаимоотношения и переписка императора Александра и шведского наследного принца Карла Юхана. Дипломатическая игра после заключения в начале июня 1813 г. общего перемирия между воюющими сторонами, привела к структурированию и упрощению картины противостояния и на Севере Европы вплоть до конца года. Усилилась позиция Швеции в составе антинаполеоновской коалиции. Произошел также окончательный переход Дании на сторону Наполеона. Шведский наследный принц и российский император сумели преодолеть возникшие проблемы. Карл Юхан сыграл ведущую роль в разработке плана будущей военной кампании, принятого на Совещании руководителей коалиции в замке Трахенберг 10–12 июля 1813 г. Шведский наследный принц стал главнокомандующим 160-тысячной «Северной армии», куда помимо шведов были включены русский и прусский корпуса, а также ряд других частей, включая Российско-немецкий легион. Одновременно, 10 июля 1813 г., Дания заключила новый Союзный договор с Францией, оставаясь последним союзником императора и обязавшись выступить против союзников. В ходе кампании в августе – октябре 1813 г., Северная армия под командованием Карла Юхана участвовала в военных действиях против французов, она нанесла дважды, под Гросс-Беереном и Денневицем, удары французам, которые потерпели поражение, а также приняла самое активное участие в решающей «битве народов» под Лейпцигом. Норвежская проблема оказалась отодвинутой на задний 174 В. В. Рогинский план: при этом в августе Россия и Пруссия разорвали дипломатические отношения с Данией, а 3 сентября Дания формально объявила войну Швеции. Со шведской стороны были предприняты шаги, чтобы добиться признания претензий на Норвегию со стороны третьего, важнейшего участника антинаполеоновской коалиции Австрии, однако Меттерних склонялся к поддержанию статус-кво на Севере. Разгром Наполеона под Лейпцигом коренным образом изменил положение в Европе и дал возможность Карлу Юхану приступить к реализации своей программы по присоединению Норвегии. Этому способствовало и сделанное под давлением Франции, неосторожное объявление 22 октября 1813 г. датским королем Фредериком VI войны России и Пруссии. Северная армия, продвигавшаяся на запад, была повернута на Север, к Гамбургу и Гольштейну. В первой половине декабре 1813 г. здесь начались военные действия, последняя в истории война между Данией и Швецией, где принимали участие и русские войска. Военные действия ограничивались небольшими столкновениями, и уже 15 декабря в г. Рендсбург было заключено перемирие. Затем в г. Киль начались интенсивные переговоры. Попытки австрийской дипломатии посредничать на основе «майских условий» (миссия Бомбелля в Копенгаген в ноябре – декабре) провалились, прежде всего потому, что Александр I оказал давление на Меттерниха. Фредерик VI после некоторых колебаний согласился признать неизбежное, и в ночь с 14 на 15 января были подписаны мирные договоры между Швецией и Данией и между Великобританией и Данией. Главным условием первого трактата была передача всей Норвегии королю Швеции, за что Дания получала денежную компенсацию и Шведскую Померанию. Второй Договор положил конец продолжавшемуся с 1807 г. состоянию Датско-английской войны. Одержав решающую дипломатическую победу, шведы стали готовиться к реальному присоединению своего нового владения. В феврале 1814 г. в Ганновере был заключен мирный Договор между Россией и Данией. Однако скандинавская драма не завершилась Кильскими договорами. Народ Норвегии отказался подчиниться навязанному извне решению своей судьбы: в стране началась национально-освободительная революция. После получения известий о подписании 175 Вестник МГЛУ. Выпуск 2 (581) / 2010 Кильского мира норвежцы отказались подчиниться его условиям. Во главе норвежского сопротивления встал принц Кристиан Фредерик, поначалу намеревавшийся провозгласить себя королем в силу Основного закона страны “Lex regiae” (или по-датски “Kongelove” (1665), запрещавшего абсолютным королям уступать территории, но под давлением представителей норвежской элиты согласился созвать избранное народом Государственное собрание (Rigsforsamling), которое и должно было решить судьбу Норвегии. 19 февраля 1814 г. была провозглашена независимость Норвегии, затем создано временное правительство, утвержден государственный флаг нового государства. В Норвегии началась революция. Принц Кристиан Фредерик провозгласил себя регентом страны и обратился с посланиями к главам европейских держав, включая Александра I и Наполеона, а также к президенту Соединенных Штатов Америки с предложением установить отношения с новым государством. Внешнеполитический курс новой независимой Норвегии начал формулироваться в этих документах. Норвегия попыталась установить жизненно важные для нее связи с Великобританией, куда был отправлен Карстен Анкер, старый друг принца и видный норвежский предприниматель. Норвежцы попытались начать переговоры со шведами через графа Х. Х. фон Эссеном, которого шведский король Карл XIII назначил генерал-губернатором в Норвегии. Норвегия оказалась на несколько месяцев в чрезвычайно благоприятном внешнеполитическом положении, так как взоры всей Европы были прикованы к Франции, где шла заключительная часть наполеоновской драмы, когда император французов пытался повернуть ход войны. Сам Карл Юхан находился в это время сначала в Кёльне, затем в Брюсселе, напряженно ожидая развития событий, которые, как считали некоторые, могли принести ему власть во Франции. Норвегия фактически оказалась на какое-то время забыта союзниками. В марте по всей Норвегии, за исключением отдаленных Нурланна и Тромса, были проведены выборы в Государственное (Учредительное) собрание (Rigsforsamlingen) Норвегии, собравшееся в местечке Эйдсволл 10 апреля и заседавшее до 19 мая 1814 г. В это собрание вошли представители всех слоев населения: чиновники, бюргеры, представители интеллигенции, бонды (крестьяне), офицеры и даже рядовые солдаты и моряки, и его работа в течение одного 176 В. В. Рогинский месяца и девяти дней. Собрание разделилось на две неравные группировки («партии»): одна «партия» – сторонники принца Кристиана Фредерика и его политики, направленной, на утверждение полной независимости и самостоятельности Норвегии («партия самостоятельности»), как считают одни историки, или, на последующее воссоединение с Данией, как считают другие; другая «партия» – «унионистская», считавшая неизбежной будущую унию со Швецией. Победу временно одержали сторонники первой точки зрения. За сравнительно короткий срок Государственное собрание разработало основной закон Норвегии – Конституцию, принятую 17 мая 1814 г. В диссертации обстоятельно рассматриваются положения Конституции, признанной в XIX в. самой демократической (согласно критериям того времени), и являющейся ныне самой старой из действующих конституций в Европе (естественно, с изменениями). Норвегия из бесправной части абсолютной монархии превратилась в конституционно-ограниченное королевство с весьма либеральным политическим строем. Законодательным органом Норвегии должен был стать парламент – стортинг, избираемый частью мужского населения страны, обладавшего достаточным имуществом. Принц Кристиан Фредерик был избран королем Норвегии, правда, не будучи признан другими странами в этом качестве. Норвежский вопрос снова оказался в центре переговоров Карла Юхана с Александром I во время их встрече в Париже в апреле 1814 г. Результатом этих переговоров стала миссия союзных уполномоченных (Россия, Великобритания, Австрия и Пруссия) в Копенгаген и Кристианию в мае – июле 1814 г. Фактическим руководителем миссии стал молодой русский генерал М. Ф. Орлов. Шведская сторона настаивала на том, что за событиями в Норвегии стоит Копенгаген, однако во время своего пребывания в датской столице в мае – июне союзные уполномоченные удостоверились в непричастности датчан к норвежскому «мятежу». Во время проходивших в июле в Кристиании переговоров союзных уполномоченных с королем (принцем) Кристианом Фредериком и норвежским правительством была сделана серьезная попытка разрешить шведско-норвежский конфликт мирным путем. К этому времени норвежская «верхушка», в том числе и сам Кристиан Фредерик, осознала тщетность своих надежд добиться поддержки 177 Вестник МГЛУ. Выпуск 2 (581) / 2010 Великобритании, общественное мнение которой сочувствовало Норвегии, но не смогло повлиять на позицию британского правительства, и неизбежность унии со Швецией. Теперь речь шла о том, чтобы добиться наиболее благоприятных условий унии, прежде всего, сохранения основных завоеваний революции, Эйдволлской конституции. Между Орловым и норвежским королем, его сверстником, обсуждались возможные изменения, которые нужно будет внести в текст основного закона. Кроме того, норвежцы были против ввода на территорию страны шведских войск, которые под командованием Карла Юхана, вернувшегося еще в мае с континента, стали сосредоточиваться на границе с Норвегией. Поначалу со шведской стороны все произошедшее в Норвегии с января именовалось мятежом, и максимум, на что они соглашались, была амнистия всем участникам событий и дарование шведским королем конституции, которая должна была быть представлена на собрание норвежских представителей. Однако затем, не без нажима со стороны союзных уполномоченных, и, прежде всего, М. Ф. Орлова, будущего участника декабристского движения, питавшего симпатии к норвежцам, Карл Юхан согласился принять Эйдсволлскую конституцию, тем самым признав законным произошедшие в Норвегии изменения. Однако упорный отказ норвежцев согласиться на временную передачу шведам пограничных крепостей, привел к прекращению переговоров и отъезду миссии. 29 июля шведы объявили о начале военных действий, и на следующий день шведская армия перешла границу с Норвегией. Началась последняя в истории война между Швецией и Норвегией, и вообще внутрискандинавская война, которой суждено было продлиться всего две недели. Более сильные, лучше обученные и вооруженные, а главное, обстрелянные на полях сражений в Германии, шведские войска, как правило, теснили норвежцев, которые, несмотря на патриотический порыв, лишь кое-где смогли сдерживать неприятеля. Карл Юхан не хотел затяжной войны, и уже 14 августа, после непродолжительных, но интенсивных переговоров с норвежскими представителями, в городке Мосс была подписана Конвенция о перемирии и, главное, о согласии Норвегии вступить в унию со Швецией, что, однако, должно было быть оформлено чрезвычайным стортингом, избираемым уже по Эйдсволлской конституции. В стране прошли выборы – 7 октября в Кристиании открылись заседания 178 В. В. Рогинский стортинга, в руки которого Кристиан Фредерик передал заявление об отречении. Интенсивно работавший стортинг внес в Основной закон необходимые для унии со Швецией изменения, попутно сократив прерогативы короля. Окончательно новая редакция Конституции была принята 4 ноября 1814 г., и одновременно шведский король Карл XIII был избран королем Норвегии (иногда норвежцы именуют его по норвежскому счету – Карлом II). В 1815 г. был разработан и специальный документ, скрепляющий унию двух королевств – «Риксакт», утвержденный шведским риксдагом и норвежским стортингом. Таким образом, на Севере Европы появилось новое двойное государственное образование, конфедеративное по своей сути, получившее название «Соединенные королевства Швеция и Норвегия». Каждая составная часть унии имела все элементы суверенитета – Основной закон (в Швеции – Конституция 1809 г., в Норвегии – Конституция 1814 г.), свой отдельно избиравшейся в каждой стране по своим законам парламент – в Швеции – риксдаг, в Норвегии – стортинг. Столицей Швеции был Стокгольм, столицей Норвегии – Кристиания. Швеция и Норвегия обладала каждая своей финансовой системой, армией, военно-морским флотом, полицией, почтой, государственным флагом. Объединяли Швецию и Норвегии «Риксакт», личность монарха – с 1814 г. Карл XIII из династии Гольштейн-Готторпов, а после его кончины в 1818 г. Карл XIV Юхана из новой династии Бернадотов, а также общая внешняя политика, которую проводило общее министерство иностранных дел и зарубежные представительства «Соединенных королевств». Иногда для решения общих для обоих королевств дел в Стокгольме созывался специальный Совет министров из членов правительств каждой из составных частей. При формальном равноправии членов унии и личность монарха, и должность его наместника в Норвегии, и общее внешнеполитическое ведомство с заграничными представительствами, фактически шведскими (лишь изредка на дипломатические посты назначались норвежцы), указывали на то, что Норвегия находится в составе унии в несколько подчиненном положении, что и послужило впоследствии причиной осложнений в отношениях между партнерами по унии и ее окончательного разрыва в 1905 г. Венский конгресс, начавший свою работу в австрийской столице в сентябре – октябре 1814 г., на своих пленарных официальных 179 Вестник МГЛУ. Выпуск 2 (581) / 2010 заседаниях формально не рассматривал вопросы, связанные с новым новой политической картой североевропейского региона: переход Финляндии к Российской империи и создание шведско-норвежской унии. Однако на переговорах в кулуарах и в двусторонних контактах были затронуты две проблемы, касавшиеся стран Северной Европы. Прежде всего, это был вопрос относительно судьбы Шведской Померании, которую по Кильскому договору шведы обещали отдать Дании, но, воспользовавшись событиями в Норвегии, отказались делать это, начав тайные переговоры с Пруссией о продаже этого последнего владения шведской короны в Германии. Естественно, датский король, лично приехавший в Вену, не хотел с этим соглашаться, взывая к великим державам. Наконец, в мае – июне проблему эту удалось решить при посредничестве российского императора, простившего Швеции сделанный ею еще в 1812 г. долг в полтора миллиона рублей. В итоге три стороны – Швеция, Дания, Пруссия – при российском посредничестве договорились о том, что Шведскую Померанию за значительную денежную компенсацию шведам и датчанам окончательно получит прусский король, а датский – удовлетворится помимо денег, крошечным северогерманским герцогством Лауэнбург. Другой вопрос касался личности шведского наследного принца Карла Юхана – бывшего наполеоновского маршала, совсем не вписывавшегося, по мнению легитимистов, в Европу эпохи Реставрации. С нескольких сторон, в частности, в баденской прессе и известным британским адмиралом Сиднеем Смитом была предпринята попытка поднять на Конгрессе вопрос о возможности восстановлении в правах на престол в Швеции сына свергнутого короля Густава IV Адольфа, принца Густава, внучатого племянника Карла XIII и племянника российской императрицы Елизаветы, супруги императора Александра I. Однако российская дипломатия предприняла ряд жестких демаршей, положивших конец густавианским проискам на Конгрессе. Таким образом, династия Бернадотов осталась на шведском, а затем и на норвежском троне (до 1905 г.) троне во многом благодаря Александру I. Итак, на заключительной стадии наполеоновских войн произошло крушение позднесредневековой биполярной системы двух мини-империй на Севере Европы. Дания и Швеция сохранились на политической карте, но уже в большей мере как национальные 180 В. В. Рогинский государства. Швеция как раз в этот период обрела свои нынешние границы, правда, вступив в унию с Норвегией, образовав, по сути, конфедеративное государство – «Соединенные королевства Швеция и Норвегия». (По-шведски: «De förenade konungarikena Sverige och Norge», на датско-норвежском языке: «De førente Konungarikene Svergie og Norge»). Дания продолжала быть объединена личной унией с северогерманскими, в основном немецкоязычными, герцогствами Шлезвигом и Гольштейном, к которым добавилось расположенное к юговостоку от Гольштейна маленькое герцогство Лауэнбург, полученное Фредериком VI после всех перипетий на Венском конгрессе. Вместо многонациональных мини-империй позднефеодального типа на политической карте Северной Европы мы можем видеть уже современные национальные государства, хотя этот процесс формирования национальных государств в регионе еще далеко не был завершен. Два субъекта региона – Финляндия и Норвегия, обретя свою государственность – первая в 1809 г., вторая в 1814 г., – не имели полного суверенитета. Первая была в составе Российской империи, под властью российского императора как Великого князя Финляндского, а вторая – в составе двуединого конфедеративного государственного образования под скипетром шведского короля – «Соединенные королевства Швеция и Норвегия». Здесь, между Норвегией и Финляндией, было одно существенное различие. Если связь между Швецией и Норвегией имела четкий характер унии, во многом, хотя и не во всем равноправной между ее участниками, унии личной, когда король Швеции был одновременно и королем Норвегии, и помимо него лишь общее министерство иностранных дел было общим для Швеции и Норвегии (то есть, внешняя политика), то отношения между Финляндией и Россией носили несколько иной характер. Дать здесь однозначный ответ довольно сложно. С одной стороны, это также была личная уния – российский император был великим князем Финляндским, но уже явное неравенство двух «партнеров по унии» – Российской Империи и Великого княжества Финляндского – фактически подчиняло Финляндию России. Нужно отметить, что шведско-норвежская уния носила совершенно иной характер, нежели просуществовавшая более 400 лет 181 Вестник МГЛУ. Выпуск 2 (581) / 2010 уния между Данией и Норвегией. Если в отношении унии Дании с Норвегией до 1814 г. можно говорить о ее формальном характере, поскольку фактически Дания и Норвегия представляли собой единое государство (в терминологии XVIII в. «Helstat»), то уния Швеции и Норвегии была в действительности качественно новым объединением двух государств, хотя и не вполне равноправных. Определенную, конечно весьма условную параллель можно здесь провести с отношениями Венгрии с Австрией до и после событий 1866–1867 гг., когда появилась Австро-Венгрия. Между датско-норвежской и шведско-норвежской униями имелось еще одно внешнее различие в церемонии коронации монарха. Шведские короли после коронации в Стокгольме в соборе Св. Николая (Storkyrka) через какое-то время приезжали в Норвегию, где короновались как норвежские короли в Тронхейме, в древнем соборе Нидарос. Датские же короли специально не короновались в Норвегии, а почти автоматически провозглашались норвежскими королями. И вне страны, и за ее пределами, как правило, Дания и Норвегия рассматривались как единое государство, в то время как Швеция и Норвегия чаще всего представлялись двумя отдельными королевствами, объединенными, прежде всего, личностью короля, хотя на внешнеполитической арене их часто отождествляли, поскольку у Швеции – Норвегии была единая внешняя политика. В положении Норвегии и Финляндии было кое-что общее: Норвегию со Швецией и Финляндию с Россией связывала личность монарха, ни у Норвегии, ни у Финляндии не было собственной внешней политики, которая в первом случае определялась в Стокгольме, во втором – в Санкт-Петербурге. И у Норвегии (1814–1815), и у Финляндии (с 1809 г.) была значительная самостоятельность во внутренних делах, поскольку у них сразу или потом появился ряд атрибутов государственности – основные законы, правительство, представительные органы, органы управления, вооруженные силы, полиция, флаг, герб, финансовая система, государственный банк, денежная система и др. Однако часто сходство было внешнее, поскольку у российского императора – великого князя в Финляндии была значительно большая власть, нежели у шведского короля в Норвегии. Прежде всего, нужно отметить еще раз, что в том и другом случае партнеры не были равными по своему «весу». Великая евроазиатская 182 В. В. Рогинский держава, Россия, с большим населением и огромной территорией, и Финляндия, небольшая североевропейская страна. Швеция была больше Норвегии и по территории, и по численности населения, но не настолько, чтобы говорить о ее полном преобладании. На территории Финляндии располагались российские Вооруженные Силы. Совершенно иные полномочия были и у представительных органов Норвегии и Финляндии. Норвежский стортинг, формируемый, согласно положениям Эйдсволлской конституции, на выборной основе, уже с 1814 г. был полновесным парламентом страны, имевшим почти всю полноту законодательной власти, собирался регулярно, с 1869 г. – ежегодно, а с 1884 г. – формировал правительство страны. Введенная в конце 1814 г. должность наместника Норвегии просуществовала до 1859 г., хотя уже с 1836 г. на нее назначались только уроженцы Норвегии. Финляндское сословное собрание, сейм, или ландтдаг, созванное в марте 1809 г. в г. Борго (Порвоо) по воле Александра I и по шведским законам, было законосовещательным органом, с целью закрепления присоединения Финляндии к Российской империи. Финляндия получила своего рода правительство, Сенат, ответственный только перед великим князем-императором, а во главе его стоял назначаемый царем генерал-губернатор. Вновь сейм собрался уже, в 1863 г., на этот раз по воле царя-реформатора Александра II. Он избирался по действовавшим на территории Великого княжества Финляндского шведским законам, сохранял сословный характер и законосовещательный характер. Лишь в 1905–1906 гг., в результате потрясений Первой российской революции, всеобщей забастовки в Финляндии, Николай II пошел на значительные уступки, в частности, и в правах представительного органа. Весной 1906 г. в Финляндии был введен однопалатный парламент с самой широкой по тем временам электоральной базой в Европе – всеобщего и равного, включая женщин, права голоса. С февраля 1814 г. Норвегия стала превращаться из объекта в субъект международных отношений, причем уже на новых основаниях. Потерпела неудачу попытка принца Кристиана Фредерика воспротивиться Кильскому трактату традиционным династическим способом. В качестве наследника короля Фредерика VI он хотел было провозгласить себя правителем Норвегии в силу нарушения монархом 183 Вестник МГЛУ. Выпуск 2 (581) / 2010 абсолютистской датско-норвежской Конституции, «Королевского закона» 1665 г., запрещавшего королям уступать свои владения, т. е., обосновать свое сопротивление легитимистскими принципами. Однако он не был поддержан норвежской верхушкой, уже проникшейся новыми идеями суверенитета народа. Последовавшие с 19 февраля 1814 г. акты о провозглашении независимости Норвегии, о назначении Кристиана Фредерика регентом страны, о создании норвежского правительства, о созыве Государственного собрания, которое должно было принять конституцию страны и решить основные вопросы политической системы страны обозначили первый шаг в становлении Норвегии как нового, суверенного государства, начала ее выхода на арену не как объекта, а как субъекта международных отношений. Внешнеполитический курс новой независимой Норвегии начал формулироваться в посланиях регента принца Кристиана Фредерика главам европейских государств и США и видным государственным деятелям Европы. Норвегия попыталась установить жизненно важные для нее связи с Великобританией, куда был отправлен Карстен Анкер, старый друг принца и видный норвежский предприниматель. Норвежцы попытались начать переговоры со шведами через графа Х. Х. фон Эссеном, которого шведский король Карл XIII назначил своим генерал-губернатором в Норвегии. Созванное 10 апреля 1814 г. в Эйдсволле Государственное собрание, приняв 17 мая Основной закон, конституцию страны, и избрав Кристиана Фредерика норвежским королем, завершило формирование нового политического строя. Подписанные Швецией в июне 1815 г. в Вене при фактическом посредничестве России соглашения с Данией и Пруссией о судьбе бывшей Шведской Померании означали отказ Швеции от последнего владения на южном берегу Балтики, еще остававшегося от завоеваний Тридцатилетней войны и Вестфальского мира. Еще в 1813–1815 гг. иногда мы видим в политике Швеции некоторые как бы остаточные явления великодержавного менталитета, в частности, попытки так или иначе сохранить шведское присутствие на континенте, в Северной Германии, но, в конце концов, здравое понимание интересов страны возобладало. В более широком европейском контексте уступка Померании Пруссии означала завершение процесса ухода Швеции с континента, начавшегося еще в результате Великой Северной войны, и продолженного закладом Висмара Мекленбургу 184 В. В. Рогинский в 1803 г., отказ от великодержавной политики, от активного участия в континентальных делах, от традиций XVII в., и это стало одним из краеугольных камней будущей политики нейтралитета. Теперь на долгие десятилетия Швецию будут интересовать в основном лишь региональные вопросы, а возвращение ее в европейскую и даже мировую политику в XX столетии произойдет в совершенно иных исторических условиях. События на Севере Европы 1805–1815 гг. были решающими для создания новой политической архитектуры региона, превращения биполярной системы двух мини-империй в многополюсную систему национальных государств. События в Норвегии 1814 г., которые можно назвать национальной революцией, показали, что времена, когда властители могут беспрепятственно распоряжаться судьбами своих подданных и перекраивать владения, начинают проходить. Заключение в Киле 14 января 1814 г. мирного договора между Швецией и Данией было совершено целиком в духе старой дипломатии XVII–XVIII вв., когда субъектами международного права выступали, как правило, монархи, а подвластные им страны и народы были лишь безгласными объектами в межгосударственных отношениях. Этот старый порядок в межгосударственных отношениях стал рушиться с победой Соединенных Штатов Америки в войне за независимость в 1780-х гг., а на европейском континенте с победами Французской революции. Правда, наполеоновская экспансия повернула этот процесс вспять. Наполеон, став императором, отчасти «реставрировал» этот старый порядок, не считаясь с волей и желаниями народов, «перекраивая» европейскую карту по своей прихоти, включая в состав Французской империи нефранцузские земли, сажая на престолы вассальных государств своих братьев, родственников (Голландия, Неаполь, Испания и др.) или же сохраняя троны за теми представителями старых династий, кто безоговорочно ему подчинился (Бавария, Саксония). Выполнение Кильского договора, по которому шведский и датский короли решили судьбу целой страны, не спрашивая желания ее жителей, оказалось сорванным. В силу вступил новый фактор, с которым должны были считаться монархи, – фактор волеизлияния целого народа, норвежского народа. В общеевропейском военно-стратегическом положении события 1805–1815 гг. в Скандинавии окончательно означали потерю 185 Вестник МГЛУ. Выпуск 2 (581) / 2010 скандинавскими государствами, Швецией и Данией, своей прежней, пусть значительно уменьшившейся по сравнению с XVII в. роли как определенного силового фактора в политике, который в XVIII в. еще использовался великими державами (например, в первом и втором вооруженном нейтралитетах – в 1780 и 1800 гг.). Уже нападение англичан на Копенгаген в 1807 г. и увод ими датского военно-морского флота в Англию существенным образом изменило стратегическое соотношение военно-морских сил в североевропейском регионе и отчасти стало предпосылкой того, что Швеции удалось в 1813–1814 гг. осуществить присоединение Норвегии. Дания лишилась важной козырной карты, которая, если и не всегда использовалась в датско-шведских войнах предшествовавших столетий, играла существенную роль. Были закреплены результаты произошедших в регионе революций – в Швеции в 1809–1810 гг. и в Норвегии в 1814 г. Не случайно, что принятые тогда основные законы долгое время были самыми старыми из действовавших в Европе, естественно, с изменениями, конституциями. Шведская Конституция 6 июня 1809 г. имела силу до 1975 г. Закон о престолонаследии 1810 г. по-прежнему является одним из действующих конституционных актов. Норвежская же Эйдсволлская Конституция 17 мая 1814 г. действует и поныне, являясь самым старым действующим в Европе основным законом (естественно, с изменениями). Своеобразным закреплением произошедших на Севере Европы перемен было вступление на трон Швеции и Норвегии в феврале 1818 г. сына мелкого служащего из южнофранцузского города По, простого солдата королевской армии Франции, генерала Французской республики, маршала Наполеоновской Империи Жана Батиста Бернадота под именем Карл XIV Юхан. И это произошло тогда, когда в Европе господствующей доктриной были легитимизм, а в Австрии жил принц Густав, сын свергнутого шведского короля Густава IV Адольфа, и к тому же племянник и крестник российского императора Александра I. Бернадот стал единственным представителем рода, связанного с Наполеоном, который сохранился на троне до наших дней. Важные, хотя на первый взгляд формальные, перемены произошли в 1814 г. и в положении североатлантических владений короны 186 В. В. Рогинский Ольденбургов – Исландии, Фарерских о-вов и Гренландии, которые по Кильскому мирному договору оставались за Данией, хотя на протяжении столетий они числились владениями норвежской короны. Фактически же они продолжали, как и раньше управляться из Копенгагена. С 1815 г. и внутриполитическая жизнь стран Северной Европы стала отличаться определенным спокойствием – даже крупные политические сдвиги здесь, при всей их напряженности, не перерастали в кровавые революции и гражданские войны, оставаясь, как правило, в правовых рамках. Вспомним, в частности, борьбу в Швеции за демократические реформы с 1860-х гг. вплоть до 1920 г., так называемые демократические прорывы 1865–1866 гг., 1907–1909 гг. и, наконец, 1917–1920 гг., датская мирная революция 1848/1849 гг., борьба за введение парламентаризма в Дании в 1870–1901 гг. и в Норвегии в 1870–1884 гг. Исключение здесь представляет Финляндия, которая в 1917–1918 гг. узнала ужасы революции и гражданской войны. Развитие событий в Скандинавии показывает, что реакционность Реставрации в 1814–1815 гг. не была в Европе абсолютной. События на Севере Европы в конце наполеоновских войн совершенно иначе поставили вопрос о скандинавском единстве. Последний раз в истории, в 1814 г., возникла мысль о создании единого государства на Севере Европы, когда в июле шведы попытались начать переговоры о расчленении Дании и переходе значительной части ее территории под власть Швеции. Оформившаяся окончательно через несколько десятилетий идея скандинавизма исходила, прежде всего, из солидарности и культурного сближения стран североевропейского региона. Однако не все проблемы Северной Европы оказались разрешенными к 1815 г. Здесь оставались нерешенными в этом направлении четыре проблемы: 1) шлезвиг-гольштейнская (для Дании и Германии); 2) шведско-норвежская (для объединенных в унии Швеции и Норвегии); 3) финляндская (для Финляндии и России); 4) исландская (для Исландии и Дании). Шлезвиг-гольштейнская проблема состояла в том, что под властью датского короля продолжали оставаться два северогерманских 187 Вестник МГЛУ. Выпуск 2 (581) / 2010 герцогства Шлезвиг и Гольштейн, где после 1815 г. стало быстро нарастать немецкое национальное движение. Эта проблема дважды на протяжении XIX в. втягивала Данию в две войны с германскими государствами (в 1848–1850 гг. и 1864 г.), в результате последней из которых датский король лишился герцогств. Возникла новая проблема – датского национального меньшинства Северного Шлезвига, оказавшегося в Германии. Окончательное ее решение пришлось на 1920 г., когда в результате плебисцита шлезвигские районы, населенные датчанами вернулись к Дании. Уния между Швецией и Норвегией просуществовала девяносто лет, и когда противоречия между ее членами обострились, в 1905 г. она была расторгнута, и Норвегия обрела полную самостоятельность. Финляндия, входившая в состав Российской империи как автономное Великое княжество, обрела свою самостоятельность в ходе Российской революции 1917 г. Исландия, с 1874 г. добивавшаяся все более широкой автономии и в 1915–1918 гг. получившая полную внутреннюю самостоятельность, окончательно порвала узы с Данией в ходе Второй мировой войны, провозгласив в 1944 г. полную самостоятельность. Эпоха Наполеона и наполеоновских войн ушла в прошлое. Сегодня в жизни Европы остается не так уж много прямых ее свидетельств, кроме, пожалуй, великолепных зданий в стиле «Ампир», полотен живописцев и т. п. Но в Северной Европе мы видим три таких свидетельства нематериального характера – Финляндское государство, которое обязано своим рождением событиям Русско-шведской войны 1808–1809 гг., династию Бернадотов на троне Швеции, кстати, единственную, сохранившуюся с наполеоновских времен, и, наконец, действующую и поныне Конституцию Норвегии, которая была принята Государственным собранием в Эйдсволле 17 мая 1814 г. и изменена чрезвычайным стортингом 4 ноября того же года. Произошедшие на исходе наполеоновских войн территориальные и политические изменения на Севере Европы были важным шагом на пути формирования современной политической карты региона, более того, современного облика входящих в этот регион стран. СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ 1. Внешняя политика России XIX и начала XX века. Документы Российского Министерства иностранных дел. Серия первая 1801–1815 гг. / отв. ред. А. Л. Нарочницкий. – Т. I–VIII. – М. : Политиздат, 1960–1972. 188 В. В. Рогинский 2. Россия и Швеция : документы и материалы 1809–1818 / Сост. В. В. Дубин, В. В. Рогинский, Севед Юнсон. – М. : Международные отношения, 1985. – 576 с. 3. Danske Traktater efter 1800. Første Samling. Politiske Traktater. – B. I. 1800–1863. Udgivet paa Udenrigsministeriets Foranstaltning. – Kjøbenhavn : Trykt hos J. H. Schultz, 1877. – 317 S. 4. La Suède et la Russie. Documents et matériaux 1809–1818 / Rédacteurs : Seved Johnson, V. V. Dubin, V. V. Roginskij. – Upsal-Stockholm : Almqvist & Wiksell International, 1985. – 460 p. 5. Sveriges och Norges traktater med främmande magter med andra dit hörande handlingar. – B. 1. 1815–1845. – Stockholm : Utg. af O.S. Rydberg, 1896. – 985 p. 6. История внешней политики России. Первая половина XIX века / От войн России против Наполеона до Парижского мира 1856 г. – М. : Международные отношения, 1995. – 477 с. 7. История Дании с древнейших времен до XX столетия. – М. : Наука, 1996. – 560 с. 8. История Норвегии / Отв. ред. А. С. Кан. – М. : Наука, 1980. – 710 с. 9. История Швеции / Отв. ред. А. С. Кан. – М. : Наука, 1974. – 719 с. 10. Монархи Европы. Судьбы династий. – М. : Республика, 1996. – 623 с. 11. Рогинский В. В. Балтийский регион в эпоху наполеоновских войн (1805–1815) // Балтийский регион в международных отношениях в Новое и Новейшее время. – Калининград, 2004. – С.63–70. 12. Рогинский В. В. Россия и Кильский мир 1814 года между Швецией и Данией // Россия и Европа. Дипломатия и культура. – Вып. 3. – М. : Наука, 2004. – С. 57–75. 13. Bagge S., Mykland K. Norge i Dansketiden 1380–1814. – Bergen : Drammen ; J. W. Cappelens Forlay, 1987. – S. 213–215. 14. Barton H. A. Scandinavia in the Revolutionary Era 1760–1815. – Minneapolis, 1986. – 448 p. 15. Carlsson S. Svensk historia. – B. 2. Tiden efter 1718. – Stockholm : Svenski bolförlaget, 1970. – 648 S. 16. Feldbæk O. Danmarks historie. – B. 4. – Copenhagen, 1982. – S. 120–127. 189
