Елизавета Костанди ОЦЕНКА КАК ОТРАЖЕНИЕ СОЦИАЛЬНЫХ

Статья опубликована в:
Valoda – 2004 Valoda dažādu kultūru kontekstā. Daugavpils, 2004. C.219-224.
Елизавета Костанди
Тартуский университет
ОЦЕНКА КАК ОТРАЖЕНИЕ СОЦИАЛЬНЫХ ФАКТОРОВ
оценочность – русский язык – Эстония - СМИ
Оценка, как известно, является одним из важнейших аспектов
языковой и внеязыковой действительности, поскольку человек подвергает оцениванию все стороны своей жизнедеятельности и
окружающего мира. Будучи многоаспектным понятием, она включает
в себя и оценку в узком значении, т.е. непосредственное оценивание
чего-либо как хорошего/плохого, и соотнесенность с модусом, коммуникативным регистром, фокусировкой, точкой зрения, со всем тем,
в основе чего лежит субъективность, и связь с такими широкими
понятиями, как картина мира, концептуализация, ментальность, социальная ситуация, так как они также соотносятся с особенностями
восприятия, а следовательно, отношения, оценки. Разные аспекты
этого явления достаточно детально описаны в научной литературе. В
настоящей статье хотелось бы обратить внимание на один частный
момент, однако имеющий, как представляется, и более общее значение, выходящее за рамки того материала, о котором пойдет речь ниже.
На основе хроникальной информации советского газетного языка
конца 1970-х – начала 1980-х годов нами рассматривалась оценочность, ее характер, средства выражения (Костанди 1988). Сопоставление с характером выражения оценки в современной русской прессе
Эстонии позволяет сделать вывод об особенностях произошедших в
этой сфере изменений и о их соотнесенности с рядом экстралингвистических, в частности – социальных, факторов. Далее речь
пойдет о двух наиболее явных видах этих изменений: во-первых, это
разрушение системности средств выражения оценки, во-вторых,
изменения характера оценки, перераспределение центральных и
периферийных видов оценочных значений.
Говоря о первом аспекте, необходимо напомнить о тех языковых
средствах выражения оценки, которые были описаны в отмеченной
выше работе на материале газетного языка советской эпохи (Костанди
1988). Наиболее явным и регулярным средством выражения оценки
была прежде всего общеязыковая и собственно газетная оценочная
лексика, функционировавшая в соответствии с достаточно строгими,
хотя и не зафиксированными, но общеизвестными правилами. Отметим лишь один, наиболее явный, показатель системности такой
лексики. Отрицательно-оценочная лексика в целом обладала таким
общим признаком, как некоторая неопределенность, неконкретность
номинации лица, его признаков, действий. Так, среди негативнооценочной лексики выделялся целый ряд групп слов, вносящих
оттенок неопределенности: неопределенные местоимения (некий, коекто, некто); модальные слова и частицы со значением неуверенности,
сомнения, неопределенности (видимо, якобы, де, дескать); неполные
наименования государственных и политических деятелей (Садат
предлагает.); названия столиц (Вашингтон, Бонн) или учреждений
(Белый дом, Пентагон) в значении «правительство», «администрация», при котором наблюдается некоторое несоответствие средства
номинации и семантики; лексика со стертой семантикой,
используемая в качестве интенсивов (дремучий, зоологический,
махровый); названия животных, чудовищ, утративших полностью или
частично свое первоначальное значение и превратившихся в указание
на негативную оценку (акулы, киты, мастодонт), слова, сохраняющие свое лексическое значение, однако при этом содержащие в
нем элемент неконкретности, неорганизованности, неопределености
(уклоняться, избегать, смятение, лихорадка). Наличие такого общего
признака – одно из свидетельств системности средств выражения
оценки. В силу ограниченности объема статьи нет возможности
останавливаться на других характеристиках оценочной лексики.
Действие последней дополнялось целым рядом грамматических
средств, в меньшей степени подчинявшихся «правилам»
прагматической установки оценивания, однако также достаточно
значимых. Отметим лишь те грамматические показатели, характерные
для негативно маркированных контекстов, которые можно соотнести
с признаком неопределенности. Это, например, использование
неопределенно-личных и неполных предложений с неназванным
субъектом (Наращивают военную мощь.); использование вопросительных предложений (В чьих это интересах?); переносное
использование сослагательного наклонения, когда речь идет о
имеющем место, по мнению автора, факте (Им бы хотелось так
думать.); преобладание в текстах позитивной направленности по
сравнению с негативно отмеченными текстами обстоятельств места и
времени, в результате которого позитивная информация получала
признак большей «документальности», «определенности», некоторые
особенности видо-временных показателей и актуального членения. В
результате системного и регулярного использования комплекса
оценочных средств негативно оцениваемый субъект приобретал
отмеченный признак неопределенности, который можно рассматривать как инвариантный по отношению к признакам неиндивидуализированности, неконкретности, неорганизованности.
Анализ современного материала свидетельствует о существенных изменениях с сфере использования отмеченных средств. Самым
главным показателем можно считать разрушение системности.
Оценка, разумеется, по-прежнему часто присутствует, однако она уже
не является столь регулярной, обязательной. Использование как
лексических, так и грамматических средства потеряло признак
устойчивости. Из названных средств оценки практически исчезли,
например, неполная номинация, использование названий столиц,
учреждений, представителей животного и мифологического мира,
неопределенно-личных предложений. Если данные средства и
используются, то скорее фрагментарно, контекстуально. На первый
план вышли либо стремление к избеганию оценки, что далеко не
всегда удается, либо индивидуальность оценки.
Следующий момент, на который следует обратить внимание, это,
как уже отмечалось выше, перераспределение типов оценочных
значений. Как известно, существует довольно много классификаций
оценок, нами будет использована классификация, предложенная, с
опорой на работы ряда исследователей, Н.Д. Арутюновой (Арутюнова, 1998), которая отмечает, что аксиологические значения в языке
могут быть двух типов: общеоценочное и частнооценочное. Первый
тип представлен прилагательными хороший и плохой, а также их синонимами, выражающими своего рода аксиологический итог. В классификации частнооценочных значений учитывается характер основания оценки, ее мотивации. Основными типами частнооценочных
значений являются следующие: 1) сенсорно-вкусовые, или гедонистические (вкусный, ароматный); 2) психологические, в которые входят:
а) интеллектуальные (интересный,банальный), б) эмоциональные
(радостный, грустный); 3) эстетические (красивый,безобразный); 4)
этические (добрый, злой); 5) утилитарные (полезный, благоприятный);
6) нормативные (нормальный, корректный); 7) телеологические (целесообразный, неудачный). Различные оценочные значения на практике
зачастую с трудом разграничиваются или даже не разграничиваются
вовсе, тесно переплетаясь.
Говоря о газетном языке советского периода, надо отметить, что
в нем были представлены оценочные значения всех видов, что
естественно для любой сферы речи, однако распределение этих оценок, характер их использования, частотность довольно существенно
отличаются от того, что наблюдается в современном материале.
Остановимся лишь на наиболее явной отличительной особенности.
Обращает на себя внимание регулярная немотивированность оценки:
как контекст, так и собственно оценочные средства в нем часто не
содержат никакой аргументации, никаких доводов в пользу того, что
передаваемая информация может быть так или иначе оценена, оценка
принимается как изначально заданная, что видно, например, в таких
начальных предложениях: Около ста сальвадорских головорезов
проходят в США на так называемых учебных базах специальную
подготовку по программе, разработанной этим шпионским
ведомством («Правда», 29.04.80.); В Гватемале состоялся
избирательный фарс («Известия», 06.12.86.); Решительный и гневный
протест против варварской агрессии правящих кругов Китая
против социалистического Вьетнама заявили участники проходящей
здесь встречи Ассоциации писателей стран Азии и Африки
(«Правда», 17.03.79.). Еще более наглядной данная закономерность
становится при обращении к целому тексту, например:
Новое задание марионетке
Вашингтон, 17 мая. /ТАСС /. Президент США Р.Рейган принял в
Белом доме главаря марионеточного сальвадорского режима Н.Дуарте.
Судя по высказываниям главы администрации, основное внимание на переговорах было уделено вопросам координации между США
и Сальвадором подрывной деятельности против независимой Никарагуа. Хозяин Белого дома дал понять, что для Дуарте уже готово
новое задание. Администрация намерена активно использовать его в
своей закулисной кампании с целью добиться от конгресса расширения помощи вооружениями и деньгами террористическим бандам,
руками которых Вашингтон пытается свергнуть сандинистское
правительство («Красная звезда», 18.05.85.).
Данный текст, типичный для того времени, пронизан изначально
заданной и неаргументируемой в тексте оценкой, сопровождающейся
отмеченными выше признаками неопределенности, неконкретности.
Особенно регулярно отмеченная закономерность прослеживалась
в жанре хроникальной информации, прежде всего в сообщениях,
относящихся к международной политике, поскольку именно в этой
сфере было явным деление на «плохое» и «хорошее». В большинстве
случаев позитивно и негативно маркированная лексика и другие
языковые средства превратились в оценочные штампы, и мотивированность оценки, даже если в отдельных случаях она первоначально
и могла присутствовать, окончательно исчезла. В результате мы имеем дело именно с аксиологическим итогом (Арутюнова 1998), с общеоценочным значением, хотя в большинстве случаев оно и не представлено словами типа хорошо/плохо или их синонимами. Таким
образом, можно говорить о явном доминировании общих, оценок,
которые не выводятся, как правило, в отдельном сообщении, а
изначально диктуются. Разумеется, определенная «мотивированность» такой оценки имела место – это идеологические, социальнополитические факторы, предполагавшие заданность оценки очень
многих реалий. При этом конкретному автору, а тем более адресату
отводится пассивная роль передающего или принимающего
«навязываемую» оценку.
Анализ современного материала, а именно русскоязычной прессы
Эстонии, приводит к несколько иным выводам (следует отметить, что
в настоящей статье используются некоторые наблюдения, сделанные
студенткой Тартуского университета Е.Дремовой при написании под
руководством автора статьи семинарской работы, посвященной
функционированию оценочной лексики в современной русской прессе
Эстонии). В анализируемом материале широко представлены все виды оценочных значений, например: негативные демографические
тенденции, хороший полицейский (общая оценка); зловонный дым,
вкусный кофе (сенсорная); сложная задача, увлекательный сюжет
(интеллектуальная); «сладкая отрада», оптимистическая нота
(эмоциональная); великолепный праздник, золотые голоса (эстетическая); лживые показания, дурные наклонности (этическая); удобная
ручка, льготное предложение (утилитарная); привычные представления, элементарные рекомендации (нормативная), благополучное
завершение, выгодный контракт (телеологическая). Как уже отмечалось, разные виды оценочных значение могут совмещаться, то есть в
структуре оценочного значения определенным образом распределяются разные основания оценки, что частично наблюдается как в
приведенных выше примерах, так и в еще большей степени в следующих: «горячие» автобусные линии, величайший музыкант, роковая
прогулка, жить красочно и весело, глубокая депрессия, странные
игры, своевременное самоубийство, уютная квартирка. Можно отметить, например, соединение в одной единице таких оценок, как общая,
эстетическая и нормативная (величайший музыкант), нормативная и
эмоциональная (глубокая депрессия), утилитарная и эмоциональная
(уютная квартирка). Несмотря на трудности в определении характера
оценки, возможность неоднозначных трактовок, мотивация оценок в
большинстве случаев прослеживается. В основном исчезла изначальная заданность, немотивированность диктуемых оценок. Явным изменением стало «жанрово-тематическое» перераспределение оценочности – в отличие от советского периода наименее оценочным
стал жанр хроникальной информации, особенно в сфере
международной политики. Более «оценочны» другие жанры и темы, в
хронике же большей оценкой сопровождается местная информация,
хотя и здесь чаще оценка присутствует в минимальной степени.
Наконец, наблюдается перераспределение видов оценочных
значений. Как отмечалось выше, для газетного языка 70-х – 80-х годов
наиболее
частотным
видом,
особенно
в
политической,
международной сфере, была общая оценка, в которой не
прослеживались ее мотивы. В проанализированном современном
материале
более
половины
составляют
так
называемые
рационалистические (нормативная, утилитарная, телеологическая)
оценки. Среди конкретных видов наиболее частотна нормативная
оценка, далее следуют психологическая эмоциональная и этическая.
Явное доминирование нормативной оценки, очевидно, обусловлено
направленностью СМИ на массовую аудиторию, на некоторый
принятый социумом стандарт. Такого рода оценки лучше
воспринимаются большей частью аудитории, способствуют
адекватности воприятия авторской установке. К нормативности в
определенной степени тяготеют и этические оценки, опирающиеся на
моральные представления, характерные для того или иного общества.
Разумеется, присутствует и влияние отдельных социальных групп,
партий, идеологий, немотивированность, явная субъективность
оценок, однако это не имеет столь всеобщего характера, как в
предыдущий период.
Таким образом, системность, регулярность оценки в газетном
языке или, напротив, их отсутствие и характер оценочных значений
можно соотнести с такими общественно-политическими, социальными факторами, как государственное устройство, наличие или
отсутствие единой идеологии с изначально заданными оценками. В
данной статье отмечены лишь основные различия в выражении
оценочности в газетном языке советского периода и в современной
русской прессе Эстонии, однако наблюдается целый ряд и менее
явных отличительных особенностей.
ЛИТЕРАТУРА
1. Арутюнова Н.Д. Язык и мир человека. М., 1998.
2. Костанди Е.И. Языковые средства выражения прагматической направленности газетного текста. Автореферат дисс. ... канд. фил. наук. М., 1988.
SUMMARY
Evaluation as Reflection of Social Factors
The results of analysis of two groups of material are stated in the article: the
newspapers' language of the Soviet period (the years 1970-1980) and the language of
contemporary Russian press in Estonia.The character of manifestation of estimation,
supplementary semantic characteristics of the positive and negative evaluations,
varieties of the estimation's meanings are compared in the article. This comparison
demonstrated, that the character of manifestation of evaluation has lost obligation. The
changes concern to the varieties of estimation's meaning: domination of general
evaluation's meaning characterizes the first period; in the second period dominates
special evaluation's meaning, its mostly regular form is normative estimation. The
changes concern to the concrete linguistic means, which are marked both positively and
negatively.