Стенограмма видеолекции Елены Шестопал "Политическое
реклама
Стенограмма видеолекции Елены Шестопал "Политическое лидерство" Дорогие слушатели проекта «Кандидат»! Сегодня, в 2016 году, мы все думаем о том, какими будут выборы в Парламент нашей страны, и у нас у всех есть представления о том, какими должны быть наши российские лидеры, чтобы завоевать внимание аудитории, чтобы они были для нас подходящими, чтобы они были достаточно профессиональными и так далее. Вопрос заключается в том, что сегодня мы чаще всего сталкиваемся с тем, что наши политики играют роль скорее чиновников, чем роль лидеров, а по нашим исследованиям, которые мы ведем уже больше двух десятков лет, существуют очень ясные результаты, показывающие, что страна и общество очень нуждаются в лидерах, поэтому сегодняшняя тема нашего разговора связана с лидерством, с тем, что такое лидер, каким он должен быть, можно ли лидером родиться или лидера можно научить. Сегодня мы с вами попытаемся ответить на эти вопросы. Поскольку я представляю науку, которая является одной из субдисциплин политической науки – это «Политическая психология», то я буду говорить в основном о том, что касается психологии лидеров и психологии лидерства. Другой термин, с которым мы тоже можем столкнуться, касается элиты. Существует масса всяких определений элиты, но ясно, что «элита» и «лидерство» – это два понятия, которые как-то пересекаются, но у каждого есть своя специфика. В частности, далеко не всегда лидерство бывает доступно элите, и сегодня мы нередко сталкиваемся с тем, что наша элита, в том числе и политическая элита, не всегда выполняет свою лидерскую функцию или лидерскую миссию. Говоря о лидерстве, я немного буду говорить и об элите в целом. Не только об отдельных лидерах, но и о политической элите, о том, какое предназначение она имеет. И я постараюсь вам тоже рассказать и те данные исследований, которые мы проводим на протяжении последних нескольких лет по проблематике политической элиты. Начну я все-таки с того, что сегодня в современной политике лидеры всегда привлекают внимание обычного рядового человека. Это связано с тем, что, во-первых, сама политика очень неустойчивая и условия игры все время изменяются, поэтому для обычного рядового избирателя очень важно за что-то зацепиться глазом, чтобы вообще сориентироваться в политическом мире. Естественно, этот глаз выхватывает то, что проще всего воспринять, а именно личности лидеров. Вопрос о том, что лидеров рассматривают не только с точки зрения их идей, программ и так далее, но и просто с точки зрения того, что они из себя представляют как люди, очень волнует обычных рядовых граждан. Для вас, наверное, не секрет, что сегодня для обычного обывателя может быть ничуть не менее интересно, что происходит в Сирии, а интересно, женится ли Путин второй раз или нет. Понятно, что эти чисто личностные вещи тоже являются частью образов лидеров и поэтому мы не можем избежать ответа на вопрос о том, что такое лидер, если мы не затрагиваем то человеческое измерение лидерства или психологическое измерение, которое обязательно входит в это понятие. Замечательный демотиватор, который я нашла, показывает, что для обычного пользователя сетей интересно не только то, что из себя представляет Владимир Владимирович как политик, но и то, какой он человек, какой он мужчина, как он воспринимается разными политическими деятелями у нас в стране и за рубежом. Если мы говорим о том, что можно узнать из теории лидерства, то здесь самое важное то, что лидер – это человек, который выполняет ту роль, которую ни один другой человек в группе выполнить не может. Это стратегическая функция. Я много лет преподавала курс социальной психологии и знаю социально-психологические работы по лидерству, в которых очень много изучали лидерство в малых группах. Так вот в любой малой группе (в коллективе, в студенческой группе или в партийной организации) лидер – это не просто один из членов группы, это тот человек, которому предписано прежде всего отвечать за те цели, которые он ставит перед группой, и контролировать их выполнение, и не важно, формальный он лидер или не формальный. Лидер отличается от других членов группы прежде всего по тем задачам, которые он должен выполнять. Надо сказать, что на политическое лидерство в литературе существует две основные точки зрения, которые отличаются друг от друга, и которые полярны. Одна точка зрения, которую в свое время очень хорошо высказал знаменитый историк Сидни Хук (ему принадлежит работа, которая называется «Герой в истории», она написана еще в сороковые годы XX века) – это точка зрения на то, что в истории, соответственно, и в политике, главную роль играют конкретные лидеры, и что без лидеров история не понятна. Если вы хотите понять историю XIX века, то посмотрите, каковы были деяния тех или иных королей, царей и так далее. Если посмотрите на XX век, то без понимания того, какую роль сыграли личности, например, Сталина и Гитлера, не понятно, как проходили события Второй мировой войны. Лидер – это обязательная принадлежность политического и исторического процесса. Другая точка зрения прямо противоположна. Эта точка зрения появилась не так давно, наверное, в последние 15-20 лет, и она состоит в том, что в современной мире, где мы общаемся друг с другом не только в ходе каких-то политических дебатов или в ходе общения кандидатов с их последователями, но и в социальных сетях каждый может высказать свою точку зрения. Вес индивидуальности обычных рядовых граждан резко повышается и, соответственно, снижается значение лидеров. Например, современный французский исследователь Ив Коэн, который год назад приезжал к нам в Россию, и я участвовала в дискуссии с ним, убеждал свою аудиторию в том, что на самом деле в современном мире, если вспомнить «Арабскую весну», вспомнить «Стояние толп в Стамбуле» - там были толпы, но не было лидеров, а эти люди собирались с помощью СМС-сообщений и так далее, то есть в современном мире лидер не нужен, потому что каждый из нас (например, через те же социальные сети) может активно влиять на принятие решений. Сегодня лидер – это такой анахронизм. Он был нужен в эпоху до XX века включительно, а в XXI веке без лидера можно обойтись. Не знаю, попадалась ли вам замечательная книга Барбары Келлерман, которая называется «Идущие за лидером», переведенная на русский язык и доступная в интернете, где тоже проводится мысль о том, что сегодня последователи намного важнее чем сами лидеры. Эти последователи – это обычные рядовые граждане, рядовые необученные, которые вполне могут обойтись без того, чтобы во главе стоял какой-то политик или какой-то человек, который показывал бы куда идти, зачем и так далее. Такая точка зрения вообще достаточно популярна сегодня во многих исследовательских учреждениях, особенно либеральной направленности, я имею в виду на Западе. Я думаю, что то, что касается нашей истории и специфики нашей современной российской политики, то эта теория в очень небольшой степени подходит только для анализа того, что есть у нас. Я много лет занимаюсь изучением массового сознания и могу сказать, что на протяжении всех постсоветских лет, начиная с 1993 года, мы проводим исследования того, как люди видят политику, как они ее воспринимают и все эти годы мы фиксировали запрос на лидеров, запрос на то, чтобы были сильные, грамотные и профессиональные люди во главе и политических партий, и во главе государства, и во главе регионов, то есть запрос на лидерство не становится меньше на протяжении последней четверти века постсоветского развития. Связано это с тем, что, во-первых, наша политическая культура не авторитарная (я не согласна с этой точкой зрения, которую разделяют многие мои коллеги политологи), она связана с тем, и это характерно именно для российской политической культуры, что мы всегда ценим людей больше, чем законы. Это отличает нашу политическую культуру от многих европейский политических культур, хотя не от всех. И это связано с тем, что у нас всегда в центре нашего мироощущения, миропонимания, всегда стоит личность, стоит человек. Это связано вовсе не с тем, что нам нужен жесткий диктатор, а с тем, что для нас это человеческое лицо политики важнее, чем формальные законы. Во всяком случае, именно так я себе представляю мотивы тех людей, которые говорят о том, что им нужен сильный лидер. Что значит сильный лидер сегодня? Сильный лидер сегодня – это значит, что люди, которые на протяжении первых десятилетий или полутора десятилетий XXI века безумно устали от хаоса, безумно устали от неупорядоченности нашей социальной и политической жизни, и для них сильный лидер – это лидер, который способен навести порядок. Это не лидер диктатор, это не лидер, который будет тащить за собой всех, кто упирается, это человек, который призван навести порядок и запустить государственную машину так, чтобы она работала на пользу общества. Я уже говорила о том, что в теории политического лидерства само понятие лидера достаточно простое. Это представление о том, что лидер – это человек, который обладает авторитетом, влиянием, властью. Я уже говорила о том, что этот лидер выполняет стратегические функции. Какие же вопросы возникают у тех, кто занимается изучением лидерства? Прежде всего, это вопрос о том, что за лидеры сегодня нужны нашему обществу. Что означает быть лидером? Я уже говорила о том, что в первую очередь возникает вопрос: лидеры, которые на сегодняшний день находятся у власти – как они оказались в этом своем качестве, откуда они взялись? Вообще, откуда берутся лидеры? Это заслуга мамы с папой или это все-таки некая история человека, который прошел определенные ступени развития и достиг определенного уровня власти? Этот вопрос очень интересный, потому что без понимания того, откуда берутся лидеры, мы, наверное, не сможем и ответить на то, как наука вообще воспринимает что есть лидерство. Из разных подходов, которые существуют в современной политической психологии, я выделила несколько моделей, которые могут вам объяснить, как отличаются точки зрения различных специалистов на это понятие. Первую модель можно обозначить как «лидер выше всех нас». На самом деле действительно, теории, которые существуют на протяжении полутора-двух веков, все так или иначе сводились к тому, что лидер – это человек, обладающий какими-то особыми, иногда даже гипнотическими способностями, благодаря чему он нас с вами и очаровывает. На самом деле есть такое понятие «харизма» (в переводе с греческого – «дар божий»). Есть такой дар, который позволяет одному человеку становиться кумиром для всех прочих, причем интересно, что кумир этот в спорте будет иметь один вид, в бизнесе – другой, в политике – третий, а в шоубизнесе – четвертый, но все их объединяет та способность, которую мы фиксируем на неосознаваемом уровне. Этот человек нас влечет. Это влечение за лидером и обозначается словом «харизма». Я уже говорила о том, что в обществах, которые находятся в состояниях неустойчивости, кризиса, потребность в таких лидерах особенно возрастает. В более спокойные времена мы чаще говорим о доверии и симпатии к тем или иным лидерам. Я сегодня посмотрела данные последнего опроса Фонда общественного мнения, и вы можете посмотреть на них, так как они представляют определенный интерес. Первая цифра перед дробью – это данные за ноябрь прошлого года, а вторая цифра – это 6-7 февраля этого года. Посмотрите, как население в целом оценивает нынешних лидеров нашей страны. Путин потерял за эти полгода где-то около 3 %, что естественно для такой кризисной ситуации, в которой мы сейчас находимся. [00:15:03] Жириновский остался при своих – был 5 % и остался 5 %. Я говорю о населении в целом. Зюганов – 1 %, Прохоров – 1 %, Миронов стал чуть получше, что понятно – дело к выборам идет и у нас левые демократические ценности всегда преобладают в нашем обществе, и так далее. Чем интересны эти данные? Эти данные интересны тем, что мы задавали вопрос: если бы выборы состоялись в это воскресенье, за кого бы вы проголосовали? Мы здесь имеем цифры, которые показывают, что один наш политический деятель – это нынешний Президент, имеет преобладающую поддержку со стороны населения, и ничтожные цифры у всех остальных руководителей крупных партий, кроме Прохорова, который непонятно еще пойдет на выборы или не пойдет, а если пойдет на выборы, то скорее всего пойдет на президентские выборы, а не на парламентские. Во всех случаях любопытно, что разрыв между первой строчкой и всеми остальными колоссальный. Хорошо это или плохо? Я думаю, что это не очень хорошо прежде всего для первого лица. Почему? Потому что между ним и всеми остальными такой разрыв, что им никогда не догнать (как в старой логической загадке про Ахилла и черепаху). Никогда, сколько бы они не прыгали.Тот же Жириновский – сколько бы он не одевал ярких пиджаков, шансов стать президентом у него в этой ситуации нет. А для парламентских выборов эта ситуация очень интересная. Кстати, в том же самом опросе 6-7 февраля есть очень интересные данные относительно того, как люди воспринимают уже не лидеров, а те партии, которые они представляют. И там есть интереснейшие данные о том, что «Единая Россия», как бы ее не ругали, как бы ее не упрекали за то, что она не выполняет свою функцию правящей партии, тем не менее разрыв между нею и всеми остальными партиями примерно такой-же, чуть меньше, конечно, чем разрыв между Путиным и Жириновским. Я еще раз хочу сказать, что в данном случае мы говорим не о харизме, а именно о доверии и о симпатии. Вопрос о доверии, который в том же самом вопросе был поставлен: доверяете ли или не доверяете вы Путину? Первая колонка цифр – это население в целом, а дальше те, кто относится к нему позитивно, те, кто и так, и эдак, и те, кто негативно и безразлично. Посмотрите, какая разница в оценках: 40 % – это те, кто «безусловно доверяет», то есть это те, кто будут голосовать при любой погоде; те, кто «скорее доверяют» более осторожно – это 43 %. Итого, сложите вместе: позитивные или скорее позитивные – это 83 % населения. Вопрос доверия оказывается гораздо более важным для людей, чем вопрос самого голосования. Для нашей страны это действительно так. Сколько у нас тех, кто «скорее не доверяют» – это 8 %, и «безусловно не доверяют» – это 5 %. Это очень важные данные, и они говорят о том, что лидер – это не только тот, кто имеет своих сторонников, но и тот, у кого мало противников. Здесь мы смотрели, например, данные по разным политическим деятелям, по разным партиям. Очень важно, что когда вы смотрите статистику, когда вы смотрите на данные опросов, вы должны видеть не только тех, кто смотрит на своего лидера открыв рот, но и на тех, кто ему не совсем доверяет или не доверяет совсем. Вот эта маржа между доверяющими и не доверяющими у Путина очень и очень большая, то есть огромное количество людей «скорее доверяют» и «безусловно доверяют», и очень небольшое количество тех, кто «не доверяет совсем». Причем интересно, что есть данные в том же опросе, которые показывают, как менялось доверие на протяжении последних трех лет – оно остается примерно на той же высоте на протяжении уже длительного времени, то есть вопрос доверия – это ключевой вопрос в нашем понимании лидеров. [00:19:51] Вторая модель. Я уже говорила о том, что первая модель – модель «Лидер лучше нас» – предполагает прежде всего выявление тех черт или тех человеческих характеристик, которые делают его лидером. И таких черт найдено огромное количество, мы не будем их все перечислять. Важно другое, что нет согласия между специалистами по поводу того, какими же особенностями должен обладать лидер, чтобы таковым считаться. Одни говорят, что он должен быть умным, другие говорят, что он должен быть волевым. А теперь представьте себе, что вы приходите на избирательный участок, вы избиратель, и вам надо выбрать между умным и красивым. Кого выберете? Голос из зала: Умного. Не факт. Я знаю людей, которые выберут скорее красивого. Во всех случаях совершенно непонятно, чем руководствуются избиратели, когда они сравнивают политиков друг с другом. Это таинственная вещь. Самое интересное, я была наблюдателем на выборах еще в начале 90-х годов, я видела такую картину: приходит человек на избирательный участок (это может быть обычный рядовой дедушка или бабушка, который конечно не знает, кто из кандидатов участвует в выборах), он подходит к большому полотнищу, на котором фотографии и краткое описание кандидатов, смотрит на них, и по фотографии, даже не по фамилии, не по названию партии или по каким-то существенным вещам, а по фотографии считывает те человеческие качества, которые ему кажутся более убедительными. Может быть он выглядит умным, а может быть он выглядит не умным, а веселым. Во всяком случае, он будет руководствоваться тем, что он видит, а не тем, что он прочитал. И это заставляет нас думать о том, как вообще разгадать логику этих самых избирателей. На самом деле эта теория получила название «Теория черт» и оказалась очень сильно раскритикована на протяжении последних 15-20 лет. Нельзя найти то качество, ту характеристику личности, за которую люди готовы отдать свой голос, но зато можно попытаться оценить, как в целом этот человек кажется вам вызывающим доверие или не вызывающим доверие. Надо сказать, что критики этой точки зрения предложили нам вторую модель лидерства. В частности, это был последователь Фрейда Альфред Адлер, который предложил такую модель, что лидер – это вовсе не тот человек, который сильный, который значимый, который лучше нас с вами. Наоборот, это человек, у которого есть куча комплексов, и чтобы от них избавиться, он пытается достичь власти, и раз у него куча комплексов, значит он хуже нас с вами. И эту вторую модель мы назвали «Лидер хуже нас, но власть его лечит». Если говорить о том, насколько эта точка зрения справедлива, я могу сказать, что занимаясь консультированием многих политических деятелей как политический психолог, я сталкивалась неоднократно с тем, что действительно ряд личностных проблем, которые есть у каждого из нас, не только у кандидатов в депутаты, но мы с вами со своими проблемами так или иначе все справляемся, но как только нам предстоит публичное выступление, как только нам предстоит убедить других в том, что то, что мы предлагаем стоит того, чтобы за нас проголосовать – вот здесь начинаются проблемы. Эти проблемы связаны с тем, что у человека, имеющего те или иные комплексы, те или иные психологические проблемы, эти проблемы возникают как барьер в общении между лидером и его последователями. И чтобы преодолеть этот барьер, человеку с такими комплексами необходимо преодолеть этот барьер и доказать, что он не так плох, как он сам о себе думает. Надо сказать, что эта точка зрения, точка зрения на лидерство, до сих пор имеет определенное хождение в специальной литературе. В частности, могу сослаться на очень известную книгу американского политического психолога Бенджамина Барбера, который написал книгу о законодателях (она так и называется «Lawmakers» «Законодатели»). Он приходит к выводу, что примерно четверть американских законодателей страдают теми или иными психологическими проблемами, комплексами и так далее. Они проявляются либо в виде алкоголизма, либо неврозов, либо еще каких-то таких отклонений, которые заставляют их искать власти. На самом деле власть действительно лечит. Она дает иллюзию того, что если я достиг власти, то все остальное я могу уже себе позволить. [00:24:49] Такое психотерапевтическое прочтение лидерства имеет определенный смысл, потому что, как мы хорошо знаем, лидеры, особенно те, мотивом власти которых является эта коррекция собственной самооценки, зачастую имеют сложности в общении со своим окружением, и их очень нередко люди выбирают за то, что они преодолевают самих себя, доказывая тем самым, что они чего-то могут. Третья модель – это нормативная модель лидерства или такой морализаторский подход к лидеру. На самом деле мы все оцениваем тех же политиков не только с точки зрения того, насколько профессионально они принимают законы, насколько хорошо они понимают, что происходит в обществе. Мы еще их оцениваем с точки зрения того, честные они или не честные. Вот обещали, а потом не выполнили. И надо сказать, что такой морализаторский подход имеет право на существование, потому что зачастую для обычных рядовых граждан, которые являются избирателями, очень важно понять каков этот человек с точки зрения морали. Те исследования, которыми мы занимаемся на протяжении последних 10 лет очень хорошо показали, что сегодня этот запрос на честность и порядочность со стороны политиков очень сильно возрос. Мы зафиксировалиособенно большой всплеск такого подхода среди обычных рядовых граждан начиная где-то с 2010 года. Я не могу объяснить, почему это произошло, но думаю, что перед выборами 2011 года не случайно противники действующей власти пытались дискредитировать ту же «Единую Россию» слоганом, который вы наверняка помните, что «Единая Россия» - это партия воров и жуликов», то есть тем самым апеллировали к моральным ценностям избирателей. Другое дело, что доказать это было не всегда возможно, но сам факт, что такой запрос в обществе есть, позволил в 2011 году спровоцировать и массовые протесты, и Болотную площадь, и многое другое. Другое дело, что вообще интересная закономерность есть в разных обществах, не только у нас. Например, запрос на моральные характеристики кандидата в президенты возникает именно накануне президентских выборов, а когда человека уже избрали, его оценивают уже совсем с других точек зрения, этот моральный аспект куда-то уходит, а потом снова к следующему циклу выборов он снова возникает в обществе. Четвертая точка зрения, которая прямо противоположна морализаторской – это точка зрения на лидерство как на искусство манипулировать другими. Самым известным человеком, который эту точку зрения высказывал, был Никколо Макиавелли, который говорил о том, что правителю важно не столько быть честным и благородным, сколько достигать своих целей, то есть удерживать власть. Он был также убежден, что и хитрость, и жестокость инструменты, вполне дозволенные в политике, и может даже необходимые, если речь шла об удержании власти.Надо сказать, что оценка тех или иных лидеров и мировых, и внутри нашей страны с точки зрения того, насколько они хорошо манипулируют обществом, особенно часто встречается среди моих друзей политтехнологов. Они говорят о том, что «мы любого кандидата можем представить белым и пушистым, даже если он зеленый и скользкий». Верить этому можно лишь отчасти, потому что на самом деле у публики тоже есть своя оптика, с помощью которой они рассматривают тех или иных политиков, и в этой оптике есть место здравому смыслу. Многие мои коллеги, например, известный политтехнолог Екатерина Владимировна Егорова-Гантман, приходит к выводу, что далеко не всякого кандидата можно представить белым и пушистым, или усилия политтехнологов бывают эффективными не более чем в 10-15 % случаев, то есть все остальное зависит от его самого, от того, что просвечивает в его внешности, как отражаетсяего внутренний мир. Мы много летзанимаемся изучением образов политиков и используем для этого обычные черно-белые фотографии. Показываем эту фотографию нашим респондентам и спрашиваем: «Знаете, кто это?», они могут ответить нам да или нет. И если даже они не знают этого политика, мы продолжаем давить на них и говорить: «А теперь скажите, чем он вам нравится? Нравится он вам или нет? Если да, то чем, если нет, то чем?» И оказывается, что даже если они не знают, кто этот человек, но в случае, например, с Президентом, 100 % узнаваемость нам гарантирована, но даже уже такие патриархи как Зюганов или Жириновский узнаваемы почти 100 % людей. [00:30:15] А если мы, например, смотрим на кандидатов в депутаты, то можно гарантировать, что хорошо, если 10 % их знает. Если даже их не узнают по фотографии, то все равно с лица можно считать довольно много всякой интересной информации. Мы убедились в том, что обычные люди, которые не обучались нигде на курсах психологии, и тем более они не получали никакого политологического образования, оказывается, могут очень точно и очень четко дать нам психологический портрет того или иного политика, который очень немного будет отличаться от того, что дают нам эксперты, которых мы специально просим нарисовать нам психологический профиль этого политика с использованием специальных методик. Что это значит? Это значит, что любой из нас способен, даже глядя на чернобелую фотографию того или иного политика, представить себе, какой он как человек. Не как политик, а как человек. Насколько он честен или не честен, насколько он красив или некрасив, насколько он здоров или не здоров, насколько но профессионален или у него есть какие-то деловые способности, деловаяхватка. И все это мы можем вытащить из их сознания, о бессознательном я и не говорю, там отдельная песня, отдельные интересные методы. Во всех случаях у нас есть инструменты, с помощью которых мы можем увидеть, как обычные рядовые граждане видят лидера как человека и как политика. Надо сказать, что нельзя рассчитывать на то, что с помощью пропаганды, с помощью PR технологий вы сможете заморочить голову людям до такой степени, что они примут вас за лидера, в то время как вы таковым не являетесь. У людей есть какой-то встроенный инструментарий в голове, с помощью которого они неплохо разбираются в людях вообще и в политиках в частности.Модель, предложенная Макиавелли, работает лишь в определенные моменты, или как говорил классик: «Можно обманывать некоторых и недолго, но нельзя обманывать всех и всегда», поэтому здесь есть сложности у этой модели. Пятая модель очень интересна с точки зрения того, что многие люди думают, что лидер – это человек, который может чуть ли не загипнотизировать толпу, массу и так далее. В некоторых случаях это имеет место. Действительно, выдающееся качество некоего сверхчеловека мы можем иногда наблюдать, но я думаю, что в целом природа лидерства не связана с какими-то особыми гипнотическими качествами, она имеет совершенно иную природу, и поэтому идея Фрейда о том, что мы все готовы поклоняться авторитетам, потому что с детства мы привыкли доверяться отцу и видеть в нем некий прототип той власти, которую мы потом будем принимать, став взрослыми, имеет свои ограничения. Модель, которую предложили социологи и психологи, причем модель лидерства у психологов связана с тем, что они выделяют определенные мотивы, потребности, волю, эмоции, темперамент, здоровье, характер и так далее, и вот это та самая теория черт, о которой я уже говорила. С ней есть определенные сложности, как мы выяснили. Те же самые выборы.На выборы идут десятки кандидатов, и как люди будут выбирать между красивым и умным, между порядочным и профессионалом – вот здесь непонятно, то есть каждая характеристика не будет сравниваться по-отдельности. Все-таки мы имеем дело с человеком в целом и здесь очень трудно понять, какая характеристика личности наиболее важна для такого отбора. Что касается социологов, то они как раз предлагают модель лидерства, которая связана не только и не столько с личностью самого лидера, сколько с тем, чего ждет среда, то есть общество. Есть запрос общества. Мы очень хорошо с этим столкнулись еще в конце 90-х годов, когда так надоела старая заезженные колода тех же самых политиков, что в обществе возникочень ярко выраженный запрос на новые лица. [00:35:05] Я думаю, что в 2000 году, когда в первый раз был избран нынешний Президент, он во многом выиграл выборы за счет того, что он не принадлежал к числу тех политиков, которые уже всем надоели, примелькались на телевидении и так далее. Это было новое лицо, и надо сказать, что это новое лицо легло на тот социальный запрос, который шел из общества – это очень важно. Если говорить о том, что же все-таки такое лидерские качества. Перед вами данные опроса Фонда «Общественное мнение», проведенного еще в 2014 году. Эти человеческие качества перечислены у лидеров в определенной последовательности. Посмотрите, какое качество занимает первую строчку – целеустремленность, настойчивость, упорство. Вторую строчку – человечность, понимание, забота о людях. Можно сказать, что любому лидеру, который идет на выборы, совершенно необходимо иметь это ввиду, что с одной стороны люди ждут, чтобы этот человек умел настоять на своем, уметь провести интересы и общества в целом и собственные цели, но с другой стороны, чтобы он не забывал о том, что все-таки забота о людях – это его главная обязанность. Это характерная особенность именно российской политической культуры. Я видела данные аналогичных исследований, которые проводили американские социологи и политологи. Там эта вторая строчка была далеко-далеко внизу, и не потому, что американцы не хотят, чтобы о них заботились, но потому что для них эти формальные характеристики лидерства оказывались более важными, чем неформальные какие-то вещи, как забота о людях. Теперь я хотела бы перейти к вопросу о том, что лидер – это человек, который обладает определенными качествами. Откуда они берутся? Было проведено исследование, и когда мы заинтересовались тем, сколько вообще лидеров у нас есть в обществе и есть ли они вообще, можно ли рассчитывать, что ни откуда-то появятся, то оказалось, что большинство людей сами себя нередко считают вполне достойными этой роли. Эти данные чрезвычайно интересны. Посмотрите на исследование, проведенное в (нрзб.) [00:37:40], и более половины опрошенных сказали, что скорее обладают, 34 % – скорее не обладают, 10 % затруднились, наверное, они еще не до конца себя поняли. Это страшно интересный момент. У нас такой огромный потенциал лидеров. Посмотрите, более половины людей готовы выполнять эту роль. В чем же тогда проблема? А проблема в том, что они себя чувствуют невостребованными. Как мне представляется, задача и политических партий, ведь в первую очередь они занимаются поиском будущих лидеров, и руководство этих политических партий, которые должны организовывать их подготовку, обучение, здесь очень важно понимать, что на самом деле лидерский потенциал очень велик. Почему далеко не полностью он используется – это уже вопрос к кадровой политике, вопрос к тому, как и откуда рекрутируются у нас лидеры и элита в целом. Я думаю, что теоретических вопросов мы рассмотрели достаточно много. Хотелось бы перейти к специфике лидерства в российской истории, в российской современной практике. Вообще лидерство – это вещь очень сложная и очень исторически определенная. Если говорить о лидерстве в России, то у нас всегда был запрос на лидеров. Вопрос только в том, что это лидерство проявлялось очень по-разному в XIX веке, в XX веке и сегодня. Я начну с того, что между разными поколениями лидеров, между разными типами лидеров конечно существует очень большое отличие, и чтобы разобраться в том, как российское лидерство складывается и что это такое я бы прежде всего поставила такой вопрос: Лидер – это определенный статус или это все-таки личность? Что первично, а что вторично? Перед вами две фотографии двух очень известных политических деятелей, каждый из которых в свое время играл роль Премьера – это Виктор Степанович Черномырдин и академик Примаков. [00:40:05] Вопрос заключается в том, что, когда Виктор Степанович Черномырдин ушел со своего поста – помните, был такой момент, когда его Ельцин отправил в отставку, это было в 1998 году, по-моему – он довольно резко потерял привлекательность в глазах граждан. Все опросы общественного мнения показали, что его рейтинг резко снизился. И другой пример, пример Евгения Максимовича Примакова, который не только сохранил свою политическую репутацию, свой политический вес, оставив пост Премьер-министра, но в какие-то моменты этот вес даже вырос, я имею в виду психологический политический вес. Должность Премьер-министра, которая так украшала Виктора Степановича, видимо, была важнее, чем тот личный капитал, который содержался в его личности, а у Евгения Максимовича, очевидно, было наоборот – для него была не важна та роль, которую он играл. Он ушел вообще из политики он не был в политике, не выполнял практически никакой практической функции в последние годы, но уважение его, его авторитет, который, как вы помните, является непосредственным признаком лидерства, оставался. Это вопрос, который у нас всегда возникает. Второй вопрос – это вопрос о харизме. Вспомните, как начинали Михаил Сергеевич Горбачев и его приемник Ельцин. Они начинали как весьма харизматичные лидеры, которые очаровывали людей, которые были очень и очень привлекательны, что люди сходили с ума. Я очень хорошо помню, когда в 1985 году Горбачев был на вершине своей славы, и как люди встречали на площадях и так далее, какони млели от одного его присутствия. Тоже самое было с Ельциным. Я хорошо помню 1998 год, у меня был спор с редактором моей книги, и вообще вся редакция были ярыми ельцинистками – они просто балдели от него, они были настолько увлечены, что говорили: «Вот это политик! Вот это человек!» Я робко возражала, понимая, что книжка в их руках и говорила: «Вы знаете, он вообще-то первый секретарь Московского горкома – ну какой же из него демократ!», на что они мне говорили: «Ты ничего не понимаешь!» Вопрос заключается в том, что всетаки, как мне кажется, права оказалась я. Я никогда не была ярым приверженцем ни Горбачева, ни Ельцина, понимая, что их личностные качества, их харизматичность, вещь чрезвычайно хрупкая, и я думаю, что сегодня Михаил Сергеевич Горбачев один из самых осуждаемых людей в российской истории последнего времени. Это показывают и данные опросов, это показывают и разговоры с людьми. Его обвиняют в том, что он развалил великую страну, и обвиняют, как мне представляется, не напрасно. Тоже самое касается и Ельцина, который, как вы помните, начинал как народный герой, а закончил с 4 % доверия и симпатии, которые он имел в 1996 году за полгода до выборов. Наверное, не случайно. Пример такого же харизматичного политика – это конечно феномен «Обама-мании», который, как вы помните, сопровождал первое президентство Обамы. Не только американцы, но и весь мир просто балдели от этого человека и говорили: «Вот это лидер! Вот он настоящий харизматический лидер!» Уже к концу первого президентства эта харизма куда-то рассосалась. Тоже самое можно вспомнить и о харизме Михаила Сергеевича, и о харизме Бориса Николаевича. И тогда возникает вопрос: если она была, то куда она делать? Второй вопрос: можно ли считать Горбачева, Ельцина, Обаму лидерами, которые природой наделены какими-то особенностями? Мне представляется, что ситуация эта гораздо более сложная, чем может показаться на первый взгляд. Никто не может отрицать ту популярность, которую имели эти политики в начале своей карьеры, и никто не может отрицать тот факт, что к концу своего президентства во всех трех случаях они эту популярность резко потеряли. [00:45:08] Особенно интересно то, что в сегодняшних опросах Ельцин является самым негативно оцениваемым политиком всей не только постсоветской, но и советской поры, то есть хуже, чем Ельцина, не оценивают никого из политиков. Вы знаете о том, что все опросы показывают, что резко вверх пошла фигура Сталина, и это многих беспокоит, говорят, что это признаки авторитарности. На самом деле, я думаю, что ситуация в другом. Есть политики, которые могутдолгое время находиться в статусе лидера, а есть политики, которые свои лидерские качества по какой-то причине растеривают. Растерял свои лидерские качества и Михаил Сергеевич, и Борис Николаевич, и Обама Хусейнович. Все они потеряли свои лидерские качества, причем сегодня всех их оценивают и у нас, и на Западе по-разному. Например, того же Горбачева европейцы просто боготворят. Если вы поговорите с немцами, французами или с итальянцами, они все говорят: «О!» при слове «Горбачев». У меня была возможность личного общения с Горбачевым на протяжении трех с половиной часов. Мы сидели с ним в президиуме одной конференции, ему было дико скучно, и мы болтали все эти три с половиной часа совершенно неприличным образом. Я могу сказать, что я никогда не была его поклонницей, но после этого времени, проведенного вместе, я поняла, почему люди так к нему относились – в нем действительно есть это обаяние, в нем действительно есть какое-то такое завораживающее воздействие, которое на какое-то время людей привело в состояние восхищения.Но если говорить о том, как оценивают люди политического лидера, то всетаки вот этот момент «влюбленности» в политика рано или поздно проходит. А что остается? Здесь мы с вами говорили о Примакове и о Черномырдине. У Примакова осталось что-то, что продолжало его авторитет поддерживать, его лидерские качества поддерживать, а у Виктора Степановича, при всей яркости этой политической фигуры, с его замечательной лексикой, с его потрясающими выражениями, которые навсегда останутся в нашей истории, тем не менее, это куда-то ушло. Надо говорить о том, что есть лидерский потенциал, но этот лидерский потенциал, так же, как и в отношениях между обычными людьми, может сохраняться или может куда-то уходить. Уходит он в том случае, если его нельзя поддержать более серьезными вещами, например, профессионализмом, умением адекватно оценивать политическую ситуацию, умением принимать решения, то есть всем тем, что остается после того, как это первое восхищение, первая влюбленность уходит. Если говорить о том, что мы сегодня имеем, то мы, конечно, имеем очень новую ситуацию, которой не было еще в XX веке. Эта ситуация связана с тем, что в политике важно не только то, что он из себя представляет на самом деле, но еще и то, какой образ он может создать у массы населения. Мы должны понять, где здесь личность, а где образ. Людям, которые выходят, например, на избирательную компанию, надо очень хорошо понимать, что образ, который вы создаете своими агитационными материалами, своими выступлениями перед живой аудиторией, ничуть не менее значим, чем то, чем вы являетесь на самом деле. Можно быть очень хорошим профессионалом, можно уметь анализировать ситуацию, но если вы не способны убедить в этом свою аудиторию, то ничего не получится, а если учесть, что сегодня появились новые очень мощные каналы политической коммуникации, которых раньше не было (соцсети, возможности прямого контакта с людьми в «Твиттере», «Фейсбуке» и так далее), то сегодня задача у политика выглядит немного иначе, чем раньше. Раньше политик мог напечатать свою листовку, разместить свою фотографию, выступить в прессе с каким-то интервью и это был такой опосредованный способ воздействия на людей, и ваши лидерские качества тоже опосредованно доходили до аудитории. [00:50:00] Один из моих учеников недавно провел анализ твитов (это касалось международной политики) таких людей, как Пушков, как Захарова и так далее. Я нашла одного очень интересного английского политолога, который написал следующее: «Сегодня мы имеем дело с министрами иностранных дел, которые в «Твиттере» или «Фейсбуке» сообщают важнейшие новости современной международной политики. Сегодня нации могут друг другу твитнуть, лайкнуть и так далее». Вы понимаете, что речь идет о том, что в международных отношениях сегоднявот эти электронные коммуникации занимаю совершенно особое место. Это приводит к тому, что, во-первых, все очень ускоряется. Если вы сегодня опубликовали какой-то твит и вам начали в ответ посылать не лайки, а всякие нехорошие вещи, то надо немедленно на это отвечать, потому что иначе будет поздно, или ваши противники сделают это за вас. Сегодня лидеру труднее, чем было раньше, потому что помимо прямой коммуникации со своими избирателями, у него есть еще эта опосредованная через социальные сети, и мы хорошо понимаем, что сегодня тот, кто не владеет этими приемами, находится в худшем положении, чем тот, кто ими пользуется. Сегодня уже эта политическая имиджелогия стала очень важной. Она иногда даже становится важнее чем то, какой политик на самом деле. Например, мы знаем, что наш Премьер министр, руководитель партии «Единая Россия», большой любитель такого рода коммуникаций, он любит всякие новые гаджеты и так далее. Это хорошо, потому что он современный человек, он понимает, как это важно. А люди более старшего поколения, которые этим не владеют, заведомо проигрывают эту игру, и поэтому сегодня ни одна политическая партия, ни одна политическая организация не может от этого абстрагироваться. Если мы хотим продвигать своих кандидатов на выборах, мы должны думать о том, как эти кандидаты будут общаться в том числе и опосредованно через сети со своими избирателями. Это как раз то новое, чего не было раньше, и то, что очень серьезно влияет на исполнение лидерской роли. Я буду завершать и скажу только несколько слов в завершении о том, что сегодня мы имеем, говоря о лидерстве. Конечно, совершенно очевидно, что мы не поймем лидерство, если мы не будем разбираться с тем, что из себя представляет личность того или иного лидера. Его индивидуальность, его индивидуальная неповторимость – это то, без чего лидера не существует. Тот социальный и политический кризис, который в последние годы имеет место быть в мире, потребовал от лидеров новых навыком и умений. В частности, демонстрации использования их личностного потенциала через новые каналы коммуникации. Что же происходит с лидерством сегодня, и какие лидеры сегодня наиболее востребованы, и востребованы ли они вообще? Я возвращаюсь к тому вопросу, с которого начала. Мне кажется, что последние события (например, на Украине, и не только там) показали, что ставить на лидерстве крест очень рано. Я не знаю, насколько убедительным будет звучать этот пример, но мне кажется, что если бы в Крыму не было таких персонажей, как тот же Чалый или Аксенов, то ситуация там могла бы развиваться совершенно по другому сценарию. В то же время мы видим, например, что на Донбассе не оказалось таких лидеров, и то, что там этот кризис длительно и мучительно никак не разрешится.Я думаю, что одним из объяснений (конечно, не единственным, но одним из объяснений) является вот этот самый фактор лидерства. Мне часто задают вопрос, особенно иностранные журналисты, о том, как можно оценить лидерство Путина. Я считаю, что если бы у нас не было такого лидера, как Путин, то его просто необходимо было бы придумать, потому что в ситуации кризиса, в ситуации очень серьезной внешней опасности, без наличия такого лидера, как Владимир Владимирович, мы бы не смогли справиться с этими опасностями, с этими угрозами. И фактор лидерства – это сегодня фактор стабилизации политической ситуации. [00:55:03] Из этого можно сделать еще один вывод. Речь может идти не только о том, что такой лидер должен быть на федеральном уровне, на уровне страны в целом. Смотря некоторые исторические материалы, я столкнулась с тем, что когда-то в 20-е годы был распространен такой термин «вождь районного масштаба». Звучит смешно – «вождь районного масштаба», но на самом деле, и в 20-е годы и позже в нашей истории у нас никогда не ограничивалось дело только лидером верховным. У нас всегда искали и находили лидеров на всех уровнях власти, на всех уровнях управления, и это чрезвычайно важный момент, потому что сегодня мы видим, что при наличии очень профессионального, грамотного лидерства на федеральном уровне, у нас далеко не всегда, например, на региональном уровне мы имеем дело с лидерами действительно высокого профессионального и человеческого уровня. В телевизионной новостной программе на днях было показано совещание, по-моему, у Путина, где говорил министр ЖКХ Мень, который говорил о том, что всех регионах все более-менее нормально с выполнением программы переселения жилья, а в двух регионах полный завал. Путин его много раз переспросил: «Вы деньги им перечислилиили нет? Может вы им не вовремя деньги дали, может вы им не все деньги перечислили?», он говорит: «Нет, все мы отдали». Медведев очень интересно сказал, что он подумает относительно того, как укрепить руководство этих регионов, то есть в этих регионах, также как и во всех остальных, ситуация не лучше, не хуже. Наверное, есть различия, но во всех регионах так или иначе справились с этой задачей, а в двух регионах не справились. Я думаю, что во многом это связано с характером региональноголидерства, который у этих регионов есть. Я думаю, что совершенно правильно стоит вопрос и о кадровых решениях, нужно менять неэффективных руководителей на других, более эффективных. Я думаю, что, говоря о смене поколений, о смене руководства, смене лидеров, мы должны иметь в виду, что, вопервых, сейчас мы сталкиваемся и видим это очень хорошо, происходит смена поколений. Она в большей степени затрагивает уровень Правительства. У нас очень молодое и очень жизнеспособное министерское лидерство. Что касается губернаторов и депутатов, то здесь ситуация, например, с возрастными параметрами, обстоит совсем не так благополучно, особенно в губернаторах. У нас недавно вышла книга о современной российской элите, политико-психологический анализ, где мы провели анализ личностных особенностей министров, губернаторов, руководителей всех партий, депутатов, и посмотрели, какие проблемы возникают не лично у каждого из этих лидеров, а у элиты в целом. Проблемы возрастные очень серьезные у губернаторов и у политических партий. Ни для кого не секрет, сколько лет Геннадий Андреевич Зюганов и Владимир Вольфович Жириновский управляют своими партиями – с 1991 года. У меня складывается впечатление (может быть я и не права, но гипотезу выскажу), что добровольно они свои посты не покинут, и свое лидерство они не передадут следующему поколению лидеров. Эта проблема – проблема рекрутирования новых людей. Второй момент очень серьезный – это гендерный фактор. Для вас тоже не секрет, что сегодня в нашей политике, причем и в партийной политике, и в правительственных кругах, за последний электоральный срок количество женщин стало даже меньше, чем было в предыдущем электоральном созыве. Это не есть хорошо не только потому, что это обижает женщин (я думаю, что женщинам плевать на это дело), но это плохо и для самих политических партий, для министерств и так далее. Почему? Потому что гендерный баланс – это один из факторов здорового коллектива. Если в коллективе либо слишком мало женщин, либо слишком много женщин, то и в том и в другом случае возникают чисто человеческие межличностные проблемы и конфликты. Поскольку эта вещь практическая, то здесь многие страны пошли по пути квотирования, особенно в политических партиях. Мы по этому пути не пошли, поскольку мы всегда идем своим собственным путем. [00:59:58] Мы забыли свой собственный опыт начиная с 20-30-х годов, когда женщин вовлекали в том числе и в профессии, которые раньше никогда не считались женскими. Я помню, встречала женщину – первого водителя электровоза, даже такое было. Были женщины капитаны, были женщины летчики и так далее. Вы помните, какие во время войны у нас были замечательные женщины летчицы. Это обычно случается, когда «клюнет жаренный петух», а в нормальной повседневной жизни считается, что пускай женщина сидит дома. Есть очень интересные исследования специалистов по гендеру в политике, которые показывают, что после 1991 года, казалось бы, что у нас рост демократии, приближаемся к всемирным образцам, а на самом деле мы в смысле демократичности (а ведь представительство женщин – это один из параметров демократии) мы вроде идем вперед, а в этом факторе мы почему-то идем далеко-далеко назад, по сравнению даже с собственной историей советского периода. Здесь тоже есть проблемы, и я думаю, что это проблема и для руководства партий, которое должно заботиться о том, чтобы женщины были достойно представлены. Кстати, в профессиональном отношении они справляются с задачами ничуть не хуже, и мы видим, что у нас достаточно женщин, которые ярко себя показали в политике, и достойно несут свои лидерские качества. Третий момент – образование. С образованием формально у нас вроде бы все хорошо. Я бы сказала, что даже слишком хорошо. У нас, например, количество депутатов с двумя, тремя и более образованиями просто зашкаливает. Я знаю только одного политика, у которого есть пять дипломов о высшем образовании. На мой взгляд, это диагноз. Даже не буду упоминать эту фамилию, потому что не хочется его обижать. На самом деле наличие двух, трех образований, или степеней научных – это, с одной стороны, показатель роста грамотности, но мы с вами хорошо понимаем, что наличие формального документа еще не означает, что человек действительно грамотный. О чем идет речь? Речь идет о том, что очень многие среди тех, кого мы изучали (губернаторы, сенаторы, депутаты, министры), тех, кто имеет образование, очень мало среди них людей с гуманитарным образованием, а если оно есть, то оно устарелого образца, еще советской поры, и переподготовки они не проходили. К каким последствиям это ведет? Это ведет к одному очень печальному следствию, а именно люди, которые призваны управлять, которые несут лидерские качества, функции, они плохо понимают, как устроено это общество, они плохо понимают, как можно им управлять не с помощью только отвертки, молотка и зубила, но и более тонкими технологиями управления. И с этой точки зрения, конечно, тут есть чем заняться и партийным структурам: надо проводить переподготовку, учить людей управлению. И это чрезвычайно важная задача. Говорить о проблемах, которые существую в современной элите, можно достаточно много. Я думаю, что все-таки мы должны искать лидеров, мы должны их выращивать (не в пробирке, конечно), но тем не менее, любой политический лидер – это не только человек, который имеет хорошее образование и который вышел из хорошей семьи, где его научили, как надо с людьми общаться, но и человек, который умеет делать то, что другие не умеют. Это человек, который обладает стратегическим мышлением, или как его психологи называют «рефлективным мышлением». Это одна из самых больших проблем сегодняшней нашей политики. У нас много исполнителей, но у нас очень мало людей, которые способны ставить задачи и продвигаться к их решению. Я думаю, что если сегодня говорить о том, какие задачи стоят перед политической системой в целом, то это задачи по поиску, рекрутированию, обучению и переобучению будущих лидеров. Мы этим тоже занимаемся. У нас есть замечательная магистерская программа, которая называется «Лидерство в социальной и политической сфере», и нам представляется, что кроме этой программы должны быть и короткие курсы повышения квалификации, которыми можно и нужно научить будущих лидеров тому, как эту функцию нести. На этом я закончу. Спасибо! [01:04:41] [Конец записи.]
