8. Мустафина З.К. Приобретение права собственности на объекты неза-

84
ЗАКОННОСТЬ И ПРАВОПОРЯДОК В СОВРЕМЕННОМ ОБЩЕСТВЕ
8. Мустафина З.К. Приобретение права собственности на объекты незавершенного строительства по договору купли-продажи будущей недвижимой вещи: практика и тенденции развития гражданского законодательства //
Юрист. – 2012. – № 3.
9. Шатохин М.В. Правовой режим будущих объектов недвижимости по
законодательству Российской Федерации: автореф. дисс. ... канд. юрид. наук /
М.В. Шатохин; Рос. гос. гуманитар. ун-т, Смолен. гуманит. ун-т. – М., 2012.
10. Сарбаш С.В. Правовые позиции Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации за 2007 год с комментариями / Под ред.
А.А. Иванова. – М.: Статут, 2012.
ЮРИДИЧЕСКАЯ СУЩНОСТЬ ПОСЛЕДСТВИЙ
НЕДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТИ СДЕЛОК:
МЕРА ОТВЕТСТВЕННОСТИ ИЛИ МЕРА ЗАЩИТЫ
© Федоровская Л.А.
Новосибирский национальный исследовательский
государственный университет, г. Новосибирск
Тема недействительности сделок непосредственно связана с гражданско-правовыми последствиями ее недействительности, и на удивление несмотря на большое количество работ по теме недействительности сделки, этот вопрос до настоящего времени не получил должной
разработанности в доктрине. В данной статье исследуется правовая
природа гражданско-правовых последствий недействительности сделки и анализируется видовое разнообразие проблемы.
Несмотря на достаточную разработанность темы недействительных
сделок, в настоящее время в отечественной науке гражданского права нет
единой теории недействительных сделок, способной без существенных противоречий объяснить правовую природу этих сделок, определить основания
и порядок признания их недействительными, а также установить последствия этой недействительности. Реальные попытки обосновать противоправность недействительных сделок предпринял И.В. Матвеев [6]. Например,
ученый считает, что реституция является гражданско-правовой ответственностью. Отсюда он делает вывод, согласно которому любая реституция, как
двусторонняя, так и односторонняя, является мерой ответственности. Двусторонняя реституция, по мнению И.В. Матвеева, может быть мерой гражданско-правовой ответственности по следующим причинам:

Студент кафедры Гражданского права.
Гражданское право
85
1. контрагентами могли быть сделаны затраты на ведение переговоров;
2. каждая из сторон хотела получить в результате сделки какую-то
имущественную выгоду, но в результате недействительности сделки не получили;
3. стороны могли также делать затраты на перевозку, которые после
признания сделки недействительной удваиваются, поскольку имущество нужно вернуть друг другу.
Но вряд ли можно согласиться, что вышеперечисленные причины являются неблагоприятными последствиями гражданско-правовой ответственности. Многие из этих последствий возникают в результате признания
сделки недействительной, но не в результате применения двусторонней реституции. Ведь под гражданско-правовой ответственностью понимается установленная законом неотвратимая негативная реакция государства на гражданское правонарушение, выражающаяся в лишении определенных гражданских прав или возложении неэквивалентных обязанностей имущественного характера.
Интересна позиция С.Н. Братуся, считавшего юридической ответственностью только принудительное осуществление реституции. Добровольное
исполнение обязанности восстановить прежнее положение он не относил к
мерам юридической ответственности [2].
Михайлич А.М. считал, что складывающиеся между сторонами недействительной сделки отношения по возврату имущества – это внедоговорные
деликтные обязательства [7].
Тузов Д.О. же, напротив, считает, что при реституции истребованию подлежит, как правило, то, что получено лицом по недействительной сделке, а
потому либо ему принадлежит, либо составляет его неосновательное обогащение [14]. Но в тоже время, Д.О. Тузов не признает реституцию в качестве
самостоятельного способа защиты прав [12]. По мнению Д.О. Тузова, об
ответственности следует говорить, если получатель обязан возместить стоимость полученного по недействительной сделки в деньгах при отсутствии у
него соответствующего обогащения (например, вещь погибла) [13].
Действительно, если мы говорим о двусторонней реституции, то она не
может считаться мерой ответственности, так как не связана с претерпеванием сторонами дополнительных неблагоприятных последствий, а именно
дополнительные неблагоприятные имущественные последствия отличают
санкцию как меру ответственности [3]. При осуществлении реституции исполняется лишь реституционное обязательство, возникшее из фактического
состава, состоявшего в совершении недействительной сделки и произведении исполнения по ней. Такое обязательство может быть исполнено как в
добровольном, так и в принудительном порядке.
Не сами недействительные сделки нарушают права и законные интересы
участников гражданского оборота, как утверждает в своей работе Н.Д. Шес-
86
ЗАКОННОСТЬ И ПРАВОПОРЯДОК В СОВРЕМЕННОМ ОБЩЕСТВЕ
такова [16]. Ведь действия, правовая оценка которых выражается в действительности и недействительности, причинить вред общественным отношениям не могут, так как их недействительность уже отрицает их существование в области права. Можно согласиться с А.Р. Тиграняном, что после признания сделки недействительной, она не может нарушать субъективные права и законные интересы, если на основе такой сделки не было осуществлено
предоставление. Только в случае признания, сделки-предоставления недействительной возникает охранительное правоотношение, в рамках которого
происходит защита интересов сторон путем восстановления его первоначального состояния или эквивалентной компенсации утраченного блага [9].
Только следует помнить, что сами действия во исполнение сделки мы договорились не относить к самостоятельным видам сделок. Поэтому думается
правильным сделать оговорку, что не только в результате признания сделкипредоставления недействительной, возникает охранительное правоотношение, но и в результате признания недействительной сделки-обещания, если
по ней также было осуществлено предоставление. Причем основанием в
данном случае возникновения охранительного правоотношения будем считать само неосновательное предоставление.
Нельзя согласиться и с О.В. Гутниковым, по мнению которого, отрицательное последствие неисполненной недействительной сделки заключается
в том, что обязанность вернуть исполненное обратно существует, но только
условно [4]. Но обязанность вернуть исполненное по недействительной сделки условно существовать не может. Такая обязанность либо есть, либо ее нет.
Неисполненная недействительная сделка не вызывает возникновение охранительного правоотношения, следовательно о существовании данной обязанности не может идти речь. С О.В. Гутниковым нельзя также согласиться
и в том, что отрицательным последствием неисполненной недействительной сделки является возмещение реального ущерба [5]. В ст. 171 ГК РФ
речь о таком реальном ущербе идет только тогда, когда по сделке было осуществлено предоставление.
Таким образом, обязанность вернуть исполненное по недействительной
сделке ничем не отличается от любой другой гражданско-правовой обязанности. К тому же, по общему правилу обязанность вернуть исполненное
возникает не только у лица, «виновного» в совершении недействительной
сделки, но и у добросовестного лица. Отсюда можно сделать вывод о том,
что о реституции как о мере ответственности говорить некорректно.
В то же время, из данного правила существует ряд исключений. Это касается случаев, когда последствием признания сделки недействительной
является односторонняя реституция (при наличии умысла лишь у одной из
сторон все полученное ею по сделке должно быть возвращено другой стороне, а полученное последней либо причитавшееся ей в возмещение исполненного взыскивается в доход государства) либо неприменение реституции
Гражданское право
87
(когда у сторон существует обязанность возвратить полученное по сделке в
доход государства). В данном случае, как применение односторонней реституции, так и недопущение реституции являются формой гражданскоправовой ответственности.
По мнению Н.Д. Шестаковой, применение такого последствия недействительности, как изъятие в доход государства, противоречит общим принципам и функции гражданского права. Нарушается независимость и равноправие, так как один субъектов вторгается в отношения между другими
субъектами. К тому же нарушается равноправие, так как вследствие изъятия
всего полученного или причитающегося по недействительной сделке право
на это имущество получает субъект гражданского права, который даже не
являлся участником данного правоотношения. В связи с этим ученый предлагает исключить из ГК РФ так называемую «гражданско-правовую конфискацию» так как это меры публичного воздействия на нарушителя публичных интересов [15]. Аналогичное мнение высказывает Д.О. Тузов [11].
Новицкий И.Б. рассматривает такое изъятие в доход государства в качестве штрафа. По его мнению, это административно-правовая мера, не характерная для сделок [8].
Интересна позиция А.Р. Тиграняна, который пишет: «на первый взгляд
может создаться ложное впечатление, что с осуществлением предоставления по ст.ст. 169 и 179 ГК РФ недобросовестные контрагенты лишаются не
права на защиту, а самого права. Но это не так, нужно отметить, что осуществляя неосновательное предоставление, лицо не лишается своего права собственности … оно лишается лишь права на защиту» [10]. Свою позицию автор аргументирует тем, что предоставление, осуществленное по ст. 169 и 179
ГК РФ является злоупотреблением правом. Правовым последствием такого
предоставления является отказ лицу в защите принадлежащего ему права.
Думается, что можно согласиться с мнением данного ученого, вопреки вышеизложенным позициям об исключении такого последствия недействительности сделки как изъятие в доход государства. ГК РФ в ст. 243 прямо закрепляет возможность конфискации имущества по решению суда за совершение преступления либо иного правонарушения. П. 2 ст. 10 ГК РФ устанавливает, что в случае несоблюдения требований, предусмотренных п. 1 ст. 10
ГК РФ суд, арбитражный суд или третейский суд может отказать лицу в защите принадлежащего права.
В качестве гражданско-правовой ответственности следует рассматривать и предусмотренную в случае признания недействительными сделок
(совершенных малолетними в возрасте до четырнадцати лет, несовершеннолетними в возрасте от четырнадцати до восемнадцати лет и гражданами,
не способными понимать значения своих действий) обязанность возместить
причиненный реальный ущерб. Основанием в данном случае для наступления гражданско-правовой ответственности является:
88
ЗАКОННОСТЬ И ПРАВОПОРЯДОК В СОВРЕМЕННОМ ОБЩЕСТВЕ
1. наличие убытков (реальный ущерб);
2. недобросовестное поведение контрагента (если дееспособная сторона знала или должна была знать о недееспособности другой стороны) по недействительной сделке;
3. наличие причинно-следственной связи между наступлением реального ущерба и недобросовестным поведением контрагента по недействительной сделке;
4. вина контрагента.
Таким образом, можно сделать вывод о том, что о реституции как о мере ответственности говорить некорректно. Двусторонняя реституция выступает в качестве меры защиты, что прямо закреплено в ст. 12 ГК РФ. Реституция представляет собой следствие совершения предоставления во исполнение недействительной сделки. Таким образом, само по себе волеизъявление, которое признается недействительным по действующему законодательству, никаких правовых последствий не порождает. Формой же гражданскоправовой ответственности является применение односторонней реституции,
либо неприменение реституции (когда взыскание осуществляется в доход
государства). В качестве гражданско-правовой ответственности следует рассматривать и предусмотренную в случае признания недействительными
сделок (совершенных малолетними в возрасте до четырнадцати лет, несовершеннолетними в возрасте от четырнадцати до восемнадцати лет и гражданами, не способными понимать значения своих действий) обязанность
возместить причиненный реальный ущерб.
Список литературы:
1. ГК РФ – Гражданский кодекс Российской Федерации (часть первая):
федеральный закон от 30 ноября 1994 г. № 51-ФЗ (ред. от 11.02.2013).
2. Братусь С.Н. Юридическая ответственность и законность (Очерк теории). – М., 2001. – С. 138.
3. Грибанов В.П. Ответственность за нарушение гражданских прав и
обязанностей. – М., 1973. – С. 38-39.
4. Гутников О.В. Недействительные сделки в гражданском праве (теория и практика оспаривания). – М., 2007. – С. 91.
5. Гутников О.В. Недействительные сделки в гражданском праве (теория и практика оспаривания). – М., 2007. – С. 93.
6. Матвеев И.В. Правовая природа недействительных сделок: автореф.
дисс. … канд. юрид. наук. – М., 2002. – 26 с.
7. Михайлич А.М. Внедоговорные обязательства в советском гражданском праве. – Краснодар, 1982. – С. 12.
8. Новицкий И.Б. Сделки. Исковая давность. – М., 1954. – С. 97.
9. Тигранян А.Р. Теоретико-правовые основы учения о ничтожности и
оспоримости юридических сделок и последствий неосновательного предоставления. – М., 2007. – С. 87.
Гражданское право
89
10. Тигранян А.Р. Теоретико-правовые основы учения о ничтожности и
оспоримости юридических сделок и последствий неосновательного предоставления. – М., 2007. – С. 137.
11. Тузов Д.О. Недопущение реституции и конфискации при недействительности сделок: Теоретический очерк. – М., 2008. – С. 14.
12. Тузов Д.О. Реституция в гражданском праве: автореф. дисс. … канд.
юрид. наук. – Т., 1999. – С. 18.
13. Тузов Д.О. Реституция в гражданском праве: автореф. дисс. … канд.
юрид. наук. – Т., 1999. – С. 21.
14. Тузов Д.О. Теория недействительности сделок: опыт российского
права в контексте европейской правовой традиции. – М., 2007. – С. 36.
15. Шестакова Н.Д. Недействительность сделок. – СПб., 2001. – С. 79.
16. Шестакова Н.Д. Недействительность сделок. – СПб., 2008. – С. 149.